Гарри сидел в темной кухне, не зажигая свет. Ожидание известий от Добби затягивалось, и Гарри начал нервничать. С каждой минутой решение отправить домовика за Малфоем казалось ему все более безумным. Гарри уже мысленно представлял себе картину того, как Малфой обездвиживает Добби и тащит его на ковер к Снейпу, чтобы с помощью пыток выведать место, где скрывается главный враг Волдеморта и его друзья. Эта картина представлялась Гарри все ярче, он уже воочию видел искаженное смертной мукой личико домовика, как вдруг раздался хлопок, и прямо посреди кухни очутились Добби и держащий его за руку Малфой. Одного взгляда на последнего было достаточно, чтобы понять – это внезапное приглашение «в гости» его совершенно не радует. Таким разъяренным и хмурым Гарри не видел Малфоя никогда прежде, даже в тот день, когда они сцепились на пляже перед коттеджем и надавали друг другу по физиономиям. Тогда Малфой был подавлен и жалок, но при том привычно язвителен и высокомерен. Сейчас он выглядел так, будто у него кто-то умер.
- Поттер, - почти не размыкая губ, процедил Малфой.
Гарри поднялся с табурета ему навстречу, не выпуская при этом волшебную палочку из рук.
- Ты пришел, - не то вопросительно, не то утвердительно произнес Гарри.
- Как видишь, - сузив глаза, ответствовал Малфой.
- Кто-нибудь видел, как ты пропал из Хогвартса? – спросил Гарри.
- Ты слишком хорошо натаскал свою ручную собачонку, - с привычной ухмылкой сказал Драко. – Сам ответь на свой вопрос.
Гарри передернуло. Переведя взгляд на Добби, он гораздо приветливей сказал:
- Спасибо, Добби. Ты нам очень помог.
- Для меня – честь помогать Гарри Поттеру, - расплылся в довольной улыбке эльф. – И друзьям Гарри Поттера. И спасителю Гарри Поттера мистеру Драко Малфою…
- Ну, все, достаточно! – фыркнул Драко, прерывая бурную речь домовика. – Ты можешь идти, Добби.
Эльф и ухом не повел, продолжая преданно глядеть в глаза Гарри, и трансгрессировал только после того, как тот утвердительно кивнул. Малфой театрально закатил глаза и уселся на трехногий табурет за столом.
- Итак, - деловито начал он, - я полагаю, ты позвал меня сюда с какой-то целью…
- Что у тебя случилось? – неожиданно даже для самого себя спросил Гарри.
Драко на мгновение замер, обескураженный внезапностью вопроса. С непониманием нахмурившись, спросил:
- В каком смысле?
- В том смысле, что ты как-то странно выглядишь, - ответил Гарри, злясь на себя за минутную слабость. – У тебя на лице написано, что что-то произошло.
- Это не твоего ума дело, Поттер, - сквозь зубы процедил Драко. – И если ты позвал меня сюда затем, чтобы… - однако, договорить он не успел. В кухню вошли, обнявшись, Рон и Луна, и оба, пораженные, замерли на пороге.
Луна пришла в себя первой.
- Ой, Гарри, ты привел гостя? – спросила она с таким милым выражением искреннего удивления на лице, что Гарри едва смог сдержать улыбку. – А почему вы сидите в темноте?
- Да, Поттер, почему мы сидим в темноте? – подхватил Драко. – Это для конспирации? По-моему, ты как-то не особенно скрываешься. Или просто плохо подготовился? Впрочем, ничего удивительного, ты же у нас не отличаешься гениальностью…
Скрипнув зубами, Гарри сдержал вертящееся на языке ругательство и взмахом волшебной палочки зажег в кухне свечи.
- О, а я смотрю, Вислый зря времени не терял! – с язвительной усмешкой воскликнул Драко, разглядев, что Рон и Луна держатся за руки. – Завел себе новую подружку?
- Гарри, какого черта он тут делает?! – возмущенно воскликнул Рон, к которому, похоже, вернулся дар речи.
Гарри только пожал плечами:
- Ты же сам говорил, что нам не обойтись без помощи.
- Черт, Гарри, но я же не ЭТО имел в виду! – мученически простонал Рон. – Я думал, ты позовешь с нами Дина, а не притащишь сюда этого слизняка!
- Я бы попросил тебя заткнуться, Вислый, но ты же все равно не поймешь, - с нарастающим гневом в голосе прошипел Драко.
- Мальчики, не надо ссориться! – поспешила вклиниться в разговор Луна. – Если хотите, я могу заварить нам чаю, и вы спокойно все обсудите.
- Не хватало еще поить его нашим чаем! – глядя на Малфоя исподлобья, гневно пробормотал Рон.
- Да, Луна, - вдруг, улыбнувшись, сказал Гарри, - завари нам чаю, пожалуйста. Если тебе не трудно.
- Что ты, нисколечко не трудно! – тут же отозвалась Луна и направилась к плите, колдовать над чайником.
Рон во все глаза уставился на Гарри.
- Я надеюсь, ты, наконец, мне объяснишь, что он тут делает? – требовательно спросил он.
- Да, Поттер, может, ты просветишь нас, наконец? – подхватил Драко с издевкой.
- Всему свое время, - спокойно и даже слегка отстраненно ответил Гарри и сел за стол напротив Малфоя. – И потом, ты ведь сам, помнится, выказывал желание вернуться и даже согласился трансгрессировать сюда вместе с Добби. Не понимаю, в чем проблема, Малфой?
- Наверное, в том, что я не люблю неопределенности, Поттер, - парировал Драко. – И я хотел бы точно знать, по какой причине я здесь.
- Узнаешь, - с таинственной полуулыбкой ответил Гарри. – А пока, давай выпьем чаю. Знаешь, у Флер есть замечательный травяной сбор…
- Прекрати это немедленно! – вскочив с табурета, вскрикнул Драко так, что Луна вздрогнула и уронила баночку с чаем, а Рон инстинктивно подался вперед, пытаясь встать между Гарри и Малфоем. – Прекрати прикидываться Дамблдором!
Гарри отшатнулся, словно получил оплеуху. В его взгляде тут же загорелась неподдельная ярость.
- Похоже, ты хочешь вернуться туда, откуда пришел, Малфой, - едва справляясь с голосом, произнес Гарри и медленно поднял палочку, направив ее на Драко. – Это с самого начала была дурацкая затея.
- Нет! – воскликнул Драко, тут же вскинув руки в примирительном жесте. – Стой, Поттер! Подожди!.. Погоди минуту, я… я не… не хотел…
- Не хотел ЧЕГО? – с убийственной холодностью спросил Гарри, продолжая направлять палочку Драко в лицо.
В маленькой кухне повисло напряженное молчание. Луна с растерянностью переводила взгляд с одного мальчишки на другого, Рон яростно пыхтел, сжав губы в тонкую полоску и скрестив руки на груди, а Гарри молча смотрел прямо в глаза Малфою, ожидая его реплики. Драко почувствовал, как все внутри сжимается от страха и отвращения. Сегодня, похоже, самый неудачный день в его жизни. Словно кто-то сверху решил, что Малфой-младший должен в течение одних суток получить сразу несколько тяжелых жизненных уроков. Что ж, он был к этому готов. По крайней мере, отступать он уже не собирался.
- Я… - с хрипотцой выдавил Драко, - … я прошу прощения. Извини.
Если бы он не смотрел неотрывно в зеленые глаза за круглыми стеклами очков, то наверняка заметил бы, как вытянулось и без того вытянутое лицо Рона, а Луна с изумлением округлила глаза. Но Драко смотрел на Гарри и лишь надеялся, что Поттер увидит в его взгляде ту искренность, с которой он произносил почти нереальные, невыносимые слова извинения. И Поттер, кажется, увидел, потому что пару мгновений спустя он все же убрал палочку.
- Извинения приняты, - кивнул Гарри. – Но это было последнее предупреждение.
- Можно было и не напоминать, - пробормотал Драко, между тем чувствуя, как сразу отлегло от сердца.
- Что у вас тут происходит? – раздался сонный голос Дина у дверей. Увидев Малфоя, Томас остановился и с удивлением протянул: - О-о-о…
- Извини, что разбудили, Дин, - сказал Гарри как-то слишком по-будничному, будто появление в коттедже сына Пожирателя смерти было рядовым явлением. – Мы постараемся говорить потише.
- Л-ладно, - неуверенно кивнул Дин. – Я только… я попить хотел.
- О, а я варю всем чай! – немедленно сообщила Луна. – Хочешь?
Дин ошалело глянул на равенкловку и только и смог, что покачать головой. Под общие взгляды прошел к столу с графином и налил себе воды. Обернувшись, он пристально уставился на Драко, будто проверяя, не снится ли ему все это.
- Эм-м… - протянул Дин, взглянув на Гарри, - … а зачем…
- Даже не спрашивай, Томас, он тебе все равно не ответит, - не дал ему договорить Драко. – Никто в этой комнате, включая меня, не имеет понятия, зачем я здесь. А Поттер играет в молчанку.
- А, - кивнул Дин, сделав вид, что все понял. – Ясно. Ну, я пойду?
- Ага, - кивнул Гарри. – Мы не помешаем больше, можешь спать спокойно. Используем звукоизолирующие чары.
- Хорошо, - согласился Дин и поспешил покинуть кухню.
- Тут тебе не особо рады, Малфой, - мстительно процедил Рон, бросив многозначительный взгляд в спину уходящему Томасу.
- Мне стоит извиниться еще раз? – с презрением фыркнул Драко, даже не глянув на Рона.
- Да тебе надо вымаливать прощение, слизняк ты эдакий! – рыкнул Рон. – И я имею в виду, не у меня или у Гарри. Луна и Дин сидели в плену у твоей мерзкой семейки!..
Гарри с любопытством глянул на Малфоя, ожидая, что слизеринец немедленно вступит в перепалку с Роном, ведь тот наступил ему на больную мозоль. Но Драко, на удивление, смолчал, только желваки на его тонких скулах заходили ходуном.
- Не хочешь у них попросить прощения?! – продолжал горячиться Рон. – Ты хоть представляешь, чего они натерпелись?!
- Нет, - тихо ответил Драко. – Не представляю.
- Вот именно! – воскликнул Рон. – Ты и понятия не имеешь, каково это, папенькин сынок!
- Я здесь ни при чем, - еще тише произнес Драко. – Это делал мой отец – не я.
- Какая разница?! Вы одного поля ягоды, что папаша-Пожиратель, что сынок! Тебе здесь не место! Гарри, ты должен отправить его обратно! Слышишь?!
- Нет, Рон, это пока невозможно, - с искренним сожалением покачал головой Гарри.
- Гарри, ты же не думаешь, что он станет помогать нам? – все сильнее распалялся Рон. – Этот жалкий хорек скорее побежит сдавать нас своему Лорду, чем сделает хоть что-то полезное! Только не говори мне, Гарри, что ты поверил в его лживое раскаяние! Этому мерзавцу нельзя доверять! – Рон, кажется, был готов взорваться от гнева. – Он же просто подонок, каких свет не видывал! Слышишь, Малфой? Катись отсюда! И больше не смей сюда заявляться! Вали к своей умалишенной семейке, а не то я…
- Закрой рот, Уизли! – наконец, рявкнул Драко, выйдя из себя.
Рон тут же подскочил к нему и схватил за воротник. Гарри уже собирался кинуться их разнимать, но тут на лестнице раздались торопливые шаги.
- Ну, отлично! – прорычал Рон. – Если ты разбудил Флер или Билла, я тебя прикончу!.. – и отпихнул Малфоя так, что тот едва не повалился на буфет у двери.
Тут в кухню, тяжело дыша, влетела Гермиона, взволнованная, с пылающими румянцем щеками, с развевающимися каштановыми кудрями, и, не глядя по сторонам, кинулась к Гарри.
- Гарри Поттер! – воскликнула она, подлетев к другу. Ее глаза пылали праведным негодованием. – Что здесь происходит?! Я слышала чей-то знакомый голос…
- Герми…
- Клянусь, если ты сейчас же не скажешь мне, с кем ты тут разговаривал, я тебя прокляну! – не слушая, продолжала она наступать на Гарри. – Это был он, да?! Ты говорил с ним? Как вы связались?! Через камин?!
- Герм…
- Почему ты не позвал меня?!. – в голосе Гермионы зазвучали слезы отчаяния. – Почему не сказал, что собираешься с ним говорить? Как ты можешь так со мной поступать? Я имею право, Гарри, я имею право видеться с ним!
- Гермио…
- И не пытайся отпираться, Гарри, я точно знаю, я слышала его голос! – возмущенно воскликнула Гермиона. – Я узнáю его из миллиона других!.. Как это произошло, как ты смог связаться с ним? Где он?! Отвечай сейчас же! А иначе я… иначе я… - рыдания подступили к горлу, заставив Гермиону замолчать.
Гарри тут же схватил подругу за плечи и медленно и четко произнес:
- Гермиона, послушай меня. Успокойся. Пожалуйста, не волнуйся. Он здесь.
- Я это поняла! – всхлипнула Гермиона. – Ты только скажи мне, каким образом ты с ним разговаривал…
- Он здесь, Гермиона, - повторил Гарри, пристально глядя ей в глаза.
- Гарри, ты вынуждаешь меня, я готова тебя ударить! Ответь мне сейчас же: как ты… с ним… - тут до нее дошел смысл слов Гарри, и Гермиона замерла в ошеломлении. Дрожащим голосом она прошептала: - То есть как это «здесь»?
- Он здесь, - улыбаясь, повторил Гарри. – Прямо у тебя за спиной.
Не веря собственным ушам, Гермиона медленно и неуверенно обернулась.
В углу кухни у старого буфета, привалившись спиной к стене, стоял Драко Малфой. В этом не могло быть никаких сомнений. Все тот же блеск серебристо-серых глаз, все та же легкая, светлая улыбка, которая навсегда отпечаталась в памяти Гермионы. Здесь не могло быть никакого обмана. Это был Драко, ее Драко. Здесь, в коттедже «Ракушка».
Сдавленно охнув, Гермиона бросилась к нему, утонула в его спасительных, таких долгожданных, таких теплых объятиях.
- Ты здесь! – захлебываясь слезами от непереносимой радости, простонала Гермиона. – Ты здесь!
- Да, да, малышка, - зашептал Драко, прижимаясь щекой к ее каштановым кудрям. Голос его дрожал, он чувствовал, что вот-вот сам расплачется. – Я здесь, я пришел… Я с тобой…
Рон, потупившись, отошел в сторону и демонстративно уставился в черноту за окном. Гарри тоже отвел глаза, вдруг почувствовав странную неловкость, будто он подглядывал за чем-то очень интимным, не предназначенным для посторонних глаз. И только Луна с беспечной улыбкой наблюдала за происходящим.
- Драко, это ты… - шептала Гермиона, прижимаясь к нему так, словно боялась, что он растворится в воздухе. – Это правда ты. Я ждала тебя!
- Я не мог прийти раньше, - отвечал Драко, поглаживая ее по волосам, полной грудью вдыхая их пьянящий, родной аромат. – Я хотел, Гермиона, клянусь, очень хотел! Я каждый день, каждую минуту думал о вас.
- Я знаю. Это Гарри… Он не мог позволить тебе помнить это место.
- Это ничего. Это ведь он позвал меня сюда.
- Правда?
- Да.
Гермиона подняла на Драко взгляд, полный слез. Он с трепетом прикоснулся к ее лицу, взял его в ладони, неотрывно глядя в ее теплые карие глаза. Сердце его колотилось так сильно, будто он обнимал ее впервые, будто только что понял, что любит ее, и чувство это накрыло его с головой. Окружающий мир растворился в этом огромном, ослепляющем, ошеломляющем чувстве. Драко вдруг подумал, что еще никогда в жизни не был так счастлив – просто быть рядом с ней. Просто знать, что она тоже любит. Просто быть самим собой, ничего не скрывая. Это было невыносимо прекрасно.
- Ну, все, хватит, - буркнул Рон, возвращая их обоих к суровой реальности. – Потом намилуетесь!
Гермиона смущенно зарделась и тут же отступила в сторону, встав рядом с Драко.
- А я заварила чай, - объявила Луна. – Садитесь скорее за стол.
- Может, все-таки обеззвучим кухню, пока Билл и Флер не проснулись? – недовольно спросил Рон.
Гарри кивнул, направил на дверь волшебную палочку:
- Оглохни!
Луна поставила на стол дымящийся чайник и принялась расставлять чашки. Гермиона поспешила ей помочь. Рон принялся рыться в шкафчиках в поисках чего-нибудь сладкого, а Гарри придвинул к столу еще три табурета. Наконец, все было готово. Рон сел рядом с Луной – она тут же поймала его руку и сжала в своей. Гарри уселся во главе стола. Четыре пары глаз уставились на Драко. Гермиона спросила:
- Присоединишься?
Драко окинул взглядом всю компанию и со скептической усмешкой выдавил:
- Даже не знаю. Я ведь… не… один из вас.
Это прозвучало довольно грубо, поэтому Драко поспешил объясниться:
- Я имею в виду, я не могу. Я не должен… я же… не такой, как вы все… - кажется, получилось еще хуже. – То есть, я хотел сказать, мне нельзя с вами… черт…
- Все в порядке, - сказала Луна, разливая чай по чашкам. – Тут все не такие. Каждый из нас.
