— Квиррел последователь Сам-Знаешь-Кого?! – округлил глаза Драко, когда я следующим утром вытащила их на пробежку. Малфой вытащился только при условии, что я открою тайну века. И я сдержала слово. – И хочет похитить что-то загадочное? То, что уже пытался украсть из Гринготтса?

— Именно, — я разминалась, поглядывая на замок. Этой ночью я не смогла уснуть от волнения. – Мантия на нем обгорела настолько, что я увидела Темную Метку на его руке, — соврала я. Этот аргумент придумал Том Риддл. Мы не могли сообщить, что он почувствовал кусок своей души в профессоре. А значит, не могли сказать, что Квиррел – и есть Темный Лорд. Или он сам, или он ходячий хоркрукс. Том полагал, что не смог бы так долго вести себя, как идиот, и потому мы склонялись ко второму варианту. – Теперь я уверена, что это он пил кровь единорогов. А сейчас ему нужно что-то очень могущественное, что директор спрятал под третьим этажом.

— Нужно рассказать Дамблдору! – заявила Гермиона.

— Ни в коем случае! – завопил Том Риддл.

Я поморщилась. Ну, вот что орать. Вчера обговорили, что ни в коем случае. Старикашка просто прикончит кусок паззла, и мы его никогда не соберем.

У нас был план по захвату Квиррела. А после бессонной ночи мы к тому же решили, что хотим знать, что так понадобилось хоркруксу. Том предлагал сначала заняться Квиррелом, и я была согласна. Мы написали Юджину Изгоняющему, чтобы тот помог вытащить кусок Тома, не убив Квиррела. Потом, пока никто не понял, что охота за сокровищем уже не ведется, мы хотели проникнуть в хранилище и похитить спрятанный артефакт. Для этого нам нужна была помощь Драко и Гермионы. Вряд ли я, почти сквиб, справлюсь с опасностями ловушек. Если уж Квиррел обгорел…

Но судьба в лице Квиррела решила по-другому.

Он залез в тайник следующей же ночью.

Гермиона хотела ломануться к директору, но он свалил в Лондон по срочному делу. Мы дружно решили, что это подстава, и, вооружившись всем арсеналом маггловских прибамбасов (я) и волшебными палочками (Драко с Гермионой), поперлись на третий этаж.

— Гоп-стоп, мы подошли из-за угла! – напела я, перебирая струны, и собака захрапела. Драко закрепил крюк возле люка и бросил вниз веревку. Гермиона зажгла сигнальный огонь из туристического магазина и бросила вниз. Нечто темное и извилистое расползлось от искрящейся ракетницы. Они спустились вниз, и я, крутанув гитару за спину, последовала за ними.

Гермиона включила Люмос, и мы вошли в единственную дверь.

В комнате летала тысяча сверкающих шняжек с крылышками.

— Это ключи, — понял Том Риддл. – Мы должны поймать подходящий к следующей двери.

— Фигня война, — сказала я, и пока Драко, оседлав метлу, отправился на поиски ключа, достала набор отмычек. Надо сказать, что замок щелкнул как раз в тот момент, когда Драко схватил нужный ключ – с уже помятым крылом.

Мы вошли в комнату – шахматную доску. Никто из нас шахматами не увлекался, и я уже подумывала достать из сумки коктейль Молотова и начать бомбить гигантские фигуры из-за баррикад, когда Том вдруг понял, что знает эту игру. И играет хорошо.

Он был прав, и спустя двадцать минут мы попали в следующую комнату, где на полу валялся наш давний знакомый – тролль. Он уже был без сознания, и опять жив. Мы с Томом повздыхали такому стечению обстоятельств и отправились в следующую комнату.

— А вот и огонь, — пробормотал Малфой, когда путь позади и впереди нас затмила огненная стена. Посреди комнаты стоял стол с бутыльками и запиской.

— Тарабарщина какая-то, — сказала я.

