Белла стояла в ванной в чем мать родила, пока Элис вырисовывала причудливые узоры на ее коже с помощью съедобной краски.

– Зачем мы это делаем?

– Это традиция, – объяснила Элис. – Им необходимо слизать всю краску с тела, перед тем как приступить к части, когда А проникает в Б.

Белла усмехнулась.

– Знаешь, мне кажется, я еще ни разу не слышала, чтобы это называли так. У тебя душа поэта, Элис.

– Укуси меня. О, да это напоминает мне…

Белла с сомнением посмотрела на нее.

– Там будут укусы?

Она видела клыки Эдварда, длинные и острые.

– Да, но не волнуйся, тебе понравится, – заверила ее Элис.

– Я не очень уверена…

– А я уверена, – прямо сказала Элис. – Наши тела реагируют на их жидкости как на чистый героин.

– То есть… ух… на все жидкости?

– Они не люди, поэтому все будет несколько отличаться от того, к чему ты привыкла, но поверь мне, когда я говорю: это будет самый потрясающий и сногсшибательный опыт в твоей жизни.

– В действительности у меня никогда не было оргазма, – призналась Белла.

– Никогда? Даже, ну знаешь, играя сама с собой?

Белла покачала головой, ее лицо порозовело.

– Бедняжка, – сказала Элис. – Меня никто заранее не предупредил, когда мы с Джаспером поженились. Первый раз, когда я увидела его голым, я закричала и сказала: «Ты не тронешь меня этой штукой!» Ему пришлось гоняться за мной по комнате, потому что он видел, насколько я расстроилась, и, конечно же, их инстинкт говорил им успокоить их половинку. Джаспер просто хотел обнять меня. Господи, я чувствовала себя ужасно из-за того, что так обидела его.

– Он… он, и правда, такой пугающий?

– Нет, – твердо ответила Элис. – Он просто другой, но может шокировать, если ты этого не ожидаешь. Пожалуйста, не переживай, хорошо? Эдвард любит тебя, и он никогда не сделает что-либо, что причинит тебе боль.

– Я так нервничаю, – призналась Белла. – Мой бывший парень, он сказал… ну… он сказал, что я была не очень хороша в этом.

– Если у тебя ни разу не было оргазма, могу с уверенностью сказать, что это он был плохим партнером, – заявила Элис. – Белла, прекрати. Я вижу, что ты накручиваешь себя без причины. Все будет хорошо, обещаю. Просто следуй своим инстинктам, и ничего страшного не произойдет. Эдвард знает, как доставить женщине удовольствие.

– Так, а вот это тебе придется разъяснить. Не так давно ты сказала, что он не неопытный, а потом он показал мне свою школу и сказал что-то об обучении доставлению удовольствия женщине. Неужели они на самом деле, ну знаешь, тренируют их сексуально?

– Да, вообще-то это – часть образовательного процесса. Как только они достигают совершеннолетия, то начинают изучать сексуальные навыки, которые им понадобятся для доставления удовольствия их супругам.

– Но если он девственник, как…

– Используй свое воображение, дурочка. Пальцы, язык…

– Ой! – учитывая тот факт, что Майк редко беспокоился об ее удовольствии, она никогда не думала о вариантах помимо проникновения. Белла была красной как рак, румянец протянулся до ее груди. – С кем они, э-э, практикуются?

– Женщины выстраиваются в очередь у дверей школы. В основном вдовы, но иногда даже замужние женщины удирают от мужей, чтобы проскользнуть в школу.

– Вдовы? Типа Лорен?

– О да, – сухо сказала Элис. – Лорен частый посетитель.

Белла представила Лорен, извивающуюся на кровати, пока Эдвард ублажает ее, и ее кровь закипела.

– Послушай, они большие парни, и я имею в виду, что они большие везде. Для них очень важно знать, как возбудить супругу, для того, чтобы всё… ну знаешь… прошло гладко.

