Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

I remain, Yours
Белла неожиданно получает антикварный стол, который когда-то принадлежал Эдварду, и находит в нем письмо, которое тот написал своему кузену в 1918 году. Она отвечает и отправляет послание в неожиданное путешествие. Возможно, есть некоторые вещи, которые не предназначены для понимания, их просто нужно принять...

Кошка в маске серой мыши
Из серой мышки в охотницу - вот какая метаморфоза произойдет с Эмили Левел, над которой хотел подшутить любимчик школы Боб Хорей.
-Хотел влюбить в себя серую мышку, поспорил? А вот и не выйдет!
История о том, как может измениться человек под действием злости.

Такой короткий век
Жизнь быстротечна, и надо прожить отмеренный срок так, чтобы это было не бесполезно потраченное время. Но что делать, если ты слишком слаба…

Хищники
Вампир – а если ты не единственный Хищник во вселенной? Что ты будешь делать, столкнувшись с сильной и могущественной расой? Сможешь спасти любимую, оказавшись на территории врага, растеряв преимущества своей сущности?

Долгая охота
Его жизнь – вечная погоня за удовольствием. Ее жизнь – вечный бег наперегонки со временем. Его жизнь – вечный бой за саму возможность жить. Однажды их пути пересекутся, и только всемогущая Судьба знает, чем закончится эта долгая охота...

Методы дедукции
Идеальных людей не существует. Просто найдите такого же сумасшедшего, как вы сами. (с)

I follow you
Эдвард ушел, оставив Беллу медленно погибать от одиночества и душевной боли. Однажды она натыкается на Алека и Джейн, которые очень заинтересовались тем, что не могли применить свой дар на человеке. И тогда Вольтури придумали план по уничтожению других кланов... Сможет ли кто нибудь разбудить в ней былые чувства и помочь ей все вспомнить? Ведь при обращении она забыла свою человеческую жизнь...

Ривер
Что, если любовь пришла внезапно, заставила по-новому взглянуть на прошлое, переоценить настоящее и подумать о будущем. Что, если она окажется настолько сильной, что окрасит глаза ребенка в необыкновенный очень знакомый цвет.



А вы знаете?

...что теперь вам не обязательно самостоятельно подавать заявку на рекламу, вы можете доверить это нашему Рекламному агенству в ЭТОМ разделе.





А вы знаете, что в ЭТОЙ теме вы можете увидеть рекомендации к прочтению фанфиков от бывалых пользователей сайта?

Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Ваш любимый сумеречный актер? (кроме Роба)
1. Келлан Латс
2. Джексон Рэтбоун
3. Питер Фачинелли
4. Тейлор Лотнер
5. Джейми Кэмпбелл Бауэр
Всего ответов: 496
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Мини-фанфики

Время надежд

2024-3-28
21
0
0
Название: Время надежд
Автор: -
Жанр: Romance
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Белла/Эдвард
Саммари: Маленькая девочка из маленького города, но с таким сильным чувством внутри. Вот она я, лежу одна, снова одна, и вокруг никого. Ни души. Только многомиллионная армия небесных солдатиков.

__________________________


Широко распахнутыми глазами смотрю на небо. В небо. Глаза в глаза ослепительному новому дню.

По спине и рукам бегут мурашки. Холодно и колюче. Они замирают на щеках, и я закрываю глаза.

Сейчас я – всего лишь пятно. Незначительное пятно на громадном заснеженном полотне заброшенного футбольного поля. Оно потрясающе даже зимой. Да, сюда стоило переехать только ради него.

Раскидываю ноги и руки в стороны. Неторопливо вожу ими по снегу, тревожа миллионы, миллиарды крохотных белых солдатиков неба. «Простите», - беззвучно шепчу я, представляя их тихие возмущённые крики. Простите. Мне просто необходимо сделать это.

Когда с этим покончено, я облегчённо вздыхаю и открываю глаза. Солнце слепит, зима в Джерси уже давно не была такой настоящей. Я аккуратно сажусь, а потом поднимаюсь на ноги, стараясь не дотрагиваться до нетронутых колоний снежинок. Отпрыгиваю в сторону и рассматриваю финал этого замечательного утра.

Я больше не грязная клякса посреди бескрайних белых просторов. Теперь я – кусочек неба. Я – снежный ангел, распростёрший свои крылья.

Губы сами собой растягиваются в улыбке. «Только не улетай слишком быстро», - мысленно прошу его я, и он отвечает: «Нет, я просто полежу здесь немного. Здесь так хорошо».

По телу снова бегут мурашки, и я потираю друг о дружку окоченевшие ладони.

Пора домой.

-


Он снова говорит это, и я улыбаюсь.

- Ты с ума сошла?

Он хочет выглядеть серьёзным и строгим, а сам смеётся, забывая о моих замёрших ладонях и ступнях.

- Я должна была сделать это, - я качаю головой, опьянённая звучанием его смеха. – Так много снега.

- Не то, что прошлой зимой, да?

Прошлая зима – это всего лишь двенадцать месяцев назад, но там мы ещё дети, зло пинающие остатки пожухлой листвы и с трепетом читающие прогнозы погоды.

