Наказание моё. Часть 2

Автор: -
Рейтинг: R
Пейринг: Том/Сандра
Жанр: Romance, Drama
Аннотация: - Малышка, успокойся, - просил он между поцелуями. – Это ещё не конец. Я с тобой. Даже не пытайся прогнать меня, всё равно я никуда от тебя не уйду. Ты – мой самый главный приз. Помнишь?
- Вот теперь-то, точно, не приз, а наказание, - пробормотала я. – А могу и твоей смертью стать, если ты не остановишься.
- Нет, ты – моя жизнь, и я не остановлюсь… (с)

Часть 1

В один из таких вечеров Том лёг рядом со мной поверх одеяла, чтобы не нарушать обещания, данного его отцом, и, обняв меня, прижал к себе, продолжая утешать и собирая губами слёзы с моего лица. Под его тихий шёпот я и уснула, но среди ночи проснулась и, не обнаружив его рядом, снова расплакалась от ощущения безысходности и одиночества. Комната Тома была ближе всех к гостиной, и он, услышав мои приглушённые рыдания, пришёл ко мне.

- Сандра, малышка, ну, что ты опять плачешь? Приснилось что-то плохое? – тихо спросил он, подойдя к постели.

- Нет, не приснилось, - всхлипнула я. – Не во сне всё плохо, а в жизни.

- Глупенькая, я же здесь, с тобой. Разве это плохо? – попытался успокоить он меня.

- Ты не со мной, а там, - кивнула я на дверь в гостиную.

- Ну, не плачь. Иди ко мне, - прошептал Том и забрался под одеяло.

На нём были надеты только пижамные штаны, и я с удовольствием прижалась к его обнажённой груди, чувствуя, как его сильные руки ласково обнимают меня. Я провела ладошкой по его плечу, скользнула по шее, скуле и запуталась пальцами в его волосах, притягивая для поцелуя. Том медленно обвёл губами контур моих губ и осторожно захватил их. Кончики его пальцев ласково скользили по изгибам моего тела, очерчивая границы белья, надетого на мне. Его язык проник в мой рот, а тёплая ладонь прошлась по тонкой ткани трусиков, погладила бедро, и, приподняв мою ногу, Том закинул её на себя.

- Я тебя люблю, маленькая моя, - выдохнул он мне в приоткрытые губы. – Не плачь больше, всё у нас будет хорошо, - зашептал Том, целуя мою шею. – Девочка моя, ты такая красивая.

Его губы опускались всё ниже, и вот они уже ласкают мою грудь сквозь кружева бюстгальтера, а рука сжимает мою попку, и я начинаю задыхаться, выгибаясь навстречу ему.

- Том, - простонала я и, скользнув коленкой между его ног, почувствовала бедром что-то твёрдое.

- Осторожно, малышка, - зашипел он, содрогнувшись всем телом.

- Прости, - испугалась я и непроизвольно потянулась рукой к резинке его брюк.

- Сандра, нет, - прошептал Том, перехватив мои пальцы, уже коснувшиеся его живота. – Не делай этого.

- Но я хочу, - настаивала я, прижимаясь к нему.

- Нет, маленькая, - покачал он головой. – Мы обещали твоей маме, - напомнил Том.

- О, Боже! – разочарованно простонала я и, обидевшись, развернулась к нему спиной.

- Не обижайся, - примирительно протянул Том. – Я люблю тебя, - прошептал он, заправляя волосы мне за ухо. – Всё у нас будет, когда придёт время, - пообещал он, целуя моё плечо и одновременно поправляя на нём бретельку бюстгальтера. – Спи, Сандра. Я с тобой, - шепнул Том, обнимая меня и прижимая к себе.

После этого Том каждую ночь, дождавшись, когда уснут его родители, пробирался ко мне и до утра оставался в постели со мной. Мы целовались и ласкали друг друга, не заходя слишком далеко. Я постоянно пыталась продвинуться чуть дальше, но Том всякий раз останавливал меня, хоть я и чувствовала, как ему трудно сдерживать нас обоих. Единственное, на что он согласился, это избавляться мне на ночь от верхней части моего белья, и теперь моя грудь была в полном распоряжении его рук и губ. Я безумно хотела, чтобы он коснулся меня и ниже моего живота, но Том усиленно избегал этих прикосновений, позволяя себе лишь изредка погладить мою попку и бёдра, но не касаться их внутренней поверхности. В конце концов, я решила схитрить и в один из вечеров забралась под одеяло абсолютно голая. Через некоторое время Том пришёл и лёг со мной. Его ладонь скользнула по моему боку и замерла на том месте, где должна была наткнуться на ткань.

