Pov Гарри Поттера.

Субботнее утро выдалось холодным и промозглым – на улице зарядил мелкий дождик, так что даже предстоящий поход в Хогсмид не радовал. А мне так и вообще радоваться было нечему – Рон всё ещё дулся на меня и принципиально не желал меня видеть. Конечно, Гермиона не перестала со мной разговаривать и вообще оказала моральную поддержку, но легче от этого, к сожалению, становилось ненамного. Всё дело в том, что, начиная с прошлого курса, она много времени проводила с Альтаиром, а в этом учебном году вообще большую часть своего свободного времени посвящала этому. Нет, конечно, я её понимал, равно как и Блэка. Наверное, если бы я стал по-настоящему встречаться с Блейз, тоже бы забыл почти обо всём на свете. Но всё равно я с тоской вспоминал четвёртый курс, когда она поддерживала меня во время нашей с Роном ссоры, и жалел, что теперь такая полная поддержка уже невозможна. Хоть сам на поклон к Стервятникам иди и пытайся влиться в их компанию! Нет, вообще-то, обида моя была несправедливой, и я понимал это, но всё равно больно от неё было ничуть не меньше. Я скучал по друзьям.
На завтраке я сидел поодаль от них, угрюмо ковыряясь вилкой в тарелке и размышляя, стоит ли вообще идти в Хогсмид? Или махнуть рукой на поход и сходить навестить Хагрида, потом наведаться в больничное крыло к Малфою, чтобы удовлетворить своё чувство Долга, как он это обозначил, после чего засесть в библиотеку и написать очередное эссе для Дамблдора? Всё бы хорошо, но у сегодняшнего посещения Хогсмида, по крайней мере, для меня, была и более прозаичная цель, чем обычное развлечение – я неожиданно обнаружил, что у меня заканчиваются чернила, да и перо не мешало бы обновить. А ещё – получше запастись пергаментом. Я, конечно, закупился летом, но, признаться, мои запасы кончались быстрее, чем я рассчитывал, благодаря тому, что объёмы письменных работ для Дамблдора были просто непомерными и уменьшаться не собирались. В общем, как ни крути, а придётся идти в деревню за канцелярскими принадлежностями. Вот только если раньше мы ходили втроём – ну, или в худшем случае вдвоём, – то теперь мне придется топать одному. Ох, вот Малфой бы порадовался в прежние времена! Так и слышу его ехидный голос «Ох, бедняжку Поттера бросили друзья!». И ведь прав был бы, мерзавец…
- Доброе утро, Гарри! – рядом со мной на скамейку за столом бесцеремонно уселась Джинни. – Ты чего такой невесёлый? – спросила она, пододвигая к себе тарелку, и потянулась к кофейнику. Сам не знаю почему, но от её присутствия мне вдруг стало легче, и я благодарно улыбнулся девушке.
- Да так… – ответил я на её вопрос, пожав плечами. Проследив направление моего взгляда, Джинни поджала губы и неодобрительно покачала головой, глядя на Рона.
- Ну что, мой братец всё ещё ревнует? – спросила она. Я, как раз положив в рот кусочек яичницы, чуть не подавился ей.
- В каком смысле – ревнует? – выдавил я, тщетно пытаясь не закашлять. Джинни хмыкнула, и, вытащив палочку, пробормотала «Анапнео», направив её на меня. Я мигом почувствовал облегчение – яичница проскочила, и, кашлянув для порядка ещё разок, я смог вздохнуть свободно.
- Что ты имеешь в виду? – спросил я тут же.
- Мерлин, Гарри, ну что ты как ребёнок! – закатила глаза Джин. – Неужто непонятно? Ты в своё время отверг предложение дружбы Малфоя и Блэка ради Рона. Ну а теперь он боится, что ты можешь поступить наоборот. Не знаю, почему так происходит, но почему-то Рон с возрастом не меняется, и никак не может понять того, что меняются другие. И ещё… Мне кажется, его обижают именно эти самые перемены – он не может понять, почему и зачем они, ведь всем и так было хорошо, и ему хочется, чтобы всё оставалось по-прежнему, так, как он привык, просто и понятно… Но ведь в жизни так не бывает.
Она как-то невесело усмехнулась и пожала плечами, накладывая себе яичницу, и тоже без особого аппетита принялась ковырять вилкой в тарелке.
- Знаешь, – вздохнув, сказала она, – Я люблю Рона, но иногда мне кажется, что его доля ума досталась мне. Не в смысле, что я такая умная, а в смысле, что ему его не досталось совсем.
- Рон не глупый! – запротестовал я. – Он просто… Просто не повзрослел ещё.
- В такие времена, как сейчас, это недопустимо, – как-то резко сказала Джинни, а потом, чуть смягчившись, тряхнула головой. – И вообще, ну его на фиг. Как у тебя дела с Блейз?
- Ну… – я смутился. Как-то неловко было говорить с Джинни о своём новом увлечении, хотя я и знал, что она прекрасно поймет меня. – У нас всё… Потихоньку.
- «Потихоньку»?! – Джинни скривилась. – Гарри, вам по семнадцать лет! Когда ещё будет время для страстных романов, как не сейчас?
- Ну… Я не знаю. Считаешь, мне нужно пригласить её на свидание?
- Считаю, тебе нужно было сделать это ещё три недели назад! – фыркнула она. – Ну, может быть, две недели. Ты слишком тянешь. Чего ты боишься?
- Ну… Не знаю, – отозвался я. – Того, что она не захочет со мной встречаться?
- Не глупи, – снова фыркнула Джинни. – Если бы Блейз не хотела с тобой общаться, она бы уже давно тебя отшила. И потом, надо быть слепым, чтобы не заметить, как она порой поглядывает на тебя.
- И как же? – заинтересованно спросил я, тщетно пряча радостную улыбку. Джин вернула ухмылку и подмигнула.
- Как кошка на блюдце сметаны, – отозвалась она, и я не сдержал смешка, представив себе пушистую рыжую кошку, подбирающуюся к блюдечку с густой белой сметаной, облизывая усы.
Тряхнув головой, я отогнал видение и посмотрел через проход туда, где за слизеринским столом сидела моя Слизеринская Принцесса. Блейз выглядела грустной, и расположилась явно ближе к Альтаиру, чем обычно, вдобавок то и дело о чём-то с ним разговаривая. Блэк тоже был каким-то… не таким. У него буквально на лице было написано: «Мне недостаёт моего лучшего друга! Верните мне его!». Не то чтобы слизеринец выглядел охваченным вселенской тоской, но отпечаток грусти просто-таки лежал на нём, пропадая только при взгляде на наш стол, а точнее – на сидящую за ним Гермиону.
Без Малфоя компания Стервятников выглядела определённо неполной, что явно давило и на Альтаира, и на Блейз. Но всё же, несмотря на это, при виде рыжеволосой слизеринки у меня в груди возникло странное приятное ощущение тепла, и губы сами расползлись в улыбке.
- Ты ей определённо нравишься, Гарри… – полушёпотом сказала Джинни, и в голосе её, к моему удивлению, прозвучали интригующие нотки. – Не медли, иначе упустишь своё счастье…
- Я… Я подумаю, – отозвался я, не желая откровенничать на эту тему, но твёрдо решив для себя, что при первой же возможности предприму что-нибудь для того, чтобы сблизиться с Блейз теснее. Внезапно перспектива отсутствия друзей рядом во время похода в Хогсмид перестала казаться грустной. Я радостно ухмыльнулся и с неожиданно проснувшимся аппетитом налёг на яичницу, пока она не успела окончательно остыть.
Быстренько расправившись с завтраком, я пожелал Джинни приятного аппетита и убежал из зала, намереваясь успеть до выхода в Хогсмид проведать Малфоя. В принципе, я не то чтобы так уж сильно в этом нуждался, однако вчера вечером я проконсультировался с Гермионой после того, как Рон пошёл спать, и выяснил, что слизеринец говорил сущую правду. Родовая Магия, особенно применённая для спасения жизни, действительно усложняла дело. Более того, как сказала Гермиона, в нашем случае моя собственная Родовая Магия, хоть и неподвластная мне в такой степени, как Малфою, могла еще больше всё запутать, усиливая эффект. В общем, рисковать не стоило – тревога и беспокойство за Драко, внушаемые чувством Долга, способны были и с ума свести, если их долго игнорировать.
Малфой, выглядевший уже совсем здоровым, если не считать всё ещё забинтованных рук, неловко держа вилку затянутыми в бинты пальцами, с аппетитом поглощал завтрак с придвинутого к нему столика, который раньше стоял в ногах кровати.