Время несбывшихся надежд. Не только в плане снега.

- Как дела у вас с Таней?

Больно произносить это «вас», больно произносить её имя, но я даже не морщусь, потому, что этот декабрь начался со снегопада, и мы уже не дети.

- Не хочу говорить об этом.

Его улыбка меркнет, и я чувствую себя плохо, оттого что всё внутри меня торжествует от его слов. Я не должна чувствовать это, не должна радоваться его проблемам. Но это забывается, когда он берёт в свои руки мои босые ступни и начинает растирать их.

- Такие холодные! Ты с ума сошла…

В доме тихо. Родители ещё спят, и мы сидим возле пылающего камина совсем одни. Позади нас – пустое футбольное поле, впереди – Рождество и свобода, свобода, свобода. Его руки на моих голых ступнях, он улыбается, глядя на резвящееся пламя. Сейчас он со мной, а не с ней, и всё так хорошо, так бесконечно хорошо.

- В следующий раз возьми меня с собой.

Это значит, что завтра на футбольном поле будет два ангела.

Да, наверное, я всё-таки сошла с ума.

-


Маленькая девочка из маленького города, но с таким сильным чувством внутри. Вот она я, лежу одна, снова одна, и вокруг никого. Ни души. Только многомиллионная армия небесных солдатиков.

Внутри что-то бьётся. Это не сердце, это что-то гораздо сильнее сердца. Оно постоянно рвётся наружу, хочет быть обнаруженным. Оно терзает, когда его нет рядом, оно довольно скулит, когда его тёплые руки касаются меня. Это ему больно, когда Эдвард с Таней. Не мне.

Это – любовь. И это – катастрофа.

Я дала этому чувству двенадцать месяцев, я дала себе двенадцать месяцев. Они должны были стать целой вечностью, а промелькнули как один день.

Теперь моё время на исходе. Наступил декабрь, выпал снег. Наконец-то выпал снег. А я вместо того, чтобы радоваться, считаю оставшиеся минуты.

Я одна, мой снежный ангел одинок как никогда.

А Эдвард с Таней.

Смотрю прямо в небо. Глаза в глаза. По щекам катятся слёзы. Они замерзают, и, кажется, в армии снежинок пополнение.

-


То, как всё это началось, до сих пор преследует меня во снах.

Его глаза прямо над моими. Они горячие, живые, моё лицо опаляют то ли искры его взгляда, то ли его тёплое дыхание. Я не могу дышать, он прижимает меня к холодной земле, и подо мной хрустят пожухлые листья.

Что-то меняется.

Я чувствую, как во мне что-то меняется. Внутри, где-то глубоко-глубоко зарождается нечто маленькое, крохотное, оно щекочет меня изнутри и прорывается наружу счастливым смехом.

- Так-то лучше.

Он улыбается и начинает подниматься. Листья подо мной хрустят вдвойне громче, и мне хочется хрустеть от разочарования вместе с ними.

- Нет, - шепчу я, обвивая его тело руками, и тяну его вниз.

Его смех словно в симбиозе с воздухом – он повсюду. Я жмурюсь и хочу, чтобы это не заканчивалось. Никогда.

- Ты – прелесть, Белла.

Я распахиваю глаза, и вот он, тот самый момент. Он не улыбается, как и я. Мы смотрим друг на друга. Глаза в глаза. И мне так сильно хочется поцеловать его, что это желание оглушает.

Он тянется ко мне, я – к нему, и всё идеально. До той секунды, когда он виляет вправо и касается губами моей щеки. Всего лишь щеки.

Что-то щекочущее внутри меня замирает. Оно, как и я, не может поверить. Я опадаю на землю, и листья грустно хрустят, понимая меня. Я сейчас так же иссушена, как и они, я ломаюсь, трескаюсь, рассыпаюсь на кусочки.

Что-то меняется.

Его окликают родители. Кажется, они нашли нужную ёлку. Эдвард снова целует меня, теперь уже в лоб, и поспешно поднимается на ноги.

Я перекатываюсь на бок и подтягиваю колени к груди. Понимаю, что мне не должно быть так больно, но что-то внутри рыдает, трясётся в истерике, и да, мне больно.

А он всё дальше и дальше. Словно и не было этой сцены, словно и не было того самого момента.

И что-то внутри меня понимает, что оно одиноко. Что в Эдварде не родилось что-то ответное, и всё, что есть у нас – холодная бесконечная не взаимность.

-


И тогда я просыпаюсь. Ещё долго лежу на боку с поджатыми к груди коленями и чувствую, как всё внутри мёрзнет, коченеет. И не важно, зима за окном, весна или лето. Мне было холодно все двенадцать месяцев.

И сейчас, когда в Джерси снова вернулся декабрь, мне ещё холоднее.

-


В гостиной темно, и только блики пламени играют на стенах, смешиваясь с огоньками гирлянды. Мы сидим возле камина. Ещё совсем не поздно, просто темно, и мы говорим о всяких глупостях, не имеющих значения.

- Идёшь на вечеринку к Тони?

Я киваю, и его брови удивлённо взмывают вверх.

