Глава 22. Возвращаясь домой



Проснувшись утром в среду, я окончательно почувствовала, что мое решение вернуться домой верно. Как бы я ни хотела поехать домой в эту же секунду, я решила, что подожду до субботнего утра. Возможно, это было глупо, но я боялась, что, если вернусь домой перед своим последним занятием, то не сумею взобраться на стену в пятницу вечером. У меня было чувство, что, как только мы с Эдвардом снова будем вместе, никто из нас не покинет дом некоторое время. Я также хотела выделить время, чтобы позвонить Карлайлу и узнать, что он может сделать, чтобы дать Эдварду несколько свободных от работы дней. Я хотела, чтобы все было идеально, когда я соберусь воссоединиться со своим мужем.

Я полностью была пропитана нервной энергией и не могла даже думать о том, чтобы быть запертой в своей квартире, поэтому я надела спортивную одежду, схватила сумку с вещами и вприпрыжку двинулась к своей машине. Что может быть лучшей помощью в избавлении от этой энергии, чем спортзал? Два часа спустя я была вся в поту и уставшая. Я сделала несколько упражнений на пресс, пробежала четыре мили и попрактиковалась в скалолазании.

Вместо того чтобы вернуться домой, как я обычно делала, я решила попробовать сходить в сауну, присоединенную к женской раздевалке. Я сняла свою мокрую одежду, обернула полотенце вокруг тела и вошла в сауну. Я с облегчением выдохнула, когда увидела, что была единственной в сауне; мне нужно было насладиться тишиной. Я села и отклонила назад голову. Воздух был плотным от пара, и тепло приятно обволакивало мою кожу.

Я довольно вздохнула, когда почувствовала холодное прикосновение к моей коже, легким движением убравшее локон волос с моего потного лица, завернув за ухо.

– Я решил присоединиться. Надеюсь, ты не возражаешь.

– Нисколько, – произнесла я, даже не потрудившись открыть глаза.

Скамейка зашевелилась, и я почувствовала шелест полотенца у своего бедра. Я открыла глаза достаточно сильно, чтобы увидеть мужчину, находящегося рядом. Он откинулся назад, позволяя голове спокойно лежать на спинке лавки. Его глаза были закрыты, и я почувствовала муки ревности из-за его красивых и длинных ресниц. Я посмотрела на его немного изогнутый нос и угловатую челюсть, покрытую щетиной в несколько дней. Его губы были чуть раскрыты, и я сопротивлялась желанию вскочить на его колени и сжать его манящую нижнюю губу между своими зубами. Его волосы цвета потертого пенни были в постоянном состоянии беспорядка и немного влажные от пара. Мои глаза переместились вниз, осмотрев все его тело. Мои пальцы дернулись в желании потянуться и пройтись по его мягким волосам, спустившись вниз к его бледной груди. Продолжая свою экскурсию по его телу, я достигла его стального, плоского живота и следа волос, которые исчезали под полотенцем вокруг талии.

– Белла, я чувствую, что ты смотришь на меня.

– Я что, не могу поглазеть на своего мужа? – сказала я, снова закрыв глаза. Несмотря на ноющую боль между бедер, я не повела и мышцей.

– Понравилось, что увидела?

– Да, очень, – ответила я. – Ах, это то, чего мне не хватало. Я так расслаблена.

– Белла, – произнес он глубокой, мягкой речью.

– М-м-м? – У меня было чувство, что намечалось что-то интересное.

– Белла, посмотри на меня.

Я не шевелилась еще несколько секунд, желая продлить силу напряжения между нами. Я очень медленно повернула голову в его направлении и открыла глаза. Вид передо мной заставил меня ахнуть. Он позволил полотенцу спасть с его бедер. Потянувшись рукой, он взял мою ладонь в свою.

Я встала и позволила полотенцу спасть на пол. Он схватил меня за талию и одним быстрым движением посадил меня на свой член.
– Боже, ты такая узкая и влажная, – стонал он у моих губ. Он поцеловал меня, жадно сплетая свой язык с моим. Когда я выгнула спину, его голова прижалась к моей груди, и он сжал сосок между зубами. Он медленно покрутил его и пронес поток прохладного воздуха по всему моему телу, что чувствовалось божественно против моей разгоряченной кожи.

– Черт, так хорошо, – пробормотала я, облизывая мочку его уха.

– Я заставлю тебя так сильно кончать, что мне придется вынести тебя отсюда, – проворчал он.

Я чувствовала приход оргазма. Мой клитор горел огнем, поэтому я начала делать маленькие круги вокруг и дернулась сильнее, держась крепче за спинку лавки позади Эдварда.

– Да, Белла, трахни меня.

Я почувствовала приток удовольствия, когда пришел оргазм, и закричала: – Эдвард!

Мои глаза распахнулись, и мой мозг сразу же среагировал, что я все еще была в сауне.

Очевидно, должно быть, я выкрикнула имя Эдварда, когда заметила странный взгляд женщины, сидевшей напротив меня. К сожалению, мой сон оставил меня умирающей от желания. Мне нужно было уйти отсюда, но я была слишком умерщвлена, чтобы разговаривать, уже не говоря о каких-либо передвижениях. Как только шок, который я испытала, сошел, я встала и вышла из сауны так быстро, как могла. Пройдет немало времени прежде, чем я снова буду баловаться в сауне.

