– Эй, просыпайся!
Гермиона открыла глаза и увидела Андриана, склонившегося над ней и трясущего ее за плечо.
– Ты чего здесь спишь-то? – поинтересовался он.
– Неудачный эксперимент в комнате, – сонно пробормотала Гермиона. – Который час?
– Да рано еще, шесть всего, – сообщил Андриан, усаживаясь рядом. От него пахло дорогим одеколоном и немного алкоголем.
– А ты что не спишь тогда?
– Я только пришел. Был на улице Делиция всю ночь.
Гермиона не ответила, задумавшись. Почему-то сейчас, глядя на Андриана, ей показалось, что она может ему доверять больше, чем другим. Не поглощенный борьбой за место под солнцем, не участвующий всем сердцем в войне между светлой и темной стороной, Андриан был таким, какой он есть, он продолжал вести себя так, словно вокруг ничего не происходило, и это было потрясающе для Гермионы, которая не могла больше ни с кем обсудить что-либо, не ссылаясь на эту безумную игру в жизнь и смерть. Пьюси же, несмотря на то, что произошло с Джинни, по-прежнему не менялся.

На миг Гермионе пришла в голову мысль, что все это может быть лишь слизеринским притворством, за которым скрывается нечто даже большее, чем просто участие во всем происходящем, но ей не хотелось об этом думать. Гермионе был необходим человек, которому она смогла бы доверять, ведь у нее снова никого не осталось.
Вспомнив о том, что ей предстояло в ближайшее время – отправиться в Выручай-комнату за одним из крестражей Волан-де-Морта – и о предупреждении Реддла не идти туда в одиночку, Гермиона уже открыла было рот, чтобы попросить Андриана оказать ей услугу и отправиться туда вместе с ней, но что-то остановило ее. Сказать по правде, Гермиона не знала, что это было. То ли нежелание впутывать Пьюси в свои проблемы, то ли страх потерять его во время испытаний, то ли неуверенность в его способности сохранить тайну о крестражах Волан-де-Морта. В любом случае, Андриан вдруг показался Гермионе весьма неподходящей кандидатурой, а желание его защиты – минутной слабостью. В конце концов, она все делала сама – именно из-за этого они и поссорились с Драко – и заменять Малфоя Андрианом не было никакого смысла, напротив, это могло принести только вред.

Поэтому Гермиона лишь хмыкнула в ответ на объяснение позднего возвращения Пьюси и отправила однокурсника отсыпаться, пообещав замолвить за него словечко на уроках, которые он пропустит. Сама же она вернулась в свою комнату, чтобы подготовиться к занятиям. За ночь температура поднялась и лед растаял, превратившись в воду. Взмахом волшебной палочки Гермиона высушила мокрые стены и пол, и от ночного инцидента не осталось и следа. Выбросив неприятные мысли из головы, она постаралась сконцентрироваться на учебе.
И лишь где-то в глубине души продолжало трепетать незримое желание полагаться на кого-то, желание поддержки и защиты, которую мог дать лишь тот, о ком она старалась не думать ни секунды.

***
Последние несколько дней были для Драко Малфоя не самыми лучшими в жизни. Впрочем, так можно было сказать не только об этих днях, но и обо всем том времени, прошедшем с тех пор, как он стал Пожирателем смерти. Исчезательный шкаф, смерть Дамблдора и ее последствия, появление Гермионы в его жизни. Последнее было одновременно одним из лучших событий за все это время и в то же время худшим из всего, что только можно было вообразить. Быть связанным и одержимым дочерью Волан-де-Морта – такое не могло присниться и в самом страшном сне, каких Драко повидал достаточно.
С тех пор, как Малфой узнал правду о настоящем отце Гермионы, он не раз поражался невероятности всего произошедшего. Кто бы мог подумать, что гриффиндорская всезнайка Грейнджер окажется в действительности дочерью самого сильного волшебника столетия и его ближайшей сторонницы? Порой Драко казалось, что все это просто какая-то невообразимая фантазия, которая пришла к нему из ниоткуда. Что всего этого, возможно, вовсе не существует, а он все еще находится в коме, где к нему приходят всевозможные невероятные видения. Вот только такое объяснение было не слишком-то убедительным.

За все эти дни Гермиона ни разу не пыталась с ним заговорить, то же делал и Малфой. Какое поведение избрать после свалившейся на него новости, Драко не знал. Иногда он задавался вопросом, было ли в действительности так важно, кто ее родители. Неужели Гермиона как-то сильно изменилась из-за этого? Разве стала она вторым Волан-де-Мортом? Пытала ли и убивала ли она ради удовольствия? Нет. Ее вспышки ярости, периодически происходившие на протяжении последних месяцев, являлись результатом призывающего артефакта рода Темного Лорда, и все эти эмоции были ей навязаны.
Однако были аргументы и для другой точки зрения, как, например, темный ритуал, разорвавший их ментальную связь, постоянные отлучки и недомолвки, встречи с Волан-де-Мортом, который, казалось, даже начинал к ней прислушиваться. Все это свидетельствовало о том, что темные сторона понемногу завладевала Гермионой, давая ей почувствовать свой вкус. Драко знал, какого это. Его семья никогда не отличалась представлениями о честности и благородстве, отец Драко отнюдь не был примером добродетели, да и сам Малфой-младший всегда выбирал темный путь. Но теперь все изменилось. Волан-де-Морт заставлял их переходить границу между добром и злом слишком далеко.

И все же, намерения Гермионы с самого начала являлись благими. Что бы она ни делала – все было ради победы светлой стороны, несмотря на то, как ее представители вели себя с ней. И Драко обещал поддерживать ее до конца, что бы ни случилось, быть рядом. Пророчеством было предначертано, что он станет ее защитником, иначе эта война будет проиграна! Эти мысли терзали Малфоя все чаще. Драко не знал, какое решение принять, не знал, нужен ли он Гермионе на самом деле или же она и без него справляется со всем настолько хорошо, что даже не вспоминает о его существовании. Что, если Гермиона только рада, что наконец смогла избавиться от его надоедливого присутствия?

В сомнениях прошло несколько дней. Отсутствие вообще какой-либо связи с Гермионой пагубно влияло на состояние Малфоя, чья одержимость стала лишь слабее, на время затаилась, но не была с корнем уничтожена. Начали появляться первые симптомы усиления действия заклятия. Драко хорошо помнил, что будет дальше, и понимал, что больше медлить нельзя, иначе ситуация повторится, и его навсегда запрут в одиночестве в каком-нибудь отдаленном от людей месте. И тогда он уже ни за что не увидит ни своих родителей, ни однокурсников, ни Гермиону, ни нового мира – того, который они построят после победы.
Такое развитие событий в корне не устраивало Малфоя, и поэтому он решил хорошенько обдумать ситуацию и решить, как ему помириться с Гермионой.

Главным камнем преткновения по-прежнему оставалось ее недоверие к Драко. В этом не было ничего удивительного, ведь, по большому счету, он сам постоянно вел себя так, что полностью положиться на него не смог бы, наверное, никто. Это значило, что первое, что нужно сделать Малфою, это, как ни неприятно это сознавать, повзрослеть. В конце концов, он должен начать вести себя в любой ситуации спокойно, обдуманно и уверенно. Гермиона хоть и предпочитала делать все сама, но и в помощи на самом деле нуждалась. А для того, чтобы сладить с ее непростой недоверчивой натурой, Драко должен был доказать, что он полностью на стороне Гермионы, что бы она ни задумала. И пусть это было не так – в действительности, почти всегда он был против – это была уступка, которую стоило сделать, чтобы вернуть их отношения.
Второй проблемой было то, что Гермиона медленно, но неумолимо становилась темной колдуньей. Она проводила опасные ритуалы, включающие убийства, по собственному желанию. Она жестко обращалась с тем, кто был не на ее стороне. И еще она приходилась дочерью Волан-де-Морту. Но Драко знал, что где-то в глубине еще остались понятия о том, что правильно, а что нет, мысли о равенстве грязнокровок и чистокровных волшебников. Он знал, что она еще может искренне любить, дружить и доверять другим. Просто нужно было растопить ее лед, и тогда он вернет и связь, и саму Гермиону.

Перебирая в голове все события, произошедшие за последние несколько месяцев, Драко пытался понять, что послужило причиной их окончательного разрыва, и по всему выходило, что это были отказы Гермионы рассказывать ему о своих планах. Но вот только почему она не хотела ничего ему говорить? Потому что Малфой каждый раз только и делал, что критиковал ее! Возможно, она не просто не хотела слышать неприятные вещи от своего парня, но и боялась, что он ее разлюбит. Рассматривая ситуацию с этой стороны, Драко даже становилось немного стыдно за свое поведение. Вместо того, чтобы давать Гермионе уверенность в его поддержке, он только и делал, что говорил, что все ее действия неправильны, а цели бессмысленны. Взять, к примеру, то, как он отреагировал на известие о том, что Дамблдор поручил золотой троице искать крестражи. Первыми его словами было, что этого не может быть и они не справятся, а Гермиона уж тем более не должна этим заниматься. А когда она рассказала ему об окклюменции, при помощи которой собирается скрывать сведения от Лорда? Драко снова рассмеялся ей в лицо и не поверил, что Гермиона способна освоить эту науку на таком высоком уровне. С какой стороны ни посмотри, но Малфой никогда не верил в свою девушку, никогда не соглашался с ее планами и не одобрял ее действий. Заявление о том, что он на ее стороне, было фактически голословным, ни один из поступков Драко его не подкреплял. Потому что быть на чьей-то стороне значит полностью доверять и быть хоть в чем-то согласным с мнением этого человека.

Итак, окончательным решением Драко Малфоя было помириться с Гермионой во что бы то ни стало. Оставалось только выбрать подходящий момент.

