Глава 21. Так незначительно (EPOV)



Неделя после встречи с Беллой на игре «Кабс» была трудной. И хотя я знал, что она вернется домой и наш брак был в безопасности, каждая минута без нее была подобна пытке. Незнание, как долго она еще будет находиться вдалеке – три месяца или три дня, – сводило меня с ума. Я ловил себя на попытке позвонить ей и, очнувшись, прятал свой телефон. Белла дала ясно понять, что вернется домой, когда будет готова.

Мне просто нужно было проявить терпение и дать ей такое необходимое ей время, чтобы она не сомневалась в решении вернуться домой. И это давало мне возможность привести мысли в порядок. И я также знал, что мне нужно поработать над своими собственными личностными проблемами. Мне нужно было стать лучше для самого себя, для Беллы и для детей, которые у нас появятся в будущем.

Я ловил себя на том, что начинаю смотреть на своих пациентов совершенно по-другому, думая о том, как я отреагирую на то, что ребенок, которого я буду лечить, будет моим. Я смотрел на малышей и представлял, что держу уменьшенную версию Беллы. Изумление, которое я чувствовал, когда слушал биение маленького сердечка, приобретало новый смысл, когда я размышлял над отцовством. Без сомнений я все еще боялся. Но мой страх больше не был велик настолько, чтобы избегать этого разговора с Беллой. Я хотел умостить голову на ее растущий живот и ощутить шевеление моего ребенка в нем. Я хотел держать ее за руку, когда она будет давать жизнь нашему ребенку. Я хотел подержать своего ребенка на руках и пообещать им, что несмотря ни на что, я буду любить их всем своим существом.

Я знал, что мне еще было над чем поработать на пути самосовершенствования, и честно говоря, я не знал, с чего мне начать. Я пошел в книжный и оставил там небольшое состояние, приобретя книги по саморазвитию, которые, скорее всего, закончат в мусорном ведре. Все это само утверждающее дерьмо было не в моем стиле. И я обратился к Джасперу за помощью.

Мне было неинтересно общаться с консультантом, по крайней мере, не на этой стадии, но мне нужен был практический совет, как стать более терпеливым и гибким. И, конечно же, он пришел и снабдил меня книгами с необходимой информацией. Он так же посоветовал мне хорошего специалиста, если я все же захочу сделать следующий шаг. У меня теперь были все составляющие, оставалось только поработать над тем, чтобы собрать их все вместе.

И я занялся этим. Я прочитал все, что мне дал Джаспер, и пытался использовать это в своей жизни. Я завел себе журнал и заполнял его. Я обдумывал все свои решения и посмеивался над своим поведением. Я пытался избавиться от плохих привычек, но, как всем известно, это очень трудно сделать.

Но я честно и упорно старался и знал, что целенаправленная работа принесет результат. В среду я сидел на диване и смотрел бейсбол, когда зазвонил телефон. Я посмотрел на дисплей – это был Джаспер.

– Привет, Джаспер. Как дела? – сказал я, поднимая трубку.

– Пытаюсь избежать очередного вечернего просмотра «Проекта Подиум» с Элис, – фыркнул он.

– И как ты собираешься сделать это? – спросил я.

– Собираюсь работать, – сказал он. – Но не это причина моего звонка. У тебя есть планы на вечер пятницы?

Я закатил глаза. Единственными планами на мои вечера были предложения моих братьев-сестер и их половинок. Вечерние прогулки потеряли свою привлекательность с тех пор, как ушла Белла.

– Не-а, – ответил я. – И какая сумасшедшая идея посетила Элис на этот раз?

На прошлый уикенд Элис потащила нас на выставку, где на большом экране показывали скульптуры из мусора. Нет нужды говорить, что мы с Джаспером провели остаток вечера потешаясь над так называемым «искусством».

– Вообще-то Элис не имеет отношения к этому плану.

– И в чем суть? Есть несколько фильмов, которые я не прочь посмотреть, если это то, что ты имел в виду, – ответил я.

– Не-а. А тебе бы понравилось понаблюдать за Беллой, взбирающейся по скале?

Эта фраза оставила меня без слов. Вне сомнений, я хотел увидеть Беллу. Я хотел ее увидеть больше всего на свете. Но что, если она еще не готова? И что ей делать на скалистой стене?

– Скалолазание? – спросил я, все еще слишком ошеломленный, чтобы сформировать нормальное предложение.

Джспер засмеялся:
– Да, Белла решила заняться скалолазанием. В пятницу ее выпускной, можно так сказать, с начального уровня. Она пригласила меня и Элис прийти посмотреть.

Я тряхнул головой:
– Я очень хочу увидеть ее, но я обещал подождать до ее готовности. Я не хочу, чтобы она думала, что я оказываю давление на ее возвращение домой.