- Привет, Малфой, – сказал я, подходя к его кровати и без церемоний усаживаясь на стул, стоящий рядом. Драко кивнул, но заговорил только после того, как прожевал то, что было во рту, и сделал глоток апельсинового сока, чтобы запить.
- Привет, Поттер, – протянул он, окидывая меня придирчивым взглядом, чуть склонив голову на бок. Я поднял брови.
- Ну что, увидел что-то интересное? – спросил я. Малфой пожал плечами и слегка поморщился.
- Да вот, пытаюсь понять, по какому принципу ты подбираешь себе вещи, – отозвался он. – Часть твоей одежды велика тебе минимум на три размера, не считая мантии – это единственный приличный предмет во всем твоём наряде.
- О, ну... – я замялся. Да уж, кто-кто, а Малфой всегда выглядел великолепно, и одевался с иголочки – и как он умудрялся даже в больничной пижаме выглядеть так, словно она сшита на заказ? Хотя… Что-то я не припомню шёлковых пижам в больничном крыле – наверное, это его собственная. Видимо, его вечером навещал кто-то из слизеринцев и принес её – надо полагать, Альтаир.
- Большая часть моей одежды мне досталась от моего кузена, – сказал я всё ещё ждущему ответа Малфою. – А он, и правда, больше меня размера на четыре. Это его старые вещи, которые ему уже малы.
- Ну-ну… – скептически пожал плечами слизеринец. – Тогда неудивительно, что школьная форма – единственная приличная одежда в твоем гардеробе.
- Неправда! – оскорбился я. – У меня есть несколько свитеров, которые мне подарила миссис Уизли.
- Самодельные свитера? – насмешливо фыркнул Малфой, но, увидев разъярённое выражение на моём лице, посерьёзнел и скорчил гримасу долготерпения.
- Я вполне понимаю их сентиментальную ценность, но это не заставляет их смотреться лучше, чем они есть, – сказал он. – Можно носить их дома, когда ты среди своих, или в холодную погоду, когда всё равно, что напялить, лишь бы согреться. Но выходить в них в свет я бы не рекомендовал. Ты ведь не так уж беден, Поттер – почему ты не купишь себе нормальную одежду?
- Не знаю, – ответил я, пожав плечами. – Не задумывался об этом. И вообще, просто как-то с трудом представляю, как заявляюсь в магазин одежды, чтобы выбрать себе что-нибудь. И потом… Не знаю, Рон всегда считал, что я одеваюсь нормально, а Гермиона просто не говорила об этом…
- По-ооттер!!! – закатил глаза Малфой, подрагивая от смеха. – Нашел на чьё мнение полагаться! Ты бы ещё у Хагрида совета спросил! Да Уизли одевается ненамного лучше тебя. Ну а Гермиона… Ладно, ей простительно – она девушка.
- Да ну тебя, Малфой! – рассердился я, мысленно сделав заметку ещё как-нибудь поднять эту тему. Раз уж волей-неволей нам придётся общаться, надо этим воспользоваться (редкостно слизеринский подход, кстати). – Я сюда не о шмотках трепаться пришёл!
- Да ну? – поднял бровь слизеринец. – А зачем тогда?
- Ну… Ты сам сказал, – надо каждый день какое-то время проводить рядом, – ответил я. На сей раз обе тонкие серебристые брови Малфоя поползли вверх – от удивления.
- Ты… Ты мне веришь? – проговорил он. – Я думал, мне неделю придётся тебя убеждать, а потом ещё две – самому за тобой бегать и показываться тебе на глаза, чтобы ты с катушек не съехал. С чего вдруг такое доверие?
- Ну… Вообще-то я не то чтобы сразу поверил… В общем, я поговорил с Гермионой, и она подтвердила, что всё так и есть.
- А-а-а, – с какой-то неожиданно лукавой ухмылкой покивал Малфой, – ну, тогда понятно. Её Альтаир на эту тему капитально просветил. Так что на этот источник информации вполне можешь положиться.
- Кстати, а почему это? – спросил я. – Ну, я имею в виду – почему вдруг он решил это сделать? У неё ведь не может быть Родовой Магии…
- Естественно, не может, – пожал плечами Малфой. – Она же магглорождённая. Но зато эта магия есть у Альтаира, так что, согласись, знать надо… ну, во всяком случае, не помешает.
Мне показалось, что слизеринец что-то скрывает – точнее, недоговаривает. Когда Гермиона рассказывала мне о тонкостях Родовой Магии, я был просто изумлён – казалось, подруге известно всё до мелочей, причём до таких, какие едва ли могут быть в одной книге. Создавалось впечатление, что Альтаир обеспечил её всей информацией, какую только мог знать или раздобыть. Вспомнив о словах Блэка, я рискнул осторожно поинтересоваться, что за тайна у них есть – одна на двоих. Этот вопрос очень смутил Гермиону. Она немедленно залилась краской и, уточнив у меня, что мне по этому поводу сказал Альтаир, с извиняющимся видом пообещала рассказать всё «немного позднее». Я, конечно, ничего не стал выпытывать и сразу согласился – тем самым, судя по всему, принеся Гермионе большое облегчение. А вот моё любопытство невольно было раздразнено пуще прежнего. Но, увы, пока что мне оставалось лишь теряться в догадках.
- Ну да, пожалуй, – кивнул я, решив, что пытаться сейчас что-то вызнать на эту тему ещё и у Малфоя – дохлое дело. – В общем, Гермиона подтвердила, что всё именно так, как ты сказал, и что это самое чувство Долга может свести меня с ума, если я буду игнорировать симптомы. Только я одного не понимаю…
- Ну, валяй, рассказывай, – попытаюсь объяснить, – милостиво сказал Малфой, снова берясь за вилку.
- На третьем курсе я спас жизнь Питеру Петтигрю… Хвосту, – сказал я. – Ну да ты, надо полагать, о нём слышал. И Дамблдор сказал, что он теперь мой должник. Разве это не значит, что он тоже должен ходить за мной, и всячески за меня беспокоиться, и всё такое прочее? А он ведь, наоборот, пытался… ну, не убить, но именно он проводил обряд возрождения Волдеморта, что, как ни крути, на пользу мне никак не шло…
- Хм… – задумчиво протянул Малфой, прожевав яичницу и снова сделав глоток сока. – Ну, вариантов может быть несколько. Для начала – если я правильно помню, ты, культурно выражаясь, погряз в добродетели и помешал Альтаиру прикончить этого гада, что тот дюжину раз заслужил?
Я поморщился. В словах Малфоя звучала неприкрытая саркастичная ирония, и она была тем неприятней, что являлась по большей части справедливой. Если бы тогда я знал, насколько пророческими окажутся слова Альтаира о том, что «гуманность тебя до добра не доведёт!»… Ни за что бы не стал загораживать Хвоста от палочек Сириуса и Люпина. Хотя, если учесть ещё кое-какие обстоятельства…
- Живой Петтигрю был доказательством невиновности Сириуса, – сказал я, погрустнев. – И если бы нам удалось сдать его властям, Сириусу не пришлось бы скрываться, и мы могли бы… Он мог бы забрать меня из дома Дурслей, и я бы жил у него. А так…
Я вздохнул. Малфой помолчал несколько минут с серьёзным и даже чуточку сочувствующим видом.
- Дурсли – это те магглы, у которых ты живёшь летом? Они твои родственники? – спросил он наконец. Я кивнул.
- Да. Тётя Петунья – сестра моей мамы, – ответил я. – А других родственников у меня нет.
- Так уж и нет? – прищурился он. – Хм… насколько я помню историю Магической Британии, Поттеры были довольно большим родом… Не может быть, чтобы от него остался только ты – должен быть кто-то ещё. Вот только почему они не объявились до сих пор, узнав твою историю, вот это вопрос… Надо будет дома в библиотеке порыться, поискать генеалогические древа – может, что прояснится… Если ты хочешь, конечно.
- О. Даже не знаю, – отозвался я. Родственники. С одной стороны – конечно, мне хотелось найти родных, а с другой… Они не могли не слышать обо мне, и не понимать, кто я, и что происходит… однако за семнадцать лет так и не появились, не дали о себе знать – значит, я им не нужен…
- Ладно, ты подумай об этом, – вздохнул Малфой. – И не спеши так расстраиваться, может, ты и вправду последний остался.
- Угу, – кивнул я. Хорошее утешение, ничего не скажешь…
- Ну а касательно Хвоста – думаю, что тут всё просто. Долг долгу рознь, Поттер, и я тебе уже говорил ещё вчера, что всё зависит от стольких факторов, что их всё учесть невозможно. Вот взять ваш случай – ты ведь спас его не потому, что пожалел, переживал за него и хотел ему помочь, так ведь?