- Сандра, где твои трусики? – укоризненно спросил Том.

- Не успели высохнуть, я их постирала, - откликнулась я.

- Все? – недоверчиво переспросил он.

- Ага, - кивнула я, сделав невинное лицо, а сама в это время поймала его руку и зажала её между своих ног.

- Сандра, что ты… - начал Том и задохнулся на полуслове, почувствовав, видимо, какая я там горячая и влажная.

- Ш-ш-ш, не шуми, мы не будем заходить слишком далеко, - зашептала я, прижавшись к нему и обводя губами контур его скул и подбородка. – Поласкай меня, пожалуйста, - взмолилась я. - Ты так мне нужен, Том. Я люблю тебя.

- Наказание моё, - простонал он. – Ты хоть понимаешь, что ты со мной делаешь? – Том взглянул на меня несчастными глазами, но руку всё-таки не убрал.

- Пожалуйста, пожалуйста. Иначе я с ума сойду, - захныкала я, крепче сжимая его ладонь бёдрами.

- Это я с ума сойду, - покачал головой Том. – Да уже сошёл, от тебя, - обречённо выдохнул он, и я почувствовала, как его пальцы осторожно пробираются к средоточию моего возбуждения.

- О, Господи, да! – почти выкрикнула я, когда он нащупал самое чувствительно место, и чуть развела ноги, выгнувшись навстречу ему.

- Тише, малышка, - прошептал Том и накрыл мои губы своими, продолжая ласкать меня.

Я вцепилась в его плечи, с жадностью принимая его поцелуй и извиваясь всем телом от безумного удовольствия, которое дарили мне его прикосновения. Наслаждение обжигающими волнами прокатывалось по мне, проникая в каждую клеточку и вспыхивая миллионами сверкающих искорок, превращая всю меня в одно пылающее страстью желание. Том, шепча какие-то нежности, целовал мою шею и грудь, а его ласки доводили меня до безумия. Почувствовав, что я уже вот-вот взорвусь, он вновь захватил мои губы, заглушая громкий стон удовольствия и облегчения поцелуем. Содрогаясь от оргазма, я снова сжала бёдрами его руку и чуть не задушила его, обняв за шею и притягивая к себе.

- Боже! – выдохнула я, счастливо зажмурившись и наслаждаясь успокаивающими прикосновениями его губ к моему лицу. – Я так люблю тебя, - прошептала я, открыв глаза, и ласково провела ладошкой по его щеке.

Том улыбнулся и осторожно высвободил свою руку из плена моих сжатых бёдер, а я поймала её и, поднеся к губам, поцеловала кончики пальцев, которыми он только что ласкал меня.

- А теперь спать, наказание моё неугомонное, - с улыбкой прошептал Том и, чмокнув меня в кончик носа, развернул спиной к себе.

- Я не наказание, - шутливо проворчала я, - а твой приз.

- Самый главный в этой жизни, - согласился Том, целуя меня в изгиб шеи.

Его ладонь скользнула по моему бедру и легла на живот, прижимая меня ещё теснее к его телу. Я почувствовала, как свидетельство его неудовлетворённого желания сквозь ткань пижамных брюк уткнулось в мою поясницу. Мне очень хотелось, чтобы и Том испытал такое же удовольствие, которое доставил мне, но я понимала, что он не позволит мне сделать это, во всяком случае, сегодня. Тяжело вздохнув, я ещё раз поцеловала его руку, лежащую над моей головой на подушке, и, подложив её себе под щёку, устроилась на ней и закрыла глаза.

Все последующие ночи я принципиально ложилась в постель голой, доводя этим Тома до исступления и мечтая, в конце концов, сломить его сопротивление. Правда, мне больше не приходилось просить его ласкать меня, он сам с удовольствием делал это, хоть и пытался изобразить некую вынужденность своих действий, но я-то чувствовала, что ему нравится доводить меня до оргазма, слушая мои стоны и тихие вскрики, заглушаемые его поцелуями. В одну из таких ночей я набралась смелости и прижала руку к его паху, с наслаждением заметив, как тело Тома сотрясла дрожь возбуждения.

- Сандра, не надо, - выдохнул он, но я не услышала прежней уверенности в его голосе.

