ВPOV

Я сидела в гостиной с отцом, когда через окно увидела свет фар автомобиля, который ехал по дороге. Казалось, все было так же, как и в сотню других ночей; Чарли сидел в своем кресле, а я на диване, торшер между нами отбрасывал желтый свет по всей комнате, в то время как дикторы на ТВ обсуждали различные сильные стороны и недостатки профессиональных игроков. Стук дождя по окну был таким же знакомым, как и звук потягивающего пиво Чарли. Все было, как и в сотню других ночей, за исключением того, что на этот раз я ждала Камаро, за рулем которого сидела тайна всей жизни.

- Это моя машина, - сказала я, поднимаясь со своего места.
Чарли нахмурился, посмотрев через открытые жалюзи.
- Он собирается войти и представиться?
- Пап, я только познакомилась с ним, - запротестовала я. – Это не та ситуация. - Пока не та, в любом случае.

- Что ж, я не чувствую, что вправе отпускать тебя в город с этим странным незнакомцем, - изрек он сердито, начиная подниматься со своего места.
- Он не незнакомец, - напомнила я ему. Я уже однажды рассказывала отцу о нем. – Он один из детей доктора Каллена.
- Приемный ребенок, да? – проворчал он. – Я знаю его?
- Вероятно, нет. Он путешествовал.
- Сколько ему лет? – спросил Чарли, когда я взяла свою сумку с книгами, чтобы перевезти на свою квартиру.

Я повернулась, чтобы мрачно посмотреть на моего отца.
- Разве я уже не слишком стара для такого?
- Ты никогда не будешь слишком старой для твоего отца, чтобы я прекратил волноваться, - ответил он, улыбаясь.
- Я не знаю, сколько ему лет, - бросила я, заглядывая в сумку, надеясь, что вспомнила все, что хотела забрать. – С виду он моего возраста. – Это было правдой, да?
Я услышала стук в дверь, и Чарли последовал за мной к ней. Я повернулась и предупреждающе посмотрела на него, прежде чем повернула ручку.

- Веди себя прилично, - предупредила я его.
Он пожал плечами так, будто не понимал, о чем я говорю. Я открыла дверь, и Эдвард стоял на крыльце, безнадежно красивый в светлой куртке с поднятым воротником. Он держал руки в карманах, а его губы изогнулись в призрачной улыбке. Глаза смотрели на меня первые мгновения, прежде чем переместились к моему отцу. В желтом свете лампы на крыльце капли дождя блестели в его волосах как кристаллы. Дождь капал с крыши над крыльцом потоком позади молодого человека.

Как могли люди не видеть в нем этой потусторонности? Это было так, будто пылающий архангел спустился с небес с распростертыми крыльями, но никто не обратил внимания. Эдвард прошел по всему миру, как невидимый ветер, а вокруг толпа слепцов смотрела сквозь него. Мне хотелось крикнуть: «Разве вы не видите?»

Я вышла через дверь.
- Я позвоню тебе завтра, папа.
Чарли последовал за мной.
- Там льет как из ведра. Подожди минутку, - он ушел и вернулся с дождевиком. – Надень это, - сказал отец, протягивая его мне. – Ты можешь вернуть его позже.
Я отчаянно вздохнула, когда Эдвард шагнул вперед, хватая сумку с книгами из моих рук и бормоча:
- Позволь мне взять это.

Чарли держал куртку, пока я набрасывала ее на плечи. Оба, и папа, и Эдвард, с выжиданием смотрели на меня, так что я приняла неизбежность.
- Эдвард, это мой отец. Папа, Эдвард Каллен.
Эдвард переместил сумку в левую руку и протянул правую.
- Приятно познакомиться.
- Эдвард, - произнес папа, в знак признательности пожимая его руку. – Спасибо, что привезли мою дочь.
- С удовольствием, - ответил Эдвард, смотря на меня и улыбаясь.
- Так значит ты один из детей доктора Каллена? – поинтересовался Чарли.
Достаточно.