- Но я…
- Садись, Малфой, хватит мямлить, - буркнул Рон, загребая из вазочки целую горсть печенья. С появлением Гермионы он довольно быстро смирился с неизбежностью присутствия Малфоя в коттедже «Ракушка» и перестал кипеть негодованием по этому поводу.
Гермиона тепло улыбнулась и потянула Драко за руку к столу. Он сделал неуверенный шаг. Сердце отчего-то колотилось все сильнее, в голове крутилась только одна фраза: «Я ведь Пожиратель смерти». Усилием воли Драко заставил себя сесть на краешек табурета и сдавленно произнести:
- Спасибо.
- Не за что, - с едва заметной усмешкой ответил Гарри.
Несколько минут чаепитие проходило в напряженном молчании. Наконец, слово взяла Луна:
- Как там Хогвартс?
Драко встрепенулся, уставился на нее, не сразу поняв, о чем она спрашивает.
- Ты в школьной форме, - пояснила Луна, меланхолично помешивая чай. – Я подумала, ты только что оттуда.
Драко внезапно ощутил прилив жуткого смущения, будто он явился на заседание суда в наряде бабушки Невилла. Кашлянув, он машинально потянулся к расстегнутым пуговицам на рубашке и болтающемуся как попало галстуку и принялся поспешно приводить себя в порядок. При этом он торопливо ответил:
- Я был в школе, когда за мной пришел домовик.
- Ясно, - кивнула Луна. – И как там? Как дела?
- Н-не… не очень, - запинаясь, ответил Драко. Он не знал, с чего начать, ведь ему было что порассказать. И в то же время он осознал, что этим ребятам ему рассказать, как раз-таки, почти нечего. – Все ужасно. Кэрроу донимают.
- М-м, - с пониманием протянула Луна, отхлебывая горячего чаю.
- Ты видел кого-нибудь из наших друзей? – с живым интересом подключилась к беседе Гермиона.
- Имеешь в виду Армию Дамблдора? – спросил Драко. По вытянувшимся лицам Золотого Трио он понял, что Луна не успела или просто позабыла рассказать им о том, что гриффиндорцы возродили эту тайную организацию. – Да, они опять собрались. Лонгботтом, вроде как, у них предводитель.
- Он жив? – с нетерпением спросила Гермиона. – С ним все в порядке?
- Не знаю, - честно ответил Драко. – Я давно его не видел. Но Кэрроу его точно не поймали, так что, думаю, с ним все хорошо. Скорее всего, отсиживается в выручай-комнате, как и остальные.
- Остальные? – заинтересованно спросил Рон. – Кто еще в Армии?
- Я списков не читал, знаешь ли, - фыркнул Драко. – Но предполагаю, что те же, кто был с вами на пятом курсе. Плюс пара-тройка новых участников. Они в Хогвартсе под запретом. Им несладко приходится.
- А ты-то небось и рад! – пробормотал Рон в свою чашку.
Драко не обратил внимания на его едкий выпад.
- Хотя, должен признать, им хватает наглости и упрямства, чтобы устраивать диверсии, - продолжал он. – А поймать Армию на месте преступления еще никому не удалось. В общем, Кэрроу скучать не приходится. Вот, например, в прошлую пятницу гриффиндорцы как-то умудрились стащить у Слизнорта зелье сна наяву и подлили Амикусу в тыквенный сок, так того парализовало на целых три часа! Он даже с кресла встать не смог, так и просидел в Большом зале за столом. Преподаватели думали, что ему просто лень идти на занятия…
- Да ладно! – усмехнулся Рон. – И никто не спросил у него, чего это он тут развалился?
- Спрашивали, - ответил Драко и неосознанно заулыбался. – Но зелье парализовало все тело, и язык в том числе. Кэрроу мычал что-то, но преподаватели не стали разбираться, а МакГонагалл, кажется, даже понравилось. Потому что она предложила оставить Кэрроу отдыхать, а его ученикам вместо Защиты заняться самостоятельной работой.
Гермиона засмеялась, толкнула Рона локтем. Тот изо всех сил старался держать на лице хмурое выражение, но было очевидно, что и его эта история позабавила.
- Лучше бы отпустила ребят поиграть в квиддич, - пробурчал он.
- Квиддича в Хогвартсе больше нет, - произнес Драко почти равнодушно.
Рон переглянулся с Гарри.
- Да, вы же не знаете, - вздохнув, сказал Драко и потянулся за чашкой с чаем. – В этом году Хогвартс сильно изменился. Теперь вместо правил в школе есть Устав, по которому за прогулы положено заключение в Азкабане.
- Врешь, - хмыкнул Рон. – То есть, когда вернешься, тебя упекут в тюрьму?
- Размечтался, - отхлебнув чаю, усмехнулся Драко. – Я школьный староста, у меня есть кое-какие привилегии.
- По-моему, у тебя просто завышенное самомнение, - сказал Рон.
- Ты опять? – шикнул Гарри, но Драко по-прежнему не обращал внимания на выпады Рона.
- А помните, - вступила в разговор Гермиона, - как мы на пятом курсе с Армией Дамблдора собирались в выручай-комнате, а Филч все пытался нас выследить…
Рон тут же подхватил, к нему присоединилась Луна, и вот, незаметно для всех, напряжение, царившее в кухне все время с момента прибытия Малфоя, начало отступать. Разговор перешел в беззаботное дружеское русло, ребята принялись вспоминать веселые и грустные, опасные и блистательные моменты своей школьной жизни, смеяться и шутить, попивая удивительно вкусный травяной чай Флер. На удивление, Драко перестал чувствовать себя лишним. Несмотря на то, что в разговоре Рон пару раз весьма нелестно прошелся по слизеринцам в целом и самому Малфою в частности, припомнив некоторые не самые приятные моменты его биографии, Драко вдруг поймал себя на мысли, что эти выпады уже не вызывают в нем прежнего раздражения и желания сделать так, чтобы это рыжее недоразумение немедленно заткнулось. Это было удивительно и странно, но Драко подумал, что так оно, наверное, и должно быть. Ведь сегодня все в его жизни изменилось, все стало не так, как было раньше. И лучшим подтверждением тому была теплая мягкая ладошка Гермионы, сжимающая его ладонь у всех на виду. Драко никак не мог поверить в то, что это происходит с ним на самом деле, но старался запомнить каждое мгновение, упиваясь сладостным ощущением ее прикосновения. Это было важнее всего остального, важнее всех прежних и нынешних обид и распрей, важнее его гордыни и самолюбия. Это было самым важным в его жизни – просто держать ее за руку. Прямо сейчас, рядом с Поттером и Уизли. Держать ее за руку и знать, что она любит его несмотря ни на что.
Оживленный разговор растянулся далеко за полночь. Луне даже пришлось вскипятить еще чаю, чтобы было веселее болтать. Рон уже без всякого стеснения сыпал шутками, Драко сопровождал их едкими замечаниями, над которыми дружно смеялись Гермиона и Луна. Только Гарри был не особенно весел, хотя и поддерживал разговор, если к нему обращались напрямую. Драко подумал, что Поттера гложут какие-то мрачные мысли, и решил вывести его из этого странного оцепенения.
- Между прочим, - сказал Малфой, глядя на Гарри, - по школе ходили удивительные слухи про вас. Я, конечно, не был до конца уверен, что это – правда, но теперь-то у меня есть возможность узнать все из первых уст.
- О чем это ты? – настороженно спросил Гарри.
- О том, что вы трое в сентябре проникли в Министерство магии, - ответил Драко и вопросительно уставился на Поттера.
- Все верно, - не стал отпираться тот. – Мы действительно были там.
- О! – вдруг восторженно воскликнула Луна. – Я всегда знала, что это правда!
- Вы сумасшедшие, - покачал головой Драко. – Для чего, позвольте узнать, вам понадобилось туда пробираться?
- Это не твое дело, Малфой, - ответил Гарри. – Все, что тебе нужно знать – так это то, что мы были там и выбрались живыми и здоровыми.
- И ты потащил туда беременную Гермиону? – сухо спросил Драко, почти с презрением глядя на Гарри.
- Я не знал, что она беременна, - ответил Гарри. – Она рассказала мне только после вылазки.
- Я сама виновата, Драко, - вклинилась Гермиона. – Если бы я рассказала Гарри о ребенке, он бы ни за что не взял меня с собой в Министерство. А без меня им было не обойтись.
- Не удивительно, - хмыкнул Драко. – Но потом, почему ты не отправилась в безопасное место?
Гермиона потупила взгляд.
- Думаешь, я не спрашивал ее об этом? – печально проронил Гарри. – Я с первого дня уговаривал ее переместиться сюда и позаботиться о себе и о ребенке. Но разве ее можно убедить в чем-то, если она уже все решила?
Драко вгляделся Гермионе в глаза, словно пытаясь прочитать в них ответ. На ум пришли слова, сказанные ею когда-то невообразимо давно, в прошлом году: «Я всегда буду помогать Гарри, какая бы помощь ему не потребовалась. Я готова отдать за него жизнь, ты же знаешь…» Сердце Драко сжалось от тяжелого, темного чувства. Кажется, это была ревность. «Она всегда будет любить его больше, чем меня», - тут же съязвил внутренний голос. Драко пришлось глубоко вздохнуть, чтобы заставить его замолчать.
- Я вдруг подумала, - сказала Луна, глядя на всех сидящих за столом, - как это здорово, что мы все здесь. И Гарри, и Рон, и Гермиона, и Дин, и даже Драко. Мы будто бы снова в школе. Только в немножко странной… и маленькой… и без преподавателей и уроков… и где мы дружим со Слизерином… - Луна протяжно вздохнула и опустила взгляд на свою пустую кружку. – Жаль только Джинни не смогла выбраться. Я по ней скучаю. Как она там? – и посмотрела на Малфоя в ожидании ответа.
Драко подметил, как сразу встрепенулся и навострил уши Поттер, хотя и постарался сделать вид, что его это вовсе не касается. Усмехнувшись про себя, Драко ответил:
- Она в порядке. Я только сегодня с ней разговаривал.
- Ты ЧТО?! – не веря собственным ушам, воскликнул Рон. – Разговаривал с моей сестрой?
- Да, - с вызовом откликнулся Драко. – И что тут такого?
- Да ничего, - пожал плечами Рон. – Просто ты лжешь, вот и все. Если ты с ней разговаривал, то скажи на милость, как ты все еще жив?
Драко вдруг рассмеялся. Гарри и Рон переглянулись и в недоумении уставились на слизеринца. Гермиона, хоть и улыбалась, но также смотрела на Драко с непониманием.
- Уизли такие Уизли! – пробормотал Драко, утирая глаза от смеха.
- Слышишь, Малфой, хватит! – рыкнул Рон. – Чего ржешь?
- Да просто вы с ней похожи, как две капли воды, - ответил Драко, успокоившись. – Она за один разговор раз десять грозилась меня убить.
- Вот это я понимаю! – удовлетворенно хмыкнул Рон, хлопнув рукой по столу. – Вот это моя сестренка!
Луна и Гермиона прыснули со смеху.
- Ты ей что-нибудь рассказал? – тихо спросил Гарри, но все услышали.
Драко взглянул Поттеру в глаза и увидел в них что-то такое, что невозможно было объяснить словами. Но это чувство показалось Драко таким знакомым, отозвалось таким болезненным уколом в груди, что он не стал ни смеяться, ни ерничать.
- Я сказал, что ты жив, - ответил он без обиняков. – Что ты скрываешься в доме ее старшего брата. Она была рада, я думаю. Да нет, я уверен. Она обрадовалась, когда узнала.
Гарри сглотнул, а затем резко поднялся с табурета и отошел к окну, отвернувшись к ребятам спиной. Рон бросил на друга сочувственный взгляд и поспешил спрятать лицо за чашкой чая. Луна уставилась на собственные руки, лежащие на столе. Гермиона вздохнула, но затем улыбнулась и обратилась к Драко бодрым голосом:
- Ты ведь останешься здесь на сегодня?
Драко ответил не сразу, несколько мгновений сверля взглядом спину Поттера.
- Не знаю, - наконец, сказал он. – Это не мне решать.
- Да, - вдруг произнес Гарри, не оборачиваясь. – Он останется. У нас к нему серьезный разговор, но сейчас начинать его нет смысла. Так что, да, он остается на ночь.
- И где, интересно, он будет спать? – недовольно пробормотал Рон. – Мы с Дином и так на софе ютимся по очереди! Эй, Малфой! – обратился он к Драко. – Не хочешь побыть соседом с гоблином?
Драко передернуло от мысли, что ему придется спать в одной комнате с Крюкохватом, и он поспешно ответил:
- Я могу просто посидеть тут. Не обязательно искать мне место.
- Я перенесу для тебя кресло, - сказала Гермиона. – И мы с Луной, наверное, сможем найти тебе подушку и плед.
- Да, да, - тут же закивала Луна.
- Вот и отлично, решено, - резко сказал Гарри. – Думаю, нам всем пора отправляться по кроватям, завтра у нас много дел, нужно встать пораньше. Луна, спасибо за чай.
- Мне было приятно помочь, Гарри, - отозвалась Луна. – Вы с Роном можете идти, я здесь все сама уберу.
- Вот еще, - фыркнул Рон. – Я тебе помогу, - и сжал руку Луны в своей.
Ее лицо тут же просияло счастливой улыбкой.
- Я займусь креслом, - сказал Гарри. – А ты, - тут он указал на Малфоя, - проводи Гермиону в ее комнату.
- И не задерживайся там! – поддакнул Рон, помогая Луне убирать со стола.
Драко коротко кивнул, поднялся с табурета и подал Гермионе руку.
- Идем.
Тепло улыбнувшись, Гермиона приняла поданную руку и последовала за ним прочь из кухни к лестнице на второй этаж.
Как только они оказались на площадке, Драко остановился, прижал Гермиону к себе, заставив пискнуть от неожиданности, и приник к ее губам своими. Она как-то сразу обмякла в его объятиях, ноги подкосились. Ей пришлось вцепиться в его плечи, чтобы не упасть. Сердце пудовым молотом заколотилось где-то у горла, а по телу разлилась волна непередаваемой сладкой неги, будто она провалилась в мягкое белое облако. Все мысли улетучились в одно мгновение, остались лишь острые, яркие ощущения – его горячих рук на ее талии, его мягких прохладных губ на ее губах, его тела, прижимающегося к ней. Это было так знакомо и в то же время необычайно ново, что Гермиона не смогла выдержать нахлынувших эмоций и первая отстранилась от Драко. Однако он не выпустил ее из своих объятий. Прижавшись своим лбом к ее, он взволнованно прошептал:
- Ты даже не представляешь, как я мечтал об этом весь вечер.
- Представляю, - в ответ шепнула Гермиона. – Но, думаю, есть кое-что, что понравится тебе гораздо больше.
- Даже и не знаю, что может быть лучше, - лукаво сощурившись, произнес Драко и заправил ей за ухо непослушный локон.
- Идем, я покажу, - с озорной искоркой в глазах сказала Гермиона и, схватив Драко за руку, потянула его к гостевой комнате, которую делила с Луной.
В комнате было темно, и Гермиона шепотом обратилась к Драко:
- Зажги светильник. У меня нет палочки.
Кивнув, он выудил из кармана брюк палочку Нарциссы и взмахнул ею над небольшим настенным светильником. Сумрак комнаты прорезал крохотный трепещущий огонек свечи. В его сиянии обозначились темные контуры кровати и ширмы, а так же маленькой детской кроватки, в которой безмятежно спал, засунув палец в рот, розовощекий младенец. Драко замер над кроваткой, во все глаза глядя на спящего сына. Из самой глубины сердца на юношу вдруг накатило волнующее, пьянящее чувство, которому трудно было дать название. Это была радость – и в то же время тревога, гордость – и замешательство, неуверенность – и непоколебимая вера. Вера в то, что он все сможет, все перенесет, перевернет горы и высушит моря, если это потребуется – и все ради него, ради этого крохотного сопящего свертка с пальцем во рту…
Мальчик словно почувствовал присутствие родителей в комнате, разлепил заспанные глазенки и с причмоком вытащил палец изо рта. Увидав склонившихся над ним Гермиону и Драко, Эни задвигал ручками и гукнул.
- Кто это у нас проснулся? – протянула Гермиона с выражением такой неописуемой заботливости на лице, что Драко слегка обескураженно приподнял брови – он впервые видел ее такой. Склонившись над кроваткой, Гермиона взяла сына на руки, прижала к себе и принялась бормотать что-то неразборчивое, перемежая слова осторожными поцелуями – в носик, в щечки, во все места крохотного личика Эни.
Невольная улыбка тронула губы Драко – такой невероятно милой выглядела Гермиона с младенцем на руках. Кажется, если б мог, Драко любовался бы этим зрелищем всю оставшуюся жизнь. Это было странно, волнительно, непонятно – но до невозможности приятно. И малышу, похоже, такое поведение мамы нравилось не меньше, потому как уже через пару мгновений его беззубый рот растянулся в самой умильной улыбке, какую Драко доводилось видеть.
Поджав губы, юноша сглотнул комок, внезапно подступивший к горлу. Продолжая улыбаться, ощутил при этом, как немилосердно защипало в носу, а глаза подернулись дрожащей пеленой. Сердце застучало чаще, а пальцы похолодели и задрожали от волнения. Он не мог понять, что с ним происходит, не мог объяснить себе, что чувствует. Но точно знал, что в этот самый момент у него есть только одно – самое сильное, самое горячее желание в его жизни.
