— Видишь мыс?
Перекрикивая шум волн и вой ветра, Том указывал на темную точку вдалеке.
— Допустим…
— На глубине около трех дюжин футов есть сквозная пещера. Проплываешь пещеру, выныриваешь к северу – и вуаля – перед тобой остров.
— Мне нужны согревающие чары, чары ускорения, силы, дыхание под водой и подводное зрение, — перечислила я. – На мне первые три, на тебе – подводные приколюхи. Приступим?
— А я себя считал невыносимым ребенком, — пробормотал Том, растирая ладони.
Что я точно поняла – плавание это не мое. Вот прям не мое. Нет, переплыть на спор Темзу еще куда ни шло. Но это был всего лишь сентябрь, вода была в сто тысяч раз теплее, и там не было зверских волн. Если бы не чары – я бы нахрен утонула. И это еще не говоря о том, что я чуть не утопила метлу, пока засовывала ее в бездонную суму на вершине скользкого утеса под сносящим с ног ветром.
Крюк не сразу зацепился за край окна на нефиговой такой высоте, и я вся перематерилась, пока искала специальные перчатки, чтобы не соскользнуть с мокрой от соленых брызг веревки.
— Уф-ф, — я перевалилась через каменный подоконник и без сил сползла по стене. – Папаша, огоньку не найдется? – прохрипела я, заметив в углу старика. Вроде бы даже живого. – Холодно у тебя, как в морге…
— Девочка… — удивленно произнес предполагаемый Гриндевальд, шамкая беззубым, как у меня пару дней назад, ртом.
— Девочка, девочка, — не стала спорить я, обновляя согревающие чары. – Ничего так у тебя зона. Поменьше, конечно, Азкабана. Но меньше не значит хуже, да?
— Ты настоящая? – заинтересовался старик и даже вылез из своего угла, чтобы подойти ближе. Только пальцем еще меня не потыкал.
— Хотелось бы в это верить, — пробормотала я, доставая из сумки коробку сникерсов и термос. Подумала, и нашла завалявшийся на дней милкивей для старика – сникерс его зубы явно не осилят. – Грета Блэк, — представилась я, когда мы оба жадно прикончили шоколадки и литр травяного чая с медом.
— Гелла Гриндевальд, — хихикнул старик, пожимая мою руку.
— Гелла? Серьезно? – офигела я.
— Для друзей, — старик уселся рядом со мной.
— Да-а? – еще больше удивилась я. – Мы теперь друзья?
— Это первая шоколадка за сорок с лишним лет, — прошепелявил Гелла. – Еще, кстати, есть?
Я порылась в рюкзаке и выгребла на свет весь запас сладостей – а был он весьма обширным: начиная от имбирного печенья и шоколадных лягушек и кончая чупа-чупсами и порошком Юппи, который я хавала так.
Кажется, после этого Гелла готов был записать меня к себе в родственники и завещать все имущество.
— Ну, так что? Чего хочешь, девочка? – спросил он, умяв добрую половину конфет.
— Хочу, чтобы у тебя щас сахарный диабет не начался, — сказала я, пораженная его прожорливостью. Дамблдор что, совсем его тут не кормит?
— Хорошая какая, надо же, — хихикнул старик и неожиданно рявкнул: – Говори, зачем пришла!
— Готовься к купанию, — вздохнул Том.
— На Нурменгард хотела поглазеть. Потом пошел слух, что ты тут срок мотаешь, грех было не зайти познакомиться, — пожала я плечами.
— Надо же. И не врешь ведь. Надо же, — удивлялся Гелла. – Как нашла?
Из его глаз вдруг исчезло слабоумие. Они сканировали меня с ног до головы, и я вдруг подумала, что ему не нужна легиллименция, чтобы видеть, вру я ему или нет.
— Знакомый рассказал.
— Белый что ли? – вскинулся он.
— Кто?!
— Ну, Альба, Белый.
— Нет, не Дамблдор, — дошло, наконец, до меня.
— Тогда кто? Этот что ли, заходил тут ко мне пару дюжин лет назад… Как его… Волан де Морт?
— Волдеморт, хочешь сказать? – уточнила я на всякий случай и морально приготовилась купаться. – Да, он.
— Пронырливый был мальчишка, — улыбнулся вдруг Гелла. – Только больно злой. Выгнал я его.
— Да он просто дурак был. Не понимал нифига в колбасных обрезках, — отмахнулась я.
— А сейчас понимает? – заинтересовался Гелла.
— Я его учу, — я подмигнула старику, и он хрипло расхохотался.
— А ты ничего, — оценил Гриндевальд. – Хочешь за меня замуж?