— Это логическая загадка от Снейпа! – догадалась Гермиона.

Вот уж Снейп засранец так засранец.

Я примеривалась прыгнуть через огонь, Том и Драко вразнобой отговаривали меня, Гермиона усиленно думала.

— Вот этот пузырек, чтобы пройти вперед. Вот этот – для выхода назад, — сказала она.

— Ты не ошиблась? – спросил Драко, с подозрением глядя на пузырьки. В том, что был от желанной двери, было совсем мало зелья.

— Если ошиблась, то мы умрем или сгорим, — съязвила Гермиона, и я узнала свой тон в ее голосе.

— Окей, давай сюда, — я выхватила пузырек и под возмущенные взгляды опрокинула в себя зелье. Я не могла допустить, чтобы в моей встрече с хоркруксом участвовал кто-то еще. Они могли погибнуть… или погубить хоркрукс. – Возвращайтесь назад, приведите преподавателей. Я попробую его остановить.

Не слушая их, я прошла сквозь огонь, чтобы столкнуться с собственным отражением.

Помимо Квиррела в комнате было зеркало.

— Прихорашиваешься, красавчик? – спросила я.

— Поттер?! – из голоса Квиррела пропало заикание.

— Поттер, Поттер. Что ищешь, не поделишься секретом?

— Глупая девчонка, ты явилась на свою погибель! – заявил Квиррел, и я покосилась на Тома. Действительно, он бы не смог так долго прикидываться идиотом.

— Дай мне поговорить с ней… — прошипело нечто, и мы с Томом тревожно переглянулись. Это было тем, чего мы боялись больше всего – что хоркрукс в трезвом уме и твердой памяти.

Квиррел что-то нервно поныл и, подчинившись приказу, размотал тюрбан.

— Фу! – с отвращением заявил Том. – И я мог скатиться… до такого?!

С затылка профессора на нас глазело еще одно лицо.

— Отврат, — сказала я.

— Я долго ждал этого момента… — прошептало уродливое лицо.

— Давай ближе к телу, — предложила я, зажимая нос. От мерзкой рожи мерзко воняло.

— Ты меня совсем не боишься, Грета Поттер? – прошипело лицо.

— Боюсь умереть от удушья, — сообщила я. Конечно, я боялась. Я всегда начинаю хамить, когда боюсь.

— Тем лучше, — резюмировало лицо. – Не будем тратить время. Добудь мне камень!

Хорошо требование.

— Какой такой камень? – уточнила я. – Булыжник, галька, лунный камень, надгробный камень… Давай конкретней!

— Философский камень! – прошипел хоркрукс.

— Боюсь, ты меня переоцениваешь. Я недостаточно талантлива для этого, — скромно сказала я.

— Дамблдор спрятал камень в зеркало! – нетерпеливо вмешался Квиррел. – Но когда я смотрю в него, я вижу только, как использую камень!

Я с любопытством уставилась в зеркало.

Зеркало показало интересную вещь. Рядом со мной сидел пес. Это был Арк.

— Что ты видишь, Поттер? – не вытерпел Квиррел.

— Дедулю своего…

— Не паясничай! – завопил профессор.

— Подожди, не истери. Как эта штука работает?

— Нет времени болтать! – снова завизжал Квиррел.

— Вы тут двое давно тусуетесь. Должны были разобраться, нет?

— Она нам бесполезна! – заявил Квиррел, но хоркрукс остановил его.

— Попробуй еще раз, Грета Поттер.

Я уставилась в зеркало. Снова Арк.

— Мерлиновы яйца, — выругалась я.

Я отвернулась от зеркала и начала думать о философском камне. Что я знаю о философском камне? Что это какая-то крутейшая фиговина. И мне до смерти любопытно ее пощупать.

Я повернулась к зеркалу. И в следующий миг мое отражение вдруг подмигнуло и засунуло в карман небольшой прозрачный булыжник.

— Ну, что? – снова не выдержал Квиррел.

