Глава 28. Поздравляю, у вас девочка

Эдвард POV

Я держал любимую за руку в течение всего времени, что мы ехали до центра, и не отпускал ее руки из своей ни на секунду, когда карета скорой помощи оказалась на его территории, окруженной внушительным по высоте забором и оснащенной камерами слежения по всему периметру. Да, я осознавал, что немного мешаю медицинскому персоналу и врачу выполнять их работу, но не мог ни на секунду отойти от любимой, потому что мне хотелось быть рядом все время и оказывать всю поддержку, какую только возможно.
- Как ты, родная? - я нагнулся к лицу любимой, смотря в ее блестящие от слез глаза.
Да, Белла начала плакать еще в машине, и, как я не старался, так и не смог ее успокоить. Любимая, по всей видимости, по-настоящему осознала, что у нее начались роды не тогда, когда сказала мне и родителям об этом на крыльце дома, а только тогда, когда у нее начались слабые схватки в пути, уверенно усиливающиеся сейчас.
- Мне страшно, я боюсь, Эдвард, - она крепко сжала мою руку в своей и еще сильнее заплакала.
- Тише, тише, тише, родная, - шептал я, одновременно начиная идти, потому что Беллу повезли с парковки непосредственно в здание центра, и вскоре мы оказались в приемном покое. - Все будет хорошо. Я обещаю, - я старался говорить твердо и уверенно, чтобы не волновать любимую еще больше, но мой голос все-таки дрогнул к концу предложения от осознания того, что я никак не могу успокоить Беллу, когда это так важно, важнее, чем было до этого каждый раз, когда я мог ее успокоить.
- Ты не можешь знать наверняка, - сказала Белла, и тут ее лицо скривилось от боли, а она сама попыталась сдержать рвущийся из горла крик, но не смогла. Мое сердце сжималось от боли, но я знал, что Белле еще тяжелее, чем мне, и старался взять себя в руки, чтобы Белла не видела, что я готов расклеиться в любую секунду.
- Белла, Белла, ты у меня сильная. Ты справишься, - рядом с нами возникла Рене и тут же взяла Беллу за ее правую руку.
Белла медленно повернула голову к матери и приглушенно сказала:
- Когда же это кончится? Я уже так устала, мама, - громко всхлипывая, проронила моя любимая.
Тем временем мы с каждой секундой приближались к родовой палате, и миссис Саймон спросила у нас с Рене, кто будет с Беллой. Я посмотрел на любимую, которую с мольбой смотрела на меня и до боли сжимала мою руку, на Рене и, увидев в ее взгляде веру в меня, в то, что я позабочусь о ее дочери не хуже ее самой, если не лучше, в то, что справлюсь, я ответил, что я.
Мне вручили белый халат и тапочки и приказали надеть все это на себя в срочном и обязательном порядке. Я и не думал возражать и уже через считанные секунды снова держал свою вторую половинку, которая уже была в родовой палате, за руку. Беллу стали осматривать и измерять ее давление, температуру тела и слушать сердцебиение нашего ребенка.
- Эдвард, - любимая все время смотрела только на меня, и я делал то же самое.
Мне было больно видеть ее слезы, осознавать, что я не справляюсь с поддержкой любимой, что, возможно, ее мама справилась бы лучше, но одновременно понимал, что я бы не смог находиться вдали от Беллы, от нашего ребенка в момент родов.
- Да, солнышко? - чуть громче, чем следовало, спросил я и собрал слезы на щеках любимой своими губами.
- Я боюсь, - призналась она.
- Я тоже, - признался я в ответ, и тут Белла настигла очередная схватка.
Не требовалось много ума и каких-то медицинских знаний, чтобы понять, что схватки становятся более частыми, болезненными и продолжительными.
- Почему вы ничего не делаете? - начал взвинчиваться я, недоумевая, почему Белле до сих пор не сделали обезболивающий укол.
