Pov Блейз Забини.

Если я до этого думала, что знаю, на что похож переполох в Хогсмиде – я ошибалась. Все предыдущие волнения едва попадали под определение «лёгкой суматохи» по сравнению с тем, что творилось сейчас. У студентов, особенно у тех, кто непосредственно присутствовал при этом, исчезновение Малфоя и Гринграсс вызвало едва ли не панику. А вот авроры, из числа нашей «стражи», напротив, воспылали праведным гневом. Да и в самом деле, ну шутка ли – когда прямиком из-под носа у десятка превосходно обученных, закалённых профессионалов самым наглым образом исчезает пара их подопечных? И – что особенно важно! – не просто сбегает уединиться в укромный уголок, а именно перемещается портключом неизвестно куда и с неизвестной целью…
Естественно, тут же был поднят вопрос о похищении. Едва узнав от Рона, что произошло, мы с Гарри кинулись к старшему аврору группы, охранявшей нас, чтобы узнать, что предпринимается для поиска и чем мы могли бы помочь. Мы нашли его, отдающего распоряжения насчёт немедленной организации отхода, возле барной стойки, возле которой, выставляя на столешницу жестянки с Летучим Порохом, хлопотала мадам Розмерта. Альтаир уже стоял рядом с ним и, судя по всему, упорно требовал немедленно принять все необходимые меры. В паре ярдов от Блэка стояла Гермиона, закусив губу и не отрывая до боли испуганный взгляд от своего парня.
- Но вы же можете проследить направление перемещения! – услышала я, подойдя поближе. Альтаир выглядел полубезумным – глаза широко раскрыты, руки подрагивают, а дыхание вообще такое частое и прерывистое, словно при приступе лихорадки… – Вы же аврор, Мордред подери! Его похитили, похитила эта проклятая Гринграсс!
- Мистер, – отвратительно-небрежным голосом, немного гнусавя, протянул аврорский старшина, снисходительно глядя на парня. – Прошу вас, успокойтесь, наконец. Ничего страшного не произошло…
- НЕ ПРОИЗОШЛО?! – взорвался Ветроног. – НЕ ПРОИЗОШЛО?! Малолетняя Упивающаяся Смертью похитила моего друга из-под вашего носа, а вы говорите – ничего страшного?!
- Послушайте, мистер, как вас там, – утомлённо закатил глаза аврор. – Я понимаю вашу тревогу, но, видите ли, пропавшие – оба слизеринцы, и, как нам сообщили, у них даже была любовная связь. И я готов прозакладать последний сикль, что этот мальчишка, новоиспечённый лорд Малфой, просто решил показать, что он здесь самый крутой. Увести свою девушку просто в уголок, подальше от всех, ему показалось мало – вот и решил выпендриться…
- ЧТО?! – заорал Альтаир, кажется, окончательно «закусивший удила». – Выпендриться?! Вы спятили, Моргана вас раздери?! Да они ещё в сентябре расстались! Какая, к боггартовой матери, любовная связь? Спросите Дамблдора, если не верите, Гринграсс – кандидатка в Упивающиеся, если не уже!
- Вот-вот, – с отвратительной улыбочкой кивнул аврор. – Если не уже. Тогда всё ещё проще: Малфой с ней ушёл безо всякого похищения – она просто передала ему вызов их Хозяина.
Альтаир потерял дар речи. Отшатнувшись назад, он поднёс руку к груди и несколько раз судорожно глотнул воздух, словно ему сбило дыхание ударом в грудь. Аврорский старшина покивал – наверное, как казалось этому омерзительному жирному индюку, с сочувственным видом, и отвернулся, собираясь продолжить подготовку к «эвакуации». Но если он думал, что таким образом сможет отделаться от Блэка, он жестоко ошибался.
- ** вашу мать!!! – рявкнул наследник Древнейшего и Благороднейшего семейства так, что на барной стойке жалобно звякнули стоявшие рядом друг с другом два бокала. – Вы, тупой, надутый, самовлюблённый кретин! Драко – Упивающийся Смертью? ДРАКО?! Он МОЙ ЛУЧШИЙ ДРУГ, ясно вам?! Да я за него ручаюсь, как за самого себя! Какого, пикси подери, хозяина? Драко в жизни не служил Волдеморту!!!
Явно вздрогнув при последнем слове, аврор, тем не менее, оскорблённо выпрямился и смерил взглядом стоящего перед ним и в ярости сжимающего кулаки парня.
- Ну вот что, молодой человек. До сих пор я был к вам снисходителен, но вы уже перешли всякие границы. Я вижу, что вы в состоянии аффекта, так что не буду предъявлять вам обвинение в оскорблении должностного лица при несении службы…
Альтаир с каждым словом всё больше подбирался. Теперь у него дрожали не только руки, но и плечи – но уже от ярости. На стойке снова задребезжали бокалы.
- …но рекомендую вам прийти, наконец, в себя! Вы всёрьёз считаете, что сынок Люциуса Малфоя не служил Сами-Знаете-Кому? Его папаша был правой рукой Тёмного Лорда и сдох в Азкабане – туда ему и дорога! И помяните моё слово, сыночка ждет та же участь, если он нам попадётся после сегодняшнего, это я вам обещаю!
Я даже не успела зажмуриться, когда Альтаир, размахнувшись, влепил аврору оплеуху – да такую, что звонкий, хлёсткий хлопок разнёсся по всему залу. Жирдяй подавился своими словами и, издав невнятный звук, чуть не свалился на пол – конечно, не то чтобы удар был так уж силён, хотя бил Блэк явно от души, но не ожидавший ничего подобного аврор стоял в расслабленной стойке, полупривалившись к стулу. Мадам Розмерта ахнула, машинально поднося руки к груди. Ученики, стоявшие рядом, поражённо замерли.
Бешено сверкающий глазами аврор, наконец, выпрямился и развернулся к обидчику, но сказать ничего не успел.
- Я вызываю тебя на дуэль за оскорбление чести моего друга, – ледяным голосом процедил Блэк. – Здесь и сейчас. Доставай палочку, аврорский выродок.
- Альтаир! – вскрикнула Гермиона, протягивая к нему руку.
- Отойди! – рявкнул, не оборачиваясь, он. – Не вмешивайся!
Одно стремительное, плавное движение – и в руке Ветронога оказалась его волшебная палочка. Аврор, видимо, тоже успевший войти в «состояние аффекта», выхватил свою, вызвав протестующий крик близстоящих подчинённых, и замахнулся ею на Блэка. Но, насколько я могла понять, он явно недооценил своего противника, сочтя его ополоумевшим школьником. И встретить стремительную серию заклятий, стоящих на грани с Тёмной магией – хвала небесам, Альтаиру всё хватило ума не применять саму её публично, – аврор явно не ожидал. Собственно, это и привело его к печальному исходу – собственная атака оказалась сорвана, а вторую провести Ветроног ему шанса не дал.
Не уверена, чем бы закончилось дело, если бы ближаший аврор, смотревший на схватку широко раскрытыми глазами, не выхватил свою палочку и не обезоружил вошедшего в раж Альтаира. Аврорский старшина, скорчившись, валялся на полу и издавал то ли злобные, то ли жалобные звуки. Вокруг Блэка сам собой образовался широкий круг пустого пространства. К нему боялись подойти, и неудивительно – глаза Альтаира бешено сверкали, рот кривился в разъярённом оскале, а выражение лица было таким, что даже мне было страшно смотреть на друга.
Не глядя, Ветроног протянул руку и резко полусогнул пальцы. Его волшебная палочка вырвалась из руки аврора и, подхваченная Манящими чарами, влетела в руку владельца, который засунул её в карман и двинулся к камину.
- Эй, стойте! – воскликнул другой аврор. – Куда это вы?
- В Хогвартс, – не оборачиваясь, выплюнул сквозь зубы Альтаир.
- Каминная связь не проверена! Стойте, вам нельзя!
- Иди к боггарту! – Блэк схватил горсть Летучего пороха и, не слушая дальнейших восклицаний аврора, подавшегося вперёд и протестующе вскинувшего руку, швырнул её себе под ноги, шагая в камин. – Гостиная Слизерина!
Вспыхнуло зелёное пламя, и Ветроног исчез.
- Альтаир!!! – отчаянно вскрикнула Гермиона и тоже бросилась к камину, но её перехватил всё тот же аврор. – Отпустите! Да отпустите же, я должна быть с ним!
- Не мелите ерунды, милочка! – резко ответил аврор, не разжимая рук. – Этот человек явно спятил!
- Сами вы спятили! Драко – его лучший друг!
- Слышал уже! И, судя по всему, находиться сейчас рядом с ним просто опасно!
- Мне он ничего плохого не сделает!
- А вы уверены?
Гермиона внезапно замерла и перестала вырываться. Голова девушки опустилась, и гриффиндорка, коротко вздрогнув, всхлипнула. Свесившиеся волосы закрывали её лицо, так что я не могла его видеть, но у меня появилась уверенность, что она вот-вот заплачет от горя и беспомощности… если уже не заплакала.
- Разрешите, – Гарри шагнул к ней и, осторожно обняв её за плечи, поднял глаза на аврора, – я позабочусь о ней…
Аврор, пристально посмотрев на гриффиндорца, кивнул и отпустил старосту. Та, не сопротивляясь, позволила отвести себя в сторону. Я поспешила за ними, на ходу с невольным удовлетворением оглядываясь на пытавшегося встать старшину.
- Тшшш… Успокойся, Гермиона, – тихо уговаривал Гарри подругу, бережно обнимая её за плечи. – Успокойся. С ним ничего не будет…
- А вдруг, – судорожно всхлипнула та, – а вдруг его сейчас перехватят Упивающиеся?!
- Не думаю, – возразил мой парень и, в поисках поддержки, посмотрел на меня. – Волдеморт не мог не понимать, что после… – он мучительно сглотнул, – после похищения проверят всё, и каминную сеть в том числе… К тому же, он никак не мог предусмотреть… ну, того, что случилось…
- А я ведь с ним так и не помирилась, – почти не слушая его, прошептала Гермиона, плача уже в открытую. – Какая же я дура! Нашла из-за чего ссориться! Он же меня спасал! Он же…
Дальнейшие слова утонули в невнятных, горьких и безостановочных рыданиях. Гарри, отчаянно поглаживая подругу по спине, бросил на меня умоляющий взгляд. Я, печально вздохнув, подошла, хотя тоже не имела представления о том, что сказать и как успокоить девушку. На самом-то деле я тоже не сомневалась, что никакой засады на каминной сети нет – после открытого похищения она действительно была бы бессмысленна. Но не так-то просто объяснить это терзающейся страхом и за своего парня, и за его лучшего друга Гермионе, не говоря уже о том, что она сейчас ещё и собственной «виной» себя накручивает…
На то, чтобы кое-как успокоить девушку и убедить её в том, что сейчас ей не имеет смысла доводить себя до истерики – что до полной, что не очень, – у нас ушло немало времени. Собственно, столько, что за это время авроры успели и проверить каминную сеть, определив, что перемещение в Хогвартс вполне безопасно, и даже начать отправку учеников в замок. Гермиона, более-менее успокоившись, поспешила пристроиться в образующуюся очередь, стремясь попасть в первые ряды, а я, устало вздохнув, повернулась к Гарри.
- Ты как? – спросила я. На самом деле, наверное, следовало формулировать свой вопрос по-другому, но я, будучи морально измотана тревогой и за Драко, и за Альтаира, и даже за Гермиону, была просто не в силах это сделать. Гарри, посмотрев на меня, тяжело помотал головой.
- Никак. Ну, в смысле, ничего, но… – он медленно потёр лоб. – Понимаешь… я не чувствую его. Совсем. Я пытался нащупать его при помощи нашей мысленной связи – только что, и пару минут назад, и раньше, – и… ничего. Совсем ничего. Когда мы с тобой уединились, я блокировал связь, а теперь… Такое чувство, что я просто не могу снять собственный блок. Как будто он вышел из-под контроля. Не могу нащупать Драко, словно связь вообще полностью разорвалась. Или… Или как будто его просто нет.
Гарри поёжился и обхватил себя руками, зябко потирая ладонями плечи, словно ему стало холодно. В душном, натопленном зале такого быть не могло, и мне стало не по себе. Я облизнула губы, прикусив нижнюю, не желая признавать того, что могло за этим скрываться.
- Он… Его ведь не убили? – озвучил мои страхи подошедший Рон, закончивший помогать остальным присутствующим старостам и аврорам собирать и пересчитывать студентов. Я вздрогнула. Нет, нет, нет! Мерлин, пожалуйста, НЕТ!
- Не знаю, – хрипло отозвался Гарри после некоторого молчания и помотал головой. – Думаю, его смерть я бы почувствовал даже через блокировку. Но как ещё все это объяснить – я… Я не имею ни малейшего представления. Раньше я ощущал Драко, даже когда он спал или был без сознания, пусть и не очень чётко, но всё-таки. А теперь… – он ещё раз покачал головой.
- Как думаешь, куда могла его утащить Дафна? – задал риторический вопрос Уизли. – Ну, то есть… Было бы понятно, если б на его месте был ты, но зачем Сам-Знаешь-Кому Малфой? И именно сейчас?
- Не знаю, – повторил Гарри, сглотнув. – Я ничего не чувствую. Никого из них – ни Драко, ни Волдеморта. Раньше до меня доходили хотя бы вспышки его эмоций, когда что-нибудь важное случалось, а вот сейчас – ничего…
- Ну, может, он просто ещё не знает? – предположил Рон. Гарри рассеянно кивнул. Взгляд его всё это время оставался каким-то странно расфокусированным и задумчивым. Я, продолжая до боли впиваться зубами в собственную губу, молчала, терзаясь переживаниями за Дрея. Нет, конечно, того, что аврорат объявит его Упивающимся и откроет охоту, я не боялась, в конце концов, тупой аврорский старшина – это не показатель, есть же Снейп и Дамблдор, которым прекрасно известно истинное положение вещей, и которые организуют поиски, как только обо всём узнают. Но только всё равно от этого не легче…
Очередь к камину медленно продвигалась вперёд – из-за дополнительных мер безопасности он работал медленнее, чем обычно. Мы с Гарри заняли место в хвосте, после нас должны были отправляться только Рон и Эрни МакМиллан. Не находя себе места от беспокойства, я то начинала нервно переминаться с ноги на ногу, то судорожно цеплялась за руку всё такого же молчаливого и задумчивого Гарри. Мало-помалу это стало меня раздражать, хотя какое-то время я старалась прикусить язык, чтобы не сорвать на Поттере злость. Вскоре, однако, молчание стало настолько угнетать меня, что я не выдержала.
- Гарри, – позвала я, поворачиваясь к нему лицом. Перед нами оставалось лишь несколько слизеринцев, притихших и заметно растерявших победный задор. Поттер, вздрогнув от звука моего голоса, поднял на меня слегка печальный взгляд.
- Есть что-нибудь? – спросила я, не уточняя, что имею в виду. Впрочем, Гарри и так понял меня.
- Нет, – ответил он. – По-прежнему глухо. Всё равно что пытаться кричать, будучи под Силенцио, – он замолчал, но по тому, как парень поджал губы – словно стараясь удержать в себе лишние слова, я мигом поняла, что у него уже есть объяснение на уме.
- Ты… что-то подозреваешь? – спросила я. Гарри помолчал, а потом неохотно повёл плечами – словно не хотел говорить ни «да», ни «нет».
- Гарри, скажи мне, – попросила я. – Ты думаешь, что этому есть объяснение?
- Всему есть объяснение, – отозвался он почти на автомате. Голос у него был напряжённым и хриплым.
- Да в чём дело, наконец? – не выдержала я. Может, и не стоило повышать голос, но я была на взводе и не могла справиться с волнением. – Ты что-то подозреваешь – ну так скажи! Всё равно шила в мешке не утаишь! Или ты что – не доверяешь мне, что ли?
- Нет, что ты! Не в этом дело… – неохотно ответил Гарри и вздохнул. – Просто я думаю, что тебе это не понравится.
- Не важно, – выдавила я, похолодев. Что такого могло прийти в голову моему парню? И чего именно он опасается – расстроить меня или разозлить? Хотя, если честно, то куда уж больше – я и так на пределе эмоций…
- Ну… – Поттер ещё мгновение помедлил, а потом серьёзно посмотрел на меня. – Я думаю, что не могу достучаться до него, потому что Дрей сам этого не хочет.
Опешив от такого заявления, я несколько минут тупо таращилась на Гарри, а он, сглотнув, запустил ладонь в волосы – то ли пригладив их, то ли, наоборот, взлохматив.
- Может, объяснишься? – наконец выдавила я. Ответный взгляд его был самую малость виноватым – и в то же время полным если не решимости, то чего-то, очень напоминающего уверенность. Холод внутри меня разрастался, наполняясь леденящей звонкой пустотой.
- Я думаю, что тот аврор может быть отчасти прав, – твёрдо сказал Гарри, и я затаила дыхание, просто не веря, что слышу это – от него!
- Я думаю, что Драко вполне мог пойти за Дафной сам, по своей воле, – продолжил он, – и в этом случае в его планы не входит быть обнаруженным мною. Поэтому он и держит блок со своей стороны.
Я молча смотрела на незнакомца, притворяющегося моим парнем, и не могла поверить в то, что после этих ужасных слов у него хватает силы духа смотреть на меня с такой уверенностью во взгляде. Я помотала головой, сама не заметив, что отступила на шаг, потом ещё и ещё… Я просто не могла поверить, что Гарри мог такое сказать – что он вообще мог подумать так о Драко! После всего, что произошло за этот год – всёрьёз думать ВОТ ТАК? Изнутри меня уже начинала пробирать нервная дрожь, и лишь усилием воли я не давала ей охватить моё тело.
- Ты… Как ты можешь… – выдавила я наконец, и вставила вперёд руку, чтобы удержать его на расстоянии, когда Гарри шагнул ко мне.
