Звякнули жалобные колокольчики, и закрылась гладкая магазинная дверь. Фред, стоявший спиной к прилавку, не обернулся. Он осторожно поставил на полку коробку «Нетающих снежков», которую до этого теребил в руках, и улыбнулся - невесело, но спокойно. За двадцать два года жизни с братом он научился на слух определять его настроение. Гулкое уханье открытой двери, неровный шорох его ног. Вот он сбивает, отряхиваясь от снега, коврик, а теперь поправляет его неловким движением ботинка. Вот хмурится – да-да, Фред почти слышит, как взлетают, скрываясь в рыжей, приправленной снегом челке, его брови. Брат чем-то недоволен, смущен, но в остальном, все совершенно нормально. Поводов для беспокойства нет.
- Что он хотел на это раз? – Фред, наконец, повернулся к брату.
- Переспать с моей женой, - капризно заявил Джордж.
- Но у тебя нет жены.
- Вот именно!
- А значит, он хотел… - Фред выжидающе наклонил голову.
- …чтобы мы работали на Министерство, - вдруг серьезно сказал Джордж.
- Хм, то есть теперь это официальное предложение?
Фред взмахом палочки прикрыл ставни и облокотился на прилавок. Джордж открыл рот, чтобы отшутиться, но только искривил губы в усмешке и промолчал. Он размотал полосатый шарф и с размаху опустился на стул. Заметив свое отражение в прозрачной столешнице, он взъерошил рыжие метелки своих волос, обнажив единственное горящее от мороза ухо.

Удивительно, но Фред прекрасно помнил свои ощущения: отчаяние и почти физическую боль от боли брата. Он помнил, очень ясно помнил его темную-темную густую кровь, стекающую по пальцам, и его корявые полубессознательные шутки. А вот самое главное – причина - почему-то вспоминалось кое-как, будто спрятанное за мерзкой целлофановой пленкой. У братьев, на случай если кто-нибудь спрашивал об ухе Джорджа, всегда была дежурная фраза: «Собака отъела». Но что это была за собака и как она могла отъесть ухо двадцатилетнему парню с неплохими навыками самозащиты – оставалось загадкой.
Джордж на мгновение застыл, остановив руку на некрасивом шраме у виска. Фред заметил это его инстинктивное движение: три года уже прошло, а братишка все никак не мог привыкнуть. Говорят, когда лишаешься руки, она потом еще долго болит, а вот у Джорджа ухо чесалось. Всегда чесалось, когда он усиленно о чем-то думал.

Наконец, оторвав взгляд от своего искривленного двойника в столешнице, он откинулся на спинку стула и поднял глаза на другое свое отражение, живое и говорящее.
- Знаешь, пока ничего официального. Но ты вспомни: в первый раз он говорил… Muffliato, - быстро пробормотал он, защищая их разговор от посторонних ушей, - да, тогда он мне мозги промывал на счет своего дурацкого военного патриотизма. Потом…
- Потом, - перебил его Фред, - он допытывался, верны ли мы Лорду Министру.
- И вот теперь...
Робкий звон колокольчика возвестил о приходе посетителя.
- Позже поговорим, - оборвал Фред и выпрямился за прилавком.