- Да? С кем?

- Рон пригласил меня.

Это хороший ответ. Я не говорю, что согласилась, не утверждаю, что пойду именно с ним. Просто констатирую факт.

Но ему всё равно не нравится.

- Рон, значит…

- Имеешь что-то против?

Я спрашиваю лениво, меня действительно это не сильно волнует. Но что-то внутри тотчас сжимается, продолжая надеяться.

- Нет, просто… Не позволяй ему заходить слишком далеко. А если что – звони мне, ладно?

Я согласно киваю. А что мне ещё остаётся?

Время течёт медленно. Сейчас оно – мой друг. Оно и мелькание бликов пламени на стенах.

Телевизор включен. На экране маленький Кевин снова остаётся один дома. Старые шутки по-прежнему смешные, мы то и дело заливаемся смехом, тыча друг друга в бока, и я начинаю забывать о своей катастрофе.

- Ты купила мне подарок? – он кивает на разноцветные носки, развешанные над камином. Время рекламы, и мы на время забываем о Кевине.

- Нет ещё, но я знаю, что это будет, - я улыбаюсь, он улыбается, и катастрофы будто бы никогда и не было. Главное не думать, каким именно будет этот подарок, главное не думать о том, что времени всё меньше.

- А твой уже куплен, - он говорит это, и его лицо мрачнеет. Я не понимаю, в чём дело, пока воздух не наполняют звуки её имени. – Так забавно. Тебе подарок нашёл ещё в октябре, а что Тане дарить – до сих пор ума не приложу.

Это должно говорить о многом, но он не понимает или не хочет понимать.

В последнее время я слышу о ней всё чаще, а вижу её всё реже. У них много проблем, по-настоящему много проблем, и я ненавижу себя за то, что радуюсь этому.

Наверное, я – настоящий предатель. Я должна помогать ему, должна поддерживать во всём, а вместо этого я злюсь на него за то, что он так слеп, и сгораю от чувства вины. Я не объективна. Уже двенадцать месяцев не объективна.

- Кстати, мама предлагает сходить за ёлками в эту субботу. Ты как?

По телу бегут мурашки. Нет смысла бояться этого, нет смысла не вспоминать об этом. Но я дрожу так, словно все окна и двери вдруг открыли нараспашку.

- Почему бы и нет, - я пожимаю плечами, скукоживаясь в кресле и обнимая себя руками. – Поговорю с родителями.

Мы досматриваем фильм, и пламя в камине затухает. Эдвард тянется к поленнице, но я останавливаю его. Ему нужно к Тане. А мне – на футбольное поле. Он целует мой лоб, обнимая за плечи, и мне хочется плакать. Я не заслуживаю даже этого. Не заслуживаю.

Когда за ним закрывается дверь, я возвращаюсь в гостиную. Снег подождёт, он не будет таять ещё два месяца, а пламя потухнет уже через пару минут.

Я сажусь у самого камина, близко-близко. Лицо опаляют последние жаркие искры, и я заворожено смотрю, как прямо передо мной медленно погибает кое-что прекрасное. Я понимаю это, мне знакомо это.

Я тоже горю, всё ещё горю. Пламя объяло меня двенадцать месяцев назад, и скоро от меня останутся одни угольки.

-


Снег хрустит под моими ногами, я всё ещё опьянена его белизной.

Я возвращаюсь домой довольная: на футбольном поле снова остался снежный ангел, и если его не заметёт до вечера, значит, я продержусь весь этот день.

Всё вокруг пахнет свежестью. Я пахну свежестью. Мне давно не было так легко.

Времени остаётся совсем мало, я не забываю об этом. Просто теперь у меня снова есть силы. И я настроена весьма решительно.

- Привет. Выглядишь отлично.

Он тоже выглядит отлично. Его волосы растрёпаны, в них искрится тающий снег. Видимо, они с отцом снова играли в снежки по дороге сюда.

- Готовы?

Карлайл появляется в дверях, и я убеждаюсь в правильности своих догадок. Его волосы тоже мокрые, и Эсми шутливо хмурится, глядя на них обоих.

Рождество всё ближе, и наши семьи снова сливаются в одну. Мы всё делаем вместе: вместе ходим за покупками, вместе обсуждаем подарки, вместе наряжаем наши дома. Вместе выбираем ёлки.

Я стараюсь не думать о том, что год назад всё началось здесь, на этой самой ярмарке. Мы словно вернулись к истоку, к эпицентру моей катастрофы, и мои силы тают, как снег в его волосах.

- Я знаю, как помочь тебе, Каллен.

Я шутливо толкаю его в бок, и он удивлённо смотрит на меня. Его левая бровь вопросительно приподнимается, и я улыбаюсь: так сильно я довольна собой.

- Вчера после школы я отложила один браслет в ювелирной на углу. Таня как-то говорила, что уже давно хочет нечто подобное, так что… думаю, она будет до…

Он обнимает меня прежде, чем я успеваю закончить. Это происходит так быстро, так порывисто, что я вскрикиваю и начинаю смеяться.

- Ты – сумасшедший.

- А ты – прелесть, Белла.