***
Гермиона много думала о том, кого она могла бы взять с собой в напарники для похода за крестражем, но на деле, ни одна кандидатура ей не подходила. После того, как она отказалась от мысли попросить об этом Андриана, стало ясно, что по тем же причинам невозможно выбрать и кого-то другого. О Драко же девушка старалась и вовсе не думать.
Оставался единственный возможный вариант – отправиться туда одной. Несомненно, это было опасно, однако, учитывая, сколько опасных вещей ей приходилось делать в жизни, Гермиона не так сильно беспокоилась. Как говорится, хочешь, чтобы было хорошо – сделай сам. Этому правилу она и собиралась последовать.
Поход был назначен на ближайшую субботу. Медлить не имело никакого смысла: чем раньше она достанет этот крестраж, тем лучше. К тому же, в следующие выходные ей предстояло отправиться в будущее, и что ее там ждет, еще неизвестно.

Дни до выходных пролетели очень быстро. За это время Гермиона дочитала книгу стихийного мага и даже опробовала несколько его методик воссоединения со своей стихией. Результатом стала способность вызывать снег, правда, пока только на небольшом участке. Впервые Гермиона с восхищением наблюдала, как появлялись из ниоткуда снежинки и падали, кружась, на ее ладонь. Это была чистая магия, не такая, как от заклинаний; нет, она шла от сердца и души.
Гермионе очень хотелось поделиться своими новыми способностями с кем-то, но никому нельзя было рассказывать, откуда они у нее взялись. И лишь Драко, который уже все знал, мог бы понять ее, но учитывая натянутые отношения, он не был тем самым вариантом. В редкие моменты, когда Гермиона все же думала о нем, в горле вставал ком, а сердце сжималось от тоски, но это не могло заставить ее попытаться вернуть его. В этом не было никакого смысла, ведь рассказать Драко все она по-прежнему не могла, а в противном случае он ни за что не согласился бы продолжить отношения. К тому же, чтобы вернуть их ментальную связь, необходимо было разобраться со второй частью души, а присоединить ее Гермиона не могла: не для того она вообще проводила этот темномагический ритуал, чтобы потом поддаться уговорам второй сущности и отступить. Пусть пока та и не соглашалась ей помочь с поиском крестражей Волан-де-Морта, Гермиона не теряла надежды на победу над самой собой.

В половине двенадцатого ночи, когда большая часть учеников разошлась по спальням, Лестрейндж, накинув мантию-невидимку, покинула ставшую почти родной слизеринскую гостиную. Где-то на глубине сознания билась мысль о том, что она может и вовсе не вернуться сюда. Ведь не зря Реддл предупреждал ее о весьма вероятной возможности не пройти все испытания, защищающие крестраж, в одиночку. Потому, идя по холодным коридорам подземелий, Гермиона испытывала какое-то странное чувство: не ностальгии, но грусти от расставания.

До Выручай-комнаты она добралась без приключений: следя по карте мародеров за передвигающимися точками, девушка избежала встречи с патрулями и припозднившимися студентами, которые, скрываясь в нишах, пытались незаметно добраться до своих гостиных, опасаясь наказания за нарушение комендантского часа. Оказавшись на месте, Гермиона прошла три раза мимо стены, повторяя про себя: «Мне нужно место, где спрятан крестраж Волан-де-Морта». Наконец в стене появилась дверь, и она, не раздумывая, вошла внутрь. Картина, которая предстала перед ней, оказалась настолько неожиданной, что девушка удивленно ахнула. Она стояла посреди густого осеннего леса. В черном звездном небе сияла полная луна. Слабый осенний ветерок колыхал пожелтевшие листья на деревьях, заставляя некоторые из них отрываться и падать на усыпанную багровым ковром землю. Сделав несколько неуверенных шагов вперед, Гермиона вдруг вспомнила о двери, которую, кажется, позабыла закрыть, но обернувшись, увидела лишь темную чащу. Решив, что, видимо, комната сама позаботилась обо всем, девушка, глубоко вздохнув, отправилась дальше, навстречу ожидавшим ее испытаниям.

***
Драко проводил свой вечер в кресле в самом углу слизеринской гостиной за бокалом красного вина, доставленного его домовым эльфом прямо из поместья Малфоев. Раздумывая над стратегией, которую стоило бы применить в отношении Гермионы, он параллельно наблюдал за другими слизеринцами, которых ближе к полуночи становилось все меньше и меньше. Все они были такими разными и непохожими, каждый в себе, в своих делах и мыслях. То ли дело гриффиндорцы, компанейские, шумные; или когтевранцы, одинаково помешанные на учебе и правилах. Слизеринцы такими не были. Каждый из них хранил какую-то свою тайну, которую не знал никто, даже люди, называемые лучшими друзьями. В действительности никакой дружбы – честной, бескорыстной, доверительной – на Слизерине не было. Взаимовыгодное сотрудничество, защита и помощь, представляемая по праву принадлежности к факультету, но не дружба. Общаясь с Гермионой, Драко как-то отвык от этого и начинал хотеть таких отношений, какие были в принципе невозможны между слизеринцами. А вот Гермиона, в отличие от него, напротив, научилась не доверять никому, скрывать свои планы и цели, говорить намеками и другим слизеринским штучкам. Она никогда не была глупой – возможно, немного наивной, но не глупой. Как и сам Драко. Вот только в последнее время в нем словно что-то сломалось. Он перестал обдумывать свои действия как следует, многое делал на эмоциях, начал ставить на удачу и счастливый случай. Рядом с Гермионой это казалось нормальным, Малфой даже не замечал произошедших в нем изменений, но теперь, оставшись один, он понял, что произошло.

За этими мыслями Драко не сразу сообразил, что стена входа в гостиную сама собой отъехала в сторону и, пропустив кого-то невидимого, вернулась на место. Малфою потребовалась пара секунд на то, чтобы его слегка опьяненный мозг проанализировал увиденное и понял, что ни у кого, кроме Гермионы, на факультете мантии-невидимки не было, а это значило лишь одно: она снова отправилась куда-то посреди ночи и, по-видимому, в одиночку.
Не долго думая, Малфой наложил на себя маскирующие чары и вылетел вслед за Лестрейндж в коридор. Перед ним встала непосильная задача: найти невидимую девушку в огромном замке! Но что-то подсказывало Драко, что если он этого не сделает, то потом будет поздно вообще что-либо предпринимать.
Малфой глубоко вздохнул, избавляясь от посторонних мыслей, и полностью сконцентрировался на образе Гермионы, пытаясь попасть в ее голову. Несмотря на ослабевшую связь, иногда Драко все же удавалось услышать отголоски ее мыслей или увидеть картинку, которую она видела своими глазами. Сейчас ему было необходимо это как никогда.

«Пожалуйста, давай же, работай», – повторял он про себя, надеясь, что высшие силы внемлют его мольбам.
И вот нечеткая, но вполне узнаваемая картинка появилась перед взором Малфоя: это был изъеденный молью гобелен с изображением Варнавы Вздрученного и танцующих троллей.
«Выручай-комната», – понял Драко и со всех ног кинулся вверх, преодолевая пролеты и лестницы. Вспоминая потом о том, что он совершенно не позаботился о безопасности, Малфой осознавал, что только чудом не наткнулся на кого-то из преподавателей или, еще хуже, патрулировавших школу Пожирателей смерти, но в тот момент он не мог думать ни о чем ином, кроме того, что если не войдет в комнату вместе с Гермионой, то потом ему уже туда не попасть. Он хорошо знал это, вспоминая бесчисленные попытки Поттера на их шестом курсе выяснить, что творит Малфой в этом помещении. И все они были провалены, потому что комната защищала тех, кто в нее вошел первыми, от нежеланных гостей.

К счастью, удача сегодня была на стороне Драко, и он влетел в коридор восьмого этажа как раз в тот момент, когда невидимая рука открывала дверь. Один Мерлин знает, почему Гермиона не закрыла ее за собой сразу же, дав тем самым Малфою время последовать за ней. Оказавшись внутри, Драко изумленно вздохнул, но его вздох потонул в звуках леса, и Гермиона ничего не услышала. Стянув с себя мантию-невидимку, девушка с интересом рассматривала окружающий ее пейзаж. Вдруг она резко обернулась, на лбу появилась едва заметная морщинка, и Драко словно услышал ее мысли о том, когда дверь успела закрыться и исчезнуть в лесной чаще. Но вот морщинка разгладилась, и Гермиона, так и не заметив Драко, который все еще был под маскирующими чарами, отвернулась и зашагала вперед по тропинке. Недолго думая, Малфой последовал за ней.
Уханье сов, шуршание листьев под ногами и другие звуки леса сопровождали их на пути. Под деревьями клубились загадочные тени, в кустах постоянно что-то шебуршало, а полная луна словно насмехалась над путниками, то прячась, то появляясь из-за туч. Стараясь двигаться на достаточном расстоянии от Гермионы, чтобы она его не услышала, и в то же время не потерять ее из виду, Драко гадал, что это за место и куда они направлялись. Судя по неуверенному шагу девушки, которая то и дело оглядывалась по сторонам и держала палочку наготове, Малфой предположил, что ей было известно, что этот лес полон опасностей.

«И как ей только пришло в голову отправиться сюда ночью и в одиночку?» – со злостью пополам с беспокойством подумал Драко.
Тем временем они вышли на небольшую полянку, поросшую пожухлой травой. От нее отходили две тропы, и Гермиона нерешительно остановилась, не зная, какую выбрать. Драко покорно ждал ее решения, и когда девушка повернула направо, последовал за ней.
Лес здесь был еще темнее, лунный свет почти не пробивался сквозь плотные ветви деревьев. Обувь и полы мантий давно испачкались в грязи и, к тому же, постоянно цеплялись за ветки кустов, но избавиться от единственной теплой одежды не представлялось возможным: осенняя прохлада и так пробирала до дрожи. Постепенно лес начал редеть, и вот они снова оказались на открытой местности: большой, идеально круглой площади, в центре которой стоял бревенчатый двухэтажный дом. Оттуда доносились звуки музыки и голоса людей.