Из-за двери выбрался облепленный снегом мальчишка, едва доходивший по росту до высокого подоконника. Он бодро отряхнул лицо, на котором показалась пара царапин и свежий фингал, и задрал голову на хозяев магазина. С его плеч, конечно же, свисал мокрый оранжево-бордовый шарф, ведь гриффиндорцев в Хогвартсе не любили больше всего. Близнецы синхронно улыбнулись, не сочувственно, а просто весело: они по себе знали, что в такой ситуации дружеская насмешка – лучший лекарь. Ну, может, и не только насмешка, словом тоже можно было неплохо помочь делу.
- Коробку тянучек-вонючек, - с вызовом оттарабанил мальчишка и вдруг добавил почти просительно: - А у вас нет случайно обычных брусничных леденцов? А то мне нигде не продают.
- Не продавать леденцы! – возмутился Фред.
- Зимой! – подхватил Джордж.
- Это кощунство! – заключил Фред.
- Таков приказ Лорда, - мальчик скорчил рожицу, поспешно принимая из его рук уже упакованные коробки. – Гриффиндорцам не продают.
- Погоди, герой, - Джордж скрылся за маленькой дверью, ведущей в подсобку, и через минуту вернулся оттуда с круглой мутноватой баночкой. – Это из личных запасов: любой фингал в момент вылечит! - заговорчески сообщил он. – Нет-нет, это подарок фирмы, – добавил он, останавливая оторопело опустившуюся в карман детскую руку.
Мальчишка был так горд и счастлив, что убежал, забыв даже поблагодарить «фирму» за содействие опальному «гриффиндорскому отродью», как называли таких, как он, в школе. Когда зимний холод захлопнулся за ним вместе со звенящей дверью, близнецы Уизли довольно переглянулись.
- Приказ Лорда… ага, - протянул Джордж.
- А какое нам дело до этого Лорда-шморда? – пожал плечами Фред.
- Знаешь, мне кажется, мы с тобой неплохо смотрелись бы на Гриффиндоре, братишка, - задумчиво произнес Джордж.
- Я думаю точно так же, братишка, - согласился Фред.

И действительно, таким оторвам, как близнецы Уизли, самое место было на Гриффиндоре – скопище изгоев магического мира. И даже хогвартской сортировочной шляпе, которая уже давно никого не сортировала, неизвестно было, почему на дальней полке в магазине Weasley Wizard Wheezes пылились два аттестата выпускников Равенкло. Ни рассудительностью, ни академическим умом их обладатели никогда не блистали, как не блистали и честностью и упорством, присущими студентам Хаффлпаффа, и уж тем более – чистотой крови, необходимой для поступления на Слизерин. Ведь на одной полке с аттестатами лежали, будто оставленные кем-то по недоразумению, еще два документа, согласно которым Фред и Джордж Уизли с рождения воспитывались в одном из лондонских приютов.

* * *
Узкая мужская рука в аристократичной перчатке, разжавшись, уронила на барную стойку ключи от номера. Пожилой бармен заискивающе улыбнулся худому невысокому мужчине, но тот даже не взглянул на него. Он небрежно расписался в протянутой ему бумаге, запахнул полы зеленой министерской мантии и поспешно вышел на улицу. Вечерняя метель, налетев с востока, запуталась в его огненных волосах.
Зайдя в ближайшую подворотню, он судорожно огляделся: вокруг никого не было. Мужчина нетерпеливым движением выдернул из-за пазухи небольшой бумажный пакет и фляжку из драконьей кожи. Взмахнув сложно и извилисто палочкой, он бросил пакет на землю. Потом прошептал почти беззвучное заклинание – и бумага вспыхнула бесцветным электрическим пламенем, различимым только по колыханию воздуха. Незнакомец удовлетворенно улыбнулся и вылил в огонь вязкое, дурно пахнущее содержимое фляги, похожее на кисель. Немного поколебавшись, он бросил туда же и саму флягу. Отойдя на пару шагов, он снова поднял палочку и теперь уже отчетливо проговорил: Incendio Absumere*. В скрюченной от жара тлеющей бумаге мелькнула кисточка мокрого оранжево-бордового шарфа - и огонь погас. Дождавшись, пока костер рассыплется в белый пепел, мужчина брезгливо вытряхнул осевшую пыль из карманов и зашагал прочь.
На снегу остался блестеть красно-прозрачный брусничный леденец.

