Англия. Апрель, 2012 год.

«Титаник»...

Это название преследовало меня всю сознательную жизнь.

Мне исполнилось, наверное, лет восемь, когда я впервые услышала краткий пересказ истории о погибшем лайнере и начала регулярно видеть этот корабль во сне. В подробностях, какие не могли передать старые фотографии. Просыпаясь, я словно возвращалась из прошлого, где гуляла по легендарному судну и вдыхала просоленный морской воздух, слушала гул мощных машин, толкавших «Титаник» вперед, ступала по драгоценному паркету салонов и дотрагивалась до древесины перил прогулочных палуб, пытаясь углядеть с кормы дельфинов...

В двенадцать я узнала, что мамина прабабушка погибла во время крушения, а дочь ее, уже моя прабабушка, чудом умудрилась выжить в страшной катастрофе. Узел, связывающий меня намертво с событиями прошлого, затянулся еще плотнее.

Годы шли, интерес не ослабевал. Исторические исследования сначала определили место моей учебы, потом стали моей работой, и сколько бы я не пыталась заняться чем-то другим, судьба мистическими узами возвращала меня к знаменитому погибшему кораблю. Я знала много, изучала судьбы тех, кто выжил, и тех, кто не сумел это сделать, бывала на всех возможных выставках и конференциях. Умудрилась пообщаться с одной из выживших пассажирок «Титаника» - Миллвиной Дин, чей прах потом был развеян над Саутгемптоном. Конечно, на момент путешествия почтенной даме было всего лишь два месяца, но для меня она воплощала то время, до которого безумно хотелось хотя бы кончиками пальцев дотянуться, и желание это не уменьшалось с годами.

А несколько месяцев назад произошли события, которые привели меня на тот самый причал, с которого «Титаник» когда-то ушел в свое первое и последнее плавание.

Сначала умерла после долгой болезни моя двоюродная тетка, неожиданно оставив мне в наследство дом, когда-то принадлежавший той самой прабабке, выжившей в кораблекрушении. В этом доме она выросла, отсюда и отправилась в Саутгемптон, чтобы сесть на «Титаник», да и потом жила тут, когда случалось ей бывать в Англии.

Почти одновременно мне предложили принять участие в небольшой экспедиции, посвященной годовщине крушения. В плавании, которое должно было состояться ровно сто лет спустя и начаться в том же самом порту. Пусть не на огромном лайнере, но на небольшом исследовательском судне мне предстояло исполнить мечту: проплыть тем самым маршрутом и даже спуститься на подводном аппарате туда, где океан хранил последние следы катастрофы.

Странно, но именно от родных и близких о том плавании мне удалось узнать удручающе мало. Казалось, кто-то наложил на события столетней давности табу, а я своим неуемным любопытством постоянно его нарушала. Однако, высказав подобное мнение, я получила только удивленное пожатие плечами и упрек в черствости: там погибла одна из наших родственниц, стоит чтить память и не тревожить могил. Мне ясно давали понять, что мой интерес неуместен.

Так что сведения о моей тезке и прабабке, мисс Элис Дэшфорд, имевшиеся до недавнего времени в моем распоряжении, были крайне скудны. На «Титанике» она отправилась из Англии в сопровождении матери в Нью-Йорк, где девушку ожидал жених. На тот момент ее отца, полковника Дэшфорда, уже несколько лет как не было в живых - его свели в могилу последствия ранений, полученных во время Второй англо-бурской войны.

К сожалению, кроме честного имени, вереницы достойных предков и небольшого поместья, рассыпающегося на глазах не от старости, а от отсутствия надлежащего ухода, почтенный военный жене и дочери ничего существенного он не оставил. После раздачи долгов покойного миссис Дэшфорд с дочерью оказались обладательницами скромного дохода в размере двухсот пятидесяти фунтов в год, нескольких акров не слишком плодородной земли и слегка дырявой крыши над головой в графстве Хэмпшир.

Вдову такой расклад не устраивал: она происходила из не слишком знатной, но обеспеченной семьи и привыкла жить на широкую ногу. Единственным способом поправить положение было замужество юной мисс Дэшфорд, которой на момент путешествия едва сравнялось восемнадцать. Девушка была недурна собой, молода и получила неплохое образование, на которое полковник денег не жалел. К тому же договоренность о браке, способная решить все насущные проблемы, была достигнута еще до смерти главы семьи.

Будущий муж Элис проживал в Америке. Лет пять назад он получил неплохое наследство и из англичанина с пустыми карманами превратился в отлично обеспеченного американского джентльмена. До того молодой человек успел послужить в Африке под началом покойного отца Элис - именно тогда и возникла первоначальная договоренность о браке. Жених был старше невесты на добрых лет пятнадцать, происходил из благородной семьи, а теперь, к тому же, имел неплохой доход и нуждался в наследнике. Интересно, мнение моей тезки хоть кто-то принимал в расчет? Лично мне казалось, что при сложившихся обстоятельствах - не особо... А следов какого-либо противления я обнаружить не смогла, хотя упорное молчание старшего поколения нашей семьи про «Титаник» невольно наводило на мысли о том, что не все было так просто.

Никаких иных подробностей о жизни семьи до трагедии мне добыть не удалось до самого визита в Англию, но я искренне надеялась, что в старом доме что-то смогу отыскать.

Коттедж находился в отличном состоянии и дыр в крыше точно не наблюдалось. Добротная обстановка, ухоженный сад. Отличное пристанище, с которым, по сути, я не знала что делать: моя жизнь прошла в Америке, и покидать окончательно я ее не планировала, регулярные же перелеты туда-сюда были далеко не самым дешевым удовольствием.

Не спеша принимать решение, я в ожидании начала экспедиции неделю прожила в английской глуши, гуляя, отдыхая от суеты, готовясь к предстоящему событию и разбирая бумаги, найденные в доме, надеясь отыскать что-то на интересующую меня тему. В основном попадались старые письма и фотографии, оставшиеся от недавно умершей тетки, иногда - деловые документы и счета. Ничего интересного.

И только поздно вечером накануне отъезда удача мне наконец-то улыбнулась. Выудив из казавшейся бесконечной груды бумаг очередную папку из добротного картона, я машинально вынула две достаточно толстых старинных тетради, исписанных идеально ровным почерком. Практически утратив надежду обнаружить что-то стоящее, я вчиталась и только тогда поняла, какое мне сокровище досталось. Я держала в руках дневник мисс Элис Дэшфорд - той самой родственницы, чья судьба представляла для меня живейший интерес.

Как назло, времени на подробное изучение неожиданного подарка у меня не оставалось вовсе: рано утром мне было необходимо оказаться в порту Саутгемптона, а мне еще собираться надо было. Только за час до отплытия, оставив все вещи на борту «Звезды» - нашего экспедиционного судна, я устроилась за столиком небольшого кафе неподалеку от причала и заново открыла заветную папку, чтобы погрузиться в события столетней давности.

В той же папке обнаружились еще и фотографии. На первой же из них я увидела мою тезку, запечатленную, судя по надписи на обороте, в Саутгемптоне, в апреле тысяча девятьсот двенадцатого года, то есть буквально накануне отправления в Нью-Йорк. Снимок был черно-белым, но настолько искусно выполненным, что изображение, казалось, вот-вот начнет двигаться. Не было сомнений: Элис пребывала не в лучшем настроении, о чем свидетельствовало выражение глаз и упрямая складка губ. Гордо вздернутый подбородок, излишне прямая спина и стиснутые пальцы говорили о том же: кто-то девушку не то, что расстроил, скорее - разозлил.

На второй карточке была запечатлена суровая дама средних лет, затянутая во все черное, скорее всего, мать Элис, хотя сходства почти видно не было. И опять мастерство фотографа с удивительной точностью передало настроение модели: упрямство и решимость стоять на своем. Возможно, причина настроения дочери крылось как раз в характере матери?

На третьей фотографии я безошибочно узнала «Титаник». Элис с матерью были сняты в толпе у трапа. Выражение девичьего лица снова нельзя было назвать счастливым, зато ее мать, наоборот, получала очевидное удовольствие от всеобщего внимания. Надпись на обороте гласила: «Миссис Дэшфорд с дочерью».

Аккуратно переложив снимки в конец одной из тетрадей, я наконец-то погрузилась в чтение. Первая запись была датирована началом тысяча девятьсот второго года - Элис Дэшфорд исполнилось десять лет и, приехав домой из пансиона, девочка получила в подарок тетрадь, чтобы по традиции начать вести дневник.

Записи не были частыми и пространными, но зато достаточно регулярными. Учеба в пансионе, подруги, излишне строгая мать и обожаемый отец - жизнь девушки была вполне обычной для того времени и для достатка семьи. Я прочитала немало таких бумаг, однако это был дневник моей прабабушки, и тем был интересен особо.

Я настолько увлеклась чтением, переносясь мыслями в далекое прошлое, что чуть не опоздала. Пришлось бежать, сжимая в руках сумку и заветные записи. До «Звезды» оставалось буквально преодолеть полсотни ярдов, когда мое внимание привлекла компания людей в исторических костюмах: похоже, не только мы приурочили событие к круглой дате. К сожалению, разглядеть подробностей не удалось: мне уже махали с борта, призывая прибавить ходу. Я посмотрела вперед слишком поздно, чтобы избежать столкновения: какой-то человек возник на моей дороге, и я в него врезалась.

В глазах потемнело. Удар не был сильным, никакой боли я не ощутила, но на миг словно лишилась тела. Голова кружилась все сильнее, меня затягивало в непонятную воронку из разноцветных хаотично перемещающихся пятен. Наверное, я ударилась гораздо сильнее, чем показалось вначале, и теперь собиралась потерять сознание. Я лишь надеялась, что не пропущу отплытие из-за такой нелепости, и меня не бросят тут.

Все закончилось столь же внезапно, как и началось. Кружение утихло, ушли странные ощущения. Сквозь закрытые веки я увидела яркую вспышку и открыла глаза, готовясь продолжить бег к трапу ожидающего меня корабля.

Только меня ждал сюрприз: вместо асфальта под ногами лежала брусчатка, вокруг шумела толпа в костюмах начала прошлого века, раздавались гудки автомобилей, ржание лошадей и выкрики носильщиков. Совсем близко обнаружился человек со старомодным фотоаппаратом, из которого, похоже, только-только вылетела ослепившая меня вспышка.

А у причала стоял огромный корабль, по трапам которого внутрь втягивался поток людей и грузов. На борту отчетливо виднелась надпись «Титаник».

Что? Бред какой-то. Я завертела головой: нет, это не было костюмированным представлением либо съемками фильма. Просто не могло быть: так быстро все организовать невозможно. Однако я без сомнения находилась в порту Саутгемптона. Правда, не в том, из которого готовилась отплыть в путешествие всего несколько минут назад. Таким он был на множестве виденных мною снимков столетней давности! В том числе на той, где мисс Элис Дэшфорд была сфотографирована перед отплытием «Титаника»...

- Элис, будь добра, веди себя достойно, - произнес кто-то сквозь зубы за моей спиной. - Не позорь меня и себя.

Услышав имя, я обернулась. Рядом стояла средних лет дама в черном строгом платье с воротничком под горло. Ее темные волосы были убраны под изящную шляпу, льдисто-серые глаза сверкали недовольством, однако тонкие губы кому-то по-светски любезно улыбались. Без сомнения, я видела миссис Аделаиду Дэшфорд. Мою прапрабабку. Которая погибла сто лет назад при крушении корабля, ждущего нас у причала!

- О чем ты замечталась, изволь сказать? - продолжила тем временем она, продолжая движение сквозь толпу. - Да, всех пассажиров первого класса фотографируют. Ты же не дикарка, чтобы удивляться подобному. Пойдем, меня утомляет вся эта шумиха. Могли организовать отдельный проход для приличных людей, не заставляя даже приближаться к этой толпе зевак.

С трудом сдержав накатывающую панику, я повиновалась, направившись к сходням. За нами семенила молоденькая девушка, скорее всего, горничная, за спиной несколько служащих разгружали из старомодной машины чемоданы.