Гермиона остановилась, задумавшись. От поляны, на которой она стояла, не отходило ни одной протоптанной тропинки, кроме той, по которой она пришла сюда. Это могло означать либо необходимость вернуться к развилке и выбрать другой путь, либо то, что ее целью был как раз этот дом. Тем не менее, Гермиона понимала, что, скорее всего, это место являлось одной из ловушек. Внезапно, словно в ответ на ее сомнения, небо заволокло свинцово-серыми тучами, поднялся сильный ветер, а через секунду начался сильный ливень, стеной отгородивший обратную дорогу в лес. Природа будто давала понять, что выбора у нее нет, кроме как спрятаться от грозы в пабе.

Пожав плечами, Гермиона быстро взбежала по деревянным ступенькам и на несколько секунд остановилась у двери, раздумывая о том, следует ли стучать. Решив, что заведение, скорее всего, было общественным, девушка уверенно распахнула дверь и вошла внутрь. Мелодичный звон колокольчика известил о новой посетительнице, но никто не обратил на нее внимания. В помещении было довольно темно, но после сумеречного леса глаза быстро привыкли, и Гермиона смогла разглядеть обстановку. В центре комнаты располагалась танцевальная площадка, еще пустая из-за раннего времени. Вокруг нее с трех сторон стояли большие деревянные столы в два ряда, с четвертой же находилась барная стойка, у которой толпились люди в ожидании своего заказа. Отметив не слишком большой выбор алкоголя, Гермиона направилась к одному из свободных столов и села за него. Что-то должно было произойти: настало время одного из испытаний, и Гермиона, с осторожностью оглядываясь по сторонам, пыталась понять, откуда стоит ждать неприятностей.

– Вы кого-то ждете? – послышался глубокий мужской голос за спиной, и Гермиона резко обернулась. К ней обращался смутно знакомый парень примерно ее возраста. На лице его играла улыбка, а в глазах была видна заинтересованность.
– Возможно, – уклончиво ответила Гермиона. Хмыкнув, парень обошел девушку и, не спрашивая разрешения, уселся рядом с ней. Внимательно присмотревшись к нему, Гермиона спросила: – Мы знакомы?
– Теренс Хиггс, – представился парень. Тут-то Гермиона его и вспомнила. Студент Слизерина старше нее всего на пару лет, был ловцом в команде, пока его не сменил Драко Малфой. Заметив изменившееся выражение лица девушки, Теренс спросил: – Узнала меня?
– Да, – коротко ответила та и добавила: – Ты, я вижу, тоже в курсе, с кем говоришь.
– Как же я могу не знать Гермиону Лестрейндж! – усмехнулся бывший слизеринец.
– Что это за место? – осторожно поинтересовалась Гермиона, оглядывая постепенно заполняющийся зал.
– Не хочешь присоединиться к нашей компании? – проигнорировав вопрос, предложил Хиггс и указал на столик около площадки для танцев. Там сидели несколько парней, кто-то из них тоже был знаком Гермионе, других она видела впервые. Немного подумав и решив, что ничего не теряет, девушка согласилась и последовала вслед за Теренсом к столику. После представления присутствующим повисла неловкая тишина. Из-за громкой музыки сложно было о чем-то поговорить: что-то услышать можно было, лишь если собеседник прокричит это тебе на ухо. Поэтому Гермиона молча наблюдала за сидящими, пытаясь понять, что здесь происходит. С одной стороны, она прекрасно помнила, что находится в Выручай-комнате, ставшей осенним лесом, полным опасностей и защищающим крестраж Волан-де-Морта. С другой же, все эти люди и вправду существовали и, казалось, не имели ни малейшего понятия, что сейчас они всего лишь часть реальности, созданной комнатой Так-и-сяк.

– Что ты забыла на севере Ирландии в разгар учебного года? – спросил Гермиону сидящий рядом парень по имени Сэмюэл.
Север Ирландии? Интересно, весьма интересно. А что если комната и вправду перенесла ее на другой конец Соединенного Королевства, а крестраж на самом деле спрятан далеко не здесь.
– Я здесь по заданию Того-Кого-Нельзя-Называть, – рискнула ответить Гермиона и, судя по ставшему заинтересованным, но не испуганным, выражению лица собеседника, попала в точку. – Я ищу одну вещь. Возможно, ты можешь помочь мне.
– С радостью, мисс Лестрейндж, – шутливо сказал парень. – Что же это за вещь?
– Она принадлежит одному из основателей Хогвартса. В действительности, я ищу чашу Хелены Пуффендуй или нечто, принадлежащее Кандиде Когтевран.
– Ну, сходу я могу назвать лишь диадему, придающую ума, – задумчиво произнес Сэмюэл. – Но она пропала сотни лет назад и, конечно, я понятия не имею, где она могла бы быть. Впрочем, так же, как и чаша Пуффендуй. Нет, мне ничего об этом неизвестно, прости.
– Ничего, – разочарованно покачала головой Гермиона.
– Но ты можешь спросить у Хиггса, ему нравятся такие вещи, возможно, он что-то знает, – предложил парень. – Хей, Теренс, иди сюда!

Хиггс мгновенно оказался рядом, втиснувшись между Гермионой и ее недавнем собеседником.
– Могу ли я чем-то помочь? – с азартом поинтересовался он. Гермиона поведала ему то же, что и Сэмюэлу. Хиггс глубоко задумался, а затем медленно произнес:
– Похоже, ты обратилась по адресу, кое-что я знаю. Но может быть, ты выпьешь с нами?
– Пожалуй, нет. Расскажи то, что тебе известно!
– Но я настаиваю! – произнес Хиггс, придвигая к Гермионе рюмку с прозрачной жидкостью.
– Что это? – с подозрением спросила та. Вероятно, выпивка была одним из условий получения информации, что и пытался донести до нее Теренс.
– Ничего, что могло бы тебе навредить, – обезоруживающе улыбнулся Хиггс.
Гермиона взяла рюмку в руки и повертела, скептически осматривая. Пожав плечами, она выпила залпом ее содержимое.

***
Драко Малфой обошел дом вокруг около пяти раз, заглядывая в окна и силясь разглядеть, что происходило внутри. В главном помещении было довольно темно, и в свете неоновых ламп казалось невозможным что-либо различить. Окна других комнат были занавешаны плотными гардинами, но использовав магию, Мафлой отодвинул их и выяснил, что все они являются спальнями. Это открытие совершенно не понравилось Драко.
Спустя полчаса Малфой понял, что, оставаясь снаружи, ничем не сможет помочь Гермионе, которая по неизвестным причинам до сих пор не вышла. Сбросив за дальнейшей ненадобностью маскировочные чары, Драко поднялся по ступенькам и гордо вошел в трактир, словно он принадлежал лично ему.

Первое, что бросилось в глаза Драко – танцующие в центре зала девушки. Красивые, сексуальные, вызывающе одетые, они двигались в такт музыке, притягивая взгляд. Однако Гермионы среди них не было, а Малфой пока еще не забыл цель, с которой явился сюда. Пройдя мимо сцены и бара, он стал осматривать столики. К его удивлению, за одним из них Драко увидел знакомые лица бывших слизеринцев: Хиггс, Сэмюэл и еще пара человек, которые в школьные времена были у него в свите, несмотря на то, что были старше него. Ухмыльнувшись, Малфой направился прямо к ним.
– Мои старые друзья! – с притворной радостью поприветствовал он их.
– Драко!
– Малфой!
– Какими судьбами?!
Со всех сторон посыпались ответные приветствия, Малфою тотчас нашлось место во главе стола. Перекинувшись парой слов почти со всеми присутствующими, Драко невзначай поинтересовался, не видели ли они случайно тут Гермиону Грейнджер.

– Ты верно хочешь сказать, Лестрейндж, – поправил его Хиггс.
– Так вы знаете? – удивился Драко.
– Еще как знаем, – подтвердил Сэмюэл. – Да вот же она!
Драко обернулся и посмотрел туда, куда показывал бывший однокашник. Ему открылась удивительная картина: Гермиона уверенно продвигалась к их столику, неся в руках четыре стопки… водки. Подойдя к ним, она поставила их на стол, немного разлив содержимое.
– Гермиона! – в шоке воскликнул Малфой, глядя во все глаза на девушку.
– Драко! Я так рада тебя видеть! – улыбаясь, воскликнула девушка и плюхнулась на сидение рядом. – Выпей с нами!
– Я не буду это пить! – запротестовал Малфой.
– Будешь, – вмиг посерьезнев, сказала Гермиона и подтолкнула одну из рюмок к нему. Поняв, что в этом был какой-то особый смысл, Драко послушно принял напиток и поднялся со своего стула.
– За встречу! – громко произнес он.

***
Малфой не заметил, когда Гермиона исчезла. Просто в один момент они сидели за одним столом, болтали с остальной компанией, а в следующий ее уже не было. Стараясь не привлекать излишнего внимания, Драко стал украдкой оглядываться по сторонам, пытаясь разглядеть Гермиону в толпе танцующих или в очереди у бара. Но нет, там ее не было.
Сказав компании, что пойдет возьмет еще что-нибудь выпить, Малфой поднялся из-за стола и двинулся по периметру зала в поисках дверей или лестниц, которые бы могли привести его к Гермионе. Вдруг его взгляд зацепился за еще одну знакомую фигуру в зале: у самого входа стоял Андриан Пьюси.

Тот точно также оглядывал зал, словно в поисках кого-то, и, в свою очередь, довольно быстро заметил Малфоя. Заинтересовавшись тем, что здесь делает Пьюси, Драко направился к нему, продираясь через толпу танцующих.
– Каким ветром тебя сюда занесло? – поинтересовался Малфой, подойдя к однокурснику.
– Ищу кое-кого, – неопределенно ответил Андриан.
– Разве ты не должен быть в Хогвартсе?
В ответ Пьюси только пожал плечами, явно не собираясь ничего рассказывать.
– Ты не видел Гермиону? – спросил Малфой, решив не настаивать.
– Разве она не в другой стране? – словно бы удивился Андриан.
– О чем ты? – насторожился Драко.
– Мы в Северной Ирландии. Ты разве не знал?
– Ты серьезно? – Малфой неуверенно оглянулся по сторонам, словно ища доказательств. Андриан кивнул.
– В любом случае, я попал сюда через вход в Выручай-комнате, – сообщил Драко.
– Удобно. А я через камин в баре на улице Делиция. Не знал, что Выручай-комната может переносить, куда захочешь.