- Спокойной ночи, папа. Я позвоню тебе.
- Спокойной ночи, Белла.
- Спокойно ночи, сэр, - произнес Эдвард, но мой отец уже закрыл дверь.
- Прости моего отца. Он немного любопытен, - извинилась я, когда мы шли к машине.
- Что ж, он и должен быть таким. Он не знает, кто я. Если бы я был на его месте, не отпустил бы тебя, - он открыл пассажирскую дверь для меня. Это было тем, чего Джейкоб никогда не делал. Я не знаю, была ли очарована этим, но, по правде говоря, из-за этого чувствовала себя более женственной, но все же какая-то часть меня издевательски заявила, что я и сама могла открыть эту проклятую дверь. Однако это были всего лишь мысли. Я только села в машину, а он уже осторожно закрыл дверь за мной, затем обошел автомобиль с другой стороны, положил сумку на заднее сиденье и сел за руль.

- Хорошо провела время? – спросил Эдвард, выезжая на дорогу.
- Да. Мне нравится приезжать и готовить ему раз в неделю. Я готовлю немного больше, чтобы у него осталась еда. В противном случае, каждый вечер он куда-то ходит ужинать.
- Это очень мило с твоей стороны.
- Остались только мы. У него есть еще две незамужние тетки в Портленде, но мы никогда ничего не слышали от них, они только открытку присылают на Рождество.
- А семья твоей матери?
- Мой дедушка живет с Скоттсдейле со своей женой, но я никогда не видела их. То же касается и моего дяди из Нью-Мексико. А что насчет тебя?
Его брови выгнулись от удивления.

- Меня? Каллены теперь моя семья, - ответил он таким тоном, что я поняла, продолжать не стоит.
Мы ехали по шоссе сто один, когда Эдвард включил музыку. Я посмотрела на консоль; играл CD-диск.
Из динамиков раздались вступительные сильные аккорды «Should I Stay Or Should I Go» группы «The Clash». Я с недоумением посмотрела на юношу.
- Я думала, что тебе не нравится такая музыка.
Он начал улыбаться, довольный, что сделал мне подобный сюрприз.
- Что ж, если она нравится тебе, думаю, я могу дать ей еще один шанс.
- Что ж, довольно хороший выбор. Это отличная песня, - я не была особо хороша в пении, но эта песня не требовала особых вокальных данных. – Дорогая, ты должна дать мне понять, должен я остаться или должен уйти?

Стеклоочистители двигались в ритме песни. Эта ночь была темной, а дорога светилась, как черная атласная лента под дождем, а мы мчались по ней на машине. Эдвард посмотрел на меня, улыбнулся, когда в песне запел хор. Я почувствовала, как на душе становится легче, чего не испытывала уже долгое время, почти так, будто, не застегни я ремень безопасности, взлетела бы к потолку машины, как воздушный гелиевый шар. Эдвард расслабился, и поездка в город прошло довольно быстро.

Дождь прекратился, а мы были уже почти на углу моей улицы, когда увидели мигающие красные огни пожарников, отражающихся от домов. У въезда на мою улицу стоял пожарный в черно-желтой куртке, махая руками. Эдвард остановил машину и опустил мое окно, когда пожарный подошел к нашей машине.

- Что происходит? – Эдвард наклонился так, чтобы можно было смотреть через мое окно.
- Дом горит, - ответил пожарный, приближаясь к автомобилю со стороны пассажира. – Вы не можете ехать дальше.
Я ухватилась за край окна.
- Это моя улица. Я здесь живу.

- Мне очень жаль, мисс. Вам придется припарковаться и отсюда идти пешком к дому. Я бы предложил вернуться на соседнюю улицу.
- Какой дом горит? – спросила я, пытаясь вытянуть голову из окна и осмотреть улицу, где увидела красные мигалки и несколько больших пожарных машин, припаркованных под углом где-то в середине улицы.

