Сиэтл, особняк Калленов, сентябрь 2013 года
Яркое солнце заливало аккуратную лужайку перед домом Калленов. Солнечный свет его главный враг, Карлайл уже триста лет привык прятаться, когда оно высоко стояло над горизонтом. Но он не позволял себе отчаиваться, всегда смиренно принимал свою участь. И был щедро вознагражден судьбой за свое терпение, уже более полувека рядом с ним была любимая женщина, и, конечно, их общие дети. И внуки.
Отодвинув край плотной портьеры, он наблюдал, как на лужайке резвились двое малышей, и обожающий детей Маркиз. Это было так приятно, когда дом наполнен детским смехом.
Рыженькая девочка, на вид лет пяти, и белобрысый карапуз чуть помладше. Они двигались значительно быстрее, чем человеческие дети, и без труда догоняли перемещающегося стремительными прыжками белого дога. И собака покорно терпела, и даже приветливо виляла хвостом, когда кто-то из детей с радостным визгом вис у нее на шее.
Вопреки ожиданиям, беременность Беллы прошла довольно легко, и она даже сама смогла разрешиться здоровой девочкой. И не прошло и года, как чудо в их семье свершилось во второй раз, Розали родила мальчика. И теперь две счастливые мамочки сидели в беседке, и мирно беседовали, пока их детки играли с собакой.
На подъездную дорожку въехала машина, и девочка тут же сорвалась с места, спеша первой поприветствовать отца. Эдвард едва успел выйти, как дочка с разбегу нырнула в его расставленные объятия, обвивая шею маленькими ручками. А он прижал ее к себе крепко-крепко, а потом подбросил вверх, и ловко поймал, вызывая своими действиями новый всплеск радостного визга.
Счастливо улыбаясь, к ним уже спешила Белла. Завидев ее, Эдвард отпустил дочку, и обнял жену, а та смущенно уткнулась лицом в его плечо. Белла не любила выражать свои чувства прилюдно, но Карлайл знал, что у этих двоих все в порядке.
Они пошли по собственному пути, жили отдельно, так и не поженились, Джаспер просто сделал свидетельство о свадьбе. Эдвард открыл фирму по производству медицинского оборудования, а Белла училась на последнем курсе, и работала проектировщиком в крупной архитектурной компании. И самой высшей наградой для Карлайла стало то, что Эдвард все-таки взял его фамилию.
А вот у Джаспера с Элис была воистину шикарная свадьба. Каралайл радовался, что его приемный сын нашел свое счастье в собственной семье.
Вот только Бри заставляла его нервничать. Едва достигнув совершеннолетнего возраста, а для сплитов это всего лишь десять лет, она неожиданно для всей семьи заявила, что полюбила человека. Ее избранник, взрослый тридцатилетний мужчина, кроме легального бизнеса промышлял продажей оружия, и это не нравилось семье. Но Бри не интересовало ничье мнение, она собрала вещи и переехала к нему. И ни уговоры, ни угрозы не помогали. Единственное, чего удалось Джасперу, это добиться от нее обещания не разглашать человеку свою сущность.
И, конечно, мысли о еще одном нерадивом сыне не покидали его. Да, несмотря ни на что, он по-прежнему считал Эдварда Мейсона своим сыном. И часто думал о том, где ошибся. На тот момент, почти век назад, обращение этого мальчика казалось ему единственно правильным.
Но Эдвард всегда был слишком уж импульсивный, идущий на поводу у своих желаний. Да, он ошибался, и сделал много такого, что трудно простить. Но нашел в себе силы признать ошибки, и даже их исправить.
И снова в памяти возник их последний разговор.