– Я тоже… – пробормотал Малфой. Мыслями он был уже далеко, переваривая полученную информацию. Гермиона пошла сюда одна, и судя по выражению лица, которое у нее было, когда она увидела лес, удивлена она была не меньше самого Малфоя. В этот бар она входила тоже с неуверенностью, Драко не мог этого не заметить. Так с какой же целью она отправлялась в Выручай-комнату, и что ожидала увидеть? Почему их перенесло сюда, если это не было местом, где хотела оказаться Гермиона? И перенесло ли? Что, если все это ненастоящее? Ловушка? И что здесь делал Андриан? На все эти вопросы Малфою только предстояло найти ответ, но для начала ему необходимо было отыскать Гермиону.
– Если хочешь, я могу помочь тебе в поисках, – предложил Андриан, когда Драко сообщил ему о своих намерениях.

– Тогда посмотри еще в зале, а я поднимусь наверх, – сказал Малфой и направился к лестнице.
Второй этаж представлял собой четыре длинных коридора с дверьми комнат. Малфой принялся дергать ручки одну за другой, но все двери были заперты на замок. Наконец ему повезло, и одна все же резко распахнулась, с гулким стуком ударившись об стену. Драко вошел внутрь и обнаружил, что комната пуста. Из мебели в ней были только неубранная постель, деревянный стол и два стула, заваленных какой-то одеждой. Большое, почти на всю дальнюю стену, окно было распахнуто, и сквозь него в комнату врывался холодный ветер, а по подоконнику стучали крупные капли дождя, стекая с него на пол. Тяжелый лесной воздух был пропитан сыростью. За окном из темноты проступали расплывчатые очертания деревьев; из-за плотных серых туч, гонимых сильным ветром, то и дело появлялась полная луна.

Поняв, что Гермионы здесь нет и не было, Драко развернулся и направился к двери. В этот момент из леса раздался протяжный вой, и тут же особо сильный порыв ветра с грохотом захлопнул створки окна, стекла его задребезжали. Но одного звука хватило, чтобы Малфой понял, что скрывалось в лесу, из которого они вышли всего несколько часов назад. Оборотни.

***
Драко опрометью кинулся на первый этаж. Нужно было во что бы то ни стало найти Гермиону. Но стоило ему спуститься вниз, как он увидел ее, в одиночестве сидящую за их столиком. В несколько шагов Малфой преодолел разделявшее их расстояние и сел рядом. Гермиона подняла на него взгляд, в котором читалась усталость:
– Нам нужно уходить отсюда, – сказала она.
– Но мы не можем! – возразил Малфой. – В лесу оборотни, я слышал их вой.
– Драко, давай в кои-то веки ты послушаешь меня?
Слизеринец хотел уже было ответить ей, что они и так всегда слушают ее, но подумал об обещаниях, данных себе, и просто кивнул. Они поднялись и направились к выходу, и тут Малфой вспомнил про Андриана.
– Гермиона, здесь Пьюси. Нам нужно его забрать?
– Андриан? И что, интересно, он тут делает? – с какой-то непонятной злостью сказала девушка.
– Не знаю, он так и не сказал, – растеряно ответил Драко.
– Я думаю, он сумеет о себе позаботиться, – бросила Гермиона и первая вышла из зала. Дождь на улице прекратился, и лишь редкие капли срывались с листьев и падали вниз. Земля размокла, превратившись в вязкую грязь, и хлюпала под ногами, пачкая сапоги и низы мантий.
Гермиона уверенным шагом направлялась к лесу, Малфой шел за ней, то и дело вздрагивая от протяжного воя стаи оборотней, скрывавшейся в чаще. На границе между лесом и поляной Гермиона остановилась и повернулась лицом к бару, в котором они только что находились. На другом конце поляны что-то зашевелилось и, присмотревшись, Драко сумел различить во тьме крупного оборотня. Он двигался на двух лапах, словно человек, медленно приближаясь к деревянному дому. Еще двое оборотней вышли из-за деревьев вслед за первым. С разных сторон поляны появлялись другие особи, постепенно окружая дом.

Малфой сделал шаг назад, думая о том, что неплохо бы убраться отсюда поскорее, пока их не заметили. Под ногами хрустнула ветка, сзади послышался рык. Драко медленно повернул голову и увидел пару оборотней прямо за спиной. Ростом они были значительно выше него. В открытых пастях виднелись острые клыки, с которых капала слюна. Все действие алкоголя мгновенно сошло на нет, сердце сжалось от страха. Малфой медленно перевел взгляд на Гермиону. Та продолжала неподвижно стоять на месте, не отрывая напряженного взгляда от трактира.
Оборотни тем временем обошли Малфоя с двух сторон и присоединились к стае, замыкая круг. Драко облегченно выдохнул, не понимая, каким чудом они с Гермионой не стали добычей этих хищников. Тем временем дверь бара распахнулась, с грохотом ударившись о стену, но на пороге никто не появился. Музыка, играющая внутри, стихла. Оборотни придвинулись ближе, один из них подошел вплотную к ступеням, ведущим к главному входу. Внутри послышался топот каблуков по деревянному полу и напуганные голоса. Тот, что стоял ближе других к дому, самый крупный и, очевидно, вожак стаи, поднял голову и издал протяжный вой. На призыв главного откликнулись его сородичи, и под этот разрывающий перепонки звук вся стая бросилась в дом, разбивая окна и срывая плотные шторы.

Изнутри послышались вопли ужаса и боли. Один из постояльцев вылетел на крыльцо, одежда его была забрызгана кровью. Но не успел он сделать и пару шагов, как его тело было разорвано на части.

– Нам нужно уходить! – сказал Драко, обращаясь к Гермионе.
– Рано, – покачала головой та.
Малфой не понимал, чего она ждала.
– Но ведь сейчас они закончат там и примутся за нас! – воскликнул слизеринец.
Не успела Гермиона ответить, как раздался оглушительный взрыв, и дом охватило пламя. В ночной тьме горящее двухэтажное здание выглядело потрясающе. Малфой не мог не оценить великолепие открывшейся картины. Дерево горело быстро и ярко, обугленные доски второго этажа обрушились вниз, закрывая вход, горящие занавески не давали тем, кто был внутри, выбраться наружу. Крики и вой заживо сгоравших постояльцев и оборотней, стоящий в воздухе запах дыма и гари и пламя, слепящее глаза.

С трудом оторвав взгляд от этого ужасного и в то же время непередаваемого по красоте зрелища, Малфой посмотрел на Гермиону. В свете пламени и черном одеянии она выглядела просто потрясающе. В ее глазах плясал огонь, голова была чуть склонена вбок, волосы развевались за спиной. Заметив взгляд Драко, она улыбнулась и, взяв его за руку, потянула за собой в чащу леса, оставляя за спиной уничтоженный ночной клуб.

***
– Я рада, что ты здесь, – сказала Гермиона спустя долгое время, что они шли в молчании.
– А где это – здесь? Что это вообще за место? Куда перенесла нас Выручай-комната? – спросил Малфой, радуясь, что наконец представился случай задать давно волновавшие его вопросы.
– Никуда. Мы все еще в Хогвартсе.
– Но как это возможно? Это место существует, и все эти люди, мы ведь их знаем!
– Это иллюзия. Комната лишь продублировала реальный мир. Если долго идти, то можно найти границу этой реальности, и ты увидишь, что всего этого на самом деле не существует. И никто из тех людей, что были в баре, не погиб в пожаре, потому что это лишь одно из испытаний для меня.
– Испытаний?
– Верно. Я ищу крестраж. Один из крестражей Волан-де-Морта здесь.
– Табу! – воскликнул Мафлой, едва услышав имя темного волшебника.
– Оно тут не действует, – усмехнулась Гермиона. – Здесь все по-другому.

Они замолчали. Драко обдумывал полученную информацию. Теперь многое становилось ясно. В том числе, почему Гермиону совершенно не волновало, что люди, с которыми она только что сидела за одним столом, подверглись нападению оборотней, а потом могли погибнуть в пожаре. На самом деле, этого не было.
– Хорошо, в таком случае, если это все является лишь защитой крестража, то почему оборотни на нас не напали? – поинтересовался Малфой.
– В алкоголе, что мы пили, содержалось зелье, дающее им понять, что мы не враги.
– Понятно. И что дальше? Что вообще там произошло? Куда ты исчезала?
– Я была у прорицательницы.

***
Осушив стакан, Гермиона почувствовала легкое головокружение, с которым, впрочем, быстро справилась.
– Теперь ты расскажешь мне? – обратилась она к Теренсу.
– По преданию, диадема Кандиды Когтевран была утеряна столетия назад. Многие волшебники старались ее отыскать и неизменно терпели неудачу. Мошенники пытались подделать древний артефакт, придающий ума, создавая дубликаты и наделяя их несложной магией знаний. Так что даже нашедший или приобретший такую вещь не мог с уверенностью сказать, не была ли она очередной подделкой. Единственное, что удалось выяснить тем, кто по-настоящему верил в то, что диадему можно отыскать, это то, что она перемещалась внутри вековых деревьев в разных точках страны. И последний след диадемы обрывается в этом лесу: ходят слухи, что одна колдунья нашла ее здесь, но примерив, поняла, что должна спрятать ее до лучших времен; и только она знает, где находится этот артефакт.

– Почему же из нее до сих пор не выпытали эту информацию?
– Диадема придает ума – и это не миф. Ни один маг, страстно желающий получить диадему, еще не сумел отыскать эту колдунью.
– И что же мне делать? Как мне найти ее? – с отчаянием спросила Гермиона.
– К счастью, она здесь и уже ждет тебя. Но прежде ты должна еще выпить. Это защитит тебя… ты узнаешь позже, от чего.
В полном шоке от происходящего Гермиона направилась к бару, пытаясь осознать происходящее. Ведь ее должны были ожидать испытания, а все выходило чересчур легко. Где же подвох?

