- Я не знаю, что мне делать, - прошептала я, прислоняясь лбом к холодному стеклу панорамного окна. - Я запуталась… Не вижу смысла в своих действиях. Зачем я здесь? Что я здесь делаю? Что я делала там, дома? Нужна ли я там? Нужна ли я им? Было ли им со мной хорошо или без меня им лучше?

- Я так устала. Я так чертовски устала… Я больше не могла, правда, не могла. Я все делала через силу: заставляла себя отвечать на вопросы, выдавливала из себя нужные слова, была честной и пыталась быть открытой. Это забирало столько сил…

- Вы представляете, я даже спала со сжатыми кулаками, ногти постоянно оставляли красные следы на ладонях. Эдвард порой силой разжимал мои руки.

- Я всегда была начеку, всегда была наготове. Ждала, только сама не знаю чего. Чего-то плохого…

- Нет, знаю, Я знаю, чего ждала. Что они меня бросят. Снова. Все. Что каждый из них поймет, какая я и какой был. Я ждала, что они раскусят меня, настоящую меня. Увидят напуганную девочку, которая делает другим больно, лишь бы снова не сделали больно ей.

- Он не заслужил такого… Я видела, как он мучился рядом со мной. Как тяжело ему было в окружении моих друзей, которые все поголовно обвиняли его, даже не пытаясь скрыть своих мыслей. Каждый день он сталкивался с напоминанием о своей ошибке, и каждый день был вынужден платить за нее цену.

- Нет, я не простила его. Я не доверяла ему. Я не верила ему. Я вообще никому из них не верила больше. Каждый меня предал. Каждый выбрал себя. Ни один из них не выбирал меня, понимаете? Эта мысль сидела в моей голове. Он же выбрал тогда себя и свой страх, понимаете? Он выбрал в тот раз себя, искусно прикрываясь благими намерениями.

- Я предавала их. Каждого. Я совершила столько ошибок. Столько злости и гнева выплеснула на них, что сама тонула в нем. Они не могли мне верить. Да и как, если я сама себе не верила? Я сама ждала от себя каждый божий день ошибки. О, я так боялась. Как же я их боялась.

Патани стояла рядом, всего в паре шагов от меня. Она натягивала на плечи свою темно-зеленую шаль, расшитую вручную узнаваемым индийским узором. За окном лил дождь, свинцовые тучи так плотно заволокли небо, что нельзя было даже предположить, какое было время суток. Картина могла показаться обыденной для местного климата, ничем не примечательной, кому-то даже и успокаивающей, но меня не покидало предчувствие фатальности.

Амрита уверенно вела наш разговор. Она будто бы взяла меня за руку и потянула в темный и непролазный лес, выросший из моих собственных слов. Она, в отличие от меня, видела в темноте дорогу и уверенно направляла, подталкивая вперед и не давая свернуть. Она знала, где именно меня ждет свет, но перед этим завела в самую черную и опасную чащу.

Поток слов не иссекался. Я говорила, говорила и говорила, путалась в именах, определениях и в своих чувствах, противоречила себе и сыпала банальностями. Я никак не могла найти правильных выражений, но продолжала, с каждым новым вздохом выбирала слова жестче и больнее.

Я выдыхалась. Сознательно вытаскивала из себя все то, что умалчивала сутками напролет. Ждала, когда же этот застрявший ком в горле исчезнет, растворится. Но нет, он лишь креп во мне и оседал внутри, разрастаясь и поражая нутро своей черной гущей.

- Знаете, что разрушало меня сильнее всего? Они были рядом, постоянно рядом. И они меня любили, и они меня берегли.

- Иногда я их ненавидела. Не могла выносить. Он все мне прощал. Все. Каждую мою ошибку он оставлял позади. Он был готов идти мне навстречу, а я… Я больше так не могла.


Я снова не контролировала ситуацию. Казалось, несмотря на все случившиеся события, контроль за происходящим все равно оставался у меня. Я была сильной, я была старшей, я была единственной осведомленной в нашем кругу. Нет, это меня не радовало, но я чувствовала себя чуточку увереннее, держа в своих руках все ниточки. И я знала, что могла выбирать.

Теперь я была связана. Джонатан Раймонс привязал меня к себе всеми возможными способами, не давая выбора.
Снова. Снова мужчина все решил за меня. Не верил мне, не доверял. Снова меня поставили перед фактом, перед обстоятельствами, которые мне навязали и от которых я не могла уйти.

Снова я была невольной птицей в клетке чужих решений. Только в этот раз я оказалась в ней не одна.

- Что. Здесь. Произошло, - ошарашенно произнес Алекс, остановившись в дверях.

Вид гостиной, конечно, вызывал вопросы. Как минимум, из-за огромной дыры в стене гостиной и рассеянных по полу осколков разбитых фигурок и фоторамок. А еще дверь… Входная дверь висела на одной петле и противно поскрипывала, раскачиваясь от ветра, разыгравшегося на улице.

- Что именно тебя интересует? – невозмутимо спросила я, выглядывая из-за спинки дивана.
- Ох… - выдохнул Алекс, увидя мое опухшее лицо. – Я даже не понимаю, что у тебя спросить. Что с дверью? Со стеной? Или с лицом?
- За первое и второе в ответе я, - глухо ответил Эдвард, подавая голос со ступенек лестницы. – И за последнее тоже я.
- Не льсти себе. У меня много поводов поплакать, ты всего лишь входишь в их первую десятку.
- И кто же занял первое место? – прошептал больше самому себе Каллен.
- И мы снова пришли к этому разговору…
- Мы от него и не отходили.
- Так! Стоп! – грубо прервал нас Алекс. – Я понимаю, что у вас большие проблемы в отношениях, и у всех тут много вопросов, но у нас нет двери в доме! И дыра в стене! И…И… И холодно, черт вас подери!

Да, в доме действительно было холодно. Очень холодно. На дворе стояла вторая половина февраля, и синоптики обещали нам очередной снежный циклон в ближайшие недели. Сейчас же на улице бушевал ледяной дождь с сильными порывами ветра. Я ежилась и прятала заледеневший нос в плед, но с дивана не уходила, предпочитая видеть Эдварда перед собой.

Конечно, он мог бы починить входную дверь, но не решался. То ли моя чересчур яркая эмоциональная реакция, то ли его нетерпение, разыгравшееся из-за голода, послужило нежеланию Эдварда покидать мое поле зрения.


Синий форд уже десять раз мог скрыться за поворотом, но мы все еще молчали. Я впивалась пальцами в рукава свитера Эдварда, не отпуская его от себя. Каллен тяжело дышал, его тело потряхивало от злости и желания сорваться вслед за Раймонсом. Я знала, что только моя слабая хватка удерживает его от погони за ним, и поэтому сжимала мягкий трикотаж до побелевших костяшек.

- Что именно значат его слова? – пытаясь сдерживать гнев, процедил Эдвард.

Я не решалась посмотреть на него. Стояла и впивалась взглядом в свои запястья, на которых золотыми браслетами горели магические клятвы. Сколько я прожила без обетов на своей душе? Пару суток? Трое?

- Он может это отменить?

Я покачала головой, кажется, слишком нервно, потому что Эдвард слишком громко втянул воздух в свои легкие.

- Белла, - обратился он уже мягче, пытаясь освободить свои руки из моей хватки, - пожалуйста, посмотри на меня.

Я уже по привычке подумала, что он не выдержит и пойдет наперекор моему протесту, но Эдвард не торопил меня. К моему удивлению, он не приподнял мое лицо за подбородок, не вынудил поднять взгляд. Он ждал.

- Пожалуйста, - выдохнул он, освобождая вторую свою руку и пряча мои ладони в свои, скрывая видение браслетов.

В его глазах читалось смятение. В них было и волнение, и страх, и злость, но именно смятения больше всего. Темные, почти черные, с редкими крапинками янтаря, они бегали моему лицу, вылавливая каждое изменение на нем и пытаясь понять мои эмоции.

- Раньше я могла понять всю силу твоего голода по глазам, - зачем-то прошептала я, - сейчас мне и этого не нужно.
- Тебе было больно? – спросил Эдвард, не отвлекаясь на мои слова. – Его…заклятие. Оно опасно?
- Нет, не мне, - выдохнула я, наконец совладав с собой, - это не заклятие, а клятва. Он связал нас одним… обещанием. Пока убийца его дочери не умрет, на мне будет это бремя.

Я села на диван и вытерла мокрые щеки рукавом кофты. Эдвард так и остался стоять, устремив свой взор в окно. Дождь барабанил по навесу над верандой, а ветер раскачивал высокие пихты за окном.

- Мне казалось, я привык постоянно догадываться, что именно значат твои слова и о чем ты думаешь, - безжизненно проговорил он. – О, как наивен я был. Не знать твоих мыслей в тысячу раз проще, чем не знать твоего мира.
- Прос…
- Не извиняйся, - покачал он головой, нахмурившись, - тебе не за что извиняться. Я просто должен смириться с этим, а это совсем нелегко.
- Эдвард…
- Что это за клятва? Что она ему даст? И как она работает?
- Он связал нас одной целью, которое я теперь обязана выполнить.
- Иначе?
- Нет, тут без «иначе». Это как долг, он на тебе висит. Чем дольше он висит, тем тяжелее становится, и… только если я откажусь, то последствия могут быть фатальными.
- Фатальными?
- Не думаю, что Джон подразумевал смертельную кару при клятве, или вообще хорошенько продумал варианты… - размышляла я, успокаиваясь. – Но раз он взял с меня это обещание и еще сильнее связал нас…
- Взять обещание… Обычно это обоюдный вопрос, - перебил он меня.