- Конечно, нет! – я передёрнул плечами. – Он был нужен, чтобы оправдать Сириуса. И потом, я не хотел, чтобы из-за этой мрази Сириус и Люпин стали убийцами. И ещё… – я замялся. С одной стороны, признаваться в некоторой кровожадности не очень хотелось, а с другой, хотелось и понять, что к чему, а это могло оказаться важным.
- И ещё я думал, что быстрая смерть – это слишком мало для него, за то, что он сделал – предал моих родителей, потом подставил Сириуса… Я хотел, чтобы он помучился, – признался я. – Власти отдали бы его дементорам... Признаться, я считал, что если и есть кто-то, кто заслужил Поцелуй – то это он.
- Ну вот тебе и ответ, – пожал плечами Малфой. – Ты спас его из корыстных и мстительных побуждений, не волнуясь о нём – это раз. Ты не применял никакой магии, не говоря уже о Родовой, которой ты вообще не владеешь. И даже если бы и владел, в тринадцать лет, да ещё и не в доме своего рода – ты бы не смог её использовать при всем желании. Это два. Твои действия хоть и спасли его, не принесли бы ему ничего хорошего – это три… Да, связь у вас слабенькая, мягко говоря. Именно поэтому он и смог причинить тебе вред. Думаю, он в принципе способен сделать с тобой почти всё, что угодно, ну, может, не убить. И то сомнительно. Ваш Долг почти не подкреплен магически, хотя, конечно, не только на совесть опирается… В общем…
- В общем, понятно, – кивнул я и вздохнул. С минуту мы оба молчали. Он, рассеянно крутя в руке вилку, водил ею по своей тарелке, вырисовывая какие-то непонятные узоры из остатков яичницы, а я просто сидел, задумавшись о своём, вспоминая Сириуса, тогда, в Визжащей хижине, когда увидел его впервые – усталого, измотанного, который месяц ходящего по тонкой грани, но всё равно готового отбиваться от целого мира… Ох, Сириус, Сириус…
Из кабинета мадам Помфри раздался звон посуды – видимо, целительница что-то уронила, – и он заставил меня опомниться. Малфой, изредка поглядывая на меня, продолжал вилкой создавать из остатков своего завтрака «шедевр живописи», перекладывая кусочки яичницы и бекона по тарелке в ему одному понятном порядке. Я усмехнулся, взглянув на его творение, и вздохнул.
- Ну ладно, мне пора, пожалуй. Через пятнадцать минут в Хогсмид начнут выпускать, а мне ещё надо сменить мантию на куртку, – сказал я, вставая со стула. – Кстати, может, тебе что-нибудь принести оттуда?
- Нет, – с улыбкой покачал головой Малфой. – Спасибо за предложение, но я уже попросил Альтаира купить всё, что мне нужно.
- А-а, – кивнул я. – Ну ладно. Я пойду тогда? Я ещё загляну вечером.
- Ладно, – кивнул он.

* * *

Как я ни торопился, я чуть не опоздал к выходу в Хогсмид, и когда, запыхавшись, выскочил из дверей школы и опрометью подбежал к концу очереди, передо мной оставалось всего лишь несколько третьекурсников из Пуффендуя, которые тут же в восхищении уставились на меня и зашушукались.
- Твоё разрешение просрочено, Поттер! – прокаркал Филч, упёршись мне в грудь костлявым пальцем, когда подошла моя очередь. – Ты не можешь выйти из школы без разрешения опекуна!
- Что?! – возмутился я. – Да какое ещё разрешение – я совершеннолетний! Мне уже есть семнадцать!
- М-да? – нахмурился Филч, бросив взгляд на зажатую в руке деревяшку с приделанной к ней стрелкой, которая клонилась то вправо, то влево – всё знали, что это и есть его знаменитый детектор лжи, который он непонятно какими правдами и неправдами раздобыл в прошлом году. Сейчас стрелка показывала на правую часть дощечки, окрашенную в зелёный цвет. – Хм, странно… Ты не врёшь… Ладно, иди – и чтоб духу твоего тут не было через пять минут!
- Вы недооцениваете мою быстроту, – невольно хмыкнул я и, проскользнув под его вытянутой рукой, устремился к проходу на деревянный крытый мост, ведущий к тропе в Хогсмид. Я уже собирался ступить на него, когда сзади меня окликнули запыхавшимся голосом:
- Гарри! Эй, Гарри! – я обернулся. Мне махал рукой Невилл Долгопупс, который, тяжело дыша, стоял возле Филча. Завхоз быстро проверил список и, ворча, затопал прочь – мы с Невиллом оказались последними, кто выходил в Хогсмид сегодня.
- В последнюю минуту я вспомнил, что забыл кошелёк под подушкой, – доверительно сообщил мне Невилл, пока мы шагали по мосту, стуча ботинками по деревянному полу. – А ты почему один? Я думал, Рон тебя подождёт, даже если ты и задержался.
- Ээээ… Нет, он… Он ушёл раньше, – отозвался я, проглотив комок в горле.
- О! – Невилл всё понял по-своему и дружески хлопнул меня по плечу. – Понимаю, ты не хочешь мешать его свиданию! Здорово, значит – ты сегодня один? Так пошли вместе! Я собираюсь в «Сладкое Королевство», а потом, ещё, наверное, во «Флориш и Блоттс»…
- Ох… Невилл, ты не обижайся, пожалуйста, но у меня были кое-какие другие планы на сегодня, – осторожно сказал я.
- Да не вопрос, Гарри, можно пойти, куда ты хочешь, – отозвался он. Мерлин, ну и как мне отвязаться от этого доброхота?!
- Прости, просто я… Я собирался кое с кем встретиться, и…
- Ёлки-иголки, что ж ты сразу не сказал! – рассмеялся Невилл. – Говорил бы прямо – «отвали, Долгопупс, у меня свидание»!
- Оу, ну, у меня не то чтобы свидание, – смутился я, однако на душе полегчало от того, насколько легко Невилл воспринял ситуацию. – То есть, я не пригласил девушку заранее, просто надеялся, что если встречу её в Хогсмиде, то смогу уговорить погулять со мной.
- А-а, – кивнул Невилл. – А кто она, если не секрет? Извини, не моё дело, конечно… Просто поговаривали, ты встречаешься с Джинни?
- Да нет, мы расстались ещё в конце лета, – отозвался я. – А ты что, заинтересован?
- Я? Нет. Терри Бут заинтересован. А ещё Смит вроде к ней подкатывал, но Джинни дала ему от ворот поворот, – ответил Невилл. – Я не хочу сплетничать, просто считал своим долгом тебя предупредить… Бут от неё просто так не отступится, он твёрдо решил добиться её после её разрыва с Дином. Если он подумает, что вы встречаетесь…
- Я не один год противостоял Стервятникам, Невилл, – хмыкнул я, – Не в обиду будь сказано Терри Буту, его бояться после этого смешно. Тем более что я всё равно не встречаюсь с Джинни. Но мне, если честно, не кажется, что с ней у него что-нибудь получится.
Остаток пути мы проговорили о занятиях (в основном об уроках Дамблдора), о квиддиче и немного о девушках. При входе в Хогсмид мы расстались – Невилл отправился в «Сладкое Королевство», а я, пристально оглядываясь вокруг в поисках рыжей девичьей головки, поплелся к «Писарро» за перьями, чернилами и пергаментом. Один раз я вроде заприметил в конце улицы девушку с длинными рыжими волосами, о чём-то болтающую с другими девчонками, и у меня ёкнуло сердце, но в следующий момент я разглядел гриффиндорский шарф и, разочарованно вздохнув, ограничился тем, что помахал Джинни рукой.
Купив все канцелярские принадлежности, я ещё с четверть часа просто бесцельно болтался по Хогсмиду, тщетно разыскивая Блейз. Пока мы шли к деревне с Невиллом, немного распогодилось, дождь перестал, и теперь временами даже проглядывало на пару минут солнышко. Наконец, устав шататься по деревне просто так, я направился к «Сладкому Королевству», намереваясь купить что-нибудь из сладкого и чуточку подсластить себе жизнь. Выбор в лавке, как всегда, был огромен, так что принять решение оказалось не так-то легко. Выбрав несколько своих любимых лакомств (побольше, чтобы хватило до следующего похода), и несколько новинок (по чуть-чуть, чтобы попробовать), я расплатился и уже собирался уходить, когда меня вдруг кто-то похлопал по плечу сзади.