Малфоя за столиком она заметила еще издалека. Не уверенная до конца, что это не плод ее воображения и не одна из иллюзий комнаты, Гермиона все же решила напоить и его тоже. Если это и правда защищает, то Драко должен быть в безопасности.
Незаметным для остальных жестом Теренс показал Гермионе, куда идти, и кивнул. Она поднялась из-за стола и направилась к лестнице. Прямо за ней оказался короткий коридор с неприметной дверью. Потянув за ручку, Гермиона вошла внутрь и оказалась в обычной туалетной комнате. Ряд умывальников с пыльными зеркалами, чуть дальше несколько кабинок. Из освещения – пара ламп под потолком, одна из которых разбита. Не уверенная, что правильно поняла, куда ей нужно было идти, Гермиона решила вернуться в коридор и проверить, нет ли поблизости еще каких-то помещений, но, обернувшись, увидела, что дверь исчезла. Что ж, значит, все верно.

Держа волшебную палочку наготове, Гермиона двинулась вперед, распахивая двери кабинок, но за ними никого не было. Дойдя до последней, девушка неуверенно замерла, понимая, что если кто-то ее и ждет, то путь к нему, скорее всего, за этой дверцей. Гермиона нажала на ручку и потянула дверь на себя. Внутри никого не оказалось.
Вдруг поднялся сильный ветер, и она почувствовала, как ее словно затягивает внутрь. Последнее, что услышала Гермиона, прежде чем вихрь закружил ее, оглушая и ослепляя, как дверь в кабинку захлопнулась.
Гермиона очнулась, лежа на зеленой лужайке. В воздухе стоял отчетливый аромат сирени и еще каких-то цветов. Где-то в гуще деревьев пели птицы и жужжали насекомые. Гермиона поднялась на ноги и увидела прямо перед собой высокую каменную башню. Обойдя ее по кругу, девушка обнаружила отсутствие двери, а задрав голову, увидела небольшое окно на самом верху. Взмахнув волшебной палочкой, Гермиона попыталась наколдовать ступени или хотя бы веревочную лестницу, но не то, ни другое не вышло. Магия здесь, похоже, не работала. Обычная магия. Но ведь она была повелительницей льда, что если попробовать использовать эту способность?

Гермиона закрыла глаза и сосредоточилась. Одна за другой ледяные ступени вырастали перед ее мысленным взором, поднимаясь от земли к самому окну башни. Открыв глаза, Гермиона увидела перед собой настоящую реальную лестницу! Осторожно ступив на первую ступеньку, девушка обнаружила, что они, вопреки законам физики, совсем не скользкие. Гермиона стала быстро подниматься вверх и, достигнув окна, скользнула внутрь.
Круглая комната казалась заброшенной. Слои пыли покрывали все горизонтальные поверхности, в углах собиралась паутина. Из мебели было лишь одно старое кресло-качалка, стоящее в самом центре комнаты, издающее жуткий скрип при малейшем движении. Оно было повернуто спинкой к окну, и сидевшего там человека разглядеть не удавалось.

Гермиона прочистила горло, чтобы дать о себя знать обитательнице башни, но та никак не отреагировала, продолжая качаться в кресле. Рука Гермионы потянулась к волшебной палочке, но тут она вспомнила о том, что простая магия здесь не работает. Вздохнув, девушка обошла кресло, ее глаза распахнулись от удивления. Забравшись с ногами, в нем сидела девочка-подросток и увлеченно собирала какую-то головоломку. Распущенные волосы падали ей на лицо, но она не обращала на это никакого внимания.

– Привет, – неуверенно сказала Гермиона.
– Лестница исчезла, – беспечно ответила девочка.
– Что?
– В окно посмотри.
Гермиона подбежала к окну и выглянула наружу. Лестницы и правда не было.
– Откуда ты узнала? – спросила Лестрейндж, вернувшись обратно.
Девочка в ответ просто пожала плечами.
– Как тебя зовут?
– Велли. А тебя Гермиона Реддл.
Девушка закашлялась, услышав эту фамилию рядом со своим именем, но поправлять девушку не стала. Очевидно, она откуда-то знала, что Волан-де-Морт – отец Гермионы. Неужели диадема действительно дает все знания на свете?
– Велли, я ищу одну вещь.

Пальцы девочки остановились, головоломка выпала из рук и почти беззвучно упала на пыльный пол. Она подняла уставший взгляд на Гермиону. Огромные глаза были ярко-фиолетового цвета с вкрапинками рыжего. Такого необычного сочетания Гермиона еще не встречала.
– У меня ее нет, – отчеканила девочка, отворачиваясь. Русые волосы вновь упали на лицо, скрывая необыкновенные глаза.
– Но ты знаешь, где она, не так ли?
– Я знаю много вещей. То, что тот, кого ты считаешь другом и кого защищаешь, тебя предаст. То, что пророчество не исполнится. То, что из будущего вернется лишь один. Я знаю много вещей.
– Что? Кто меня предаст? О каком пророчестве ты говоришь? Как это вернется лишь один?
– Я знаю много вещей, – девочка начала раскачиваться на кресле все сильнее, вызывая ужасный скрип, режущий уши, и повторяя одно и то же. – Я знаю много вещей, слишком много вещей. Я знаю…

– Велли! – воскликнула Гермиона, хватая подлокотники кресла и останавливая его. Рукам вдруг стало холодно, и девушка увидела, что все кресло теперь сделано изо льда, который тут же начал таять: на пол уже падали первые капли. – Велли…
– Я скажу тебе, где диадема, или отвечу на все остальные твои вопросы. Выбирай, – серьезно сказала девочка, которая словно и не заметила, что сидит теперь на таящем льду.
На мгновение в голове Гермионы пронеслась мысль, что, надев диадему, она сама все узнает, но потом она вспомнила, что артефакт заражен темной магией Волан-де-Морта. Интересно, а сам он надевал ее до того, как сделать крестражем? Очевидно, нет, иначе он бы знал про Гарри и никогда бы не поступил так, как поступил.

– Ты сможешь узнать все, если снова впустишь душу Реддла в свое кольцо. Диадема вновь заработает, – словно прочитав ее мысли, сказала Велли. – Но тогда ты займешь мое место. Единственное, что тебе будет необходимо знать – как скрыться от тех, кто хочет заполучить диадему.
– И что же мне делать?
– Забери диадему, избавь от крестража и отдай мне. Я защищу ее.
– Стоп! А разве сейчас она не у тебя? – воскликнула Гермиона.
– Нет. Она у того, кто забрал мою магию, чтобы я не могла выбраться отсюда.
– Так где она?
– Кто охраняет башню? – вместо ответа спросила девочка.
– Не знаю… – растерялась Гермиона. – Это ведь ты здесь заперта…
– Да нет, кто обычно охраняет башню?
– Дракон?
– А где живет дракон?
– Эмм… в пещере?
– Принеси мне диадему.

***
– Хочешь сказать, что мы идем в пещеру с драконом? – Малфой резко остановился, всем своим видом выражая полное несогласие с планом.
– А что нам остается?
– Ты веришь ей? Ты собираешься победить дракона и принести ей диадему?
– Ну да.
– А как ты найдешь ее теперь, когда бара нет?
– «Ты нашла путь ко мне из бара на опушке леса. Он будет уничтожен. Но ты узнаешь, что делать, когда диадема будет у тебя», – процитировала Гермиона.
– Очень понятно! Прекрасно, то есть тот пожар произошел благодаря этой девчонке? Почему мы должны нести ей диадему? Разве ты не собираешься уничтожить крестраж? – продолжал засыпать ее вопросами Малфой.
– Это лишь предосторожность, чтобы Велли не смогли найти. Ей нужна диадема, а не крестраж. Я знаю, как его уничтожить иным способом, не навредив артефакту Кандиды Когтевран. Так ты идешь или нет?

Гермиона двинулась дальше в чащу, и Драко ничего не оставалось, как последовать за ней. Тем не менее, попыток разубедить Гермиону он не оставил.
– Это все, конечно, прекрасно, но разве это место не должно ЗАЩИЩАТЬ крестраж? Почему ты не считаешь, что все это может быть одной сплошной ловушкой?
– Я думала об этом, – согласилась Гермиона, отодвигая с пути густые ветви высоких кустов и продвигаясь дальше. – Но внутри комнаты действуют свои правила. Очевидно, Волан-де-Морт не сумел создать такую же защиту, какой он окружал другие свои крестражи. Здесь совсем другая магия, не поддающаяся обычным законам. К тому же, разве ты не считаешь все это испытаниями? Выбор дороги, оборотни, решение о том, узнать ли правду о своем будущем или где находится диадема, дракон и еще Мерлин знает что?
– Но ведь ты сказала, что все это иллюзия, дублирующая реальный мир?

– Это верно. Но разве это не лучший способ для Велли спастись – спрятаться в другом мире?
Аргументов у Драко не осталось, к тому же, теория о других мирах, в одном из которых он оказался, совсем выбила его из колеи. Всполохи пожара уже были практически не видны за деревьями, крики и вой раздавались где-то вдалеке. Путаясь в ветках и застревая в грязи, они двигались в направлении высоких холмов, виднеющихся на западе.
– Как ты определила, что я настоящий? – спустя какое-то время спросил Драко.
– Никак. Я все еще не уверена.
– Не уверена? – удивленно переспросил Малфой. – Почему же ты тогда дала мне зелье, защищающее от оборотней?
– Потому что не могла позволить тебе погибнуть даже в иллюзии.
– А Андриану смогла… – пробормотал Драко, вспоминая однокурсника. – Он ведь сказал, что попал сюда с улицы Делиция, что если он на самом деле как-то мог оказаться в этой иллюзии? Он настоящий, я имею в виду.

– Мне кажется, – медленно проговорила Гермиона, – что когда Велли сказала про друга, которого я защищаю и который меня предаст, она говорила о нем.
– Что? С чего ты взяла? Это может быть кто угодно! Ты постоянно защищаешь людей, которые этого не заслуживают!
– Верно, – грустно усмехнулась Гермиона. – Но ведь не зря именно Андриан оказался здесь вопреки всем законам логики. Он не сыграл никакой роли, просто показался тебе, так что это может значить?
– Ну не знаю… – неуверенно протянул Малфой, но больше ничего говорить не стал. Хотя ему и не хотелось считать Пьюси предателем, сама мысль претила ему, но никаких доказательств в защиту слизеринца у Малфоя не было.