Сиэтл, гематологическая клиника, 5 ноября 2010 года
Мейсон появился на пороге его кабинета неожиданно, как раз когда Карлайл раздумывал, что сказать сыну.
– Ты ведь сделал необходимые анализы? – спросил он без всяких приветствий, по-хозяйски располагаясь в огромном кресле.
– Да, – Карлайл изо всех сил старался сохранить невозмутимость.
– И? – Мейсон весь напрягся.
– Я ничего не смог определить, – Карлайл виновато развел руками, – оказалось, что твой и мой яд идентичны, наверное, потому что я тебя обратил. Придется подождать, пока родится ребенок, тогда сделаю анализ ДНК.
Он не врал, действительно ничего не удалось выяснить, его идея не дала результатов.
– Тогда давай сделаем так, – Эдвард запустил руку в волосы, этот жест свидетельствовал о волнении, – ты скажешь своему сыну, что ребенок его.
Карлайл не ожидал такого великодушия от Мейсона. Боялся, что тот будет предъявлять права на ребенка, чем окончательно загонит в тупик и без того сложную ситуацию.
– Ты что-то хочешь взамен? – осторожно переспросил он.
– Нет, – качнул головой Мейсон, – я хочу сделать подарок внуку.
Карлайл задумался, эта идея ему не очень нравилась. Правда наверняка выплывет наружу, да и врать ему было не по душе.
– Мы оба знаем, что он лучше справится с ролью отца, – безапелляционно заявил Мейсон, и уже с некоторым ехидством добавил: – разве ты не хочешь счастья для сына?
– Ложь никогда никому счастья не приносила, – покачал головой Карлайл, – а чего хочешь ты?
Мейсон медленно поднял голову и пристально посмотрел в глаза. И снова этот пугающий взгляд зверя. Где же Карлайл ошибся, почему не смог найти подход к этому мальчику? Что не разглядел? Почему не смог заменить ему отца?
– Не думай, что я буду просить у тебя прощения, – медленно проговорил он, – я по-прежнему ненавижу тебя. Твоим поступкам нет оправдания, – и вдруг сдавленно добавил: – но я тоже был не прав. Мне следовало просто свернуть тебе шею. А Эдвард и твои приемные дети тут не при чем.
Эта вина давила на него долгие годы. И он не раз задумывался, как бы сложилась его жизнь, если бы тогда он не обратил умирающего от испанки подростка? Не было бы Эсме, и он бы не обрел семью, и по-прежнему скитался по миру в одиночестве, скрывая от людей свою сущность.
– Может быть… – тихо проговорил Карлайл, – может быть, я виноват. Но ты же знаешь, я руководствовался добрыми побуждениями. Я надеялся, что ты станешь мне сыном.
Они смотрели друг другу в глаза, и Карлайл видел в окантованной бордовым радужке отражение собственной боли. Это длилось всего мгновение, и они оба, испугавшись увиденного, одновременно отвели взгляды.
– Что сам делать будешь? – осторожно поинтересовался Карлайл, когда Мейсон тяжело поднялся с кресла.
– Что делать? – он задумчиво нахмурил брови, – в бизнес ударюсь. Есть одна идея…
Неопределенно махнув рукой, направился к выходу. Но, открыв дверь, помедлил, и еще раз обернулся.
– Сделай, как я сказал, – тихо проговорил он, – так будет лучше для всех.

Сиэтл, особняк Калленов, сентябрь 2013 года
Карлайл пошел на обман вовсе не из-за своего сына, потому что Белла и Эдвард-младший в любом случае растили бы этого ребенка в любви и согласии, даже если бы точно не знали, кто его отец. Он пошел на это ради Эдварда-старшего, давая ему шанс собственноручно исправить совершенные ошибки.
Да и сам Мейсон не отчаялся, нашел в себе силы жить дальше. До Карлайла доходили слухи, что его блудный сын обосновался вместе с Эмилией на Аляске, и затеял там серьезный бизнес, связанный с добычей нефти. Он по-прежнему предпочитал человеческую кровь, но стал более разборчив в выборе жертв.
Как же все-таки причудливо переплелись их судьбы, его, Эсми, Мейсона, Эдварда-младшего. И Беллы. Все они связаны кровью, и эти узы столь прочны, что им не страшны злоба и месть, и даже самая лютая ненависть не в силах их разорвать.
И теперь новый виток, этот ребенок. Как сложится ее судьба, не придется ли ей расплачиваться за грехи своих предков? Он все-таки втайне от всех сделал еще один тест на ДНК, когда девочка уже родилась. Но так и не смог с точностью установить отцовство.

Рыженькая девчушка счастливо смеялась, закинув голову назад. И чей это ребенок, никто никогда точно не узнает. Но разве это важно? Пусть это останется тайной. Еще одной тайной крови…

---

Вот и конец этой истории. Прежде всего хочу сказать огромное спасибо СветLana, которая стойко переносила все мои душевные терзания по поводу сюжета. Ланочка, спасибо тебе!
И, конечно, спасибо всем тем, кто читал и комментировал эту историю. Ваши отзывы служили для меня неисчерпаемыми источниками вдохновения.

И напоследок порадуйте автора комментариями на ФОРУМЕ!