— Ну как ты? Лично я едва жива, — заявила девушка с каштановыми волосами, обессилено повиснув на дверце шкафчика.
— Ничего, — усмехнулась Пэнси. — Это с непривычки. Скоро втянешься.
— Думаешь? — незнакомка присела на скамью неподалеку от Паркинсон и принялась расстегивать танцевальные туфли. — Сколько ты уже занимаешься у Сантьяго?
— Пятый год, — Пэнси стянула с себя юбку и бросила рядом с черными гетрами. — Лучше него не найти. Первое время будет тяжело. Зато потом… — она вскинула брови, как бы говоря: «Сама скоро поймешь, что к чему».
— Эй! — возмущенно воскликнула собеседница, оборачиваясь. — Нельзя ли поаккуратнее?!
В небольшой, но уютной раздевалке танцоров было не протолкнуться после репетиции. Большое витражное окно, выходящее на залив, ярко освещало ряды идущих вдоль стен шкафчиков и деревянных лавок. Солнечные лучи, отражаясь от бледно-сиреневых стен, заполняли комнатку нежным розовым светом.
— Извини, Гордон, — заявила стоящая позади блондинка. — А! Паркинсон, вот ты где! — обойдя боком Дженни, миниатюрную брюнетку с карими глазами, она протиснулась к Паркинсон. — Тебе письмо. Танцуй!
— Только что. Два часа. Так что давай сюда! — Пэнси вырвала из ее пальцев листок.
— Как ты груба, — обиженно надула губы Ники.
В качестве ответа Пэнси наградила ее ледяным взглядом и развернула письмо.
— Что? — раздраженно бросила Райт, покосившись на стоящую рядом Гордон — Дженни сложила руки на груди, ненавидяще смотря на сокурсницу.
Отношения девушек нельзя было назвать приятельскими. Хотя… в выпускном классе Сантьяго де Хорреса никто не любил Ники Райт. Поговаривали, будто бы именно по ее вине в прошлом году исключили Оливию Харт — главную танцовщицу и приму школьного театра. Что же насчет самой Дженни Гордон… с Ники Райт у нее были личные счеты.
— Кто передал тебе это письмо? — Пэнси быстро пробежала глазами записку, затем сложила ее пополам и засунула в карман школьной блузки, которую уже успела накинуть на плечи.
— Что-что? — Ники сделала вид, будто не расслышала вопроса, избегая взгляда стоящей напротив Дженни.
— Кто передал записку? — не скрывая раздражения, повторила Пэнси. – И хватит прикидываться дурочкой!
— Ой, да не знаю я. Парень какой-то.
— Как выглядел? — Пэнси бросила взгляд на Дженни — та скептически поджала губы.
— Ну высокий… светленький… Даже не знаю, как описать. Обычный такой, — но вопреки скучающему тону, голубые глаза вспыхнули восхищением. Как Ники ни пыталась скрыть интерес к незнакомцу, Пэнси без труда прочла в ее глазах истинные чувства, послав Дженни лукавую улыбку. Гордон язвительно хихикнула и отвернулась к окну, стараясь не рассмеяться в голос.
— Ясно. Ну… — Паркинсон махнула рукой в сторону двери, ведущей в коридор. — Больше не задерживаю.
Поняв, что ей намекают на уход, Ники расправила плечи и натянула на лицо самую милую, как ей казалось, улыбку. Впрочем, как и всегда, когда хотела понравиться кому-то.
— А кто он? Этот парень, — Райт нарочито отвела взгляд, разглядывая алое небо за окном. — Твой друг?
— А тебе какое дело? — ответила за Паркинсон Дженни.
— Кажется, я разговаривала с Пэнси. А не с тобой, Гордон, — тут же ощетинилась Ники.
— В общем, так, — Пэнси встала со скамьи и, закинув свои вещи в шкафчик, с силой захлопнула его, — как верно заметила Джей, это не твоего ума дело, Райт.
— Подумаешь! — фыркнула та. — Я и сама могу узнать, как его зовут. Устроили тут… — Ники развернулась и, взмахнув пшеничного цвета волосами, собранными в конский хвост, направилась к двери. Но на пути живой преградой встала Гордон. — Ты что?! Отойди.
Дженни переглянулась с Пэнси и наградила Райт язвительной ухмылкой.
— Думаете, это смешно? — Ники обернулась к Пэнси. — Хотя… так даже интереснее. Теперь я непременно познакомлюсь с ним, и кто знает… — она многозначительно понизила голос. — Вдруг это — судьба.
— Так же, как Шон? — Дженни схватила ее за собранные в хвост волосы и ловко накрутила их на кулак. — Как долго ты играла им? Неделю? Две?!
— Причем тут твой бывший?! — взвизгнула Ники, выгнувшись дугой, чтобы ослабить боль от ее хватки. — Я ничего не делала!
