Глава 20

Белла

Спустя сутки, когда я более-менее пришла в себя, мы сели на борт частного самолета, державшего курс на Сиэтл. Капитан был тот же, опять двусмысленно улыбался, спрашивал про наше настроение и про планы на время полета.

Но шутить совсем не хотелось, я слишком устала от недавнего стресса и в ответ, просто улыбнулась этому забавному мужчине. Эдвард, видя мое «никакое» состояние попросил нас не беспокоить, но так же дал понять, что мы не намерены на этот раз «хулиганить».

На время взлета мы сели в свои кресла, но как только лайнер набрал нужную высоту, не сговариваясь, переместились на небольшой кожаный диван, на котором так и пролежали, обнявшись и укрывшись пледом, почти весь полет.

Почти все время я спала, но сквозь сон постоянно чувствовала заботливые прикосновения мужа, он осторожно гладил меня по волосам и старался лишний раз не двигаться, чтобы, не дай Бог, не потревожить.

Один раз он все же решился разбудить меня, чтобы я хоть что-нибудь съела. Честно говоря, мне совсем ничего не хотелось. В теле все еще была дикая слабость, и мне было лень даже жевать. Меня ничто не возбуждало: ни аппетитный жульен; ни французские круассаны, которые заботливо предлагал нам стюард.
Это был тот самый «похотливый» француз, и он опять с интересом пялился на меня. Но мне было абсолютно все равно, пусть и выглядела я не ахти.

Я была бледнее обычного, что очень беспокоило Эдварда, плохо ела и много спала. И муж на полном серьезе настаивал на врачебной консультации в клинике Карлайла.
Поначалу я отказывалась, но по правде, меня раздражало мое состояние, ведь обычно я не страдала отсутствием гастрономического интереса.

Единственное, что я смогла проглотить за весь полет – это молочный коктейль, который мне самостоятельно приготовил Эдвард. Наверное, он намешал туда все вкусное и питательное, что нашел на борту. Я чувствовала привкус клубники и бананов, соевого молока, шоколада и даже дыни. Смесь была адски сладкая, буквально приторная, но отпив глоточек, она мне отчего-то понравилась и я проглотила ее за секунду, заедая солёненькими крекерами.

Полет проходил вполне нормально, но когда началась зона турбулентности, где-то уже на подлете к штатам, над тихим океаном, меня все же сильно укачало, и я добрых полчаса просидела над унитазом. Признаться, хуже и беспомощнее, я себя никогда не чувствовала, и то, что Эдвард мужественно помогал мне, от этого было особенно не по себе. Но как бы тяжело не было, я усиленно старалась привести себя в чувство до посадки.

Как мы выяснили позже, в посольстве США в Индии был настоящий скандал, по поводу исчезновения туристки, то есть меня. На высшем уровне обсуждались проблемы безопасности и пересматривались туристический контроль и т.д. т.п.

Оказывается, меня усердно искали, и когда, наконец, спустя четверо суток меня «нашел» собственный муж, то поднялась новая волна о профпригодности местной туристической полиции.

Нам с Эдвардом, в общем-то, было не до этих разборок. Заявление о моей пропаже он забрал, тем самым ликвидировав саму проблему, но настоящие неожиданности нас ждали дома.

Весь интернет пестрил сообщениями о загадочном исчезновении Изабеллы Каллен, во время собственного медового месяца. Желтая пресса смаковала «выдуманные» подробности моей пропажи.
Кто-то уверял, что меня продали на органы, кто-то настаивал на выкупе, некоторые предполагали, что я утонула в океане и меня съели местные белые акулы или напали медузы. На наших сотовых было по сто непринятых звонков от родителей и друзей, миллион сообщений и просьб перезвонить.

И как только смог, Эдвард позвонил Карлайлу и сказал, что я нашлась и со мной все в порядке. Правда, он предпочел не вдаваться в долгие объяснения, позже мы собирались рассказать родным всю правду, но только позже, не по телефону.