- Привет, Гарри! – сказал знакомый голос, и я обернулся так стремительно, что уронил на пол пакет со своими покупками. Улыбающаяся так, что, казалось, освещает своей улыбкой всю лавку, Блейз негромко засмеялась.
- Привет! – воскликнул я, расплываясь в ответной улыбке. – А ты тут какими судьбами?
- Как и все, – хмыкнула она, дёрнув плечом, и продемонстрировала пакет, похожий на мой. Я усмехнулся, и, кивнув, наклонился, подобрал свой, уменьшил и сунул в карман. – Затарилась за всех – за себя и за Дрея с Алси. – Я хихикнул, услышав такие сокращения имён Малфоя и Блэка, а Блейз сделала страшные глаза. – Только не называй их так – убьют, – посоветовала она. – Они это терпят только от близких друзей, и то через раз.
- Учту, – хмыкнул я, про себя подумав, что я вряд ли готов звать Малфоя хотя бы по имени, не говоря уже про сокращения. Да и Альтаира всё же тоже, если вдуматься. – Слушай, а почему «Алси»? Ну, «Дрей» – понятно, сокращение до первого слога, а…
- А Алси – тоже сокращение и тоже до первого, – хихикнула Блейз. – Это Теодор придумал. Только сокращение уже полного имени. Алси – это от Альтаир Сириус.
- А, понятно… А ты тут одна?
- Ну да, – кивнула она. – Альтаир с Гермионой куда-то умотал – то ли на прогулку, то ли в «Маленькую Италию».
- И чем собираешься заняться?
- Не знаю, – она пожала плечами. – Вообще-то я собиралась возвращаться в замок – гулять в одиночку удовольствие небольшое, да и погода не так чтобы очень. Вон опять тучи собираются. А что, есть предложения?
- Ну, в одиночку, и правда, гулять не особенно приятно, – кивнул я. – Так может… Может, погуляем вдвоём?
- Осторожнее, Гарри, – хихикнула она. – Погулять по лабиринту – это одно, а в Хогсмиде – это уже серьёзнее… Нас могут увидеть вместе.
- Мне всё равно, – пожал плечами я. – Пусть видят. А что, ты не хочешь, чтобы тебя видели со мной?
- Нет, ну что ты! – всплеснула руками Блейз. – Вовсе нет! Я думала, это тебе может быть неприятно, если твои друзья нас увидят…
- Да я… Я с ними, вроде как, в ссоре, – отозвался я смущённо. – Точнее, с Роном.
- Оу. Мне жаль. Это из-за меня, да? Из-за того, что произошло вчера?
- Нет, ты тут ни при чём, – поспешно заверил её я. – В основном это из-за Малфоя, и ещё из-за того, что Рон никак не повзрослеет, и не поймёт, что мир не делится на плохих и хороших людей. И что человек вовсе не обязательно плохой, если он ему не нравится.
- А как к этому отнеслась Гермиона? – спросила Блейз.
- Эй вы, двое! Не загораживайте проход! – сердито крикнул нам хозяин лавки, заставив нас вспомнить, что мы стоим посреди магазина.
- Ой, и правда, – спохватился я. – Извините, мы уже уходим! – крикнул я ему, и снова повернулся к Блейз. – Пошли, пройдёмся?
- Пошли, – легко согласилась она, тоже уменьшив свой пакет и сунув его в карман.
Гулять с Блейз по лабиринту было здорово, но гулять по Хогсмиду, разглядывая витрины, и болтая одновременно ни о чём и обо всём, на что падал глаз, оказалось просто потрясающе! Если в Саду Изгородей мы обсуждали школьные дела, квиддич, иногда однокурсников и учителей, потому что ничего иного просто не шло на ум, то теперь мне казалось, что все условности исчезли. Мы шутили, смеялись, обсуждали витрины магазинов и рассказывали смешные истории, говорили про книги и музыку, растения и животных… Блейз вспоминала про шутки, которые Стервятники вытворяли с Амбридж на пятом курсе, и я смеялся до слёз – оказалось, что я знал далеко не всё. Чего стоила одна та история, когда Амбридж заподозрила МакГонагалл в том, что та ей нагадила в туфли! Я чуть со смеху не лопнул, представив при этом выражение лица нашего декана, когда та услышала предъявленное ей обвинение.
Мы бродили по деревушке, наверное, не меньше часа, болтая и любуясь достопримечательностями. За прошедшие четыре учебных года, что мы посещали эту деревушку, мы оба уже давно успели изучить их вдоль и поперёк, однако было что-то необычайно захватывающее и увлекательное в том, чтобы осматривать их вместе – мы словно открывали их заново, а заодно и лучше узнавали друг друга. Так мы гуляли до тех пор, пока небо снова не затянули тяжёлые тучи и не полил дождь. На улице мигом похолодало, и моя ветровка слабо спасала от этого. Изящная мантия Блейз тоже, похоже, больше защищала от ветра и дождя, чем от холода – девушка побледнела и дрожала.
- Давай зайдём куда-нибудь, посидим, – предложила она. Я огляделся – но, увы, поблизости было только злосчастное кафе мадам Паддифут, где прошло моё последнее свидание с Чжоу вне замка. Однако дождь припустил ещё сильнее, к тому же задул ветер, швыряя нам в лицо струи воды. Выбирать не приходилось, и я потянул Блейз в сторону кафе.
Чайная мало изменилась с тех пор, когда я был здесь в тот единственный раз – всё те же маленькие столики, оккупированные влюблёнными парочками, повсюду изобилие розового цвета, кружева и сердечки. Я поморщился – обстановка по-прежнему отвратительно напоминала кабинет Амбридж и была сладкой до тошноты. Блейз ошеломлённо оглядывалась кругом. Народу в кафе было немного – несколько парочек, поглощённых друг другом и ни на что больше не обращающих внимания.
- Гарри! – потрясённо выдохнула она, поворачиваясь ко мне. На лице девушки перемешались удивление и плохо скрытое отвращение. – Надеюсь, это не твоё любимое заведение? Извини, но оно просто ужасно.
- Да я знаю, прости, – покаянно вздохнул я, поморщившись. – Собственно, я был здесь только раз, на пятом курсе. Просто сейчас это было ближе всего, а дождь разошёлся не на шутку… Ох, я и забыл, как здесь мерзко, – добавил я вполголоса. Блейз хихикнула.
- А как ты тут оказался в прошлый раз? – поинтересовалась она.
- Ох. У меня… было свидание с Чжоу Чанг, – смутившись, отозвался я. – В общем, по ходу дела мы замёрзли, и я предложил где-нибудь посидеть, а она и привела меня сюда.
- М-да… Надо же, а я всегда думала, у Чанг неплохой вкус… – хмыкнула Блейз.
- Хотите поворковать, мои голубки? – к нам спешила сама хозяйка заведения, сияя радушной улыбкой. Я мысленно застонал и, поймав взгляд Блейз, вопросительно поднял брови. Слизеринка кинула взгляд за окно, где с трудом можно было различить окружающие дома из-за плотной пелены дождя, и содрогнулась.
- Ну, в такую погоду я предпочту какую-никакую крышу над головой, – сказала она и обратилась к хозяйке: – В вашем заведении можно заказать что-нибудь согревающее?
- О, у меня большой выбор! – радостно защебетала мадам Паддифут, любезно, но настойчиво провожая нас к столику у окошка, к счастью, не на самом виду. – Множество сортов чая, кофе, какао – всё, что пожелаете! Есть чудные пирожные, конфеты, мороженое…
- Ну, мороженое – это вряд ли, – хмыкнул я, заклинанием высушив промокшую ветровку и наблюдая, как Блейз проделывает то же самое со своей мантией.
Мы заказали на двоих чайничек чаю с малиной, какие-то пирожные, и продолжили болтать – на сей раз про свою личную жизнь. Помню, в прошлый раз, когда Чжоу пыталась сделать то же самое, рассказывая мне о том, кто ещё её приглашал на свидания до меня, это смущало и раздражало. Но теперь, выслушивая от Блейз историю о её неудачном походе с Теодором Ноттом на Святочный Бал, я смеялся до слёз, когда девушка, посмеиваясь, рассказывала о его манере танцевать и говорить, пересыпая рассказ собственными уморительно забавными комментариями. Да уж, как ни крути, а общаться с весёлой, подшучивающей над прошлым Блейз было куда приятнее, чем с Чжоу, которая вечно хотела знать обо мне всю подноготную. Я рассказал ей о нашем свидании с Чанг, и Блейз в свойственной ей слегка ехидной манере прокомментировала её поведение, так что я снова захихикал, тщетно пытаясь сдерживаться ради остатков уважения к Чжоу. Впрочем, о Джинни Блейз, напротив, отозвалась довольно дружелюбно, что меня несколько удивило.
