Следующая неделя прошла тихо и мирно. Северус не выходил из своих комнат, виделся только с Альбусом и Минервой. И с Гермионой, конечно же. Они часами придумывали шифр, который будут использовать в письмах, жесты, которые будут иметь тайные значения, а также дорабатывали план девушки. Она не знала, когда он может понадобиться, поэтому лучше было его подготовить сейчас.

Как и обещала, Гермиона нашла способ и обезопасить Драко, и продолжить общение с ним. Это было гениальное сочетание «Империо» и «Обливиэйт», которое очищало разум Малфоя от всего, что могло бы выдать их. Северус считал, что это заклинание будет полезным и для работы Ордена, но пришлось выдать его за собственную выдумку: никто бы не поверил, что ученица может создать заклинание подобной сложности. Вдобавок Гермионе не нужно было лишнее внимание.

Она все еще не была с ним откровенна, но ее недоверие и беспокойство понемногу исчезали, так что гриффиндорка чувствовала себя с профессором вполне комфортно. Не настолько комфортно, чтобы полностью ему довериться или позволить к себе притронуться, но все же в его присутствии она уже могла читать или проводить какие-то исследования.

Они спокойно работали вместе, и Северус задумывался, когда кончится это затишье. Ему не пришлось долго ждать.

Это случилось во время собрания учителей в пятницу вечером.

Обсуждались ссоры слизеринцев с другими учениками, которые из обычных перепалок превратились в настоящую войну. Пока разговаривали на эту тему, Северус внезапно почувствовал жар со стороны левой руки. На какое-то мгновение он с ужасом подумал, что Черная метка вновь проявилась, и Волдеморт хочет использовать старое средство связи, чтобы помучить Зельевара.

Он засунул руку в карман и нащупал монету, которая нагрелась и тут же остыла.

— Я должен идти, – сказал он. Его голос прозвучал неестественно громко в спокойной атмосфере кабинета. — Прошу прощения, но я забыл об одном важном деле.

Флитвик, которого Снейп перебил, потрясенно на него уставился. Все учителя, кроме Люпина, который считал, что Северус вполне способен на подобное, были удивлены. Он почувствовал на себе обеспокоенные взгляды Минервы и Альбуса и едва заметно кивнул им.

Только покинув кабинет, Северус достал монету из кармана. Это был галеон, который он заколдовал месяц назад, чтобы связываться с Гермионой. Второй такой же был у девушки.

Гермиона! Это, должно быть, она. Наверное, с ней что-то случилось, и она просит о помощи.

Северус торопливо вышел из замка и широкими шагами направился к Запретному Лесу. Он понятия не имел, где ее найти, у него была лишь слабая надежда, что ей удалось аппарировать, и она остановилась где-то на пути к Хогвартсу. Волшебный галеон не позволял узнать, где его хозяин, так что если ее здесь не было…

Северус заметил девушку только тогда, когда практически прошел мимо нее. Гермиона сидела, прислонившись к дереву. Видны были только голова и плечи, остальную часть тела скрывала мантия-невидимка, которую Северус дал ей ранее.

— Что случилось? – взволнованно спросил он. — Вы ранены или…

— Не тяжело, – ответила она и полностью сняла мантию. Северус заметил, что ее нога лежит под странным углом. — Я позвала вас не поэтому. Пожиратели Смерти… Черт, на это нет времени, – она нахмурилась, пытаясь сосредоточиться. — У вас есть платок?

— Да, – он достал платок и протянул Гермионе.

— Не надо. Превратите его в чашу… металлическую чашу.

Северус не понимал, что она хотела, но так как обещал доверять ей, без лишних вопросов превратил белый льняной платок в небольшую чашу.

— Такая подойдет? – спросил он.

Девушка нетерпеливо кивнула. Затем достала палочку, дотронулась ей до виска и прошептала заклинание. Через минуту чаша была наполнена серебристой тягучей жидкостью.

— Волдеморт хочет напасть на семьи трех Авроров, – поспешно объяснила она. — Точное время и место узнаете из моих воспоминаний. Вы должны поспешить. Меня… задержали, чтобы я не вернулась с собрания слишком быстро. Надеюсь, еще не поздно.

Северус кивнул.

— Вам помочь добраться до замка?

— Нет, я справлюсь. Я подожду вас в ваших комнатах. Если меня там не будет, значит, я все еще до них иду. А теперь поспешите!