На том конце трубки облегченно вздохнули и попросили вернуться домой как можно быстрее, так как из-за поднявшейся шумихи, Розали попала в госпиталь на сохранение и, начитавшись страстей о моей пропаже, отказывается верить, что со мной все в порядке.

Считает, что ее просто успокаивают, чтобы не навредить здоровью ребенка, а со мной непременно случилось что-то страшное. Конечно, узнав такие новости, и зная, как ловко умеет манипулировать в своем положении Розали, мы, не теряя времени, решили срочно возвращаться.

Тем более эту газетную «утку», набравшую вселенский масштаб, нужно было прекращать, и я уже мысленно готовилась к пресс-конференции, на которой буду придумывать оправдание, где и с кем провела столько времени.

О том, что я была в заложниках у беглой преступницы и бывшего агента ФБР Клэр Льюис мы с Эдвардом решили молчать. Да и вообще, любое упоминание о Триаде или Шан Шаокинг Чан было для нас не приемлемо.
Мы должны были постараться сами выплыть из этой навозной жижи. Тем более мы так и не знали, что произошло в том доме, после нашего ухода.

Признаться, меня интересовали судьбы Клэр и Феликса. Но, тем не менее, я здраво рассудила, что лучше не знать, что с ними могли сделать члены Триады, чем потом мучиться всю жизнь кошмарами. Пусть в моей памяти они останутся такими, какими были при жизни.
И хотя я понимала, что думать об этих людях в прошедшем времени, как минимум бесчеловечно, но я предпочитала не думать о морали.

Эти люди были опасны и жестоки. Из-за Клэр погибло много народу - Артур Стоун, Джейкоб Блэк и все члены Клуба. Она хладнокровно ломала судьбы, переписывала историю.

И для меня до сих пор было странно, что мы с Эдвардом вместе, что нас не смогли сломить, разделить. Я прекрасно понимала, что это настоящее чудо.

В тот вечер, когда все закончилось, я впервые была без инъекции и мой мозг, наконец, соображал. Тело же почти не слушалось, и когда ко мне вдруг вломился Феликс, я предпочла притвориться спящей, чтобы не получить лишнюю дозу снотворного.

Тогда я чуть не умерла со страха, лежа на софе притворяясь спящей, слушая диалог Клэр с моим Эдвардом о том, что он проиграл, о том, что я проболталась.

Я совсем не помнила, как все рассказала о нас, о Шан и Триаде, но это уже было не важно.
Из-за моей болтливости мы проиграли. Чуть дыша, я вслушивалась в каждое слово, сказанное моим любимым, каждую угрозу, которую Клэр бросала ему.

Я ловила каждый звук, который раздавался в комнате. И когда чувствовала, что на меня никто не смотрит, украдкой несмело открывала глаза.

Клэр по большей части смотрела на моего мужа, а я не могла увидеть даже его лица. Феликс стоял там же. И в один момент, когда в комнате произошла очередная потасовка я, превозмогая ломоту в теле, дотянулась до стола, на котором лежал шприц.
Я умоляла всех богов, чтобы никто не заметил моих движений, я молила, чтобы мне хватило сил поднять эту маленькую штучку и удержать в кулаке, не уронив.

Я понимала, что муж тянет время, но я так же вовремя сообразила, что этот шприц здесь неспроста. На этот раз он приготовлен для него. Вколоть, обездвижить, узнать код.

Для нас это было равносильно смерти. Код – это единственное, что удерживало Клэр от желания нас пристрелить, единственное, что удерживало нас в мире живых.

Клэр перешла к активным действиям, и когда я услышала мощные удары о тело Эдварда и глухие стоны любимого, мое сердце остановилось.
А потом, на долю секунды, я увидела потерянное лицо своего мужчины, на котором отражалось столько боли, такая печаль. Наши глаза встретились, и когда я осознала, что это может быть наш последний взгляд, я не выдержала. Я поняла, что мне надо попробовать и рискнуть.