- Молчи, не спорь, - прошептала я, нежно проводя пальцами вдоль его ствола сквозь пижамные штаны.

Я слегка толкнула его в грудь свободной рукой, заставив лечь на спину, и, продолжая гладить его через ткань брюк, а мои губы, оставляя дорожки поцелуев на его пылающей коже, плавно продвигались всё ниже по его телу. Я по очереди обвела языком вокруг его сосков, и Том глухо застонал, прикрыв глаза. Такая его реакция только ещё сильнее распалила моё желание доставить ему удовольствие, и я продолжила начатое, целуя его грудь и постепенно спускаясь к животу. Мои пальцы медленно скользнули под резинку его брюк, и я, наконец, почувствовала своей рукой нежную кожу его возбуждённой плоти, дёрнувшейся от моего прикосновения.

- Малышка, - простонал Том и попытался остановить меня, накрыв мою руку своей.

- Хватит сопротивляться, - промурлыкала я и слегка прикусила кожу возле его пупка, а пальцами крепко обхватила его ствол.

Том дёрнулся всем телом, как от удара электрическим током, и… со стоном сдался, убрав свою руку. Я же, получив полную свободу действий, с ещё большим энтузиазмом стала ласкать его, целуя и щекоча языком живот и накачивая его подрагивающую плоть, правда, так и не высвобождая её из штанов. Том тихо постанывал и гладил мою спину, плечи и волосы одной рукой, а второй вцепился в край кровати. Я видела, как напрягаются мышцы на его руке, как всё его тело вздрагивает от моих прикосновений, и от осознания того, что любимый так реагирует именно на мои ласки, получала удовольствие, пожалуй, не меньшее, чем, когда он сам ласкал меня. Дыхание Тома становилось всё сбивчивее, и, наконец, он замер и, простонав моё имя, задрожал, а в мою ладошку брызнуло что-то тёплое и густое.

- Дьявол! – выдохнул Том и, открыв глаза, взглянул на меня.

- Что, всё так плохо? – изобразила я расстроенную мордашку. – Я в такие моменты вспоминаю Бога, - хихикнула я.

- Глупышка моя любимая, - ласково откликнулся Том и, протянув руку, взял с тумбочки бумажные салфетки. – Ты – мой Бог и мой Дьявол, моё проклятие и благословение, - тихо пробормотал он, вынув мою ладошку из своих брюк и обтирая её.

- Ага, а ещё твоё наказание и твой приз, - счастливо улыбнулась я.

- Без сомнения, - кивнул Том и прижался губами к моей руке. – Подожди, мне придётся сменить брюки, - виновато улыбнулся он и, поднявшись, направился к шкафу.

- Классная попка, - захихикав, отметила я, наблюдая, как Том переодевается, повернувшись ко мне спиной.

- Если будешь продолжать в том же духе, мне придётся отшлёпать твою очаровательную попку, - в шутку пригрозил он, посмотрев на меня через плечо. – Ну-ка, быстро спать, - распорядился Том, забираясь обратно ко мне под одеяло и, по обыкновению, разворачивая меня спиной к себе.

Я потёрлась поясницей о его брюки, впервые за прошедшие ночи не чувствуя каменное возбуждение, готовое проткнуть меня насквозь, и мне стало так хорошо и спокойно в объятиях Тома, что я моментально уснула, наслаждаясь теплом его рук, крепко обнимавших меня.

Жаль, что этой идиллии не суждено было продолжаться вечно. Удовлетворённый и счастливый Том в то утро проспал и не успел перебраться обратно на диван в гостиную до пробуждения родителей. Его мама, не обнаружив сына на привычном уже месте, ворвалась к нам в комнату и устроила скандал, застав нас в постели. Том подскочил как ужаленный, пытаясь успокоить мать, истерившую на весь дом, а я, натянув одеяло почти до глаз, в страхе наблюдала за этой сценой. На крики прибежал мистер Маршалл, и общими усилиями им с сыном удалось увести разбушевавшуюся Рут, призывающую на мою голову все кары небесные. Я поскорее оделась и присела на краешек кровати, не зная, что делать, и дожидаясь, чем это всё закончится. Через какое-то время, показавшееся мне вечностью, вернулся взъерошенный Том и с виноватым видом начал успокаивать меня. Он сказал, что сумел убедить родителей в том, что между нами ничего ТАКОГО не было, но предупредил, что теперь не сможет оставаться со мной до утра, хотя бы некоторое время, пока страсти не поутихнут.