Вот это нежданчик.
— Я уже замужем, — я показала ему татуху на запястье.
— Неудивительно, неудивительно, — опечалился старик. – Но мужа всегда можно отравить, если надоел, — предложил он.
— Не получится. Он мой друг, — отказалась я.
Гриндевальду понравился мой ответ.
— Встреть я тебя полтос лет назад, не стал бы связываться с мировым господством.
Полтос. Надо же.
— Ой, не ври. Просто у тебя женщины не было дольше, чем шоколада. И мне, между прочим, двенадцать!
— И правда, что-то я брешу, — расхохотался Гриндевальд. – У меня есть предложение.
— М-м? – несмотря на торжественность и волнительность момента, у меня начали слипаться глаза. После выматывающего купания и нервов по поводу возможной дуэли с Темным Лордом Гриндевальдом, я вдруг расслабилась от согревающих чар, шоколада и хихиканья со стариком.
— Ты меня освободишь, а я… чего ты хочешь от меня?
— Вечной дружбы? – предположила я, зевая.
— Вассальной клятвы, что ли? – предположил Гелла. – Ну, будет тебе вассальная клятва. Но только не больше, чем на десять поколений вперед!
— Эм… Ну, можно и так… — опешила я.
— Альба хранит ключ от сейфа дома. Домой можно попасть, взяв по Империус домовиху. Она приносит еду раз в неделю. Тебе повезло, потому что следующий раз – завтра. Там же в доме можно взять его волосы для оборотного зелья – они вечно выпадают из его бороды, найдешь в ванной…
— Притормози! – возмутилась я. Даже сон слетел. – Давай по порядку.
— Сам я не могу выбраться из тюрьмы, а знаешь, почему? Из-за этого, — он показал кандалы на запястьях. – Это мое гениальное изобретение. Они не дают мне покинуть этого места. Открывается печаткой, печатка – в сейфе Альбы в Гринготтсе. В сейф можно попасть, только если ты – Альба, и у тебя есть ключ.
— Вау, — оценила я размах его мысли. Гриндевальд предлагал залезть в дом Дамблдора, взяв под Империус его домовиху, похитить ключ из запертого сейфа, потом превратиться в Дамблдора и проникнуть в его хранилище в Гринготтсе.
— Всегда мечтала грабануть банк, — призналась я, доставая из рюкзака спальник.
— Ты что, серьезно?! – психанул оторопело молчавший до этого Том.
«А что такого?»
— Даже мне не приходило в голову освободить Гриндевальда!
«Ну, так он был тебе конкурентом, неудивительно».
— Он тебя обманет, — убежденно сказал Том.
«И ладно. Куда мне уперлась эта вассальная клятва? Что это вообще такое, кстати?»
Том закатил глаза и ушел в другой угол темницы.
Ну, и ладно.
План был прост и стопудов.
Сейф мы взломали за час.
Гоблин посмотрел ключ и доставил нас на самый глубокий уровень банка.
Я «волшебными пальчиками» сняла с гоблина защитный амулет и наложила Империус.
Используя ключ, отпечатки и кровь Дамблдора — маленький пузырек дал мне Гелла, — я открыла дверь в хранилище.
Том сказал, что едва я коснусь чего-то в хранилище, начнется бедлам, потому что я – ненастоящий Дамблдор – и слава мерлиновым яйцам.
Поэтому мы нашли печатку, воспоминание о которой передал мне Гелла, схватили ее и драпанули на выход.
Запрыгнули в тележку, и зачарованный гоблин врубил пятую скорость.
В общем-то, не учли мы только того, что дракон окажется быстрее.
Жуткий рев слился с моим воплем, когда моя левая рука вспыхнула, как факел.
Том с десятой попытки потушил волшебное драконово пламя, тележка выскочила наверх к белому свету, и я на максимальном ускорении продрифтовала к выходу.
Том блокировал с дюжину гоблиновых проклятий и пропустил два, прежде чем мы проскользнули через закрывающиеся тяжелые двери, крыльцо и миновали границу усиленного антипортального барьера.
Заколдованная домовиха Дамблдора оперативно подхватила мое кубарем скатившееся тело — быть долговязым старикашкой жутко неудобно! — и переместилась прямиком в Нурменгард.
Гелла с победным воплем забрал печатку и скинул оковы.
— Два слова: живая вода! – сообщил он, прежде чем с легкостью перехватил мой Империус над домовихой, и она унесла его в далекие края.
Ничего не соображая от боли, я хлопнула в ладоши, вызывая Кричера.
Ну и денек.
Источник: http://twilightrussia.ru/forum/200-16580-1#3223555 |