- Эдвард, прошу тебя, успокойся, - Белла стала тянуть меня, вставшего со стула, обратно, и я поддался, правда, тут же встал, когда ко мне обратилась миссис Саймон.
- Эдвард, на минутку, - с этими словами она вышла из палаты, и мне ничего другого не оставалось, как пойти за ней, сначала поцеловав Беллу и пообещав скоро вернуться.
- Что происходит? Почему вы ничего не делаете? Ей же больно, - взорвался я, потому что теперь, оказавшись вдали от Беллы, которая не могла меня слышать, вся необходимость сдерживаться, надевать на лицо маску спокойствия и следить за своими словами отпала.
- Я все понимаю, Эдвард, но я не уверена, что она сможет родить сама. Ты только взгляни на нее, - когда я услышал слова врача, то подошел к двери, из которой только что вышел, и стал смотреть на любимую, которая выглядела абсолютно потерянной и такой крохотной в окружении медицинского персонала и медицинских приборов.
В эту самую секунду я остро осознал, что Белле не подходит быть здесь в таком раннем возрасте. Моя, нет, наша с ней любовь друг к другу не отменяет того, что изначально мы друг друга не любили, что она оказалась здесь не по причине великого и волшебного чувства, а по причине того, что ей нужны были деньги. Да, сейчас я люблю Беллу, люблю нашего ребенка и ни о чем не жалею. Вот только наши чувства не спасут мою любимую от трудностей, которые ей предстоят, не уберегут ее от того, о чем мы раньше читали только в книгах и слышали только на курсах для будущих родителей, которые посещали не так долго, как следовало, но все-таки посещали. Мы уделили этому непродолжительное время после переезда в новый дом. Все, что я хочу, это сделать любимую и нашего малыша счастливыми. В настоящий момент для меня важны они и только они. Больше никто и ничто не имеют сейчас первостепенного значения.
- Я прошу, нет, я требую, сделать ей анестезию, - по-прежнему смотря на Беллу, сказал я, при этом стараясь успокоиться, ведь я понимал, что должен слушать то, что мне говорит специалист, который желает Белле и нашему маленькому только добра.
- Эдвард, она слишком слаба. Все свои силы она истратила на чрезмерное волнение и слезы. Я думаю, что она не справится.
- Резать ее я вам не позволю. Не позволю! Назовите мне хоть одну причину, помимо ее слабости, по которой ее стоит резать! - буквально кричал я.
- Эдвард, - я услышал мамин голос и обернулся на него, увидев сестру и отца.
- Не сейчас, мама, - коротко ответил я, кивнув в знак приветствия родным, и снова повернулся к миссис Саймон.
- Других причин нет, - созналась она. - Матка благополучно раскрывается...
- Вот и прекрасно. Делайте анестезию, - перебил я врача, не давая ей закончить свою мысль. - Я плачу вам деньги не за то, чтобы вы резали ее. Она справится, ясно вам?
- Хорошо, - потупив взор, сказала себе под нос миссис Саймон, а я скрылся в родовой.
- Белла, как ты, родная?
- Все хорошо.
- Точно? - спросил я, потому что знал, что любимая не любит жаловаться на свою судьбу.
- Да, - любимая больше не плакала, что не могло меня не радовать, и даже немного улыбнулась, когда я оповестил ее, что совсем скоро ей сделают анестезию.
- Что сказала миссис Саймон? Со мной или с малышом что-то не так? Не молчи, Эдвард, прошу, - во взгляде Беллы, которая взяла меня за руку, кивнув в сторону стула, видимо, прося, чтобы я сел, я увидел страх, испуг и решимость сделать для нашего ребенка все, что от нее зависит.
Я вздохнул, но все-таки занял свое место рядом с любимой.
- Я хочу, чтобы ты успокоилась, поэтому не уверен, что тебе стоит знать все, что мне сказали.
