2024-4-18

15

0

0

«Ты знаешь, куда ушел Алекс?»

«Куда-то недалеко. Я все еще чувствую его».

Как и я чувствовал Елену, находясь в нескольких километрах от домика, где оставил их с Энтони. Прошло всего двадцать четыре часа с тех пор, как мы покинули поле боя, оставив наше прошлое позади, оставив наши семьи позади. Я повел Энтони и Елену в единственное безопасное место, которые было ближе всего к Новому Орлеану. Я сомневался, что Корвинусы дадут нам много времени, чтобы спрятаться, поэтому из всех вариантов я выбрал именно этот городок в центре Мексики; достаточно большой, чтобы мы могли скрыться среди его двухсоттысячного населения, а главное находящегося в месте, которое само по себе являлось убежищем для мне подобных.

Я вновь настроился на нашу с Еленой связь и увидел мир ее глазами на мгновение.

«Что он задумал?»

Елена пожала плечами и посмотрела на Энтони, отряхивая покрывало с дивана.

«Без понятия. Но раз сразу после прибытия сюда он куда-то отправился, значит, это было действительно важным».

«Еще скажи жизненно необходимо», - Энтони фыркнул, когда Елена подняла очередное облако пыли, отряхнув подушки. – «Видимо он просто не хотел заниматься уборкой этой хижины».

Я усмехнулся про себя и направился к небольшой мастерской, которую увидел на краю города, когда мы прибыли. Подобные места уже давно исчезли с лица земли, оставаясь только в таких забытых Богом уголках вселенной, как этот.

- Здравствуйте, вы не могли бы помочь мне? – спросил я по-испански, подходя к старому и седому мужчине, что сидел на крыльце. Его искривленные артритом пальцы споро перебирали тонкую серебристую проволоку, делая из нее, как я позже понял, изысканную плетеную серьгу.

- Чем могу помочь тебе, гринго? – просипел он и затянулся трубкой, которая лежала неподалеку на низеньком столике, вместе со стаканом холодного лимонада. Все же сорок градусов жары для человека это слишком высокая температура.

- Могу я воспользоваться вашей мастерской? – старец измерил меня заинтересованным взглядом. – Я заплачу. – Поспешил добавить я, увидев в его глазах колебание.

- Мне твои деньги не нужны, парень, - перешел мужчина на английский. – Зачем тебе моя мастерская?

- Мне нужно сделать кое-что для друзей.

- Друзей?

- Обереги. Чтобы защитить их и себя.

Старец усмехнулся и покачал головой, потянувшись за стаканом и сделав глоток живительного для него прохладного напитка. Он вытер свои губы, еще раз затянулся и только затем ответил мне.

- Ты умеешь пользоваться печкой и раздувными мехами? У меня здесь нет этой новомодной техники, которую так любите вы, гринго. Все делается по старинке, как делали это мои предки, как будут делать мои внуки.

- Я умею пользоваться вашими инструментами.

- Тогда прошу.

- Мне еще нужен металл.

Старик опять улыбнулся и, кряхтя, поднялся на ноги, входя внутрь полутемной хижины. Он указал мне на груду слитков, инструменты и печь, а затем повернулся ко мне.

- Денег мне твоих не надо. Но думаю, мы найдем способ рассчитаться.

Он кивнул и ушел, оставив меня одного, а я погрузился в работу. Я не солгал ему, когда говорил, что мне нужно сделать обереги для друзей. Есть кое-какие вещи в мире вампиров, о которых, похоже, Корвинусы не знали. Мои руки привычно схватили инструменты и принялись расплавлять слитки серебра, что любезно предложил мне старик. За работой мои мысли вернулись к хижине, где Елена и Энтони пытались убраться.

«Почему именно Мексика? Почему именно этот город?» – опять спрашивал Энтони.

«Я не знаю, дядя. Правда, не знаю».

«Мы должны были бежать на другой континент. Мы должны были переплыть океан. Это сбило бы с толку нашу семью. Но вместо этого мы едва ли скроемся от них здесь. Мы слишком близко к дому».

«Видимо, у Алекса были на то свои причины. Так что я предлагаю дождаться его здесь и самим узнать, когда он вернется».

Мои руки работали быстро, они отлично помнили те несколько уроков, что преподали мне в моей школе, где нас также учили среди всего прочего и выплавлять серебряные изделия. Время от времени я возвращался в мысли Елены, пользуясь нашей связью, и приглядывал за ними с Энтони, чтобы убедится, с ними все в порядке. Закончил я только когда на улице уже стемнело, и единственным источником света в мастерской стал огонь в очаге. Я выпрямился, довольный своей работой и заметил старика, сидящего в углу и пристально смотрящего на меня.

- Ты знаешь, как работать с этим металлом.

