Глава 29. Я хочу чувствовать тебя

Белла POV
Услышав несколько минут назад пронзительный плач своего солнышка, я тут же бросила нарезать салат к праздничному ужину по случаю рождения Элизабет Виктории Каллен, как мы с Эдвардом решили назвать свою новорождённую малышку, и побежала наверх, совершенно уверенная в том, что приготовление ужина в случае чего завершат наши с любимым мамы. Меня с моей девочкой выписали через три дня после родов, которые дались мне не так просто, как хотелось бы, но, несмотря ни на что, я справилась и родила здоровую дочь. Наверное, то, что любимый верил в меня и поддерживал все время родов, помогло мне так, как не смогло бы помочь ничто другое на свете. Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что внутри меня никого нет, к тому, что моя малышка, которая в течение девяти месяцев заявляла о себе только молча и только изнутри, теперь заявляет о себе своим громким плачем из своей комнаты на втором этаже. Я считаю, что я неплохо справляюсь со своей новой ролью мамы. Если у меня что-то не выходит, то мама оказывает мне всю возможную поддержку, но чаще всего рядом со мной неотрывно находится Эдвард, который постоянно говорит мне, что гордится мной и тем, как я справляюсь с новыми сложными, но приятными обязанностями. Никакое чувство не сравнится с тем, что я чувствую, когда беру на руки дочку, которая, едва почувствовав мои руки на себе, постепенно затихает и вскоре окончательно успокаивается, переставая шмыгать носом и плакать. Осознание, что все, что нужно твоей малышке, это ты, твоя любовь и ласка, выраженная в каждом осторожном и нежном прикосновении, это лучшая награда для любой мамы. Для такой мамы, как я, которая смертельно боится совершить ошибку, сделать чисто по незнанию и неосторожности больно смыслу своей жизни, маленькой частичке себя, которая целиком и полностью зависит от нее сейчас и будет зависеть еще долгое время. В целом наш с Эдвардом ангелочек очень даже спокойный ребенок и вполне дает высыпаться по ночам, и пока я не вижу под своими глазами мешков от того, что не высыпаюсь, не чувствую себя смертельно уставшей, и горы грязной посуды и одежды тоже дома не наблюдаю.
- Тише, тише, тише, - шепчу я на ушко своей крошке, приподнимая ее на руках из белоснежной, как снег, кроватки, и прижимаю ее миниатюрное тело ближе к своему.
Как и следовало ожидать, моя маленькая девочка тут же фокусирует свой взгляд на моей груди и тянет к ней ручки. К счастью для малышки, сегодня я надела платье, которое подчеркивает мою грудь, а не скрывает ее, поэтому Лиззи, как мы ласково называем нашу крошку, которая мгновенно влюбила в себя всех близких, через минуту уже касается ладошкой самой желанной части моего тела через тонкую ткань платья.
- Хорошо, - сдалась я, испытывая не совсем радость от того, что меня начали колотить по груди, которая незначительно, но заметно увеличилась в своих размерах.
- Ей ты сразу даешь то, что она просит, - я совершенно не слышала шагов Эдварда, пока не услышала, как сзади закрылась дверь, и не увидела руки любимого, прижимающие меня к себе за плечи.
Я знала, что любимый обязательно придет ко мне, как и всегда, когда до него доносится плач дочери. Эдвард очень трепетно относится к нашей малышке и готов бросить все свои дела ради нее, ради того, чтобы помочь мне в заботе о ней.
Там, где его руки коснулись меня, я почувствовала вызванный близостью его тела жар, который, как мед, стал медленно растекаться по моим венам, заставляя мои ноги сгибаться.
- Прекрати, - выдохнула я, не узнавая собственного голоса, в котором не смогла не уловить ноток, которые без лишних слов говорили о том, как сильно я хочу своего жениха.
- А мне иногда даже в поцелуе отказываешь, - Эдвард нахмурился, а я лишний раз ощутила укол совести за то, что действительно порой отталкиваю любимого, когда он тянется ко мне за поцелуем.
Каждый раз я успокаиваю себя тем, что отталкиваю любимого, чтобы не махать перед его носом красной тряпкой, а потом останавливаться и говорить, что пока нельзя, что прошло слишком мало времени после родов. Конечно, я знаю, что мое здоровье для любимого важнее всего на свете, но еще я знаю, что нужна ему и в физическом смысле тоже, и он может не сдержаться.
- Нужно ее покормить, - говорю я, садясь в мягкое кресло рядом с кроваткой, внутренне готовясь к тому, что Эдвард будет присутствовать при процессе.