Сбегать было поздно: подобной попыткой я нажила бы только лишние проблемы, а их у меня, похоже, и так было предостаточно. А значит, мне придется подняться на борт, а потом, возможно, и вовсе почувствовать события легендарной ночи крушения на собственной шкуре. То, что моя тезка ту ночь пережила, утешало, но не до конца: кто мне мог дать гарантию, что я своим бесцеремонным появлением ничего не порушила в ее судьбе? Ответа не было. Как и на многие другие вопросы. А пока я вынуждена была повиноваться превосходящей силе и передвигать ногами.

- Добро пожаловать на «Титаник»! - донеслось до меня.

Не удержавшись, я сильно ущипнула себя за руку, чтобы проснуться, - настолько фантастичным представлялось происходящее вокруг. Не помогло - я по-прежнему была здесь, на том самом легендарном корабле. Невозможно, но факт!

- Мы отправляемся через пятнадцать минут, мэм, - один из стюардов отвечал на расспросы пассажиров. - Вы можете наблюдать за отплытием с прогулочной палубы, выход на нее возможен прямо из вашей каюты.

Страх нарастал, путая мысли, ноги подгибались, тело то и дело норовило выйти из подчинения. Голоса окружающих доносились словно сквозь многочисленные слои ваты. Поднимаясь по лестнице, я споткнулась, заработав еще более недовольный взгляд от той, роль дочери которой, очевидно, мне предстояло теперь играть.

Нетрудно было догадаться: раз мое присутствие ни у кого, включая миссис Дэшфорд, не вызывает никакого удивления, я оказалась в теле своей прабабки, Элис. Конечно, мне доводилось читать рассказы о переносе в чужие тела, другое время и даже в героев вымышленных историй. Верила ли я в них? Да никогда. Но как иначе можно было объяснить происходящее? Лучше так, чем решить, что это горячечный бред или галлюцинации, порожденные какой-нибудь болезнью или травмой. Либо окончательно поехавшей крышей. Как говорится, домечталась!

Тем временем мы миновали несколько коридоров и оказались у дверей одной из кают палубы «В». Однако! Учитывая финансовые трудности моей теперешней семьи, подобный шаг представлялся расточительством чистой воды: насколько помнила я, пара таких кают могли обойтись в сумму большую, чем годовой доход, оставшийся Элис с матерью после смерти полковника Дэшфорда.

Оформленное в классическом стиле, помещение представляло собой воплощение уюта и роскоши одновременно. Мебель красного дерева, бархат, позолота, зеркала – обстановка впечатляла.

- Элис, прекрати этот спектакль, - обрушилась с упреками мать, стоило двери каюты закрыться и отрезать нас от взглядов посторонних. - Я не позволю сорвать наши планы, слышишь? Мы попали, наконец, в достойное общество, изволь соответствовать.

- Наши? - запнувшись, впервые подала голос я. Он... тоже был другим, не моим.

- Что тебя удивляет? - прищурила глаза миссис Дэшфорд. - Прислугой хочешь поработать? Или гувернанткой? А может, у тебя есть иные планы, отличные от моих? Может, тебя устроил бы этот проходимец из неблагополучной семьи в качестве жениха?

Я молчала, потому что ответа не было: слишком скуден был набор информации, которой я располагала. Оставалось надеяться, что сумею отыскать дневники той, чье тело я столь бесцеремонно заняла, иначе провал мне был обеспечен.

- Молчишь, - констатировала факт моя грозная собеседница. - Ты прекрасно знаешь, что другого такого шанса тебе никогда не выпадет. Ты далека от канонов красоты, у тебя нет приданого, мы живем в сотне миль от Лондона! Эту поездку оплатил твой жених. Как и то, что на нас надето и что мы будем есть.

Я вскинула глаза на женщину, не сумев скрыть удивление.

- Да-да, наивная девочка, - раздалось почти шипение. - Ты удивлена, что я пошла на такой шаг? Я не намерена влачить жалкое существование в глуши. Твой обожаемый отец ничего нам не оставил, пора это усвоить. Моим родственникам мы неинтересны. А гордостью сыт не будешь. Смотри!

Тонкие, но очень сильные пальцы вцепились в мои плечи, разворачивая к огромному зеркалу.

Элис была ниже матери на добрую голову. Тоненькая, лишенная выдающихся округлостей фигура, - как я понимала, категорически немодная в то время. Изящное бледное личико, испуганные карие глаза. В наше время моей тезке не на что было бы жаловаться, но здесь и сейчас... За моей спиной стояла статная вдова, и на ее фоне вид у меня был... несколько жалким. Уж она-то, несмотря на возраст, вполне соответствовала канонам моды и красоты. Похоже, для матери я оказалась тем еще разочарованием.

- Без приличной одежды ты будешь обычной замухрышкой, никому не нужной и непривлекательной. Так что ты будешь вести себя достойно, - продолжила миссис Дэшфорд, наконец-то отойдя и выпустив меня из мертвой хватки. - Как полагается девушке из хорошей семьи, послушной и скромной, готовой исполнить волю покойного отца и выйти замуж за того, кого он для тебя выбрал.

За моей спиной хлопнула дверь – не дожидаясь ответа, мать удалилась в свою каюту через соединяющие два помещения дверь. Я, потирая плечи и надеясь, что не останется синяков, огляделась. Эти апартаменты не были самым роскошным люксом, но и не были самыми простыми из помещений первого класса. Похоже, две соседних каюты как раз и предназначались для семьи, путешествующей вместе, раз существовал проход между ними. Отдельная дверь вела на палубу, залитую солнцем.

Раздался гудок. Мы наконец-то готовились к отправлению. Оглянувшись еще раз на закрывшуюся за миссис Дэшфорд дверь, поймав полный сочувствия взгляд горничной, успевшей проскользнуть в комнату и приняться за распаковку вещей, я, махнув на все рукой, устремилась наружу: не хотелось упустить уникальную возможность увидеть отплытие «Титаника» своими глазами. Похоже, время на то, чтобы разобраться в происходящем во всех подробностях, у меня еще будет. Целых четыре дня минимум, пока мелодрама не превратится стремительно в трагедию. Тогда моей задачей станет выжить. В происходящее с трудом верилось, но умирать даже во сне не хотелось, тем более - замерзая в ледяной соленой воде.



Зрелище завораживало. В лучах по-весеннему яркого полуденного солнца огромный корабль медленно отходил от берега, ему вслед летела музыка, крики, люди махали руками и шляпами. По нижней палубе, где могли гулять пассажиры третьего класса, бегали мальчишки, пытаясь разглядеть кого-то на берегу и крича что-то неразборчиво-восторженное. Чуть левее меня пожилая пара стояла у перил, тоже вглядываясь в постепенно удаляющийся берег. Курил сигару представительный джентльмен с длиннющими седыми усами. Прошел официант с полным подносом запотевших бокалов. Доносилась музыка, перекликаясь со звуками другого оркестра, оставшегося на берегу.

Да, в своей прошлой - или настоящей? - жизни мне приходилось плавать на огромных круизных лайнерах, прилично превосходящих размерами «Титаник», но здесь ощущения были совершенно иными. В памяти всплыли детские сны. Кажется, в одном из них я точно так же наблюдала за отплытием, всматриваясь в удаляющуюся полоску берега, слушая крики чаек и вдыхая соленый воздух. Чем были те сны? Предвидением? Предчувствием? Может, я и сейчас просто сплю?

К сожалению, надолго отвлечься не удалось: мысли снова вернулись к двум главным вопросам - как я тут оказалась и что мне теперь делать. Припомнился разговор с кузеном, увлеченным фантастикой. Он с жаром, очень обстоятельно рассказывал о путешествиях во времени и о главной опасности, подстерегающей тех, кому это удалось: эффект бабочки. Нельзя ничего менять, иначе возвращаться будет некуда...

Но я не путешествовала во времени. Сознательно, во всяком случае. Впрочем, все версии, кроме сна и бреда, были настолько фантасмагоричны, что поверить в них не получалось никак. А если я сплю... то могу творить что угодно? Например, попытаться спасти корабль? Кстати, как? Для всех я – молоденькая девушка, мало что понимающая. Меня просто не примет никто всерьез. А если не сплю, если кузен прав и менять ничего нельзя? Понять бы, как можно не изменить, если не знаешь, как должно быть…

По меньшей мере, я могу что-то узнать из дневника той, чье место заняла. И стоит сделать это поскорее, пока я не натворила лишнего при очередной встрече с миссис Дэшфорд. Дама она проницательная, тем более, в отношении собственной дочери, а ее лишнее внимание мне абсолютно ни к чему. Оставалось надеяться, что окружающая обстановка будет занимать ее больше, чем странности нерадивого дитя.

Вернувшись в каюту, я заметалась в поисках, пытаясь угадать, где обладательница этого тела могла спрятать дневник. Горничная - черт, я ведь даже не знаю ее имени! - как раз заканчивала раскладывать вещи и выложила на небольшой туалетный столик стопку книг.

Повезло: среди них обнаружился искомый дневник, спрятанный между романом Джейн Остин и «Ярмаркой тщеславия» Теккерея. Вот только, к моему великому сожалению, он был только начат - заполнено от силы листов двадцать, а другие тетради остались именно там, где я их нашла много лет спустя, во всяком случае, сейчас обнаружить их не удалось.

Однако и эта информация стала для меня истинным сокровищем. Первые же страницы в сочетании с прочитанным ранее позволили многое понять. Миссис Дэшфорд действительно не желала терпеть какого-либо противления своей воле, но по натуре Элис не выросла забитой и послушной. Она умудрялась не только читать многое из неодобряемого матерью, но и общаться с теми, кто той бы пришелся не по нраву. Особенно часто попадалось имя некоего К. Между ним и Элис был если не роман, то намек на него, и раскрытие данного факта послужило причиной скандала. Именно о нем, скорее всего, упомянула миссис Дэшфорд, говоря о поклоннике из неблагополучной семьи. Можно было констатировать, что какое-то противление Элис оказывала, пусть все больше по мелочи, но то и дело поступая против ее воли.

Девушке достаточно успешно удавалось справляться с нелегким характером матери до момента, когда пришло письмо от жениха с предложением прибыть наконец в Америку. Ни аргументы, ни слезы тогда уже не сработали, ведь миссис Дэшфорд оказалась на пороге исполнения мечты. Впрочем, я не заметила в записях Элис столь уж сильного неприятия будущей свадьбы: она относилась к ней как к неизбежному злу, но и к неизбежному же благу. Ей, как и матери, тоже порядком надоело считать каждый пенни. Хотелось блестящей жизни. И жених мог ее обеспечить, о чем красноречиво свидетельствовал оплаченный полный гардероб далеко не дешевых вещей.

Раздался голос - увлекшись чтением, я не услышала сразу, как меня зовет миссис Дэшфорд. Зайдя без стука, она сообщила, что вечером нам предстоит обед в обществе самых высокопоставленных гостей судна, потому необходимо прибыть ровно к семи в ресторан в надлежащем виде. По лицу я отчетливо видела – мать получала неприкрытое удовольствие от происходящего, считая, что наконец-то попала в достойное ее окружение.

Она удалилась, а мне оставалось не так много времени, чтобы морально подготовиться к событию, свое участие в котором я никак не могла предсказать. Оставалось радоваться, что моя профессия и увлечение историей этого корабля страховали меня от простейших промахов. Я неплохо изучила этикет, постигла искусство носить длинные платья и танцевать, участвуя в разных костюмированных вечеринках. А в остальном... мне оставалось лишь радовать мать, изображая «послушную и скромную девушку из благородной семьи».



К обеду мы спустились в назначенное время. Мне стоило немалых усилий унять кипевшую смесь восторга, охватившего меня при виде интерьеров легендарного корабля, и щемящего чувства досады от осознания того, что скоро все эти сокровища окажутся безвозвратно погребены под толщей морской воды. Сколько таланта, труда и денег канет в небытие! Еще болезненнее было рассматривать окружающих людей, часто - совсем молодых, не успевших пожить, одаренных, красивых, зная, что большей части вскоре суждено погибнуть. А я так и не решила для себя - имею ли право вмешаться, используя знание будущего...

Под ноги ложился паркет, набранный из ценных пород дерева, покрытый драгоценными коврами, стены украшали картины, перила лестницы - искусная резьба. Сквозь витражные окна проникал еще не до конца угасший дневной свет. Когда мы оказались на центральной лестнице, я невольно застыла на несколько секунд: невозможно было не залюбоваться открывшейся перспективой. Внутреннее убранство скорее напоминало классическую английскую усадьбу, нежели борт корабля.

