Вэнь Кэсин, мурлыкая привязчивый мотивчик, увлеченно копался в обширных запасах рыбной лавки старика Лю. Нечасто, но бывало такое, что стоило ему проснуться, и в голову прилетала какая-то расчудесная идея, требующая немедленной реализации. Игнорировать или откладывать на потом которую, как показала практика жизни, себе дороже, точнее, дороже собственной психике и нервам окружающих. Вот и сегодня вскочивший, как обычно, ни свет ни заря Вэнь Кэсин осознал, что больше всего в этой жизни ему хочется приготовить свежую рыбку. Причем не просто пожарить кусок филе, а приготовить в лучших традициях сычуаньской кухни, а также немного шаньдунской и даже фуцзяньской – короче, устроить домашним роскошный рыбный день. И а-Сян с ее «кроликом» очень вовремя к ним с а-Сюем в гости приехали…

Закончив отбирать наисвежайшие куски, нежно розовевшие в утреннем свете, льющемся сквозь широко распахнутые окна, Кэсин перешел к здоровенным бакам с живой рыбой. Кишащие в темной воде глянцевые спинки интригующе поблескивали, бока серебрились разноцветной чешуей, а из старенького телевизора доносилась запись каких-то танцев, нежно любимых старым Лю. На сей раз это было фигурное катание чуть ли не двадцатилетней давности – первенство то ли Китая, то ли мира, то ли вообще Олимпиада. Кэсин хоть и не чужд был прекрасному, но от спорта стремился всю жизнь держаться подальше, а всем прочим видам искусства предпочитал древнюю поэзию, причем в идеале - любовную.

Но и он сумел оценить всю прелесть рыболовства под прекрасную классику, звучавшую из телевизора, на фоне которой доносился бубнеж комментатора про всякие аксели на два с половиной оборота и четверной тулуп. Все эти элементы, как выяснилось, можно было воочию пронаблюдать в исполнении карпов, угрей, змееголовов и прочих, имевших несчастье пройти скрупулезный отбор Кэсина. Разве что дорожку шагов и вращение оценить не удалось, хотя и интересно было бы взглянуть, как их реализовали бы рыбки. Зато каскады определенно удались…

Старик Лю как мастер своего дела споро запаковал по пакетам улов, и Кэсин, мурлыкая себе под нос «Полет шмеля», поволок добычу домой, к своим многочисленным котятам, прикидывая наличие остальных ингредиентов. В его воображении он уже давно священнодействовал на кухне, с одной стороны стараясь не шуметь, а с другой – с нетерпением ожидая, когда же на аппетитнейшие запахи свежеприготовленной рыбки начнут сползаться разбуженные таким нетривиальным способом домашние.

Первым наверняка появится их с а-Сюем вечно голодный ученик и приемный сын в одном лице. Он непременно ринется помогать, и, будучи отвергнутым, тихо усядется в уголке за столом, и примется сверлить Кэсина восторженным и чуть обиженным взглядом потерявшегося щеночка.
Следующей прискачет а-Сян, таща за собой на буксире своего «кролика» Вэйнина, из-за которого, собственно, и окажется второй. Слегка надуется при виде уже вставшего Чэнлина, но тут же придумает всем занятие. Скорее всего, отправит портить кофемашину своего жениха, заставит Чэнлина чистить овощи, а сама займется приготовлением риса.

Ну а что касается Чжоу Цзышу… Кэсин нежно улыбнулся упитанному голубю, на которого из засады сверкал желтым хищным взором потрепанный полосатый зверь. А-Сюй… Его любимого а-Сюя такой ерундой, как запах, не разбудить ни при каких условиях, даже если сунуть тарелку с рыбой ему под очаровательный заспанный нос. Так что тут придется либо проявить терпение и дождаться, когда Цзышу таки восстанет с постели в свой законный выходной, либо применить тяжелую артиллерию в лице а-Сян. Приемная дочурка Кэсина при некотором желании вполне могла бы подрабатывать некромантом на полставки, ибо от ее пронзительного голоска временами поднималось все – от волос на голове до крепко спящего а-Сюя. Вспугнутый полосатым властелином двора голубь с шумом тяжело оторвался от земли, и Кэсин постарался запомнить местоположение лежки неудачливого охотника – будет кому обгрызть рыбьи головы.

Светило солнышко, весело гомонили птички и порхали бабочки, а полет фантазии Вэнь Кэсина имел несчастье повстречаться с суровой действительностью – неочевидным, но оттого только более обидным препятствием на его пути стали двери. Много дверей. Целых три: в подъезде, в лифте и в его квартире на одиннадцатом этаже. Устремляясь на встречу с вожделенным уловом, Кэсин слегка не продумал способ его доставки – хорошо хоть кошелек не забыл, а в магазинчике старого Лю не сообразил, что хоть одна пусть и частично, но свободная рука ему точно понадобится. И теперь восходящее светило кулинарии вынуждено было жонглировать кучей скользких пакетов, дабы не допустить утекания своей законной и любовно отобранной добычи.

