К тому времени, как я подумала, что неплохо бы позвонить Элис, было уже поздно. Телефон, который по приезде к Эдварду я поставила на беззвучный режим, сиял, как стробоскоп, с бесчисленным количеством пропущенных на экране. Четырнадцать звонков, шесть голосовых сообщений и двадцать одна смс-ка – все от одной моей бедной и обеспокоенной сожительницы.
На мое счастье Эдвард пошел прогуляться со Стеллой, поэтому вопли Элис услышу только я. Я вздохнула и, открыв телефон, включила громкую связь, чтобы, во-первых, посушить волосы, пока номер набирается, а, во-вторых, я определенно не хотела, чтобы это устройство, когда она возьмет трубку, находилось где-то в районе моего уха.

- Белла! Что за хрень? Ты в порядке? Я оторву яйца твоему псевдовозлюбленному, если с тобой что-то случилось! – визг Элис заполнил комнату, источая волнение и раздражение.
- Элис, все хорошо, я в порядке, - спокойно сказала я, решив оставить волосы в покое. – Я у Эдварда. Я заболела и выпала из жизни на денек. Прости, но телефон у меня был выключен и…
- Сколько раз я просила тебя не выключать звук в телефоне? – спросила она уже без волнения, но раздражение все еще искрами сыпалось из динамика.
Я вздохнула и перевела разговор из громкого в обычный режим.
- Мне действительно жаль, Элис. Я не специально, и прости, что заставила тебя нервничать, ладно?

Она громко выдохнула воздух, что прозвучало как рык бешеного участника группы, исполняющей тяжелый рок. Будь она в другом настроении, я бы ей об этом обязательно сказала.
- Ничего страшного. Просто я действительно заволновалась, когда ты в сотый раз не ответила. Как ты себя чувствуешь?
- Уже лучше. Еще немного пребываю в прострации, но уже иду на поправку. Эдвард уже совсем здоров.
- Это он тебя заразил? – рявкнула она.
Звук дергающейся двери ванной комнаты заставил меня улыбнуться своему отражению в зеркале, и я картинно обвела языком зубы.
- Это того стоило, Элис. Ладно, мне пора. Поговорим позже!
- Стоять! Ты с ним спала? Что случилось?
- Я потом все расскажу, но вот прямо сейчас свеженький Эдвард по ту сторону двери ожидает свою голодненькую Беллу, чтобы пригласить ее на завтрак.
- Завтрак? Уже час дня! Подожди, Белла, ты же не посмеешь положить трубку, не сказав мне…

Я захлопнула телефон, полностью отрезав свою подругу от возможности узнать подробности, и открыла дверь ванной, впуская Эдварда.
- Дай мне две минуты, я сейчас, - заверила я его, отходя обратно к зеркалу, чтобы все-таки хоть что-то сделать с волосами. Может, у него завалялся карандаш или еще что-то, чем можно закрепить пучок.
Он подошел сзади, грудью коснувшись моего плеча, и, обняв меня за талию, зарылся носом в волосы.
- Мне нравится запах моего шампуня на твоих волосах, - прошептал он, целуя мочку уха. – И мне нравится представлять тебя в душе.

Я вздохнула, наклоняя голову и кладя ладони на его руки. Он был самым прекрасным и романтичным отвлечением, какое я только могла себе представить, но даже это ничего не меняло: в последний раз я ела вчера, и порция моя была мизерной.
- В желудке пусто. Хочу есть, - пробормотала я голосом пещерного человека, кладя его руку на свой желудок.
Эдвард захихикал мне в ухо, поцеловал еще раз и подтолкнул к двери.
- Хорошо, мэм. Где бы ты хотела поесть?
- Хм. На это сгодится «Плохая официантка». Был там? – спросила я, поглаживая его руки, которые все еще крепко меня обнимали.
Он развернул меня к себе лицом, улыбнувшись тому, как я чуть не перецепилась через свои же ноги, и покачал головой.
- Не-а. Звучит отлично. Ты готова?

Обувшись, я торжественно ему кивнула и перебросила сумку через плечо. Он помог мне надеть пальто. Мне нравились его мгновенные переходы от сексуального и хитрого к джентльменскому и галантному. Как Кэри Грант, только более лохматый.
- Да. Пошли. А то у меня в желудке уже воют шакалы.
Он засмеялся, его эхо растворилось в прохладном воздухе, когда мы шли по направлению к гаражу. Этот искренний и свободный звук до сих пор меня озадачивал, я хотела, чтобы он звучал всегда.