– Поверь мне, она готова, – заявил Джаспер. – Я знаю, что она взволнована тем, что воссоединение может быть затруднительным, особенно после того, что случилось перед игрой. И я подумал, что это прекрасная возможность. Если тебе это причиняет неудобство – просто скажи мне. Она вернется домой в любом случае.

– Да неужели? – скептически спросил я.

– Абсолютно точно. Поверь мне, Эдвард. Я вышлю тебе детали по почте. Все, что тебе нужно сделать – прийти.

Заверения Джаспера в готовности Беллы вернуться немного усмирили мои сомнения. В конце концов, он был ее психотерапевтом. И он говорил с ней о ее планах. Если Джаспер давал мне возможность воссоединиться с моей женой, я не упущу ее.

– Я приду. И, Джаспер, спасибо!

– Без проблем. Просто мы все хотим увидеть вас счастливыми вновь. И если это даст вам возможность воссоединиться, это меньшее, что я могу сделать, – сказал Джаспер.

– Тогда увидимся в пятницу, – ответил я.

– Пока, – сказал он и отключился. Спустя несколько минут мой Блекберри завибрировал. Джаспер прислал информацию о пятнице. Теперь мне просто оставалось дождаться. Я хотел рассказать отцу, но часть меня все еще побаивалась реакции Беллы. Если дела пойдут плохо, я не хотел объяснять причину.

И я придержал информацию о приближающемся воссоединении и попытался вести себя как обычно. Думаю, я несколько раз заметил, как отец смотрел на меня с улыбкой, но списал все это на паранойю. К тому времени, как я вернулся домой в пятницу, я уже был издерган.

Я уже убрал весь дом и полил цветы, так что мне не чем было себя занять до того, как нужно было выходить. Так что я решил принять душ и попытаться расслабиться настолько, насколько это было возможно. Я не мог поверить, что так сильно нервничаю перед встречей с Беллой. Часть меня волновалась о ее безопасности. Я до сих пор не мог принять факт, что она занимается скалолазанием. Другая часть меня волновалась о ее готовности к нашей встрече. И, в конце концов, я был взволнован тем, как мы будем жить после того, как она вернётся. Но я гнал все тревожные мысли и старался думать о том, как приятно будет снова держать ее в своих объятиях. Я не отпускал эту мысль всю дорогу до спортзала.

Джаспер дал мне строгие указания не заходить в зал до очереди Беллы. Он договорился с инструктором, чтобы она шла последней и тогда наше воссоединение не помешает классу. К тому времени как я приехал, большая часть учеников уже завершила свое восхождение. Я моментально нашел Беллу в толпе.

Она выглядела беспокойно и постоянно оглядывалась на Джаспера. Я знаю, что ей не нравилось находиться в центре внимания, так что я понял, что она пригласила Джаспера для поддержки. Мои подозрения подтвердились, когда она подошла к Джасперу несколько минут спустя, выглядя так, будто сейчас задохнется. Он положил свои руки ей на плечи, и я увидел, как она несколько раз глубоко вздохнула. Видимо, его техника успокоения сработала, потому что она вернулась и заняла свое место в линии.

Я знал, что если продолжу смотреть на нее, то не удержусь и сожму ее в объятиях. Я прошел дальше в холл, все поглядывая на зал. Когда перед Беллой остался только один студент, я остановился и стал смотреть на нее. Когда подошла ее очередь, она подошла к стене и стала проверять свое снаряжение. Я замер, когда она положила руку на выступ в стене. Потом она стала взбираться. Я никогда не видел ничего красивее. В ее движениях не было сомнения, не было страха. Она скользила вверх по стене, как будто была рождена для этого. И как только она добралась до верха, давая себе отдых, Джаспер и Элис начали кричать и аплодировать. Они направили меня немного вперед, сами же продвинулись ближе к стене. Я знал, что это будет момент истины.

Белла развернулась, и эйфория на ее лице сменилась паникой. Она замерла на минутку, прежде чем забраться на самый верх. Когда аудитория начала аплодировать, она села на выступ и опустила голову. Я мгновенно запаниковал. Она была не готова, я сделал громадную ошибку. Мне хотелось сбежать из спортзала, но мои ноги приковало к полу. Я неясно услышал, как Джаспер спросил у Беллы, все ли в порядке у нее. Я все еще пытался заставить себя сдвинуться с места, когда услышал, как она назвала мое имя.

Когда я посмотрел на Беллу, я понял, что мне необходимо подняться к ней. Сэм внезапно появился у моего плеча и прошептал:
– Лестница слева за стеной.

И это было единственно верное направление для меня. Тяжесть, что сковала мои ноги, отступила, и я побежал к лестнице. Мои ноги ступали на железные ступеньки, отдаваясь цокотом в маленьком помещении за стеной.