Снова пошел дождь. Редкие капли, пробивающиеся сквозь плотное переплетение ветвей, падали на землю, делая ее еще более мягкой и вязкой. Тихий шелест леса больше не пугал, как было, когда они шли по одиночке, а скорее успокаивал.
– Драко, почему ты пошел за мной? – на этот раз первой нарушила молчание Гермиона.
Готового ответа на этот вопрос у Малфоя не было – слишком много причин смешалось в одну: «ты мне нужна», но это Драко сказать был не готов, поэтому он просто обнял Гермиону за талию и поцеловал, вкладывая в этот поцелуй все свои мысли и чувства.
– Теперь понимаешь, почему? И, надеюсь, не сомневаешься в том, что я настоящий? – спросил Малфой, отрываясь от губ Гермионы.
– Не сомневаюсь, – усмехнулась она. – Пошли, время не ждет.
– Какая ты не романтичная! – притворно возмутился Драко.
Гермиона рассмеялась.

Вскоре они вышли из леса и оказались на огромном поле, заросшем высокой пожухлой травой. Сразу за ним виднелись несколько холмов разной высоты. Переглянувшись, они направились прямо к ним. Трава доходила им почти до пояса, и продираться через мокрые грязные стебли было весьма нелегко. Стараясь обходить ямы и грязь, ребята оказывались все дальше друг от друга, поэтому Гермиона не сразу поняла, что случилось, когда услышала вскрик, а затем громкие ругательства Малфоя. А когда она даже не увидела его, обернувшись по сторонам, сердце сковал страх.
– Драко! Где ты? Что случилось?
– Я здесь! – услышала она голос справа и стала двигаться в ту сторону. – Только осторожно, тут болото!

Пройдя несколько шагов, Гермиона раздвинула траву и увидела Драко, точнее, верхнюю часть его тела. Остальное было под вязкой водой. Увидев Гермиону, он пошевелился и провалился вниз еще больше, до самых плеч.
– Не двигайся! – закричала Гермиона. – Нужно что-то придумать.
– Ты же у нас самая умная, вот и говори, что делать! – в голосе Драко слышалась явная паника.
– Надо найти палку, тогда я попытаюсь тебя вытащить.
– Наколдуй, ты же волшебница!
Но магия здесь не работала, так же как и в башне девочки-прорицательницы. Это Гермиона выяснила сразу, как только произнесла заклинание.
– Попробуй еще раз и не волнуйся, – сказал Малфой, однако волнения в его собственном голосе было хоть отбавляй.
– Драко, – осторожно произнесла Гермиона. – Дело не во мне, магия не работает.

Не работала обычная магия. И пока Малфой что-то говорил, Гермиона наклонилась, коснулась кончиками пальцев земли и закрыла глаза. Услышав слабый вскрик Малфоя, она поняла, что все получилось, и выпрямилась, открывая глаза. Перед ней предстала ледяная пустыня. Ни травинки, ни деревца. Только лед, простирающийся на километры вокруг, и они с Драко в центре всего этого. Тем не менее, большая часть тела Малфоя была все еще не видна, только теперь ее сковывал лед, а не вязкая болотная жижа.
– Это ты сделала? – благоговейным шепотом произнес он.
– Да, – коротко ответила Гермиона, подходя к Драко и опускаясь рядом с ним на лед.
– И что дальше? – пробормотал Малфой, все еще не в силах поверить в произошедшее, и, когда не получил ответа, добавил: – Мне холодно.
А вот что дальше, Гермиона не имела ни малейшего понятия. Точнее сказать, она знала, что нужно превратить лед, не дающий Драко выбраться, в воду, но как это сделать, ей было неведомо.

«Ты пытаешься избавиться от любых чувств, лишь бы не ощущать боли. И до тех пор, пока это так, ты будешь Повелительницей Льда», – так сказал Том Реддл.
Но ведь лед – та же вода. И чтобы научиться управлять ею, нужно прекратить попытки избежать чувств и вызываемой ими боли. Но как? Ведь это значит сломать все стены, которые она так старательно строила, чтобы защитить свой маленький мир. Ледяные стены. Не будь их, и Гермиона бы давно сошла с ума. Она уже была на грани, когда пыталась спрыгнуть с Астрономической башни, чтобы проверить реальность сна. И теперь снова позволить себе упасть в эту яму безумия?

Но ведь остальные как-то живут. Не строя стен, открывая душу, пусть не полностью, но все же. Они пребывают в здравом уме, их сердца горячи, а действия стремительны и полны отваги. Гермиона была такой прежде. С Гарри и Роном. Когда они пошли за философским камнем, когда спасали Сириуса, летая на гиппогрифе, когда заявились в Отдел тайн навстречу Волан-де-Морту. Да даже в прошлом году, когда она без сертификата о чистоте крови спрыгивала с поезда на Хогсмидском вокзале, чтобы явиться в Хогвартс и помогать своим друзьям.
В какой момент все изменилось? Когда она стала холодной и бесчувственной? Найдя событие, толкнувшее ее к изменениям, она сможет понять причину и справиться с ней. Так что же заставило ее закрыться?

Известие о том, что она – дочь Беллатрисы? Нет, если бы друзья поддержали ее, то Гермиона бы со всем справилась. Предательство гриффиндорцев? В том числе, однако, даже в Слизерине она долгое время пыталась защищать их и делает это до сих пор. Одержимость Драко, его попытка убить ее? Нет, не то. Смерть Джинни? Да, это ударило по Гермионе, но подруга очнулась слишком быстро, а когда выяснилось, что это Реддл в ее теле – все равно чувства уже притупились. Создание крестража? Вероятно, так. Но это лишь одно из. На самом деле, главной проблемой Гермионы было то, что она ничего не рассказывала Драко, боясь его реакции. Она избавилась от чувств, чтобы его не любить. Разучилась доверять, чтобы не довериться ему. Вот в чем было все дело. А значит, чтобы разморозить лед, Гермиона должна все рассказать Малфою.

– Ты собираешься что-нибудь сделать или ждешь, что я замерзну, и можно будет со спокойной душой уходить? – язвительно поинтересовался Драко.
Гермиона положила обе руки на лед и посмотрела в глаза Малфою.
– Я создала крестраж.
– Что?
– Я создала крестраж, – повторила она, чувствуя, как лед под ее руками начал таять, – для того, чтобы найти крестражи Волан-де-Морта. У меня была книга, где говорилось, что связь между двумя людьми позволяет частям их души находить друг друга. На тот момент я не знала, что он мой отец, и собиралась использовать связь через метку, поэтому я исчезла сразу после церемонии посвящения и провела ритуал.

Руки Гермионы уже на сантиметр скрывались под водой, лед таял на глазах. Но Малфой не замечал этого, он лишь слушал ее с распахнутыми от шока глазами.
– Я убила Лаванду Браун, чтобы создать крестраж, – продолжала Гермиона. – Это не было обдуманным решением, просто когда я увидела ее, то вспомнила, как они с Роном… в общем, это была банальная ревность.
Чем больше правды говорила Гермиона, тем больше льда таяло под ее руками. Однако тайн было слишком много, чтобы это могло сработать быстро.
– Когда я создала крестраж, то потеряла нашу связь. Но я думала, что это для общего блага, и мне было обидно, что ты не понимаешь. Я ношу часть моей души в фамильном кольце Лестрейнджей – мне хотелось уничтожить вещь, которая меня чуть не превратила в монстра, и я сделала это при помощи темнейшей магии.

– Почему… почему ты решила мне рассказать? Почему сейчас? – наконец промолвил Драко.
– Посмотри, – Гермиона указала вниз, где вокруг Малфоя уже на 20 сантиметров над льдом собиралась вода. – Я пытаюсь открыться, тогда я смогу контролировать не только лед, а получу силу воды.
– Силу воды? – упавшим голосом переспросил Драко.
– Я наследница рода Слизерина. Их опознающий артефакт дал мне силу повелевать стихией воды. Но на самом деле я могу использовать только лед: я слишком холодна и закрыта для другого.
– Если ты продолжишь, то я умру от шока, – поведал Малфой.
– А если нет, то замерзнешь во льдах, – жестко ответила Гермиона.
Собравшись доказать обратное, Драко, освободившийся уже до пояса от ледяных оков, попытался выбраться, опираясь на руки, но ничего не вышло. Гермиона грустно улыбнулась.
– Ничего, ты ведь хотел знать правду.
– Не такую! – воскликнул Малфой, предпринимая новую попытку. Руки его посинели от холода, изо рта вырывался пар. Лишь Гермиона не чувствовала окружающего их мороза. – Разве это еще не все? Что еще такого шокирующего ты скрывала от меня?
– Джинни Уизли умерла, – словно подписывая себе смертный приговор, сказала Гермиона.

– Прости, что?! Когда это произошло?
– В тот день, когда в нее попала Авада Волан-де-Морта.
– Как это возможно? Она ведь очнулась и…– Малфой умолк на полуслове, в его глазах начало проявляться понимание, сопровождаемое ужасом.
– Не она, – подтвердила Гермиона.
Лед исчез, и Малфой оказался в получившейся проруби, наполненной водой. Теплой, приятной, успокаивающей, в отличие от всех этих известий. Опершись руками о корку льда вокруг, Драко не спешил выбираться.
– Реддл? – прошептал он. – Та часть души, что была в дневнике, теперь живет в теле Уизли? – О, Мерлин. У нас, что, теперь два Волан-де-Морта?
– Абсолютно верно. Но в этом есть и плюсы, – не слишком уверенно произнесла Гермиона.
– ПЛЮСЫ? – вдруг заорал Малфой. Его голос эхом разнесся по ледяной пустыне. – Это, интересно, какие?!