— Ах ты лживая мразь! — Дженни еще сильнее стянула волосы, и Райт жалобно заскулила. — Он сам признался мне. Сказал, что целовался с тобой в Палермо. На прошлое Рождество.
— Вы ведь расстались!
— В прошлом месяце! А не год назад! — Дженни оттолкнула ее от себя, и Ники упала прямо в руки к Пэнси. — Ну и дрянь…
— Только попробуй сунуться к нему, — прошипела на девичье ухо Паркинсон, прижав Райт к дверце ближайшего шкафчика. — И клянусь, ты пожалеешь об этом. Сильно.
— Говоришь так, будто купила его или связала брачной клятвой, — Ники попыталась было вырваться, да не тут-то было. Кинула жалобный взгляд на переодевающихся неподалеку сокурсниц, но никто даже бровью не повел. Каждая знала, кто такая Ники Райт. Как и то, что в ее присутствии лучше не вести разговоры на личные темы и уж тем более не обсуждать приглянувшихся парней — уведет. Наделенная от природы высоким ростом, точеной фигурой и чисто скандинавской внешностью: светлыми волосами и голубыми глазами, эта девушка была воплощением мужских грез. И без зазрения совести пользовалась этим.
— Не так уж ты и далека от истины. Считай, что он уже обручен, — оттолкнув от себя Ники, Пэнси брезгливо отряхнула свою форму и, обращаясь к Дженни, сказала: — Нужно идти. Увидимся вечером.
— Я буду в костюме дешевой шлюхи, — подмигнула Гордон. — Просто иди по следу самых горячих парней, и они приведут тебя ко мне.
Паркинсон усмехнулась и по дороге к двери шлепнула Дженни по попе:
— Веди себя прилично, детка.
Остальные студентки, ставшие свидетельницами стычки, одобрительно улыбнулись и вернулись каждая к своему делу, продолжая копаться в шкафчиках.
— А ты куда собралась? — Дженни схватила за руку направившуюся следом за Пэнси Ники. — Наш разговор еще не окончен.



«Котел. Шесть часов. Буду ждать».
Вот и все, что прочла на клочке пергамента Пэнси. Ни подписи, ни какого-либо объяснения. Только место, время и заявление, что нужна Драко.
Паркинсон еще раз перечитала записку перед тем, как достать из сумки массивный перстень с эмблемой Аристиона и, надев его на палец, сказать:
— «Алохомора».
Часы в Котле пробили шесть, и Пэнси ускорила шаг, стараясь добраться до репетиционного зала, как можно быстрее. Уж кто-кто, а она знала, как не любил ждать других Драко, в то время как сам не считал зазорным опаздывать на десять-пятнадцать минут.


Когда Паркинсон вошла в зал, свет уже был потушен. Большие стрельчатые окна занавешены шторами, единственным местом, которое освещалось, была сцена. И на ней стояла… Элисен Норден.
Пэнси удивленно вскинула брови и обвела зал внимательным взглядом, ища Малфоя.
Он стоял недалеко от сцены, спрятавшись в тени. Только светлые волосы выглядели бледным пятном в сумраке зала.
— Что тут, черт возьми, происходит? — прошипела Пэнси, останавливаясь за спиной Драко.
— Ты опоздала, — Малфой обернулся и хитро улыбнулся ей, перехватив одной рукой за талию. — Иди-ка сюда. Встань вот тут. Смотри.
Поставив Паркинсон перед собой, он обнял ее руками за плечи и положил подбородок на голову.
— Слушай.
— Драко, я не совсем понимаю…
— Ничего не говори, — он сжал ее еще крепче и прошептал на ухо: — Надеюсь, тебе понравится.
Пэнси повернула лицо к нему: в глазах застыл вопрос, а брови сошлись на переносице.
— Смотреть нужно на сцену, а не на меня, — Драко аккуратно развернул ее голову, вынуждая перевести взгляд на стоящую у микрофона Лиссу.
Норден была одета в полупрозрачное черное двойное платье, скрывающее и одновременно открывающее ноги: плотное и короткое снизу, легкое и длинное сверху. Волосы были распущены, рыжие локоны обрамляли лицо. Лисса была боса. На правой щиколотке при каждом, даже самом незначительном движение, переливались холодным серебряным светом бусы. Точно такие же скрывали под собой тонкие запястья и обвивали безымянные пальцы. Глубокий вырез платья открывал длинную белую шею. Ничем не украшенная, она выглядела блекло по сравнению с нарядными запястьями и щиколотками.
Обхватив пальцами стойку с микрофоном, Лисса запела:

— Кажется, еще вчера я видела твое лицо.
Ты сказал, как гордишься мной, но я ушла прочь.
Если бы я только знала то, что знаю сейчас...