- Триста сорок второй, - ответил он, посмотрел на машину позади нас и отошел, махнув нам.
Я повернулась к Эдварду, когда почувствовала, как мой желудок упал к ногам.
- Это дом Дэвидсонов.
Эдвард вывел машину обратно на улицу и посмотрел на меня без какого-либо понимания на лице.

- Кристал и Трэвор. Дети, которые проезжали мимо нас на пути в церковь сегодня в обед, - мне пришлось остановиться и перевести дыхание; я чувствовала себя так, будто весь воздух выбили у меня из легких, и я никак не могла вздохнуть. – Они жили здесь со своей матерью и малышкой-сестрой.

Брови Эдварда нахмурились, когда он понял, почему я так расстроилась.
- Мы припаркуемся и пойдем туда, - он потянулся к моей руке. – Все будет хорошо, Изабелла.
- Ох, надеюсь, - однажды я работала нянькой для этих детей. Кристал было пять, и в этом году она должна была пойти в детский сад. Трэвору было восемь, и он уже казался большим мальчиком. Малышка Тамара только начинала ходить. Бессознательно моя рука потянулась к кулону-кресту, который я носила на шее.

Я выскочила из машины, как только Эдвард припарковался у обочины, и побежала обратно на свою улицу. Эдвард почти мгновенно последовал за мной, следуя шаг в шаг. Мы повернули за угол моей улицы, и я увидела группу людей, стоящих там и на близлежащих газонах, смотрящих, как пожарные направляют шланги на дом, охваченный дымом, огонь уже начал лизать окна второго этажа.

Я никогда не видела дом, объятый огнем, разве только по телевизору, и это выступало намного более интенсивным зрелищем и намного страшнее, чем я ожидала. Это были реальные люди, которых я знала, а не просто изображения на экране. Вертящиеся красные и голубые огни пожарных машин отражались от домов, как демонический диско-шар во тьме ночи. Случайный вопль сирены и крики приказов, стаккато рации работающих пожарных и густой едкий дым, который начал заполнять ночь. Мы с Эдвардом подвинулись в сторону, когда скорая помощь проехала позади нас, напугав меня сиреной, пока мы бежали по улице. Две большие пожарные машины были припаркованы посредине улицы перед домом Дэвидсонов, и, когда мы подошли поближе, я смогла разглядеть Тэрри Дэвидсон, маму, одетую в мужскую куртку, держащую свою малышку на руках. Я узнала несколько соседских дам, стоящих возле и обнимая ее, пока Тэрри плакала.

Пробравшись сквозь толпу, я оказалась достаточно близко, чтобы услышать Тэрри, которая почти сошла с ума от страха и горя. Трэвор находился возле нее, обнимая своими руками, как будто не собирался никогда отпускать мать, но мое сердце подскочило к горлу, когда я поняла, что не вижу Кристал.
Один из пожарных, кажущихся огромным в своей толстой куртке и шлеме, подошел к группе женщин и Тэрри.

- Мэм, я должен спросить вас еще раз, которая из спален принадлежит вашей дочери?
Голос Тэрри невероятно дрожал, но она сглотнула, пытаясь говорить внятно.
- Наверху лестницы направо.
- У нее есть особое места, куда она могла бы спрятаться? Дети очень часто прячутся, когда в доме пожар.

Глаза Тэрри расширились, когда она посмотрела на пожарного.
- Нет, - выдавила она, прежде чем наклонила голову, рыдая над ребенком в своих руках, который тоже начал плакать. Одна из дам забрала Тамару из ее рук, и Тэрри спрятала свое лицо у нее на плече, истерически рыдая.
Я поняла, что Эдвард стоял позади меня на противоположной стороне от пожарной машины, оставаясь в тени, созданной пламенем, которое поднималось уже намного выше к небу. Я остановилась в нескольких шагах от него.
- Они не могут найти Кристал.