В четверг я дождалась до семи вечера, чтобы позвонить Карлайлу. Я надеялась, что он сможет дать Эдварду несколько дней отгулов от работы, но пыталась не будить в себе надежды. Я взяла телефон в руки и набрала знакомый номер.

– Алло, дом Калленов.

– Карлайл, это Белла. Как вы поживаете?

– Белла, что за приятный сюрприз! У меня все хорошо. Но чем я заслужил такое удовольствие поговорить с тобой? – спросил он.

– У меня есть к вам просьба, – нерешительно произнесла я.

– Конечно, все, что тебе нужно, – ответил Карлайл.

– Ну, я возвращаюсь домой…

Я была прервана прежде, чем смогла закончить свое предложение.
– Какие чудесные новости! Эдвард, должно быть, вне себя от радости.

– Эм-м, я еще не сказала ему. Отчасти я хочу, чтобы это был сюрприз. В общем, я планировала вернуться в субботу. Но у меня вопрос, можно ли как-нибудь дать Эдварду пару деньков выходных на следующей неделе? – спросила я.

– Думаю, конечно, это можно организовать. Уверен, что смогу найти кого-нибудь, кто сможет взять его пациентов на несколько дней. Добро пожаловать обратно, Белла. Мы все ужасно скучали по тебе.

– Спасибо, Карлайл, это много значит для меня. И спасибо за то, что смогли понять… Я боялась, что вы все будете ужасно разочарованы мной, – сказала я.

– Мы с Эсми, конечно, волновались за Эдварда. Но мы знаем тебя уже так долго, и когда он сказал нам, что тебе нужно сделать некую переоценку ценностей, мы верили, что ты, в конце концов, вернешься к нему. Мы любим тебя как родную дочь, дорогая. Может, с Роуз все немного сложнее… но она справится с этим, – усмехнулся он. – Я перезвоню тебе, как только разберусь со временем на следующей неделе. Береги себя, Белла. До свидания.

Слова Карлайла успокоили меня. Родители Эдварда были двумя самыми любящими и понимающими людьми, которых я знаю, но я действительно причинила их сыну боль. Я собиралась сделать все возможное, чтобы вернуть их доверие и показать им, что я полностью предана нашему браку. Я не хотела, чтобы любой из Калленов сомневался, как сильно я любила и хотела Эдварда. Насчет Розали, я надеялась, вскоре все станет как прежде. Она могла держать недовольство, но я полагала, что, как только она увидит, что я сделала правильную вещь для себя и своего брака, она снова будет рядом со мной.

Я расслабилась, когда узнала, что Карлайл устроит Эдварду несколько свободных дней. Только с двумя ими в офисе я знала, что было трудно организовать что-либо в последние минуты. И я была вполне уверена, что, рассматривая обстоятельства, Карлайл сделает все, что было необходимо, лишь бы дать нам с Эдвардом время, чтобы побыть вместе.

Выполнив свою миссию, я составила список вещей, которые мне понадобятся до субботы, типа звонка, чтобы остановили плату за коммунальные услуги. Мне потребуется несколько часов, чтобы упаковаться и убрать квартиру, поэтому я решила отложить это на пятницу. Я не упоминала менеджеру, что выселяюсь, но надеялась, что, так как Джаспер владел зданием, это не будет проблемой.

Я хотела просто быть занятой в пятницу, чтобы избегать нервного срыва. Восхождение по стене на классах скалолазания совсем не беспокоило меня. Мы все начинали с той же точки и подбадривали друг друга в любой момент. Мы стали почти как семья, и многие из нас пойдут в следующий класс по сложности вместе. Однако залазить на стену в комнате, полной семьи и друзей, совсем другой вопрос. Даже притом, что я поборола большую часть своего страха быть в центре внимания, я знала, что все равно буду чувствовать себя некомфортно. Знания, что комната была бы полна незнакомцев, смотрящих, доберусь я до вершины или нет, было достаточно, чтобы привести меня к краю приступа тревоги.

Поверх моей нервозности из-за занятия этим вечером находилось возвращение к Эдварду следующим утром. Я была готова пойти домой, но у меня все еще был этот тихий голосок, постоянно спрашивающий, будет ли Эдвард ждать меня дома с распростертыми объятиями.

Элис звонила, чтобы пригласить меня остаться у них дома в этот вечер, и я была рада, что смогу поговорить с ней о своих страхах. Я также скучала по нашим постоянным разговорам, поэтому я с нетерпением ждала настоящей болтовни типа «между нами, девочками». И я знала, что также должна перед ней извиниться. Я помнила, что мой отъезд причинил ей глубокую боль, но я хотела объяснить ей, почему я сделала это, и молила, чтобы она поняла меня.

Я подготовилась, чтобы Джаспер отвез мой мотоцикл домой в субботу, и все мое скудное имущество поместилось в машину, поэтому мне не нужна была помощь с переездом. Со всеми оглашенными деталями я была готова вернуться домой и начать восстанавливать нашу с Эдвардом жизнь.