Гермиона оторвалась от поцелуев Эни и взглянула на Драко. Выражение его лица красноречиво передавало все его чувства лучше любых слов, и девушка спросила:
- Хочешь его подержать?
Драко бросил на Гермиону почти испуганный взгляд. Слова застряли в горле, и все, что он мог сделать – это медленно и неуверенно кивнуть. Сердце заколотилось с удвоенной силой, Драко протянул дрожащие руки к сыну, но стушевался и, едва справляясь с голосом, пробормотал:
- Я… не знаю… не уверен, что… я смогу все правильно…
- Не волнуйся, - теплым, успокаивающим полушепотом сказала Гермиона, улыбаясь. – И не бойся. Он не хрустальный – не разобьется.
Драко сглотнул, пытаясь взять себя в руки, и снова кивнул.
- Вот, - Гермиона осторожно передала малыша его отцу. – Эту руку держи вот так, - она поправила дрожащие от волнения руки Драко. – Главное, придерживай головку. Ну, вот, видишь! Ничего страшного!
В ее взгляде, голосе, выражении ее лица было столько заботы и нежности, что Драко едва смог сдержать рвущийся наружу не то стон, не то всхлип. Чувства переполняли его. Эни на его руках все так же безмятежно улыбался, с любопытством вглядываясь в пока еще незнакомое ему отцовское лицо. Драко вдруг подумал, что еще никогда в жизни не испытывал ничего подобного, что, должно быть, именно это и называется счастьем. Да, он был счастлив, сейчас, в это самое мгновение, он был бесконечно счастлив и благодарен судьбе за то, что она позволила ему пережить все это. Определенно, это стоило тех жертв, на которые Драко пришлось пойти. Ничто в мире теперь не казалось ему столь же значительным, как то, что он может просто держать своего сына на руках, просто видеть его улыбку, ямочки на розовых щечках и удивленно округленные серебристые глаза. Все остальное потеряло всякий смысл. И на какое-то мгновение Драко похолодел от ужаса, поймав промелькнувшую на границе сознания мысль, что всего этого могло никогда не случиться. Что Эни мог бы никогда не родиться, а Гермиона могла бы сейчас быть мертва. Если бы только Драко не спас их.
Следящая за ним Гермиона заметила тревожную перемену в его лице и осторожно спросила:
- Что-то не так?
- Нет, - хрипло выдавил он, безуспешно борясь с подкатывающими к горлу всхлипами. – Все хорошо. Все просто замечательно… Он… Наш мальчик… Он просто замечательный… - Драко даже не осознал, что плачет, продолжая при этом улыбаться совершенно безумной улыбкой. – Он так вырос… пока меня не было… Он… похож на тебя, малышка. И на меня немножко, - усмехнулся он сквозь слезы. – Это так здорово, так… прости, я не знаю, что сказать. Черт, я не…
- Ничего не говори, - прошептала Гермиона, шагнув ближе к Драко, положила ладонь на его дрожащую руку, прижалась лбом к его плечу. – Я все знаю.
Эни еще несколько мгновений разглядывал лицо Драко, продолжая улыбаться, махать ручками и гулить, но затем вдруг наморщил носик и нахмурил светлые бровки, явно собираясь заплакать. Драко бросил испуганный взгляд на Гермиону. Она только тихо вздохнула и сказала:
- Пора его кормить. Иди ко мне, мой маленький, - и протянула руки, чтобы забрать сына у Драко. – Подожди немножко, сейчас мы покушаем и вернемся к папе на ручки…
Она присела на краешек кровати и занялась сыном. Драко медленно, словно в полусне, подошел к кровати и остановился, опершись на столбик, поддерживающий полог. Внутри у него все трепетало от непередаваемо легкого, волнующего и в то же время поражающего своей силой и объемом чувства. Это было лучше, чем все награды и победы в мире, это было слаще, чем поцелуи и объятия, и сильнее, чем любые заклинания. Это была Любовь с большой буквы. Та самая, про которую говорил Дамблдор. Любовь, побеждающая все. Теперь Драко мог с уверенностью сказать, что знает, что это такое. Его сын Эни. Его любимая Гермиона.
Его новая семья.
Утерев лицо рукавом свитера, Драко присел рядом с Гермионой и, сам не зная, зачем, сказал:
- Я сбежал из дома.
Гермиона бросила на него ошеломленный взгляд и хотела что-то сказать, но он опередил ее:
- Это не важно. Мне все равно. Просто хотел, чтобы ты знала.
- Угм, - неопределенно пробормотала Гермиона, не зная, что сказать.
- Давно пора было это сделать, - фыркнул Драко с иронией, уставившись на собственные руки, - да все никак не мог решиться.
- Ты с ума сошел, - прошептала Гермиона, поглядывая на сладко причмокивающего Эни. Глазки у малыша начали слипаться, он вот-вот должен был снова уснуть. – Что будет, если Сам-Знаешь-Кто узнает?
- Он не узнает, - качнул головой Драко. – Надеюсь, Нарциссе хватит ума связаться со Снейпом и что-нибудь ему наплести…
То, с какой холодностью он произнес имя матери, насторожило Гермиону.
- Ты же не собираешься и в самом деле сбежать? – строго спросила она, сдвинув брови. – Ты ведь пошутил, правда?
- Отчего это тебя так волнует? – спросил Драко с вызовом, вздернув подбородок.
Гермиона скептически усмехнулась.
- Не увиливай от ответа. И прекрати изображать страшного надменного слизеринца, со мной этот номер уже не пройдет.
- Вот как? – хмыкнул Драко, слегка приосанившись. – Это почему же?
- Потому что я знаю тебя, как свои пять пальцев, - полушепотом протянула Гермиона, повернувшись к нему в пол-оборота. – И потому, что на меня твои штучки не действуют. Или ты забыл? Мы с тобой связаны. Часть тебя всегда будет жить во мне, а часть меня – в тебе.
- Зелье Обмена? – тут же отозвался Драко с такой ненавистью в голосе, что Гермионе стало не по себе.
- Глупый, - шепнула она сердито, но тут же улыбнулась и чмокнула Драко в щеку, заставив и его заулыбаться. – При чем тут Зелье? Я имела в виду, что люблю тебя.
Драко приобнял девушку за талию, зарылся лицом в ее каштановые кудри и прошептал, обжигая дыханием ее шею:
- И я тебя люблю.
Она склонила голову, прижавшись к нему, и закрыла глаза. Боже, как бы ей хотелось остановить это мгновение, продлить его бесконечно, чтобы можно было чувствовать эту головокружительную нежность и тепло, исходящие от него, и знать, что он ценит ее превыше всех законов и устоев своего мира, любит сильнее, чем собственную семью и готов пожертвовать ради нее всем…
Увы, мгновение сладостного наваждения прошло, и реальность обрушилась на Гермиону всей своей непоколебимой сущностью. Она обещала себе, что не станет пользоваться своим нынешним положением и требовать от него какого-либо выбора. Она не может допустить, чтобы он страдал, пусть даже он сам решился на это.
- Ты должен вернуться, - сказала она тихо, отнимая спящего Антареса от груди, и поднялась с кровати, чтобы уложить сына.
- Что? – не понял Драко, поднявшись вслед за ней.
- Ты должен вернуться в Хогвартс, - прошептала Гермиона, укладывая Эни в его кроватку. – А потом и в мэнор, когда семестр закончится.
- Что… - прошептал Драко в ужасе. – Что ты такое говоришь?
Гермиона, наконец, взглянула на него, и сердце ее сжалось от жалости. Но она решила твердо стоять на своем.
- Ты не должен подвергать своих родителей опасности. Ты же видишь – с нами все в порядке. Коттедж окружен заклинаниями необнаружения, с нами, по меньшей мере, трое сильных магов, так что волноваться за нас с Эни не стоит. Но твои родители не защищены ничем, ты – их гарантия того, что Сам-Знаешь-Кто оставит их в живых.
При этих словах Драко помрачнел так, словно только что убил кого-то. Гермиона почти физически ощутила, какая буря поднимается в его душе, но решила идти до конца.
- Когда Гарри изложит тебе суть проблемы, когда вы с ним решите все ваши насущные дела, обещай мне, что ты вернешься в Хогвартс и сделаешь все, чтобы обезопасить своих родителей. Обещай мне! – полушепотом воскликнула Гермиона, прежде чем Драко успел что-либо возмущенно возразить. – Я должна знать, что ты не стал жертвовать их безопасностью ради меня. Потому что я такой жертвы не приму. Я не хочу, чтобы ты однажды возненавидел меня за это.
Драко ошеломленно уставился на Гермиону, будто видел ее впервые. Он не ожидал от нее подобной отповеди, и теперь это просто не укладывалось у него в голове. Что она говорит? Как она может такое говорить?! Ведь все это было ради нее!..
- Ты не понимаешь… - дрогнувшим голосом произнес он. – Я не могу… Ты даже не представляешь, что я сделал для того, чтобы попасть сюда!
- Я не хочу этого знать, - строго проговорила Гермиона. – Что бы ты ни сделал, семья – это семья. Они тебя любят и беспокоятся о тебе. Ты ведь всегда был таким рассудительным и умным. Почему сейчас ты ведешь себя, как ребенок?
- Как ре… - Драко на мгновение задохнулся от возмущения. – Как ребенок?! Я, возможно, принял первое взрослое решение в своей жизни, и вот это я получаю в итоге? Такого ответа от тебя я заслуживаю?!
Гермиона виновато потупилась.
- Прости. Я не это имела в виду. Но, сам посуди, это просто глупо. Что такого могло произойти, чтобы тебе понадобилось разрывать отношения с собственными родителями?
- Например, то, что они всеми силами пытаются оградить меня от тебя! – не выдержав морального напряжения, вскрикнул Драко и резко шагнул в сторону, отвернувшись от Гермионы.
- Драко, - гораздо более мягко произнесла Гермиона и, шагнув к нему, развернула его к себе, положила свои маленькие теплые ладони на его горящее гневным румянцем лицо. – Пожалуйста, сделай так, как я прошу. Я люблю тебя, очень люблю. И я не хочу, чтобы тебе было больно. Никто не должен страдать, если можно избежать этого. Особенно ты… Пожалуйста…
Несколько мгновений Драко молчал, обдумывая услышанное. Желваки на его тонких скулах ходили ходуном, в серо-стальных глазах горел опасный огонек. Наконец, он собрался с мыслями и прошептал в ответ:
- Хорошо. Если ты просишь – я сделаю так, как ты хочешь.
- Спасибо, - улыбнулась Гермиона.
Драко вздохнул, отвел взгляд. Ему меньше всего хотелось сейчас обсуждать с Гермионой все то, что случилось с ним в последнее время, особенно его проблемы с собственными родителями. Ему казалось, что, оставив Малфой-мэнор, он сможет оставить позади и всю свою прошлую жизнь, но, похоже, это было невозможно. Или, по меньшей мере, не так просто, как ему хотелось бы. Несмотря на все его стремления и поступки, он все еще оставался Малфоем. И останется им навсегда.
- Кажется, мне пора спускаться вниз, - произнес Драко с сожалением. – Наверное, Поттер уже перенес в кухню кресло…
- Останься, - почти с мольбой в голосе прошептала Гермиона. – Не уходи. Еще минуту… пожалуйста…
В ее взгляде было столько отчаянной надежды, что Драко не смог противиться ее просьбе.
- Хорошо, - кивнул он и попытался выдавить улыбку. – Думаю, Поттер не слишком разозлится, если я задержусь здесь ненадолго.
Гермиона обрадованно улыбнулась, взяла его за руку и потянула к постели. Он не сопротивлялся. Вдвоем они опустились на мягкие подушки. Гермиона положила голову на плечо Драко, а он прижал ее к себе так сильно, будто боялся, что она вот-вот исчезнет.
В маленькой гостевой комнате на втором этаже коттеджа «Ракушка» наступила тишина. Слышно было, как шуршит по песку за окном вечно живое, дышащее море, как сопит в своей кроватке Антарес, как потрескивает фитилек в светильнике на стене. Драко уставился в потолок над собой, расчерченный на серебристые квадраты проникающим через окна лунным светом. Сознание было свободно от мыслей. Единственное, что еще хоть как-то заботило его – это время, отведенное на его свидание с Гермионой. Сколько у него осталось? Пять минут? Десять? Когда Поттер поднимется сюда, чтобы выпроводить его подальше от любимой девушки и сына? В каждом шорохе и скрипе, доносящемся из коридора, Драко слышал шаги Гарри. Он не хотел думать об этом, но в голове будто тикали башенные часы: тик-так! Тик-так! Еще минута долой, мистер Малфой!
- Как думаешь, - прошептал Драко, бросив взгляд на кудрявую макушку прижимающейся к нему Гермионы, - зачем Поттер позвал меня сюда?
- Не знаю, - послышалось в ответ. – В последнее время он почти ничего мне не рассказывает и держит меня на благородном расстоянии от всех возможных, по его мнению, опасностей.
- Это правильно, - деловито кивнул Драко. – За это его можно даже зауважать.
Гермиона издала странный звук, напоминающий сдавленный хрип – не то возмущенный, не то саркастический.
- Ты же не собираешься и дальше участвовать в его безумных предприятиях? – зашептал Драко строго.
Гермиона повернулась, сложила руки на груди Драко, упершись в них подбородком, и уставилась на него с независимым видом.
- А я, по-твоему, должна спросить разрешения у кого-то из вас?
- По-моему, должна, - нахмурился Драко. – Скажем, было бы неплохо узнать мнение отца твоего ребенка.
Гермиона посмотрела на Драко с легким недоумением, а затем тепло улыбнулась.
- Я не собираюсь оставлять Антареса здесь одного, - заверила она Драко. – Я только хотела помочь Гарри с его… хм… проблемой. Я ведь многое могу, а еще больше знаю, я ведь перечитала сотни книг…
- Тысячи, - перебил Драко. – Не скромничай, книжный червь.
- Если ты еще раз обзовешь меня заучкой, я тебя стукну, - прошипела Гермиона с самым строгим выражением лица, на какое была способна в данный момент.
- Никогда, - усмехнулся Драко. – Моя любимая зубрилка, - и потянулся к ней, чтобы поцеловать.
Гермиона придвинулась ближе, ответив на поцелуй.
Теплое, волнующее чувство накрыло их обоих с головой. Их сердца затрепетали, а тела вспыхнули пожаром, мгновенно отозвавшись на ласку. Гермиона отстранилась от Драко. Он открыл глаза, взглянул на нее с явно нарастающим вожделением во взгляде. Девушка закусила губу.
- Со мной в комнате ночует Луна, - прошептала она извиняющимся тоном. – Скорее всего, она с минуты на минуту поднимется сюда.
Драко приподнялся на локтях, заставив Гермиону сесть. Протянул руку, чтобы заправить ей за ухо выбившийся из пучка непослушный локон, и подбадривающе улыбнулся.
- Это ничего, - прошептал он как можно более уверенно. – Все в порядке, Гермиона. Ты – рядом. Этого достаточно.
Гермиона тихонько всхлипнула от переполняющих душу теплых чувств. Драко жестом предложил ей прилечь рядом с ним, что Гермиона и поспешила сделать.
- У нас, наверное, еще есть пара минут, - шепнула она в его плечо.
Драко кивнул, прижимая девушку к себе, как самое дорогое сокровище.
- Время – это все, что у нас есть, - сказал он, скорее, самому себе, чем ей.
- Неправда, - возразила она. – У нас есть мы. А это гораздо важнее.
Драко снова кивнул, погладил Гермиону по макушке, а затем почти против воли широко и сладко зевнул. Время давно перевалило за полночь, да еще и бессонница последних нескольких недель давала о себе знать. Сил не осталось даже на то, чтобы держать открытыми слипающиеся глаза.
- Мне пора вниз, - едва различимо пробормотал Драко. – Там… кресло… и плед…
- Угм… - в ответ буркнула Гермиона. – Сейчас… еще минуту…
- Поттер будет в ярости, - почти про себя прошептал Драко.
Пару мгновений спустя они оба, обнявшись и прижавшись друг к другу, провалились в глубокий безмятежный сон.



Драко не хотел просыпаться.
Уже давно настало утро, и мягкий солнечный свет пробивался сквозь смеженные веки, призывая к пробуждению, но Драко упрямо держал глаза плотно закрытыми и пытался продолжить представлять себе увиденный ночью сон.
Ему снилось нечто странное и невообразимо прекрасное. Он, кажется, видел своего старого домовика Добби, который появился прямо в гостиной старост в Хогвартсе; потом Драко странным образом переместился в Малфой-мэнор, и эту часть сна ему, почему-то, было неприятно вспоминать. Зато потом, в конце, перед самым пробуждением, ему снилась настоящая сказка: будто он находится рядом с Гермионой и своим сыном Эни, обнимает самых дорогих ему людей, и на душе у него так тепло и легко, как еще не было, наверное, никогда в жизни. Драко категорически не хотел расставаться с этим умиротворяющим чувством и открывать глаза, чтобы вернуться к суровой реальности в своей спальне в комнате старост.
Но тут кто-то пошевелился рядом с ним, вздохнул, прижался к нему сбоку, обхватив рукой, и – ничего себе! – закинул на него ногу.
От такой наглости Драко немедленно проснулся и открыл глаза.
В первое мгновение ему показалось, что он еще спит. Но потом осознание происходящего обрушилось на юношу, как снежная лавина, заставив сердце болезненно затрепыхаться в груди.
