Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Тайны крови. Еще один шанс
Мейсон осознал свои ошибки и принял единственно правильное решение: оставить в покое ту, которой причинил так много боли. Пять лет он держался в стороне. Но провидение дает ему еще один шанс. Сможет ли он им правильно воспользоваться?

Уничтожающее пламя
Шесть лет назад он сломал её. Новая Белла — женщина, которая всё держит под контролем. Что произойдёт, когда Эдвард войдёт в конференц-зал, возвращаясь в её жизнь в качестве нового клиента?

Украденная невеста
Многие просили руки Изабеллы, но суровый барон Свон не собирается выдавать замуж единственную дочь. Что же предпримет девушка, чтобы обрести счастье? И на что готовы отвергнутые поклонники?
Англия/Шотландия, конец 18 века.

Такой короткий век
Жизнь быстротечна, и надо прожить отмеренный срок так, чтобы это было не бесполезно потраченное время. Но что делать, если ты слишком слаба…

Детектив в дьявольской шкуре
Хлоя выстрелила в Люцифера... и тот подтвердил свою неуязвимость. Она пытается осознать, что её напарник — Дьявол. Однако странности на этом заканчиваться и не подумали... ФАНДОМ: сериал «Люцифер». МАКСИ.

Слёзы Луны
Вселенная «Новолуния». Эдвард так и не вернулся, Белла продолжила жить дальше. После окончания школы она уезжает из Форкса. Спустя пять лет возвращается под Рождество, чтобы отметить его с Чарли. Под влиянием воспоминаний она едет к заброшенному дому Калленов...

Доступ разрешен
Эра новых технологий. Космос, звездная туманность Ориона. Космический корабль с земли захватывает корабль киборгов.
Недавно получившая звание космического капитана, землянка Френсис Нокс, никогда не ожидала, что ей самой предоставится случай увидеть «тех самых» киборгов, и что один из них окажется таким сексуальным...

Проект «Возрождение»
Эдвард ушёл, и Белла осталась человеком. Она прожила счастливую жизнь, как он и хотел. Спустя двадцать лет после её смерти тоскующий Эдвард обнаруживает фотографию Беллы в свежем номере газеты.



А вы знаете?

... что попросить о повторной активации главы, закреплении шапки или переносе темы фанфика в раздел "Завершенные" можно в ЭТОЙ теме?




...что на сайте есть восемь тем оформления на любой вкус?
Достаточно нажать на кнопки смены дизайна в левом верхнем углу сайта и выбрать оформление: стиль сумерек, новолуния, затмения, рассвета, готический и другие.


Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Какой персонаж из Волтури в "Новолунии" удался лучше других?
1. Джейн
2. Аро
3. Алек
4. Деметрий
5. Кайус
6. Феликс
7. Маркус
8. Хайди
Всего ответов: 9812
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Мини-фанфики

Тайна поместья Экслберри. Часть 1

2024-3-28
21
0
0
Англия. Графство Йоркшир.
1817 год


1.

Я пронеслась по лестнице вниз и вылетела на улицу. Я слышала взволнованные интонации в голосе зовущей меня няни, но остановиться уже не могла. Главным желанием было оказаться как можно дальше от родного дома. И как можно быстрее.

Преодолев буйно цветущие заросли матушкиного сада, наполненные благоуханием наступающего летнего вечера, я вбежала в распахнутые двери конюшни. На счастье, здесь было пусто. Лишь лошади тревожно пряли ушами, чуя моё беспокойство.

Кинувшись к дальнему стойлу, я уткнулась носом в гнедую шею, ища утешения. Умник коротко заржал в приветствии и потёрся мордой о моё плечо, нетерпеливо переступая с ноги на ногу: отлично зная мои привычки, он понимал, что нам предстоит скачка.

Матушкины собеседницы за вечерним чаем, а тем более тётушки пришли бы в ужас, узнав, что молодая леди сама седлает лошадь. Но этого коня я вырастила из малюсенького жеребёнка, слабого и едва живого, и никого кроме меня он к себе не подпускал.

Те, кто годами старательно лепили из меня настоящую леди, потеряли бы дар речи от совершаемого мною, когда я ножом распорола длинную многослойную юбку домашнего платья сверху донизу, но мне уже было всё равно. Возвращаться в дом ради того, чтобы надеть амазонку, я не собиралась, поэтому пришлось пожертвовать нарядом.

Я вывела Умника из стойла, успокаивающе поглаживая: он ощущал мою взвинченность, и ему она, в отличие от предстоящих гонок через поля, была не по нраву. Накинув седло, я выверенным движением подтянула упряжь. Подставив высокую деревянную колоду, – мой рост был слишком мал по сравнению с рослым статным животным, – я привычным жестом взлетела на коня и мягко ударила его пятками.

– Умник, поехали отсюда, – прошептала я любимцу на ухо. – Через дальние выпасы, на пустоши и к озеру.

Не дожидаясь более понуканий, конь рванул. В лицо мне ударил порыв разгорячённого летним солнцем ветра, властно выгоняя мысли о тяжёлом разговоре с отцом.

«Я не буду об этом думать! – решительно приказала я себе. – И уж точно не расплачусь. Я Брендон, а не какая-то деревенская девчонка, я всегда знала, что будет именно так!»

Вскоре и надобность самовнушения пропала. Конь нёсся во весь опор, мимо мелькали бескрайние пространства, заросшие вереском.

Я с детства любила лошадей. Помню, мне было четыре года, когда я, ещё совсем кроха, познала счастье скорости и свободы: отец посадил меня тогда перед собой в седло и пустился вскачь через окружающие наше поместье пустоши цветущего вереска. Те ощущения были первыми из осевших в памяти навсегда.

Уже лет в двенадцать я не вылезала целыми днями из седла, мотаясь по окрестностям родного дома, прибавляя маме и тётушкам седых волос в неусыпной заботе о целостности моей репутации.

Да уж. Если бы кто-нибудь из наших соседей увидел леди Элисон Брендон, несущуюся во весь опор на коне, сидящую в седле по-мужски, случился бы громкий скандал. Но, на счастье, наше поместье было достаточно большим, чтобы его хватало для моих безумных скачек без привлечения внимания посторонних.

Перелетев наискось вересковую пустошь, я углубилась в лес. Ветви вековых дубов сомкнулись над головой, образуя ведущую в сумрак чащи аллею. Не так давно был проложен прямой путь через поля, и лесную извилистую дорогу, ранее соединяющую две деревни, забросили. Она порядком заросла, но мне была знакома каждая кочка, и, ничего не боясь, я ехала сквозь лес на хорошей скорости, прижавшись к холке лошади, чтобы не получить по лицу хлёсткой веткой, низко нависавшей над дорогой.

