Ты - мое лето.
Бонус 1: 1991 - В этом году Быки выиграли чемпионат. Часть 2

– Да, – только это слово слетает с моих губ.

– У тебя, на самом деле, очень длинные волосы, – она снова пробует завязать разговор, но я только лишь киваю.

– Как дела в школе?

– Отстой, – говорю я.

– И почему ты такой неестественный? – спрашивает она.

Я ненавижу это чувство, словно все эмоции, которые были заперты внутри меня, поднимаются наверх, как пузырьки в газировке. Она толкает меня, и в этот момент, когда я открываю рот, из него выходит какое-то дерьмо.

– Почему ты считаешь меня неестественным? – отвечаю я вопросом на вопрос. – Почему ТЫ такая?

Я поднимаю голову и, улыбаясь, смотрю прямо на неё, легонько толкая её качели своими.

– Какая такая? Я всё время была очень милой, – говорит она с вызовом.

– Ты – да. Ты всё время была такой милой, спокойной и очень хорошей, – бормочу я, пиная ногой песок. – И я, в каком-то роде, ненавижу это. Она ничего не отвечает, но выглядит раздражённой, и я рад. Это – моя Белла, сердитая, яростная и не говорящая ни слова. Я умираю от желания узнать, что творится в её голове. Газированные шарики снова подступают наверх, и я больше не могу сдерживать слова.

Как ты можешь вести себя так, будто всё это тебя совсем не беспокоит?

Её глаза загораются, брови сходятся, и я чувствую, как она зла.

– Что ты хочешь от меня, Эдвард? Хочешь, чтобы я ходила злая и устраивала тебе сцены?

Она выглядит удручённой, и мне тут же хочется облегчить её страдания, потому что я не хотел заставить её чувствовать себя плохо. Я просто хотел заставить её хоть что-то чувствовать.

– Это не то, что я имел в виду, – мой голос дрожит, словно мне двенадцать лет.

Голова раздувается, а грудь вздымается, потому что всё это неправильно. Это не так, как должно быть. Наши беседы, в конечном счёте, всегда заканчиваются так, потому что я, черт побери, никогда не могу точно сказать, что я имею ввиду. Я даже и не знаю, что я имею в виду. Она заставляет меня забывать обо всём, что я хочу сказать, и я мямлю что-то невнятное. А мне лишь хотелось, чтобы она поделилась со мной тем, что происходит в её голове.

– Это беспокоит меня. Но это мой уже выбранный путь, понимаешь? – шепчет она.

Прежде чем ответить, я больше не могу сопротивляться своим желаниям и убираю локон её волос за ухо, потому что не вижу её лица. У неё очень густые волосы, и когда они свисают, я не могу видеть линию её шеи, изгиб ключицы, а мне нужно это видеть.

– Да, понимаю.

Лишь на секунду я позволяю своим пальцам задержаться на её коже. Но и этой секунды достаточно, ведь она уже убегает.

– Я должна идти, – говорит она. И мне так не хочется, чтобы она уходила.

– Слушай, у меня завтра выходной. Мы можем пойти на воду, если ты хочешь. Мы можем взять лодку моего отца.

– Да, это было бы весело. Эй, мы могли бы поехать к Австралии? – спрашиваю я. Мой голос еле слышен, кончики пальцев ещё пульсируют от ощущения её кожи.

Она кивает и убегает. Я наблюдаю, как развеваются её волосы по ветру, как сгибаются её ноги, и как её кожа блестит на солнце. Я в дерьме. Я люблю, как её попка сжимается при беге, и эти маленькие беленькие полосочки незагорелой кожи.

Да, я в полном дерьме.

Рано утром мы ждём Беллу у пристани, Анжела возбуждена этой поездкой. Она без конца говорит о том, какая Белла замечательная.

– Признаюсь, отчасти сначала я побаивалась её, но она оказалась такой прикольной девчонкой, – говорит она.
Я молча киваю. Анжела убирает волосы с моего лица, и прикасается к губам, я могу чувствовать блеск для губ. Как будто целую восковые фрукты.

– И ещё она очень красивая.

Анжела притворяется безразличной, но она с замиранием ждёт моей реакции. Это – тест. Я плох в тестах. Мне становится намного лучше, когда я могу сам себе все объяснить.

– Да, она такая, – честно отвечаю я. Потому что нет никакого смысла отрицать этого.

Белла – словно солнце. Иногда на неё больно смотреть, а иногда мне так хочется смотреть, как она светится, чтобы её изображение повредило мою сетчатку и прочее дерьмо. Обожаю смотреть на её надутые губки, или когда она рассержена, или когда я вижу её большие удивленные глаза, когда говорю то, что её шокирует, и это – самая прекрасная вещь на планете.

