Статья в «Волшебном голосе правды»… Сплошная ложь, отец не такой! И мама не была сумасшедшей!

Гарри ворочался с боку на бок на грани сна и бодрствования. Пусть снова приснятся родители! Пусть тоже скажут, что это неправда!



– Джеймс, это правда? – Сириус настороженно смотрел на Джеймса.
Тот кивнул.

– Ну, какой ребенок сейчас? Это же так не вовремя! В стране черт знает что происходит! – воскликнул Сириус.

– Это «черт знает что» происходит уже десять лет! Откуда я знаю, сколько эта война продлится ещё? Для меня сейчас самое главное – это Лили. После пережитого она впервые счастлива! Воспоминания и кошмары её больше не мучают. Она думает только о своей беременности, – ответил Джеймс.

– Ну, если так… – Сириус покачал головой.

– Да ну тебя, Бродяга! Если подумать… То это даже хорошо. Ребенок… Наследник рода. Дамблдор сказал, что будет мальчик. Я рад.

– Мальчик – это, конечно, замечательно, но война… Сохатый! Может случиться что угодно!

– Но я не собираюсь жить в ожидании того, что что-нибудь случится! – возмутился Джеймс. – У нас будет ребенок. Лили счастлива – вот что самое главное! А этот Как-Там-Бишь-Его… может, он ещё десять лет за власть бороться будет! Ходят слухи, что он бессмертный – допреобразовывался! Но я-то не бессмертный, Бродяга! Я жить хочу! И Лили тоже! И не избавляться же ей теперь от ребенка?

– Да, ты прав, – услышав пламенную речь друга, Сириус поспешно кивнул. – Просто… берегите себя.

– Конечно, мы будем осторожны.



Дверь открыл Джеймс, и Сириус, стараясь не шуметь, вошел.

– Лили спит, – тихо сказал Джеймс. – Честно говоря, не знал, что ребенок – это так хлопотно. Но я пока держусь. Лили тоже, – добавил он, улыбнувшись.

– Ну, и как там малой? – поинтересовался Сириус.

– Порядок!

– Может, покажешь его, а, Сохатый?

– Сейчас, – Джеймс ушел в другую комнату и вскоре вернулся, держа на руках небольшой сверток.

– Вот, можешь рассмотреть своего будущего крестника получше, – Джеймс развернул легкое одеяльце, пеленку – и Сириус увидел сонного младенца.

– Ну, привет, – слегка удивленно произнес Сириус, присаживаясь возле дивана. Джеймс тоже пристроился рядом.

– А почему он такой маленький? – теперь в голосе Сириуса слышалось настоящее изумление.

– Лили и так еле его родила, – Джеймс осторожно погладил малыша. – Элис тоже удивлена, почему роды прошли тяжело, ведь все было хорошо, и пацанчик маленький.

– А как Лили сейчас? – спросил Сириус, продолжая разглядывать Гарри.

– Хорошо, хотя ещё немного слаба. Да и этот маленький поттерченок, – Джеймс растянулся в улыбке и пощекотал ребенка, – есть все время просит. Маме спать не дает! У Лили молока ещё немного, малой не выдерживает три часа.

– Лили сама его кормит? – спросил Сириус.

– А кто же ещё будет кормить малыша? Никакие волшебные смеси не могут заменить материнское молоко.

– Да, я знаю, – ответил Сириус, – но для меня мамаша наняла кормилицу-полукровку. Интересные рассуждения… Значит ей, чистокровной королеве, не положено портить грудь, кормя детей, а вот мне пить молоко полукровки можно! Бред какой-то!

– Бедный Сириус, понятно, почему ты сбежал из своей семейки, – посочувствовал ему Джеймс.

Он и Сириус некоторое время с любопытством рассматривали ребенка.

– Нет, все-таки это удивительно, – вслух произнес Сириус, аккуратно беря крохотную ручку, – смотри, Сохатый, он такой маленький, а у него уже все, как у нас, – Сириус рассмеялся, – нет, я просто пищу, пальчики размером с мой ноготь! А ножки, Сохатый, ты видел это! Умереть от умиления можно!

Джеймс согласно и довольно кивал. Он и Лили уже пережили первую острую волну восхищения, когда разглядывали своего новорожденного сына. Теперь Джеймс с удовлетворением наблюдал, какое впечатление производит маленький Гарри на его друга.

– Что, Сиря, тоже себе хочешь такое чудечко? – шутливо осведомился Джеймс.

– Ещё нет, но уже на грани того, что да! – с восторгом воскликнул Сириус. – Срочно дай мне поменять подгузник, чтобы расхотелось!

– Пожалуйста, – Джеймс порылся в лежащей на столе упаковке и достал подгузник. – Давай, Бродяга, почувствуй отцовство во всех проявлениях.

– Ты таким образом напоминаешь мне о моем любимом анекдоте «Детей не люблю, но сам процесс…», – Сириус коротко хохотнул.

– Ты потише лай, а то малого напугаешь!