Добравшись до нужного поворота, я резко сбавила скорость и юркнула на незаметную боковую тропинку. Ещё милю пришлось преодолеть почти шагом – петляющая тропка была слишком узка даже для такой безумной наездницы, как я.

Но вскоре лес отступил, открывая вид на небольшое, почти идеально круглое озеро, тёмная гладь которого заросла дикими водяными лилиями. Нежные белые цветы покрывали поверхность ковром, местами перемежаясь тёмной зеленью больших листьев. Вода отражала блики заходящего солнца, сверкая и переливаясь.

Подъехав к берегу, я спрыгнула наземь и, потрепав благодарно по шее Умника, отпустила его пастись.

Ветер не проникал за стену леса, и на живописной поляне царили тишина и покой. Устроившись на поваленном дереве, я долго сидела, до боли в глазах всматриваясь в медленно опускающееся за верхушки деревьев солнце. Мне казалось, что вместе с ним в темноту уходит вся моя жизнь. Та, к которой я привыкла за неполные восемнадцать лет.

Первой трещиной, отчётливо расколовшей жизнь на «до» и «после» была внезапная смерть матушки прошлой весной. Прошло уже больше года, а я никак не могла поверить, что её нет рядом. Мы всегда были очень близки, маме я поверяла все свои секреты и тайны. Но внезапная болезнь всего за несколько недель свела её в могилу, оставив в моей душе шрам потери.

Отец изменился, уйдя в горе и дела. Поместье, где каждая деталь напоминала о потере, стало солью на незаживающую рану, и он то и дело уезжал то в Йорк, а то и в Лондон по делам, пропадая неделями, оставляя меня на попечение тётушек и слуг. Я ни на минуту не усомнилась в отцовской любви ко мне, но боль, которая поселилась в сердце лорда Эдварда Брендона после смерти жены, была слишком сильна, чтобы, как прежде, проводить время дома. Поэтому его решения устроить как можно скорее мою судьбу, тем самым сняв с плеч груз ответственности за незамужнюю дочь, следовало ожидать. Я понимала, что события в любом случае последовали бы рано или поздно, но я надеялась, что ещё оставалось время. Напрасно.

– Элисон, тебе осенью исполнится восемнадцать, – начал разговор отец, когда слуги покинули малую столовую, и мы остались одни. – И пора принимать решение о дальнейшей судьбе. Я долго думал, и в итоге согласился с предложением соседа объединить наши семьи браком. Молодой Джеймс – будущий наследник графа Экслберри – отличная партия. Думаю, лучшая в наших краях. С графом мы всё обсудили, скоро состоится большой бал в его доме, на котором мы объявим о вашей помолвке.

Слова звучали набатом в ушах. Я слишком хорошо знала характер отца: для него не было препятствий, когда он видел дорогу к цели. Если раньше матушка могла смягчить его гордый нрав, то теперь никто не имел достаточного влияния на лорда Брендона. И если он принял решение, то никакие мольбы и просьбы не возымеют действия. Он поступит по-своему.

Но моему заветному желанию видеть любимого старшего брата рядом, когда пойду под венец, отец пошёл навстречу. Эдвард, мой брат и наследник отца, уже больше года находился в оккупационной армии во Франции, неотлучно оставаясь при герцоге Веллингтоне. По слухам, победитель при Ватерлоо в скором времени должен был вернуться на родину, что давало нам надежду на скорую встречу и с Эдвардом. Отец, пусть и гордясь успехами сына на военном поприще, то и дело заговаривал о том, чтобы заставить единственного наследника подать в отставку и начать передавать ему дела в имении, которое в условиях послевоенного кризиса требовало повышенного внимания. Поэтому я не питала иллюзий: значительной отсрочка свадьбы из-за отсутствия Эдварда не будет.

С выбранным отцом женихом мы не раз встречались, будучи ближайшими соседями, но с тех пор минуло без малого лет семь-восемь. Виконт был старше меня на десять лет и мало обращал внимания на дочь соседей, когда приезжал со своим отцом, графом Эклсберри, в Брендон-холл. А несколько лет назад он уехал в Лондон и появлялся в родном поместье в Йоркшире лишь изредка.

Ничего плохого о будущем женихе я сказать не могла, но и хорошего – тоже. Слухи ходили разные. Молодой человек был очень хорош собой, и горничные нередко сплетничали о похождениях наследника богатого графа: об амурных интрижках в Лондоне, о знатных дамах из окружения принца-регента, падавших к ногам молодого аристократа и в его объятия. Я посмеивалась, не представляя, что скоро буду иметь непосредственное отношение к виконту Экслберри.

Наверное, я могла сбежать из дома, воспротивившись принятому решению. Но куда?.. И совершить подобное, подорвав репутацию и здоровье отца, заставив его нарушить данное графу слово, я просто не имела права. Я могла носиться по полям, наплевав на то, как на это посмотрят, считая такие мелочи несущественными. Но когда дело касалось серьёзных вопросов, вспоминала, что я – Брендон. В этом имени была сила. Гордости, характера. Наследия предков. Невесело усмехнувшись, я вынуждена очередной раз была признать, что куда больше похожа на отца, чем привыкла думать…

Солнце село, темнота опускалась на окрестности, и над любимым озером поползли длинные плети полупрозрачного тумана, окутывая привычный пейзаж флёром таинственности.

Я свистнула, подзывая Умника. Конь прибежал, ткнулся мне в плечо, приветствуя, и подошёл к огромной коряге, зная, что с неё я смогу спокойно сесть в седло. Неспешным шагом мы двинулись в обратный путь. Я всегда нежно любила родной дом, но теперь он вдруг показался тюрьмой…

Озеро исчезло за поворотом, а над моей головой вновь сомкнули ветви огромные дубы. Когда мы выехали на лесную дорогу, я начала поторапливать коня: мы были далеко от дома, и обратная дорога займёт куда больше времени, потому что нестись в сумерках так быстро уже не получится, если не было желания сломать шею. К моим долгим отлучкам привыкли, но не стоило вызывать лишних подозрений, задерживаясь слишком сильно. Не у отца, нет. У тётушек. Которые наверняка узнали новости и теперь ожидали от безумной племянницы чего угодно. Отец как раз слишком хорошо осведомлён, как воспитана его дочь, чтобы волноваться. Возможно, куда лучше меня…

Глубоко уйдя в мысли, я пролетела почти всю дорогу, и за ближайшим поворотом перед моими глазами уже должна была раскинуться вересковая пустошь, на противоположном краю которой на холме стоял наш дом. Но вдруг в арке, на границе сумрака леса и открытого пространства возник человеческий силуэт.

