Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Давай, Белла, или Демон из Прошлого
Изабелле Каллен тридцать лет. У неё превосходный муж, замечательные дети, любимая работа, большая семья и множество близких друзей. Но как с ней связана череда страшных, жестоких убийств? И почему все следы ведут в прошлое?

EQUILIBRIUM (Равновесие)
Фандом: «Звездные войны». Пейринг: Кайло/Рей. Рейтинг: от PG-13 до NC-17. Сборник новелл.
Пусть прошлое умрет. Убей его, если потребуется. Только так можно стать хозяином судьбы...

Nightfall/Наступление ночи
Белле и Эдварду становится все более комфортно друг с другом, но мир, кажется, восстал против них. Что если кровь Беллы «поет» не только для Эдварда? Что если этот вампир откроет охоту на нее? Или это только начало к чему-то более страшному и жестокому?

Рождественские смс
В Чёрную пятницу Белла вместе со своей подругой Анжелой вынуждены пробиваться сквозь толпы людей. Сможет ли случайное смс, пришедшее с незнакомого номера, изменить ход событий её дня и всей жизни?

Успеть до полуночи
Черные, белые... Играть с чужими судьбами дозволено не всем. Но что если все ваши беды - это всего лишь чья-то игра?
Мистика. Эдвард/Белла/Джейкоб.

Edward's eclipse
Для истинных фанатов Эдварда. Полное проникновение в глубины сердца, ума и души любимого Эдварда Каллена, попавшего в водоворот событий "Затмения".

Идеальный носитель
Путешествуя в поисках древних ощущений, исчезнувших в современном мире, Элис Брэндон никак не думала, что станет Беллой Свон, а еще – что не захочет возвращаться к прежней жизни.
Любовь и путешествия во времени

Глубокие реки текут неслышно
Никто не знает, что таится на дне глубочайших рек, но еще меньше мы знаем о Вселенной и ее законах. Мы настолько слепы, что не видим, кто живет среди нас. Каждая душа может стать ИХ целью. Но не-святые забыли, что они не боги и что движение одной, на первый взгляд, незначительной жизни может привести к краху огромной гильдии, простирающей власть на весь мир.



А вы знаете?

...что видеоролик к Вашему фанфику может появиться на главной странице сайта?
Достаточно оставить заявку в этой теме.




... что можете заказать обложку к своей истории в ЭТОЙ теме?



Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Ваша любимая сумеречная актриса? (за исключением Кристен Стюарт)
1. Эшли Грин
2. Никки Рид
3. Дакота Фаннинг
4. Маккензи Фой
5. Элизабет Ризер
Всего ответов: 525
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 135
Гостей: 121
Пользователей: 14
Мист9171, mistyurinaviktoria, lyu0408, GalinaJq, 77777Змейка77777, SDASHA1962, lenarimsha091, Ritz, N_e_a, суфле, Lia_Lia, Milochk@1504, Natashka0158, h3d123
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Альтернатива

Вспомнить Всё: Start Again Глава 20 Нет выхода – Эдвард (Часть 1)

2024-3-28
17
0
0
От автора: В главе присутствует описание полицейской системы Америки. Я снова приношу извинения за ляпы, потому что они наверняка есть! И снова напоминаю, что мы с вами решили: в фике 2025 год, американские законы и действующие судебные системы могли измениться.

Когда я принял решение поговорить с Беллой любой ценой, я был убежден, что после этого смогу понять, что же мне делать дальше. Я нуждался в этом разговоре, чтобы прояснить ситуацию до конца. Но, как оказалось, я даже в мыслях не допускал, что Белла откажется от дальнейшей борьбы. После всего, что между нами было… после того, как много она преодолела и насколько сильно изменилась, как могла она отказаться от нас, от нашей любви?

Я чувствовал себя растерянным, понятия не имел, как теперь поступить. Автоматически я следовал по дороге к дому… но мыслями был далеко оттуда. Моя душа осталась рядом с Беллой и всегда там будет, где бы я ни находился физически. Я не мог принять тот факт, что уехал, оставив ее отцу. Я никогда не смогу смириться с этим.

Поэтому, чтобы не тратить понапрасну время, я начал выстраивать новый план. Даже боль моя немного притупилась, хотя ноющее от безнадежности сердце продолжало навязчиво, словно капающая из крана вода, подтачивать волю.

С каждым метром, увеличивающим расстояние между мной и домом Чефалу, я убеждался, что совершил огромный просчет. Ошибочно было надеяться, что под пристальным взглядом отца Белла способна на отчаянный поступок, вроде того, чтобы запрыгнуть на мой байк, положившись на удачу. Так мог поступить я, но не она…

Вполне возможно, что ублюдок вынудил ее вести себя так, чтобы я поверил в ее нелепую ложь о том, что она не любит меня. А значит, мне просто нужно найти к ситуации новый, более правильный подход.

Конечно, я не был уверен в успехе теперь. Шестое чувство уже давно кричало мне о том, что я ничего не смогу изменить, как бы ни старался. Слишком грубо и безжалостно вела себя Белла, слишком много сказала слов, оставивших после себя глубокие раны, чтобы в моем сердце осталось место для надежды. Я не был глупым, и прекрасно видел: Белла приняла решение. Хоть и неправильное, но она уверена в нем. Неважно, правда ли то, что она просто устала, или это отец ее заставил, или она защищает меня… на этот раз любимая настроена прекратить наши отношения любой ценой. Она сделала все, чтобы оттолкнуть меня, даже решилась на откровенное предательство, надеясь, что я возненавижу ее и отступлюсь. И именно это дарило мне повод считать, что все сказанное – ложь. Никогда еще не видел, чтобы Белла была способна причинить вред намеренно, никому. Она, скорее, пыталась защитить всех и вся, забывая о себе. Слишком добрая и самоотверженная, чтобы ранить чувства даже ублюдка отца, она не могла вмиг стать безразличной к боли человека, который два года преданно и самозабвенно любил ее. Я бы скорее поверил, что она разлюбила, если бы она начала жалеть меня, посочувствовала моему разбитому сердцу. Это больше походило бы на правду. Но не равнодушие. Но не жестокость по отношению ко мне.