- Меня обучали этому. Правда, очень давно.

- Они красивые.

- Это для моих друзей… Моей семьи.

- Девушки-американки и парня, - я выгнул бровь, немного удивленный его осведомленностью. – Это маленький городок, парень. А ты умудрился попасть в дом к негласному вождю его жителей. – Я ничего не сказал, продолжая протирать бархатной тканью созданные мною изделия, дожидаясь, пока он сам продолжит. – Я владею рудником, серебро из которого ты обрабатывал.

- Очень хороший металл.

- Да, прекрасный.

Я закончил и отложил ткань.

- Чего вы хотите от меня за то, что позволили здесь поработать? Раз деньги вам не нужны…

- Твои руки. Твоя сила. Я хочу, чтобы ты работал у меня в копях.

Я усмехнулся.

- Мне бы все равно пришлось искать работу. Так что рано или поздно я бы обратился к вам с просьбой нанять меня на работу.

- Что ж, тогда ты получил свое серебро, а я получил работника, которому мне платить не нужно, – он хрипло засмеялся, откинув голову назад. – Девушка, которой ты сделал этот браслет. Я видел ее на рынке. Такие маленькие пальчики, ловкие…

- Что вы хотите от нее? – мое тело мгновенное напряглось.

- Мне бы пригодилась ее помощь здесь. Пока ты будешь работать в шахте, я бы присмотрел за ней. Небезопасно оставлять такую красавицу одну, в совершенно незнакомом городе.

- А с чего мне верить вам? – задал я резонный вопрос.

- Да, верить мне ты тоже пока не можешь. Но мне нужна ее помощь. С украшениями.

- Я поговорю со своей женой, - ответил я спустя несколько мгновений, взвесив все, особо выделив последнее слово, и направился к двери. – Я вернусь к вам завтра, возможно даже с женой, если она согласится на ваше предложение.

- Увидимся.

Я все же оставил деньги на столе в мастерской, прежде чем ушел. Неизвестно, успел ли я увести Елену и Энтони до того, как Элис смогла увидеть нас. Поэтому если нам придется поспешно уходить, а не хотел бы, чтобы доброта этого мужчины осталась неоплаченной.

- Алекс, - воскликнула Елена, стоило мне только переступить порог нашего небольшого домика, который мы сняли здесь.

- Все в порядке? – спросил я, смотря на Энтони.

- Да, она просто переживала за тебя.

- Не нужно. Я был занят. Искал работу для нас, - я усмехнулся и поцеловал Елену в лоб, когда она отстранилась, чтобы посмотреть на меня.

- Работу? Мы сбираемся здесь остаться? Так надолго, что тебе нужна работа?

- Присядьте, - они выполнили мою просьбу и опустились кто на диван, а кто в кресло. – Держите. Вот куда я уходил.

Я протянул широкий серебряный браслет Елене и небольшой серебряный медальон на цепочке, что купил по пути домой, Энтони.

- Подарки? В честь чего?

- В честь моей великой и искренней любви к вам, - с улыбкой ответил я, смотря на них, пока они рассматривали свои украшения.

- Не знал, что твоя любовь ко мне такая… небольшая, - хмыкнул Энтони.

- Алекс, что это?

- Наденьте, - они вновь послушались и выполнили мою просьбу.

- Ладно, мне конечно приятно, что ты решил принять нас в свой клан и купил нам эти прекрасные украшения с каким-то гербом…

- Я их не купил. Я сделал их сам. А этот герб… что ж, это герб моего клана. Мой герб.

- Значит, таким способом ты решил поблагодарить нас за то, что мы спасли твою задницу? Приняв нас в свой клан? Клан Волтури? – спросил Энтони с ехидными нотками в голосе.

- У Волтури другой герб. Это…- я остановился на мгновение. – Есть кое-что, чего не знают вампиры. Вашего клана, да и многих других. Ты спрашивал, почему мы оказались здесь? – Энтони кивнул. – Мы здесь потому, что это идеальное место. Серебро является одним из лучших проводником в мире. А дар вашей Элис это ничто другое, как электромагнитные волны, настолько сильные, что они могут пробивать временной континуум и позволять ей узнавать с их помощью то, что не можем увидеть мы. А здесь, под нашими ногами, целое месторождение этого металл. И он защитит нас от нее.

- Как, если сила Элис здесь действует лучше? – спросила Елена, вертя свой браслет на руке.

- В том-то и дело. Здесь ее сила настолько сильная, что одновременно она видит судьбы всех, кто живет в этом городке. И не просто один виток судьбы, одно развитие событий, она видит столько альтернатив, что попросту не может разобрать ничего в том, что здесь видит. Для нее это как яркое пятно перед глазами, которое только слепит и ничего не позволяет разглядеть. Ее дар здесь бесполезен, потому что она видит здесь слишком многое.