Вскрикнув от неожиданности, я натянула поводья, пытаясь остановиться. Умник встал на дыбы и отчаянно заржал. Громко, испуганно. Нога вылетела из стремени, конь дёрнулся в сторону, и я вывалилась из седла, первый раз в жизни упав с лошади. Звук удара о землю слился с мужским выкриком, и меня поглотила темнота…

2.

Болела голова. Сильно. Мысли были полны плотным туманом, продраться сквозь который было непросто, да и болезненно к тому же. В темноте забытья куда уютнее.

– Мисс, – услышала я скрипучий женский голос. – Мисс, вы меня слышите?

Я попробовала открыть глаза. Резкий дневной свет ударил, заставляя зажмуриться. Попытка поднять руку далась с немалым трудом: казалось, что пальцы придавлены к поверхности, на которой я лежала, чем-то невероятно тяжелым. Но врождённое упрямство заставило преодолеть препятствие, и я смогла поднести руку к лицу, отгораживаясь от бьющих наотмашь солнечных лучей.

– Доктор Уитлок, она очнулась! – оглушительно закричала женщина, заставив меня вздрогнуть. – Доктор, вы слышите?
– Слышу, Молли, – ответил мелодичный мужской голос откуда-то издалека. – Сейчас я подойду. Не кричи, пожалуйста.

Шаркающие шаги удалились, оставив меня наедине с попытками разобраться в происходящем. Заслоняясь рукой, я приоткрыла глаза и огляделась.

Я лежала на узкой, достаточно жёсткой кровати в абсолютно незнакомом для меня помещении. Деревянный низкий потолок, кисейные занавески на окнах. Стол, пара стульев. Громоздкий шкаф, за стеклянными дверцами которого виднелись многочисленные склянки. Обстановка была скудна, если не сказать – бедна. И никаких подсказок не давала.

Где я? Как сюда попала?

Последние воспоминания вырвались из сковывающих объятий головной боли. Дорога через лес, силуэт на фоне светлой арки. Умник! Что с моим любимцем? От мысли, что он мог пострадать, я застонала и закрыла глаза. Рука обессиленно упала на кровать.

Но снова утонуть в спасительной тьме не получилось. Вновь раздались шаги той, которую мужской голос назвал Молли. Зашуршала плотная ткань, и я даже сквозь опущенные веки ощутила, как потемнело в комнате. Похоже, женщина задёрнула шторы, преграждая путь ярким солнечным лучам.

– Доктор, – нетерпеливо позвала она вновь. – Я сделала, как вы просили.
– Спасибо! – Теперь голос звучал совсем близко. – Ты можешь идти, старушка. Я поговорю с нашей невольной пациенткой.
– Да, пойду, – чуть сварливо ответила та. – Если что – зовите.

Скрипнул передвигаемый по деревянному полу стул, и вновь наступила тишина. Не в силах справиться с любопытством, которое мучило меня уже сильнее боли, я открыла глаза вновь.

Рядом со мной на стуле сидел молодой мужчина. Думаю, он был не намного старше моего любимого брата, а тому перед отъездом на материк едва сравнялось двадцать. Светлые длинные волосы, касающиеся мягкими волнами плеч, тёмный сюртук очень простого покроя, но из добротной ткани, галстук, завязанный самым простым узлом, но при этом белоснежный. Высокие сапоги для верховой езды, слегка запылённые.

Глаза скрывались за очками, стёкла которых были затемнены, и разглядеть цвет не представлялось возможным. Но остальные черты лица дышали красотой и благородством. Разглядывая незнакомца, я почему-то представила его не в тесном домике, где он, при немаленьком росте, почти наверняка задевал притолоки при ходьбе, а в высоких парадных залах старинного дома или родового замка. В сшитой по последней моде одежде и с белоснежным галстуком, завязанным сложным, безумно сложным узлом, из-под которого виднелись кончики воротника. Не в силах удержаться от фантазий, я мысленно избавила мужчину от очков. Воображение дорисовало сине-зелёные глаза, светлые густые ресницы, и чуть надменный взгляд высокородного аристократа, исполненный чувства собственного достоинства.

Я с трудом сдержала улыбку: моя фантазия временами была настолько буйной, что удержать её в рамках было практически невозможно. Но даже такое незначительное мышечное усилие вновь спровоцировало головную боль, заставив сморщиться и закрыть глаза.

– Мисс, – наконец заговорил он. – Я сожалею, что моё внезапное появление на дороге стало причиной вашего падения с лошади. К счастью, ничего страшного не случилось. Обошлось без переломов. Но вы сильно ударились головой, и вам придётся некоторое время быть осторожной, а лучше – не вставать, во избежание неприятных последствий.

Голос лился подобно самой чарующей на свете музыке. Показалось, что волны удивительных звуков уносили боль, вымывая её, очищая от неприятных ощущений. Из глубины поднялось желание взмолиться о том, чтобы мужчина говорил, не останавливаясь. Часами.

– Где я? – прошептала я. Мой хрип на контрасте показался голосом из загробного мира.
– Вы недалеко от Литтл-Экслберри, в моём доме, – ответил мой собеседник. – Я – Джаспер Уитлок, местный доктор. Вы можете рассказать, кто вы, чтобы я сообщил вашим родным о случившемся?

Название было знакомо: так называлась крохотная деревушка, расположенная на границе владений отца и графа Экслберри. Мысль о соседях абсолютно некстати воскресила воспоминания о причине, побудившей меня к долгой прогулке верхом. Боль, теперь уже душевная, гремучей змеёй вцепилась в сердце, заставляя сморщиться.

– Элис, – прошептала я. – Меня зовут Элис.

Мне нестерпимо захотелось, чтобы этот мужчина назвал меня по имени. Чтобы удивительный голос воспроизвёл звуки, знакомые с рождения. Показалось, что в его устах они прозвучат иначе.

– Элис, – повторил он, исполняя моё желание. – А дальше? Откуда вы?

– Где Умник? Мой конь?

Я аккуратно повернула на подушке голову и снова попыталась проникнуть за затемнённые стёкла очков. Бесполезно. Разглядеть что-либо было невозможно. Но как бы там ни было, сидящий рядом со мной на старом расшатанном стуле человек никак не вязался с образом деревенского врача. Слишком молод, слишком хорош собой.

– К сожалению, он убежал, – нахмурился доктор Уитлок. – Я не мог одновременно позаботиться о вас и о лошади.