– А что делают олени? – спросил Сириус, разглядывая подгузник.

– Мычат, особенно когда их гладят за ушами. Вот волшебные застежки, теперь понятно?

– Кажется, да, попробуем! Ой, Сохатый, а он здесь тоже как мы!

– А что ты рассчитывал увидеть? – Джеймс рассмеялся. – Или до последнего не верил, что родился мальчик?

– Да нет, конечно, просто… я, если честно, таких малышей не видел толком, это так … интересно, что ли… – Сириус смущенно заулыбался, – В общем, кажется, я тебе завидую, Сохатый. Классный у тебя малой получился.

– Весь в папу, – Джеймс самодовольно расправил плечи.

– Только вот что, Сохатый… Ты его воспитывай нормально… И в сексуальном плане тоже. А то, сейчас сознаюсь, ты же не поверишь, будешь мычать от смеха! Я до одиннадцати лет думал, что дети рождаются от специального заклинания. А то, что в постели возятся – то так, для баловства и разврата! Ну, а потом в Хогварсте меня уже просветили!

Джеймс давился от беззвучного смеха.

– Нет, я такого не допущу, – наконец произнес он. – Постараюсь все нормально объяснить, а когда придет время, покажу пару приемов, как обмануть, очаровать и обольстить! – Джеймс сделал картинный жест и продемонстрировал до неестественности красивую улыбку.



Гарри открыл глаза. Воспоминание после сна было очень ярким, но почему-то защипало в носу. Грустно.

Гермиона мирно спала рядом, удобно подложив руку под щеку.



Рона он встретил уже возле Общего Зала.

– Как я вижу, тебя помиловали, – легонько укусила Рона Гермиона. – Чтение моей книги отложилось на неопределенный срок?

– Нет, первую главу я уже прочитал, – принялся оправдываться Рон. – Здорово пишешь, Гермиона! Тебе нужно быть писателем.

– Правда? – обрадовалась девушка. – Но видишь ли, для издания моей брошюрки нужны средства…

– Это к Гарри! – сразу отрезал Рон. – Кстати, Гарри, ты уже вообще перестал спать в своей кровати и спорю на свою метлу – не прочитал ещё этих «Эльфов-рабов».

– Не прочитал, – Гарри почему-то почувствовал, что краснеет.

– У Гарри очень много проблем – это раз, – вступилась за него Гермиона, – и сейчас он ждет, пока мою книжку прочитаешь ты – это два! А в-третьих, у Гарри нет столько денег, чтобы полностью оплатить издание моего труда, поэтому было бы неплохо, если бы ты дал хотя бы немного, – Гермиона выразительно думала про все списанные у неё домашние задания.

– У меня тоже пока мало денег, заработаю – дам, – неловко пробормотал Рон. Не зная блокологии, он догадался, на что намекает Гермиона. – О, близнецов потрусите, у них бабок много, и обязаны своим хорошим бизнесом они тебе, Гарри, так что… попроси для своей девушки!

Гермиона быстро повернулась к Гарри – Попросишь, правда?

- Попробую…

Они вошли в Зал, сели на свои обычные места, а минутой позже влетели почтовые совы.

– Опять этот мерзкий «Голос» приперли! – с отвращением произнес Рон.

Гарри покосился на шлепнувшуюся рядом с его тарелкой газету. С первой страницы на него смотрело его собственное лицо, а над фотографией красовался заголовок: Мальчик-Которому-Можно-Все.

Гермиона демонстративно отодвинула газету и принялась за завтрак. Рон оглядел гриффиндорцев свирепым взглядом. Все делали вид, что поглощены едой, но их внимание было приковано к лежащим на столах газетам.

Гарри повернулся, чтобы посмотреть, как ведут себя остальные ученики. Большинство очевидно разрабатывали план, как тихонько, незаметно для преподавателей прочитать, что же там такое написали про Гарри Поттера. За слизеринским столом Драко Малфой демонстративно развернул страницы и углубился в чтение. Ученики вокруг с завистью на него смотрели, пытались последовать примеру, но косились на преподавательский стол и не решались. Профессора смотрели на детей, на лежащие на столах газеты и на директора Дамблдора, возле которого сидел Снейп, внимательно изучавший напечатанную статью.

Среди гаффелпафцев мельтешила Люси: ханжески поджав губы и похрюкивая - «Нечего читать эту гадость», толстушка собирала газеты.

После завтрака многие расходились, пряча под мантией сложенный «ВГП» или думая о том, что надо бы расспросить у тех, кто прочитал статью про Поттера, о чем она.

Гермиона поднялась, забрала газету и произнесла:

– Я должна знать, какую гадость написали про Гарри.

– Ну, да, конечно, – согласился Рон, – Малфой, сволочь белобрысая, глянь, как на нас смотрит.

Гарри посмотрел в сторону проходящего мимо Драко. Тот многообещающе подмигнул с видом «Ой, а что я про тебя знаю». Гарри ответил ему взглядом, полным отвращения.