Рядом с ним, разметав по подушке каштановые кудри, слегка приоткрыв чувственные губы, безмятежным сном младенца спала Гермиона.
«Так это – правда!» - про себя завопил Драко, и совершенно безумная счастливая улыбка растянула его губы. Он все вспомнил. Вчера вечером Добби действительно заявился к нему в Хогвартс и перенес сюда, в коттедж старшего из братьев Уизли, к Гермионе и Антаресу. Драко все еще не мог до конца поверить своему счастью, все это было слишком прекрасным для того, чтобы быть правдой. Уж не околдовал ли его кто-нибудь злонамеренный? Не навел ли на Драко порчу или какие-нибудь дурманящие чары? Ведь ему не показалось, что вчера вечером Гарри Поттер прислал за ним домовика?
Осторожно высвободив руку из-под головы Гермионы, Драко, чтобы удостовериться в реальности происходящего, пребольно ущипнул себя за другую руку. Поморщившись, он при этом ощутил невероятное облегчение и снова улыбнулся донельзя довольной улыбкой, закинул руки за голову и уставился на полог над кроватью.
Думать ни о чем не хотелось. В голове образовалась приятная пустота, а на сердце было легко, как никогда раньше. Казалось, никакие заботы мира не способны омрачить это невероятное, чистое и светлое душевное равновесие юного мистера Малфоя. Он с любовью и обожанием взглянул на спящую рядом Гермиону, и всей душой захотел обнять ее и прижать к себе, но при этом не хотел ее будить, поэтому просто повернулся к ней, опер голову о руку и принялся наблюдать за тем, как она спит.
Во сне она была еще прекрасней, чем обычно. На ее лице играл легкий румянец, длинные пушистые ресницы слега подрагивали, отзываясь на движения глаз под закрытыми веками; мягкие розовые губы были слегка приоткрыты. Драко с трудом подавил в себе желание сейчас же впиться в них жадным поцелуем. Гермиона выглядела такой милой, такой нежной и беспомощной, что Драко даже подумалось: «Если бы я не знал, какой сильной она может быть, никогда бы не поверил».
Тут же память услужливо подкинула Драко пару образов: Гермиона, кричащая от боли на полу Малфой-мэнора под пытками Беллатрикс; Гермиона, стонущая сквозь зубы, рожающая на кровати в каморке под крышей коттеджа «Ракушка»; Гермиона, подавленная, но не сломленная, после его злых, полных ненависти слов в их последнюю встречу в Хогвартской библиотеке…
«Я больше не должен ей лгать, - пронеслось в голове Драко. – Не хочу больше видеть, как ей больно. Нужно все ей рассказать. Об Астории, о Контракте… О том, что со мной происходило все это время. Что за мной охотится Смерть… Хотя, об этом, возможно, рассказывать не стоит».
Задумавшись, Драко не заметил, как Гермиона проснулась и приоткрыла заспанные глаза.
- Доброе утро, мистер Малфой, - со счастливой улыбкой протянула Гермиона, глядя на Драко сквозь узкие щелочки еще не проснувшихся глаз.
- Доброе утро, - ответил Драко, сияя, как начищенный галеон, и чмокнул девушку в нос, заставив смешно поморщиться.
- Ты мне снишься? – тихо спросила она.
Драко покачал головой:
- Нет. Это ты мне снишься.
Гермиона тихо засмеялась и прижалась щекой к его груди.
- Это невозможно, - пробормотала она. – Это положительно невозможно! Немыслимо, невероятно! И все же, ты здесь. Со мной.
- Я здесь, малышка, - Драко притянул Гермиону к себе, прижался к ее губам горячим поцелуем.
Тихонько скрипнула дверь, и в комнату вошла Луна. Гермиона испуганно отстранилась от Драко, резко села в кровати и натянула одеяло до подбородка, хотя была полностью одета. Драко усмехнулся и, с наслаждением потянувшись, сказал:
- Доброе утро, Лавгуд!
- О! – слегка удивленно улыбнулась Луна. – Доброе утро. Вы уже проснулись? Это хорошо, мне не хотелось вас будить.
- Боже, Луна, - полушепотом протянула Гермиона и залилась краской от стыда, - ты не спала в комнате сегодня? Из-за нас?
Луна безмятежно улыбнулась:
- О, ничего страшного, Гермиона, я прекрасно выспалась в кресле на кухне. К тому же, мы почти всю ночь проболтали с Роном… А как вы? У вас все хорошо?
- Да, - кивнула Гермиона и бросила на Драко неуверенный взгляд. – У нас все просто замечательно.
- Флер звала всех завтракать, - сказала Луна. – Я сказала, что передам вам. Гарри уже предупредил её и Билла, что у нас гости.
Разбуженный громкими голосами, Антарес заворочался в своей кроватке и шумно засопел.
- Эни проснулся, - заметила Луна. – Мне забрать его? Мы с Флер могли бы посидеть с ним, пока вы…
- Нет-нет! – Гермиона вскочила с кровати. – Все в порядке, Луна, спасибо. Извини, что тебе пришлось спать внизу, мы просто… Мы сами не заметили, как уснули. Пожалуйста, передай Флер, чтобы не ждала нас. Мы займемся Антаресом.
Луна пожала плечами, будто говоря «как хочешь», взяла с туалетного столика заколку и щетку для волос и вышла из комнаты.
- Идем, Драко, - Гермиона протянула руку, призывая юношу встать с постели. – Поможешь мне покормить Эни.
Драко послушно поднялся вслед за Гермионой и подошел к кроватке Антареса. Малыш уже почти проснулся, ворочался и кряхтел, собираясь сообщить мамочке о том, что он голоден и хочет сухую пеленку.
- Возьмешь его? – шепнула Гермиона с улыбкой.
Драко несколько мгновений колебался, а затем склонился над кроваткой и осторожно и неуверенно взял полусонного сына на руки. Все происходящее было для юноши в новинку. Все было волнительно-интересно, все хотелось попробовать. Когда Гермиона хотела забрать Эни, чтобы переодеть и искупать его, Драко вдруг попросил:
- Можно мне? М-м-м… можно я это сделаю?
Гермиона посмотрела на него с крайним удивлением.
- Ты уверен? – спросила она осторожно. – Точно этого хочешь?
- Да, - кивнул Драко. – Ты только подскажи, что делать.
- Хорошо, - согласилась Гермиона и направилась к шкафу за полотенцем, сухими пеленками и распашонкой для Эни.
На удивление, Драко очень быстро справился с волнением и страхом, и уже через полчаса начал так ловко обращаться с сыном, будто всю жизнь до этого только и делал, что возился с младенцами. Под умелым руководством Гермионы он сумел не только выкупать и переодеть малыша, но даже и укачать его после сытного завтрака, и уложить в кроватку, не разбудив. При этом все время с лица Драко не сходила легкая счастливая улыбка. Гермиона не могла оторвать от него взгляда, чувствуя, как сердце замирает от невозможного, необъятного счастья. Она все еще не могла до конца поверить в реальность происходящего.
- Думаю, нам стоило бы спуститься вниз и позавтракать, - осторожно заметила Гермиона. – Эни проспит пару часов, так что мы можем не беспокоиться и оставить его здесь. К тому же у меня есть вот это, - тут она вытащила откуда-то из-под подушки небольшой стеклянный шарик, похожий на подвеску для люстры.
- Что это? – Драко вопросительно поднял бровь.
- Это… - Гермиона задумалась, как бы лучше назвать вещицу, которую держала в руках. – Я бы сказала, что это радионяня.
- Что? – не понял Драко.
- Это такой маггловский прибор, который передает на расстоянии радиоволны между двумя приемниками… - начала, было, объяснять Гермиона, но тут же поняла, что теперь придется рассказывать Драко, что такое радиоволны и приемники, поэтому поспешила перейти на более понятные волшебнику термины: - Этот шарик заколдован, я наложила на него чары, с помощью которых узнаю, когда Эни проснулся, или плачет, или плохо себя чувствует. Когда он просыпается, шарик становится синим, когда ему больно или плохо – красным. Так я могу следить за состоянием Эни, не находясь при этом рядом с ним все время.
- О, - кивнул Драко с пониманием. – Ясно. Здорово придумано. Ты молодец.
На губах Гермионы на мгновение появилась довольная улыбка.
- А теперь пойдем, позавтракаем. Я, честно говоря, страшно проголодалась!
Драко согласно кивнул, приобнял Гермиону за талию, не желая выпускать из своих рук ни на секунду. В обнимку они и покинули гостевую спальню коттеджа и направились на первый этаж, в гостиную.
Там уже никого не было, все ребята успели позавтракать и разбрестись по дому и саду по своим делам. На столе стояли чистые тарелки и приборы, блюдо с тостами, яичница с беконом, плошка с тушеной фасолью и графин яблочного сока.
Едва бросив взгляд на стол, Драко почувствовал зверский голод. Пустой желудок тут же подтвердил это громким урчанием. Услышав это, Гермиона едва не расхохоталась и направилась к столу, потянув Драко за собой. Сев друг напротив друга, оба торопливо наполнили стоящие перед ними тарелки и принялись за обе щеки уплетать горячую яичницу-глазунью с истекающим ароматными соками беконом, заедать их тостами, похрустывающими поджаристыми краями, запивать прохладным свежевыжатым яблочным соком. Драко мог поклясться, что лучшего завтрака не ел за всю свою жизнь, несмотря на то, что в Малфой-мэноре к столу подавали такие деликатесы, какие только могло вместить в себя человеческое воображение, да и в Хогвартсе столы всегда ломились от изобилия. Но вот такого умопомрачительного, заставляющего проглатывать собственный язык кушанья Драко не едал ни дома, ни в школе. Кажется, эту простую яичницу готовили ангелы, спустившиеся с небес, а яблоки, из которых Флер утром выжала этот сок, росли не меньше, чем в Эдемском саду.
Бросив взгляд на Гермиону, Драко заметил, что она уже давно отложила приборы и с умилением и легкой задоринкой в глазах смотрит на него. С трудом прожевав набивший рот приличный кусок тоста с маслом, Драко почти негодующе спросил:
- В чем дело?
Гермиона покачала головой и оперлась подбородком о сцепленные руки.
- Ничего. Просто любуюсь.
- Чем это? – нахмурился Драко.
- Тобой, - без тени насмешки ответила девушка. – Тем, что ты, оказывается, можешь быть вот таким.
- Каким? – еще сильнее насупился Драко, отложив вилку и нож. Взял салфетку и начал поспешно вытирать лицо.
- Таким, - продолжала Гермиона. – Настоящим. Живым.
- Я всегда таким был, - фыркнул Драко.
- Неправда, - покачала головой Гермиона. – Ты никогда не забывал о своем происхождении. Всегда держал лицо. Я хорошо помню. Я ведь частенько сидела напротив тебя в Большом зале на трапезах. И постоянно наблюдала чопорную физиономию, аккуратные руки, промакивающие уголки губ салфеткой, режущие блинчики на микроскопические кусочки…
- Разве это плохо? – вскинулся Драко. – Это всего лишь элементарные правила этикета, которые положено соблюдать в приличном обществе.
- Я не сказала, что это плохо, - заметила Гермиона. – Я сказала лишь, что ты никогда не нарушал их, вот и все. И поэтому всегда казался мне таким… холодным, что ли? Да, наверное, так. Холодным. И безжизненным. Будто восковая кукла.
Драко задумался, глядя Гермионе в глаза. Он хотел ей что-то возразить, но понял, что отчасти согласен с ее доводами. Он и сам себе иногда казался не живым человеком, а механизмом, призванным исполнять установленные задачи и действия в определенном порядке. И все в его жизни было расписано, как по нотам, от подъема до отхода ко сну. Все шло своим чередом, у всего было объяснение, веская причина и конкретные последствия. Он всегда точно знал, что случится через день, через год, через десять лет.
Но потом в его жизни появилась ОНА. И все полетело к чертям. Весь порядок рухнул. Колесо жизни соскочило с оси и понеслось в каком-то совершенно безумном, смутном и неясном направлении. Из-за нее он начал совершать абсолютно несвойственные его натуре поступки, нелогичные и даже опасные с точки зрения того, прежнего Драко. Из-за нее поменялось само его существо, образ его мысли и чувства, мотивы его поступков. И только теперь он в полной мере ощутил себя по-настоящему живым, наполненным энергией, готовым к любым вызовам и опасностям; увидел всю красоту окружающего мира, почувствовал полноту вкусов, запахов, цветов… Он, наконец, смог принимать самостоятельные решения и нести за них полную ответственность. Осознание этого, несомненно, пугáло, но в то же время наполняло душу невероятно возвышенным и ярким чувством.
- Это все из-за тебя, - сказал Драко. – Ты сделала меня живым.
Гермиона улыбнулась, мило прищурив свои теплые карие глаза.
- А ты подарил мне целую жизнь, - ответила она с нежностью. – Новую жизнь. Антареса.
Драко хотел сказать что-то еще, но тут в гостиную вошли Флер с корзиной сухого белья и Луна с подносом для посуды.
- Доб’гое ут’го, ‘Эрмиона, Драко, - поприветствовала сидящих за столом Флер, проходя мимо к двери в кладовую.
- Доброе утро, Флер, - живо откликнулась Гермиона. – Завтрак – просто объедение!
- О, п’гиятно слышать. Луна мне помогала, так что это и ее заслуга, - уже из кладовой ответила Флер и принялась раскладывать белье по полкам.
- Я просто подогрела тосты, - отмахнулась Луна, поставила поднос на стол и выудила из кармана волшебную палочку.
- Луна! – восторженно воскликнула Гермиона. – У тебя новая волшебная палочка! Откуда?
- Мистер Олливандер прислал, - ответила Луна задумчиво. – Он замечательный волшебник и очень добрый человек. И мне очень жаль, что ему пришлось так тяжело, ведь он пробыл в заточении гораздо дольше, чем я… Ой, - тут она осеклась, посмотрев на Драко и поняв, что сказала лишнего.
Малфой опустил взгляд на лежащие на столе руки и ничего не стал говорить, хотя на его лице отчетливо проступило мрачное выражение.
- Вы уже позавтракали? – Луна обратилась к Гермионе. – Я хотела прибрать стол.
- Да, да, мы закончили, - кивнула Гермиона, при этом бросив встревоженный взгляд на Драко. – Тебе помочь?
- Нет, - покачала головой Луна. – Нужно испытывать новую палочку, так что мне не помешает попрактиковаться.
Взмахнув палочкой, Луна заставила посуду подняться в воздух и аккуратной горкой взгромоздиться на поднос, а затем и его левитировала в сторону кухни.
Как только Луна скрылась за дверью, Гермиона осторожно произнесла, обращаясь к Драко:
- Никто здесь не обвиняет тебя в том, что сделали твои родители. Ты бы не смог им помешать. К тому же, ты спас нас из мэнора. Мы все очень благодарны тебе за это.
Драко медленно кивнул, по-прежнему вперив взгляд в собственные руки.
- Ты спас меня. Это главное.
Драко снова кивнул и, наконец, поднял взгляд на Гермиону.
- Я не мог тебя не спасти, - с легкой хрипотцой в голосе произнес он.
Гермиона тепло улыбнулась и накрыла руку Драко своей теплой ладошкой.
- Спасибо.
- Нет, - качнул головой Драко. – Не нужно меня благодарить. Я ведь… я просто пытался исправить то, что… Если бы я смог остановить все это раньше…
- Но ты не мог, - сказала Гермиона. – Ты ведь не знал всего. Один волшебник не может изменить ход целой Войны.
- Дамблдор мог, - возразил Драко. – И он все знал.
Гермионе нечего было возразить, поэтому она промолчала.
- Смотри! – вдруг взволнованно воскликнул Драко и указал на кристалл, который Гермиона перед завтраком положила на стол по правую руку от себя. Он светился ярким синим цветом.
- Эни проснулся, - вздохнула девушка, встала со стула и положила кристалл в карман. – Нужно подниматься наверх. Идем?
- Нет, - ответил Драко. – Мне, все же, хочется узнать, с какой целью Поттер пригласил меня сюда, поэтому я, пожалуй, сначала найду его и расспрошу.
- Хорошо, - кивнула Гермиона. – Только сильно не задерживайся, приходи к нам с Эни. Мы будем ждать.
Драко позволил себе едва заметно улыбнуться и кивнул.
- Обязательно. Как только разберусь с делами Поттера – сразу поднимусь к вам. Ты даже не успеешь соскучиться.
Гермиона широко улыбнулась, затем резко подалась вперед и на мгновение прижалась губами к губам Драко. Отстранившись, она торопливо покинула гостиную.
«Чертовка, - подумал Драко с каким-то расслабленным удовлетворением. – Моя чертова Грейнджер». Сладко потянувшись и зевнув во весь рот, взъерошив волосы на затылке, он одним рывком встал со стула и направился на поиски того, кто должен был определить, в каком же еще более причудливом направлении покатится колесо судьбы Драко Малфоя.



Долго искать не пришлось. Драко зашел в кухню и застал Поттера и Уизли, что-то бурно обсуждающих за столом. Заметив Драко, Гарри поднял голову:
- Недоброго тебе утра, Малфой.
- Тебе того же, Поттер, - ответил Драко, без приглашения усаживаясь за стол напротив гриффиндорцев.
- Что, день с утра не задался? – с долей злорадства спросил Гарри. – Ты, вроде, должен был спать в кресле на кухне, если я не ошибаюсь.