- Эдвард, - нахмурилась она. - Немедленно расскажи, - потребовала она, перемещаясь выше, чтобы, видимо, сесть.
- Что ты делаешь? Не двигайся, умоляю, - прошептал я, кладя руку на живот любимой и силой взгляда заставляя ее лечь. - Миссис Саймон уверена, что ты не сможешь родить сама.
- Почему? - Белла резко вырвала свою руку из моей и со злостью буквально прорычала:
- Я хочу поговорить с ней. Пусть объяснит, откуда у нее такие мысли, - моя любимая явно хотела сказать что-то еще, но умолкла, когда дверь в палату распахнулась, и в нее быстрым шагом буквально влетела миссис Саймон.
- Белла, - с этими словами женщина приблизилась к Белле и пристально посмотрела на мою невесту, оценивая ее физическое и моральное состояние, оценивая, сможет ли моя любимая родить, в чем лично я нисколько не сомневался. Я верил в Беллу, верил в ее силы и знал, что она сделает все, чтобы родить самой, каких бы усилий и боли ей этого не стоило.
- Я рожу сама, - уверенно сказала любимая, смотря на доктора и не позволяя себе моргать. - Я уверена в этом и прошу мне прямо сейчас сделать анестезию, - продолжила Белла, и, едва она закончила свою фразу, как ее снова настигла очередная схватка, и Белла закричала громче, чем до этого, до боли сжимая мою руку.
Я нахмурился, ненавидя, что мне остается только наблюдать за мучениями девушки, которую я люблю больше жизни, и не иметь возможности сделать хоть что-то, чтобы уменьшить их разрушительную силу или вовсе прекратить.
- Эдвард, я больше не могу, - Белла снова зарыдала, проливая еще больше слез, чем раньше, и в этот раз села на кровати, утыкаясь лицом в мою рубашку, которая мгновенно покрылась пятнами от ее слез.
Белла нагнулась ко мне, и я стал поглаживать любимую по спине, желая забрать всю ее боль без остатка себе. Ее руки легли на мои плечи, а я, поглаживая любимую по волосам, заметил, как медсестра собирается сделать ей укол. Я мог бы сказать своей возлюбленной об этом, но вместо этого стал еще нежнее проводить руками по шелковистым волосам любимой.
- Все, все, все, - начал шептать я на ушко любимой, аккуратно укладывая ее на кровать.
- Больно, - рука Белла поднялась в воздух и немного неуверенно дотронулась до моей щеки. - Эдвард...
- Все будет хорошо, - заверил ее я, прижимая ее хрупкую руку к своей щеке. - Белла.
- Я так тебя люблю, - с горечью ответила она, кусая губу.
Я потянулся пальцами к ее рту и сделал так, чтобы любимая выпустила свою нижнюю губу из плена своих белоснежных зубов. На протяжении следующих нескольких минут, а, возможно, и часов мы все ждали, когда начнет действовать анестезия. Дверь в палату постоянно хлопала, то впуская, то выпуская персонал центра.
- Мы можем начинать, - в мои мысли вмешался голос миссис Саймон, которая внимательно смотрела на показания мониторов, отслеживающих состояние и Беллы, и ребенка, и я облегченно выдохнул. Все-таки теперь, взглянув на свои часы, я понял, что уже прошло три, нет, даже четыре часа с тех пор, как Белла сказала мне, что у нее начались роды, и все это время мы, увы, не веселились, а нервничали. Белла заерзала на кровати, а я встал со своего стула, который тут же убрали в сторону, поставив спинкой к стене. Я встал в изголовье кровати, целуя любимую в лоб и шепча, что я не уйду, что я буду рядом до конца, несмотря ни на что.
- Я знаю, я верю тебе, - успела прошептать мне Белла до того, как врач сказала, что сейчас она должна отдать всю себя и все имеющиеся у нее силы рождению ребенка и ни на что не отвлекаться.