— Будьте осторожны, – сказал Снейп и быстро зашагал обратно к замку.

Понадобилась пара минут, чтобы заставить учителей закончить собрание, но Северус умел быть настойчивым при необходимости.

Когда в кабинете остались только Альбус и Минерва, он передал им слова Гермионы, и они посмотрели ее воспоминания, чтобы узнать подробности нападения.

Еще меньше времени ушло на то, чтобы собрать спасательную команду. Директор предложил Северусу тоже пойти, но тот отказался.

— У меня есть другие дела, – объяснил он, и Минерва понимающе улыбнулась.

Снейп обнаружил Гермиону в секретном проходе. Она нашла ветку дерева и теперь, опираясь на нее, медленно шла к его комнатам. Хотя девушка еле передвигалась, она позволила помочь ей только после того, как Северус рассказал, что спасательная команда отправлена.

Затем Гермиона положила руку ему на плечо и отбросила ветку. Профессору пришлось наклониться, чтобы девушка достала до плеча, и пройти весь путь в такой позе. Она бы отказалась, предложи он понести ее на руках.

— Дайте я помогу вам, – нерешительно сказал он, когда они дошли до его комнат. — Вам не следует самой подниматься по лестнице в таком состоянии.

Ей не хотелось, чтобы он до нее дотрагивался. С минуту девушка молчала.

— Ладно, мне все равно нужна ваша помощь, – наконец, признала она. — Я бы сама могла вылечить ногу, но они испробовали на мне новое заклинание. Если применить чары исцеления, то станет только хуже. Я понятия не имею, что делать, и, честно говоря, у меня нет сил ломать сейчас над этим голову.

Девушка приняла его помощь только потому, что ей пришлось. Северус не знал, хороший это был знак или плохой.

— Сначала я посажу вас в кресло.

Девушка кивнула.

Северус усадил Гермиону, затем поставил рядом стул и осторожно положил на него ее ногу. Девушка зашипела от боли.

Затем он произнес ряд заклинаний, чтобы узнать, насколько тяжела травма.

— Придется немного подождать, – объяснил он. — Я пока сделаю чай, а вы сидите спокойно и попытайтесь расслабиться.

— Как будто у меня есть выбор, – сухо заметила она. Но из голоса пропала напряженность, что была минуту назад.

Северус пошел на кухню и поставил воду греться.

— Вы неплохо придумали с монетой, – сказал он. — Я думал, вы ее выбросили.

Он услышал, как Гермиона напряженно заерзала в кресле.

— Я привязала монету к туфле. Домашние эльфы принесли галеон ко мне в комнату после того, как я от вас сбежала. Я сохранила его и сегодня как раз о нем вспомнила. Это одна из тех вещей, которые делают девочки, знаете ли. Украшают туфельки разной бесполезной ерундой. У меня есть еще одна монета на второй туфле, но она простая, а не заколдованная. Пожиратели даже ничего не заметили. Мужчины.

Северус тихо рассмеялся.

Когда он вернулся в библиотеку с чаем, Гермиона уже не была такой бледной. Результаты заклинаний были как раз готовы.

— Не самое лучшее состояние, – сказал он. Девушка молча кивнула.

— Они наложили проклятие на кость ниже колена, – ему было легче думать, когда он проговаривал все вслух. — Мы не можем сейчас вылечить ногу, а на поиск контр-заклинания уйдет много времени.

— Мы можем просто удалить кость? – спросила девушка устало.

— Это может сработать, – медленно ответил он. — Можно удалить кость, а потом снова вырастить ее с помощью «Костероста», но тогда вам предстоит тяжелая ночь.

Гермиона посмотрела на него. То ли это плохая шутка, то ли он искренне обеспокоен.

— Думаю, я выживу, – наконец ответила она. — Вы со мной согласны?

Он ухмыльнулся.

— Уверен, что справитесь, но вам придется переночевать в библиотеке. Просто на всякий случай.

Северус заметил, как она колеблется.

Затем Гермиона все же кивнула, и Зельевар понял, что весь этот вечер, в общем-то, не такой уж и плохой знак.

Они продвигаются в своем союзе. Хоть и медленно, но неизменно.

— Сэндвичей? – предложил он.



Перед ужином Гермионе убрали кости. Было даже забавно смотреть на бесформенную ногу. И боль, наконец, исчезла. Она еще не приняла «Костерост», так как ей сначала «нужно хорошенько расслабиться», как сказал Северус.

