Глава 9

«15 января 1996 года.

Я стоял перед зеркалом и разглядывал свое отражение. Мда. Хорошо погуляли. Самое обидное заключалось в том, что мы были трезвыми. Два симметричных фингала на скулах и разбитый нос выглядели очень экстравагантно. Закралась даже подлая мыслишка выйти в таком виде на завтрак. Пусть детишки порадуются. Затем, вздохнув, я поднял палочку и убрал все следы своих ночных похождений.

Этой ночью произошел побег из Азкабана. Самый грандиозный в истории существования этой тюрьмы. А перед этим было первое занятие окклюменцией с Поттером.

Буквально за десять минут до начала этого занятия я притащил думосбор из кабинета Альбуса. Мне нужно было освежить воспоминания о структуре Азкабана, а также выяснить, в каких именно камерах находятся будущие свободные маги. Рей был уже на месте, заняв камеру, в которой находился тот парень, которого засадили вместо него. Даже не брился и не мылся ради этого несколько дней.

Ровно в шесть в кабинет ввалился Поттер. Я пригласил его войти и еще раз напомнил, зачем мы, собственно, здесь собрались.

Мальчишка продолжал меня удивлять своей наглостью. Нет, я понимаю, я ему не нравлюсь, но это же не повод не соблюдать субординацию. Все-таки я его учитель, а он мой ученик, а Поттер еще бы похлопал меня по плечу со словами: «Здорово, Сев!» Поморщившись, я постарался поставить мальчишку на место. Не скажу, что мне это удалось. Но хоть фамильярности поубавилось.

Затем я провел краткий курс по теме о том, что такое вообще окклюменция и легилименция. Судя по виду Поттера, тот не понял ни слова. Что не удивительно. Когда человек не хочет что-то понять, он и не поймет сказанного никогда. Я вообще начинаю все больше сомневаться, что в мозге Поттера присутствует серое вещество. В отсутствии хотя бы небольшого кусочка такого жизненно важного элемента человеческого организма, как мозг, мы с Малфоем и, видимо, Лорд (он как человек любознательный явно не смог пройти мимо надвигающейся на него пустоты) начали подозревать после того, как парень начал связываться с Томом напрямую. И никто не сможет убедить меня, что это именно я виноват в том, что парень стал слегка ущербным. Да, он должен отставать в развитии от своих сверстников, но на год-полтора, не больше. А не вести себя как обиженный на весь свет первоклашка, который отказывается учиться читать с воплем: «Зачем вы заставляете меня делать то, чего я не хочу?» — это уже зависит явно не от меня. Ну вот есть же в школе студенты, которые занимаются не так блестяще, как та же Грейнджер, но они добиваются хоть каких-то результатов своим упорством и желанием. А тут… Ни упорства, ни желания. Зачем перенапрягаться, когда все за тебя сделает Грейнджер, а то, что не доделает, на блюдечке преподнесет Альбус. И это я виноват в его дефектности?

Вот наличие этой самой связи между его разумом и разумом Лорда мальчика заинтересовало. Пришлось акцентировать на этом внимание. Правда, потом я начал задумываться о том, что Поттер процентов на девяносто пять целенаправленно не будет закрывать свой разум от проникновения в разум Риддла, пытаясь выпытать все секреты Лорда.

Все это пришло мне на ум потому, что Поттер все никак не мог понять, зачем ему нужно изучать окклюменцию. Я, если честно, тоже этого не понимал, но по другим причинам. Закрыть их друг от друга все равно невозможно, пока существует связь. Однако, я решил попробовать донести до Поттера, что между ним и Лордом существует именно связь, что он не является крестражем, что сейчас он не является даже якорем, удерживающим осколок души Лорда, кровь мальчишки при ритуале сделала свое дело. Судя по решительному выражению его лица, я понял одно: нужно избавляться от этих уроков, потому что проснувшаяся шпионская жилка взяла верх, и даже угроза того, что ничего хорошего Поттеру это не принесет, не сможет ослабить его порывы нести свет в массы. То, что связь между ними осталась, заставляло думать с каким-то садистским удовольствием об откате, который настигнет Лорда при разрыве.

Следующим этапом было отучить Поттера называть Лорда по имени. Это было сложно. И когда на это имя будет наложено вето, а оно будет наложено, то мальчишку могут ждать неприятности. Мерлин, мне только этой головной боли не хватает. Причем сам Поттер аргументировал свое желание именовать Лорда тем, что так поступает Альбус. Вообще-то Альбус называет Лорда Томом. Но, видимо, Поттер страдает не только близорукостью, но и тугоухостью.
Морально подготовив себя к тому, что нужно приступать к установке щита на разум мальчика, я подошел к думосбору. Отделив несколько воспоминаний, касающихся Азкабана, я стряхнул нити в Омут. Предстоящая авантюра не улучшала моего настроения.

Поставив думосбор на полку, я повернулся к Поттеру.
— Встаньте, Поттер, и возьмите вашу волшебную палочку.
Подождав, когда Гарри вытащит палку, я поднял свою. Делать мне это было необязательно, но учить так учить.
— Можете с ее помощью обезоружить меня или защититься каким угодно иным образом, — подсказал я.
— А что вы собираетесь делать? — Поттер с беспокойством смотрел на мою палочку. Я слегка закатил глаза. Наверное, превратить тебя в вазу и подарить Альбусу на день рождение, что я еще могу сделать?
— Я попытаюсь проникнуть в ваше сознание, — я говорил тихо, пытаясь сосредоточиться на подготовке к выполнению одновременно двух заклятий, очень сильно отличающихся друг от друга. — Посмотрим, как вы сопротивляетесь. Я слышал, что вы уже проявили способность сопротивляться заклинанию Империус. Вы увидите, что подобные усилия требуются и здесь… Теперь соберитесь. Легилименс!