Я слабо улыбнулась, уверенная, что Умник нашёл дорогу до дома и сам. Раз он мог бегать, значит, с ним всё в порядке. А кличка коню была дана не зря. Но другой вопрос тут же выплыл из ещё заполненного туманом сознания: что будет с моими домашними, когда мой конь приедет домой без седла и наездницы? Учитывая, что я никогда не падала с лошади, мысли у них могут возникнуть самые плохие.

– Отец, – взмолилась я. – Сообщите ему. Брендон-холл. Это недалеко… Миль пять через лес и пустоши.
– Кому именно рассказать о вас? – уточнил доктор.
– Лорду Эдварду Брендону, – ответила я. Боль снова усилилась, мешая говорить.
– Так вы – леди Элисон Брендон?
В голосе доктора звенело удивление, и я могла его понять: высокородную леди нечасто можно встретить в лесу на исходе дня, сидящую в седле по-мужски с разорванной пополам юбкой.
– Да… – подтвердила я. – Мы разве знакомы?
– Что вы, - изогнулись его губы в ироничной улыбке. – Я же простой деревенский доктор. Но ваше имя я, конечно же, слышал. Как и все, живущие в наших краях.
– А… - проронила я, закрывая глаза, не находя сил для ответа.

Раздался шум шагов, и холодные руки, осторожно поддерживая мою голову, поднесли к губам чашку:
– Выпейте, вам лучше поспать ещё какое-то время, – проговорил Уитлок. И пояснил с улыбкой, увидев в моих распахнувшихся глазах слабое сопротивление: – Этот отвар из трав поможет восстановить силы. Лучше Молли никто в травах не разбирается в этих краях.

Тёплое питьё смягчило саднящее горло. Болезненные ощущения отступили, позволяя мне утонуть в темноте сна. Даря желанную отсрочку от размышлений о дальнейших событиях.

3.

Сон захватил меня в плен надолго. Пару раз я сквозь дрёму чувствовала, как сильные руки поднимают мою голову, помогая выпить очередное снадобье. Убедившись, что во сне чувствую себя куда лучше, чем наяву, я не упрямилась и выполняла указания врача беспрекословно.

И в награду за примерное поведение ко мне одно за другим приходили поразительные сновидения, в которых я то танцевала на роскошном балу, и партнёром моим был ни кто иной, как доктор Уитлок, то беседовала с ним же в роскошном цветущем саду. Фантазии плавно перетекли во сны и плотно обосновались там.

Окончательно разбудило меня конское ржание и голос отца, зовущий доктора Уитлока. Судя по неяркому свету, пробирающемуся через закрытые шторы, время клонилось к вечеру. Впрочем, я ни капли не сомневалась, что отец, только услышав о случившемся, оседлал Грома и приехал бы даже в глухую ночь. Да, для него тяжело видеть меня после смерти матери: моё присутствие будило в нём слишком много тяжёлых воспоминаний. Но от этого любовь ко мне не становилась меньшей. Скорее, даже усиливалась.

Но никакая любовь к дочери не могла заставить высокородного лорда Эдварда Бредона нарушить слово. Гордость и упрямство были нашими главными фамильными чертами.

Я ничего не могла поделать: мои мысли то и дело возвращались к Джеймсу Экслберри и к свадьбе, с которой хочешь, не хочешь, но придётся смириться. Поскольку если граф, отец моего будущего мужа, предложил союз семей, а мой отец согласился, никаких шансов на то, что свадьбу отменят, не оставалось. Род Экслберри стоял выше нашего, и их гордость была не меньшей.

Скрипнула дверь, и в комнату зашёл доктор Уитлок, всё в тех же затенённых очках и той же скромной одежде, а за ним – мой отец в вечернем сюртуке с длинными задними фалдами, отнюдь не предназначенном для верховой езды.

– Я послужил невольной причиной падения леди Элис с лошади, – объяснил доктор, обращаясь к отцу. – И не мог не помочь. Вы понимаете – врачебный долг…
– Доктор Уитлок, я вам безмерно благодарен, но очень надеюсь, что безрассудства моей дочери не станут достоянием общественности и не послужат причиной сплетен, – прервал его лорд Брендон. – Не сомневайтесь, ваши услуги, как и ваше молчание, будет должным образом оплачены.
– Милорд!
– Молодой человек, – снисходительный голос отца был насквозь пропитан иронией. – Я не думаю, что вы настолько богаты, чтобы отказываться от платы за оказанные услуги, тем более – хорошо оказанные.
– Я согласен принять плату за услуги врача, коим являюсь, – тон мистера Уитлока стал ледяным, – но никогда не опущусь за принятие платы за молчание!

Сквозь ресницы я тайком изучала мужчин. И если доктор стоял спиной к свету, и густая тень скрыла его от меня, то черты лица отца были видны отлично. И последняя фраза, как и интонации, с коими была она произнесена, немало удивили лорда Брендона.

– Мистер Уитлок, – уже чуть мягче заговорил он. – Судя по всему, вы выросли не в деревенской лачуге. Джентльмена можно рядить в любые обноски, но окончательно скрыть невозможно. Не знаю, что привело вас к такой жизни, и мне это неинтересно, но вы обязаны понимать, что репутация дочери для меня – самое важное. И мне просто необходимо быть уверенным, что никто не узнает о произошедшем. Особенно здесь, на землях будущего мужа леди Элисон!

Я скривилась, услышав последнюю фразу отца. К счастью, собеседники были поглощены беседой, и моё гримасничанье прошло незамеченным. Разговор не прервался.

– Леди Элисон выходит замуж за виконта Экслберри? – со слышимым изумлением в голосе спросил доктор.
– Да, – категорично ответил отец. И продолжил с нажимом: – Думаю, теперь вы меня понимаете.
– Да, сэр! – Чуть наклонив голову, Уитлок отошёл в сторону, освобождая путь, и застыл, повернувшись вполоборота.

Лицо доктора, пропавшее из поля зрения отца, теперь стало видно мне. Красиво очерченные губы скривились в презрительной гримасе, а потом уголки горько опустились вниз. Мужчина слегка повернул голову, и я поняла: мои наблюдения не остались секретом. Уитлок был прекрасно осведомлён о том, что я не сплю и слышу разговор.

Мучительная краска стыда вспыхнула на моих щеках. Отец стоял достаточно близко, чтобы заметить, что со мной творится что-то не то, но доктор отвлёк его, вновь заговорив:
– Сэр, если вы мне доверяете, то я посоветовал бы леди Элисон не двигаться ещё как минимум сутки, – очень серьёзно произнёс он. – А идеально – три-четыре дня.
Брови отца взлетели вверх от подобной дерзости, а на лице проявилось брезгливое выражение, когда он быстрым колючим взглядом окинул помещение.
– Вы предлагаете оставить мою дочь тут? – поинтересовался лорд Брендон, выделив последнее слово.
– Если вы дорожите её здоровьем, то да, – медленно, с расстановкой произнёс Уитлок. – Поверьте, необходимое будет обеспечено.
– Папа, – вмешалась в разговор я, почувствовав, что готова к вниманию в сторону своей персоны.