- Блейз, подожди, ты не понимаешь! – начал он, но я сильнее замотала головой. До сих пор скованный холодом ужаса, закравшимся от его слов, во мне раскалённой волной всколыхнулся гнев, захлестывая рассудок и шумом в ушах заглушая слабые попытки Гарри оправдаться.
- О, я всё прекрасно понимаю! – вспылила я, тряхнув головой. – Сакральные гриффиндорские постулаты, да? Нельзя верить слизеринцам, даже если ты с ними дружишь? Неужели Драко недостаточно доказал тебе свою дружбу? Сколько раз ещё – скажи мне, Поттер, сколько ещё раз он должен был прийти тебе на помощь, чтобы ты перестал в нём сомневаться, наконец? Сколько раз?!
- Блейз, прошу тебя, не горячись! – воскликнул он. – Дело совсем не в этом!
- Ну естественно! – я, не осознавая того, уже орала. – Что бы он ни делал – дело всегда не в этом, верно? Это просто не важно! Важно лишь то, что он слизеринец и сын Упивающегося! Вот чего стоит ваше хвалёное гриффиндорское благородство, и все высокие разговоры о доверии и дружбе! Малейшее сомнение – и ты снова готов обвинить его в любом мыслимом и немыслимом преступлении!
На глаза навернулись слёзы, меня «понесло», и любые попытки Гарри вставить хоть словечко терпели сокрушительное поражение.
- Блейз! Погоди, выслушай меня!… – он сделал еще шаг ко мне, протянув руку, словно надеялся физическим контактом немного успокоить меня, но мне вдруг опротивела сама мысль о том, чтобы позволить ему коснуться меня. Вытянутой рукой я изо всех сил пихнула парня в грудь, отталкивая от себя подальше и снова отступая сама.
- Не тронь меня! – рявкнула я. – Я уже услышала всё, что нужно! Меня тошнит от твоего лицемерия! «Великий Гарри Поттер», «Избранный», «Золотой Мальчик»! – почти выплюнула я с издёвкой, не обращая внимания на боль и обиду в его широко распахнувшихся глазах. Я едва сдерживалась, чтобы, по примеру Ветронога, не отвесить ему пощёчину. – Не приближайся ко мне больше! Видеть тебя не могу!
Резко отвернувшись, я в два шага оказалась у камина, отпихнув с дороги Тео Нотта, рывком зачерпнула из жестянки, стоящей на табуретке возле камина, горсть Летучего пороха и швырнула его в пламя.
- Кабинет профессора Снейпа! – отчеканила я, шагая в зелёное пламя и не слушая криков Гарри «Блейз, подожди, ты ничего не поняла! Я совсем не то имел в виду!»

В кабинете зельевара я оказалась через минуту-другую, и за время путешествия в трубе, в вихре зелёного огня и пепла, успела немного подрастерять запал. Северуса в кабинете не оказалось, впрочем, в этом не было ничего удивительного. Осведомившись у портрета сэра Огастеса Меридора, висевшего на стене за креслом декана, я узнала, что Снейпа, как и остальных профессоров, срочно собрал у себя директор. Некоторое время я раздумывала, что делать – остаться тут, дожидаясь хоть чьего-нибудь прихода, или же пойти к кабинету директора и подождать новостей там. Признаться, второй вариант казался предпочтительнее, за исключением одного только пункта – я надеялась, что Гарри последует за мной, и мы сможем поговорить нормально теперь, когда я более-менее остыла и готова выслушать его оправдания. Наверное, я всё-таки действительно поторопилась с выводами, раз он так настаивал, чтобы я выслушала его до конца. Однако в душе я всё ещё не могла примириться с тем, что Поттер поверил в виновность Драко – да как он мог, после всего, что было! Мне казалось, что любые оправдания будут недостаточно весомы для таких обвинений. Однако в сердце всё-таки затеплилась надежда, что у Гарри, вопреки всему, найдётся приемлемое объяснение.
Впрочем, я быстро поняла, что ожидание напрасно. Через пару минут после моего прибытия пламя в камине снова полыхнуло зелёным, выкинув на пол отчаянно чихающего Тео Нотта, который при виде меня сделал «страшные глаза».
- Ну ты даёшь, Блейз, – сказал он. – Это ж надо – так отколошматить Поттера. Я его ещё никогда таким не видел, как после твоего ухода.
- Что, он был расстроен? – спросила я, чувствуя лёгкое смущение. Несмотря на готовность к разговору, я всё ещё была зла на Гарри, поэтому не особенно раскаивалась.
- Расстроен? – хмыкнул Тео, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. – Ну, как бы тебе сказать… Если попытка вдребезги разнести пол-заведения считается за признак расстройства – то да.
- Разнести? – переспросила я, ощущая против воли, как начинают гореть щёки. – В каком смысле?
- Ну, это что-то вроде выплеска магии, как я понял, – отозвался Нотт. – Ты ведь знаешь, Родовая Сила иногда ведёт себя таким образом. Правда, до настоящего срыва у Поттера не дошло, он быстро подавил его, но… Злился сильно, правда, на кого – не знаю, то ли на тебя, то ли на самого себя, то ли вообще на Малфоя… В общем, – Тео хихикнул, – стул он отпинал весьма качественно.
- Стул? – я сердито фыркнула, представив себе разъярённого Гарри, вымещающего злость на ни в чём не повинной мебели. – Ясно… А он не… не упоминал, или, может быть, не давал понять, собирается ли последовать за мной?
Нотт покачал головой.
- Ну, не знаю, может, он и хотел, но когда я уходил, пришла эта авроресса – ну, та, что с розовыми волосами, – и сказала, что его и Уизли вызывают к директору, – ответил он.
Я мысленно ругнулась. Ну конечно, проклятье, как же я сразу не подумала! Дамблдор, конечно же, захочет выяснить, как именно всё произошло, а для этого необходимо расспросить очевидцев – и Уизли в первую очередь! Да и Гарри благодаря связи с Драко может считаться очевидцем – директор ведь не знает, что парни как раз в тот момент некстати блокировали свои сознания друг от друга! Да и Альтаир – куда он мог пойти после того, как оказался в замке? Одно из трёх: или бросился связываться с родителями, прося совета, что делать, или помчался к Снейпу, или сразу к Дамблдору, требовать, чтобы немедленно предприняли все возможные и невозможные меры… Причём, в сущности, из этого списка ничего одно другого не исключает. В любом случае, скорее всего, Блэк сейчас тоже уже у директора вместе с Гарри и Роном…
- Спасибо, Тео, – бросила я уже на ходу, но в дверях всё-таки остановилась. – И да, ещё одно… Дрей снова отсутствует, а значит, Слизерин опять без старосты… Професор Снейп разберётся, конечно, но он сейчас, подозреваю, будет очень занят… Ты не мог бы предупредить Пенси, что основная ответственность ложится на неё? И… помоги ей, как сможешь.
- Не вопрос, Блейз, – просиял Тео. Я вздохнула. Другого выбора, кроме Тео, сейчас не было. От Альтаира никакой пользы не было бы – не говоря уже о том, что он вообще никогда не стремился к лишней ответственности, как и его дядя, сейчас, после похищения Драко, Ветроног будет просто не способен думать ни о чём другом. А раз так, то единственным приемлемым кандидатом с нашего курса оставался Теодор… хотя, признаться, я была от этого не в восторге. Влияние Нотта на факультете в последнее время всё росло, в то время как Малфой медленно, но верно терял свои позиции. Пока ещё это было не так уж заметно, и у Дрея ещё было достаточно шансов исправить ситуацию, но, если так пойдёт и дальше… Положим, учитывая то, что до конца учёбы оставалась лишь пара месяцев, ситуация вовсе не казалась такой уж угрожающей, однако приходилось задумываться и о будущем. Жизнь школой не ограничивается, а вот связи и влияние могу пригодиться и в дальнейшем. Как только Драко найдётся – и думать не хочу, что это «как только» может оказаться «если»! – надо будет серьёзно поговорить с ним. Слизерин не прощает подобных ошибок. Он может мириться с ними какое-то время, однако не стоит играть с огнём…

До кабинета директора добраться я так и не успела. На полпути меня перехватил Северус – бледный и нервно кусающий губы. Его маскирующие чары едва держались, впрочем, вокруг, к счастью, не было никого, кто мог бы это заметить. Увидев меня, профессор, казалось, испытал некоторое облегчение, но к Дамблдору не пустил.
- Хорошо, что я встретил тебя, Блейз, – сказал он, твёрдо взяв меня за плечо и разворачивая в обратную сторону. – Я… – декан кашлянул, словно собираясь с силами, и я потрясённо заморгала. Подобное проявление неуверенности – для Снейпа дело почти небывалое. – Я думаю, мне может понадобиться твоя помощь.
- Что случилось, профессор… Северус? – исправилась я, сообразив, что он обратился ко мне не как декан, а как крёстный моего названого брата. – Ну то есть, я знаю, что произошло, я имею в виду – в чём вам нужна помощь?
- Необходимо сообщить о случившемся Нарциссе и… родным Драко, – ответил он мрачно, явно намекая на Люциуса, но предпочитая не полностью полагаться на защитные чары вокруг его имени. – Полагаю, они немедленно захотят прибыть в школу, чтобы содействовать в поисках. Ну и, естественно, им не помешает убедиться, что по крайней мере ты цела и невредима.
- Хорошо, сэр, – кивнула я. С одной стороны, нервозность Северуса перед разговором с четой Малфоев казалась странной и даже смешной, учитывая их многолетнюю дружбу. А с другой – смешного было мало, стоило только представить себе чувства профессора, которому предстояло сообщить своему другу, что его единственный сын похищен Тёмным Лордом, не питающим более к их семейству тёплых чувств…
Чтобы немного отвлечь профессора от переживаний, по пути обратно в подземелья я рассказала ему о том, что попросила Нотта предупредить Пенси об отсутствии Драко и по мере сил заменить его. Северус в ответ метнул на меня мрачный взгляд.
- Вы уверены в разумности своих действий, мисс Забини? – спросил он, уже переходя на официальный тон. – Мистер Нотт, конечно, обладает авторитетом на факультете, однако… Не забывайте, что его родители служат Тёмному Лорду. И они, в отличие от семьи Малфоев, покидать службу не намерены.
- Тео не поддерживает своих родителей, – возразила я, правда, не очень уверенно.
Нотт-старший в Азкабане не сидел, и воспитывал сына под стать себе. Пока он, вроде бы, старался держать Тео подальше от дел Упивающихся, но кто знает, сколько это продлится? Чистокровный наследник своего рода, противиться отцу Теодор просто не сможет – а значит, в один прекрасный день он нежданно-негаданно получит клеймо на левую руку. И если он к тому времени приобретёт на факультете влияние старосты – или хотя бы исполняющего его обязанности, – тень Волдеморта снова нависнет над всем Слизерином, и гораздо ощутимее, чем раньше…
- У нас нет другого выбора, – снова неуверенно сказала я. – Слизерин подчинялся Малфою, но и сам Дрей знает, как держать факультет в руках. У Тео есть авторитет, да и Крэбб с Гойлом его поддержат, так что у него тоже есть шансы справиться… Кого-то другого слизеринцы и в кнат не будут ставить, ну, разве что, кроме Альтаира, но ему сейчас наверняка будет совершенно не до дел старосты…
- Крэбб и Гойл – тоже дети Упивающихся, – возразил Снейп. – Под присмотром Драко эти двое были не опасны, тем более будучи связаны Младшей магической присягой. Но теперь… если он… – Северус сглотнул, было видно, что слова давались ему с трудом.
- Если Драко погибнет, присяга больше не будет их сдерживать, – проговорил он с таким выражением, словно каждое слово в кровь раздирало ему горло. – В этом случае… Боюсь, выбора у них не будет. Они подчинятся воле родителей и лидерству Теодора Нотта, к которому привыкнут.
- Я… Я всё испортила? – сглотнув, спросила я, усилием воли отгоняя страх и слёзы, подступившие к горлу при словах «если Драко погибнет».
- Ну, вы, к счастью, не обладаете властью назначать старосту на факультете, мисс Забини, – снисходительно проговорил Снейп, на сей раз более спокойным тоном. – Я попробую решить эту проблему. Что скажете о кандидатуре мистера Филстоуна?
- Райана? – переспросила я. – Ну, он неплохо справляется с дополнительным классом по защите, но туда его поставил Драко, так что, вроде бы, получалось, что его защищал авторитет Малфоя. А вот насчёт обязанностей старосты… Его однокурсники и малышня, скорее всего, не станут проблемой, но вот наш курс… – я покачала головой. – Альтаиру, я думаю, пока не вернётся Драко, будет глубоко фиолетово на то, кто староста и есть ли он вообще. А вот Тео может создать проблемы, особенно если разобидится. Ну и вы сами сказали, что Крэбб и Гойл пойдут за ним, если не будет… Если их не сдержит Драко.
- Да, это верно, – согласился Северус. – И всё же, боюсь, выбора нет. Это меньшее зло, чем рисковать и оставить исполняющим обязанности старосты мистера Нотта. Из всех шестикурсников Филстоун внушает доверие в наибольшей степени. Ну а с седьмым курсом, полагаю, иметь дело придётся нам с вами, и, конечно, мисс Паркинсон. Если, конечно… не получится вернуть Драко.
Я встрепенулась от этих слов, боясь поверить.
- А что, есть надежда его вернуть, сэр? – голос дрогнул, но в остальном мне удалось сдержаться.
- Надежда – удел глупцов, – вздохнув, тихо проговорил профессор, словно и не ко мне обращаясь. – Но иногда надежда – это всё, что нам остается. Пока он жив, надежда тоже жива, хотя она и тоньше паутинки.
- Вы думаете… – я облизнула губы, а мой слизеринский рассудок лихорадочно искал объяснения – любые, пусть и самые невероятные! – тому, почему Волдеморт не захочет сразу убивать молодого Малфоя. – Вы думаете, что, если бы его просто хотели убить, не стали бы возиться с похищением и убили бы на месте?
- Не обязательно, – покачал головой зельевар. – Например, им могло потребоваться тело. Для некоторых редких темномагических ритуалов и зелий используется кровь чистокровного, владеющего Родовой Силой. Убийство на месте не стало бы выходом в этом случае. И потом, при той охране, которая вас окружала, гораздо проще спрятать и пронести портключ, чем рискнуть и применить Смертельное заклятие или хотя бы просто подсыпать яд. Да и потом, отравить Драко не так-то просто. Ты и сама знаешь.
- Да, он определил бы яд в два счёта, – согласилась я. – И всё же… Вы думаете, он всё ещё жив?
- Думаю, да, – кивнул Снейп. – Тел, даже чистокровных, Упивающиеся в любой момент могут добыть с десяток. Малфои – слишком богатый и могущественный род, чтобы Тёмный Лорд мог просто от него отказаться. Точнее, от надежды взять его под контроль. Ну, а Драко – ключик к этому роду. Империус или зелье Подвластья – не самый лучший способ, но всё же достаточно эффективный, чтобы получить доступ хотя бы к части его возможностей. Однако я, увы, не посвящён в детали плана Лорда. Я знаю, а точнее, могу предположить лишь то, что сказал – просто убийство не входит в его намерения. Ему нужно нечто иное…
За разговором мы почти не заметили, как добрались до кабинета Северуса. Войдя, он указал мне на стул с жёсткими деревянными подлокотниками, а сам, не тратя понапрасну времени, направился к камину. Я невольно сцепила похолодевшие руки, в тревоге закусив губу. Страшно и представить себе, что будет с Люциусом и Нарциссой от таких вестей. Я и сама холодела от ужаса, стоило только сформулировать в голове то, что произошло. Драко в руках Лорда. Мерлин великий, защити его!

Чета Малфоев прибыла в Хогвартс сразу же, едва услышав о пропаже сына. Естественно, Люциус в первую очередь устроил Снейпу разнос за безалаберность – да как тот мог допустить, чтобы эта малолетняя преступница Гринграсс ошивалась поблизости! Впечатляло и то, что Северус даже не возражал, понимая, что, по большому счёту, Малфой-старший прав – или, во всяком случае, имеет право на недовольство. А я если о чём-то и жалела, так только о том, что моя «страшная месть» Дафне оказалась такой лёгкой и наивной. Эх, знала бы я, что у неё на уме, – она бы у меня восьмичасовым превращением не отделалась бы! Надо было попросить Гермиону научить меня тому её знаменитому проклятию, которое она наложила на пятом курсе на Мариэтту Эджком. Правда, тогда-то подробностей никто толком не знал, но теперь Гарри посвятил меня в тайну возникновения «живописи» на лице этой девицы. А может, стоило вообще проконсультироваться у Альтаира и угостить Гринграсс каким-нибудь фамильным Блэковским проклятием, да так, чтоб та месяц в больничном крыле провалялась. Хотя, по большому счету, даже это мелко. Дафну следовало обезопасить, лишить возможности причинить вред, не выпускать её из виду и не расслабляться в её присутствии… Ох, Драко, Драко, как же ты допустил, чтобы она смогла усыпить твою бдительность?
Пока её муж переругивался с профессором зельеварения, Нарцисса присела рядом со мной, сложив руки на коленях. Осанка леди Малфой была, как всегда, безупречна, как и её наряд – но вблизи хорошо видно было бледное вовсе не из-за аристократичной белизны кожи лицо и сеточка тонких морщин вокруг глаз и в уголках печально сжатых губ. Поймав мой взгляд, она, вздохнув, повернулась ко мне, и – ещё один признак глубокой тревоги и горя – я заметила тщательно замаскированную красноту возле носа и вокруг глаз. Явное свидетельство слёз…
- Мама… – выдохнула я. Назвать Нарциссу матерью, было, кажется, в тысячу раз сложнее, чем Люциуса – отцом. В конце концов, ведь моя родная мать была жива и здравствовала… Но разве не леди Малфой вырастила меня? Разве не она была моей наставницей и наперсницей, утешительницей и советчицей? В каком-то смысле она была моей матерью в гораздо большей степени, чем донья Изабелла. В этот момент, объединённая с ней общим горем, я ощущала это остро, как никогда раньше. Протянув руку, я накрыла ею её ладонь – одновременно и предлагая свою поддержку, и сама прося её о помощи.