Я не сосредотачивался на конкретной картинке. Мне это было не нужно. Ключевые моменты жизни Поттера, на которых он сам останавливался. Я использовал их как точки привязки для моей сети. В какой-то момент я ослабил легилиментную нить, и парню удалось выкинуть меня из своей головы. Заодно мальчишке удалось стегануть меня огненной плетью. Я вовремя подставил руку, иначе удар пришелся бы по лицу. Глубоко сомневаюсь, что Поттер знает подобные заклятья, значит, стихийная магия. И это в его-то возрасте. Я покачал головой.
— Вы хотели защититься Обжигающими чарами? — я все-таки решил уточнить.
— Нет, — со злостью ответил Гарри, поднимаясь с пола.
— Я так и подумал. Вы впустили меня слишком далеко. Потеряли контроль.

Дальше я попытался облегчить себе жизнь, ну и заодно, попытаться добиться ответа от Поттера на поставленную перед ним задачу.
В этот раз меня впустили еще глубже. Поставив еще несколько контрольных точек сети, я решил, что на сегодня достаточно, я и так причиняю парню сильную боль. Это Рея я мог мучить до конца. Он сильный, он справился. А вот Поттер… И, отпустив одно заклятье, я всерьез занялся легилименцией. Когда все мое внимание было сосредоточено на одном деле, мальчишка не смог помешать мне. Смерть Седрика. Я не видел, как он умер. Видел только тело. Я опустил палочку. Поттер валялся на полу. А мне захотелось сделать какую-нибудь пакость, сделать ему больно за то, что своим нежеланием учиться он вновь напомнил мне о смерти, которой можно было избежать. А еще я сильно разозлился на него. За его слабость, за неумение и нежелание постоять за себя. Вон, тот же Лонгботтом. Вроде был тюфяк-тюфяком, а как прижало, так засуетился. Во всяком случае, окклюменцию он постиг очень быстро. И сейчас только посмеивается над нашими попытками взломать его щит. Нет, я, конечно, могу это сделать, да и Люциус тоже, но мальчишка умудрился раскрутить нас на спор, что кроме легилименции мы ничего применять не будем. Поттер же настолько зациклился на неприязни ко мне, что это обучение превратилось в фарс. В этот момент я понял, что он не захочет учиться у меня ничему. Даже если бы это противоречило его желаниям. Просто в пику мне. И я сорвался. Это было глупо, низко, но остановиться я не мог.
— Я сказал вам: освободиться от эмоций!
— Да? Сейчас это затруднительно, — огрызнулся Гарри.
— Тогда вы станете легкой добычей для Темного Лорда! Дураки, у которых душа нараспашку, которые не владеют своими чувствами, упиваются грустными воспоминаниями и так легко позволяют себя спровоцировать — одним словом, слабые люди, — у них нет никаких шансов противостоять ему! Он войдет в ваш ум, Поттер, как нож в масло!
— Я не слабый.
— Так докажите это! Возьмите себя в руки! Подавите гнев, владейте собою! Пробуем еще раз! Приготовиться! Легилименс!

Поттер не сопротивлялся. Вообще. Я начинаю задумываться, а может, Поттер действительно мазохист? Увидев коридор, ведущий к залу Пророчеств, он вдруг заорал, да так, что я от неожиданности вышел из его разума.
— Я ЗНАЮ! Я ЗНАЮ!
Оказалось, что Поттер узнал этот коридор, который видел один раз в жизни, когда шел к залу суда. И теперь, вцепившись в меня с настойчивостью маньяка, он пытался выяснить у меня про Отдел. Я от неожиданности охренел и быстренько освободил парня от своего присутствия до среды. В среду продолжим устанавливать сеть. От окклюменции толку точно не будет.

Задумавшись, я начал вкладывать мысли из думосбора обратно себе в голову. Когда за Поттером захлопнулась дверь, я опомнился и снова скинул мысли в Омут. Пора заняться нашими узниками.

Спустя час я сидел в кресле и прокручивал всю информацию у себя в голове в десятый раз. Обсудив все с начальниками безопасности, мы пришли к выводу, что девять человек Лорду на первое время хватит. Дальше предстояло сделать довольно непростой выбор. То, что трое Лестрейнджей должны бежать, было понятно изначально без всяких обсуждений. Мальсибер бы явно обиделся, если бы мы его случайно в тюрьме оставили. Остальные же были выбраны методом тыка: на какое дело падал глаз — тех и выбирали. Долохов выпадал три раза — мы с Реем очень не хотели его выпускать, но, похоже, от судьбы не уйдешь. Или он сильно хотел на свободу. Видимо, так сильно, что смог повлиять на наш выбор. Кэрроу первоначально был выбран только один — Амикус. Но слишком честный Малфой настоял, чтобы семья безобидных дебилов воссоединилась хотя бы на время. Так что Алекто тоже попала в наш список. Руквуд, который чем-то приглянулся Малфою. Люциус с пеной у рта доказывал, что это самый необходимый для нас человек. Оказывается, я его еще и в должности должен буду восстановить. Ну, в принципе, с уборкой у нас вечные проблемы, так что я не против. Домовиков в нашем Отделе нет, чтобы не перекрыть или не переплести разностихийную магию домовых эльфов с магией наших ученых. Отстраивать Отдел еще раз у меня лично никакого желания не было. Поэтому несколько раз в месяц особо провинившиеся работали в качестве уборщиков и отдраивали коридоры. Следующим был Трэверс. Если честно, кто это, я так навскидку сказать и не могу. Его очень хорошо помнит Рей, который в принципе был не против его досрочного освобождения. На чем точно он специализировался у Лорда, даже Мальсибер сказать не мог, но не отрицал, что, возможно, тот выполнял функции, подобные тем, что оттачивал Руквуд у нас в Отделе. Итого — девять человек.