Мы приплываем к бухте, Элис и Роуз хотят покататься на гидроциклах, я и Джаспер составляем им компанию. Анжела и Белла остаются в бухте, и я не знаю, что чувствую по этому поводу.

После обеда Белла катает нас на лодке. Она сидит на стопке спасательных жилетов, и одета в это чёртово зелёное бикини. То самое зелёное, которое она носила прошлым летом. Она показывает мне, как управлять лодкой, пока Анжела с Элис катаются на камерах, привязанных к лодке. Мне просто хочется её внимания. Мне хочется, чтобы она разговаривала со мной, чтобы прикасалась ко мне – все, что угодно, лишь бы обращала на меня внимание. Поэтому я прошу показать мне, как управлять лодкой.

Я заигрываю с ней. Делаю несколько наводящих комментариев, которые, как я знаю, заставят её покраснеть. Она показывает мне, как тормозить, и это так горячо – наблюдать, как она держит всё под контролем. И тогда я, как идиот, засмотрелся на неё, и чуть не упал, когда она прибавила газу, но, при этом, дотронулся до неё, о чём ни грамма не жалею. Хотя, я никогда не скажу ей об этом. После этого она позволяет мне сесть за руль и стоит рядом со мной, отчего я чувствую себя королём.

Во второй половине дня воздух становится более влажным, но мы всё равно решаем прокатиться на гидроциклах вверх по реке. Тот путь, которым мы плывём, довольно извилист, очень много поворотов, повсюду белые колпаки, но Белла не сбрасывает скорость. Она ничего не боится, лишь увеличивает скорость, и я изо всех сил стараюсь не отставать, будь я проклят, если позволю Белле думать, что она может победить меня. Она – за соревнования. Она любит это дерьмо. И я почти вижу её улыбку.

– Эдвард, сбавь скорость, – с придыханием шепчет мне Анжела на ухо.

Белла делает рывок вперёд, и я за ней.

Я даже и не видел другую лодку, до тех пор, пока уже не стало совсем поздно. Высокая и сильная волна окатывает нас, отбрасывает гидроцикл в сторону, и я едва удерживаюсь на нём. Анжела смыта в воду, а ключ зажигания болтается на моём жилете. Я вставляю его обратно и пробую завести гидроцикл, но у меня ничего не получается. Белла и Роуз подплывают ко мне, взгляд Беллы перемещался от меня на Анжелу, и я чувствую себя ничтожеством, потому что ничего не могу сделать.

– Что случилось? – спрашивает Белла.

– Нас окатило волной, после чего Анжела упала в воду. Должно быть, я случайно вытащил ключ, и теперь он не заводится, – говорю я, пытаясь снова заставить двигатель работать.

Ничего. Ничего, чёрт побери.

– Скорее всего, его затопило. Эй, Роуз, ты сможешь сплавать за Анжелой?

Белла передаёт свой жилет Роуз, и прыгает в воду, а моя сестра плывёт помогать моей девушке. Белла плавно скользит по реке и забирается на гидроцикл. Она выглядит такой серьёзной, решая в голове какие-то задачи, и я это заставляет меня смеяться.

– Подвинься.

Она перелезает через мои ноги, и я держу её за жилет, чтобы она не упала. О, Боже, мокрые бедра Беллы касаются моих, и я представляю её обнажённой, чёрт, надеюсь, она не попросит меня подняться.

Я передаю ей ключ, теперь она пытается завести двигатель, но у неё тоже ничего не получается.

– Да, он затоплен. Нам придется ждать, пока он высохнет. Поднимись, я хочу проверить, быть может, тут есть буксировочный трос.

– Ну, конечно, она просит меня это сделать.

Я приподнимаюсь, она проверяет под сиденьем, и ничего там не находит. Роуз останавливает рядом с нами, Анжела потирает свой глаз. Похоже на то, что она потеряла контактную линзу.

Белла вкратце рассказывает им нашу ситуацию и даёт инструкции Роуз, а затем Анжела просит вернуться на пристань. Прежде, чем я успеваю это осознать, мы остаёмся вдвоём, лишь я и Белла, посреди реки на неработающем гидроцикле, и я не знаю, что сказать. Её спина прижимается ко мне, её пятки касаются моей голени, но я не могу найти слов, чтобы начать разговор.