Потом разговор плавно перетёк на другие темы – снова любимые книги, и прочие увлечения. Я был удивлён, когда узнал, что Блейз неплохо знакома с маггловской литературой, а так же осведомлена о кино и прочих достижениях немагического населения.
- А чему ты удивляешься, Гарри? – хмыкнула слизеринка. – На самом деле, чистокровные не все настолько оторваны от маггловского мира, насколько стараются показать. Вот Малфои, например – Мерлин, да у них даже есть место в палате пэров, если не ошибаюсь! Правда, его уже несколько веков почти не использовали – заклятие Конфундус, чтобы магглы не спохватились, – но тем не менее, если приспичит, лорд Малфой вполне может занять там кресло. Пожалуй, из всех известных мне семей наибольшую дистанцию держат Блэки – Альтаир мне рассказывал, что, если бы не Ремус, он бы до сих пор считал, что тостер – это такое орудие пыток, а телевизор работает на водяном паре.
Я едва не прыснул прямо в чашку с чаем, представив себе паровой телевизор. Блейз понимающе улыбнулась.
- А что до кино и современной литературы, так это я в Бразилии подхватила, – пожала плечами она. – Ездила летом к матери, третий год подряд, а там её пасынок, Диего, на полтора года меня старше… Как узнал, что я никогда не слышала о его любимых фильмах, не успокоился, пока не затащил в кинозал, который дон Родриго оборудовал в гасиенде специально для него. А потом надавал мне советов о том, какие книги почитать. Не могу сказать, что мне всё понравилось, но есть и совершенно потрясающие вещи.
- Да, тут не поспоришь, – согласился я, вспоминая, как летом перед третьим курсом, пока торчал месяц на Тисовой, добрался до маггловских книг, остававшихся в моей комнате ещё с тех времен, как она была второй спальней Дадли. Списки новых учебников мне тогда ещё не прислали, а по старым я учился весь год и видеть их не мог, так что пришлось волей-неволей взяться за то, что было под рукой. За чтением я коротал время со скуки, если меня сажали под замок, и продолжалось это до тех пор, пока я не сорвался оттуда после приезда тётушки Мардж. Романы Диккенса мне понравились, хотя и были местами скучноваты. Шекспир впечатлял… А «Властелина Колец» я прочитал залпом меньше чем за неделю, сам себе в тот момент напоминая Гермиону. Зато с тех пор не упускал случая перечитать любимую книгу, когда оказывался снова заперт у дорогих родственников. Правда, надолго мне её не хватало, да и знал я её уже почти наизусть, но всё равно подумывал как-нибудь приобрести себе личный экземпляр.
Внезапно дверь в кафе распахнулась и внутрь ввалились мокрые и замёрзшие Рон и Лаванда. Улыбка исчезла с моего лица при виде Рона и Лаванды, когда они увидели нас – один побледнел, другая открыла рот от удивления. Я напрягся, когда мой друг со своей девушкой прошёл между столиками, направляясь к нашему. Ой, что сейчас будет… Однако они просто присели за столик через один от нашего. Рон демонстративно отвернулся от меня, предварительно одарив таким презрительным взглядом, что я невольно содрогнулся, чувствуя себя одновременно смущённым и несчастным. И тут Блейз, словно почувствовав моё состояние, протянула руку и накрыла своими тонкими изящными пальцами мою ладонь.
- Мы можем уйти, если хочешь, – негромко сказала она. Я посмотрел на её встревоженное лицо и покачал головой.
- Нет, не стоит. На улице ещё ужас что творится, а времени до возвращения полно, – сказал я и, перевернув руку ладонью вверх, в свою очередь сжал её ладошку в своей. – Всё нормально, – произнёс я одними губами.
- Ты уверен? – она, казалось, отнюдь не была убеждена.
- Да, – уже громко сказал я. – Настоящие друзья должны принимать друг друга такими, какие они есть, а не пытаться переделать друга под себя.
Рон снова обернулся ко мне, побагровев, и дёрнулся было, чтобы встать, но Лаванда удержала его и бросила на меня умоляющий взгляд. Я кивнул и отвернулся.
- Знаешь, я всё-таки не думаю, что оставаться здесь – хорошая идея, – сказала Блейз, поглаживая кончиками пальцев внутреннюю сторону моего запястья. – Дождь вроде утих, но я сомневаюсь, что при таком раскладе он скоро кончится. Да и времени у нас не так уж и много, ведь надо ещё дойти, а это нелегко в такую погоду. Дорога скользкая от грязи.
- Да, наверное, ты права, – отозвался я. – Сейчас расплачусь и идём.
- Может, давай вместе? – предложила она, но я помотал головой.
- Нет уж. Я могу позволить себе сводить девушку в кафе, – сказал я, улыбнувшись ей без всякой задней мысли, но тут же наткнулся на негодующе-презрительный взгляд Рона. Он так и пыхал ненавистью – настоящей, неприкрытой, от которой у меня похолодело внутри. Я с опозданием сообразил, что в свете нашей ссоры мои слова могли перекликаться с тем, как постоянно издевался над семейством Уизли и их бедностью Малфой. Я вздохнул и попросил счёт.

Pov Альтаира Блэка.

- Конечно, погода для осени неудивительная, – вздохнула Гермиона, выглядывая из-под моего зонта на нависшие над всеми окрестностями тяжёлые облака грязно-серого цвета, – но по такому случаю могло бы и распогодиться! Ну что это такое, в самом деле – всю неделю более-менее ничего было, а сейчас – пожалуйста!
Она на мгновение прислонилась виском к моему плечу, и я, не раздумывая, ласково коснулся щекой её макушки.
- Ничего, Гермиона, не печалься. Во-первых, может, ещё разойдётся, во-вторых, если даже эта морось не кончится, всегда можно посидеть в «Маленькой Италии».
- Да я и не спорю, – девушка слегка поддела носком туфли валявшуюся на дороге палку, отбрасывая её на обочину. Мы шли в Хогсмид рука об руку – точнее, рука под руку. В левой я держал зонт, что немного раздражало – дело в том, что размеры-то у него были обычные, и в результате, чтобы накрывать нас обоих, я был вынужден держать кисть руки у правого плеча, что навевало – мне, во всяком случае, – дурацкие ассоциации со всякими средневековыми мечами в постели: ручка зонта находилась почти ровно между нами. Вот интересно: двуспальные кровати есть, двухместные диваны есть, даже в кино места на двоих есть. Когда наконец, Мордред подери, придумают зонты для двоих?!
- Просто неприятно, что придётся тогда всю прогулку сидеть под крышей, – продолжила моя гриффиндорка. – Просто не прогулка, а просидка какая-то получается…
Я засмеялся.
- Классное словечко. Здорово получилось…
- Спасибо, – улыбнулась Гермиона. – Ещё бы вот снова применять его не пришлось…
- Распогодится – покатаю, – торжественно пообещал я, перед этим оглядываясь – мало ли, вдруг кто нас догнать успел. Но нет – всё чисто. – Отойдём подальше, и – вскачь. Можно до самого Хогвартса.
- Днём лучше не надо, – сразу же посерьёзнела Гермиона, тоже, как и я, оглядываясь по сторонам. – Мало ли кто может заметить.
- Дезиллюминационные чары – и не заметит никто, – пожал я плечами.
- А, ну да. Что ж, тогда – с удовольствием.
Под ногами слегка хлюпало – не то чтобы дождь успел организовать распутицу, но всё-таки земля несколько размокла, а кое-где попадались и лужицы. Хорошего настроения это не прибавляло, но, с другой стороны, ничего особого страшного тоже не было – грязь была всё же далеко не такая, чтоб в ней вязла обувь.
На наше счастье, Гермиона оказалась права – по такому случаю, как наше посещение Хогсмида, действительно распогодилось. Теперь даже лужи едва ли не украшали дорогу – когда солнечные блики начинали играть на них. Да и воздух после дождя заметно посвежел. Забавно: стоило погоде улучшиться, и всё сразу начинает восприниматься не в таком унылом свете.
Чтобы потом об этом не думать, я всё же по-быстрому прошвырнулся по магазинам – Драко просил кое-что захватить для него, в основном из письменных принадлежностей, но заглянуть понадобилось и в «Сладкое Королевство», и в «Три метлы». Уже напоследок, по собственному почину, я заскочил в «Кабанью голову» и прихватил бутылку огневиски к выздоровлению Вьюжника. Оно вроде бы уже на носу, вот и попразднуем…
После этого самым трудным было незаметно для остальных выскользнуть из деревни, но чары отвлечения внимания сделали своё дело. Оставив покупки под приметным кустом и набросив кое-какие охранные чары, я добавил Дезиллюминационные – уже на нас с Гермионой, – и превратился. За прошедшие два года мне доводилось делать это столько раз, что необходимое сосредоточение и движение мыслей уже практически слилось в автоматическое действие, занимающее едва ли две секунды.