– Реддл из дневника помогает мне найти крестражи, – спокойно ответила Гермиона. – Ты собираешься выбираться?
– Так это ОН тебя сюда отправил? И ты пошла одна? – Драко легко вылез из проруби и отошел подальше, не желая оставаться на тонком льду.
– Вообще-то, он предупредил меня не ходить одной, – Гермиона тоже поднялась на ноги.
– Тебе не кажется, что между нами было слишком много секретов? – с сарказмом поинтересовался Малфой.
– Да, именно поэтому наши отношения развалились, – признала Гермиона. – Но что-то все-таки заставило тебя пойти за мной сюда. Скажи, что же это было, раз уж у нас минутка откровений.

Драко на мгновение замер, но признав, что Гермиона только что выложила ему такую правду, которую вообще нельзя никому рассказывать, признался:
– Одержимость. Я все наврал: никуда она не ушла. Просто заснула на время. Но когда тебя нет рядом, все начинается по новой.
– Так вот, значит, что держит тебя рядом, – разочарованно прошептала девушка, отворачиваясь.
– Не только! – поспешно возразил Малфой.
– Что еще?
– Еще… – Драко замолчал, не готовый признать это вслух.
– Забудь! – бросила Гермиона и двинулась вперед, к холмам, где их ждал очередной крестраж Волан-де-Морта.

***
Они шли в полной тишине, то и дело поскальзываясь на льду, но не пытаясь держаться друг за друга. Лишь раз, когда Гермиона чуть не упала, Малфой подхватил ее под руку, но она тут же отстранилась, тихо пробормотав благодарность. Впрочем, Драко было не до ее обид. Информация, свалившаяся на него, как снег на голову, заставляла о многом задуматься. И в первую очередь о том, зачем он требовал от Гермионы все ему рассказывать.
Впервые за все время Драко не хотелось ничего обсуждать. Лучшим вариантом было бы сделать вид, что ничего не произошло, но, к сожалению, это было невозможно. Теперь Малфой понимал причину, по которой Гермиона замкнулась в себе и отказывалась ему что-либо рассказывать. Более того, он был с ней согласен! Такая ответственность не каждому по плечу.

В то же время Гермиона, шедшая впереди, чувствовала облегчение. Несмотря на довольно обидную правду, полученную в ответ, она радовалась, что смогла, наконец, избавиться от груза, который несла так долго. Пусть теперь Малфой сам, как хочет, так и справляется со всем этим! В конце концов, Гермиона ведь смогла это сделать, а Драко сам хотел все знать!
– Хорошо, и как ты собираешься убить дракона? – поинтересовался Драко, когда они подошли к подножию одного из холмов.
– С ума сошел? – возмутилась Гермиона. – С какой стати я должна его убивать?
– А что, в таком случае, ты планируешь сделать? – сбитый с толку, спросил Малфой.
– Велли сказала, что он забирает ее магию, а значит, это что-то более сложное, чем просто магические создания, которых мы видели на Турнире трех волшебников.
– Что ты имеешь в виду?
– Он обладает магией и разумом.
– И как это нам поможет?
– Не думаю, что это нам поможет, – усмехнулась Гермиона. – Но, тем не менее, убивать его я не стану. И ты тоже.
– Не то, чтобы я сильно рвался, – пробурчал Драко. – Я тебе не гриффиндорец, которых тянет на подвиги.
– Опять ты за старое, – вздохнула Гермиона. – Лучше скажи, как ты думаешь, где он может быть?
– По другую сторону холмов. В пещерах.

Драко оказался прав. Когда они поднялись на вершину одного из холмов, перед ними открылся вид на скалистую равнину. Из земли поднимались струйки пара: одни спокойно выходя из-под камней, а другие вырываясь бурно, с шипением и свистом. Спуститься вниз можно было лишь по довольно крутому каменистому склону, и Гермиона, тяжело вздохнув, начала осторожно двигаться по булыжникам, боясь, что в любой момент один из них может провалиться под ее весом, и она упадет вниз, на твердую землю. Пройдя треть пути, Гермиона подняла взгляд наверх и увидела, что Малфой двинулся вслед за ней. Без пререканий и отговорок! Это весьма удивило девушку, и она отметила про себя, что стоит позже подумать, что бы это могло значить.

– Ты ведь понимаешь, что идти по этим раскаленным камням еще опасней, чем через болотистую степь? – спросил Драко, когда они оба оказались на земле.
– Тогда мы поступим точно так же, как и с болотом, – ответила Гермиона и подняла руки, думая о том, что Малфой с ней лишь из-за одержимости. Сердце сковало холодом, и вся поверхность равнины покрылась плотной коркой льда.
– И куда дальше? – спросил Драко, с благоговением наблюдая за стихийной магией, творимой Гермионой.
Вместо ответа она повернулась к Малфою спиной и направилась к подножию самого большого из холмов, где виднелась гора камней, по всех вероятности, заваливавшая вход в пещеру. Не спрашивая, как Гермиона собирается от них избавиться, раз магия здесь не работает, а превращение их в лед вряд ли поможет, Драко последовал за ней. Впрочем, этот вопрос отпал сразу, как они подошли ближе. Не сбавляя хода, Гермиона взмахнула руками, и препятствие обрушилось вниз наподобие водопада, обрызгав их обоих.

Лестрейндж смело шагнула внутрь длинного коридора, стены которого были сделаны наполовину из камня, наполовину из глины. Чем дальше они заходили, тем темнее становилось вокруг, но ни факелов, ни других источников света у них не было. Малфой снова попробовал использовать магию, но даже простейший Люмос не сработал. Вскоре они двигались уже наощупь, наугад выбирая направление. Драко нашел в кромешной тьме руку Гермионы и переплел свои пальцы с ее. Девушка никак на это не отреагировала.
Спустя некоторое время Драко с Гермионой увидели тусклый свет в конце прохода и, не сговариваясь, прибавили шагу. Преодолев небольшое расстояние, они оказались на пороге огромной пещеры, пол которой был усыпан мелкими камушками, а в потолке виднелась огромная дыра. Оттуда и пробивались лучи утреннего солнца – снаружи уже рассвело, и Гермиона только сейчас поняла, что они блуждают в иллюзии, созданной Выручай-комнатой, уже всю ночь.
Внимательно осмотрев пещеру, слизеринцы заметили еще два уходящих из нее прохода, кроме того, из которого вышли они сами. Кроме этого, пещера была абсолютно пуста.

– И где же он? – скептически поинтересовался Малфой. Его голос эхом разнесся по пещере, и в тот же миг свет померк. Но не успели слизеринцы испугаться, как огромные крылья перестали загораживать дыру в потолке, и они увидели черного дракона, спускающегося к ним. Приземлившись напротив, он открыл пасть, показывая ряды длинных острых клыков, и медленно произнес:
– Зачем вы пришли сюда?
– Так он еще и говорящий! – изумленно воскликнул Драко, с интересом разглядывая огромную рептилию. Гермиона кинула на Малфоя любопытный взгляд: пугающийся всего слизеринец на этот раз выглядел на удивление уверенно.
– Ну, мы это предполагали.

Тем временем дракон, привлекая к себе внимание, выпустил струю пламени, которая, пролетев в опасной близости от Малфоя и подпалив ему мантию, врезалась в стену за ними и исчезла.
– Как вы здесь оказались, и с какой целью явились? – повторил свой вопрос дракон.
– Мы пришли за диадемой Кандиды Когтевран, – ответила Гермиона. – Велли сказала нам, что она у тебя.
При упоминании имени девочки-прорицательницы некогда голубые глаза дракона потемнели, став почти черными, а чешуя на загривке поднялась. Сейчас он был до смешного похож на ощетинившегося котенка.
– С чего вы взяли, что получите диадему? – осведомился дракон.
– Мы могли бы договориться, – предложил Малфой.
– Верно, – кивнула Гермиона. – Ответь, почему ты лишил Велли магии и забрал диадему сюда?
– Я охраняю Велли, чтобы враги не навредили ей!
– Ты запер ее одну в башне! Так ты только убиваешь ее! – горячо возразила Гермиона. – Она осталась наедине со своими знаниями обо всем и без возможности поделиться ими, принести пользу людям! Для нее было бы лучше...

– Я знаю, что для нее лучше! – перебил девушку Дракон. – Ей не нужна свобода.
– Когда ты последний раз видел ее?
– Полгода назад, – нехотя ответил Дракон, словно эти воспоминания причиняли ему боль.
– И что? Она выглядела счастливой? – скептически поинтересовалась Гермиона.
– Она понимает, для чего это нужно!
– Разве она не просила тебя оставить ее и позволить самой справляться со всем? – продолжала давить Лестрейндж.
– Ты ничего не понимаешь! Я не мог так поступить!
– Если ты отдашь диадему, то защищать Велли больше не придется, разве не так? – сказал Малфой. – Один из нас заберет знания и…

– Это работает не так, – перебил его дракон. – Она уже получила знания, и теперь единственный выход – это держать ее вдали от людей, которые могут ей навредить. Даже вы уже принесли вред, дав ей надежду на иной исход!
Никто не получит диадему, а Велли останется в башне.
– Ты ведь знаешь, что сокрыто внутри артефакта? – осторожно поинтересовалась Гермиона.
– Как же мне не знать, – вдруг усмехнулся дракон, и девушка заметила красный отблеск в его глазах.
«Так вот, значит, что, – подумала она, – душа Реддла уже завладела им».
– Отдай диадему, и мы разойдемся мирно, – с угрозой в голосе сказал Драко, но Гермиона уже понимала, что это бесполезно, и приготовилась к худшему.

Как она и ожидала, вместо ответа Дракон поднялся на задние лапы, расправляя крылья и набирая воздух в легкие, чтобы выдохнуть струю пламени прямо в не желающих согласиться с ним магов. Поняв его намерения, Малфой ринулся в сторону, а Гермиона рефлекторно вскинула руки, не зная толком, как это может ее защитить от приготовившегося спалить все вокруг своим огнем зверя, как вдруг из кончиков ее пальцев вырвалась серебристая вспышка, понеслась вперед, и в следующий миг огнедышащий дракон превратился в ледяную скульптуру.
Прежде чем Гермиона успела сказать хоть слово, Малфой поднял с пола камень побольше и с силой бросил в ледяное изваяние. С громким треском оно разлетелось на множество осколков, заставив Драко с Гермионой отпрянуть назад, защищаясь от летящих в них острых, словно стекло, кусочков льда. Когда же они посмотрели на то место, где только что был Дракон, то увидели лежащего на полу Андриана Пьюси с диадемой Кандиды Когтевран в сжатых в кулак пальцах. Слизеринец был без сознания, но на теле его не было ни единой царапины.