Скорее всего, Белла просто защищала меня – вот это было весьма на нее похоже! Да и чего я ожидал, глупец, вынуждая ее говорить со мной посередине дороги? Я должен был найти способ встретиться с Беллой без свидетелей, наедине – только тогда она бы показала истинные чувства! Так что я начал продумывать, как можно эту встречу организовать, учитывая, что рядом с Беллой теперь постоянно находятся телохранители.

Конечно, убедить Беллу продолжать бороться теперь, после такого полного поражения, будет во много раз труднее. Она согласилась вернуться в колледж и продолжить учебу – значит, и правда, больше не планирует побег. Она смирилась со своим прежним положением, по-видимому, потому, что больше не верила в успех – в этом причина. Я мог это понять, но не принять. Я не стану сидеть сложа руки и не приму это как данное. Я буду действовать. Белла упряма, но я гораздо упрямее ее. И скоро она и ее отец поймут это. Я никогда не оставлю попыток спасти любимую от ужасной участи, на которую она обрекла себя. Я спасу ее, чего бы мне это ни стоило. Если придется, я и правда увезу ее силой. Нужно лишь найти способ безопасно приблизиться к ней…

Конечно, это все были только слова… Я ввалился в свою квартиру, будучи без сил, и в одежде упал на кровать. Физическая боль навалилась на меня, как неподъемный многотонный груз. Я был истощен до такой степени, что почти терял сознание, погружаясь в черноту, несмотря на то, что за окном все еще светило солнце. Мое моральное состояние было во много раз хуже – отчаяние и боль предательства разъедали и без того израненное сердце. А еще больше меня мучило бессилие. Я никогда не был так раздавлен, как сейчас. Даже после смерти родителей я чувствовал себя лучше, продолжал жить. Мне хотелось продолжать жить, я нашел свое предназначение, чтобы мое существование не казалось мне бессмысленным. Сейчас я был абсолютно убежден, что потерял все. Я больше не видел никакой цели впереди, кроме одержимого желания снова держать любимую в объятиях. Все остальное не имело для меня никакого значения. Если мне не удастся спасти Беллу, если она продолжит отказываться от меня, я потеряю последний смысл жить. Спасать людей? Я раньше и не задумывался о том, кого же я спасаю: хорошего ли человека, либо такого же аморального урода, как Чефалу. Скольким таким Чефалу я помог? Теперь они продолжают жить, уничтожая своих дочерей, жен, соседей… убивая, грабя, насилуя… ненавидя людей вокруг себя. И кто-то, несмотря на все творимые ими кощунства, продолжает любить их… Где же справедливость?

Утро встретило меня хмурой погодой. Я с трудом заставил себя встать с постели, не позволяя лежать и жалеть себя. У меня уже был кое-какой план, который я продолжал обдумывать даже во сне.

Для начала, я поехал на свою предыдущую работу. Если я хочу когда-нибудь проникнуть к Белле в дом, то мне понадобится гораздо больше, чем простая веревка.

Я догадывался, что меня ждут проблемы, но все же убедиться в этом оказалось гораздо болезненнее, чем просто предполагать.

- Джон! – воскликнул Рой Эванс, глава базы 911, на которой я не был уже целых два года. За это время произошло много изменений: в помещениях был сделан капитальный ремонт, и я увидел совершенно новую машину внизу, как будто состав спасателей увеличился на одну команду. Сам Рой немного постарел, и вокруг его глаз собрались напряженные морщинки, когда он поприветствовал меня.

В выражении лица и голосе моего бывшего начальника сквозила настороженность.
- Рад, что ты заглянул, - прищурившись, осторожно проговорил он, когда я устроился на стуле напротив него. – Как твои… дела?

Он не поднялся и не протянул мне руку, как это обычно бывало, и я не видел особой радости в его глазах.

- Дела неважно, - откровенно признался я, отлично ощущая неловкость, повисшую между нами. На что я надеялся? На чудо?
- Да, слухами земля полнится, - вздохнул Рой, откидываясь на спинку стула, в то время как я оперся локтями о колени, выжидающе глядя на своего бывшего руководителя, относившегося ко мне, помнится, очень хорошо. Мне не хотелось ни улыбаться, ни проявлять дружелюбие или радость встречи, ни просить о чем-то – я уже понял, чем закончится мой визит.
- И что же привело тебя ко мне? – снова осторожно, даже нехотя, спросил Рой.