С того дня он больше не ложился со мной в постель, а просто желал мне спокойной ночи и, нежно поцеловав, уходил в гостиную. Но, вопреки его и моим ожиданиям, Рут не успокаивалась. Напряжение в доме росло с каждым днём, чувствуя это, Том становился всё более мрачным и дёрганным, да и моё настроение оставляло желать лучшего. Я не хотела становиться причиной разлада в их семье, но и терять свою любовь тоже не хотела, как и возвращаться к себе домой.

Шёл уже третий месяц со дня моего побега, через пару недель я должна была снова пойти в школу, а моё будущее рисовалось мне в очень размытых и невесёлых красках, и даже наступивший День моего рождения не радовал меня. С самого утра в тот злополучный день всё пошло наперекосяк, хотя начался он совсем неплохо. Том разбудил меня поцелуем и, вручив целую охапку цветов, надел на шею тоненькую золотую цепочку с очаровательным кулоном в виде переплетённых первых букв наших имён. Я была просто на седьмом небе от счастья, но за завтраком получила очередную «оплеуху» от его мамы. Заметив на мне подарок сына, Рут проворчала себе под нос:

- Мало того, что приходится кормить эту нахлебницу, рискуя загреметь в полицию, так ещё и подарки дорогие ей подавай.

Мистер Маршалл одёрнул жену, а я, давясь слезами, выскочила из-за стола и бросилась на улицу. Том выбежал за мной и, нагнав меня, прижал к себе, пытаясь успокоить. Он просил меня не реагировать так на слова его мамы, а я не хотела ничего слушать и горько плакала, уткнувшись в его грудь. Была суббота, и мы, так и не позавтракав толком, уехали на их гоночный полигон. Постепенно туда подтянулась вся компания Тома и ребята из компании его главного соперника, Винса, у которого, в своё время, Том и выиграл Харлей. Я и раньше замечала, что Винс заглядывается на меня, но старалась не обращать на это внимания, да и Том не позволял ему приближаться ко мне. Но в тот день я была такой злой и обиженной на весь белый свет, и в том числе на Тома, за то, что никак не может оградить меня от нападок своей мамаши, что буквально назло ему начала откровенно флиртовать с Винсентом. Том тоже был на взводе из-за утреннего происшествия, и, конечно, всё это закончилось дракой, в которую оказались втянуты все присутствующие парни. Эту потасовку с трудом удалось остановить, когда одна из девчонок, заметив у кого-то из дерущихся нож, дико завизжала и пригрозила вызвать полицию. Компания Винса, вытирая кровь с разбитых лиц, запрыгнула на свои байки и умчалась в неизвестном направлении, а мы остались, подсчитывая потери. У одного из друзей Тома была серьёзно повреждена нога, которую всё-таки кто-то успел полоснуть ножом. Его наспех перевязали банданой и повезли в больницу. Остальные отделались рассечёнными бровями, расквашенными носами и разбитыми в кровь костяшками пальцев на руках.

- Это всё ты, маленькая потаскушка, - зло прошипела Ирэн, которая и заметила первой нож. – От тебя одни неприятности всем! Я с самого начала говорила, что тебе здесь не место.

- Ирэн, не лезь не в своё дело! – одёрнул её Том.

- Не моё? – взвилась она. – Да ты посмотри, что со всеми вами! И это она во всём виновата! – ткнула она в меня пальцем. – Расти порезали, Колину моему всё лицо разбили! Вы много лет соперничаете с Винсом, но до мордобоя и поножовщины раньше никогда дело не доходило! А в следующий раз из-за этой девки вы поубиваете друг друга? Видеть её не могу! Не привози её больше сюда! – кричала она, а остальные её подружки лишь молча кивали, окружив свою заводилу, да и друзья Тома не собирались возражать им, укоризненно глядя на меня.

- Поехали, Сандра, - потянул меня Том к мотоциклу.

Мы доехали до его дома, и я хотела пойти внутрь, но Том остановил меня.

- Сандра, - вздохнул он, - тебе лучше сейчас на какое-то время вернуться к себе.

- Ты меня бросаешь? – испуганно прошептала я.

- Ну, что ты, малышка! – воскликнул Том. – Просто всё несколько усложнилось, надо переждать, пока все успокоятся, - начал оправдываться он.