- Блейз, девочка моя, ты ведь была там, когда это произошло? – тихо спросила Нарцисса. – Ты видела?
- Я… Я была поблизости, но не присутствовала при похищении, – отозвалась я, невольно чувствуя себя виноватой. Ощущение было иррациональным – ведь я не могла нести за это ответственность, и едва ли смогла бы что-нибудь сделать, даже сидя с Дафной и Драко за одним столом. Ну разве что вцепиться в Малфоя и составить ему компанию…
- Я знала, что добром всё это не кончится… – пробормотала она. – Надо было не слушать никаких возражений, а забирать вас с Драко отсюда и переводить в Шармбатон. На континенте только теперь начали ощущаться отголоски войны, и там гораздо спокойнее…
- Драко бы не согласился, – пробормотала я, сглотнув. – Разве что если бы и Альтаира тоже перевели… И Джинни.
«И я бы не согласилась», – добавила я про себя, невольно подумав о Гарри. Однако сейчас мысли о Поттере принесли с собой вместо обычного тёплого утешения лишь горечь обиды, смешанную с лёгким сожалением, что я не позволила ему попытаться оправдать свою точку зрения. Нарцисса, словно в трансе, кивнула, глядя прямо перед собой невидящим взором и чуть-чуть покачиваясь взад-вперёд.
- Северус сказал, что, по его мнению, Драко ещё жив? – ещё тише проговорила она. Я помолчала, сердце сдавливало как тисками. Потерянный вид Нарциссы выбивал из колеи сильнее, чем всё остальное, что произошло сегодня. Драко… в руках Лорда. Да проживёт ли он хоть минуту?
- Он говорит, что да, – хрипло выдавила я наконец. – Профессор считает, что Драко зачем-то нужен Тому-Кого-Нельзя-Называть. Что через него он собирается получить доступ к могуществу семьи Малфоев… каким-то образом.
- Грязнокровный ублюдок! – почти прорычала Нарцисса, и в её голосе прозвучала столь сильная ненависть, что казалось, одной её было достаточно, чтобы испепелить Волдеморта на месте, где бы тот ни находился. Кажется, я никогда ещё не слышала, чтобы леди Малфой выражалась подобным образом, однако почему-то это не удивило меня, и я только кивнула, соглашаясь и с ней, и со своими выводами.
Тем временем Люциус то ли выдохся, то ли решил поберечь силы для Дамблдора. Как бы там ни было, он наконец прекратил перепалку с профессором Снейпом и потребовал, чтобы его немедленно отвели к директору, дабы он мог лично проконтролировать, что именно предпринимается для спасения его сына. Впрочем, наш декан и не думал возражать – подозреваю, что ни он, ни Дамблдор не сомневались в том, что Малфой-старший поступит именно так. Не желая выпускать из виду развитие событий, я присоединилась к процессии. Благодаря чарам, которые наложил на Люциуса Дамблдор, тот мог не опасаться быть узнанным, однако всё равно мы старались идти побыстрее и не попадаться никому на глаза. Узнаваемые или нет, чужаки в Хогвартсе – редкость. К счастью, после происшествия в Хогсмиде, весть о котором разлетелась по школе в считанные минуты, напуганные ученики отсиживались по гостиным, и в школьных коридорах было пустынно и безлюдно. Кажется, террор Тёмного Лорда постепенно, медленно, но верно заставлял даже самых храбрых сдавать позиции. Всегда считалось, что в школе мы в безопасности – но сейчас беда подобралась настолько близко, насколько это вообще возможно. Не так уж важно было, откуда именно было совершено похищение – важно было то, что совершила его такая же студентка, как все остальные, которую никто не мог заподозрить в подобных намерениях! А значит, никто больше не мог чувствовать себя в безопасности… А вдруг среди однокурсников притаились ещё замаскированные шпионы Тёмного Лорда? А может, даже уже и настоящие Упивающиеся Смертью?! А вдруг они планируют начать похищать и других студентов – одного за другим?
Поглядывая по сторонам, я невольно сжималась от каждого шороха, от малейшего дуновения ветра. Нет, меня пугала вовсе не перспектива, что из-за угла выскочит кто-то из сокурсников и утащит меня в логово Тёмного Лорда. Скорее, я в данный момент опасалась «служителей Светлой стороны». Интересно, что бы сказали авроры и люди министерства, если бы увидели здесь Люциуса и поняли, кто он такой? Этим «правдолюбцам» в жизни не хватило бы ума, чтобы понять, что Малфой-старший никогда не сделает ничего, что пошло бы во вред его семье. Всё, что они способны разглядеть – лишь клеймо на его руке. Для них он был и остаётся Упивающимся Смертью, и неважно, что он отрёкся от Лорда, и пути назад для него нет…
Одолеваемая такими мыслями, я торопливо шла следом за Люциусом, поддерживающим Нарциссу. Моя приёмная мать, казалось, совсем обессилела от горя и отчаяния, и тяжело опиралась на руку мужа. Нет, она не плакала, и даже не глотала безмолвные слёзы – для них было ещё не время. И всё-таки известие о похищении её сына сильно подкосило гордую леди.
Ох, Драко… Ну где же ты, братик? Где ты? Жив ли ты ещё?

Pov Альтаира Блэка.

Когда вихрь зелёного пламени перед моими глазами стих и вместо него возник кабинет Северуса, я даже ничего не ощутил – хотя, казалось бы, должна была как минимум промелькнуть удовлетворённость от того, что я в Хогвартсе и теперь могу в полную силу делать… А что, кстати, делать?
В голове и груди всё ещё полыхала ярость, смешанная с ужасом. Причём ярость-то успела за время, пусть и короткое, перемещения по каминной сети приутихнуть, а вот ужас, наоборот, рос и ширился. Стоило хотя бы мельком подумать, ЧТО может ждать Драко в плену у Волдеморта – а куда ещё могла его утащить стоклятая Гринграсс? – и руки начинали дрожать, а лёгкие отказывались нормально вбирать в себя воздух.
- Мистер Блэк! – послышался сбоку удивлённый голос с изрядной долей недовольства… а впрочем, кажется, и тревоги. – Что вы здесь делаете?
Запнувшись на полушаге, я замер, обернулся – и обнаружил нашего декана, встающего из-за стола.
- Северус… – пробормотал я. – А ты здесь откуда?
Снейп поперхнулся чистым воздухом. Его брови возмущённо поднялись.
- Я откуда? Позволю себе напомнить вам, мистер Блэк, что это, – профессор язвительно обвёл руками окружающую нас обстановку, – мой кабинет. Всего-навсего. И…
- Отлично! – воскликнул я, перебивая его на полуслове. – Как хорошо, что ты здесь, ты-то мне и нужен!
Ноздри Снейпа гневно раздулись, но он усилием воли сдержался, похоже, понимая, что моя беспардонность возникла не на пустом месте.
- Ну? – коротко спросил он. Я шагнул к нему, кусая в страшном волнении губы.
- Драко похитила Гринграсс! – выпалил я. – Прямо в пабе, портключом!
- Ч… Что? – очевидно не веря своим ушам, переспросил Северус.
- ДРАКО ПОХИЩЕН!!! – заорал я, каким-то краем сознания понимая, что подобное поведение меня не красит, но сдерживаться сейчас я уже не мог. – Похищен, вы понимаете?! Надо срочно сообщить директору! Авроры – тупые уроды, от них никакого проку! Помоги, Северус, я не знаю, что делать!
- Так, стой! – Снейп, тяжело дыша, резко вытянул руку вперёд, упреждающе поднимая ладонь. – По порядку! Расскажи мне всё, но коротко, по возможности! Давай!
Я принялся выплёскивать на него страшные новости – вряд ли можно было подобрать для моего поведения в тот момент другой эпитет. Я старался, конечно, кое-как удержаться от излишних подробностей, но сомневаюсь, что мне это толком удавалось, – моё взбудораженное сознание с трудом отличало действительно важные детали от не слишком важных. Впрочем, много времени мне всё равно не потребовалось.
Выслушав меня, Северус с тихим стоном прикрыл глаза и слегка шатнулся вбок, опираясь о стол. Я вздрогнул от неожиданности. Неужели теперь и он выйдет из строя?
- Проклятие, – прошептал профессор сквозь зубы. – Они всё-таки достали его…
Какое-то время он продолжал просто стоять, тяжело дыша. На его скулах играли желваки. На меня накатило безрадостное утомление. Кипевший в крови ещё с паба адреналин успел окончательно израсходоваться, и теперь удушливой волной навалилась безысходность. До меня только сейчас начало в полной мере доходить, насколько ужасно всё наше положение. Если Драко похищен по приказу Волдеморта, то его не ждёт ничего хорошего – а ведь ничем помочь мы не в состоянии, для этого надо, как минимум, отыскать Ставку Лорда, а этого до сих пор никак, просто никак не удавалось сделать… А раз так… то…
- Так, Альтаир, – на моё плечо легла рука профессора, и я, вяло подняв голову, медленно моргнул. На лице Снейпа была написана мрачная решимость, хотя тревога и страх тоже никуда не делись – впрочем, распознать их мог уже не всякий, а только тот, кто хорошо знал его мимику.
- Слушай меня внимательно. Я сделаю всё, что смогу, чтобы спасти Драко. И Дамблдор, не сомневаюсь, тоже. Я немедленно иду к нему.
- Я с вами, – выдохнул я. Откровенно говоря, я не представлял себе, чем именно могу помочь прямо сейчас, но всё равно – это было легче, чем оставаться тут и тонуть в пугающем чувстве безысходности.
- М-м… – на несколько секунд Северус помедлил с ответом. – Хорошо. Возможно, ты действительно пригодишься. А сейчас ответь мне на пару вопросов. Все остальные слизеринцы в порядке?
- Ну… Э-э… – я напрягся, пытаясь вспомнить обстановку в пабе до того, как я не сдержался и проучил того аврорского ублюдка. – Вроде, да… Во всяком случае, никто больше не похищен. Блейз цела, остальные из нашей команды тоже… Хотя, эти проклятые авроры могли кого и задержать, это же…
Я, не в силах утихомирить снова поднявшийся жаркой волной гнев, полупожал-полупередёрнул плечами.
- Не думаю, что им сейчас имеет смысл кого-либо из наших задерживать, – довольно мягко заметил Северус. – Впрочем, не волнуйся, я всё выясню. Дальше… Где сейчас мистер Поттер, вы знаете?
- Понятия не имею, – честно признался я, помотав головой. – Наверное, ещё в пабе, а может, уже и вернулся… Не знаю, Северус, честно.
- Ну ладно… – профессор задумчиво помедлил пару секунд. – Ладно. Много чего ещё надо выяснить, но это я уже сделаю сам. А ты сейчас… будь в зоне досягаемости. Твои сведения, и не только сведения, действительно могут понадобиться.
- Прости, Северус, но что значит – «в зоне досягаемости»? – переспросил я не слишком понимающе. – Ты же сказал, что мы сейчас вместе пойдём к директору!
- Так оно и есть, – кивнул Снейп. – Но перед этим мне нужно убедиться, что все студенты с нашего факультета благополучно добрались до Хогвартса. Возможно даже, опросить кого-нибудь ещё, кто мог видеть больше деталей, чем ты – ты же сам сказал, что самого момента похищения не видел, потому что смотрел в другую сторону. Так что иди пока, куда хочешь, но будь неподалёку – и лучше неподалёку от кабинета директора. Я тоже скоро подойду.
- Хорошо… ладно, – кивнул я, разворачиваясь к выходу из кабинета. Передо мной снова появилась цель – ну хорошо, возможно, столь громкое слово было в данный момент излишним, но всё равно – было снова ясно, что делать хотя бы в ближайшие минуты.
Пока я шёл по нашим подземельям, мне пришло в голову ещё кое-что. Стоит посоветоваться с родителями. Мало ли, вдруг что-нибудь ценное подскажут… Или хотя бы поддержат. Я всегда предпочитал оказывать поддержку сам, о ком бы ни шла речь, но иногда – вот как сейчас – тоскливая, пугающая безысходность наваливалась мёртвым грузом, давя мой обычный задор. Последний раз со мной такое было позапрошлым летом, после «смерти» Сириуса. Я уже успел забыть, какое это мерзкое ощущение…
Остановившись, я сначала привалился спиной к стене, а потом махнул рукой и вовсе сел прямо на пол. Идеальной чистотой он, конечно, не отличался, но мне на это сейчас было глубоко безразлично. Почиститься всегда можно. А мне хотелось поговорить с папой и мамой в хотя бы условно комфортных условиях – я не был уверен, что не расчувствуюсь в самый неподходящий момент. А так держать себя в руках было легче.
Нашарив в кармане Сквозное зеркало, я медленно поднёс его к лицу, опираясь при этом локтем о колено. Да уж, ну и физиономия у вас, Блэк… Наверное, такая же была у дяди, когда его только-только посадили в Азкабан, но знакомство с дементорами уже произошло. Ладно… надеюсь, с тем, чтобы связаться с родителями, проблем не будет.
Старательно оттесняемая мной на дальний край сознания, где-то в голове вопила мысль о том, что у Драко тоже при себе есть такое же зеркало, и, возможно, чтобы поговорить с ним, мне сейчас надо только назвать его имя. Но я не мог поддаться сейчас этому искушению. Кто знает, где сейчас находится мой друг и кто рядом с ним? А если сам Волдеморт, или даже – это уж наверняка – кто-нибудь из Упивающихся? И всё, надежда рухнет окончательно. Нет. Нельзя. Если Вьюжник сможет, он свяжется со мной сам. А мне так рисковать нельзя.
- Бартемиус Блэк!
К счастью, ждать пришлось недолго – отец ответил почти сразу. Я быстро, но уже не так сбивчиво, как Северусу, – видно, уже приспособился, – рассказал ему всё. По связи до меня донёсся мамин вскрик ужаса – видно, она была рядом и всё слышала, просто в само зеркальце мне было её не видно.
Первым, что спросил отец в ответ, было:
- Где ты сейчас?!
Только уже гораздо позже до меня дошло, что на самом деле он боялся, что я каким-то образом ухитрился увязаться за Дреем с целью самолично его спасти. А в тот момент я расценил папин вопрос как тревогу за меня в том смысле, что я и сам могу подвергнуться риску покушения. Так что успокоил я его быстро, сообщив, что нахожусь в паре минут ходьбы от Общей гостиной.
- Пап, что мне делать? – спросил после этого уже я сам, закусывая губу, чтобы удержать непрошеные слёзы, наворачивавшиеся на глаза. – Мне страшно. Что я могу сейчас сделать, чтобы помочь Драко… как ты думаешь?
- Пока – выполняй указания Северуса, – после некоторого молчания ответил отец. – И я тебя умоляю: ни в коем случае не пытайся сооружать спасательную экспедицию! Надеюсь, ты понимаешь, что в одиночку ты ничего всё равно не сможешь сделать?!
- Пап, я так похож на идиота? – возмущённо спросил я. – Тем более что для того, чтобы такую экспедицию сооружать, мне как минимум надо бы знать местонахождение логова Волдеморта, о чём я не имею ни малейшего представления!
- А кто тебя знает, – вздохнул Бартемиус. – Ты ведь у меня на всё способен…
- Э-э… Это вообще комплимент или наоборот?
- Смотря по обстоятельствам, – усмехнулся отец. – Ладно, Альтаир, не кисни и выше держи нос. Ситуация, конечно, скверная по максимуму, но, надеюсь, ещё не безнадёжная. Держи меня в курсе событий. Я, со своей стороны, свяжусь с Северусом и… ладно, посмотрю. Короче говоря, слушайся декана и ничего не предпринимай, не посоветовавшись с ним или со мной. Ясно? Ну и связываться не забывай.
- Ага, ладно. Хорошо, пап, спасибо, – улыбнулся я. Кажется, впервые после похищения Драко.

После разговора я почувствовал себя лучше – по крайней мере, бодрее. Мелькнула мысль зайти в гостиную, но от этого пришлось отказаться. Если там уже известно о том, что случилось – а это весьма вероятно, – то самое меньшее, что меня там ждёт, это участь жилетки для Пенси. Причём отвязываться от убитой горем Паркинсон будет, мягко говоря, некрасиво, а ведь меня ждут наверху…
Впрочем, «ждут» – это, как оказалось, сильно сказано. Я мерял шагами коридор возле статуи горгульи невесть сколько времени – хотя, может, и не так много, в конце концов, я, как ни крути, был на взводе, и мне минута за десять сойти могла, – но в итоге, наконец, появился Снейп и провёл меня в кабинет директора.
Дамблдор, видимо, всё уже знал, потому что, не тратя лишних слов, предложил мне одно из кресел и попросил пересказать ему «всё то, что ты сообщил Северусу». Я пожал плечами и выполнил просьбу, в третий раз за какие-то полчаса или около того вспоминая те страшные минуты, особенно – ту, когда вокруг раздались вскрики, и я, крутанувшись на стуле, обнаружил одну лишь пустоту там, где пять минут назад сидел мой лучший друг…
Пока я рассказывал, я старался смотреть директору прямо в глаза и максимально подробно воскрешать в своей памяти картины всего, случившегося в пабе. Я бы на месте директора однозначно сейчас пользовался легилименцией в любом случае – просто для подстраховки, чтобы ничего не упустить. Что ж, на этот раз для того, чтобы препятствовать «просмотру», у меня не было никаких причин.
Когда я закончил свой рассказ, мне была предложена кружка горячего шоколада – и вдобавок получена просьба побыть пока здесь. Что ж, согревающее питьё мне и вправду было кстати… а оставаться здесь и подавно было прежде всего мне самому на руку. Я устроился в кресле поудобнее и, согревая холодные пальцы о стенки кружки, настроился слушать во все уши и смотреть во все глаза.