Спор тут же прекратился. Строгий и чопорный лорд Брендон мгновенно стал моим любимым папой, когда с охваченным беспокойством лицом аккуратно склонился ко мне. Исчезла ненавидимая мною с детства «Элисон». Тон смягчился, обретая ласку и любовь.

Тихо стукнула дверь – доктор Уитлок вышел из комнаты, оставив нас наедине.

– Элис, дорогая! – Отец опустился на колени рядом с кроватью, не думая о чистоте одежды, мгновенно отбрасывая всякую брезгливость из мыслей. – Мы за этот день чуть с ума не сошли! Я корил себя бесконечно! Пока не нашли Умника, я даже…
– Неужели, папа, ты подумал, что я могу сбежать? – слабо улыбнулась я, сжимая его руку и приподнимаясь на локтях, чтобы заглянуть в тёмные глаза отца.
– Не стоило, да? – усмехнулся он.
– Ну, я же Брендон, – скопировала я его выражение лица. – Ты хорошо воспитал свою девочку. И я не могу позволить отцу нарушить данное слово. Пусть оно мне и не по душе.
– Ты моя самая лучшая, самая любимая девочка, – наклонился ко мне отец, целуя в лоб. – Поверь, в твоём возрасте слишком много в голове пустых надежд и подчерпнутых из книг мечтаний, чтобы здраво рассуждать о дальнейшей судьбе. Виконт Экслберри – отличная партия. И, к тому же, ты будешь жить недалеко от меня. Не скрою, меня это радует.
– Да, папа, – покорно кивнула я. Внутри снова начал зарождаться вихрь протеста, но я погасила его в зародыше. Я приняла решение и дала обещание отцу. Значит, придётся смириться. И принять волю Всевышнего.

– О тебе хорошо заботились? – сменил тему отец. – Доктор утверждает, что тебе лучше остаться здесь на день или даже дольше. Но мне не нравится эта лачуга, тебе тут не место.
– Пап, доктор Уитлок и старая Молли всё сделали, чтобы мне было удобно, – ответила я, стараясь придать голосу уверенности. Мне было спокойно, к тому же излишняя внимательность мистера Уитлока вызывала немало вопросов, как и его реакция на имя моего жениха, в чём мне просто необходимо было разобраться. – Не обижай их. Единственное: пришли, пожалуйста, няню со сменой одежды и моими личными вещами. Не хочется утруждать Молли более чем это необходимо.
– Конечно, пришлю, – нахмурил брови отец. Он не любил, когда ему кто-либо противоречил, но в таких мелочах всё-таки шёл на уступки. – Молодой доктор и старуха-травница – не слишком достойная компания для юной леди. Но ни одна из твоих тётушек не согласится пробыть в таком доме и часа.
– Папа, никто не узнает, – похлопала его по руке я. – Всё будет хорошо. Не надо беспокоить никого.
– До ночи няня будет тут со всем необходимым, – ласково заверил отец, целуя меня в лоб и поднимаясь на ноги. – Если ты уверена, что тебе удобно, я смирюсь и оставлю тебя здесь до тех пор, пока переезд не перестанет представлять опасности для здоровья.
– Папа!
– Элис, я волнуюсь. И имею на то право, – скупо улыбнулся отец.

– А что с Умником? – спросила я. Я поняла со слов отца, что мой любимец добрался до дома, но хотелось уверенности, что с ним всё в порядке.
– А что с ним может быть? – хмыкнул отец. – Пришёл в конюшню без седла, сам зашёл в стойло. Ждёт тебя. Ты его избаловала вконец!
– Как и ты меня, – парировала я.
– Согласен, – последовал ответ. – Береги себя, мне пора. Я заеду завтра.

Лорд Брендон усмехнулся и вышел из комнаты размашистым шагом. Он позвал грума, потом я услышала голос доктора Уитлока, но слов разобрать не смогла. И вскоре удаляющийся стук копыт возвестил, что отец уехал. Я не сомневалась, что завтра его увижу. Но то будет завтра…

4.

Отец вернулся в Брендон-холл, но доктор Уитлок, вопреки ожиданиям, ко мне после отъезда отца не зашёл, как будто понимая, что я захочу с ним поговорить и стремясь избежать разговора. Временами я слышала голоса: он беседовал со старушкой Молли, но всегда в дальней от меня части дома. А мне не терпелось выяснить, что скрывает мой спаситель.

В наличии у него тайны я не сомневалась ни мгновения. Намётанный взгляд отца сразу заметил несоответствие в облике нового знакомого образу обычного деревенского доктора. Как было правильно отмечено, Джаспер Уитлок был джентльменом. Манера держаться и говорить, начитанность – всё говорило о том, что рос он в обеспеченной семье и получил неплохое образование. Осанка навевала мысль о военном прошлом.

Но у меня была информация, которая прошла мимо глаз отца: выражение лица Уитлока, когда речь зашла о семействе Экслберри. Похоже, ему было известно о наших благородных соседях нечто, не являющееся достоянием общественности, и их отнюдь не красящее. И мне было просто необходимо узнать, о чём речь. В конце концов, через несколько месяцев мне предстояло войти в эту семью на правах жены наследника.

Я скорчила гримасу, пользуясь одиночеством и темнотой. Можно было сколько угодно рассуждать о долге и смирении, гордо задирая подбородок при посторонних, удовольствия это не добавляло. Как и радости.

Через полтора часа за окном раздался скрип двуколки, и вскоре я услышала голос моей любимой нянюшки:
– Доктор Уитлок! – звонко взывала она.
Хлопнула пара дверей, а потом характерные скрипучие интонации голоса Молли оповестили меня, что до доктора нянюшка не докричалась. Женщины что-то принялись оживлённо обсуждать, совершенно не щадя моего любопытства: расслышать их разговор было невозможно.

Я отчаянно скучала: спать не хотелось, вставать мне запретили. К тому же, я не сомневалась, что как только няня доберётся до меня, мне предстоит выслушать длинную лекцию о поведении, неподобающем для юной леди.