– Что, черт возьми, это значит? – вполголоса спросил Малфой, глядя на однокурсника.
– Он и был Драконом, – слабо произнесла Гермиона и, встретившись с непонимающим взглядом Драко, добавила: – Мы внутри иллюзии, помнишь? Здесь все ненастоящее.
– Он показался мне весьма реальным, когда пытался сжечь здесь все к Мерлину! – воскликнул Малфой. – Хорошо, что ты его остановила!
– Я с самого начала пыталась это сделать… Как думаешь, магия теперь вернется к Велли?
– Меня больше интересует, должны ли мы забрать его с собой? – задумчиво произнес Драко, подходя к однокурснику.
– Я думаю, с ним ничего не случится, – безразлично ответила Гермиона. – Пожалуй, мы его оставим.
– Не имею ничего против, – согласился Малфой, забирая из рук Андриана диадему.

Внезапно Гермиона почувствовала, как что-то обожгло ее пальцы. Это кольцо с заключенным в нем осколком души Лестрейндж почувствовало рядом другой крестраж. Должно быть, оно начало нагреваться уже давно, но за адреналином Гермиона этого не замечала. Девушка сделала пару шагов к Драко, не отрывая глаз от диадемы в его руках, которая тоже начала раскаляться. Малфой вскрикнул и выпустил ее из рук, позволяя кольцу притянуть крестраж. Несколько секунд, и диадема отсоединилась от кольца и упала на землю – душа Реддла покинула ее.
Поморщившись от боли в обожженном пальце, Гермиона переодела кольцо на другую руку и подняла с пола избавленный от черной магии артефакт Кандиды Когтевран.

– Так вот как оно работает, – медленно проговорил Малфой, до этого молча наблюдавший за происходящим. – И что дальше? Твой крестраж уничтожил крестраж Темного Лорда?
– Нет, они оба сейчас внутри кольца, – покачала головой Гермиона. – Но я знаю, что с этим делать.
– И что же? – осторожно поинтересовался Драко.
– Не думаю, что ты и правда хочешь это узнать.
Малфой молча кивнул, соглашаясь. Он еще не отошел от откровений Гермионы на замерзшем болоте.
– Ну что ж, теперь мы можем отдать это, – Гермиона помахала в воздухе диадемой, – Велли и отправиться домой.
– А ты… ты разве не хочешь ее примерить? – за внешним равнодушием Малфоя скрывалось вожделение. Он смотрел на древний артефакт, как хищник на добычу.
– Хотела, – пожала плечами Гермиона. – Но потом я вспомнила Велли, которая с трудом справляется со всеми этими знаниями, и передумала.
– Гермиона Грейнджер отказывается от возможности получить знания! Исторический момент! – с сарказмом воскликнул Драко.
– Больше не Грейнджер, – прошептала девушка в ответ и отвернулась. – Велли! – позвала она в пустоту.

В тот же миг перед ними появилась хлипкая деревянная лестница с веревочными перилами, уходящая вверх. Гермиона первая ступила на нее и двинулась вперед, держась за канаты. Малфой последовал за ней. Когда они выбрались через дыру в потолке пещеры наружу, то увидели, что лестница ведет еще выше в поднебесье и теряется в густых пушистых облаках. Стараясь не думать о том, на какой высоте они находятся, Гермиона продолжила подъем. Драко, прошипев что-то вроде "сумасшедшая", тем не менее, не отставал.
Ветер трепал их волосы, закрывая обзор, лестница опасно качалась из стороны в сторону, чудом не переворачиваясь, но слизеринцы двигались дальше. Вскоре они достигли облаков и остановились, не решаясь нырнуть в белую непроглядную мглу. Гермиона обернулась на Малфоя.

– Готов? – одними губами произнесла она.
– Да, – также ответил он и передвинул руку по перилам, накрывая пальцы Гермионы.
И они нырнули внутрь. Густой пар облепил их с ног до головы, лишая зрения и слуха, но они все еще могли передвигаться наощупь, не теряя друг друга. Не пройдя и двадцати ступенек, они вынырнули из облака и оказались на небольшой, но довольно устойчивой площадке с железными перилами. Вцепившись в них, слизеринцы остановились, осматриваясь.
Перед ними открылся непередаваемый по своей красоте вид. Перина из облаков скрывала все, что было ниже, и лишь солнце вдали слепило глаза. То обретая, то вновь теряя форму, облака плыли по небу, исчезая за горизонтом, и сменялись новыми.

– Волшебно, – прошептала Гермиона. На такой высоте было достаточно холодно, и девушка поежилась, когда особо сильный порыв ветра пронесся по площадке. Малфой, стоящий сзади, придвинулся ближе и обнял ее, согревая своим телом.
– Я бы остался здесь навсегда, – признался Драко, целуя Гермиону в шею.
– И я, – выдохнула она, поворачивая голову и ловя его губы своими. Поцелуй получился мягким, успокаивающим, дающим ощущение защиты и поддержки, так необходимой им обоим.
Внезапно послышался громкий скрежет из-за спины, и обернувшись, они увидели, что на другом конце площадки возникла тяжелая железная дверь с массивной ручкой в форме орла. Гермиона вывернулась из объятий Малфоя и подошла ближе. Долго изучать гладкое железо не было никакого смысла, и она потянула за ручку. За дверью ничего не оказалось, то есть она и правда находилась на самой площадке и вела в пустоту. Гермиона посмотрела вниз и увидела ту же белую перину облаков. Затем она обернулась на Малфоя.

– Ты же не хочешь сказать, что… – с ужасом начал тот.
– Надо прыгать, – закончила Гермиона. – Иного выхода у нас нет.
– А что если эта твоя Велли просто хочет убить нас? – предположил Драко, оттягивая момент. Он и сам понимал, что, кроме этой двери, выбраться у них возможности не было: веревочная лестница, по которой они забрались сюда, исчезла, стоило им ступить на площадку.
Вместо ответа Гермиона протянула Драко руку. Он принял ее, и они подошли к самому краю площадки.
– На счет три, – сказала Гермиона, крепко сжимая пальцы слизеринца. – Раз… Два… Три! – и они прыгнули.

Головокружительное падение, свист ветра в ушах, теплая рука Малфоя в ее руке. Секунда, и они приземлились на пол знакомой уже Гермионе комнаты. В башне все было так, как и помнила Гермиона, только Велли теперь сидела на полу, играя с той же головоломкой. Как и в прошлый раз, девочка словно не заметила их появления. Поднявшись и отряхнув с себя пыль, Гермиона сказала:
– Велли, я вернулась. Твое кресло?..
– Растаяло, – равнодушно ответила девочка. И Гермиона вспомнила, как нечаянно превратила его в лед. – Ты привела с собой Драко Малфоя.
– Верно, – кивнула Лестрейндж, хотя прорицательница и не могла ее видеть, сидя спиной. Драко тем временем ходил по комнате, осматриваясь. – Велли, мы хотим вернуться домой. Но прежде я хочу задать тебе вопрос. Почему драконом оказался Андриан Пьюси?
– Теперь вы как будто бы знаете, кто был не до конца честен.
– Что ты имеешь в виду? Это ведь иллюзия, и Андриана здесь на самом деле даже не было?
– Кто знает? – пожала плечами Велли, уходя от прямого ответа. – Ты достала диадему?
– Да, вот она.

Девочка мгновенно вскочила на ноги, откидывая русые волосы за спину, и почти бегом подлетела к Гермионе, выхватывая диадему у нее из рук. Ее глаза загорелись, некогда бледные щеки разрумянились, маленькие острые зубки нервно кусали потрескавшиеся губы. Неверяще глядя на артефакт Кандиды Когтевран, она отошла к стене и прижала его к груди, словно боясь, что диадему вновь отнимут.
– Как нам вернуться? – впервые за все время пребывания в башне подал голос Драко. Велли кинула на него странный потерянный взгляд, но потом встрепенулась и, упав на колени, начертила пальцами на толстом слое пыли квадрат с жирным полукругом в середине. Затем она набрала побольше воздуха в легкие и подула на рисунок. В тот же миг на его месте появился настоящий люк с объемной ручкой. Гермиона помогла ей открыть его, и они увидели внизу знакомый коридор с портретом Варнавы Вздрюченного.

– Дамы вперед, – радостно воскликнула Велли и, не дав старшим опомниться, первая спрыгнула вниз. Гермиона обернулась на Малфоя, тот кивком указал на люк, словно говоря: «давай теперь ты». Улыбнувшись ему, девушка села на край и грациозно соскользнула вниз. Приземлившись, она подняла взгляд наверх, ожидая увидеть спрыгивающего Малфоя, но там было пусто. Просто голый потолок в трех метрах от пола. В панике Гермиона завертела головой в поисках девочки-прорицательницы и увидела ее в нескольких шагах от поворота в соседний коридор.

– Велли! Что происходит? Где Драко? – закричала Гермиона, бросаясь к девочке.
– Правил мира иллюзий никто не обойдет. Сколько выйдет душ, столько и войдет. – Нараспев проговорила Велли, в ее глазах стояли слезы. – Прости, но я должна была оттуда выбраться.
– Нет, – прошептала Гермиона, осознавая смысл сказанного. – НЕТ!

Девушка бросилась вперед, чтобы поймать девочку и заставить вернуть Драко, но было уже поздно. Ловким движением Велли надела диадему Кандиды Когтевран и растворилась в воздухе, оставив Гермиону одну в пустом коридоре.

---

Вот и последняя из написанных Сереной глав...
Готовых поделиться своими мыслями с радостью жду в теме!