Он посмотрел на огонь, в его глазах отражалось пламя, а затем повернулся ко мне.
Возможно, с моей стороны глупо было спрашивать, но я должна была попытаться.
- Ты можешь что-то сделать? – тихо спросила я.
Эдвард снова повернулся к огню, а затем встретился со мной взглядом, ища что-то на моем лице. Я могла видеть какую-то внутреннюю борьбу, что велась внутри него, но затем он схватил меня за плечи.
- Ты никогда меня не видела, ты не знаешь, кто я, - изрек он, говоря низким и требовательным голосом.

Я кивнула, и затем он просто исчез.
Раздался внезапный вой сирены, когда полицейская машина остановилась рядом со мной, и пожарный обошел ее. Я отошла в сторону, чтобы лучше видеть дом. Я едва успела встать вместе с другими очевидцами, когда увидела Эдварда, идущего быстрым шагом из темной стороны дома с небольшой скрюченной фигурой на руках.
- Мне нужна помощь! – прокричал он ближайшему пожарному.

Несколько людей побежали к нему, а он опустил ребенка в вытянутые руки пожарного, который немедленно повернулся и передал ребенка медикам, ждущим у обочины. Те начали работать с Кристал, ее руки и ноги выглядели невероятно тонкими и хрупкими. Терри бросилась к дочери мимо медиков, с рыданиями произнося ее имя, когда кислородная маска опустилась на лицо ребенка.
- Она жива! О, спасибо, Господи, она жива.

Тэрри плакала, женщина-полицейский мягко отстранила ее в сторону, давая возможность медикам работать без помех.
Я повернулась, чтобы поблагодарить Эдварда, но он исчез. Я не могла поверить тому, насколько быстро он нашел ребенка, вошел и выбрался из горящего здания. Какими бы я не считала его силы и способности раньше, я их явно недооценивала. Неудивительно, что я чувствовала, как сила собирается вокруг него; она действительно была у него и даже больше, чем я думала.

Я искала Эдварда среди толпы зевак, снующих среди теней, отбрасываемых огнем, но, похоже, он исчез. Несколько групп пожарных теперь боролись со шлангами, но струи воды, похоже, мало влияли на вздымающиеся дым и пламя, которые обхватили второй этаж, пробираясь к крыше. Я смотрела, как огонь продолжал свой путь наверх, а едкий запах гари усиливался.

Я стояла и глядела, как огонь пожирал дом Кристал и Трэвора, как пламя жадно лизало стены и окна. Я привыкла наслаждаться теплом золотистого цвета костра или камина, но теперь, смотря, как пламя без разбора пожирает дом и безопасность этой семьи, не знала, смогу ли когда-либо еще наслаждаться огнем. Скорая помощь отъехала; и при свете ламп внутри машины я смогла увидеть лицо Тэрри внутри.

Я стояла в стороне, недалеко от группы пожарных, стоящих рядом с машиной скорой помощи, очевидно наслаждающихся минуткой отдыха. Оранжевое свечение от огня освещало их лица; они были все в гари и потные от своих тяжелых костюмов. Ребята жадно пили воду из бутылок в их руках. Я бочком подошла ближе и стала слушать их разговор.
- Не спрашивай меня, как он нашел ребенка.
- Как он вообще оказался в доме?

- Слушай, я был сзади. Никто не входил и не выходил оттуда.
- Может быть, ребенок сам выбрался на улицу?
- Нет, у нее было отравление угарным газом. Она находилась внутри.
- Так, откуда, черт возьми, он взялся?
- Думаешь, он уже был внутри? Может быть, он поджег дом?

Я не стала слушать их дальше, а попятилась от них, скользнув в тень. Конечно же, он не поджигал дом, но я теперь понимала, почему Эдвард не хотел привлекать к себе внимание; это была палка о двух концах. Тем не менее, он сделал что-то настолько чрезмерно мужественное, а затем бежал от заслуженной благодарности или признания.

