Название: В ночь перед Рождеством
Обложка: 8
Жанр: Angst / Romantic / Drama
Рейтинг: PG-16
Пейринг: Эсме / Карлайл, Изабелла / Эдвард
Бета: +
Саммари: Все важные события в его жизни случались в одно время… в ночь перед Рождеством.

---

1. Эсме - 1935 - 2013 (умерла в 78 лет; родила Эдварда в 45 - 1980 год)
2. Карлайл - 1930 - 2008 (умер в 78 лет; ему было 50, когда Эдвард появился на свет)
3. Эдварду было 28, когда умер отец и 33, когда умерла мама.
4. Эдвард - 1980 - … - на момент рассказа ему 34 года
5. Белла - 1987 - … - на момент рассказа ей 27 лет



- Мистер Каллен, план от Дерика по финансовым вопросам на 2015 год лежит на вашем столе в красной секции. Составленное расписание встреч после рождественских каникул вы можете найти в зелёной секции.

- Спасибо, Таня, - коротко ответил мужчина.

- Что-нибудь ещё, мистер Каллен?

- Нет, спасибо. На сегодня вы можете быть свободны, увидимся через неделю, и не забудьте, пожалуйста, проверить почту завтра, так как я жду важное письмо из Сингапура.

- Разумеется, мистер Каллен. Счастливого Рождества!

Мужчина прикрыл глаза, вслушиваясь в удаляющиеся по коридору шаги. Скрип старого кожаного кресла нарушил тишину кабинета, когда он развернулся к огромному французскому окну позади себя.

Казалось, город жил своей жизнью - люди в рождественской суматохе носились по улицам, сметая всё на своём пути; машины стояли в километровых пробках, погружая центр города в облако выхлопных газов; дети бегали в парках, лепили снеговиков, играли в снежки. А Чикаго погружался в последнюю ночь перед Рождеством.

Скулы мужчины заметно напряглись, а глаза вновь наполнились привычными для него эмоциями - безысходностью, болью и злостью. Всему этому поведению было объяснение – события, которые начались шесть лет назад.




Дети для этой пары долгое время не стояли на первом месте. Семья для них заключалась в совместных завтраках и ужинах, как это было во времена Кукольного дома (прим. автора - пьеса Генрика Ибсена). Практически всю свою сознательную жизнь они жили мыслью о том, что сначала нужно встать на ноги, оторваться от родительского крыла, получить достойное образование, а уже потом думать о таких вещах, как дети. Время летело быстро, и, сами того не замечая, они перескочили порог сорока, достигнув невероятных вершин в том, к чему так долго стремились. Cullen’s Corporate – их первый ребёнок, успешно научившийся не только ходить, но и говорить. Было открыто множество филиалов, имя компании стало известно в тринадцати штатах Америки, Сингапуре, России, а также в Китае.

Карлайл и Эсме, генеральные директора и держатели восьмидесяти процентов акций компании были успешными людьми, которые могли получить всё, чего им хотелось… кроме семьи.
Однажды, сидя дома за круглым дубовым столом и наслаждаясь привычной атмосферой ужина при свечах с бутылкой красного вина Reserve, Эсме завела разговор на тему, волнующую её вот уже двенадцать лет.

- Как ты думаешь… нам ещё не поздно?

Надежда в голосе женщины сводила Карлайла с ума. Ему самому хотелось ребёнка, своего наследника, ведь иначе для кого он работал как проклятый последние несколько лет? Кому останется их бизнес? Кто подаст им кружку воды, когда ноги начнут отказывать?

- Дорогая, - начал он, делая глоток сухого красного вина, - ты же знаешь, что больше всего на свете мне хочется, чтобы и наш дом наполнился детским смехом. Мы стараемся уже третий год, но все попытки тщетны…

Эсме повторила движения мужа, отпивая большой глоток вина, чтобы хоть как-то унять непрошенные слёзы, вставшие комом в горле.

Карлайл и Эсме прекрасно понимали, что это была их вина. Ведь они оба любили детей, но в своё время предпочли им материальное благополучие.

Шли дни, месяцы, а тесты всё еще не показывали желанные полоски. Пара уже было отчаялась, но однажды в декабре Эсме попала в больницу.

- Это всего лишь простуда, дорогой, - уверяла женщина своего мужа, объясняя свою потерю сознания во время делового обеда в Alinea.