Я буквально приказывала своей руке подняться и нанести удар по врагу. Я помню, сколько сил ушло на тот резкий взмах, а казалось, это такое «простое» движение. Я отчетливо помню, как напряглись мои мышцы, когда я вкладывала все свои усилия, чтобы воткнуть иглу в Клэр.
В тот момент мне показалось, я даже слышала звук, с которым инъекция разлилась по ее телу. И это был чертовски приятный звук, звоночек маленькой победы. Малюсенькой, но как выяснилось позже, такой стратегически важной.
И это сделала я, и я гордилась собой.



Самолет шел на посадку, плавно меняя воздушные эшелоны, а я с интересом разглядывала своего мужа.
Усталый взгляд из-под пушистых ресниц, волевые скулы, четкий подбородок, любимые губы, сложенные в обожаемую ухмылку, волосы в лёгком беспорядке, колкая щетина, покрывающая лицо, сексуально уходящая вниз, к шее.
Эдвард глубоко дышал, лаская меня одним только взглядом, на нем была одета простая, но белоснежная футболка, темные джинсы. И если бы не гипсовая повязка на левой ладони, фиксирующая его сломанные пальцы и если бы я не знала, что на его рёбрах большая гематома и он испытывает острую боль в повреждённом колене при ходьбе, то я бы смело сказала, что этот мужчина идеален.

Но больше всего меня поражало, что находясь в таком состоянии, он умудряется заботиться обо мне и обо всем, поддерживать, помогать, принимать решения. Как всегда герой, как всегда джентльмен и мне нравится эта его черта, она подкупает и обезоруживает меня, как женщину.

Самолет совершил мягкую посадку и мы, накинув кофты на плечи, и поддерживая друг друга, спустились по трапу. Так как Эдвард был не уверен, что сможет управлять автомобилем самостоятельно, а я все еще напоминала сонный «овощ», нас должен был встречать арендованный автомобиль.

Приземлились мы, явно опережая запланированный график прилетов, в зале пресс-центра, мимо которого мы проходили, только-только закончили ставить аппаратуру.

Быстро оценив мое состояние, и пару раз посмотрев на часы, Эдвард решил отложить это мероприятие, ссылаясь на мою усталость, и пообещал запланировать ее на ближайшие дни. Представительница аэропорта понимающе кивнула и пожелала нам спокойно добраться до дома.

На выходе из знакомого стеклянного здания, мы юркнули в теплый салон подъехавшего Кадиллака, и устало откинулись на сидение, уткнувшись, друг в дружку носами, вдыхая запах кожи и наслаждаясь близостью.
На улице было совсем темно, и я невольно опять задремала, но внезапно Эдвард встрепенулся и, резко нагнувшись, постучал по перегородке водителю, раздраженно спрашивая, почему тот проехал нужный поворот.

Ответа не последовало, и Эдвард напугал меня, когда с силой стукнул кулаком по разделяющему нас стеклу. Он быстро сел ко мне обратно и, обняв крепче, чем нужно, тихо прошептал:

- Ничего не бойся. Сейчас все выясним. Все в порядке.

Я хотела сказать, что когда мы вместе все и так в порядке, но это явно было лишнее.
Спустя пару минут тишины, даже я уже поняла, куда нас везли, и от нахлынувших воспоминаний стало как-то жутко.



Как только машина остановилась, услужливый китаец распахнул перед нами двери и жестом пригласил войти в знакомое здание китайского ресторана.
Я посильнее сжала руку мужа, но все же последовала за ним, очень надеясь на то, что в отличие от меня он понимает, что происходит.

Как и в прошлый раз нас ввели в зал, но сегодня в нем было очень светло и как-то торжественно.
Все присутствующие сидели на полу, и только в центре стоял дубовый стул.

Как только мы вошли в импровизированный круг, в окружение китайских головорезов, я почувствовала, как напрягся Эдвард. Его взгляд бегал по лицам бойцов, казалось, он в уме прикидывает, как поступать в той или иной ситуации. Из-за его поведения, чувство паники буквально захлестнуло меня, и я задышала чаще, борясь со своими нервами.

Главные двери в зал распахнулись, и вошла Шан в сопровождении свиты из двух прекрасных девушек. Все трое были одеты в расшитые золотом национальные наряды, и при их появлении комната озарилась еще большим светом.