День быстро пролетел, и наконец пришло время ехать в спортзал.

Я проверила и перепроверила, не забыла ли я чего в квартире, и что она такая же чистая, как она была, когда я сюда въехала. Как только время начало поджимать, я села в свой автомобиль и поехала прочь от жилого комплекса. Я не оглядывалась назад, когда ехала по улице. Это была глава моей жизни, которую я была рада закончить.

Я добралась до спортзала с запасом в пятнадцать минут. Зал начал переполняться, но сквозь лабиринт людей я сумела увидеть голову Элис. Я пошла к ней и увидела, что они с Джаспером разговаривают с Сэмом. Фактически Джаспер с Сэмом были поглощены глубоким разговором, пока как Элис нетерпеливо слушала их.

– Вижу, вы познакомились с Сэмом, – произнесла я.

– Белла! – завизжала Элис и бросилась обнимать меня. – Я так по тебе скучала! Нам столько всего нужно нагнать…

– Милая, почему бы тебе не оставить ваше женское щебетание до вечера, – предложил Джаспер, подмигивая. – В конце концов, это вечер для сияния мисс Беллы. – Как только Элис начинает говорить, даже сам Бог находится в затруднении, чтобы заставить ее остановиться.

– Я очень горжусь Беллой, – начал Сэм. – Она была так не уверена в себе в первый день, а теперь она может подняться по стене без колебания. Я так рад, что вы пришли, чтобы разделить момент этого вечера вместе с ней.

– Мы бы никогда не пропустили это, Сэм. Нам приятно, что она пригласила нас сегодня. Несмотря на то, что она действительно угрожала меня побить, если я попытаюсь записать этот важный момент на камеру. – Джаспер посверкал глазами, когда притворился, будто снимает меня на свой Блэкберри.

– Джаспер Уитлок, клянусь всем святым, что, если ты запишешь хотя бы секунду с сегодняшнего вечера, то лучше начинай спать на животе.

После этого Сэм, Джаспер и Элис закатились в истерическом смехе.

– Я был рад познакомиться с вами, – сказал Сэм, обмениваясь рукопожатием и с Джаспером, и с Элис. – Но мне нужно бежать. Еще раз, огромное спасибо, что пришли.

– А мне нужно пойти растянуться и подготовиться к занятию. Я, правда, очень ценю, что вы здесь сегодня; это много значит для меня, – сказала я. Я быстро обняла Элис и Джаспера, а затем ушла к своим соученикам.

Сэм начал занятие ровно в семь. Он попросил, чтобы мы выстроились в линию в алфавитном порядке, поскольку это был порядок, в котором мы поднимемся. Я не была уверена, была ли я рада, что буду подниматься в первой группе или нет, но прежде, чем я сумела подумать об этом, я услышала голос Сэма, зовущий мое имя.

– Белла, ты сегодня исключение. Так как ты ученица, показавшая больше прогресса, чем остальные, я хочу, чтобы ты сегодня поднялась последней.

Я хотела возразить, так как знала, что зал полон людей, а я не хотела привлекать к себе большего внимания. Я знала, что мое лицо стало ярко-красным, когда я вышла из линии и перешла в конец. Я разыскивала взглядом Джаспера, и он мне кивнул, подмигнув. Ну, по крайней мере, не будет никакого видео в качестве доказательства того, что я резко упала вниз и разбилась насмерть, подумала я. Как бы Джаспер ни любил все записывать на видео, думаю, свои части тела он любит намного больше.

Сэм дал каждому ученику возможность сказать несколько слов перед тем, как он взбирался наверх. Я пыталась сосредоточиться, но вся моя концентрация уходила на то, чтобы не поздороваться с полом. Я чувствовала приход приступа тревоги, поэтому я закрыла глаза и начала делать глубокие вдохи.

Когда я открыла глаза, линия учеников сократилась, и мне пришлось немного пробежаться, чтобы нагнать всех. Я отсчитала пять. Пять человек передо мной. Пять учеников, и я буду стоять там перед всеми учениками и всеми людьми, которые пришли, чтобы посмотреть на них. Я обернулась и бросилась на поиски Джаспера. Должно быть, паника была очевидна на моем лице, потому что он оказался около меня.

– Я… Я не могу сделать это, Джаспер. Слишком много людей смотрят на меня. Почему Сэм заставил меня пойти последней? – Теперь я была в полноценном паническом режиме.

– Белла, успокойся. Ты можешь сделать это, – сказал он, хватая меня за плечи. – Ты прошла через многое, не позволяй своего страху завладеть тобой. – Джаспер продолжал говорить со мной тихим, успокаивающим голосом. Он быстро заставил меня глубоко дышать вместе с ним и к тому времени, когда мы закончили, я чувствовала себя намного лучше. Я все еще нервничала, но с подобным состоянием я уже могла справиться. – Ты готова, дитя, – сказал Джаспер и в последний раз сжал мое плечо.

Я медленно прошла вперед, поднимая свое снаряжение и начиная надевать его. Сэм приобнял меня прежде, чем представить всему залу.