Я поднялся на платформу, и Белла налетела на меня, обвивая свои руки вокруг моего торса. Я закрыл глаза и зарылся лицом в ее волосы, глубоко вдыхая ее запах. Она вернулась. Моя Белла, моя жена. Я представлял это объятие столько раз, но это было чем-то большим, чем я когда-либо мог мечтать. Я не мог выразить чувства словами.

Как описать симфонию глухому? Как описать Гранд Каньон слепому? Белла перевела руки с моего торса и положила их мне на лицо, поглаживая. Ее ладони нежно касались моих щек, пока она говорила:
– Эдвард, я так много узнала о себе, с тех пор как я ушла, но самое главное, что я узнала: моя жизнь – ничто без тебя.

– Белла, я не могу… ты должна пообещать мне… если ты еще раз уйдешь… – я заикнулся, когда так долго сдерживаемые слезы наконец полились по щекам.

– Никогда больше. Ты – моя жизнь, – прошептала она.

Я позволил ее словам отдаваться эхом в моей голове и достать до самого сердца. С этого момента я знал, что у нас все будет в порядке. Вся та сердечная боль привела нас сюда, в это место, где мы двое поняли, что не имеет значения, как сложится жизнь – мы всегда будем вместе. Я наклонил голову и легко коснулся своими губами губ Беллы.

Каждый нерв в моем теле моментально ожил, желая ее. Я знал, что должен отстраниться, потому что следующим моим шагом будет овладение ею на стальной скалолазной стене. Когда язык Беллы пробрался сквозь мои губы, я понял, что пора отступать. Я нежно поцеловал ее и легонько отстранился.

– Думаю, прежде чем мы пойдем дальше, нам нужно вернуться домой. Если я начну целовать тебя, я не смогу остановиться, – сказал я.

– Дом… Звучит идеально, – ответила Белла.

Мы быстро спустились вниз, и Белла мигом переплела наши пальцы. Мы прошли по паркингу, Белла остановилась и воскликнула:
– Дерьмо! Нам придется ехать отдельно – я не хочу оставлять свою машину здесь на всю ночь, – сказала она.

Я засмеялся и притянул ее к груди:
– Элис уже забрала твою машину домой.

– Эти двое все предусмотрели. Нам действительно нужно пригласить их на ужин когда-нибудь, – сказала она.

– Я согласен, но не скоро. Синица на хвосте принесла, что следующая неделя у меня выходная. И если все будет по-моему, мы не выйдем за пределы дома, – сказал я, открывая дверцу машины перед Беллой.

Мы ехали домой в напряжении.

Я надеялся, что у нас одинаковая причина напряжения. Несмотря на изобилие тем для обсуждения, все, о чем я мог думать – отвезти ее домой, в постель. Мы очень многое упустили за это время, и я собирался начать восполнять это сегодня. Я не мог добраться домой достаточно быстро. Дорожные правила были позабыты, пока я пробирался по городским улицам. Парковка перед нашим домом была заставлена аварийными конусами и огорожена желтой пленкой.

Я не знал, кому Джаспер сунул взятку за это, но я был бесконечно благодарен ему. Я сбросил скорость, а Белла выпрыгнула из машины и кинулась убирать все это с дороги. Как путь расчистился, я припарковался и подошел к Белле, которая уже была на веранде. Как только она открыла входную дверь, я поднял ее на руки и занес внутрь, прошептав ей на ухо:
– Добро пожаловать домой, миссис Каллен. – И проследовал вверх по лестнице в нашу спальню.

Нужно отдать Элис должное – она расставила и зажгла свечи и включила мой Айпод, создавая необходимую атмосферу.

Я сел на кровать и крепко прижал Беллу к груди.

– Эдвард, я… – начала она.

– Я знаю, что нам многое нужно обсудить, и мне столько хочется спросить у тебя. Но это может подождать. Сегодня ночью… Сейчас я хочу показать своей жене, как я скучал по ней. – Мне нужна была эта ночь с Беллой – это воссоединение наших душ.

– М-м-м… Если бы ты дал мне закончить… Я бы сказала, что хочу тебя, – ответила она.

Я улыбнулся, осознавая, что ее намерения полностью совпадали с моими, и сдвинул ее со своих колен, посадив рядом на кровать.

– В таком случае на нас слишком много одежды. – Я встал с кровати и опустился на колени перед Беллой.

Я быстро снял ее кроссовки, она поднялась и, взяв меня за руку, повела в ванную. Она включила душ и села на бортик со словами:
– Ты можешь продолжать. – И потрепала меня по щеке.

Я снова встал на колени и стал раздевать ее, целуя каждый миллиметр оголяющейся кожи. Она имела вкус геля для душа, соли и Беллы. Это был самый удивительный вкус в мире.

Когда я снял последний лоскут одежды, я сел на унитаз:
– Моя очередь.