Я долго смотрел на него, ничего не говоря и не отводя глаз, прежде чем Рой сдался и сбросил с себя маску отчуждения. Его вздох был не сочувствующим, а скорее раздраженным.
- Ты же понимаешь, - пробормотал он тихо, - я не имею право взять тебя на работу… Обвинение в похищении – это серьезно…
- Бросьте, вы же знаете, что я этого не делал, - проворчал я, морщась от отвращения к глупым полицейским.
- Откуда мне это знать, Джон, - развел руками Рой, и я горько зашипел.
- Мне нужна эта работа, – упрямо процедил я, мои пальцы начали потирать лоб, но в голову не шло ничего, с помощью чего я мог бы убедить Эванса принять меня обратно.
- Уверен, ты найдешь себе что-то другое, - ответил Рой, прекрасно понимая, что этого не произойдет. Кому нужен преступник с полицейским браслетом на запястье? Меня не взяли бы даже разносчиком газет!
- Но мне нужна именно эта работа! – прошептал я, мечтая о снаряжении для своих преступных целей. Рой был, конечно, прав, что не принимал меня. – Может, я устроился бы неофициально?

Рой медленно покачал головой, и весь его вид выражал: «Прости, я ничего не могу с этим поделать».

Я зарычал и поднялся. Мне нечего было тут больше делать. Придется доставать снаряжение каким-то другим путем.

Я оглядел стены кабинета с огромной, не поддающейся описанию тоской. Что, если мне навсегда закроется доступ к этой профессии? Если суд вынесет приговор, то это навсегда очернит мое имя, и я никогда не смогу больше работать спасателем, даже через много лет. Понимает ли Белла, на что обрекла меня? Никакая защита от ее отца или его головорезов не стоила того ужасного чувства потери, которое я испытывал сейчас. Вся моя жизнь была разрушена до основания. У меня не осталось ровным счетом ничего, даже такой малости, как исполнять предназначение – то, что могло бы хоть немного утешить мою печаль, наполнить одиночество хоть каким-то смыслом.

- Джон, - Рой позвал меня, когда я уже был у двери, и голос его чуточку дрогнул. Я обернулся, не надеясь ни на что. В глазах Эванса застыла досада, он тихонечко покачивал головой, словно тоже злился на несправедливую судьбу. – Если… приговор будет оправдательным, я приму тебя обратно.
- Спасибо, надеюсь, так и будет, - кивнул я без капли улыбки, прежде чем уйти.

У меня оставалось мало наличных денег, а пользоваться картой Элис я больше не намеревался. Я не представлял, как дальше жить. Цель моя не приблизилась со вчерашнего вечера ни на шаг – я понятия не имел, как оказаться с Беллой наедине и где. Я был абсолютно растерян, в голове сформировалась пустота, никаких адекватных мыслей не приходило. Любая моя попытка переломить ситуацию заведомо обречена на провал. Я словно волк, оказавшийся в ловушке среди красных флажков, на которого устроена успешная облава. Если я брошусь через предупреждающие знаки, то получу смертельный выстрел от одного из охотников, засевших в засаде и только и ждущих, когда я совершу роковую ошибку. А я ведь хотел не один вырваться из замкнутого круга, но еще и прихватить с собой девушку.

Ограниченному рамками закона, мне ничего не оставалось, кроме как на него же и опереться. Чефалу обвинил меня в похищении? Я решил довести дело о попытке убийства до конца. Я снова отправился в полицию, но с намерением не оправдываться, а обвинять. Я не мог напрямую добраться до Беллы, но что мешает мне действовать окружным путем через ее отца? Она не постеснялась подписать бумагу о похищении, и уже не важно, знала она, что подписывает, или же отец обманул ее. Зачем тогда и я буду щадить чувства банкира? Это не ее война. Это мужская битва.

Полицейские удивились, когда увидели меня, но еще сильнее удивились цели моего визита.

- Я хочу знать, как продвигается дело о покушении на меня, - заявил я шерифу, когда он принял меня в своем просторном кабинете.
- Мы сделали запрос по вашей просьбе в город Милуоки штата Висконсин, - ответил полицейский, - и, к сожалению, ничего нового вам сообщить не можем. Оно не сдвинулось с мертвой точки из-за недостаточности улик. Полиция Милуоки работает над этим. Но не думаю, что вашего убийцу найдут. Никаких зацепок, следов и свидетелей не обнаружено… Трудное дело.
- Я бы хотел съездить туда и самостоятельно все узнать, – попросил я.
- Это невозможно, - ответил шериф, качая головой. – Если полиция узнает что-то новое, они пришлют представителя прямо сюда. Но не ждите напрасно… Вы – главный обвиняемый в громком деле о похищении дочки банкира, так что все внимание полиции приковано к этому преступлению, а не к тому. А на месте покушения на вас не найдено ничего, что указывало бы на убийцу, кроме того, что он, скорее всего, врач.
- Он не врач! – прорычал я раздраженно, не пытаясь успокоиться. – Я знаю, кто это!
- Если вы снова о банкире, то побойтесь Бога, молодой человек! – шериф повысил голос.
- Я не боюсь ни Бога, ни банкира, - отрезал я непоколебимо. – Неужели вы так слепы? Больше некому было убивать меня! И у Чефалу достаточно средств, чтобы нанять нужных людей! – неоднократно, подумал я про себя, вспоминая убийц прямо в мой квартире.
- Мистер Чефалу – один из самых уважаемых людей города, - полицейский сузил глаза. – Он не опустился бы до убийства. Кроме того, откуда ему было знать о вас, если даже полиции не было известно ваше лицо?
- Тогда как вы объясните, что его дочь вернулась домой в тот же день, когда напали на меня? – я привел этот факт, как самое главное доказательство моей правоты.
- Его партнер увидел девушку совершенно случайно, - шериф неодобрительно смотрел в мои глаза.
- Партнер… - пробормотал я, сжимая кулак и прищуриваясь. Это нужно запомнить. – Кто это?
- Мы не имеем права разглашать конфиденциальную информацию, - ответил шериф. – Все узнаете на суде.
- Я имею право знать, - я зло смотрел на шерифа, внезапно мне захотелось во что бы то ни стало узнать имя этого «партнера». Вполне возможно, и даже более чем очевидно, что он и причастен к моей несостоявшейся смерти. А также к настоящему похищению моей жены.
- Простите, но вы подозреваемый, - покачал головой шериф. – Если я назову имя, то что вам помешает пойти и тут же разобраться с ним? Вполне вероятно, что он даже не появится на суде – его роль в этом деле слишком мала. Это тоже уважаемый человек, лишнее внимание ему ни к чему.
- Что он делал в Милуоки? – быстро спросил я. – Полиция Милуоки проверила его?
- Разумеется, - шериф важно, пренебрежительно кивнул. – Это первое, что они сделали. И у него стопроцентное алиби. Он был в городе по делам своего бизнеса и никогда не оставался без свидетелей. Он не мог напасть на вас, если вы об этом.
- Ясно, - я с трудом подавил гнев на шерифа и на всю полицейскую систему, а также на богатство и власть, с помощью которых можно купить себе любое алиби, какое бы преступление ты не совершил.