Конечно, Эдвард сразу выловил главное. Он, как и всегда, видел суть вещей, не давая себя одурачить формулировками.

- Да, это значит, что я была согласна, - признала я, но сразу поспешила объясниться. – Подсознательно, конечно. Я никогда не отрицала того, что готова ему помочь, и он это знал, просто решил подстраховаться. И так как ему не хватает иногда знаний в самых простых магических вопросах, он мог не знать, что именно делал и…
- Ты его защищаешь, - не спрашивая, выдохнул Каллен. – Конечно, ты его защищаешь.
- Эдвард, пожалуйста, это не так.
- Еще сильнее связал нас… Еще сильнее? – бесстрастно уточнил он.

Был вариант не объяснять ему, не раскрывать все карты, не делиться всеми своими догадками, вот только…

- Не ври мне, Белла, - предостерег он, - мы договаривались.

Наконец, он посмотрел на меня. Темные глаза казались уставшими, потухшими. Лицо окаменело с маской беспристрастного слушателя, тело застыло в твердой позе. Он держал спину ровно, плечи расправлены, только ладони сжимал в кулаки, и в побелевших костяшках пальцев я видела весь гнев, запрятанный глубоко в душе.

- Да, мы с ним уже связаны, - признала я, закрыв глаза, - когда он разделил со мной действие снявшихся печатей ковена, то наша магия связала нас. Я не знаю, как и почему, но это факт. Джонатан тоже это почувствовал.
- И ты не сказала мне.
- Я сказала. Только что.
- Ты не хотела мне этого говорить.
- Да, не хотела, но сказала бы в любом случае, - я встала с дивана и сделала шаг навстречу к Эдварду. – Пойми, это ничего не значит.
- Белла, - рассмеялся Эдвард грустным подавленным смехом, одарив меня своей ослепительной улыбкой. – Все. Это. Очень много значит для тебя.
- Ты не прав, - только так и смогла я ответить.
- Не ври мне… - выдохнул он, пряча за сдавленной улыбкой свое разочарование, - только не ври мне. Вы связаны куда больше, чем ты говоришь и может даже думаешь.
- Наши с ним прошлые отношения никак не связаны!.. - возмущенно начала я.
- О, прошу, перестань! – он сделал шаг назад, закидывая руку и взъерошивая себе волосы.
- Нет, послушай меня, - я сделала еще шаг навстречу к нему, - это никак не связано с сексом или с последними месяцами, или с... - я запнулась на последнем слове.
- Белла, ты не должна оправдываться.
- Я не оправдываюсь! – обессиленно вскрикнула я. – Эдвард, он спас мне жизнь! Он удерживал меня здесь, я знаю это, но...
- Нет, Синтия не дала тебе умереть, - отрицал он, закусывая губу. – Он просто…
- Синтия не позволила мне сгореть от лихорадки, а Джон… Джон не дал магии убить меня, пропустив ее через себя и переняв на себя часть ее смертельной мощи, - объясняла я, но в миг остановилась, осознав один момент. – Ты ведь знал это, так как читал его мысли… Или…
- Я не так много понял, как тебе кажется, - ответил Эдвард и отвернулся от меня. – Он спас тебе жизнь, и теперь вы…
- Связаны, да.
- И у тебя был с ним секс.
- Да, но…
- И ты забеременела от него, - продолжил перечислять Каллен, - и ты до сих пор ему доверяешь. И даже приняла его клятву, когда он даже не спрашивал.
- Это было неосознанное решение! Нельзя вот так вот меня обвинять!
- А кого?! – взревел Эдвард, ударив кулаком по стене и моментально проломив ее.

Я вскрикнула от неожиданности, сразу же зажав рот рукой. Деревянные доски торчали в разные стороны, а вырвавшаяся из простенка пыль клубилась в воздухе. Эдвард замер на месте, сжимая и разжимая свой кулак. Он краем глаза осторожно посмотрел на меня оценивающим взглядом, а я не успела скрыть свой испуг, так и стояла с широко раскрытыми глазами, прикрывая рот рукой.

Что меня так удивило в разбитой стене, я не знаю. Видимо, в тот день у меня случилось слишком много эмоциональных потрясений, что самое маломальское проявление негативных эмоций в мой адрес довело меня до ступора. А может я наконец-то осознала, как плохо контролировал себя Эдвард и как же тяжело ему давалась вся ситуация.

Мы простояли в тишине с полминуты, пока пыль окончательно не осела. В этот раз молчание давалось легко, потому что ни он, ни я не знали слов, которые можно было сказать друг другу без риска начать новую ссору.

- Эдвард… - решившись, я все же попыталась исправиться. – Ты должен знать, что Джонатан не значит для меня и сотой доли того, что значишь ты. И никогда не значил. Все, что случилось, было лишь ошибками, которые я совершала, пытаясь заглушить боль и…

На последней фразе его реакция заставила меня замолчать. Он дернулся, будто от пощечины и закрыл глаза, уже не контролируя эмоции на своем лице. Вина и ненависть, ярость и отчаяние. Он закусил губу, сжал челюсти и не открывал глаза.

- Это было в прошлом, и мне искренне жаль, но…

Он не выдержал. Развернулся и, не сказав ни слова, направился к выходу. Как мне повезло, что обычным человеческим темпом, иначе я не успела бы среагировать.

Входная дверь громким хлопком захлопнулась перед ним, и затем цокнула щеколда, закрыв дверь на замок. Каллен схватил ручку и потянул ее на себя, но я сжала кулак, усиливая давление на дверь. Впервые я ощутила наяву, насколько сильна по отношению к Эдварду. Сила, которую он оказывал на дверь, ощущалась на моих пальцах. Поднятая рука задрожала, и все мелкие предметы, стоявшие в гостиной, затряслись, парочка из них даже попадала на пол.

Эдвард отпустил ручку двери и повернулся ко мне, одаривая меня прожигающим взглядом.

- Если ты снова уйдешь, не сказав ни слова, - прошептала я, опустив руку, - то можешь больше не возвращаться.


Я поправила плед, пытаясь не показать того, что я замерзла. Дом успел остыть за то время, пока дверь висела на одной петле, впуская ледяной воздух в помещение. С каждым выдохом пар становился все плотнее, как и погода за окном все холоднее.

- Так вы мне ответите? – не останавливался Алекс. – Или вы не разговариваете теперь?
- Мы разговариваем, - ответила я, закатывая глаза, - просто не очень успешно.
- Это обнадеживает, - хмыкнул брат. - И о чем вы не успешно поговорили? - поняв, что ни я, ни Эдвард не скажем ему ничего, Алекс сделал глубокий вдох и обратился ко мне. - Ладно, а что вообще здесь случилось? Я думал, что ты должна была встретиться с Джоном, пока Ка...Эдвард охотился.
- Я с ним встретилась, - кивнула я и показала руки.
- Твою ж… Это Джон сделал?
- Ну, вряд ли я сама! – сорвалась я.
- Ясно... - протянул Алекс, переведя взгляд на Каллена. – А со стеной что не так было?
- Это была случайность, - пожал плечами Эдвард, безучастно слушая наш разговор.
- Ладно, мистер и миссис Смит, - выдохнул Алекс, - я от вас большего явно не дождусь, а дверь починить надо. Куда я в последний раз положил отвертки?

Алекс самостоятельно принялся разбираться с устроенным нами беспорядком, даже не добавив никаких дополнительных саркастических комментариев. Были бы у меня силы, я обязательно уточнила бы причину его такого снисходительного отношения.

- Вы так и будете сидеть? – спросил брат, осматривая дыру в стене. – Или хотя бы сделаем вид, что все нормально, пока все не станет нормальным? – едко подметил он, после чего добавил – Здесь или полноценно стену ремонтировать или магией попробовать справиться. Ты как думаешь, сможешь?
- Я?
- Ну, не я же, - усмехнулся Алекс, посмотрев на меня с улыбкой. – Что…Что не так?
- Я… Я бы пока повременила бы с магией, требующей какой-либо концентрации, - закусив губу, качнула я головой. – Кажется, с подобным будут проблемы.

Я помнила слова Синтии, что с меня спали все наложенные печати. И осколки на полу лишь подтверждали мнение о том, что я теряю контроль над силой.

- Почему? – сухо спросил Эдвард, не дав Алексу продолжить.
- Это долгая история, - покачала я головой, на что Эдвард горько усмехнулся.
- Я и не надеялся на короткую, - сказал он.
- Когда нам исполняется тринадцать лет, - начал Алекс, - наша магия срастается и закрепляется с телом, позволяя научиться, как ей пользоваться. Синтия считает, что вместе с заклятиями ковена с Беллы спали и все остальные замки.
- И это значит…
- Это значит, - уже добавила я, - что я буду нестабильная в ближайшее время в части управления своей силой.
- Нестабильна…
- Проблемы с концентрацией, эмоциональной устойчивостью и направлением энергией, - перечисляла я. – Учитывая, как тяжело всем было справиться с моей магией в детстве, сейчас меня ждет непростой период.
- Нас, - поправил меня Каллен, - нас ждет непростой период.