Вот, черт. Это была одна из постоянных жалоб Майка. Ей приходилось пользоваться смазкой, но она же не может сейчас заскочить в аптеку на углу и купить ее.

Элис отложила кисточку и положила руку Белле на щеку.

– Посмотри мне в глаза, Белла, – приказала она. – Ты нормальная, здоровая молодая женщина, у тебя есть мужчина, который сделает все, чтобы доставить тебе удовольствие. Забудь своего идиотского бывшего.

– Эдвард даже ни разу не поцеловал меня, – призналась Белла.

– Они не целуются. По крайней мере, в рот. Джаспер целует меня, потому что знает, что мне это нравится, но он думает, что это немного противно. Если ты решишь попробовать французский поцелуй с Эдвардом, я предупреждаю тебя: остерегайся клыков.

Элис сделала шаг назад и критически осмотрела свою работу.

– Ну вот, все готово.

Белла пожелала, чтобы у нее было зеркало, и она смогла бы увидеть полную картину. Ее тело было украшено нарисованными виноградными лозами и цветами, обтекая груди и спускаясь к бедрам. Маленькие бабочки и птички были расположены тут и там.

– Элис, это прекрасно.

– Спасибо. Мы подождем несколько минут, чтобы краска высохла, а потом наденем тунику.
Прошлой ночью Эдвард купил ей голубую тунику, покрытую вышивкой и белыми драгоценными камнями, которые сверкали. Белла никогда такого не видела.

– Эдвард, они же не, ну знаешь, радиоактивны, не так ли?

Он не понял значения этого слова, и Белле пришлось попытаться объяснить ядерное деление и радиоактивность, при этом сама она не особо понимала принцип деления атомов, но, в конце концов, он уловил суть и заверил ее, что они безвредны.

– Камни импортируются с Лапуш. Они реагируют на аргон в нашей атмосфере. Вот из-за чего они сверкают.

Он коснулся одного из камней, и в его глазах отразилась тоска.

– Хотя полагаю, какое-то время они не будут импортироваться. Шахты остаются пустыми с самого начала восстания.

Когда Белла приземлилась на Эдварда и сказала ему, что хочет его в качестве своего супруга, он выпрямился в прыжке, поднимая ее за собой, и издал радостный рев, кружа ее, а его хвост обвился вокруг ее руки. Эдвард сразу же связался с Карлайлом, желая в тот же миг провести свадебную церемонию, но тот настоял, чтобы Эдвард дал ему время подготовиться, и к тому же жених должен был подобрать Белле подходящий свадебный наряд. Он также напомнил, что люди Эдварда захотят присутствовать на церемонии, поэтому он согласился подождать, но только до следующего вечера.

Элис помогла Белле надеть тунику, будучи предельно осторожной в отношении краски, а затем сама невеста надела подходящие по цвету брюки. Туника была без рукавов и с низким вырезом, выставляя напоказ большую часть творения Элис. Большинство сверкающих камней опоясывали рукава и вырез, а также блестели на высокой изогнутой тиаре. Элис сделала самодельную плойку с помощью свечки и металлических щипцов. Она накрутила волосы Беллы в большие мягкие локоны.

– Полкоролевства отдала бы за чуточку лака, – пробормотала она.

Элис уже была одета в свой наряд: тунику ярко-оранжевого цвета; и Белла подумала, что Элис наверняка единственная в галактике Форкс, кто может выглядеть хорошо в этом цвете. Жена Джаспера намекнула, что хочет использовать краску на себе как сюрприз для мужа, поэтому Белла вышла из ванной в одиночку.

Эдвард ходил взад вперед перед дверью и, увидев ее, резко остановился, словно в благоговении.

– Белла, ты выглядишь потрясающе.

Она посмотрела на мужчину, который через несколько часов станет ее мужем, и в ее глазах отразилась вся полнота любви.

– Я люблю тебя, Эдвард.

Он кивнул.

– Я знаю.

Она мягко укорила его.

– Тебе следует сказать эти же слова в ответ.