- Миссис Каллен, добрый день! Меня зовут Ричард, - поздоровался доктор, вошедший в палату, - могу я уточнить дату вашего рождения?

Женщина покраснела, но почувствовав знакомое тепло от руки мужа на ноге, всё же ответила:

- Мне сорок четыре, Ричард, 1935 года рождения.

Глаза доктора заметно расширились, показывая его удивление. Разумеется, женщина выглядела на тридцать, и причиной этого был здоровый образ жизни в комбинации с прекрасной генетикой.

- Тогда я рад сообщить вам, что вы беременны.

Бездонно-голубые глаза женщины вмиг наполнились слезами, а мужчина, еще крепче сжавший её хрупкую руку, почувствовал незнакомое давящее чувство в груди.

- Давайте посмотрим, на каком вы месяце, и обсудим контрольные визиты.



Желтые листья заполонили улицы Чикаго, окрашивая город яркими красками. Карлайл заканчивал свой день раньше обычного, торопясь к жене, которая вот уже вторую неделю лежала на сохранении в MercyHospital.

Жизнь дала им самый желанный подарок – ребёнка.

Иногда мысли мужчины были омрачены своим возрастом – пятьдесят лет. Он мог быть уже дедушкой, как многие его друзья, познавшие радость отцовства и удовольствие от посиделок с внуками. Но Эсме успокаивала мужа тем, что они смогут подарить ему любовь и лучшее образование.

Слова жены были правдой. Роды прошли гладко, несмотря на возраст Эсме. Судьба подарила им сына - здорового сентябрьского мальчишку. Счастье, испытываемое родителями, было невозможно передать словами. Эсме расцвела в роли матери и любящей жены, а Карлайл практически забыл, что означает слово «работа». Всё внимание новоиспечённых родителей было приковано к маленькому зеленоглазому Эдварду, принесшего в жизнь любящей пары новые краски. Дом наполнился детским смехом и плачем.



Годы шли, маленький Эдвард очень быстро для своих лет научился ходить и говорить, не уставая удивлять родителей своей неординарной способностью мыслить. В детском саду Эдвард был самым смышлёным мальчуганом - его не интересовали пирамидки или дёрганья девчонок за косички; он читал сказки о кровожадных ведьмах и прекрасных принцессах, мечтая оказаться в роли принца на белом коне и спасти свою принцессу.

Казалось, счастливей семьи не сыскать в округе. Однако проблемы начались, когда Эдвард перешёл в среднее звено школы. Дети - самые жестокие люди, и мальчишка убедился в этом на собственной шкуре. Сверстники издевались над ним, придумывая новые шутки о возрасте его родителей. Фразочки наподобие «как дедуля поживает?» преследовали его повсюду. Эсме не уставала повторять своему сыну, что такие люди лишь делают нас сильнее, и, более того, он ведь после школы никогда их не увидит, за исключением встречи выпускников. Эдварду не оставалась ничего, кроме как верить словам своей матери, посвящая всё своё свободное время учёбе.

Следуя выбранной тактике поведения, молодой человек окончил школу с дипломом отличника, в очередной раз дав родителям повод для гордости. Карлайл постепенно посвящал сына в дела компании, однако и он, и Эсме прекрасно понимали, что сына не притягивает семейный бизнес.

Однажды вечером во время летних каникул после окончания школы Эдвард объявил на традиционном семейном ужине о том, что хочет стать кардиохирургом. Родители были счастливы, ведь их мальчик выбрал свой жизненный путь, который был далёк от слова «лёгкий».

Система медицинского образования в Штатах весьма отличается от европейской или же российской программы. Студент обязан получить степень бакалавра в любой иной области, кроме медицины, и на последнем году обучения пойти на подготовительные медицинские курсы (Pre-Med), которые заканчиваются с дипломной работой первого образования. И только после четырёх лет бакалавриата в иной области и сдачи курсов Pre-Med вы можете поступить в медицинский институт.

Эдвард успешно окончил экономический факультет и сдал экзамен на подготовительных курсах на восемьдесят семь баллов из ста возможных. Университеты двадцати семи штатов Америки заинтересовались своим потенциальным студентом в его лице, однако выбор Эдварда был сделан ещё в выпускном классе - он не мог расстаться с Чикаго или же с родителями, поэтому Иллинойский университет (University of Illinoisat Chicago) распахнул перед ним двери.

