В маминой комнате все еще чувствовался чуть заметный аромат ее духов. Мама очень любила, чтобы здесь всегда стояли свежие цветы, а её духи тоже имели легкий цветочный аромат.

Альбус тихонько залез под одеяло на маминой кровати. Его окутало мягкое уютное тепло. Он поставил будящие чары, зарылся носом в подушку, словно пытаясь забыть, отгородиться от этого мира, где мамы больше нет, и тут же уснул.

Будящие чары сработали, вырывая Поттера-младшего из такого приятного, спокойного сна. Альбус сел на кровати и минуту соображал, зачем он поставил будильник на такую рань. Вспомнив, быстро поднялся и, торопливо наложив заглушающие чары, принялся поочередно выдвигать ящики маминого стола. Поняв, что искомое найти не удастся, Альбус ощутил сильную злость: она прокатилась по телу упругой, выворачивающей волной. В каком-то лихорадочном ознобе Альбус схватил карандаши, мамин блокнот, неаккуратно дернув из него чистый листок. Он принялся рисовать тот самый осколок из сна. Он думал, что сможет найти хоть что-то из этих трех вещей. Наивно было предположить, что их здесь не искали. Отец наверняка всю комнату наизнанку вывернул, пытаясь докопаться до истины. Интересно, отец знает, что зеркало было у мамы? И стоит ли ему об этом говорить? Скорей всего, узнав, что они со Скорпиусом ищут этот артефакт, отец надолго запрет его дома, поэтому с чистосердечными признаниями Альбус решил повременить. Всегда успеется.

Закончив набросок, Альбус внимательно оглядел рисунок со всех сторон. Он точно видел этот осколок и не один раз. Где? Альбус скрипнул зубами от досады на самого себя и собственную память, неспособную удержать такие важные мелочи. Он отбросил листок в сторону, почувствовав, как на свободу вырывается неконтролируемый поток магии, разметавший все предметы в комнате в мгновение ока. Испугавшись, Альбус до боли сжал кулаки и попробовал медленно досчитать до десяти. Бушующие вокруг него вихри постепенно утихли, и он с опаской открыл глаза. Да… ущерб, нанесенный маминой спальне, определенно производил неизгладимое впечатление. Всевозможные листки разметались по комнате, опрокинутые стулья были поломаны. Тяжело вздохнув, Альбус решил, что все приведет в порядок завтра и забрался на кровать прямо поверх одеяла, чтобы забыться беспокойным сном.

Гарри Поттер почувствовал сильный магический всплеск, который стоном отозвался во всем доме. Коротко выругавшись, он схватил очки и быстро поднялся по лестнице на второй этаж. Мгновенно почувствовав заглушающие чары на дверях бывшей комнаты Джинни, Гарри сразу же вспомнил их с Альбусом вечерний разговор и то, с какой поспешностью его сын заявил, что будет ночевать в маминой комнате. Гарри решил, что мальчик хочет побыть среди маминых вещей, что это подействует на него успокаивающе, а вышло совсем наоборот. Решив не спешить и действовать обдуманно, Гарри тихо прошептал:

— Алохомора.

Дверь мягко распахнулась, и Главный аврор шагнул внутрь. Магический поток разметал все вещи в комнате, а его сын даже и не подумал все восстановить.

Оглядев разрушения, Гарри бросил взгляд на большую кровать. Там, свернувшись калачиком, спал Альбус, веки его нервно подрагивали, что свидетельствовало о том, что он видит сон. Подойдя, Гарри аккуратно погладил сына по голове, искренне желая, чтобы его кошмар закончился как можно быстрей. Альбус вздрогнул и чуть дернулся в сторону, так и не проснувшись. Тут Гарри заметил, что в правой руке сын сжимает какую-то бумажку. Расслабленные во сне пальцы легко расстались с мятым, неровно вырванным листком. На нем был нарисован осколок стекла. Или… зеркала? Гарри нахмурился, он не мог вспомнить, где видел этот осколок. Что-то цеплялось за сознание и упрямо ускользало. Альбус очень точно и скрупулезно изобразил острые рваные края, напоминающие кособокую пятиконечную звезду. Оглядев комнату еще раз, Гарри понял, что сын что-то искал, а не найдя, кинулся рисовать. Рисовал торопливо, неаккуратно, но при этом предельно четко. Странно... Значит, он тоже видел этот осколок… Гарри чуть слышно прошептал простенькое заклинание элементарного подобия и сунул копию рисунка себе в карман. После чего аккуратно вложил выпавший рисунок в ладонь сыну, подумав, что пока не будет вмешиваться. Нужно понять, что Альбус задумал, а только потом уже говорить с сыном, потому что сейчас он может просто нарваться на отчуждение. Ему нужна Гермиона. И чем быстрее, тем лучше.



