Очередная учебная неделя пролетела словно мгновение: круговорот уроков, бесконечные домашние задания, тайные встречи с друзьями в старом классе нумерологии, вечерние посиделки в гостиной в компании Драко и бесконечные споры по утрам из-за ванной комнаты.
Гермиона отложила в сторону конспект по трансфигурации и удовлетворенно откинулась на спинку стула, разминая затекшую после многочасовой работы спину.
— Горячий привет труженикам пера, — заявил Малфой, спускаясь в общую гостиную.
Гермиона перевела на него взгляд и, улыбнувшись, принялась складывать пергаменты в школьную сумку.
— Странно… — протянула она, выглянув в окно. — А я уж подумала: снег пошел.
— С чего бы? Еще рано, — Малфой налил немного воды в стакан и заинтересованно взглянул на нее через хрусталь.
— За весь день я не услышала от тебя ни одной едкой шутки, вот и подумала… — Гермиона лукаво прищурила карие глаза. — Неужели «Мистер сарказм» сегодня в настроении?
— Ты, как всегда, сама «Мисс наблюдательность», Грейнджер, — ухмыльнулся Драко, ставя бокал на стол и проходя мимо нее.
— Ты куда? — окликнула его Гермиона. — Комендантский час через десять минут.
— О, спасибо, что напомнила, — Драко сделал вид, будто смотрит на несуществующие наручные часы. — Нужно спешить, не хочу опоздать.
— Я серьезно, Малфой! — Гермиона подошла к нему. — Мы уже сто раз обсуждали это.
— Да, знаю, знаю, — перебил ее Драко. — Не стоит так переживать.
— Больно нужно, — фыркнула она, складывая руки на груди. — Просто не понимаю, что за важные дела могут быть ночью. Если тебя поймают, то влетит и мне. Раньше ты ходил к Эмили, но теперь вы расстались, так что…
Грейнджер развела руками, будто вывод напрашивался сам собой. Малфой ухмыльнулся и, по-отечески положив руку на девичье плечо, голосом пастора заявил:
— Дай знать, когда надоест быть приторно-правильной, и я покажу тебе жизнь, дитя моё.
— Сомневаюсь, что это когда-нибудь случится, — Гермиона хитро прищурила глаза. — Но спасибо за предложение, святой отец.
— Я помолюсь за тебя, заблудшая душа, — он возвел глаза к потолку и сложил руки в подобающем жесте.
Гермиона рассмеялась и легонько ударила Малфоя ладошкой по плечу.
— Ауч! — Драко притворно потер место удара. — Заведи себе парня, Грейнджер, и колоти его сколько влезет.
— Кто бы говорил, - съязвила она в ответ. — Самого бросила девушка.
Неизвестно почему, но Гермиону задели слова Драко. Возможно, внутри тлела обида за то, что Малфой испортил ее свидание со Стивом, а может она просто была не в духе...
Драко сузил глаза и холодно ответил:
— Это я бросил Эмили, если что. Но раз тебя так заботит моя личная жизнь, то смею заверить: без девушки я не останусь.
— Ох, кто бы сомневался, — фыркнула Гермиона. — Уже подыскал очередную жертву?
— Пока нет. Но стоит только свиснуть, и выстроится очередь.
— Серьезно? — Гермиона заглянула за его спину. — Что-то я никого не вижу.
— Ты наконец-то добралась в словаре до буквы «С» и выучила понятие «сарказм»? — Драко смерил ее оценивающим взглядом. — Это не может не радовать. Значит, мои уроки не пропали даром.
— Ой-е-ей, — Грейнджер покачала головой. — Не думай, что имеешь к этому какое-то отношение.
— А жаль. Это изрядно потешило бы мое самолюбие, — Драко наклонился к ней, смотря в глаза так, как умел только он: открыто, без стеснения, изучающе-насмешливо.
— Потешило твоих невообразимых размеров Эго? — решила уточнить Гермиона, намеренно не став отстраняться.
И что на нее нашло?
— О, да, — сладко промурлыкал он.
— Тогда я сделаю все возможное, чтобы этого не случилось.