Белла встала на колени и медленно сняла мою обувь и носки. Ощущение ее губ и рук на щиколотках и лодыжках послало по моему телу болезненное предвкушение. Я закрыл глаза и погрузился в ощущения. Она провела кончиками пальцев от моих коленей к бедрам и обратно и поцеловала каждое колено. Я открыл глаза, когда она взяла мою руку. В ее глазах было столько любви и желания и это вызвало страстное желание обнять ее, но мне так эгоистично хотелось ощущать лишь ее прикосновения.

Я поднялся, и Белла вытащила мою рубашку из джинсов, а я стянул ее через голову и скинул в кучу одежды. Она положила свои ладони мне на грудь, и я удовлетворенно вздохнул. Впервые с тех пор, как она ушла, биение моего сердца не причиняло боли. Руки Беллы скользили по моей груди легче летнего бриза. Когда она поднесла свое лицо к моей груди, и когда ее язычок коснулся в ласке моей кожи, я думал, что возьму ее прямо сейчас.

Но вся же я остался стоять прямо, в ожидании ее следующего хода. Мышцы живота напряглись, когда она пробежалась пальцами от него к линии джинсов. Мне понадобилась вся моя сила воли, чтобы стоять прямо, когда ее рука прошлась вверх-вниз по моей эрекции, особенно когда она смотрела прямо в мои глаза сквозь ресницы, прикусывая свою полную губку.

Она знала, что лишает меня рассудка, и подарила мне жаркий поцелуй, расстегивая мой ремень. Ее руки запутались в нем, но когда я попытался помочь, она убрала мои руки прочь. Когда она справилась с поясом, то стянула джинсы вниз, и я переступил их.

Как только Белла приподнялась, она прошлась своим языком и губами по моей болезненной эрекции. Меня начало потрясывать от попыток стоять смирно. Каждая клеточка моего тела желала прикоснуться к ее мягкой кремовой коже. Я так потерялся в своих мыслях, что не заметил, что Белла снимает боксеры своими зубами, пока она не поравнялась с коленями. Вид ее на коленях передо мной – ее темные волосы разметались вокруг ее плеч – было большим, чем я смог вытерпеть.

К счастью, Белла поднялась и вошла под душ, как только мои боксеры упали на пол. Она смотрела на меня, и когда ее волосы полностью намокли, я взял ее любимый клубничный шампунь и выдавил себе на руку. Белла ехидно взмахнула бровями, когда я повернул ее спиной. Я не помнил, чтобы когда-то мыл ее волосы, но желание коснуться ее было слишком велико.

Массирующими движениями я нанес шампунь ей на голову, услышав ее стон. Когда я повернул ее к себе, то подмигнул ей, чем заслужил толчок в живот. Я вылил кондиционер ей на голову и пробежался пальцами по пышным локонам, чтобы не было узелков. И снова Белла наслаждалась этим, как и я. Я так скучал по ней в разлуке, что простое мытье ее головы приносило мне неземное блаженство.

Когда я домыл ее волосы, вода начала остывать, так что мы быстро помыли друг друга, наша кожа была разгорячена от того, что наши тела были так близко под душем. Я наклонился и захватил губами один из ее сосков, легонько придавив его. Она застонала и прижала мою голову к своей груди. Пока все не зашло дальше, я вышел из душа, фыркая над доносившимся недовольным рычанием Беллы.

Я взял полотенце и передал ей, потом вытерся быстро сам и обмотал полотенце вокруг талии. Белла нагнулась, вытирая свои волосы, а я взял расческу с туалетного столика и ждал ее. Одна вещь, которую я любил делать с тех пор, как мы были подростками – расчесывать Белле волосы. Было что-то успокаивающее в монотонном расчесывании, и ее тело расслаблялось с каждым разом. Так же сильно как я хотел ощутить Беллу подо мной в постели, я хотел показать как ее присутствие в моей жизни важно через эти незначительные моменты.

Когда я расчесал ее волосы, и они свободно струились сквозь мои пальцы как шелк, я положил расческу на место и поцеловал ее возле ушка, поведя нас в комнату. Белла легла и протянула ко мне руки. Я позволил себе немного полюбоваться ее телом, прежде чем накрыть ее своим, перенося вес на локти. Посмотрев в ее глаза, я увидел там тот же голод, что ощущал сам.

Белла ловко обвила свои ноги вокруг моей талии, а ее руки оплели мою шею, соединяя вместе наши лица. Когда наши губы соприкоснулись, нас захватили животные инстинкты, вырываясь на волю. Наши губы и руки сражались за право быть лидерами, пока мы изливали все наши потребности и желания.

– Черт малыш, мне необходимо почувствовать тебя внутри, – сказала Белла, подтверждая свои слова прикусив мою губу.

Мне не нужно было иного одобрения. Не говоря ни слова, я опустил свои бедра и погрузился в нее. И в тот же момент я почувствовал, как кусочки моей души собрались воедино. Наше занятие любовью было чем-то большим, чем просто соединением двух тел – это было единением душ. Я не мог насытиться Беллой, не мог сполна ощутить ее разгоряченное тело возле своего.