Я бы заключила тебя в объятия,
Избавила бы от боли,
Поблагодарила бы за все, что ты сделал,
Простила бы все твои ошибки.
Я отдала бы что угодно,
Чтобы снова слышать твой голос.

Пэнси сухо сглотнула и перехватила пальцы Драко. Будто пыталась вжаться в него, укрыться за его руками от боли, которую поднимала из потаенных уголков души своим голосом Лисса.

— Я отдала бы что угодно
За один только шанс
Заглянуть в твои глаза и увидеть,
Что ты тоже смотришь на меня.

Прости, что винила тебя
Во всех моих неудачах.
Я делала этим больно только себе.

Если бы у меня был еще один день,
Я бы призналась, как скучаю по тебе
С тех пор, как тебя не стало...

Омываемая лунным светом прожекторов, словно серебряным дождем, Лисса тянула к небу руки... Браслеты переливались, вспыхивая и угасая, словно в такт голосу. По щекам катились слезы, оставляя хрустальные дорожки на бледной коже. А пальцы мелко дрожали, равно как и у стоящей в тени Пэнси.
Драко крепко обнял Паркинсон, почувствовав, как напряглось ее тело, в последней отчаянной попытке справиться с эмоциями, а после обреченно обмякло, проигрывая бой с собственным горем. Плечи задрожали, и на ладонь парня упало несколько слез.
— Т-ш-ш… — прошептал Малфой на ухо Пэнси. — Не плачь. Я написал это в память о нем. Чтобы ты всегда помнила о том, каким человеком он был. О том, как сильно любил тебя… Наверное, больше всех.
— Он называл меня «своей крохой», — всхлипнула Пэнси и, не в силах больше сдерживаться, кинулась Драко на шею, уткнувшись носом в яремную впадину. — Какая чудесная песня, черт побери. Черт побери, Малфой! Что же ты делаешь со мной?
— Не только с тобой, — прошептал тот. – Не только…
Пэнси вздрогнула и подняла на него наполненные слезами глаза.
— Бедный, бедный мой… — голос ее сорвался. Она потянула Малфоя на себя, заставляя наклониться, чтобы нежно поцеловать в лоб. — Я никогда не забуду этого. Никогда.
Драко грустно улыбнулся и вздохнул.
— Не спал всю ночь… напился до чертиков. Все никак не мог уловить… — он отбросил с глаз челку одним нервным движением. — Думал, лопнет голова. А потом… слова сложились в предложения, ноты в мелодию, и вот… — он махнул рукой на сцену.
— Она великолепна, — протянула Паркинсон, проследив за его рукой. — А ты — гений.
Драко самодовольно хмыкнул и прижал Пэнси к себе, непроизвольно растворяясь в наполняющих зал нотах, собственных воспоминаниях и ощущениях. Глаза его закрылись, а губы, безошибочно повторяя текст, прошептали:
— Кажется, еще вчера я видел твое лицо.
Ты сказал, что гордишься мной, а я ушел прочь.
Если бы я только знал то, что знаю сейчас...

Распахнув глаза, Драко уставился на кулисы стеклянным взглядом, мысленно вновь и вновь переживая события прошлых лет. Но тут сквозь пелену прошлого он неожиданно заметил карие глаза, заинтересованно-печально наблюдающие за ним. Поняв, что ее поймали на месте преступления, Гермиона испуганно вскинула брови и юркнула в тень.
— Что с тобой? Ты будто бы вздрогнул, — заметила Пэнси. — И… Что это? — она взглянула на руки Малфоя, обвившие ее плечи. — У тебя мурашки.
— Правда? — просипел в ответ Драко. — Вроде как сквозняком потянуло, тебе не кажется?
— Нет, — недоверчиво отозвалась Пэнси.
— В любом случае… Лисса уже закончила. Мне нужно узнать решение Совета, — Малфой выпустил ее из объятий и отошел на шаг назад.
— Погоди! Сначала отведи меня в гримерку. Хочу поговорить с ней.
— С кем? С Лиссой?
— Ну, а с кем еще, по-твоему? — закатила глаза Пэнси. — Ты меня удивляешь, Малфой.



— Говори, как есть, — заявила Норден, смотря на Гермиону. — Как все прошло? Очень плохо? — а затем, не дав вставить и слова, вновь заговорила, заламывая руки:— Не знаю, что на меня нашло! Но эти слезы… они сами полились из глаз. Наверное, мой голос из-за них звучал хуже некуда!
— Вовсе нет, — поспешила уверить Гермиона. — Ты пела бесподобно.
Девушки находились в гримерке за сценой, ожидая решения школьного Совета.
Лисса бродила из угла в угол, не находя себе места, а Гермиона сидела на табуретке около зеркала, бесплодно пытаясь успокоить Норден.