* * *
В кабинете Лорда Министра всегда стоял пасмурный весенний вечер. Это была его любимая погода. Любимое время, напоминавшее ему весну 1998 года – именно тогда он окончательно расправился с призраками Дамблдора и получил полный контроль над английским магическим сообществом. Нельзя сказать, что его очень любили иностранные магические сообщества, но все боялись и уважали того, кто сумел не только уничтожить известного на весь мир старика-Дамблдора, но и полностью переформировать, казалось бы, самый стабильный в мире политический орган – Британское Министерство Магии. Короче говоря, в дела Лорда соседние страны не лезли, да и нарушать территориальные границы тоже никто не стремился. Оказавшись единственным и всесильным победителем в большой разрушительной войне, он понял, что нет смысла в том, чтобы просто уничтожить побежденных магов, поскольку их осталось больше, чем победивших. Так он бы ничего не добился. Нужно было придумать очередную цель и последовательно идти к ее достижению. Так уж был устроен Том Риддл, Лорд Волдеморт и теперь – Лорд Министр. Его жизнь всегда состояла из задач. Он шел только от цели к цели и никак иначе. Мало кто догадывался о том, что на самом деле он просто не умел жить по-другому.
Решение, простое, как все гениальное, пришло быстро и неожиданно - и Лорд начал свою игру. Первый шаг дался ему не так уж просто: на его осуществление ушло почти два года. Однако Лорд знал, что в конце концов все равно добьется нужного результата. Он привык всегда просчитывать свои ходы на вечность вперед и никогда не импровизировал. Он играл запальчиво, с азартом подростка, которому попала в руки книга из запретной секции, и с рассудительностью старика, которому еще есть что терять. Фигуры на выдуманной шахматной доске двигались в рамках своей иллюзорной свободы, ограниченной правилами игры – его правилами. Единственная особенность, отличавшая его игру от хорошей шахматной партии, состояла том, что все правила знал только он сам.
Был еще один человек – тот, кому Лорд Министр ни за что бы не доверился раньше, но которому теперь доверял почти абсолютно, или, по крайней мере, делал вид, что доверяет. Этот человек был единственным, кто знал о существовании игры и потому, по юношеской неопытности, считал, что ему известно все. Однако Лорд был с ним предельно осторожен. Ведь из-за него-то и была затеяна вся эта игра. Он был пешкой Лорда, его конем, его козырем и потому - его правой рукой.

Молодой человек с копной черных, как каминная сажа, волос устроился в низком кресле в темном углу кабинета и теперь пил кофе. Лорд же сидел, будто расслабившись, за столом, заваленным бумагами. Окно за его спиной зияло меж отдернутых штор белой дырой. В этом помещении всегда было уютнее находиться в тени, потому что так было удобнее наблюдать за посетителями. Попав сюда, люди сразу оказывались в плену оконного света, который ослеплял их и высасывал из них всю уверенность. Посетители видели очертания Лорда, сидящего против света, а тот вглядывался тонким разрезом глаз в их обезоруженные лица. Что касается человека, который обычно занимал кресло в углу, в тени черной с серебром шторы, то его и вовсе не было заметно.

- Скажи мне, когда с тобой связался Харрис? – лениво осведомился Лорд.
- Харрис? – усмехнулся молодой человек.
- Не передергивай, мой дорогой, - поморщился Лорд. – Мы должны играть по правилам.
- Да, мой Лорд, - быстро переменил интонацию юноша.
- Так ты ответишь на вопрос?
- Полчаса назад, мой Лорд. Он прибудет через камин, я дал ему временный пароль, - охотно ответил юноша: все-таки он любил говорить о делах.
- Как опрометчиво с твоей стороны, - равнодушно заметил его собеседник и перевел взгляд на огонь, в котором уже начали заниматься зеленые огоньки. - А вот и он, - Лорд выпрямился, отложил бумаги и взмахом руки снял блокирующее заклятие с камина.
Молодой человек также выпрямился в кресле и чуть наклонил голову. Чашка кофе с аккуратным фарфоровым звоном опустилась на подлокотник. Через несколько секунд в легком облаке пыли в кабинете появился невысокий, изящно сложенный рыжеволосый мужчина лет двадцати пяти. В руках он держал сверток, который тут же положил на стол перед Министром, зажмурившись от стрельнувшего в него света.
- Мой Лорд, - почтительно поклонился Харрис и осторожно разомкнул веки.
Глаза его оказались светло-коричневыми. Он пытался смотреть смело, но его ресницы, сопротивляясь свету, трусливо подрагивали - не то от боли, не то от страха. Юноша в кресле с удовольствием отметил, что никогда не испытывал перед Лордом подобного благоговейного ужаса.
- Это то, о чем я просил? – сухо поинтересовался Лорд.
- Да, мой Лорд, - окрепшим голосом ответил Харрис.
- Можешь идти.
Не проявив никакого интереса к принесенному свертку, Лорд откинулся назад. Он устало прикрыл глаза и открыл их только тогда, когда умолк шорох каминной сети, унесшей посетителя.

