Самый грандиозный провал этого года: восхитительная чехарда актерских реприз и находок режиссера, Кристиан Бэйл с вставным глазом и Роберт Де Ниро на правах свадебного генерала… Вернувшись после семи лет молчания, О. Расселл просто не может держать в себе все накопившиеся идеи и шутки, отчего фильм превращается в шапито. Подробнее о самых ударных номерах этого цирка рассказывает Станислав Зельвенский.
Станислав Зельвенский
Критик Кинопоиска
Нью-Йорк, 1933 год. Хирург Берт Берендсен (Кристиан Бэйл), потерявший глаз в окопах Первой мировой, экспериментирует с анальгетиками и помогает, профессионально и морально, таким же ветеранам, как он сам. На фронте он познакомился и со своим лучшим другом Харолдом (Джон Дэвид Вашингтон), нынче — адвокатом. Накануне организованного ими ветеранского гала-вечера при подозрительных обстоятельствах умирает основной спикер, генерал Микинс, и его дочь (Тейлор Свифт) просит Берта и Харолда разобраться в этом деле. Расследование приведет героев к великосветской паре (Рами Малек и Аня Тейлор-Джой), еще одному популярному генералу (Роберт Де Ниро), леденящему кровь заговору. И неожиданно — к сладчайшему воспоминанию молодости: в 1918 году, оказавшись в военном госпитале, друзья познакомились с американской медсестрой (Марго Робби), создающей инсталляции из шрапнели, и отправились с ней в Амстердам.
Не так, вероятно, представлял приближение сезона наград Дэвид О. Расселл («Боец», «Мой парень — псих», «Афера по-американски») — автор инди-комедий, в начале десятых годов вдруг объявленный Большим Американским Режиссером. После странной картины про то, как Дженнифер Лоуренс изобретает чудо-швабру, Расселл пропал на семь лет и теперь возвращается с фильмом, который битком набит суперзвездами, отснят Эммануэлем Любецки (прервавшим собственный долгий отпуск), несет все характерные черты расселловского стиля, камнем пошел на дно в прокате и собрал с большим отрывом худшую прессу в тридцатилетней карьере режиссера (не считая ромкома «Любовная загвоздка», от которого он отрекся). Иначе говоря, это провал года — статус, делающий «Амстердам» даже более любопытным, чем мог бы сделать умеренный успех.
Главный козырь, и он же главный грех автора, — творческая мегаломания: Расселл готов поговорить со зрителем и даже не против его развлечь, но больше всего он хочет вскружить ему голову (отсюда и выбор оператора, прославившегося буквально этим). «Амстердам» все время ускользает от ограничений, наложенных жанрами и скучными драматическими правилами, так же как его герои (и все герои Расселла) пытаются или, по крайней мере, мечтают выйти за пределы установленного обществом порядка.
Поскольку основная часть действия происходит в 1930-е, важнейшие отправные точки «Амстердама» — нуар и светская комедия. «Я работал в своем офисе на 138-й улице», — начинает рассказ закадровый голос Берта, пока камера наезжает на его дверь, выкрашенную, как и очень многое здесь, в чайнатауновский коричневый. На двери написано «доктор», а не «частный детектив», но героя ожидает извилистый маршрут вполне в духе Филипа Марлоу: визиты к богатым и влиятельным, несчастные красавицы, коварные заговорщики, скелеты в семейных шкафах. И, конечно, пара копов (Маттиас Шонартс и Алессандро Нивола), недовольно дышащих в затылок.
При этом Расселл старается (очень старается) держаться легкомысленного, беззаботного тона, балансируя между сатирой и фарсом. Бэйл постоянно теряет свой стеклянный глаз. Марго Робби курит трубку и часто падает. Фигурирует дуэт шпионов-орнитологов, состоящий из Майкла Шеннона и Майка Майерса (который здесь блондин с голубыми линзами). Крис Рок шутит про белых. Время от времени герои начинают исполнять комические куплеты.
Но и это далеко не все. Уже в начале нас ждет двадцатиминутный флешбэк в военную и послевоенную Европу, где режиссер успевает осудить расизм (американская армия одевала черных солдат во французскую униформу), залить экран кровью и слепить из тройственного союза в Амстердаме что-то среднее между «Жюлем и Джимом», «Французским вестником» и Марком Захаровым. Эти короткие эпизоды — эмоциональный центр тяжести фильма, и то, что они не работают, выглядят манерно и театрально, — может быть, главная ошибка Расселла.
Во второй же половине, с появлением Роберта Де Ниро, «Амстердам» оказывается почти что политическим триллером. Предуведомление «многое из этого действительно произошло» наконец получит объяснение: нетерпеливые могут заранее поискать в Википедии «заговор бизнеса» и имя Смедли Батлер (что послужит спойлером, но не бог весть каким). Эта часть фильма, с благородным месседжем и кивками в сторону Трампа, кажется недописанной, одновременно лобовой и слишком робкой, и хотя на экране много чего происходит, беспокоиться об этом сложно, тем более что дело подбирается к третьему часу.
Очень хорошо видно, чего Расселл пытается добиться, и тем обиднее констатировать бесплодность этих попыток: вместо того чтобы весело говорить о серьезном, он бубнит и машет руками. На фоне постоянных перепадов тона актеры играют кто в лес, кто по дрова: Бэйл увлеченно косплеит Коломбо, Вашингтон всю дорогу держит покерфейс, Робби натянуто изображает порывистость. На втором плане можно встретить хоть Тейлор Свифт в шляпке с вуалью, хоть Зои Салдану, хладнокровно вскрывающую труп, но это минутные радости. Выделяются, впрочем, умопомрачительные Тейлор-Джой и Малек — объединить эти четыре глаза в семейную пару было, стоит признать, вдохновенной идеей.
И хотя фильмы, не поспевающие за амбициями авторов, часто вызывают особенное раздражение, «Амстердам» трудно ненавидеть. В нем скрыта фантастическая концентрация таланта и множество идей. Расселлу не удается совладать ни с тем, ни с другим, но это честное поражение.