Я наклонил голову и захватил один из ее тугих сосков своим ртом, легонько перекатил его меж своих губ, а потом выдохнул струю теплого воздуха на ее влажное тело. Тело Беллы вздрогнуло подо мной, и я захватил другой сосок своими зубами и нежно его прикусил. Белла запустила руки в мои волосы и выкрикнула мое имя.

– Белла, ты такая чертовски влажная. Господи… Я скучал по тому, как ты обнимаешь меня.

Я поднял свои бедра так высоко, что кончик моей эрекции коснулся ее губ только для того, чтобы снова погрузиться в нее, зарывая себя глубоко в ее лоно. Белла стала тереть свой клитор, без сомненья, в поисках избавления от напряжения, сковавшего ее тело. Я замедлился достаточно для того, чтобы положить свою руку поверх ее.

– Это мое. Я буду единственным, кто будет прикасаться к твоей киске еще долгое время.

Рука Беллы вернулась на мою спину, и ее ноги начала сотрясать дрожь.

– Уже близко Эдвард, – пробормотала она, когда ее бедра стали подмахивать моим.
Ее хныканье сводило меня с ума, и, зная, что приведет ее к краю, я ущипнул ее клитор и моментально ощутил, как все ее тело сжалось вокруг моего.

Ощущение конвульсий ее тела в купе с выкриками моего имени привели меня к разрядке. Напряжение распространилось от моего живота и ниже, и я знал, что долго не продержусь.

– О, черт, я сейчас кончу… аргх… дерьмо… – пробормотал я и еще несколько раз погрузился в нее, прежде чем выйти с диким криком. Я кончил на Беллу за момент до того, как перекатиться на бок и притянуть ее к себе.

– Это, миссис Каллен, было удивительно, – сказал я, улыбаясь как ребенок воскресным утром.

– Ум-гу-мф, – пробормотала она, едва открыв глаза.

– Я затрахал тебя до бесчувствия? – подразнил я, выводя ленивые круги на ее животе.

– Я думаю, да, мистер Каллен. Это то, что я называю хорошим, приличным трахом. Мы должны это повторить в ближайшее время, – ответила она.

– Я думаю, мы сможем договориться. Добро пожаловать домой, любимая, – сказал я, притягивая Беллу к груди. Она выглядела так умиротворенно в моих руках. Я был уверен, что она обессилена, так что я начал напевать ей колыбельную и гладить по волосам. Но как всегда она удивила меня, поднимаюсь, чтобы посмотреть мне в глаза.

– Эдвард, я имела в виду то, что сказала раньше. Я никогда, никогда тебя не оставлю. Я не могу существовать в мире, где ты не со мной. Я так сожалею, что причинила тебе боль. Я надеюсь, что когда-нибудь буду достойна твоей любви. – Она так грустно смотрела на меня, а потом поцеловала мой лоб, нос, подбородок и губы и снова умостилась у моей груди.

– Белла, любимая, – сказал я, мне было больно от того, что я должен был сказать, но пока не мог обличить в слова. Я обнял ее, и мы лежали, каждый погруженный в свои мысли. Я пытался понять, что именно привело ее к мысли, что она не может существовать без меня. Я понял это, еще когда мы расстались в колледже. Я чувствовал себя так, будто мою душу оторвали от тела. Меня одолевала физическая боль от невозможности прикоснуться к ней, и от того факта, что часть меня самого отмерла в тот момент, когда мы разошлись. Та же боль вернулась, когда она ушла.

Отсутствие Беллы в моей жизни было самым опустошающим моментом моей жизни. В медицинской школе у меня была практика в кардиологическом отделении. Я разговаривал с пациентами, ожидающими трансплантацию сердца, и они рассказывали об ощущениях, когда их сердце отмирает в их груди. И пока я не мог подобрать лучшего описания к утрате своего сердца и той боли, которую я ощущал, будучи в разлуке.

Когда Белла засыпала возле меня, я выбрался из постели, натянул боксеры и пошел в кухню и взял две бутылки воды. Когда я вернулся, Белла уже была одета в одну из моих футболок и сидела на кровати. Я передал ей воду и выпил половину своей одним глотком.

– Так что у тебя нового? – спросил я, игриво потрепав ее спутавшиеся волосы.

Она смотрела прямо на меня несколько мгновений, потом, поняв, что это была шутка, рассмеялась.

– Почему бы тебе не подойти и не узнать? – сказала она, дотягиваясь до меня.

Мы провели несколько часов в постели, разговаривая о таких неуместных вещах, как работа и скалолазание. В связи с предстоящим разговором о времени, проведенном порознь, и его значении, нам нужно было подготовить почву.