Едва довольный Малфой вышел, Гарри пододвинул к себе «Волшебный голос правды» и принялся читать.

В прошлом номере «Волшебного голоса правды» наш корреспондент Правдолюб рассказал нам о родителях Гарри Поттера. Они погибли, дав начало мифу о Мальчике-Который-Выжил. Министерство Магии продолжило создание имиджа несчастного ребенка-сироты. Маленький Гарри Поттер был отдан на воспитание своей тетке – сестре погибшей Лили Эванс-Поттер Петунии Дурсль. Почему именно ей? Потому что, Альбус Дамблдор якобы наложил на мальчика древнее защитное заклинание, которое действует до тех пор, пока Гарри будет проживать с кровными родственниками. Миссис Дурсль – единственная родственница Гарри Поттера.

История осиротевшей Надежды Волшебного Мира достойна того, чтобы её описали в книге. Помимо Гарри, чета Дурслей воспитывала своего родного сына Дадли – любимого и балованного ребенка. Гарри исполнял роль Золушки. Мальчик жил в чулане под лестницей, донашивал за кузеном старую одежду и выполнял по дому всю работу, которую в волшебном мире обычно делают домашние эльфы. Помимо этого Гарри регулярно в качестве наказания запирали в чулане, морили голодом и даже били. В последнем особенно преуспел Дадли, которому любящие родители разрешали все.

Отдавая Гарри Поттера на воспитание Дурслям, профессор Дамблдор догадывался, что мальчику будет нелегко, но не думал, что настолько. Впрочем, если бы Гарри воспитывали в какой-либо приличной волшебной семье, эффект был бы не тот. Счастливый ребенок никому не интересен. А в случае с Дурслями все получалось как нельзя лучше для мифа Министерства Магии. Однако Дурсли перестарались настолько, что чуть не оставили Волшебный мир без героя: семья магглов не хотела отдавать Гарри учиться в Хогвартс! Профессору Дамблдору пришлось настойчиво попросить Дурслей вернуть воспитанника в школу.

Когда Гарри Поттер впервые переступил порог Хогвартса, профессор Дамблдор понял, как пострадал его правнук, принесенный в жертву волшебной мифологии. Одиннадцатилетний наследник Поттеров являл собой очень грустное зрелище – маленький полуголодный запуганный мальчик, с изумлением узнавший, что он – знаменитость. Сердце старого профессора дрогнуло. Гарри Поттер быстро стал любимцем директора Дамблдора.

К величайшему сожалению уважаемого профессора и преподавателей, Гарри унаследовал от своего отца только внешность. Того блестящего волшебно-творческого таланта, каким был наделен Джеймс Поттер, у Гарри не наблюдалось. Легенда Волшебного Мира оказалась самым что ни на есть посредственным учеником. Учителям даже неловко было ставить удовлетворительно Тому-Кто-Остановил-Того-Кого-Нельзя-Называть. Не сговариваясь, профессора начали завышать баллы. Однако этого было недостаточно. Герой, остановивший Воландеморта, не мог быть простым учеником. Да и сам мальчик, как в свое время его мать, начал страдать от того, что сказка, в которую он попал, не такая уж интересная.

Гарри Поттера взяли в квиддичную команду, разрешили иметь собственную метлу, сделали самым юным игроком в команде за последние триста лет. Кое-как научившись играть, во время первого матча Гарри едва не свалился с метлы. Правда, матч закончился невероятным везением – снитч залетел мальчику в рот. Во время следующего матча произошло второе везение, подозрительно похожее на пасс Памплтона, но, как и в 1921 году, победу засчитали.

Впрочем, на одном квиддиче миф не построишь, Министерству Магии и профессору Дамблдору нужно было привлечь внимание к Гарри Поттеру ещё каким-либо способом. Так в конце первого курса юный герой якобы «встретился» лицом к лицу с Воландемортом, вселившимся в тело профессора Квирелла. В эту историю поверили все наивные школьники Хогвартса, а Гриффиндор даже получил столько очков, чтобы выиграть факультетское соревнование. Слава, любовь к которой Гарри унаследовал от отца, пришла к Новой Знаменитости.

Боясь, что о нем и его подвиге ученики за лето могли позабыть, Гарри Поттер на втором курсе пожаловал в Хогвартс на летающем автомобиле семьи Уизли. Немного позже на заседании дуэльного клуба Гарри пришло в голову напугать всех – мальчик проимитировал дар змееуста. А профессор Дамблдор решил сделать доброй традицией героическое завершение Гарри Поттером очередного учебного года – на сей раз Гарри якобы сразился с призраком юного Воландеморта и его верным слугой Василиском. В качестве доказательства профессор Дамблдор продемонстрировал школе старый, но начищенный до блеска меч Годрика Гриффиндора, ранее хранившийся в школе вместе с Сортировочной шляпой.