Правда, до поры до времени это особой пользы не приносило. В кабинет то и дело заходили то учителя, то авроры ( к счастью, наши – ну, насколько для слизеринца аврор вообще может быть «нашим»! Но уж, во всяком случае, кузина Нимфа уж точно была таковой), а то и вообще совершенно незнакомые мне личности. Впрочем, насколько я мог догадываться из разговоров, эти незнакомцы были членами Ордена Феникса. Насколько я знал по рассказам родителей и Сириуса, в годы прошлой войны этот Орден противостоял Упивающимся едва ли не эффективнее, чем даже аврорат, так что их присутствие было… ну, если и не обнадёживающим, то, как минимум, ободряющим.
Большая часть всех разговоров, правда, сводилась к всё тому же, что уже озвучил перед директором я сам. Раз за разом обсуждалось само похищение, его обстоятельства, возможные причины и прочая, на мой взгляд, второстепенная ерунда. Я успел уже извертеться от нетерпения, ожидая, когда, наконец, начнут решать то, что было сейчас для меня самым важным – конкретные шаги по спасению Драко.
Обсуждение их началось только после подробного «доклада» Рональда. Вот ещё не было печали! Я вообще не понимал, какой прок мог быть от рыжего после того, как всё то же самое уже сообщил Дамблдору я, да притом не только я один. Впрочем, кипевшее раздражени удалось взять под замок и продолжать слушать. Увы, разговор на долгожданную тему оказался ещё более безрадостным, чем предыдущие. Ставка Волдеморта (где, скорее всего, находился сейчас Драко) была защищена и скрыта не хуже штаба Ордена Феникса. Более того, даже мысленная связь Гарри с Драко оказалась сейчас бесполезна! Точнее, она как раз оказалась бы полезна, если бы… была в норме. Как выяснилось, проклятый Волдеморт, видимо, нашёл способ её если не оборвать, то наглухо блокировать. В итоге нашей единственной надеждой оставались кровные Узы между Драко и его родителями, благодаря использованию которых в специальном поисковом ритуале можно было обнаружить местонахождение Дрея с вполне достаточной точностью. Как объяснил Дамблдор, это не годилось в случае с Джинни, поскольку связь девушки с родителями слабее, чем связь юноши, а в особенности – наследника Рода (а в случае с Драко – вообще Главы).
Рядом со мной сидел Гарри, находившийся, кажется, ещё в более глубокой депрессии, чем я. После того, как он безрадостно сообщил о полной блокировке связи, он вообще не прироронил ни слова – а с тех пор прошло уже с полчаса. Поттер просто сидел и безучастно глядел на пляшущий в камине огонь, не принимая никакого участия в обсуждении. Интересно, что он сейчас чувствует? Впрочем, надо полагать, что-то похожее на мои собственные чувства. Во всяком случае, владеть лицом гриффиндорец умел очень неважно – и, если расценивать текущее его выражение, то Гарри владела та же унылая и безрадостная безысходность, что совсем недавно и мной. Хотя, если дело так пойдёт и дальше, то это «недавно» может легко превратиться в «снова»…
Оживление в обстановку внесло прибытие родителей Драко. Едва увидев стремительно входящего в кабинет Люциуса, я понял: сейчас будет жарко. И Малфой-старший не подвёл. Только-только переступив порог, он устроил та-а-акое… Впрочем, при виде стёкол, разбивающихся под напором вспышек Родовой Магии, отражающих сильнейшие эмоции, и летающих (об стенки) многочисленных директорских столиков, я получил лишь мрачное удовлетворение. Люциус был абсолютно прав – Гринграсс надо было не просто держать под наблюдением, которое, как выяснилось теперь, было абсолютно бесполезным, на неё надо было нажать так, чтобы раскололась и всё выдала! Но только чего уж теперь… Поздно клеткой махать, когда пикси разлетелись. И всё-таки Люциус здорово накрутил Дамблдору хвост, высказав всё, что думает о нём самом и его порядках.
Но в конце концов и он успокоился – ну, не полностью, конечно, но достаточно для того, чтобы приготовиться выслушать, какие меры предпринимаются ради спасения Драко и чем он сам может в этом помочь. Речь зашла о тех самых фамильных поисковых чарах, которые мог применить кровный родственник, чтобы найти члена семьи. Дамблдор старался говорить осторожно, парой-тройкой двусмысленных фраз создав у остальных ( а кроме нас с Гарри, родителей Драко, Северуса и самого Дамблдора в кабинете ещё находились Уизли – отец семейства, Перси и Рональд, а также Грюм) впечатление, что подразумевается, будто чарами займётся Нарцисса. Сама тётушка за всё время своего пребывания в кабинете едва ли проронила хоть слово – едва войдя, она сразу опустилась в свободное кресло, словно обессилев. Однако лицо её было внимательным и сосредоточенным, так что можно было не сомневаться, что она ловит каждое слово. Блейз, всё это время молча стоявшая рядом с креслом своей приёмной матери и державшая её за руку, держалась как-то отчуждённо и почти не смотрела ни на меня, ни – что было ещё удивительней! – на Поттера. Вот уж это действительно было непонятно. В сложившейся ситуации я бы скорее ожидал от Пушистой совершенно обратного поведения – уж во всяком случае, в отношении её парня…
- Да, Люциус, мысленная связь, возникшая у Драко и Гарри где-то в середине первого семестра, должна была бы нам помочь в поисках, – отвечая на вопрос Малфоя-старшего, сказал Дамблдор. – Но, увы, она, к сожалению, блокирована, и блок довольно мощный. Признаюсь, для меня загадка, откуда Волдеморт мог узнать о существовании этой связи… – директор пристально посмотрел взгляд на Северуса. Зельевар, нисколько не смутившись, спокойно пожал плечами.
- Тёмный Лорд достаточно умён, чтобы сопоставить факты, – холодно сказал он. – И вы неплохо осведомлены о его навыках в легилименции. Едва ли есть сомнения в том, что он «от» и «до» изучил сознание своей последней пленницы… Полагаю, что догадки мисс Уизли и те факты, которыми она располагала, дали ему достаточно материала, чтобы он мог сделать соответствующие выводы.
- Да, думаю, здесь Северус прав, – согласился Дамблдор со вздохом. – Как бы тяжело нам ни было признавать это, но Волдеморт достаточно умён и опытен, чтобы сделать нечто подобное. Разрушить эту связь ему, конечно, не под силу, но вот сдержать, заблокировать… думаю, он мог найти способ.
- Я думаю, сэр, дело может обстоять иначе, – внезапно произнёс Гарри, заставив меня даже слегка вздрогнуть от неожиданности. К гриффиндорцу обернулись все, находившиеся в кабинете, а тот, судорожно сглотнув, сдвинул брови и посмотрел на директора.
- Я думаю, что блокировка нашей мысленной связи может быть… эээ… Ну, думаю, блок мог поставить и сам Драко, – как-то не очень уверенно проговорил он с таким видом, словно не был уверен в том, что его выслушают.
Я ошарашенно заморгал. Дрей? Сам поставил блок? Да с какой стати?
Остальных такое предположение тоже изрядно удивило. Брови директора поползли вверх, и даже Артур Уизли удивлённо уставился на Гарри. А тот кинул короткий взгляд на Блейз, видимо, в первую очередь интересуясь её реакцией. Что ж, та была вполне недвусмысленной – глаза Пушистой просто пылали яростью, и её ответный взгляд был полон решительного презрения.
- С какой стати? – поражённо спросил я, недоумённо помотав головой. – Зачем ему это?
- Ты думаешь, Драко сознательно не хочет позволить тебе найти его? – проговорил Дамблдор, и Гарри снова перевёл взгляд на директора.
- Глупости! – гавкнул из своего угла Грюм. – Речь ведь о Малфое, парень! Да ни за что этот слизеринский аристократишка не будет жертвовать собой, чтобы обезопасить тебя! Так ведь ты думаешь, а?
ЧТО?!
Я, не раздумывая, вскинул руку. Родовая Магия с молниеносной готовностью вспыхнула в крови, откликаясь на призыв. Куда бы эту сволочь швырнуть? В окно? Или всё же смилостивиться и просто в камин?
Увы, мне помешали.
- Нет! – воскликнул Гарри, отвечая «аврору с человеческим лицом» и одновременно резко хватая меня за руку и отводя её в сторону. Эффект внезапности был утерян – мне скрепя сердце пришлось отказаться от своего намерения.
На лице Дамблдора появилось выражение лёгкой грусти, но директор не успел ничего сказать – вмешалась Блейз.
- О, ну конечно! – раздраженно выпалила она звенящим от гнева голосом. – Неужели снова? Поттер, как ты можешь всёрьёз верить в эту чушь? Я думала, ты сказал это не подумав, в шоке, а ты… Проклятый гриффиндорский «святой»! Думаю, Драко надо было бы грудью заслонить тебя от Авады, чтобы ты наконец перестал в нём сомневаться? Или ты и тогда подозревал бы его в предательстве?
- Я не думаю, что Драко предал нас, – твёрдо отчеканивая каждое слово, заявил Гарри.
Блейз недоумённо нахмурилась. Я пристально посмотрел на Поттера. Что это ещё за новости? О чём вообще речь? И что такого ухитрился ляпнуть Бемби, пока меня не было?
Гарри глубоко вздохнул и ответил нам обоим таким же пристальным взглядом.
- Да нет, даже не так – я знаю, что он нас не предал, – сказал он уже спокойнее, оглядывая уже всех присутствующих. Бросив короткий взгляд на тех, я обнаружил, что не я один не всё понимаю – удивление читалось почти на всех лицах.
- Может, ты пояснишь свою… теорию, Гарри? – мягко предложил Дамблдор. Поттер нервно облизал губы.
- Ну… Я думаю… Я думаю, что Дафне не обязательно было похищать Драко против его воли. Ей достаточно было его уговорить пойти с ней.
- О да, и он бы её, конечно же, послушался! – с убийственным, горьким сарказмом фыркнула Блейз.
- Смотря что она сказала, – отозвался Гарри. – Ей не нужно было убеждать его перейти на другую сторону. Достаточно было найти аргументы, которые заставили бы его стать послушным её… Ну, то есть, покориться воле Волдеморта.
- Что ты имеешь в виду? – напряжённо спросил Люциус. Поттер тяжело сглотнул.
- Джинни, – ответил он. – Вы ведь знаете об их отношениях, да?
- Да, – Малфой-старший кивнул, на лице его отразилось долгожданное понимание.
Я тоже всё понял и медленно, через снова всколыхнувшуюся в душе боль, закивал. В самом деле… действительно, это очень просто.
- Я думаю, что Драко сделал бы всё, что угодно… – Гарри запнулся на мгновение и покачал головой. – Он бы согласился абсолютно на ВСЁ, если бы Дафна пригрозила ему смертью Джинни. Или даже не смертью, а… пытками. Чем-то… таким. Я – согласился бы.
- Шантаж… – пробормотал Снейп. – Мммм… возможно, конечно, но… нет, я так не думаю. Это не в духе Лорда. Он не пренебрегает шантажом в политических играх, однако делает это тонко, и жертвами выбирает скорее…нейтральных лиц, которых впоследствии есть шанс окончательно переманить на его сторону. Ситуация с Драко совсем иная – он открыто противопоставил себя Лорду, заявив чуть ли не на весь Магический Мир, что он его враг. В этой ситуации Лорд никогда не стал бы полагаться лишь на силу шантажа. Он куда больше верит в силу чар и зелий, чем в то, что аргументы, которые используются для шантажа, удержат его врага от какой-нибудь отчаянной глупости, вроде попытки бежать вопреки всему. И не важно, насколько весомы эти аргументы. Положиться на шантаж – в какой-то степени это всё равно что проявление доверия, а к излишней доверчивости Лорд не склонен.
- Боюсь, Гарри, что здесь Северус снова прав, – проговорил Дамблдор, выслушав профессора. – Если бы Драко действовал, вынуждаемый шантажом, не думаю, что он действительно стал бы блокировать вашу связь сам. Отследить её практически невозможно даже при помощи легилименции, так что не думаю, что он не нашёл бы способа хотя бы попытаться послать тебе весточку. То, что он этого ещё не сделал, ясно говорит о том, что Драко просто лишён этой возможности. А значит, блок установлен против его воли. То же самое – с возможной попыткой бежать. Что возвращает нас к началу нашего разговора. Люциус, – обратился он к погружённому в марчную задумчивость Малфою-старшему, – что вам потребуется для ваших поисковых чар?
- Для начала – какая-нибудь его вещь, – ответил Люциус. – Что-нибудь, что он часто использовал.
- Перо, которым он писал, подойдёт? – хрипло спросила Блейз, отводя взгляд куда-то в сторону.
- Ну, на худой конец сгодится и перо, – поморщился Люциус, – но лучше использовать что-то, что значило для Драко больше, чем обычные предметы обихода. Чем более сильные чувства он испытывал к объекту, тем сильнее будет отпечаток его ауры, и тем больше шансов скорее найти его.
- Хорошо, – кивнул Дамблдор. – Уверен, найти что-нибудь в этом роде не составит труда. Что-нибудь ещё?
- Семейная кровь, – высокомерно хмыкнул Малфой. – Но это у нас и без того имеется. А кроме этого – только место, достаточно уединённое, чтобы совершить обряд поиска без помех. Процесс может затянуться, в особенности если Тёмный Лорд применил какие-нибудь чары, чтобы скрыть Драко от тех, кто попытается его найти. Так же, как и с вещью, процесс поиска будет эффективнее, если мы проведём его в каком-то помещении, с которым у Драко связаны были сильные эмоции. Лучше всего – положительные.
- Его комната? – предложила Блейз. Люциус кивнул.
- Да, думаю, это лучший вариант.
- Тогда идёмте, – сказал Снейп, делая шаг от окна, возле которого стоял всё это время. – Я отведу вас. Уверен, в комнате найдется и подходящая вещь. Блейз? Полагаю, вы могли бы помочь с выбором.
- Да, сэр, – откликнулась Пушистая, всё так же упорно глядя куда-то в пространство и избегая, кажется, любого взгляда.
Я дёрнул головой. Мало ли что там могло у них с Гарри произойти – не беда, разберутся. Не могли они успеть серьёзно поссориться, не на чем им было это делать. А вот мне предстояло подумать. И очень серьёзно.
Для чего Волдеморту нужен Драко? Это неизвестно, но вряд ли для комфортного интернирования на нейтральной территории. Как бы там ни было, нужно найти его как можно быстрее. Тем более что, скорей всего, одновременно мы обнаружим и логово Волдеморта… Но сейчас не это важное. Возможно, жизнь моего друга – моего брата! – зависит от того, как быстро мы его сможем отыскать…
- Скажите, а сколько… то есть, насколько может затянуться процесс поиска в случае примения Волдемортом скрывающих чар? – слова словно сами сорвались у меня с губ, и я от волнения даже приподнялся из кресла. В голове всплыла важная информация… важная и страшная. Всем сердцем надеюсь, что её пускать в ход всё же не придётся. Тошно даже думать о том, что мне предстоит сделать в противном случае и как это может отразиться на моих отношениях с Гермионой, и без того подпорченных после того ритуала…
Люциус, уже шагнувший к выходу, остановился и задумчиво взглянул на меня.
- Это зависит от того, какие это будут чары, – помедлив, ответил он. – Кровный поиск – очень сильная магия, мне неизвестны чары, способные противостоять ей полностью… но, учитывая возможности Лорда, возможно замедление процесса… теоретически, пожалуй, в несколько десятков раз.
- Сколько это в конкретном исчислении? – я затаил дыхание.
- Ну… – задумался Малфой. – Думаю, что до суток. Но, повторюсь, всё зависит от силы противостоящих чар. Надеюсь, что задержка будет меньшей.
Сутки? Ну, хвала небесам! Если Драко не убили сразу, то вряд ли убьют за этот срок, а значит, время есть… Кажется, мне повезло! Я медленно, с облегчением кивнул в ответ и тяжело откинулся назад в кресло. Уловив на себе вопросительный взгляд Гарри, я невольно поморщился – вот ещё сейчас мне только расспросов и не хватало! Я мягко повёл рукой в ответ, про себя надеясь, что это сойдёт за успокаивающий жест. Вот только я всё же изрядно сомневался, что этого хватит – сделать своё лицо беззаботным и изгнать с него задумчивость до конца мне так и не удалось.
Как ни крути, но гарантии, что мне удастся избежать… поднятия скверного вопроса, у меня всё же не было.
Тем временем Блейз, по-прежнему не встречаясь ни с кем взглядом, заторопилась к двери следом за Малфоями и Снейпом. Гарри, тревожно посмотрев ей вслед, поднялся с кресла и бросил взгляд на Дамблдора.
- Э… Профессор, можно, я пойду? Если я пока больше не нужен…
- Да, конечно, – кивнул директор, доставая из своего стола лист пергамента. – Мальчики, вы все свободны. Аластор, Артур, Перси… а вы задержитесь, пожалуйста. У меня есть для вас поручение.
Я потянулся, встряхнулся и тоже встал на ноги, поворачиваясь к выходу из кабинета.
Свободны… Ха! Можно подумать, я сейчас свободен!

Pov Гарри Поттера.

Движущаяся по спирали лестница несла нас вниз. Никто – ни я, ни Альтаир, ни Рон – не произносил ни слова. Апатия, навалившаяся было на меня там, у Дамблдора, ушла, и её место снова заняла тоска и мучительная тревога. Кажется, у всех сейчас было дело, всё как-то могли помочь в поисках – Малфои, Снейп, Блейз, старшие Уизли, Грюм… И только я… ну, хорошо, мы остались в «режиме ожидания». Я бросил взгляд на стоявшего сразу за мной Блэка. Тот, тяжело сдвинув брови и полуприкрыв глаза, смотрел прямо перед собой, ни на кого не обращая внимания. Рон сзади тоже молчал.