Было хорошо просто разговаривать, просто быть Эдвардом и Беллой, даже несколько часов. Настанет утро, и придет время сказать все то, что мы держали внутри, и все обсудить. Пока мы разговаривали, я не мог удержаться от желания обнять Беллу и провести рукой по ее волосам. Осознание, что она наконец вернулась и не была плодом моего воображения, неотрывно притягивало меня – если я мог ощущать ее, вдыхать ее запах, значит она была реальной

– Я все еще удивляюсь, что ты не мираж, – сказал я, проводя верх и вниз по ее руке.

Я заметил призрачные тени в ее глазах, прежде чем она взяла мою руку в свои.
– Я реальна, и я здесь, и я больше тебя не оставлю. Я буду говорить и показывать тебе, как сильно люблю тебя каждый день, пока не умру, – прошептала она, едва встретившись со мной взглядом.

Я поднял ее подбородок, чтобы заглянуть в ее глаза и увидеть там истину.

Я снова прикоснулся губами к Белле, и ее нежные пальчики на моей груди почти заставили меня заплакать. Мы любили друг друга очень медленно, доказывая принадлежность друг другу. Мы с Беллой изгоняли все наши страхи и сомнения каждым разделенным вздохом. Каждое прикосновение, каждый поцелуй обещали вечную любовь и преданность. Когда мы, уставшие и удовлетворенные, легли, я обнял Беллу, запуская руки в ее пышные волосы и привлекая ее к себе, чтобы вдыхать ее запах и ощущать ее кожу. Когда я проснулся следующим утром, мы все еще обнимали друг друга – руки и ноги переплетены и запутаны в простынях.

Белла была так прекрасна: ее волосы разметались темными локонами, а кожа пахла сладостями и сексом. Я ласково скользнул пальцами по молочно белой коже ее бедра. Она что-то проурчала, но не проснулась, так что я позволил руке проследовать дальше к ее лону. Она заурчала опять и сжала бедра, и я понял, как хочу пробудить ее.

Я скользнул обратно в постель и разместился меж ее бедер. Щетина, отросшая за ночь, колола внутреннюю поверхность ее бедер, когда я целовал ее лоно. Я медленно провел языком по ее складочкам, ощущая, как затвердевает клитор от моего прикосновения. Наконец Белла проснулась с тихим стоном.

- Доброе утро, любимая, – сказал я, улыбаясь меж ее ног. Несколько секунд спустя голова Беллы высунулась из-под простыней.

– Я думала, что сплю, – начала она. – Я не могу описать, как счастлива этому про… м-м-м-м, так хорошо.

Я не дал ей закончить, вновь погрузившись в ласки ее лона, пощипывая и полизывая ее чувствительную плоть, пока ее бедра не начали содрогаться, и она выкрикнула мое имя.
Когда ее крики стихли, я умостил голову на живот Беллы, а она откинула простыни, чтобы видеть мое лицо.

– Спасибо, малыш, – сказал она, пробегаясь пальцами по моим волосам.

– Нам с Киской нужно было возобновить знакомство, – подразнил я.

– Киска? – осведомилась Белла, поднимая брови.

По ее мнению, это было неподходящее имя для ее «нижних регионов». Я пожал плечами, не желая обговаривать это. Вместо этого я поднялся выше и поцеловал ее в лоб.

– Ты голодна? Я думал приготовить французский тост. – Мои навыки кулинарии минимальны, но французский тост – единственное, что мама научила меня готовить без катастроф.

– Звучит заманчиво. Тебе нужна помощь?

– Нет, – сказал я. – У меня все схвачено. Я дам тебе знать, когда все будет готово.

Я спустился вниз и стал собирать необходимые ингредиенты. Я открыл холодильник, собираясь взять там молоко и яйца, когда заметил там нечто, что заставило меня содрогнуться.

– Что делает запакованное вино у нас в холодильнике? – крикнул я. Это было вино, или, скорее всего, то, что они засунули в коробку с такой надписью. Я ужаснулся, как это нечто оказалось в моем доме.

– Элис, наверное, принесла это прошлой ночью, оно было на пассажирском сидении. И, чтоб ты знал, это Франция, лучшее вино.

Я знал, что Белла пытается привести меня в ярость, так что я просто взял яйца и молоко, прежде чем захлопнуть дверцу холодильника. Я уничтожу псевдо-вино позже.

– Ты, наверное, просто издеваешься. Это вино… в коробке… – Я запнулся, удивленный тем, что Элис не вышвырнула вино, как только обнаружила это в машине Беллы. Она, наверное, надеялась на такую мою реакцию.

– Я абсолютно серьезна. Это действительно хорошее вино, и оно подходит к «Изи Чиз» (прим. пер.: сыр в аэрозольной бутылке), – ответила она.

Теперь я точно знал, что она издевается. Не смотря на презрение к вину в коробках, я абсолютно отказывался есть сыр в бутылках из-под спрея.