Началось лето, и Министерство Магии принялось ломать голову над тем, как ещё привлечь внимание общественности к Гарри Поттеру. По невероятному для правительства везению из Азкабана сбежал Сириус Блек. Историю этого несчастного волшебника мы рассказывали в прошлых выпусках «Волшебного голоса правды». Напомним читателям, что несколько месяцев в нашем мире не происходило ничего, кроме поимки Блека, якобы охотившегося на Гарри.

Чем ещё можно выделить Гарри Поттера среди других учеников, думал профессор Дамблдор. И на Рождество у его маленького родственника чудесным образом появляется «Молния». До сих пор эта модель считается лучшей среди других метел. Но в тот год – год её выпуска – «Молнию» могли позволить себе только самые богатые и знаменитые квиддичные команды. Неудивительно, что после появления такой сверхскоростной метлы у Гарри Поттера, команда Гриффиндора наконец-то получила кубок победителя.

Четвертый год обучения Гарри Поттера в школе. Что бы придумать ещё, чтобы привлечь к нему внимание? Этот вопрос серьёзно беспокоит Министерство. Почему бы не вспомнить давно забытую традицию – проводить Турниры Трех Волшебников? Прекрасная идея. Только в Турнире на сей раз будут принимать участие четыре чемпиона. И выиграть Турнир должен Гарри Поттер. Зачем и проследил профессор Дамблдор со всем преподавательским составом Хогвартса. Правда, победа Живой Легенды омрачилась загадочной смертью второго хогварстского чемпиона Седрика Диггори. Но зато именно гибель молодого человека послужила началом борьбы за власть в волшебном мире. Министерство Магии решило, что в лице профессора Дамблдора и его правой руки – того старательно взращенного мифического мальчика – имеет серьезного противника и претендента на министерское кресло. Дамблдор же увидел, что правительство пытается подчинить себе Хогвартс. Министерство засыпает школу инспекционными проверками – Гарри Поттер организовывает среди учеников Дамблдорову Армию, которая показала, на что способна, во время битвы в Министерстве.

Ещё на четвертом курсе Гарри, как это часто случается в его возрасте, влюбился в девочку. Наслушавшись рассказов о романтической любви и трагической гибели своих родителей, Гарри решил, что в его жизни тоже будет единственная любовь – Гермиона Грейнджер. Девочка не поняла серьёзности возложенной на неё миссии, и отвечала на ухаживания чемпиона Дурмстранга – Виктора Крама. В отместку Гарри попытался закрутить роман с самой красивой девушкой на Рейвенклов – Чо Чанг. Но сердцу не прикажешь – влюбленность в Гермиону Грейнджер оказалась очень серьёзной. Приступы головной боли на нервной почве участились. Помня о Лили Эванс, профессор Дамблдор решил взять ситуацию под контроль и объяснить мисс Грейнджер, что на нее обратил внимание не кто-нибудь, а Сам Гарри Поттер. Любовь Легенды стала ответной. Гарри очень хотелось, чтобы у него было все, как у родителей. Он так похож на своего отца, а маглорожденная волшебница Гермиона Грейнджер – на Лили Эванс, его мать. Узнав, что Лили и Джеймс обвенчались, Гарри потребовал, чтобы профессор Дамблдор совершил этот обряд с ним и Гермионой. Директор согласился. 9 августа 1996 года дедушка обвенчал своего знаменитого правнука (запись в книге регистраций – см. на снимке).

После женитьбы Гарри занялся устройством своей семейной жизни, которую нужно было каким-то образом совмещать со школьной, поэтому долгое время ничего не происходило. Но Гарри и слава – неразделимы, поэтому в конце шестого курса появилась романтическая история о том, как молодой человек спас Гермиону от Все Того же Кого-Нельзя-Называть. Что принесет нам седьмой курс? Не исключено, что Гарри Поттеру надоест его безоблачное счастье, и он надумает развестись. Правда, общеизвестно, что после венчания это сделать очень трудно. Но профессор Дамблдор выполнит любой каприз своего родственника, ведь Гарри Поттеру можно все.

Гарри закрыл газеты и едва подавил в себе желание порвать её на части. Мало того, что он показан как раздутый из ничего миф, так ещё и рассказали о венчании.

– Идем на уроки, Гарри, – Гермиона протянула ему руку и вздохнула.

Гарри встал из-за стола, посмотрел на преподавательский стол – профессор Дамблдор о чем-то разговаривал со Снейпом. Тот язвительно усмехался, постукивая длинным пальцем по газетному листу.

Мы поговорим о написанном позже, мой мальчик, – ясно услышал Гарри в своей голове, едва встретился взглядом с директором.

Гарри, взяв Гермиону за руку, пошел к выходу из Общего зала.

– Гарри, – услышал он голос Эрни Макмиллана и обернулся.

– Ну про квиддич они точно намели пурги! – потрясая газетой, воскликнул парень.