Едва горгулья, охраняющая вход на лестницу, отодвинулась и мы вышли в коридор, как навстречу нам метнулась Гермиона и, заключив в объятия Альтаира, крепко прижалась к нему. Она не плакала, но часто и судорожно дышала, спрятав лицо у него на груди. Блэк, слегка ошарашенный в первую секунду этой встречей, поднял руки и тоже обнял её.
- Идиот, – слегка охрипшим голосом выдавила моя подруга, – ты хоть представляешь, как я за тебя испугалась?!
- Э… Испугалась? – озадаченно переспросил Альтаир. – Но почему?
- «Почему»! – Гермиона подняла голову и гневно посмотрела ему в глаза – её собственные, как я заметил, были ещё покрасневшими. – А если бы Упивающиеся Смертью устроили засаду и перехватили тебя?! Как ты мог кидаться в камин, не проверив надёжность этого пути?!
- Прости, – устало вздохнул Альтаир, проводя рукой по буйной каштановой гриве своей девушки и, прикрыв глаза, зарываясь в неё лицом. – Прости, – повторил он. Из-за волос его голос звучал приглушённо. – Признаю, я действительно не подумал… Мне просто не хотелось больше ни на миг оставаться в одном помещении с этим отвратительным типом.
- Который, кстати, может подать на тебя в суд за попытку нападения, – тревожно нахмурилась староста.
- Ерунда. Я вызвал его на дуэль, пусть и не по правилам, но, попытавшись меня атаковать, он подтвердил вызов… В крайнем случае, папа отмажет.
Альтаир поднял голову и бережно приподнял лицо Гермионы – так, что оно оказалось в парте-тройке дюймов от его собственного.
- Прости меня, Златоцветик… Я снова заставил тебя волноваться из-за собственной неосторожности. Чем я могу загладить свою вину?
Гермиона медленно покачала головой и вдруг резко притянула его к себе для поцелуя. Я моргнул и смущённо отвернулся – момент показался мне слишком интимным.
- Дурак ты… непарнокопытный, – послышался сзади её шёпот. – Когда ты начнёшь думать раньше, чем делать?!
- Ну… я обычно так и поступаю, если только не…
- Если только не психуешь, – вздохнула Гермиона. – Хотя сейчас я тебя вполне понимаю… Ох, Альтаир… Что же теперь будет? Дамблдор что-то решил?
- Люциус и Нарцисса будут проводить ритуал кровного поиска, – ответил слизеринец, и я развернулся назад, решив, что теперь будет неприлично уже как раз стоять спиной. Альтаир и Гермиона по-прежнему стояли в обнимку. Он тяжело смотрел в окно напротив себя, она – внимательно – на него. – Если верить Люциусу, то в течение суток ритуал должен сработать, несмотря на возможное противодействие ему… Надеюсь только, у нас достаточно времени.
- Как ты думаешь, от чего это может зависеть?
- Сколько времени остаётся? Не знаю, – ответил Альтаир и, закрыв глаза, опустил голову, почти касаясь плеча девушки. – Пока я там сидел, я подумал, что вряд ли его… – он сглотнул. – Вряд ли хотят убить – тогда убили бы на месте, это и в плане… ну, психологического воздействия на остальных мощней бы оказалось. Если похитили, значит, для чего-то нужен… Может, в связи с Джинни?
- Что? – вздрогнул Рон и со страхом уставился на Блэка. – Почему?
- Ну, сам посмотри, – Алси передёрнул плечами и неохотно выпрямился. – Джинни похитили уже давно. Найти её мы пока не можем, но она, как я понимаю, жива. Значит, её для чего-то держат. Вопрос – для чего? Если бы им нужна была Блейз и только она, Джинни бы убили сразу, как только выяснили ошибку.
Рон побледнел и с усилием сглотнул, да и мне стало не по себе от спокойного голоса слизеринца, хотя я и понимал, что это спокойствие – напускное.
- Далее, – продолжал Альтаир. – Если они решили использовать её как приманку для тебя, Гарри, то почему до сих пор медлят? Ведь затягивать с ловушкой – только лишний риск. Подозреваю, что ты тут вообще ни при чём, по крайней мере, напрямую. Ну а если не ты, то тесней всего через Джин подобраться можно к… Драко.
- А я? – вырвалось у Рона. – Я же её брат!
- А что с тебя взять? – раздражённо ответил Блэк. – Клочок земли ценою в два дуката? Не обижайся, но ты для Волдеморта значишь на порядок меньше, чем Драко. Не тот, уж прости, уровень.
- С ума сойти, – хмыкнул Рон. – Кому рассказать, не поверят… Блэк, ты хоть понял, что впервые за семь лет передо мной извинился?
- Облагораживающее влияние любимой девушки, – усмехнулся в ответ слизеринец, целуя Гермиону в лоб, сразу под линией волос.
- Так значит, ты считаешь, что им зачем-то нужен Дрей? – уточнил я, не желая отходить от темы.
- Ну да. Во-первых, месть – Волдеморт наверняка своего «изгнания» не простил. Во-вторых… Драко теперь Глава Рода. А значит, и главный распорядитель всей его собственности, материальной и не очень. Понимаешь?
- Угу… – пробормотал я, невидящим взглядом уставясь в ближайшие декоративные доспехи на постаменте. – Понимаю…
Да и что тут не понимать? Деньги, влияние… Конечно, у Драко оно пока ещё далеко не такое, каким было у Люциуса, но, всё равно, Малфой есть Малфой…
Внезапно мне стало просто плохо. Я пошатнулся и стал искать глазами скамейку, на которую можно присесть. Не то чтобы у меня кружилась голова, или трудно было физически стоять на ногах, или ещё что-то в этом же роде – нет, просто снова горячей, жгучей волной навалилась тревога за Драко. Где он сейчас? Что с ним делают? Зачем, проклятье, ЗАЧЕМ он им понадобился – конкретно? А я ничем не могу помочь своему другу…
Умом я понимал, что просто рефлексирую, и что помочь ничем не смог, даже окажись рядом – просто не успел бы ничего понять… Но всё равно на душе стало плохо до боли. И до омерзительности.
- Гарри? Эй, что с тобой? – Рон тревожно коснулся моего плеча. Я вскинул голову, отстранённо моргая, и обнаружил, что устало привалился к подоконнику, а одной рукой потираю шею и грудь. Друзья взволнованно смотрели на меня.
- Я… Да нет, ничего… – пробормотал я. – Тяжело просто…
Внезапно Альтаир с Роном, а за ними и Гермиона резко посмотрели куда-то за мою спину. На лицах были написаны разные чувства – у Гермионы удивление, у Альтаира откровенная неприязнь, а у Рона – настороженность. Я с каким-то машинальным любопытством медленно развернулся… чтобы обнаружить неторопливо подходящего к нам Джареда Поттера.
Профессор аппарации подошёл ко мне и пристально посмотрел на меня. В первый момент я с невольным раздражением отвёл глаза – мне была неприятна сама мысль, что на меня глазеют, словно на какой-то музейный экспонат. Но в следующую секунду я подумал, что моё поведение можно расценить как трусость, и повернулся обратно, поднимая взгляд на него. Хочет смотреть – пусть смотрит! Стесняться мне нечего.
Однако взгляд Поттера-старшего не был ни презрительным, ни холодно-любопытствующим. Напротив, в нём было… беспокойство? Я поморгал, желая убедиться, что глаза меня не обманывают. Беспокойство? Обо мне?
- Как ты себя чувствуешь? – негромко спросил он.
- Я… э-э… н-ничего, сэр, нормально… – почему-то слова давались с трудом. Я помотал головой, пытаясь спросить с себя откуда-то взявшуюся вялость, и с лёгким нажимом повторил: – Со мной всё в порядке, сэр.
- Не говори ерунды, – суховато, но не сердито ответил профессор. – Я же вижу, в каком ты состоянии. Тоскуешь по другу, да?
В каком-то смысле он был прав – странное чувство, похожее на депрессивную апатию, накатывало на меня словно волнами. И каждая новая волна была связана с воспоминанием о Драко. Джаред словно прочитал этот ответ в моих глазах, хотя я был готов поклясться, что никакой легилименции он ко мне не применял.
- Я так и думал, – сказал он словно больше самому себе, чем мне. – Я услышал о том, что произошло… Тем более, Дамблдор упоминал о возможном наличии связи между вами… Неудивительно. Идём, Гарри.
Он протянул мне руку, и я, как-то отстранённо удивляясь самому себе и тому обстоятельству, что он впервые назвал меня по имени, шагнул навстречу.
- Стойте! – внезапно сказал Альтаир, выпуская Гермиону из объятий и тоже шагая вперёд. – Куда это вы его… сэр?
Последнее слово было сказано с откровенной долей сарказма.
Джаред повернулся к нему и, сухо усмехнувшись, смерил слизеринца спокойным взглядом.
- Не доверяешь мне, Блэк?
- Ну, не то чтобы совсем, – в том ему ответил слизеринец, – но, видите ли, сэр, в вашем поведении столько загадочного, что я затрудняюсь с тем, чтобы доверять вам безоглядно – во всяком случае, доверять вам Гарри.
Глаза Поттера-старшего гневно блеснули.
- Считаешь, что я могу причинить ему вред?
- Я сам не знаю, чего от вас ждать, – произнёс Альтаир, не отводя пристального взгляда. – Во всяком случае, сэр, наше первое знакомство не было позитивным, а ваше дальнейшее поведение давало мало поводов для… хм, однозначного восприятия вас.
Я на несколько мгновений зажмурился, пытаясь сбросить с себя одурение и нормально осознать то, что он сказал. Профессор, глянув на меня, издал тихий, но совершенно беззлобный смешок.
- Мистер Блэк, я понимаю вашу тревогу за друга, но даю вам слово, что ни в коем случае не собираюсь причинять Гарри вред, – с неожиданной теплотой сказал он, заставив и меня, и всех остальных широко раскрыть глаза от удивления – такой интонации ещё никому из нас не доводилось от него слышать. – Просто я лучше вас знаю, что с ним происходит и как ему помочь.
- Вы отведёте его к мадам Помфри? – спросил Рон, вопросительно глядя на Джареда.
- Хм-м-м… – профессор окинул меня оценивающим взглядом. – Да нет, мистер Уизли, не думаю, что это понадобится. Во всяком случае, повторюсь, вы можете за него не волноваться.
Рон неуверенно кивнул, отступая назад, а Альтаир, хоть и продолжал смотреть на Джареда пристально и с долей настороженности, больше никаких протестов не выдвигал – да, собственно, и вообще больше ни слова не произнёс, хотя, уходя, я просто-таки спиной чувствовал его взгляд.
Мы шли по коридорам и лестницам – но по каким именно, я затруднился бы сказать. Апатия, бывшая со мной в кабинете директора, казалось, вернулась снова и накинулась с удвоенной силой, но, если там мне просто не хотелось ни о чём думать, то теперь, наоборот, мысли в голову лезли одна за другой, но все, как на подбор, негативные. Это было отчасти похоже на эффект близкого присутствия дементоров – такой, какой они, наверно, вызывают у нормального человека на неблизком расстоянии. Я не вспоминал худшие моменты своей жизни, но размышления всё равно были совсем невесёлые – мне в жизни не доводилось ощущать такого пессимизма. Меня даже не занимал вопрос о том, куда, собственно, мы идём.
Немного интереса всколыхнулось во мне лишь тогда, когда профессор, наконец, открыл передо мной дверь и мягко завёл внутрь, после чего усадил меня на диван и куда-то отошёл. Часто моргая, я заозирался кругом, решительно ничего не понимая. Что это за место? Обставленная добротной, красивой мебелью комната больше всего напоминала небольшую гостиную, но выдержана была в мягких, золотисто-коричневых тонах, – а значит, не могла принадлежать ни одному из факультетов. Единственное объяснение, пришедшее мне в голову, – что Джаред привёл меня в свои покои, – показалось почти смешным. С чего бы он был так добр ко мне – ко мне, «щенку недостойной грязнокровной девки», виновницы гибели его сына?! Да ещё и в памяти услужливо всплыло «подходящее» воспоминание, вызывая ощущение дежа вю – как на четвёртом курсе, после событий на кладбище и возрождения Волдеморта лже-Грюм увёл меня – и тоже, якобы, в больничное крыло… В душе, заодно с опасениями, снова вскипели гнев и обида – но не успели они оформиться в глупые и опрометчивые слова, как профессор аппарации снова оказался передо мной и практически силой вложил мне в руку пузатый бокал с тёмно-янтарной жидкостью, налитой примерно на треть его высоты.
- Что… – начал было я, и профессор как-то странно, по-доброму, усмехнулся.
- Я хорошо помню прошлое, как и все люди в моём возрасте, – сказал он. – Я могу ошибаться в видении настоящего и тем более в прогнозах на будущее, но мне знакомо твоё состояние – я испытал его и на себе, и, к тому же, видел таким твоего отца, когда ему было шестнадцать. Так вот – чтобы сбить эту тоскливую и безысходную тревогу, ничего лучше вот ЭТОГО, как я считаю, не существует. Пей. Залпом, на вдохе. Вообще-то так обычно не делают, но в твоём состоянии будет в самый раз.
Я неуверенно посмотрел сначала на бокал в своей руке, а потом – на возвышавшегося надо мной человека. Почему-то мысль об отравлении даже не возникла. Пару раз моргнув, я глубоко вздохнул и в несколько быстрых глотков осушил бокал.
Ой-ё-ёй, Мерлин великий, лучше бы я этого не делал! Хоть иногда, Гарри Джеймс Поттер, тебе всё-таки нужно думать головой! В первый момент я не почувствовал ни вкуса, ни запаха, что и позволило без помех проглотить непонятный напиток – а в следующее мгновение осознал, что, похоже, выпил жидкий огонь. Питье обожгло мне горло и пищевод, проваливаясь раскалённым комом в желудок, и меня накрыла жаркая волна, от которой тело в мгновение ока налилось теплом до самых пальцев на ногах и на руках – и даже до кончика носа. Я выдохнул, рот горел, как в огне, пожар внутри, казалось, только начал разгораться…
- Положи в рот, – моих губ коснулось что-то влажное, и я машинально прикусил это. Кислая, прохладная жидкость засочилась на язык, целительным бальзамом проливаясь в глотку, и я запоздало сообразил, что жую, кажется, лимонную дольку – но не любимые сладости Дамблдора, а кусок настоящего, сочного лимона. Вообще-то от кислого вкуса мне обычно хотелось скривиться, но сейчас это было даже приятно. Жаркая волна, омывшая тело, кажется, промыла мне заодно и мозги, – по крайней мере, в достаточной степени для того, чтобы я начал соображать побыстрее черепахи.
- Что я здесь делаю? – спросил я хрипло (просто удивительно, как мне вообще удавалось говорить с сожжённой гортанью). – Сэр? – запоздало добавил я, вспомнив, что отношения у нас с профессором аппарации довольно-таки напряжённые. Ещё раз кинув взгляд по сторонам, я убедился, что действительно нахожусь в его апартаментах. Где-то в подсознании я почти ожидал от него злобной усмешки и речи в лже-Грюмовском духе, но ничего подобного не произошло. Джаред Поттер просто понимающе улыбнулся и, потянувшись, взял со столика бутылку с всё той же янтарной жидкостью. Этикетки я не разглядел, а сам недостаточно хорошо разбирался в напитках, чтобы понять, что именно это такое. Определённо что-то алкогольное – и очень-очень крепкое. Протянув руку, родственник снова на треть наполнил мой бокал. Я не успел возразить, пока не стало поздно – а потом попросту передумал. В самом деле, мысль попробовать раз в жизни напиться с горя показалась мне вдруг весьма заманчивой. У меня, как ни крути, действительно были причины горевать. Я ведь всё-таки подвёл Драко – пусть реально я мало что мог сделать, но легче от этого не становилось. Да и с Блейз я так и не помирился, когда мы вышли в коридор, она уже успела скрыться, а нагнать её я так и не успел…
Джаред тем временем, видимо, решил составить мне компанию и, отставив бутылку, взял со столика второй бокал, в котором уже плескался тот же напиток.
- Связь с дорогим человеком, тем более связь, возникающая так или иначе на основе Родовой Магии, нередко может давать такой эффект… в преддверии дурных новостей или сразу после них, – медленно проговорил он, слегка пригубив янтарную жидкость и глядя на меня с непонятной грустной улыбкой. – Как я уже говорил, мне доводилось на своём веку видеть это не раз. И у меня было время определить, что в этой ситуации помогает лучше всего. Кстати, тебе ведь раньше не приходилось пробовать по-настоящему крепкий алкоголь, да?
- Откуда… То есть… как вы… Откуда вы знаете? – запинаясь, ошеломлённо пробормотал я, совершенно не в состоянии понять смысл этой ситуации. С чего вдруг этот человек, который знать меня не желал, стал так заботлив? Профессор усмехнулся.
- Надеюсь, мне не влетит от твоего декана и других учителей за то, что я спаиваю студента, – хмыкнул он, как бы про себя, а потом всё-таки ответил и непосредственно на мой вопрос. – Это видно по твоей реакции. У нас, Поттеров, плохая голова на алкоголь. Что мне, что твоему отцу хватало пары бокалов, чтобы свалиться. Полагаю, ты унаследовал эту черту, как и многие другие.
- Я… – я не нашёлся, что спросить или ответить. Моё сознание снова затуманилось, и я опять испытывал головокружение… Но теперь это ощущалось совсем по-другому, не так, как раньше, – и это было даже странно приятно. Голова сделалась тяжёлой, а мысли – медленными и плавными, но это вовсе не было похоже на то опьянение, которое я испытывал обычно, когда на вечеринку кому-нибудь удавалось протащить бутылку-другую чего-нибудь покрепче сливочного пива. Припомнив прочитанное где-то описание того, как правильно пить… уж не помню. что именно, но что-то, несомненно, крепкое, – я осторожно сделал не очень большой глоток и рискнул немного подержать жидкость во рту, прежде чем медленно проглотить. Результат оказался приятным. Теперь напиток не то чтобы обжигал – скорее лишь мягко щекотал внутреннюю поверхность рта и горла, и по телу новой волной пробежало тепло.
