POV Эдвард
Она вернулась, как и обещала. Лишь по количеству закатов и рассветов, я мог сказать, что прошло всего три дня, равных вечности, за которые я раз за разом терял и обретал надежду. Мое сердце словно не хотело верить в то, что Белла, после всего, что я ей сделал, может испытывать хоть какие-то чувства, кроме ненависти, разум отказывался понимать и принимать то, что произошло. Последняя неделя вообще казалась каким-то страшным сном. Упущенная Виктория, известие о смерти любимой, ее появление передо мной в новой ипостаси...
Я все еще терзал себя за то, что натворил, злился на себя, что оставил ее тогда в лесу, не подумав о последствиях. Как упертый баран, я заботился лишь обо освобождении своей совести, полагая, что мой уход принесет Белле пользу... Ну почему я не видел последствий тогда, в Форксе?
А что бы я предпринял? Как бы поступил, зная будущее наперед? Не видение Элис, не какое-то размытое и туманное представление о возможной реалии, а конкретный печальный исход моего поступка? Смог бы я оставить все, как есть, невзирая на то, что делаю любимой девушке с каждым днем только хуже? Срыв Джаспера был лишь началом тех бед, которые могло принести общение со мной... День за днем я подвергал Беллу испытаниям и опасностям, рискуя потерять самого дорогого мне человека. И что же? Покинув Беллу ради ее блага, как мне тогда казалось, я пришел все к тому же исходу? К смерти? К этой проклятой старухе с косой, поджидающей ни в чем не повинную девушку в конце столь короткого жизненного пути?
Я скитался по лесу в томительном ожидании и пытался найти покой хоть на минутку. Дождаться, я обещал ей дождаться... И только эта мысль останавливала меня от того, чтобы помчаться в Вольтерру и получить желаемое у Аро...
Я бродил среди деревьев, не понимая, почему не вижу в них прежней жизни, почему ток жидкости по жилкам в листьях не вызывает больше ничего, кроме раздражения... Животные, словно чувствуя мою безысходность, перестали прятаться и с любопытством глядели на меня, недоумевая, почему хищник сошел с ума...
Я ходил и ждал Беллу, каждую секунду уговаривая себя просуществовать еще немного. Подождать. Порой мне казалось, что она не придет, что она сказала это лишь для того, чтобы быть спокойной за меня и мою несносную жизнь. Как будто она что-то значила без любимой девушки. А потом я отбрасывал эту мысль в сторону и думал, что Белла специально потребовала от меня не совершать опрометчивых поступков, чтобы я помучился подольше. А то как же, небытие было бы слишком простым выходом из этой ситуации! И, как ни странно, эта мысль придавала мне сил... А потом я начинал ругать собственный рассудок за то, что позволяю себе даже думать так, и просто начинал верить в то, что она придет. Ведь моя любимая обещала!!!
И Белла пришла.
Сперва она была незрима. Я только почувствовал касание ветра на своей коже и странное, отдаленно похожее на то, что когда-то испытывал, ощущение электрического разряда от соприкосновений наших рук. Её касание было почти неосязаемым, и только совершенные чувства сверхсущества позволили мне понять, что моя Белла здесь...
- Умоляю, скажи, что сможешь меня простить, - упал я на колени, как только она снова оказалась в поле моего зрения.
- Вставай, глупый, мы же уже все обсудили! - прошелестела она, в то время, как ее руки прошли сквозь меня, а на лице появилось безграничное разочарование. Словно она уже и забыла, что нам больше не позволено прикасаться друг к другу, и ее это задевает также сильно, как и меня...
Как же я был глуп, когда не ценил того, что могу просто дотронуться до любимой, ощутить ее тепло и пульсацию каждого сосудика под кожей, пропустить сквозь пальцы шелковистые прядки темных волос и ощутить ту ни с чем не сравнимую дрожь... Как же я был чертовски не прав, когда считал, что разлука с Беллой – худшее испытание моей судьбы!
- Так непривычно снова быть такой... прозрачной, - ее слова сливались с шелестом ветра и едва доносились до моего слуха. – Знаешь, ТАМ все не так. Там все, почти как прежде...