— Советую начать прямо сейчас. А то опалишь свои крылышки, ангелок, и… бум! Упадешь с пьедестала почета, — Драко изобразил, как она падает вниз. — Портить других — мое любимое занятие. А уж насчет тебя… руки так и чешутся.
— А насчет Лиссы? — взгляд Гермионы посерьезнел. — Ее ты тоже решил испортить?
Драко раздраженно фыркнул и отстранился. Между старостами мгновенно выросла невидимая, но хорошо ощущаемая обоими стена.
— Причем здесь Лисса? Кажется, разговор был о нас.
— Не делай вид, будто не понял меня, — Гермиона говорила спокойно, но холодно. — Зачем ты заставил ее перевестись?
— Во-первых, я ее не заставлял. А, во-вторых, она еще учится на Электро, прослушивание будет только через неделю. Еще не известно, разрешат ли ей сменить программу.
— Да ладно тебе. Брось! Ты знаешь не хуже меня, что ее перевод — дело решенное. Лисса изумительно поет. Они возьмут ее, как только услышат, — Гермиона сложила руки на груди, с вызовом смотря на него. — Одного не пойму, какая выгода от этого тебе?
— А она должна быть? — Драко натянул на лицо непроницаемую маску.
— А разве нет?
— Судя по интонации, ты уже сделала собственные выводы, дитя мое, — Драко вздернул вверх левую бровь, будто предлагая ей продолжить мысль, и Гермиона раздраженно нахмурилась.
— Думаю, она нужна тебе для коллекции. Ты ведь сам говорил, что берешь только лучшее. Так? А Лисса самая талантливая вокалистка на курсе.
— Серьезно? — он ухмыльнулся.
— Да. Она нужна тебе, как очередной трофей. Чтобы было чем хвастаться. Ты всегда берешь то, что хочешь. Так же было и со мной.
— Вернуться сюда было твоим собственным решением.
— Ты не оставил мне выбора! — Гермиона в сердцах ткнула пальцем ему в грудь. — Как я могла не прийти после всего, что произошло?
Драко равнодушно проследил за ее движением и поднял ничего не выражающий взгляд.
— Ты пришла, потому что хотела прийти. Не нужно строить из себя жертву, Мия.
— Что?! — оторопела она.
— Я сказал, не стоит строить из себя жертву. Это глу…
— Как ты назвал меня? — оборвала мысль Драко Гермиона. — Что ты сказал? Повтори!
Она схватила его за рубашку, испуганно смотря в глаза.
— Я сказал «Мия». А что? — Малфой перевел удивленный взгляд на девичьи пальчики, сжимающие ткань на его груди. — Чего взвилась?
— Не называй меня так, — Гермиона порывисто отдернула руки. — Мне не нравится.
— Почему?
— Просто не нравится и все. Ясно? Не хочу, чтобы ты называл меня так, — Гермиона отошла от него и села в свое кресло. Драко проводил её непонимающим взглядом. Что-то в поведении Гермионы было не так.
— Ты вправе не доверять мне после всего, что произошло, — Драко сел напротив и закинул одну ногу на другую. — Но если мои слова имеют для тебя хоть какую-то силу… то просто поверь — перевод на Аристион откроет для Лиссы новые горизонты. Это — ее шанс реализовать себя. Показать, на что способна. Она и вправду хороша. Очень хороша. За всю жизнь лишь пара людей вызывала во мне то, что вызывает своим голосом Лисса — внутренний трепет, благоговение... Аристион — ее билет в будущее, как бы пошло это не звучало, — казалось, Драко говорил совершенно искренне, а может Гермиона просто хотела верить в это. — Если действительно любишь ее — отпусти. Не старайся удержать. Ведь если будешь упрашивать и давить на жалость, она останется. Потому что любит тебя. Тебя вообще все любят…
В голосе Малфоя прозвучала горечь. Он поднялся на ноги и направился к двери. От слов Драко в груди Гермионы что-то жалобно заскрипело, и, не успев подумать, она как на духу выпалила:
— Мне страшно.
Малфой замер и обернулся.
— Страшно?