- Все равно не понимаю, - покачала головой Елена. – Рано или поздно, но Элис должна был научиться разбираться и с такими пятнами в своих видениях. Это не доказывает, что здесь мы в безопасности и серебро может защитить нас.

- Ладно, перейдем к наглядным примерам. Ты бы сунула руку в огонь, чтобы согреться? – Я резко повернулся к Энтони, который активно начал кивать головой. – Я спрашивал не тебя, ты всю жизнь живешь в огне. – Затем я вновь повернулся Елене и посмотрел прямо в глаза. – Нет, ты не сунешь руку в огонь, хотя тогда бы ты точно согрелась. Ты будешь держаться на расстояние, позволяя теплу постепенно распространяться по телу. Так и Элис со своими видениями. Она не погружается в них с головой, а держится на расстояние, впитывая нужную ей информацию. Медленно, постепенно. На наши поиски уйдут месяцы, может быть даже годы. Да, конечно, мы не сможем остаться здесь навсегда, потому что рано или поздно она пробьется сквозь это сосредоточие судеб и увидит нас. Но все же у нас есть достаточно времени, чтобы разработать план и убраться отсюда до того, как ваша семья нас найдет.

- Почему тогда ты дал нам эти украшения, а себе ничего не сделал.

- Мое тело само по себе является защитой для меня.

- Клеймо… - выдохнула Елена.

- Да. Его делают серебряным наконечником, который вначале опускают в расплав серебра. Наше тело поглощает его, кожа заживает, и серебро оказывается сокрыто в самом теле. Но от этого оно не менее действенно.

- Так значит, Элис никогда не сможет увидеть тебя.

- Никогда не сможет увидеть ясно. Чем больше серебра рядом с тобой, тем больше видений ее посещают и тем меньше она может разглядеть.

- Вот почему ваш клан никто не мог найти, - произнес Энтони.

- Да. У каждого было подобное клеймо. А в самом убежище было много слитков серебра, спрятанных в каменных стенах.

- Похоже, оно действительно действует, - проговорила Елена. – И что теперь? Мы останемся здесь… на сколько?

- Пока каждый из нас не разберется, что делать дальше.

Энтони ухмыльнулся.

- Некоторым может понадобиться очень много времени.

- У нас оно есть. Мы же бессмертные. А это место будет скрывать нас от Элис.

- Но кроме Элис у дедушки есть еще ищейки и сотня вампиров, которые могут прочесать каждый уголок этой планеты, - возразила мне Елена. – Мы не должны останавливаться. Мы должны постоянно двигаться.

- Нет. Корвинус вначале положиться на Элис. Она привыкла, что дампиры для нее черные пятна, они будут отправлять ищеек именно в эти пятна. А благодаря твоей матери, таких пятен в мире неисчислимое количество и все дампиры передвигаются. Они будут…

- …искать иголку в стоге движущегося сена, - Энтони не слишком счастливо улыбнулся. – Вот почему Волтури жили так долго. Вот почему у нас ушли десятки лет, чтобы уничтожить этот клан. Вот как им удавалось нападать и убивать наших, а наши провидцы этого не видели.

- Ты ведь в курсе, что сейчас говоришь обо мне и моей прошлой жизни? – спросил я, сощурив глаза и смотря на своего друга.

- Ты последний из представителей Волтури.

- Ладно, с провидцами разобрались. А ищейки? – спросила Елена, прерывая наш обмен сердитыми взглядами. – Что с ними? Им не нужна Элис, чтобы пройти по нашему следу, он сейчас слишком свежий.

- Температуры и леса вокруг нас. Жара, которая постоянна здесь, делает все запахи слишком сильными, вы и сами это чувствуете. Наш запах потеряется в изобилии запахов этого города, этой природы. Они буду искать три, а уловят двести тысяч. Может быть, они и найдут этот город, но нас в нем – нет. Мы знаем, чего ждать и мы учуем их, я пойму, когда здесь появятся чужаки. Так что мы здесь в безопасности. И насчет герба и клейма… Я бы попросил сохранить это знание втайне от вашей семьи.

- Как? – спросила Елена. – Если мы вернемся…

- Когда мы вернемся, - поправил я ее.

- Когда мы вернемся, дедушка легко прочтет наши мысли. Это мы от него не скроем. Он будет тщательно просматривать каждую из них, следить за нами. Не час, не два, неделями, месяцами, пока не убедится, что мы ничего больше не скрываем от него.

- Тогда вам придется воспользоваться помощью Беллы.

- Либо просто не возвращаться никогда, - предложил Энтони и выгнул бровь, когда увидел наши недоуменные лица. – Почему вы не рассматриваете этот вариант? Почему вы хотите вернуться?