Каждое помещение было продумано до мелочей, и обеденный зал не стал исключением, являясь воплощением роскоши и удобства одновременно. Наше место оказалось почти в центре зала, но все-таки не за главным столом - миссис Дэшфорд преувеличила нашу значимость, приняв желаемое за действительное. Нам не хватало статуса для приглашения за стол к главным персонам на корабле: мой будущий супруг был отлично обеспечен, но миллионером не являлся, про нас и вовсе говорить не стоило. Впрочем, меня это волновало мало: я старалась разглядеть все и всех, оставаясь в рамках приличий.

На мою удачу к нам за столик подсела семейная пара – супруги Байтон, увлекшие светской беседой моего надсмотрщика, и я смогла спокойно вертеть головой, наслаждаясь происходящим. Ужин был роскошен, но кусок не лез в горло абсолютно: сказывался удар по нервам и шаткость моего положения. Я отлично понимала, что испытания только начинаются. Сделав глоток вина, я отставила и бокал в сторону, опасаясь пить даже столь благородный напиток на голодный желудок.

Очередной раз любуясь обеденным залом, я заметила мужчину, занимавшего одинокий столик у самой стены. Сидя в расслабленной позе, в руке он держал запотевший бокал и внимательным взглядом с легким прищуром изучал обстановку. Светлые волосы были откинуты с высокого лба назад и спускались несколько ниже, чем диктовала мода, а одежда его напоминала о богеме, неся очевидные признаки художественной небрежности.

Мой интерес не ускользнул от внимания незнакомца, и его темные глаза вспыхнули узнаванием. Он слегка наклонил голову, узкие красивые губы изогнулись в довольной улыбке. Похоже, этот человек знал мисс Элис Дэшфорд? Проблема состояла в том, что я-то понятия не имела, кто он. Я поспешно отвела взгляд, но он уже поднялся из кресла, направляясь к выходу и продолжая смотреть в мою сторону.

Взгляд этот трудно было не принять за приглашение, которое я по понятной причине проигнорировала. Впрочем, помогло мне это не сильно: стоило нам покинуть ресторан и расположиться на креслах в одном из салонов корабля, где миссис Дэшфорд продолжила светскую беседу с нашей соседкой по обеденному столу, пока муж той удалился в курительную комнату, как ко мне подошел официант, передав с поклоном записку.

«Ты не можешь, не имеешь права меня не замечать. Я здесь оказался исключительно из-за тебя. Думаю, ты в способности убежать от своего цербера и выйти на палубу. Нам необходимо поговорить. Наедине», - гласили строки, выведенные твердым почерком с видимым наклоном вправо. Последнее слово было несколько раз подчеркнуто.

В растерянности я закусила губу: удрать я действительно могла, матери было явно не до меня. Но что я буду говорить этому незнакомцу, который, судя по тону послания, отлично был знаком с настоящей владелицей тела, которое я сейчас незаконно занимала? Как я должна себя вести? Я осознавала: то, что в этом времени представлялось невероятной вольностью, у моих современников не вызвало бы и поднятия бровей, поэтому смутить меня вряд ли удастся. С другой стороны, портить репутацию собственной прабабушке было тоже неправильно, и не важно, останусь я или вернусь в свой век, поэтому следить за своим поведением я должна более чем тщательно.

Поймав момент, когда мать отвлеклась окончательно - они с миссис Байтон погрузились в обсуждение животрепещущих сплетен, заметив среди гостей знаменитую Молли Браун, - я подхватила шаль и выскользнула из салона на прогулочную палубу.

Корабль только что снялся с якоря - мы покидали Шербур, взяв на борт пассажиров, - и теперь направлялся к берегам Ирландии. Солнце утонуло в море, но на спокойной воде, над которой с оглушительными криками носились чайки, еще были видны его отблески. Наступали сумерки, воздух был прохладен, свеж и отчетливо пах солью.

- Элис... - Жадный шепот раздался прямо над моим ухом, заставив вздрогнуть всем телом, а потом к обнаженному плечу внезапно прижались горячие губы мимолетным поцелуем. - Элис... Моя Элис.

Я с трудом удержалась, чтобы не подпрыгнуть - в длинном платье это выглядело бы крайне нелепо. Отойдя на шаг, я бросила на мужчину хмурый взгляд.

- Я скучал. - Моя реакция его не смутила. - Какие бы планы ни строила миссис Дэшфорд, ты - моя. Видишь, я снова рядом, я смог. Ты же мечтала вырваться на свободу, я готов помочь!

- А меня кто-то спрашивал? А планы того, за кого я должна выйти замуж, тебя не волнуют? – ехидно поинтересовалась я, решив пока блюсти интересы собственного прадеда. - Мы не просто так плывем в Америку.

- Ты все-таки польстилась на его богатство, да? - темные глаза полыхнули обидой, он словно сдулся от моих слов, потеряв запал. - Конечно. Мать все-таки уговорила тебя. Где он - владелец приличного состояния, которому все двери открыты, а где я, имеющий жалкие триста фунтов в год и далекую от кристальной чистоты репутацию семьи. И ты будешь терпеть всю жизнь изуродованного старика из-за амбиций твоей матушки и красивых тряпок?

- Старика? - повторила я, лихорадочно роясь в памяти. Если она мне не изменяла, жених прабабки был старше ее лет на десять, что на старость совсем не тянуло. И ни о каких уродствах я не слышала.

- Он воевал в Африке с твоим отцом, милая, - усмехнулся незнакомец, нарочно выходя на свет и позволяя мне рассмотреть его лицо. Молодое и красивое, но сейчас искаженное гримасой досады и ревности. - И был ранен. Слышал я, что внешность ему поправил какой-то туземец. И не сказать, чтобы очень удачно.

- Неважно, - отмахнулась я. - Все уже решено.

- Да нет же! - Я внезапно оказалась стиснута в стальном объятии. Он был выше меня, и теперь нависал, приблизив лицо к моему. - Стоит тебе согласиться, мы сойдем в Ирландии. Да, я небогат. Но обеспечить достойную жизнь тебе смогу. Элис, только скажи «да», и ты будешь счастлива, обещаю. Мы будем свободны! От твоей семьи, от моей. Ото всех! Ты же мечтала о свободе.

Я замотала головой и уперлась руками в мужскую грудь, силясь освободиться:

- Это невозможно. Отпусти меня, здесь могут быть люди. Это неприлично, в конце концов.

- Какое нам дело до них! - с внезапной запальчивостью повысил голос он, но тут же снова перешел на шепот: - Элис, неужели ты предпочтешь богатство и забудешь так легко о нас? Обо всем том, что было? Я не верю. Ты просто дразнишь меня? Или мстишь?

Он притянул меня ближе и попытался поцеловать, но губы лишь мазнули по щеке - я успела отвернуться, попутно локтем умудрившись его ударить в грудь. Мой собеседник, рассчитывая на иную реакцию, от неожиданности разжал тиски рук, и я, пользуясь случаем, отступила на пару шагов, стремясь оказаться от него как дальше, совершенно не понимая, что еще этот сумасшедший может вытворить. Вариант побега во время остановки в Ирландии я продумывала, но с ним бы я точно никуда не отправилась бы.

Мужчина упрямо сжал губы и нахмурился:

- Да, я не ангел, - продолжил он спустя несколько мгновений. Теперь в голосе зазвучал надрыв. – Не безгрешен, к тому же, не слеп. Но я не готов от тебя так просто отказаться. Я действительно люблю тебя.

- Я выхожу замуж. Все кончено, - возмутилась я. - Оставь меня.

- Нет. Я найду способ тебя убедить, - упрямо, со слышимой злобой проговорил он. - Обещаю: когда мы прибудем в Нью-Йорк, ты и думать забудешь об этом старике. Ты сейчас отворачиваешься, но я же знаю: все может быть иначе.

Звук удаляющихся шагов поведал о его уходе, и я выдохнула: кажется, пронесло. Он не заподозрил подмены! Но что делать дальше? Этот человек легко не сдастся, а я даже имени его не знала, не то что подробностей отношений с ним Элис Дэшфорд! Судя по его намекам, они были достаточно близки... Как мне вести себя дальше? Ответа не было...

- Какая занятная сцена, - вдруг раздался за моей спиной голос. - Чего не услышишь на этом корабле, будучи достаточно внимательным...

Я резко обернулась. В пяти шагах стоял мужчина, прислонившись к какой-то трубе. Лица разглядеть не получалось - его скрывали тени. Он был высок, одет в вечерний костюм - белая рубашка на груди выделялась ярким пятном, в руках держал трость.

- Простите, мы знакомы? - холодно поинтересовалась я.

- Разве что заочно, - хмыкнул незнакомец, не стремясь выходить на свет. - Одна птичка мне напела, что на этом корабле находится невеста моего друга. А тут я прохожу мимо и слышу ее имя. Не мог не остановиться. Заодно убедился, что нравы современной молодежи не зависят от благосостояния и того, вращаются ли они в обществе либо сидят в деревне, и что чистые и невинные девушки водятся только в романах.

Стоило немалых усилий не выругаться вслух: это надо же было так попасть! Если так пойдет и дальше, мое появление на свет в далеком будущем окажется под угрозой: свадьба-то может и не состояться. Впрочем, я до сих пор не была уверена в том, что нахожусь в прошлом, а не сплю: поверить в подобное было сложно.

- Подслушав чужой разговор, вы считаете себя вправе читать мне нотации? - поинтересовалась я, равнодушно пожимая плечами. - Однако.

- Мисс Дэшфорд, я не собираюсь устраивать турнир по остроумию, - голос наполнился ядом. - И меня не интересуют ваши отношения с этим... настойчивым молодым человеком. Но осмелюсь дать совет: возможно, вам стоит отдать предпочтение своему страстному поклоннику, тем более, учитывая ваше, хм, близкое знакомство. Подумайте. Понимаю ваше стремление к благосостоянию, но... не думаю, что мой друг готов стать богатым ослом, так что не портите жизнь ни себе, ни ему.

- Да какое вы имеете право! - вспыхнула, не выдержав, я. - Вы не знаете ничего обо мне, о моих мыслях и чувствах! Вы подслушали разговор, теперь намекаете на что-то неприличное.

- Не знаю, - согласился он с непрошибаемым хладнокровием. - Но у меня есть несколько дней, и я постараюсь узнать больше, чем знаю сейчас. Доброй ночи.

Я буквально потеряла дар речи: он просто ушел! Скрылся за ближайшей дверью, не дожидаясь ответа! Последняя фраза была обещанием следить за мной, что порядком раздражало: мало мне проблем. Я так заработаю паранойю за пару дней.

Не желая рисковать скандалом с матерью из-за долгого отсутствия, я вернулась в салон и больше уже не отходила от нее далеко до самого возвращения в каюту. Раздражающий поначалу диктат со стороны миссис Дэшфорд, похоже, мог стать для меня палочкой-выручалочкой против моих преследователей. Он вполне мог меня защитить от лишних разговоров и встреч.



Спала я плохо. Снились кадры из фильмов про гибель «Титаника», громады плавающих в океане айсбергов и всякие иные ужасы - подсознательно я боялась предстоящих событий, что совершенно неудивительно. Однако последней возможностью избежать предстоящих событий я так и не воспользовалась: когда мы покидали гавань Корка, я вместе с матерью и некоторыми другими пассажирами первого класса совершала прогулку по палубам, даже не пытаясь удрать с обреченного судна. Взвесив все «за» и «против», я решила что кардинально менять события - верный путь в никуда. Если моя прабабка не выйдет замуж, то шансов для меня появиться на свет не останется вовсе. А замуж она выходила в Нью-Йорке, это я помнила твердо.

Мистер Эндрюс - главный конструктор «Титаника» - любезно согласился рассказать о своем детище, которым, без сомнения, гордился. Я не могла не воспользоваться возможностью и начала задавать вопросы: о скорости передвижения судна, об айсбергах и возможности столкновения с ними, о шлюпках и средствах спасения. Мистер Эндрюс казался удивленным моей осведомленностью, однако на вопросы отвечал охотно – мой интерес был ему приятен. Он был уверен в собственном творении, и этот разговор оставил у меня на душе горький осадок. Я могла кричать, протестовать, вещать пророчества замогильным голосом. Меня бы не услышали, в лучшем случае приняв за истеричку, в худшем - за сумасшедшую. Но эти несколько часов отчетливо показали, что шансов быть принятой всерьез у меня не было никаких.