Грейнджер отвернулась, сверля взглядом напольный ковер. Драко постоял несколько минут в раздумье, затем подошел и встал рядом с ее креслом.
— Чего ты боишься?
Гермиона мельком взглянула на него, но, будто устыдившись чего-то, вновь опустила глаза.
— Забудь.
— Чего ты боишься? — на этот раз его голос прозвучал мягко и вкрадчиво. — Скажи.
Она нервно стиснула пальцами подол юбки и закусила губу, боясь открыть ему душу. Гермиона не знала, оценит ли Драко это.
— Боишься потерять ее? — он опустился на корточки. Серые глаза оказались на одном уровне с карими. — Думаешь, если она переведется, то ваша дружба сойдет на нет? — Она вздрогнула, и Драко понял, что попал в точку. — Поверь, если она действительно дорожит вашими отношениями, а Лисса дорожит, то тебе нечего опасаться. А если нет, то это даже к лучшему. Не стоит держать рядом с собой людей, которым нет до тебя дела.
Гермиона отвела взгляд, сказав куда-то в сторону камина:
— Ты не понимаешь…
— Не понимаю чего? Того, что ты боишься, будто Лисса поступит также, как твои дружки? Что бросит тебя в угоду собственным интересам? В угоду честолюбию и глупым принципам? — Грейнджер порывисто обернулась. В глазах вспыхнул испуг. — А знаешь, о чем мы разговариваем, когда работаем в студии? О тебе. Больше всего… Еще о Нике, Стиве. О том, что она мечтает выступать на большой сцене. Что…
— Хватит. Пожалуйста, — Гермиона зажмурилась. — Не говори больше ни слова. — Затем тяжело вздохнула и заявила: — Я не буду просить ее остаться. Ты прав. Лисса имеет право на самореализацию. Я и сама видела, что ее больше занимает пение, чем рисование. Она посещала живопись только из-за меня.
Драко мягко улыбнулся и склонил голову к плечу.
— Поверь, тебе нечего бояться. Я пригляжу за ней. Обещаю. Может, заключишь еще одну сделку? — он протянул ей руку. — С дьяволом.
Гермиона усмехнулась, вспомнив их старую стычку.
— Нет. Больше никаких сделок. Я верю тебе на слово.
Драко кивнул и поднялся на ноги. Взгляд непроизвольно упал на часы, что стояли на каминной полке.
— Мне и правда пора.
— Ну так иди, — протянула Гермиона. — Только будь осторожен, не попадись дежурным.
— А ты чем будешь заниматься? — спросил Малфой.
— Не знаю… Может, книжку почитаю.
— Книжку? — сморщился Драко.
— Ты ведь уходишь, — ответила Гермиона, сцепив пальцы в замок. — Что еще мне остается?
— Ну, да, — он неуверенно замялся возле дверей, наблюдая за тем, как Гермиона потянулась к «Истории основателей».
— А хочешь пойти со мной? — вдруг выпалил Малфой, сам того не ожидая.
Казалось, его удивление от собственных слов было даже красноречивее взлетевших вверх бровей Гермионы.
— Пойти с тобой? — переспросила она, опасаясь, что попросту ослышалась. — Но куда?
— На репетицию «Дракомании».
Грейнджер удивленно распахнула глаза.
— Ты что, помирился с парнями?
— Э-э-э… Ну да, — Малфой непроизвольно почесал уже зажившую бровь. — Можно и так сказать.
— Да ведь это же здорово! Это просто замечательно, Драко, — Гермиона подошла к нему и легонько обняла за плечи. — Я рада, что вы помирись.
Драко ухмыльнулся и, не зная, что сказать, притянул ее к себе. Потеряв равновесие, она угодила носом прямо в нашивку факультета на его мантии.
— Что это с тобой, Малфой? — пробубнила в мужскую грудь Гермиона. — Мне кажется или ты обнял меня в ответ?
— Тебе кажется, — не размыкая рук, отозвался тот.
Грейнджер хихикнула и, когда Драко отстранился, лукаво улыбнулась:
— Ты меня обнимал. И это не вопрос. Вопрос: с чего бы? Ведь обычно ты стоишь как статуя и ждешь, пока я отпущу тебя.