Гарри старался полностью отгородиться от чувств учеников, прочитавших статью, но не мог. «Гляньте, они женаты! Вот это да! Обалдеть можно! Они же ещё школьники» – ясно читалось во многих глазах. «Так они, значит, спали вместе!» – таращились на него и Гермиону младшекурсники и хихикали. «Нашел на ком жениться!» – бросали презрительные взгляды вслед Гермионе старшекурсницы.

Но хуже всего было с Роном. Он обиделся, что до сих пор ничего не знал об этом.

– Вы все скрываете от меня!

– Рон, мы хотели тебе рассказать, но профессор Дамблдор велел молчать, – оправдывалась Гермиона.

– Правда, Рон, – добавил Гарри. – Я несколько раз едва не проговорился, но подумал, что если Дамблдор не разрешил говорить, значит так надо.

– Да я… я вообще ни при чем! Вечно у вас свои секреты! – возмутился Рон и, резко развернувшись, ушел.

– Рон! – крикнул ему вслед Гарри.

– Я поговорю с ним на следующей перемене, когда он немного остынет, – утешила его Гермиона.

С тяжелым сердцем и в отвратительном настроении Гарри поплелся на зелья.
Снейп мрачно нагнулся над классным журналом, но не нужно было даже знания блокологии, чтобы чувствовать, что он очень внимательно следит за учениками боковым зельем. Этим и воспользовался Малфой.

– А что ж меня на свадьбу не пригласили? – ухмылялся он под тихое ржание своих приятелей. Гарри пытался его игнорировать, но Драко не унимался: – А кто был шафером? Ты, Уизли?

– Заткнись! – рыкнул на него Рон.

– Что? А ты вообще не знал? Извини, рыжий! – с наигранным сочувствием кривлялся Малфой. – А как прошла первая брачная ночь? Кстати, а где вы трахались во время учебного года? Директор вам одолжил свой кабинет под такое важное дело?

– Исчезни отсюда! Иначе я вылью свою заготовку тебе на голову, – прошипела Гермиона.

– Нет, мне правда интересно! Ну скажи, где? А то Филч, Пивз… я лично не могу в таких условиях, – Драко отвратительно улыбался, слизеринцы тряслись от хохота.

– Но, тем не менее, справляешься, – парировала Гермиона, покосившись на Гарри.

Гарри в свою очередь бросал быстрые взгляды на Снейпа.

Только посмей чем-нибудь швырнуть в Драко, – Снейп отложил в сторону очередной реферат и принялся за проверку следующего.

– А ты, грязнокровка, случайно не беременная? Ах, да, я забыл, ты же умеешь варить зелья, так что рождаемость поттеренышей под контролем!

– А скольких малфенышей твои подружки оставили в клинике Св. Мунго? – Гарри с отвращением посмотрел на Драко.

Снейп встал со своего стула и внимательно посмотрел на Гарри.

– Во время урока в классе должна быть тишина, – веско произнес он.

Малфой и его компания сделали вид, что усиленно трудятся над своими котлами.

– Грязнокровка, так у нас теперь типа миссис Поттер? – спустя некоторое время Малфой снова принялся за свое. – Тут девушки интересуются, а как Надежда Волшебного Мира в постели?

– Вот видишь, Рон, – тихо произнесла Гермиона, взяв того за рукав мантии. – Я думаю, поэтому профессор Дамблдор и хотел, чтобы никто не знал. А почему нас обвенчали, я расскажу тебе потом, в нормальной обстановке.

Рон все ещё огорченно смотрел на Гарри и Гермиону, но они почувствовали, что обида постепенно уходит.

– А чего… – продолжал Малфой. – нам, типа, всем интересно, ты в сексе чемпион настоящий, или такой же дутый, как и все твои победы?

– Да закрой ты свою пасть! – неожиданно воскликнул Рон и швырнул в лицо Малфою горсть появок.

–Двадцать очков с Грифиндора, – подал голос Снейп, идя к нарушителю.

– Да хоть пятьдесят, он задрал меня! – выкрикнул Рон.

Малфой, брезгливо скривившись, выплевывал попавших в рот пиявок.

– Пятьдесят, если вы настаиваете, господин префект, – злорадно ответил профессор.

– Это несправедливо, – сверкнула глазами Гермиона, – Если вы сняли баллы с нашего факультета, то снимите и со своего, потому что Малфой разговаривал на уроке и оскорблял меня и Гарри!

– Не смейте мне указывать, что делать, мисс Грейнджер, – жестко ответил Снейп.

– Миссис Поттер, – Малфой выплюнул остатки пиявок.

– Смею! – дрожа от гнева, вскрикнула Гермиона. – Мы можем молча проглотить обиды, но ваша несправедливость очевидна! Но ведь вы же педагог!

Воздух в классе стал горячим. Гриффиндорцы зажмурились.

– Я наказываю мистера Уизли за то, что он швырнул в лицо мистера Малфоя ингредиенты для зелий. А вас, мисс Грейнджер, за то, что вы посмели повысить голос на преподавателя.