Он продолжает кружить меня, оторвав от земли. А я, замерев, боюсь, что мир не перестанет крутиться вокруг меня, даже когда он поставит меня на ноги.

Эти слова. В этот день. Как повторение кошмара.

И моих сил всё меньше и меньше.

- Прости, Белла, я не хочу портить такой момент, но… Давно собирался сказать это и лучше скажу сейчас, пока есть запал. Таня пригласила меня отпраздновать Рождество с её семьёй. Мы поедем за город на все выходные. Прости, я знаю, что должен был сначала посоветоваться с тобой, но я уже согласился.

Я стараюсь смотреть прямо на него, но взгляд не может найти, за что зацепиться. И постоянно соскальзывает куда-то в сторону.

- Это… ничего, - бормочу я, пожимая плечами. Все мысли – в том дне. Все ощущения – такие же, как и тогда.

- Точно?

- Да, да, конечно, - моя рука непроизвольно поднимается и указывает куда-то за его спину. – Я просто схожу в туалет, хорошо?

Он хмуро кивает, и я начинаю идти. Прочь, прочь отсюда. Чувствую спиной его взгляд, понимаю, что уходить глупо, но я не вынесу этого. Делать вид, что всё хорошо, - так сложно. И я больше не хочу его обманывать.

Я покидаю ярмарку, иду по знакомым улицам, и чем дальше становится центр города, тем легче становится мне.

Всё вокруг нарядное в своей ослепительной белизне. Снег всегда был и будет лучшим фоном для праздничных гирлянд и украшений. Красно-зелёные еловые венки обнимают дома, и мне одиноко. Аккуратные сугробы укутывают подоконники и ставни, и мне холодно. Снеговики, одетые в красные колпаки Санты, особенно популярны в этом районе. В их глазах-пуговицах я читаю сочувствие, и мне больно.

Времени мало, ничтожно мало. И надежды почти не остаётся.

___________________


Вокруг шум. Он оглушает, музыка ударяет по ушам.

Все улыбаются мне и кричат «Счастливого Рождества!». Зря я сюда пришла.

Очень глупо устраивать вечеринку в честь Рождества. Очень глупо устраивать такую вечеринку в честь Рождества. Иисусу бы не понравилось такое скопление алкоголя в одном месте.

Но я здесь, и я с парнем. Платье чуть выше колен цвета кофе с молоком, волосы, уложенные крупными волнами. Рон надевает на меня рожки оленя, и, кажется, я принята здесь за свою.

Очень скоро в моей руке оказывается пластиковый стаканчик с прозрачной жидкостью. Все пьют, пью и я, и после этого мне хочется улыбаться вместе со всеми. И я кричу:

- Счастливого Рождества!

Это срабатывает. Мой крик подхвачен одобрительным гулом голосов, я встречаю знакомых и обнимаю их. Я встречаю незнакомцев и обнимаю их. И каждый, кажется, в восторге: с обычно скупой на прикосновения Беллой обняться хотят все.

Я перехожу от столика к столику. В одном месте мне наливают мартини, в другом – коньяка, в третьем - шампанского. Я разбавляю всё колой или соком, алкоголь прогревает меня изнутри.

Мне тепло, я не одинока.

То, что нужно.

Музыка больше не ударяет по ушам. Она заряжает энергией этого места, я пропускаю её через себя, мне хочется начать двигаться, попадая в ритм, танцевать вместе с толпой. Я даже подпеваю, и у меня почти получается это.

Я снова грязное пятно. Маленькое грязное пятно среди множества таких же грязных пятен. Снег далеко, Эдвард далеко, и от этого мой стакан наполняется снова.

Я не видела его с тех пор, как ушла с ярмарки. Повернуть ключ в замке и отключить телефон оказалось совсем просто. Как маленькая репетиция перед тем, что скоро должно случиться.

И прошлой ночью снежный ангел исчез с футбольного поля.

Времени уже не осталось, всё сгорело, что-то внутри меня сгорело. Теперь там пусто, внутри меня, и от отчаянья отлично спасает алкоголь.

Я не спрашиваю о нём, не вспоминаю о нём. Он с Таней, и они уже далеко. Его не будет на вечеринке, и я могу пить и танцевать дальше.

Рон рядом со мной. Он не Эдвард, но теперь это не проблема. Мне всё равно, выпитое будоражит кровь, я двигаюсь всё быстрее, всё откровеннее. И Рон, кажется, в восторге.

Мне хорошо. И так легко. Я кричу какие-то глупости, все кричат какие-то глупости, и всем нам так весело. Комната освещена только огоньками гирлянд и лунным светом, но этого достаточно, чтобы заметить, что всё вокруг меня плывёт. Танцующие, знакомые и незнакомые, Рон и столики с выпивкой.

Никогда ещё так много не пила.

-


Я даже не прихожу в себя. Нахожусь где-то между. Не чувствую тела, не чувствую ничего. Может быть, я всё ещё на вечеринке, может быть, я на футбольном поле, может быть, я в космосе.

Да. Звуки, которые улавливает моё сознание, похожи на пение Вселенной.