— Ответ: наверное, я становлюсь сентиментальной сволочью.
— Содержательно. Но как-то неправильно, — она с точностью до слова повторила их недавний разговор.
Драко широко и совершенно искренне улыбнулся.
— А ты та еще язва, Гермиона Грейнджер. Палец в рот не клади.
— Бойся меня, Малфой, бойся, — улыбнулась она.
— Печально, но ты не вызываешь во мне и тени страха. Скорее наоборот.
— Правда? — Грейнджер хитро прищурила глаза. — Осторожнее, Малфой, а то я решу, что нравлюсь тебе.
— Конечно, нравишься! Как нравится персидский ковер или любимые старые кеды.
— Фу! Ты такой хам, — рассмеялась Гермиона. — Просто отвратительный хам!
— Ага. И этот хам уже безбожно опаздывает. Так пойдешь или нет?
— Хм… А ребята не будут против?
— Без понятия, — слукавил Малфой. — Но думаю, стоит проверить. Так «Да» или «Нет»?
Взвесив в голове все «за» и «против», Гермиона проворно вскочила с места и, гордо вздернув носик, прошла в дверь. Следом за ней вышел Драко.



— Как обычно! — пыхтел Нотт. — Малфой как обычно опаздывает!
— Расслабься, — ответил Блейз, извлекая гитару из чехла. — Наверное, с очередной цыпочкой зависает. Сейчас придет.
— Ну, привет, слизеринцы! — возвестил Драко, заходя в комнату.
— Или приведет ее с собой, — заметил Тео, вытаращившись на Гермиону, вошедшую следом за Малфоем.
Она робко остановилась у входа, не решаясь пройти внутрь. Слизеринцы, разбиравшие до этого инструменты, удивленно замерли, уставившись на нее. Блейз продолжал сжимать в руках снятый с гитары чехол, Тео - крутить в руках барабанные палочки, а Пэнси, удивленно вскинув брови, оперлась руками на синтезатор. Грейнджер обдало таким холодом, что в пору было надевать зимнюю мантию.
— Отомри! — приказал Драко, проходя в центр комнаты.
— Что здесь делает, грязнокровка? — холодно поинтересовался Тео, сверля её колючим взглядом, отчего Гермиона еще сильнее сжалась в комок.
— Ее пригласил я, — безмятежно отозвался Драко, поднимая с пола собственную гитару.
— Привет, грязнокровочка, — поздоровался Блейз. — Мы не знали, что ты придешь.
— Вот именно, — напомнила о себе Пэнси.
В качестве ответа Малфой закатил к потолку глаза и отшвырнул в сторону снятый с гитары чехол.
— Драко раньше не приглашал своих цыпочек на репетиции… — Блейз подошел к Гермионе, рассматривая с ног до головы.
— Я не его цыпочка! — взвилась Грейнджер. — Мы с ним просто… просто…
Гермиона кинула умоляющий взгляд на Малфоя.
— Да в чем, собственно говоря, проблема? — спросил тот, обращаясь к товарищам по группе. — Жарко вам от этого или холодно?
— Мне все равно, — ответил Блейз, пожимая плечами. — Пусть остается, если Драко этого хочет.
— А я считаю, что ей здесь не место, — заявил Тео, переводя взгляд с Малфоя на Гермиону. — Где это видано, чтобы слизеринцы якшались с гриффиндорцами!
— Согласна, — поддержала Пэнси, бросив на Грейнджер презрительный взгляд.
— А я сказал, что она останется, — отрезал Драко, в голосе послышалась сталь.
Еще немного и репетиция грозила перерасти в очередную перепалку, но этого не произошло.
— Да ладно вам, ребята, — обратился к противникам Забини. — Пусть посмотрит. Она ведь тоже из Хелловэнс, сможет оценить нашу игру непредвзято.
— О, да! Мнение грязнокровки для меня на вес золота, — осклабился Тео.
Гермиона вспыхнула и уже открыла было рот, но Драко опередил ее.
— Не обращай внимания. Нотту не знакомо слово «этикет».