- Не слишком доверяй сейчас своим чувствам, – задумчиво сказал Джаред, одобрительно кивнув мне. – Я говорю не только о дурных мыслях – им вообще лучше не доверять, даже если они могут оказаться правдивыми. Я ещё говорю и о твоих… телесных ощущениях. Не при каждом потрясении или огорчении алкоголь помогает, но я чувствую, что в данном случае он не повредит тебе. Поэтому я и привёл тебя к себе. Сейчас тебе необходимо отвлечься от своих проблем – и тогда потом, когда протрезвеешь, они предстанут перед тобой в новом свете. Только не привыкай, – хмыкнул он. – И не злоупотребляй этим. Алкоголь может иногда помочь решить проблему – но куда чаще лишь создаёт новые.
Я кивнул, снова делая глоток. Кажется, профессор продолжал говорить что-то ещё, но я уже с трудом слышал его. Под внимательным взглядом старика я, словно загипнотизированный, пил глоток за глотком – не обращая внимания, что голова кружится всё сильнее и одновременно силы словно вытекают из тела, делая его ватным и безвольным. Странным образом мой бокал не пустел – а может, я просто не обращал внимания, как дед подливал в него свою «огненную воду»? К счастью, моё опьянение не выливалось ни в безудержную болтовню, ни в слезливую истерику, ни в излишнее благодушие. Просто с каждым глотком я ощущал всё увеличивающуюся усталость, мои глаза закрывались практически сами собой. Пару раз я усилием воли пытался открыть их, выпрямиться, напоминая самому себе, что не стоит расслабляться в присутствии этого, в общем-то, малознакомого мне человека… Где-то на задворках затуманенного сознания теплилась мысль, что мне необходимо, наверное, вернуться в гриффиндорскую башню, в свою постель, – хотя я слабо представлял себе, как вообще смогу подняться на ноги, не говоря уже о том, чтобы сделать хоть пару шагов. Почему-то на ум пришло воспоминание, как на втором курсе, когда на матче по квиддичу мне перебил руку заколдованный бладжер, профессор Локонс неумелым заклинанием удалил из неё все кости вместо того, чтобы срастить перелом. Тогда я почти не чувствовал пострадавшую конечность – и совершенно не мог ею управлять. Ощущения, которые я испытывал сейчас, очень напоминали те – не в такой степени, конечно, но всё же похожие, и не в одной только руке, а во всём теле…
Наконец, когда я уже не в состоянии был отличить сон от яви, бокал из моих рук забрали, и сильные руки рывком поставили меня на ноги. Как же я смогу стоять, если у меня нет костей? – глупо хмыкнув, подумал я. В ответ раздалось неразборчивое ворчание – а может, просто мои мозги отказывались его воспринимать? Ноги действительно подгибались, я шатался из стороны в сторону, а вокруг всё плыло и качалось – казалось, вещи ожили и начали водить вокруг меня хороводы? Голос снова что-то проворчал, и меня опять усадили на тот же диван – только теперь почему-то сиденье ощущалось более гладким и… мягким, что ли? Над головой прозвучало какое-то смутно знакомое слово – наверное, это было заклинание, – и я ощутил прохладный воздух вокруг разгорячённого тела. Куда делась моя одежда? Впрочем, удивляться или всерьёз задаваться вопросом этой пропажи я был не в состоянии. Тем более что нижнее-то бельё на мне осталось… На этом моё затуманенное сознание окончательно отказалось работать, и я погрузился в глубокий сон, даже не почувствовав, как меня уложили и укрыли одеялом.

Утром я проснулся от того, что мой нос бесстыдно щекотал гуляющий по лицу солнечный лучик. Помнится, все мыслимые источники утверждают, что, если вечером вы надрались до бессознательного состояния, как было со мной, то утром у вас будет немилосердно болеть голова – ну, и ещё обычно перечислялся ряд симптомов, объединенных общим понятием «похмелье». Жажда, тошнота, общее плохое самочувствие… Однако, как ни странно, ничего подобного я не ощущал – если не считать несколько неприятного привкуса во рту. Ну и, наверное, я не отказался бы от стакана воды – но не мог сказать при этом, что прямо-таки умираю от жажды. Голова тоже не болела – разве что была чуть более тяжёлой, чем обычно, и соображалось мне как-то с трудом. Полежав немного, чтобы убедиться, что окончательно проснулся, я потянулся, открыл глаза…
И сел, ошеломлённо озираясь. Без очков я видел из рук вон плохо, но всё-таки не настолько, чтобы не различить обставленную в коричневато-золотистых тонах комнату. Я смутно помнил, что вчера вечером оказался в покоях своего деда – но не мог и предположить, что остался здесь на всю ночь! Однако сомнений не было – я находился в той же самой гостиной, где вчера накачивался… чем, кстати? Явно не огневиски – его мне доводилось пробовать как-то, правда, всего чуть-чуть, на одной из гриффиндорских вечеринок, куда оно попало милостью Фреда и Джорджа. Но что такое одна бутылка на весь факультет? Вчерашний напиток отличался и по вкусу, и по цвету, однако что именно это было… М-да, плохо, что в алкоголе я понимаю, пожалуй, ещё меньше, чем Хагрид – в бальных платьях…
Пожав плечами, я решил, что напиваться снова в мои планы всё равно не входит, а значит, выяснять, что именно это вчера было, не так уж и нужно. Главное, Джаред Поттер оказался прав – вчера я в самом деле быстро отключился, а сегодня чувствовал себя довольно неплохо, что давало некоторую надежду. С Блейз я помирюсь – это уж как пить дать, ведь наша размолвка произошла всего лишь по недоразумению. А Дрей… при мысли о нём сердце сжалось и по жилам пробежал холодок, но я решительно отогнал страхи. Может быть, сегодня мне повезёт больше, и я смогу всё-таки пробить мысленный блок, отгораживающий его от меня, и выяснить, как он и где находится. Или, возможно, поисковый ритуал Малфоя-старшего увенчается успехом, и мы всё-таки найдём его сына. В общем, теперь я был полон решимости не опускать руки.
Однако, помимо глобальных проблем, оставались ещё и более мелкие – но и более насущные. Я сидел на застеленном простынёй диване, до пояса укрытый довольно тёплым одеялом, и из одежды на мне было только бельё – хлопковая белая майка и трусы-боксёры. И, что ещё хуже – ни очков, ни палочки в пределах досягаемости. Отчаянно щурясь, я заозирался по сторонам уже более осмысленно, в поисках хоть чего-нибудь из своих вещей.
М-да, всё-таки моё зрение никуда не годится. Перед глазами всё расплывалось, и большинство предметов я видел только в форме больших цветовых пятен. Я выбрался из-под одеяла и встал. На полу лежал ковёр – правда, старый и вытертый, но всё же худо-бедно защитивший босые ноги от холода каменного пола. Потянувшись так, что в спине что-то хрустнуло, я вздохнул. Хозяина апартаментов что-то не наблюдалось, хотя, возможно, он просто ещё спит? Как бы там ни было, похоже, что свои вещи мне придется искать на ощупь. Эх, если бы у меня была хотя бы палочка…
Палочка! Я хлопнул себя по лбу, мысленно обозвав идиотом. Помимо потрясающих защитных и даже кое-каких атакующих чар, Дамблдор на своих уроках в этом семестре научил нас одному очень полезному трюку – причём совсем недавно. Правда, получался он пока не у всех, но из всего класса я был первым, кто его освоил (чем, признаться, немного гордился). Весь фокус состоял в том, чтобы ощутить свою палочку, не держа её при этом в руках. Правда, это не помогало для наложения чар – колдовать без палочки в руках всё равно могли только те, кто владел Родовой Силой, – и к тому же не работало, если вы использовали чужую палочку, но всё же…
Закрыв глаза, я выпрямился, глубоко вздохнул и, сосредоточившись на своих внутренних ощущениях, постарался мысленно дотянуться до своей палочки. По словам Дамблдора, маг и его палочка взаимно воздействовали друг на друга, и чем дольше вы пользовались своей палочкой, тем сильнее была ваша связь с ней. Моих семи лет было более чем достаточно на уроках – и я сомневался, что сейчас будет иначе. И в самом деле, через пару мгновений где-то в подсознании возникло сначала смутное ощущение направления, а потом оно начало становиться всё более отчётливым, словно в том месте, где находилась моя палочка, медленно загорался свет.
Открыв глаза, я улыбнулся, мысленно поблагодарив директора за полезную науку. Как и ожидалось, палочка лежала на небольшом круглом столике возле дивана – получалось, что в изголовье. Рядом с ней – а точнее, сверху, – обнаружились, к моей радости, и очки, которые я поспешно надел. Ну вот, наконец-то я нормально вижу…
Заклинанием призвав свою одежду, которая тоже оказалась недалеко, аккуратно сложенная на одном из кресел напротив, я натянул её, обулся и только тогда, наконец, немного расслабился. Надо же, а до этого я и не замечал, что напряжён – однако это было именно так. Одевшись, я наколдовал себе стакан воды, а потом наложил простые освежающие чары. Конечно, хотелось бы принять душ – но с этим можно и подождать, пока не доберусь до гриффиндорской башни, а так хотя бы не придётся беспокоиться о том, что нечем почистить зубы. Наконец, пригладив кое-как пальцами волосы – хотя это было практически бесполезно, – я понял, что оказался в довольно-таки затруднительном положении. С одной стороны, я не знал, как поведёт себя мой непредсказуемый родственничек, если я с утра пораньше подниму его с постели. Ну, конечно, утро не такое уж и раннее – одиннадцатый час, – но всё-таки сегодня воскресенье, да и вечер вчера выдался напряжённый. И потом, откуда мне знать, может, он и обычно-то по утрам не подарок? Словом, будить его у меня желания не было. А с другой стороны, кто знает, сколько придется ждать, пока он проснётся сам? Из всех, с кем мне доводилось общаться, по возрасту с ним более-менее сравним был один только Дамблдор – а я не представлял себе, даже отдалённо, сколько спит директор. Казалось, в какое время к нему ни обратись – застанешь его бодрствующим, деятельным и, смотря по обстоятельствам, готовым или выслушать, или предпринять какие-то действия. Но всё-таки, Дамблдор – это человек исключительный, и, можно ли кого-то ещё мерить по нему, я был совсем не уверен. Уйти же, не поставив хозяина в известность, казалось мне ужасно невежливым. Раньше, наверное, я бы не так уж сильно переживал по этому поводу, но после прошлого вечера моё отношение к Джареду Поттеру несколько смягчилось. Я всё ещё не испытывал к нему особенной симпатии и по-прежнему не очень доверял, но всё-таки после вчерашнего проникся к нему благодарностью. Было бы настоящим свинством сейчас уйти, даже не сказав «спасибо». Может, записку оставить?
Мысль о записке показалась мне удачной… за одним исключением: я нигде не видел ни пера, ни чернил, не говоря уже о пергаменте. Ну, и если проблему с пером ещё можно было как-то решить при помощи трансфигурации, да и бумажный листок из платка тоже сделать не проблема, то вот с чернилами этот номер не прошёл бы. Впрочем, пока я ломал голову над этой проблемой, за стеной послышались какие-то шорохи и шаги, и, наконец, дверь в спальню открылась, и на пороге возник довольно хмурый со сна Джаред Поттер. Сухо кивнув мне, он молча прошёл в ванную, скрытую за деревянной панелью слева. О том, что это вообще ванная, я догадался только тогда, когда услышал шум воды. Чувствуя себя не в своей тарелке, я на всякий случай отошёл поближе к двери, хотя тут же устыдился собственной трусости. В конце концов, я не напрашивался ночевать у него в апартаментах. Да и потом, будь он недоволен моим присутствием, – высказался бы более открыто и сразу, не стесняясь в выражениях. Уж в этом-то он себя обычно не ограничивал, особенно поначалу…
Джаред появился спустя минут пять, когда я уже устал нервничать и успел даже немного заскучать. Снова окинув меня внимательным, цепким взглядом, он изобразил на лице что-то вроде улыбки – впрочем, далеко не такой тёплой, как прошлым вечером. Наверное, всё-таки я прав: с утра настроение у него не ахти какое. Впрочем, обращение его было вполне вежливым.
- Доброе утро ещё раз, Гарри, – мягко сказал профессор. – Как ты?
- Я… – я несколько смутился, сбитый с толку его поведением. Раньше в его присутствии я ощущал себя так, словно был вынужден обороняться. Теперь же… Казалось, моё состояние его по-настоящему заботит. Да что с ним такое, интересно?
- Я в порядке, сэр, спасибо, – сказал я, кашлянув, чтобы голос не звучал так хрипло. – Э… Я подумал… Я подумал, что было бы невежливо уйти, не поблагодарив вас за то, что вы помогли мне вчера, – выпалил я почти на одном дыхании, тщетно пытаясь скрыть своё смущение. – Это… – я с трудом припомнил его вчерашние объяснения. – Кажется, это действительно оказалось эффективно, – добавил я, позволив себе улыбнуться – немножко скованно, но вполне искренне.
- Я рад, – коротко сказал он, кивнув. – А как ты с утра? Голова не болит?
- Нет, – покачал головой я. – Даже странно, но со мной всё в полном порядке.
- Это хорошо, – снова кивнул профессор. – В слабой переносимости алкоголя есть свои преимущества. В частности – ты просто не успеваешь выпить столько, чтобы твой организм не справился с этим за ночь.
- Оу, да, я как-то об этом не подумал, – хмыкнул я.
- Неудивительно, если тебе раньше не доводилось употреблять подобных напитков, – хмыкнул в ответ он. – Ну ладно, что ж… Что скажешь насчёт завтрака?
- Сэр? – нахмурился я. Нет, ну это уже ни в какие ворота! Одно дело – помочь, когда ситуация была… стрессовой, и совсем другое – кормить меня с утра завтраком!
- Я понимаю, ты беспокоишься о своём пропавшем друге и Мерлин знает о чём ещё, чем мог забить тебе голову Дамблдор, но я предлагаю тебе некий компромисс. Нам с тобой давно пора серьёзно поговорить. Обещаю, это не займёт много времени. А после ты сразу пойдешь к Дамблдору и узнаешь всё, что тебя интересует. Что скажешь?
- О, ну… – я слегка замялся. Терять время не хотелось, но, с другой стороны, я чувствовал себя обязанным ему хотя бы этим. Вздохнув, я кивнул.
- Сэр, а могу я пока… воспользоваться вашей ванной? – спросил я. Собственно, строго говоря, мне нужна была не столько сама ванная, сколько кое-что другое, но уточнять это я не собирался. Джаред улыбнулся и кивнул.

Когда я вышел из ванной – что, в общем-то, не заняло много времени, – последствия моей ночёвки на диване были уже убраны, как и остатки вчерашней «попойки», если её можно так назвать. Низкий столик был поднят повыше (вероятно, при помощи магии), накрыт белой скатертью, и на нём был сервирован завтрак. Вспомнив о возрасте профессора, я мужественно приготовился к тому, что вероятно, придётся есть кашу: уж и не знаю, почему, но я был твердо убеждён, что люди пожилые исключительно берегут желудок и питаются только «правильной» пищей. Однако, подойдя, я был приятно удивлен. Никакой овсянки на столе не было и в помине, на подносе стоял пузатый серебряный кофейник, из носика которого поднимался пар, а вокруг него – несколько тарелочек со всевозможными булочками, круассанами и прочей выпечкой. Интересно, он всегда так завтракает – или это чтобы произвести на меня впечатление? И – если верно последнее, – зачем ему производить на меня впечатление?
Поттер-старший уже сидел за столом и жестом пригласил меня присоединиться. Я уселся на стул… и снова ощутил неловкость. Не сказать, чтобы я был совсем не голоден, но в его обществе кусок в горло не лез. Собрав волю в кулак, я тщательно припомнил всё, что знал о манерах и правилах поведения за столом – всё, что почерпнул от Сириуса, Драко, Альтаира, Блейз и даже Дамблдора. Никто из них, правда, не обучал меня специально… Однако сейчас от меня, к счастью, не требовалось управляться разом с десятком разнообразных вилок, ложек и ножей, как всегда показывают в таких случаях в кино. Нет, в этот раз мне достаточно оказалось просто вспомнить, как непринуждённо – и в то же время собранно, – держались за столом Блэки и Малфой, впитавшие хорошие манеры чуть ли не с молоком матери, и попытаться подражать им.
Не знаю, насколько хорошо у меня получилось – я не мог судить об этом со стороны, – но, по крайней мере, старик не бросал на меня неодобрительных, или, хуже того, осуждающих взглядов. Правда, аппетита у меня всё равно не было, и я ограничился тем, что кое-как впихнул в себя крошечную булочку и выпил чашку кофе. Наконец с едой было покончено, и использованная посуда сама собой исчезла, так же, как бывало в Большом зале.
- Я хотел бы поговорить с тобой, Гарри, – медленно сказал Джаред Поттер после некоторого молчания, глядя на меня долгим, испытующим взглядом. Я сглотнул и нервно облизнул губы, чувствуя себя очень неуютно.
- Да, вы уже говорили это, – сказал я, пытаясь стряхнуть с себя нервозность. – Так что же вы хотите?
Некоторое время он молчал, обдумывая ответ, а потом вздохнул, пожимая плечами.