Я хочу сесть и сажусь. Всё вокруг стремительно кружится, словно я снова в руках Эдварда, и мы оба на той ярмарке. От этого становится тошно, я плыву куда-то в сторону и прижимаюсь к чему-то мягкому.

На фоне пения Вселенной можно различить отдалённо знакомые звуки. Они приближаются, становятся громче, и я скукоживаюсь, обнимая колени руками.

- Она уже?..

- Нет. Ты подоспел к самому интересному.

- О, просто заткнись, Рон!..

Рядом со мной что-то хлопает, и я морщусь от резких звуков. Меня окружают чьи-то руки, они норовят коснуться меня везде и сразу, и это – последнее, что мне сейчас нужно.

- Нет, нет! Оставьте меня в покое! – я хочу кричать, но это больше похоже на один продолжительный стон.

Глаза закрыты. Я боюсь их открывать. Там всё крутится, плывёт, в темноте находиться лучше. Я хочу просто продолжать прижиматься щекой к чему-то мягкому и испытывать… ничего не испытывать.

- Тише, Белла, это я, Эдвард, слышишь? О, Белла!.. Ты с ума сошла? Зачем ты столько выпила?

Мне плевать, кто это, плевать, чьи это руки. Там, где я была, было так хорошо, было так спокойно, а сейчас…

- Просто не трогайте меня, не трогайте!

Меня отрывают от чего-то мягкого, и я попадаю в плен чьих-то рук. Я вырываюсь, рассеянно дёргая руками и ногами, а тот, кто держит меня, только крепче сжимает свои руки и шепчет что-то на ухо.

- Спокойно, спокойно, девочка. Белла, просто успокойся, хорошо? Поедем домой, Белла. Ты хочешь домой?

Я чувствую, как он целует мои волосы, мой лоб, мои щёки. Всё, до чего успевает дотянуться. Это приятно, я понимаю это даже сейчас, но что-то злое во мне, что-то грязное продолжает вырываться, продолжает беспокойно кричать.

- Оставь меня, Эдвард, оставь меня! Всё было хорошо, всё наконец-то было хорошо. Зачем ты приехал? – мне по-прежнему хочется кричать, хочется, чтобы слова получались горячими, звонкими, чтобы они больно ранили его. Но моя речь замедлена, каждое слово даётся с трудом. Каждое слово – как стон, и мне это не нравится.

Не понимаю, что со мной происходит, не помню, как оказалась здесь, где бы я сейчас не находилась. Это похоже на истерику, на долгую, бесконечную истерику, снятую в замедленном действии. Я словно снова горю, всё внутри меня полыхает, языки пламени лижут внутренности, и теперь наконец-то нет смысла скрывать, как мне больно.

- Это невыносимо. Все двенадцать месяцев… невыносимо! Я… загадала на Новый Год, и теперь… Тот декабрь был адом. Этот декабрь – ад. Боже, зачем ты приехал?

Меня парализует нездоровая усталость. Я больше не могу беспокойно трепыхаться в его руках, моё тело обмякает, и я проваливаюсь в темноту.

-


Когда я прихожу в себя, всё кажется плохим сном. Мою память словно отдали на растерзание маленькому ребёнку: он порвал её в клочья, разбросал всё по самым дальним углам. И теперь мне остаётся довольствоваться малым.

Помню руки Эдварда, и пение Вселенной в качестве фона. Помню, как волосы трепал лёгкий беспокойный ветерок, приятно холодя лицо. Помню, как продолжала висеть безвольным грузом на руках Эдварда, когда он нёс меня куда-то.

Сейчас я на полу в его идеально чистой ванной, и я делаю всё, чтобы это исправить. Меня рвёт. Долго. И это так мерзко, что мне хочется плакать. Эдвард рядом, он заботливо придерживает мои волосы, и это даже смешно. Вот она, обратная сторона жизни джентльмена.

Лучше бы его здесь не было.

Наконец, мой желудок пуст. Я пуста. Внутри ничего, ни пламени, ни зияющей дыры, оставшейся после исчезновения того чего-то. Я хочу спать. Я хочу в тепло, хочу домой. Хочу, чтобы всё это оказалось сном, кошмаром, это всё просто не могло произойти со мной.

- Тебе лучше?

К ответу на этот вопрос можно подойти с разных сторон, но я решаю не подходить ни с какой. Аккуратно, опираясь на стену, я поднимаюсь на ноги и делаю первые неуверенные шаги к двери. Всё до сих пор крутится. Стены, пол, даже Эдвард, пришедший на помощь.

Теперь в моём мире нет ни одной постоянной.

Он ведёт меня в комнату и помогает забраться в кровать. Я была здесь сотни, тысячи раз, но этот какой-то особенный. И поэтому мне не хочется быть здесь, я пытаюсь возражать, но получается у меня неважно.

- Просто спи, хорошо? Я позвоню твоим родителям.

-


Мне хочется проснуться в снегу. Чтобы вокруг пахло свежестью и чистотой. Чтобы мороз щипал за щёки, а солнце было до боли ослепительным. Хочется, чтобы рядом со мной лежал второй снежный ангел, чтобы он наконец-то исполнил своё обещание. Чтобы он смотрел на небо. В небо. Глаза в глаза, вместе со мной.