Он выглядел сбитым с толку.

– Почему? Ты и так знаешь, что я люблю тебя.

Она улыбнулась.

– Потому что мне нравится слышать эти слова.

Он заключил ее в объятия, его хвост обернулся вокруг ее спины, а кончик лег ей на плечо.

– Я люблю тебя, Белла, и если ты чувствуешь себя счастливой, слыша эти слова, я буду повторять их тебе каждый день, каждый час, до конца нашей жизни.

Слезы счастья наполнили глаза Беллы и потекли по щекам. Эдвард ахнул.

– Элис! Элис, быстро сюда! Белла протекает!



Разговор о «слезах счастья» или «слезах печали» продолжился («Как я пойму, какие есть какие?»), даже когда они шли к месту, где должна была проходить церемония. Это было в той части подземного города, в которой Белла еще не была. Лестница завела их даже глубже под землю в массивную, естественного происхождения пещеру, такую же величественную как собор. Огромные сталактиты свисали с потолка, освещенные таинственным светом, происхождение которого Белла так и не выяснила.

Сердце девушки забилось чаще, когда она увидела, сколько гостей присутствует. Около тысячи человек сидело на подушках, окружающих помост, на котором будет проходить церемония. Карлайл уже стоял наверху, его супруга, Эсме, сидела в первом ряду. На Карлайле была надета голубая мантия священника, такого же цвета, как и туника Беллы.

Белла и Эдвард прошли к нему по широкому центральному проходу, Элис и Джаспер следовали прямо за ними. Тысячи глаз наблюдали за ней. Белла могла практически чувствовать это, тяжесть их взоров заставила ее кожу покрыться пупырышками.

– Я желаю взять эту женщину в жены, – сказал Эдвард, и естественная акустика помещения донесла его голос даже в самые дальние углы.

Карлайл повернулся к Белле.

– Рассмотришь ли ты его как супруга?

– Рассмотрю, – голос Беллы был мягким, но уверенным.

Карлайл показал на подушки, и они сели на колени.

– Будешь ли ты обеспечивать ее? – спросил он Эдварда.

– Буду.

– Будешь ли ты защищать ее?

– Буду.

Хвост Эдварда проскользнул под край туники Беллы и обернулся вокруг ее лодыжки.

– Будешь ли ты ценить ее и ее потомство выше всего, даже собственной жизни?

– Буду.

– Клянешься ли ты перед Богиней, что она та, кто держит твою бессмертную душу?

– Клянусь.

Карлайл повернулся к Белле.

– Принимаешь ли ты обеты этого мужчины?

– Принимаю.

Все было расплывчатым из-за слез в глазах Беллы.

– Возьми его за руку.

Белла и Эдвард взялись за руки, немного согнув их в локтях. Карлайл обернул их соединённые руки тонкой голубой веревкой, снова и снова обвивая запястья. В свободную руку Эдварда он вложил миску, которую тот поднес к губам Беллы. Она отпила из нее, наслаждаясь сладким, фруктовым вкусом вина. После Эдвард скормил ей маленький кусочек мяса с небольшой золотой тарелки и напоследок накинул ей на плечи плащ, немного неуклюже, так как свободна у него была только одна рука.

– Кто является свидетелями данного союза?

– Мы, – одновременно ответили Элис и Джаспер.

Карлайл сначала обратился к Джасперу.

– Если Эдвард погибнет в битве, будешь ли ты обеспечивать его супругу как свою?

– Буду, – ответил Джаспер.

– И если погибнет Белла, будешь ли ты заботиться о ее детях, как о своих?

Этот вопрос был адресован Элис, которая ответила, что будет.

Карлайл накрыл соединенные руки Эдварда и Беллы своей ладонью.

– Отныне вы не будете чувствовать шторма, так как являетесь убежищем друг друга. Отныне вам не будет холодно, так как вы будете согревать друг друга. Отныне вы не будете одиноки, так как являетесь спутниками друг для друга. Отныне вы два человека, но с единой жизнью. Пусть красота и любовь окружает вас на вашем пути через последующие годы. Пусть счастье станет вашим другом, и ваши дни вместе будут удачными и долгими.