— Что? — вскипел Тео. — Я, между прочим, потомственный чистокровный аристократ. И уж худо-бедно знаю, как вести себя в обществе. В обществе себе подобных.
Последние слова были обращены к Гермионе, в них так и сквозила открытая неприязнь и желание показать собственное превосходство.
— Хватит! — отрезал Драко и, гневно протопав мимо парней, схватил Грейнджер за руку, вынуждая идти за собой. Он усадил Гермиону на диван и, наклонившись, шепнул: — Не бери в голову, Нотт быстро заводится, но так же быстро остывает.
— Кого-то он мне напоминает, — подметила она.
Драко прищурил серые глаза, словно хотел сказать: «Пять баллов Гриффиндору за находчивость». Затем выпрямился в полный рост и заявил:
— Начинаем через минуту. Кстати, Герм, можешь напасть на бар, пока мы играем.
— Конечно, дорогая, ни в чем себе не отказывай, — съязвил Нотт.
— Спасибо, — в тон ему ответила Гермиона и, подойдя к бару, демонстративно извлекла из него бутылку яблочного сока и пакет крекеров. — Твое здоровье, Тео.
Грейнджер отхлебнула немного сока и заела его печеньем, сделав самое приторно-сладкое лицо, на которое была способна.
Драко с Блейзом обменялись одобряющими взглядами.
— На счет три, — объявил Малфой. — Раз, два… три!


Гермиона откинулась на спинку дивана и огляделась по сторонам. Комната, в которую привел ее Драко, представляла собой круг, из чего Грейнджер сделала вывод, что находилась в одной из башен школы. И, вероятнее всего, восточной. Судя по тому, что поворачивали они то и дело налево, пока Малфой вел Гермиону за собой.
Репетиционный зал не отличался завидными габаритами, но выглядел довольно обжито и даже уютно. Тому способствовали установленные прямо напротив входа инструменты: ударная установка Тео и синтезатор Пэнси. Справа от двери примостился большой коричневый диван, а слева маленький бар. Пол застилал кофейного цвета ковер, а узкое башенное окно было занавешено тяжелой, молочного цвета занавесью. Гермиона провела рукой по гладкой на ощупь поверхности дивана, представив, как после репетиции ребята сидят на нем, потягивая различные напитки.
Все здесь, начиная от разбросанного по полу музыкального хлама и заканчивая забавными светильниками в форме лепешек на стенах, было пропитано творчеством, жизнью и желанием достичь невозможного. В этой маленькой комнатке чувствовалась страсть.
Страсть… Драко часто употреблял это слово, когда хотел описать нечто, что вызывало в нем сильные эмоции.
И Гермионе вдруг отчаянно захотелось стать частью всего этого, оставить за спиной неизменную рассудительность и наплевать на правила. Так же, как Малфой, делать только то, что хочется, не терзаясь лишними сомнениями. Так же, как Драко, испытывать страсть…
Переведя взгляд с собственных пальцев, мерно гладящих бархатную поверхность дивана, Гермиона посмотрела на него.
Драко стоял перед установкой. Руки сжимали гриф гитары, а губы практически касались поверхности микрофона, укрепленного в стойке напротив. Платинового цвета челка спадала на глаза, серой тенью ложась на фарфоровую кожу щек, а взгляд был устремлен на пальцы, перебиравшие струны. Он будто бы светился изнутри каким-то теплым, мягким светом. Черты лица постоянно менялись, вторя словам песни, он то сдвигал к переносице брови, то еле заметно улыбался.
«Вот что значит жить музыкой», — подумала Гермиона, не в силах оторвать взгляд от его лица.
И сев удобнее, принялась следить за Драко, стараясь не упустить ни одной эмоции, ни единого движения губ. Словно почувствовав слежку, тот поднял на нее глаза. Они были полны задора, юношеской бесшабашности и нежелания мириться с рамками.

— Не слыл я мудрым никогда,
Открыто жил, наотмашь бил,
Устал, смертельно я устал
Жить как слепой, ползти без сил...

Но ты напоминаешь мне,
Что я бы мог летать вполне...