Каждый раз он аргументирует свое желание остаться тем, что я безумно привлекательна, когда кормлю дочь, тем, что он скучает по мне, но на самом деле он скучает по дочери больше, чем по мне. Спустя минут десять я дождалась отрыжки у Лиззи и, сменив ей памперс, уложила малышку, у которой стали слипаться глазки цвета голубой волны, на достаточно широкий диван, находившийся в детской на тот случай, если будет необходимо ночевать рядом с нашей красавицей. Я, ощущая некую усталость, решила немного отдохнуть рядом с дочерью и провела рукой по покрывалу, приглашая любимого лечь рядом.
- Засыпает, - Эдвард прижал меня к себе, не оставляя не единого миллиметра свободного пространства между нашими телами.
Я спиной ощущала, как грудь любимого вздымается при вздохах, и наблюдала, как он укрывает одеялом, взятым из кроватки, нашу девочку, нашу принцессу.
- Да, - утвердительно кивнула я. - Поверить не могу, что я мама. Я боюсь, что все, что у меня, у нас сейчас есть, исчезнет, - призналась я, разворачивая свое лицо к любимому, при этом кладя свою правую руку на животик своей малышки, чтобы она даже во сне чувствовала, что я рядом. Эдвард мягко меня поцеловал, еще сильнее прижимая меня к себе.
- Белла, я обещаю, что никогда тебя не оставлю. Твои родные, я, наша дочь всегда будем рядом, несмотря ни на что, а мои родные всегда нас поддержат. Все у нас всегда будет хорошо. Ты веришь мне? - Эдвард смотрел в мои глаза, ища в них ответ на свой вопрос, чуть нагибаясь ко мне, чтобы осушить своими губами соленые дорожки слез, скатывающиеся по моим щекам.
- Да, верю. Поцелуй меня, - умоляюще сказала я. - Мне это жизненно необходимо. Прошу. Я не оттолкну тебя. Прошу, Эдвард, поцелуй, - шептала я, веря, что сейчас получу желаемое, но Эдвард покосился в сторону дочери, и я тут же поняла, что он боится разбудить нашу малышку.
- Пойдем, - где-то спустя минуту после того, как я уложила спящую девочку в кроватку, я втолкнула его в нашу спальню в целом и на нашу кровать в частности.
Не успел любимый, которого я все время крепко держала за руку, сориентироваться, как я уже оказалась на его коленях, не обращая внимания на то, что мое платье сильно поднялось вверх, открывая обзор на мои ноги.
- Иди ко мне, - сказал Эдвард, повторяя свою фразу, произнесенную однажды еще до родов. - Ты так красива, даже красивее, чем была раньше, - руки любимого зарылись в мою прическу, распутывая шаг за шагом две косы.
Мой возглас протеста против разрушения того, что я создавала не один час, потонул в грубом поцелуе Эдварда, который я сейчас, пожалуй, и жаждала, хотя и не говорила об этом любимому. На создание незатейливой и самой обычной прически ушло так много времени, потому что с утра моя красавица никак не хотела меня отпускать и, стоило мне уйти в ванную и начать заплетать косу, начинала громко плакать, буквально надрываясь, что не могло не сжимать мое сердце в оковы боли. Руки любимого легли на мою талию, постепенно скользя ниже, пока не оказались на моих ногах, крепко сжимая их умелыми пальцами, чтобы я никуда не сместилась.
- Я так тебя люблю, - потемневшие глаза Эдварда проникли в самый центр моей души, и у меня создалось ощущение, что взгляд, с которым на меня смотрит любимый, обнажает все то, что скрыто тканью платья. Платья, от которого я так сильно хочу избавиться, но все-таки жду того момента, когда это сделает человек, благодаря которому я счастлива.
- Я тоже люблю тебя, - говорю я в ответ, прижимаясь ближе к Эдварду и осторожно касаясь его искрящихся в дневном свете волос.
Я чувствую физическое доказательство его желания и испытываю непреодолимое желание сделать все, чтобы полностью принадлежать любимому и в физическом смысле тоже, а не только в эмоциональном и духовном. Я нежно толкаю его в грудь, и Эдвард оказывается на спине. Его сильные и нежные пальцы неуверенно касаются обнаженной кожи моих плеч, но я хочу большего, поэтому говорю:
- Почему ты так медлишь? Почему так осторожен со мной?
В моем голосе проскальзывают обиженные нотки, но мне глубоко плевать, если я выгляжу жалко в данный момент. Я хочу Эдварда и не выйду из этой комнаты, пока его не получу.