Как она может расслабиться, когда члены Ордена пытаются сейчас спасти семьи Авроров.

— Пока мы пьем чай, ответите мне на парочку вопросов? – спросил Снейп, желая отвлечь девушку от мрачных мыслей.

— Что вы имеете в виду? – она напряглась. На лице сразу появилось недоверие и холодность. Гермиона не любила, когда Северус задавал ей личные вопросы. Однажды, когда он опять намекнул, что не прочь бы узнать, зачем она все это делает, она просто развернулась и ушла.

— Где вы научились Окклюменции? – спокойно спросил он, пытаясь скрыть интерес, которые его уже давно обуревал. — Кто научил вас?

Он думал, что она как обычно откажется ответить и одарит его привычным ледяным взглядом, но Гермиона просто улыбнулась.

— Вообще-то вы, – ответила она, но тут же продолжила, заметив на его лице удивление, — ну или воспоминание о вас.

Северус непонимающе уставился на нее, а через минуту усмехнулся.

— Уроки Окклюменции, которые я преподавал этому Поттеру, – прошептал он. — Но где вы нашли Омут Памяти?

— Я его создала, – просто ответила она. Создание Омута Памяти было процессом очень трудным, однако Северус не удивился, что девушке удалось его сделать. Он уже довольно хорошо знал Гермиону, чтобы ничему не удивляться.

— Получается, вы убедили Поттера поделиться с вами воспоминаниями, – прошептал он. Неужели это значит, что она знала о…

Она опять кивнула.

— Кроме воспоминаний, которые он видел в вашем Омуте. Ему были слишком стыдно делиться ими. Я сказала Гарри, что хотела бы научиться Окклюменции, но боюсь вас попросить об этом. Он, в общем-то, не был удивлен. А когда я увидела ваши… методы преподавания, я обрадовалась, что не обратилась к вам.

— В любом случае вы бы не попросили меня о помощи. Вы ведь не хотели, чтобы кто-то из учителей узнал о вашей… деятельности.

Гермиона улыбнулась.

— Но этого бы определенно не хватило, чтобы стать таким мастером Окклюменции, – Северус не был удовлетворен объяснением девушки. — Ваши навыки превзошли все то, чему я учил Поттера.

— Вот это комплимент! Спасибо, Северус.

Снейп хмыкнул, но решил не сдаваться.

— Кто научил вас?

— После того, как я потренировалась по вашим воспоминаниям и по книге, которую я нашла в библиотеке, я начала уходить из Хогвартса каждую ночь. Я нашла одного человека в Косом Переулке, который преподал мне еще несколько уроков. Ну а затем я использовала Дамблдора.

— Использовали Дамблдора? – переспросил он.

Гермиона немного покраснела. Ее явно смущала эта часть рассказа.

— Все знают, что Дамблдор – мастер Легилименции. Именно поэтому ему все известно. Так что я начала вести себя немного странно в его присутствии, а затем внезапно встречалась с ним взглядом. По его реакции я угадывала, удалось ли мне создать стену из ложных воспоминаний или нет. А после этого…

Северус поднес чашку с чаем к губам и сделал большой глоток, пытаясь за этим скрыть потрясение. Если бы только Альбус знал, что служит манекеном для тренировок своей ученицы! Он готов был рассмеяться. Интересно, хватит ли у него когда-нибудь храбрости рассказать об этом директору? Вряд ли.

— А после этого?

— Я использовала боггарта, – сказала она без выражения. — Я вспомнила, как Гарри пытался преодолеть свой страх к дементорам на третьем курсе. Было несложно убедить себя, что Волдеморт, вторгающийся в мой разум, — мой самый большой страх. Я нашла боггарта, спрятала его и использовала для тренировок. Пришлось потратить на это три месяца.

«Три адских месяца», – подумал Снейп, глядя на равнодушное лицо девушки.

Хотя боггарты и не так страшны, как оригинал, однако они все равно вызывают в жертве панический ужас. Он представил, как пытается бороться с Волдемортом снова и снова три мучительных месяца, и содрогнулся.

С его губ уже готов был сорваться все тот же вопрос: «Зачем? Ради чего все это, Гермиона?»

Но пришлось остановить себя. Она все равно ему не ответит.

— Изобретательно, – протянул он.