***
- Она не справится, - с сожалением в голосе сказала мне миссис Саймон спустя час, снова выводя меня в коридор рядом с родовой палатой. Белла вновь осталась без моей поддержки, и, как бы сильно я не хотел вернуться к любимой, я продолжал стоять в коридоре, прислонившись к стене и слушая врача. Миссис Саймон постоянно сбивалась, но все-таки смогла донести до меня, что схватки по неизвестной ей пока причине слабеют и в ближайшее время могут вовсе прекратиться.
- Я пока никак не могу понять, чем это вызвано, но могу сказать, что в ближайшее время мы будем делать ей операцию, если я не выясню причины происходящего, не повлияю на ситуацию и не изменю ее к лучшему.
Я съехал вниз по стене, закрывая лицо руками.
- Я не хочу, чтобы вы ее резали, не хочу, - как мантру, стал повторять я, и почувствовал, как нежные женские руки поднимают меня за плечи вверх и после прижимают к себе.
Я узнал мамин голос, наполненный печалью, когда она стала шептать мне на ухо слова утешения, при этом робко поглаживая меня по спине. Я обнял ее и стал спрашивать, за что Белле такие испытания, за что нам всем такие испытания.
- Почему все так сложно, мама? За что все это? - я почти рыдал, и в эту секунду мне было глубоко безразлично, кто и что обо мне подумает, какой вывод сделает обо мне, увидев мои слезы.
- Эдвард, возьми себя в руки. Ты должен быть примером стойкости для Беллы, которой сейчас намного тяжелее, чем тебе, - мама взяла мое лицо в свои руки и заставила смотреть ей в глаза.
- Простите, что отвлекаю, но Эдвард, ты имеешь все шансы пропустить рождение своего ребенка.
- Твои шутки сейчас неуместны, Элис, - отрезал я, испытывая желание устроить сестре взбучку, но все мое желание испарилось, когда она пристально посмотрела на меня и заговорила о том, что Белла рожает. - Миссис Саймон просила передать тебе, что если и дальше все будет складываться благополучно, то через час ты уже станешь папой.
- Черт, - я вырвался из объятий мамы, осторожно сдвинул в сторону беременную сестру, у которой уже был животик, соответствующий по размеру сроку в пять месяцев, при этом нежно поцеловав ее в лоб и поблагодарив за сообщение. - Белла, - ворвавшись в палату, прокричал я, достаточно напугав медицинский персонал и врача, но не любимую.
Она без лишних слов взяла меня за руку, улыбнувшись, если это вообще было возможно в данной ситуации, и вновь сосредоточилась на ожидании очередных схваток.
- Молодец, Белла, молодец, - похвалила мою невесту миссис Саймон, когда сообщила, что уже видит головку нашего малыша.
- Я смогу, я справлюсь, - приглушенно прошептала Белла, делая глубокий вдох.
- Ты справишься, - в ответ сказал я, убирая со лба и родного лица любимой мешающие волосы, которые стали мокрыми от того, что Белла вспотела.
- Спасибо, что ты здесь, - шептала мне Белла в перерыве между схватками, иногда смотря на меня. В ее глазах плескалась любовь, и я с трудом удерживался от того, чтобы не поцеловать любимую в губы, понимая, что сейчас не самое подходящее время для этого. - Я люблю тебя, дорогой, - сказала она, делая, по мнению врача, последний рывок на пути к появлению на свет нашего ребенка.
Миссис Саймон не ошиблась, и ровно через секунду до нас с Беллой донесся громкий и пронзительный крик новорожденного. Взглянув в глаза любимой, в которых засияло истинное счастье, я понял, что она, услышав доказательство того, что с нашим малышом все в порядке, тут же забыла обо всем, что ей пришлось пережить. На ее лице поселилась счастливая улыбка.
- Как ты? - спросил я у любимой, которая с чувством полного удовлетворения на лице откинулась на подушки.