В «Плохой Официантке» мы, уставшие от суточной чайно-кашельно-сиропной диеты, заказали тонну еды. Прежде, чем почувствовать себя человеком, мне пришлось сточить двойную порцию блинчиков с шоколадом и выдуть три чашки кофе. Болеть – это дерьмово. Но, по крайней мере, в тот момент я не была одна.

Если можно это так назвать, то все было очень мило. Он поделился со мной супом, который я привезла ему, постоянно приносил мне воду и делал чай, когда в горле вновь начинало першить. Он заботился обо мне. Я даже не помнила, когда в последний раз обо мне заботились во время болезни. И забыла, как это хорошо – не бороться против болезни в одиночку, чувствуя себя куском дерьма.
Глотнув еще кофе, я положила вилку на стол и накрыла его руку своей.

- Эдвард.

Он посмотрел на меня и улыбнулся, усердно пережевывая вареное яйцо.

- Белла.

Что я собираюсь сказать? Спасибо, что не дал подохнуть от той заразы, коей ты меня наградил, чувак?

Наверное, как-то не умно.

Правда, было весело колбаситься на диване, и моя грудь на ощупь ничего, ага?

Одна только мысль о его руках на моем теле… черт, я не должна об этом думать, потому что мы не сможем закончить этот долбаный завтрак!

Может, просто «я ценю, что ты был так мил, когда я разваливалась на куски»?

Но нет. Почему я должна говорить что-нибудь милое и смешное, когда могу сморозить что-то чрезвычайно тупое?
- Итак, может, повторим как-нибудь?

Что-о-о?

Эдвард изогнул бровь, слегка поперхнувшись.
- Ч-что именно повторим?

Вот же ж хрень! Как бы помягче сказать парню, что «кстати, твои пальцы на моих титьках – это одно из самых непередаваемых чувств в мире, и я бы с удовольствием это повторила без температурного бреда и с уверенностью, что это не галлюцинации, поэтому, если мы можем несколько нарушить наши планы и сделать это прямо здесь и сейчас, то было бы просто идеально» - и чтобы не показаться идиоткой.

Ну, я не говорю, что он не знает о моих чувствах к нему. И я не идиотка. Вчера я очень отчетливо чувствовала его напряжение в штанах, когда уселась на него верхом и пробовала на вкус его язык. Но где гарантии, что он последует за мной? Мне нужен парень, который последует за мной через все.

Некоторое время мы сидели в тишине. И все это время он сидел, уставившись на меня, как на динозавра. Наш разговор рисковал попасть под влияние моей любимой доброй феи.
- О, прости. Я вовсе не имею в виду снова заболеть и отключиться на пару дней. Я имею в виду снова быть вместе… Просто… мне с тобой весело, и я надеялась… Думала, что мы можем… Я бы… черт. – Эй там, косая, а ну вали отсюда! Уважаемые слова, будьте так любезны вернуться ко мне в рот. Желательно, в связном виде.

Эдвард наклонил голову, глядя на меня так, будто пытался понять зашифрованный смысл абстрактного полотна.

- Я… - вновь начала я, но решила прикрыть варежку. Шшш, Белла, лучше заткнись.

Он все еще смотрел на меня, и я надеялась, что он поможет мне закончить мысль. Наконец, он открыл рот и произнес:

- Я решил, что мне нравится, - и, как ни в чем не бывало, вновь вгрызся в яйцо.

Чего-чего? «Решил, что тебе нравится…?» Мистер Загадочность, мне нужно больше информации.

- Вгонять тебя в краску. Мне нравится, что ты нервничаешь, - продолжил он, продолжая спокойно жевать еду, затем отхлебнул кофе и промокнул уголки рта бумажной салфеткой, словно какой-нибудь аристократ.
- Тебе нравится, что ты заставляешь меня нервничать? – повторила я, чувствуя себя плывущей сквозь волны неверных ответов, чтобы найти один единственно верный.

Эдвард улыбнулся, наконец, откладывая вилку в сторону, чтобы немного мне помочь.

- Давай вернемся в «Кофемолку», в тот день, когда мы, наконец, поговорили. Тогда я не мог решить, нравится ли мне то, что ты нервничаешь. Но теперь я знаю точно. Нравится. Ты просто восхитительна, когда краснеешь и, начиная четыре разных предложения, так их и не заканчиваешь.

Он откинулся на спинку стула, выглядя вполне удовлетворенным. Я хотела сказать, что у него к губе прилипла какая-то желтая хрень, и в следующий раз ему стоит ощипывать канарейку до того, как ее сожрать, но не стала, потому что это, скорей всего, заставит его возгордиться тем, что он заставил меня просто рвать и метать от ярости.