– И на сегодня наша последняя ученица Белла Каллен. Она сказала мне, что чувствовала себя безнадежно неуклюжей после нашего первого занятия. Но в течение наших занятий она преодолела свои страхи, и, я думаю, вы согласитесь со мной, по крайней мере, когда дело доходит до скалолазания, ее изящество бесподобно. Белла, хочешь сказать что-нибудь?

Мои щеки уже горели, и после фраз Сэма, я была уверена, что была красной с головы до пят. Я посмотрела на аудиторию, потом на Сэма, а после вновь на аудиторию. Я начала говорить, но не смогла заставить слова соскользнуть с моих губ. Вместо этого я осторожно улыбнулась Джасперу и Элис, а затем повернулась к стене лицом. Я в последний раз проверила, что мои веревки правильно прикреплены, и изо всех сил старалась абстрагироваться от внешнего мира.

Я пометила стопу на первый уступ, подтянулась до другого, находящегося выше моей головы, и начала подниматься. В тот момент были только я и стена. Я инстинктивно знала, куда ставить свои ноги и куда перемещать свои руки от уступа к уступу так легко. Мое тело взмывало ввысь с чувством свободы и силы, которые я получала от выполнения чего-то, что, я раньше думала, было невозможно. Я поднималась на стену много раз до этого, но сегодня вечером был первый раз, когда я действительно чувствовала себя грациозной и свободной.

На последнем подъеме мои колени оказались выше стены, хотя ноги все еще свисали вниз. Я начала полностью подтягиваться, когда услышала Джаспера и Элис, хлопающих и кричащих мне. Я обернулась, чтобы показать им большой палец, как я замерла. Там, стоя рядом с Джаспером и Элис, был Эдвард. Теперь я поняла, почему Сэм попросил меня подняться последней. Джаспер все это давно продумал. Я встала на выступ и села там. Мы не должны были так воссоединиться. Я все спланировала в своей голове, и теперь, когда ситуация изменилась, я чувствовала себя разбитой. Что я должна сказать? Я должна пойти к нему? Я знала, что должна спуститься со стены и кинуться Эдварду в объятия, но я не могла двигаться.

– Белла, дорогая, с тобой все хорошо? – спросил Джаспер.

Я посмотрела вниз. Эдвард выглядел растерянным, и я не могла винить его. Уверена, это было не тем, чего он ожидал, когда Джаспер пригласил его с собой.

– Эдвард, – было все, что я смогла вымолвить прежде, чем разрыдалась. Я смотрела сквозь слезы на Сэма, который вышел вперед, чтобы поговорить с Эдвардом. Он кивнул и побежал к лестнице позади стены. Я слышала его шаги по металлической лестнице и начала отцеплять свой ремень безопасности прежде, чем он перескочил через несколько очередных ступенек.

Я не ждала, когда он подойдет ко мне. Как только его стопы коснулись платформы, я бросилась в его объятия. Я вжалась лицом в его футболку, вдыхая его аромат. Это чувствовалось нереальным, я воображала это так много раз, что вновь окажусь в его руках, но мое воображение никогда не могло полностью передать глубину момента. Та боль, неровная дыра в моей груди, затянулась, заменилась чистой, совершенной, всепоглощающей любовью.

Я отодвинулась, чтобы посмотреть на Эдварда. У меня было столько всего, что я хотела сказать ему, но в этот момент я хотела, чтобы он знал самую важную вещь, которую я поняла за то время, что мы были порознь. Я убрала руки с его талии и положила их на его щеки. – Эдвард, я так много узнала о себе, с тех пор как я ушла, но самое главное, что я узнала: моя жизнь – ничто без тебя.

– Белла, я не могу… ты должна пообещать мне… если ты еще раз уйдешь… – Эдвард запнулся, упершись лбом в мой, когда слезы стекали по его щекам.

– Никогда больше. Ты – моя жизнь, – прошептала я.

В зале стало устрашающе тихо, и затем погас свет. В тишине слышались только звуки биения моего сердца и неровного ритма нашего дыхания. Эдвард наклонил голову вниз, и до того, как наши губы соприкоснулись, я почувствовала, как электричество проскочило между нами. Мы оба застонали, когда наши губы соединились, и мой язык двинулся, чтобы облизать контур его губ. Прежде, чем я смогла пойти дальше, Эдвард еще раз нежно поцеловал меня и разделил поцелуй.

– Думаю, прежде чем мы пойдем дальше, нам нужно вернуться домой. Если я начну целовать тебя, я не смогу остановиться, – сказал он, его глаза блестели страстью.

– Дом… Звучит идеально, – ответила я и смахнула слезы с его щек. После спуска по лестнице я схватила ладонь Эдварда и переплела его пальцы со своими. Я не отпущу его еще очень долгое и долгое время. – Дерьмо! Нам придется ехать отдельно – я не хочу оставлять свою машину здесь на всю ночь, – сказала я.

Эдвард рассмеялся и притянул меня в объятия. – Элис уже забрала твою машину домой.

– Эти двое все предусмотрели. Нам действительно нужно пригласить их на ужин когда-нибудь, – предложила я.