Он повысил голос, чтобы тот разнесся по всей пещере.

– Узрите: две души, соединенные воедино.

Пещера наполнилась аплодисментами, топаньем ног, радостными голосами и выкрикиваемыми благословлениями. Эдвард и Белла поднялись с подушек, и Эдвард приподнял ее за талию, вытянув их соединенные руки так высоко, насколько позволила рука Беллы.

Они были осаждены поздравителями. Элис предупредила ее, что этого стоит ожидать. Она испугалась до смерти на своей церемонии, когда ее окружила толпа незнакомцев, каждый из которых желал им счастья, но не давал сделать и шага вперед, куда бы они не повернулись. Никто не позаботился сообщить ей об этой традиции, когда все гости окружают жениха и невесту, не давая им удалиться, преграждая путь и цитируя долгие благословения, которые жених должен был выслушать и ответить традиционным ответом:
– Как пожелает Богиня.

Они все знали, что Таня сойдет с ума, если столько народа приблизится к Белле, поэтому Эдвард с Джаспером разработали план побега. Позади помоста был хорошо скрытый проход. Как только толпа двинулась к ним, они скрылись в проходе, а Таня перекрыла путь за ними своей палкой. Белла представила, как она кричит «Вы не можете пройти!», подобно большому синему Гендельфу и захихикала. Эдвард склонил голову и прижался носом к ее шее, как всегда очарованный этим звуком.

Они побежали по коридору, но гости окружили их, выбежав из зала, и перекрыли им дорогу к лестнице.

– Раненая птичка, – прошептал Джаспер, и Элис эффектно упала на землю, стоная и держась за лодыжку. Как и ожидалось, взволнованные гости мгновенно окружили ее, пытаясь заставить девушку убрать руку, чтобы можно было взглянуть на ее предположительное ранение. Эдвард пролетел мимо них, преодолевая три ступени за раз.

– Эй! – возмущенно прокричал кто-то, и Белла услышала топот ног позади них. Эдвард был быстрым, бежав на всей скорости. Белла крепко прижалась к его груди. Гости, лишенные их забавы, и будучи не настолько спортивны как Альфа Прима, отстали, тяжело дыша. Белла и Эдвард сбежали.

Только закрыв дверь их покоев, Эдвард поставил Беллу на ноги.

– Моя супруга, – прошептал он. Юноша провел обратной стороной пальца по девичьему лицу. – Пойдем, давай поужинаем.

Он использовал свой коготь, чтобы разрезать голубую веревку, освобождая их руки. Эдвард положил ее в одну из его тумбочек, но перед этим прижал веревку к груди.

Он подвел Беллу к редко используемому столику, который уже был накрыт к ужину, благодаря Джейкобу.

– Нет, – сказал Эдвард. – Позволь мне покормить тебя. Это моя привилегия – заботиться о своей супруге.

Он взял кусочек кончиками своих когтей, и Белла приняла его. Она восторженно прожевала еду.

– Очень вкусно.

Кусочек за кусочком он кормил ее, пока она не отказалась от следующего, поскольку желудок уже был приятно полон. Девушка взяла кусочек еды и объявила:
– Теперь моя очередь заботиться о моем супруге.

Эдвард весело махнул хвостом. Он открыл рот, принимая еду с ее рук и игриво укусил ее палец. Когда она захихикала, он набросился на нее, откидывая ее на спину, и зарычал.

– Разве ты не голоден? – спросила она.

– Очень, – ответил он. – И ты выглядишь аппетитно.

Эдвард поднял Беллу на руки и быстро прошел к их гнезду, осторожно опустив ее среди подушек. Она удивленно осмотрелась, потому что все подушки теперь были покрыты черной бархатистой тканью. Эдвард поймал одну из ее рук, прокладывая дорожку поцелуев к ее запястью и маленькой нарисованной бабочке. Он провел по ней языком, и Белла ахнула. Он был теплым и немного грубым, и сквозь нее пронесся электрический разряд.