-Ты... была... там... – я попытался проглотить нарастающий в горле ком, мешающий произносить слова, но тщетно... все, что я смог – это поднять палец вверх и указать на небо.
- Я услышала зов, когда мы виделись в прошлый раз, и он оказался сильнее меня...
- Зачем же ты вернулась? – я едва ворочал собственным окаменевшим языком. Казалось, он мне больше не принадлежал! Казалось, мир вообще отстранился от меня, отрекся от своего обитателя и изгнал в небытие... Моя девочка была там, где все ИНАЧЕ, там, где ей будет хорошо, и вернулась потому, что обещала?
- Там нет тебя, - прошептал ветер и лаского дотронулся до моей щеки.
Ее ладошка застыла в паре милиметров от моего лица и, клянусь, я мог ощутить едва уловимое тепло эфемерного тела Беллы... Я протянул свою руку к ее волосам и застыл на таком же близком расстоянии... Меня разрывало на части от столь насыщенной палитры противоречивых чувств. Я не мог дотронуться, но мог ощутить, я был разочарован тем, что не могу почувствовать то же, что и прежде при касании, но при этом отдавался ностальгии...
- Чувствуешь? – спросила Белла, осторожно проводя ладонью вниз и спускаясь на шею, оставляя на моей коже пылающий, скорей даже болезненный след. – Они сказали, что любовь не знает преград, и достаточно на ней хорошенько сосредоточиться...
- Да, - кивнул я, судорожно сглатывая и пытаясь выровнять дыхание.
- Закрой глаза, - я ощутил ее легкое дыхание и не посмел ослушаться. – У меня есть план, но сперва я хочу кое-что попробовать.
Я готов был поклясться, что мое сердце чуть не забилось в каменной груди от ее слов, но времени на вопросы не осталось. Что-то горячее пронзило губы и выбило меня из колеи. Она пыталась меня поцеловать, в этом не было ни единого сомнения! Что это? Жест отчаяния? Способ попрощаться? Мне не хотелось разбираться. Все, что я желал, это чувствовать ее едва ощутимое касание на себе, не отпускать, не отдавать, не прекращать нашего столь отчаянного общения...
Но я не мог так поступать, не мог держать ее в мире, которому она больше не принадлежит. Я не имел никакого права задерживать Беллу здесь, я должен был отпустить!!!
-Я люблю тебя, - прошептали мои губы прямо в ее. – И я отпускаю тебя...
Все затихло. Казалось, даже ветер сник, и прекратился шелест листвы. Не стало и ее горячего прикосновения на моей холодной коже. Ничего!
«Открой глаза», - умолял я себя, но сил повиноваться разуму не хватало. Я боялся, что ее больше нет, что на этот раз Беллы действительно нет... Что она послушалась и исчезла из моей жизни, вырвав сердце и оставив на его месте пустоту. Снова и снова я удивлялся, почему природа оказалась столь несправедливой к нашему виду. Она наделила нас обостренным слухом и чрезвычайной зоркостью, подарила бессмертие и неуязвимость... Но почему у столь устрашающей машины для убийств оказалось такое хрупкое и ранимое сердце? Я не понимал, где искать ответ...
«Открой глаза», - снова приказал я себе, но вместо этого почувствовал, как сжимаю собственные кулаки, а зубы с болью впиваются в нижнюю губу.
- Открой глаза, - наконец приказал я себе вслух в тот самый момент, когда возобновился шепот ветра...
Она, как и прежде, стояла передо мной, сияя в лучах прорывающегося солнца. Ее руки были скрещены на груди, а на лице застыло забавное выражение обиды. В иной ситуации я бы рассмеялся над этим маленьким рассерженным тигренком, но сейчас... сейчас я мог лишь обрадоваться тому облегчению, которое принес ее образ моему сердцу.
- Не ты ли смеялся над всякими штучками, что придумывают люди про вампиров? – прозвенел лесной колокольчик.
- Я, - мои губы расплылись в улыбке при воспоминании о расспросах Беллы про наши... особенности. – Действительно, глупо вышло...
- Не то слово! – Белла продолжала дуться, чем начинала и правда меня веселить. Как бы то ни было, но даже в таком плачевном состоянии мне удавалось забыться рядом с ней, обрести надежду...