Сейчас я детально изучил расположение камер и находился в глубокой задумчивости. Если кратко, Азкабан представляет собой десятиэтажное здание, построенное в виде треугольной призмы. Очень узкие камеры с высокими, под пять метров, потолками. Камер на этаже с каждой стороны десять. И просто невероятной ширины зал, в который выходят двери всех камер. В том месте, где стены образовывали углы помещений, были высокие винтовые лестницы. Окон в камерах не было, а были небольшие зарешеченные бойницы под самым потолком. Но не во всем этом заключалась главная проблема.

Руквуд. Как самый безобидный и неопасный, он находился по правой стороне (от материка) первого этажа в камере номер четыре. На втором этаже по левой стороне в десятой камере находился Амикус Кэрроу. Как оказалось, в то время, когда его отправили в Азкабан, все верхние этажи были заняты и поэтому его временно поселили на второй этаж, куда обычно ссылались воры, жулики и тому подобная мелкая преступная категория недобропорядочных граждан. А потом про него просто забыли. На пятом этаже в седьмой камере по дальней стороне располагались апартаменты Алекто. С Лестрейнджами проще. Они хоть все на одном этаже находились, на последнем. Но по разным сторонам, разумеется. Компанию Рабастану по правой стороне составлял Мальсибер. Белле ранее составляли соседство Блек с одной стороны и Барти Крауч с другой. Рудольфус находился напротив жены. Долохова я вообще очень долго не мог найти. Оказалось, что его перепутали с его однофамильцем, который очень долго укрывался от алиментов. Для меня оставалось загадкой, сколько же должен был задолжать скольким детям и скольким женам Антон Долохов (русский парень, который, по моим сведениям, уже укрывался от алиментов где-то в России), чтобы его посадили на четырнадцать лет в Азкабан. Я боюсь предположить, но, кажется, про него элементарно забыли. Мда. Не повезло нашему Долохову. Не забыли бы про Антона, был бы Антонин на свободе уже четырнадцать лет как. Даже насладиться бы всеми прелестями заключения не успел. Трэверс. Жил на третьем этаже в первой камере.

А теперь самый главный вопрос сегодняшнего дня: каким образом мне их вытаскивать из Азкабана, да еще и делать вид, что рассеянные по всей тюрьме преступники в конечном итоге смогли найти друг друга и, сбившись в одну кучу, умудриться сбежать. Ах да. Это все еще должно быть правдоподобно.
Почему мы все до конца не обсудили, а сразу запихали Рея в Азкабан? Сомневаюсь, что мы с Малфоем придумаем что-нибудь приличное. Эван и все остальные быстро открестились от этой авантюры и сказали, что в данной ситуации они не советчики. Если бы нужно было совершить массовый побег и освободить всех скопом, то лучше штурма ничего придумать было бы нельзя. Тогда да, Роше разработал бы гениальный план. А тут…

Мои невеселые размышления прервал стук в дверь. Не дожидаясь разрешения войти, на пороге возник сияющий Малфой. Гладко выбритый, с уложенными волосами и в пожирательском плаще.
— Ты так по школе, что ли, разгуливал?
— Да ладно тебе. Никто ведь не заметил. Ну что, когда пойдем подвиги во благо темной стороны совершать?
— Все отменяется. Мы не учли очень много деталей. А точнее, привести в действие эту авантюру мне возможным не представляется.
— Ты это Мальсиберу не забудь сказать. А то нехорошо получится, когда тот узнает по прошествии нескольких месяцев, что это не очередной твой грандиозный план, — он сел напротив меня и пристально на меня начал смотреть. — Что именно тебе не нравится?
— Все, — я откинулся на спинку кресла, в котором сидел. — Все эти люди расположены хаотично по всему Азкабану. Начиная с первого этажа и заканчивая десятым. Аппарировать вместе с ошалевшей Беллой я не представляю себе возможным. Да и со всеми другими. Дементоры еще эти. Мы не учли ничего. Наша с тобой разгульная жизнь начала действовать на мозг и постепенно лишает нас логического мышления.
— Ты из-за этого в уныние впал? Нашел из-за чего сопли развешивать. Пошли, на месте разберемся.
— Ты вообще в своем уме? — воскликнул я.
— Абсолютно. И ради такого случая даже в трезвом уме. Все нормально будет. Начнем с первого этажа. Развешиваем лапшу на доверчивые уши о том, что именно их выбрал Лорд, и они пойдут за тобой хоть на край света.
— Почему с первого этажа? Логичнее выйти все же через парадную дверь и дементоров оставить позади. Им запрещено спускаться ниже пятого этажа.
— Вот нет в тебе духа авантюризма. Как ты потом Лорду будешь объяснять, почему ты выбрался без единой царапины и через парадную дверь? Логичнее в нее войти, а потом действовать по обстановке, — Лорд Малфой встал со стула и отправился к выходу. Я сокрушенно покачал головой. Вот не нравится мне все это.
Догнав белобрысого в коридоре, я схватил его за руку и без всяких вопросов и предложений аппарировал вместе с ним в Азкабан. Не удивлюсь, если бы он в итоге предложил брать тюрьму штурмом.