– Поч-почему все вокруг черное? – поинтересовалась она.

– Это из знаменитого стихотворения, – ответил Эдвард между поцелуями и облизыванием, прокладывая путь к ее предплечью. – В темноте я обнимаю тебя, покоящуюся на темном небе… У меня была фантазия: увидеть твою молочную кожу в контрасте с черным.

Он сконцентрировался на ее локте, целуя, облизывая, посасывая ее кожу, и Белла услышала свой тихий стон. Как может прикосновение его губ к такому невинному месту послать разряд электричества по ее венам? Он перешел к другой руке и Белла, не в силах остановиться, начала извиваться.

– Пожалуйста, о, пожалуйста, – прошептала она, даже сама не понимая, о чем просит.

– Что угодно, – ответил он, прижимаясь губами к ложбинке между ее грудями, слизывая маленький цветочек. Его исчезновение, кажется, дало ему разрешение расстегнуть первую пуговицу ее туники. Он начал урчать, расстегивая все остальные пуговицы и раздвигая тунику, его глаза торжествующе рассматривали раскрытые перед ним сокровища. Виноградные лозы окружали нижнюю часть ее грудей. Он последовал за дорожкой к ее пупку, и чувство его языка там еще больше распалило ее желание. – Иисусе!

– Кто? – остановился Эдвард, его глаза сверкали в приглушенном свете комнаты.

– Имя Господа, – ответила Белла. – Пожалуйста, не останавливайся.

Его лицо расслабилось, и он снова вернулся к работе, не обращая внимания на ее тяжелое дыхание и извивания. Он зацепился когтями за края ее брюк, и она услышала, как порвалась ткань, но этот звук был далеким и неважным. Сама Вселенная могла бы взорваться в этот момент, и ей было бы все равно. Он провел языком по ее бедру, звук урчания делал что-то невообразимое с ее внутренностями, отчего она полностью расслабилась, и больше ничего не имело значения.

– Ты так хорошо пахнешь, – прорычал он.

Он собирается?

О Господи…

Конечно же, она слышала об этом раньше, но никогда не представляла удивительную, потрясающую сексуальность этого деяния. Его грубый язык на ее мягких частях тела создавал странное, закипающее напряжение внутри ее, которое все нарастало и нарастало, а потом взорвалось волнами пульсирующего удовольствия. Ее голова гудела. Она плыла. Она летела. Она утопала в потоке наслаждения, которое поднялось до невозможных высот, и, когда она думала, что вот-вот умрет, вспышки всего лишь подняли наслаждение на новый уровень, где все начиналось заново.

Прохладное, обнаженное тело Эдварда накрыло ее. Обрывок мысли ворвался в ее сознание: она о чем-то волновалась? Теперь это не имело значения. О Боже… Она откинула голову и почувствовала, как растягивается вокруг него. Он двигался так медленно, так мучительно медленно. Ее ногти впились в твердые мышцы его спины. Она попыталась приподнять бедра, чтобы заставить его двигаться быстрее, но он прижал их руками к подушкам. Пот выступил на его лбу, его мышцы дрожали под ее руками.

Он опустил голову рядом с ее, его резкое дыхание – возле ее уха.

– Ах, Белла… Моя Богиня, я и не представлял, – простонал он, его лицо отражало его напряжение. Его бедра были прижаты к ее, и он замер, тяжело дыша. Белла почувствовала отдаленную боль глубоко внутри, короткий болевой приступ, который быстро исчез под наплывом нового цунами наслаждения. Бедра Эдварда были совершенно обездвижены, но Белла чувствовала ритмическую пульсацию, движение внутри нее.