Впрочем, привычка уже наработалась не у меня одного – чувствовалось, что Гермиона тоже уже действует, не задумываясь над каждым движением. Руки мне на спину – подпрыгнув, опереться на предплечья – нагнуться вперёд, перенести одну ногу через мою спину, повернуться и выпрямиться. Строго говоря, посадка по правилам выполняется несколько иначе… но это если речь идёт о посадке в седло. Гермиона же предпочитает обходиться без него. И без уздечки тоже. Впрочем, если последнее понятно – указывать мне дорогу не нужно, – то её привычка полагаться, как и в наш первый раз, на Клеющие чары, меня поначалу удивляла. Когда же я этим летом прямо спросил Гермиону о причине такого решения – как ни крути, но в седле-то намного удобнее, – ответ мне запомнился навсегда. «Мне больше нравится прямой контакт с тобой».
Скачка по полю была просто замечательной. От мокрой травы поднимался просто восхитительный аромат – во всяком случае, для конского обоняния он точно был восхитительным. Меня до жути тянуло покататься на спине, но с инстинктами справиться удалось, и даже без особых проблем. Сначала надо выполнить обещание и предоставить своей девушке ощущение полёта.
Восторженные возгласы за моей головой перемежались радостным смехом, на который я отвечал довольным ржанием. Гермиона, и так-то достаточно стройного сложения, для меня в моём анимагическом обличье вообще казалась до удивления лёгкой. Во всяком случае, скорость где-то порядка тридцати миль в час держать удавалось без проблем.
Мы носились по полю с полчаса, прежде чем Гермиона, перекрикивая свистящий в ушах ветер, предложила остановиться. Едва дождавшись, пока она легко соскочит на землю, я отскочил на несколько ярдов в сторону и наконец-то сделал то, что мне так хотелось всё это время – перекатился на спину и принялся делать массаж спины об луг. Гермиона, сняв с нас маскировочные чары – всё равно Хогсмид был далеко, – от души смеялась, глядя на мои выкрутасы.
- Ты так забавно это делаешь!
- Наверное, – ответил я, превратившись обратно, – но это так здорово!
- Да, вот только не очень здорово, – Гермиона подошла ко мне и, наклонившись, с усилием подняла за плечи, заставляя принять сидячее положение. – Конём – ещё ладно, но человеком! Вся трава же сырая!
Я лукаво улыбнулся, кладя ей руки на плечи… а в следующий момент Гермиона охнула от неожиданности, оказавшись на мне. А я – снова на траве.
- Мантия непромокаемая, – сообщил я.
Гермиона фыркнула. Потом ещё раз фыркнула и положила мне голову на грудь.
- Наглый конь, – сообщила она, протягивая одну руку вверх и начиная перебирать мои волосы.
- Угу, – согласился я, наслаждаясь прикосновениями её пальцев, – или второсчастливый.
Девушка прыснула от смеха. В этот момент солнце снова вышло из-за облака, залив нас ещё довольно тёплыми лучами. Подул ветерок, бросив мне на лицо шальным порывом несколько каштановых прядей. Я рассеянно приподнял их и залюбовался – солнечные лучи, проходя сквозь волосы девушки, придавали им тёмно-золотой оттенок, как у цветов, росших возле Северного поместья.
- Златоцветик, – пробормотал я, нежно прижимая к себе Гермиону. – Ты самая лучшая в мире девушка… Никто с тобой не сравнится.
- Какой парень, такая и девушка… Ветроног, – отозвалась она, приподнимаясь на локтях и целуя меня.
Увы, сейчас было не лето, так что поцелуями пришлось и ограничиться. Повалявшись в обнимку в траве ещё минут двадцать, мы встали и, не торопясь, пошли обратно в Хогсмид, на этот раз уже просто пешком – идти было не так уж далеко. Но, увы, скоро опять пошёл дождь, вынуждая достать зонт. Хотя был в этом и плюс – когда мы снова добрались до Хогсмида, на нас никто и не думал обращать внимания. Да и не было почти никого на улицах, что из хогсмидцев, что из наших. А залитые дождём окна явно не располагали к наблюдению за улицей.
- Ну что, посидим у Антонио? – спросил я. – Или сразу в Хогвартс?
- Давай подождём немного, – попросила Гермиона, грустно глядя на ещё больше покрывшуюся лужами улицу. – Может, ослабнет хотя бы…
Дождь действительно, словно передохнув и набравшись сил, полил намного сильнее, чем утром. Лавируя между водой и, насколько это было возможно, грязью, мы добрались до «Маленькой Италии» и с большим облегчением вошли внутрь.
Обсушиться и насытиться нам удалось быстро, но дождь не выказывал особого желания ослабевать – даже через час он лил почти с той же силой. Невольно приходилось задуматься над новой дилеммой – сидеть до упора, надеясь, что к вечеру он всё же перестанет, или махнуть рукой и «прорываться» в замок. Мне, в общем-то, особой разницы не было, так что последнее слово осталось за Гермионой, и она решила, что лучше всё-таки идти – особого смысла в том, чтобы продолжать сидеть за столиком и смотреть на вьющиеся по окну водяные струи, по её мнению, не было.
Дорогу назад, в Хогвартс, сложно было назвать весёлой – дождь застилал всё кругом, а порывы ветра время от времени забрасывали его капли и под зонт. Дорога успела размокнуть уже основательно, и приходилось постоянно смотреть, куда ставишь ноги. Но мы благополучно прошли больше половины пути до ворот замка, когда Гермиона подняла взгляд и, тревожно вскрикнув, бросилась вперёд.
- Что случилось? – я машинально тоже бросился вперёд, но сразу же остановился – с раскрытым зонтом бежать было ну совсем неудобно. Плюнув на всё и положившись на водоотталкивающие чары, наложенные на одежду (конечно, они были на нас обоих с самого начала, но с зонтом всё-таки удобней – вода не струится по лицу), я резко сложил зонт и поспешил за своей девушкой, замечая впереди, у края дороги, кучу чего-то невнятно-разноцветного. Именно к ней и спешила Гермиона.
Куча оказалась Джинни Уизли. Гриффиндорка сидела прямо в грязи, вытянув ногу под неестественным углом и держась за неё обеими руками, причём как-то осторожно, не сжимая пальцы. Яркая куртка девушки была заляпана грязью, чем и объяснялась «разноцветность» при взгляде издали.
- Что случилось? – со вздохом повторил я, подходя ближе. Не могу сказать, что я имел что-то конкретно против младшей Уизли, да и, опять же, Дрей в неё влюблён… но было ясно, что помочь придётся, а значит, косвенно сделать доброе дело её братцу. Вот уж чего я не хотел, так это иметь любую, даже такую стороннюю, связь с ним. Но, увы, спрашивать меня, похоже, никто не собирался…
- Сломана нога, – ответила Гермиона, поднимая ко мне лицо. – Альтаир, можешь наложить обезболивающие чары? Без них Ферула будет слишком болезненной.
- Нога, говоришь… – пробормотал я, присаживаясь на корточки и доставая палочку. – Нога так нога. Как же это тебя так угораздило, Уизли?
- Поскользнулась неудачно, а тут камень… – выдавила та сквозь зубы. – Ох… Спасибо, Блэк.
- Да не стоит. Ферула! – пострадавшую конечность обвили бинты, прочно закрепляя её на шине. – Ну вот, а теперь лучше к Помфри. И лучше бы…
Я осмотрелся по сторонам, выискивая подходящий материал для трансфигурации. К счастью, упомянутый Уизли камень был поблизости не единственным.
- Сейчас носилки сделаю, и мы тебя отбуксируем… в смысле отлевитируем, – сообщил я, Манящими чарами призывая к себе пару булыжников покрупнее. Вот будет Драко доволен… Заказывал мне всего ничего, а я ему в качестве бонуса целую Джинни принесу. Похоже, моему другу сегодня повезло больше всех нас.

Pov Блейз Забини.