Во время прогулки не раз и не два мне казалось, что за мной кто-то наблюдает. Чтобы не провоцировать неловких ситуаций, я всю прогулку держалась поблизости от матери, чем даже заработала ее одобряющий взгляд. Это помогло: первый из моих преследователей, хоть и появляясь временами в поле моего зрения, не приближался, бросая полные укоризны взгляды. Второй не показывался вовсе.

Я не могла унять исследовательского зуда и намотала сотни ярдов, разглядывая удивительный корабль, правда, ограничиваясь все-таки верхними палубами, где обитали пассажиры первого класса. Но я знала, что не удержусь, и уже на следующий день планировала вылазку в менее презентабельные части корабля, рискуя остаться без страховки в виде строгого пригляда миссис Дэшфорд.

Силясь найти какую-то подсказку, я еще раз перерыла все бумаги и книги, которые везла с собой хозяйка беспардонно занятого мной тела. К сожалению, никаких писем найти не удалось - моя прабабка оказалась очень осторожной девушкой. В этой ситуации радовало и удивляло, что мне хотя бы достался дневник. Похоже, почта мисс Элис Дэшфорд тщательно перлюстрировалась, а комнату ее мать могла и обыскать. Думаю, свой дневник Элис чаще всего держала при себе либо в каком-нибудь тайнике. Не желая рисковать, я тоже постаралась тщательно спрятать тетрадку - не хотелось лишних разборок.

После обеда я не выдержала и, ускользнув от занятой разговорами матери, снова отправилась наблюдать закат на одной из палуб корабля. Мы уже вышли в открытое море, вокруг простирались бескрайние синие просторы. Солнце медленно садилось в океан, разбрасывая блики по воде, стая птиц сопровождала корабль. Невозможно было не любоваться этой картиной, она пленяла и не отпускала.

- Почему вы так тщательно расспрашивали Эндрюса о корабле? - вдруг раздался за моей спиной знакомый голос. - Странно от девушки вашего возраста слышать столь разумные рассуждения.

- Добрый вечер. Я еще вчера сказала - вы меня не знаете, - ответила я, не отводя взгляда от морских просторов, досадуя на преследователя, способного легко изгадить мне настроение. - Один подслушанный разговор ни о чем не говорит. А сплетни - всего лишь сплетни.

- Однако ваш любовник...

- Он мне не любовник, - фыркнув, перебила я. - И чем продолжать оскорблять, лучше молчите. Не портите мне момента.

Странно, но он послушался, и пока солнце окончательно не утонуло в морской синеве, не произнес ни слова. Но и не ушел - я кожей ощущала его взгляд, столь пристальный, что по спине то и дело пробегали мурашки.

- Почему вы согласились на брак? - снова заговорил он спустя несколько минут, дождавшись, когда очередная пара, прогуливающаяся по палубе, удалится достаточно, чтобы нас не слышать. Голос зазвучал мягче, вкрадчивей, рождая во мне непонятные волны дрожи. В этом голосе было что-то такое, что я готова была слушать снова и снова, даже несмотря на то, что его владелец продолжал задавать неудобные вопросы либо изрекать колкости.

Мне не хотелось отвечать. Точнее, я не знала ответа. Тот, который был у меня, озвучивать было бесполезно – он принадлежал мне, а не Элис Дэшфорд. Да и не имел этот мужчина никакого права задавать мне подобные вопросы. Почему же я не могла от него просто отмахнуться? Что-то в нем было, что подталкивало меня к откровенности.

- Мне хочется поменять что-то в своей жизни, - выдала я максимально правдоподобную версию. - Вырваться. Получить возможность стать собой.

- И для этого надо связать себя узами супружества с незнакомцем?

- У меня возникает ощущение, что вы пытаетесь меня отговорить, - обернулась я. Он снова стоял в тени, в паре шагов. - Вы настолько уверены, что ничего хорошего из этого брака не выйдет?

- Вчера был уверен, - последовал ответ. - Доброй ночи, мисс Дэшфорд.

Я чуть не выругалась вслух: он опять оставил последнее слово за собой. Этот мужчина начинал меня не просто раздражать, а бесить. И ведь не побежишь за ним: палуба была отнюдь не безлюдной, и подобное поведение быстро стало бы причиной сплетен скучающих матрон, которые уже к завтраку добрались бы до ушей моей матери.

Неоконченный разговор словно повис в воздухе, требуя продолжения. Глупо было отрицать: поведение этого мужчины меня интриговало. Откуда у него эта уверенность в несчастливом браке моих предков, скажите вы мне?



Утром ярко светило солнце, и я решила, что это самое правильное время для продолжения прогулок по кораблю, в том числе - не по самым респектабельным его закоулкам. В бойлерные я пока не планировала проникать, как и на грузовые палубы, да и общаться с кочегарами не собиралась. Но добраться до помещений второго и даже третьего класса собиралась.

С верхней палубы я спустилась ниже и беспрепятственно миновала помещения второго класса, с любопытством осматриваясь. Здесь не было уже ставшей привычной роскоши, обстановка отличалась удобством и функциональностью. Чувствовалось, что именно тут путешествовали наиболее разумные люди, умеющие и знающие, как тратить деньги. Как бы сказали в мое время, сочетание «цена-качество» здесь было близко к идеалу. Мы с матерью должны были путешествовать в одной из этих кают, если бы не щедрость моего жениха.

Заглянув в библиотеку и перемолвившись несколькими словами с приятной пожилой парой, я двинулась дальше, на более низкие палубы. Один из стюардов поинтересовался, не заблудилась ли я, когда мне пришлось преодолевать один из переходов, соединяющих помещения разных классов. Уверив его, что точно знаю, куда иду, я перешагнула порог и попала, можно сказать, в другой мир.

Несмотря на раннее утро, тут было полно народа. Впрочем, ничего удивительного: каюты третьего класса были тесны, и оставаться в них в течение всего плавания вряд ли кому-то хотелось. Еще тут было шумно. Бегали дети, что-то кричали женщины, плакали младенцы, громко разговаривали мужчины. Жизнь кипела ключом, лишенная рамок чопорного этикета.

Обойдя практически все палубы «С» и «D», я уже собиралась возвращаться к себе, когда заметила плачущую в углу маленькую девочку лет семи. Она была аккуратно причесана и вполне добротно одета, но почему-то сидела в углу в полном одиночестве. Не в силах пройти мимо, я присела рядом.

- Привет, - поздоровалась я. - Ты почему плачешь? Что случилось?

Девчушка подняла на меня взгляд не сразу. Пришлось потормошить ее, привлекая внимание, погладить по голове и сказать пару добрых слов, успокаивая. Слезы все никак не хотели униматься. Наконец она отняла лицо от колен и посмотрела на меня огромными голубыми глазами, полными невыплаканной влаги.

- У тебя болит что-то? - мягко спросила я, надеясь наконец получить вменяемый ответ. - Где твои родители?

- Ничего не болит, - замотала она головой. Детский голос успел порядком охрипнуть, слова давались с трудом. - Мама... Она в каюте... Отослала меня наружу. Она... болеет. А я не хочу быть одна. И боюсь за маму.

- Ты знаешь, где твоя каюта? - нахмурилась я.

Девочка серьезно кивнула, в глазах ее я отчетливо увидела огонек надежды, который никак не имела права обмануть.

- Веди меня к маме, - велела я, поднимая ее на ноги, заправляя за ухо непослушный локон и помогая поправить платьице.

Она с трогательной важностью дала мне руку и потянула в сторону лестницы, ведущей к каютам третьего класса. До места мы дошли быстро: необходимо было спуститься на одну палубу вниз и пройти по короткому коридору.

Дверь открылась от легкого толчка. Помещение оказалось совсем небольшим, к моему удивлению - двухместным, а не четырехместным. Две койки располагалось друг напротив друга. Левая пустовала, на правой лежала молодая женщина. Одного взгляда мне хватило, чтобы увидеть: у нее высокая температура.

- Мадам, - она попыталась встать, на изможденном лице отразилось беспокойство. - Что-то случилось? Анна что-то натворила?

- Она плакала на палубе, я не могла пройти мимо, - ответила я, осматриваясь. - У вас жар. Здесь был врач?

- Нет... Я вчера чувствовала себя хорошо, - пробормотала женщина. - Это пройдет. Я просто не хотела, чтобы Анна сидела взаперти в каюте... И… я не хочу на себя тратить деньги, у нас их немного, они понадобятся после прибытия в Америку.

- Вам нужен врач, - прервала я сбивчивую речь больной. - И я приведу его. Анна, посидишь с мамой, пока я схожу за доктором?

Дождавшись кивка малышки, которая успела забраться на вторую койку, я вышла в коридор, пытаясь понять, как быстрее добраться до палубы «D», где, как я знала, располагался госпиталь.

Проблуждав слегка, мне удалось отыскать проход наверх. Госпиталь занимал несколько помещений, в одном из которых я обнаружила пожилого врача. Мне повезло: услышав весть о больной женщине в одной из кают третьего класса, мужчина сразу поднялся с места, откладывая книгу в сторону, уже на ходу расспрашивая меня о подробностях. У меня была небольшая сумма наличными с собой, но я боялась, что ее могло не хватить для оплаты, если бы врач не пожелал отправляться на нижние палубы, что, как я читала, случалось нередко. Однако мужчина отмахнулся от моей попытки заплатить за лечение заранее.

Все оказалось не так и страшно: осмотрев женщину, доктор уверил меня, что жар – не более чем следствие обычной простуды. Чтобы обследовать больную лучше, он предложил ей перебраться в одну из кают госпиталя. Решив, что ребенку рядом с матерью пока делать нечего, я, попросив счет за лечение передать потом мне, забрала девочку с собой на прогулочную палубу первого класса, пообещав, что с мамой будет все в порядке.

Выдержав небольшое сражение со стюардом – пассажиров третьего класса обычно не пускали наверх, - я занялась поиском того, что могло отвлечь ребенка от мыслей о больной маме. Выяснилось, что Анна обожает сказки, и мы отправились в библиотеку. Отыскали детские книги и спокойно провели несколько часов: читали, расположившись на шезлонгах, а затем остаток времени просто гуляли по кораблю. Для меня эти часы тоже стали подарком – я отвлеклась от зудевших в голове мыслей о стремительно утекающем сквозь пальцы времени, о моих преследователях и ситуации в целом.

Покормив свою подопечную, я к вечеру вернулась с ней в госпиталь. Доктор сообщил, что место для девочки он разыщет, и медсестра за ней присмотрит. Пообещав заглянуть на следующий день, я отправилась переодеваться к обеду – это мероприятие мне точно мать не позволила бы пропустить без важной на то причины. Однако добраться до каюты мне не удалось – меня перехватили.

- Элис, ты не можешь меня дальше игнорировать и прятаться за юбку миссис Дэшфорд.

Знакомый голос заставил меня вздрогнуть и поднять голову. Первый из моих преследователей – забавно, но я до сих пор не знала их имен! – перегораживал проход к каюте. Отчаявшись поймать меня в ином месте, он решился приблизиться к логову главного врага – моей матери.

- Я уже все вам сказала, - пожала плечами я. Подобные встречи начинали надоедать, а настойчивость поклонника будила уже не сочувствие, но раздражение. – И не желаю возвращаться к данной теме. Позвольте мне пройти.

- Мы столько лет знакомы, Элис. Вспомни наши клятвы, - он шагнул навстречу. – Мы хотели всегда быть вместе.

- Всегда?

- Да! – взорвался он. – Ты никогда не подчинялась приказам миссис Дэшфорд.

- И чтобы позлить ее, приблизила тебя?

Это было жестоко. Судя по обмолвкам моего собеседника и кратким записям дневника, мужчина передо мной не мог быть никем иным, как тем самым К., который помогал Элис спасаться от матери, но кого она никогда не рассматривала как жениха. Друга, возможно. Объект экспериментов – нет сомнений. Ну и невольную жертву обаяния, само собой. Припомнилась фраза из записей: «Если бы К. был чуть более мужчиной, можно было бы забыть об иных его недостатках». Вот только подробностей я не знала…

- Элис!