Миссис Вейсмаиллер и миссис Сандерс, ближайшие соседи, стояли на противоположной стороне улицы, и я остановилась, чтобы выразить им свои соболезнования. Нам придется собрать кое-какую помощь для Тэрри и ее детей; похоже, не так уж много удастся спасти от огня.
Я направилась к своему дому, надеясь встретить там Эдварда. Пожар был достаточно далеко, чтобы свет потемнел, а звуки оказались приглушенными. Я находилась уже почти у своей входной двери, когда он материализовался из тени между домами.
- Ты здесь, - с облегчением произнесла я.

- Я здесь, - он улыбнулся, отчего я уверовала, что, может быть, и не знаю, где он был, но он точно знал, где находилась я. Здесь было темно, и я едва могла различить очертания его фигуры. Единственным источником света являлась включенная лампа в коридоре моего дома, которую я, должно быть, забыла выключить.
- Это было так смело с твоей стороны. Я никогда не смогу тебя отблагодарить, - сказала я. - Надеюсь, с Кристал все будет хорошо.
- Ее сердцебиение было хорошим и сильным. Она упала на пол, так что, думаю, дым не так уж сильно повлиял на нее.

- Она такой милый ребенок. – Темные чувства поднялись во мне при мысли о том, что кто-то такой невинный, как Кристал, мог погибнуть. Я снова вцепилась в свое ожерелье и поднялась по ступенькам своего крыльца.
- Это было так опасно, не могу поверить, что ты так быстро спас ее.
Эдвард опустил ногу на нижнюю ступеньку и покачал головой, преуменьшая степень «спасения».

- Это было более опасно, чем ты представляешь себе, но не в том смысле, как ты считаешь. – Он поднял свои глаза и посмотрел на меня; стоящая на верхней ступеньке, я оказалась на несколько футов выше него. – Если о моей природе станет известно, вся моя семья окажется в опасности.
Я смотрела на него с удивлением.
- Я бы никогда не попросила тебя ни о чем подобном.
Он мрачно посмотрел на меня.

- Если я и умалчиваю о себе, так только потому, что хочу, чтобы ты была в безопасности.
- В безопасности?
- Секрет нашего существования – самый охраняемый среди других тайн этого мира. Люди умирают из-за него.
Я почти потеряла дар речи.
- Эдвард, прости. Я бы никогда не попросила тебя сделать что-то такое… - Я не знала, как закончить предложение. Я собиралась сказать «опасное», но умолять его войти в горящее здание – это уже являлось опасным. Я никогда не думала, что могут быть и какие-то другие причины.

Эдвард повернулся так, что его лицо оказалась в тени, из-за чего я не могла читать о его чувствах по выражению лица. Голос мужчины, мягкий и ласкающий слух, как и всегда, казалось, лился из темноты.

- Я всегда живу в тени. Не человек, просто притворяюсь. Мы на самом деле даже не можем присоединиться к людям из-за наших отличий. Это как жить за стеклянной стеной, видеть полноту человеческой жизни, но не иметь возможности ощутить ее. Вот почему моя семья такая сплоченная, чтобы создать свое собственное общество, так как то, из которого они пришли, уже недосягаемо для них. Я переезжал с одного места на другое, никого не подпуская близко к себе. Я объездил весь земной шар и пересек эту страну множество раз, что даже потерял счет. Я даже для собственной семьи являюсь незнакомцем, потому что был опасен для них.

Я сглотнула, слушая о годах одиночества, которые болью отзывались в его голосе. Как мог кто-то такой могущественный, такой прекрасный, быть таким потерянным в этом мире?
- Эдвард, подвергать тебя или твою семью опасности – это последнее, чего я хотела бы. Я сохраню твой секрет, каким бы он ни был.
Он поднялся по ступенькам, выходя из тени. Его глаза горели.
- Ты можешь сделать это, Изабелла? Если о том, кем я являюсь, станет известно, за мной будут охотиться.