- Ошибаешься, - хмыкнул Драко. – Что, впрочем, не новость.
- Будешь язвить – нарвешься на вылет, - спокойно парировал Гарри.
- Это мы еще посмотрим, - Драко не желал продолжать перепалку, поэтому поспешил перевести разговор в иное русло и спросил: - Ответь мне, Поттер, для чего ты вызвал меня из Хогвартса? Ведь не по доброте душевной ты решил устроить мою с Гермионой встречу. Значит, тебе что-то было от меня нужно.
- А ты догадливый, Малфой, - невесело усмехнулся Гарри. – Мне, правда, понадобится твоя помощь. Если ты, конечно, не против.
- Все зависит от того, какая именно помощь тебе требуется, Поттер, - пожал плечами Драко.
- Видишь ли… - тут Гарри замялся, явно подбирая слова. Тяжело вздохнув, он выдал: - Дело в том, что в одном сейфе в банке Гринготтс лежит вещь, крайне необходимая мне для завершения одного чрезвычайно важного дела. И поскольку опыт общения с банковскими ячейками Гринготтса имеем только я и ты, я подумал, что ты сможешь помочь нам кое в чем разобраться.
Драко не подал вида, что удивлен, только слегка приподнял одну бровь. Скрестив руки на груди, он невозмутимо ответил:
- У вас же есть старший Уизли, он работал в Гринготтсе, насколько я знаю. Обратись к нему, уж он-то расскажет гораздо больше, чем я.
- Не могу, - с явственно звучащим в голосе сожалением сказал Гарри. – Если Билл узнает, что мы собираемся сделать, он не допустит этого.
- И что же вы собираетесь делать? – с деланным безразличием поинтересовался Драко. И услышал ответ, которого ждал и которого опасался:
- Мы должны проникнуть в Гринготтс.
На несколько мгновений в маленькой кухне повисла напряженная тишина. Гарри глядел на Драко выжидательно и все никак не мог понять смысла взгляда слизеринца. Что отражалось в этих холодных серых глазах? Малфой смотрел с интересом? Оценивающе? Удивленно? Гарри не мог понять. Его так и подмывало воскликнуть «Какого черта, Малфой?!», но он терпеливо ждал. Наконец, Драко произнес с явным скепсисом в голосе:
- Проникнуть в Гринготтс? В банк, охраняемый строже, чем любой другой магический объект? В банк, считающийся самым надежным местом во всей Британии после Хогвартса? В тот самый банк, из которого невозможно совершить кражу?
- Я понял, Малфой! – не выдержав морального давления, поспешил отмахнуться Гарри. – Банк надежен и неприступен, я не хуже тебя это знаю и понимаю. Но другого выхода у нас нет. То, что нам нужно, спрятано в сейфе у Беллатрикс Лестрейндж, и мы должны это достать.
Вот тут Драко даже не пытался скрыть своего удивления. Светлые глаза его расширились, брови поползли вверх, а рот растянулся в ехидной усмешке:
- О-о-о… Ну и задачку ты выбрал, Поттер! Значит, вот так просто – проникнуть в Гринготтс, да еще и в сейф к Лестрейндж, а потом беспрепятственно вынести оттуда что-то? Как ты себе это представляешь?
- Вообще-то, мы разработали кое-какой план, - торопливо ответил Гарри. – У нас есть её палочка, и…
- Это тебе не поможет, - перебил Драко. – Все Пожиратели уже знают, что ты был в поместье и что палочка тети Беллы у тебя. И если ТЫ додумался, что нужная тебе вещь лежит в сейфе Гринготтса, то уж тёте Белле это без дополнительных разъяснений понятно. Не удивлюсь, если на банковскую ячейку уже установлена усиленная охрана и приняты дополнительные меры безопасности.
- И что же нам делать? – почти растерянно спросил Гарри.
Драко усмехнулся еще ехиднее, ощущая, как все внимание гриффиндорцев приковано к нему, как они впитывают каждое его слово. Слизеринец ощутил ни с чем несравнимое яркое чувство превосходства над Поттером – то самое, которого он так долго, целых шесть лет безуспешно добивался коварными методами, подлогами, клеветой и грязными шуточками. Какова ирония! Он смог достичь этого только сейчас, когда перешел на другую сторону. И это было чувство совсем другого уровня – Поттер в нем нуждается. Драко необходим. Он знает то, чего не знают они. Он хоть в чем-то лучше. Наконец-то.
- Самым хорошим вариантом будет… ничего, - лениво растягивая слова, произнес Драко. – Ничего не делать.
- Ну, а если на секунду забыть, что ты – чертов слизеринский злобный слизняк, что дельного ты можешь посоветовать? – нахмурился Гарри.
- Если на секунду забыть, что ты – долбанный гриффиндорский безбашенный самоубийца, Поттер, - не остался в долгу Драко, - то мой совет будет крайне прост – держись подальше от Гринготтса. Ну, а если предположить, что, например, в какой-нибудь параллельной Вселенной есть средство проникнуть в Гринготтс, то, чтобы это провернуть, понадобится учесть еще кучу всяких «если». Прежде всего, в банк невозможно попасть ни тебе, ни твоему рыжему другу, поэтому вам так или иначе придется менять свою личность: использовать маскирующие чары, а еще лучше – оборотное зелье. Затем, чтобы проникнуть к сейфам, вам нужно прикрыться какой-то реально существующей личностью, которая держит свои сбережения в банке. Думаю, не обойдется и без применения Непростительных. Уж Империус точно пригодится. И потом, Гринготтс – не прогулочная терраса, чтобы пройти через лабиринты его подземелий, вам понадобится проводник.
- Проводник у нас уже есть, - вклинился в разговор Уизли.
- Гоблин, да? – фыркнул Драко, по-прежнему глядя на Гарри. – Очень ненадежного друга ты себе выбрал, Поттер. Гоблины коварны.
- Зато Малфои – белые и пушистые, - рыкнул Рон, возмущенный тем, что Драко его игнорирует.
- Стоп, Рон, - прервал друга Гарри. – Нам нужно обсудить план. У нас есть проводник, и мы с ним уже многое обсудили. У нас есть еще и трофей для оборотного зелья – волос Беллатрикс Лестрейндж, который Гермиона сумела добыть, когда…
- Когда твоя безумная тетка ее пытала! – воскликнул Рон, сверля Драко яростным взглядом.
- Поверь мне, Уизли, я тоже не в восторге от некоторых твоих родственников! – наконец, глянул на Рона Драко.
Гарри предостерегающе зыркнул на Рона и быстро заговорил, стараясь загасить разгорающийся конфликт:
- Кто-то из нас должен будет превратиться в Лестрейндж, и, возможно, с помощью ее палочки мы сможем проникнуть в ее банковский сейф.
- Все еще надеешься на авось, Поттер? – хмыкнул Драко. – Не надоело каждый раз за это получать?
- Твои предложения?
Драко пожал плечами.
- Надо подумать. Все равно оборотное зелье нужно варить целый месяц.
- У нас есть кое-какие запасы, - осторожно отметил Гарри.
- Да вы основательно подготовились! – скептически усмехнулся Драко.
- Зелья у нас хватит только на одного, - вставил Рон. – Второго придется маскировать.
- И как вы собираетесь протащить в Гринготтс гоблина, а? – продолжал наседать Драко. – Он, похоже, в бегах, так что вряд ли захочет попасться собратьям на глаза.
- Спрячем его под мантией-невидимкой, - парировал Гарри.
- Черт, Поттер! – Драко хлопнул ладонью по столу, заставив Гарри и Рона вздрогнуть. – У тебя есть мантия-невидимка? Я так и знал! Вот ведь… а я себе голову сломал, пытаясь понять, как тебе удается проворачивать твои авантюры!
- Не отвлекайся, Малфой, - строго произнес Гарри, с трудом сдерживая торжествующую усмешку. – Нам еще нужно проработать план. Сколько у нас есть времени?
- Учитывая тот факт, что Темный Лорд, скорее всего, усилил охрану в Гринготтсе? Хм… дайте подумать, - Драко сделал вид, что задумался, оперев локоть о стол и положив подбородок на сжатый кулак. – Чем дольше будете ждать – тем меньше шанс сыграть на эффекте внезапности. Лучше всего отправляться туда завтра.
- Завтра?! – в один голос переспросили Гарри и Рон.
- Чем скорее, тем лучше, – без тени сомнения ответил Малфой.
- По-моему, вы оба спятили, - глядя то на Гарри, то на Драко, сказал Рон. – Тронулись. Даже наша вылазка в Министерство по сравнению с тем, что ты предлагаешь – все равно, что легкая прогулочка.
- Не нагоняй страху раньше времени, Уизли, - сказал Драко и устало откинулся на спинку стула. Потянулся, вальяжно закинул ногу на ногу и с нарочитым равнодушием спросил: - Меня только одно интересует – кто из вас превратится в Беллатрикс?
Рон и Гарри переглянулись и, не сговариваясь, уставились на Малфоя. Несколько мгновений он не мог осознать смысла их пристальных взглядов, а затем резко подался вперед и воскликнул:
- Я?!
Гарри глянул на Рона, затем снова перевел взгляд на Драко и кивнул.
- Ты. Ты единственный из нас, кому не понаслышке известен характер Беллатрикс. К тому же, ты знаешь, как ведут себя Пожиратели Смерти, а нам нужно быть очень убедительными, чтобы без помех добраться до банковской ячейки твоей тетки.
- Вот еще! – негодующе воскликнул Драко. – Не собираюсь я вам помогать! Я похож на сумасшедшего? Превратиться в Беллатрикс, незаконно проникнуть в Гринготтс и пытаться что-то оттуда вынести без риска для жизни – невозможно!
- Жаль, - вздохнул Рон, отводя взгляд. – Значит, придется просить Гермиону…
- Что?! – не сдержавшись, Драко вскочил со стула.
- Придется попросить Гермиону, она хотя бы девушка и примерно представляет, как вести себя, когда ты – женщина, - ответил Рон.
- Нет! – вскрикнул Драко. – Я не позволю! Она здесь ни при чем, нечего впутывать ее в свои грязные делишки! У нее – ребенок, если ты не забыл!
- Не забыл, - вступился за Рона Гарри. – Но больше у нас нет вариантов. Гермиона может сыграть роль Беллатрикс. Ведь ты отказываешься.
Драко заскрипел зубами от злости. Прошелся вдоль стола, бессознательно теребя рукава собственной рубашки, закатал их до локтя и остановился напротив Гарри и Рона.
- Не думал, что вы когда-нибудь научитесь по-настоящему шантажировать людей, - процедил он.
- Времена меняются, Малфой, - едва заметно усмехнулся Гарри.
- Всегда знал, что ни в коем случае нельзя иметь никаких привязанностей, - пробормотал Драко себе под нос. – Чтобы однажды не попасть в такую вот дурацкую ситуацию…
- Ну, тебе-то об этом рассуждать поздновато, не находишь? – фыркнул Гарри.
Драко оперся о столешницу и навис над гриффиндорцами, будто собирался продолжить с ними спор.
- Хорошо, - вдруг выдал он. – Я согласен.
Рон под столом пихнул Гарри носком ботинка. Поттер удовлетворенно хмыкнул.
- Не думал, что когда-нибудь скажу это, - пробормотал он. – Но все-таки… Спасибо, Малфой.
Драко дернул плечом, будто благодарность Поттера была ему неприятна, и плюхнулся обратно на стул.
Повисло напряженное молчание. Наконец, Гарри сказал:
- Надо всё обдумать. Пойду, подышу свежим воздухом.
- Я, пожалуй, тоже, - подхватил Рон.
Вдвоем они встали из-за стола и направились к двери. Уже у выхода Гарри вдруг остановился и обернулся.
- Малфой, ты идешь?
Драко вздрогнул, словно услышал что-то пугающее. Посмотрел на Гарри с толикой недоумения, а затем, справившись с собой, деланно-безразличным тоном ответил:
- Мне и тут неплохо, – он откинулся на спинку стула, вытянул ноги и закинул руки за голову, всем своим видом показывая, что намерен остаться на пригретом местечке.
Гарри пожал плечами и вышел, за ним следом зашагал Рон. Едва за их спинами закрылась входная дверь, как вся демонстративная беззаботность Драко улетучилась. Уронив руки, он склонился над столом, ссутулился, будто дряхлый старик, и уставился опустошенным взглядом в пространство перед собой.
В душе поднималась настоящая буря. Напоминание о Беллатрикс и «Круциатусе», которое тетка испытывала на Гермионе, заставило Драко на мгновение вернуться воспоминаниями в тот самый, ужаснейший день в его жизни в начале февраля. Бледное лицо и безжизненный, стеклянный взгляд Гермионы стояли перед глазами Драко, как колдография из журнала, он никак не мог избавиться от этого видения, и с каждым мгновением сердце его сжималось все сильнее и сильнее. Гермиона должна знать. Все знать. Он не имеет права злоупотреблять ее доверием. Он ведь уже наполовину мертв. А скоро, вероятно, будет мертв окончательно. Что в таком случае будет чувствовать она? Страшно представить. Сможет ли она пережить такую потерю?.. Он ведь не смог. Но у него была возможность все исправить. У нее такой возможности не будет. А если Смерть придет взыскать с него должок, это будет конец всего. Всё, ради чего он живет, перестанет существовать. Драко не мог этого допустить.
Конечно, вариант с принесением невинной жизни в жертву все еще был достаточно привлекательным, к тому же Драко надеялся таким образом убить сразу двух зайцев – отделаться от Смерти и разорвать Контракт, избавившись от второго его участника. Но что-то подсказывало ему, что, если Гермиона узнает о его грандиозных планах или их результатах, она может возненавидеть его не меньше, чем за смерть Дамблдора, а ведь мерзкого старикашку он и пальцем не тронул. Нет, определенно, она должна все знать. Возможно, она сможет ему помочь. Ведь она умница, большая умница. Самая талантливая и одаренная ученица Хогвартса за последние пятьдесят лет, как утверждает МакГонагалл, а уж она-то врать не станет. Да, Гермиона непременно должна ему помочь. В конце концов, лучше уж пусть она возненавидит его за предательство, чем за убийство…
Тяжело вздохнув, Драко поднялся со стула и направился на второй этаж, в гостевую комнату к Гермионе. Сердце его колотилось все сильнее, на спине выступила испарина. Он не представлял, как сможет рассказать ей все, что наворотил за последний год – про Контракт, Асторию, про попытку сварить Антизелье, про провалы в прошлое и Смерть, охотящуюся за спасенными жертвами. Какие убедительные слова он должен найти, чтобы не испортить всё окончательно? Как вообще всё это можно объяснить и не показаться при этом сумасшедшим?..
Драко почувствовал, как слабеют ноги, когда открыл дверь комнаты. Гермиона стояла у кроватки Антареса, счастливая, с сияющей улыбкой на лице, такая милая, такая родная. Что же он такое делает? Зачем?..
Поборов внутреннюю дрожь, Драко переступил порог комнаты и подошел к кроватке сына. Гермиона подняла на него светящийся радостью взгляд и прошептала:
- Посмотри, какой он ангелочек!
Драко с трудом смог оторвать взгляд от ее дорогого лица и посмотрел на спящего сынишку. При этом мысли его были далеко, и Драко едва мог сосредоточиться на том, что происходит. Гермиона заметила его рассеянность и отстраненность, но, не подав вида, что взволнована, протянула руку, осторожно дотронулась до плеча Драко. Юноша вздрогнул и глянул на Гермиону.
- Что?
Она только покачала головой, а затем шагнула к нему ближе, обхватила руками его талию и прижалась щекой к теплой груди. Драко тут же заключил девушку в объятия и зарылся лицом в ее каштановые кудри.
- Я скучала, - тихо произнесла Гермиона. – Очень. Я так соскучилась по тебе, Драко…
- Я тоже, - прошептал Драко в ответ, целуя ее сладко пахнущий висок. – Я тоже, малышка. Чертовски соскучился.
Сердце Драко на мгновение замерло, а затем, наполнившись сладостным волнением, забилось гулко и быстро. Счастье, огромное и яркое, как солнечный диск посреди бескрайней лазури весеннего неба, чистое и всеобъемлющее, невыносимо сладкое и пугающее своей новизной, окутало его с ног до головы. Он был готов отдать все сокровища мира за то, чтобы это мгновение не кончалось, чтобы время остановилось здесь и сейчас, чтобы они смогли остаться в этой маленькой светлой уютной комнате навсегда, только они втроем, а весь прочий мир оставил бы их в покое. Но это было невозможно.
Мгновение счастья прошло. Драко вспомнил, о чем хотел поговорить с Гермионой, и сердце его тут же болезненно сжалось от предчувствия неминуемой беды. О, как бы ему хотелось оттянуть это мгновение на как можно больший срок! Как бы он был рад не вспоминать о жизни, что осталась там, в Хогвартсе, в Малфой-мэноре, в другом, чужом, опасном, ненавистном сером мире за стенами коттеджа «Ракушка»! Но он должен был. На каком-то глубинном уровне он осознавал, что не сможет больше лгать Гермионе. Возможно, раньше он утешил бы себя мыслью о том, что просто не сказать всей правды – не то же самое, что солгать, но теперь – нет. Теперь он понимал, что молчание – хуже, чем ложь. Гермиона имеет право знать всё.