Небо темнеет, и я понимаю, что где-то далеко над пустыней сильная буря. Река подёргивается рябью от тяжелых, единичных капель дождя, и, неожиданно раздавшийся голос Беллы прозвучал, как сирена.

– Как ты мог привезти её сюда? На наше место? Поделиться нашим летом? Как ты мог поступить так со мной?

Она сердита до свирепости, её слова резки. Как будто я хотел сделать это нарочно. Я не такой бессердечный.

– Что? Что ты говоришь? – отвечаю я, пяткой легонько ударяя её по голени.

– Ты знал, что мне будет больно, но всё равно привёз её. Зачем ты так поступаешь со мной? – вопрошает она.

Я не могу поверить в её обвинения. Боже, что она думает обо мне? Что я делаю всё это для того, чтобы причинить ей боль? Да я преподнес ей себя на блюдечке, а она отвергла меня. Она оттолкнула меня, потому что решила, что всё это очень трудно. Как будто я не стою того, чтобы напрягаться. Мне всё равно, как трудно это будет, если мы будем встречаться лишь какой-то период, перспектива отсутствия хоть каких-то отношений –ещё хуже. Думать о ней, что она с кем-то другим – ещё хуже. Даже то, что мы имеем сейчас – ещё хуже.

– Знаешь, не все в мире крутится вокруг тебя! Боже, ты иногда бываешь такой эгоистичной. Почему я не мог так поступить? Почему я не могу попытаться отдохнуть со своей девушкой? – защищаюсь я.

– Так ли это? Потому что, если это так, я оставлю тебя в покое, Эдвард. Если ты на самом деле пытаешься провести замечательные каникулы со своей прекрасной девушкой, то я, чёрт тебя возьми, оставлю тебя одного. Если это действительно так! – возмущается она.

Я наклоняюсь вперёд. Всё, что я слышу, это как дождь барабанит по моему спасательному жилету. На самом деле, зачем я так поступил? Зачем привёз сюда Анжелу? Боже, я сделал это специально.

Это её внимание, борьба, страсть, которые я слышу в её голосе, лучше, чем вообще ничего. Я такой осёл. Привез сюда эту милую девушку и использую её, чтобы заставить Беллу ревновать. Всё это время я знал, я знал, что не хочу быть с Анжелой, но я здесь, делаю вид, что у нас какие-то отношения, делаю вид, что я присматриваюсь к ней как к чему-то серьёзному, когда на самом деле точно знаю, что я влюблен в Беллу Свон.

Нет, я не просто люблю её. Я влюблен в неё. А она думает, что я сплю с кем-то ещё.

– Я не спал с ней, – выпаливаю я, отчаянно нуждаясь в том, что бы она знала правду. – Я не хочу причинять ей такую боль.

– Ну, ты уже причиняешь ей боль. Она думает, что причина в ней.

Подождите, что? Откуда Белла знает про это?

– Она хочет, чтобы я поговорила с тобой об этом. Она думает, что у тебя депрессия. Или, как мне кажется, думает, что ты считаешь её не привлекательной.

Анжела говорила с Беллой. Это всё объясняет. Да, дело дрянь.

– Это – не её вина. Просто… я не знаю, в любом случае, это никогда не произойдет между нами. Она очень милая, ты знаешь это. Она, на самом деле, очень умная и забавная, но я не хочу, я не хочу спать с ней, зная, что я не люблю её.

– Но ты спал с другими девушками, а ведь они были куда менее приятными, – говорит Белла
Меня передёргивает.

Капли дождя стали попадать в глаза. Это правда. Я делал так и делаю. И в этот момент, я осознаю, что должен все ей сказать.

– Знаю. В этом-то всё и дело. Те, другие девушки… я был сам не свой, когда спал с ними. Либо пьян, либо под кайфом, либо ещё под чем-нибудь, это был не я, я не помню и половины из всего случившегося. Но с Анжелой, Боже, я даже не знаю, как всё это произошло. Одно мгновенье, она лишь изредка появлялась в нашем общежитии, потом каждый день, и она всегда была такой милой, ну, ты знаешь, очень хорошей. А потом она целует меня, устраивает свидания и прочее дерьмо. На мой день рождения она покупает мне билеты на Lollapalooza.

Потом она спросила меня о летних каникулах, и я рассказал ей о пристани для яхт. Кажется, я сказал, что-то вроде того, что она должна увидеть это звёздное небо, что оно такое удивительное, и она приняла это за приглашение. И я знал, что тебе будет больно, если я так сделаю. Но я думал, что у тебя есть парень, Гаррет, или как там его зовут. Мы были бы оба с другими людьми, ну ты понимаешь, – я усаживаюсь боком на сиденье.