- Ты не хочешь меня так сильно, как раньше, да? - стало доходить до меня, сидящей на бедрах любимого, и я медленно отпустила свои глаза вниз, на сильные и волевые руки любимого по цвету на тон темнее, чем моя собственная кожа. - Ничего. Это ничего, - спокойно сказала я, хотя внутри меня бушевала буря эмоций, и я в любую секунду была готова зареветь от осознания того, что больше не привлекательна для человека, для которого желаю быть самой-самой на свете. - Я изменилась, у меня больше нет живота, потому что я родила, поэтому неудивительно, что ты меня не хочешь, - кажется, я слишком много говорила, но я чувствовала острую необходимость сказать Эдварду все, что чувствую, поэтому никак не могла остановиться.
Так же я никак не могла поднять на него свой взгляд, который сосредоточила на рассматривании его вцепившихся в мои обнаженные ноги рук. Я потянулась к подолу своего платья, чтобы опустить его вниз и потом слезть с тела Эдварда, от которого исходили импульсы в направлении моего, которые я решила игнорировать.
- Белла, - начал говорить Эдвард, но я довольно резко прервала его.
- Ничего, я буду в порядке, - отреагировала я, отчаявшись отпустить платье, потому что Эдвард не убирал свои руки с моих ног и вообще начал передвигать их выше по моей коже, пока они не оказались на внутренней стороне моих бедер.
- Белла, малыш, прекрати говорить ерунду, - Эдвард неожиданно обхватил мой подбородок пальцами, приподнимая его вверх. У меня не осталось другого выбора, кроме, как смотреть в родные глаза, владелец которых явно беспокоился за меня, при этом оставаясь самым красивым мужчиной на свете, все так же привлекая меня. - Любимая, я не могу тебя не хотеть, - Эдвард прижал меня ближе к себе так, что в мой живот уперлось доказательство его желания, и одним резким движением своих рук сорвал с меня платье, смотря на меня и мое тело, словно хищник на добычу. - Я всегда тебя хочу, - добавил он перед тем, как резко перевернуть меня на спину и оказаться сверху, очерчивая пальцами контуры моего лилового лифчика. - Почему ты решила, что я не хочу тебя? - спросил он, заставляя мои щеки порозоветь от смущения, вызванного необходимостью выложить на блюдечко все свои страхи и суждения.
- Даже не знаю. Наверно потому, что ты не спешишь сделать меня своей и тянешь резину, - между нами поселилась неловкость, которая не спешила раствориться.
- Я просто переживаю, - мой любимый крепко прижал меня к себе, останавливаясь от незнания, куда положить свои руки, видимо, желая, чтобы они были везде, защищая и оберегая меня и говоря, что он сам никогда меня не покинет. - Переживаю, не рано ли, - сознался он, раскрывая передо мной свою душу.
- Не рано ли? - спросила я, накрывая нас одеялом с головой, создавая ощущение, что мы одни в целой вселенной, что нас никто не потревожит.
- Ты ведь не так давно родила. Я волнуюсь, можно ли, безопасно ли. Я хочу тебя, Белла, очень хочу, потому что до безумия люблю, но волнуюсь за тебя, - объяснился он, переворачиваясь на спину, и я оказалась сверху.
- Возьми меня, - резко сказала я и стала освобождать любимого от рубашки, чтобы он понял серьезность моих намерений.
- Ты сводишь меня с ума, - Эдвард резко сел на кровати, скользя по простыни вверх по кровати, к изголовью до тех пор, пока не облокотился на него спиной.
- Я люблю тебя, - выдохнула я, выгибаясь навстречу горячим губам любимого, которые не оставляли без внимания ни одну клеточку моего тела.
Его уста терзали мои губы, а когда в наших легких закончился воздух, очень медленно стали переходить со скулы на шею и ключицы.
- Я тоже тебя люблю, - в ответ выдохнул Эдвард, освобождая меня от верхней части моего нижнего гардероба, каждым прикосновением своих губ и рук к моим полушариям даря мне непередаваемые словами ощущения. - Ты точно хочешь этого? - спросил у меня Эдвард, обеспокоенно и с тревогой смотря на мое лицо.
- Да, - без промедления отвечаю я, чтобы любимый не успел позволить сомнениям насчет правильности происходящего атаковать его мысли и голову и заставить его передумать.