Оказавшись на первом этаже, мы огляделись: как и ожидалось, просторный зал постепенно суживался и заканчивался лестницей. Малфой решительно отправился к камере номер четыре и, не произнося ни слова, быстрым движением достал палочку и взрывающим заклятием выбил дверь, ведущую в камеру.
— Ты какого хрена творишь?! Нам нельзя пользоваться магией здесь, ты что, забыл? — я подлетел к нему и выхватил из его рук палку. Заглянул в камеру. Пыль от упавшей двери еще не осела, так что я не смог разглядеть человека, которого просто чудом не прибило.
— Да ладно тебе. Это первый этаж. Ничего страшного не произойдет.
— А он? — я ткнул пальцем в стоящего возле противоположной стены совсем молодого парня, который смотрел на нас испуганным взглядом.
— А он не Руквуд. Ты что, не видишь? Парень, ты кто? — кивнул в его сторону Малфой. Я перевел на парня взгляд.
— Дэрик, — пискнул заключенный и захлопал глазами.
— Видишь, это всего-навсего Дэрик, — повернулся ко мне Люц.
— Вижу. И повторю вопрос: ты какого хера творишь? — практически прошипел я.
— Мне нужно было узнать порядок расположения стен.
— Узнал?
— Ну да. Это точно не правая сторона. Осталась еще одна попытка, — и он бодренько пошел к четвертой камере, располагавшейся напротив этой.
— Стоять! — заорал я. — Если ты еще что-нибудь здесь разрушишь, я посажу тебя за акт вандализма по отношению к государственному имуществу!
— Ты что кричишь? — обиженно буркнул Люц и остановился в центре зала.
— Я что кричу? Ты меня спросить не мог?
— А ты что, знаешь?
— А может, вы мне объясните, что здесь происходит? — вклинился в наш разговор Дэрик, выходя из камеры в общий коридор.
— А может, ты зайдешь обратно? Не видишь, ошибка вышла? — приобняв парня за плечи, Люциус повел его в обратном направлении. Тот быстро сориентировался и выбрался из объятий Лорда Малфоя.
— Пожалуй, я откажусь от столь заманчивого предложения, — в полупоклоне вежливо ответил парень.
— Так! Прекратить этот балаган! — прикрикнул я, еле сдерживаясь, чтобы не запихнуть из обоих в эту освободившуюся камеру. — Сперва ты! — я ткнул пальцем в Малфоя, — сядь вон на ту ступеньку и не шевели даже рукой. И не смотри так на меня! Вот так. Теперь ты, — я развернулся и вперил взгляд в парня. — Кто ты?
— Дэрик.
— Это я понял. За что сидишь?
— За взлом.
— Что взломал?
— Сейфы, — пожал плечами он.
— Вот! Хочешь отсюда выйти?
— Тупой вопрос.
— Ну, значит, поработаешь на меня некоторое время. С тебя взломать девять камер. Сможешь?
— Обижаешь, — кивнул он и, нагнувшись, подобрал какую-то пружину, железку и еще что-то металлическое с пола. — Я тебя знаю. Ты начальник Отдела Тайн.
Я от неожиданности поперхнулся. Насколько помню, мы аппарировали из Хогвартса. А там я всегда ношу иллюзию.
— С чего ты взял?
— У тебя запоминающееся лицо. Рекомендовано держаться от вашего Отдела как можно дальше, — улыбнулся он. Я развернулся к Малфою. Тот оценивающе посмотрел на меня, провел рукой по лицу и покрутил пальцем у виска. Я вздохнул. Ну почему я такой безалаберный? Ведь ясно же, что такие простые заклинания спадут, как только я войду в это здание. Но вот как начальник этой самой тюрьмы я могу делать в самом здании все, что хочу. Быстро нацепив на себя иллюзию, я повернулся к ожидающему указаний парню. Оценив новый облик, тот усмехнулся и задал совершенно неожиданный для меня вопрос:
— А вот этот человек-то хоть жив? А то мало ли…
— Эм. Ты не поверишь, но да.
— Хорошо. А то я его тоже знаю. Он преподает в Хогвартсе. Классный преподаватель.
— Ха-ха-ха, — раздалось со ступеней позади меня. — Сев, ты классный преподаватель. Расскажи это Поттеру, он точно оценит.
— Идите вы все. — Не знаю почему, но заявление этого парня как-то сильно меня обидело. Я почувствовал какую-то пустоту внутри себя. Получается, что создание этого образа сальноволосого ублюдка никого не впечатлило? — Все тлен.
— Что?
— Безысходность. Черт. Какой хрен пустил дементоров на первый этаж? — быстро сняв иллюзию, я повернулся к лестнице, от которой тянуло холодом. Вплывший дементор остановился передо мной и, быстро развернувшись, уплыл обратно.
— Эт-то что было-то? — заикаясь, произнес бледный вор.
— Дементор, — пожал плечами Малфой. — Только не понятно, что он тут забыл.
— Просто какой-то мудак взорвал первый этаж. Почему бы и не сходить и не посмотреть, что здесь произошло? А то вдруг кто сбежит? — буркнул я и, непонятно в какой раз натянув на себя маску, направился к нужной нам камере. Остановившись перед дверью, я махнул парню. Спустя несколько секунд дверь распахнулась и явила нам точно такую же камеру, как и все остальные. Руквуд сидел на полу и бормотал что-то себе под нос.
— Август? — я подошел к нему и дождался, когда он поднимет на меня глаза. Взгляд бывшего невыразимца стал более осмысленным, и через полминуты он подал голос.
— Снейп? — его было еле слышно. Голос был хриплый. Сразу стало очевидно, что этот человек не разговаривал уже очень давно.
— Да. Поднимайся. Лорд прислал нас, чтобы мы освободили тебя, — я помог ему встать.
— Мы?
— Здравствуй, Руквуд, — протянул Малфой и вошел в камеру.
— Значит, он вернулся, да? Вернулся? — вцепился Руквуд мне в рукав, заглядывая в глаза нам поочередно.
— Да, Август. Я тебе не враг. Если не хочешь возвращаться, мы просто уйдем и не выдадим тебя.
— Нет! Нет. Не оставляйте меня. Я преданный слуга Темного Лорда. Я его больше не подведу! — под вопли мы наконец еле вытолкали его из камеры. Это очередной недочет. Как волочить наверх человека, который не ходил больше десяти лет? Магия бы быстро все исправила, но в Азкабане колдовать ведь нельзя, да и Лорд может заметить несоответствия.