– «Изи Чиз»? Это та отвратительная паста, которую выдавливают из аэрозоля? Это омерзительно.

– Сноб, – крикнула она. – Я собиралась показать тебе, каким забавными может быть «Изи Чиз», но если ты будешь так себя вести…

Внезапно «Изи Чиз» уже не казался таким омерзительным.

– Что? Где оно? – спросил я, уже представляя, что смогу сделать с сыром в бутылочках.

– Коробка с едой в моей машине. Наверное, оно там, – ответила она.

Я босиком выбежал к машине и перерыл коробку, пока не нашел сыр. По дороге назад я схватил два разных стакана (уж если я не мог взять винные бокалы) и налил здоровенную порцию Франции в каждый. Если уж я становлюсь простаком, то нужно оттянуться на полную. После открытия, насколько вкусным может быть «Изи Чиз» в определенной ситуации, я приговорил всю бутылочку. Не нужно говорить, что нам нужен был душ после экспериментов в съедобном искусстве.

Я все-таки сделал французский тост для Беллы, но сам есть не мог из-за огромной дозы слизанного сыра. После того, как мы поели и вымыли посуду, мы сели за стол, разговаривая обо всем и ни о чем. Над нами нависли необсужденные вопросы, но мы игнорировали их.

– Милый, думаю… Думаю, пришло время поговорить, – начала Белла нервно, но решительно. Она встала из-за стола и взяла меня за руку. Я переплел ее пальцы со своими и позволил ей провести меня к дивану. Я сел на диван, а Белла примостилась мне на колени. – Эм-м, ты хочешь спросить меня что-нибудь первым? – спросила она.

– Есть столько всего, о чем я хочу спросить тебя, но я лучше послушаю тебя, – ответил я. Я не хотел, чтобы она подбирала свои ответы в соответствии с тем, что мог бы сказать я, заговори первым.

– Хорошо… Я хочу снова извиниться зато, что втянула тебя в это и не дала шанса помочь мне. Я предполагала, что ты не поймешь. И мне так же было стыдно за мои чувства, я думаю. Я никогда не хотела, чтобы ты думал, что я жалею хотя бы о минутке проведенной с тобой, но я чувствовала, что были вещи, которых мне не доставало…

– Думаю, часть меня может понять, как ты себя чувствовала. Я взял на себя все решения и никогда не спрашивал твоего мнения. Белла, я не хочу, чтобы так продолжалось и дальше, – сказал я, поднеся наши переплетенные руки к своим губам и легонько целуя ее руку.

– Я тоже так думаю, Эдвард. Мне всегда трудно было открыто говорить, но теперь я вижу, к чему это привело нас обоих. Я обещаю больше никогда не утаивать своих чувств. Джаспер посоветовал мне писать тебе письма, если я хочу сказать что-то, но не могу произнести это вслух. Ты не против?

– Конечно, любимая. Если писать письма помогут тебе выразить свое мнение – тогда, пожалуйста. Только пообещай мне, что мы обговорим это после того, как я прочитаю письмо.

Белла обернулась, и теперь я видел ее лицо.
– Обещаю, – прошептала она. – Я так виновата за причиненную тебе боль. Я не отказываюсь от этих последних месяцев – они сделали меня лучше, но я сожалею о том, как ушла. Надеюсь, однажды ты меня простишь.

Я не понимал, как нуждался в этих ее словах, пока она не произнесла их. Она ушла так внезапно, не дав даже осмыслить все, что сказала мне. Я подсознательно затаил обиду на ее эгоистичные действия, но ее извинения развеяли все негодование, что накопилось.

Я взял лицо Беллы в свои руки и прикоснулся лбом к ее лбу, мне нужно было смотреть в ее глаза, когда я говорю:
– Я клялся любить тебя и в горе, и в радости. И каким же мужем я буду, если не прощу тебя? Я знаю, что решение уйти не было легким для тебя. И я не собираюсь лгать, когда ты ушла… мне в жизни не было так больно. Я чувствовал, будто мой мир взорвался всего за один день. Я не понимал, что происходит. Я знал, что ты была несчастлива, но не понимал почему. Я предположил, что это из-за моей постоянной работы, но я никогда не спрашивал, и я прошу прощения за это. Я просто… Я принял как данность, что с тобой все будет в порядке.

– Спасибо, Эдвард. Я, правда, тебя не заслуживаю, – сказала она, целуя меня. Поскольку мой отец нашел мне замену, у нас с Беллой была непрерываемая неделя только для нас двоих. Мы провели большую часть недели на диване, разговаривая обо всем, что случилось за то время, что Беллы не было дома.