В свои двадцать три у Эдварда за спиной уже был один диплом, после которого он с лёгкостью мог занять пост главы компании отца, как ему неоднократно предлагалось, однако молодой человек твёрдо решил, что его призвание - помогать людям.
Несмотря на то что учёба Эдварда шла в гору, его родители уже не были полны сил и возможностей, как это было раньше. Отцу стукнуло семьдесят четыре, и возраст, наконец, начал давать о себе знать. Суставы уже были не те, голова постоянно раскалывалась от скачков давления или же от мыслей о сыне с женой, которых он вскоре оставит. Карлайл чувствовал, что ему осталось недолго, организм сам подсказывал ему, посылая давящую боль за грудиной в области сердца. Эсме же пыталась не думать о потере любимого человека, подшучивая над ним, мол, внуков ещё нужно дождаться, хотя она и сама понимала - осталось недолго.

Они проживали свою жизнь, словно роботы – работа-дом-работа, и лишь с появлением сына они наконец поняли, что все эти нервы и ночные тендеры не стоили этого… не стоили их жизни. Сидя возле камина и греясь теплом от горящих берёзовых поленьев, Эсме тихонько сжала руку Карлайла, ожидая, когда он, как всегда, сожмёт её в ответ… но этого не последовало. Женщина судорожно сжимала руку своего мужа, не желая верить очевидному.

- Прошу тебя, ты не можешь оставить меня одну, - шептала она в темноту, освещаемую лишь светом от камина, - ты обещал…

Слёзы текли ручьём по морщинистому лицу женщины. Развернувшись, она прикрыла рот ладонью, пытаясь сдержать вырывающиеся наружу рыдания. Карлайл, как никогда бледный, сидел в кресле с закрытыми глазами… безжизненно бледный.

- Боже мой, нет… - шептала женщина, опускаясь на трясущихся ногах перед своим мужем. - Скажи мне, что ты спишь, дорогой, - шептала она, разглаживая складки от морщинок на его лбу, - скажи мне, что ты спишь…

Женщина даже не догадывалась, что в тёмном углу комнаты за смертью собственного отца и сокрушающими рыданьями матери наблюдал их сын, сжимавший в руках подписанный контракт об интернатуре в лучшей частной клинике города. Эдвард так ждал завтрашнего рождественского ужина, чтобы разделить с родителями свои успехи. По лицу молодого человека горячими дорожками катились слёзы, а горечь от потери сжигала его изнутри.

Так он лишился первого близкого человека в своей жизни. В ночь перед Рождеством.



Годы без отца для Эдварда шли тяжело, особенно в те моменты, когда мама возвращалась в прошлое… Болезнь Альцгеймера, таков был диагноз докторов спустя полтора года после смерти Карлайла. Эдвард проклинал себя за то, что не смог уберечь собственную мать от страданий, а отца от смерти. Каждую ночь ему снились кошмары о том, как его бледный отец неподвижно сидит в кресле, тихо нашёптывая: «Спаси её».

И он пытался. Интернатура давно подошла к концу, но сейчас мужчине было не до практики. Эдвард не знал, как ему вести себя с мамой, что говорить, когда она зовёт отца, словно им вновь по двадцать. На голове мужчины к двадцати семи годам начала проглядывать седина, а частые бессонные ночи стали причиной ранних морщин под глазами.

Знакомые доктора предупреждали Эдварда, что Эсме очень слаба и ей осталось недолго. Ему не хотелось слышать те же слова, что говорил отец в последние дни перед смертью - человек не может знать, когда и почему он умрёт. У одних это сердце, у других - рак, у третьих - сосулька с небоскреба… Никто не знает. Вновь разозлившись на свою беспомощность, Эдвард со всей силы ударил по столу, опуская на него голову.

- Дорогой, всё в порядке? - тихим голосом спросила Эсме, входя в комнату сына. Взглянув на неё, Эдвард мысленно простонал, понимая, что сейчас перед ним не его мать. Женщина была одета в красное длинное платье с красивым вырезом на спине, которое когда-то ей подарил муж; седые локоны обрамляли её лицо, а в руках у неё был старый пиджак Карлайла. - Мы вернёмся с отцом после десяти, ты только не шали, - пожурила женщина сына, медленно разворачиваясь, чтобы покинуть его комнату.