Чтобы удержаться от стервозных комментариев, я засунула в рот кусок блинчика. Эдвард снисходительно ухмыльнулся.
- Белла, мне нужно сегодня попасть в университет и взять материал лекций, которые я пропустил. Но если ты чувствуешь себя нормально, то я бы хотел увидеться с тобой вечером.
Я взглянула на него, удивившись серьезному выражению его лица.
- Хотел бы?
Он улыбнулся, изумленно качая головой.
- Как ты можешь до сих пор сомневаться, что я хочу проводить с тобой время? Я не хочу проводить и дня в разлуке, Белла. И не хочу, чтобы ты в этом сомневалась.
- Я тоже не хочу в этом сомневаться, - прошептала я, переводя взгляд на растаявший шоколад на тарелке. – Даже не знаю, почему до сих пор сомневаюсь. Я провела уйму времени, думая, что тебе не нравлюсь. Нет, даже не так. Думая, что ты даже не знаешь о моем существовании. Это даже хуже. Все это время я думала: «Если он меня узнает, то, может, найдет во мне хоть что-то хорошее». Но, я думала, что ты никогда не захочешь. И я до сих пор не могу все это натянуть на уши.
- Белла, посмотри на меня, пожалуйста. Я не знаю, о чем ты думаешь, когда на меня не смотришь.
Я закусила губу и подняла на него глаза, пытаясь не поддаться влиянию зеленых глаз.
- Честно, я не пытаюсь все усложнять. Я и сама понятия не имею, что делаю, - пробормотала я.

Кого я разыгрываю? Когда я была новичком в старшей школе, у меня были отношения с парнем, но это длилось четыре месяца и смахивало на щенячью любовь. Другой парень у меня был на первом курсе университета, но я держала его на расстоянии, потому что боялась, что он причинит мне боль, и он, в конце концов, отправился налево. Поговорим о прошлом? Никогда не хотела бы повторения этого опыта.

После этого у меня были только «спальные» отношения с парнями, которые длились меньше месяца. За исключением Джеймса, я всегда бросала своих хахалей до того, как они собирались со мной порвать. Конечно, лучше отвергнуть кого-то, чем самой быть отвергнутой, как бы эгоистично это ни звучало. Я не знала, как это – не иметь такие отношения, которые ведут в никуда.

Эдвард дотронулся до моей трясущейся руки и рассеянно поиграл пальцами.
- Я думаю, мы оба не знаем, что, черт возьми, делаем. И это одна из причин, по которой, я думаю, у нас все получится.
- Правда? – спросила я, чувствуя, как надежда возвращается в мой голос.
Он улыбнулся.
- Правда. Я хочу, чтобы ты говорила мне, когда в чем-то неуверенна, не отстраняйся. Ненавижу, когда ты отстраняешься.

Я кивнула, осознавая, что рискую даже больше, чем думала. Любые отношения сами по себе рискованны, но в случае с Эдвардом, я буду просто опустошена, если у нас ничего не получится.
Но здесь и сейчас я хотела прекратить эту неуверенность. Я хотела этого несколько месяцев, и теперь заглушала все своей сознательностью.
Я сделала глубокий вдох, выпрямилась и улыбнулась.
- Ладно, больше никакой сентиментальности, обещаю.
Он улыбнулся в ответ и вновь взял меня за руку, не отпустив ее до конца нашей трапезы.

Время пролетело незаметно и совсем скоро мы вышли из машины напротив моего дома, собираясь прощаться. Конечно, расставались мы всего на несколько часов, но это вряд ли было причиной для воздержания от вкусного и долгого прощального поцелуя.
Я привстала на носочки, заставив его облокотиться на машину, чтобы не потерять равновесие, и сцепила пальцы на его затылке. Он усмехнулся, поцеловав меня в обе щеки и нос перед тем, как, наконец-то, дотронуться до губ.

Ха, мистер. Ты не отделаешься этим вялым клеванием в щеки. Я не твоя бабуля.

Когда он сделал попытку отодвинуться, я игриво на него посмотрела, и, вцепившись в его волосы, заставила снова прильнуть к моим губам. Он тихо зарычал, наверное, от того, что я действовала немного грубо, но в этом была только его вина, и я все равно его поцеловала.

- Белла, быстро тащи свою задницу домой! – до стоянки донесся голос Элис, заставивший нас застонать. Я подняла глаза и увидела ее торчащей на балконе в одних джинсах и футболке.
- Иду! – крикнула я в ответ. – Зашла бы ты в квартиру, а то околеешь.
Она послала мне свой самый строгий взгляд, затем быстро развернулась и зашла внутрь.

