Несмотря на консервативность эпохи моего рождения и мое надлежащее воспитание, время от времени я не мог сдержать неподобающие мысли о моей любимой Белле. Я же человек, в конце концов, а она - красивая, чувственная, замечательная девушка, молодая женщина, которая все более и более проявляла свои физические желания.
Она выражала это учащенным сердцебиением, когда мы обнимались. Она выражала это, запуская пальчики в мои волосы и притягивая меня ближе, когда встречались наши губы. Она выражала это в разочаровании, когда нам приходилось разрывать поцелуй. Она выражала это в аромате возбуждения, когда наши поцелуи становились с каждым разом все горячее. И она все чаще выражала это вслух, когда спала. Это было самым убедительным для меня, потому что в тот момент она была более свободной в проявлении своих желаний, чем я мог когда-либо позволить ей, когда она бодрствовала. Мне было очевидно, что Белла была готова к... большему, гораздо большему.
Я нашел это ужасающим. И ободряющим.
Но я не мог ничего сделать. И это натолкнуло меня на размышления, что это ‘гораздо большее' могло бы повлечь за собой.

Столетие наблюдения за умами других дало мне огромный каталог воображаемых изображений, откуда можно было бы почерпнуть информацию. Проблема состояла в том, что среди множества привлекательных фантазий мое подсознание выделяло те, которые едва ли были применимы к такой чудесной невинной девушке, как Белла. Она заслуживала того, чтобы ей поклонялись, дорожили ею, занимались с ней любовью. Это то, чего она хотела бы, не так ли? Размышление над этим заставляло меня чувствовать себя отвратительно, потому что мои фантазии были значительно менее боготворящими и более, ну, в общем, будем говорить... грубыми... собственническими... связанными с доминированием.... Тьфу.

Возможно, если бы мы не прошли через все то, что нам пришлось испытать, то у меня бы и не возникали такие мысли. А так, вся эта ситуация с Викторией и ее новорожденной армией, тем, что мы нуждались в помощи волков, чтобы успешно защититься, только помогла сформироваться подобным фантазиям в моей голове.
Во-первых, потому что эта ситуация будила во мне инстинкт защиты. Белла. Была. Моей. И я действительно делал то, что должен был сделать, чтобы защитить ее.
Во-вторых, потому что эта ситуация будила во мне чувство ревности. Просьба о помощи волков привела к тому, что приходилось чаще встречаться с Джейком, который при любой возможности демонстрировал мне свои собственные мечты. Фантазии о большом округлившемся животе Беллы, беременной его ребенком. Фантазии о том, что он в постели с Беллой. Как она выкрикивает его имя, как он... Fuck.
В-третьих, потому что в сложившейся ситуации Белла, наконец, согласилась выйти за меня замуж. Она согласилась быть моей навсегда, соединить наши сердца и души перед Богом, людьми и бессмертными. И в то время, как я, конечно, воображал сладкие любовные ласки, которые, надеюсь, будут возможны нашей брачной ночью, я должен был признать, что идея того, что она была Официально моей действительно рождала собственнические инстинкты.

Все это приходило мне в голову, когда Белла, Джейкоб и я были пойманы вместе в ловушку в той проклятой палатке в ночь перед сражением. Джейк был рядом с моей возлюбленной, способный дать ей то, что не мог я - теплоту. Это было невыносимо. Той ночью во мне бушевала такая ревность, что я мог смотреть только прямо перед собой. И его эротические фантазии, и ее неосознанное воркование "мой Джейкоб" не очень-то помогали мне.
Снова и снова я умолял, нет, требовал, чтобы волчонок контролировал себя.
Но он действительно начал выходить за рамки, когда тело Беллы расслабилось, и она уснула, прижавшись к нему. Я не мог этого больше выносить.
Ты что, издеваешься надо мной?!
- Пожалуйста! - прошипел я, чтобы не разбудить Беллу. – Что ты себе позволяешь?!
- Что? - прошептал он в ответ, удивленный.
- Может, ты попытаешься управлять своими мыслями?
- Никто не говорит, что ты должен их слушать, - пробормотал Джейк с вызовом, хотя смущено. - Вон из моей головы.
- Мне жаль, но я не могу. Ты понятия не имеешь, насколько громкие твои фантазии. Это походит на то, что ты кричишь их мне.
- Я попытаюсь справиться с этим, - прошептал он с сарказмом.
Через время он начал расслабляться, засыпая.
- Сладких снов, Джейк. Наслаждайся моментом. - Поскольку такого больше никогда не повторится.
Его фантазии возобновились немедленно.
Опять! Я простонал.
- Я не подразумевал это так буквально.
- Прости, - прошептал Джейкоб, хотя его подсознание противоречило его словам. – Ты можешь уйти. Знаешь, не порть нам интимный момент.
- А может, тебе помочь уснуть, Джейк? – предложил я, уже представляя, насколько это будет легко – отключить полукровку.
- Можешь попытаться, - ответил он беззаботно. – Это было бы интересно, посмотреть, кто же уйдет, не так ли?
- Не играй с огнем, волчонок. Терпение – не моя добродетель.
Джейк подавил смех.
- Я б не стал двигаться сейчас, если ты не возражаешь.
Он спроецировал мне свои фантазии, где теплое тело Беллы было крепко прижато к его массивному торсу, и я начал тихонько рычать, пытаясь заглушить его мысли.
Была ночь, и я вызвал самую волнующую сексуальную фантазию, немедленно заставившую меня затвердеть, и, когда я позволил ей охватить меня, я получил самую быструю и самую интенсивную разрядку.