– Я согласен, но не скоро. Синица на хвосте принесла, что следующая неделя у меня выходная. И если все будет по-моему, мы не выйдем за пределы дома, – сказал Эдвард, когда открыл для меня пассажирскую дверь. Я наклонила голову назад и изучила глаза Эдварда. Я знала, что нас ждет тяжелая дорога впереди, но любовь и преданность, нарисованные на всем его лице, говорили мне, что, независимо от того, что могло произойти, мы все равно справимся с этим.

Поездка домой была пыткой. Несмотря на то, что моя ладонь постоянно была в его руке, мне этого было недостаточно. Мое тело горело из-за него; мне нужно было, чтобы он извел меня, пока от меня не остались только лишь угольки. Затем я бы восстала из пепла, чтобы он смог вновь быть со мной. Все, о чем я могла думать, это чувство его кожи, то, какие его губы на вкус. Это заняло все мое внимание, чтобы я не прыгнула на него и не зацеловала, пока он вел машину. Не то, чтобы я думала, что ему эта идея не понравится, просто я хотела быть дома, в нашей постели.

Эдвард ехал как маньяк, нарушая, по крайней мере, четыре дорожных правила из-за своей поспешности вернуться домой. Обычно я бы упрекнула его за безрассудство, но сегодня вечером я тихо поощряла его быструю езду и молила про себя ехать еще быстрее. Мне пришлось засмеяться; когда мы подъехали к дому, там стояли оранжевые конусы, и находилась желтая лента «город Чикаго», блокирующие место для стоянки. Джаспер действительно все продумал.

Я выпрыгнула из машины, чтобы убрать конусы, и Эдвард заехал на место. Я нетерпеливо покачивалась на ногах, ожидая, пока он не выйдет из автомобиля прежде, чем сама направлюсь к зданию. Я открыла парадную дверь, но до того, как я вступила за порог дома, Эдвард поднял меня на руки и прошел в дом. Я закричала в восхищении, на что он ответил: – Добро пожаловать домой, миссис Каллен. – Он не опустил меня, пока мы не добрались до спальни.

Элис, очевидно, побывала там, потому что всюду были расставлены свечи, и играла успокаивающая музыка. Он сел на кровать, держа меня на руках. Внезапно на меня навалился вес всего того, что мне нужно было сказать, и я почувствовала удушение. Однако я отодвинула назад все те мысли, удаляя их прочь на время этого вечера.
– Эдвард, я…

– Я знаю, что нам многое нужно обсудить, и мне столько хочется спросить у тебя. Но это может подождать. Сегодня ночью… Сейчас я хочу показать своей жене, как я скучал по ней. – Часть меня чувствовала себя не достойной его прикасаний. После всего того, через что мы прошли, он хотел доставить мне удовольствие. Я надеялась, что когда-нибудь я буду достойна его обожания. Еще раз я встряхнула головой, убрав мысли в сторону, и сконцентрировалась на Эдварде. Его дыхание щекотало мою кожу, а его аромат вызывал головокружение.

– М-м-м… Если бы ты дал мне закончить… Я бы сказала, что хочу тебя, – сказала я, затаив дыхание.

Он улыбнулся и сдвинул меня так, чтобы я оказалась на кровати рядом с ним. – В таком случае на нас слишком много одежды. – Эдвард встал на колени и начал снимать мою обувь. Прежде чем он смог снять с меня носки, я встала, взяла его руку и подозвала его подняться. Я повела его к душу и включила воду, удостоверяясь, что температура была достаточно теплой, которую любила я, и не очень горячую, которую любил Эдвард.

Как только ванна начала наполняться водой, я села на крышку унитаза. – Ты можешь продолжать, – сказала я, соблазнительно ему улыбнувшись. Он снова встал на колени и продолжил снимать с меня одежду, по пути покрываю мою кожу поцелуями. Когда он снял мой последний предмет одежды, то присел за место меня.

– Моя очередь, – улыбнулась я.

Я встала на колени, стремясь коснуться каждого дюйма изящного тела своего мужа. Я сняла его обувь и носки, помещая мягкие поцелую на каждой лодыжке. Я провела ладонями по его ногам, приостанавливаясь, чтобы почувствовать его мышцы, напряженные при моих касаниях. После того как я поцеловала каждое колено, я взяла его руку, предлагая ему встать. Тишина была странно эротична; я почти могла слышать звук каждой капельки, стучащей о дверь душа.

Как только Эдвард встал, я вытащила его рубашку из джинсов и провела ладонями по его груди и плечам. Он стащил ее через голову и кинул на пол к моей одежде. Я поместила руки на его грудь. Должно быть, он занимался больше, чем обычно, потому что его «кубики» ощущались еще сильнее. Я провела пальцами по его мышцам, а затем по мягким волосам в центре его груди.

Я не могла себе сопротивляться и прижалась носом к его коже, чтобы почувствовать его аромат. Он пах божественно, как свежий кедр, мускус и цитрусы. Я улыбнулась в его кожу, вытаскивая язык для ощущения вкуса. Я услышала, как он резко выдохнул, опустив мои пальцы ниже по следу из волос, появляющихся из пояса джинсов.