Я повернулась к Эдварду, улыбаясь его сердитому выражению.
- Не волнуйся, милый, мы увидимся через несколько часов, верно?
Он нахмурился.
- Милый? Неужели?
Я решила подыграть и поджала губы, будто задумалась.
- Ты невыносима.
- Я очаровательна!
- Это правда, - согласился он, целуя кончик моего носа, и подтолкнул меня к подъезду. – Тебе лучше идти домой, пока она не спустилась. Чувствую, что тогда мне не поздоровится.
Я хихикнула и покачала головой.
- Пожалуй, ты прав. Напиши мне, когда освободишься, ладно?
Он кивнул и скользнул на водительское сиденье.
- Скоро увидимся, сладенькая.
- Пока, Дон Жуан.
Он подмигнул мне.
- Ммм, а это мне нравится.

Просто невероятно, как быстро летит время в начале отношений, и каждый момент его – более чем запоминающийся. Две недели промчались со скоростью гепарда. Мы с Эдвардом пытались проводить вместе каждый день, за исключением времени, когда у него накапливалась куча домашней работы, а у меня – работы в «Кофемолке».

За эти две недели я многое узнала. Сначала то, что он хотел стать обвинителем, но эта идея настолько ужаснула его мать, что ему пришлось сдаться и выбрать менее устрашающий вид работы в законе. Затем то, что он любит брокколи и ненавидит горошек. И, наконец, то, что он боится ехать к любому из Семи Чудес света из-за того, что вблизи они окажутся менее впечатляющими, чем на картинках.

Также новыми для меня стали открытия, о которых он никогда не говорил вслух. Когда он нервничал, то хрустел пальцами; когда заводился – чесал затылок. На его груди было место, которое краснело, когда я его целовала. И еще то, что я могу заставить его сделать все, что угодно, просто проведя пальцами по его спине или взъерошив волосы.

Впервые в своей жизни я анализировала мужскую сущность, находя маленькие кнопочки, которые его включали или выключали. И каждое мгновение этого я просто обожала.

К сожалению, его учеба вторгалась в нашу жизнь намного чаще, чем мы оба того хотели. В пятницу, перед Днем Благодарения, у Эдварда должен был быть экзамен, поэтому я осталась у него на ночь, чтобы помочь с подготовкой. И я была… счастлива, что могу ему помочь.
- Мне надоело.
- Ты сказала, что поможешь!
- Да, хорошо, но мне надоело. Мы можем отвлечься?
- Белла, мне нужно сдать этот тест, иначе не смогу закончить университет.
- Ах…
Долгая пауза.
- И что мы сделаем, чтобы отвлечься?
- Белла!
- Ладно, я сделаю еще кофе.
Да уж, толку от меня никакого, поэтому в итоге я ушла играть со Стеллой, пока мы обе не задрыхли на ее маленькой собачьей кроватке. Совсем не на той кроватке, где мне хотелось бы спать.

Элис настояла на том, чтобы следующий день провести вместе, делая кое-какие ранние рождественские покупки. Я по всему этому уже соскучилась, поскольку мы обе с головой ушли в свои отношения. Она помогла мне подобрать чудесный наряд к следующему четвергу, когда я впервые должна была встретиться с его семьей. Классический и скромный, но подходящий мне по стилю. Элис меня отлично знала.

Наконец, наступили предпраздничные выходные, и Эдвард освободился от занятий на целую неделю. Я чувствовала облегчение, проводя время с «бесстрессовым» Эдвардом, а не «рвущим-на-себе-волосы». Что касается интима, то между нами возникало еще большее напряжение, чем раньше.

Не то, чтобы я не ценила его желание повременить, дабы сделать весь процесс более запоминающимся. Я понимала причины, которые скрывались за таким решением, и, вообще-то, гордилась нашим терпением. Никто из нас не хотел поддаться порыву и все сломать. Этого за свою жизнь я и так наглоталась.

Ну ладно, может, я преувеличиваю.

Если быть честной, я чувствовала, что скоро взорвусь. Или разорвусь. Короче, со мной случится то, что обычно случается с людьми, находящимися на грани оргазма уже три недели. Мы целовались, обнимались и держались на его диване и на моем, но пока еще не заходили дальше той стадии, на которой закончили во время моей простуды. Кто-либо из нас всегда останавливался перед крючками бюстгальтера или обнаруживал, что наши джинсы все еще застегнуты… И всегда наступал такой момент, когда мы смотрели друг на друга и понимали, что пока еще не время, неважно, как сильно мы хотели, чтобы оно настало.

И отчаянная Белла решила пойти на отчаянные меры...