Гарри вскинулся и даже приоткрыл рот, чтобы высказать свою обиду, но Снейп перебил его:

– Не советую, мистер Поттер, иначе я сниму с Гриффиндора оставшиеся пятьдесят очков.

- Не надо, Гарри, – Гермиона схватила его за руку.

– Мистер Уизли и мисс Грейнджер придут отбывать наказание в мой кабинет сегодня в 7 часов вечера, – Снейп едва заметно усмехнулся и вернулся за свой стол.

– Поттер, – услышал Гарри громкий шепот Малфоя, – у тебя жена – настоящая мегера!

Слизеринцы расхохотались, почти не таясь.

– Драко, я напоминаю, что на моих уроках должна быть тишина.

Малфой удивленно замолчал.

После звонка Гарри, чувствуя в висках нарастающую тупую боль, собрал свои вещи и вместе с Роном и Гермионой вышел из подземелья.

– Извини, Рон, опять из-за меня пострадал, – сказал Гарри.

– Ничего, – буркнул он, – ну что меня заставит делать этот немытый урод? Червяков потрошить? С удовольствием! Ещё и себе наворую, чтобы кидаться в Малфоя дальше!

Гарри слабо улыбнулся.

– Вы лучше расскажите, наконец, зачем вас поженили так рано? – примирительно спросил Рон.



После объяснений с Роном Гарри почувствовал себя намного лучше. Хотя взгляды и перешептывания учеников, сопровождавшие его всюду, где он только не появлялся, продолжали действовать на нервы. Школьники очень эмоционально обсуждали между собой содержание статьи, гадая о том, что в ней правда. То тут, то там Гарри слышал, как ученики спорили, совершал ли он те подвиги, о которых ходили самые разные слухи, действительно ли так сильно издевались над Гарри его родственники и неужели уже женаты Гарри и Гермиона, или может, просто встречаются?

– Ты документ в газете видел?! – возмущенно восклицал один гаффелпафец. – Значит, женаты!

– Бред какой-то, они ещё сопляки, тем более для венчания, – хмыкнула Падма Патил. – Помните, что нам говорили про этот обряд на уроках по волшебному праву?

– А, может, у них любовь, – вставила свое слово Ханна Эббот.

– Поттер! – услышал Гарри сзади себя пронзительный поросячий голос и устало обернулся.

– Так ты женат или не женат? – деловито провизжала Люси Луш.

– А оно тебе надо?! – Гарри возмущенно фыркнул и пошел дальше.

– Так ведь спрашивают люди, волнуются! – возмущенная ответом, крикнула вслед Люси.



День тянулся бесконечно, и Гарри помнил, что вечером его друзей ждет наказание.

– Куда ты, Гарри? – удивленно окликнула его Гермиона уже возле выхода из гриффиндорской гостиной.

– Отбывать наказание у Снейпа, – ответил Гарри.

– Но ведь он наказал меня, а не тебя, – напомнила девушка.

– Я думаю, что он с большим удовольствием накажет меня. Это раз, а во-вторых, ты из-за меня пострадала.

– Мое предчувствие подсказывает, что накажет он именно меня. Я его зацепила.

– Возьми, я уже прочитал, – к Гермионе подошел Рон и протянул рукопись.

– Ну и как? – оживилась Гермиона.

– Классно пишешь, только я не согласен. У эльфов рабская психология, просто Добби не повезло с хозяином – Малфои все-таки все идиоты.

– И это ты называешь «не повезло»? – возмутилась Гермиона. – Ты себя представь на месте этого несчастного эльфа! – глаза девушки загорелись.

– Ну, жалко, конечно, его… Ну после освобождения Добби искал себе нового хозяина, и с Гарри ему повезло. А ты так вообще его разбаловала.

– У эльфа должен быть выбор! – горячо говорила Гермиона, идя рядом с Гарри и Роном в подземелье. – Если его работодатель – жестокий, он просто уйдет от него. И таким образом вскоре эльфы будут служить только добрым волшебникам!

– А если богатый волшебник предложит эльфу больше денег, тот и будет терпеть все выбрыки хозяина, – возразил Рон.

– Для эльфов деньги – не главное! Я, например, настаивала на том, чтобы Добби брал за свои труды больше. Для эльфа самое главное – служить верой и правдой доброму хозяину.

– Ну, это пока. А потом твои любимые эльфы оборзеют, начнут требовать больше денег. Потом вообще организуют профсоюз и их представитель начнет качать права в Высшем Волшебном Суде. Потом появится все меньше волшебников, способных содержать эльфов, потому что эльфа легче не брать, чем обеспечивать ему все его требования. Да, и выгнать его нельзя, потому что нарвешься на организованный тобой Союз Прав Защиты Эльфов-Домовиков, который задушит штрафами того нахала, который посмел безнаказанно увольнять бедненького несчастного эльфика.

– Это перебор!

– А вот и нет!

– Ведь в начале книги, где я вкратце рассказываю историю эльфийского рабства, там же ясно следует вывод, что эльфы довольствуются малым!

– Это пока они в рабстве!