Сила удовольствия оказалась почти пугающей. Девушка почувствовала, как его зубы впились в ее предплечье, и столь неожиданный эффект заставил ее вздрогнуть. Белле показалось, что ее тело может просто разорваться, если Эдвард перестанет держать ее в своих объятьях. Его тело было единственным, что не давало ей взлететь на небеса.

– Эдвард, – ее глаза раскрылись от удивления, когда еще одна волна наслаждения накрыла ее, и она снова взлетела… все мысли исчезли, и она просто уплыла в море блаженства.

Постепенно Белла снова могла чувствовать свое тело, но была не в состоянии двигаться или думать. Эдвард урчал рядом с ней, гладя ее, проводя рукой по ее волосам, ее лицу, ее телу.

– Я люблю тебя, - сказал он.

Она хотела ответить ему, но все, на что была способна — это усталую улыбку, перед тем как ускользнуть в безмятежный сон.



Белла могла сосчитать на пальцах одной руки время, когда она покидала гнездо за последние несколько дней. Так же как и Эдвард. Они были настоящими наркоманами, не в состоянии расстаться на большее время, чем необходимо, чтобы сбегать в ванную или взять немного еды, оставленную услужливым Джейкобом, принести ее в гнездо и разделить трапезу между собой. Только когда Элис просунула под дверь записку со словами: «ВЫШЛИ БЕЛЛУ СЮДА ИЛИ Я ВХОЖУ ВНУТРЬ!», они признали, что снаружи их ждет мир и, наверное, им стоит в него вернуться.

Белла с Таней, которая посылала ей веселые ухмылки, направилась к ваннам нетвердой походкой. Да, возможно они немного переусердствовали, потому что у нее болели все мышцы тела (включая те, о существовании которых она даже не подозревала).

Элис была уже в «их» бассейне, когда Белла, волоча ноги, вошла в помещение. Она молчаливо указала на бутылку воды и таблетки рядом с краем бассейна, и девушка с благодарностью проглотила пару. Она опустилась в воду, слегка поморщившись от боли.

– Я уже начала волноваться, что вы умрете от голода, – сказала Элис. – Слава Богу, Джейкоб не забывал кормить твоего зорба.

Вот, черт. Она безответственная хозяйка. Белла хлопнула себя по лбу.

– Но я вытянула тебя из постели не для того, чтобы поговорить о твоей сексуальной жизни. Я должна тебе кое-что рассказать, – Элис сделала глубокий вдох. – Я беременна!

Белла так громко завизжала, что Таня инстинктивно поднялась на ноги, взмахнув палкой и оглядывая комнату в признаках опасности.

– Извините, извините, – сказала Белла и Тане, и ошарашенным женщинам, которые мгновенно рассыпались по углам при виде палки. Таня сердито посмотрела на нее и снова села на пол. – О Элис, я так рада за тебя, – произнесла она, и Элис широко улыбнулась, даже не скрывая зубов.

– Ты была права, Белла. Доктор смог помочь мне, как только я обратилась. Всего лишь небольшой рубец… Я так счастлива! – Элис запрыгала в воде. Белла смогла заметить ее живот и удивленно ахнула.

Не может быть, чтобы Элис была настолько беременна. По виду она была на четвертом или пятом месяце беременности, а ее живот казался совершенно плоским всего лишь несколько дней назад. Белла в ужасе уставилась на нее, думая, что с Элис должно быть что-то не так.

Та погладила живот.

– Все хорошо, Белла. Их детеныши растут очень быстро, и беременность длится всего лишь четыре месяца.

Белла расслабилась.

– Вау, это плюс.

Элис присмотрелась к ней.

– Как ты себя чувствуешь этим утром?

– Нормально. А что?

– Ничего, – весело ответила Элис.

На следующее утро Белла узнала, почему она спрашивала. Она проснулась как обычно, в обнимку с Эдвардом, но время было слишком ранним. Он все еще спал, поэтому это не было его урчание, которое разбудило ее. Что… Угх! Тошнота неожиданно накатила на нее, и девушка, поспешно выбравшись из гнезда, побежала в ванную. Она едва успела. Эдвард был прямо позади нее; он всегда просыпался, когда она покидала гнездо.