- Ну… Думаю, Гарри, всё дело в том, что за то время, что я провёл в Хогвартсе, я успел присмотреться к тебе. Изучить тебя, так сказать, всесторонне. И… И в результате я обнаружил, что в тебе гораздо больше от Поттеров, чем я мог бы предположить. Я имею в виду… Проклятье, как же это сложно… Я хочу сказать, я, конечно, слышал о тебе раньше – да и кто не слышал в наше время? Но я всегда старался думать о тебе как о ЕЁ сыне – не Джеймса. Нет, не в смысле, что я считал, что он тебе не отец, нет-нет. Просто я всеми силами старался убедить себя, что ты – не часть моего Рода, что ты не похож на нас, ты другой. Полукровка, воспитанный магглами… Но когда я встретил тебя, и присмотрелся к тебе, то понял, что был несправедлив. Я совершил ужасную ошибку, отвернувшись от самой возможности общаться с тобой после… после смерти твоих родителей. И теперь… Конечно, я уже не могу ничего исправить, ибо мы не в силах изменить прошлое, но мы могли бы попытаться… как бы это сказать… наладить отношения? Понимаю, ты, наверное, очень сердит на меня, не так ли? Признаю, ты имеешь на это полное право. Я… Я был непозволительно груб с тобой в день нашего знакомства, и… Я приношу тебе свои извинения за свою резкость. И, разумеется, за своё несправедливое замечание о твоей матери тоже.
Не сказать, чтобы его извинение было совсем уж неожиданным – после прошлого вечера я, признаться, подспудно если и не ждал этого, то уж, во всяком случае, допускал такую возможность. Только вот как реагировать – ещё не определился. Наравне с замешательством во мне поднимались затаённая, застарелая обида и злость – за всё. За моё несостоявшееся детство, за Дурслей, за десять лет жизни в мире, к которому я даже не принадлежал, и где считался ненормальным уродцем… Мерлин, да даже за полудетские насмешки Стервятников!
- Вы думаете, – медленно сказал я, – что ваша резкость – единственная причина, по которой я могу злиться на вас? Вы думаете, это вообще имеет значение? Это было лишь… своего рода объяснением, иллюстрацией ко всему остальному!
- Остальному? – нахмурился профессор. Потом покачал головой. – Я не очень понимаю тебя, но, если у тебя есть ко мне претензии, я готов их выслушать. Для того я и затеял этот разговор.
- Претензии? – горько переспросил я. – О нет, что вы… На что я могу претендовать, я ведь всего лишь… щенок грязнокровной девки!
- Я уже извинился за это, Гарри, – мягко сказал Джаред. – И, если хочешь, могу извиниться ещё раз. Мне очень жаль, что я высказался тогда подобным образом. Во мне говорило горе и боль одиночества, которые всколыхнуло всего лишь упоминание твоего имени! И потом… Ты сам… Ты… Ты так похож на отца…
- Да, я знаю, – зло фыркнул я. – Только вот глаза у меня – от матери, – добавил я, с вызовом посмотрев на него.
- Наверное, это и к лучшему, – заметил Поттер-старший. – Это… мешает забыться, и запутаться, с кем из вас говоришь: с ним или с тобой. Так… Какие ещё обиды ты можешь отнести на мой счёт? Говори, я готов слушать. Мне действительно важно это понять…
- Вы сказали, я – полукровка, воспитанный магглами, – сказал я, внутренне сам удивляясь, откуда столько горечи в моём голосе. – И вы правы, это так и есть. Но вы понятия не имеете, ЧТО это были за магглы, и каким было их воспитание! Да они НЕНАВИДЕЛИ магов, само волшебство, и вообще всё, что связано с нашим миром! Они считали нас ненормальными, уродами! И когда я к ним попал, они решили попытаться, как говорил дядя Вернон, «выбить» из меня эту «ненормальность»!
- Как?… – по виду профессора можно было предположить, что у него перехватило дыхание, но меня уже «несло», и остановиться я не мог, да и не собирался. Желание высказать всё, что наболело, перекрыло и голос здравого смысла, и всё остальное.
- Как? – фыркнул я. – Магглам известно не так уж много способов это сделать. Дядя полагал, что, если держать меня в ежовых рукавицах, регулярно пороть и нагружать работой так, чтобы у меня не оставалось свободного времени – то, вероятно, это поможет воспитать из меня нормального человека. Вплоть до одиннадцати лет, пока не пришло письмо из Хогвартса, моей комнатой был чулан под лестницей! Что такое игрушки, и как в них играть, я знал только потому, что видел, как это делают мой кузен и его приятели! А сам мог «поиграть» только с половой тряпкой или губкой для посуды – как только подрос достаточно, чтобы суметь удержать их в руках! И знаете ещё что? Мне с самого детства внушали, что я ненормальный, урод, недостойный не то чтобы любви, но и даже доброго отношения! Меня заставляли чувствовать себя обязанным за каждый кусок хлеба и каждый предмет одежды, который я получал, хотя мне и доставались только обноски кузена! Да я за десять лет не услышал от них ни единого доброго слова!
Сам не знаю, что заставило меня остановиться и замолчать. О, мне было ещё что сказать – да хотя бы то, что я всегда мечтал, что у меня есть ещё хоть какие-то родные кроме Дурслей, которые могли бы забрать меня у них. Которые бы любили меня… Или хотя бы относились ко мне по-доброму! Да кто угодно был бы в этом лучше Дурслей… Отвернув от старшего Поттера голову, я сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться – но это не помогло, только в горле встал комок, и я с ужасом понял, что ещё немного – и я сорвусь в настоящую истерику с воплями, слезами и причитаниями. Я вскочил, отодвинув стул так резко, что тот чудом не грохнулся.
- Мне пора, простите, – выпалил я, не глядя на профессора. – Спасибо за завтрак.
Кинув на стул салфетку, лежавшую на коленях, я ринулся к выходу, но далеко не ушёл. Почти одновременно с тем, как я взялся за ручку двери, мне на плечо легла тяжёлая рука, останавливая и разворачивая лицом к Джареду. Моя неуверенность в себе и чувство неловкости куда-то делись, и я встретил его взгляд, не отводя глаз, хотя и не ощущая больше желания бросать профессору вызов. Буквально мгновение мы переглядывались, а потом он вдруг с силой притянул меня к себе и крепко обнял. В первый момент остатки гнева всколыхнулись во мне, принуждая попытаться вырваться, но я не стал, хотя и не ответил на объятие. Вместо этого я ограничился тем, что прислонился лбом к плечу Поттера-старшего и закрыл глаза, усилием воли подавляя охватившую меня дрожь.
- Простите, – сказал я наконец, взяв себя в руки и отодвигаясь. Странно, но теперь он выпустил меня без возражений. – Я… Мне не стоило высказывать вам всё это. В конце концов, вы ничего не знали, и вообще, вы не обязаны…
- Ты ошибаешься, Гарри, – возразил Джаред, внимательно вглядываясь в моё лицо взглядом, в котором смешивались одновременно острая жалость и тяжёлое чувство вины. – Незнание не освобождает от ответственности, и это верно не только в отношении законов. Как бы я ни относился к браку своего сына, после его смерти я всё равно обязан был хотя бы поинтересоваться, как живёт мой внук. Я мог не вмешиваться в это сам, но хотя бы отправить человека, чтобы он проверил, что ты в порядке и ни в чём не нуждаешься. Вместо этого я заперся в поместье и лелеял своё горе и напрасную обиду…
Я не ответил, не очень уверенный в том, что сказать. Утешать его было бы… как-то неестественно. Я вовсе не ощущал в себе способности к всепрощению – но в то же время должен был признать, что и особенной злости к нему уже не чувствую. Джаред вздохнул и снова поднял на меня виноватый взгляд.
- Я… не могу изменить прошлое, – негромко сказал он. – Но в моих силах – и в твоих, конечно, тоже, – повлиять на будущее. Я… Я хотел бы официально объявить о нашем родстве, и по закону признать тебя своим внуком и наследником. Если ты не против, конечно.
- Я… Я даже не знаю, – смутился я. – Наверное, я – не самая лучшая надежда на продолжение рода. Вы же знаете эту историю с Волдемортом, и то, о чём трубили весь прошлый год газеты…
- О том, что ты – Избранный? – уточнил он. – И что, в этих слухах действительно есть доля правды?
- Ну… В какой-то мере да, – пожал плечами я. Почему-то упоминать о пророчестве мне не хотелось, хотя я и не думал, что от него эта история может попасть к журналистам или Упивающимся. – По крайней мере, Волдеморт уж точно не успокоится, пока не прикончит меня, и дело уже не только в моём «предназначении». Для него это… пожалуй, своего рода вопрос чести. Способ доказать, что я – просто везучий мальчишка, который выжил благодаря фантастической удаче, а не могущественный противник, способный действительно ему противостоять. Так что… если я хочу выжить, у меня нет выбора, кроме как именно и пытаться это делать – противостоять ему.
- Ну, в таком случае ты не можешь не понимать, что твоё наследие может помочь тебе в этом, – воодушевляясь, сказал Джаред. Я поморщился.
- Меня не интересует ваше состояние, – возразил я. – Вы ведь знаете, наверное – мой крёстный отец назвал меня своим наследником, да и родители оставили кое-что в наследство, так что я не нищий. И потом, я представления не имею, чем деньги могут помочь в борьбе с ополоумевшим Тёмным магом.
- Я имел в виду не деньги, а Родовое Наследие, – пояснил старший Поттер, покачав головой. – Книги, артефакты… вся коллекция Рода будет в твоём распоряжении, а в ней есть такие вещи, о которых даже твои Малфои могут только мечтать. Хотя, справедливости ради, скажу, что и у них тоже есть пара вещиц, о которых мог бы только мечтать я. Ну и Родовая Магия, конечно. Ведь сейчас ты пока всего лишь ведомый, ты не можешь управлять ею сам. Но если я признаю тебя наследником, ты обретёшь полный контроль сразу же, как посетишь родное поместье и заглянешь в Зеркало Рода.
- Загляну в Зеркало Рода? – переспросил я, чувствуя, как где-то в подсознании при этих словах что-то шевельнулось, глубоко на уровне ассоциаций. Я нахмурился, пытаясь ухватить ускользающую мысль, но Джаред понял это по-своему.
- Зеркало Рода – старинный артефакт, он есть в каждой чистокровной семье. Это что-то вроде квинтэссенции Родовой Силы, оно отражает только членов семьи, и, только глядя в него, наследник может пройти инициацию, если он не вырос в Родовом поместье, – пояснил он. – Зеркало… в какой-то степени живое, и живёт оно столько же, сколько живёт сам Род. Лишь когда надежды на его продолжение не остаётся, Зеркало может разбиться.
Вот оно! Снова у меня в голове от его слов будто свет зажёгся. Я вздрогнул от осознания того, ЧТО только что услышал. Осколки Зеркала Рода! Я – идиот, как же я раньше не подумал об этом!!! Тем более после того, как именно благодаря ним с нами смог связаться Альтаир во время нашей с Драко ночной эскапады!
- Гарри, ты в порядке? – обеспокоенно спросил Джаред, но я почти не слышал его, пока профессор не тряхнул меня за плечо. Вздрогнув, я захлопал ресницами и повернулся к нему, лихорадочно соображая, где оставил так нужную мне сейчас вещь. Кажется, в школьной сумке с учебниками?
- Осколки Зеркала Рода! – выпалил я. – Вы гений, сэр, спасибо! Простите, мне нужно бежать!
- Гарри?!
- Я… Я потом всё объясню, правда, обещаю, мы ещё поговорим, – затараторил я, лихорадочно нашаривая ручку двери. – Спасибо за предложение признать меня, я обязательно подумаю об этом, но сейчас… Это очень важно, правда! Вы подали мне прекрасную идею!
- Ну ладно, иди, если это так важно… – согласился слегка обескураженный профессор.
- Вы просто не представляете себе, как! – воскликнул я, справившись, наконец, с ручкой и открыв дверь. И всё-таки, прежде, чем уйти, я, повинуясь инстинкту, коснулся его руки, крепко сжав на минуту. Наверное, полноценное объятье – это было бы чересчур, но к счастью, хватило и этого. – Спасибо вам. И… Не думайте, я не держу на вас зла. Просто… Мне было нелегко, но такова моя жизнь. И вы не виноваты в моих бедах.
- Спасибо, – улыбнулся он. – Ну а теперь – давай, беги, – он кивнул на дверь. – Если захочешь, сам потом расскажешь, что именно ты придумал. Удачи…
- Спасибо! – крикнул я уже на бегу.

Никогда в жизни я ещё не носился по школе с такой скоростью, практически сметая всё на своем пути. Буквально расшвыряв по дороге стайку пуффендуйских четверокурсников, я лишь быстро крикнул им что-то, отдалённо напоминающее извинение, и умчался дальше. По лестнице в башню я взлетел с такой лёгкостью, словно у меня за спиной выросли крылья. Пароль я выкрикнул на автомате и скользнул в проём, едва щель за портретом приотворилась настолько, что я мог протиснуться.
В гостиной меня встретило оживлённое сборище – ещё бы, тут собрался почти весь факультет, с жаром обсуждая события вчерашнего вечера. Кое-как, отмахиваясь и отнекиваясь от града заданных вопросов, я протолкался к лестнице в спальню, взбежал наверх и вздохнул с облегчением, захлопнув дверь за собой.
Поиски заняли больше времени, чем я думал, но в конце концов я всё-таки отыскал зеркальце, подаренное мне Сириусом, в кармане одной из школьных мантий. Последнее время я им почти не пользовался. В самом деле – по мере того, как усиливалась наша телепатическая связь с Драко, нужда в зеркальце отпала, связаться с Блейз или Альтаиром казалось проще через того же Малфоя, а поговорить с Сириусом – через камин или, ещё проще – написав письмо.
Судорожно облизнув губы, я вытряхнул зеркальце из бархатного чехла, который специально для меня наколдовала Гермиона, и с замиранием сердца взглянул в него.
- Драко Малфой! – чётко сказал я и, нервно кусая губы, стал ждать результата. Поверхность зеркала тут же помутнела, засветившись матово-голубоватым свечением.
«Ну давай, давай, ну пожалуйста!» – мысленно умолял я. – «Дрей, ты ведь не такой дурак, как я, ты-то носил ведь зеркальце с собой! Ну пожалуйста, Мерлин, сделай так, чтобы всё ещё носил!» Однако поверхность зеркальца всё так же светилась, не меняясь, и я потихоньку начал терять надежду. Снова вызывая ощущение дежа вю, всплыло воспоминание о конце пятого курса, когда я точно так же пытался докричаться до Сириуса после того, как он упал в Арку. Сердце поневоле сжалось.
И тут, когда я уже совсем было отчаялся, поверхность вдруг вспыхнула ослепительным серебристым светом – чтобы в следующую минуту погаснуть и отразить слегка ошеломлённое лицо Малфоя – непривычно взъерошенного и какого-то заспанного, но вполне живого и, насколько я мог судить, даже невредимого.
- Дрей! – завопил я, не в силах сдержать хлынувшего через край облегчения от того, что он, по крайней мере, жив.
- Гарри, – заморгав, отозвался он странно хриплым голосом, и потёр ладонью лицо, словно в надежде прояснить мысли. Я ошеломлённо уставился на него.
- Ты там что, спишь, что ли? – глупо спросил я, не веря в возможность подобного нахальства. Нет, только подумать, мы тут с ума сходим от беспокойства, а он дрыхнет, как ни в чем не бывало! Я как-то ненамеренно забыл, что сам тоже не ангел – мало того, что безмятежно проспал всю ночь, так перед этим умудрился ещё и напиться.
- А что мне теперь – объявить сто лет бодрствования? – огрызнулся Драко.
- Драко? – произнес женский голос, как я запоздало понял, с его стороны, и в зеркальце я увидел, как на плечо слизеринца опустилась тонкая женская ладошка. Я сглотнул. Так он там ещё и не один? Час вообще-то не ранний, но он там – в постели с девушкой? Как-то это не похоже на то, что он бедный узник. Мерлин, да что происходит вообще? Было ли похищение похищением? Или… Да нет, бред, подумать смешно!
- В чём дело? – продолжала тем временем незнакомка, бывшая рядом с Малфоем.
- Да вот, полюбуйся – силы спасения, – фыркнул Драко в ответ и чуть развернул зеркало. Сначала я мельком заметил какую-то мрачноватую комнату, уставленную тяжёлой массивной мебелью, а потом в зеркале отразилось знакомое лицо, и я снова чуть не завопил от облегчения.
- Джинни! – хоть от громкого крика удержаться мне и удалось, остановить короткое восклицание я оказался не в силах. «Незнакомка» оказалась вполне знакомой, и у меня отлегло от сердца
- О, привет, Гарри, – улыбнулась она с таким видом, словно мы только вчера виделись в последний раз, и с тех пор всего лишь переночевали в безопасности школьных спален. – Как дела?
- «Как дела»? – ошеломлённо переспросил я. – «Как дела»? Да вы что там, с ума посходили оба?! Вы хоть представляете, что тут у нас творится?! Мы уже тут с ума сходим, Гриндевальд побери! Дрей, какого драного боггарта ты заблокировал от меня своё сознание?!
- Поттер, ты совсем дурак? – скривился Малфой. – Я что, похож на самоубийцу? Ты думаешь, я по своей воле его блокировал?
- Ну… – я смутился. – Тьфу ты, прости. Я просто на взводе. У нас тут такое творится…
- Цыц, – резко оборвал меня Драко. – Не обижайся, но чем меньше мы оба будем знать, тем лучше. Я, конечно, могу держать мысленный щит, но эффекта подчиняющих зелий это не компенсирует. Но не суть важно. Значит так, Гарри, слушай сюда. Где именно мы находимся – мы не знаем. Это какой-то… то ли особняк, то ли загородный дом… в общем, отдельно стоящая усадьба, окруженная садом с высокой, довольно старой каменной стеной по периметру. Это, определенно, в Британии, но где именно, в какой её части – не имею представления. Во всем доме – по крайней мере, в той его части, что мы видели – нет ни единого родового герба или ещё какого-нибудь указания на его хозяев. Ну если только не считать их чрезмерной любви к орнаменту в виде виноградных лоз, – мрачно хмыкнул он. – Это ничтожно мало, но, боюсь, это всё, чем я могу помочь в отношении местонахождения дома.
- Да, негусто… – согласился я. – Но ничего, может, если вы потянете время, мы всё-таки сможем отыскать вас… У нас есть кое-какие наметки, и…
- У вас есть немногим более полутора-двух дней, – всё так же мрачно уведомил меня Дрей. Я снова ощутил, как сердце тревожно ёкнуло в предчувствии беды.