Голос матери раздался очень кстати, заставив мужчину опустить руку и пропустить меня. Конечно, мне теперь не избежать скандала из-за его присутствия на борту, но это было меньшим из бед. Худшим могло стать усиление контроля, но тут уже ничего не поделаешь, да и времени до решающих событий оставалось совсем немного. А так как сделать для спасения корабля я ничего не могла, дергаться не имело смысла.

- Мне казалось, что тему Кая Вольтури мы закрыли еще перед отъездом, - хмуро заметила миссис Дэшфорд, заходя в каюту и снимая шляпу.

А вот и полное имя загадочного «К».

- Я в этом была уверена, - согласилась я с доводами матери. – Но, к сожалению, лишить его свободы передвижения не в силах.

- Элис, этот молодой человек может порядком испортить твою репутацию, - начала лекцию мать. – Я тебя убедительно прошу к нему не приближаться. Я не желаю, чтобы нас что-то связывало с этими итальянцами. Он тебе не пара.

- Я сделаю все возможное, - покорно кивнула я.

- И ты не будешь спорить? – с подозрением посмотрела миссис Дэшфорд. – Ты так отстаивала право на общение с ним.

- Это осталось в прошлом, - отвернулась я, скрывая замешательство. – Я уже несколько раз ему объяснила, что наши пути разошлись.

- Элис, - голос матери раздался совсем близко за спиной. – Я желаю тебе только добра. Нынче нравы стали свободными, но я сомневаюсь, что твой жених одобрит… не кристально чистую репутацию невесты.

- Ты пытаешься выяснить, было ли у меня с Каем что-то большее? – резко развернулась я.

- Ты заверила меня, что ничего серьезного, - покачала головой миссис Дэшфорд. – И я надеюсь, что так все и останется. Одевайся, нам пора на обед.

Хлопнувшая дверь подтвердила, что разговор закончен, но я осталась стоять посередине каюты, пытаясь снова понять мотивы и поступки той, чье тело я заняла. Я даже не знала, врала ли она матери, и что на самом деле связывало ее с Каем Вольтури, до какого предела их отношения успели добраться и ограничились ли клятвами. Понятия не имела и о том, в чем те клятвы состояли.

Забавно, что фамилия оказалась мне знакома: когда-то я читала про клан Вольтури – семью бизнесменов с криминальным оттенком. Их потомки в мое время были известны как владельцы крупного бизнеса в Италии и в Штатах. Основатель – Аро Вольтури – вышел из низов, но сколотил огромное состояние, чем и прославился. А главное, во всех передрягах, на которые было столь богато то время, он умудрялся его увеличивать.

Если я правильно понимала, мой поклонник главе клана приходился племянником, сыном младшего брата, который откололся от семьи и переехал в Англию. Конечно, шила в мешке не утаишь, и в глазах моей матери подобный персонаж рядом со мной стал бельмом на глазу и из-за скромного достатка, и из-за репутации семьи. Жаль, я не помнила судьбы Кая Вольтури. Суждено ему выжить в предстоящей трагедии или нет? Косвенным виновником его нахождения на борту «Титаника» стала я…



После обеда я умудрилась снова убежать, чтобы удостовериться в благополучии своей подопечной. Девочка обнаружилась рядом с матерью – та читала ей книгу. Жар у женщины, к счастью, спал, доктор был прав, уверяя меня в том, что ничего страшного не случилось. Их оставили на ночь в госпитале, все равно он пустовал.

Поболтав минут двадцать, я вернулась в салон, где заиграла музыка, перемежая танго с классическими вальсами.

- Мисс Дэшфорд?

Стоило мне устроиться рядом с матерью, как подошел мужчина с очевидным намерением пригласить меня на танец. Та, обернувшись на голос, оглядела претендента с ног до головы и благосклонно кивнула, милостиво разрешая общение, и только тогда я оперлась на протянутую руку, поднимаясь с дивана. Мне было скучно, и танец казался вполне достойным развлечением. Танцевать я умела и любила, оставалось надеяться, что мне достался не уступающий в мастерстве партнер.

Сделав шаг, я подняла голову, пользуясь возможностью разглядеть мужчину. Он был высок – я едва доставала ему макушкой до подбородка, - строен и одет по последней моде. В выправке читалось что-то военное. Светлые, слегка волнистые волосы падали свободной волной, обрамляя благородные черты лица, губы кривились в улыбке, скорее выжидающей, чем приветливой. Та же эмоция светилась в удивительно выразительных серо-зеленых глазах. Его можно было назвать красивым, если бы не безобразный рубец, пересекающий левую щеку и спускающийся к шее. Впрочем, даже этому очевидному несовершенству не удалось испортить облик: шрам придавал мужественности внешности, лишая ее смазливости.

Моя ладонь утонула в сильных длинных пальцах, показавшихся неожиданно горячими, а по позвоночнику пробежала волна дрожи, когда вторая рука властно легла на мою спину. Меня не просто пригласили танцевать – меня захватили в плен.

- Вы не перестаете меня удивлять, мисс Дэшфорд, - проговорил мне на ухо партнер, стоило нам оказаться среди танцующих пар.

Я вздрогнула, узнавая голос: здесь, в полном людей салоне, он звучал иначе, и я не поняла по первой фразе, кто именно пригласил меня на танец. Контраст оказался разительным.

- Вы тоже, мистер?.. – позволила себе легкую улыбку я, надеясь все-таки услышать имя, раз он сменил гнев на милость.

- Уитлок, - наклонил он голову. – Джаспер Уитлок, к вашим услугам.

Снова мелькнула мысль, что так обычно отвечают военные. Он говорил о том, что является другом моего жениха? Может, служили вместе?

- Вы все-таки сочли меня достойной более близкого знакомства? – не удержалась от шпильки я. – Кажется, только вчера вы думали иначе, пренебрегая даже элементарными нормами приличия.

- Все могут ошибаться, - легкое пожатие плечами. – В данной ситуации ошибиться я был рад. И готов принести извинения за неподобающее поведение. Я видел вас сегодня сначала в библиотеке второго класса с пожилой парой, а потом - на палубе с маленькой девочкой, - пояснил он.

- И не преминули разузнать подробности, - фыркнула излишне экспрессивно я, заработав негодующий взгляд какой-то матроны, мимо которой мы двигались в танце. – Вы не утомились наблюдать за мной?

- Вынужден признаться, что получаю истинное удовольствие от процесса, - невозмутимо пожал он плечами. - Вы… не похожи на сверстниц, мисс Дэшфорд.

- Может, стоит уточнить мое мнение на этот счет? Возможно, слежка не доставляет удовольствие мне?

- А она не доставляет? – поднял он бровь. – Вам противно мое внимание?

В мелодичном низком голосе слышалась нотка отчетливого интереса. Я отвернулась, с трудом сдержав ругательство: этот человек только и делал, что выбивал меня из колеи, но интерес был взаимным, глупо было бы обманывать саму себя. Даже вчера и позавчера, обливая меня презрением, он пробудил мое любопытство. Что ж говорить теперь, когда холод сменился на вкрадчивую интонацию, чем-то напоминавшую мурчание огромного хищника. Мужчина и ощущался именно хищником: сильным и властным.

- Не уверена, - пробормотала я, силясь оставить за собой последнее слово. – Ваше поведение, мистер Уитлок, все-таки далеко от общепринятых канонов. И вы не стесняетесь признаваться в этом.

- Вам же это нравится, - фыркнул теперь уже он. – Вам не нужен Вольтури не из-за того, что он недостаточно богат. Просто он недостаточно… мужчина, чтобы справиться с вами, не так ли? Возможно, у меня получится?

- Вы забываетесь, сэр, - вздернула подбородок я.

- Пока еще нет, - улыбка усилила впечатление от ответа. – Но… это входит в мои планы. Пойдемте.

Удерживая за талию, он вывел меня из круга танцующих и увлек через ближайшую дверь на палубу, по пути приказав одному из стюардов принести плед. Моего мнения Уитлок спрашивать не собирался, а сопротивления не ожидал, понимая, что малейший протест привлечет к нам совершенно ненужное внимание.

Конечно, я могла вернуться обратно сразу же. Но любопытство, извечный мой бич, заставил прирасти ноги к полу. Мне хотелось узнать больше про этого человека, про его стремления и цели. Он волновал меня. С каждым действием – все больше.

- Мистер Уитлок, я не понимаю мотивов ваших действий, - укутав плечи в мягкую ткань, отвернулась я, вглядываясь в непроглядную темень, стремясь не демонстрировать излишний интерес. Море было спокойным, на небе одна за другой проступали яркие холодные звезды. Я прищурилась, невольно ожидая, что где-то на горизонте появится плавучая ледяная глыба, но было рано: до роковой встречи оставалось еще больше двух дней. – Сначала вы подслушиваете чужой разговор. Потом говорите мне гадости, чуть ли не угрожаете. А теперь, спустя один день… флиртуете со мной? Это очередная проверка? Или что?

Я услышала за спиной шаги – он подошел ближе, похоже, тоже смотря за горизонт из-за моей спины.

- Вы столь подозрительны или просто не уверены в себе? – раздался смешок. – Полноте, не верю. Вы не производите впечатления девушки, сомневающейся в собственной привлекательности.

- Мое мнение о себе к делу не относится, мистер Уитлок, - закусила губу я. – Это вы преследуете меня, а не я – вас.

- А жаль, - хмыкнул он. – Хорошо, я расскажу, если вам это интересно. Я пробыл в Англии несколько месяцев. В том числе, по просьбе друга съездил в окрестности Саутгемптона, чтобы узнать что-нибудь о его невесте. Мне… не слишком понравилось увиденное и услышанное: мисс Дэшфорд характеризовали как хладнокровную кокетку, слишком самоуверенную и даже наглую. Я осознавал, что это всего лишь сплетни, которые могут быть невообразимо далеки от действительной картины. Вот только первая же наша с вами встреча тут, на корабле, подтвердила худшие мои опасения.

- Неужто? – фыркнула я, поворачиваясь. Он стоял совсем близко, мне пришлось задрать голову из-за разницы в росте.

- Мужская солидарность, наверное, - засмеялся Хейл, наклоняясь и одной рукой опираясь о перила за моей спиной. – Мне стало жалко этого несчастного с его нежными чувствами, которым суждено остаться неутоленными. И моего друга - тоже.

- Это комплимент? – зябко передернула я плечами.

- О, женщины, имя вам коварство! Это правда, Элис. Вы разительно отличаетесь от модного нынче канона красоты, однако это не делает вас менее прелестной.

- Ваша прямота… обезоруживает, - несколько смутилась я, отворачиваясь и снова смотря вдаль.

- Грешен, знаю, - тяжелые руки легли мне на плечи, пренебрегая какими-либо условностями и правилами, принятыми в обществе. Ему, похоже, вообще на них было плевать. – И не знаю, что с этим делать. Теперь, когда я видел, какой вы можете быть, когда не играете. Когда обсуждаете нечто, вас увлекающее, когда заботитесь о маленькой Анне, когда просто стоите и смотрите своими колдовскими глазами куда-то в синюю даль. Вы понимаете, что я в шаге от того, чтобы пойти по стопам своего предшественника, несчастного, отвергнутого вами мальчишки? Какая ирония!

Он говорил искренне и страстно, и каждое слово отдавалось где-то глубоко во мне. Обнаженной спиной я ощущала его горячее дыхание – он стоял совсем близко. Но с другой стороны, нас разделяла бездна, куда большая, чем море и даже бескрайнее небо над нашими головами. Нас разделяло время. И сейчас, сполна ощутив странное влечение к этому мужчине, я чувствовала это особенно остро. Мое место было там, в далеком будущем. А не здесь, рядом с ним. Я не должна была делать шаг к нему навстречу.

- Мистер Уитлок…

Я не знала, что сказать. Меня влекло к мужчине, его близость путала мысли, но я не могла, не имела права заводить с ним интрижку, даже если очень этого хотелось. Не говоря о чем-то более серьезном. Я не была уверена в том, что мои поступки действительно могут изменить мою реальную жизнь в будущем. Но с каждым днем я все меньше верила в то, что происходящее было бредом или сном. Слишком… полными были события. Слишком… настоящими. Потому не думать о последствиях я не могла, слишком весомыми они могли оказаться.

- Мистер Уитлок, вы не хуже меня знаете, что я не просто так направляюсь в Нью-Йорк, - выдохнув, собралась с мыслями я. – И сколь бы лестным для меня ни было ваше изменившееся мнение, это ничего не меняет.