– Белла, в чем дело? – спросил он.

Она ответила ему еще одним приступом тошноты, беспомощно извергая всю еду, которая была в ее желудке. Он подбежал к ней и убрал волосы от ее лица, нежно гладя ее по спине.

Кажется, рвота закончилась. Эдвард нехотя покинул ее и принес стакан воды. Белла с благодарностью взяла его и прополоскала рот, а потом сделала маленький глоток, и, черт, это была ошибка. Вода вышла наружу и попыталась привести с собой друзей.

– Я вызываю доктора, – сказал Эдвард.

Девушка была не в настроении спорить. Она смыла воду в туалете и нетвердо поднялась на ноги. Она слышала его голос, пока он говорил в другой комнате. Белла попыталась вернуться в гнездо, но ее колени подкосились на половине пути.

– Белла! – Эдвард в мгновение ока подлетел к ней, поймав ее перед тем, как она упала.

– Ебать, – ахнула она.

Эдвард заколебался.

– Не думаю, что сейчас подходящее время…

Белла закрыла глаза.

– Это такое выражение, Эдвард.

– О, понятно, – мужчина кивнул, но она могла сказать: он понятия не имеет, что она имеет в виду. Он надел штаны от пижамы и помог одеться Белле.

Она уже однажды видела этого доктора, когда он работал над обрубком Эммета после дехвостации или ампутации… или «как еще это можно назвать».

– Плохо себя чувствуете, Императрица? – спросил он. – Ваш супруг сказал мне, что вас вырвало несколько раз.

– Думаю, меня, в какой-то момент полностью вывернуло наизнанку, – простонала Белла.

– Возможно ли, что она съела что-то не то? – спросил Эдвард. От беспокойства он крутил в руках кончик хвоста.

– Возможно, – ответил доктор, настраивая маленький, похожий на пульт, предмет.

– Что ж, вы так помогли, – рявкнула Белла, но тут же раскаялась. – Простите. Я не хотела.

– Не стоит переживать. Не шевелитесь, пожалуйста.

Он провел прибором вдоль ее тела, не пропуская ни сантиметра. Эдвард тихо зарычал, очевидно, ему не понравилось, что руки врача были так близки к ее телу.

– Мне понадобится проба крови, – сказал он.

Белла закатала рукав и сжала кулак. Доктор в непонимании посмотрел на нее, схватил ее руку и уколол палец.

– Ауч!

Эдвард зарычал и прыгнул впереди нее, рассекая воздух хвостом.

– Все готово, – заверил их доктор, делая несколько шагов назад, подальше от Эдварда. Прибор пикнул и он сказал: – Ах, сейчас посмотрим, – он посмотрел на результат и улыбнулся. – Вы ожидаете ребенка, Императрица.

– Я беременна? – спросила потрясенная Белла.

– Да, всего лишь несколько дней, но достаточно, чтобы вызвать беспорядок среди ваших гормонов.

Он начал предлагать способы борьбы с тошнотой (кусочки хлеба рядом с гнездом, чтобы съедать, перед тем как подняться), указания насчет ее диеты… Она была рада, что Эдвард, кажется, внимательно слушал доктора, потому что она не могла сконцентрироваться.

Белла прижала руку к животу. Ребенок. Еще дома она думала, что у нее никогда не будет детей, как бы ей не хотелось. Она не желала передавать ребенку свои психические расстройства, а Майк напрочь отказался от усыновления.

Ребенок.

Ребенок!

Она обвила руками Эдварда.

– Слезы счастья, – предупредила она и разрыдалась. Она слышала, как он сказал что-то доктору, и дверь закрылась. Эдвард поднял ее на руки, лег вместе с ней в гнездо и прижался к Белле, урча и гладя ее по волосам, пока она плакала.

– Я люблю тебя, – говорил он. – Я люблю тебя.