Учитывая ситуацию, я не чувствовал ни малейших угрызений совести, отдаваясь ответной фантазии:
Мы с Беллой достигли места разбивки лагеря днем, за несколько часов до того, как должен был прибыть Джейкоб. Установили палатку. Белла была напряжена и возбуждена, и я хотел помочь ей расслабиться. В моей фантазии это был теплый весенний денек, а не жутко холодный и снежный, который нам пришлось терпеть. Мы решили выйти прогуляться вокруг нашего лагеря и осмотреть периметр места стоянки. Белле понравилась эта идея, потому что она давала ей ощущение причастности к делу, она как бы "была в курсе".
В моем воображении Белла сменила удобные повседневные джинсы и ботинки на облегающую темно-синюю безрукавку и струящуюся белую юбку. Ее длинные каштановые волосы трепетали вокруг лица на ветру, дразнящими порывами донося до меня ее сочный земляничный аромат. Мы шли, держась за руки, наслаждаясь теплым воздухом, нежными прикосновениями и разговором. Это сработало - Белла начала расслабляться.
В какой-то момент мы вышли на солнце. Его лучи запутались в волосах Беллы и озарили безупречный цвет ее кожи. Я крепче сжал ее руку и притянул к себе, чувствуя насущную необходимость испробовать вкус ее полных губ.
- Белла, - пробормотал я, прежде, чем прижать свои губы к ее. Она отреагировала немедленно, ускоренным сердцебиением, рваным ритмом дыхания, мягкими объятьями, запуская пальчики в мои волосы. Я люблю, когда она делает это.
- О, Эдвард, - выдохнула она, когда я переместился быстрыми легкими поцелуями на ее скулу, давая отдышаться.
Я прислонился спиной к большому дереву, привлекая Беллу к себе, продолжая покрывать поцелуями ее чувствительные местечки за ушком и на шейке. Я ощутил, как она сглотнула, и движение мускулов горла под моими губами было так эротично. Воображение тут же услужливо нарисовало картинку, как те же самые мускулы сжимаются вокруг моего члена. Эта мысль мгновенно заставила меня затвердеть.
Белла почувствовала мое желание, и прижалась ко мне всем телом, притягивая меня за волосы. Я, в свою очередь, намотал ее длинные локоны на руку и мягко потянул назад, заставляя ее откинуть голову и дать мне больший доступ к ее горлу и груди. Она стонала и хныкала, когда мои губы и язык исследовали ее, я ощутил аромат ее возбуждения. О, да.

Последовавшие слова сломали меня, хотя ее мольбы никогда не оставляли меня равнодушным.
- Эдвард, пожалуйста...
- Пожалуйста, что, Белла? Что ты хочешь? – бормотал я, перемежая поцелуи с полизываниями ее ключицы.
- Тебя, Эдвард. Я хочу тебя.
- Так я твой, Белла, - выдохнул я, намеренно делая вид, что не понимаю, о чем она.
- Да, но…о Боже…Эдвард, я хочу, чтобы ты был во мне.
Я оторвался от ее тела и поднял голову, заглядывая ей в лицо, точнее, в глаза, чтобы увидеть, как там плещется желание, жажда, потребность.
- Белла-
- Нет, Эдвард, выслушай меня, - ее голос был убедительно твердым, и я нашел это очень привлекательным. - Ни один из нас не знает, что случится завтра. Все, что мы знаем, все, что имеем - настоящий момент. Прямо здесь. Прямо сейчас. Завтра может случиться... - она не смогла продолжить. - Но сегодня, в данный момент, все прекрасно. Все, как и должно быть. Я хочу тебя... нет, я жажду тебя, прямо сейчас, пока все хорошо. Пожалуйста, Эдвард.
- Белла, да все будет хорошо. Не за чем пережи-
По ее щеке медленно скатилась слеза.
- Пожалуйста, Эдвард, - прошептала она.
Как я могу сопротивляться ей? Когда она просит что-то, что я сам хочу так же сильно? Она уже согласилась быть моей женой. И она ею станет, как только это все закончится.

- Я просто хочу чувствовать тебя, Эдвард, - перешла в наступление она, поглаживая мое лицо. – Я хочу, чтобы мы были здесь, были вместе. Хочу, чтобы у меня остались эти воспоминания на случай, если… - ее голос сорвался, звучавшие в нем страх и мучение сразили меня.
- Ох, Белла. Я не могу тебе ни в чем отказать. Но… - я осмотрелся, - …здесь? так? Ты заслуживаешь гораздо большего. Ты достойна романтики… - она прижала палец к моим губам.
- Все, что я хочу – это ты. Быть с тобой в любых условиях будет прекрасно. Пожалуйста.
Я колебался, и она почувствовала это. Белла потянулась ко мне и поцеловала в щеку. «Пожалуйста», - прошептала она, потершись носом о мой подбородок, а затем поцеловав там. «Пожалуйста». Она приподнялась на носочки, прислонившись ко мне всем телом, и прижала свои горячие губы к моему уху, опаляя его своим дыханием. «Пожалуйста». Она скользнула руками по моей груди и схватилась за рубашку. «Пожалуйста».
О Боже. О Боже! Я не должен. Делать это. Она так хочет меня. Но…никаких «но». Как я могу отказать ей? Она достойна большего. Она хочет это здесь и сейчас. И я тоже. Я знаю, но…
Белла прикусила мочку моего уха. Сильно.
Fuck.
Я был не в силах сдержать стон. И при этом я не мог не заметить усилившийся аромат ее возбуждения. Черт возьми, ей нравится это? О Боже.

И я потерял контроль...