– У меня никого нет, Эдвард. Прошлым летом я рассталась с Гарретом. Сразу после выходных на плавучем доме, – говорит она, поворачиваясь ко мне лицом, опуская взгляд на свои колени.

– Но Элис сказала… – начинаю я.

Меня перебивает гром, а затем начинается сильный ливень, капли которого прыгают по воде.

– Что сказала Элис?

Белла реагирует остро, и я задумываюсь, а вдруг я всё неправильно понял. Если она не любит Гаррета, то кого… о, Боже. Меня. Могу ли это быть я? Я чувствую, что это так, но мне нужно точно знать.

– Она сказала, что ты влюблена.

Я пристально всматриваюсь в её лицо, взгляд направлен вниз, и я заставляю её посмотреть в мои глаза. И я вижу это по её лицу. Это я. Она влюблена в меня. Я вижу это по тому, как вздымается её грудь, по тому, как раскрыты её губы, по напряжённой шее, и то, как дождевая вода пропитывает её волосы, заставляя их виться, и то, как дождь акварелью рисует линии на её груди и шее. Она с такой силой сжимает руль, что белеют костяшки её пальцев.

– Ну, быть может, была.

Хочу поцеловать её. Мне так нужно прикоснуться к ней, почувствовать её энергию, смешанную с моей, так чтобы я мог почувствовать дрожь, жар и напряжение. А потом – эта искра, такая, словно ты бегаешь по дому в носках, а потом касаешься дивана, ну, или что-то в этом роде. Это обмен энергией, излучатель и приёмник, всё так естественно. Положительные и отрицательные заряды.

– Мне не нравится, что ты не пишешь и не звонишь мне. Это всё равно, что бы забываешь обо мне в течение года.
Её лицо так близко к моему, что я могу чувствовать запах дождя на её разгорячённой коже.

– Мне не нравится, что ты напиваешься и спишь со всякими шлюхами, – выдыхает она. – И я пыталась позвонить тебе. Когда я попросила тебя к телефону, твой сосед назвал мне около полудюжины имён, и я повесила трубку.

Чёртов мудак, идиот Джеймс.

– Мне тоже это не нравится. Я презираю себя за это. Они ничего не значат для меня, ты это понимаешь? И я для них ничего не значу. Я ни для кого ничего не значу.

Я прижимаюсь к её щеке, и она отвечает мне, кровь быстрее струится по моим венам, заставляя бешено колотиться моё сердце.

– Ты ошибаешься, – шепчет она, и её губы оказываются на моих.

Они такие тёплые, её язычок пробивает дорожку в мой рот, и я – снова Бог. Рукой я глажу её по бедру, неистово целуя в губы. Я боюсь отпустить её, боюсь перестать целовать её, боюсь дышать, потому как всё это может внезапно закончиться. Она может передумать. Она может посчитать это ошибкой, и тогда оттолкнёт меня, как делала всегда. Её руки в моих волосах, и как будто сама природа празднует наш союз: небо украшают молнии, грохочет гром. Когда гром достигает земли, я пытаюсь найти оголённый участок её кожи. Я целую её, рукой проводя по телу, Боже, как я хочу прикоснуться к ней везде.

– Мы должны остановиться (п/п: в некоторых значениях get off можно перевести, как поучить оргазм, снять напряжение) – говорит она. Её голос полон вожделения, и я не могу сдержать смешок.

– Вода. Я хочу сказать. Сейчас мы очень лёгкая добыча, нам нужно добраться до берега.

Она оправдывается, объясняя, что это было вовсе не приглашение, и я смеюсь ещё сильнее. Она такая милая, когда смущается.

– Ты – такая задница.

Она отталкивает меня, и я перехватываю её руку, потому что, не хочу ничего другого, как только целовать её. Я целую каждый сантиметр её ручки, и не хочу отпускать её.

– Поехали со мной в Сиэтл, – не думая, говорю я.
Всё зависит от неё, хоть я и боюсь, что прошу очень много. Но эта та часть, когда ей нужно работать, и я снова отвергнут.

– Что?

Её глаза закрыты, а голос затуманен неверием. Я знаю её ответ, но всё равно ещё раз пытаюсь.

– Это всё не для тебя, всё, что здесь есть – не для тебя. Поехали со мной в Сиэтл.
Как только слова слетают с моих губ, я вижу, как она обдумывает мои слова. Это не то, что я имел в виду.

– Я не могу Эдвард, у меня работа, – гордо произносит она.