Сжимая в руке такое желанное разрешение, Альбус Северус Поттер вывалился из камина в директорском кабинете прямо под осуждающим внимательным взглядом Минервы Макгонагалл.

— Извините, — промямлил Альбус и почувствовал, что руки разом вспотели, — вот, — протянул он измятый листок.

— Отлично, молодой человек, ваш отец уже оповестил меня. Иначе вы бы не получили доступ к этому камину, — сухо заметила Макгоногалл, забирая разрешение и быстро пробегая по нему глазами.

— Я могу идти? — спросил Альбус, которому не терпелось отправиться в слизеринские подземелья, ведь Скорп напридумывал себе черт знает чего! Еще неизвестно, чем все это закончится для их дружбы.

— Идите, мистер Поттер, — кивнула директор. — Альбус! — окликнула она его.

Худая спина ощутимо напряглась, и Альбус оглянулся через плечо.

— Мистер Малфой был в библиотеке.

— Спасибо! — улыбнулся Альбус, просияв в одно мгновение, и Макгонагалл в очередной раз подумала, что скорость смены эмоций у этого мальчишки совершенно невообразима.

Скорпиус действительно был в библиотеке. Он сидел у окна, на широком подоконнике, уткнув острый нос в старинный огромный фолиант. Альбус замер на пороге: вглядываясь в силуэт на фоне утреннего света, он внезапно понял, что этот мальчишка для него действительно много значит, и его мнение играет важную роль в его, Альбуса, поступках. Альбус даже испугался немного такого открытия и вместо того, чтобы крикнуть громко, как хотел сначала, молча подошел к окну и заглянул Скорпиусу через плечо.

— Я же говорил – никогда не подкрадывайся так тихо, Альбус Северус! — ровно произнес Скорпиус и обернулся. В его глазах Альбус уловил обиду и, как ни странно, самую настоящую радость.

— Я разрешение взял у отца, — как бы между прочим сказал Альбус и улыбнулся.

— Даже не думай, что я прощу тебе твое поспешное бегство, — Скорпиус отвернулся, дернув плечом, и снова уткнулся в книгу.

— Скорпи… ну Скорпи… — Альбус положил голову на плечо друга и вгляделся в текст книги.

— Что «Скорпи»? Нельзя было сразу сказать, что ты за разрешением? Что, надо было вот так изображать из себя?.. Даже не знаю…

— Так ты понял? — облегченно спросил Альбус и рассмеялся.

— Естественно, — чуть обиженно протянул Скорпиус, сдув с лица прядь белых волос.

Конечно, он понял, что Альбус хотел получить разрешение именно от отца. И дело было не в том, что Скорпиус остался здесь один – его никогда не пугало одиночество. Просто в тот короткий промежуток времени, когда Альбус Поттер уходил по коридору вместе с профессором Макгонагалл, он почувствовал себя слабым и уязвимым, и именно это ощущение он не мог простить своему однокурснику.

— Слушай, это же руны! — с восторгом закричал Альбус и подпрыгнул на месте от нетерпения. — Ты прочитал, да? Да?

— Допустим, — степенно ответил Скорпиус, но от Альбуса не ускользнуло искреннее самодовольство в голосе слизеринца.

— Ну?! — по библиотеке пронесся слабый сквозняк, и полки чуть затряслись.

Скорпиус встрепенулся и пристально посмотрел на приятеля.

— Успокойся, — сказал он, спрыгнув с подоконника и подойдя к Альбусу вплотную, — успокойся, — добавил тихо, схватив его за запястья. — Да, я прочитал. Примитивный смысл мне понятен.

— К-к-как это – примитивный? — заинтересованно спросил Альбус, осторожно высвобождая руки. Было интересно. Очень.

— Руны всегда содержат несколько слоев смысловой нагрузки. Только кажется, что легко прочитать, зная значение каждого символа. Но в итоге оказывается, что есть еще один смысловой слой, и он может быть никак не связан с прочитанным в начале.

— Сколько всего может быть слоев? — напряженным голосом спросил Альбус.

— Ловишь самую суть, — чуть удивленно сказал Скорпиус, словно не ожидал от Альбуса такой сообразительности, — семь, Ал. У той надписи, которую мы видели, семь слоев.

— С чего ты взял? — подозрительно спросил Альбус.

— Руны такого порядка всегда имеют более трех слоев, — пожал плечами Скорпиус, жестом указав на книгу, которую читал.

— Так что значат руны в примитивном прочтении?

— Надпись значит: «да будет так».

— Всего-то?! — удивился Альбус и задумчиво запустил пальцы в волосы, сильно дернув, словно пытаясь вывести себя из той прострации, в которую его ввели слова Скорпиуса.

— Да, Ал. Всего. Но слоев семь, они зовутся слоями истины.

— Истины… Истина… Зеркало Истины… Скорпи, ну ведь точно! Я видел эти руны, видел! — завопил Альбус на всю библиотеку.