Не спеша мы начали подниматься на второй этаж по этой гребаной винтовой лестнице. Пролет с одного этажа на другой насчитывал ровно сто пятьдесят ступеней. Просто ступеней. Без перил, без каких-либо других опор для рук. Ступени отходили прямо от стены, и до центрального столба был просвет метра полтора. А мне еще приходилось тащить на себе полудохлого Руквуда и постепенно сдыхающего Малфоя. Наконец-то спустя полчаса мы добрались до второго этажа, на котором нас ждали Долохов и один из Кэрроу.
— Малфой, у меня проблема, — через несколько минут разглядывания левой стены произнес я.
— Какая? — задыхаясь, спросил Малфой.
— Я не помню номер камеры Долохова.
— Ну вот что ты за человек—то такой, а? — всплеснул руками Люциус. — Ты зачем все забываешь постоянно?
— Думаешь, я специально?
— Думаю, что да! Гениальный зельевар не может иметь такую отвратительную память!
— Десять, — прохрипел Руквуд.
— Что? — как-то презрительно спросили мы у только что освобожденного узника.
— Десятая камера.
— Откуда ты знаешь?
— Я же работал в Отделе Тайн. Я много чего знаю, — усмехнулся он.
— Слышишь, ты с ним осторожнее. Он многое знает, — еле скрывая смех, обратился ко мне Малфой и подошел к десятой камере. — Где наш мальчик с железками? Иди сюда, работа есть.
Дэрик, насвистывая какую-то песенку, через мгновение отворил нам дверь. Из камеры практически вылетел обезумевший Антонин и вцепился мне в мантию.
— Вы кто такие?
— Коллегу не узнаешь? — вежливо поинтересовался Люциус и попытался разжать пальцы Долохова и выпустить мою мантию на свободу.
— Малфой?
— Узнал, — всплеснул руками Люциус. — Как поживаешь?
— Люц, это был самый актуальный вопрос из всех, какой ты мог ему задать, — прошипел я, и, сбросив с себя руки Антонина, начал пинками и оплеухами приводить того в чувства. Не могу сказать, что это было легко. И заняло это довольно большое количество времени. Но, разбив ему нос, я выдохся, а заключенный пришел в себя.
— Снейп, ты никогда не отличался высокими манерами, — пролаял он.
— А ты меня часто видел?
— Мог бы и чаще приходить. Звали ведь.
— А что мне было там делать? На ваши рожи смотреть? — я начал закипать.
— А что сюда тогда пришел, раз наши рожи тебе не приятны.
— Выполняю поручение моего Лорда.
— Получается?
— А ты захотел обратно? — прошипел я.
— А ты думаешь, мне приятно будет смотреть, как ты вновь будешь его предавать?
— Когда я его предавал? — я аж опешил.
— Ты ни дня не страдал ради него!
— Я что, должен был составить тебе компанию? Я, в отличие от некоторых, на свободе делами занимался во благо Лорда, а не паукам рассказывал, как ты преданно ему служил!
— Если ты найдешь хоть одного паука в моей камере, я тебе его подарю на память, — прошипел он и сузил глаза. Все еще сидя на полу, он выглядел озлобленным и беспомощным. Но не жалким, как тот же Руквуд.
— Что, здесь настолько плохо кормят, что ты добираешь калории насекомыми?
— Вот слушал бы и слушал, — подошел Малфой и встал между нами. — Может, хватит вам уже меряться, кто из вас преданнее, и пойдем дальше?
— Хочешь страдать ради Лорда — ради Мерлина. Сгребайся и вали в камеру. Не переживай, мы за тобой её закроем.
— Сев! Да что на тебя нашло? Все, иди Амикуса вытаскивай, я здесь дальше сам разберусь.
Со злостью я развернулся и практически вышиб ногой дверь, которую минутой раньше отворил найденный Малфоем вор. Раздражение и злость просто захлестнули, и я не дал сказать Амикусу ни слова.
— Что сидишь? Выходи давай! Времени в обрез, а вас еще слишком много таких одаренных, которые отмазаться в свое время не смогли.
— Снейп? — удивленно поднял глаза на меня Кэрроу.
— Нет, начальник Отдела Тайн пришел массовый побег из Азкабана преданнейшим Пожирателям устраивать, — сквозь стиснутые зубы прошипел я, практически выкинул Амикуса из камеры и с силой захлопнул дверь. — Ты в себя лучше быстрее приходи. Тебе еще Руквуда на себе на пятый этаж тащить.
— Почему мне?
— А кому, мне? Вы, уроды, зарядкой, похоже, хоть занимались по утрам, в отличие от него. Так что вставай, хватай этого шпиона и начинай свое восхождение на пятый этаж — мы вас потом догоним.
— Почему на пятый?
— Ну, если хочешь, можешь сразу на десятый идти. Мы и без Алекто сможем обойтись. Всегда подозревал, что у вас родственная привязанность как в серпентарии.
В принципе ничего не сделавший мне мужчина как-то обиженно на меня посмотрел и побрел по направлению к лестнице, на которой сидел обескураженный Руквуд. Пропустив их вперед, мы пошли следом. Где-то в районе четвертого этажа Малфой резко остановился и пропыхтел:
— Трэверс, — и судорожно закашлял.
— Что Трэверс? — я с удивлением обернулся, не до конца понимая, что хочет от меня Люциус.
— Мы забыли про Трэверса. Он на третьем этаже загорает.
— Да твою ж мать! — я начал спускаться вниз. Сровнявшись с белобрысым я поинтересовался:
— А он нам точно нужен?
— Конечно, — бросил Малфой и с обреченным видом начал спускаться вниз. Я свистнул Дэрика, который был в наилучшей спортивной форме. Освобождение Трэверса заняло несколько минут. Без особых разговоров мы просто выкинули его из камеры и заставили самостоятельно подниматься на пятый этаж. Как именно он это будет делать, нас особо не волновало. Захочет жить и выбраться из тюрьмы — догонит как миленький.