Рон и Гермиона спорили до самой двери в кабинет Снейпа.

– В чем дело, молодые люди? – на пороге появился зельевед.

Десять очков с Гриффиндора, – мысленно перекривил его Гарри.

– Пришли отбывать наказание, – сказал Рон.

– Поттер за компанию?

– Нет, я хотел попросить, чтобы я отбыл наказание вместо Гермионы.

– То наказание, которое я придумал для мисс Грейнджер, то есть миссис Поттер, ты отбыть не сможешь.

Слова Снейпа почему-то не понравились Гарри. Он покосился на Рона. Тот ошеломленно смотрел на зельеведа.

– Уизли отправится в распоряжение Филча, – похоже, Снейп был удовлетворен тем, какое впечатление произвели его слова на парней.

– А что должна буду делать я? – насторожилась Гермиона.

– Зайдите и узнаете, – Снейп слегка отошел в сторону, чтобы пропустить в свой кабинет Гермиону.

Девушка переглянулась с Гарри и осторожно вошла. Профессор закрыл за ней и собой дверь. Гарри и Рон остались стоять. Дверь открылась снова.

– Уизли, вас с нетерпением ждет Аргус Филч, ему очень нужны помощники для мытья полов. Поттер, вы собираетесь стоять здесь до утра?

Рон неохотно ушел, Гарри остался. Снейп снова исчез за дверью.

– Так что я должна делать в качестве наказания? – спросила Гермиона уже с любопытством.

– Поможете мне проверить контрольные первокурсников, – Снейп скривил губы в язвительной улыбке. – А то, знаете ли, мисс Грейнджер, сложно быть учителем и агентом одновременно.

Девушка облегченно вздохнула и едва сдержала смешок.

– Да, и ещё… Разрешите полюбопытствовать, – Снейп протянул руку к рукописи «Хотят ли эльфы быть рабами», которую Гермиона держала с тех пор, как её отдал Рон.

– Это… про эльфов, – почему-то смутилась Гермиона.

– Тем более, – Снейп взял рукопись и сел за свой стол. – Вот рефераты, вот красные чернила и перья. Проверяйте. Cогласитесь, я не мог доверить такое Поттеру.



Рон нашел Филча возле его кабинета. Он давал указания обиженно надутой Люси Луш, где та должна вымыть полы.

– А её за что? – Рон не сдержал злорадной улыбки.

– Газеты продавала, – довольно ответил Филч. Двое наказанных за один вечер – это же настоящая удача!

– Это какие? – прищурился Рон.

– Да этот «Голос Правдивый», – взвизгнула Люси, – и что тут такого? Сами спрашивали, Люси, а Люси, что там про Поттера написали! Им интересно, а Люси виновата! Профессор Спраут пришла и наехала на меня. А сама-то газетку читала! Так другим тоже интересно.

– Так тебе и надо, свинья-спекулянтка! – удовлетворенно заключил Рон и принялся мыть указанный Филчем коридор.



Почувствовав успокоительные сигналы Гермионы, Гарри пошел к лестнице, ведущей из подземелья, и встретился с профессором Дамблдором.

– Я искал тебя, мой мальчик, – мягко произнес директор. – Что-то случилось?

– Снейп наказал Гермиону, – доложил Гарри.

Ну что ты будешь с ним делать! – Гарри уловил эту мысль, прежде чем Дамблдор успел спрятать её под блок.

– Я думаю, нам надо поговорить о сегодняшней статье, Гарри. Идем в мой кабинет.

Уже в самом кабинете Гарри сел в придвинутое Дамблдором кресло.

– Как ты себя чувствуешь? – директор внимательно посмотрел в лицо Гарри.

Гарри пожал плечами, мысленно держа некрепкий блок.

– Написали много чуши, но венчание… – Гарри расстроено качнул головой, – я не хотел, чтобы об этом узнали.

– Я тоже, – вздохнул Дамблдор. – Я решил применить более жесткие меры по отношению к «Волшебному голосу»…Завтра будет проверена почта. Мы пропустим все, кроме этой газеты.

– Почему её не запретят!? – воскликнул Гарри. – Она обливает грязью меня и моих родителей! Да и вообще… такое пишет, что скоро все решат, что мудрее Воландеморта и тупее нынешнего правительства никого нет!

– Министерство Магии ведет расследование, но такие решительные действия не применяет. Мы до сих пор так и не нашли место, где печатается «Волшебный голос», и не выяснили, кто именно финансирует её.

– Люциус Малфой, кто же ещё! – возмутился Гарри.

– Это очень трудно доказать. Гоблины не дают информацию о том, кто сколько взял денег из своих сейфов. Они не доверяют ни нам, ни Воландеморту.

– Но… но почему до сих пор не узнали, где печатается газета!? Откуда у Воландеморта типография?

Дамблдор снова вздохнул.

– Видишь ли, Гарри… Мы внимательно исследовали «ВГП» и выяснили, что газета напечатана на маггловском оборудовании, а затем на каждый номер наложены чары, заставляющие оживать фотографии… Поэтому они такого высокого качества.