- Вот видишь, все зависит от того, кем человек привык себя осознавать. И здесь дело не только в чистоте крови. Хотя в этом ему тоже не откажешь, - медленно произнес Лорд, обращаясь к своему помощнику. - И все же, видишь, как он хорошо держится?
- Да уж, он никогда раньше не был таким… - юноша замялся, подбирая слово.
- …благородным, - поучительно закончил Лорд. – Ты ведь это хотел сказать?
- Именно, мой Лорд.

Мальчишка неплохо поддавался внушению. А главное, был невероятно восприимчив к хорошему. Одно доброе слово, да что там – один намек на доброту мог заменить ему десяток аргументов. И это было первой его слабостью, хотя он был неглуп, очень неглуп. А другой его уязвимой стороной, которая открылась Лорду почти в первое проникновение в его сознание – еще тогда, во времена Дамблдора – была его готовность сломя голову броситься спасать дорогих ему людей. Причем от Лорда не утаилось и то, что в подобном героическом порыве мальчик мог закрыть глаза на безопасность других своих близких.
Из тревожных, но при должном управлении очень полезных качеств его характера Лорд отметил мстительность и некоторую безрассудность. Поначалу работать с мальчишкой было тяжело: он был сильным, упертым и глубоко подверженным эмоциональным всплескам. Однако Лорд довольно быстро нашел в его характере небольшой рудимент, мешающий его воспитанию. Когда рудимент был удален - все наконец встало на свои места.

- Мой Лорд?
Молодой человек смотрел на Лорда почти дерзко. Он знал, что только ему позволено так смотреть.
- Ты все понял, мальчик мой. Теперь твой выход, – Лорд достал из складок мантии пузырек с фиолетовой жидкостью.
Юноша протянул было руку, но вдруг остановился. В его глазах читалось подозрение:
- Это ведь не смертельно?
- Нет, конечно. Но палата в больнице Св. Мунго ему обеспечена.
Юноша удовлетворенно кивнул. Он поднялся из мягкого кресла, накинул на плечи мантию и, захватив со стола пакет, подошел к камину. Там он остановился, сделав вид, что заинтересовался остывшими полосками сажи у себя под ногами. Лорд не торопил его и даже не пытался проникнуть в его сознание. Все равно же сейчас сам все расскажет. Наконец, молодой человек поднял глаза: теперь в них серебрилась маленькая азартная нотка.
- У меня появилась идея, - почти задорно начал он, и Лорд пригласительно вскинул брови. - А что если мы возьмем только одного Уизли?
Дождавшись одобрительного кивка Лорда Министра, он бросил порох в камин и растворился в зеленом пламени. «Не забудь про королеву – завтра ее ход», - услышал он уже в пути.

Разлучить близнецов – и получить живую марионетку на свободе, да еще и оказаться при этом гуманным в глазах общества! А ведь это почти гениально. Почти – потому что Лорд уже давно придумал этот ход и только ждал, когда он придет в голову его помощнику. Да, мальчишка определенно делал успехи. Лорд посмотрел на свои длинные гладкие пальцы цвета тумана и усмехнулся.
_______________________________________________________
* Incendio Absumere - обратить в пепел (лат.)