- Но вы даже не знакомы с моим другом!

- Мы и с вами толком не знакомы, - пожала плечами я, огибая по широкой дуге мужчину и спеша к двери. – Это просто влечение. Думаю, ради вашего друга мы оба способны его преодолеть.

- Мы? – он резко сократил разделившее нас расстояние, я оказалась прижата к стене. Да что ж такое, почему каждый норовит меня лишить свободы передвижения? – То есть «мы» уже существуем, Элис?

- Мистер Уитлок, - мои ладони уперлись в его грудь, я попыталась выскользнуть из капкана его рук. – Никакого «мы» быть не может. Отойдите, я возвращаюсь к матери.

Вырваться не удалось. Он наклонился, и властные губы впились в мои жарким поцелуем, из-за которого земля мгновенно ушла из-под ног. Так меня точно никто никогда не целовал – жадно, горячо, забирая в плен без остатка, заставляя таять льдинкой под полуденным южным солнцем. Не ответить было невозможно.

Почувствовав отклик, он прижал меня к себе теснее, сильные пальцы скользнули мне в волосы, распуская прическу. Поцелуй наполнился страстью, и я уже не представляла, как нас можно остановить. Я растворялась в объятиях, стремясь оказаться все ближе, наслаждаясь каждым прикосновением.

- Элис…

Его жаркий шепот заставлял меня трепетать, а мысли – улетать куда-то далеко.

Вдруг одна из шпилек упала на пол с неожиданно громким звоном. Судно покачнулось, как будто провидение напоминало мне о том, кто я и где нахожусь, вырывая из сладкой неги объятий, обрушивая на меня реальность ледяным водопадом. Отчаянным усилием, превозмогая нарастающую внутри боль, я отклонилась, разрывая поцелуй.

- Нет, - прошептала я, замотав головой. – Нет. Это невозможно. Пожалуйста!

Не ожидая сопротивления, он выпустил меня из хватки. Я отступила на шаг и застыла, стараясь запомнить выражение невероятных серо-зеленых глаз, полных недоумения, а потом рванулась прочь. Я отчетливо понимала: еще один поцелуй, и уже меня ничто не остановит. Никаким мыслям о будущем и прошлом это уже будет не под силу.

Осознав, что в таком виде появляться на людях нельзя, я кинулась к ближайшей лестнице, ведущей к каютам. Мне необходимо было скрыться, убежать. Кажется, мне что-то крикнули в след – я толкнула какую-то даму, несясь стремглав по коридору, - но мне было все равно. Главным было спрятаться. Не от него – он не преследовал меня. От себя. От неожиданного чувства, накрывшего меня с головой, словно неудержимая волна цунами.

Я ворвалась в каюту, захлопнула дверь и привалилась к ней с обратной стороны, переводя сбившееся дыхание. Сердце стучало в горле, отдаваясь в висках.

Если бы я не знала, что случится уже совсем скоро, но знала, что останусь здесь навсегда, все могло быть иначе. Но я не понимала, чем закончится это путешествие не только для него, но и для меня, и не должна была создавать еще больших проблем. Неужели и в той реальности, где все прошло без моего вмешательства, состоялась эта встреча? Чем она закончилась? Изменила ли я что-то своим невольным вмешательством? Возникли ли такие же чувства у него к настоящей Элис Дэшфорд?

Глупо. Я ревновала к той, чье место заняла. Голос разума твердил, что вся произошедшая сцена вообще могла быть очередным этапом проверки, который я провалила с треском. Но голос сердца возражал, что невозможно целовать так, ничего не испытывая, невозможно смотреть так, оставаясь равнодушным.

Что его дальше ждало? Погиб он при крушении или выжил? Меня уже не могла не волновать его судьба, но я не успела ничего прочитать об этом в дневнике прабабушки, знала только, что за выбранного отцом жениха замуж она все-таки вышла.

Я простояла, не двигаясь, добрые минут сорок, пока вернувшаяся в каюту миссис Дэшфорд не заставила меня отлипнуть от двери и объяснить поспешный уход из салона. Пришлось брать себя в руки и оправдывать побег, ссылаясь на головную боль. К счастью, мать была занята своими мыслями и не стала допрашивать меня подробнее, ограничившись осуждающим взглядом.

Закрыв за недовольной женщиной дверь, я рухнула, не раздеваясь, в кровать. Я не понимала, что делать. Знала только одно: я не должна поддаваться. Не имею права. Держаться на безопасном расстоянии от Джаспера точно так же, как держусь подальше от Кая – это должно стать моей главной задачей в ближайшие дни.



Оказалось непросто. Наверное, сложнее любой иной задачи, которую мне приходилось решать. Если до последнего эпизода Уитлок был незаметной тенью, то теперь наши пути пересекались сразу, стоило мне покинуть каюту. При этом, надо отдать ему должное, не привлекая к данному факту лишнего внимания и не создавая щекотливых ситуаций – слежку замечала одна я. Направлялась ли я на завтрак или за книгой в библиотеку, ходила ли навестить Анну с матерью – он оказывался рядом. Он не приближался, но его таинственный взор постоянно следил за мной, заставляя вести непрерывную битву со стремлением оказаться рядом с ним. Иногда наши взгляды пересекались, и огромного усилия стоило разрывать этот чувственный безмолвный разговор.

От часа к часу сжималось кольцо осады. Джаспер Уитлок спокойно заводил разговор с моей матерью либо с кем-то еще в непосредственной близости от меня. Открывал передо мной дверь, подавая руку, оказываясь точно там, где это было необходимо. Кивал издалека, когда я заходила в обеденный зал.

В какой-то момент мне пришла мысль воспользоваться другим персонажем разворачивающегося фарса – Каем, который по-прежнему взирал на меня с молчаливым укором в глазах. Но я понимала: Уитлок не поверит. Этот невозможный мужчина за пару дней успел изучить меня достаточно, чтобы принять подобную уловку на веру, поэтому присутствие Вольтури я просто игнорировала, тем самым радуя мать.

Я продержалась до вечера, когда стало ясно: так продолжаться не может. Увидев, как после обеда Джаспер направился к нам, я демонстративно поднялась и вышла на палубу.

- Я прошу оставить меня в покое, - проговорила я, стоило за спиной хлопнуть двери. – Мне кажется, я достаточно ясно выразилась еще вчера.

- Элис…- Его дыхание коснулось моей шеи, заставляя шевелиться выпавшие из высокой прически волоски. – Ты сама не веришь тому, что говоришь.

- Это неважно. – Я закусила до боли губу. – Я просто прошу меня не преследовать.

- Не получится. Это сильнее меня.

Стальные руки рывком развернули меня, заставив поморщиться. Теперь я спиной опиралась об ограждение. Отступать было некуда, я лишь попыталась отклониться, увеличивая расстояние между нами: его близость лишала воли, а глаза сверкали каким-то безумным огнем.

- Я не отдам тебя никому, слышишь? – он наклонился, теперь нас разделяла пара дюймов. – Не знаю, в чем причина твоего сопротивления, но отказа не приму.

- Мистер Уитлок…

- Джаспер. Я хочу слышать свое имя из твоих уст.

- Мистер Уитлок, - не сдалась я. – Пожалуйста, отпустите меня. Я не могу, не имею права быть здесь. Пожалуйста…

Он лишь качнул головой, но тон его голоса вдруг сменился:

- Элис, я обещаю: все будет хорошо, - в словах зазвучала мольба. – Не будет проблем ни с твоей матерью, ни с женихом. Я не могу всего объяснить, но прошу поверить. Я мог бы дождаться прибытия в Нью-Йорк, но не хочу, не желаю быть далеко от тебя.

Признания его пронзали насквозь. Уверенностью и искренностью, с которой он говорил, невозможно было не проникнуться. Подняв взгляд, я всмотрелось в лицо, искаженное мукой. И почему-то представила, как могу исчезнуть вот прямо сейчас, вернуться в свое время. Оказаться там, где его уже никогда не будет рядом, потому что его время прошло. Оставить его той, другой. Если я или он умудримся выжить теперь, после моего вмешательства...

Нас с Джаспером связывало нечто более могущественное, чем обычная страсть, хотя и без нее не обошлось – это было очевидно. Но разделяла нас куда более глубокая бездна. Непреодолимая…

Я отвернулась, мотая головой, чувствуя, как соленая влага заструилась по щекам, и в следующий момент его губы с невероятной нежностью коснулись моего лица, сцеловывая слезы.

- Девочка моя, - зашептал он. – Не плачь. Доверься мне. Мы найдем выход.

Я отстранилась, снова вглядываясь в его лицо. Подняла ладонь, кончиками пальцев проводя по высокому лбу, по щеке, по ниточке старого шрама. Сердце пронзила боль от мысли о его возможной гибели - слишком мало мужчин смогло выжить в катастрофе, да и Джаспер явно не относился к когорте тех, кто будет первым делом спасать собственную шкуру.

- Прости, - прошептала я. – Это не в моей власти. Ничего не получится. Пожалуйста, не преследуй меня.

В его взгляде мелькнуло отчаяние. Я высвободилась, а потом, не удержавшись, коснулась губами его губ. Лишь мимолетное касание без шанса на продолжение. К счастью, он меня больше не держал – я спокойно вернулась в салон к матери. И до вечера уже не появлялся рядом.



Утром я проснулась с ощущением надвигающейся катастрофы: не думать о том, чем закончится этот день, я не могла. Небо было по-прежнему безоблачно чистым, ветер стих. Ничто не предвещало беды.

Услышав краем уха разговор за завтраком о рекордной скорости корабля, я снова завела разговор об айсбергах, но от меня только отмахнулись, поведав, что путь «Титаника» проходит слишком далеко к югу для подобной встречи, да и не страшна она для такого судна.

Передвигаясь днем по кораблю, я невольно думала о путях спасения, о том, что может помочь несчастным, попавшим в ловушку. По мере приближения вечера все остальное теряло актуальность и смысл. Мысли о Джаспере становились все более болезненными: я уже достаточно хорошо знала его, чтобы предсказать поведение в критической ситуации. Именно такие люди посвятили себя спасению остальных, но сами, большей частью, ушли на дно с кораблем. И я снова была бессильна что-либо изменить: меня просто не послушаются.

Вечером о себе напомнил Кай: как и в первый вечер, мне принесли письмо.

«Элис, я не прошу больше ни о чем, только о последней встрече. В память о том, что было между нами, подари мне шанс. Один разговор. Если ты согласишься, буду ждать тебя на шлюпочной палубе у лестницы».

Я задумалась: мне не нужен был этот разговор – мне нечего было сказать Каю, кроме как повторить уже произнесенные пару дней назад слова. К тому же я подозревала, что он, наблюдая за мной, мог стать нечаянным свидетелем моего общения с Джаспером, а дураком Вольтури не был. Ничего хорошего от разговора ждать не стоило, но и отказать я тоже сил не имела, не зная, суждено ли этому человеку пережить следующую ночь.

Последний день «Титаника» уже угас, когда я поднялась на шлюпочную палубу, кутаясь в отороченную мехом накидку. Холодало стремительно – по воспоминаниям очевидцев, которых я перечитала множество, в момент катастрофы температура воздуха опускалась ниже нуля, и теперь я на себе имела возможность убедиться в истинности этих утверждений. Небо казалось особенно высоким, ни облачка не было видно, яркие звезды уже зажглись, по непроглядной темени разлилась вуаль Млечного пути. Ни малейшего ветерка – полный штиль.

Кай ждал меня в условленном месте, прислонившись к стене и глядя вдаль. Он выглядел очень молодо, что неудивительно – он был старше Элис чуть больше чем на год, росли они вместе, и данное обстоятельство миссис Дэшфорд считала огромной ошибкой. Безусловно, он был очень хорош собой – платиновый блондин с классическими чертами лица и выразительными темными глазами. В нем чувствовалась еще юношеская мягкость, но уже проступало нечто байроническое. Я видела, каким мог стать Кай через несколько лет при определенных обстоятельствах. Своим отказом я толкала его на путь разочарования, но ничего поделать с этим не могла.

- Элис, ты все-таки пришла, - проронил он, поворачивая голову. Тон его был удивительно спокойным.