— Это все Малфой виноват! Пришел в прошлые выходные сам не свой: волосы торчком, галстук набок, и с порога заявил: «Все! Я наконец-то написал что-то стоящее. Учи текст!» И какого черта я согласилась? Уж лучше бы спела то, что планировали!
— Интересно, почему он вдруг передумал? Да еще перед самым прослушиванием, — Гермиона подтянула к себе одну ногу и обхватила ее руками.
— Не знаю, — Норден ненадолго взглянула на неё. — Хотя…
— Что? — заерзала на стуле Грейнджер — перед глазами опять всплыла картина: обвившиеся вокруг Пэнси руки, склоненная на плечо голова, стеклянный, отстраненный взгляд, будто забывшегося в своих мыслях человека — вот как выглядел Драко еще несколько минут назад. О чем или о ком он думал в это мгновение? Вспоминал прошлое или размышлял над будущим?
— Думаю, все это из-за нее, — протянула Лисса, приложив к нижней губе указательный палец. — Иначе, зачем было приглашать «Мисс Сарказм» на нашу вечеринку?
— Ты хочешь сказать, что они теперь… — у Гермионы перехватило дыхание от этой мысли.
— Что? Нет! — сморщилась Лисса. — Вряд ли наш Кай дал слабину.
— А вдруг ей все же удалось? В свете последних событий… он мог пожалеть Пэнси и…
Дверной замок щелкнул, бесцеремонно прерывая подружек на полуслове, и на пороге показались главные действующие лица.
Драко галантно пропустил Пэнси вперед, закрывая за собой дверь со словами:
— По-моему, это был успех! — Но стоило ему увидеть застывшую от неожиданности Гермиону, как с лица тут же сползла улыбка. Малфой поджал губы и откинул с глаз челку. — О, ты не одна…
— Ну как там? — тут же накинулась с расспросами Норден, пропустив мимо ушей его слова. — Ты уже разговаривал с членами Совета?
— Пока нет. Как раз собирался сходить, узнать, — Малфой бросил мимолетный взгляд на Пэнси, безмолвно договариваясь с ней о чем-то, и тут же вышел из комнаты.
— А ты что тут делаешь? — Лисса сложила руки на груди, даже не пытаясь скрыть раздражение, отразившееся на лице при виде Пэнси.
— Я бы хотела поговорить с тобой, — невозмутимо отозвалась Паркинсон. — С глазу на глаз.
Она понизила голос и многозначительно посмотрела на Гермиону, отчего та потупила взгляд и поспешно вышла из гримерки, на ходу прихватив школьный плащ.
Но стоило Грейнджер оказаться в коридоре, как она тут же угодила в руки Малфоя. Драко бесцеремонно схватил ее и прижал к стене недалеко от окна.
— Как это понимать? — прошипел он, сверля Гермиону яростным взглядом.
— О чем ты? — испуганно выдохнула та, ощутив на губах тепло его дыхания.
Драко был настолько близко — их лица разделяла лишь несколько сантиметров, — что Гермиона могла без труда разглядеть каждую ресничку или отблески солнца, искрившиеся в серых глазах.
— Ты следишь за мной?
— Ты что, параноик, Малфой? — Грейнджер попыталась оттолкнуть его, но не смогла сдвинуть ни на миллиметр. Близость Малфоя отчего-то крайне смущала ее.
— Врешь, — прошипел он, серые глаза превратились в щелки. — Ты постоянно делаешь это — следишь, был я на ужине или нет, с кем разговаривал в коридоре, к кому ходил вечером... Ты шпионишь за мной, Грейнджер. Вопрос только — зачем? — он схватил ее за руку чуть выше локтя и злобно протянул: — Кому ты докладываешь об этом?
— Ты свихнулся? — взвилась Гермиона. — Никому я ничего не докладываю.
— Врешь! — Драко с силой сжал ее руку.
— Ты делаешь мне больно!
— Кому ты передаешь?
— Никому! — Гермиона сморщилась от боли. — Ты ненормальный! У меня останется синяк!
— Кому? — стоял на своем Малфой.
— Да никому! И я не следила за тобой, я просто… присматривала. Хотела быть уверена, что с тобой все хорошо. Что ты не влипнешь в очередную историю, не подерешься или не улизнешь из школы, чтобы пойти в Палермо и надраться до бесчувственного состояния! Ясно?! — выкрикнула Гермиона, потеряв от обиды контроль.
Драко замер, удивленно смотря на нее, будто не веря собственным ушам.
— Доволен? — она оттолкнула его от себя — Малфой не стал сопротивляться, — и отошла на несколько шагов в сторону.
— Я… — Драко отвел взгляд, смотря в окно. — Я не думал…
— Что кому-то может быть дело до твоей жизни, просто потому что ты человек, а не лихой рокер или главный школьный бабник? Так вот — ты был не прав. Мне есть до тебя дело. Точнее было! — Гермиона развернулась и, гневно стуча каблуками, направилась в сторону кулис, оставив Драко стоять у окна.