Не выдержав, я спустила ноги на холодный деревянный пол. Стоило мне шагнуть, голова тут же начала кружиться, напоминая, что вставать мне, вообще-то, было категорически запрещено. Но я упрямо прокралась к двери, оперлась о стену и прислушалась. И поняла, что решилась на это как раз вовремя.
– Я – доктор Уитлок, мэм, – раздался чарующий баритон Джаспера. – Ваша подопечная в дальней спальне, и вы можете прямо сейчас пройти к ней.
– Доктор Уитлок, говоришь? – зазвенел родной голос. – А звать тебя как, мальчик? Что-то ты очень молод для доктора. Да и с виду ты не деревенский совсем.

Я улыбнулась: няня не признавала авторитетов, отец до сих пор был для неё мастером Эдвардом, а брата она и вовсе называла чаще всего по имени, как и меня.

– Джаспер, мэм, – со слышимой улыбкой ответил доктор.
– Кого-то ты мне напоминаешь, вот только вспомнить не могу, – тихо проговорила няня. Я могла представить картинку, происходящую за дверью: крохотная нянюшка вертела туда-сюда высокую фигуру доктора, стараясь разглядеть черты лица. – А ну-ка, сними эти очки, мешают.
– Простите, мэм, – холодно извинился Уитлок. – Не могу. Если сниму, рискую и вовсе остаться без зрения.
– Темнишь ты, мальчик, – проговорила няня. – Но дело не моё. Но в памяти я пороюсь, может, что и обнаружу в куче хлама, что скопился в моей голове за долгие годы. А пока веди меня к моей девочке.

Мне пришлось быстро ретироваться в постель, чтобы не быть застигнутой врасплох у дверей. Такое поведение точно не нашло бы одобрения у нянюшки.

– Я вижу, ты не спишь, – от дверей строго заговорила пожилая женщина. – Открывай глаза и рассказывай, куда тебя понесло на ночь глядя, и как умудрилась упасть с лошади. Впервые, правильно помню, с тех пор как на Умнике катаешься?
– Впервые, – кивнула я.

Няня была единственным человеком, кому можно было спокойно поплакаться, не стесняясь и не опасаясь ничего. Поэтому я и просила о её приезде. Теперь можно было рассказать всё, что я и сделала, не теряя понапрасну времени.

– Да, милая, – вздохнула няня, дослушав мой рассказ. Известие о скорой моей свадьбе не оказалось сюрпризом для неё. – Отец решил за тебя, и тут уж не выкрутишься. Наследник Экслберри в Лондоне, в армии он не был. Горничные много болтают про него. Одно скажу: знаю, что не урод и не дурак, хорошо воспитан, образован, богат. Это не настолько плохая основа для брака, тебе не кажется?
– Может, и так, – вяло согласилась я. – Но я хотела полюбить. И чтобы меня полюбили, как папа – маму.
– Ой, милая! – засмеялась нянюшка. – Ты же знаешь: до свадьбы твои родители и знакомы не были, хоть помолвка и была заключена ещё в детстве! Родители мастера Эдварда были очень строги с ним, и шансов никаких не было возразить.
– А у меня есть? – грустно усмехнулась я. – А у Эдварда?
– Эдварду невесту тоже подобрали давным-давно, и это – не секрет, – хмыкнула няня. – А то, что этот пострел умудрился скататься один на Юг и познакомиться с девицей лично до того, как её представили в свете, его не красит. И о её воспитании ничего доброго не говорит, раз она на тайную встречу согласилась.
– Но это же нормально – хотеть увидеть наречённую! – привычно возмутилась я. – Да и девушка встретилась с женихом, а не с посторонним мужчиной.
– Может быть, и нормально, но надо уметь смирять порывы, – похлопала меня по руке нянюшка. – Ничего, вы до свадьбы увидитесь. Отец твой сказал, что через две недели в Экслберри приём будет большой, день рождения старого графа и бал традиционный по случаю окончания лета, так там помолвку и объявят. Как вернёшься домой, будешь выбирать платье, портниха из Лондона приедет.
– Ох! – выдохнула я от неожиданности.
– Вот тебе и «ох», – снова засмеялась няня. – Граф, когда молод был, регулярно балы устраивал, да не один раз в год, всю округу собирал и из Лондона гости приезжали. Теперь вот только на своё рождение даёт приёмы, уж не молод он, хоть и женат на женщине куда моложе себя. Я про мачеху твоего будущего жениха.

Я любила праздники, увеселения и охоту. Мне понравился сезон в Лондоне, проведённый на балах и приёмах. Но потом умерла матушка, и на следующий год из-за траура я осталась в поместье. В течение нескольких месяцев, проведённых в Лондоне, мне не раз предлагали руку и сердце, но я с вежливой улыбкой отсылала всех к отцу, а тот спокойно отказывал. Только теперь пришла ко мне мысль, что договорённость с графом могла существовать и тогда: ведь отец не уточнял, когда поступило предложение.

Странно, но виконта я за сезон не видела ни разу. Хотя понять его было можно: джентльменам его склада на балах, куда вывозят дебютанток, делать нечего. Подобные ему молодые аристократы крутились в Карлтон-хаусе вокруг принца Уэльского, в обществе элегантных дам, как правило, замужних, а я за весь сезон там побывала два-три раза, не более.

– Так что выше нос, моя милая, – улыбнулась няня, поправляя одеяло на моей постели. – Ты должна быть на балу самой красивой.

Я только кивнула в ответ.

Вошла старая Молли, неся мне очередную порцию отвара. Похоже, с нянюшкой они нашли общий язык, что не могло не радовать. Нянино слово всегда было весомым для отца, и если она скажет, что моей репутации ничего не угрожает, я смогу остаться здесь ещё на пару дней.

Питьё подействовало быстро, и вскоре меня начало клонить в сон. Джаспер так и не показывался, чем только усиливал мои сомнения. Кого же напомнил доктор Уитлок няне? Она прожила в этих кроях долгие годы и знала очень и очень многих, а память её была далеко не так плоха, как она временами жаловалась… А доктор, насколько я успела понять, сюда переехал недавно. Да и лет ему не намного больше, чем мне.

Наутро я проснулась, ощутив на лице прокравшийся тайком сквозь шторы солнечный лучик. В комнате никого не было, но, стоило мне открыть глаза, вошла шаркающей походкой нянюшка.

– Мне нравится, что ты так хорошо спишь, девочка моя, – улыбнулась она. – А вот доктору не спится вовсе. Всю ночь где-то пропадал, утром вернулся, переоделся и до света ещё уехал. Как на ногах держится… Молли сказала, что раньше завтрашнего дня его не ждёт…

Я поздоровалась с няней, стараясь скрыть охватившие меня эмоции. Доктор Уитлок может не появиться сегодня, а назавтра, вне всяких сомнений, отец заберёт меня домой… И шансов поговорить может более и не возникнуть: отец не стал меня ругать за произошедшее, но примет все меры, чтобы история не повторилась, и выбраться из дома без присмотра мне скоро вряд ли удастся.