- Усталая, но счастливая, - немного подумав над своими ощущениями, ответила мне Белла, мгновенно сев на кровати и, до того, как я успел что-либо сообразить, потянулась ко мне, захватывая в плен своих рук мою шею.
- Сколько времени?
- Вы стали родителями ровно в двенадцать ночи, - миссис Саймон ответила на вопрос Беллы еще до того, как я успел взглянуть на свои наручные часы. - Поздравляю!
Любимая, кивнув врачу, притянула мне к себе максимально близко, робко прикасаясь своими сладкими губами к моим. Я хотел отстраниться сам и отстранить Беллу, но не смог, потому что она держала меня слишком крепко. Мне ничего не оставалось, как ответить на поцелуй, который я и сам хотел подарить возлюбленной, который с каждой секундой становился все более страстным, но закончился еще до того, как в наших легких закончился воздух, потому что нас прервали.
- Я, конечно, все понимаю, но вы не у себя дома, - миссис Саймон старалась оставаться серьезной, но в уголках ее губ поселилась улыбка.
- Кто у нас? Как наш малыш? С ним все хорошо? - тут же затараторила Белла, вцепившись в мою руку и став думать только о нашем ребенке.
Я, естественно, тоже думал только о нем и, признаться, ощущал некоторый стыд за самого себя, за Беллу, за то, что мы тут вытворяли. Я даже мысленно предложил, что в практике у миссис Саймон никогда не было такого, чтобы новоиспеченные родители стали целоваться, как изголодавшиеся животные, вместо того, чтобы поинтересоваться самочувствием своего малыша.
- Поверьте, не вы первые, не вы последние, - словно прочитав мои мысли, сказала миссис Саймон, улыбнувшись. - В большинстве своем все так себя и ведут, и я лично не вижу в этом ничего плохого, - слова врача успокоили меня, и с моих плеч словно упал внушительный груз, состоящий из стыда и сожаления, что мы с Беллой так себя повели в стенах медицинского учреждения.
- Готовы познакомиться с новым членом своей семьи?
- Да, - моя любимая отчаянно закивала и взволнованно заерзала в моих объятьях от предвкушения первой встречи с маленьким.
Я чувствовал то же самое и готов был взорваться от эмоций, которые переполняли меня и грозились вылиться через край. Когда из комнаты, смежной с палатой, появилась медсестра, и я увидел цвет одеяла, которое шевелилось, периодически демонстрируя маленькие ручки, то сразу понял, кто у нас родился. Подойдя к нам с Беллой, девушка с почти черными волосами, выбившимися из ее прически, по имени Николь стала объяснять Белле, как держать сверток, чтобы не навредить малышу, и, вручив его в руки моей любимой, улыбнулась и тихо сказала:
- Поздравляю, у вас девочка.
- Спасибо, - широко улыбнулась Белла, неуверенно проводя своими пальчиками по маленьким ручкам нашей, несомненно, принцессы, которая приоткрыла свои глазки, затягивающие в свою голубизну и осмысленно смотрящие на нас, словно понимала, что мы ее родители.
Белла чуть сдвинула одеяло в сторону, чтобы я лучше мог видеть новорождённую дочь. Малышка стала крутиться, и было видно, как сильно ее интересует окружающий мир. Так же сильно, как она сама интересует нас. Наша малышка нахмурила брови, но они разгладились, как только она снова взглянула на нас.
- Поздравляю, - тихо с искренней радостью сказала миссис Саймон. - Я скажу вашим семьям, что все прошло хорошо, и попрошу их, чтобы они дали время побыть вам одним.
- Спасибо, - ответил я, все еще никак не веря свалившемуся на меня счастью в лице Беллы, которая безоглядно любит меня, несмотря ни на что, и ребенка, которого она мне подарила. Все осталось позади, мы справились, и Белла сейчас держит на руках наше чудо, ради которого мы будем жить.