Малфой проводил ее тяжелым взглядом и, едва хрупкая фигурка исчезла за поворотом, обессилено прислонился спиной к стене, прошептав:
— Ну что за идиот!



— Тук-тук, — негромко послышалось со стороны двери.
Гермиона фыркнула и раздраженно перевернула страницу учебника по зельям.
— Тук-тук! — уже громче заявил стоящий у входа Малфой.
Одной рукой он опирался на дверной косяк, другая же лежала в кармане джинсов, в которые он переоделся после ужина. На нем была белая футболка и светло-серые кеды.
— Я знаю, что ты слышишь меня, Грейнджер, — промурлыкал Драко, лениво обводя взглядом ее комнату. — Может, пустишь, наконец? Хватит дуться.
Но Гермиона по-прежнему молчала, делая вид, будто погружена в рецепт нового зелья, что задал выучить на дом Снейп.
— Тук-тук! И двадцать тысяч раз тук!
Гермиона непроизвольно улыбнулась, тут же прячась за фолиант, чтобы Драко не заметил этого.
— Имей в виду, когда я умру на этом пороге от хронического недосыпа, обезвоживания и голода, то непременно напишу в предсмертной записке «Винить во всем Грейнджер!»
Гермиона все же обернулась и, не сумев сдержаться, рассмеялась. Драко улыбнулся в ответ и взлохматил пальцами челку.
— Даже представить себе не могу, каково это — жить с нормальным соседом, — Гермиона отложила в сторону учебник. — Ведь после твоей смерти, мне наверняка назначат нового напарника.
— Уверен, что чертовски скучно, — с видом знатока ответил Малфой. — Он не будет развлекать тебя рассказами о своих приключениях в Большом мире, не будет играть вечерами на гитаре и готовить твой любимый коктейль…
— Не может быть! — псевдоудивленно воскликнула Гермиона.
— Да-да, — кивнул Драко. — К тому же он не станет шлепать тебя подушкой за нарушение правил.
— Поверить не могу! — подыграла она, разочарованно вздохнув.
— Так и знал, что втайне тебе нравится это, — ухмыльнулся Малфой. — Так значит, ты у нас поклонница БДСМ, Грейнджер?
— Да ну тебя! — рассмеялась Гермиона.
— А если серьезно — пустишь или нет? — Драко исподлобья уставил на нее, смотря так, как только он умел.
— Да входи уже. Разве дашь нормально заниматься.
Малфой усмехнулся и, войдя внутрь, вольготно развалился на кровати.
— О! На металлической сетке, — он несколько раз подпрыгнул на матрасе и скептически произнес: — Не люблю на сетке. Они обычно скрепят, когда… — но вовремя остановился, поймав предостерегающий взгляд Гермионы, — э-э-э… ну знаешь, устраиваешь бой на подушках.
— Ну да. Я так и поняла, — Гермиона подавила улыбку и поинтересовалась: — Так чем обязана, Малфой?
— Я тут как раз на репетицию собрался, — Драко откинулся назад, упираясь локтями в покрывало. — Ты со мной?
— А возьмешь? – в карих глазах вспыхнул азарт.
— Дай-ка подумать… — он картинно приложил палец к нижней губе, будто обмозговывал не этот вопрос, а всерьез раздумывал над решением проблемы голода в Ботсване.
— Пока ты ломаешься, я успею сходить туда и обратно, — Гермиона поднялась со стула и достала из шкафа мантию.
— Ну, конечно, возьму, ты же таскаешься за мной всю неделю, — выписывая пальцем круги на покрывале, ответил Малфой.
Гермиона остолбенела от его заявления, уже успев натянуть один рукав.
— После таких слов я никуда не пойду! — заявила она, швырнув мантию на кровать, и чуть было не попав в него. — Так говоришь, будто я навязываюсь. Иди один!
Затем зло сверкнула глазами и, подхватив учебник по зельям, вновь уткнулась в книгу.
— Эй, ну ты чего? – примиряюще начал Драко. — Я же не в смысле, что ты приставучая.
— А как еще это понимать? — огрызнулась она, перелистывая страницу.
— Вот черт… — Малфой подошел к столу и оперся одной рукой на столешницу, пытаясь заглянуть Гермионе в глаза. — Вылетело машинально. Не думал, что ты обидишься.
— Ну, конечно!
— Ребята из «Дракомании» не стали бы дуться, — протянул Драко, пытаясь поймать взгляд нарочно отворачивающейся от него Грейнджер.
— Я — не твои дружки. Я — девушка, между прочим, — пробубнила Гермиона, демонстративно поворотив нос.