Разве это так много?

-


Прошлый декабрь превратился в ад.

Время несбывшихся надежд. Не только в плане снега.

Я и что-то внутри меня. Из нас получилась неплохая команда, мы вместе с трепетом ожидали, когда же Эдвард тоже почувствует это, когда мы сможем быть вместе.

Каждый наш взгляд, каждое прикосновение должно было говорить ему о многом, но он не понимал или не хотел понимать.

В последние декабря мы плакали всё чаще, а виделись с ним всё реже. И это было невыносимо.

В новогоднюю ночь мы решили положить этому конец. Мы загадали. Нет, не желание, я никогда не верила в эту чушь. Мы загадали другое.

Если нам не удастся признаться во всём Эдварду, если мы так и не дождёмся его взаимности до следующего Рождества, мы уйдём из его жизни. Я и крохотное чувство внутри меня. Уйдём, потому что всё это станет просто бессмысленным.

Я дала этому чувству двенадцать месяцев, я дала себе двенадцать месяцев. Они должны были стать целой вечностью, а промелькнули как один день.

И теперь моё время кончилось.

Он уедет с Таней к её родителям, а когда вернётся, найдёт под ёлкой подарок от меня. Нашу фотографию в массивной деревянной рамке и письмо. Я написала его ещё тогда, в прошлую новогоднюю ночь, и теперь оно, похоже, наконец-то увидит свет.

Я не скажу ему, что люблю его. Нет-нет, не скажу. Ни вслух, ни в том письме. Для этого у меня было целых двенадцать месяцев. А сейчас уже поздно и ни к чему.

Там будет написано, что я переезжаю к бабушке в Вашингтон, чтобы начать ходить на подготовительные курсы Медакадемии. Там будет написано, что я не попрощалась только потому, что я бы не вынесла этого. Там будет написано, что он навсегда останется моим лучшим другом.

И ни слова о том, что я могла бы остаться. Ни слова о том, что я люблю его.

-


Я смотрю в потолок и представляю на его месте небо. Больше мне ничего не остаётся: комната Эдварда на втором этаже, даже пожарной лестницы нет, а возле двери – он и… его мама. И мне не сбежать.

- Кто там, Эдвард? Кого ты скрываешь в своей комнате?

- Там… Ох, там Белла, мам. Не заходи туда, ладно? Она спит.

- Белла? Но… Я не понимаю, сын. Ты должен был уехать с Таней, а вместо этого ты тут, и ты скрываешь от меня Беллу. Что происходит? Что происходит с Беллой? Рене говорила мне, что с ней что-то не так, но я… Я не понимаю!

В этом вся Эсми. Всегда много слов, всегда много переживаний. И мало дела.

- Я тоже ничего не понимаю, мам. Всё началось с выбора ёлки. Помнишь ту субботу?

Я ухмыляюсь. Ни грустно, ни весело. Он прав, в сущности, прав. Подумаешь, промахнулся на год.

- Она просто ушла, перестала отвечать на звонки, не пускала меня к себе. А вчера мне позвонил Рон и попросил приехать. Сказал, что Белле плохо. Как я мог уехать с Таней после такого?

Мне должно быть приятно или больно. Приятно от того, что он вернулся за мной. Больно от того, что это уже не имеет значения. Но я ничего не чувствую. Ничего. Не знаю, что произошло этой ночью, но я отпустила его. И теперь… я в порядке.

Правда мутит немного, и в носу что-то щекочет. А ещё гул в ушах и сухость во рту.

Но я в порядке.

- Белла?

Я сажусь в постели и смотрю на дверь. На пороге стоит Эдвард, из-за его плеча выглядывает Эсми. Ничего удивительного.

- Я в порядке, - повторяю я уже вслух. И поспешно встаю на ноги.

Меня немного штормит, но я двигаюсь достаточно уверенно. Подхожу к двери и смотрю на Эдварда снизу-вверх:

- Спасибо за помощь. Можно, я пойду?

И хоть от его ответа уже ничего не зависит, я всё-таки его жду. А пока смотрю на Эсми и улыбаюсь ей.

- Доброе утро, миссис Каллен. Увидимся вечером, да?

Они молчат. Оба молчат. Они так похожи.

Мне трудно дышать в этом доме. Протискиваюсь мимо Эдварда и почти бегу к лестнице. На первом этаже хватаю свою куртку, сую ноги в сапоги и вырываюсь наружу. В глаза тотчас ударяет ослепительный солнечный свет, отражённый миллионами, миллиардами небесных солдатиков. Теперь они, кажется, действительно атакуют меня.

Идёт снег. Снова идёт снег.

Мне холодно, и я плачу. Оплакиваю себя, нас, крохотное что-то внутри меня, и мне больно, снова больно, потому что времени совсем-совсем не осталось, потому что Эдвард не уехал с Таней, а позапрошлой ночью с футбольного поля исчез снежный ангел.

Я не бегу. Я не сбегаю. Я твержу это, снова и снова пытаюсь убедить в этом хотя бы саму себя.