Мышцы его живота напряглись, и пока мои ладони пробегали ниже, я чувствовала, как его эрекция напряглась сквозь джинсы. Я посмотрела на него сквозь ресницы, прикусывая нижнюю губу, зная, что это сводило его с ума. Я встала на цыпочки и поцеловала его, а затем начала медленно расстегивать его ремень. Мои пальцы не могли справиться с пуговицами его джинсов, но я убрала его руку в сторону, когда он попытался помочь.

С его расстегнутыми джинсами я спустила их вниз по его бедрам и убрала прочь. Я медленно встала, удостоверяясь, что мой нос и губы прошлись по его члену. Когда я достигла пояса его боксеров, я захватила их зубами и стащила, пока они не оказались у его стоп.

Вид передо мной заставил мои ноги дрожать. Эдвард был одним из самых изящных достопримечательностей, которые я когда-либо видела. Я быстро повернулась к душу, открыла дверь и вошла внутрь. Эдвард последовал за мной. Я обернулась и позволила воде стекать по моим волосам. Прежде, чем я смогла взять шампунь, Эдвард выпрыснул несколько капель себе на ладони и повернул меня. Он массажировал мои волосы, массируя голову своими сильными руками. После смытия шампуня он повторил процесс кондиционером, водя своими пальцами по моим волосам так, чтобы они нигде не спутывались.

Вода уже начала холодеть, поэтому мы быстро вымыли друг друга. Эдвард вышел из душа первым и протянул мне полотенце. Он провел другим полотенцем по своим волосам, быстро вытер свое тело и обернул полотенце вокруг талии. Я также просушила волосы и подняла взгляд, заметив, что он держит расческу.

Я встряхнула волосы и повернулась так, чтобы он смог расчесать мои волосы. Я чувствовала, что могу загореться в любой момент, но Эдвард любил расчесывать мои волосы, а я не собиралась отказывать ему в этом.

Как только мои волосы были гладкими как шелк, Эдвард убрал расческу и поцеловал меня в шею, чуть ниже моего уха. Мы пошли в спальню, наши босые ноги оставляли влажный след на ковре. Я легла на кровать и открыла свои объятия для Эдварда. Он устроился рядом, поместив свои ноги по обе стороны от моих, и оперся на предплечья.

Его глаза были полны любви, жажды и голода. Я приподняла ноги, чтобы обнять его за талию и прижать его тело к своему. В момент, когда наши губы соединились, мне казалось, что раньше я обитала в пустыне. Наши губы и руки сражались за право быть лидерами, пока мы изливали все наши потребности и желания. Наши стоны отдавались эхом по всей комнате. Мы были окутаны нашей страстью, тоской от времени, проведенного порознь, и нам не хватало настоящего, животного секса.



Я застонала, когда почувствовала щетину Эдварда, задевшую внутреннюю часть моего бедра. Его губы коснулись чувствительной кожи, и я раздвинула ноги, стремясь, чтобы его губы достали моего лона. Его язык коснулся моего клитора, оказывая на него нежное давление. Лицо еще раз тыкнулось носом в мои бедра, и я застонала.

– Доброе утро, любимая, – сказал Эдвард, его голос все еще был хриплым ото сна.

Мой сон был прерван, а мозг наконец осознал, что это и вовсе был не сон, а Эдвард действительно находился между моих ног. Я приподняла одеяла и была встречена хитрой улыбкой своего мужа.

– Я думала, что сплю, – начала я. – Я не могу описать, как счастлива этому про… м-м-м-м, так хорошо.

Эдвард вернулся назад к своему делу прежде, чем я смогла закончить свою мысль. У него был волшебный язык, и он делал им довольно чертовски замечательные вещи с моими женскими прелестями. Я сжала ладонью его волосы, сильнее придавливая его к своему лону. Через некоторое время мои бедра задергались в удовольствии, и я закричала в чистом настоящем удовольствии.

Эдвард положил свою голову на мой живот, и я раскрыла одеяло, так что я могла видеть его лицо.
– Спасибо, малыш, – сказала я, проводя рукой по волосам.

– Нам с Киской нужно было возобновить знакомство, – дразнился он.

– Киска? – спросила я.

Он просто пожал плечами, стремглав встал с кровати и поцеловал меня в лоб.
– Ты голодна? Я думал приготовить французский тост.

– Звучит заманчиво. Тебе нужна помощь? – спросила я. Я чувствовала себя виноватой. Я бросила его, не должна ли я делать ему завтрак?

– Нет, – сказал он. – У меня все схвачено. Я дам тебе знать, когда все будет готово.

Я встала с кровати и сменила простыни, когда услышала, как Эдвард кричит мне из кухни.
– Что делает запакованное вино у нас в холодильнике?

– Элис, наверное, принесла это прошлой ночью, оно было на пассажирском сидении. И, чтоб ты знал, это Франция, лучшее вино.

– Ты, наверное, просто издеваешься. Это вино… в коробке… – Он затих, недоверчиво раздумывая, что дешевое вино делало в его доме, оскверняя его Шардоне за пятьдесят баксов бутылка.