Когда же Вэнь Кэсин, явно применив ранее неведомые даже ему самому сверхспособности, все-таки добрался до кухни обетованной, то его настигло мироздание и огрело своим коварством. Потому что иначе никак нельзя было объяснить наличие там Чэнлина, встречавшего Кэсина с литровой бутылью кунжутного масла наперевес. Явно смущенный подросток изумленно переводил взгляд со сковородки, на которой отчаянно пытались не сгореть абстрактной формы блинчики, на своего колоритного шишу и обратно.

И в этот драматичный момент мироздание решило напомнить о себе. Один из пакетов с рыбкой не выдержал превратностей судьбы и поспешил окончить свой жизненный путь, окатив водичкой Кэсина и метнув прекрасный экземпляр змееголова обыкновенного в направлении Чэнлина, честно изображавшего олененка в свете фар. Подросток, совершенно не ожидавший такой пакости от своего любимого шишу, испуганно подпрыгнул, неуклюже косплея на сей раз медвежонка, стеклянная бутылка отличного ароматного масла радостно грохнулась на кафельный пол, и змееголов отправился в свое последнее плавание по кунжутному заливу.

Дернувшийся своему бедовому ребенку на помощь Кэсин моментально осознал свою неправоту, но было уже поздно. Водичка из пакета в сочетании с маслом создали идеальную поверхность для воплощения так и не реализованной в магазинчике дорожки шагов, ну а вращение вышло просто изумительным по красоте исполнения. Рыбины, доселе мирно отдыхавшие каждая в своем пакете, внезапно оказались фанатами фигурного катания - они дружно решили присоединиться к веселью и показать этим прямоходящим, как правильно исполнять, к примеру, четверной риттбергер. Пакеты посыпались на пол, рыбка, проделывая практически весь возможный набор элементов катания, разлетелась по просторам кухни, а за поддержку, кою умудрились сконструировать Кэсин с Чэнлином, жюри непременно поставило бы максимальный балл как за технику, так и за артистизм.

Фигура сия, правда, продержалась недолго, пару раз прокрутившись и заскользив в направлении благодарных зрителей, повыскакивавших на шум, несколько неожиданный этим прекрасным субботним утром. Кэсин же, завершивший "ласточку" в объятиях своего возлюбленного а-Сюя, не мог понять, чего чувствует больше: радость ощущения себя добычей, пойманной наипрекраснейшим из охотников в надежнейшие из рук, или желание оттаскать за розовые уши собственную судьбу (ну и Чэнлина за компанию), повинную в срыве столь замечательного плана.

Ну а Чжоу Цзышу, которого разбудил звук, несколько похожий на взрыв, и который за свою интересную жизнь перевидал немало далеко не аппетитных последствий данного вида ЧП, лишь с облегчением вздохнул и помог принять вертикальное положение своим домашним катастрофам. После чего молча ткнул пальцем в жизнерадостно блестевшую поверхность пола, на котором в финальном поклоне расположился утренний улов Кэсина, отодвинул с дороги с любопытством выглядывавшую из-за его плеча а-Сян и удалился досыпать, напоследок предупредив:

– Осторожно со стеклом. И у вас что-то горит…

Чэнлин с горестным возгласом исполнил последовательно "цапельку", "карасика", "змейку" и двойной тулуп в направлении плиты, но спасать там можно было разве что сковородку. А-Сян, ехидно ухмыляясь, прихватила упаковку печенек и уволокла своего робко выглядывавшего из дверей ее спальни жениха назад в комнату. Кэсин же обозрел получившуюся инсталляцию, где на пьедестале почета в лице столешницы разместились его чудные рыбки, причем золото явно досталось белому амуру, угодившему аккурат на полку со специями.

И тут он внезапно понял, что хоть в пальцах все еще ощущался зуд нереализованной готовки, но все это вполне можно было отложить, к примеру, до обеда. Или до ужина… или вообще до завтра – решит ближе к делу. А в данный момент Вэнь Кэсину больше всего на свете хотелось принять горячий душ и подползти по бочок к своему любимому а-Сюю, благоухая при этом вечерней орхидеей, а отнюдь не рыбкой, пусть и самой свежей. Ну а с погромом на кухне вполне справится и Чэнлин – ведь должна же быть хоть какая-то польза в хозяйстве от их юного падавана?..