Но все это потом – у меня будет время узнать имя этого таинственного бизнесмена. Сейчас у меня были планы поважнее, чем партнер Чефалу. Отец Мелиссы наверняка заплатил ему за услугу по устранению меня, но это не отменяло того факта, что банкир, хоть и не напрямую, но участвовал в покушении. Он должен ответить за это.

- Вернемся к тому, с чего начали, - процедил я сквозь зубы и добавил едко: - Партнер… Разве это не доказательство причастности Чефалу?
- Партнер действовал самостоятельно, - покачал головой шериф. – У него есть свидетели, которые видели, как девушка кинулась к его машине, когда узнала знакомое лицо.

Я чуть не зарычал от бессилия. Какое количество свидетелей возможно подкупить? Моя жизнь словно превратилась в цирковую арену, на которой выступают только те, у кого в кармане толстый кошелек. Всем остальным отведена роль шута.

- Кинулась? – повторил я насмешливо. Это было так глупо. Белла никогда не сделала бы этого.
- Да.
- Значит, она не была связана или заперта? – я поднял брови. – Разве это не говорит о том, что ее не держали насильно? – я пытался достучаться до разума шерифа. Возможно, он поймет, что ситуация гораздо сложнее, чем видно на первый взгляд.

Шериф пренебрежительно хмыкнул.
- Насилие не обязательно физическое, - покачал он головой. – Жертву можно удержать и моральным насилием, запугиванием…
- Я уже слышал это, - раздраженно прервал я шерифа, не желая снова обсуждать то, чего никогда не совершал. Все было бесполезно, пока у меня нет доказательств, которые я мог бы противопоставить своим врагам. Так что я решил перейти к делу, с которым пришел. – Так вы дадите мне написать заявление или нет? – закончил я с вызовом. Потому что шериф явно не намеревался идти мне навстречу.
- Вы шутите? – он поднял брови изумленно.
- Нет, – спокойно ответил я. – Я напишу еще одно заявление, более подробное. Хочу, чтобы вы снова проверили банкира. Я напишу его столько раз, сколько потребуется, чтобы привлечь его к суду. Если придется, я буду писать его каждый день.
- Да вы просто издеваетесь, молодой человек, - шериф не сделал даже попытки дать мне ручку и бланк для заполнения. – Уходите отсюда, пока не разозлили меня, и я не выставил вас вон.
- Интересно, за что? – поинтересовался я, сузив глаза, и шериф промолчал, потому что ему нечего было ответить. Закон тут был на моей стороне, и он это знал.

Было заметно, что шериф нервничает все сильнее. Его явно не радовала перспектива проверять банкира и задавать ему вопросы. Зато меня очень устраивала.
- Я вполне серьезен, - продолжил я с угрозой. – Я напишу заявление, и вы ОБЯЗАНЫ его принять! Даже если не верите мне!

Поджав губы, шериф выдернул из ящика стола бланк и раздраженно кинул передо мной, буравя меня глазами. Мне пришлось встать самому, чтобы дотянуться до ручки. После чего я принялся писать.

Все происходило в полном молчании, но шериф все более нервно крутил в руке авторучку, наблюдая за мной. А затем он презрительно произнес, и его голос зазвучал совсем по-другому, нежели раньше:
- Это может иметь весьма плачевные последствия для тебя.
- Вы мне угрожаете? – поднял я глаза, услышав это в его тоне.
- Нет, я предупреждаю, - за кажущимся равнодушием скрывалась другая правда.
- И все же – я рискну, - процедил я и снова продолжил писать.
- Твое право, – шериф неестественно пожал плечами, пытаясь казаться непринужденным, но это плохо ему удавалось. – Надеюсь, ты отдаешь себе отчет, что это заявление может быть использовано в суде как против банкира, так и против тебя самого.
- Я не боюсь.
- Очень зря.
- Мне кажется, или я снова слышу в ваших словах двойной подтекст, шериф? – я не стал поднимать глаз, было и без того ясно, что шериф полиции Гановера имеет прямое отношение к Чефалу, и в данный момент занимается ничем иным, как запугиванием.
- Боже упаси, - шериф отбросил ручку, скрещивая руки на груди, что стало дополнительным доказательством для меня.
- Вы много знаете о том, что происходит в этом доме, не так ли? – заявил я опрометчиво.
- Попридержи язык, - вот теперь он был не на шутку разозлен, и я решил на этом остановиться, чтобы не отвлекаться по мелочам.