- Хорошо, - кивает он и вновь целует меня с большей страстью и отдачей, чем до этого. - Если тебе будет больно или неприятно, сразу скажи мне. Не молчи. Пообещай мне сказать сразу, - Эдвард все больше позволяет тревоге одерживать верх над собой и своими желаниями, и меня немного печалит то, что все так, а не иначе, что его страхи слишком сильны.
- Обещаю, - говорю я, одновременно начиная суетиться, желая быстро снять с любимого джинсы.
- Помочь? - подмигнул мне Эдвард, видя мои затруднения, от которых моя прическа все больше оказывается в состоянии беспорядка.
- Нет, я сама, - отказываюсь я от помощи, о чем тут же пожалела, когда вся моя сосредоточенность улетучилась, едва любимый сдвинул в сторону узкую полоску моих трусиков и проник в меня сразу двумя своими пальцами. Я почти сразу оказалась на вершине блаженства, содрогаясь от охватившей меня дрожи, быстро достигнувшей пальцев и на руках, и на ногах.
- Думаю, что тебе теперь точно нужна помощь, - хрипло прошептал Эдвард, приподнимая меня над собой на незначительную высоту, которой, впрочем, оказалось достаточно, чтобы любимый довольно быстро закончил начатое мной дело и избавился от джинс, оставаясь в одних боксерах. Не успела я понять, что к чему, как мой жених избавил и меня, и себя от остатков одежды на нас. - Я люблю тебя, Белла, - прошептал он, поддаваясь мне, когда я потянула его вслед за собой, когда решила лечь на спину.
Эдвард оказался надо мной по той простой причине, что я решила, что хочу позволить ему сегодня быть главным и направлять меня.
- Возьми меня, - прошептала я в ответ, притягивая совершенное тело любимого к себе и руками, которые легли на его шею, зарывшись до этого лишь на минуту в его волосы, и ногами, которые сцепила в замок на его талии. Эдвард стал неторопливо проникать в меня, и по задумчивому выражению его лица я не могла не понять, что любимый тщательно взвешивает каждое следующее свое движение, тем самым заботясь обо мне.
- Белла, нам нужно остановиться, - неожиданно прошептал мне на ухо Эдвард, не дожидаясь моего ответа и двигаясь прочь от меня.
- Нет, зачем? - запротестовала я, крепче прижимая тело Эдварда к своему сцепленными в замок ногами. - Мне так хорошо сейчас, - и это было правдой. С каждым сантиметром, пройденным Эдвардом, сокращающим расстояние между нами, приближающим нас к разрядке и получению ни с чем несравнимого удовольствия, я осознавала, что мы с Эдвардом идеально подходим друг другу и в физическом плане. - Я забыл о защите, - признался он, подключая свои руки, чтобы с их помощью выйти из меня.
–Я хочу чувствовать тебя, не хочу, чтобы нас что-то разделяло. А еще у меня безопасные дни, - призналась я, не испытывая никакого смущения, а чувствуя, что подобрала правильные слова, которые оказали на любимого желанный мною эффект. Эдвард начал продвигаться вперед, снова уменьшая между нами расстояние и делая это быстрее, чем до этого. - Да, - выдохнула я, осознавая, что любое мгновение может оказаться решающим и привести меня к райскому наслаждению. - Быстрее, - стала я подгонять Эдварда, который и не особо в этом нуждался и спустя один мой стон и один свой приглушенный выдох навалился на меня, утыкаясь лицом в мою шею и выкрикивая мое имя.
- Это было... - начал Эдвард, все еще оставаясь внутри меня и не торопясь выходить.
- Потрясающе, да? - немного отдышавшись, спросила я, и именно в эту секунду любимый вышел из меня, притягивая в свои крепкие объятья и целуя в висок. Мое разгоряченное тело заботливые руки жениха накрыли одеялом и еще крепче прижали к себе.
- Да, - коротко ответил он, проводя руками по моему лицу, словно стремясь запомнить каждую его черточку. Его пальцы очертили контуры моих губ, а потом уступили место нежным и умелым губам, которые всегда знают, как доставить мне удовольствие лишь одним поцелуем, и делают это всегда, когда наши уста соединяются в одно целое.
- Белла, - не успела я расслабиться в руках любимого, лицо которого покрылось бисеринками пота, как услышала странный стук, в поисках источника которого стала озираться по сторонам, и именно в эту секунду мои глаза распахнулись, и я испуганно огляделась.
Рядом по-прежнему лежала дочка, мило хмурящаяся во сне, а я сама до сих пор находилась в надежных объятьях Эдварда, глаза которого были прикрыты, но который явно не спал. До моих ушей снова донесся стук, который был робким и, как я теперь поняла, доносился с той стороны двери, а потом я услышала неуверенный мамин голос.