- Белла!

Я останавливаюсь. Потому что я не сбегаю, и я должна остановиться.

Я жду, пока Эдвард догонит меня, жду, пока его дыхание восстановится. Он смотрит на меня хмуро и подозрительно, и я чувствую себя предателем, не оправдавшим надежд. Мы воспитывали друг друга так долго, мы подстраивали друг друга под себя так долго, мы были лучшими друзьями так долго. И я всё испортила.

Его указательный палец поднимается в воздух, и он, строго поджав губы, тычет в меня им.

- Объясни мне, что происходит, Белла. Я заслужил это, хотя бы это. Просто. Объясни.

Мои губы дрожат, когда я смотрю на него. В него. Глаза в глаза.

- Тебя кто-то обидел на той вечеринке? Белла? Или… Или я тебя обидел? Тогда, на чёртовой ярмарке? О, Белла, скажи мне, просто скажи мне, в чём дело.

Я молчу, и небесные солдатики атакуют наши волосы. Они рассеянно кружат вокруг, выбирая свою цель, и больно ранят, когда опускаются на оголённую кожу. Тают, превращаясь в крошечные островки ледяной воды.

- Я люблю тебя.

Это должно было о многом говорить ему, но он снова ничего не понимает.

Идут штрафные секунды, пользоваться ими нечестно, и я вне игры.

- Я тоже люблю тебя, Белла, - с готовностью выпаливает он, а его глаза продолжают ждать от меня продолжения.

Он не понимает, что суть проблемы уже была озвучена, не понимает, что речь идёт о любви совсем иного рода. И я качаю головой, не отводя взгляд от его лица.

- О…

Оно, его лицо, начинает меняться. Оно искажается горечью, сожалением, и это не то, что я хотела увидеть в течение последних двенадцати месяцев.

Теперь всё просто. Дело решённое. Бежать. Как можно быстрее, как можно дальше.

Я срываюсь с места, и моё имя, летящее мне вдогонку, только подстёгивает меня двигаться быстрее.

Я бегу, и, должно быть, это выглядит зрелищно. Потёкшая тушь, мокрые щёки, развевающиеся волосы и бесконечная мука на лице. И, будь я в фильме, такая концовка была бы гораздо лучше сочувствующего поцелуя или разговора по душам.

Да. Гораздо лучше.

-


Всё заканчивается температурой и больным горлом. Я горю, и мне больно, и всё это уже по-настоящему.

Теперь у меня есть уважительная причина не желать кого-либо видеть. Прошу отца не пускать никого. В частности, Эдварда.

Конечно, этого я не говорю, а Чарли, как действительно хороший шериф, не уточняет.

И я одна, снова одна, снова посреди белоснежных просторов. Конечно, это не общество небесных солдатиков, но компания простыней меня устраивает даже больше.

За окном бушует моя катастрофа.

Снежный буран, как великое военное действие, заметает Джерси. Ему всё равно на праздничные ужины, всё равно на людей и их проблемы. На их чувства. Небесная армия уже ринулась в бой. Её не остановить.

Телефон всё ещё звонит время от времени. Эдвард всё ещё здесь, всё ещё в городе. Он не уехал за Таней. И мне даже не хочется думать, из-за меня это или из-за бурана.

Я не отвечаю на его звонки, но читаю все его сообщения. И он знает это, отлично знает.

Снизу доносятся голоса и приглушённый звук перекладываемой посуды. Мама с папой в одиночестве едят праздничного гуся. Каллены заперты дома из-за бурана, я заперта в комнате из-за болезни. Кругом сплошная несправедливость.

-


Наверное, из этой ситуации с самого начала не было выхода с действительно счастливым концом, где я и Эдвард были бы вместе.

Если бы он сказал, что тоже любит меня по-настоящему, это было бы ложью, я знаю это. Кроме того, это было бы жалко и нечестно.

Если бы он сказал, что «нам нужно поговорить», это тоже не привело бы ни к чему хорошему. Всё закончилось бы тем, что мы решили бы оставить всё как есть. Остаться друзьями. Но я-то знаю, насколько это невыносимо.

О других вариантах, в которых Эдвард уходит или просто молчит, думать не хочется. К тому же, он не ушёл, не промолчал. Он не любит меня так, как я этого хочу. И мне остаётся только ждать сообщения с текстом: «Нам нужно поговорить».

Но вместо этого он продолжает писать мне какие-то милые вещи. Что-то вроде:

Представляешь, как много снега будет завтра на футбольном поле?

Или:

Я так и не сказал, что это платье тебе ужасно идёт.

Он пишет и пишет, и постепенно сообщения становятся всё серьёзнее.

Ты действительно сошла с ума, если думаешь, что это что-то изменит.

Этого стоило ожидать.

Рано или поздно такое всё равно случилось бы. Со мной или с тобой.

Просто возьми трубку. Если я не могу увидеть тебя, то должен хоть голос твой услышать.

Ты ведь знаешь, я бы пришёл, если бы не чёртов буран.

Твой отец сказал, что ты больна, и у тебя жар. Ещё он сказал, что у него есть ружьё. Пожалуйста, Белла, позвони.