Я стал отцом, и мне не хватит никаких слов, чтобы передать свои подлинные эмоции, которые охватили мое сердце, как только я услышал плач своей дочки. Смотря на Беллу, я невольно улыбаюсь от того, что вижу. Я всегда знал, что моя любимая прекрасна, но теперь она стала еще прекраснее, а все потому, что держит на руках плод нашей любви, который словно забрал всю усталость, накопившуюся в моей половинке за эти долгие шесть часов. С лица Беллы не сходит румянец, и поэтому я никак не решаюсь попросить у нее дать и мне подержать малышку.
- Я люблю тебя, - Белла поворачивается ко мне и нежно целует меня в губы, вкладывая в поцелуй все свои чувства.
- Я тоже люблю тебя. Спасибо тебе за дочь, - говорю я в ответ и тяну руки к частичке себя, при этом не отрывая умоляющего взгляда от Беллы.
- Только осторожно, - Белла улыбается, даже почти смеется надо мной и моим выражением лица и с радостью передает мне дочь.
- Она просто совершенство, и у нее твои глаза, - замечаю я, после чего целую свою малышку в лоб и начинаю качать ее, потому что она начинает плакать.
- Спасибо тебе, - шепчет мне на ухо Белла, кладет голову на мое плечо, при этом проводя рукой по голове нашей дочери, и предлагает малышке своей палец, который она сразу крепко сжимает в своем кулаке, вытягивая губы в некое подобие улыбки.
- Я счастлив, - говорю я, чувствуя, как осознание того, что теперь я обрел семью, накатывает на меня, словно волна, что теперь я никому не позволю отнять то, что у меня есть. - Очень счастлив, - добавляю я. - Никому вас не отдам. Никто вас у меня не отнимет. Никогда.
- Я тоже очень счастлива. Люблю тебя, - говорит Белла, целуя меня в висок, и мы вместе наблюдаем, как наша малышка погружается в сон, закрывая свои такие же прелестные, как и у ее мамы, глаза.
- Нужно было узнать рост и вес, - говорю я, испытывая сожаление, что врач ушел и не может дать нам эту информацию.
- Вес три килограмма двести грамм, а рост пятьдесят сантиметров.
- Как ты узнала? - удивленно спрашиваю я, а в ответ Белла молча показывает мне листочек с только что озвученными данными, который взяла с тумбочки, на которую его, должно быть, незаметно положил кто-то из персонала. - Ты у меня такая наблюдательная, и ты моя, - замечаю я и тут же умолкаю, чтобы не потревожить сон нашей с Беллой малышки, мирно спящей в моих руках.
- Твоя, - соглашается Белла, не отрывая взгляда от нашей малышки, маленький носик которой дергается при дыхании.
- Она такая маленькая, - не смог удержаться я, чтобы не сказать об этом. - Ты только посмотри на эти маленькие ручки и ножки, - я дотронулся до миниатюрных пальчиков на ручках и ножках своей принцессы, просто упиваясь их мягкостью.
- Прекрати, а то разбудишь, - одернула меня любимая, наклоняя свою голову ко мне, чтобы воссоединить наши губы в нежном поцелуе.
- Я люблю тебя, - прошептал я между поцелуями.
- Я больше, - в ответ сказала мне Белла, прося взглядом отдать мне дочь, но я не хотел расставаться с дочуркой.
- Еще минуту, хорошо? - спросил я, проводя рукой по головке малышки.
- Хорошо, но только минуту. Не забывай о том, что снаружи находятся еще семь человек, которые хотят взглянуть на нашу малышку, - пожурила меня любимая. - Наверняка их терпение уже подходит к концу.
- Пусть и не надеются попасть сюда, пока я не позволю.
- Я согласна, - кивнула Белла, снова целуя меня.
- Люблю тебя, - сказал я, окончательно умолкая и ловя аналогичную фразу любимой поцелуем.

Форум