Но ты напоминаешь мне,
Что я бы мог летать вполне...

Так непохоже на тебя
Жалеть о том, что не сбылось.
Я ждал иного — что, любя
Согреешь сердце, а оно разорвалось...

Не смог снести я эту боль,
Бутылки каждой видел дно.
Горят во мне пять вещих слов:
Нам радость видеть не дано!

Голос Драко растворялся в воздухе, полностью заполняя собой маленький репетиционный зал, подчиняя себе все мысли и чувства Гермионы, а взамен даря надежду на что-то призрачное и вероятнее всего несбыточное. Серые глаза Драко, единожды приковав к себе внимание Грейнджер, так и удерживали его на протяжении всей репетиции. Лишь изредка Малфой переводил взгляд на мгновение вниз, следя за собственными пальцами на грифе гитары, но затем вновь возвращался к лицу Гермионы.
Он строил забавные рожицы, то коварно ухмыляясь, то принимая скорбный вид, чем незамедлительно вызывал искреннюю улыбку суровой школьной старосты.
Прозвучал последний аккорд, и Драко покрутил рукой у шеи, давай понять, что репетиция закончена.
— По-моему, неплохо, — радостно заявил Блейз, стаскивая с плеча ремень от гитары.
— Ужасно, — ответил Драко, ставя собственную на пол.
— Ты всегда так говоришь, — подключился Тео.
— Ага, — улыбнулась Пэнси. — Тебе не угодишь, Дрей.
Малфой возвел глаза к потолку и достал из бара бутылку воды.
— Если мы хотим победить в конкурсе, играть нужно превосходно, а не «неплохо».
— Брось, мы же не репетировали долгое время, — возразил Блейз, не забыв покоситься на виновников разлада в группе. Драко принял скучающий вид и отхлебнул из бутылки, а Тео резко заинтересовался левой тарелкой установки.
Стараясь не мешать собирающим инструменты ребятам, Гермиона аккуратно обошла их и выглянула в окно. Хогвартс спал, некогда освещенные лампами спальни теперь утопали во тьме. Обычные школьники уже вовсю дремали в собственных постелях, наверное, видя десятый по счету сон. А она… Она была там, где никогда не подумала бы очутиться. Оказаться на репетиции «Дракомании» было все равно, что попасть на луну: совершенно невероятно, но гипотетически возможно.
Гермиона улыбнулась собственным мыслям и еще шире раздвинула шторы. С темнеющего небосвода на школу смотрели мириады звезд, превращая небесную гладь в подобие сверкающего огнями полигона.
— Эй, иди-ка сюда, — обратился к Гермионе присевший на диван Блейз.
Грейнджер недоверчиво покосилась на него и тут же огляделась по сторонам в поисках Драко. Малфой стоял в другом конце комнаты, о чем-то разговаривая с Ноттом. По интонации, с которой тот выговаривал слова, девушка сделала вывод, что Драко отчитывал друга.
— Я не кусаюсь, — вновь начал Забини. — Садись.
Он похлопал по свободному месту рядом с собой, и Гермиона робко опустилась на диван. Все-таки ей было очень интересно, зачем слизеринец позвал ее.
— Ну, рассказывай, грязнокровочка, — предложил Блейз, вытягиваясь во весь рост.
Его ноги немного не доходили до Гермионы, благо диван был достаточно большой, а та сидела в самом углу.
— Что ты хочешь знать? — с опаской поинтересовалась она.
— Что у тебя с Малфоем.
— А почему ты спрашиваешь? — ушла от прямого ответа Гермиона.
— Он никогда не приводил цыпочек на наши репетиции, — протянул он. — А вот тебя привел. И мне интересно почему.
— Так я первая? — уцепилась на тоненькую соломинку Гермиона.
Грейнджер догадалась, что нашла благодарного рассказчика, и если ей удастся взять Забини в оборот, то можно будет вытянуть всю правду о Малфое.
— О чем разговариваете? — поинтересовался так не вовремя подошедший Драко.
Гермиона с досады прикусила губу.
— Болтаем обо всем и не о чем, — ответил Блейз. — А где Пэнси?