Эдвард сделал глубокий вдох и зажмурился, проведя рукой по своим волосам. Его выражение лица поменялось: перестало быть напряженным и не отражало больше его попытки сдерживаться. Выдохнув, он встал со ступенек и направился в гостевую комнату. Послышался звук передвигаемой мебели и скрип, издававшийся от колесиков нашей белой доски.

- Что ты… - спросил Алекс и прошел к Каллену в комнату.

Когда я наконец заставила себя собраться с силами, встать с дивана и пройти за всеми, я увидела Эдварда, стоявшего у белой, целиком завешенной фотографиями и статьями магнитной доски, и Алекса, сидевшего у отодвинутой к стене кровати. Каллен держал в руке толстую папку с материалами, бегло читая файл за файлом, лежавший в ней.

- Что ты делаешь? – спросила я, облокотившись на дверной косяк.
- А на что это похоже? – улыбнулся он немного нахальной кривоватой улыбкой, но затем спокойно добавил. – Собираюсь найти этого… человека.
- Ты не обязан помогать мне. Джонатан не…
- Раз ты дала ему клятву, то это не оставляет мне выбора, - перебил он так резко, что я не смогла ничего сказать в ответ.

Он листал документы в папке, после чего осмотрел книги, стоявшие стопками на полу, достал несколько из них, а затем взял новые документы в руки. Вытаскивал листы, всматривался в фотографии на доске, пару раз задал уточняющие вопросы Алексу. Я же наблюдала за ним, гадая, отчего так быстро колотится мое сердце.
Спустя несколько минут, Каллен положил все заинтересовавшие его материалы на кровать и подошел ко мне.

Он был спокоен, его почти черный взгляд был ясен, лицо не напряжено. Он аккуратно поддел указательным пальцем мой подбородок, приподняв мое лицо, и разгладил складочку на моем лбу.

- Мы его найдем, Белла, - сказал он, заглянув в мои глаза, - чего бы мне это не стоило. Мы его найдем.


- Не вижу серьезных проблем, но все же хотел бы взять кровь на анализы. Мне не нравится твоя бледность и круги под глазами, - спокойно объяснял Карлайл, затягивая жгут на моей руке. – Поработай кулаком, еще немного и…

Игла проткнула кожу левой руки. Ни разу в жизни я еще не чувствовала так отчетливо, как кровь бежит по венам, просачивается в тонкую иглу и наполняет пробирку, заполняя воздух приторным запахом теплого металла. Во рту вязкий привкус показался еще сильнее, и я непроизвольно сжала горло правой рукой. Жажды я не испытывала, что удивительно, учитывая, как близко ко мне находился Карлайл.

- Ты в порядке? – спросил он, зажав место укола спиртовой салфеткой и закрепив ее белым лейкопластырем.

Конечно, от Карлайла ничего не укрылось. Мы сидели в его кабинете, в том самом, где год назад мне рассказывали историю происхождения семьи Калленов. Мысль, что каких-то двенадцать месяцев назад моей главной проблемой было то, что я могу не понравиться семье Эдварда, одновременно веселила и удручала меня в течение всего приема. Застенчивость, смущение и легкий страх перед чужим мнением сменились отчуждением и подавляемой обидой. Я старалась молчать, как и обещала Алексу, который сидел внизу в общей гостиной вместе с Эдвардом и ждал меня.

- Белла, - остановил Алекс меня у выхода из школы, - постарайся не ссориться с ними сегодня.
- Я… С чего ты решил, что я собиралась?
- За последние пару суток ты не поссорилась только если с соседским котом и то, только потому, что он не мог тебе ничего ответить, - заметил Алекс.
- Неправда, - покачала я головой, - я не ссорилась с тобой.
- Это лишь на время, пока я не решил задать интересующие меня вопросы. И не предъявил ему, - Алекс качнул головой в сторону Эдварда, стоявшего у открытой двери моего Лексуса, - все свои обоснованные претензии.
- Ты не…
- Стоп, - перебил он меня, - без ссор, окей?

Ничего не сказав и не обещав, я села на пассажирское сидение и захлопнула перед Алексом дверь. И да, я могла поклясться, что Алекс и Эдвард безнадежно переглянулись.

Нет, встреча прошла довольно спокойно. Эсми обняла меня, и я даже, пусть и сдержанно, но ответила на ее приветствие. Больше никого не было в зоне видимости, но я слышала звуки бейсбольного матча и могла предположить, что в доме где-то были или Эммет или Джаспер. Хотя нет, я точно знала, что в доме был кто-то еще. Голова немного кружилась, а воздух казался плотнее обычного. Еще и этот запах... Он сопровождал меня повсюду,.

Постепенно, если даже не час за часом, я привыкала к присутствию вампиров рядом. Быстрее всего я привыкла к жажде Эдварда. Она стала нашей постоянной спутницей, ведь Каллен лишний раз не отходил от меня дальше, чем на несколько шагов. Я каждую секунду знала, насколько он голоден и чувствовала это перманентное желание в мою сторону, но несмотря на это с ним я чувствовала себя по-другому. Не так… опасно.

А вот в особняке я вспомнила все ощущения, накрывшие меня с головой после приезда из Италии. Жажда, запах, спутанные мысли… Когда Эсми прикоснулась ко мне, волосы на моей голове зашевелились, вены похолодели, а кончики пальцев обдало настоящим огнем, а не просто покалыванием.

Она ничего не заметила… Или сделала вид, что не заметила, как и все остальные присутствующие. Неловкое молчание прервал Карлайл, пригласив меня к себе в кабинет для осмотра. Я кивнула и прошла за ним одна. Не то, чтобы я не доверяла профессионализму Карлайла, но без Эдварда или Алекса рядом я боялась сорваться.


- Ты нормально спишь? Высыпаешься? – Карлайл продолжал задавать вопросы. – Белла? Тебе удалось немного передохнуть?
- Нет, - наконец-то ответила я.
- Нет?..
- Нет, я не высыпаюсь. И нет, мне не удалось отдохнуть, - я заставляла себя быть спокойной, медленно проговаривая ответы на его вопросы. – Разве Эдвард не сказал?
- Он мало, что нам рассказывает. Больше спрашивает, чем отвечает, - тяжело выдохнул Карлайл, собирая свою медицинскую сумку. – Для всех нас последние дни выдались тяжелыми.

Я не смогла… Не сдержалась и все-таки рассмеялась, горько и немного надрывно, отведя взгляд от Карлайла и его стола на вид за окном. Мой смех стих также резко, как и начался. Улыбка спала, в голова потяжелела, будто бы ее накрыли свинцовым куполом. Жуткая усталость накатила на мое тело, заставив откинуться на спинку кресла и прикрыть глаза.

- Вы даже не можете представить, как сильно отличаются ваши тяжелые дни от моих, - прохрипела я, оставив последние попытки звучать вежливо.
- Мы думали, что потеряли сына, - напомнил мне Карлайл. – И видели, как ты умерла.

«Постарайся не ссориться», - звучал в моей голове голос Алекса. Это была трудновыполнимая просьба, как бы я не пыталась. С Карлайлом было легче сосредоточиться, ведь от него не тянулся этот ужасный запах, преследовавший меня в этом доме. С ним мне было почти также спокойно, как и с Эдвардом, но все же было одно “но”.

- Мне действительно жаль, что мы тогда так уехали, - сказал он, когда я вновь на него посмотрела.
- Не стоит об этом, - выдохнула я, вставая с кресла.

Внизу меня опять ждали Алекс и Эдвард. Даже возникло чувство дежавю, когда я увидела брата, встававшего с дивана в растерянности, и замершего у лестницы Эдварда. В гостиной собрались все лица, встретившие меня тут же пару дней назад. Ну, почти все. Розали дома не было.

Ох, этот запах оглушил меня, я даже замерла на предпоследней ступеньке, справляясь с приступом недомогания. Голову снова повело, а в ушах возник то ли шум, то ли какой-то шепот.

- Я готова, - сказала я, вернув самообладание, - можем ехать.

Алекс многозначительно на меня посмотрел, взглядом указав на сидевших рядом Эммета и Элис.

- Котенок, я понимаю, что тебе сейчас не очень хочется делиться своими секретами, но можно хоть немного ввести нас в курс дела? – проговорил Эммет, сощурившись и посмотрев на меня. – Я не претендую на полную лекцию, введения сейчас хватит.
- Эммет… Давай ты приедешь к нам домой, и я и Алекс все тебе расскажем, - предложила я,
- Но… - звонкий переливной голос Элис резко привлек к себе мое внимание, - мы тоже хотим знать! Мы тоже причастны ко всему, что здесь было!
- Несправедливо, говоришь… - повторила я.
- Белла, - предостерег Алекс, - мы договаривались.
- Да-да, - закатила я глаза, - я помню. Нам лучше поехать.
- Нет, подождите, - запротестовала Элис и в долю секунды оказалась около меня, - что ты хотела сказать?
- Ты разве не знаешь? – усмехнулась я.
- Элис, не надо, - подал голос Карлайл, - Белла сейчас не в лучшем состоянии. Мы можем и подождать.

Алекс подталкивал меня к выходу, Эдвард одарил сестру недовольным взглядом, приобняв меня за плечи.

- Конечно, мы можем, - признала Элис, - только вот проблема не в этом, верно?

Я остановилась, почувствовав себя уже не в силах молчать. Алекс умоляюще на меня посмотрел, но я лишь покачала головой. Руки Эдварда отпустили мои плечи, а сам он сделал глубокий вдох. Удивительно, но Джаспер, стоявший в отдалении от нас, никак не попытался повлиять на наши эмоции. Или попытался, но совершенно не справился.

- Что ты хочешь от меня услышать? – выдохнула я, развернувшись к ней лицом. – Ты разве не видела, к чему приведет наш разговор? Вряд ли все закончится групповыми объятиями.
- Девочки, давайте не ссориться… - вставил Эммет.
- Не видела, представь себе, - звонко отрицала Элис, - у меня вообще теперь проблемы с этим.
- Я не виновата, - не удержавшись, я все-таки закатила глаза, - с моей стороны на тебе не висит никаких запретов.
- Знаю, - в ее взгляде и широкой улыбке читался вызов, - но это ничего не меняет.
- Чего ты хочешь от меня, Элис?
- Девочки, давайте оставим этот разговор на потом, - сказал Карлайл, мягко приобняв меня.
- Не трогайте меня! – выпалила я, дернувшись от его прикосновений. – Вообще забудьте о том, что можете меня трогать, когда я не давала на это согласия!

Карлайл был шокирован моими словами, как и Эсми, и Эммет, и Джаспер. Улыбка спала с лица Элис, и ее ангельское личико нахмурилось.

- Белла, - предостерег меня Эдвард, но больше ничего не добавил.
- Поехали, - кивнул Алекс и, схватив меня за плечи, попытался развернуть обратно по направлению к выходу.
- Да прекратите вы меня затыкать! – взбесилась я, скинув руки брата.
- Ну все, - пробормотал он.

Казалось, я задыхалась от гнева и обиды, бушевавших в груди, только вот вновь посмотрев на Элис, больше не улыбавшуюся, я растеряла все гневные слова. Они пропали, испарились, как внезапно забылась вся заготовленная и отрепетированная ночами речь в адрес Калленов.

- Что ты хотела сказать? – с горечью спросила Элис. – Что мы предали тебя? Бросили? Что так не поступают в семье?

Это были мои слова... Вряд ли я бы их смогла когда-либо им сказать в лицо, но они много раз задавались в моей голове.

- Мы знаем, Белла, - продолжала Элис.
- Пойдем, - прошептал Алекс, касаясь моей руки.

Я же смотрела в золотые глаза Эсми, пытаясь увидеть в них то безразличие, которое представляла все эти месяцы. Где та наигранность, которая должна была поднять во мне новую волну гнева? Где ложь? Где фальшь? Почему она выглядела столь искренне в своей печали?

- Я тебе доверяла, - прошептала я, боявшись потерять оставшиеся крупицы стойкости. – Ты говорила, что мы семья.
- Белла, - шагнула она ко мне навстречу, приложив руку к груди, - милая, пойми.
- Я думала, что дорога тебе, - одинокая слеза скатилась по моей щеке, и я смахнула ее тыльной стороной ладони, - ведь ты мне так и говорила.
- Белла, Эсми не виновата, - тихо проговорил Эдвард, - это все я.
- Ты мог уехать, - кивнула я, - ты мог позволить себе оставить лишь записку с двумя строчками. Но та, которая хотела признать меня своей дочерью, не могла просто оставить меня позади.

Эсми держалась из последних сил. Она не дышала и не моргала, но я чувствовала, как в воздухе плотнеет завеса печали из ее эмоций. Это меня не останавливало, а лишь наоборот, я хотела довести дело до конца. Я хотела увидеть слезы, хотя знала, что это было невозможно.

- Я никогда не смогу вам доверять, - покачала я головой. – Никому из вас. И я даже не понимаю, почему вы от меня этого ждете?
- Мы понимаем, что тебе было непросто, Белла, - продолжил Карлайл уже строже, - но это не повод…
- Непросто? Непросто?! – в неверии переспросила я, а затем горько рассмеялась. – Карлайл, непросто мне может быть с задачей по геометрии или с выбором колледжа. Но когда тебя оставляют те, кого ты считала своей семьей… Кого ты любила, и кто говорил, что любит тебя…
- Белла, пожалуйста, - просил остановиться Эдвард.
- И кому ты доверяла… Блять, это ни черта ни непросто! Это очень и очень тяжело! – я сдерживала рыдания как могла, но слезы текли по моим щекам. – Я бы не реагировала так, если бы вы не убеждали меня в том, что я часть этой семьи. Я могла бы держать границы и не забывать о них, но это вы!
- Белла, мы сделали так не потому, что ты не часть нашей семьи, - покачала головой Элис.
- О, спасибо, Элис, - я не сдержалась от смешка, - да, ведь ты хотела, чтобы мы были подругами. Нет, ты видела, что мы стали лучшими подругами, верно? – шмыгнув носом, я все также широко улыбалась ей, хотя зрение было размыто от слез. – Так вот, подруги так не делают, тем более - лучшие. Мы не бросаем друг друга, понимаешь? Мы остаемся рядом, несмотря ни на что!
- Он мой брат, Белла, - попыталась оправдаться она, - я не могла поступить иначе. Ты ведь тоже тогда выбрала Алекса. Ты прогнала нас всех…
- Потому что Джаспер убил его! – проревела я, указав рукой на блондина. – Вы все, блять, забыли, что Алекс умер тогда! Джаспер убил моего брата, и вы, блять, даже открытку не отправили! Только Эммет вспомнил о том, что мы существуем.
- Мне жаль… - попробовал вставить Уитлок.
- Заткнись, - бросила я ему в ответ, одарив своим презрением, - просто постарайся никогда больше не оказываться рядом с моей семьей.
- Белла! – возмутилась Элис.
- К черту, - в секунду потеряв весь запал, я отвернулась от них, - поехали домой.

Алекс недоверчиво посмотрел сначала на меня, а потом перевел взгляд в поисках поддержки на Эдварда. Я не могла быть уверенной, но казалось, что он раздумывал, с кем должен был остаться: с Эсми и ее разбитым сердцем или со мной и моей злостью.

Я даже не сдержалась от усмешки, за которую не раз после себя корила.

- Пойдем, Алекс, - мой тон голоса уже сочился ядом, - нам тут больше нечего делать.

Алекс промолчал, но его выражение лица ясно говорило всем, насколько он был смущен и ошарашен моим поведением. Бросив еще один выразительный взгляд на Эдварда, он кивнул мне и взял вещи с дивана.

- Белла, стой!

Джаспер в секунду очутился стоящим передо мной и Алексом. Его глаза, в отличие от Эдварда и Элис, сияли светло-золотистым цветом, буквально крича о его сытости. И вместе с этим криком меня окатила волна вони, жуткой, едкой, тошнотворной вони. Это уже не был запах соли и железа, я чувствовала запах гнили, запах мертвой плоти. Эта жуткая вонь резко переключила все мое сознание от собственных эмоций на новые, незнакомые и странные мысли. Мой разум уплывал, все мое тело моментально среагировало на появление Уитлока, пропустив через себя крупную дрожь.

- Я хотел извиниться за тот раз перед вами, - говорил он своим сладким медовым голосом, - и я даже не могу передать, как мне жаль за то, что произошло тогда. Алекс, я искренне сожалею…
- Белла? – дернул меня Алекс. – Белла, ты в порядке?

Их слова звучали где-то далеко. Шепот, еще пару минут назад звучавший незаметным шелестом, становился все громче и громче, привлекая мое внимание на себя. Я не разбирала, что мне говорили, не понимала ни слова, но точно знала, что уже слышала его.

- Алекс, правда, я хочу попросить у тебя прощения. Знаю, это было непростительно, но...
- Да, без проблем, - рассеянно кивнул ему брат, - давай потом поговорим, окей?
- Конечно, - сдержанно кивнул он ему.

Алекс даже смог выдавить из себя улыбку. Одной рукой он поддерживал меня за спину, а другую протянул Джаспера для рукопожатия.

Я никак не могла объяснить себе, что же произошло. Что было в тот момент, когда их руки соприкоснулись. Я перестала слышать что-либо, перестала видеть, перестала воспринимать окружающую реальность. Я бы даже это описала, как обморок, только вот судя по всему, я была в сознании. В одну секунду, как помнилось, шепот затмил все звуки, а в другую – Алекс тряс меня плечи, крича изо всех сил.

- Отпусти его! Белла, отпусти его!

Я даже отшатнулась от него и дикого испуга в серо-голубых глазах. Не понимая, как я оказалась в его грубой хватке и как он очутился передо мной, я окинула взглядом комнату. И вскрикнула.

Джаспер висел в воздухе, запрокинув голову и держа за спиной выкрученные руки. Я впервые видела вены у кого-либо из вампиров. Две набухшие артерии горели красным сиянием на его горле, а маленькая струйка крови капала из его рта на пол.

- Твою ж мать… - прошептала я, и в ту же секунду Джаспер упал на пол.

Я в растерянности смотрела, как к Джасперу подлетела Элис, как трясла его за плечи, как что-то кричала Карлайлу, который внимательно осматривал приходящего в себя вампира. Эммет требовал у Алекса ответа, недовольно указывая на меня. Только Эдвард без слов притянул меня к себе и насильно отвернул меня от шумной и нервной сцены. Силой заставив меня посмотреть на него, он долго всматривался в мои глаза, которые, я уверена, не отражали ничего, кроме шока.

- Я не хотела, - прошептала я, покачав головой, - честное слово, я не хотела.
- Твои глаза… - прохрипел Каллен совсем не то, что я ожидала. – Они… Они светятся.
- Что? – не поняла я.
- Алекс! – позвал Эдвард, все еще держа меня в своих руках. – Это нормально?

Брат напряженно наблюдал за Джаспером, стоя рядом с Эмметом и повторяю его позу, собрав руки на груди. Он сначала мимолетом взглянул на меня и кивнул Эдварду, но тот не отстал.

- Алекс, ее глаза! Это нормально? – повторил Каллен.
- А? – он повторно повернулся к нам и застыл, всматриваясь. – Нет… - покачал он головой, - это не нормально… Не нормально, что ты их видишь. Беллз, ты как себя чувствуешь?

Ужасно я себя чувствовала, он мог бы и не спрашивать, но все же его вопрос заставил прислушаться к себе.

- Чёрт… Чёрт-чёрт-чёрт! Эдвард выпусти меня, срочно!

Бывают такие ощущения, которые очень легко забываются. Уколы с анестезией, например, или боль от перенапряжения мышц после тренировки. В памяти остаются лишь короткие моменты дискомфорта, которые не отражают и десятую долю пережитого.

Я честно забыла о том, как плохо мне жилось в раннем подростковом возрасте. Наверное, это можно списать на то, что я была ребенком. Детская память, как и психика крайне избирательна в части того, что стоит записывать в долговременное хранилище. Конечно, может, дело и в том, что на мне висели дополнительные ограничения от ковена в части пользования своих сил, и все было не таким ярким.

- Что с тобой? – спросил Эдвард, отпуская меня.

Только при первом взгляде на мои руки я сразу поняла, что не ошиблась в своих предположениях. Между моими пальцами, уже переходя на кисти, искрились электрические разряды, видимые не только ведьмовскому взгляду, но и вампирскому. Эдвард, как и вся семья, смотрели то на мои, сияющие магической энергией руки, то на глаза, которые, готова была поклясться, тоже сияли тем же самым ярко-голубым светом. Да, и потряхивало меня, как оказалось, не от нервов, а от банального, пусть и слишком сильного магического перенасыщения.

Я абсолютно не знала, что мне надо было делать! Чувствовала, как магия в груди закипает, как заполняет мои вены, как крепнут мои жилы от нее, но не знала, как от этого избавиться. В детстве все было не так…фатально. И не так пугающе. В детстве были люди, которые точно знали, что делать в подобных ситуациях. Была Мари, которая знала, куда направить так быстро скопившуюся энергию, и была Синтия, которая понимала, как восстановиться.

А сейчас… Сейчас у меня был младший брат-ведьмак, который только-только научился контролировать свои эмоции. Парень-вампир, который узнал о мире ведьм неделю назад. И его семья, члена которой я чуть не убила пару минут назад.

Наверное, это было последним, что от меня можно было ожидать, но я все-таки постаралась успокоиться. Вдох за вдохом, выдох за выдохом я пыталась отодвинуть страх и выдвинуть вперед уверенность в собственных силах. Мне было уже ни двенадцать, ни тринадцать и даже ни шестнадцать. Я знала в вопросах магии куда больше, чем некоторые взрослые и даже пожилые ведьмы. Это должно было сыграть мне на руку, и это сыграло.

Каждому действие есть равное противодействие, верно? Магия – та же физика, только ее законы поддаются не всем.

- Мне надо в лес, - кинула я, выбегая из дома.

Конечно, Алекс и Эдвард кинулись за мной, но, судя по всему, Алекс остановил Эдварда, не давая пойти за мной в чащу.

Первой мыслью было взмахнуть рукой и снести что-нибудь очень тяжелое и большое. Не знаю, было бы это результативно, но уж точно – эпично. Однако я не решилась на подобное, с Калленов хватило моих показательных выступлений, у меня не было уверенности, что они спокойно отреагируют и на это. Так что пройдя несколько метров в глубину, оставляя дом в своем поле зрения, я села на припорошенную снегом землю в чем была и опустила руки, зарываясь пальцами в обледенелую опавшую листву и хвою. Закрыла глаза и глубоко вдохнула, пытаясь определить, где же именно бушевал этот сгусток энергии, пульсировавший во мне и вырывавшийся наружу.
Мне надо было его визуализировать, понять и отпустить, а для этого надо было расслабиться. Иначе… Взрыв, всплеск – то, к чему ни эта семья, ни их дом, ни я не были готовы.

Вдох-выдох…

Вдох-выдох…

От холода мои пальцы покалывало, от напряжения у меня дергалось плечо, а я же в это время старалась не сбивать дыхания. Я ощущала ее все явственнее, чувствовала, как магические потоки аккумулировались в моей груди и растекались по моим венам и артериям, где им было тесно. Решение пришло быстро. Я должна была их отпустить, почти так же, как делала это каждый раз на обряде обмена энергии. Только в этот раз мне нельзя было уходить в медитацию, а значит я выпускала их в этом мире.

С очередным выдохом мои пальцы разжали мерзлую землю. Я надеялась, что все-таки смогу проконтролировать исход, мягко и плавно отпуская затаенные силы. Смешно. Таким же образом люди могли надеяться, что огромная волна цунами перестанет быть таковой, наткнувшись на созданные человеком волнорезы.

Наверное, именно таким и должно быть олицетворение оглушающей тишины. Не было взрыва, не было грохота или чего-то подобного, но я, и не только я, почувствовали, как беззвучная волна прошла по земле на сотни метров в радиусе от меня.

Меня же отбросило на пару метров назад, из-за чего я спиной влетела в голый кустарник.

- Черт, Белла! – проорал Алекс, подбегая ко мне. – Ты вырубила все электричество!
- Да, я жива, - промычала я, - спасибо, что спросил.
- Я вижу, то ты жива, - надул он губы, помогая мне встать, - но ты немного увлеклась.
- Я пыталась это контролировать, - покачала я головой, стряхивая с себя грязь и мокрый снег, - но немного не получилось.

Эдвард оказался рядом, протягивая мне куртку.

- Что это было? – спросил он.
- Это было возвращение в ранний пубертат, - пробубнила я, натягивая рукава. - Я снова не контролирую свою магию. Ну, точнее, я теперь временами снова не буду ее контролировать.
- Такого раньше не было, - покачал Алекс головой, - тебя так сильно не накрывало.
- Что ж, - усмехнулась я, рассматривая свои грязные руки, - видимо, я стала еще сильнее, чем в тринадцать.
- Это хорошо? – не понимающе спросил Эдвард.
- Нет, - сухо ответил Алекс, - это совсем не хорошо.


Меня усадили в машину сразу же, как только мы вышли из леса. Даже не дали зайти в темный дом, хотя мне дико хотелось помыть руки и умыться. Большим облегчением для меня было то, что Джаспер окончательно пришел в себя. Он провожал нас взглядом, стоя за стеклом и потирая собственную шею, а затем кивнул Алексу и Эдварду на прощание.

Приехав домой, я сразу же направилась в душ и провела в нем слишком много времени. Сидела на поддоне под струями воды и не находила сил встать. Хотелось закрыть глаза и утечь куда-то подальше из этого чертового города. Только когда на меня полилась уже ледяная вода, я усилием воли выбралась из ванной.

В голове было одновременно много мыслей и ни одной. Столько вопросов было еще не задано, столько моментов не обсуждено, столько тайн не раскрыто, а я чувствовала себя совсем обессиленной. Неспособной ни к чему, даже к простому и банальному – вымыть голову.

Эдвард и Алекс ждали меня внизу в гостиной. Тихо о чем-то переговаривались и моментально замолчали, стоило мне пройти первый пролет лестницы.

- Я тут поняла, что пропустила момент, когда вы стали лучшими друзьями, - сказала я, выхватывая из рук Алекса его сэндвич.
- Во-первых, ты не могла пропустить то, чего не было, - отметил Алекс, - во-вторых, это мой сэндвич.
- Не жадничай, - закатила я глаза и плюхнулась на диван рядом с Эдвардом.
- Я не жадничаю, но это мой…
- Хватит, - спокойно отрезал Эдвард. - Вы можете не паясничать? Нам надо поговорить.

Алекс вскинул брови в недоумении, но ничего не сказал, лишь хмыкнул и откинулся на спинку кресла. Эдвард встал с дивана и прошел к камину, взъерошив вначале свои волосы. Остановившись у наших совместных с Алексом и Мари фотографиях, он взял в руки одну с нашего позапрошлого Рождества и громко выдохнул.

- Я уже достаточно долго оставлял все таким, какое оно есть, - начал он, - но сегодня вы больше не можете откладывать. Расскажите мне все.
- О нет, - устало протянула я и откусила сэндвич.
- Можно не все сразу. Я понимаю, что у нас вряд ли получится, но мне нужно хоть что-то, - обернувшись, он посмотрел мне прямо в глаза, отчего кусок хлеба встал поперек горла. – Я заслужил немного информации, не так ли?
- Спорный, конечно, вопрос, что ты заслужил, а что нет, - подметил Алекс как бы между делом, - но Белла явно задолжала тебе парочку правд.
- Спасибо, - также колко ответил Каллен.

Я хотела спать. Я хотела есть. Я хотела немного посидеть в ноутбуке или полистать ленту социальных сетей. Я хотела не думать. Я хотела ничего не чувствовать. Я хотела просто отдохнуть.

- Ладно, - выдохнула я, признавая свое поражение, - что ты хочешь знать?
- Что произошло с Джаспером? Что это было?
- Я не знаю, - пожала я плечами, - со мной подобного никогда не случалось.
- А тот случай в Чикаго? Это никак не… - высказывал догадки Эдвард.
- Стоп, он знает про Чикаго? – перебил Алекс.
- Нет, - ответила я на вопрос Эдварда, а затем обратилась к брату, - да, он знает. И уже очень давно.
- И как же ты смогла рассказать? – не унимался Алекс.
- Скрыла некоторые детали, - прошептала я и посмотрела на Эдварда. – Тогда сработал мой инстинкт самосохранения. Мне было четырнадцать и я ужасно контролировала магию в моменты страха, а тогда… - я выдохнула, отгоняя насильно забытые картинки прошлого. – Прости, Эдвард, но я не могла рассказать все так, как оно было, но сути это не меняет. В Чикаго произошел несчастный случай, а с Джаспером… - я лишь покачала головой, не зная что и сказать.
- Странное было ощущение… - голос Алекс зазвучал серьезнее, - в одну секунду ты стала казаться… опасной. Напомнило то, что я почувствовал к Эммету, когда он приезжал, только… легче.
- Почувствовал? – переспросил Эдвард.
- Ты говорила ему, что я ведьмак? – обратился ко мне брат.
- Вроде да, еще в Италии или где-то на одном из рейсов, не помню.
- Только не сказала, что это значит, - почти что обреченно добавил Каллен.
- Это значит, что в отличие от ведьм и колдунов, я рожден с особенными магическими и физическими силами, которые позволяют мне сражаться против всякого рода нечисти, например, против вампиров, - чуть ли не пропел Алекс.
- В этом я сильно сомневаюсь… - поддела его я.
- И я, - усмехнулся Эдвард.
- Ты вообще помнишь, как я врезал тебе?
- Александр, я не сомневаюсь, что ты можешь захотеть меня убить, и даже, может быть, ты способен на это физически, но вот только…
- Только что? – с вызовом кинул ему тот.
- Только Эдвард убежит, и ты его не догонишь, - закончила я за всех. – Прекращайте, этот разговор нервирует меня.

К моему удивлению, они оба действительно прекратили. Алекс вновь закатил глаза, одаривая нас своей нагловатой ухмылкой, но она моментально спала, стоило Эдварду задать следующий вопрос, нацепив раздражающую меня маску безразличия.

- За что ты так обошлась с Эсми? Это было жестоко.

Еще один удар под дых. Еще одна моя ошибка, которую нельзя было исправить. Эсми не заслужила ни тех слов, ни обвинений. Она стала той, на кого я вывалила свою заготовленную речь, которую я сочиняла по ночам. Меня могла зацепить любая фраза, и я уже проговаривала в мыслях все, что лежало на душе и в выражениях, которые могли бы сильнее кольнуть обидчиков, заставить их чувствовать себя виноватыми. В своих представлениях я упивалась их сожалением, но в реальности... Неприятное, вязкое чувство разрасталось в груди, смешивая стыд и угрызения совести, заставляя отводить взгляд и хмуриться.

Но помимо стыда я чувствовала облегчение. Хоть кто-то услышал все то, что должно было быть услышанным.

- Я не знаю, - выдохнула я в ответ на вопрос, - оно просто вырвалось и все. Мне жаль, что я ранила ее чувства, но… мои чувства тоже были ранены, и о них никто не беспокоился.
- Ты не права, Эсми страдала…
- Можно было не страдать, а просто позвонить, - подметила я, но сразу же себя остановила. – Эдвард, давай не будем начинать этот разговор снова. У тебя наверняка есть еще вопросы…
- Хорошо, - кивнул он, - только вот ты не можешь дать ни на один из них внятного ответа. Что было с Джаспером, ты не знаешь. Зачем нагрубила Эсми, тоже не знаешь. Дай угадаю, что потом было в лесу мне снова не понять, верно?
- Мы тебе вчера сказали, что у Беллы будут проблемы с концентрацией, - встрял Алекс. - Это они и были.
- Мне явно нужно чуть больше, чем это объяснение, - рассерженно потребовал Эдвард.

Прошлое лето я провела мечтаниями о том, что будет, когда Эдвард узнает всю правду. Я подбирала слова для своих будущих речей, искала нужные фразы, старалась вспомнить и систематизировать все свои знания, лишь бы ничего не упустить. Я хотела похвастаться своими силами и похвалиться стойкостью и мужеством, которое я, как мне казалось, я проявила на том недолгом пути в собственном ведьмовском становлении. В те прекрасные времена я хотела показать, как сильно он ошибался в моей уязвимости и слабости, ведь после нападения Джеймса и слов Эдварда во мне рос и креп страх возможного расставания. Я наивно думала, что если Эдвард поймет мою силу, то отпустит мысль о собственной опасности.

Я думала, что когда Эдвард узнает обо мне правду, у нас все будет хорошо.

Я была глупа и наивна. Я была юна. Я не знала тяжести принимаемых решений, не понимала, как невыносимо переживать боль близких. Я считала себя честной и безошибочной, неспособной на предательство и ложь. Мне казалось, что опыт потерь заставил меня повзрослеть раньше, чем моих друзей, и я отличалась от них мудростью, так часто отмечаемой взрослыми людьми вокруг. Но нет, я была ребенком. Подростком, которая любила свое особенное место в мире ведьм и тешила свое самолюбие тем, что пережила чуть больше, чем окружавшие меня богатые дети очень богатых родителей.

Полгода спустя от той меня не осталось и следа. Магия, которую я считала полузабавой-полупроблемой, теперь была ношей. Моя сила, возросшая вместе с моей личностью, теперь снова грозила уничтожить меня. В этот раз хотя бы не физически.

Вряд ли Алекс понимал, как поменялись правила игры. Он рассказывал Эдварду, что детские силы проявляются через эмоции, а взрослые – через решения. Что дети редко могут что-то наколдовать намеренно, чаще это происходит подсознательно или под влиянием сильного впечатления. Что, когда магия оседает в теле, то ее гораздо проще брать под контроль. Алекс даже упомянул процесс сцепления, назвав его «крайне неприятным», но покосившись на меня, добавил, что для кого-то он может быть «довольно болезненным».

Эдвард внимательно следил за моим лицом, поэтому он сразу уловил, как я чуть не закатила глаза на последней фразе.

Я не встревала в монолог брата, не отвечала на редкие вопросы Каллена. Слушала их, сидя на диване, прикрыв глаза. Даже немного задремала, ведь не заметила, как Алекс закончил и покинул гостиную.

- Ты снова должна пройти этот…ритуал? - спросил меня Каллен, помолчав некоторое время.

Ободряюще улыбнувшись, я кивнула ему, попытавшись запрятать подальше разрастающийся страх от предстоящей пытки.

Эдвард присел рядом с диваном так, что его лицо оказалось прямо передо мной. Я уже совсем не понимала, о чем он думал. Складка между бровями, казалось, стала обязательной частью его красивого лица, а взгляд так и искал что-то на моем лице, как делал это все последние дни.

- Чего мне ждать, Белла? – умоляюще выдохнул он. – Ты все время не договариваешь какие-то детали, будто бы боишься. Ведь есть что-то еще, верно?

Я отвела взгляд от его лица и посмотрела на тонкие пальцы, лежавшие на моей спрятанной под пледом руке.

- Белла, мы договаривались, - предупредил он, - не врать друг другу.
- Я не собираюсь врать, я просто… Когда мне было тринадцать, я очень тяжело перенесла обряд сцепления магии с телом, потому что моя магия была слишком сильна. В этот раз… - мельком взглянув на Эдвард, я тут же отвела глаза.
- Ты стала сильнее, а значит...
- Значит все будет еще… - проглотив слово «больнее», я не смогла сдержать тяжелый вздох, - фатальнее.
- Что случилось тогда?
- Я разнесла в щепки какой-то сарай и пару акров леса.
- Акров... - повторил он, задумавшись.

Я закрыла глаза и откинулась головой на подлокотник дивана. Эдвард аккуратно достал мои руки из-под пледа и коснулся холодными губами моих пальцев.

- Насколько это опасно? Этот обряд? Он может тебе навредить?
- Нет, - сказала я, наблюдая, как Каллен рассматривает мои руки, - это будет больно, но моя магия не может убить меня. Даже если мое сердце не выдержит, то оно не сможет остановиться, - Каллен замер, я дала ему время принять услышанное и лишь после продолжила, - я просто должна понять, как пережить его и не навредить окружающим. Особенно с магией крови, которая бушует во мне.
- Магия крови... - прошептал Эдвард, - надеюсь, я дождусь момента, когда ты объяснишь мне, что это.
- Дождешься, - кивнула я, убирая ладони из его рук, - но это случится не сегодня.

Он понимал, что я избегаю разговора. Вряд ли точно определил причину, ведь она была крайне проста: я не знала, как он отреагирует. Как мне надо было сказать, что я чувствую его жажду? Знаю, как тяжело Эсми и Элис было находиться со мной в одной комнате, и как много смертей лежит на совести Джаспера.

Как мне надо было ему сказать, что меня воротит от его дома. Что каждая пылинка в нем была пропитана кровью. Что над ним висело кровавое знамя?
Я не знала, как, поэтому и молчала. Даже когда вновь приехала к ним, я старалась изо всех своих сил, чтобы Эдвард не увидел моего отвращения.

Визит был коротким и не таким запоминающимся, как прошлый. Половина семьи ушли на охоту в глубь парка Олимпик, и нас с Эдвардом встретил Карлайл, протянув мне результаты анализов.

Я была здорова. Почти. Как сказал доктор Каллен, меня нельзя положить в больницу, но написать заключение для освобождения от школьной физкультуры данных хватало. Официально я перенесла очень тяжелый грипп.

Единственным, что сильно настораживало Карлайла, были документы, полученные из итальянской больницы. Карлайл прямо сказал, что результаты неутешительны и настоятельно рекомендовал обратиться к гинекологу, протянув визитку. Я только и смогла, что сдержанно кивнуть в ответ на его обеспокоенность.

В особняке в тот момент находились Эммет и Розали. И если присутствие Эммета дало о себе знать в тот же самый момент, когда я зашла в дом, то Розали я заметила лишь тогда, когда она вышла из гостиной.

- Белла, - позвала она меня.

Она была прекрасна и божественно красива, как и всегда. Мягкой плавной походкой она вошла в комнату и встала позади Карлайла. Несмотря на величественную осанку, ее поза, выражение лица и потухший взгляд - все говорило о сожалении.

- Розали, - кивнула я, - давно не виделись.
- Я хотела извиниться, - начала она, но не продолжила.

Гнева ее слова не вызвали, как и злости тоже. Вообще ее появление не оказало на меня никакого влияния, как эмоционального, так и физического. Вампирша? Да, я знала это, чувствовала, и понимала всей своей ведьмовской душой, но вот только это меня не нервировало. Как не нервировал Карлайл, когда я находилась с ним наедине в его кабинете.

Розали была... чистая.

- Не стоит, - покачала я головой, - это уже ничего не изменит.
- Но я хочу, - протестовала она, - я постоянно думаю о том дне, и мне...

Слова давались ей тяжело. Было странно наблюдать, как на ангелоподобном лице отражаются смятение, разочарование и стыд. Розали была искренна, а я уже устала протестовать. Я вообще устала.

- Не надо, Розали, - прервала я ее. - Я не собираюсь угрожать тебе или мстить, так что можешь расслабиться.
- Я извиняюсь не потому, что боюсь, - цокнула она, - а потому, что мне жаль.
- Мне тоже жаль, - кивнула я, - давай так и оставим: нам обеим жаль.

Не намереваясь продолжать беседу, я развернулась и вышла из дома. Сев в машину, я по привычке закинула мятный леденец в рот. Это стало моим единственным спасением от преследовавшего привкуса на языке. В машине Эдварда, в моей собственной, в комнате, на кухне, в школьной сумке и в карманах всех курток у меня лежали конфеты, жвачки, сосательные леденцы с насыщенными вкусами. Запах и вкус крови преследовал меня беспрерывно, даже когда вампиров не было рядом. К сожалению, привыкнуть к нему не удалось.

- Продолжишь в таком духе, - сказал он, сев в машину, - и поселишься у стоматолога.

Я не жаловалась и не раскрывала причин своих новых вкусовых предпочтений, но Эдвард каждый раз отмечал, как я вытаскиваю из кармана пачку Орбита.

- Люблю врачей, - сухо отреагировала я, - можно сразу в один визит их запихнуть? Или давай найдем какого-нибудь универсального специалиста, например стоматолога-гинеколога с психиатрической практикой.
- Боюсь, ты собрала невозможную комбинацию, - также сухо ответил Каллен, - из знакомых мне докторов, только один владеет всеми тремя специальностями в полном объеме.
- И мы только что покинули его частную практику, - продолжила мысль я, доставая телефон. - Не буду скрывать, мне не жаль. Совсем не хотелось, чтобы твой отец стал моим гинекологом.
- Ты не поверишь, - усмехнулся Эдвард, - Карлайл тоже не горел желанием.

Это был наш новый стиль общения. Моя злость и обида была завернута в густую и плотную завесу из острот и глупых подколов. Его забота - в сарказм и иронию. Мы пытались не кидаться настоящими обвинениями и не начинать новых конфликтов, а вместо этого решили задевать друг друга в мелочах.

Наши последующие дни проходили примерно в одном и том же режиме. После школы мы вдвоем приезжали домой, пока Алекс оставался на своих дополнительных занятиях. Эдвард пытался разобраться в имевшихся материалах нашего расследования, пока я проводила час или два в лесу. Дождь, снег, снег с дождем и дождь со снегом - это все не имело значения, обряд обмена энергии был обязательной ежедневной процедурой. Каллен порой стоял неподалеку, просто наблюдая, а я же в мире света пыталась понять, что же таит в себе темный образ, к которому теперь тянулись от меня бордовые лучи.

После обряда мне становилось чуть легче, и я могла присоединиться с Эдварду и Алексу, возвращавшемуся в одно и то же время. Связь с Джонатаном мы держали только через брата.

Он один раз приезжал. Его встретил Эдвард на крыльце. Что он сказал Раймонсу, я не слышала, но Джонатан уехал, даже не зайдя внутрь, только передал мне документы в папке. Джон серьезно занялся теорией, что какой-то изгнанный из ковена маг пытался вернуть себе доступ к подпитке живой энергии. В папке лежали материалы полиции о двух таких магах, которые были замечены в правонарушениях. Эдвард забрал их и повесил фотографии на доску.

Среди листов с характеристиками, адресами и распечатками писем я нашла несколько вариантов теста по алгебре, который был обещан нам на неделе. К ним был приклеен стикер с короткой запиской: “Не смей завалить эту тему. Мы потратили слишком много часов на нее, когда могли заниматься чем-то другим”.
Эдвард даже не посмотрел, как скомканная бумажка полетела в мусорку.

Тест я сдала на “отлично”. Как только учитель положил лист с красной “А”, обведенной в кружок, на телефоне высветилось краткое: “Молодец”.
Каллен больше не задавал вопросов. Он ждал, терпел и не реагировал ни на какие новые раздражители, будь это мои друзья, слова Алекса или мое отчуждение. Когда я просыпалась ночью от очередного кошмара, он больше не пытался допытаться до его причин.

Возможно, ему было проще держать дистанцию, чем давать волю своим эмоциям. Напускное спокойствие казалось самым безопасным путем, особенно учитывая тот факт, что Эдвард никак не мог уйти на нормальную охоту. Как бы мы друг друга ни выводили, мы оба знали, что порознь нам будет еще хуже. Я начинала сходить с ума только от мысли, что он может не вернуться. Эдвард же боялся выпустить меня из виду, будучи постоянно начеку, чтобы я была в относительной эмоциональной безопасности.

Но все-таки он решился уехать в один из будних дней, оставив меня в одиночестве менее, чем на шестнадцать часов.

Я довольно неплохо продержалась ночь, выпив перед этим рекомендованное Карлайлом снотворное. Что ж, я действительно не просыпалась среди ночи, как уже привыкла. Вместо этого я бесконечно долго тонула в своем кровавом океане. То погружалась в него с головой, то внезапно оказывалась на ногах, и алая вода легко касалась моих щиколоток. Разбудить меня не смогли ни будильники, ни крики Алекса. Только когда он поднял меня за плечи и хорошенечко меня тряханул, я разлепила глаза, полностью дезориентированная. Алекс осел на пол, мотая головой и тяжело дыша. Он точно хотел мне сказать парочку гневных слов, но в момент сжал губы и вышел из комнаты.

Школа была отвратительной, даже несмотря на сносную погоду. Я вполне себе неплохо продержалась первые уроки, не обращая внимания на окружающих. Меня немного потряхивало, но не больше, чем обычно. А из-за отсутствия Эдварда рядом я даже перестала получать замечания от учителей за постоянное шуршание фантиками от леденцов. Честное слово, меня уже тошнило от вкуса лимона и имбиря конфет без сахара, заботливо купленных Калленом в местной аптеке. Без него я наслаждалась вкусом «манго-маракуйя» дешевых карамелек из администрации школы.

Только на обеде я поняла, что в школе все как-то странно косились на меня. Несмотря на произошедшие события, я никогда не страдала паранойей, поэтому ни разу не соврала себе, когда подумала, что хихиканье учеников относилось ко мне. Мои школьные друзья, с которыми я мельком пересекалась на предыдущих уроках, моментально прервали свою явно интересную и очень серьезную беседу, одарив меня своими белозубыми улыбками.

- Хоть кто-то может мне сказать, почему я внезапно оказалась звездой сегодняшнего дня? - недовольно потребовала я, с грохотом опустив поднос с едой на стол.
- Ты еще не видела? - аккуратно спросила Анжела.
- Не видела что?
- Последний пост в “Scums of Forks”, - сказала Стенли и протянула мне свой телефон.

По моему лицу сразу стало понятно, что написанное было не шуткой и не клеветой. Я рухнула на стул и вчитывалась в строчки, надеясь, что увиденное - плод моего воображения.

- Белла, ты как? - спросила Анжела. - Это...правда?
- Ты про мою незапланированную беременность или про выкидыш в Италии? - спросила я, отдавая телефон обратно хозяйке. - Простите, я должна...отойти.

Я заперлась в женском туалете корпуса для младших классов и включила свой телефон. На странице известного всем жителям Форкса блога о местных сплетнях последним постом был снимок результата моих анализов из маленькой итальянской больницы, а под снимком красовалась лаконичная запись: “Кажется, в крутых школах Лос-Анджелеса все плохо с секс-просвещением. Хотя, если есть деньги, то можно и слетать в Италию на аборт. Что может быть лучше тосканских пейзажей, верно?”

Кто-то дернул ручку двери, а затем еще раз и еще. Дети снаружи неразборчиво обсуждали проблему заклинившей двери, а затем прозвенел звонок, и шум стих. Я же сидела на крышке унитаза и лила свои законные слезы. Трясло меня уже чуть сильнее, чем обычно.

Когда в туалет снова постучались, я уже была серьезно не в порядке. Между моими пальцами гулял видимый ток, и я не знала, куда себя деть из этого туалета. Судя по возне за дверью, дети нажаловались учительнице, и та пригласила слесаря.

- Позвольте мне, - раздался знакомый баритон, - я знаю, кто там. Дайте нам одну минуту.

Эдвард вошел в туалет и закрыл за собой дверь. Пройдя мимо раковин, он остановился перед моей кабинкой и толкнул дверь. Без каких-либо комментариев он закинул мой рюкзак себе на спину и одной рукой приподнял меня, а затем накинул мою куртку мне на плечи, закрывая руки.

- Что мне делать, Эдвард? - заикаясь, спросила я, стараясь успокоить свои рыдания.
- Ты должна позаботиться о себе, - кивнул он на руки, - а с остальным разберусь я.

Пожилой слесарь в недоумении смотрел на мое зареванное лицо, когда Эдвард выводил меня из туалета. Мужчина протянул мне свой платок, а я не взяла, отчего разревелась с новой силой, и свет от моих рук стал просвечивать через плотную ткань куртки. Даже не спрашивая, что делать, Каллен сразу повел меня из школы прямиком на задний двор, а затем в лес. В этот раз я не смогла сконцентрироваться, и скопившаяся энергия вырвалась из меня одной волной. В тот день во всей школе на несколько часов отключилось электричество. Как потом узнал Эдвард, сгорело два щитка и один трансформатор.

Конечно, в школе никто не забыл о том посте, но люди вокруг лишний раз не решались поглазеть на меня. Зная, каким взглядом может наградить Эдвард будучи не в настроении, думалось мне, что дело было именно в этом.

Он все еще был голоден, но теперь в радужках черных глаз немного поблескивали золотистые песчинки. И воздух рядом с ним был не таким густым и плотным, как ранее.

Наши отношения перешли в стадию перемирия, в которой ни одна из сторон не знала, к чему это перемирие ведет. Честно говоря, я даже не знала, как это выяснить, ведь мы оба держали друг друга на расстоянии. Я никак не могла впустить Эдварда в свой мир, а он… Он просто не подпускал меня к себе.

За две недели после возвращения из Италии Эдвард ни разу не попытался поцеловать меня. Он мог взять мои ладони в свои холодные руки, а затем коснуться губами моих пальцев. Когда я просыпалась очередной раз в холодном поту и со сбившимся дыханием, он мягко целовал меня в висок, а его ладонь охлаждала мою горячую шею. Когда я замирала в размышлениях, он мог привлечь мое внимание, нежно погладив по щеке.

Он готов был легко меня успокоить, доказать, что он рядом, но на большее не решался.

- Ты надо мной издеваешься, - прошептала я, когда Эдвард сделал шаг назад от меня, заметив, как я лишнюю секунду задержала взгляд на его губах. - Я настолько тебе противна?
- О чем ты? - вскинул он брови.
- Эдвард, - закатила я глаза, взмолившись. - Я понимаю, что наши отношения не в лучшем состоянии, но немного близости, как мне кажется, могло бы помочь.

Он ничего не ответил, лишь отвел взгляд и глубоко вздохнул, явно не желая говорить об этом.

- Что именно не так? Помимо всего, что происходит, разумеется. Ты не хочешь меня или я больше не привлекаю тебя в этом плане, или…
- Ты не готова, - отрезал он.
- В смысле? - от неожиданности и непонятного волнения я широко заулыбалась. - К чему не готова? К поцелую или, не знаю, к объятиям?
- Ты не готова к близости.

Я даже не сразу поняла, что ему ответить. Не смогла совладать с глупой улыбкой, и как дурочка смотрела на него, пару раз попытавшись возразить.

- С чего ты решил? – наконец выпалила я. – И мы не говорим о близости, а о простом...
- У тебя был выкидыш три недели назад. Ты была беременна от другого мужчины, и что бы ты мне ни говорила, ты не в порядке, - перечислял он, пока я стояла, впиваясь в него взглядом и потеряв дар речи. - Ты не готова ни к чему. Джонатан Раймонс все еще в твоей голове, а я люблю тебя и не могу... Я не могу быть тем, кто его заменит.
- Ты с ума сошел?! - проорала я в негодовании. - Это он был попыткой заменить тебя, а не наоборот!
- Но первый сексуальный опыт был... - спокойно продолжал Эдвард.
- Первый сексуальный опыт? - не веря его словам, я рассмеялась. - Эдвард, ты не понимаешь, о чем говоришь...
- Белла, я знаком с концепцией секса, и понимаю, что он строится на согласии и...
- Ты ничего не понимаешь, - покачала я головой.
- Ты ничего мне не говоришь, - парировал Эдвард.
- Да? Ладно, - признала я. – Вот тебе те слова, которые ты так хотел услышать!
- Белла, не надо…
- Нет, ты же так ждал их, - со лживым радушием продолжила я. – В тот день Джон сказал, что моя реакция на расставание с парнем чересчур эмоциональна, - едко выплюнула я, - а я наорала на него. Тогда он вцепился в меня поцелуем, очень страстным и глубоким, ты никогда не решался на подобный, - усмехнулась я, - и через меня трахнул меня, прижав к стене.

- Я выбежала из дома в ту же секунду, - уже тише продолжила я, - а он силком затащил меня внутрь, не дав идти по улицу в одном платье. Он извинялся, а я хотела домой. Следующие сутки пролежала в кровати, не выходя из комнаты.

Этот разговор случился пятого марта. Мы были на кухне, в духовке стояли коржи для торта, на столе все ингредиенты для крема. Таймер пищал без остановки уже больше минуты, но ни я, ни Эдвард не решались сдвинуться со своих мест.

- Коржи, - прохрипел он и подошел ко мне, забирая из рук прихватки.

Достав из духовки бисквит и положив их на подготовленные тарелки, Эдвард кинул прихватки на стул и, коснувшись моего подбородка, приподнял мое лицо.

- Почему ты все скрываешь? – обессиленно покачал он головой. - Почему все должно быть тайной? Секретом?
- Я думала, что так будет лучше.
- Оставить меня наедине с собственными мыслями? - горько улыбнулся он. – Я знаю, что ты ненавидишь меня, и я знаю, что заслужил, но...
- Я не ненавижу тебя, - запротестовала я и закусила губу. - Я просто...
- Ты меня не простила, - кивнул Эдвард, - и ты не доверяешь мне. Я понимаю и принимаю это. Только не знаю, что мне делать.

Я чувствовала его холодное дыхание на своих губах. Он был так близко...

- Поцелуй меня...

Было невыносимо наблюдать за его нерешительностью, сомнением, сожалением или, что он там чувствовал. Поэтому я просто закрыла глаза.

Когда холодные губы коснулись моего лба.

Я не выдержала и отвернулась.

Кухня опустела через пару секунд.

Еще через пару секунд по полу разлетелись осколки разбившихся тарелок. у



Я сидела на полу, облокотившись на заднюю спинку серого дивана. Мои ступни стояли на конвекторе, потому что из щелей панорамного остекления дуло. Амрита сидела в метров от меня, прислонившись спиной к стене, но ноги она также протянула над решеткой.

Мое молчание затянулось, я знаю. В голову больше не приходили новые слова. Три недели после возвращения в Форкс я довольно подробно описала Патани, не затрагивая некоторые из моментов.

А теперь...

- Мне кажется, ты хочешь мне рассказать, что же все-таки случилось, - опередила меня женщина.
- Наверное, да, - глубоко вздохнула я. - Только я не знаю, как начать.
- Мы с тобой уже прошли этот этап, - улыбнулась Амрита, - у всего есть нужное начало.

Я улыбнулась ее словам.

Нужное начало...

- Это даже забавно, в некотором роде, - начала я, - в прошлый раз я сказала, что все началось в мой день рождения.
- Да, твой брат чуть не погиб в тот день, - кивнула Амрита. - Почему ты улыбаешься?
- Потому что у смерти прекрасное чувство юмора, - задумчиво покачала я головой, не отрывая взгляда от пустого парка за окном. - В мой день рождения чуть не убили моего брата, а в день рождения брата чуть не убили меня.