- Детка, мне нужен твой совет. И еще звонила сестра Эдварда и просила передать, что они скоро будут.
- Хорошо, мама, я сейчас приду, - мягко, но громко ответила я, чтобы мама услышала мой ответ, стоя за дверью.
- Я жду тебя, родная, - я вздохнула, вслушиваясь в удаляющиеся шаги матери, и подняла голову, встречаясь своими глазами с глазами Эдварда, который пристально смотрел на меня.
- Ты в порядке? – спросил он, взволнованно смотря на меня, а я просто кивнула, не решаясь сказать, что мне приснилось, как мы с ним сблизились, хотя ничем таким в реальности не пахнет, и поэтому я испытываю разочарование.
Я развернулась лицом к любимому, который к тому моменту, как я положила нашу дочь в кроватку, уже встал с дивана, и неторопливо потянулась к манящим губам, оттягивая момент, когда нам придется выйти из комнаты. Отвечая на мой поцелуй, Эдвард был очень нежным, словно я была фарфоровой статуэткой, которая при неосторожном обращении могла разбиться на сотни осколков, при этом удерживая меня рядом за талию.
- Я хочу, чтобы мы никуда не выходили, оставаясь в этой комнате втроем, чтобы нас никто не тревожил, - говоря все это, Эдвард выглядел, как обиженный ребенок, у которого отобрали конфетку, и весь его вид вызывал у меня только умиление.
- Я тоже этого хочу, но наши желания не всегда совпадают с жизненными реалиями. Я пойду, а ты приведи себя в порядок, а то ты выглядишь немного растрепанным, и спускайся. Скоро приедет Элис, - с этими словами я выскользнула за дверь и в радостном настроении стала спускаться вниз.
- Ты потрясающая, - крикнул мне вслед любимый, и я еще шире улыбнулась.
- Белла, и как мой брат в постели? - я почти зашла на кухню, когда позади себя услышала звонкий голос подруги, напоминающий колокольчики, и увидела, как на него сбежались наши с Эдвардом мамы с кухни и папы из холла, где они рассматривали небольшой фонтан в углу.
- Элис, - шикнула я на девушку, желая сказать, что она лезет не в свое дело, особенно учитывая, что у нас с ее братом в реальности ничего не было, но было уже поздно что-либо выговаривать ей.
Элис в последнее время потеряла всякий стыд и каждый день с момента моей с малышкой выписки из центра приезжала к нам в гости, аргументируя свои частые визиты желанием научиться обращению с новорожденным. Но на деле выходило так, что она почти не проводила время со мной, когда я была с дочерью, но зато постоянно оказывалась рядом, когда я оставалась одна, и, намекая, пыталась выведать у меня подробности сближения с любимым. Я стойко держалась, умело переводя тему в сторону от нас с Эдвардом, и мне это удавалось, судя по тому, что Элис пускалась в рассказы о собственной беременности. Но вот сейчас по взгляду девушки я поняла, что она всерьез считает, что тот момент, о котором она желает знать, настал, и может засыпать меня вопросами. Я захотела провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть направленных на меня пристальных взглядов сбежавшихся на шум находящихся в доме наших с Эдвардом родных. Неожиданно на выручку мне пришла Эсми, усилиями которой все присутствующие разошлись туда, откуда пришли. Мама Эдварда аккуратно взяла дочь под локоть, помня о том, что она беременна, и привела за собой на кухню, где посадила дочь за стол, поставила перед ней стакан сока и стала учить ее жизни.
- Элис Каллен, чтобы такого больше не было. Ни при мне, ни без меня. Вам ясно, молодая леди?
Элис молчала, взволнованно теребя свою тунику и растерянно смотря на меня.
- Элис Каллен, я к кому обращаюсь? - снова подала голос Эсми.
- Элис Хейл, - пискнула девушка и стала проводить своими руками по своему животу.
Я, кажется, первая поняла, что значат эти слова и первой отошла от ступора, вызванного словами девушки, раз первая кинулась ее поздравлять, аккуратно обняв ее, чтобы не причинить неудобств.
- Дорогой, немедленно иди сюда, - крикнула Эсми, и ее муж мгновенно возник перед нами, обняв жену.
- Что случилось, милая?
Мама Эдварда, сбиваясь с мысли, все-таки смогла объяснить отцу моего любимого, зачем она его позвала, и они вдвоем, не скрывая эмоций, кинулись обнимать дочь и поздравлять ее.