- Я пришла, но эта встреча ничего не изменит, Кай, - покачала головой я. – Мне жаль, что ты принял наши детские отношения настолько всерьез, чтобы из-за этого срываться следом за мной в Нью-Йорк. Я выхожу замуж, и этого уже не изменить. Прости, если ты меня понял неправильно. Я никогда не желала тебе зла.

- Выходишь замуж? – неожиданно жестко усмехнулся он. – А как твой будущий муж отнесется к горячему роману с этим, Уитлоком? Я видел вас! Меня ты так никогда не целовала. Или, может, я был слишком мягок, ожидая согласия? А тебя надо было просто… сломать?

Резким движением он приблизился ко мне, заставив удариться спиной о стену так сильно, что я невольно вскрикнула. Глаза его засверкали злым торжеством, губы исказила яростная улыбка.

- Мне больно! – попыталась вырваться я. – Кай, я зря сюда пришла.

- Нет, милая, не зря, - он приблизил лицо к моему. – Я докажу, что я лучше его. Ты будешь моей. Ты хотела силы? Что ж, ты ее получишь.

Он собирался меня поцеловать, но первая попытка не удалась: губы лишь мазнули по щеке. Не вырваться, не ударить его не получалось – Кай буквально притиснул меня к стене. Одна рука зажала мой подбородок, мешая избегать прикосновений, другая скользнула на талию. Мой крик был заткнут жестким, сминающим губы поцелуем, пробуждающим не страсть, но омерзение.

Я с ужасом поняла: Вольтури готов на все. Доведенный до отчаяния, он мог пойти даже на насилие, причем прямо здесь. Не отпуская меня из тисков, он толкнул дверь в какое-то помещение, похожее на кладовку – там были свалены канаты, ведра и какие-то инструменты. Я снова попыталась закричать, но на рот мне легла ладонь, не позволяя издать ни звука, кроме невнятного мычания. Он толкнул меня, стараясь протиснуться вместе со мной внутрь, безжалостно гася мои попытки сопротивления. Отчаяние уже почти взяло надо мной верх – я не знала, что делать, но вдруг оказалась свободна, а Кай отлетел в сторону.

- Вы посчитали насилие отличным способом добиться девушки, Вольтури? – раздался мужской голос, заставивший мое сердце на миг остановиться, а потом забиться быстрее от мысли, что меня успели спасти. – Думаете, подобный поступок сделает из сопляка мужчину?

- Убирайся к дьяволу, Уитлок! – зашипел Кай, поднимаясь. – Ты не имеешь права вмешиваться.

- Я? Мой долг, как джентльмена, защитить даму, - холодно произнес Джаспер. – Она звала на помощь – я пришел. А вы можете выбирать: отправиться за борт или как можно дальше отсюда. Первое, думаю, не одобрит мисс Дэшфорд. Поэтому убирайтесь!

- Она тебе не достанется, - Кай, шатаясь, встал, но вынужден был опереться о стенку – похоже, удар оказался очень сильным.

- Вам, Вольтури, тоже. А если вы приблизитесь еще раз к мисс Дэшфорд, я вынужден буду принять более серьезные меры, - отвернулся от поверженного врага Джаспер. – Пойдемте, Элис.

Подав мне руку, Джаспер помог обойти очередную шлюпку и спуститься на променад палубы «А». Здесь прогуливались немногочисленные пассажиры – большинство холод загнал внутрь. У меня стучали зубы, и Джаспер поторопился открыть ближайшую дверь – она вела в небольшой салон рядом с библиотекой.

Оставив меня на несколько минут, он вернулся с бокалом вина.

- Элис… - выдохнул он, усаживая меня на мягкий диван и устраиваясь рядом. – Зачем? Зачем вы пошли на встречу с этим сумасшедшим?

- Я… знаю его с детства, - пытаясь справиться с дрожью, проговорила я, делая глоток. – Он оказался здесь из-за меня. Просил о последней встрече. Я… не ожидала.

- Наивная девочка! – воскликнул Уитлок. – Он в отчаянии, а в этом состоянии из человека лезет все худшее, особенно из еще не битых жизнью мальчишек.

- И из вас? – хмуро уточнила я.

- Я военный, - мрачно прокомментировал он. - Когда регулярно оказываешься на краю, быстро лишаешься наивных надежд, которые часто ведут в пропасть.

- Джаспер…

- Не говори ничего. Все потом. Просто подари мне возможность побыть с тобой хоть немного. Я ничего не буду делать – просто побуду рядом.

Я вздохнула, роняя голову на его плечо. Меня еще колотило дрожью от пережитого только что потрясения, но его близость оказалась лучшим лекарством, пусть оно и горчило порядком: истаивали часы мирного существования на «Титанике», а исход ночи грозил вечной разлукой. Но сейчас горячая рука, лежавшая на спине, оберегала меня от всего мира. Во всяком случае, так хотелось поверить в это. Нам не требовались слова - мы просто чувствовали, а в наших объятиях не было страсти – только взаимные тепло и забота, делавшие нас еще ближе.

Я не знала, сколько прошло времени - возможно, более часа, когда раздался грохот, отчетливо напомнивший, где я нахожусь, вырвавший меня из эйфории душевной близости в жестокую реальность.

Весь корабль содрогнулся, где-то зазвенело разбитое стекло и раздался крик.

- Айсберг… - прошептала я хрипло.

Дернувшись, я смахнула со столика хрустальный бокал, и по светлому ковру растеклось пятно, слишком походившее на кровь. Накативший ужас перед предстоящим был столь сильным, что я задрожала всем телом. Потерявшись в бережных объятиях мужчины, я совсем позабыла о времени и о том, что вот-вот произойдет – казалось, впереди есть еще несколько часов приятной эйфории. Но выжить «Титанику» ни в одной из реальностей было не суждено.

Я зажмурилась, пытаясь взять себя в руки. Паника была худшей спутницей в этой ситуации, и первым делом я обязана была победить именно ее, что само по себе было непростой задачей.

- Элис? – Уитлок насторожился тоже, чувствуя странную вибрацию судна, которой быть не должно. – Вы что-то знаете?

- Слышала, что в этом году айсберги заплывают южнее обычного, - мотнула головой я.

- Пойдемте.

Дождавшись, пока я закутаюсь в шаль, Джаспер распахнул дверь на палубу, потянув меня за собой. Вся она была усеяна осколками льда. Откуда-то раздавались крики, мимо пронесся матрос с мотком канатов. Кто-то кричал про столкновение. Рядом толпились люди, как и мы высыпавшие на палубу узнать, что случилось.

- Элис, - развернулся ко мне Уитлок. Он был серьезен и сосредоточен, на лице его я не увидела ни капли страха, только решимость. – Пообещайте мне, что будете слушаться меня беспрекословно. Я надеюсь, что слова владельцев «Титаника» о непотопляемости корабля окажутся правдой, но моя жизнь заставила меня предпринимать свои меры вне зависимости от чужих слов.

Я лишь кивнула, куда лучше него осознавая правоту произнесенных слов. Меня словно сковало льдом изнутри, а слова замерли глубоко в груди. Остатки сил уходили на борьбу с накатывающим ужасом перед предстоящими событиями и болью ожидающей меня потери, особенно ярко ощутимой сейчас, когда Уитлок был еще рядом, а его рука сжимала мои пальцы, стараясь передать уверенность и тепло. Я вцепилась в него, боясь разорвать прикосновение. Казалось, сделай я это, и потеряю уже не только способность говорить, но и умение передвигаться.

- Надо найти вашу мать и одеться как можно теплее, - подтолкнул меня к дверям Джаспер. - Похоже, эта ночь будет очень холодной.

Мы пересекли холл у главной лестницы. Там снова играл оркестр, кто-то, успев успокоиться после удара, требовал вина и усаживался за карты. Большей частью пассажиры были склонны видеть в происшествии мелкий рядовой инцидент и планировали спокойно разойтись на ночь по каютам в ближайшее время.

Я легко отыскала мать в одном из салонов – она за эти дни облюбовала один из уютных углов и проводила там практически все время, занимая себя наблюдением и сплетнями. Она не собиралась уходить отсюда и сейчас, несмотря на достаточно поздний час. Однако на этом удача меня покинула: на мои уговоры одеться и быть готовой ко всему миссис Дэшфорд посоветовала меньше увлекаться чтением ерунды и не наводить панику, так как такой корабль утонуть не может. Не в силах сдержаться, я откровенно нагрубила в ответ, называя глупым подобное поведение, но заработала только гневный взгляд и пожелание отправиться в каюту и отдохнуть, если я не в состоянии вести себя прилично.

Боясь потерять драгоценное время, я кинулась к каюте, где нашла самую теплую удобную одежду: в длинном вечернем платье я даже ходила с трудом, боясь зацепиться за что-либо подолом, а корабль медленно, но верно начал клониться вперед. Особенно это ощущалось при преодолении лестниц. Также я прихватила вещи миссис Дэшфорд, надеясь хотя бы убедить ее переодеться.

Джаспер следовал за мной тенью и теперь ждал у дверей – шлюпки готовили к эвакуации, следовало поторопиться на шлюпочную палубу. Однако я настояла на возвращении в салон: не могла просто выкинуть из головы мать и махнуть рукой на ее судьбу. Но миссис Дэшфорд уже нигде не было: ни в салоне, ни в холле. Отыскать кого-либо среди мечущихся по кораблю пассажиров оказалось сверхсложной задачей: по коридорам ходили стюарды, прося всех выйти наружу, люди торопились, постепенно осознавая серьезность положения.

Паника нарастала: крен корабля на нос становился все отчетливее, на нижние палубы стремительно поступала ледяная вода. Стоило оказаться снаружи, как уши закладывало от звука пара, стравливаемого из труб, общаться приходилось исключительно жестами, что не добавляло спокойствия. Добыв по дороге пару спасательных жилетов, Джаспер настоял на том, чтобы я немедленно надела один из них, а потом тщательно проверил на мне все завязки.

Миссис Дэшфорд найти так и не удалось. Спустя минут пятнадцать бесплодных метаний Джаспер резко остановил меня, потянув к одной из незаметных боковых лестниц. Поднявшись на двадцать ступенек, мы оказались на палубе, где шла погрузка в шлюпки. Здесь дул ледяной ветер. Пар стравливать прекратили, тишину ночи разрывали лишь людские крики. Я задрожала всем телом: пока мы были заняты поисками, думать времени не было, но сейчас весь сдерживаемый до поры страх обрушился на меня потоком.

- Элис, послушайте, - развернул Уитлок меня. – Сбывается худший вариант развития событий – корабль тонет, даже если не все это пока понимают. Садитесь в шлюпку. Дальше может быть поздно. Я не прощу себе, если вы пострадаете.

- Моя мать…

Я знала, что мне – то есть моей прабабушке, в чьем тебе я находилась – суждено выжить – похоже, история все еще шла по запланированному пути. Но ее мать – она должна была погибнуть. А если я продолжу ее искать, могу и сама потерять шанс сесть в шлюпку. И все же я не могла просто смириться с этим, понимая, как сильно моя прабабушка будет горевать, несмотря на сложности в их отношениях.

– Возможно, она уже села в одну из лодок – их отошло немало, - сжал он мои пальцы. – На другой стороне тоже спускают шлюпки, еще есть место. Как только вы отплывете, я отправлюсь туда для помощи команде корабля. Обещаю, что сделаю все возможное, чтобы отыскать и спасти миссис Дэшфорд.

- А... вы? - переводя дыхание, прошептала я. - На всех места в шлюпках не хватит. Их намного меньше, чем людей!

- Постараюсь выжить, - пожал плечами он. - А если буду знать, что вы в безопасности, сделать это будет намного проще.

- Вы... Обещайте, что постараетесь спастись, - справилась с голосом я. - Что воспользуетесь шансом, если он представится. Я... не хочу вас потерять навсегда.

- Я мужчина. Военный, - легкая улыбка тронула его губы. – Меня учили выживать в самых разных условиях. Сделаю все возможное, Элис, клянусь. Сам факт вашего существования - отличный повод выбраться из этой передряги. Все, время. Желающих куда больше, чем места в шлюпках, надо торопиться.

Поцелуй был краток – нас толкали, приходилось спешить. Через секунду меня буквально с рук на руки передали в очередную шлюпку, которая пошла вниз.

Джаспер отошел в сторону и замер у перил, наблюдая, как лодка неровными рывками опускается на воду. Вокруг царила суматоха, и этот мужчина казался островком спокойствия. Сквозь крики до меня донеслись его слова, дающие горячее обещание, в которое так хотелось поверить: «Элис, я отыщу вас!»