Я отвернулась, и на низком столике у кровати в стакане с водой увидела белую водяную лилию, какие растут на моём любимом озере.

Обычный цветок. Простое украшение строгого интерьера. Но зачем? Никому кроме меня она ни о чём не напомнит… Или всё-таки? Ни няня, ни старая Молли не полезли бы в озеро за белоснежной красавицей. А значит…

Я упрямо сжала губы: придётся настоять на своём ещё раз. Я обязана была увидеть доктора Уитлока.

5.

Конец августа вдруг порадовал погожим днём, нянюшка раздвинула шторы и открыла окно, позволяя яркому солнечному свету проникнуть в дом, прогоняя тени из углов.

Все двери были открыты настежь, и до моего слуха долетал то шум леса, до которого было рукой подать, то птичий гомон. Прямо под окном цвели яркие георгины, радуя разнообразием расцветок.

Строгие надзирательницы смилостивились и разрешили мне читать, что не могло не обрадовать: с интересной книгой время летело куда быстрее, но всё равно мои мысли то и дело убегали от текста книги к доктору Джасперу Уитлоку и хранимым им загадкам.

Несколько раз заходила Молли. Я пыталась завести с ней беседу, но женщина отмалчивалась, явно не желая разговаривать о своём хозяине, а если я пыталась надавить – просто уходила из комнаты, сильно со мной не церемонясь.

Время перевалило за полдень, когда за окном раздался шум. Я приподнялась на кровати, надеясь, что вернулся доктор, но первые же фразы показали мою ошибку: голос принадлежал отцу. Приказав груму приглядеть за лошадьми, он зашёл в комнату. Высокий, статный, несмотря на солидный возраст, отец производил неизгладимое впечатление. Чёрные с проседью волосы и тёмные бездонные глаза в сочетании с правильными, разве что излишне сухими чертами лица усиливали эффект.
– Элис! – улыбнулся он. – Ты куда лучше выглядишь, чем вчера. Готова к возвращению домой?
– Папа! – ответила я на улыбку, внутренне приготовившись спорить с отцом. – Я действительно лучше себя чувствую, но пока мне не позволяют вставать.
– А где доктор? – нахмурил брови отец. – Я собирался с ним побеседовать, узнать, что он скажет о твоём здоровье.
– Уехал ещё с утра, – ответила я. – Молли говорит, что появится только к ночи.
– Что-то мне подсказывает, что ты собралась остаться тут ещё на день, – сощурил глаза лорд Брендон. – Правильно понимаю? Рассказывай, дорогая моя. Чем тебе отчий дом стал не мил?
– Здесь тихо и спокойно, – скромно опустила взгляд я и принялась беззастенчиво давить на жалость: – А дома мне ж покоя тётушки не дадут охами и вздохами. Замучают. У меня на сражение пока просто нет сил. Мне хотя бы один день ещё побыть тут, набраться сил…
– И ты оставляешь меня на их растерзание, да? – хмыкнул отец. – Ты не представляешь, что в Холле творится!

Две дамы, живущие с нами – сёстры моего отца – были сущим бедствием. Я никогда не понимала, как столь близкие родственники могут быть настолько непохожими! Я не могла отыскать ни единой общей черты у отца и тёток. Сдержанный и тонко чувствующий отец и две его старших сестры, не признающих ни меры, ни такта, особенно с возрастом, когда репутации стало навредить невозможно, были разными настолько, что иногда я переставала верить в их кровное родство.

Старшая – тётушка Аделаида – побывала замужем, но супруг её умер несколько лет назад, а сын погиб на войне, и она предпочла вернуться в семейное гнездо, нежели чем жить приживалкой при дальних родственниках. Младшая, леди Энн, по неизвестной мне причине так и осталась в девицах. Я даже пыталась использовать её судьбу в качестве аргумента в одном из разговоров с отцом, но тот отмахнулся, сказав, что я не понимаю, о чём говорю, и завидовать в той судьбе нечему. Позднее я узнала, что леди Энн из-за детской болезни была бесплодна, что, наравне с излишней щепетильностью моего деда, стало причиной её горькой судьбы. Я готова была ей посочувствовать, но добрые стремления выветривались из моей головы на пятой-шестой минуте беседы.

И если мой брат не был во власти тёток: отец не допускал женщин до воспитания наследника, то на мне обе женщины отыгрывали свои нереализованные материнские инстинкты по полной, воспитывая непрерывно, стоило мне попасться им на глаза. Скорее всего, они обрушили на отца шквал негодования, узнав, что я осталась в домике деревенского доктора, и его терпение теперь было на исходе.

– Я обещаю, что завтра вернусь домой, – умоляюще улыбнулась я. – И помогу тебе в усмирении наших домашних драконов.
– Ладно, плутовка, – поцеловал меня в лоб отец. – Я рад, что с тобой всё в порядке. Послезавтра приедет из Лондона портниха с тканями, няня же тебе рассказала про бал?
– Конечно, – кивнула я. – А когда приедет виконт Экслберри?
Отец чуть заметно нахмурился и поджал губы:
– Граф сказал, что его сын появится к приёму, так что увидитесь вы только там, – проговорил он холодно. Похоже, данный момент послужил причиной недовольства отца. – Какие-то дела держат виконта в Лондоне.
– Похоже, наследник не в восторге от невесты? – съязвила я, не удержавшись.
– Элисон Брендон! – вспылил отец. – Виконт Джеймс Экслберри – наследник старинного рода, и его восторги к делу не относятся. Точно, как и твои.
– Я что, по-твоему, не человек? – вспыхнула в ответ я. – И не имею права чувствовать и не могу иметь своего мнения? Думаешь, я счастлива, что настолько неинтересна жениху, что он не испытывает желания увидеть невесту до помолвки? Я могу сколько угодно изображать из себя благородную леди, но я всё-таки человек, а не кукла!

Я отвернулась, не в силах скрыть эмоции. На глазах выступили злые слёзы. Я вновь ощутила себя товаром, предлагаемым в ярмарочный день по выгодной цене. Гордость, воспитание и семейные устои, впитанные с молоком матери, уступили место обычной человеческой обиде и желанию счастья любить и быть любимой.