– Я абсолютно серьезна. Это действительно хорошее вино, и оно подходит к «Изи Чиз», – сказала я, зная, что это еще сильнее разозлит его.

– «Изи Чиз»? Это та отвратительная паста, которую выдавливают из аэрозоля? Это омерзительно. – И это я слышу от мужчины, который одобряет бри (прим. пер.: сорт сыра) и козий сын. Не поймите меня превратно, я люблю все виды сыра, но я была выращена на вельвите и «Изи Чизе».

– Сноб, – крикнула я. – Я собиралась показать тебе, каким забавными может быть «Изи Чиз», но если ты будешь так себя вести…

– Что? Где оно? – Ах, как легко даже худшую еду примет сноб под давлением.

– Коробка с едой в моей машине. Наверное, оно там, – ответила я.

Меньше чем через десять минут Эдвард вернулся в спальню с двумя стаканами французского вина и банкой сыра в руках. Скажем так, этим утром я приучила Эдварда к «Изи Чиз». В конечном счете, мы наконец отправились делать завтрак. После того как мы поели и помыли все за собой, я знала, что нам пора поговорить.

– Милый, думаю… Думаю, пришло время поговорить, – сказала я и протянула Эдварду свою руку. Он переплел свои пальцы с моими и позволил мне привести его к дивану. Как только мы уселись, наши тела слились вместе словно части пазла, я глубоко вдыхала воздух и молилась, что я смогла пережить этот разговор. – Эм-м, ты хочешь спросить меня что-нибудь первым? – спросила я.

– Есть столько всего, о чем я хочу спросить тебя, но я лучше послушаю тебя.

– Хорошо… – начала я, не уверенная, с чего начать. – Я хочу снова извиниться зато, что втянула тебя в это и не дала шанса помочь мне. Я предполагала, что ты не поймешь. И мне так же было стыдно за мои чувства, я думаю. Я никогда не хотела, чтобы ты думал, что я жалею хотя бы о минутке проведенной с тобой, но я чувствовала, что были вещи, которых мне не доставало…

– Думаю, часть меня может понять, как ты себя чувствовала. Я взял на себя все решения и никогда не спрашивал твоего мнения. Белла, я не хочу, чтобы так продолжалось и дальше, – сказал Эдвард, притянув наши переплетенные руки к губам и мягко целуя мою ладонь.

– Я тоже так думаю, Эдвард. Мне всегда трудно было открыто говорить, но теперь я вижу, к чему это привело нас обоих. Я обещаю больше никогда не утаивать своих чувств. Джаспер посоветовал мне писать тебе письма, если я хочу сказать что-то, но не могу произнести это вслух. Ты не против?

– Конечно, любимая. Если писать письма помогут тебе выразить свое мнение – тогда, пожалуйста. Только пообещай мне, что мы обговорим это после того, как я прочитаю письмо.

Я повернула тело так, чтобы я была лицом к лицу с Эдвардом. – Обещаю, – прошептала я. – Я так виновата за причиненную тебе боль. Я не отказываюсь от этих последних месяцев – они сделали меня лучше, но я сожалею о том, как ушла. Надеюсь, однажды ты меня простишь.

Эдвард так легко принял меня дома, но все же часть меня задавалась вопросом, была ли я полностью прощена. Я осознала, что, когда я делала то, что считала лучшим для себя, я эгоистично причиняла боль самому важному человеку в моей жизни. Я надеялась, что однажды смогу помочь ему полностью понять, как он был моей водой, моим воздухом… как в мире, полном неопределенностей и лжи, он был моей правдой.

Эдвард обхватил мое лицо и прижался лбом к моему лбу.
– Я клялся любить тебя и в горе, и в радости. И каким же мужем я буду, если не прощу тебя? Я знаю, что решение уйти не было легким для тебя. И я не собираюсь лгать, когда ты ушла… мне в жизни не было так больно. Я чувствовал, будто мой мир взорвался всего за один день. Я не понимал, что происходит. Я знал, что ты была несчастлива, но не понимал почему. Я предположил, что это из-за моей постоянной работы, но я никогда не спрашивал, и я прошу прощения за это. Я просто… Я принял как данность, что с тобой все будет в порядке.

Я понятия не имела, что я сделала, чтобы заслужить такого любящего, понимающего мужа, но в этот момент я еще раз благодарила бога за то, что он привел его в мою жизнь.
– Спасибо, Эдвард. Я, правда, тебя не заслуживаю. – Я прижалась к его губам в тихой мольбе, что ничто никогда не разлучит нас снова.

Как и было обещано, Карлайл нашел другого доктора, который брал на себя пациентов Эдварда в течение недели. Мы провели большую часть того времени, просто разговаривая. У него было столько вопросов о моей жизни вдали от него, и я отвечала без всякого колебания. Я должна была ему свою честность, даже когда вопросы, которые он мне задавал, задевали меня за живое. Он также рассказал мне о своем времени, проведенном в одиночестве, о размышлениях о собственной жизни и изменениях, которые он хотел сделать. Он даже попросил меня научить его ездить на моем байке и поклялся купить один для себя, чтобы у нас было какое-то новое совместное времяпровождение.