У меня были миллионы вопросов, и Белла стойко отвечала на каждый из них. Она рассказала мне о Сэме и том, как он помог ей преодолеть смущение, что было ее неотъемлемой частью. Она рассказала мне про занятия с Джаспером, и он перешел на новый уровень в моих глазах за все, что он сделал для Беллы. Когда она мне рассказала о покупке мотоцикла, я удивил нас обоих просьбой научить меня ездить. С каждым данным ею ответом, я чувствовал, как восстанавливалась моя душа. Даже когда было трудно слышать ее ответы, я ценил ее честность. Это показывало, насколько она выросла во время нашей разлуки.

В свою очередь я рассказал Белле о разговорах с отцом и матерью и про время, которое я провел с Эмметом. Я даже рассказал ей о походе в стрип-клуб. Мне было некомфортно говорить с ней о той ночи, но если уж мы решили принять закон о полной честности, мне нужно было очистить душу от Тани.

Я могу сказать, что ей было больно, но она перенесла это нормально. Мы обговорили тысячи вещей, которые хотели бы изменить. Но все это было лишь ретроспективой, и нам нужно было собраться и двигаться дальше, в будущее.

И говоря о будущем, я всю неделю ломал голову о том, как начать разговор о ребенке с Беллой. Я не мог точно определить, почему я так нервничал из-за этого, особенно потому, что я точно знал, что она хотела ребенка. Моя бравада как будто испарилась. Я думаю, часть меня все еще сомневалась, что это было слишком быстро. Мы были порознь почти два месяца. Было ли правильным разговаривать о ребенке тогда, когда мы перестраивали свой брак? Иная часть меня волновалась о том, что Белла могла изменить свое мнение по этому поводу – что время в одиночестве заставило ее пересмотреть свои желания. И часть меня все еще боялась отцовства. Разговор с Беллой придаст этому реальные очертания. Все эти мысли роились у меня в голове, пока я делал вид, что читаю книгу. Моя голова была у Беллы на коленях, и я машинально чертил разные формы на ее ногах, когда она поняла мои намерения.

– Эдвард, что не так? Ты какой-то встревоженный.

– Это очевидно? – спросил я.

– Да, очевидно. Помни, без утаиваний, – сказала она и ткнула пальцем мне в ребра. Я очень боялся щекотки и увернулся от ее нападения.

– Эй-эй, – сказал я в промежутках смеха и попытках убрать ее руку. – На самом деле, ничего страшного, я просто задумался о чем-то и… хорошо… Я просто не уверен, как сказать это. – Я сел и посмотрел на Беллу, страх сковал мое горло, мешая нужным словам обрести форму.

– Чтобы это ни было, просто скажи, – подтолкнула она, взяв мои руки, и успокаивающе сжала их.

– Я-готов-завести-с-тобой-семью, – едва я сказал эти слова, как Белла широко открыла рот.

– Что-о-о… Я думала…кредит… домик в пригороде, – заикалась она. – Я имею в виду, я знаю, что ты хотел завести семью, но мы не готовы. Я ведь только что вернулась, ты уверен?

Я увидел панику на ее лице и понял, что поспешил. Сердце ушло в пятки, и слезы навернулись на глаза.

– Я знаю, что ты только вернулась, но у меня было время подумать, когда ты ушла, и я понял, что жизнь нельзя ограничивать. На работе я лечил карапуза и задумался о том, как будет выглядеть наш ребенок. Я не хочу задумываться больше, я хочу держать нашего ребенка на руках.

– Эдвард, не то, чтобы я не хочу заводить семью с тобой. Я просто в небольшом шоке. Мы так долго не разговаривали о детях, и теперь ты говоришь, что готов, – ответила она.

– Я понимаю, что для тебя это внезапно, но, как я сказал, у меня было много времени подумать. Ты не единственная изучала себя в эти месяцы. Я понял, что неважно, что я планирую, жизнь все равно пойдет своей дорогой. Это наш переломный момент, и нам нужно укрепить семью. Честно, не имеет значения, где мы живем, пока не нужно выбирать школу. И я пойму, если ты еще не готова…

– Я напугана, но я готова. Давай сделаем это… давай заведем ребенка, – пискнула Белла и прыгнула мне на руки. Я наконец позволил слезам пролиться, но это были слезы радости. У нас будет будущее, которое мы оба хотели. Я буду отцом. Мы будем родителями. Я положил руку на ее живот и подумал о том дне, когда смогу ощутить шевеление моего ребенка под рукой.

Я восхищался тем, как моя жизнь изменилась за такое короткое время. Весь мой мир перевернулся с ног на голову, но нужно признать, не смотря на боль, конечный результат того стоил. Мы с Беллой прошли сквозь огонь и вышли закаленные пламенем, сильнее и более гибкими, чем когда-либо были. Я не всегда благодарю Господа за испытания, но теперь, когда мы пережили все это, я понял, что Белла в поисках себя спасла нас обоих.



Перевод: Cat-Lullaby
Редактура: Rob♥Sten