На пятом этаже мы не останавливались. Отправив вора и Амикуса освобождать Алекто, мы начали свое восхождение на очень важный и сложный десятый этаж. Ползти по ступеням было не только тяжело физически. Очень скоро на всех начало довлеть присутствие дементоров. Мне было легче всего, но изнеможенные узники и раскормленный Малфой еле перебирали ногами. Когда до конца этого бесконечного восхождения оставалось ступеней двадцать, Люциус сел на ступени и, еле проговаривая слова, донес до меня информацию:
— Я больше не могу. Я не сделаю больше ни шага.
— Ну, Люц, ну ты чего. Осталось же немного совсем, — я подошел к нему и попытался его поднять. Эффекта никакого. — Это, между прочим, была твоя идея.
— Идти снизу вверх или возвращаться за Трэверсом? — деловито уточнил он.
— Обе. Давай вставай уже.
— Я не могу.
— Можешь!
— Брось меня здесь и иди!
— Герой нашелся! Думаешь, Рей за тобой вернется? — я усмехнулся.
— Ну а вдруг? — он даже не попытался принять вертикальное положение. Встав на колени, он пополз по лестнице. Ну, хотя бы так.

Наконец мы все вывалились на десятом этаже и наткнулись сразу на троих дементоров. Не знаю, что они чувствовали, но выглядели они очень удивленно. Поиграв со мной в гляделки несколько секунд, дементоры решили, что в данной ситуации преимущество не на их стороне, и ретировались.
— Это что сейчас было? — осторожно спросил Долохов у меня.
— Не знаю. Наверно они решили, что мы выглядим очень колоритно и с нами лучше не связываться. Может, мы уже займемся особо преданными членами нашего стройного пожирательского коллектива?
— Ты что сегодня злой такой? — усмехнулся Антонин.
— Я не злой. Я всегда такой.
— Тяжело, значит, тебе приходилось-то, на свободе.
— Слушай, ты что ко мне привязался, а? — вспылил я.
— Он тебя так благодарит, — снова вмешался вездесущий Малфой. — Перед Лордом будете меряться, а сейчас нужно делом заниматься. А то стражи еще тревогу пробьют. Как-то все спокойно проходит.
— Подозрительно это как-то, — сощурил глаза Долохов.
— Подозрительно. Поэтому давайте уже делом заниматься.
Я ткнул пальцем в камеры, которые нужно отворить, показав первым делом на камеру Рея. А то мне слишком его не хватает. Сорвусь еще.