— Не совсем, – возразила девушка. — Гарри тренировался вызывать Патронуса таким же способом. Так что я украла эту идею. А теперь можно мне еще чая?

Гермиона поудобнее уселась на диване и застонала от отдавшейся в мышцах боли.

Северус подошел к ней сзади.

— Вы слишком напряжены, – сказал он, глядя, как Гермиона пытается размять плечи. — Позвольте…

Он мягко начал массировать девушке плечи. Но как только он дотронулся до нее, она напряглась еще сильнее. Будто все человеческое испарилось из ее тела, и она превратилась в камень. Северус почувствовал это и тут же отступил.

«Слишком быстро, – подумал он, злясь на себя за поспешность. — Не надо ожидать, что она так легко доверится. Прошлый раз я дотронулся до нее лишь для того, чтобы ворваться в ее разум».

Но все равно это было довольно неприятно.

— Простите, Гермиона. Я поступил безрассудно, – сказал он, пытаясь скрыть разочарование. — Я должен помнить, что…

— Нет, нет, Северус, – поспешно ответила девушка. — Это вовсе не из-за вас.

— Вы не обязаны ничего объяснять, – спокойно ответил он. — Хотя, уверяю вас, я великолепно делаю массаж.

— Не в этом дело, – тихо запротестовала Гермиона.

«Конечно не в этом. Вы просто мне не доверяете».

Будто прочитав его мысли, Гермиона виновато опустила голову. Она поколебалась минуту, а затем дотронулась до его руки.

— Просто я давно не ощущала на себе прикосновения человека, который… не хотел бы… – она пыталась объяснить свои ощущения. — Я просто не привыкла к этому. Я сейчас постоянно напряжена. Большую часть времени я не чувствую, что это тело принадлежит мне.

Гермиона судорожно вздохнула и сжала руку Северуса.

— Любое прикосновение будто ранит меня.

И тут он вспомнил. Вспомнил, как любое прикосновение заставляло его вздрагивать, и он старался этого избегать. Как он обрек свое тело на холод и безжизненность. Как он укутался в слои темной одежды, будто защищаясь от людей. Он превратил свое тело в оружие.

Он не мог выносить прикосновения. Утешение было ему чуждо. Оно было для более слабых и чистых созданий, чем он. Для созданий, которые не вкусили ту боль и разочарование, которые испытал он.

Он вспомнил отчаянную нужду в человеческом тепле, которая будила его среди ночи и гнала его в темные и пустынные коридоры Хогвартса.

— Слабость, которую вы не можете себе позволить, – прошептал он, все еще погруженный в воспоминания. — Будто вы не заслуживаете этого.

Гермиона молча смотрела на него. В ее глазах было отражение его собственных мыслей и ощущений. Эти глаза были полны боли, страха и жажды простых прикосновений, которых ей так не хватало.

— Я сделаю еще чая, – сказал он и быстро вышел из комнаты.

Сердце лихорадочно билось, а дыхание было учащенным.

«Черт! Как это могло случиться?»

Как случилось так, что эта девчонка, которая в два раза младше его, так глубоко его тронула, когда он считал, что его уже ничто не может взволновать? Он же взрослый мужчина, великолепный шпион, в конце концов! Ему никто не был нужен. Ни Альбус, ни Минерва. Он сам выживал все эти годы. Ему не нужны были чьи-то советы или поддержка! Эта девчонка ничего не значила!

«Тогда почему я чувствую эту близость?»

Бормоча под нос ругательства, Северус готовил чай.

Этот ритуал помог ему немного успокоиться. Он вернулся в комнату, как ни в чем не бывало.

Гермиона смотрела в темноту ночи.

Северус налил в чашку чай и передал девушке, проследив, чтобы их пальцы не соприкоснулись.

— Думаю, пора выпить «Костерост», – сказал он.

Гермиона кивнула.

Он откупорил бутылку и вылил в стакан отвратительно пахнущую жидкость. Девушка выпила, не моргнув глазом.

— Спасибо, – ответила она, запив зелье чаем. — Вы не задумывались над тем, чтобы улучшить гадкий вкус этого зелья?

— Никогда. В школе оно не так уж часто нужно. Но если вы планируете включить Костерост в свой регулярный рацион, я могу его немного подсластить. Вы предпочитаете вкус мяты или персика?

Он был рад слабой улыбке девушки.

— Клубничный. Люблю клубнику.

И атмосфера в комнате снова стала уютной.