— Тише, молодые люди, — строго прикрикнула на них старая библиотекарша, высунувшись из своего угла и сонно протирая глаза.

— Да, мэм. Извините, — вежливо ответил Малфой и потянул Альбуса за руку: — Пошли. Не здесь.

Альбус послушно пошел за ним, злясь на свою несдержанность. И правда, ни к чему, чтобы кто-то слышал их разговор

— Ну, — спросил Скорпиус, оглянувшись по сторонам и убедившись, что в этом коридоре больше никого нет.

— Во сне, — торопливо зашептал Альбус, словно боясь, что Скорпиус его перебьет и попросит прекратить нести чушь, — мама держала Зеркало Истины, она чего-то сильно боялась. Она испугалась за меня, потому что шептала «Альбус», а потом… потом она произнесла заклинание, и зеркало распалось на три части. Я уверен, что видел все три раньше, но никак не могу вспомнить, где именно. Осколок Еиналеж, небольшие часы и камень вот с этими самыми рунами. Да, я понял, что там будущее время выражено. Мы же учили… теперь понятно «да будет так»… Это же про Зеркало Истины! Оно показывает будущее! Но не просто будущее, а возможности его достичь или же истину… короче, остальные твои слои истины, видимо, как раз об этом. Ну, а примитивный смысл ясен. Будущее.

Глаза неугомонного Поттера сияли от радости, он был неимоверно счастлив, что загадка поддалась.

— Похоже на то… — согласился Скорпиус. Значит, вероятно, камень где-то там. А часы ты можешь нарисовать хотя бы приблизительно? Может, поисковое зелье поможет, если мы будем знать, как они выглядят?

— Давай попробуем. Зелье надо начинать варить уже. Оно две недели настаивается.

— Не учи ученого, — усмехнулся Скорпиус, — оно уже настаивается.

— Ты сварил? Сам?

— Именно! Но, знаешь, это вообще-то программа третьего курса, а ингредиенты мы еще тогда в комнате отца нашли.

— Так пошли уже! — Альбус двинулся вниз по ступеням, полный боевого задора и уверенности, что у них все получится.



— Поттер? — в голосе не удивление – усталость.

— Как ты, звереныш? — Если бы не ледяные, выворачивающие душу глаза, сошло бы за заботу.

— Нормально, — Драко пожимает плечами и смотрит в небольшое зарешеченное окно. Оно у самой земли, но все равно – это свет, настоящий дневной свет, которого так не хватает. — Не слишком ли много для Азкабана, а Поттер?

— Ты о чем?

— Два Малфоя в Азкабане. Слишком, Герой. Это все слишком, не находишь?

Гарри молчит, он подходит к окошку и тоже выглядывает на улицу. Ничего примечательного он не видит. Белый сверкающий снег слепит глаза, а увидеть большего обзор окна не позволяет.

— Это не Азкабан, Драко, — коротко бросает Поттер через плечо, не поворачиваясь к Малфою лицом. Он вообще избегает смотреть ему в лицо, и Драко это знает.

Малфой усмехается и, подойдя к Главному аврору вплотную, хватает его за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза.

— Смотри, Герой, — произносит он насмешливо, — смотри в глаза! Видишь? Ты видишь? Я схожу с ума. Но до этого никому нет дела… Правда, Поттер?

Гарри поднимает взгляд и смотрит в глаза Драко Малфоя. В них плещется страх. Ужас. И надежда. Такая болезненная и отчаянная, что Гарри просто сжимает хрупкое, до сих пор такое хрупкое запястье, и силой отводит руку Малфоя от своего лица.

— Это не Азкабан, — повторяет он глухо, — и у тебя, Малфой, есть шанс так и не узнать, на что это похоже.

— Я хочу курить, — вдруг обычным голосом говорит Драко. Гарри молча протягивает ему сигарету.

— Подсадил меня на эту гадость, сволочь... А знаешь, Поттер, ведь Слагхорну невозможно было чего-то подлить, понимаешь? Никак. Зельевар его уровня мгновенно унюхает все составляющие любого напитка смерти, это просто, если знать, как пахнут отдельные компоненты... Он не мог выпить отраву. Разве только в одном случае.

— И в каком же? — глухо спрашивает Гарри, наблюдая, как Малфой глубоко затягивается, и его глаза становятся абсолютно безумными в этом дыму.

— Перепутать. Я уверен, он просто перепутал. Беладонна, Поттер. Она входила в состав его лекарства, которое он принимал постоянно. Он просто перепутал, Поттер, а отвечать мне, понимаешь, Герой? Всегда отвечать мне, — и Малфой хохочет, отбрасывая сигарету, которая, дотлев, обожгла его пальцы.