- Ты говорила, у тебя есть план? – вспомнил я, снова чувствуя, как что-то начинает разрастаться в груди и предательски пропитывать каждую клеточку мое тела.
- План? Ах да... это я для себя, ну... когда уйду, понимаешь?
- Понимаю, - горло снова сдавило, и я начал задыхаться от страха. Она уйдет! Оставит меня... – Ты ведь... пришла попрощаться?
Я еле выдавил последнее слово, сражаясь с собственным эгоизмом и заставляя себя отпустить... Снова.
- Кое-что спросить и передать, - вздохнула Белла и снова подняла ладошку к моей щеке, теперь уже опаляя ее своим касанием. – Там время летит совсем иначе... Сколько меня не было?
- Три дня, - прохрипел я, закрывая глаза, чтобы насладиться тем подобием физического контакта, которое нам было дано, и в то же время, ругая себя за то, что перестал видеть ее лицо...
- Прости, я думала, что управлюсь быстрей, - заговорила она. – Не хотелось заставлять тебя ждать, но мне необходимы были кое-какие знания... и... я встретила свою бабушку, представляешь?
- Знания? – зацепился я за сказанное Беллой слово и снова почувствовал, как начинаю взлетать к облакам.
Нельзя! Нельзя! Нельзя надеяться, но я не мог перестать. Она же сказала, что пришла попрощаться, и это воспоминание ранило меня в самое сердце...
- А еще твои родители. Они так любят тебя, Эдвард, - она словно не слышала моего вопроса. – Они просили передать, что очень тобой гордятся и стараются всегда быть рядом.
- Белла, - прошептал я, снова падая на колени. Мне не нравилось направление, в котором она вела разговор...
Но любимая не реагировала. Она не мигая смотрела на меня, очерчивая рукой изгиб моих скул, шею и обжигая грудь. Ее касание теперь было еще горячей, чем у обычного человека, и это сильно пугало... Мое сердце вот-вот оттает и, едва начав биться, снова остановится, не выдержав того испытания, которому подвергается.
- Я люблю тебя, Эдвард, - ее лицо склонилось над моим, а рука застыла еще ближе к груди, практически проникая сквозь кожу. – И прежде, чем я на прощание поцелую тебя, скажи... Насколько сильно ты хотел бы оказаться обычным человеком?
- Это словами не передать, - просипел я из последних сил, не зная, как еще могу оттянуть момент расставания. Правду говорят про то, что все наши деяния всегда возвращаются к нам тем же. Добро добром, а боль болью. Я обидел Беллу тогда, после ее Дня Рождения, а теперь вынужден остаться сам...
- Не правда ли, удивительно, что приходится прощаться на том же самом месте? – вздрогнула вдруг Белла, только теперь оглянувшись по сторонам и увидев собственный дом за деревьями.
- Это я виноват. Говорят, вас тянет к родным местам, поэтому и ждал поблизости от дома Чарли...
- Будь осторожен, у него есть оружие!
Я засмеялся. Какое мне было дело до оружия шерифа? Если бы оно могло хоть как-то ранить меня после ухода любимой, я был бы только рад.
- Мне пора, - Белла прервала мои размышления и не позволила помечтать.
-Я хочу, чтобы ты знала, если бы я мог повернуть время вспять, то никогда бы...
Она не позволила мне договорить, поднеся свой палец к моим губам почти вплотную. Ее близость словно дразнила меня: вроде бы и рядом, но так далеко...
- Я не могу больше оставаться, любимый, - с грустью ответила она. – Просто закрой глаза и сделай мне один подарок на прощание: подумай о том, как сильно ты хотел бы быть человеком.
И я повиновался. Запечатлев навсегда в своей идеальной памяти ее образ, я сомкнул веки и позволил себе вволю помечтать. Я человек. Обычный, простой, смертный человек, ученик старших классов провинциальной школы...
- Прощай, Эдвард. - Ее горячие губы коснулись моих...
Зеленоглазый мальчишка с вечно растрепанными волосами, влюбленный по уши в свою новую одноклассницу...