Возможно, Лестрейнджи что-то почувствовали. Вышли они довольно спокойно. Даже Белла. Сразу вникнув в происходящее, она поняла, что до свободы и встречи с ее любимым Лордом осталось подать рукой. Но я порадовался довольно рано, потому что минут через десять она начала истерить и почему-то кидаться на меня. Малфой ее еле от меня оторвал. Я так и не понял ее претензий. Вероятно, ее тоже коробило, что я остался на свободе. Малфой подошел ко мне и зашептал:
— Долохов постоянно косится. Он не верит, что такая операция может проходить абсолютно спокойно.
— И что ты предлагаешь?
— Призови дементоров? Они нагонят тут паники и погонят всех наверх. Будет ему и обещанный адреналин, и приключения.
Я кивнул и начал посылать приказы на ментальной волне, доступной для понимания дементорами. Не услышав ответа, я подумал, что сделал что-то не так, и просто махнул рукой. Пускай этот урод думает, что хочет. Я бросил взгляд на сбившихся в кучу людей и сразу даже не понял, что привлекает мое внимание. Потом до меня дошло.
— Малфой, а где Мальсибер? — осторожно спросил я.
— Э-э-э. Камера вроде открыта, — мы ринулись в открытую дверь и наткнулись на лежащего без сознания парня.
— Это что за хрен? — закричал я. — Где Мальсибер?
— Откуда я знаю? — заорал в ответ Малфой и тут мы почувствовали Их.
— Дементоры, — завизжала Белла. — Бежим отсюда. Их слишком много.
— Откуда их столько? — в панике начали бегать все, кто находился на этаже. Я оценил состояние парня и понял, что причиной бессознательного состояния было банальное обезвоживание.
— Почему вы все смотрите на меня? — крикнул я.
— А на кого? Тебе виднее, почему их не было до этого!
— Может, у них было незапланированное совещание. Побег как-никак, вот и заседали. А сейчас решили всем скопом нас перехватить.
— Бежать надо, — как-то спокойно изрекла Белла и посмотрела на Малфоя.
— Куда?
— На крышу. Вниз нам не успеть добежать, — и трое Лестрейнджей кинулись на лестницу, находящуюся в дальнем углу комнаты.
— Заберите этого непонятного человека! — крикнул им вслед Малфой, но ответа не дождался. Без особых разговоров в камеру ворвался Амикус и, водрузив бессознательное тело себе на плечо, быстро побежал к Лестрейнджам.
— Сев, да что ты тормозишь? — прокричал Малфой и ринулся к удаляющимся Пожирателям. И откуда силы только взялись?
— А как же Мальсибер? — как-то растерянно огляделся я.
— Да хрен с ним, с Мальсибером, плюнь ты на него! Бежать нужно, — как-то в отдалении прозвучал ответ. Я подумал и согласился с логичностью данного заключения. Так даже лучше. Мы все боялись привлекать его в Круг. А так… Ну не получилось его освободить. Сидит ну и пускай сидит. Потом сам в Отдел аппарирует, ничего с ним не случится. С этими мыслями я добежал до начавших уже подниматься практически бывших узников Азкабана.
Мои размышления прервал звук взрыва. Дверь одной из камер была выбита наружу мощнейший волной магии, а из образовавшегося проема вылетел выглядевший как чучело Рей.
— Я вам оставлю меня здесь! — завопил он. — Да вы совсем охренели?!
— Как ему это удалось? — шепотом спросил меня Долохов. Вот почему ты такой умный, а? Как чувствовал, что не нужно тебя вытаскивать.
— Стихийная магия, похоже. И это в его-то возрасте, — я покачал головой. — Он Поттера переплюнул. Похоже, совсем с катушек в этой тюрьме съехал.
Долохов сочувственно кивнул присоединившемуся к нам Рею. Все это произносилось, пока мы карабкались наверх. Скорость, с которой мы это делали, просто поражала. Даже Руквуд шустро перебирал ногами. Все-таки сотня-другая дементоров очень весомый стимул и хороший аргумент в споре с собственной ленью и плохим самочувствием. Нужно, наверное, Поттера здесь учить, в Азкабане.

Вывалившись на крышу, мы просто упали, пытаясь перевести дух. Дементорам запрещено покидать пределы здания, так что у нас есть время подумать, а как, собственно, мы спускаться будем?
— Не объяснишь? — угрожающе прошипел Мальсибер и, встав с колен, направился в мою сторону.
— А что объяснять? — пятясь от него, совершенно искренне ответил я. — Я тебя знать не знаю, а ты тут права качаешь.
Рей прищурил глаза и, развернувшись, резво подошел к Малфою.
— Ты меня тоже знать не знаешь? — как-то слишком спокойно начал он. Люц поднял на него глаза и, оглядев, презрительно скривился.
— Ты же должен понимать, столько лет прошло. И не смотри так на меня. Тебе в камере ничего не угрожало, в отличие от нас. И зачем ты тянешь ко мне свои грязные руки? Помыться бы тебе не помешало.
Рей немного постоял еще, сверля Люциуса яростным взглядом. Потом неожиданно встрепенулся и подошел к краю крыши. Рассматривал он пейзаж внизу довольно долго, прежде чем задать интересующий всех нас вопрос:
— И как нам спускаться вниз? Думаю, что внутри Азкабана нам передвижение теперь заказано.
Все постепенно начали подниматься и составлять Мальсиберу компанию. Рассматривая скалы внизу Азкабана, Белла перевела свой безумный взгляд на меня и с улыбкой произнесла:
— Может, полетаем?
— Как? Палочка есть только у меня с Малфоем. Таскать вас на себе мы не станем, — холодно и четко произнес я.
— А зачем нам палочка?
— Дорогая моя Беллатрикс, — подошел к ней Малфой, — здесь находятся люди, которые не состояли в Круге. Как ты себе представляешь спуск того же Руквуда?
Белла посмотрела на меня своим фирменным тяжелым взглядом и, не говоря ни слова, каким-то незаметным быстрым движением столкнула стоящего рядом с ней Августа вниз.
Молчание, воцарившееся на крыше, нарушали только вопли падающего Руквуда. Мальсибер среагировал первым. Выразительно покосившись на палочку у меня в руках, он задумчивым голосом проговорил:
— Ну, до скал он точно долетит. Не хочешь ему помочь?
— Да он сам справится, — пожал плечами Малфой.
— Смягчить его падение, дебилы! — заорал чаще всего сдержанный Рей и, выхватив у меня палочку, упал на колени, направив ее вниз.
Все-таки Белла страшная женщина. Рей взмахнул палочкой и остановил заклятие левитации в середине верхней петли. Свесившись с края крыши, он внимательно начал смотреть вниз. Потом перевел взгляд на меня и удивленно воскликнул:
— Ну надо же. Стихийная магия! В его-то возрасте.
Я не удержался и подошел поближе. Я старался не думать о том, что замедленная реакция на текущие события фактически лишила жизни Августа Руквуда. Руквуд висел в воздухе над скалой. Просто висел. Потом медленно начал подниматься вверх, обратно на крышу Азкабана.
— Ну, видимо, ему понравилось, и он решил повторить, — хмыкнул Рей и встал с колен. Потом посмотрел на Кэрроу, — а они летать умеют? Или их тоже сбрасывать нужно?
— Ты жесток, Рейнард, — протянула Алекто и посмотрела вверх. — Думаешь, нам никто не показывал этого раньше?
— Да мне без разницы, — фыркнул Мальсибер и кинул мою палочку мне обратно. Что удивительно, но я ее поймал.
Руквуд долетел до нашей компании одновременно с оглушающим жутким ревом, донесшимся с противоположной от нас стороны.