— Серьезно?! — псевдоиспуганно воскликнул Малфой. — А я-то думал, что ты парень с длинными волосами. Это что же, теперь придется закрывать дверь на ключ, когда моешься?
— Ха-ха-ха, — передразнила его Гермиона.
— Ок! Не хочешь идти — не нужно, — вдруг сдался Малфой. Что само по себе было нонсенсом. — Можешь пока подумать над тем, что наденешь вечером.
— Чего?! — взвилась она.
— Ну, на вечеринку, — безмятежно ответил Драко, направляясь к двери. — Сегодня Хэллоуин, не забыла?
— Какая еще вечеринка? В Большом зале? — удивленно уставилась на него Гермиона. — У нас начали проводить вечеринки на Хэллоуин? А почему я ничего не слышала про это? Как же так? — зачастила она. — А что с организацией? Кто отвечает за оформление?
— Стой, стой, погоди! — попытался урезонить ее Драко. — Я не про школьные «посиделки», я про настоящий праздник.
Гермиона непонимающе уставилась на него.
— Разве я не сказал, что сегодня мы идем в Палермо? Точнее… — он посмотрел на часы, — мы идем туда через два часа.
— Что значит «мы»? И кто такие эти «мы»? — ошарашено протянула она.
— Я, ты, Блейз, Пэнси и Тео, — перечислил Малфой.
— А причем здесь, собственно говоря, я? — Гермиона скептически прищурилась. — Зачем ты берешь с собой меня? В смысле, не думаю, что это из-за того, что тебе не с кем пойти.
— Резонно, — улыбнулся Драко.
— Ты мог бы без труда найти себе спутницу. В чем подвох?
— А он должен быть? – Малфой подпер плечом дверной косяк. — Без этого никак?
— Знаешь, Драко, я не такой проницательный человек, как ты, и, наверное, совершенно не разбираюсь в людях, поэтому… ответь, пожалуйста, честно. Не нужно играть со мной.
Искренность Гермионы зацепила Малфоя, и, нервно откинув назад челку, он ответил:
— Правда в том, что мне хочется испортить тебя. Сделать не такой правильной, что ли...
От его прямолинейности Гермиона остолбенела. По правде говоря, она думала услышать нечто другое.
— А можно поинтересоваться, зачем тебе это? — выдавила она.
— Просто я жутко испорченный и не могу жить рядом с такой занудой, как ты, — выложил Драко.
— Ну надо же, какой коварный план! — хихикнула Гермиона, смекнув, что он шутит. — А если серьезно?
— Я ответил честно.
— Драко? — Гермиона выжидающе уставилась на него, надеясь услышать настоящую причину.
— Давай просто сходим на эту чертову вечеринку и никаких расспросов? — предложил Малфой, сделав премиленькое личико.
Гермиона прищурилась, прикидывая, стоит оно того или нет. Но серые глаза смотрели до того интригующе…
— Ну же… Ты не забудешь сегодняшний вечер, — ухмыльнулся Драко. — Кстати, Лисса тоже обещала прийти. Нужно же, в конце концов, отметить ее удачное выступление.
— Правда? — оживилась Гермиона.
Идти на вечеринку, зная, что из знакомых там будет только Драко да еще трое его не особо дружелюбных друзей, Грейнджер совершенно не хотелось, но вот если бы там была Лисса… Это бы в корне изменило дело!
— Ну да. Кстати, ты уже знаешь, что Совет в ее случае пошел на беспрецедентные уступки? Вместо того чтобы перевестись на Аристион, ей разрешили продолжить обучение сразу на обоих курсах, со сдачей выпускных экзаменов как на Электро, так и у нас. Так что по истечению обучения у Лиссы будет сразу два диплома.
— Поверить не могу! — воскликнула Гермиона, прижимая ладони к щекам. — Значит… значит, ей не нужно будет бросать живопись?
Она в два счета оказалась около Драко, схватив его за руки и вопросительно смотря в глаза.
— Да-да, — скучающе протянул он. — Она останется с тобой. Так что готовься… как бы ни хотелось тебе избавиться от неугомонной Элисен Норден, к сожалению, придется потерпеть еще полгода. Сочувствую.
— Мерлин! Поверить не могу! — Гермиона радостно закружилась по комнате.
— В общем, я зайду через два часа. А ты, — он указал пальцем на Гермиону, — собирайся!
Бодрые шаги Драко послышались на лестнице ровно через сто двадцать минут, как он и обещал.
— Если ты еще не одета, потащу вниз голую, — предупредил Малфой, появляясь в дверях ее спальни.
Гермиона стояла около зеркала, поправляя бант на лацкане рубашки.
— Что это?! — воскликнул Драко, окинув взглядом её наряд. — Где ты это откопала?
— Ну, знаешь ли! — взвилась Гермиона, приходя в состояние крайнего раздражения.