Шан величественно села на свой «трон», даря нам улыбку и поправляя подвеску с драконом, а девушки остались за ее спиной, держа в тонких руках золоченые подносы.

В помещении стояла гробовая тишина, и я плотнее жалась к мужу, прячась за его широкую спину.

Шан оглядела нас с ног до головы, а потом громко заговорила:

- Эдвард, Белла. - Она кивнула каждому из нас по очереди. - Вы здесь сегодня не просто так, я хочу вас поблагодарить.

Эдвард явно хотел что-то сказать, он всем телом чуть подался вперед к Шан, но она сделала предупреждающий жест и продолжила:

- Я думала, как могу расплатиться с вами?

- Ты обещала нам свободу и безопасность, - резко произнес Эдвард, наплевав на местный этикет. Он просто не мог стоять и терпеливо смотреть, я чувствовала в нем желание объясниться. И я понимала его.

- Я об этом и говорю, - невозмутимо продолжила Шан. - Вы свободны, это вопрос безопасности, именно он меня и волнует, - проговорила она странно.

Эдвард побледнел, шея напряглась, губы плотно сжались, но он молчал, выжидал, что последует за такими признаниями дальше.

- Я хочу дать тебе безопасность, подарить гарантии.
По залу мгновенно пронесся шепот, и только мы стояли, ничего не понимая. Как только Шан цыкнула на собравшихся членов Триады, она хлопнула в ладоши и две девушки внесли небольшой чан с горящими углями.
Все присутствующие стали заворожено смотреть на тлеющие огоньки, и я даже не заметила, как Шан стала их помешивать, тонкой железной спицей, которая буквально на глазах розовела.

- Я подарю вам защиту «Золотого дракона». Она есть у моего отца, такая была у прадеда. Когда-нибудь, когда я буду достойна, она будет и у меня. - И Шан подняла глаза от огня, скользя изучающим взглядом по нам. - Сначала я думала наградить только тебя, Эдвард, но потом осознала, что без участия твоей супруги, все было бы иначе. Вы достойны оба, и я приняла решение вознаградить вас обоих. - В зале опять зашептались на китайском языке, и интонации доносились весьма разные, как осуждающие, так и поддерживающие новую главу Триады. - Белла подойди, будешь первой…
От голоса Шан все внутри перевернулось, но так как она говорила о благодарности, то я осторожно расцепив наши с Эдвардом переплетенные пальцы, все же пошла навстречу китаянке.

Как только я встала перед Шан, меня окружили девушки с подносами. Они были спокойны и величественны, и я не видела, что у них лежит и признаться, мне было интересно, что такого мне могут преподнести? Восток дело тонкое.

Шан тем временем взяла мою руку и около минуты пристально разглядывала рисунок моей ладони.

А потом она резко достала раскаленную спицу и на долю секунды приложила маленькое клеймо в основание моей ладони. Боль была адская и я дико вскрикнула.

Стоявший в стороне Эдвард зарычал, и я уже слышала его тяжелые шаги, чувствовала его дыхание, ощущала его гнев. Но стоявшая рядом китаянка посыпала из старинной шкатулки золотой пыльцой место клейма, а вторая спрыснула из другой бутылочки каким-то маслом.

Боль мгновенно ушла. И как только Эдвард взял мою руку и притянул к глазам, то на месте ожога блестел золотом аккуратный профиль дракона. Миниатюрный, но величественный, как будто дорогое украшение. Он переливался в свете золотыми бликами и привлекал взгляд.
При этом ладонь осталась гладкой и совсем не опухла.

Когда Эдвард непонимающе посмотрел на Шан, та лишь улыбнулась и протянула свою руку к Эдварду. Честно говоря, я не думала, что он в ответ протянет свою, но Шан как будто загипнотизировала его, и мой муж позволил провести с ним такие же манипуляции.

Спустя минуту он заворожено смотрел на своего дракона, и вдруг отойдя от оцепенения, как бы проснувшись, спросил, чеканя каждое слово:

- Что все это значит?