Ручка скрипела по бумаге в наполненной напряжением тишине. Хотя, не комфортно в этом кабинете было явно шерифу, а не мне. Читая по его лицу смущение и недовольство положением, в которое я его ставлю, я чувствовал себя все более уверенно, понимая, что на правильном пути.

- Мистер Чефалу – многоуважаемый гражданин, - снова начал шериф, когда увидел, как я вписываю дату и аккуратно ставлю свою подпись. Несмотря на ровный тон, я все же снова слышал угрозу за внешней бравадой шерифа, когда он предпринял новую попытку донести до меня опасные последствия моего поступка. – И у него огромные связи, в то время как у вас нет даже приличного адвоката. Я уж не говорю о возможной смертной казни, которая вам грозит за похищение… неужели вы думаете, что ваше заявление хоть что-то изменит?

Я выпрямился, двигая к шерифу лист на подпись и резко глядя на него:
- Может, вам стоит пригласить сюда свидетелей? – с неприкрытым вызовом я вздернул подбородок. – Я бы хотел зафиксировать на бумаге все, что вы только что сказали…

Шериф поперхнулся и зло посмотрел на меня. Его лицо искривилось, и он схватил ручку, выражая всем своим видом отрицательное отношение к моей персоне. Уж не знаю, правда ли он защищал банкира, потому что был близок с ним, или ему просто не хотелось участвовать в заведомо проигрышном деле, но действовал он с явной неохотой. Его рука неуверенно замерла над бумагой, которую он должен подписать.

- Даю вам последний шанс. Продумайте хорошенько, молодой человек, - покачал он головой. – Все равно ничего не добьетесь.
- Я подумал, - глядя ему в глаза, подтвердил я и сделал жест в сторону листа, призывая его действовать, а не говорить.

Шериф, качая головой, наклонился над бумагой, ставя собственную подпись с огромным нежеланием делать это.
- Пожалели бы девчонку, - пробормотал он себе под нос, - она и так многое перенесла… - он заверил оригинал и, сделав копию, протянул ее мне.
- Уж поверьте, - ответил я резко, складывая копию себе в карман, - о том, что она перенесла, я знаю гораздо больше, чем вы все, вместе взятые, - я встал. - Вы глубоко заблуждаетесь, считая меня преступником. Преступник здесь не я, - я указал на лист, лежащий на столе, и, кивнув шерифу, покинул помещение, оставив его хорошенько поразмыслить над тем, что я сказал.

Вернувшись домой, я сразу же включил компьютер, полный решимости найти таинственного партнера Чефалу, но интернет не дал мне никаких подсказок. Банкир всегда действовал один, ни о каких его партнерах или дружественных корпорациях нигде не сообщалось. Я просмотрел газеты за последний год на наличие каких-либо упоминаний, но и там ничего не обнаружил. Партнером мог оказаться любой богатый человек города, и я не мог определить его из сотен мелькающих в газетах лиц.

Раздраженный, я выключил компьютер и откинулся на спинку стула с бессильным стоном. Представляя, как некто, кого Белла, скорее всего, знает в лицо, появляется на пороге нашего дома… Как насильно волочит ее к машине, чтобы отвезти к отцу… Узнаю ли я когда-нибудь, кто это был? Если узнаю, смогу ли удержать себя от расправы над ним? Даже сейчас, только предполагая, как все произошло, я чувствовал, как ярость вздымается из недр моей души и завладевает всем моим существом, а руки сжимаются в кулаки. Я мечтал взглянуть в его лицо, чтобы иметь возможность объяснить, что не все в этой жизни решается деньгами…

Конечно, все это могло быть и не так. Совершенно посторонний, нанятый убийца мог понятия не иметь, кто такая Мелисса, и просто выполнять приказ. Тогда ответственность лежала исключительно на Чефалу, и от этого моя ярость становилась даже сильнее. Я был склонен думать именно так. Иначе почему в газетах нет упоминаний ни о каком партнере? Нанятый детектив, обнаруживший Мелиссу, совершивший покушение на меня и получивший за это пару миллионов долларов – вот это вполне в духе банкира. И теперь этот человек еще за пару миллионов с удовольствием сыграет роль свидетеля и партнера, лишь бы Чефалу смог усадить меня за решетку, раз не удалось убить. Это было больше похоже на правду, и прекрасно подходило под стиль банкира: делать грязные делишки не своими руками, оставаясь при этом «самым уважаемым и порядочным человеком города». Но я выведу его на чистую воду… Нужно только немного терпения и настойчивости…

День снова тянулся бесконечно. Я не знал, чем себя занять в промежутки времени, в которые вынужден бездействовать. Мне не хотелось ровным счетом ничего, я не мог думать даже об элементарном удовлетворении своих потребностей – вроде еды или сна. Я снова обнаружил оставшийся пакет супа быстрого приготовления и решил, что этого с меня достаточно. Мне совершенно не хотелось есть, я мог думать только о Белле, уже третью неделю находящейся в руках отца. Я ни капли не поверил, что она чувствует себя в домашней обстановке хорошо – этого просто не могло быть. Гадать о том, каково ей там на самом деле, занимало все мои мысли, доводя практически до безумия из часа в час. Я был единственным, кто знал, насколько Белле тяжело, и, получается, единственным, кто боролся за освобождение девушки. Больше некому было ей помочь, она совершенно одна, наедине с монстром, навсегда, если я не придумаю на этот раз способ спасти ее.