Можно подумать, она неизвестно чем занималась в его отсутствие. Нет же! Пыталась придумать из того, что у нее было (а нужно заметить девичий гардероб не отличался завидным разнообразием фасонов и расцветок), более менее приличный наряд.
— Собираешься идти на Хэллоуин в этом… эм… ужасе? — скептически покосился на нее Малфой. — Что это вообще за костюм?
Он еще раз придирчиво оглядел Грейнджер: строгие черные брюки в пол, сдержанная белого цвета жилетка и небольшой черный бант на груди.
— А это что? — он подергал Гермиону за бархатный аксессуар. — У бабушки взяла поносить?
— Убери руки, — зло огрызнулась она. — Это костюм пианиста, между прочим, очень элегантный и утонченный.
Драко закатил глаза, будто говоря: «Мерлин! Дай мне терпения», и заявил:
— Этот… «костюм» тебе абсолютно не идет, немедленно сними. Иначе я сам сделаю это, причем так, чтобы тебе гарантированно не понравилось.
Грейнджер заметно скисла: голова поникла, а руки безвольно опустились.
— У меня ничего больше нет. Я искала…
— Так, ладно, — Драко тяжело вздохнул и обошел Гермиону кругом, прикидывая что-то в уме. Затем достал палочку, подошел к шкафу и повелительно заявил: — Давай показывай, что тут у нас имеется.
— Да ничего такого… — смущенно переступила с ноги на ногу Гермиона. — Говорю же — нет подходящего платья. Если бы было, неужели бы я… Стой. Что это ты делаешь? — она изумленно уставилась на Малфоя. — Стой! Да стой, говорю! — Грейнджер поймала на лету взмывшую в воздух кофточку. — Прекрати немедленно!
Но не тут-то было. Малфой словно мельница с немыслимой скоростью выбрасывал из шкафа вещи, сортируя их на две стопки. Первую он окрестил «Просто ужас», а вторую «С этим еще можно работать».
— Не трогать! — рявкнул Малфой, заметив, что Грейнджер кинулась собирать упавшие на пол вещи. — Руки по швам и стоять смирно.
— Ты просто деспот, Малфой! — огрызнулась в ответ Гермиона, топнув ногой. Но собирать вещи все же бросила.
— Да-да. Деспот, сатрап, тиран… Проходили, — философски ответил тот. — Это что, все твои вещи?
— А ты думал, у меня тут гардеробная на тридцать пять вечерних и сорок восемь коктейльных платьев?
Гермиона села на кровать и демонстративно сложила руки на груди. Что не говори, но поведение Драко жутко разозлило ее. Подумаешь! Модный критик!
— Хм… — Малфой рассеянно почесал щеку, затем присел рядом с самой маленькой кучкой, именуемой «С этим еще можно работать» и кисло покопался в вещах. – Ну… Сказать, что твое дело плохо, это ничего не сказать.
— Вот спасибо!
— Хотя… — он лукаво усмехнулся. — Вот с этим еще можно что-нибудь придумать. – Драко извлек из груды вещей кружевной розовый лифчик. — Ничего так.
— Что?! — взвизгнула Гермиона. – Отдай немедленно! — она резво спрыгнула с кровати и выхватила из его пальцев предмет. — Ты и в бельевой ящик успел нос засунуть?!
Малфой усмехнулся и пожал плечами с самым невинным видом, как бы говоря: «И чего ты так нервничаешь?»
— Это уже слишком! — выпалила Гермиона, покраснев, как рак. — И даже… даже неприлично.
Но Драко уже не слушал ее, его внимание привлекла сидящая на подоконнике кукла.
— Это что, Габриэль? Принцесса Эллювианцев? — Малфой в два счета оказался около окна и взял в руки фарфоровую игрушку. — Откуда она у тебя?
Гермиона даже забыла о том, как сильно злилась на него еще несколько секунд назад, так велико было ее удивление. Она не спеша подошла к нему и заглянула через плечо.
— Ну да. Это Габриэль Баромир. Светлейшая принцесса и главный страж города Хора, — она нежно погладила фарфоровую щеку куклы. — Ты тоже читал?
— Еще бы! — восхищенно воскликнул Драко. — Читал, смотрел, ходил на спектакль. Это же «Сыны Таллия», а не сказка про Винни-Пуха! Настольная книга любого уважающего себя поклонника фэнтези, — вздернув нос, заявил Малфой. — Я прочел всю серию. Только мне всегда больше нравился Самюэль. Настоящий воин! То, как он управлялся с рапирами… Это было круто!
Гермиона прикусила губу, чтобы не рассмеяться над выражением его лица. Таким озорным и по-мальчишески беспечным она уже давно не видела Драко. Серые глаза возбужденно блестели, щеки приобрели нежный персиковый цвет, а тонкие брови взлетели вверх, пока Малфой аккуратно крутил в руках фарфоровую игрушку, рассматривая.