- Значит, все они тебе дороже, чем я, - выдохнула я потрясённо. – Конечно. Твоя мама, твои друзья. А кто я? Маленькая потаскушка! Причина всех бед и неприятностей!

- Сандра, что ты такое говоришь? – попытался остановить меня Том.

- Принеси мои вещи, не хочу снова выслушивать претензии миссис Маршалл, - холодно ответила я.

Том с тоской взглянул на меня и пошёл в дом. Не знаю, зачем я сделала эту глупость, но в тот момент я не хотела больше его видеть и, дождавшись, когда он скроется за дверями, понеслась по улице прочь от его дома. Стараясь, чтобы он не смог отыскать меня, я петляла какими-то мрачными переулками, собираясь поймать где-нибудь такси. Уже стемнело, и с каждой минутой мне становилось всё страшнее. Я устала от долгого бега и пролитых слёз, хотелось поскорее добраться до дома и забыть обо всём. В проходе между какими-то домами я, наконец, увидела ярко освещённую улицу и кинулась к ней. Внезапно от стены отделилась тёмная фигура и двинулась мне навстречу. Интуиция подсказывала мне, что надо развернуться и бежать обратно, но улица, на которой я могла, наконец, поймать такси, была так близко. И я, не послушавшись внутреннего голоса, продолжила движение навстречу опасности, надеясь, что, авось, пронесёт. Но не пронесло…

Спустя час, когда этот наркоман вырубился прямо на мне, и рука с ножом, прижатым к моему горлу, соскользнула на грязный матрац, брошенный прямо на пол какого-то зловонного подвала, я, с трудом выбравшись из под него, натянула обратно свои трусики и джинсы и на подгибающихся ногах доковыляла до той улицы, на которую так стремилась попасть. Я не чувствовала боли или страха, внутри у меня была ледяная пустота и безразличие.

- Расплатись за такси, - пробормотала я удивлённой матери и прошла в ванную.

Продолжая находиться в каком-то оглушённом состоянии, я часа два пролежала в пене с абсолютным отсутствием мыслей в голове, а потом зашла на кухню и залпом осушила полбутылки джина. Мама молча наблюдала за моими действиями, не решаясь что-либо сказать или спросить, а я, ничего не объясняя, ушла в свою комнату и, рухнув на неразобранную постель, провалилась в тяжёлый сон без сновидений.

Утром мама разбудила меня, сказав, что звонит Том, но я отказалась разговаривать с ним. Позже она пыталась узнать у меня, что случилось, и почему Том половину ночи разыскивал меня, названивая ей, но я не пожелала делиться своими ужасными воспоминаниями. Я вообще постаралась вычеркнуть их из своей памяти и никогда больше не думать об этом. Том продолжал звонить и приезжать, но я не хотела больше ни видеть, ни слышать его. Понимая, что он не сдастся так просто, я решила уехать к своей бабушке, живущей в Олбани. Понимая, что со мной случилось что-то серьёзное, мама безропотно согласилась на этот переезд, уладив всё с моим переводом в высшую школу города своего детства. Перед отъездом я ей строго настрого запретила рассказывать Тому о месте моего нахождения, что только обрадовало её, ведь она с самого начала была против наших отношений.

Два года, проведённые мной в Олбани, были не самыми счастливыми в моей жизни, но хотя бы спокойными, если не сказать скучными. С новыми одноклассниками я особо не сближалась, а парней вообще не подпускала к себе на пушечный выстрел, что вполне устраивало моих одноклассниц, поначалу испугавшихся конкуренции с моей стороны. И бабушка была довольна тем, что внучка занимается только учёбой, а все вечера сидит рядом с ней перед телевизором в гостиной, даже не пытаясь улизнуть в какой-нибудь бар или клуб. Не знаю, сколько бы ещё я находилась в таком замороженном состоянии, если бы перед поступлением в колледж не отправилась на медицинское обследование, результаты которого второй раз круто изменили мою жизнь.

Одно короткое и страшное слово, произнесённое доктором, с сочувствием смотрящим на меня, ударило посильнее мчащегося локомотива, перечеркнув всю жизнь, которой и осталось-то у меня не так уж и много.