Гарри мог бы сказать, что все будет хорошо, попросить Драко поверить ему. Или просто посидеть рядом, впитывая горечь этой маленькой камеры, разделяя боль и страх на двоих. Но это значит дать Малфою надежду. А на это Гарри не имеет право. Надежда – это самое страшное. Надежда – это спасение и гибель одновременно.

И Гарри уходит. Лишь на мгновение он оглядывается, чтобы усмехнуться.



— Фу! — Скорпиус поморщился и чихнул от обилия пыли, — у меня уже аллергия на эти подземелья, — пожаловался он.

— Да ладно тебе! — миролюбиво сказал Альбус и направился к заветной стене. Он провел рукой, закрыв глаза и сосредоточившись на внутренних ощущениях. Ничего не произошло.

— Что тогда было? — напряженно спросил Скорпиус, стоя за его спиной, — Ал, вспомни, что тогда было, как именно появились руны?

— Н-н-не помню, — заикаясь, произнес Альбус. Глаза его затуманились, он как-то сразу обмяк и шипяще произнес:

— Х-х-х-с-с-ш… с-с-с-а-а-а…

— Что? — спросил Скорпиус, чувствуя, как его начинает бить нервная дрожь, — что ты сказал?..

— Да будет так… — прошептал Альбус, — я просто сказал то, что ты мне перевел.

Удивиться Скорпиус не успел, потому что стена снова озарилась мягким теплым свечением, и снова появились руны.

— Да будет так… — прошептал Скорпиус вслед за Альбусом и подумал, что нужно, наверное, было попытаться понять и последующие смысловые слои рун, что, наверное, этого недостаточно. Тут стена вспыхнула ослепительно ярко. Когда подростки снова обрели способность видеть, то обнаружили, что возле стены лежит камень. Простой камень, чуть неровный, единственное, что делало его удивительным – руны, высеченные светом.

— Это он… — прошептал Альбус, — это тот самый камень. Часть Зеркала Истины. Он готов открыть нам будущее.

— С чего ты взял? — проворчал Скорпиус, поглядывая на странный камень с недоверием: непонятный артефакт пугал.

— Знаю, — загадочно улыбнулся Альбус, а Скорпиус только вздохнул. Поттеровское «знаю» означало, что впереди снова какая-то авантюра и, скорей всего, весьма и весьма опасная.

— Я его чувствую. Просто чувствую, — Альбус снова обезоруживающе улыбнулся и взял камень в руки, аккуратно спрятав тот под мантию.

— Ну, тогда пошли, что ли?.. — неуверенно спросил Скорпиус, удивляясь невозмутимости однокурсника.

— Пошли, — Альбус сиял, словно начищенный кубок по квиддичу.



— Гермиона? — Гарри появился в камине, когда миссис Уизли ожидала этого меньше всего. Как всегда. Вот и сейчас она выронила из рук курицу, которую только собиралась засунуть в духовку.

— Черт бы тебя побрал, Гарри Поттер! — ругнулась аналитик. — Из-за тебя я инфаркт наживу.

— Не наживешь, — улыбнулся Главный аврор, — ты же ведьма, а ведьмы живут долго…

— Ох, это явно не про меня, — вздохнула Гермиона и приглашающе махнула рукой:

— Ну, заходи, коли пришел. И давай уже выкладывай.

— Сегодня ночью, почувствовав сильный магический всплеск, я зашел к Альбусу и обнаружил у него в кулаке вот это.

Гарри быстро достал из кармана мантии копию рисунка Альбуса и развернул.

— Что там у тебя? — Гермиона обернулась через плечо, одновременно пытаясь достать чашки из аккуратного темно-синего шкафчика.

— Осколок Еиналеж. У меня нет сомнений, что это он. Понимаешь, это все связано. Джинни собрала Зеркало Истины. Я все ломал голову, каким образом к ней попали все составляющие…

— Джинни была у Слагхорна, — тихо произнесла Гермиона, опуская чашки на стол и садясь напротив Гарри.

— Когда?

— До всех этих событий, связанных с драконами. Она собралась буквально за час. Она тогда должна была забрать Лили у нас, но попросила сделать это позже, при этом сильно нервничала. Я спросила, куда она едет, и она проболталась. Начала что-то нести о том, что соскучилась по Хогвартсу, потом, что ей срочно надо проведать Ала и Джейми. Но я-то знала, что это вранье. Я только теперь начинаю понимать…

— Зеркало. Она ведь снова разобрала артефакт на три части.

— Именно. И в ее интересах было сделать так, чтобы эти части никто не нашел.

Гермиона резкo встала с места и нервно распахнула шкафчик, начав что-то из него доставать.

— Смотри. Ты же тоже его видела, правда? Где?

— Я… — Гермиона, наконец, посмотрела на рисунок, и единственным звуком в образовавшейся тишине стал звук разбившейся посуды.

ФОРУМ