Шан улыбнулась и, хлопнув в ладоши, отпустила своих слуг. Она поднялась со своего стула и, встав в центр зала, просто сказала:

- Это древний знак избранных. Он означает, что вы теперь под охраной «Золотого дракона». Где бы вы ни были, в какие бы передряги или опасности вы не ввязались, если по близости будут люди Триады, они умрут, но обеспечат вашу безопасность. Достаточно продемонстрировать своего «Золотого дракона» и проблемы будут решаться сами собой. Те, кто знают, что означает такое клеймо, всегда будут чтить и уважать вас. Для вас откроются все двери. Теперь в любой бизнес открыты все дороги, для любого начинания горит зеленый свет. Всюду вы найдете соратников. Даже обыденные повседневные дрязги, такие, как лучший столик в ресторане или очередь при регистрации на рейс, я молчу о других сферах обслуживания. Мои люди есть повсюду и каждый из них будет горд, оказать вам посильную услугу.
Каждый из членов Триады, сначала смотрит человеку не в глаза, а на его правую ладонь, чтобы оценить его статус, и принадлежность к высшей касте. Теперь вы почувствуете, что значит быть избранными.
И Шан тихо засмеялась, пряча глаза и улыбку в пол, чтобы не смущать нас дальше.

Эдвард глухо откашлялся и спокойно произнес:
– Спасибо.

Он явно не знал, как на все это реагировать правильно, и предпочел философское молчание.

Шан тем временем обошла нас и громко произнесла всем присутствующим:

- Это мое решение и оно правильное. Напомню, мистер и миссис Каллен свободны и не являются членами нашей Триады. Но отныне они навеки под нашей защитой и опекой.
Затем она вновь обратилась к нам.

- Как ты понимаешь, Эдвард, ты всегда сможешь найти меня, если тебе понадобится помощь или просто дружеский совет.

Эдвард глубоко вздохнул, готовясь ответить, но китаянка замахала на него руками и быстро прибавила:

- Я знаю, что ты хочешь мне сказать. Ты надеешься больше никогда со мной не встречаться. Я хорошо тебя изучила, Каллен, и я не обижаюсь. Прощай.
Она резко развернулась, величественно и как-то по-королевски взмахнув полами своего одеяния, и скрылась за тяжелыми дверьми.
За ней тут же нескончаемой вереницей потянулись ее приспешники.

Какое-то время мы с Эдвардом еще стояли в пустом зале, каждый думал о своем, но я очнулась от своего легкого шока, после влажного поцелуя в мою ладонь. Эдвард молча погладил меня по руке, а потом решительно потянул к выходу.

На улице уже совсем стемнело, и пошел сильный дождь.
Машины проносились мимо нас со скоростью света и по-хорошему, надо было вернуться в ресторан и подождать, пока приедет заказанное такси, но никто из нас не рассматривал этот вариант.

Эдвард настойчиво тянул меня вверх по улице, и продолжал отчаянно голосовать. Дождь уже промочил нас насквозь, и когда я чихнула, он грязно выматерился, вспоминая недобрым словом всех и вся.

Очередное такси проехало, не остановившись, но внезапно мы услышали визг тормозов и желтый седан с шашечками на боку, включив заднюю скорость, осторожно начал сдавал назад.

Как только он поравнялся с нами, водитель пристально посмотрел на руку Эдварда, которой он уперся в пассажирское стекло, помогая мне сесть.
И как только мы оба устроились в сухом салоне автомобиля, водитель почему-то начал извиняться:

- Простите сэр, что не остановился сразу. Я разглядел дракона слишком поздно, если бы не свет фар, который высветил его блеск во тьме, я бы вообще проехал мимо. Простите, куда вам нужно, я доставлю вас в любую точку мира, только прикажите.

Эдвард задумчиво хмыкнул, но, не подав вида, что крайне удивлен, заговорщически подмигнул мне и, попросив включить печку на максимум, самодовольно назвал адрес нашего дома.

И мы растворились в ночи…
________________________________________________________________
Автор: Lelka13
Редактор: len4ikchi

ФОРУМ

________________________________________________________________