— Слушай… — в его голосе промелькнули лукавые нотки. — Кажется, я придумал, в чем ты пойдешь на вечеринку. — Гермиона перевела взгляд с его пальцев на лицо и заинтересованно склонила голову к плечу. — Вот в этом. — Драко указал на костюм Габриэль. — Лучшего и придумать нельзя.
— Что? — она потрясенно уставилась на него. — Ты верно шутишь?
— А вот и нет! — усмехнулся тот. Затем стянул с куклы одежду и кинул на кровать. — Итак… Грудь у тебя где-то два с половиной. — Гермиона испуганно прикрыла ладонями вырез блузки, будто Драко застал ее голой в душе — лицо тут же залила краска. В то время как Малфой безмятежно продолжил: — Значит… Где-то так, — он направил свою палочку на кожаный костюм, и тот мгновенно увеличился в разы, превратившись по размеру в человеческий.
— Вуаля! — радостно воскликнул Малфой. — Твоя проблема решена. Что может быть лучше, чем костюм горячей эльфийской принцессы? — затем немного подумал и добавил: — Пожалуй, только его отсутствие.
Гермиона перевела изумленный взгляд с Драко на одежду, затем обратно на Малфоя и вновь на одежду. За это время на ее лице успело промелькнуть сразу несколько эмоций, начиная от удивления и заканчивая возмущением.
— Ну уж нет! Даже не думай. Я ни за что не стану надевать на себя эти клочки ткани, которые не прикрывают даже самого необходимого. Да ведь это не костюм, а черт знает что!
— Не-е-е-т… — потрясенно протянул Малфой, картинно схватившись за сердце. — Не говори так при Габриэль. Ты разбиваешь ей сердце.
— Хватит паясничать, — отрезала Гермиона. — Я не надену это и точка!
— Наденешь, — промурлыкал Драко. — Еще как наденешь… или останешься тут, пока мы с Лиссой будем травить молодые тела текилой.
Спустя пять минут Грейнджер ошарашено смотрела на собственное отражение в зеркале.
— Это… это… что? — она повернулась вокруг своей оси. — Я выгляжу, как дешевая шлюха!
— Глупости, — надулся Малфой. — Ты выглядишь стильно, сексуально и… Что это у тебя? — Драко ткнул пальцем ниже девичей талии.
— Что? — взволнованно спросила Гермиона, еще раз повернувшись и даже заглянув за спину.
— Кажется, это ноги. Черт возьми, Грейнджер. Оказывается, у тебя есть ноги! — он рассмеялся, еле успев увернуться от летящей прямо в голову подушки. — Пойду, переоденусь. Встречаемся внизу через семь минут.
— Ненавижу тебя, — фыркнула она. — Тиран.
— Клевые ноги, — мечтательно промурлыкал на ходу Драко. — Да…
Гермиона проводила его возмущенным взглядом, но, услышав последнее заявление, все же не смогла сдержать улыбки, игриво покосившись на собственное отражение и как бы спрашивая у него: «Неужели и вправду клевые?»
Затем распахнула полы плаща и придирчиво осмотрела себя, после повернулась боком и взглянула под другим углом: обтягивающая тело кожаная жилетка, как нельзя лучше подчеркивала овал груди, демонстрируя глубину декольте, а облегающие ноги брюки абсолютно не оставляли простора для фантазии, подчеркивая каждый изгиб тела.
— Да… Вот ты и докатилась, мисс Грейнджер, — вздохнула Гермиона, приподняв волосы и открывая шею. — Надо бы заколоть их. Где-то был гребень…
Забыв о том, что еще десять минут назад наотрез отказывалась идти в Палермо, она принялась подбирать возможные прически. Оторвал ее от приятного занятия возмущенный голос Драко.
— Я уже жду!
— Черт! — взвизгнула Гермиона и, схватив мантию, выбежала на балкон.
Драко стоял внизу, в пол-оборота, повернувшись лицом к камину. Одет Малфой был очень торжественно, насколько смогла заметить со своего места Гермиона. Идеально сидящий фрак подчеркивал гордую осадку и красивую линию плеч. Зауженные к низу брюки — длину ног, а белая рубашка — ровный бледный тон кожи и серебряный оттенок волос.
— Ого! Выглядишь так, будто собрался на бал, — усмехнулась Гермиона, задержавшись на балконе дольше необходимого, чтобы еще немного полюбоваться им. — Осталось только надеть цилиндр на голову, а в руку взять трость. И можно со всей смелост… — речь оборвалась на полуслове — Драко повернулся.
Тонкие пальцы в белых перчатках уверенно сжимали деревянную трость с серебряным набалдашником в форме змеи, а идеальные черты скрывала под собой маска Пожирателя смерти.