Последние пару недель я чувствовала себя просто до неприличия счастливой! Всё началось с той чудесной прогулки с Гарри в Хогсмиде – Мерлин, кто бы мог подумать, что он окажется таким потрясающим собеседником! Правда, интерьер в кафе, в которое мы зашли, был отвратительный – я всегда терпеть не могла все эти гламурно-розовые сердечки-розочки-бантики-кружавчики, – зато чай был вполне ничего, да и общество Гарри скрашивало неудобства. Конечно, появление Уизела и Браун малость подпортило нам настроение, однако по дороге в замок мы всё-таки смогли немного развеять облако грусти, и, расставаясь, были оба весьма довольны прошедшим днём.
Навестив Драко в больничном крыле, я получила ещё одно потрясение. Братишка выглядел вполне здоровым и даже весьма довольным жизнью – впрочем, последнее было совсем не удивительно. На противоположной стороне палаты, через проход и дальше от входа, обнаружилась Джинни Уизли. Как оказалась, гриффиндорка сломала ногу во время возвращения из Хогсмида пару часов назад. К счастью, на неё почти сразу же натолкнулись возвращавшиеся в замок Альтаир с Гермионой, которые и доставили её сюда. Теперь она вынуждена была остаться на ночь в больничном крыле. Вообще-то, я сомневалась в разумности того, чтобы оставлять симпатичную девушку на ночь в одной комнате с уже практически поправившимся Малфоем… Однако Драко пояснил, что ночью в этом случае вокруг кровати устанавливают ширмы с наложенным заклятием недосягаемости, так что это вполне благопристойно. А впрочем, я не думаю, чтобы Джинни Уизли подверглась его домогательствам, даже не будь тут никаких ширм – и дело не в бедности её семейства, а в том, что именно она была единственной девушкой, к которой Драко действительно был неравнодушен, а значит, слишком уважал её, чтобы воспользоваться положением. В его уважении же я не сомневалась – Малфой есть Малфой, он не смог бы влюбиться в девушку, которую не ценил…
В общем, остававшиеся до Хэллоуинского маскарада дни я практически витала в облаках, и было отчего. В понедельник перед травологией я, как обычно, заметила одинокую фигуру Гарри возле Сада Изгородей, и именно тогда он в первый раз официально пригласил меня на свидание! Оказалось, что гулять по вечернему Хогвартсу ничуть не менее интересно, чем по Хогсмидским улочкам. Мы прекрасно провели время и расстались, условившись о новом свидании. На третье свидание Гарри явился с букетом цветов – с подачи Дрея и Алси, не иначе, откуда бы ещё ему знать, что я обожаю гладиолусы любого вида и цвета? Как я видела, парни тоже довольно часто общались – вынужденно или нет, однако они медленно, но верно притирались друг к другу, и я надеялась, что в конце концов они действительно подружатся. Рональд Уизли всё еще дулся на Гарри, и тот, вздыхая, признавался мне во время наших прогулок, что опасается, что их дружба действительно разладилась насовсем. Я хорошо видела, что Гарри не хватало Рона, и Драко с Альтаиром, как бы тесно они ни общались, не могли заменить ему общества лучшего друга – они просто элементарно не знали друг друга настолько хорошо, как Гарри и Рон, да и почти шесть лет вражды всё же оставили свой отпечаток.
Гермиона, разумеется, не прекратила общаться с Гарри. Однако непродолжительные разговоры по вечерам не могли в полной мере заменить то общение, к которому он привык за шесть лет. Гарри всё чаще впадал в депрессию, углублялся в учёбу и книги, и даже наши свидания, ставшие теперь регулярными, не могли в полной мере развеять его мрачное расположение духа, что несколько омрачало моё радужное настроение. Правда, он всё равно пригласил меня на объявленный в этом году Хэллоуинский маскарад, так что я надеялась, что праздник поможет Гарри несколько развеяться. Ещё меня огорчало то, что, хотя мы и встречались вот уже полные три недели, мы ещё ни разу не целовались по-настоящему – не считая пары поцелуев в щёчку на прощание.
После того, как на одной из наших прогулок Гарри признался, что его любимая книга – «Властелин Колец», которую я тоже обожала настолько, что даже Дрея заставила её прочитать, сомнений в выборе костюма не оставалось. Правда, выбор женских персонажей там был невелик, да и для рыжеволосой девушки роли не оставалось, но при известной смекалке (и качественной временной краске для волос) это не проблема. Сложнее оказалось отыскать достаточно прилично выглядевшую имитацию кольчуги, которую можно было, не краснея, надеть на себя, однако и тут проблема оказалась довольно просто решаемой. Упросив Драко, я «вооружилась» его старым тренировочным мечом, на котором он учился фехтованию более тяжелым оружием, нежели рапира, с которой начинал обучение. Подумав, я решила, что этого будет достаточно и без щита, таскать который в руках целый вечер было бы пыткой.
Волосы я покрасила уже днём, перед самым праздником. Потом хорошенько полила зельем «Простоблеск», чтобы выровнять привычные кудряшки (а волосы у меня от природы завивались крупными кольцами, на зависть всем девчонкам, мне и накручивать их не надо было), и наконец заплела в косу, перевив её красивой лентой зелёного цвета, отлично смотревшейся на моих теперь пшеничных волосах и оттеняющей глаза. Вообще, стоило бы для полноты картины попросить Альтаира наложить чары иллюзии, чтобы глаза стали серыми, однако я решила, что не стоит – должно же в моём облике оставаться хоть что-то от меня? На ноги я надела чёрные штаны для верховой езды, которые носила в гасиенде дона Родриго, – шёлковые, безумно хорошо сидящие и выглядевшие тоже сногсшибательно, по словам Диего. Дрей отзывался о них более сдержанно, но соглашался, что вещь смотрится неплохо – а в устах Малфоя это была похвала похлеще комплимента бразильца. В качестве обуви выбрала мягкие сапожки, тоже для верховой езды – не особенно высокие, до середины икр, украшенные серебристой шнуровкой, по цвету подходящей под «кольчугу». «Кольчугой» мне служила туника из плотного шёлка, обработанного умелыми магами-ткачами так, чтобы он по виду почти не отличался от настоящего металла. За полторы недели сшить её на заказ оказалось вполне реальной задачей, даже учитывая проработку деталей, вроде вышитого на груди герба – белый конь на зелёном поле. Вниз, под «кольчугу», я надела кремовую рубашку, и застегнула на манжетах узкие наручи, тоже украшенные гербом. Наряд довершил наброшенный на плечи изумрудно-зелёный плащ с тем же гербом. Посмотрев на себя в зеркало, я осталась довольна: царевна Эовин из меня вышла вполне приличная, особенно учитывая, что я-то всё-таки собралась на бал, а не на войну.
Пристегнув к поясу меч, над которым предварительно немного поколдовала, чтобы он больше соответствовал моим представлениям о ристанийском оружии, я спустилась в гостиную, где уже собралась стайка шестикурсниц, наряженных в традиционные костюмы Тёмных существ. Дафна и Тэсс, нарядившиеся одна вампирессой, а вторая вейлой, тоже уже сидели на диванчике в углу. Милли, поддерживая традиции, оделась ундиной (хотя на мой взгляд наряд ей шёл не очень), а Пенси изо всех сил изображала Моргану – в роскошном платье, с колдовской книгой под мышкой и тяжёлым жезлом в руке.
Парни тоже обрядились кто во что горазд. Неимоверно гордый собой Теодор Нотт изображал Салазара Слизерина – в длинной мантии учёного, расшитой знаками Тёмной магии, и тёмно-зелёной с серебром маске, которую он то сдвигал на лоб, то снова опускал на лицо. Майлз Блетчли оделся Мордредом, а Крэбб – пиратом Чёрная Борода, в соответствующем костюме и повязкой на глазу. Ни Малфоя, ни Блэка видно пока не было, впрочем, Драко скоро появился – совершенно великолепный, в чёрном костюме, отороченном серебряной рунической вышивкой и таком же плаще, он держал в руках маску. На его плаще тоже был вышит герб – Древо Жизни на Звёздном поле, так что было понятно, что он изображал Тёмного Принца Риллиана, героя множества легенд и романов магической литературы.
- Отлично смотришься, мой принц, – сказала я, улыбаясь. Он критически осмотрел меня и усмехнулся.
- Как и вы, царевна, – отозвался Вьюжник, удивив меня. Нет, «Властелина Колец» он читал, конечно, но я никак не думала, что он догадается, кого я выбрала.
- Пожалуй, мне лучше не надевать при тебе капюшон? – пошутил он, выразительно кивая на мой меч, и мне потребовалось пара секунд, чтобы понять намек на Главного Назгула.
- Вот именно, поостерегись, – хихикнула я. – Нет, правда, Дрей, отлично выглядишь.