Яркий свет в сумрачном виде Азкабана просто ослеплял, и мы на секунду прикрыли глаза. Потом, разлепив их, я подумал, что допился окончательно, и вот она, легендарная белочка. Малфой с Мальсибером выглядели обескураженно.
— Мне кажется, или я сошел с ума после стольких лет Азкабана? — осторожно спросил подошедший ко мне Долохов. Я глупо хихикнул и стал рассматривать автобус. Трехэтажный ярко-фиолетовый автобус. По лобовому стеклу тянулась длинная золотая надпись: «Ночной рыцарь».
— «Ночной рыцарь» на крыше Азкабана это так же естественно, как всплески стихийной магии в сорок лет? — с любопытством спросила Белла и сделала шаг вперед. Двери автобуса распахнулись, и в проеме возник худощавый парень лет двадцати. Глядя куда-то поверх наших голов, он заговорил:
— Добро пожаловать! Это автобус для ведьм и волшебников, попавших в трудное положение! Взмахните палочкой и входите в салон: мы домчим вас куда угодно! Я, Стэн Шанпайк, ваш кондуктор этим веч…— потом он осекся и заметил нашу разношерстную компанию. Округлив глаза, он попятился назад и завопил в сторону салона: — Эрни! Валим отсюда! Валим! Мы в Азкабан попали!
Беллатрикс, шустро прыгнув в двери, прижала Стена к креслу, провела пальцем свободной руки по его щеке и, прижавшись губами к его уху, свистящим шепотом начала разговор:
— Мальчик… Какой юный, какой неиспорченный, какой испуганный…
— Белла! Если он сейчас умрет, то мы точно никуда не уедем! — Рей подошел к ней и, особо не церемонясь, оторвал ее от теряющего сознания парня.
— Рейнард, ты никогда не давал мне развлечься, — как-то обиженно проговорила наша чокнутая Белла и как-то сразу дала себя увести в конец салона.
— Похоже, этот… Мальсибер нам чего-то не договаривает, — прошептал мне на ухо Малфой. Я мысленно с ним согласился. Тем временем все зашли в автобус и начали занимать места. Все выглядели устало. Ко мне подошел Рей и заговорил дерзким резким голосом:
— Снейп, у тебя деньги-то есть?
— Мальсибер, тон-то сбавь. Откуда у меня деньги? Я всего-навсего преподаватель. Вон, у Малфоя спроси.
— Зачем тебе деньги? — высокомерно спросил Люциус.
— За проезд заплатить!
— Ты что орешь-то? — устало спросил Долохов. Рей смерил его таким взглядом, что Антонин быстренько заткнулся и сделал вид, что спит.
— Так, где деньги? — продолжал пресинговать нас начальник службы безопасности.
— Какие деньги?
— Малфой! — вдруг заорал Рей, — вы какого хрена пришли в эту хренову тюрьму освобождать этих хреновых заключенных без какого-либо хренового плана! Вы мозги совсем пропили?!
— Откуда ты знаешь, что мы пили? — я старался не рассмеяться. Видеть Мальсибера в таком состоянии мне еще не доводилось.
— От вас воняет перегаром, — меланхолично ответил за Рея Руквуд. Зря ты это сказал, между прочим.
— Вот, даже они это чувствуют!
— У кого-нибудь деньги есть, а? — как-то сонно проговорила Алекто. — Мы долго еще стоять тут будем или поедем уже?
— Курс не изменился за четырнадцать лет? — сквозь зубы прорычал Мальсибер и вытащил из заднего кармана штанов внушительных размеров кошелек.
— А тебе зачем деньги в Азкабане? — с удивлением спросил этот незнакомый нам с Малфоем мужик.
— Отнять забыли при аресте. Это вообще кто? — Рейнард ткнул пальцем в незнакомца.
— Мы не знаем…
— И кто открывал вам камеры? — совершенно не слушая, продолжал давить на нас Рей.
— Вор.
— И где он? — мы осмотрели пассажиров. Среди них Дэрика мы не обнаружили.
— Сбежал, — пожал я плечами.
— Сбежал?! — как-то истерически прокричал Рей и повернулся к Стэну, — сколько с нас до Ливерпуля?
— Три галеона, девять сиклей с каждого, — невозмутимо ответил кондуктор.
— Ты не оборзел?
— А это случайно не Азкабан? — ответил оклемавшийся парень. Рей смерил его презрительным взглядом, и оплата до Великобритании сократилась вдвое.
— Рейнард, зачем тебе в Ливерпуль? — спросил Малфой.
— Палочки нам покупать, — буркнул он и сел в кресло напротив моего.
— А она тебе нужна? — с ухмылкой полюбопытствовал я. — У тебя и без палки неплохо получается.
— Заткнись, — рыкнул он и отвернулся к окну…»

— Рей, а ты что тогда завелся-то так? — перебил Перси Малфой.
— Вы меня, козлы, там оставить хотели! Я все слышал!
— Еще скажи, что ты все помнишь, — хихикнул Люциус.
— Да, помню, — спокойно ответил Мальсибер, но потом вновь перешел на крик, — да пошел ты!
— Да-да. Ты помнишь, что все помнишь. А проверку ты тоже помнишь?
— Какую проверку? — полюбопытствовал Поттер.
— Мистер Поттер, на вашем месте я бы не стал интересоваться такими подробностями, — вновь успокоившись, ответил Гарри Рей и обратился к Перси, — читай уж про этот позор.