Гнев отца при виде моих слёз мгновенно утих, он опустился на край кровати, и, низко опустив голову, ласково погладил меня по руке.
– Девочка моя, я понимаю твои страхи и обиды, – непривычно мягко заговорил он. – Но пойми: не при твоём положении выбирать жениха самой! Оказаться добычей охотника за приданым куда хуже брака с равным и достойным. Ты же видела, в Лондоне слетелись, как мухи на мёд. Была бы жива твоя мать, она бы куда лучше всё объяснила… Да, тебе, юной и полной жизни, сложно это принять. Но иначе никак, поверь. Много лет в благородных семьях браки заключаются исключительно так.
– Папа, – кинулась я ему на шею, не сдерживая слёз. – Папа!
– Тихо, девочка моя, – поглаживая меня по голове, как маленькую, проговорил отец. – Давай я тебя порадую. Хотел сделать сюрприз, но твоё настроение сейчас для меня важнее. Пришло письмо: Эдвард получил отпуск и возвращается домой на две недели, чтобы присутствовать на твоей помолвке. А к следующему лету он подаст в отставку.

Слёзы не высохли на щеках, но я невольно улыбнулась. Новость была великолепной. Я безумно соскучилась по брату. До его отъезда в армию мы никогда не расставались на срок больший, чем пара недель. Даже когда он учился, мы виделись часто.

– А почему всего две недели? – капризно уточнила я.
– Милая, ну ты же понимаешь ситуацию! – укоризненно проговорил отец. – Хорошо, что Веллингтон в принципе отпустил его. Он почти две недели пробудет тут, потом поедет навестить юную Изабеллу.
– Ясно, – вздохнула я и пообещала: – Завтра буду дома. И вести себя буду достойно, правда.
– Я знаю, ты у меня умница, – улыбнулся отец, вставая. – У меня с утра важная встреча, поэтому сам не смогу приехать, пришлю экипаж. Надеюсь вечером отобедать в твоей компании дома.
– Хорошо, я спасу тебя от тётушек, – усмехнулась я.

За отцом закрылась дверь, и веселье с меня как ветром сдуло. Приезд Эдварда – это отличная новость, но помочь он мне ничем не сможет. Разве только вызвать виконта на дуэль и убить его, но последствия такого поступка будут печальны для наследника лорда Брендона. Не говоря уже о моей репутации: слишком очевидной будет причина дуэли.

От автора:

Дорогие читатели! Эта история появилась благодаря очередному марафону, и я очень благодарна кураторам за возможность взяться и написать историческую зарисовку о любимых героях. Надеюсь, тем, кто заглянет, придётся по душе результат моих трудов.

Заранее благодарю за комментарии и возможность пообщаться, как здесь, под статьёй, так и на форуме.


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/58-15247-1
Категория: Мини-фанфики | Добавил: Миравия (20.09.2015) | Автор: Миравия
Просмотров: 4903 | Комментарии: 25 | Теги: исторический, Элис, Джаспер


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 251 2 »
0
25 LANA6   (14.01.2018 21:15) [Материал]
Ну может Эдвард не может, а Джаспер мне кажется является исключением) что-то мне подсказывает, судя по примечаниям старушки няни, что он из благородного рода и достаточно богатого. И является себе и дедом и прадедом и отцом))) и очки он явно носит не просто так, а скрывает за ними что-то очень очевидное) я крайне надеюсь на хэ) побежала читать дальше)) wink

0
24 робокашка   (02.01.2017 18:02) [Материал]
куча предположений... wacko

0
23 Breathe_me_Bella   (09.11.2015 11:52) [Материал]
Начало очень заинтриговало и заинтересовало... что же будет дальше, узнаю в следующей главе. wink
Желаю автору вдохновения!

0
21 Мила_я   (07.11.2015 23:37) [Материал]
Пришла в эту историю благодаря TRA. Что ж, начало очень понравилось, а история затягивает с первых строк.
Элис очень импульсивная, но в тоже время хорошо воспитанная и знающая себе цену девушка. По всему видно, как не по душе ей решение отца, о она так же знает, что должна с этим смириться и выполнить его волю.
Но только что-то мне подсказывает, что это не совсем простая история wink

1
22 Миравия   (07.11.2015 23:57) [Материал]
Правильно подсказывает)))

А Элис - девушка воспитанная, пусть и избалованная чуток. По мелочам ей многое позволяли, но когда дело дошло до важного, тут она должна вспомнить о семье и поступить так, как от неё ждут. Поэтому весь протест остаётся внутри, ничего тут не поделаешь...

А новым читателям всегда рада) Приятно, когда премии рекламой служат) Это хорошо)))

0
20 LoveVolturi   (28.09.2015 12:02) [Материал]
Очень печально sad

0
19 LoveVolturi   (28.09.2015 12:01) [Материал]
Спасибо за интересный фанфик, мне очень понравилось. Люблю такие истории, напоменает романы Бронте и Остин biggrin
Жаль Элис, печально что в те времена девушки не могли выходить замуж по любви, родительское благословение во все времена нужны, ну чтоб насильно замуж выдавать это ужасно и печально.
Мне кажется что семья Джеймса и Джаспера чтото не поделили, поэтому у Джаса такое пренебрежительное отношение к семье Джеймса. Как же он мне не нравится. Мне кажется Джас состоятельный.

0
18 иола   (27.09.2015 13:00) [Материал]
Спасибо, очень интересно.

0
17 GASA   (24.09.2015 20:39) [Материал]
А мне понравилось,Англия со своими устоями...семейными проблемами,загадочный доктор, девичьи переживания....

0
16 Dunysha   (23.09.2015 13:16) [Материал]
спасибо за главу wink

0
14 MissElen   (21.09.2015 15:15) [Материал]
Очень интересно - наши любимые герои в исторических декорациях. Элис знатная особа, очень своевольная и смелая, но предвидением будущего, пока как-будто не пахнет. Решение отца отдать её за богатого соседа, кажется, непоколебимо, но как же не хочется чтобы Элис за Джеймса выходила! Может доктор Джаспер сможет этому как-то помешать? А еще очень интересно что он там прячет за темными очками - я и не думала, что в то время такие носили. Просто очки, конечно, были, но вот затемненные ... и еще он так сопротивлялся няне их снять. Я все это к тому, что надеюсь на вампиров, наверное, зря ...

0
15 Миравия   (22.09.2015 14:26) [Материал]
Спасибо за комментарий) Рада очень видеть.

Очки с затемнёнными стёклами изобрели не в наше время, а давным-давно. Другое дело, принятой вещью они не были, поэтому наш доктор вызывал у многих удивление.

Элис - любимица семьи, но... назвался груздем - полезай в кузов. Назвался Брендоном, изволь соответствовать.

Про надежду: учитывая, в какой сборник попала история, автор, по сути, сама себя спалила. Но пока никто как-то не обратил на эту деталь внимания))))
biggrin

1-10 11-16


Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]



Материалы с подобными тегами: