- Вы спрашивали, кто для меня Джонатан… - отбросив все приветствия, начала я, усаживаясь на диван перед Амритой.
- Здравствуй, Бекка, - кивнула мне доктор Патани, - Я помню, ты сказала, что не знаешь.
- Да, - нервно закивала я, - до сих пор не знаю. Он действительно стал «кем-то» для меня тогда, но сейчас я не могу понять…
- Давай начнем с того, кем он стал тогда, - открыв блокнот, Патани была готова слушать меня дальше.
- Товарищем, соратником, другом… - замерев на секунду, я вновь отвела взгляд в окно, где во всю вступала в свои силы весна.
- Бекка? Кем-то еще?
- Кем-то еще, - задумчиво прошептала я, а затем резко перевела взгляд на Амриту. – Первым мужчиной. Любовником.

Казалось, Амрита совсем не удивилась моему откровению. Она лишь легко черканула в своем блокноте строчку.

- Твой первый сексуальный опыт был с Джонатаном? – сухо и размеренно продолжала она.
- Да.
- Хочешь ли ты обсудить это?
- Нечего обсуждать, - покачала я головой, но не старалась отгонять воспоминания декабря, - все было слишком… сумбурно. И резко. И больно.
- А что ты чувствуешь по этому поводу? Ты спокойна по этому поводу? Или жалеешь? Тебе обидно?
- Бессмысленно жалеть, - пожала я плечами, отводя взгляд.
- Очень часто кажется, что наши чувства лишены смысла, - заметила она, цепляя мой взгляд, - но от этого они не становятся менее ценными. Так, что же ты чувствуешь по этому поводу?
- Сейчас это уже неважно, но тогда… Жалела ли я? О, да, - горько усмехнулась я. – Но помимо жалости было столько всего… Одним словом не описать, - покачала я головой, закрывая лицо руками.
- Я готова послушать, - улыбнулась мне Амрита, мягко прислонившись к спинке своего кресла, - если ты готова рассказать.



Я выбежала из маленького домика на улицу. В платье, кедах, без белья и без пальто, попутно натягивая лямки своего платья на плечи.

Успела сделать от силы шагов десять, прежде чем сильные мужские руки поймали меня за талию. И сжали, крепко. У меня даже перехватило дыхание.

Он приподнял меня над землей и потащил обратно в дом.

- Ты с ума сошла? На улице мороз! – ругался он, хотя сам был даже без футболки.
- Отпусти меня, - вырывалась я, но Джон лишь перехватил меня покрепче. – Поставь на место!

Но Раймонс без лишних слов затащил меня обратно в свой дом и только в прихожей выпустил из своей хватки.

- Почему ты не сказала? – прошептал он, взяв мое лицо в свои ладони. – Почему не остановила?

Я лишь прятала глаза, стараясь не смотреть на него.

- Черт, Белла…
- Отпусти меня, - шептала я, зажмурившись.
- Почему же ты меня не остановила, девочка… - Джонатан лишь прислонился лбом к моему лбу.
- Умоляю, отпусти меня… - еле слышно продолжала я, - дай мне уйти, прошу.
- Малыш…

С улицы раздался один короткий гудок автомобиля, сообщивший о приезде водителя. Но Джонатан не отошел от меня, он лишь раскрыл серо-голубые глаза и сразу встретился с моим взглядом.

Мы смотрели друг на друга в тишине. Он не произносил больше ни слова, продолжая искать ответы на моем лице. Что он видел? Испуг? Сожаление? Страх? Ненависть?

Что бы он ни видел, на его лице читалось безысходность, от которой у меня подкашивались ноги.

Раздался второй гудок, который наконец вывел нас из оцепенения. Раймонс убрал свои ладони с моего лица и сделал шаг назад, уперевшись в пустую стену прихожей. Он перевел свой взгляд на кухню, где еще горел свет.

Я стянула с хлипкой проволочной вешалки свое белое пальто и, не прощаясь, вышла из дома.

Водитель уже ждал меня у открытой двери мерседеса.

Я не запомнила дороги до дома. Не запомнила, как шофер помог донести мой багаж до двери. Как фары черного седана скрылись за поворотом. Не запомнила, сколько простояла в прихожей в тех же кедах и в том же платье с белым пальто, накинутом на плечи.

В голове крутились одни и те же вопросы, и казалось, пока я не найду на них ответы, двигаться дальше было бессмысленно.

Как это произошло?

Почему это произошло?

Как это исправить?

Как сделать так, чтобы этого всего больше не было? Чтобы случившееся на самом деле не существовало, а лучше, не случилось? Чтобы я об этом не вспомнила? Чтобы он об этом не вспомнил?

Я знала, что никак. Но от этого знания лишь нарастала паника и понимание, что все было не так…

Не так. Не там. Не тогда.

Не с тем.

Почему я это допустила? Почему не сказала «нет»? Почему не отвернулась, не отошла, не сбежала?

Почему я этого хотела?

От последнего вопроса подгибались коленки, тошнило, лоб покрывался испариной.

Чувство жалости к самой себе. Слабости. Сожаления. Отвращения.

Грязи.

Чувство грязи заполняло меня, стоило еще раз задать себе все тот же вопрос: «Почему я этого хотела?»

- С приездом! Ты чего дверях стоишь? – откуда-то с лестницы раздался сонный голос брата. – Я слышал, как ты вошла, но…

Он спускался по лестнице в своих светло-голубых пижамных штанах и старой растянутой белой майке с натянутым на плечи одеялом. И стоило мне взглянуть на брата, Алекс тут же замолчал. Он моментально проснулся и внимательно просканировал мое лицо. Я видела, как он подмечал детали моего внешнего вида, растрепанного и взлохмаченного с опухшими губами и растертой тушью. А затем его взгляд переместился на мои ноги и там же застыл.

Вслед за ним я опустила голову вниз посмотреть на свои кеды, но первым, что увидела, была не обувь. Тоненькая струйка крови стекла по всей моей ноге, окрасив белый носок и засохнув.

- Скажи мне, что это месячные, - прохрипел брат.

Моих сил хватило лишь отрицательно качнуть головой.

Алекс за пару секунд подлетел ко мне и заключил в крепкие объятия. Я же вцепилась в него, словно в спасательный круг, и уткнулась в шею.

- Просто кивни мне, - шептал он в ухо, - я должен его убить?
- Нет, - неожиданно спокойно ответила я, - я… я не останавливала его…
- Ты сказала ему «да»? – продолжил брат.
- Я не сказала ему «нет».
- Этого недостаточно, - его затрясло от гнева, на что я отступила на шаг.
- Алекс, все нормально, - продолжила я говорить с неизвестно откуда взявшимся спокойствием. – Это… Это лучше обсудить завтра.
- Белла…
- Умоляю, завтра, - прикрыв глаза, я уперлась макушкой в грудь брата. – Умоляю…



- В этой ситуации ты смогла открыться Алексу, - подытожила Амрита мой монолог. – Как прошел ваш разговор? Как он отреагировал?
- Никак, - хмыкнула я, - потому что разговора не было.
- Получается, ты избегала брата?
- Если под словом «избегать» можно иметь в виду «закрыться в комнате и не выходить оттуда сутки», то да, я избегала его.
- Закрылась от него, - кивнула Патани. – Можешь вспомнить, что именно ты чувствовала в тот день?
- Я очень много думала, отключила всю связь, заперла дверь и слушала музыку. Иногда засыпала, иногда просыпалась. Не хотела никого видеть, слышать и ни с кем разговаривать. Алекса игнорировала, и он в конце концов от меня отстал.
- И долго ты так просидела взаперти?
- Всего лишь сутки. На следующий день меня, можно сказать, силком вытащили.


Кажется, я очень долго спала. Даже не так.

Кажется, я давно так долго не спала. И пробуждение было не из приятных. Глаза слиплись, в горле першило, а голова гудела. Сколько я вчера плакала? Сутки напролет?

- Да, неужели? - прозвучал у уха знакомый девичий голос.

Резко распахнув глаза, я сразу же зажмурилась от чересчур яркого света. Некоторое время я так и не могла сфокусироваться на лице, оказавшемся перед моим носом, но когда мне все-таки удалось, то инстинктивно заморгала, пытаясь сбросить наваждение.

Передо мной оказалась та, кого я совершенно не ожидала увидеть не то, что в этот день, скорее, вообще когда-либо в этом городе.

Ясные голубые глаза в обрамлении густых накрашенных ресниц, веселая улыбка тонких губ и густая копна волос пшеничного цвета с мелкими кукольными кудряшками.

- Сара?
- И святой Иосиф в придачу, - еще шире улыбнулась она. – Привет, кошечка!
- Что ты здесь делаешь?

Я лежала на боку, а Сара, судя по всему, сидела на ковролине у моей кровати.

- Жду, когда ты проснешься, - задорно улыбалась она.
- Э-эм, - в ступоре протянула я, - Что ты здесь делаешь? И сколько времени?
- Времени почти час дня, - размеренно отвечала Сара, поднимаясь с пола, - а делаю я здесь… Ты представляешь, как прекрасно совпало! Поссорилась я, значит, со своей матерью. Все лучших традициях, ты же знаешь, до биться графинов и бокалов Baccarat. В сердцах кинулась собирать вещи Дженни, и в этот момент мне звонит Алекс и просит помочь ему с тобой.
- Ты разбила бокалы Baccarat? – кряхтела я, усаживаясь и пытаясь уловить суть беседы.
- Ага, весь набор для шампанского, - ухмыльнулась подруга, забираясь на мою кровать. – Двинься.
- И тебе позвонил Алекс, - продолжала я, пока Сара устраивалась на подушке рядом. – А сказал, в чем дело?
- Позвонил и умолял приехать к тебе, потому что он, цитирую, «не знает, что девочки обычно делают в таких ситуациях».

Я в непонимании уставилась на Сару. Вообще, мозгу было сложно поверить, что моя лучшая подруга из Калифорнии, которая уже полгода как училась в Гарварде, сидит передо мной в моем маленьком коттедже в Форксе.

- А он уточнил, какая именно была ситуация?
- Нет, но у меня есть подозрения, - Сара кивком головы указала на валявшиеся у двери платье и испачканное белое пальто. – Ты в курсе, что испортила вещь за три тысячи долларов?
- Я не специально…
- Я это уже поняла, - хмыкнула она, но затем легкость сменилась серьезностью. – Что случилось?

Я поджала губы и покачала головой, вспоминая события позавчерашнего вечера. От жалости и отвращения меня уже привычно начало мутить, и я скривилась.

- Эй-эй, - обняла она меня, подтянув к себе еще ближе, - что такое? Тебя обидели?

В ответ я лишь смогла помотать головой, пряча лицо в плече подруги.

- Если ты сейчас не расскажешь мне, что случилось, то я звоню своему дяде Аврааму, - шуточно пригрозила мне Шайнер.
- Да, супер, привлечем ФБР, - пробурчала я и уже спокойнее выдохнула. – Если вкратце, то позавчера ночью я лишилась девственности…

Глаза подруги распахнулись в удивлении, а рот открылся.

- С кем? – прошептала она, - Как? Подожди, твой Каллен вернулся? И ты мне не сказала?
- Нет, не вернулся, - глухо ответила я, отвернувшись от подруги.
- Я… Ничего не понимаю, - в замешательстве протянула Сара. – Можешь рассказать нормально?

И я рассказала. Краткую, даже скупую версию с дефицитом эмоций и без деталей. Версию, где у мужчины есть просто имя, где он просто наш репетитор по алгебре, и где я вчера заехала к нему и не сказала «нет».

- … и когда я приехала домой, то меня увидел Алекс, - почти что шепотом заканчивала я, - я обещала ему все объяснить, но вчера мне не особо хотелось с кем-либо разговаривать… Наверное, поэтому он тебе и позвонил.

Сара молчала и старалась не смотреть на меня, хотя все еще крепко обнимала за плечо. Она пару минут обдумывала мои слова, отрешенно смотря на противоположную стену, а затем устало выдохнула и поднялась с подушек.

- Свон, иногда я думаю, что ты закончишь жизнь в психушке, - пробубнила она в свои ладони, накрыв ими лицо. – Ну, почему тебе не сидится спокойно на своей заднице? Ну, почему ты ищешь какую-то новую?
- Карма?
- Иди к черту со своей кармой, - раздраженно отмахнулась она. – Как ты это для себя объясняешь? Ты! Человек, который до последнего верил в секс по великой любви!

Я не знала, что ей ответить. Да, я верила, что любые отношения должны строиться на чувствах, сексуальные в том числе. Я же и послала к черту все эти чувства. Отбросила все свои убеждения и всю свою мораль, даже не вспомнила о них. Я хотела…

- Черт, я хотела хоть что-то чувствовать кроме боли, - выдала я.
- А получила что? Снова боль?
- Да, - кивнула я, ощущая накатывавший внутренний протест, - и ты не поверишь, но это помогло!
- Потрясающе, - закатила Сара глаза. – Я тебе номерок клиники оставлю, там с такими вопросами помогают.
- С какими «такими»? – язвила я.
- Психологическими! – рявкнула она.

Мы некоторое время просидели в тишине. Шайнер смотрела в окно. Я ощущала волны злости и недовольства, исходившие от нее, и не решалась ее трогать.

- Кстати, я приехала не одна, - хмыкнула Сара, все еще не переводя взгляд обратно на меня.
- О, Боже… Как ты вообще оказалась в Вашингтоне так быстро?
- Я не рассказывала? Папочка переписал на меня свой самолет. Как говорится, расплатился за пять лет отсутствия, - расплылась подруга в приторной улыбке. – Ему не страшны налоговая, а мне региональные авиалинии. Можем сгонять на Гавайи за его счет, ты как?
- Наверное, откажусь…

Стоило моей ноге ступить на пол первого этажа, как огромные лапища подняли меня в воздух и прижали к еще более огромному телу.

- Бэмби! Боже, как я скучал по тебе, коротышка! – прогремел очень родной моему сердцу бас.
- И я … по тебе… тоже, - пыхтела я, сдавливаемая в объятиях.

Дэйв поставил меня на пол и отошел на шаг, оценивающе осматривая.

- В полку блондинок прибыло, да?
- Ты очень наблюдательный, - хмыкнула я.

Друг еще больше прибавил в пропорциях, напомнив мне огромного буйвола. Его широкая грудная клетка была обтянута тонкой шерстью белого свитера, цвет которого еще сильнее подчеркивал темный оттенок его кожи. Пухлые губы, небольшой нос, карие глаза, сканировавшие меня с напускным задором. Он казался веселым, но я видела тень беспокойства, промелькнувшую на его лице.

- Белла! – раздался второй мужской голос.
- Джастин? – обескураженно пискнула я и вновь очутилась в объятиях. – А ты что здесь делаешь?
- Как же мы могли бросить малышку Свон в беде!
- В беде? Что вам наплел Алекс? И где он?
- Уехал с Дженни в магазин за едой для праздничного ужина, - ответила Сара, подталкивая меня в сторону кухни.
- Какой ужин? И Боже, кто-то скажет мне, что здесь происходит и почему вы все оказались за тысячу миль от дома?
- Ну, вообще-то сегодня Сочельник, - ухмыльнулся Джастин, усаживаясь на один из свободных стульев на кухне.
- Я в курсе, - врала я, совершенно забыв о праздниках. – Но что здесь делаете вы?

Все трое переглянулись, решая, кто начнет рассказ. Ожидаемо, первой выступила Сара.

- … Ну, и когда моя драгоценнейшая мать все-таки укатила со своим фитнес-тренером на Барбадос, оставив Дженни с Эдной, я помчалась в Лос-Анджелес.
- Вы же должны были провести праздники с Клайдом в Нью-Хемпшире, - нахмурилась я.
- Да, но Дженни… В общем, мы с Дэвидом, - Сара сжала ладонь моего друга, на что тот погладил ее по плечу, - решили вернуться в Калифорнию.
- И ты мне не сказала.
- Не хотела тебя расстраивать, - Сара поджала губы, - ты всегда остро реагируешь на действия моей матери. Острее, чем я.

Что ж, это было правдой.

- А когда позвонил Алекс, то я решила не медлить и направиться к тебе, - ободряюще улыбнулась мне Шайнер.
- Я бы все равно не смог бы остаться в стороне, - хмыкнул Дэйв.
- А мне было жутко скучно, - пожал плечами Джастин и салютовал мне стаканчиком кофе.

Я вообще не знала, как реагировать на них. Радоваться? Ну, увидеть друзей было бы приятно, если бы не одно «но».

И это «но» отлично знал Алекс. Чёрт, как же я злилась на брата.

Когда же он вернулся с Дженни, то дом оглушил радостный визг: «Мы привезли елку!»

Конечно, я подхватила девчонку, стоило ей только вбежать на кухню. Она выросла почти на голову, потяжелела и повзрослела. Детский лепет про ель, рождество и подарки заполнил комнату и не дал нам продолжить беседу. Алекс, стоявший в дверях, виновато тупил глаза, не выдерживая моего рассерженного взгляда.

Я совсем не так хотела провести это день, этот праздник и эти каникулы. Но теперь мои, нет, наши планы канули в лету.

Ребенок, два лучших, знающих обо мне все, друга, Джастин и брат. Гости, которых надо было обустроить в доме, накормить и напоить. И самое главное, найти на них силы.

Вынужденно отбросив прежние заботы, я принялась за подготовку к празднику. Мы сразу же начали готовить ужин, расстилать кровати и наряжать гостиную, совершенно лишенную духа рождества.

Лишь один раз я смогла выцепить брата на личный разговор, закрывшись с ним в кладовке.

- О чем ты думал, когда звонил Шайнер? – набросилась я на него яростным шепотом.
- Кто ж знал, что она ломанется в Форкс? – отступал брат. – Я думал, она тебе позвонит утром, и вы просто поговорите. А она уже к концу разговора договаривалась с пилотом лететь в Порт-Анджелес.
- Черт, ты мог сначала со мной обсудить? Надо мне было разговаривать с Сарой или нет?
- Мог, конечно, но кто-то заперся в комнате целый день и не пускал меня!

Ну да, я весь вчерашний день просидела у себя с выключенным телефоном и пачкой крекеров. Алекса я к себе не пускала, хоть и обещала ему разговор. Он много раз подходил к двери, но я не обращала внимания. В конечном итоге, прокричав мне, что Джулс не сможет прилететь на праздники из-за работы, он оставил меня в покое.

- Тише! – грозно шикнула я. – Чёрт, может, мне нужен был день обдумать все, а?
- Ага! И снова закрыться месяца на два? Нет, я второй раз этого не вынесу. И ты не вынесешь. Так что терпи своих друзей, раз они так тебя любят, что прилетели сюда.

Выхода у меня не было. Парни еще раз съездили в магазин и купили последние, и кажется, самые страшные в мире красные елочные шарики, а также огромную тушку кролика, которую мне надо было приготовить. Утки или гуся в магазине, конечно же, уже не осталось.

И, казалось бы, этот день больше не мог принести сюрпризов.

Но нет!

В восемь вечера у нашей подъездной дорожки раздался визг шин. Через пару минут в доме раздались радостные крики и удивленные возгласы.

- Не ждали? Думали скрыться от нас?
- Ни разу не была в Вашингтоне! Тут все такое бедное?
- Почему у вас такая облезлая елка?! О, это можжевельник?

Я даже от плиты отойти не успела, как меня развернули чьи-то руки и сразу заграбастали лицо в свои ладони.

- Святые угодники, крошка, кто делал тебе этот блонд?

Фернандо, с ярко-розовыми волосами, нахмуренными, но аккуратно выщипанными черными бровями и в неоново-голубом бомбере, крутил мою голову из стороны в сторону, не давая вымолвить и слова.

- Прекрасная работа! Зная твои кудри, тут потрудился настоящий мастер! О, Алекс! Как ты вырос! О Боже, что с твоей стрижкой?!
- Привет, Свон!
- Салливан? Перси, ты что здесь дела… Дарси? Вы? Как? Откуда?
- Не бесись, Беллз, - подошла ко мне Дарси и крепко обняла. – Мы просто решили не бросать вас в одиночестве.
- Мы не были в одиночестве…

Это походило на настоящий дурдом. Нет, хуже. Это было хуже дурдома, потому что там хотя бы было место для всех присутствующих. Перси, у которого родители застряли в Чикаго из-за снежного циклона, решил приехать к нам после сообщения Дэвида. Дарси, чьи родители и так тусовались в Марракеше, должна была праздновать рождество с бабушкой и дедушкой, но легко поменяла свои планы и поехала с Перси. Фернандо? Его историю я не поняла, в ней был слишком много незнакомых мне имен и названий ресторанов.

- Ура, Белла, у нас будет настоящее рождество! С ужином, свечками, елкой и подарками! – радовалась Сара.
- Сара, ты еврейка, - вставила Дарси, помогая мне с овощами. – Вы не празднуете Рождество.
- А ты католичка, но танцевала на бармицве моего кузена в прошлом году, - парировала Шайнер.

Мои же мысли занимало то, что в доме не было ни стола, подходящего под такое количество гостей, ни кроватей, ни постельного белья. И уж тем более, не было свечек и подарков, потому что я отправила их давным-давно по домашним адресам.

Ладно, если отбросить недовольство из-за внезапного визита друзей, которые не дали мне погрязнуть в самобичевании и рефлексии, то Рождество выдалось веселым. Правда, милого семейного ужина не случилось, потому что наш небольшой кухонный стол совсем не смог всех разместить. Поэтому мы ели на полу в гостиной, пили привезенный друзьями алкоголь и очень, очень много разговаривали. Сара и Дэвид наконец-то стали парой, что вызвало у нас у всех огромное желание высмеять это событие. Мы были жестоки и одновременно счастливы за них.

Уже за полночь в нашу дверь постучали. Честно, я ожидала соседей с жалобой на громкую музыку.

Но открыв дверь, я замерла.

Джон вскинул брови, увидев меня растрепанную, с набитым ртом, куском ветчины в руке и немного окосевшим взглядом.

- Думал, ты уже спишь, - без каких-либо приветствий начал он, - вы не говорили, что ждете друзей.
- А мы их и не ждали, - сухо ответила я, дожевывая.

Найдя свою куртку в ворохе чужой верхней одежды, я накинула ее на плечи и вышла на улицу к Джону. Он сделал шаг назад и убрал руки в карманы.
Шел снег с дождем, было влажно и холодно. Через пару дней обещают приход на побережье циклона из центральной части Америки с сильным морозом и снегопадами.

- Я все два дня писал и звонил, но ты не брала трубку, - начал он. – Нам надо поговорить.
- Да, надо.

Слова не складывались в предложения, а предложения не складывались в законченную мысль. Я до сих пор не могла понять, что мне думать, говорить, как реагировать. Страдать или нет? Плакать или нет? Жалеть или нет?

- Я приехал…
- Я вижу.
- Белла, я действительно хочу поговорить. Если ты сейчас не готова, то я приеду в другой день или…
- Да, Боже мой! – взмолилась я, прислонившись к столбу и прикрыв глаза, - О чем нам говорить?
- О том, что произошло.
- Ты меня трахнул, вот что произошло, - слишком сухо ответила я, - и я не сопротивлялась этому. Можешь выдохнуть, Джон, это было не насилием, а просто моей тупой ошибкой!
- Я знаю, что это было не насилием, - размеренно продолжил Раймонс. – Для меня-то это не первый секс, и я в курсе, когда девушка его хочет, а когда нет.
- И я хотела?
- Да, может, сама не знала, но хотела, - он встал напротив меня и также прислонился к деревянному столбику.
- Потрясающее заявление, - фыркнула я.
- Можешь не язвить. То, что ты этого хотела в один момент, не означает, что ты не пожалела об этом в следующий.

Я бы хотела что-то сказать, выплеснуть накатившее раздражение и отвращение, но сдержалась. Сжала губы, сделала глубокий вдох и подняла на него свой взгляд.

На меня смотрел мужчина. Взрослый, опытный мужчина со своей болью, сломанной судьбой и пройденными перипетиями жизни. Он видел меня насквозь, знал мои мысли и понимал мои чувства даже лучше, чем я понимала их сама в тот самый момент.

Я ему сдалась. Он был сильнее меня, взрослее меня, опытнее меня. Может, он даже лучше знал, что мне было нужно.

- И зачем ты приехал?
- Извиниться.

Плавный и холодный, может, даже равнодушный тон его голоса заставил меня вздрогнуть. За что ему было извиняться?

- Могло сложиться впечатление, что я воспользовался тобой. И хоть это совершенная ложь, но я хочу извиниться. Я не должен был идти на поводу у своих чувств, прости.

Воспользовался мной? Чувств? Это шутка какая-то?

- Какой это все бред… - только и смогла вымолвить я. – Какая-то сплошная ересь и чушь... Как же я устала от этого!
- Прости.
- Мне не за что тебя прощать, - врала я. – Оттолкни я тебя, ты бы отошел, я это знаю.
- Да, отошел бы. Поэтому встает вопрос: почему ты не оттолкнула?

Это был хороший вопрос. И я искренне пыталась ответить на него последние двое суток. Порой получалось, порой не очень. Мозг прокручивал вечер с завидной для мазохиста регулярностью, выставляя на передний план состояние полной потерянности в чувствах, эмоциях и ощущениях.

Боже, как хорошо было отключиться. Дать кому-то владеть тобой, отпустить свой контроль. Отдаться страсти, которая словно волна накрывала тебя и не давала боли выйти наружу. Как же хорошо было отбросить все из своей головы, не думать и не собирать себя по кусочкам.

Не лгать себе и другим.

- Я и не хотела до того момента, пока ты не поцеловал меня. А потом… Потом я отпустила себя, дала тебе решать за меня и это… Это освободило от всего. На мгновение это позволило не думать. Мне было не больно. По крайней мере до того, как ты …
- Чёрт, девочка, это не должно быть так, - грустно прошептал Раймонс, покачав головой. – Секс - это не побег от чувств и не способ скрыться от переживаний.
- Правда? А почему ты набросился на меня в годовщину смерти своей семьи?

Джон отвел взгляд, явно не желая отвечать на вопрос. Я же поняла, что была слишком жестока и непростительно груба.

- Прости, я не должна была так говорить.
- Все нор..мально, - осекся Джон, когда входная дверь открылась, и на улицу вышел Алекс. – Я так понимаю, ты хочешь ударить меня.
- Очень, - грубо рыкнул Алекс и посмотрел на меня, - только думаю, когда и как именно.
- Не надо, Алекс, все в порядке, - помотала я головой и подошла к брату. – Пойдемте все в дом.
- Все? – прищурился брат.
- Да, все, - поджала я губы. – Заходи, Джон. Хватит нам мерзнуть на улице.

В гостиной все замолчали, стоило нам втроем в нее войти. Глаза подруг попеременно смотрели то на меня, то на незнакомого им спокойного Джонатана, то на разъяренного Алекса. Парни же исключили меня из этой цепочки, метая взгляд между взрослым мужчиной и повзрослевшим братом.

- Я так понимаю, нужен еще один бокал, дорогуша? – первым очнулся Фернандо, вставая с пола.
- Да, конечно, - отозвалась я, усаживаясь обратно на свое место рядом с Дэйвом. – Это Джонатан, наш с Алексом друг и по совместительству репетитор по алгебре.

Сара поперхнулась своим шампанским, и Дэвид перевел свой подозрительный взгляд на нее.

- Очень приятно, Джонатан, - продолжил Фернандо, протягивая свою ладонь. – Что предпочитаешь, шампанское, водка, джин?
- Воду, - с улыбкой ответил Раймонс, - я не пью.

Еще пару часов мы все провели в гостиной, а затем постепенно гости начали расходиться спать. Фернандо занял единственную гостевую комнату, и Дарси плюхнулась рядом с ним. Дэвид и Джастин уснули в комнате Джозефа, а Перси захрапел раньше всех нас, но только на диване в гостиной. Когда же я вошла в свою комнату, то увидела Сару, лежавшую на самом краюшке кровати, и Дженнифер, распластавшуюся поперек остальной части.

Как кто-то, столь маленький, мог занять такое огромное пространство?

У меня оставалось лишь пара вариантов: или спать с Алексом, или на кресле в гостиной, или в ванной комнате. Ванна мне нравилась больше всего, особенно если учесть, как брат ворочается во сне.

Спускаясь на первый этаж от Сары и Джен, я замерла на лестнице, прислушиваясь к шепоту, доносившемуся из кухни. Алекс и Джонатан эмоционально друг другу что-то объясняли, стараясь не переходить с яростного шипения на крик.

- Ты старше ее на двенадцать лет! Как ты мог вообще подумать об этом? Тебя еще полгода назад за такое посадить могли!
- Алекс, я понимаю, это все выглядит дико, но я и не думал…
- Дико? Дико?! Я убью тебя…
- Спокойно, парень! Я же не знал, что все еще бывают восемнадцатилетние девственницы! Блять, да она с ума сходила по тому парню все это время, как я мог подумать, что они не переспали?
- А ты не думал, что у нас немного сложнее с этим? Не помнишь, какого это?
- У меня магии собственной нет. Мне ее делить ни с кем не надо было, откуда я знаю все ваши загоны?
- Ты должен был думать! Это ей, а не тебе, восемнадцать! Это у нее был первый раз, который ты, судя по всему, испоганил!
- Алекс, кто и кому что испоганил, тебя не касается, - громко сказала я, входя на кухню.
- Я имею право беспокоиться, потому что...
- Хватит, - устало отмахнулась я, - не разыгрывай драму о поруганной чести сестры. Ты не мой рыцарь, а младший брат, так что иди спать.
- Беллз…
- Алекс, прошу, иди спать, пожалуйста, - на его упрямство я лишь добавила с нажимом. – Пожалуйста.

Брат не двигался несколько мгновений, не отрывая от меня своего взгляда. Когда же это не возымело никакой реакции с моей стороны, он что-то прошептал себе под нос и вышел из кухни. Я же села на стул и опустила голову на руки, ощущая затылком взгляд Раймонса.

- Я бы хотел все исправить, Белла.

И снова этот спокойный, размеренный тон. Он не давал мне и шанса на иллюзию, на возможность забыть и не думать. Он не позволял мне не принимать случившегося.

- Если ты захочешь это обсудить, - продолжил он, не дождавшись моей реакции, - нормально, как взрослые люди, то я буду ждать тебя.

Я даже голову не подняла. Продолжала сидеть, сгорбившись и зажмурившись. Вздрогнула лишь от хлопка закрывшейся входной двери.

Минута. Мне нужна была хотя бы одна минута в тишине, но и этого я не получила.

Раздражающее тикание часов, висевших над столом, сливалось с моим сердцебиением, заполняя и подгоняя мысли.

Тик-так, тик-так.
Я будто бы должна была принять решение. В этот момент. В эту секунду.
Тик-так, тик-так.
Мне надо было что-то для себя решить, определить, понять.
Тик-так, тик-так.
Страдать или нет? Плакать или нет? Жалеть или нет?
Тик-так, тик-так.

Я вскочила со стула, схватила телефон в руку и устремилась в прихожую. Выхватив куртку, я выбежала в одной футболке на улицу и сразу же остановилась на крыльце.

Форд стоял на подъездной дорожке с включенными фарами и заведенным мотором. Джонатан сидел за рулем, но не собирался трогаться. Его голова уткнулась в подголовник, а руки были сложены на груди. Расслаблен и собран одновременно. Он знал. Он точно знал, что произойдет.

И даже, когда я села на пассажирское сидение рядом, он не изменил своему спокойствию.

Надо признаться, я тоже была спокойна.

- Ты хотел все исправить?
- Да.
- Что ж, тогда исправляй.



Я вернулась только утром. Попросила высадить меня на соседней улице, и Джон не возражал. Заезжать к нам он не захотел, а я и не предлагала. Мне нужен был воздух и пространство, нужно было одиночество, хотя бы на десять минут.

Я не любила Джона. И не была в него влюблена. Это было просто понять и принять, даже врать себе не приходилось, ведь я знала, кого любила и кого предала.
Я знала, что совершила ошибку. Очередную. И знала, что еще раз ее совершу.

И от этого осознания стало спокойнее. Метаний больше не было, раздумий тоже. Вообще ничего не было. Просто шла по тихой сонной улице к своему дому и смотрела по сторонам. Температура за ночь еще сильнее упала, легкий мороз сковал многочисленные мелкие лужицы тоненьким слоем льда, а в воздухе кружили редкие снежинки. Пасмурно и тоскливо. Спокойно.

Подходя к дому я заметила маленькую фигуру, стоявшую у нашей дорожки. Приблизившись, узнала в фигуре Хейли Ньютон. Худенькая, невысокая в дутом сером пуховике и в серой шапке-бини, она в нерешительности переменилась с ноги на ногу, видимо, раздумывая сделать или нет шаг к нашему крыльцу.

- Хейли? – спросила я, поравнявшись с ней.
- О, Белла, привет! – удивленно воскликнула она, явно не заметив меня. – Что ты здесь делаешь?
- Живу, - усмехнулась я. - А ты?

Девчонка перевела взгляд на дом, тяжело вздохнув и нахмурившись. Я же подметила те изменения, которые произошли с бывшей девушкой моего брата за эти пару месяцев. Пряди у лица он выкрасила с ярко-синий цвет, нос проколола, от длинных ногтей избавилась.

- Да, вот, мимо шла… - протянула она, но резко оборвала себя на полуслове. – Хотя, наверно хорошо что я тебя встретила. Можно тебя попросить об одной услуге?
- Зависит от услуги, конечно, но можно.

Я, правда, старалась быть с Хейли приветливой. Редко получалось, конечно, но старалась.

- Передай, пожалуйста, Алексу, - не обратив внимание на мое ехидство, продолжила Хейли, стянув рюкзак с плеч, - подарок.

Мне в руки впихнули коробку, облепленную ярко-красной упаковочной бумагой с темно-зеленым бантом сверху.

- Он давно говорил, что хочет себе такую штуку, ну, я и заказала, только вручить не успела, - объясняла она, стараясь не смотреть мне лицо. – Думала, что с ним делать, и решила все-таки подарить. Рождество ведь, да?
- Да, конечно, - смутилась я, - передам. Хочешь, сама зайди и подари ему?
- Нет, не надо, - грустно улыбнулась она, накинув рюкзак обратно на плечи. – Я лучше пойду.

Мы попрощались, и Хейли торопливо поспешила скрыться с нашей улицы. Я же еще раз посмотрела на врученную мне посылку, покрутила ее и покачала в руке. Подарок был тяжеленьким, но не звонким.

Я же никогда не смотрела чужие вещи, тем более подарки, хоть порой очень и хотелось.

Подавив любопытство, направилась домой с надеждой, что все многочисленные его обитатели еще спали.

Надежда не оправдалась.

Дэвид и Сара сидели на белом диване в гостиной и тихо переговаривались, явно ожидая меня. Сара положила ноги парню на колени. Стоун внимательно слушал девушку, перебирая в руке ее кудряшки. Как только друзья увидели меня в дверном проеме, резко выпрямились. Их лица стали чересчур строгими и серьезными для рождественского утра.

- Мать, отец, - поочередно кивнула я им. – Какой сюрприз!
- Где была? – без прелюдий начала Шайнер.
- С кем ночевала? – вторил ей Стоун.

Это было забавно. Улыбнувшись самой себе, я поставила подарок для Алекса у ёлки, и развернулась к ним лицом, готовая к дальнейшим расспросам.

- Этот вчерашний Джонатан? Кто он? – не унимался Дэйв. – Сара мне ничего толком не объяснила, но чутье подсказывает, что он с тобой не просто задачки по алгебре решает.
- Чутье? – усмехнулась я.
- Белла, это не смешно, - нахмурилась подруга, - мы волновались о тебе. Ты могла хотя бы написать!
- Бэмби, так не делается…
- Стоп-стоп-стоп! – перебила я их, подняв руку. – Во-первых, вы не мои родители, - я начала счет на пальцах. – Во-вторых, я совершеннолетняя. В-третьих, вы все уснули, а мне некуда было лечь. В-четвертых, я делаю то, что хочу.
- А ты хоть понимаешь, чего хочешь? – с вызовом спросил Дэвид.

Ответа у меня не нашлось. Я лишь тяжело выдохнула и поджала губы. К моему счастью, друзьям тоже нечего было добавить.

- Беллз, мы лишь не хотим, чтобы тебе снова было плохо и больно, - Сара старалась звучать деликатно, но я все же скривилась. – Ты уверена, что этот человек не разобьет тебе сердце?
- Расслабьтесь, - спокойно реагировала я, падая на диван между друзьями, - мое сердце давно разбито и пока что не собрано.
- Бэмби, это несерьезно!
- Дэйв, - отрезала я, обняв друга одной рукой и подругу другой, - Сара. Я вас люблю, но прошу, не надо лезть в мою голову. Я не готова к этому.
- Но мы хотим помочь, - сухо продолжила Шайнер.
- Я знаю, - кивнула я им, еще раз сжимая их за плечи.
- Мне не нравится, как мы отдалились друг от друга, - пробурчал Стоун. – Жду, когда ты приедешь к нам в Гарвард, чтобы снова все было как раньше. Ты не поверишь, как мне нужны твои советы, Бэмби, - тяжело вздохнул друг, прислонив голову к моей макушке, - особенно с ней.
- Минуточку! – взвизгнула Сара.

Я же рассмеялась. Слишком громко для такого мелкого повода, но рассмеялась. Наверное, это был первый раз за четыре месяца, когда я искренне радовалось чему-то.

Мы просидели еще около часа, разговаривая о личном. Эти двое делились со мной тем самым сокровенным, что не могли написать или сказать по телефону. Я раскрыла ту крупицу информации о своей жизни, которую могла бы рассказать непосвященным. Было тяжелее, чем обычно, контролировать каждое слово и деталь о своей текущей рутине в разговоре с лучшими друзьями, но даже такая скупая беседа порадовала меня.

Когда все обитатели дома все-таки проснулись, началась, вернее продолжилась, вакханалия с подарками, завтраком и обедом. Алекс, увидев подарок от Хейли, грустно улыбнулся и сразу же унес его в комнату, так и не дав мне удовлетворить свое любопытство.

Меня же ждала небольшая прямоугольная светло-розовая коробочка с запиской: «Надеюсь, это поможет найти все, что ты ищешь». Внутри лежал небольшой кулон на черном кожаном жгуте. Ярко-зеленый натуральный камень был искусственно обточен в виде стержня, один конец камня заключался в металлический ободок с тоненькой расписанной окантовкой, на которой можно было еле-еле различить отдельные слова на латыни.

- Я сам его заговорил, - прошептал брат, присаживаясь ко мне на диван. – Долго выбирал подарок, думал, чего же ты действительно хочешь, и понял. Больше всего ты хочешь найти своего Эдварда.

Я взяла кулон в руку и сжала его в кулаке. От камня исходило тепло и легкая вибрация. Не самый мощный поисковый талисман, но все-таки и не слабый. Прижав его к груди, я прошептала слова благодарности.

Наши гости пробыли в Форксе еще один день. Синоптики обещали переход циклона из центральной части США на северо-запад, и ребята спешили улететь до наступления снежного апокалипсиса. Но несмотря на это, вечером двадцать пятого мы устроили барбекю на моем заднем дворе, который изрядно припорошило снегом.
В городе прознали, что Свон собрали выскочек из Лос-Анджелеса, и ко мне заехали школьные друзья. Алекс же позвал Джейка, Квила и Эмбри из резервации. Толпа из пятнадцати человек на небольшом заднем дворике заметно подпортила мою лужайку.

Джонатан тем вечером не приехал.

Поздним утром двадцать шестого числа шесть из семи моих гостей покинули маленький городок. Все они улетели в Лос-Анджелес на частном джете Сары, лишь Дарси осталась до вечера, так как в этот раз она летела в Нью-Йорк к тете и дяде.

- Так кого вы ищете все это время? – спросила она, присоединившись ко мне и Алексу на кухне. – Услышала вчера днем ваш разговор о том, что надо продолжить поиски.

Я и Алекс уставились на нее в недоумении, не понимая, что именно она слышала и как это восприняла.

- Вы чего застыли, будто бы я в убийстве Кеннеди призналась? Вы там какую-то профессоршу искали, так? Может, я могу помочь с поиском.
- Точно! – воскликнула я в облегчении. – Твоя мама же преподает!
- Ну, вообще я думала помочь в интернете, а не звонить родителям в Марокко…
- А, да, - стушевалась я, но все же решила поделиться проблемой. – Ищем Кларанс Митчелл-Мёнье из Колледжа гуманитарных наук в Орегоне.
- Сайты университета, открытые библиотеки, справочники вы уже смотрели? – задумчиво протянула Дарси, утыкаясь в свой телефон.
- Конечно, еще взломали Пентагон и базу данных ФБР, - фыркнул Алекс. – Дарси, прости, но вряд ли ты найдешь что-то, чего не нашли мы в интернете.
- Угу, - промычала подруга, прикусив губу.

Минут десять Дарси сидела в телефоне, напряженно кусала губу и хмурилась, но потом весело улыбнулась и спросила.

- Беллз, помнишь, я тебе писала, что Дэниэл скрывал от меня свою бывшую?
- Да, конечно, - врала я, ведь за последние полгода уже запуталась в ее отношениях.
- Так вот, я ее нашла под другим именем, со страницы по совпадающему профилю салона маникюра, куда она ходила.
- Да, но мы ищем женщину из семидесятых, а ты нашла… - завелся Алекс, явно не желавший проиграть в этом деле Дарси.
- А я нашла бывшую своего парня тогда и дочь вашей Кларанс сейчас, - победно ухмыльнулась она. – Скорее всего, это она.

Подруга протянула свой телефон, где был открыт Фейсбук и страница женщины лет пятидесяти с фамилией Крайслер-Митчелл.

- Видите фотографию из Страсбурга? Там подпись о том, что она рада посетить родину своей матери. И вот еще, женщина тоже училась в Орегонском университете.
- Как… Когда… Как тебе удалось так быстро что-то найти? – недоумевал Алекс, схватившись за голову и пролистывая чужой профиль.
- Опыт, дорогой, - победоносно улыбнулась Дарси.

Когда подруга уехала, мы уже списались с Вайолет Крайслер. Та подтвердила, что приходится дочерью Кларанс и позволила назначить день встречи. Двадцать девятого мы могли приехать к ним в Бивертон, штат Орегон и побеседовать с женщиной, которую так долго искали.

Конечно, я не могла не поделиться этим с Джонатаном.

- Так, ты и Джонатан? – осторожно начал Алекс, наблюдая, как я собираюсь.
- Нет никаких меня и Джонатана, Алекс, - устало выдохнула я, заматываясь в шарф, - и никогда не будет.
- Но ты едешь к нему явно не для разговора на пять минут…
- Я… Я совершаю сейчас ошибку, и прекрасно это осознаю. Просто… Мне так легче, понимаешь?
- Не совсем.

Сев на лавку в прихожей, я подняла взгляд на брата, стоявшего в проходе.

- Помнишь, когда я приехала после своего тринадцатого дня рождения, ты взял с меня обещание, рассказывать тебе все, что может мне навредить?
- Да, и ты уже раз сто его не сдерживала.
- Да, но вот сейчас… Сейчас мне это не вредит, понимаешь? Даже наоборот, это помогает.
- Хочешь сказать, что секс без отношений тебя устраивает? С Джонатаном? Который старше на сколько? Двенадцать? Тринадцать лет?
- Из твоих уст это звучит слишком пошло… - скривилась я.
- Потому что это и есть пошло! И извращенно! И… И много чего еще! Это неправильно.
- А что правильно? Ждать Эдварда? Искать его? Я попробовала твой кулон, он не сработал!

Да, я действительно попробовала заклинание поиска над картой США, но кулон даже не шелохнулся над ней. Может, наша магия все также не действовала на вампиров, а может, кулон был бракованным, но даже попытка поиска Каллена не увенчалась успехом.

- Алекс, я… Я не знаю, что творю сейчас, и во что это выльется, правда, - признавалась я. – Но я точно знаю, что если сейчас все закончу, то закопаю себя сама.
- Беллз, - покачал брат головой, - ты неправа. И ты об этом пожалеешь, но в тот раз я отказываюсь разбираться с последствиями.
- Договорились.



- То есть вы стали постоянными сексуальными партнерами с Джонатаном? – кивнула Амрита.
- Да, можно так сказать.
- Что ты думала об этом тогда? Как объясняла себе свое решение?
- Я думала, что если продолжу наши… эм… наш сексуальный опыт, то ошибка, которую я совершила, будет казаться таковой в меньшей степени. Будто бы у меня этот вопрос был под контролем.
- А как отреагировал Джонатан? Он согласился?
- Он… Мне кажется, он также балансировал между двумя абсолютно полярными мнениями: что секс с восемнадцатилетней девушкой – плохо и аморально, что в таком случае он пользуется мной и моей … проблемой. А с другой стороны, он тоже хотел этого. Он хотел меня и он был влюблен в меня.
- Он сам признался, что влюблен в тебя?
- Позже, намного позже, - отгоняя воспоминания, кратко ответила я.
- Хорошо, а что ты думаешь о своем решении сейчас? Как ты его сейчас себе объясняешь?
- Сейчас, - я лишь грустно усмехнулась, - сейчас я думаю, что просто хотела выброса эндорфинов, ощущения близости и чувства защищенности. Понимания, что тебя любят и хотят, все еще хотят, несмотря на предательство и бегство. Плюс, это было приятно.
- Тебе нравился секс с ним?
- Было…хорошо.
- А как реагировал твой брат на это? Как он общался с Джонатаном и с тобой?
- Мы все делали вид, что ничего не происходит.



Мой Лексус остановился у большого двухэтажного дома, выкрашенного светло-желтой краской. Перед домом за белым низким заборчиком раскинулся небольшой, но ухоженный сад с постриженными кустами и обрезанными цветами. На веранде со светло-зелеными балясинами стояли светло-серый кованый столик с двумя коваными стульями. На другой стороне веранды были качели с накинутым на спинку бежевым пледом.

Американская мечта, и никак иначе.

Стоило нам выйти из машины, так дверь дома открылась, и нам навстречу вышла женщина. На вид ей было около пятидесяти. Ее полная фигура неуклюже спустилась по ступенькам на дорожку и зашагала к нам. Женщина куталась в длинный тонкий кардиган бруснично-розового цвета. Ее голова была покрыта уже не редкой сединой, а длинные светлые волосы развивались на ветру.

- Вы Белла, верно?
- Да, я вам писала, - кивнула я. – Это мой брат Алекс и наш друг – Джонатан.
- Очень приятно, - закивала она, пожимая мужчинам руку. – Я та самая Вайолет. Проходите в дом, пока нас всех не сдуло.

Действительно, несколько часов назад синоптики объявили о высоком уровне опасности из-за ветра в Портленде, и, находясь в его пригороде, мы на себе ощущали разгулявшуюся непогоду. Холодный ветер, хоть и без осадков, раскачивал голые деревья и дорожные знаки на протяжении всей нашей поездки. За ту одну минуту, проведенную на улице, пальцы на руках успели заледенеть и раскраснеться, а от ветра заложило уши.

Внутри дом оказался таким же приторно-американским, каким был и снаружи. Светло-бежевые стены, ковролин теплого серого цвета, белая лестница, большая гостиная с мягкими диванами – картинка из ситкома девяностых. В голове так и звучал закадровый смех.

Нас сразу провели на кухню, предложив чаю. В помещении пахло корицей, средством для чистки ковров и медикаментами. Стойкий запах болезни ощущался в воздухе также отчетливо, как и магическая энергия.

Вайолет оказалась сверхрадушной и гостеприимной женщиной, выставляя на стол перед нами яблочный пирог и чайник с чаем.

- Спасибо большое, но можно узнать? – осторожно начала я, пододвигая чашку с чаем к себе. – Можем ли мы встретиться с профессором Митчелл-Мёнье?
- Ох, конечно-конечно, - залепетала Вайолет, - мама очень ждала вашего визита, Белла. Сейчас у нее медсестра, как только она выйдет, вы сразу же сможете войти.
- Отлично! – отозвался Алекс, накладывая кусок пирога. – Вы не представляете, как долго мы этого ждали.
- Боюсь вас огорчить, но моя мать согласна была увидеться только с Беллой. Она не в состоянии сейчас принять большую компанию.
- Это не проблема, - поспешила ответить я, перебив препирательства Алекса и Джона.

Через двадцать минут Вайолет проводила медсестру на улицу и провела меня в комнату своей матери.

- Мама? Приехала мисс Свон, о которой я тебе рассказывала, - Вайолет первой зашла в комнату и встала в дверях. – Ты можешь ее принять? – пару секунд молчания, и женщина уже обратилась ко мне. – Заходите.

Вайолет впустила меня в комнату, а сама же вышла. Я оказалась в помещении наподобие кабинета, только посреди комнаты стоял не стол, а широкая больничная койка. Одна стена кабинета была полностью скрыта книжным шкафом, от которого слабым дуновением тянуло энергией. В этой библиотеке было явно много магических книг. Напротив шкафа было высокое окно с эркером и открывался вид на задний дворик, засаженный то ли яблонями, то ли вишней.

В центре на больничной койке лежала женщина в очень почтенном возрасте. Ее седые волосы были коротко острижены до уха и заколоты двумя металлическими заколками. Очки в пластиковой оправе сдвинуты на кончик носа, а в руках она держала толстую тетрадь. Рядом с ее кроватью стоял небольшой тканевый рюкзачок с баллоном кислорода, из которого тянулась трубка, подсоединенная к носу больной.

- Добрый день, - кивнула я, переминаясь с ноги на ногу.
- Изабелла, верно? – неожиданно строгим и твердым голосом отозвалась она. – Вайолет сказала, что ты искала меня.
- Верно, я и мои друзья давно искали вас по одному вопросу.

Кларанс хмыкнула и отложила тетрадь на стол, а затем хлопнула морщинистой рукой по своей постели.

- Подойди ко мне, девочка, - она требовательно подозвала меня. - Я тебя не съем, не бойся.

Под пристальным взглядом я подошла к ее койке, естественно, споткнувшись на ровном ламинате, и аккуратно опустилась на кровать, поставив рюкзак на пол.

- Sorcière, - ухмыльнулась она, блеснув серыми глазами. – Давно меня не навещали такие сильные ведьмы, девочка. Ты здесь явно не из-за эссе по литературе, верно?
- Верно, - сглотнула я. – Но я действительно хотела спросить о ваших исследованиях. Дело в том, что мы ищем информацию о «румынских заклятиях», а вы написали о них в своем учебнике.

Женщина внезапно захохотала, и вскоре ее смех перешел в кашель. Она пальцем указала на свой кислородный рюкзачок, и я поторопилась передать ей кислородную маску.

- Я была такой же юной и глупой, как и ты, когда писала о них, - выдохнула она, убрав маску с лица, но не откладывая ее. – Верила в какие-то особенные заклятия, ритуалы, наговоры. Глупости, будоражащие умы юных ведьм, желающих познать силу.
- Я не желаю ничего познавать, - закатила я глаза, не сдержавшись. – Мне достаточно моих сил, уж поверьте.
- Девочка…
- Меня зовут Белла.
- Ох, какая! Ха! – игриво улыбнулась Кларанс и вновь закашляла. – Белла, вряд ли я смогу помочь тебе в твоих поисках «румынских заклятий».
- Вы не понимаете!
- Ты не первая, кто приезжает в мой дом, прочитав мои сборники из семидесятых. Одно время они ходили из рук в руки во многих ковенах, пока Совет их не запретил. И правильно сделал!
- Да нет, же! Послушайте!
- Езжай и забирай своих друзей, пока я не попросила Вайолет вызвать полицию!
- Нет, стойте! Позвольте показать, - я потянулась к рюкзаку, чтобы достать ее учебник и фотографии.
- Вайолет!
- Вот! Вот смотрите! – вытащив из коричневого томика фото с места преступления, я пихала их в руки женщины.
- Вайолет! – крикнула Кларанс еще раз, но фотографии взяла.
- Мама? Все в порядке? – дочь вошла в комнату и испуганно посмотрела на меня, державшую рюкзак у груди и свою мать.

Я уже думала, что меня выгонят в следующий же момент. Вместо этого дрожащие руки пожилой женщины перебирали фотографии, привезенные мной. Кларанс хмурилась, было видно, что из серых глаз вот-вот польются слезы.

В комнате повисло молчание. Дочь старой ведьмы попеременно смотрела то на меня, то на нахмурившуюся мать. Я же ожидала слов Кларанс как вердикта.

- Да, принеси мне воды, пожалуйста, и Белле тоже, - женщина подняла свой взгляд от фото и сняла очки. – Нам предстоит долгий разговор.

Вайолет хотела уже что-то спросить, но одернула себя, затем кивнула и вышла из комнаты, а Кларанс внимательно посмотрела на меня.

- Во что ты вляпалась, девочка? Ты понимаешь, с какой темной магией столкнулась?

Вкрадчивый и тихий голос пожилой женщины вызвал у меня мурашки. Будто бы я в первый раз осознала, с каким злом имею дело.

- В том-то и дело, что не понимаю, - прошептала я, сев обратно на койку. – Пыталась и пытаюсь понять, правда, но ничего не нахожу. Я перечитала уже столько книг, записей и дневников, но все бесполезно!
- Расскажи мне все с самого начала, девочка. Я хочу услышать историю целиком.

И я рассказала. Старалась выдавать краткую версию всех событий, но миссис Митчелл задавала много уточняющих вопросов. Особенно долго она допытывалась, что именно я почувствовала в Порт-Анджелесе, и как шла на зов магии. Затем я рассказывала о наших исследованиях, поиске информации по «румынским заклятиям» и по магии наделения силой.

- В итоге мы лишь смогли найти вас, да и то по счастливому стечению обстоятельств, - подытожила я.

Кларанс молчала, в задумчивости рассматривая свой книжный шкаф. Я не осмелилась сбивать ее с мысли, хоть и отчаянно желала узнать, что она думала.

- Когда я жила еще во Франции, то столкнулась с нечто подобным, - начала женщина рассказ, все еще всматриваясь в свою библиотеку. – Конечно, не столь ужасным, как на этих фото. Я встретилась с магией, которую никто не мог объяснить. Магией, сильнейшим потоком исходившей из символа, начерченного на стене и ранее не встречавшегося в книгах. Это было бы вызовом для любого историка, а уже тем более для ведьмы-историка. Знала бы я тогда, что этот символ станет темой моей диссертации, десятков научных трудов, обеспечит переезд в Америку, то ни за что бы не стала копать, - рассмеялась она.
- Вы тогда встретились с «румынскими заклятиями»?
- Ох, Белла, - покачала она головой. – Я же, как вы любите говорить в своей Америке, из старушки Европы. Там люди хранят в своей памяти куда больше, чем здесь.
- То есть там всем известна эта магия?
- Нет, не совсем. Еще учась в Страсбурге, я нашла книгу об исследовании захоронений на территории Валахии и Трансильвании, запечатанных особыми знаками, которые не имели аналогов в мире. В лингвистике их так и негласно называли румынскими погребальными символами. Мой профессор по истории средних веков даже знал археолога, специализировавшегося на раскопках таких могил.
- Не понимаю…
- Я написала несколько работ по истории лингвистики, переехала в США и вышла замуж. Меня приглашали в различные университеты читать лекции по трансильванской истории. Тогда повторно набирала популярность история Дракулы, и я смогла хорошенько заработать.
- Все еще не понимаю.
- Дай расскажу, девочка! – прикрикнула на меня Кларанс и снова схватилась за кислородную маску. – Я долго копалась в этом вопросе, пытаясь найти, как же именно впечатать магию в произвольный символ или любую надпись. Это была загадка для меня, ведь столько примеров этих заклятий ученые находили по всей Европе, но ни один источник даже близко не упоминал их происхождение.
- Мы тоже с этим столкнулись, - хмуро заметила я. - Просмотрели десятки книг и записей, так или иначе связанных со способами наложения заклинаний, но ничего и близко не походило на то, что было в Порт-Анджелесе…
- Потому что вы, как и я, совершили ошибку в самом начале пути. Эту же ошибку совершали почти все, кто встречался с «румынскими заклятиями». Мы думали, что дело в способе наложения магии, но дело именно в ней самой.
- В плане? Дело в магии?
- Да, и твой рассказ подтвердил мою самую главную теорию…

Кларанс задумалась, отвернувшись к окну. На улице разыгралась настоящая буря. Толстые стволы деревьев в саду наклонялись почти что в половину своего роста, казалось, что они вот-вот надломятся. Собранные в кучи жухлые листья разлетались и метались в воздухе, в глубине сада из стороны в сторону перекатывались пустые мусорные баки. Странно, в доме совершенно не слышались ни завывания ветра, ни грохот и треск.

- Что ты знаешь о магии, Белла?
- В каком смысле? – после долгой беседы я уже знала, что вслед за такими вопросами Кларанс приступит к нападению. – О своей магии или о магии в целом.
- Давай начнем с твоей магии. Знаешь ли ты, откуда черпаешь свои силы?
- Из самой себя. Мои силы принадлежат мне.
- Верно, - хмыкнула пожилая ведьма. – А обряд обмена энергии, где ты его проводишь? В лесу?
- Да, обычно в лесу. Пару раз проводила на берегу реки и у моря, но комфортнее среди природы.
- Значит, ты ведьма природной энергии.
- Ага, а еще фея Винкс и эльф в придачу, - пробурчала я, но пояснила на недоуменный взгляд Кларанс. – Не люблю все эти прозвища и сказочные названия. Я ведьма, которая медитирует в лесу, вот и все.
- Ты очень сильно напоминаешь меня, - самодовольно улыбнулась Кларанс. – Я тоже протестовала против старых устоев и традиций, жаждала объяснить все логикой и наукой, не понимая суть вещей.
- И в чем же суть?
- А суть в том, что мы выбираем, с какой магией работать. Кто-то работает с чистой энергией природы, получая сильнейший энергетический источник, но обрекая себя на вечный поиск баланса и гармонии. Медитации раз в две три недели не самая практичная вещь, верно?
- Это необходимость, а не прихоть. Вряд ли кто-то может обойтись без них.
- Маги духов могут, - поддела меня Кларанс. - Им не нужны обряды в лесу, они просят сил у своих предков.
- Магия духов обычно нестабильная и слабая, если род пуст или потерян, - возражала я. – Их магия может быть заблокирована, если они утратят связь со своей семьей или предками.
- Но если же их род силен и полон, то их магия не нуждается в постоянном поиске баланса. Да, у них меньше сильных ведьм-одиночек, но их ковены очень опасны, а их энергия нам не подвластна.
- Мы тоже проводим обряд связывания рода…
- Это все детские фокусы, на которые мы способны в чужой для нас практике, - отмахнулась она.
- Хорошо, маги духов могут прожить без медитаций в лесу… Но к чему это все? Что дальше?
- Дальше… В мире много различной магии, которую мы наследуем или для нас ее выбирают. Магию природных потоков, стихий, духов, предков, животной силы, магию племени.
- Только мы все равно можем пробовать колдовать в различных практиках, это не возбраняется.
- Конечно, можем, кто же нам запретит, но есть нюансы. Мы никогда не сможем стать такими же медиумами как ведьмы Нового Орлеана, а они не смогут обуздать магию третьего уровня, творя осязаемые предметы из воздуха.
- Я это знаю, мне рассказывала бабушка.
- А рассказывала она о том, что есть другая сторона сверхъестественных сил? Магия, которую невозможно унаследовать и которую мало просто выбрать.
- Магия крови? – предположила я.
- Верно, - удивленным голосом подтвердила Кларанс. – Не думала, что нынешнее поколение знает об этом.

Я не стала говорить, что пыталась найти информацию об этом с того самого дня, как вернулась из Шелтона. Видение, открывшееся мне при снятии «закрепа» скорбевшей женщины, крутилось в голове. Я чувствовала, что не смогу избавиться от желания узнать, как именно она сотворила свое заклятие, продержавшееся в заброшенном доме столь долгое время.

- Многие знают, что она есть, но мало кто знает, как с ее помощью колдовать, - пожала я плечами. – Все отказываются даже думать об изучении или обсуждать её.
- Ты права. Магия крови – редкий и страшный дар. Те крупицы, которыми мы пользуемся в нашем мире природных потоков…
- Да-да, тоже детские фокусы.
- Именно, - усмехнулась Кларанс, но не продолжила рассказ, а замолчала.
- Вы думаете, что это, - я ткнула на фотографии, - магия крови, а не румынские заклятия?
- Нет, девочка, - покачала старуха головой и, поймав мой взгляд, со страхом прошептала, - ты не понимаешь. То, что мы называем этими заклятиями – малая часть запретной силы, которая спрятана от большинства ведьм и колдунов. То, с чем ты столкнулась… Старая магия, давно забытая и неизвестная. Я не знаю, как и кто мог бы сотворить подобное зло, но он знает больше любого известного мне колдуна.
- Ох, - вырвалось у меня.

Как бы ни хотелось признавать, но я окончательно запуталась. Я слишком мало знала об этом аспекте, совершенно в нем не разбиралась. Если уж быть честной, я вообще в тонкостях различных практик плавала, если не тонула, никогда ранее не вдаваясь в суть. Может, все потому, что не особо и хотела в них разбираться. Магия духов, спасибо воспитанию Мари, всегда виделась мне опасным предметом. Мари часто говорила, что духов надо отпускать, а не держать при себе. Не только для них, но и для тебя опасно оставаться в постоянном контакте с ними. Племени у меня не было, животная сила применяется в основном магами стран Африки, в Калифорнии и подобных практиков даже и не было. Знаю, что в Мексике есть свои культы магии мертвых, но они меня больше пугали, чем интересовали.

- Вижу, я запутала тебя, девочка, - нарушив молчание, усмехнулась Кларанс.
- Я просто… Даже не знаю, что делать с этой информацией. Искать заново? Пытаться разобраться в магии крови? А дальше что… Как мне искать этого мага, который, как вы сказали, смог сотворить подобное зло?
- Немного ведьм способны обуздать магию крови, не у многих достаточно сил для этого, но у тебя их хватит.
- А вы разве не практиковали ее?

Женщина расхохоталась. Она смеялась, прикрывая ладонью рот, и смотрела на меня так, будто бы я сморозила наивнейшую глупость. Спустя пару коротких мгновений смех сменился на кашель, и миссис Митчелл вновь взяла кислородную маску, чтобы сделать несколько глубоких вдохов.

Раздался стук в дверь.

- Мама, Линда пришла, - сказала Вайолет, входя в комнату. – Тебе плохо?
- Нет-нет, - уже хрипло отозвалась больная, - все нормально. Попроси Линду подождать еще пару минут.

Дочь послушно кивнула и вышла из комнаты. А я внезапно поняла, сколько времени провела в этом странном кабинете. На улице сгущались сумерки.

- Что ж, девочка, наш разговор продлился чуть дольше, чем мы рассчитывали, - голос женщины звучал устало и обессиленно. – Я никогда не практиковала магию крови, потому что всегда была слишком для нее слаба, но я изучала ее.
- Вы сможете рассказать мне о ней поподробнее? Я смогу приехать еще раз, когда вы скажете.
- Вряд ли через несколько дней я буду чувствовать себя лучше. Твоя сила немного взбодрила меня, но эффект длится недолго. Завтра мне станет еще хуже.

Я бы хотела сказать что-то ободряющее, но совершенно не знала что. Да, и Кларанс не нуждалась в утешении от посторонних лиц. За этот и единственный, пусть и длительный, разговор легко было увидеть в женщине твердость и храбрость. Она точно не страшилась перед лицом своей болезни, а принимала ее со стойкостью и благородным смирением.

- Я собирала эту коллекцию годами, - она отвернулась от меня и посмотрела на собрание книг. – Какие-то из них стоят баснословных денег, а какие-то были найдены на гаражных распродажах. Можешь подойти и посмотреть, - хитро улыбнулась она.

Почувствовав подвох, я немного трусила, но все равно встала с койки и подошла к большому книжному шкафу. Тут были сотни книг: обычная художественная литература, дешевая беллетристика, справочники, учебники, журналы и сборники статей, личные тетради и записи, фотоальбомы. Здесь были и магические экземпляры, из-за которых я ощущала слабое покалывание на кончиках пальцев.

- Если бы я разрешила тебе выбрать одну, какую бы ты взяла? – сощурившись, спросила женщина и вновь схватилась за маску.

Окинув взглядом шкаф, я еще раз просмотрела полки. Диккенс, Дюма, Оруэлл, справочники по ботанике, учебники по истории, религиозные трактаты, искусствоведческие книги… Новые и старые, яркие и блеклые, магические и самые обычные.

Я понимала, что меня проверяет эта хитрая и умная профессорша, но и поддаваться на ее провокации не хотела. Ошибиться было легко, поэтому я просто доверилась интуиции.

- Никакую, - помотала я головой.
- Хм, а ты хороша, - улыбнулась она, отложив кислородную маску на кровать и надев очки. – У окна стоит небольшой стеллаж с книгами, принеси мне Драйзера оттуда.

Я удивилась, но виду не подала, а спокойно подошла к окну, достала с полки темно-зеленый томик и вручила его хозяйке.

Женщина самодовольно улыбнулась и накрыла обложку книги морщинистой рукой. Закрыв глаза, она принялась что-то шептать, но так тихо, что я слышала лишь обрывки незнакомых слов.

- Я тоже на что-то еще гожусь, - лукаво хихикнула она. – Дай свою руку, девочка. Давай-давай!

С опаской я протянула ей свою правую ладонь, ожидая дальнейших шагов старой ведьмы.

В одну секунду что-то острое кольнуло мой палец, а в следующую моя рука сжимала томик Драйзера.

- Держи, Белла. Храни эту книгу рядом с собой и никому не давай к ней доступ, поняла меня? Эти знания стоили мне нескольких лет жизни в поисках, здоровья и почти что всех моих сил.

Я посмотрела на зеленый томик, на титульнике которого еще минуту назад золотыми буквами было написано название известного романа. Сейчас же обложка была пуста.

- Что это?
- Узнаешь, когда прочтешь, - отрезала Кларанс. – А теперь иди. Если тебе понадобится помощь, то приезжай, но не уверена, что я дотяну.

Я в замешательстве кивнула и убрала книгу в рюкзак.

- Спасибо, - прошептала я.
- Ты еще не знаешь, за что благодаришь меня, девочка.
- Все равно, - улыбнулась я ей, - спасибо за все.
- Найди этого мерзавца. Не думаю, что в наше время существует много ведьм, способных остановить подобное зло. И если эта ноша выпала тебе, то… Храни тебя Бог, милая.

Когда мы сели в машину, то Алекс и Джонатан сразу же накинулись на меня с расспросами о прошедшем разговоре. Оказывается, я провела с Кларанс наедине почти три часа, в то время как парни пытались отбиться от чрезмерной гостеприимности Вайолет.

Пересказав разговор со старой ведьмой, я передала брату на заднее сидение зеленый томик, сама мельком просмотрев его. Это была даже не книга, а дневник, исписанный до последней страницы мелким узорчатым почерком.

- Драйзер? Она отдала тебе «Финансиста»? – не понял брат, покрутив в руках книгу.

Так я поняла, что Кларанс открыла дневник только мне.

Бумага была желтая и шершавая, местами испачканная и затертая. Дневник был очень старый, его явно перечитывали десятки раз, и побывал он у нескольких владельцев, судя по залатанной изнутри обложке. В самом дневнике где-то текст был слишком неразборчив, где-то написан на одном из европейских языков, похоже, на немецком, а где-то на латыни. Какие-то из абзацев были выделены подчеркиванием или обведены, а какие-то сопровождались рисунками от руки. С первой страницы начиналось изложение.

Не дожидаясь возвращения домой, я принялась за чтение в надежде выхватить самое важное как можно быстрее.

«В последнем исследовании магических практик, которое я проводил на землях Гессена, в мои руки попались удивительные записи, сохранившиеся в одном из мужских монастырей. Старый епископ наотрез отказался отдать мне их или позволить выкупить, но я смог убедить его дать прочитать и изучить их в стенах монастыря. Я и предположить не мог, что открывшиеся знания перевернут весь мой мир с ног на голову и откроют что-то новое в изученной мною магии крови, но эти вечера со сквозняком и замерзшие ноги…»

Я бегло посмотрела текст всей страницы, где некий Т. Соммер описывал мытарства, через которые он прошел в холодной библиотеке.

«Если бы монахи знали, чьи записи хранили под видом переписанных сюжетов Писания, и кто приехал их перечитывать, то меня бы уже окропили святой водой и проводили обряд экзорцизма. Однако если быть честным, то некоторые ужасы из этих фолиантов заставили и меня перекреститься...»

Я пролистывала страницы одну за другой, цепляя взглядом абзацы и проглатывая бросающиеся в глаза предложения. Текст, такой неразборчивый, кое-где грамматически неверный, давался мне с трудом, но все-таки давался. И я с жадностью и желанием достичь долгожданного открытия, бежала за растекавшейся и нечеткой мыслью автора, пытаясь понять его мышление и принять его выводы.

«Я давно уже знал, что наш магический мир существует на базе постоянного поиска баланса. Все, что мы берем из нашего мира, мы же должны и отдать. Ведьмы, работающие с потоками, на самом деле, забирают из них силу, преобразовывая через себя, потом же они должны их и возвращать. Да, для нас уже давно этот процесс не играет той решающей роли, как когда-то бы играл. Сильные ведьмы и маги даже не задумаются в процессе колдовства, что они подтягивают для себя природные стихии, усмиряя их и захватывая в свою власть. И также они не осознают, что при лесных обрядах отдают взамен свою магию это природе, восстанавливая баланс.
…
Думает ли кто-то, что создавая в своей руке осязаемый предмет, он обязан вернуть все природные элементы обратно или же отдать свою силу земле? Не уверен, или по крайне мере, никогда не замечал, чтобы моя мать или сестры …
…
Кровь – высший инструмент магии, хоть и, возможно, самый темный. Кровь дает власть, силу, энергию. Кровь позволяет открыть внутренний потенциал магии, не обращаясь ко внешним. Вряд ли есть еще более сильный ресурс по контролю за человеком…
…
Конечно, с магией крови все должно быть подобным. Баланс и гармония. Стоило быть наивным юнцом, чтобы отрицать неприятную реальность, в которой мы живем. Конечно, чтобы колдовство было основано на крови, ей нужно брать откуда-то равные ей силы…
…
Жертвы, приносимые для выполнения заклятий, должны в равной степени отражать их сложность, опасность, силу, нависшую угрозу. Магию крови невозможно просчитать, ее можно лишь почувствовать. Чего будет достаточно? Одной капли или одной жизни? Кого будет достаточно? Незнакомца или любимого?
…
Кровь хранит все… Все наши силы, знания, магический потенциал. Она может дать магию, если ее попросить. Она может говорить, если знать, как задать ей вопрос. Она может указать путь, если отдать себя в ее власть.
…
Исходя из моих размышлений о балансе и гармонии, в голову приходит мысль, а не связаны ли с магией крови все те демоны ночи, упоминания о которых наше общество старательно избегает. Ведь если кровь – единственный источник их жизненных сил, то не может ли быть, что только этой магии они и подвластны? Вампиры, суккубы, вурдалаки? Если я прав в своей теории, то получается, что и одолеть их можно только с помощью нее же.
…
Были ли те герои и чудовища настоящими монстрами, направленными людям из ада в наказание, или же это были последствия темнейшей магии? Если мы подтверждаем что существует безумие, в конечном счете, настигающее ведьмаков из-за их постоянной и неразрывной связи с энергией, то почему мы отрицаем, что убийственная жажда крови не есть следствие подобной силы?»

Я больше не могла ни о чем думать. В голове набатом кричали последние прочитанные строчки.

Убийственная жажда крови…

Следствие силы.

Следствие магии крови?

Очень уж складная картинка вырисовывалась у этого Т. Соммера. Красивая, четкая и очень-очень объяснимая. Мне не надо было вчитываться в следующие абзацы, да у меня и не получилось бы. Я отлично видела связи и параллели, причины и следствия.

Сколько ответов мне дал один маленький абзац одного странного дневника давно отжившего свой век англо-немецкого исследователя?

Почему я не смогла остановить Джеймса? Почему моя магия не бунтовала против Его семьи? Почему его образ в моем мире теней не реагирует на мою силу и энергию?

Потому что он порождение другой магии. Скрытой, тайной, темной. Магии, незнакомой ни мне, ни моей семье. Убийственной и очень сильной.

Теперь я знала ответы.

- Есть что-то? – голос Джонатана выдернул меня из раздумий.

Чёрт… Джонатан, убийства, символы, знаки…
Надо же… Забыла.

- Кажется, да, - задумчиво протянула я, покрутив дневник в руках. – Как минимум, есть над чем подумать.



Не знаю почему, но я не стала дословно пересказывать содержимое дневника ни Алексу, ни Джонатану. Интуиция подсказывала, что лучше будет, если они узнают от меня нужную информацию в общих чертах.

Даже я не хотела бы знать все то, что открылось мне на старых пожелтевших страницах. Спокойнее жилось бы без этих знаний, потому что теперь их приобретение рождало ответственность за их применение.

Я знала, как закрепить силу. В теории.
Я знала, каким обрядом это совершить. В теории.
Я знала, как принести жертву. В теории.
Я знала всю силу магии крови. В теории.

Кровь в жилах стыла от этого знания. Леденела от мысли, что они применялись на практике.

Стыла и леденела, но не останавливалась.

Я тоже не останавливалась, а искала. Знала, что одной книжонки недостаточно для предотвращения того зла. Знала, что мне нужно было больше. Больше информации, больше источников, больше мнений, больше практики.

Да. Мне нужна была практика. Потому что, как сказала Кларанс, эта ноша выпала мне, а Бог меня не особо-то и хранил, как я заметила.

А сил на практику не находилось. И причины тоже. Магия крови требовала полного повиновения, не терпела игры в поддавки. С ней нельзя было варить тренировочные зелья, вязать защитные мешочки в ученических целях.

Эта магия власти, магия сильнейшей защиты и сильнейшего нападения. Она могла убить, сломать, вылечить, воскресить, но у всего была цена.

Сила внешняя требует силы внутренней. Духи требуют душу. Кровь требует крови.

Наступил январь. Вместе с новым годом в Вашингтон пришел тот самый снежный циклон-апокалипсис. Количество осадков превысило все возможные нормы и даже для Форкса было аномальным. Занятия в школе то и дело отменяли, потому что дороги заметало за ночь так, что местная дорожная техника не справлялась с завалами. В спортзале под тяжестью мокрого снега провалилась крыша, в классах было жутко холодно. Местная котельная совершенно не справлялась с резкими перепадами температуры, а энергосеть отключалась из-за перегрузок.

За первые две недели января в общей сложности мы просидели без света около пяти суток. Алекс не выдерживал и уезжал к парням в резервацию, где почти у каждого были собственные генераторы на подобный случай.

Я же уезжала к Джонатану.

Пользовалась предлогом непогоды и отсутствием света, пытаясь скрыть свои истинные мотивы, хоть и понимала, что Раймонс видел меня насквозь. Видел и посмеивался, но честно подыгрывал мне.

Надо отдать ему должное, он не принимал наши сложившиеся "отношения" за данность. И он старался, правда, старался, как минимум в постели. Даже не имея опыта в этой сфере, я почему-то была уверена, что Джонатан был хорошим любовником. Наверное, это потому, что мне было с ним хорошо. Очень хорошо.

Когда циклон прошел, и снег в Форксе сменился на привычную морось, а сильные морозы отступили, пуская себе на смену противную промозглость, мои предлоги растаяли вместе с сугробами. Тогда же они стали и не нужны после всего одного сообщения.

«Приедешь?»
«Приеду.»

Боже, что же я творила?

Так продолжалось до конца января и могло продолжаться еще дольше, если бы все оставили все на своих местах. Если бы меня оставили в покое, но нет.

- Останься, - шептал он.

Это был не первый раз, когда он предлагал остаться на ночь, но я всегда уезжала. Один лишь раз я уснула вместе с ним, но больше не позволяла себе совершать такую ошибку.

- Поеду, завтра занятия, - не задумываясь, ответила я.
- Завтра воскресенье, малышка, - усмехнулся он.

Я прикусила губу, зажмуриваясь из-за такой глупой оплошности.

Ну, зачем он так все усложнял? Постоянно хотел от меня чего-то большего, чем я могла ему дать.

Откинув одеяло, я села на кровати, свесив ноги и коснувшись ступнями жесткого ковролина. В комнате было прохладно из-за приоткрытой форточки, хотя напольный обогреватель работал без остановки. После теплой постели свежий воздух бодрил лучше кофе, вызывая мурашки.

- Останься.

Он обхватил меня за талию своей рукой, подтягивая обратно в кровать, но я не дала себя уложить. От ощущения горячей руки на остывшей коже вздрогнула, а из-за легких поцелуев, оставленных на пояснице, оцепенела.

Это было лишним. Чересчур собственническим, чересчур личным, если между нами еще осталось что-то личное. Это было не то, что я позволяла себе с ним.

- Джон, мне надо ехать, - прошептала я, стараясь удержать дыхание.

Его рука спустилась с талии вниз и двигалась к ясной и мне, и ему цели. Еще пару секунд, и он точно убедит меня остаться, как минимум еще на час, а мне надо было ехать.

Не выдержав, я вскочила с кровати и потянулась за валявшимся бельем.

Позади послышался раздраженный вздох.

- С тобой я чувствую себя проституткой, - выдохнул он и подтянулся вверх на подушки.
- Удивительно, учитывая, что это я приезжаю по твоему вызову, - легко ответила я и тут же осеклась.

Он не ответил, а прожигал меня взглядом и молчал. Снова молчал, потому что знал, что я обязательно должна что-то сказать после такого.

- Настроения выяснять отношения у меня сегодня нет, прости, - все-таки не выдержала я.
- Когда будет? Потому что я бы выяснил.
- Джон… Мы уже это обсуждали.
- Как раз это мы не обсуждали, - он также откинул одеяло и встал вслед за мной.

Я натягивала джинсы и понимала, что от сложного разговора было не отвертеться.

- Ладно. Что ты хочешь обсудить?
- Нас, - он указал на меня, почти полностью одетую, и на себя, полностью голого. – Что нас ждет дальше и куда мы движемся.

В ответ на мой растерянный взгляд Джон подошел ближе и аккуратно поддел мой подбородок, заставляя посмотреть на него.

- Малыш, я понимаю, что это сложно сразу принять, но надо обсудить будущее, - ласково прошептал он.

Нас? Мы? Будущее?

«Я не должен был идти на поводу у своих чувств, прости», - вспомнилась его фраза, сказанная в рождественскую ночь.

Да, ты шутишь! Ты не мог! Точно не мог!

- Ты не мог в меня влюбиться! – обреченно выпалила я.
- Малыш…
- Ты же взрослый мужчина! Я тебе доверяла, верила, надеялась, что хотя бы ты ничего не испортишь, - я резко отошла от него, прервав зрительный контакт. – Подобное не входило в мои планы, и не будет входить!
- Боюсь, ты забыла посвятить меня в свои планы, - уже жестче вставил он.

Действительно, забыла. Точнее, я закрывала глаза на его слабые попытки обсудить отношение к происходящему. Казалось, что мое мнение он должен был, если и не разделять, то понимать и принимать.

- Так и будешь молчать? – за размеренным тоном я уже научилась улавливать его сдававшие нервы.
- Не знаю, что тебе сказать, - пожала я плечами и надела свитер на майку. – Мне казалось, я не давала поводов думать, что мы…
- Мы спим друг с другом уже месяц, - отрезал Джон. – Ты не настолько бесчувственная и циничная, чтобы этот факт ничего для тебя не значил.

Слова болезненно полоснули по совести, но почему-то совершенно не задели сердце. Может, уже действительно «настолько»?

- Прости, Джон, но у нас никакого будущего в том плане, в каком его, наверное, хотел бы ты.

Я развернулась, даже не посмотрев ему в глаза, и накинула свое черное пальто, намереваясь выйти из дома.

- Ты обещала… - прохрипел он, - Ты обещала помочь.

Я остановилась в дверях его спальни и на пару секунд замерла. В грудной клетке перехватило дыхание, а от сожаления и отвращения сердце сковало в тиски.

Моих сил лишь хватило на поворот головы и пару слов шепотом.

- И я помогу.