Я снова был в полиции на следующее утро, написав повторное заявление, обличающее банкира, в котором подробно описал причины, объясняющие его покушение на меня. Я ощущал мстительное, темное удовольствие, ставя свою подпись и представляя, как представители полиции, вынужденные выполнять свою работу, каждый день навещают офис здания банка, допрашивая свидетелей, задавая одни и те же вопросы самому Чефалу. Я надеялся, что это приводит его в бешенство. Возможно, рано или поздно это заставит его совершить ошибку и выдать себя. Его ненависть ко мне была очевидна, и мне было абсолютно безразлично, нравится или не нравится полицейским выполнять свои рутинные обязанности. Я не особо рассчитывал на успех… но это было единственным, что я мог делать в своем безнадежном положении.

На третий день шериф посмотрел на меня с нескрываемой яростью, едва увидел в дверях кабинета. Секунду я думал, что он вызовет охрану, и меня попросту выставят вон. Но он не сделал этого, лишь молча, очень раздраженно положил передо мною новый лист, и нервно вышел, не желая даже присутствовать в кабинете.

Мне пришлось прождать его достаточно долго, прежде чем он вернулся и занял свое место за большим столом напротив меня. Но я был очень, очень терпеливым. Меня не так-то просто сломать или запугать.

- Еще пара таких заявлений, молодой человек, - процедил он сквозь зубы, тем не менее, подписывая бумагу, - и банкир будет иметь полное право обвинить вас в преследовании.
- Пусть попробует, - безразлично отозвался я. На самом деле, этот факт немало тревожил меня – но не потому, что даст дополнительный повод упрятать меня в тюрьму, а потому, что я потеряю возможность продолжать попытки достать банкира.
- Вы ничего не добьетесь, - буркнул шериф раздраженно. – Вы только злите его.
- Прекрасно, - ответил я с мрачным удовлетворением, и шериф поднял на меня глаза.
- Вы же отдаете себе отчет в том, что делаете? – поинтересовался полицейский недоверчиво. – Понимаете, что это не сработает? Ваши заявления ничего не изменят.
- Очень надеюсь, что вы не правы.
- На что вы рассчитываете? – он равнодушно подтолкнул копию заявления ко мне, и я положил ее себе в карман.
- На то, что он снова попытается убить меня, - ответил я спокойно, и бедный шериф шокировано поперхнулся. – В третий раз.
- Если вас не убедил мой шрам, - я наклонился вперед, дергая воротник, чтобы продемонстрировать шерифу доказательства первой попытки убить меня, но не настаивая на второй, - то, может быть, еще одно покушение станет тем самым, которое обличит лицемера, - мои слова вырывались с раздраженным рычанием, я не был способен изображать спокойствие слишком долго. На самом деле, я был по-настоящему взбешен собственным бессилием. Мне ничего не оставалось, кроме того, чтобы спровоцировать банкира на очередную расправу, тем самым вынудив его подставить себя. После всех моих заявлений, если меня ранят или даже убьют, первое, на кого падет подозрение – это банкир. Ему не помогут даже деньги и связи. И после смерти я смогу достать его. Пусть не думает, что ему всегда все будет сходить с рук.

Шериф долго и очень внимательно изучал меня глазами.
- Вы сказали, в третий раз? – уточнил он, и впервые я увидел в его глазах проблеск колебания. Это заставило меня предположить, что шериф мог быть и не связан с банкиром дружески, или, по крайней мере, он не осведомлен о тайной преступной жизни своего приятеля.

Я пожал плечами, не вдаваясь в подробности, потому что второе покушение было совершенно недоказуемым.

- Да вы настоящий везунчик, - дернул шериф бровями, возвращаясь к старой, пренебрежительной манере разговора, очевидно, приняв решение считать все мои слова блефом.
- Я знаю это, - снова я пожал плечами, собираясь уходить. – До завтра, шериф Нельсон, - пообещал я скорую встречу и краем глаза успел заметить, как тот сморщился.

Следующее мое посещение полицейского участка оказалось очень неожиданным. Начать с того, что шериф вышел встретить меня в холл – будто нетерпеливо ждал моего появления. Он попросил меня следовать за ним в кабинет, как будто я и сам уже не знал эту дорогу наизусть. Он выглядел… подавленным, немного напряженным и, несомненно, раздраженным, как впрочем и всегда. Но все же в его лице прослеживалось и что-то новое – недоумение, удивление… Слишком много противоречивых эмоций, чтобы я смог угадать, чем вызвано такое бурное внимание к моей персоне, что Нельсон даже вышел лично проводить меня в свой кабинет.

С отчаянной надеждой я подумал, что мои заявления сработали, и банкир выдал себя чем-нибудь. Поэтому шериф так странно и непонятно себя ведет? Я почти готов был услышать потрясающие новости из его уст, но то, что он сказал, превзошло самые смелые мои ожидания, хотя это и не относилось к самому банкиру.

- Примерно час назад… - тихо ответил шериф, ставя локти на стол и глянув на часы, - Мелисса Смит забрала заявление об обвинении вас в похищении…

Я недоуменно смотрел на шерифа, не в состоянии быстро поверить в то, что только что услышал.
- Что? – выдохнул я, открыв рот, чувствуя, как биение моего сердца увеличивается… с каждой секундой, разрывая грудную клетку.
- Отец привез ее незадолго до того, как вы пришли, - пояснил он усталым голосом, разглядывая меня так, словно увидел впервые. – Она подтвердила, что вы ее не похищали, и на моих глазах порвала свое заявление, подписанное более чем полгода назад, - Нельсон показал пальцем на мусорную корзину, и я увидел в нем разорванные листы.