Собравшись с духом, Драко прочистил горло и, взглянув на мило улыбающуюся девушку, как можно более спокойно произнес:
- Гермиона… Я должен тебе кое-что рассказать.
- Я слушаю тебя, Драко, - безмятежно отозвалась она.
Ее нежный голос, улыбка, теплый взгляд и отчетливое выражение счастья на лице вдруг лишили его всей уверенности и спокойствия, что он пытался призвать. Как он может разрушить это хрупкое, как тонкая льдинка, чувство, владеющее ею? Как может своими руками затушить огонек надежды, зажегшийся в ее сердце?.. Лишить ее последней возможности быть счастливой рядом с ним. Разве она заслуживает этого?
- Я не могу… - прошептал Драко и прикрыл глаза ладонью. – Я боюсь, что, после того, как ты все узнаешь, мы больше не сможем… Ты возненавидишь меня.
Гермиона в одно мгновение посерьезнела, поджала губы, отстранилась от Драко. Во взгляде девушки промелькнула тревога.
- Этого не может быть, - при этом уверенно произнесла она. – Я ведь люблю тебя.
- Я тоже очень тебя люблю, малышка, - отозвался Драко, отнял руки от лица и взглянул на Гермиону жалобно. – Что бы ни случилось, знай, что я люблю тебя сильнее всех на свете. И всегда любил.
- Господи, что происходит? – Гермиона начала волноваться. – Ты меня пугаешь, Драко!
Он и сам это понимал, но никак не мог решиться сказать то самое, главное, что тяжелым камнем лежало на его израненной душе. Засунув руки в карманы брюк, Драко прошелся по комнате. При этом он старался не смотреть Гермионе в глаза, так как чувствовал – ему не хватит смелости говорить все это ей в лицо.
- Это касается Астории Гринграсс… - наконец, выдавил он.
Гермиона иронично хмыкнула, заставив Драко удивленно обернуться и посмотреть на нее. В ее лице не было ни тени непонимания или гнева, напротив, она смотрела прямо, едва заметно улыбаясь уголками губ.
- Не волнуйся, я уже читала газеты, - сказала она. – Я знаю, что вы теперь помолвлены.
Новость ошеломила Драко, но в то же время он почувствовал невероятное облегчение, словно гора упала с плеч. Она уже знает! И по-прежнему любит его, несмотря на всю дикость его поступка!
- Я все понимаю, Драко, - с непередаваемой нежностью и заботой в голосе сказала Гермиона. – Ведь это родители заставили тебя сделать это? Из-за Сам-Знаешь-Кого? Ведь так?
Сердце юноши екнуло, и все пришедшее мгновение назад облегчение тут же испарилось. Едкое, темное чувство вины и отчаяния начало подниматься из глубины сознания, заставляя Драко стискивать зубы и сжимать губы в тонкую полоску. Нет! Он должен все рассказать, должен! Так будет правильно.
- И да, и нет… - произнес Драко хриплым полушепотом, все еще не решаясь взглянуть Гермионе в глаза. – Все намного сложнее, Гермиона. И я… не знаю, как это тебе объяснить.
- Расскажи все, как есть, - она уверенно тряхнула кудрями. Такой знакомый, до боли в груди родной и милый жест! Как же он скучал по всему, что с ней связано… Драко передернул плечами, отгоняя наваждение. Рассказать ей все, что он умудрился натворить за время их разлуки, не утаив никаких важных подробностей; перебороть чувство вины и дикий ужас от осознания того, что, после того, как она все узнает, может отказаться от него навсегда – сейчас это казалось ему непосильной задачей. Драко стушевался, неловким жестом взъерошил волосы, снова прошелся из угла в угол, при этом стараясь не шуметь, чтобы не разбудить спящего сынишку. Гермиона со все нарастающим волнением наблюдала за его перемещениями, пока, наконец, не выдержала:
- Драко!
Он остановился у изножья кровати, в пол-оборота к девушке.
- Посмотри на меня!
Усилием воли заставив себя поднять глаза, Драко глянул на Гермиону.
- Я не хочу больше жить в неведении, - твердо сказала она. – Не хочу больше бояться. Пожалуйста, Драко, не скрывай от меня свою жизнь.
Тяжело вздохнув, он тихонько присел на краешек кровати. Плечи его опустились, голова понурилась. Гермиона подсела к нему сбоку, положила голову на его плечо, обняла его, чувствуя, как ему необходима ее поддержка.
- Ну, хорошо, - Драко вдруг решительно тряхнул головой, выпрямился, заставив Гермиону отстраниться, повернулся, глянул ей в глаза. – Я расскажу. Но ты должна обещать мне, что выслушаешь до самого конца. Возможно, после моего рассказа ты не захочешь больше меня видеть. Но ты должна выслушать. Прошу тебя.
- Обещаю, - кивнула Гермиона. – Не волнуйся.
- Дело в том, что я согласился на помолвку с Асторией не только потому, что этого хотел мой отец и этого ждал от меня Темный Лорд. Даже не так – я согласился на помолвку вовсе не из-за них.
- А из-за чего?
- Это так сложно… - Драко почувствовал, как к горлу подкатывает новый комок, а сознание охватывает беспросветное отчаяние. – Боже, почему это так сложно?!. Все началось в прошлом году, как раз после того, как мы с тобой расстались… Когда погиб Дамблдор… - от волнения Драко говорил все быстрее и громче, словно боялся, что Гермиона перебьет его, задаст какой-нибудь вопрос, и тогда вся его решимость полетит в тартарары. – Я вернулся в мэнор, а вскоре туда прибыл и мой отец. После Азкабана его было не узнать. Он без конца твердил о том, что мы должны восстановить свое доброе имя, должны постоять за свою честь, должны стереть позорное пятно с нашей репутации… Он был словно не в себе. А я… Я был раздавлен, растерян, я проклинал себя за то, как поступил с тобой и думал, что больше никогда тебя не увижу! Я был уверен, что разрушил свое счастье собственными руками, и желал только, чтобы прошла ужасная боль, которая не давала мне дышать… - Драко вскочил на ноги, не сумев сдержать волнения. – Отец все твердил и твердил о поруганной чести, о моем долге перед семьей, о возможных вариантах… Однажды он решил, что спасти нашу семью сможет связь с сильным чистокровным волшебником с хорошей репутацией.
Голос Драко сорвался, он замолчал, переводя дыхание.
- И предложил тебе стать женихом Астории Гринграсс? – подсказала Гермиона осторожно.
- Да. Но дело даже не в этом.
- А в чем же?
- Отец хотел накрепко связать меня с дочерью Гринграсса, «поймать его на крючок», так он говорил. И он… - Драко вдохнул глубоко и шумно, словно перед прыжком в воду, а затем выдохнул с нескрываемой ненавистью и мрачной безнадежностью в голосе: – Люциус составил Магический Нерушимый Брачный Контракт.
- И ты подписал его?! – округлив глаза, едва слышно воскликнула Гермиона и закрыла рот ладошкой.
- Да, - понуро кивнул Драко, боясь взглянуть на девушку. – Подписал.
- Боже! Неужели… Неужели Люциус заставил тебя сделать это? Он тебя заколдовал?
Драко почувствовал нестерпимое жжение в груди и еще раз глубоко вздохнул, пытаясь держать себя в руках.
- Я не хочу тебе врать, Гермиона. Одним из главных условий Контракта было то, что обе стороны должны подписать его добровольно.
На несколько мгновений в комнате повисло тягостное молчание. Драко, дрожащий с головы до ног, мучительно борющийся с собственными чувствами, стоял у кровати, глядя на Гермиону с отчаянной мольбой в светлых глазах. Но она, почему-то, отвела взгляд и, запинаясь, спросила:
- Значит… ты сам… согласился?
С невероятным трудом поборов жгучее желание развопиться от разрывающего душу кошмарного чувства, Драко ответил:
- Я был в отчаянии, Гермиона, я не видел никакого выхода для себя, я думал, что все потеряно! Но, поверь мне, я ни на минуту не прекращал думать о тебе!
- И что же… - произнесла Гермиона внезапно севшим голосом, - …что говорилось в твоем Контракте? Ты должен жениться на этой… Гринграсс?
- Да, - кивнул Драко обреченно. – Я должен взять ее в жены. Мы связаны Контрактом до конца жизни.
- Выходит, ты подписал Нерушимый Магический Контракт о том, что женишься на другой девушке и будешь с ней до самой смерти?! – медленно и убийственно-тихо переспросила Гермиона. – Я все правильно поняла?
- Да, но…
- И недавно вы с ней помолвились?
- Это не важно, Гермиона, помолвка – только формальность! – торопливо заговорил Драко. – И Контракт, я думаю, тоже можно расторгнуть или как-нибудь обойти. Я обязательно найду способ!
- Это невозможно, - покачала головой Гермиона и отчетливо, с расстановкой, процитировала, как перед классной доской: – В обязательные свойства Нерушимых Магических Контрактов входит невозможность их расторжения никакими способами кроме тех, которые указаны в самом контракте. Учебник по Заклинаниям за пятый курс, глава двадцатая.
Драко почувствовал, будто железные тиски сдавили грудь. Стало трудно дышать.
- Мой Контракт разрывается только смертью… - хрипло прошептал он.
Гермиона подняла на Драко пугающий, отстраненный и безжизненный, взгляд своих теплых карих глаз, и медленно, словно растолковывая урок неразумному ребенку, проговорила:
- Значит, тебе придется прожить с твоей невестой всю оставшуюся жизнь.
Под ногами Драко разверзлась пропасть. Не желая так просто сдаваться, он попытался ухватиться за соломинку:
- Нет… я не собираюсь этого делать! Можно ведь что-то придумать! У меня есть один план…
- Довольно! – воскликнула Гермиона с надрывом.
Драко смолк, взглянул в глаза Гермионы и увидел наполняющие их слезы. Он предполагал, что этим все закончится, но был морально не готов к такому повороту событий.
- Гермиона, пожалуйста, - с мольбой прошептал он, бросился на колени перед девушкой, протянул к ней руки, сжав ее маленькие теплые ладошки в своих. – Позволь мне все объяснить. Все дело в Зелье Обмена, с него все началось! Когда этот старый интриган связал наши сущности, он все испортил! Я был в отчаянии, считал, что мне всю жизнь придется мучиться, думая о тебе, и хотел хоть как-то исправить то, что натворил Дамблдор. Я думал, Контракт мне поможет… И сделал огромную глупость, подписав его! Я же не знал, что все так обернется… Я не знал, что у нас будет ребенок! Клянусь, я найду способ избавиться от Астории, я сделаю все, что в моих силах, чтобы…
- Оставь меня, - глухо произнесла Гермиона.
- Что? – растерянно спросил Драко.
- Оставь меня, - повторила девушка, отнимая руки, и отвернулась. – Я хочу побыть одна. Уйди, пожалуйста.
- Но…
- Прошу тебя, Драко, уйди! Не заставляй меня обращаться за помощью к Гарри!
Гермиона запрокинула голову, не глядя на Драко. Каким-то нечеловеческим усилием воли ей все еще удавалось сдерживать слезы. Видя это, Драко захотелось немедленно упасть замертво от чувства собственного бессилия и запоздалого раскаяния.
- Хорошо, - тихо сказал он. - Я ухожу. Я побуду в гостиной, - а затем поднялся с колен и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.
Едва дверь за ним закрылась, Гермиона упала лицом в подушку и завыла дико и отчаянно, как раненый зверь. Сердце колотилось, как бешеное, каждый удар отдавался невыносимой болью в грудной клетке. Дышать было невозможно, горло словно сжала стальная рука. Внутри все пылало и горело, словно Гермиона выпила залпом галлон огневиски, в голове стоял туман, вискѝ сдавил железный обруч. Только осознание того, что рядом находится Антарес, нуждающийся в заботе и внимании матери, удержало Гермиону от обморока.
Известие о том, что ее едва-едва наметившееся счастливое будущее с любимым человеком оказалось невозможным по причинам, на которые она не в силах повлиять, не просто выбило почву из-под ног у Гермионы. Она почувствовала то, чего не могла описать словами. Ощущение было такое, словно кто-то голыми руками вырвал сердце из ее груди, а на его месте образовалась удушающая пустота. Весь мир рухнул в одночасье.
Даже когда Драко порвал с ней отношения весной прошлого года, она не чувствовала ничего подобного. И когда узнала, что он помолвлен с Асторией, она не переживала так сильно. Ведь тогда для них все было кончено, все было определено и ясно. Но теперь, именно в тот момент, когда у нее появилась робкая надежда на то, что все может наладиться, она узнаёт, что Драко сам – СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ! – подписал их отношениям смертный приговор.
Конечно, он был в отчаянии. Она могла его понять. Отчаяние порой толкает на безумные поступки, например, принятие предложения руки и сердца от человека, которого любишь, как брата. Гермиона даже предполагала, что без давления со стороны Люциуса не обошлось, а сломленному, несчастному, одинокому Драко было просто все равно, каким еще образом отец запланировал разрушить его судьбу. Он был уверен в том, что жизнь его кончена, что с Гермионой ему не бывать никогда. Да, она понимала мотивы его поступка. И все же, все же! Как он мог решиться на такое? Перечеркнуть всё – ВСЁ!!! Лишить себя какой бы то ни было возможности изменить свое решение. Собственноручно заковать себя в кандалы и выкинуть ключ. Сдаться окончательно и бесповоротно. Этого Гермиона понять не могла. На что он рассчитывал? Что сможет смириться с неизбежным и, рано или поздно, забудет ее и свыкнется с присутствием другой девушки в его жизни? Тогда почему он бросился спасать Гермиону и остальных, когда они попали в Малфой-мэнор? Почему не остался равнодушен, почему так упорно пытался снова сблизиться, почему позволил себе выказывать чувства к Гермионе, почему допустил, чтобы надежда зародилась в ее сердце? Неужели он настолько изворотлив и циничен, неужели это было лишь очередной игрой или частью еще какого-нибудь коварного плана?
Нет! Этого не может быть. То выражение лица, которое она увидела, когда он держал Эни на руках, невозможно сыграть, какими бы актерскими способностями он ни обладал. И на нее он смотрел с тем самым, только ей знакомым блеском в глазах, и с улыбкой, счастливой и искренней, которую нельзя подделать. Тогда почему? Почему он поступил так? Как он мог?! А главное, за что?! За что он так с ней? Разве она это заслужила?..
Сквозь всхлипы Гермиона услышала недовольное сопение Эни, а затем – его призывный плач. Шмыгая носом, растирая по лицу слезы, Гермиона все же поднялась с постели и направилась к кроватке Антареса.
Несмотря ни на что, она должна была заботиться о своем малыше. При взгляде на него Гермиона заставила себя слегка успокоиться, а сердце ее смягчилось. Эни был ее лучиком света, ее сладким маленьким пирожком, и он не должен был видеть мамочку в слезах. Да, его папа умеет расстроить маму до потери самообладания. Но он сделал ей самый важный подарок в ее жизни – ее золотоволосое чудо, ее сыночка Антареса. За это она была готова простить ему почти все. Даже ложь. Даже предательство.
Но не на это раз. Не на этот раз.



В начале третьего Гарри отыскал Малфоя-младшего, сидящего с самым мрачным видом на улице у парадного входа в коттедж, и с толикой любопытства спросил:
- Что-то случилось?
- Нет, - буркнул Драко.
- Угу, - кивнул Гарри и присел на скамейку возле него. – Денек сегодня хороший.
- Завтра будет еще лучше, - ответил Драко. – Прекрасный день, чтобы распрощаться с жизнью.
Гарри услышал в словах Малфоя неприкрытый сарказм и усмехнулся.
- Не дрейфь, Малфой. Мы и не из таких переделок выкручивались.
- То-то я гляжу, тебе спокойно не живется, - криво усмехнулся Драко, бросив взгляд на Гарри. – Всё время ты в центре любого катаклизма, да еще и друзей за собой тянешь. Интересно знать, почему?
- Это долгая история, - уклончиво ответил Гарри. – Лучше скажи, почему ТЫ согласился на участие в нашем плане.
- У меня был выбор? – изобразил удивление Драко.
- Думаю, да, - без тени иронии ответил Гарри. – Поэтому и спрашиваю.
Драко несколько озадаченно глянул на Поттера и задумался. Оказывается, то, что казалось ему вполне очевидным, вовсе не было таковым для окружающих. Да, Гарри Поттер знал, что Драко питает к Гермионе сильные чувства. На это он и рассчитывал, пытаясь своим топорным «шантажом» заставить Малфоя участвовать в безумной афере с проникновением в Гринготтс. Но Поттеру, оказывается, было совсем невдомек, что Драко пошел на это не только и не столько ради безопасности Гермионы. Малфой прекрасно понимал, что поттеровский шантаж – это чистой воды блеф, и что Поттер не позволит Гермионе отправиться с ними в Гринготтс, даже если больше никого в мире рядом не окажется. Он скорее отправится туда один, чем подвергнет опасности жизнь своей подруги, ставшей матерью. Драко согласился на безумное предприятие под названием «ограбление Гринготтса» по другим не менее веским причинам. Он просто ощущал в глубине своего существа, что обязан помочь. И он знал, что к этому его привела огромная, тянущаяся из далекого прошлого цепь событий и принятых ранее решений. Увы, объяснить это Гарри Поттеру Драко толком не мог, потому как сам не до конца понимал суть произошедшей с ним метаморфозы.
- Я… - задумчиво протянул Драко. – Я должен.
Глядевший на него Гарри с легким недоумением приподнял брови.