ВИЧ…

Врач что-то пытался мне объяснить, убеждая, что это ещё не конец, что вирусоносители могут много лет прожить, не заболев, но я плохо воспринимала его слова. ВИЧ, СПИД… Какая разница? Для меня эти понятия были неразделимы и означали только одно – смерть, хоть и не мгновенную, но от этого не менее ужасную. А ожидание этой смерти было ещё страшнее. За что? Я же только начинала жить. Я ничего ещё не успела. Доктор захотел выяснить, как я могла заразиться, и мне пришлось рассказать ему про изнасилование. Узнав, что прошло уже два года, он сокрушённо покачал головой, бормоча, что слишком много времени упущено для начала лечения, но тут же поспешил снова успокоить меня, выказывая надежду на мой крепкий молодой организм, все эти месяцы боровшийся и подавлявший инфекцию.

Оставаться у бабушки и делать её свидетелем моего медленного угасания я не захотела, поэтому вернулась в Нью-Йорк к маме. Мне пришлось рассказать ей обо всём, и мы целый вечер прорыдали, обнявшись. Об учёбе я больше не думала. Какой смысл в дипломе, если он мне, возможно, никогда не пригодится? Да и не было никакой гарантии, что я успею получить высшее образование до того, пока болезнь не начнёт пожирать меня изнутри. К тому же, деньги сейчас требовались не на университет, а на моё лечение. Правда, я не видела в нём смысла, но и умирать прямо сейчас мне совсем не хотелось, поэтому я позволила маме развить бурную деятельность по организации моей терапии.

О Томе я вспоминала редко, но судьбе было угодно вновь столкнуть нас. Был мой девятнадцатый День рождения, и мама, стараясь отвлечь меня от мрачных мыслей, буквально силой потащила меня в ресторан. Я не хотела идти в какое-нибудь пафосное и дорогое заведение и согласилась на скромный итальянский ресторанчик на берегу Гудзона. Если бы я знала, что столкнусь там с Томом, лучше бы я съела свою пиццу, заказав доставку на дом. В середине нашего семейного ужина, он неожиданно появился прямо передо мной, и я чуть не подавилась своей пастой с морепродуктами.

- Сандра, ты вернулась, - выдохнул Том. – Господи! Я так рад! Я столько ждал тебя. Искал везде. Но твоя мама не захотела говорить мне, куда ты пропала, - он укоризненно посмотрел на неё.

- Мама тут ни при чём, это я ей запретила рассказывать тебе, где я, - откликнулась я.

- Почему? Зачем ты сбежала? Я же любил тебя и до сих пор люблю, - пробормотал Том.

- Нам не нужно больше встречаться. И вообще не нужно было знакомиться никогда, - тихо ответила я, опустив глаза.

- Сандра, что с тобой случилось? – растеряно спросил Том. – Пожалуйста, посмотри на меня. Я клянусь, что не разлюбил тебя и не забывал всё это время.

- Молодой человек, - решила вмешаться мама. – Моя дочь, кажется, ясно дала вам понять, что не желает поддерживать ваше знакомство. Оставьте нас, или я вынуждена буду позвать администратора, - предупредила она.

- Не надо, мама, - остановила я её, потому что на нас уже начали оглядываться другие посетители, а скандал вовсе не входил в мои планы на этот вечер. – Я выйду ненадолго, не волнуйся, я быстро, - успокоила я свою мать и встала из-за стола. – Идём, - не глядя на Тома, бросила я ему и направилась к выходу. – Как ты здесь оказался? – спросила я, когда мы вышли на улицу.

- Сегодня твой День рождения, а я помню, что ты любила итальянскую кухню, вот и решил провести этот вечер в компании с пиццей, - горько усмехнулся Том. – Кстати, с Днём рождения, Сандра, - улыбнулся он и попытался взять меня за руку.

- Не трогай меня! – резко отскочив, крикнула я.

- Что с тобой? – испугался Том. – Я же не сделаю тебе ничего плохого.

- Ты уже всё сделал, - выдохнула я.

- О чём ты? Я не понимаю, - пробормотал он.

И тут у меня внутри что-то сломалось, словно разрушилась та стена, которая столько времени удерживала бушующий поток моих невыплаканных слёз, непроизнесённых проклятий, невысказанных жалоб и упрёков.

- Не понимаешь? – закричала я. – Так я тебе сейчас объясню! Ты за руку меня пытался взять? Так вот, когда ты всё узнаешь, то сам шарахнешься от меня как от прокажённой! Ты же не знаешь ничего!

- Что, что я не знаю? – потрясённо прошептал Том.