Ее руки прошли сквозь кожу моей груди и заботливо обхватили сердце, обжигая и, в то же время, оживляя его...
Я боялся, что слишком поздно разгадал намерения Беллы. Однажды я читал о подобном в легендах, но никогда не верил, что это возможно. Каждый из нас, я-вампир и она-призрак, были лишь частью одного целого – человека. Ей не хватало тела, а мне души, того, что мы однажды безвозвратно утратили, получив взамен вечное существование. Древний народ сказывал, что только две половинки одного целого могут слиться и обрести новую жизнь, и то было верно, иначе бы каждый из нас, вампиров, мог найти путь назад.
И сейчас моя любимая, отдав себя в жертву, готова была подарить мне то, о чем я так долго молил судьбу. Ведь именно с Беллой мы были созданы друг для друга, теперь не оставалось в этом никаких сомнений, иначе она и не пыталась бы... Именно это она хотела узнать за эти три дня, именно такой план родился в ее голове...
Горячие губы двигались одновременно с моими, согревая каждую клеточку моего тела, возвращая его к жизни, в то время как я мог почувствовать Беллу все меньше и меньше.
Усилием воли, опасаясь опоздать, я заставил себя перестать мечтать о жизни, которой у меня нет. Да и какой в ней будет смысл, если Белла все равно исчезнет?
Нет! Нет! Нет! Я пытался противиться, как мог, но у меня не получалось сдвинуться с места или отстраниться. Девушка безвозвратно отдавала свою жизнь мне, не понимая, что не добьется этим ничего хорошего...
Я чувствовал, как она слабела с каждой секундой, исчезала, испарялась, прекращала свое существование, но с упорством, присущим ей еще при жизни, продолжала отдавать свою душу мне...
Нет же, Белла, остановись! Я хотел кричать, но мое горло словно парализовало от страха, а касание ее губ ощущалось все меньше и меньше...
И тогда я стал думать об обратном. Если уж нашего слияния не миновать, значит, так тому и быть. Пусть ОНА возьмет мою телесную оболочку, пусть проживет эту жизнь так, как того заслуживала. Я подарю ей еще один шанс, я должен.
Пожалуйста, пусть у меня получится!
Умоляю!
Что-то вскружило голову и подхватило меня в водовороте нахлынувших эмоций. Пожалуйста, прошу тебя, судьба, не позволяй Белле расплачиваться за мои грехи!
Я уже практически не чувствовал ее губ, лишь легкое тепло, лишь нежное послевкусие нашего поцелуя... Ее руки больше не держали мое сердце, хотя оно все еще ощущало их ласковое прикосновение, все еще горело в огне своей любви.
Мне стало страшно. Если она исчезла, почему я все еще мыслю, почему существую? Неужели, я настолько никчемный, что не смог даже пересилить своим желанием спасти девушку ее порыв пожертвовать собой ради меня?
Мой страх набирал обороты, в то время как сердце начало сжиматься в груди и снова раскалываться на части, а губы - терять тепло от ее поцелуя...
И тут вдруг нос уловил нотки знакомого аромата. С опаской я разомкнул веки и тут же встретил пару испуганных шоколадных глаз, недоверчиво глядящих на меня с таким невыразимым ужасом и кошмаром, что я позабыл обо всем на свете.
- Ты... не хочешь меня... знать? – прошептал ее голосок, и сердце, её сердце, ускорило свой ритм.
Я не верил своим глазам, ушам.... я словно видел прекрасный сон, в котором еще не было совершено той чудовищной ошибки, что я допустил в сентябре.
- Эдвард? – она настойчиво требовала ответа, но я в который раз за день потерял дар речи. – Что ж, это все меняет...
Что это? Дежа вю? Второй шанс? Мне некогда было разбираться, я стиснул свою девочку в объятиях настолько сильно, насколько это было возможно, и поспешил поцеловать ее в макушку, потом в лоб, щеки, я собрал каждую драгоценную слезинку с ее лица своими губами, моля Беллу о прощении.
- Прости, прости, прости, - снова и снова повторял я, не доверяя своему счастью. – Я никогда тебя не оставлю. Мы вместе, навеки, навсегда, слышишь?