- Хотя, разумеется, не отличней меня, – весело хмыкнул за моей спиной голос Альтаира. Я обернулась – и, наверное, присвистнула бы, если бы умела. Альтаир подобрал себе потрясающий наряд – то есть, по сути, ничего сверхъестественного, но шло ему потрясающе. Чёрный колет, расшитый вертикальными бледно-серебряными полосами, под ним – вельветовая опять же чёрная рубашка, только широкие рукава рассекались полосами лазурного шёлка да запястья прикрывали белоснежные манжеты. На ногах – облегающие лосины и высокие, гораздо выше моих, кавалерийские сапоги с лёгкими отворотами. Цвет, разумеется, всё тот же вороной. На плечах – недлинный синий плащ из довольно тяжёлой на вид материи, удерживаемый тонкой серебряной цепочкой у горла. Из-под плаща выглядывала серебряная цепь – точнее, две тонкие цепи, соединявшиеся между собой ажурными овальными звеньями, в центре каждого находился крупный сапфир. Шея друга большей частью была прикрыта высоким воротником с широкими отворотами. Воротник, как и манжеты, был белым, ярко выделяясь на общем фоне. Образ завершала шпага у левого бедра – судя по тому, как она покачивалась при ходьбе, отнюдь не бутафорская. Надо полагать, из дома притащил.
- Ну как тебе? – довольно спросил Альтаир, вставая напротив камина и слегка отворачивая голову. Я обратила внимание, что и его грива аккуратно уложена, не ниспадая, как обычно, на плечи «художественным беспорядком».
- Здорово, – от души сказала я. – Только никак не пойму, кто ты? Что-то испанское напоминает, но ничего конкретного не вспоминается…
- Не вспоминается? – хитро подмигнул Ветроног. – А ты всё же попробуй. У кого-то там я бы костюм не позаимствовал, верно?
- Верно, – признала я, снова оглядывая его с ног до головы. – Интересно… Так кто же вы такой, благородный гранд?
- Почти король, – довольно усмехнулся Блэк.
- Погоди, сестрёнка, главный сюрприз впереди, – вмешался Драко. – Ты ещё Гойла не видела – что я ему подобрал… Ладно, пойду посмотрю, как он там, а то уже идти скоро пора.
Через пару минут Драко появился, улыбаясь во весь рот, и подмигнул мне.
- Вуаля! – сказал он, указывая на лестницу к спальням парней, где нерешительно топтался… Гойл? Человек в чёрном одеянии – смеси одежды и доспехов, с широким чёрным плащом за спиной и до боли знакомой маской на лице. В руках он держал полированный чёрный шлем. Я пару минут обалдело рассматривала его, а потом прыснула, свалившись на диван, и закрыв лицо руками от смеха. Впрочем, реакцию мою вызвал восторг, а отнюдь не насмешка над Грегом.
- Дарт Вейдер?! Вьюжник, ты гений! – хохотала я. – Всё магглорождённые в обморок упадут, да и полукровки, кто знает маггловскую культуру, тоже! Но, Мерлин великий, ты-то сам откуда это знаешь?
- Да так, летом девчонки в кино затащили, – неопределённо пожал плечами донельзя довольный Малфой. – Там как раз показ обновлённой версии шел. Правда, по-французски, но это не беда…
- А, да, мне тоже Диего дополненный вариант показывал, – кивнула я, всё еще смеясь. – Гениальный ход, Драко. Правда, просто отпад!
- Да, я вижу, что отпад, – кивнул он, улыбаясь. – Ладно, время уже – идти пора.
В самом деле, пора было идти. Традиционно вечеринку для старших курсов проводили в Танцевальном зале, который располагался в южном крыле. Зал был немного поменьше Большого, зато был круглым и выглядел уютнее. Пуффендуйцы и некоторые гриффиндорцы уже топтались возле дверей. Я сразу заметила Гермиону, одевшуюся без особых изысков... по меркам века эдак восемнадцатого. На ней было богато украшенное платье всех гриффиндорских цветов разом – не просто обычные красный и золотой, а чуть ли не все оттенки тёплых цветов радужного спектра. Покрой снова неуловимо напомнил мне что-то испанское – хотя, может, причиной были сами цвета, совпадающие с испанским флагом. Что ж, хороший выбор, тут было не поспорить. Гриффиндорская староста в этом платье легко бы сошла за мадридскую принцессу... Ну так для девушки Альтаира – девушки Блэка! – ничего точнее и не придумаешь. «Быть Блэком – то же самое, что быть королевской крови».
Гарри тоже стоял среди своих сокурсников, поджидая меня. Увидев его, я испытала настоящий шок. Его наряд мало отличался от моего, только кольчуга была почти настоящей, и вместо герба с конём её украшало Белое Древо. Зато меч на поясе был бутафорским, хотя и смотрелся не так плохо, как могло бы быть. Кто он, интересно – Арагорн? С одной стороны, здорово, что мы мыслим почти одинаково, а с другой – Арагорн и Эовин – не слишком удачная пара. Гарри несколько минут разглядывал меня, а потом заулыбался и приблизился.
- Я еле узнал тебя с такими волосами, – заметил он вполголоса, а затем, взяв мою руку, поцеловал. – Очарован, царевна, – сказал он, усмехнувшись.
- Хм... Ваше величество, я полагаю? – спросила я, всё ещё не очень уверенная, что мне это нравится.
- Не совсем. Всего лишь наместник, – отозвался он, хмыкая. – Разрешите представиться – Фарамир, сын Дэнетора.
Я рассмеялась.
- Хитрец! Ты только что решил сменить имя!
- Не пойман – не вор, – фыркнул Гарри. – Фарамир мне всегда нравился больше, просто Арагорн как-то… значительнее, что ли?…
Он обвёл взглядом остальных слизеринцев и вдруг замер с открытым ртом при виде Грега, который уже водрузил себе на голову свой шлём и теперь окончательно был «в образе». Я, не сдерживаясь, засмеялась.
- Гарри, приди в себя! – позвала я сквозь смех. Мой гриффиндорец придушённо пискнул, но сдержаться не смог – смех оказался заразительным и уже рвался наружу.
- С ума сойти! Кто додумался до Вейдера?! – спросил Гарри сквозь душивший его хохот. – Я думал, чистокровные не знают маггловской культуры? – и, не выдержав, рассмеялся.
- Не все, – ответил за меня Драко. – Вот та же Блейз, как видишь, прекрасно знает…
- А кто это? Я думаю, им скорее мог бы быть ты, – Гарри с любопытством оглядел Альтаира.
- В отличие от Вейдера, – Альтаир выразительно провёл рукой по эфесу шпаги, – я всегда побеждаю.
- Как здорово, что ты такой один, – поднёс руку к груди Гарри. Мы засмеялись.
- Ну так всё же, кто это на самом деле? – спросил он, отсмеявшись.
- Вот ещё, ты сам должен отгадать, – фыркнул Драко. Поттер прищурился и несколько минут пристально смотрел на Грега, потом обвёл взглядом остальных слизеринцев…
- Гойл, – выдал он.
- Ни фига себе, – впечатлился Драко под удивлённое хмыканье Альтаира. – Как ты понял?
- Только у двоих слизеринцев достаточно широкие плечи для этого, а Крэбб – вон, – весело отозвался Гарри, кивком головы указывая на Винсента, стоящего поблизости. – Остаётся только Гойл.
- По-отте-ер! – закатил глаза Малфой. – Не грузи, а то у меня сейчас разовьётся комплекс неполноценности.
- Это у тебя-то? – фыркнул Гарри. Драко тут же тряхнул головой, соглашаясь.
- Хм, ты прав. С чего мне комплексовать, в конце концов? Я и так великолепен, – он пожал плечами, с самым высокомерным видом, на какой только был способен.
- Он всегда такой? – спросил меня Поттер, вздохнув и возводя глаза к потолку. Я покачала головой и лукаво ухмыльнулась.
- Не-а. Когда спит – просто ангелочек. Ты бы слышал, что про него наши первокурсницы говорят! Что он, дескать, заколдованный принц – днём злой и вредный, а во сне добрый и хороший.
- Угу, – подтвердил Драко, хмыкая и ни капельки не смутившись. – А кто, думаешь, подал мне идею для костюма? Трепещи, царевна, я злой и страшный Чёрный Принц! – и Малфой скорчил зверскую физиономию. Я расхохоталась.
- Капюшон одень, – посоветовала я, всё ещё хихикая. – И сразу станешь Королём. А точнее, Королём-Чародеем, – и я выразительно погладила рукоять меча.
- Нет, как так можно, – разочаровался Драко. – Вот и связывайся с вами, героями, после этого… Я к ней со всей душой, – выразительно пожаловался он Гарри. – А она… Да ещё моим же мечом!