— Ушла. Говорит, устала.
— Ясно, — кисло отозвался Забини.
— А что такое с Пэнси? — аккуратно поинтересовалась Гермиона. — В смысле… она такая грустная последнее время.
Забини покосился на Драко, безмолвно спрашивая: «Ответить или нет?»
— Да говори, — махнул рукой Малфой. — Все равно все скоро узнают.
Гермиона непонимающе посмотрела на них.
— У нее умер отец, — пояснил Забини. — Недавно.
— Какой ужас! — она прижала пальцы к губам и совершенно ошарашено уставилась на Драко. Тот отвел взгляд и, подойдя к окну, выглянул на улицу.
Теперь в голове Гермионы вся мозаика тайн сложилась в оригинальный рисунок, поведение слизеринца нашло желанное объяснение: та сцена между Пэнси и Драко в Хелловэнс, вечерний разговор в гостиной, его нежелание рассказывать, что произошло, и многое, многое другое… Осталось только одно, чего еще не понимала Гермиона.
— Блейз, — тихонько прошептала она, поманив лежащего на диване парня к себе. — Это как-то связано с дракой неделю назад?
— Ты все не успокоишься? — спросил Малфой, оборачиваясь. Но заметив недоумение на ее лице, пояснил: — Отличный слух. С детства.
— Это правда, — кивнул головой Забини. — У него идеальный слух. Во всех смыслах этого слова.
Гермиона справилась с собой и вполне непринужденно изрекла:
— Ну, должна же я знать, сколько лечебного зелья заготавливать впрок: стакан или целое ведро.
— Очень остроумно, — резюмировал Драко, но услышав ехидный смех Забини прошипел в его сторону: — А ты чего хихикаешь?
— Ничего, ничего, — Блейз сделал вид, будто поперхнулся чем-то и картинно прокашлялся.
— И вообще! Ну-ка ноги убери! Ты здесь не один, — разошелся Малфой, сгоняя Забини с насиженного места. Тот неохотно занял сидячее положение, а на освободившееся место тут же опустился Драко.
— Как тебе репетиция? — перевел разговор на другую тему Малфой.
— С кем ты подрался? — не отступала Гермиона.
— Со мной, — вмешался в разговор Тео. Затем подхватил стоящий в углу стул и, поставив его задом на перед, уселся рядом с товарищами на группе. — Любопытная, как и все гриффиндорцы? — ехидно усмехнулся он, разглядывая Гермиону.
Под его колючим взглядом она непроизвольно подалась к Драко — тот положил руку на спинку дивана, и Гермиона смогла ближе придвинуться к нему.
— Расслабься, грязнокровка, — Тео широко улыбнулся. — Я уже поужинал, так что есть тебя не собираюсь.
Блейз с Драко дружно засмеялись. Вспыхнув из-за шутки, Гермиона решила продолжить допрос с удвоенной силой.
— Из-за чего вы повздорили? — спросила она с каменным лицом.
Но новый вопрос только еще больше раззадорил мужскую компанию.
— Отличный вопрос, грязнокровочка, — простонал Блейз сквозь смех.
— А ты сама не догадываешься? — лукаво улыбнулся Тео. Гермиона недоумевающе пожала плечами. — Из-за девушки. Все в этом мире из-за чертовых женщин, — философский изрек он.
Гермиона посмотрела на Драко, его лицо было беспристрастным. Ни единой искренней эмоции, только уже знакомая скучающая маска.
— Мне понравилось, как вы играли, — Грейнджер решила закрыть неприятную тему. Все, что терзало её на протяжении этих дней, она уже выяснила, а расспрашивать, кто эта «роковая девушка», совершенно не хотелось.
— О, это великая честь для нас, — отозвался со своего места Тео.
Парни перешли к обсуждению репетиции, разбору ошибок и недочетов, и, заскучав, Гермиона положила голову на плечо Драко. Как не крути, но за окном уже вовсю хозяйничала ночь. Репетиция длилась около двух часов, и Грейнджер неимоверно хотелось спать.