- В тот вечер, когда ты решил отправить меня обратно домой, когда ты послушал своих друзей и свою мать, когда ты не захотел больше быть со мной…

- Сандра, всё было не так, - попытался он прервать меня. – Я хотел быть с тобой, ты всё не так поняла…

- Неважно, - оборвала я его. – Теперь уже всё это не имеет значения. Прошлого не исправить, а будущего у меня почти не осталось. У меня есть только настоящее, и в нём тебе нет места, Том.

- Да что случилось в тот вечер? Ты можешь мне нормально всё объяснить? – не выдержал он.

- В тот вечер моя жизнь закончилась, - отстранённо сказала я, глядя в его глаза, но не видя его. – Когда я убежала от тебя, меня в одном из переулков схватил какой-то наркоман. Он изнасиловал меня. Но это не самое страшное. Он забрал не только мою девственность, но и мою жизнь. У меня ВИЧ. Я недавно узнала об этом. Лучше бы он зарезал меня тогда тем ножом, который держал у моего горла, - безжизненным голосом закончила я. – Ну, что, пропало желание прикоснуться ко мне? – усмехнулась я, с вызовом взглянув на Тома.

- Господи! Сандра, - дрожащими губами прошептал Том, и я увидела слёзы, блеснувшие в его глазах. – Маленькая моя, девочка моя любимая, - выдохнул он и притянул меня к себе.

Я не ожидала такой реакции на мой рассказ и от неожиданности разрыдалась, уткнувшись в его грудь. Том гладил меня по голове, шепча слова успокоения и… любви? Как после всего он может говорить о любви? Но он не только говорил. Обхватив моё лицо ладонями, Том стал осыпать поцелуями мокрые от слёз щёки.

- Малышка, успокойся, - просил он между поцелуями. – Это ещё не конец. Я с тобой. Даже не пытайся прогнать меня, всё равно я никуда от тебя не уйду. Ты – мой самый главный приз. Помнишь?

- Вот теперь-то, точно, не приз, а наказание, - пробормотала я. – А могу и твоей смертью стать, если ты не остановишься.

- Нет, ты – моя жизнь, и я не остановлюсь, - покачал головой Том.

После скромной регистрации в мэрии Том перебрался в нашу с мамой квартиру. Сколько не убеждал его мой лечащий врач, сколько я не сопротивлялась, он не желал ничего слушать о предохранении.

- Я выбрал тебя, и если мне суждено заболеть, мы пройдём этот путь вместе, - заявил Том.

Но у него, и правда, видимо, было девять жизней – Том оказался одним из того крошечного процента счастливчиков, организм которых обладал иммунитетом к этой заразе. Даже через год после свадьбы его кровь была чиста, а через полтора я узнала, что беременна. Мне было страшно сохранять этого ребёнка, но врач и мой муж убедили меня, что малыш с большой долей вероятности окажется здоровым. Так на свет появилась наша Джеральдина, а сокращённо Джерри, чтобы было, кому, в случае чего, накрутить усы Тому, когда меня не станет. Дочка, как мы все и надеялись, родилась абсолютно здоровой, но беременность послужила спусковым механизмом к развитию моей болезни, и через полгода после родов меня действительно не стало…

***************************************************************************************

Тёплое августовское солнце играло искорками в белокурых волосах очаровательной девчушки, перебирающей своими маленькими ножками, стараясь не отставать от светловолосого мужчины, крепко держащего её за руку. Вдвоём они подошли к мраморному надгробью, и мужчина положил перед ним огромную охапку цветов.

- С Днём рождения, любимая, - прошептал он.

- Папочка, а что здесь написано? – спросила девочка, ткнув крошечным пальчиком в надпись под фотографией молодой женщины.

- Ты – моя жизнь, - прочитал он и подхватил дочку на руки. – А теперь это ты – моя жизнь, - улыбнулся он ей и уткнулся в её волосы, пряча слёзы.

- Ты и на моём памятнике это напишешь? – наивно спросила девочка.

- Джерри, глупышка, надеюсь, мне никогда не придётся этого делать, - горько улыбнулся мужчина и взглянул на портрет жены, точную копию которой, только маленькую, он держал сейчас на руках.

- Ты не хочешь, чтобы у меня был такой же красивый памятник, как у мамы? – малышка удивлённо посмотрела на отца, надув губки.

- Идём домой, наказание ты моё, - вздохнул он и чмокнул ребёнка в кончик носа, заставив рассмеяться.