Увы, у нас не было будущего, даже если я останусь в этом времени: если Уитлок и выживет, я все равно вынуждена буду выйти замуж за другого. И все же сердце мое затрепетало в ответ от необъяснимой, глубокой надежды, укореняющейся внутри, невзирая на факты: столько силы и убежденности было в решительном взоре мужчины, что не проникнуться его словами было попросту невозможно. В этом было нечто волшебное, мистическое, такое же, как мое путешествие сюда: я ощутила на миг, что он прав.

«Я верю», - одними губами шепнула я, надеясь, что он прочтет мой ответ по их движению. И поняла, что не солгала. Ничего иного, кроме веры, нам не оставалось.

Лодка коснулась воды и наконец-то выровнялась. Я закинула голову наверх, пытаясь разглядеть Джаспера, но уже не смогла: у перил толпились люди, стараясь успеть залезть в очередную шлюпку, напирая друг на друга. Крен корабля увеличивался, вода уже достигла полубака. Последние скептики кинулись искать пути к спасению, наконец-то осознав, что «Титаник» неизбежно пойдет ко дну. Где-то раздался выстрел - кажется, с другого борта, и у меня сердце замерло от страха за самого близкого человека, которого я, по сути, бросила.

Я понимала, что шансов выжить в одиночку, без балласта в виде меня, у него будет больше. Но я также осознавала, насколько малы в принципе они были. Один на тысячу. И еще меньше - на нашу встречу. Но я обещала верить и собиралась выполнить это обещание.

Гребцы взялись за весла, стараясь оказаться подальше от покинутого судна. Шлюпка, в которую меня передали, была не первой, поэтому заполнена была почти до конца. Я видела другие лодки недалеко от нас. На одной из них я, к своей радости, обнаружила Анну с матерью. А вот миссис Дэшфорд найти не удалось: поспорить с судьбой не получилось.

Небо то и дело расцветало ракетами – стремительно погружающийся под воду корабль звал на помощь. Вскоре я не могла различить в дымке подробностей – мы отплыли достаточно далеко, могли видеть только остов судна. Иногда долетали крики, еще вспыхивали огни. Какие-то из шлюпок, не битком заполненные, порывались вернуться, но паника заставляла держаться подальше от места крушения: люди, лезущие на борт из воды, могли потопить лодку со всеми спасшимися пассажирами.

Когда-то, читая об этом, я осуждала выбор осторожничавших людей. Теперь – смогла понять. Когда на кону стоит жизнь, трудно думать о чем-то другом. Инстинкт самосохранения в таких ситуациях властно берет свое, заставляя забывать о принципах, а иногда и о совести. И пусть мое сердце было там, на тонущем корабле, я понимала, что глупый поступок вроде отказа садиться в шлюпку обесценил бы усилия Джаспера, чего я допустить не могла.

Последним, что мы увидели – это как погас свет на всем корабле, зависшем в воде почти вертикально. До нас долетел страшный грохот – я знала, что это надвое разломился корпус, а нос корабля стремительно начал уходить под воду. Корма недолго продержалась на плаву - через считанные минуты смертельная воронка засосала на дно и ее. Некоторое время еще доносились крики о помощи и стоны, свист, вспыхивали сигнальные огни, а потом все постепенно стихло.

Наступила зыбкая ледяная тишина. Умолкли бормотания и молитвы, растаяли разговоры. Редко кто-то произносил хоть слово, но все по-прежнему заворожено смотрели туда, где затонул «Титаник», и в бездонную синеву неба поднимался пар от нашего дыхания. Две полупустые лодки отправились ближе к крушению, надеясь отыскать кого-нибудь живого, и мы видели свет пронзающих непроглядную тьму фонарей и крики кормчих, пытающихся докричаться до пострадавших.

Секунды казались часами, минуты - недоброй вечностью. Океан вокруг был безмолвен и пуст, словно божество, которое приняло жертву и насытилось, а теперь пребывало в покое. Мы не были нужны никому.

Я знала, что где-то идет на помощь «Карпатия». Но это знание осталось далеко, в прошлой жизни. Сейчас я думала лишь о Джаспере, который, скорее всего, нашел свою смерть в морской пучине, о матери, которую так и не получилось спасти. И о том, чтобы эта бесконечно-длинная ночь наконец-то закончилась.

Холод вызывал странное головокружение, пронизывая до сердца. Я закрыла глаза. Рядом кто-то прошептал: «Нельзя спать», но я не спала – просто закрыла глаза, снова и снова представляя палубу идущего под воду корабля, на которой стоял Джаспер и провожал меня долгим прощальным взглядом. Я не молилась – толком не умела. Но все мои мысли были рядом с ним и о нем.

Чувство невесомости накрыло меня внезапно. Боли не было – сознание просто гасло, измученное произошедшими событиями. И я, не сопротивляясь, позволила себе провалиться в спасительную тьму…



Пришла в себя я от ощущения пляшущего солнечного зайчика на лице. Мелькнула мысль о невозможности подобного – ведь стояла глухая ночь. И я поспешно распахнула глаза, осознав, что случилось.

Все верно. Я лежала на скамейке под раскидистым деревом, сквозь молодую, только начавшую распускаться листву которого просвечивало солнце. В сотне ярдов от меня виднелся причал Саутгемптона и исследовательское судно «Звезда», на котором я собиралась отплыть к месту крушения «Титаника». Часть моих коллег сейчас толпились вокруг, и глаза у них были полны тревоги: похоже, я упала в обморок, кто-то добрый отнес меня на скамейку.

Я замерла, рассмотрев лицо мужчины, склонившегося надо мной. Знакомое до малейшей черточки, виденное одновременно недавно и очень давно, только почему-то моложе и лишенное шрама.

- Джаспер? – прошептала я, приподнимаясь.

- Мы знакомы? – в серо-зеленых глазах мелькнуло удивление, но губы дрогнули в улыбке. – Меня зовут Джаспер Уитлок. И я невольный виновник вашего плачевного состояния, мисс Брендон, поэтому приношу извинения. Я… засмотрелся по сторонам и врезался в вас. Простите.

Та же фамилия. Тот же голос. Даже манера говорить похожа. Я схожу с ума? Его присутствие никого не удивляет – значит, этот человек не галлюцинация, не привидение.

- Как вы себя чувствуете? – поинтересовался он, помогая мне поднять голову. – Вам необходим врач или мы можем отплыть?

- Вы… тоже участвуете в экспедиции? – уточнила я. – Кажется, я в порядке. Только слабость.

- Да, я с детства болею этой историей, - кивнул он. - Кузен моего прадеда, мой тезка, чудом спасся тогда – был одним из тех, кого выловили из воды, когда корабль ушел на дно.

- Его тоже звали Джаспером Уитлоком?

- О, это уже семейная тайна, - засмеялся мой собеседник. – Но раз я провинился, то готов ее поведать вам. Только нам стоит отправиться на «Звезду», а то наш капитан уже и так недоволен задержкой.

Я кивнула, неуверенно вставая на ноги. Вроде бы все было действительно в порядке – даже слабость стремительно уходила, позволяя вполне нормально передвигаться. Поблагодарив Джаспера теплой улыбкой, я подхватила сумочку и пачку заветных дневников, но нести мне их не позволили. К тому же мужчина поддерживал меня под локоть всю дорогу, оберегая от прохожих, стараясь не допустить повторного столкновения.

- На самом деле Джаспером Уитлоком звали именно моего прадеда, - начал он обещанный рассказ. - А его кузен использовал это имя как псевдоним, и оно оказалось в списке пассажиров «Титаника». Его настоящее имя – Джексон Хейл.

Я остановилась резко, уставившись на собеседника, словно перед ногами открылась пропасть. Все загадки, мучившие меня последние дни – там, в прошлом, - вдруг сначала разлетелись на осколки, а потом сложились в четкую картину. Боже, какой я была дурой! Да как же, ради друга он поехал смотреть на девушку…У меня же в руках были все ниточки к этой тайне. Вплоть до намека Кая на полученный моим женихом на войне дефект внешности. Но я их все пропустила мимо ушей, будучи озадаченной совсем другими вопросами...

- Джексоном Хейлом звали моего прапрадеда, - с трудом справилась с эмоциями я. – Так что у вас, похоже, оказались в руках фрагменты головоломки, которую я давно пытаюсь разгадать. Две тетрадки у вас в руках – дневники моей прабабушки. Она тоже выжила после крушения.

- О, тогда меня к вам действительно притянула судьба, - засмеялся Джаспер. – Ведь мы, оказывается, родственники.

- Очень дальние, - улыбнулась я.

Мы дошли до судна, Джаспер отправился относить свои вещи, убедившись в моем благополучии. Сразу уходить в каюту я не хотела, поэтому устроилась на палубе, наблюдая, как «Звезда» наконец-то покидает порт: из-за происшествия со мной отплытие пришлось задержать на добрых минут пятнадцать.

Мысли мои были далеко: я думала о том, кто спас меня, о том, мысль о чьей возможной гибели заставляла истекать сердце кровью. Оказывается, он выжил. И женился на мисс Элис Дэшфорд. Интересно, она помнила события, виновницей которых была я? И как сложилась их супружеская жизнь? Прониклись ли они друг к другу, были ли счастливы?

Я вспомнила его глаза, наполненные страстным чувством, и сердце сбилось с ритма. Почему он не сказал, кем является на самом деле? Зачем скрывал? Впрочем, теперь я могла догадаться: один раз солгав, он решил отложить объяснение на момент прибытия в Нью-Йорк. Интересно, состоялось ли оно…

Полистав одну из тетрадей, я обнаружила запись, датированную восемнадцатым апреля тысяча девятьсот двенадцатого года:

«Врачи говорят, что провалы в памяти после сильных потрясений случаются нередко. Как бы там ни было, события до отплытия «Титаника» я помню неплохо, а вот произошедшее на корабле припомнить не могу совсем. Первые мои воспоминания о тех днях – госпиталь на борту «Карпатии», где меня разместили после того, как достали из шлюпки. Оказалось, что мой будущий супруг плыл с нами, хотя и инкогнито, спасся чудом – его выудили из воды уже почти насмерть замерзшего. Он… странный. Пытался мне что-то объяснять… Я выполню волю покойной матушки и выйду за него замуж, теперь иначе поступить нельзя, но не думаю, что мы сможем найти общий язык».

Слеза скатилась по щеке и упала на открытую страницу. Теперь я отлично понимала молчание родственников. Как и то, что с семьей современного Джаспера Уитлока не было никакого общения – я даже не знала о его существовании. Похоже, ничего доброго из того брака не вышло. И виновата в этой истории была я…

- Элис?

Подняв взгляд, я увидела Джаспера. И что-то в его глазах было… родное. Знакомое до боли. Он был поразительно похож на того, другого Джаспера Уитлока. Так, как не бывают похожи два разных человека, пусть и родственника.

Он тоже словно заметил что-то особенное в моем взгляде: его лицо внезапно изменилось, став серьезным и взволнованным. Он будто решался мне что-то сказать. Что-то очень важное.

- Вы, наверное, будете надо мной смеяться, - произнес он, садясь на корточки у моих ног. – Возможно, примете за сумасшедшего. Но мне почему-то кажется, что я вас знаю куда больше, чем несколько часов. Может, мы виделись во сне?

- Или в далеком прошлом? – улыбнулась я и замерла, увидев выражение его глаз, в которых мелькнуло удивление на грани шока.

- Говорят, есть обещания, которые нельзя не выполнить, - тихо произнес Джаспер. – Неважно, сколько минуло лет. Особенно, если в них по-настоящему поверили.

Кажется, у меня остановилось сердце. Все звуки вокруг затихли. Крики людей, шум волн и ветра, крики чаек – все оказалось где-то далеко, за прозрачной стеной.

Я ощутила, как очередная слеза прочертила мою щеку, и вытерла ее нетерпеливым жестом. Горячие пальцы захватили мою руку в плен и прижали к губам.

– Я рад, что у меня все получилось, - серо-зеленые глаза засветились каким-то внутренним светом. – Надеюсь, на сей раз плавание получится удачным, а причин убегать и скрываться не будет.

- Я тоже, - робко улыбнулась я, боясь поверить в происходящее. – Я тоже.