- Да, да, клянусь. Пожалуйста, не оставляй меня. – Меня не заботило, смогу ли я когда-либо задать ему хотя бы еще один вопрос. Я буду жить с этой тайной, если только он будет рядом.
- Оставить тебя? Это последнее, что я мог бы сделать. Я пытался, и у меня ничего не получилось. – Он сделал еще один шаг. Эдвард ощущался холодным на ощупь, холодное тепло, казалось, лилось из него, и я могла чувствовать его своей кожей, усиливающееся с каждым шагом, с которым он приближался ко мне. Это так отличалось от теплого жара Джейкоба; это была элегантная и ароматная прохлада, как будто вы придвинулись к подземному источнику посреди жара пустыни. Мурашки побежали по моей коже, а сердце забилось быстрее. - Как я мог оставить свое сердце позади? – пробормотал он, делая еще один шаг. - Ты понятия не имеешь, как сильно я нуждаюсь в тебе.

Мое дыхание сбилось.
- Что тебе нужно? – прошептала я.
Эдвард сделал последний шаг, оказавшись прямо напротив меня.
- Все.

Я попятилась к двери моей квартиры; я чувствовала холодный металл за своей спиной. Я начала дрожать от нетерпения или страха, я не могла сказать. Я изучала логотип на кармане его рубашки, который находился как раз на уровне моих глаз, и какая-то часть моего разума зафиксировала мускулистую грудь под ней. И опять же, его запах свежей выпечки, вещей, высушенных на свежем воздухе, и тысячи других любимых мною вещей будто притягивали меня подойди ближе, еще ближе.

Его близость, его невероятный запах, одно его физическое присутствие заставляло каждый нерв моего тела петь. Я пробудилась, и теперь все мои чувства обострились. Я ощущала давление туфель, как мои джинсы плотно обтягивают бедра, гладкую хлопковую ткань рубашки на моем животе и плечах, стягивающую ткань моего лифчика, обхватывающего тело, холодный ночной воздух, обдувающий мои руки и лицо, дверь за моей спиной, но больше всего энергию, льющуюся из Эдварда, насыщающую меня, и то, как его холодное дыхание овевало мое лицо и волосы.

Он был всего в нескольких дюймах от меня, а я по-прежнему смотрела на его рубашку и воротник, почти боясь поднять глаза и увидеть неприкрытую уязвимость на его лице.
Он наклонился ко мне, пока его губы не оказались в дюйме от моих, тихо прошептав:
- Прямо сейчас я собираюсь поцеловать тебя.

Мои колени почти подогнулись, и я наконец-то подняла глаза к его идеальному, неземному лицу. Глаза Эдварда смотрели в мои.

- Сейчас, - снова прошептал он, даже еще тише на этот раз, наклоняясь ниже.
Я закрыла глаза, когда его холодные губы нежно прикоснулись к моим. Было такое ощущение, будто все нервные окончания моего тела неожиданно переместились к устам. Единственное, что сейчас имело значение, это наши сомкнутые губы. Его были холодными и твердыми, но податливыми, когда мягко двигались по моим почти удивительным способом, посылая острые ощущения, которые, казалось, собирались воедино в нижней части меня, вызывая покалывание между ног. Все вокруг нас исчезало, ночь и соседи, и целый мир, пока не осталось ничего, кроме него, целующего меня, и ощущений, которые порождал этот поцелуй.

Я не смогла сдержать себя, моя левая рука обвилась вокруг его шеи, ощутив воротник и волосы, тогда как правая скользнула вокруг его талии, чувствуя упругие мышцы под собой.