Эдвард поднялся со своего места, наблюдая, как мать садится к тому самому старому дубовому столу, наливая себе бокал красного вина. Посмотрев в окно напротив, мужчина громко выдохнул, видя, как дети играют в снежки напротив их дома. Сегодня тот самый день, когда мир Эдварда изменился, и впервые мужчина отодвинул в сторону свои желания.

Вспомнив про «желания», Эдвард просмотрел почту, чтобы ещё раз удостовериться, что ничего не пропустил. Теперь он действительно возглавлял компанию отца, ведя семейный бизнес к новым горизонтам. Деньги это приносило, а удовольствия никакого. Нацепив на себя костюм, по семейной традиции все должны быть одеты так, словно вот-вот к дому протянут красную ковровую дорожку, Эдвард спустился по лестнице.

Каждая ступенька давалась молодому человеку с трудом, словно ему не хотелось идти туда. Зажмурив глаза, мужчина прогнал ненужные мысли, решив сосредоточиться на том, чтобы Эсме была счастлива… хоть одно Рождество.

- Мам, - крикнул он из кухни, - ты хочешь сладкое или полусладкое шампанское?

Ответом ему была тишина, лишь эхо отражалось от пустых стен в доме.

- Мам, я тебе говорил, что когда я тебя зову… - Эдвард прекратил свои обвинения, и его лицо вмиг окаменело. В нескольких метрах перед ним в окровавленном алом платье у стола лежала его мать, сжимавшая в руках белый листок и ручку.

Подбежав к столу, Эдвард начал ощупывать пульс, в то время как алая кровь продолжала литься ручьем из её тела.

- Черта с два ты умрешь, мама, черта с два, - молодой человек не понимал, откуда у него взялись силы, но, быстро вызвав скорую, он поднял Эсме на руки и понес ее вниз по ступеням к уже ожидавшей возле дверей скорой.

- Эд? - лицо его коллеги Эммета стало бледным, когда он увидел умирающую мать своего друга, - что произошло?

Эдвард безмолвно уложил мать на кушетку, захлопывая двери и приказывая ехать в клинику. Один из парней, Джаспер, запрыгнул внутрь машины к Эдварду, начиная набирать лекарства для инъекций.

- Не прикасайся к ней, - зарычал мужчина на пытающегося помочь санитара, - я всё сделаю сам.

- Но, сэр, - начало было возражать Джаспер, однако Эммет его прервал, говоря взглядом, чтобы тот заткнулся.

Эдвард быстро сделал укол, однако реакции не последовало, и приборы, присоединенные к женщине, издали долгий писк, означавший остановку сердца.

- Ты не можешь оставить меня одного, - шептал мужчина, измазанный кровью собственной матери, - ты не можешь, - продолжал он, раскачиваясь на месте и держа её за руку, в то время как санитару всё же было позволено осмотреть женщину на предмет остановки кровотечения.

- Не ищи, она перерезала себе бедренную артерию. Прошло около восьми минут, она уже… - Эммет не смог договорить всем понятную концовку, однако Эдвард не отчаивался, продолжая совершать все возможные действия, чтобы вернуть мать к жизни. - Эдвард… - парень опустил свою тяжелую руку на плечо друга, пытаясь остановить его, но мужчина лишь повёл плечом, продолжая непрямой массаж сердца.

Спустя несколько минут Эммет попросил Джаспера принести протокол и ручку.

- Время смерти 23-57, Эсме Каллен, - услышав его слова, Эдвард затрясся в безмолвном плаче. -Эдвард, тебе нужно домой, мы позаботимся о ней.

Мужчина продолжал сидеть над бездыханным телом своей матери, проклиная всё на свете за то, что его оставил последний родной человек.

Развернув листок, лежавший на окровавленном дубовом столе в гостиной, Эдвард тяжело сглотнул.

Я не могу без него, сынок… когда-нибудь ты меня поймешь… люблю.

Так Эдвард потерял свою мать… ей было семьдесят восемь лет, столько было отцу, когда он умер в этот же день… в ночь перед Рождеством.