– Твой отец может нанять кого-то ещё, – утверждаю я. Мне так больно из-за всего этого танца, танго из страха и обязательств.

– Нет, он не может. Прямо сейчас, он не может себе позволить нанять кого-нибудь ещё. Я и так работаю за копейки, все деньги уходят на покупку газа и прочего дерьма. Я не смогу ним так поступить, не сейчас.

Такого ответа и я ожидал.

– Эй, – шепчет она, убирая за ухо локон моих волос. – Я не говорю нет, только лишь – не сейчас.
Я целую её пальчики, кивая и понимая. Не сейчас. Такой ответ будет не всегда. Но сейчас я возьму то, что она мне даёт.

Я и глазом моргнуть не успел, как появилась лодка Эммета, плывущая к нам на встречу через сильный дождь, и пока мы переплываем к нему на борт, он привязывает гидроцикл на буксир. Мы с Беллой сидим на нашей скамейке, и мы так гармонично сочетаемся, словно шоколад и арахисовое масло. Её ноги прижимаются к моим бёдрам, и я начинаю дразнить её, потому что люблю её внимание. Даже когда ради этого мне приходиться её щипать.

Когда мы подплываем к пристани, реальность бьёт меня по голове. Я должен порвать с Анжелой. Я больше не могу её использовать. Не могу больше притворяться, что есть хоть какая-то надежда в нашей безвыходной ситуации. Белла прячет лицо за полотенцем, и я думаю, она считает себя виноватой. Я вижу, что она плачет, от этого мне становится совсем плохо, ведь она никогда не плачет. Мне так сильно хочется успокоить её, но я не могу. Мне ни грамма не стыдно за тот поцелуй. Я чувствую себя ужасно из-за того, что я такой дебил, но не жалею ни о чём, что произошло сегодня на реке. Жалею только о том, что не сделал этого раньше.

Анжела наблюдает за мной, но меня беспокоит только Белла. Эммет подплывает к причалу, и Белла спрыгивает с носа, чтобы поймать швартовый конец. Я, тем временем, придерживаю боковую часть и привязываю веревку к клину, она не сводит с меня глаз. Поднимаясь из лодки, я выхожу на берег, но всё ёще не могу перестать смотреть на Беллу.

– Я так волновалась. - Анжела пытается меня поцеловать, но я больше не могу притворяться. Я делаю шаг назад, малейшее движение, и все мои мысли опять о Белле.

– Что происходит? – шепчет Анжела.

Её взгляд переходит на Беллу, затем снова на меня, и я могу видеть, как ребус складывается у неё в голове. Она даже не просит никаких объяснений. Её глаза сужаются и темнеют, после она поворачивается и уходит. И я иду за ней, поскольку есть несколько вопросов, которые нужно обсудить.

Но она не даёт мне ни единого шанса на разговор. На ночь она запирается на замок в моей комнате, а я сплю на диване. Утром все вещи собраны и лежат в машине, и она уже сидит на пассажирском сиденье. Я передаю с Элис подарок для Беллы, меня очень сильно расстраивает, что я не буду свидетелем того, как она откроет мой очередной презент, но я считаю, что Анжела уже достаточно настрадалась.

Как только мы выезжаем на шоссе, Анжела закуривает сигарету и даже не утруждает себя опустить стекло. А она ведь знает, как сильно меня это бесит. Но я не говорю ни слова.

– Ты любишь её, не так ли? – спрашивает Анжела.
Пепел летает над приборной панелью, но я лишь скриплю зубами и прикусываю свой язык.

– Да, – отвечаю я.

– Она никогда не была просто «увлечением».
Она делает пальцами кавычки в воздухе, подчёркивая, и пепел от сигареты падает мне на колени и на обивку сиденья.

– Нет, – говорю я.

– Ты чёртов ублюдок, – говорит она, – И трус.

– Я знаю, – киваю я, соглашаясь.

– И ты потеряешь её, если не перестанешь быть таким.

Она чуть опускает стекло и выбрасывает окурок на неровную дорогу, а я продолжаю вести машину.

Следующие девятнадцать часов я провожу, размышляя, как мне вернуть всё

ссылка
ссылка
__________________________________________________________________________________________
От переводчика: Хочу как всегда выразить огромное спасибо своим бетам BAST и Tanger за их работу, и за то, что с энтузиазмом восприняли мою идею о новогодней главе от лица Эдварда, и даже проверили быстрей, чем я ожидала.
Наслаждайтесь главой.
___________________________________________________________________________________________
Большое спасибо за перевод Лисбет.

Всех ждем на Форуме