- Должен? – переспросил он. – Кому?
Драко только качнул головой, не в силах объяснить свое внутреннее состояние словами.
- Надеюсь, твой обожаемый Лорд тут ни при чем?
Драко презрительно скривился.
- Он никогда особенно не был при чем, - ответил он. – И я не обожаю его, ты перепутал меня с Люциусом, Поттер.
- Даже так? – искренне удивился Гарри. – И это не ты вступил в ряды Пожирателей, чтобы по приказу Сам-Знаешь-Кого убить Дамблдора?
Драко тяжело вздохнул. Откровенничать с Поттером на эту тему ему совершенно не хотелось. С Гермионой – да. Ведь она была не просто близка ему. Она была причастна, являлась непосредственной участницей той старой истории с Дамблдором. А вот Поттеру влезать в это дело было совсем не обязательно. И каяться перед ним Драко не собирался.
- Если ты ради этого вызвал меня из Хогвартса, то спешу тебя огорчить, - произнес он совершенно спокойным, будничным тоном. – Я не собираюсь оправдываться или, еще чего лучше, просить прощения. Я сделал то, что сделал. Смирись.
Настала очередь Гарри тяжело вздохнуть.
Помолчали. Несколько минут спустя Гарри сказал:
- Я был там.
Драко непонимающе глянул на него.
- Я был на Астрономической башне в ту ночь, - пояснил Гарри. Стащил с носа очки и принялся надраивать поцарапанные стекла полой свитера, опустив голову так низко, что Драко не мог видеть выражения его лица. – Я слышал ваш с Дамблдором разговор.
Что-то определенно должно было колыхнуться в душе Драко после такого откровения, но, на удивление, он не почувствовал ровным счетом ничего.
- Я все знаю, - добавил Гарри. – И про твоих родителей. И про то, что Дамблдор был проклят и уже умирал… Ты не стал его убивать. Сам отказался. Это я хорошо запомнил.
Драко не знал, что на это можно ответить, поэтому просто кивнул. А Гарри водрузил очки обратно на нос и глянул на Малфоя прямо.
- «Ты – не убийца, Драко», так он сказал, - процитировал Гарри, ожидая какой-либо реакции от собеседника.
- Ты об этом хотел поговорить? – спросил Драко с нарастающим раздражением. – Тогда я, пожалуй, пойду.
- Нет, - покачал головой Гарри. – Вообще-то, я хотел поговорить о другом. Меня волнует одна проблема.
- Взлом ячейки в Гринготтсе? – подсказал Драко.
- Нет, - повторил Гарри. – Проблема не в Гринготтсе, а в Малфой-мэноре.
- В мэноре? – нахмурился Драко. – Что не так с поместьем моих родителей?
Гарри замолчал, поджав губы. Он все сегодняшнее утро намеревался поговорить с Драко о том, что же такое произошло в ночь с третьего на четвертое февраля, из-за чего теперь ему, Гарри Поттеру, снятся невообразимые кошмары, и постоянно ощущается чье-то незримое, но очень злое присутствие. И вот, теперь, когда появилась возможность побеседовать, Гарри никак не мог придумать, с чего начать.
- Так что там с мэнором? – нетерпеливо переспросил Драко.
- Дело вот в чем, - сказал Гарри. – Возможно, ты посчитаешь меня конченным психом, но в последнее время со мной творится какая-то чертовщина. Мне кажется, что в вашем поместье произошло что-то ужасное, что-то такое, что не должно было произойти. Вернее, так: я считаю, что из моей памяти удалили какой-то очень важный кусок, и теперь он пытается вернуться ко мне во сне.
Драко с недоверием посмотрел на Поттера, но сразу понял, что тот не шутит, и тут внутри у Малфоя зародился странный холодок. Неужели изменения во времени не прошли бесследно не только для него самого, но и для тех, кого он спас?
Не заметив перемены в выражении лица Драко, Гарри продолжал:
- Мне часто снится сон, что мы с Сам-Знаешь-Кем встретились и сражались в Малфой-мэноре. Но ведь этого не было, мы сбежали до того, как он появился.
Драко сглотнул, неотрывно глядя в зеленые взволнованные глаза за круглыми стеклами очков.
- И, кроме того, с первого дня в «Ракушке» я чувствую, будто за мной кто-то следит. Кто-то злой и очень сильный. Он вытягивает из меня силы, точно какой-нибудь дементор. Но это невозможно. В коттедж нельзя проникнуть извне, он защищен чарами Доверия. И теперь я думаю, что схожу с ума. Потому что мне все сильнее кажется, что со всем происходящим связан ты.
- Я? – переспросил Драко и растерянно улыбнулся.
- Да, - кивнул Гарри. – Ты ведь спас нас из поместья. Ты будто бы знал, что произойдет, когда вытаскивал нас. Я долго думал обо всем этом, и теперь понимаю – случилось что-то очень и очень странное, чему я не могу дать внятного объяснения. Я почти уверен, что мы с Сам-Знаешь-Кем встречались в мэноре. Я чувствую это. Во сне я вижу все так четко, будто это происходило на самом деле.
- Это страшный сон? – тихо спросил Драко, уже зная ответ. – Тебе снится кошмар?
Гарри фыркнул:
- Не думаю, что сон, в котором присутствует Сам-Знаешь-Кто, вообще может не быть кошмаром.
- Я имею в виду, - перебил Драко, - в этом сне с тобой происходит что-то ужасное?
Гарри сощурился:
- Но откуда ты…
- Просто ответь мне: да или нет? С тобой ведь происходит что-то в этом сне?
- Да, - кивнул Гарри, с удивлением глядя на Драко. – Он убивает меня. Каждый раз одинаково.
- Дай угадаю, - подхватил Драко. – Он перерезает тебе горло.
Гарри на мгновение лишился дара речи, а затем взволнованно воскликнул:
- Я так и знал! Ты в этом замешан! Признавайся, Малфой, что за ерунда творится с нами?
- С нами? – Драко ухватился за последнюю фразу. – Со мной, знаешь ли, все в порядке! Это у тебя проблемы.
- Нет, проблемы у нас! – еще возбужденнее заговорил Гарри. – Я не один такой, я знаю это! Гермиона тоже…
- Гермиона? – перебил Драко сдавленным шепотом. – Она видит такие же сны?!
Гарри сощурился, пытаясь понять ход мыслей Малфоя, и ответил:
- Я не спрашивал, видит ли она что-нибудь похожее во сне. Но я более чем уверен, что с ней тоже не все в порядке. Она порой… как бы это сказать?.. становится похожей на статую. Замирает посреди комнаты или сидит неподвижно по несколько минут, уставившись в одну точку, и становится жутко бледной, как покойник… - Гарри даже передернуло от сказанного. Только сейчас он понял, насколько пугающе звучат его опасения, облеченные в слова. – И она не признается в том, что с ней что-то не так. Твердит, что все в порядке и злится на меня за расспросы и беспокойство. Если тебе есть до этого хоть какое-то дело, если ты действительно волнуешься за ее благополучие, объясни мне, что это такое и почему всё это происходит с нами? Ты ведь знаешь ответ, я уверен.
Драко шумно вздохнул, облизнул разом пересохшие губы и отвел взгляд, не в силах смотреть Поттеру в глаза. Да, он лучше, чем кто бы то ни был, знал, что именно и почему происходит с Гарри и Гермионой. Ведь он был, вольно или невольно, тому причиной. Он спас их от Смерти, вырвал их жизни из ее когтистых белых пальцев, таким образом нарушив неотвратимый ход событий, изменив историю. Он вызвал бледный призрак с Той Стороны, кошмарный фантом, проникший в наш мир через созданный Драко разрыв. И теперь этот призрак преследует тех, кого Драко спас, чтобы в подходящий момент забрать то, что по праву принадлежит Смерти. С каждым их вздохом, с каждым произнесенным ими заклинанием призрак становится все сильнее, он впитывает их силы и жаждет скорее материализоваться в нашем мире, чтобы забрать тех пятерых, за которыми охотится. И предотвратить это возможно, только принеся в жертву чью-то невинную душу. Как объяснить все это Поттеру, Драко не имел ни малейшего представления.
- Я знаю, - наконец, произнес Драко неуверенно, - только то, что я сделал все возможное, чтобы спасти вас. Да и все невозможное тоже сделал.
- Это не ответ, Малфой, - нахмурился Гарри.
- Я и не хочу отвечать, - сказал Драко. – Тебе не обязательно знать всё, Поттер. Достаточно того, что вы в безопасности. И я не допущу, чтобы с Гермионой или Эни что-нибудь случилось. Уж поверь мне, для этого я не пожалею ничего, даже собственную душу.
Глаза Гарри на мгновение расширились от удивления.
- Ты так это говоришь, будто собираешься кого-то убить.
- Может, и собираюсь, - хмуро пробормотал Драко, не глядя на Гарри. – Только ты не тревожься, твоих друзей я не трону.
- Ответа я не дождусь, верно? – хмыкнул Гарри. – Ладно, скрывай свои темные делишки, если хочешь. Только не думай, что ты – единственный, кто беспокоится о Гермионе и Антаресе.
- Я и не думаю, - невесело усмехнулся Драко. – Но тут дело не в том, что о них больше некому побеспокоиться. Я заварил эту кашу – мне и расхлебывать.
- Ну, ты и позер, Малфой, - хмыкнул Гарри. – Хватит говорить загадками.
- Да, я позер, - сказал Драко неожиданно зло. – А ты – лицемер, Поттер. Сидишь тут со мной, беседуешь, как будто мы с тобой старые приятели. Но в душе ты ненавидишь меня сильнее, чем когда-либо до этого. Скажешь, не так? Даже Уизли, и тот почестнее тебя будет. По крайней мере, высказывает мне в лицо все, что обо мне думает.
Гарри опешил от такого обвинения и несколько мгновений не мог найти, что ответить.
- Не волнуйся, великий и могучий Гарри Поттер, - прошипел Драко сквозь зубы, - ни тебе, ни Гермионе ничего не угрожает, пока я рядом. А с тем «дементором», который вас преследует, я как-нибудь разберусь, - тут Драко встал и зашагал к калитке, поставив в разговоре решительную точку.
- Ты не прав, - крикнул Гарри ему в след, а затем совсем тихо, себе под нос, со злостью пробормотал: - Я тебя не ненавижу, чертов слизеринец.
Драко не обернулся, и было непонятно, услышал он, или нет.
Из двери коттеджа выглянул Рон. Увидев Гарри, воскликнул:
- О! Ты тут? Я тебя везде обыскался.
- Что случилось?
- Крюкохват зовет нас к себе, обсудить кое-что, связанное… ну, знаешь… с нашим дельцем… - тут Рон покосился влево и кивнул себе за плечо. Гарри заметил в проходе за спиной Рона Флер и Луну, занятых какими-то делами по дому.
- Понятно, - сказал Гарри. – Идем.
Рон отступил в сторону, пропуская Гарри в дом, и вдруг, заметив фигуру Малфоя, застывшую на холме за забором, крикнул:
- Эй, Малфой!
Тот вздрогнул и обернулся.
- Иди с нами, Крюкохват звал всех!
Презрительно хмыкнув, Драко засунул руки глубоко в карманы брюк и направился к коттеджу. Пора было выяснить, какой гениальный план ограбления Гринготтса придумали Поттер с товарищами по разбойному цеху.

В каморке под крышей было сумрачно и душно. Крюкохват сидел на кровати и, по своему обыкновению, недобро поглядывал на вошедших в комнату волшебников. Несмотря на зловещее выражение лица, сегодня Крюкохват был достаточно благодушно настроен, насколько это вообще позволяла его сварливая натура. Он собирался обсудить последние детали плана с заговорщиками, так как уже завтра им всем предстояло совершить дерзкую вылазку в банк.
Честно признаться, Гарри уже порядком надоело переливать из пустого в порожнее. Вот уж месяц, как ничего нового никто из участников заговора предложить не мог, и все трое довольствовались тем, что обговаривали какие-то совершенно незначительные детали или предлагали варианты развития событий, один неправдоподобнее другого.
Однако сегодня все было совсем не так. Почему-то только сейчас Крюкохват решил поделиться с ребятами весьма ценной информацией, вероятно, осознав, что с появлением в коттедже Малфоя, проникновения в Гринготтс не избежать.
- Сейфы самых богатых и именитых семейств охраняются куда надежнее, чем другие, - сказал Крюкохват. – Как я уже говорил, кроме гоблинов и волшебников пути к главным сейфам на нижнем уровне охраняет кое-кто пострашнее.
- Кто именно? – нетерпеливо спросил Гарри.
- Дракон, - ответил Крюкохват, и глазки его хищно заблестели.
- Дракон? – растерянно спросил Рон. – И как мы пройдем мимо дракона?
- Есть один способ, - протянул Крюкохват. – Гоблины Гринготтса пользуются устройством, производящим сильный шум. Этого шума дракон очень боится. Но для того, чтобы получить устройство, нам нужен будет главный гоблин. Только он может отдать распоряжение и провести нас к сейфу Лестрейнджей.
- Хорошо, но мы, кажется, уже договорились, что идем туда не одни, - кивнул Гарри. – Кого-то из гринготтских служащих, а может, и главного гоблина, придется попросить сопровождать нас.
- Вернее, заставить, - сузив глаза, вкрадчиво произнес гоблин. – Вы умеете пользоваться Непростительными заклятиями, мистер Поттер?
Гарри стало не по себе от этого вопроса. Он уже несколько дней к ряду раздумывал над тем, как можно избежать использования Непростительных заклятий в их рискованной вылазке, но с каждым днем все отчетливее понимал, что провернуть такое предприятие без Империуса вряд ли удастся.
- Умею, - сухо сказал Гарри и бросил взгляд на сосредоточенно притихшего Малфоя. Почему-то в этот момент Гарри захотелось увидеть взгляд Драко, удивленный, или презрительный, или испуганный – какой угодно, лишь бы понять, что Малфой думает по этому поводу. Но Драко не смотрел на Гарри, так что пришлось просто отвести взгляд.
- Это все? – спросил Гарри гоблина. – Или нам стоит знать о чем-то еще, пока мы не сунулись в это драконье логово?
- Это все, Гарри Поттер, - ответил гоблин недовольно. – Все, что мне известно. Я всего однажды спускался на нижний уровень, так что больше ничем вас порадовать не могу.
- Нет, - вдруг подал голос Малфой. Все обернулись к нему. – Это не все.
- Что еще? – насторожился Гарри. – Что ты знаешь?
Драко задумался, точно решая, стоит ли рассказывать то, что ему известно. Качнув головой, он, наконец, сказал:
- Заклинания. Сейфы защищены не только снаружи, но и внутри.
- Какие еще заклинания? – нахмурился Рон.
- Не могу сказать точно, - ответил Драко. – Может быть, в каждом сейфе – своя собственная защита. Но есть некоторые общепринятые… - он на мгновение задумался, что-то припоминая. – Заклятие Умножения, например. Или Воровского Клейма. Отец рассказывал мне, на нашем сейфе тоже стоят заклятия. Даже если кто-то проберется внутрь, назад уже никогда не выйдет.
- Заклятие Умножения? – переспросил Рон.
- Стандартная защита, - вместо Малфоя ответил гоблин. – Всё, до чего вор дотронется, будет умножаться, но копии ничего не стоят, а если их станет слишком много, вора просто задавит тяжестью золота.
- Ну, отлично, - мрачно подытожил Гарри. – Теперь выясняется, что мы еще и прикасаться ни к чему не должны! И как мы, в таком случае, найдем то, что ищем?
Драко только неопределенно хмыкнул в ответ, как бы говоря: «А я тебе сразу говорил, нечего и думать туда лезть, Поттер!»
- Не беспокойся, Гарри, - вдруг неправдоподобно бодро и уверенно воскликнул Рон. – Как-нибудь выкрутимся.
- Чего и следовало ожидать, - раздраженно произнес Драко, поднимаясь со стула. – Гриффиндорцы…
Тяжело вздохнув, Драко подошел к окну и уставился вдаль, на горизонт.
Гарри, Рон и Крюкохват еще некоторое время обсуждали друг с другом детали тысячу раз до того обсужденного плана. Драко в этом не участвовал, хотя, кажется, очень внимательно слушал.
Наконец, все планы были составлены, приготовления закончены. В каморке под крышей на крохотном столике стоял стеклянный флакончик, а в нём свернулся одинокий жёсткий чёрный волос, снятый Гермионой со свитера, который был на ней в доме Малфоев.
- Ни о каких каблуках речи быть не может, - хмуро буркнул Драко. – Я не балерина, и не желаю переломать ноги, если придется срочно удирать!
Рон хмыкнул, а Гарри только коротко кивнул:
- Ладно. Попробуем найти какую-нибудь другую обувь.
- А одежда? – спросил Драко. – Не пойду же я в этом? – тут он оттянул воротник собственного форменного пуловера и вопросительно глянул на Гарри.
- Гермиона трансфигурировала одно из платьев Флер, - вместо него ответил Рон. – Ты будешь… - тут он не сдержал ухмылки, - …будешь просто неотразим, Малфой.
Драко стиснул зубы, лицо его побледнело, а взгляд начал метать молнии.
- И ещё у тебя будет её волшебная палочка, - Гарри поспешно кивнул в сторону палочки из грецкого ореха. – Должно получиться убедительно.
Драко с кислым выражением лица взял в руки палочку Лестрейндж и повертел в тонких пальцах.