Гарри расстроено сжал кулаки.

– Я тоже очень переживаю, Гарри, – серьёзно произнес Дамблдор.

Гарри внимательно прислушался к мыслям директора, но, успев уловить беспокойство, наткнулся на мягкий блок Тебе лучше не знать всех моих забот, дитя мое.

– Что мне делать с уроками анимагии, профессор? – переменил тему разговора Гарри.

– Я поговорил с Северусом, он ждет тебя завтра в обычное время. В тот вечер он, как и ты, был очень расстроен… Потому так получилось. Как твои успехи?

– Я не знаю… Снейп сказал, что я уже должен преобразоваться, но я не знаю, как!

– Постарайся, Гарри, – ответил директор, и Гарри услышал в его голосе умоляющие нотки. Это почему-то испугало.

– Это очень важно? – насторожился Гарри.

– Хотелось бы, чтобы я уже был за тебя спокоен, – ответил Дамблдор, прикрываясь блоком из спокойствия, доброжелательности и легкой беспечности.

– Я постараюсь, – искренне пообещал Гарри.



Он вернулся в гостиную Гриффиндора и спрятался от взглядов однокурсников за учебниками. Школьники обсуждали статью «Волшебного голоса правды», хихикали и завистливо, заинтересованно, презрительно, участливо и язвительно разглядывали Гарри. Гермиона и Рон все ещё не вернулись, и Гарри остро чувствовал, как ему не хватает их.

Схватив сумку с учебниками, Гарри вышел из гостиной и пошел искать убежища в комнате за сэром Кэдоганом. Уже на лестнице он встретился с Луной.

– Привет, – задумчиво поприветствовала его девушка.

– Привет, – ответил Гарри.

– Извини, что спрошу, но это важно, – затуманено сказала Луна. – Это правда, что ты и Гермиона обвенчаны?

– Правда, – Гарри почувствовал, что он совершенно не разозлился из-за слов девушки.

– Здорово, – с легкой завистью произнесла она. – Но почему ты не носишь кольца?

– Я ношу, просто оно спрятано заклинанием невидимости, – неожиданно для самого себя сознался Гарри.

– Береги его. И… – Луна вытащила из кармана мантии маленькую хрустальную пирамидку, – возьми…

– Что это? – удивился Гарри.

– Купила у одного волшебника-отшельника, когда мы с папой ездили искать морщерогих кизляков. Повесь над кроватью. Это поможет в любви, усилит влечение и убережет от ссор, – Луна серьёзно смотрела на Гарри своими большими редко моргающими глазами.

– Спасибо, – Гарри осторожно взял пирамидку. – Но, может, тебе она больше бы пригодилась?

– А у меня есть ещё, – улыбнулась девушка. – Но мне это пока не нужно. Время моей любви ещё не пришло.

– Э… э… обязательно придёт, и все будет хорошо, – утешил её Гарри.

– Я знаю, – кивнула Луна и не спеша скрылась в полумраке лестницы.



Гермиона отложила очередной проверенный реферат и осторожно покосилась в сторону Снейпа. Профессор читал «Хотят ли эльфы быть рабами».

– У вас бойкий стиль, миссис Поттер, – заметил он не то серьёзно, не то насмешливо. – «Волшебники участвуют в жестоком угнетении эльфов, вымещают на них свои негативные эмоции «…» Как должное воспринимают тот факт, что другие разумные магические существа совершенно безвозмездно делают всю домашнюю работу, получая за это только пинки и тычки…» Как трогательно. Я пристыжен, – Снейп растянул губы в язвительной усмешке.
Гермиона заерзала на своем стуле.

Профессор снова вернулся к рукописи.

– «Многие маги считают, что домашние эльфы блаженствуют, готовя для них еду или стирая их портки. Но это не так! Психика эльфов-домовиков очень внушаема, и волшебники пользуются этим, потому что им нравится такое положение вещей…» Как наблюдательно с вашей стороны. Я потрясен! Рассказ Добби… – Снейп приблизил к себе страницы рукописи.

Гермиона покраснела, а на лице Снейпа вновь зазмеилась колкая усмешка.

– Просто нет слов! Браво, миссис Поттер!

Лицо Гермионы сильнее залилось краской.

– Вы не собираетесь издать этот опус?

– Хотелось бы, но…

– Не хватает средств? А что ж муж не даст? – язвительная улыбка стала ещё шире.

– Но я не могу потратить все деньги Гарри на эту книгу. Он даст часть, часть попрошу у родителей. Может быть, близнецы Уизли добавят, – ответила Гермиона.

– Тогда примите пожертвование и от меня, – Снейп вынул из мантии кошелек и положил перед девушкой.

– Вам правда понравилось? – недоверчиво спросила она, ошеломленно глядя на деньги.

– Безусловно, миссис Поттер. Особенно глава про мистера Малфоя.
_______________________________________________________________________________________