Май 2012



Ему снова приснился этот сон. Забавно, но самое могущественное и бессмертное существо на планете подвергается такой пытке, как страшные сны, не в силах прогонять их из своей головы.
Перед глазами вставало ухмыляющееся лицо младшего брата, который с высокопарным голосом поддевал и смеялся над поведением родственника. Ребенок с веками за плечами умел рассуждать о правде и истине, подчеркивая и выделяя простейшие слова своих монологах. В такие моменты его голос становился похожим на голос Элайджи, наставляющего своих родных.
Его любовь к музыке всегда доставала всю семью, пока он осваивал инструменты в своей комнате, а потом в гостиной. Иногда, прокрадываясь в мастерскую старшего брата, он назойливо играл кисточками по всем поверхностям, изображая то ли шаманские напевы, то ли ирландскую народную музыку.
Но через мгновение лицо младшего искажалось, ожоги от вербены покрывали его лицо, а крик разносится по дому.
- Сейчас, Джереми!
И проклятый кол из белого дуба, закаленный собственной матерью для убийства детей, впивается в сердце первородного. Огонь захватывает его тело, и предсмертный крик застревает в ушах старшего брата, который в бессилье стоит на крыльце дома.
Мертвой хваткой вцепилось в сердце осознание, что обгоревшее тело – то, что осталось от ухмыляющегося и безумного Кола Майклсона. Рассекая в душе рану, которая требовала возмездия. У него не было возможности спасти свою семью – пока горел Кол, ему пришлось топтаться на месте, давая боли и ярости расцвести в его душе черными деревьями. Пустота расширялась, пока он сидел в ловушке в течение ночи и видел тело, пока на сердце выжигался очередной шрам.

- Никлаус?
Клаус вырвался из беспорядочного сна, который настиг его посередине дня в собственном доме. Смежив веки, первородный посмотрел на появившегося гостя. Элайджа и Ребекка – единственная семья, которая осталась на этой земле у гибрида, но они разошлись при первой возможности. Старший брат появился в его доме, в Новом Орлеане.
- Никлаус, - повторил старший брат, проходя в гостиную. Гибрид усмехнулся:
- Я думал, что в этом году традиция будет забыта. Хотя, ни Ребекка, а, тем более, Кол не появятся на пороге этого дома.
- Несмотря на твое отвратительное поведение последние десятки лет, Никлаус, я по-прежнему верю в то, что мы сможем когда-нибудь восстановить наши отношения, - Элайджа говорил вкрадчиво, но Клаус лишь закатил глаза, прокомментировав:
- Семья - человеческое понятие, брат. В нас не осталось и капли человечности. Отец и мать сначала обратили нас в вампиров, чтобы спасти, но в итоге возненавидели собственных детей и гонялись за нами веками. Мы перестали быть родными, когда очнулись после обращения.
Клаус смотрел в глаза старшего брата. В этот единственный день, когда они находили друг друга из года в год. День, когда они поклялись быть вместе всегда и навечно, защищая друг друга.
- Ты стал Королем, Никлаус. Тебя окружили верноподданные, восхваляющие твое имя, а ведьмы, оскорбившие тебя, гниют в земле или сожжены.
Никлаус вздохнул, направляясь к стойке бара, чтобы отвлечься от мыслей. Сегодня ему совершенно не хотелось придаваться воспоминаниям. Когда ему принесли младенца с темно-карими глазами и кожей намного темнее, чем у его «отца», гибрид едва не разорвал весь клан ведьм, лживую волчицу и ребенка. Элайджа удержал его, и лишь бегство Хейли с младенцем спасло их. Ведьмы же упокоились в кровавой бойне на кладбище.
- И ты вновь закрылся в своем гневе и злобе, в невозможности получить то, что ты на самом деле желал. Мы должны восстановить нашу семью.
Клаус сжал стакан, пока он не треснул. Элайджа посмотрел в спину гибрида, ожидая ответа. Первородный поставил пострадавшую посуду на стол и развернулся к брату.
- Зачем ты вернулся? Вновь прочитать мне нотацию о верности семье, взывать к моим братским чувствам, повлиять на меня с помощью очередной лжи? Хочешь уподобиться этим ведьмам Де Веро, которые обманули нас во имя собственной выгоды?
Элайджа не ответил, медленно произнося:
- Ребекка исчезла.
Клаус усмехнулся.
- Наша сестра пропала, Никлаус.
- А какое мне дело до этого? Сестренка вечно попадает в неприятности, влюбляясь в каждого, кто назовет ее милой. Зализывает где-нибудь свои раны, после того, как ее отверг очередной кавалер.
- Ты знаешь, что она никогда не забывала о сегодняшнем дне, Никлаус. Независимо от того, как далеко, она была от нас, или как зла, она была на тебя или меня, или Кола. Мы всегда возвращались на один день.
Гибрид вздохнул, пожав плечами.
- Бессмертие дает слову «всегда» немного стертый окрас, Элайджа.
Старший Майклсон переместился к брату, заглядывая в его глаза.
- Я думаю, Никлаус, ты неслучайно выбрал Новый Орлеан в качестве своей резиденции. И не возможность стать Королем, и не свержение Марселя с трона, и не искусство Парижа Нового Света привлекло тебя сюда. После сотни лет одиночества и скитаний, Никлаус, единственное место, где мы были вместе, где мы строили город вместе, - Элайджа развел руки в стороны. – Здесь, в Новом Орлеане. Я, ты, Ребекка и Кол. И ты скучаешь по этому.
Клаус притворно улыбнулся, а потом засмеялся.
- Зачем мне семья, когда я получил власть и преданность, Элайджа? – Повторяя жест своего брата, Ник развел руки в сторону. - Я стал Королем! Верность, которая никогда не была отличительной чертой нашей семьи, теперь в моих руках. Мы никогда не будем доверять друг другу, поэтому мы никогда не станем едины.
Элайджа выпрямился, прикрывая глаза. Он устал стучаться в закрытую дверь. Ему никогда не докричаться до каменного сердца младшего брата и не воскресить мальчишку, с которым он так давно сражался на мечах, которого учил ездить на лошади и стрелять из лука. Никлаус никогда не чувствовал себя в безопасности в кругу своей семьи и разрушал ее раз за разом, чтобы придушить свой страх.
- Я отправляюсь в Мистик-Фоллс, - сообщил вампир. – Последний раз ее видели там.
- Ты знаешь, где выход. - Клаус обошел гостя и скрылся в коридоре.