Не веря в происходящее, я протянул руку и вынул их, чувствуя, что мое зрение становится странно расплывчатым. Боль, разрывающая грудь, внезапно перестала быть жгучей и тяжелой, превратившись в мучительно-исцеляющую, как будто я лишь в это мгновение начал дышать, а до этого много дней умирал, словно выброшенная на песок рыба. Я только не мог понять одного: как банкир позволил Белле забрать заявление, отняв у себя единственное преимущество против меня?

- Я свободен? – прошептал я, не узнавая своего голоса. Надежда, наполнившая мое сердце, относилась вовсе не к моей обретенной свободе, и даже не к благородному поступку Беллы, означающему, что она не предавала меня, а действительно, скорее всего, просто не знала об обвинении до сих пор. Я осознал, что позволил себе усомниться в чувствах девушки ко мне… а вот сейчас я убедился, что они ничуть не изменились. Белла любит меня… Она любит!
- Ну, по крайней мере, смертная казнь или пожизненное заключение вам больше не грозят, - подтвердил шериф мрачно, и я поднял на него глаза, часто моргая, чтобы выдернуть себя из охвативших голову неуместных фантазий. Напрасно я рассчитываю, что за изъятием заявления последует возвращение Беллы ко мне – она все еще у отца, по-прежнему недоступная, по-прежнему удерживая им каким-то образом в плену, а я по-прежнему бессилен это изменить.
- Что вы имеете в виду? – я уточнил, не в состоянии сейчас соображать самостоятельно. Мои глаза все еще были мутными от чувств, было нелегко взять себя в руки снова и выглядеть, как мужчина, а не как растроганная до глубины души девчонка.
- У вас достаточно нарушений, - напомнил шериф, возвращая меня с небес на землю. – Дело о поддельных документах и сокрытии улик будет продолжено. Это от трех до десяти лет лишения свободы.
- Понятно, - пробормотал я, жалея, что все еще связан по рукам и ногам, но зато теперь с меня определенно снимут чертов браслет.
- Так как показаний мисс Смит теперь не требуется, суд состоится очень скоро, - полицейский смотрел на меня пристально, будто не совсем доверял тому, что видит перед собой.
- Что она сказала? – я проигнорировал слова про суд, меня интересовала только Белла.

Шериф вздохнул и потер виски руками. Затем посмотрел на меня недоверчиво и произнес:
- Да, в общем-то, она ничего и не говорила, просто забрала заявление и все, но…
- Но…?
- …она просила кое-что вам передать…
- Говорите, - умолял я, не понимая странной неуверенности шерифа. Белла просила передать мне что-то – да я почти готов был летать из-за того, что она захотела поговорить со мной, пусть даже и таким вот образом, через полицейского.
- Ну, если дословно, - ровно проговорил Нельсон, и в его взгляде по-прежнему присутствовало недоверие, - то она сказала: «Передайте ему - если он желает мне добра, пусть оставит моего отца в покое».

Мои челюсти резко схлопнулись, эйфория испарилась. Я глядел на шерифа почти с ненавистью.
- Так и сказала? – процедил я разочарованно.
- Именно так, - подтвердил шериф, и мои кулаки сжались на коленях.

Я опустил голову, борясь с самим собой – с болью, которая снова неудержимо захватывала тело. Если бы я только знал истинные причины, по которым Белла снова защищает своего отца, мне было бы проще, и я придумал бы, что делать дальше. Я не мог понять, потому ли это, что она по-прежнему любит его и не хочет, чтобы что-то причинило ему вред… или же какие-то другие мотивы руководят ею. «Если он желает мне добра». Что это значит? Как может быть добро связано с тем, чтобы оставить Чефалу в покое, позволив ему и дальше измываться над дочерью? Если я желаю ей добра, я должен бороться за нее! Разве нет? Это противоречие не могло уложиться у меня в голове, никак. Я был растерян и очень зол.

На столе передо мной лежал лист бумаги и ручка для нового заявления, но я смотрел не на них, а сквозь них. Должен ли я уступить просьбе Беллы? Если она защищает своего отца, то, определенно, да. Я не имел права, да и не хотел идти против воли любимой. К тому же, я обещал ей не делать глупостей, в тот злополучный разговор перед ее домом. Если она выбрала из нас двоих родителя, если она просит за него, разве могу я причинить ему вред? Ведь это принесет боль и ей тоже. Но если все это ложь, и причина, по которой Белла защищает ублюдка, какая-то другая, то как я могу отступиться и прекратить объявленную войну? Смирение – черта характера, которой во мне никогда не было и не будет. Я жаждал битвы… жаждал победы. Я не мог поверить, что она хочет остаться в стенах дома с монстром в человеческом обличии, который принес ей столько страданий и еще принесет немало. Я обязан был спасти ее! Теперь, когда одно из обвинений с меня снято, у меня появился реальный, а не призрачный, шанс сделать это!

Я взял ручку, неуверенный, что сегодня способен правильно составить текст заявления. В моей голове все перемешалось.