Статный высокий мужчина в одиночестве сидел на набережной Лейк-Шор-драйв (прим. автора - самая красивая набережная Чикаго), вспоминая события прошлых лет. Теперь мысль стать доктором была ему противна. После смерти родителей, когда он оказался совершенно беспомощным, молодой человек поставил крест на карьере хирурга, посвятив всего себя семейному бизнесу. Эдвард не знал, что такое отношения и семья, довольствовался случайными встречами на одну ночь.

Сегодня, 31 декабря 2014 года, мужчина впервые после похорон решился навестить могилы родителей. Эдвард разместил урны на главном Портерском кладбище, помня о желании родителей быть ближе к своим корням. Закончив с размышлениями, мужчина сел в машину и поехал туда, где боялся появиться вот уже год… к своим родителям. Слезы собрались в краешках глаз, отчего на душе стало еще больнее. Эдварду было тридцать четыре года, однако он всё ещё тяжело переживал смерть родителей, виня мать в том, что она оставила его тогда, когда он больше всего в ней нуждался.

Стерев сжатой в кулак рукой слезы, Эдвард припарковался возле ворот кладбища, громко вздыхая и выключая мотор. Дорога к урнам не заняла много времени, они находились практически возле входа. На душе стало так пусто, а сердце будто остановилось, посылая чувство онемения в конечности. Он уже был близко. Мужчина не мог поверить, что его сказка так быстро закончилась - ведь они были так счастливы, и он хотел столько всего им показать и сделать для них! Показать им, каким хорошим человеком и доктором он стал; познакомить со своей будущей женой, позволив маме расхвалить его так, как она любила это делать; поговорить с отцом о лучшем предложении руки и сердца для любимой женщины; услышать их счастливый плач, когда он скажет, что у него родился сын или же дочка; наблюдать за тем, как дедушка с бабушкой ходят к внукам на детские утренники, балуя их сладостями…

- Почему так рано… - обращался молодой человек к родителям, смотря на их могилы, - почему так рано…

Неожиданно справа от Эдварда раздался треск веток, будто бы кто-то пробирался сквозь деревья. Развернувшись, он увидел невысокую девушку в красном пальто, ломавшую ветки деревьев, загораживающих могилы людей, которых она пришла навестить.

- Девушка, вам помочь? - спросил мужчина, подходя ближе к женщине, которая подняла на него испуганные заплаканные глаза.

- Я просто хотела… - надломившимся голосом прошептала она, отводя взгляд, - они загораживают фотографии моих родителей, - последнее слово Эдвард еле расслышал, так как девушка практически просипела его срывающимся в рыдания голосом.

Обогнув дерево, мужчина прижал хрупкое тело девушки ближе к себе, успокаивающими движениями поглаживая её спину. Когда девушка немного успокоилась и отошла от Эдварда, то он быстро справился с ветками дерева, откидывая их в сторону к лесу.

- Спасибо, - поблагодарила мужчину незнакомка, искренне улыбаясь и вытирая дорожки от пролитых слёз, - меня зовут Изабелла, а вас?



- Изабелла, скажи Джонатану, что кидаться кубиками в папу - это плохо, - проворчал Эдвард, почёсывая места от сильного удара. - Я не могу нормально нарядить ёлку!

Изабелла вошла в комнату с приборами и тарелками, чтобы накрыть рождественский стол. Посмотрев на мужа, она улыбнулась.

- Вот скажи мне, - начал мужчина, подходя к ней ближе, - чему ты так улыбаешься? - озорство не покидало его глаз, отчего улыбка Изабеллы стала ещё шире.

- Я думаю о том… - положив последний прибор на место, Белла подошла ближе к мужу, обнимая его за плечи, - какой счастливой меня делаешь ты и наши дети.

Эдвард подарил Белле легкий, едва ощутимый поцелуй, прижимаясь своим лбом к её.

- Не больше, чем ты меня, маленькая, - прошептал Эдвард, проведя рукой по лицу жены. - Ауч! - отскочив от Беллы, мужчина начал скакать по квартире на одной ноге под озорной смех Джони и его сестры Элизабет, сидевших на полу гостиной. Белла лишь закатила глаза и, вспомнив про индейку, убежала на кухню.

Эта семья пережила многое: взлёты, падения, счастье, потери…Но теперь они вместе, и их дом, наконец, наполнился счастьем и улыбками на Рождество.