Название: В глубокой, беспроглядной и бесконечной тьме

Фандом: Собственное произведение

Заявка: Собственное.
Древний Египет. Она - одна из дочерей Ра и вынуждена днем превращается в сокола. Он - укушен Анубисом и обречен каждую ночь становиться черным шакалом. Однажды он спасает раненную птицу и с тех пор они неразлучны, но им не суждено никогда встретиться в человеческом обличье, если только... Финал на усмотрение автора.
Жанр: -
Пейринг: -

Саммари: Свет не может соединиться с тьмой. Свет соединяется только со светом, либо сам превращается в тьму...

---

Пламя её факела отражалось в глазах зверя, словно в гранях черного янтаря. Шакал гордым силуэтом возвышался на песчаном холме, не сводя хищного взгляда с обездвиженной ужасом девушки. В непроглядной темноте его глаз не было шанса на спасение, только обещание скорой болезненной смерти. Зверь смотрел осмысленно, словно осознавал всю свою власть и могущество. Смотрел, словно она уже была в его пасти, так уверенно, будто никогда и не могло быть иначе.
Хепри сделала шаг назад, сглотнув ком обиды в горле. Как она могла попасть в эту ловушку? Как, имея такое происхождение, не смогла распознать опасность? Слегка склонив голову, хищник тихо, даже ласково прорычал. Ей не сбежать от него и не побороть. Она была беспомощна. Неопровержимая сила чувствовалась в каждом его беззвучном движении. Он был опасно красив. У неё захватило дыхание.
Хищник оскалился, точно с иронией, и его голос прозвучал в её голове:
- Ты ведь сама этого хотела, моя Хепри?
Она зажмурилась, обнимая себя руками и желая взлететь. Но ночью Хепри теряла все свои силы.
Девушка была плодом любви человеческой женщины и бога солнца, Ра, и теперь всю свою жизнь должна была совмещать в себе эти два начала. Когда в небе царило солнце, Хепри обращалась в сокола и расправляла крылья. Свет превращал её перья в блестящее золото, и она парила над великими песками, отдаваясь небу и силе солнца. А под покровом ночи девушка становилась на человеческие ноги и изведывала людскую жизнь.
Мать называла это даром, она - проклятием.
Правда, еще до этого мгновения Хепри проклинала свою сверхъестественную часть. А теперь – свою человеческую. Ведь именно по вине своих чувств она предала не только свою суть, но и своего отца.
- Прошу тебя, Кеймнвати, пощади меня, - её голос дрожал.
Она знала, что он не будет щадить. Но вера в то, что её любовь к этому зверю станет спасением, все еще не оставляла её. Надежда – отвратительная вещь.
Любил ли он её? Была ли его ласка искренней, когда она, поранив крыло, внезапно оказалась в его горячих грубоватых ладонях?
Он тоже был особенным. «Укушенный Анубисом», - говорил Кеймнвати. Днем он был прекрасным мужчиной, с черными, как смола, волосами. Его тело пахло приятным ненавязчивым ароматом кедрового масла. От его чуть насмешливого взгляда сердце Хепри неукротимо трепетало в груди. Но Кеймнвати продал свою душу проводнику мира мёртвых ради защиты своей сестры и после этого каждую ночь был вынужден становиться черным шакалом.
Было ли правдой хоть что-то, о чем он говорил ей?
Ей казалось таким несправедливым то, что они никогда не смогут встретиться в человеческом обличье. Она плакала по ночам, гладя его иссиня-черную шерсть, и говорила, как хотела бы прикоснуться руками к его лицу, погладить подушечками пальцев теплую кожу, поцеловать тонкие линии, которые появлялись у его глаз, когда он счастливо улыбался. Она не могла отрицать в себе желание принадлежать ему, кем бы он ни был.
Так проходили их дни. Днем она прилетала к нему, а по ночам он прибегал к ней. Ей казалось, что они обречены. Сердце девушки было безутешно. Она молилась отцу, просила его о помощи, но он молчал. Мысль о том, что выхода нет, отравляла её жизнь, пока однажды Кеймнвати не произнес:
- Свет не может соединиться с тьмой. Только со светом, либо сам превращается в тьму.
Спустя миг после его слов она нашла решение. И в эту безлунную ночь жгла благовония и призывала Анубиса. Она пообещала ему свою душу, обещала стать его вечной пленницей, если он соединит её с любимым мужчиной.
Но пришел не он, а её возлюбленный. Его гладкая шерсть переливалась аместистово-синим от каждого движения.
- Глупая девочка, - в его голосе слышалась насмешка. – Теперь ты часть мира мертвых и больше никогда не почувствуешь прикосновения твоего любимого солнца.
Осознание сути его слов было болезненным. Сначала она долго доверчиво смотрела ему в глаза, но не увидела ничего из того, что было в них прежде. Словно он играл с ней все это время и заманивал в капкан.
- Кеймнвати, – прошептала она. – Прошу, не говори так. Я люблю тебя и хочу принадлежать тебе.
- Ты принадлежишь Анубису.
Его слова были ударом. Он никогда к ней ничего не чувствовал, была лишь служба черному божеству. Она заплакала. Неужели Кеймнвати сам передаст её во власть Анубиса? Сам загонит её в сети смерти и откажется от неё?
Его теплый смех ворвался в её мысли, и внезапно шакал растаял среди песков.
Хепри стояла оцепеневшей еще несколько мгновений, все еще ожидая, что предатель вернется и вонзит свои клыки в её горло. Не веря в свою удачу, она хотела сдвинуться с места, но вдруг ощутила чью-то руку на своем плече.
- Моя Хепри, не плачь, - губы мужчины коснулись к её тонкой шее. Она резко выдохнула от прикосновения его дыхания, пустившего по её коже тысячи скарабеев. - Ты ведь сама звала меня, сама обещала мне свою душу. Теперь ты будешь со мной, как и хотела… – он крепко обнял девушку сзади, прижимая к своей сильной груди. Девушка почувствовала аромат кедрового масла. - В глубокой, беспроглядной и бесконечной тьме.