- Я не понимаю вас, - резко сказал шериф, когда я медленно начал писать. – Вы добились своего! Зачем продолжаете бессмысленную борьбу?
- Что вы имеете в виду под «добились своего»? – обескуражено пробормотал я.
- Девушка отказалась от обвинения, - объяснил он раздраженно. – Это чудо! Вам бы порадоваться, но вы продолжаете упорствовать. Чего еще вы хотите от этой семьи? Я не понимаю, как вам удалось добиться того, что мисс Смит забрала заявление, даже не встречаясь с ней, хотя сильно предполагаю, - добавил он со злостью, – что все дело в ваших ответных заявлениях. Вы вынудили девушку уступить. Вам не достаточно этого?
- Хотите сказать, - прошептал я совершенно раздавлено, - что она покупает меня, забрав свое заявление? Она это сказала?
- Нет, - скривился шериф, - но ведь это очевидно!
- Вы не верите в мою невиновность! – глухо резюмировал я, глядя на раздраженного шерифа. – Вы думаете, она просто защищает от меня отца.
- Разумеется, - поджал губы Нельсон, его глаза недовольно сощурились. – Так что проявили бы уважение и оставили наконец девушку в покое!

Я закрыл глаза и сжал в руке ручку, меня настигло пораженческое настроение. Я чувствовал необходимость привести свои мысли в порядок прежде, чем действовать дальше, чтобы не совершить ненароком очередного просчета. Слишком много на меня навалилось, чтобы ухватиться за суть происходящего, правильно оценить его. Мне было тяжело адекватно истолковать мотивы поведения Беллы – то ли это из-за того, что я был ослеплен любовью к ней, то ли из-за нестандартности ее поступков, а может я попросту утратил свою проницательность потому, что слишком долго прожил рядом с ней. Известно, что со стороны ситуация всегда видится иначе, чем изнутри.

- Как она выглядела? – задал я вопрос шерифу, надеясь через него узнать хоть что-нибудь для себя.
- Довольно уверенно. И я бы сказал, она была весьма рассержена.

Рассержена? Я вспомнил, как она злилась и кричала на меня недавно, когда я не хотел верить ее словам и уходить…

- Она не была подавлена… или напугана? – уточнил я, чувствуя, как ядовитая боль снова сжимает сердце.
- Нет, я не заметил такого.
- А… он? – я старался говорить ровно, но было трудно подавить гнев при упоминании имени Чефалу. – Между ними вы ничего не заметили?
- Я заметил между ними некоторое… напряжение, но не более того, - согласился шериф, припоминая, - не настолько, чтобы я поверил вашим словам о насилии в семье.

Я тяжело выдохнул, откидывая ручку в сторону, не в силах заставить себя примирится с жестокой правдой.
- И вы делаете вывод, что она защищала отца, - сказал я утвердительно, а не вопросительно.
- Однозначно, - пожал плечами полицейский, и я почувствовал обжигающую злость.

Лист под моей рукой смялся, мне нечего было тут больше делать.
- Хорошо, я не буду писать, - выдавил я, не поднимая глаз. Я не хотел, чтобы шериф увидел силу моей боли. Тяжело поднявшись, я извинился и ушел… снова по дороге в никуда.

От автора: Я бы хотела обратить ваше внимание на один момент. Глава 20 Нет выхода и Глава 21 Необратимость в некотором роде тоже отражение Новолуния. Уходя в книге Майер, Эдвард руководствовался тем, что полный разрыв лучше, так как раны заживают быстрее. И здесь я хотела развить эту идею и попытаться показать, что было бы, если бы все было наоборот. Белла в Новолунии поверила, что Эдвард ее не любит. У нее не было возможности видеть его, никогда, он полностью исчез из ее жизни, даже забрал все подарки. Ситуация в моем фике с точностью до наоборот: Джон не поверил, что Мел его разлюбила, и может видеть ее хоть каждый день – правда, на расстоянии. Он может надеяться, может бороться… И мне интересно ваше мнение. Какой в итоге вы сделаете вывод: лучше полный разрыв, как считал Эдвард, или нет? Ваши предположения можете высказывать на форуме, уже начиная с этой главы, и я буду ждать, к какому итогу вы придете в конце главы Необратимость от Эдварда.


Если Вам нравятся мои фики, Вы можете проголосовать за них тут:
Twilight Russia Awards 2011
Всем заранее огромное спасибо за голоса!


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/41-5717-1
Категория: Альтернатива | Добавил: Валлери (08.09.2011) | Автор: Валлери
Просмотров: 3666 | Комментарии: 70


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 701 2 3 ... 6 7 »
0
70 Tanya21   (10.01.2017 17:15) [Материал]
Спасибо за главу.

0
69 Svetlana♥Z   (08.03.2016 00:58) [Материал]
Что же делать Эдвароду дальше? Без денег, больной, разбитый и одинокий... sad

0
68 Pest   (14.06.2014 13:43) [Материал]
Спасибо)

0
67 Kosy@   (17.10.2013 22:51) [Материал]
Спасибо за главу

0
66 Alice)))Cullen   (29.05.2013 20:32) [Материал]
Цитата (Ereneda)
спасибо за главу, немного полегчало, но только немного

полностью согласна

0
65 СлАсТиК   (18.02.2013 00:17) [Материал]
эх, удача и правда рядом с Эдом...но что будет дальше?спасибо за главу:)

0
64 СлАсТиК   (17.02.2013 23:58) [Материал]
эх, удача и правда рядом с Эдом...но что будет дальше?спасибо за главу:)

0
63 vsthem   (15.04.2012 23:10) [Материал]
Эдвард не сдается, и это вселяет надежду!

0
62 Hecata   (01.03.2012 19:03) [Материал]
Эд действительно везунчик!

0
61 nina75   (29.02.2012 20:07) [Материал]
Обвинение снято, хоть немного полегчало.

1-10 11-20 21-30 ... 51-60 61-62


Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]