— Эй, ты спишь? — сквозь сладкую дрему она услышала тихий голос Драко. — Пошли, поздно уже.
Они наскоро попрощались с ребятами и, пройдя уже знакомой дорогой, вернулись в Башню старост.
— До завтра, — махнул рукой Драко, направляясь к себе.
— Постой, — окликнула его Гермиона. — Я хотела…
Драко обернулся и выжидающе уставился на нее.
— Ну?
— Я хотела спросить вот о чем… — Гермиона прислонилась плечом к косяку своей двери. — Ты назвал меня вечером Мией. Почему?
— Почему назвал или почему именно так?
— Почему так.
— Хм… — Драко рассеянно отбросил назад челку. — Вообще-то у меня есть троюродная сестра по отцовской линии. Ее зовут Гермилиона. Ну и… сама понимаешь — имя длинное. Вот мы и придумали сокращение — Мия. Сестренке понравилось, — он пожал плечами. — Не знаю, почему оно так взбесило тебя. По-моему, очень даже… э-э-э… Мило? По-домашнему.
— Уж слишком мило, — пробурчала себе под нос Гермиона.
— Ок. Я понял. Больше не зову, — он примиряюще поднял руки ладонями вверх. — По домам? А то у меня глаза уже слипаются.
— Ага. Только… — начала было Гермиона, вынуждая Драко остановиться, хотя тот уже практически вошел в собственную спальню.
— Чего опять?
— Тут такое дело… — она замялась и нервно прикусила губу. — Я давно должна была сказать тебе, да только как-то не было удобного момента…
— Что-то мне уже не хочется слушать, — сморщился Драко. — Если разговор начинается с подобной фразы — хорошего не жди.
— В общем, завтра мы с тобой должны после уроков зайти к профессору Уитлоку.
— Это еще кто такой?
— Преподаватель анатомии в Хелловэнс, — пропищала Гермиона, втягивая голову в плечи. — Нам назначено.
— Чего?! — глаза Драко широко распахнулись. — Кем назначено? Зачем назначено?
— Ну… понимаешь, после того, как Аннабель выставила тебя с урока, она оставила меня после пары, чтобы поговорить. — Лицо Малфоя начало постепенно темнеть, кажется, он понял, на что намекала Гермиона. — Понимаешь, она долго говорила и…
— Она что, решила, что я сплю с тобой? — спросил прямо в лоб Драко.
— Ага… — покраснела Грейнджер, опустив взгляд на носки собственных туфель.
— Как же меня это достало! Мать их дери… — и Драко разразился такой площадной бранью, что Гермиона даже рот открыла от удивления. Она и подумать не могла, что Драко умеет настолько грубо и заливисто ругаться, словно он был сыном сапожника, а не потомственного аристократа. — А ты почему промолчала? Почему ты не сказала, что это не так?! — прорычал он в её сторону.
— Я говорила, но…
— Значит, плохо говорила! И что прикажешь делать? У меня назначена встреча в это время, и я обязан там быть. Некогда мне слушать про «тычинки и пестики»!
Он развернулся, собираясь войти в собственную спальню.
— Малфой, послушай…
— И слушать ничего не хочу. Плевал я на твоего Уитлока, и на Анатомию его плевал!
— Мне что же, одной идти? — Гермиона и подумать не могла, что подобное известие так сильно разозлит Драко.
— Как хочешь. А я занят.
— Но ведь вызывают обоих!
— У меня есть дела поважнее. Да и чего нового я там услышу? — Драко раздраженно передернул плечом.
— В общем так, Малфой. Я тебе передала поручение Катрин. Хочешь иди, хочешь не иди. Разбираться потом сам с ней будешь. А я умываю руки! — Гермиона сделала вид, будто намыливает пальцы. — Тащить тебя силком я не стану.
— Отлично, — бросил Драко, прежде чем войти в свою спальню и хлопнуть дверью.
— Прекрасно! — Гермиона со всей злости стукнула своей.
— А я громче! — послышалось из-за стенки.
— Сколько влезет! — она плюхнулась на кровать, обессиленно смотря в потолок. — Вредный мальчишка! Если б могла, заавадила бы.