- Весьма неудобная, - заметил он. – Будет плохо слушаться…
Гарри сразу вспомнил, как Гермиона отмахивалась, когда он жаловался, что палочка из терновника не хочет ему служить, и советовала побольше упражняться. Хмыкнув, он перевел взгляд на палочку Драко, которую сейчас держал в руках. К его приятному удивлению, эта палочка слушалась его не хуже, чем Гермионина.
- Зато это поможет вжиться в образ! – сказал Рон. – Представь, каково было бы Гермионе, если бы ей пришлось пойти с нами и пользоваться палочкой, которой ее пытали!
Драко бросил на Рона яростный взгляд, но Гарри успел предупредить намечающуюся склоку:
- Прекращай, Рон. Мы ведь, кажется, уже все уяснили. Гермиона остается в безопасности вместе с Антаресом.
- Ну да, верно, - кивнул Рон.
Драко только презрительно хмыкнул и вернулся к рассматриванию волшебной палочки Беллатрикс. Хотя мысли его в этот момент были очень далеко и от палочки, и от Гринготтса, и от возможных перспектив их безумного предприятия.
Он думал о Гермионе. С самого утра, после их весьма неприятной беседы, она так и не спустилась в гостиную ни на ланч, ни на ужин, а сам Драко не решился подняться к ней, делая вид, что целиком погружен в приготовления к завтрашней вылазке. Пару раз он ловил на себе странные взгляды Поттера, но предпочел сделать вид, что ничего не замечает. Тяжелое, темное чувство вины и отчаяния медленно и верно разрасталось в его груди, словно сумрак, заполняющий комнату из всех углов. Драко старался избавиться от мрачных мыслей, но сознание упрямо продолжало подсовывать ему образ Гермионы. Он почти наяву видел перед собой ее лицо, отстраненное, холодное, равнодушное, и боль разочарования застыла в ее теплых карих глазах.
- Мне тоже не хватает моей палочки, - пожаловался Рон. Драко встрепенулся, выпутываясь из паутины своих мрачных мыслей, и глянул на Уизли. Тот с завистью наблюдал в слуховое окно, как на заднем дворе Луна практикуется со своей новой палочкой, а рядом с ней стоит мрачный Дин, чью палочку отобрали егеря. – У Билла палочки не напросишься по всякому поводу. Вот бы мистер Олливандер сделал и мне новую!
- Сделает, как только все закончится, - уверенно произнес Гарри, выглянув в окно из-за плеча Рона.
Драко с легким недоумением протянул, глядя на Рона:
- У тебя нет волшебной палочки?
Тот покачал головой.
- И ты собираешься вместе с Поттером в Гринготтс? Чтобы что? Погибнуть там?
- Надо же, какие мы умные! Тьфу! – сплюнул Рон.
- У тебя есть какие-то варианты? – спросил Гарри.
Драко пожал плечами.
- Запасной палочки у вас, как я понимаю, нет.
- Нет, ведь мы отдали палочку Хвоста тебе! – зло произнес Рон. – Мог бы и с собой прихватить!
Драко смерил Уизли задумчивым взглядом.
- Похоже, опять все придется расхлебывать мне, - сказал слизеринец со вздохом, вызывав приступ негодования у Рона. – Вот, - и протянул ему волшебную палочку Нарциссы.
Рон с недоумением принял палочку и уставился на нее, как на что-то необычное.
- Это – палочка моей матери, - пояснил Драко. – Даю ее тебе только на время операции. Если, не дай Мерлин, ты на ней хоть царапину оставишь…
- А не пошёл бы ты... – гневно начал Рон, но тут Гарри быстро шагнул между ним и Малфоем и обратился к последнему с самым искренним выражением благодарности на лице:
- Спасибо! Ты нас очень выручил. Уверяю тебя, с палочкой Нарциссы все будет в порядке.
- Очень на это надеюсь, - пробормотал Драко, исподлобья глядя на гриффиндорцев. Идея отдать палочку этому долговязому болвану уже не казалась ему такой замечательной, как мгновение назад, но передумать и потребовать ее обратно было бы уже вовсе недостойно.
Крюкохват негромко кашлянул, будто скрипнула ветка на старом дереве. Обернувшись к гоблину, Гарри сказал:
- Мы хотим еще раз все перепроверить, Крюкохват. Мы сказали Биллу и Флер, что уходим завтра утром и чтобы они не вставали нас проводить.
Об этом они просили особенно настойчиво, поскольку Драко предстояло перед уходом преобразиться в Беллатрикс, а Биллу и Флер совсем ни к чему было знать такие подробности. Кроме того, друзья предупредили, что уже не вернутся. Старую палатку Перкинса они потеряли в ту ночь, когда попались егерям, и Билл одолжил им свою. Сейчас она была уложена в расшитую бисером сумочку Гермионы, которую та уже два дня назад после нескольких часов препирательств милостиво согласилась передать Гарри. Это означало ее окончательное и бесповоротное согласие остаться в коттедже «Ракушка». Когда она узнала, что Гарри не собирается возвращаться, она даже не была удивлена. Она знала, что Гарри намерен продолжить поиски крестражей без нее, и пусть это было, по ее мнению, страшно несправедливо, но с разумностью его решения она поспорить не могла. Гермиона Грейнджер сдалась.
Драко знал, что будет скучать по ним – по Гермионе и Антаресу. Но рассчитывать на долгое счастливое совместное времяпрепровождение он не смел, особенно в свете последних событий. К тому же он не мог отказать Поттеру, раз уж дал слово. Он и сам не мог понять, почему вдруг для него это стало так важно – сдержать слово, данное Поттеру. Но по-другому он поступить уже не мог.
В эту ночь Драко остался спать в гостиной вместе с остальными мальчишками. Правда, сном это было трудно назвать, поскольку всю ночь он просидел в кресле, лишь на краткие мгновения проваливаясь в неспокойное полузабытье. Тревога с каждой секундой разрасталась в нем, и он толком не мог понять, с чем она связана больше – с его страхом по поводу участия в предстоящей безумной авантюре Гарри Поттера, или с тем, что он уйдет, так и не поговорив с Гермионой, не дав себе шанса на оправдание и прощение.
От его глаз не укрылось то, что Поттер тоже плохо спал всю ночь. Гарри беспрестанно ворочался, вздыхал осторожно, чтобы не разбудить друзей. И странно – беспокойство Поттера пугало Драко куда сильнее, чем его собственная неуверенность. Только под утро Малфой, не сумев побороть усталость, провалился в поверхностный сон, наполненный тревожными пугающими сновидениями.
Наконец-то пробило шесть часов. Драко моментально открыл глаза, будто сомкнул их секунду назад, и поднялся с кресла. Ему предстояло перевоплотиться в свою тетку и переодеться. Зелье и платье остались в каморке Крюкохвата, так что он принялся осторожно пробираться к лестнице на верхние этажи. Драко надеялся бесшумно проскользнуть мимо спальни девочек, но не тут-то было.
Едва он ступил на площадку второго этажа, как нос к носу столкнулся с Гермионой и Луной. Луна только тихо кивнула и прокралась на цыпочках мимо него вниз, в гостиную. Гермиона же осталась на месте, замерла со скрещенными на груди руками. Драко заметил, что ее глаза припухли и покраснели от слез, и это обстоятельство заставило его сердце болезненно сжаться.
- Доброе утро, - прошептал Драко и смолк, не зная, что может еще сказать.
- Уже уходите? – спросила Гермиона почти равнодушно.
Драко кивнул. Он осознавал, что должен что-то сказать или сделать, чтобы не уходить вот так, в разрозненных чувствах, с полным непониманием того, как жить дальше. Он стиснул зубы, пытаясь успокоить внезапно заколотившееся сердце и привести в порядок мятущееся сознание.
А Гермиона пристально взглянула в его глаза, полные смятения и раскаяния. Проплакав весь вчерашний день и всю ночь под утешительное ласковое бормотание Луны, Гермиона почти выиграла битву с собственным «я», отчаянно кричащим от гнева, обиды и беспомощности; она почти убедила саму себя, что прощать Драко Малфоя больше нельзя, ни в коем случае нельзя, только не после того, как он своими руками уничтожил любую возможность быть вместе с ней. Она была почти уверена, что всякому издевательству над чувствами и волей человека должен быть положен предел, и что ее чаша терпения по отношению к этому самовлюбленному хлыщу Малфою не обязана быть бескрайней.
Но где-то в самой глубине души, в ее крохотном уголке, освещенном слабым трепещущим огоньком надежды, маленькая девочка Гермиона отчаянно желала броситься к Драко на грудь, прижаться к нему, ощутить тепло его рук, услышать его нежный шепот хотя бы еще один, последний раз. Ведь он, очевидно, больше не вернется в коттедж «Ракушка». Если ограбление Гринготтса пройдет удачно, Драко отправится в Хогвартс, потом – в Малфой-мэнор, а потом женится на Астории и, скорее всего, больше никогда не сможет видеться с Гермионой и Эни. Причем этот теоретический исход грозил стать реальностью независимо от того, в чью пользу закончится Война. И, возможно, у Гермионы остался последний шанс повлиять хоть на что-то. Придать ему уверенности перед смертельно опасным предприятием, проводить его с чувством любви и принятия, а не с камнем на сердце и нестерпимой горечью на душе.
Упрямая гордость поднялась из глубины сознания, заставила крепче стиснуть зубы. То, что он сделал, не имело названия. И это было невыносимо, нестерпимо больно. А она устала терпеть.
«Не прощу. Не в этот раз».
- Пойду, попрощаюсь с Гарри, - пробормотала Гермиона, отвернулась от Драко и поспешила вниз по лестнице на первый этаж.
Драко несколько мгновений стоял неподвижно, глядя вслед удаляющейся девушке. Стальные тиски, сжимающие грудь, придвинулись к самому сердцу и грозили вот-вот раздавить его. Слез не было. Только темная душная пустота, охватившая сознание. Он ничего не может изменить. Снова ничего не может изменить.
Вот бы вернуться в прошлое, чтобы не подписывать этот чертов Контракт!
Увы, как это сделать, Драко не знал. Мечтать о несбыточном было бессмысленно. Все, что ему оставалось – это принять происходящее таким, какое оно есть. Гермиона возненавидела его, как он и предполагал. Она имеет на это полное право. А он ничего не может исправить. Поэтому он просто будет делать то, что должен. То, что обещал. Поможет Поттеру. А потом вернется в Хогвартс и будет жить своей жизнью.
Своей жалкой, никчемной жизнью.
Драко судорожно вздохнул, представив, что впереди его ждут годы и годы беспросветного отчаяния, и страстно пожелал геройски погибнуть, вытаскивая Поттера из какой-нибудь ловушки в Гринготтсе.
И вдруг ему стало невероятно обидно за себя, за то, что какое-то гребаное Зелье вывернуло всю сущность Драко Малфоя наизнанку и сделало из него жалкое, беспомощное существо, только и способное, что жевать сопли и рефлексировать. Разве такого Драко когда-то полюбила Гермиона? Разве такой Драко способен кому-то помочь, кого-то выручить или даже пожертвовать жизнью ради высокой цели? Кажется, такой Драко может только свернуться калачиком и тихо издохнуть в пыльном подвале на радость всем окружающим.
Нет уж! С него хватит! Достаточно все они вили из него веревки! Теперь он сам будет решать, что делать.
На лестнице раздались шаги. Это Луна поднималась наверх. Выражение ее лица было куда более отстраненным, чем обычно. За спиной светловолосой равенкловки шагала Гермиона, мрачная, как никогда. Обе девочки почти прошли мимо Драко, когда он порывисто шагнул им вслед и схватил Гермиону за локоть.
Гермиона испуганно дернулась и едва не оступилась.
- Что ты делаешь?! – возмущенно зашипела она, пытаясь высвободить руку из стального захвата Малфоя.
- Лавгуд, - на удивление спокойным и даже слегка равнодушным тоном произнес Драко, глядя на Луну, - будь добра, проверь, как там Антарес. Мне кажется, я слышал, как он плачет.
Луна несколько мгновений в замешательстве переводила взгляд с Гермионы на Малфоя, не зная, что и думать, пока Драко с нажимом не повторил:
- Луна Лавгуд, зайди в эту гребаную спальню и присмотри за Антаресом! Сейчас же!
Вздрогнув, Луна поспешила скрыться за дверью гостевой комнаты.
- Что ты себе позволяешь?! - стараясь говорить тихо, чтобы не будить хозяев коттеджа, возмущенно произнесла Гермиона. – Отпусти меня! Ты делаешь мне больно.
- Я всегда это делаю, - ответил Драко, сверля ее взглядом холодных серебристых глаз. – Мы оба в этом поднаторели, малышка.
То, с какой странной интонацией он произнес свое привычное «малышка», насторожило Гермиону.
- Ты не в себе, - сощурившись, прошептала Гермиона. – Я позову Гарри, и…
- Зови, - безразлично бросил Драко. – Мне все равно. Я никуда не уйду, пока не сделаю главного.
- Драко… - голос Гермионы сорвался. Она вдруг не на шутку перепугалась, подумав, что сейчас должно произойти что-то ужасное, что-то непоправимое.
Неужели… неужели они все в нем ошибались?! Неужели он и в самом деле все это время просто подбирался к Гарри и ждал удобного случая, чтобы ударить в спину?! Боже, неужели он и в правду подонок и предатель, каким его всегда считали ее друзья?!.
Гермиона успела подумать обо всем этом за считанные мгновения, и ужас, отразившийся на ее лице, произвел на Драко отрезвляющий эффект. Он не видел такого ее взгляда уже сто лет, с их самой первой ночи в выручай-комнате Хогвартса. Он уже и забыл, что она может его бояться.
Шумно вздохнув, он порывисто шагнул вперед, заставив Гермиону отступить и упереться спиной в стену, и склонился над ней. Глаза его были закрыты, под кожей на тонких скулах перекатывались желваки. Руками он обхватил ее плечи и прижал ее к себе, не давая возможности шевельнуться.
- Что… - пискнула Гермиона. - Что происходит?..
Вместо ответа Драко прижался губами к ее губам, сильно, долго и довольно грубо. Почувствовал, как быстрее забилось ее сердце, услышал, как перехватило ее дыхание. Отстранившись от ее губ, он громко и отчетливо прошептал:
- Даже не надейся, что сможешь прогнать меня. Мы с тобой связаны. Навсегда.
Гермиона тихонько всхлипнула от переполняющих ее чувств.
- А на Контракт мне плевать, - продолжил Драко, все еще прижимая всем телом Гермиону к стене. – Я убью эту сучку Гринграсс, и Контракт будет расторгнут. Или просто пошлю ее, в Контракте не сказано, когда именно я должен на ней жениться. Эта магическая бумажка ничего не значит для меня.
- Но… - попыталась что-то возразить Гермиона, однако Малфой не дал ей вставить ни слова, приложив палец к ее губам.
- Единственный, кто имеет для меня значение – это ты, - сказал он, прижался лбом к ее каштановым кудрям. – Ты и Эни. И я не позволю тебе лишить меня того одного, что действительно важно в моей жизни. Так что прекрати прикидываться хладнокровной недотрогой, Грейнджер. Не забывай, на меня твои штучки не действуют.
Гермиона всхлипнула громче, чувствуя, как крохотный огонек надежды в груди разгорается неудержимым пожаром, разрывая, распыляя в прах все страхи и предрассудки. Маленькая девочка внутри Гермионы с ликованием выпрямилась в полный рост. Рациональный внутренний голос еще пытался что-то возражать, но это было уже бессмысленно, потому что ее губы уже тянулись к его губам.
Он обнял ее в ответ, прижал к себе, закрыв ее рот жадным поцелуем, и в этот момент почувствовал, что больше для него нет ничего невозможного. Теперь он был полностью уверен – у них с Поттером все получится, они смогут проникнуть в Гринготтс и выбраться оттуда живыми. Иначе просто и быть не могло.
Оторвавшись от его горячих губ, Гермиона прошептала:
- Будьте осторожны.
Драко коротко кивнул, не в силах оторвать взгляда от любимого лица.
- Драко, пожалуйста, будь осторожен…
В ее голосе звучало столько тревоги, заботы и любви, что у Драко не осталось и тени сомнения – она приняла его. Простила его, несмотря на всю чудовищность его бездумного поступка с Контрактом.
- Я буду, - сказал он и попытался выдавить улыбку.
- Если сможешь, - прошептала Гермиона с мольбой, – сообщи мне, как все прошло. Я с ума сойду от беспокойства!
- Не беспокойся, - шепнул Драко, поглаживая ее по мягким, как пух одуванчика, кудрям на макушке. – Все будет хорошо, обещаю. Пригляди за Эни.
Гермиона улыбнулась сквозь слезы и кивнула.
- Мне пора, извини. Я пойду, - шепнул Драко, быстро поцеловал Гермиону в макушку и направился на чердачный этаж, в каморку гоблина.
- Удачи, - вслед ему шепнула Гермиона, но не могла с уверенностью сказать, услышал он или нет.
Прижав руки к груди, в которой гулко стучало в очередной раз обнадеженное сердце, Гермиона улыбнулась шире и направилась в гостевую спальню – успокоить наверняка взволнованную Луну и убедиться в том, что все в порядке с Антаресом.



P.S. от Shantanel: в оригинале глава не разделена автором пополам. Данная мера - вынужденная, так как в статьях на сайте установлено ограничение на объем текста.