Воскресенье наступило слишком быстро, и после приготовленных омлета и тостов, мы отправились на крыльцо, чтобы почитать. Голова Эдварда была на моих коленях, и он провел большинство времени, отвлекая меня случайными цитатами и незатейливыми узорами, которые он выводил пальцами на моих обнаженных ногах, пока читал.

– Эдвард, что не так? Ты какой-то встревоженный.

– Это очевидно? – сказал он, криво мне улыбаясь.

– Да, очевидно. Помни, без утаиваний, – попросила я и поместила палец на его ребра, имитируя девчачье хихиканье. Эммет всегда дразнил Эдварда за его не совсем мужской смех, когда один из его родственников нападал на него с щекотками, так как Эдвард вечно боялся этого. Это была тактика, которую я использовала, чтобы хоть иногда покрыть напряжение между нами.

– Эй-эй, – рассмеялся он, убирая мои руки от своих ребер. – На самом деле, ничего страшного, я просто задумался о чем-то и… хорошо… Я просто не уверен, как сказать это. – Эдвард сел так, чтобы быть лицом ко мне, одна нога согнута под ним, другая находится на полу.

– Чтобы это ни было, просто скажи, – убеждала его я, взяв его ладонь в свою, обнадеживающе ее сжимая.

– Я-готов-завести-с-тобой-семью. – Его слова вышли в мгновение ока, и мне нужно было пропустить их в голове несколько раз прежде, чем я поняла их.

Мой рот широко раскрылся, когда я поняла, что он сказал. Эдвард говорил о детях во многих случаях, но всегда с протестом, что его студенческая ссуда окупится, и мы сможем позволить себе домик в пригороде, неподалеку от его родителей. Ни одно из этих условий не было упомянуто, но все же он только что сказал мне, что хотел завести со мной семью.

– Что-о-о… Я думала…кредит… домик в пригороде, – заикалась я.

– Я имею в виду, я знаю, что ты хотел завести семью, но мы не готовы. Я ведь только что вернулась, ты уверен? – Во мне нарастала паника, мы только воссоединились, а он говорил о создании семьи?

Лицо Эдварда померкло. Должно быть, он ожидал другой реакции. – Я знаю, что ты только вернулась, но у меня было время подумать, когда ты ушла, и я понял, что жизнь нельзя ограничивать. На работе я лечил карапуза и задумался о том, как будет выглядеть наш ребенок. Я не хочу задумываться больше, я хочу держать нашего ребенка на руках.
– Он замолчал, его подбородок немного дрожал.

Я поняла, что мне срочно нужно объясниться; я не хочу, чтобы Эдвард ни на секунду не задумывался, что я не хочу от него ребенка. – Эдвард, не то, чтобы я не хочу заводить семью с тобой. Я просто в небольшом шоке. Мы так долго не разговаривали о детях, и теперь ты говоришь, что готов, – сказала я.

– Я понимаю, что для тебя это внезапно, но, – вздохнул он, – как я сказал, у меня было много времени подумать. Ты не единственная изучала себя в эти месяцы. Я понял, что неважно, что я планирую, жизнь все равно пойдет своей дорогой. Это наш переломный момент, и нам нужно укрепить семью. Честно, не имеет значения, где мы живем, пока не нужно выбирать школу. И я пойму, если ты еще не готова…

– Я напугана, но я готова. Давай сделаем это… давай заведем ребенка, – я взвизгнула и прыгнула в объятия Эдварда.

Мы обнимали друг друга, смесь сквозь наши слезы, когда мы делились своими надеждами и мечтами о доме, заполненном звуками хихикающих детишек. Я могла видеть Чарли, находящемся в своем старом глубоком кресле, покачивающего малыша на коленях. И Рене, она была бы забавной бабушкой, беря наших детей во всякие путешествия и позволяя им делать все то, что мы с Эдвардом никогда бы не позволили им сделать.

Тем днем я выбросила свои противозачаточные и взяла Эдварда с собой, чтобы купить витамины для беременных. Как только мы вернулись домой, он снял календарь со стены и вычислил мои самые способные к зачатию дни.

– Эдвард, если мы собираемся заниматься сексом каждый день, тогда какая разница, какие мои дни самые подходящие? – дразнилась я. Я была тронута его энтузиазмом и немного раздражена его одержимо-навязчивой натурой.

– Ну, любимая, нам просто нужно будет чаще заниматься сексом в эти дни, – ответил он. – Фактически, как доктор, я бы порекомендовал больше практики; просто, чтобы быть уверенным, что ничто не напрасно в те определенные дни.

– Думаю, это можно организовать, – сказала я, сидя на его коленях и обнимая его за шею.

Три месяца назад я была потеряна, испугана и вся в сомнениях. Жизнь направила меня на сложный путь, и я нашла в себе силу, о существовании которой не подозревала. Я была абсолютно уверена о трех вещах. Во-первых, я, Белла Каллен, противостояла бы жизни без страха и сожаления. Во-вторых, я бы больше никогда не принимала людей вокруг себя как данное. И, в-третьих, моя жизнь, моя любовь и моя душа безоговорочно и бесповоротно принадлежали Эдварду Каллену.



Перевод: Rob♥Sten

---