- Почему ты нам ничего не сказала?
- Я не знала, как вы отреагируете, - Элис почти плакала, и в этот момент рядом со мной оказался Эдвард, не совсем понимая, что происходит, и притягивая меня в свои теплые, почти горячие объятья.
Я тут же зашептала ему на ухо последнюю радостную новость, и он тут же рванул к сестре, чтобы поздравить ее. Через час приехал Джаспер, долго извиняясь за свое опоздание, сетуя, что его задержала работа, и мы все сели за накрытый к тому времени стол, снова начиная поздравлять молодоженов с вступлением в законный брак и желая им счастья и всех благ.
- Вы нас смущаете, - призналась Элис, прижимаясь к любимому, который притянул ее к себе за плечи, положив на них руку. - Давайте лучше поговорим о вас, вашей малышке и о том, когда вы станете семьей, - сказала девушка, и все присутствующие с энтузиазмом откликнулись на предложение моей беременной подруги.
- Мы больше не обсуждали этот вопрос, - я в поисках поддержки посмотрела на любимого, который лишь пожал плечами в ответ. Он тесно переплел наши руки под большим столом, накрытым низко свисающей светло-розовой скатертью.
- Я знаю, что вы еще это обсудите, но, Белла, хочу тебя предупредить о том, чтобы ты не соглашалась на двадцатое июня.
- А что будет в этот день? Это неудачный для заключения брака день? - я перевела свое внимание на девушку, затратив немало усилий, чтобы оторваться от обмена взглядами с любимым.
- Вообще-то в этот день родился Эдвард, и я уверена, что он предложил бы тебе именно этот день, потому что не любит отмечать свой праздник, - разъяснила Элис, тут же потупив взор, когда поняла размеры моего огорчения от того, что я не знаю, когда у моего любимого день рождения. - Прости, я не знала, что ты не знаешь... - не закончила Элис, не поднимая на меня взгляд.
- Ничего, ты ведь хотела, как лучше, - девушка посмотрела на меня, и я улыбнулась ей максимально ободряющей улыбкой, на которую была только способна.
- Да, я просто хотела, чтобы мой братишка не обманул тебя, назначив свадьбу в один день со своим праздником и используя ее, как способ отклониться от празднования своего дня рождения, просто совместив их.
- Спасибо, что сдала меня, сестренка, - иронично улыбнулся сестре моей жених, и из его слов я сделала вывод, что у него были такие планы и, возможно, он претворил бы их в жизнь, если бы не сестра, которая безошибочно раскрыла его секреты.
- Ты, правда, хотел это сделать? - решилась спросить я, чтобы подтвердить или опровергнуть свои догадки и узнать правду.
- Да, у меня была такая мысль, но сейчас я думаю, что будет весьма идеально, если мы поженимся до моего дня рождения. Что может быть лучше, чем проснуться в этот день, сжимая в объятьях не невесту, а жену? - у меня было желание прервать своего почти мужа, чтобы не смутиться от его слов и покраснеть перед нашими родными, но желание выслушать его оказалось сильнее.
Я почувствовала подступающие к горлу слезы и ощутила, как сердце ускоряет свой бег, отдаваясь своим стуком в моих ребрах.
- Мы поговорим о дате свадьбы и обо всем этом позже, когда останемся одни, хорошо? - спросила я, но не успела дождаться ответа от любимого, потому что в разговор вмешался Джаспер.
- Звучит многообещающе, не так ли, Эдвард? - после этой фразы все рассмеялись, и я не смогла остаться в стороне.
Элис не желала успокаиваться и, когда все более менее успокоились, сказала, что подготовку к свадьбе нужно в любом случае начинать в ближайшее время, заметив, что, несмотря ни на что, я буду рада заниматься предсвадебными хлопотами, особенно тогда, когда дело коснется платья.
- Я подумаю об этом завтра, - с мольбой в голосе сказала я, мечтая, чтобы меня оставили в покое хотя бы на один вечер.
- Хорошо, - дружелюбно и миролюбиво ответила мне Элис, и я ощутила прилив сил, когда осознала, что на сегодня расспросы, скорее всего, окончены.
В ту секунду я даже не подозревала, что девушка расценила мои слова, как призыв к действию, и на следующее же утро придет к нам с Эдвардом домой. Придет не для того, чтобы подумать вместе со мной о том дне, когда я займусь организацией торжества, а для того, чтобы заняться непосредственно этим процессом.