— А то!

Впервые в жизни у меня получилось нормальное ускорение. Я бросилась к Квиррелу и пнула его по ногам. Он потерял равновесие и грохнулся на пол, шмякнувшись затылком, точнее, лбом хоркрукса, о пол.

— Без сознания, — сообщил Том.

Я не без усилий перевернула Квиррела лицом вниз и хоркруксом вверх.

— Давай, вытаскивая его! – волновался мне в ухо Том.

«Свяжем его и доставим домой. Пусть Юджин разбирается, я не хочу убить Квиррела».

— Он может очнуться и сбежать! Давай, это нас шанс!

— Так, это ты не хотел быть Темным Лордом на днях! Так не подбивай меня на убийство! Между прочим, с этого все и начинается!

Том заткнулся, с тревогой наблюдая, как я крепко связываю Квиррела по рукам и ногам. Я уже собиралась вызвать Кричера, когда хоркрукс очнулся.

Поняв, что его захватили в плен, он издал жуткий крик и вдруг резко дернул головой. Послышался хруст, и тело расслабилось.

Густой темный туман вырвался из лица, чтобы в долю секунды просочиться прочь сквозь вентиляционную щель.

Том издал зверский вопль.

Квиррел был мертв.

Хоркрукс сбежал.



После истерики Тома мы вызвали Кричера. Он пообещал спрятать камень и избавиться от трупа. Забрав и то, и другое, он, по моей просьбе, треснул меня по голове и исчез.

Я потеряла сознание, подтверждая крутую историю о злодее-Квирреле, сбежавшем с места преступления с неопознанным артефактом в руках. Зеркало мы на всякий случай разбили – мало ли, вдруг оно с эффектом запоминания?

Что ж, у нас не было четвертого хоркрукса, зато был философский камень.

Как говорил Заратустра, символ жизни – весы.



— Вы понимаете, что рисковали своей жизнь и жизнью друзей? – Снейп уселся возле моей кровати в больничном крыле. – Вы грубо нарушили все правила и едва не погибли! Вы совершенно неуправляемый, опасный для других ребенок! Вас давно пора исключить из школы, и я буду раз за разом предлагать это директору, тем более, учитывая, что вы – сквиб!

— Вот про сквиба щас обидно было, — хрипло заметила я и почесала шрам.

— Еще обидней вам будет, когда вашу палочку переломят надвое при исключении! – плевался ядом Снейп.

Я пожала плечами и хотела вставить ответную дерзость, когда ласковый голос произнес:

— Достаточно, Северус. Никто никого не исключит, — шторка приоткрылась, и возле меня очутился Дамблдор.

Старо как мир. Злой коп – добрый коп.

Я сдержалась от того, чтобы не закатить глаза – тем более, голова немного кружилась от удара Кричера, и невинно захлопала ресницами.

Дамблдор выгнал Снейпа и уселся на освободивший стул.

— Грета, расскажи мне, что случилось.

Я приготовилась в любой момент спрыгнуть за кровать, сжала в кулаке амулет и начала свой рассказ. Том все еще дулся на меня за упущенный хоркрукс, но нелюбовь к Дамблдору была сильнее обиды, и он подсказывал, что говорить.

Директор вроде бы удовлетворился тем, что я рассказала. К тому же по совету Тома я выдала несколько компрометирующих деталей вроде ночной слежки за Квиррелом и навыка использования отмычек. От этого рассказ получился очень правдоподобным. От меня не укрылось, что Дамблдор заглянул в мою чашку из-под чая на тумбочке. Я-то вылила его на замечательно впитывающую плюшевую игрушку с соседней койки, а они со Снейпом думали, что во мне доза Веритасерума. И хотя это были лишь предположения Тома Риддла, а я умирала от жажды, я была рада этому решению.

Уже утром следующего дня – а это был чудесный субботний день – я свалила из больничного крыла и вызвала Кричера. Мне не терпелось рассмотреть философский камень.