- Выкладывай, – только и сказал я, но Малфой прекрасно понял подтекст и без всякой телепатии.
По мере его рассказа о планах Волдеморта меня всё больше и больше пробирала дрожь. Драко был прав – это самое чёрное зло, какое только можно себе представить. Мы должны – нет, мы просто обязаны помешать ему! Но как? Вся надежда сейчас, кажется, на Люциуса…
- Послушай, Гарри… – проговорил Дрей после некоторого молчания, которое воцарилось, когда они с Джинни закончили свой рассказ. – Я… Я думаю, что шансы найти нас вовремя – пятьдесят на пятьдесят. И я… Я тут подумал… Если не получится – нельзя допустить, чтобы Волдеморт заполучил нашу Родовую Силу.
- И что мы можем сделать? – фыркнул я, пожимая плечами. – Мы всё равно не можем добраться до вас.
- Вы можете кое-что другое, – отозвался он мрачно. – Малфои – один из самых могущественных родов в Британии в отношении Родовой Магии. Если Волдеморт её получит, он будет практически непобедим. А учитывая ещё и твоё положение ведомого…
- Ну, это может измениться, – возразил я. – Вы не поверите, но Джаред Поттер только что, буквально с полчаса назад, сказал мне, что готов официально меня признать и объявить своим внуком и наследником.
- Правда? – просияла Джинни. – Ой, Гарри, но это же здорово! По-настоящему здорово, поздравляю!
- Э, да, спасибо, Джин, – кивнул я. Меня больше беспокоила реакция Драко. Малфой выглядел так, будто получил удар в солнечное сплетение, хоть и старался этого не показать. На лице его была надета бесстрастная маска, но глаза выдавали внутреннее напряжение и даже боль. Мерлин, да у него же снова приступ «драковолнений» по поводу собственной ненужности! – запоздало сообразил я. Нет, ну это уже просто смешно! Неужели он опять сомневается, что нужен мне как друг, а не как подспорье на магическом поприще?!
Вероятно, какие-то крохи телепатической связи между нами всё ещё сохранились – хотя бы на эмпатическом уровне. А может, мы просто так привыкли друг к другу, что и без всякой связи могли читать эмоции и переживания один другого? Как бы там ни было, я ясно видел, как через пару вдохов Драко немного оттаял, словно моё негодование из-за его реакции всё-таки передалось ему и немного его успокоило.
- Это и в самом деле отличная новость, Поттер, – сказал он. – Но, в любом случае, даже если вы будете равны по Силе, тягаться с Волдемортом тебе не по плечу. У него чудовищный опыт, а кроме того – арсенал подлостей, какие тебе и не снились. Так вот, по поводу моей Родовой Силы… У меня нет уверенности, что это сработает, но даже такой шанс лучше, чем вообще ничего. Если вы не сможете найти нас до вечера вторника, я хочу, чтобы ты связался с моими родителями и заставил их отречься от меня. Точнее, не просто отречься, а изгнать из Рода.
- Что? – воскликнули мы с Джинни в один голос.
- Дрей, ты в своём уме? – спросил я, судорожно сглатывая. Драко, Драко Малфой, так гордившийся своей Родовой Силой, принадлежностью к своей семье, своим происхождением – хочет, чтобы его изгнали из Рода? Да ведь это для него не просто антураж, это неотъемлемая часть его сущности! Без всего этого Малфой никогда не будет самим собой! Для кого угодно это было бы не так – но только не для него!…
- Да нет же, послушайте меня! – тряхнул головой Драко. – Неужели вы не понимаете, что, если ко вторнику мы отсюда не выберемся, то мы с Джин всё равно, считай, покойники! Так какая, к дементору, разница, умру я как часть своего Рода или как изгнанный из него? Зато, если всё получится, Волдеморт будет просто чистокровным – он не получит ни доступа к наследию Малфоев, ни моей Силы! Конечно, он всё равно будет силён, но всё-таки это хоть что-то! И не смотри на меня так, Поттер! Я это предлагаю не только из общих соображений! В данном случае речь идет о чести моей семьи! Видит Мерлин, на ней и так достаточно пятен, но всё же она – не пустой звук. Просто впустить в свой Род ЭТО… это чудовище? Ни за что!
- Но… Но ты же говорил, что тебя больше не могут изгнать из Рода, – возразил я, судорожно сглотнув. – Ведь ты теперь не просто его наследник, ты его Глава!
- Это так, – согласился Малфой с тоской во взгляде. – Но я всё ещё не закончил школу, и потом, я признаю власть родителей над собой, так что отречение может сработать. К тому же, отец от своего главенства фактически официально не отрекался. Он сказал, что его действия равносильны отречению, но всё же… Возможно, это всё-таки сработает. Да поймите вы оба, это наш единственный шанс хоть как-то помешать этим кошмарным планам! Гарри! Ну ты-то ведь понимаешь? Мы должны использовать любой шанс ослабить эту тварь!
- Твои родители сейчас здесь, в замке, – хрипло ответил я, понимая, что он прав. – Твой отец пытается найти тебя при помощи каких-то родовых чар поиска, используя родную кровь и что-то из твоих вещей. Мы… Мы найдём вас. Я уверен в этом, – я постарался придать своему голосу твёрдость, которой не ощущал. Однако Драко это не обмануло.
- Хороший ход, но не факт, что сработает, – сказал он, покачав головой. – Охранные чары тут накладывали, похоже, чуть ли не все Упивающиеся скопом, сколько их ни есть. Даже если поодиночке каждый из них, кто владеет Родовой Магией, слабее любого Малфоя, то вместе… – он пожал плечами, сочтя излишним вдаваться в подробности. – Я не уверен, что здешняя защита остановит отцовские поисковые чары, но… Может и такое случиться. Гарри, прошу, обещай, что ты сделаешь, как я сказал!
- Дрей, я… – я запнулся, однако отчаянный, требовательный взгляд Малфоя не отпускал, и я, скрепя сердце, кивнул.
- Хорошо. Обещаю. Но от всей души надеюсь, что это не понадобится, – сказал я.
- Ладно, – кивнул Малфой с некоторым облегчением.

После этого разговор как-то сам собой закончился. Наскоро распрощавшись с узниками, я снова заспешил. Необходимо было сообщить новости Дамблдору – да и Люциусу Малфою. Интересно, достиг ли он уже каких-либо результатов? Вроде бы вчера он упоминал, что процесс может занять некоторое время. Но достаточно ли для этого было прошедшей ночи? В любом случае, проку сидеть и гадать не было никакого, так что я быстро запихал погасшее зеркальце обратно в чехол. Решив не тратить время зря, я наскоро переоделся, кинув старую одежду сверху на крышку сундука. Эльфы легко отправят вещи в прачечную. Натянув чистые джинсы, свежую футболку и толстовку, я взмахом палочки завязал шнурки на ботинках (в последнее время я изрядно поднаторел в этом, и уже мог не бояться запутать их так, что потом придётся срезать), и поспешил вниз.
Я намеревался, по возможности отвертевшись от вопросов товарищей по факультету, по-быстрому выскользнуть из гостиной, но судьба, в лице Колина Криви, распорядилась иначе. Ещё со второго курса я имел возможность убедиться, что, если на него «находило», отцепить парня от себя было почти невозможно. Вот и сейчас он увязался за мной следом, треща без умолку и перескакивая с пятого на десятое с такой скоростью, что я просто не успевал за ним. Оставив попытки понять, что именно мне рассказывают, я наконец кое-как смог отделаться от этого любителя колдографий и поспешил к кабинету директора.
Тут меня поджидал ещё один неприятный сюрприз. Горгулья у входа отказалась меня впускать. Пароль, видимо, сменили ночью, но сообщить мне новый было некому. По старой памяти я попытался было угадать, но безрезультатно. Я перебрал все названия сладостей, какие только мог припомнить, – даже маггловские, – но горгулья лишь насмешливо смотрела на меня и не шевелилась. Чуть не зарычав с досады, я со злости пнул её ногой – правда, не очень сильно, а так, слегка.
- Так, какие есть варианты? – пробормотал я вслух. До Дамблдора не достучаться, да и до Малфоя-старшего, кажется тоже, если он всё ещё в комнате сына. Попасть в спальню старосты Слизерина можно только через слизеринскую гостиную, а пароля туда я тоже не знаю. И в любом случае, соваться к «змеям» в одиночку, без поддержки Драко всё же не стоит. Другое дело, если б я был хотя бы в компании Блейз… Блейз. Она-то должна знать, чем увенчались усилия Люциуса. Кстати, скорей всего, Альтаиру тоже это известно – он-то наверняка ночь провёл где-нибудь поблизости. Так, а отчего бы, собственно, не попробовать с ним связаться? Или с Блейз, или даже с обоими сразу… Хотя это сейчас может оказаться не лучшей идеей. Захочет ли Блейз вообще сейчас разговаривать со мной после вчерашней ссоры?
Впрочем, если она и не захочет, то уж Альтаир-то точно не откажется рассказать мне обо всём, что успело случится за время моего «лечения». Я снова достал из кармана зеркальце и, убедившись, что вокруг никого нет, посмотрел в него.
- Альтаир Блэк!
Ответ пришёл удивительно быстро – я едва успел сделать пару вдохов. Поверхность зеркальца мигнула и отразила лицо слизеринца, на котором читалась безумная надежда – но эта надежда сразу же потухла, стоило ему увидеть меня.
- А, это ты, – протянул он, даже не пытаясь скрыть разочарование.
- А кого ты ожидал увидеть? – хмыкнул я.
- Драко, – мрачно отозвался Альтаир, и у меня от неожиданности перехватило дыхание. – Я вчера вспомнил – его-то зеркальце при нём осталось. Хотел было уже попытаться связаться, но побоялся – вдруг как раз во время… допроса попаду, или чего ещё в этом духе, и только всех выдам. Решил – если у него будет возможность, он сам это сделает. С тобой он не связывался?
- Нет, – ответил я, машинально сглатывая при мысли о том, чем, действительно, рисковал, связываясь наобум. Хорошо ещё, что так повезло – рядом с ними никого из тюремщиков не было… – Я сам с ним связался.
- Что?! – у Блэка явно перехватило дыхание.
- Не волнуйся, всё в порядке! – поспешил я успокоить его. – Они были одни. Никого я не выдал.
- Слава Мерлину. Постой – кто это «они»?
- Драко и Джинни. Их держат вместе.
- Так, слушай, нам надо поговорить, и лучше нормально, – быстро сказал Альтаир, оглядываясь по сторонам. – Можешь сейчас подойти к больничному крылу?
- Да, конечно. А почему туда? С тобой всё в порядке? – забеспокоился я.
- В полном, – мрачно хмыкнул Блэк. – Мадам Помфри Гермиону проверяет. Мне удалось изменить усиливающееся со временем действие проклятия на противоположное и убыстрить его – ну, ты помнишь, что я тебе говорил. Но на всякий случай целительница решила, что какое-то время стоит проверяться – не будет ли рецидива. Я уверен, что нет, но – так, для их с Гермионой спокойствия, не помешает. Так что я жду её здесь, у дверей. Давай сюда!
- Ага, ладно, – кивнул я и, прервав связь, убрал зеркальце в чехол и в карман.
Путь до больничного крыла показался быстрым – наверное, из-за того, что мне не терпелось сообщить важнейшие новости. Хотя, надо думать, на такие новости отреагирует Альтаир горячо… Надеюсь только, угрозы срыва не возникнет.
Блэк встретил меня, как и говорил, у двери больничного крыла. Он сидел на скамейке и с каким-то отстранённо-задумчивым видом подбрасывал и ловил свою волшебную палочку. Завидев меня, он сразу же поднялся на ноги и, радостно улыбнувшись мне, сразу же нетерпеливо качнул головой.
- Ну, рассказывай!
Рассказ мой длинным не был – я постарался как можно сильнее смягчить краски, но умолчать о сути участи, грозящей Драко, мне не удалось – да и не было в этом смысла. Альтаир, выслушав меня, побледнел, схватился за голову одной рукой и, неверно шаря в воздухе второй, опустился обратно на скамью, едва не промахнувшись при этом. Я испуганно сел рядом и положил ему руку на плечо – он, не глядя, накрыл её своей и молча стиснул.
Посидев так минуту-другую, он, наконец, пришёл в себя и повернулся ко мне, тяжело дыша.
- Это… Это просто чудовищно. Я в жизни о таком не слышал…
- Ещё бы, – мрачно отозвался я.
- Так, – проговорил он и, отпустив мою руку, крепко сжал обеими своими виски. – Так, Альтаир, спокойно, держи контроль… Что-то не так, что-то тут явно не так…
- Что? – вырвалось у меня. – Ты знаешь что-то об этом ритуале?
- Да нет, – резко тряхнул он гривой, – нет, я не об этом… Что-то… А, вот! Точно, надо будет обязательно сообщить об этом Драко, как только в следующий раз свяжемся.
- Что? – выдохнул я. Во рту у меня пересохло от волнения.
- А вот что, – хищно улыбнулся Блэк, поворачиваясь ко мне. В его глазах горел тёмный огонь торжества. – Волдеморт капитально ошибся в своих замыслах.
- Как? Да не тяни ты!
- Очень просто, Гарри! Смотри сам: Волдеморт хочет организовать всю свою чудовищную задумку для того, чтобы оказаться «сопричастным силе Любви»?
- Да.
- Ни боггарта лысого у него не выйдет! – жарко воскликнул Альтаир. – Потому что Лорд – просто идиот! Ну сам подумай: тебя защитила сила любви твоей матери, потому что она любила тебя, как ни банально это звучит. Она любила тебя, она любила твоего отца, который подарил ей тебя. Она жизнь за тебя отдала, причём добровольно! За тебя, любимого и желанного сына! А теперь подумай – что будет чувствовать Джинни, да и Драко тоже, к тому… что Волдеморт хочет от них получить? Какая любовь? Какая жертвенность? Да они оба с удовольствием придушат это голыми руками! Я уж молчу о планируемом жертвоприношении, – Блэк содрогнулся и обхватил себя руками, но, судорожно сглотнув, продолжил с прежним жаром: – Неужели ты думаешь, что Джинни сможет чувствовать к бездушному комку плоти, который будет пожирать изнутри её саму; ради существования которого отнимут… должны будут отнять жизнь у её любимого; который должен будет стать новым телом Волдеморта – да неужели у неё будет к этому существу что-то, кроме жесточайшей ненависти? Волдеморт только ослабнет, если действительно реализует свой замысел! Что бы там ни было, но я уверен – его настоящая мать его любила, хоть и не нашла в себе сил выжить ради него. Но всё равно – как-то она его любила! А новое тело, которое Лорд хочет заполучить, не будет нести в себе и этого следа любви. Там не будет ничего, кроме ненависти! Ненависти и проклятия! И это новое тело только ещё быстрее распадётся, чем нынешнее – неся в себе чужую душу, да к тому же ещё и искалеченную до невозможности! Возможно даже, Драко стоит намекнуть об этом Лорду – тогда он откажется от своего плана, и у нас будет больше времени…
- Постой, – поднял я руку, останавливая безудержный поток слов разогнавшегося Блэка. Спору нет, его слова вселили в меня ярую надежду, но… что-то всё-таки не сходилось. – Послушай, но если так… Почему бы тогда ему не просто использовать кого-нибудь из своих Упивающихся? Взять, к примеру, того же Долохова и Алекто Кэрроу, и приказать… Думаю, Антонин с радостью пойдёт на это, даже зная, чем всё закончится для него.
- Вполне возможно, – нетерпеливо отмахнулся Альтаир. – Но это всё ерунда. Рискну предположить, что Лорд предполагает – он-то ведь сам в любовь не верит, не забывай – что среди его подчинённых просто не найдётся никого с требуемыми по силе чувствами. А может, по искренности, а может, по тому и другому… Не знаю. В любом случае, это неважно – главное, чтобы он узнал, что для него нет никаких шансов улучшить своё положение, если он использует для своего ритуала Драко и Джинни. Он не то что никакой «сопричастности к силе Любви» не получит, он потеряет и те её следы, что у него остаются сейчас – если, конечно, вообще остаются. Я думаю, это необходимо донести до его сведения. Хотя… Проклятье. А что, если он убьёт тогда Дрея и Джин сразу, сочтя, что они бесполезны?
Альтаир вскочил на ноги и заметался по коридору.
- Да нет, вряд ли, – бормотал он. – Всё-таки такие ценные заложники, и всё такое… Можно много чего придумать… Лишь бы не счёл, что лишний риск раскрытия… Хотя так и есть… Знает или не знает про ритуал Люциуса? Догадается, нет? Мерлин, что же делать, что же делать?!
- Для начала – успокоиться! – резко сказал я, тоже поднимаясь со скамейки. Альтаир затормозил и бросил на меня взгляд, полный безумной надежды. – И сообщить обо всём Дамблдору. Очень надеюсь, что ты прав, но лучше будет, если директор продумает, как лучше применить эти сведения.
- А, ну… да, пожалуй, ты прав, – Блэк рассеянно запустил руку в волосы, сосредоточенно уставясь куда-то в окно. – Пожалуй, да, так и сделаем.
- Хорошо, – кивнул я. – Кстати, ты не знаешь, что там с ритуалом поиска?
- Да ничего хорошего, – поморщился Алси, – точнее, ничего быстрого. Он задерживается скрывающими чарами Волдеморта… Да ты лучше у Блейз спроси, она там, – и он кивнул на дверь больничного крыла. Я ошарашенно замер. Мои мысли разом свернули на другое направление, в чём-то не менее важное…
- Там?
- Ну да. Кажется, за Бодрящим и Успокоительным зельями зашла – ну, в смысле, спала она плохо, да и тревога грызёт, так что это в разном смысле…
Уже не слушая его, я сделал несколько шагов, оказавшись прямо перед дверью, и, сделав глубокий вдох, чтобы чуть успокоить участившееся от волнения дыхание, открыл её и вошёл.