В горле першит, нудно и нестерпимо, и я кашляю, долго, надрывно. На глазах выступают слёзы, но я не совсем уверена в том, что в этом виноват кашель. На самом деле у меня много причин для того, чтобы снова расплакаться.

Я откладываю телефон в сторону и отворачиваюсь от него. Знаю, что Эдварду сейчас тоже непросто, но ничего не могу с собой поделать. Мне было тяжело целых двенадцать месяцев, и хоть я и виновата в этом сама, но… Мне просто хочется дать себе время на то, чтобы справиться со всем этим. Себе и ему.

Поспешные решения редко бывают удачными. Это правда жизни. Пусть лучше всё успокоится. Эдвард успокоится, буран успокоится, кашель успокоится.

Билеты на самолёт всё равно уже куплены.

-


Утро приносит облегчение.

Дыхание до сих пор даётся с трудом, но мой голос теперь снова похож на мой голос.

Ветер за окном стих. Он больше не атакует окна, силясь прорваться внутрь. На небе ни облачка. Солнце ослепительно, моя комната ослепительна, всё ослепительно.

Я поднимаюсь с постели и тяну за собой одеяло. Натягиваю его на себя и получаю удовольствие от того, с какой тёплой тяжестью оно давит на плечи. Я подхожу к окну, чтобы проверить, прав ли был Эдвард вчера и действительно ли на футбольном поле так много снега.

И да, оно утопает в нём.

Я замираю, когда огромное белоснежное полотно перестаёт быть таким ослепительным, и на нём проявляются буквы.

Видишь, я всё-таки сделал это.

И моему ангелу одиноко без твоего. Прилетай скорей.


Сложно представить, сколько небесных солдатиков пало в жестоком сражении с его ногами, когда он протаптывал всё это.

Я опуская глаза и ошеломлённо вздыхаю.

И да, это похоже на Рождественское чудо. Моё маленькое Рождественское чудо.

Внизу, прямо под моими окнами, стоит он. С покрасневшим носом и заиндевевшими ресницами. Похоже, теперь лечиться придётся нам обоим, и это действительно смешно.

Я спускаюсь вниз, открываю дверь, и он уже там, на крыльце, замёрзший и продрогший.

Раздеваю его. И теперь моя очередь растирать его ладони и ступни. Мы снова сидим у камина, греемся и тихо переговариваемся.

И он не говорит, что любит меня, не клянётся, что у нас всё получится.

Он даёт мне то, что мне было нужно всё это время.

Взаимность. Пусть и в самом своём начале.

Он обещает, что мы попробуем, и остальное неважно.

И её имя звучит только потом, когда всё самое важное сказано, и настаёт время для второстепенного. Я сама называю его, и он морщится.

- Ты сошла с ума, если в такой момент можешь думать о Тане.

Я придвигаюсь к нему поближе, он обнимает меня, и мы молча смотрим на пламя. В пламя. Глаза в глаза. Завтра или послезавтра, когда мы оба будем здоровы, мы вернёмся на поле, и туда снова прилетят наши ангелы. Они останутся там на всю зиму и улетят только весной, когда армии небесных солдатиков придётся растаять.

И да, наверное, я действительно сошла с ума. А билеты в Вашингтон так и не пригодятся.


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/33-12556-1
Категория: Мини-фанфики | Добавил: arizona1029 (03.01.2013)
Просмотров: 3595 | Комментарии: 54


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 541 2 3 4 5 6 »
0
54 marykmv   (03.04.2017 20:33) [Материал]
Это что-то нереальное.

0
53 робокашка   (12.05.2014 20:44) [Материал]
Нереально красивая история. Спасибо за бездну эмоций

0
52 Marishelь1   (25.10.2013 00:44) [Материал]
Спасибо еще раз за незабываемые впечатления! happy За снежного ангела, армию снежных солдатиков и бурю эмоций!

0
51 Pinenuts   (20.09.2013 17:34) [Материал]
Очень необычно и самое главное красиво и легко написано smile Юношеская любовь бывает очень сильной и то, как тут всё описано, такие эмоции, чувства, безумно трогательно cry Только вот в конце я не очень поняла, они вместе или нет...Но если он ответит взаимностью, но наверное у них всё будет хорошо!Спасибо!

0
50 Blar   (02.03.2013 21:26) [Материал]
Спасибо!Чудесная история. smile

0
49 vl@dany   (22.01.2013 22:34) [Материал]
это...ВАУ...не могу подобрать слов чтобы описать свои ощущения...я обожаю такие истории...так необычно и так красиво....

1
48 AliSaKu   (16.01.2013 16:20) [Материал]
Мило, красиво и по-Рождественски!

1
47 Зелец   (15.01.2013 20:41) [Материал]
Я полностью согласна с модераторами потрясающая история . Поздравляю.

1
46 Heleno4ka   (15.01.2013 13:10) [Материал]
потрясающая история!

1
45 Katson   (15.01.2013 09:38) [Материал]
Спасибо за историю и удачи на конкурсе happy

1-10 11-20 21-30 31-40 41-50 51-51


Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]