Мои губы начали двигаться вместе с его, и я почувствовала, как прижимаюсь к Эдварду, сливая свое тело с его, сдаваясь под силой его поцелуя. Руки молодого человека скользнули мне за спину, почти удерживая меня, так как я потеряла связь со своими ногами, впитывая холодный огонь его губ. Он подошел ближе, пока я не оказалась зажата между ним и дверью за моей спиной, позволяя мне чувствовать все его твердое тело, от торса до бедер, прижимающихся к моим. Эдвард весь состоял из упругих мышц, и я почувствовала знакомое ощущение пустоты, начинающееся в моей груди и заканчивающееся между ног, пустоты, которая жаждала, чтобы он заполнил ее, заполнил меня.

Если можно потеряться в поцелуе, тогда именно это и произошло. Я прекратила мыслить; мой мозг отключился, и не осталось ничего, кроме восприятия – восприятия этого поцелуя, который был не похож ни какой другой в мире. Я вжималась все сильнее в мужчину, его руки сильнее сжались на моих бедрах и спине, когда он еще ближе притянул меня к своему телу. Наши губы наконец-то отстранились, но его по-прежнему находились всего лишь в дюйме от моих, когда Эдвард остановился. Под своей рукой я чувствовала, как дрожь пронеслась по мускулам его спины. Мое дыхание было поверхностным и рваным; что бы он ни сделал, это проникло в самый центр меня и омыло потоком сексуального напряжения и желания. Я едва могла дышать, так хотелось прижаться ближе к нему, обхватить ногами его талию, привлечь его сильнее к себе, слиться с ним. Никогда раньше я так не хотела мужчину, и я была шокирована неожиданной силой моих потребностей и бессилием справиться с ними.

Целое мгновение мы стояли вот так, он совершенно не двигался, а я задыхалась в коротких мелких вздохах. Я почувствовала, как дрожь снова пронеслась по его телу.
Наши лица все еще были близко друг от друга; и я заглянула в его странного цвета глаза.
- Ты задыхаешься, - прошептал он.
- Ты дрожишь, - прошептала я в ответ.
Он предпринял еще одну попытку отстраниться.
- Это сложнее, чем я думал.
Сложнее целовать меня?

- Сложнее? – спросила я таким тихим голосом, что он скорее напоминал писк.
- Сложнее остановиться и не делать того, чего так хочется, не продолжать это.
Я сделала небольшой, но шумный вздох, и это было все, на что я оказалась способна.
Эдвард сделал шаг назад, позволяя ночному воздуху ворваться между нами, и каждый нерв моего тела зарыдал. Нет! Верните это обратно. Верните длинное, худощавое твердое тело обратно, ближе, чтобы я могла исследовать его.

Он улыбнулся самой очаровательной кривоватой улыбкой, и я была рада, что дверь находилась за моей спиной, поддерживая меня.
- Спокойной ночи, Белла.
- М-мм-м, - вот и все, что я смогла ответить.
Эдвард повернулся на нижней ступеньке и произнес:
- Я увижу тебя завтра.

Мой мозг наконец-то снова заработал.
- Я… я должна работать.
- В котором часу ты заканчиваешь?
- Вероятно, в три утра.
- Я буду, - пообещал он и развернулся. Я смотрела на его спину, когда он зашагал по дорожке к тротуару, его длинная узкая фигура двигалась большими шагами. Эдвард повернул на тротуар и поднял руку на прощание.

Я ответила таким же движением, а затем он побежал и исчез из моих глаз прежде, чем они насытились его высокой фигурой.
Я долго мучилась с дверью своей квартиры и наконец-то вошла. Мои губы все еще покалывали, эта жажда все еще сжигала мое тело. Я добралась до дивана и рухнула на него. Дарси вскочила и потерлась мордочкой о мое лицо. Я прижала ее ближе к себе.
- Ох, котенок, меня поцеловало чудо, - прошептала я в ее мягкие ушки.



Автор: duskwatcher2153
Перевод: Teo
Бета: LanaLuna11