Солнце сегодня пекло отчаянно, но Кэролайн не могла не придти в этот день. Поправив кольцо на своем пальце, вампирша тяжело вздохнула и опустила букет около каменной плиты.
Один год - короткий срок для бессмертного, но со дня смерти часы превратились в дни, а дни – в года. Кэролайн присела на землю, около могилы, убирая набежавшие слезы.
- Привет, мам. Как ты сегодня? У меня все отлично! – Она говорила торопливо, боясь забыть важные детали. – Мы с Тайлером вместе, живем в нашем с тобой доме. Надеюсь, ты одобряешь это. Было бы неудобно прогонять Мэтта из дома Локвудов. Я не поехала в колледж, но устроилась на работу. Поеду в следующем году, обязательно. У меня впереди вечность, я могу немного повременить…
Пытаясь пошутить, Кэролайн лишь сбила себя с мысли, и закрыла лицо руками. Девушка покачала головой, устав врать.
- Мне так тебя не хватает, мамочка. Ты – все, что у меня было. Я больше всего на свете хочу услышать твой голос, и спросить тебя: "что мне делать? Как мне поступить?" Я стараюсь сделать все правильно, но это больно. Пропасть становиться все шире и шире. Я совершенно одна… Мам, он обманул меня.
Ее пальцы вцепились в землю, уничтожая ухоженный маникюр. Слезы текли, портя весь макияж, но мисс Мистик-Фоллс не могла больше держать в себе эту боль.
- Я ждала его. Я просила у самого ужасного существа на этой планете вернуть его ко мне, а он в это время… Мне так не хватает вас всех. Мне не с кем поговорить. Стефан… Елена… Бонни… Я осталась одна.
- Кэролайн.
Голос ее друга теперь оглушал сильнее молота, вампирша переместилась на несколько метров подальше от незваного визитера. Стефан стоял, сложив руки за спиной, нагло улыбаясь и откровенно посмеиваясь над ее страхом.
- Сайлос, - прошептала девушка, увидев позади первого бессмертного существа незнакомца, постаралась взять себя в руки. – Как ты посмел придти на могилу моей матери?
- Ничего постыдного я не задумал, дорогуша.
Кэролайн вздрогнула из-за знакомого обращения, отчего Сайлос ухмыльнулся, напоминая, как много он знает о ее мыслях.
- Мне очень интересно, как поживает мой старший брат? Я беспокоюсь.
- Деймон – не брат тебе, Сайлос. Ты убил его брата, Стефана. И Елену. И мою мать, а также половину жителей города во имя своей прихоти. Никто в целом мире не вызывает у тебя хоть каплю чувств.
- Ммм… - бессмертный оглядел блондинку задумчивым взглядом. – Я вспомнил, что в тебе привлекло первородного гибрида. Сильная, упрямая, красивая, но, самое главное, верная. Верна своим близким и любимым, до умопомрачения верная. Черта, которую Никлаус Майклсон не мог не заметить, которая так его влечет.
Незнакомец позади Сайлоса улыбнулся и пристально уставился на Кэролайн в предвкушении.
- Ты бредишь, - огрызнулась вампирша, игнорируя напоминания о давнем враге.
- О нет, милая. Я точно знаю, что творилось в голове твоего поклонника, пока он жил в Мистик-Фоллс. Я также знаю, что он звал тебя с собой.
Кэролайн ничего не понимала, инстинктивно начав отступать назад от приближающейся опасности. Бросив взгляда на молчаливого незнакомца, она готовилась убежать, но ее тело застыло. Сайлос повелел ей стоять смирно.
- Что тебе надо от меня? – проговорила девушка, вглядываясь в черты человека, чья оболочка в точности повторяла лицо ее лучшего друга, которого ей так не хватает в эти дни.
- О, прости. Я хочу представить тебе одного интересного человека. У вас с ним есть немного общего, возможно, вы споете дуэтом сегодня вечером, - Сайлос отошел на шаг, подзывая своего знакомого. – Кэролайн Форбс, это – Марсель, вампир, которого создал Никлаус Майклсон. И он поклялся убить своего создателя. И ты поможешь ему, дорогая.