- Меня больше волнует, почему не хочешь ты.

- Потому что я не уверен, что мое место там. Где? В Румынии, где я однажды уже едва не спалил вампиршу, где все считают меня просто наследником отца? Или в Новом Орлеане, где для всех я навсегда останусь предателем, который помог сбежать тебе? Куда мне идти, Алекс?

- Ты наследный принц, - возразила Елена. – Ты должен вернуться. Как и мама, ты часть правящей семьи.

- Как и ты, моя дорогая. Значит, я должен вернуться, а ты могла бы спокойно гулять на свободе с ним?

- Я не собираюсь всю жизнь скитаться. Или скрываться от Эдварда. Я вернусь, когда буду уверен, что никому из вас не грозит опасность. Я никогда и не рассматривал вариант скрываться всю свою бесконечную жизнь, - я поднялся и сделал несколько шагов по комнате. – Вы правы, оба. Ты – наследник и должен вернуться. Она – часть правящей семьи, она спасает ваших женщин, которые решаются родить идеального вампира, она исцеляет ваших вампиров. Она бесценна для вашего клана, и я не могу забрать ее у вас. Я уже и так слишком многое отнял.

- Алекс, - выдохнула Елена и подошла ко мне. – Ты спас всех нас. Как же ты не понимаешь? – она нежно улыбнулась мне и положила ладонь на щеку. – Ты спас меня.

- Нет, Елена. Из-за меня тебя едва не убили. Если бы ты только знала…

- Ты не понимаешь. До встречи с тобой я жила невероятно скучной жизнью и не верила, даже не надеялась, что она станет лучше. Но теперь… О таком я и мечтать не могла.

- Что будешь скрываться от своей семьи.

- Нет, - она улыбнулась. – Что буду путешествовать. Что найду человека, который станет моей родственной душей. Я довольствовалась тем, что мне подарила моя семья: безопасной жизнью, спокойным существованием, парнем, к которому не чувствовала и сотой доли того, то испытываю к тебе. И я невероятно рада, что пришел ты и создал вокруг меня бурю, которая поглотила меня и завертела так, что когда закончилась, я уже не видела ничего знакомого вокруг себя. Кроме тебя. Я не сожалею ни об одном решение, что приняла, ни об одном нашем, ошибочном с их стороны, решение. Потому что сейчас я здесь и я с тобой. А большего я и желать не могла.

В ту ночь каждый из нас отправился спать, истощенный событиями нескольких последних дней. А со следующего дня наша жизнь приняла какой-то вполне обычный для людей вид. Мы с Энтони отправлялись в копи, где руда с серебром скрывала нас еще лучше от видения Элис, нежели наши серебряные украшения, а Елена отправлялась к Арраро, старцу в мастерской, и помогала ему творить. А вечером мы собирались в хижине, и каждый занимался тем, чем ему хотелось. И это была веселая жизнь, самая счастливая, что была у меня когда-либо.

- Ты перегрелся? – спросил однажды я у Энтони, когда прошло уже несколько недель со дня нашего побега.

- Что? – непонимающе спросил он. Его глаза, встретившиеся с моими, были затуманены и какими-то безумными.

- Энтони, что с тобой? – я не на шутку заволновался.

- Нам нужно уйти. И как можно быстрее.

Была еще середина дня, мы должны были проработать еще пару часов, прежде чем могли бы отправиться за Еленой, но я послушался и вывел Энтони прочь из рудника.

- Подальше от людей, - он был слаб, и его тело привалилось к моему плечу, пока я держал его, уводя в сторону леса.

- Что с тобой? – повторил я вопрос, когда зеленая листва наконец-то скрыла нас от человеческих глаз.

- Сила. Я слишком долго ею не пользовался. Ты должен мне помочь,- добавил он спустя мгновение. – Удерживай огонь, не позволяй ему распространится вокруг.

- Ты хочешь выпустить свою силу прямо здесь и сейчас?

- Создай вокруг себя щит из своей силы, силовое поле или как ты это называешь, чтобы оно защитило тебя от моего огня. И создай еще один внешний, удерживай огонь в пределах этого щита, - продолжил он, будто и не слышал меня.

- Энтони…

- Ты потренируешь силу, а я свою.

- А Елена, в конце концов, потренирует свою.

- Если можешь, позови ее.

- Нет.

- Она все равно сейчас узнает. Вы связаны, и выброс твоей силы она почувствует.

- Проклятье, - чертыхнулся я и закрыл глаза, настраивайся на Елену.

«Что-то случилось?» - она почувствовала мое беспокойство и ответила мгновенно.

«Твой дядя решил проверить на прочность мою кожу еще раз. Если тебя не затруднит…».

«Покажи место», - ее голос был повелительным и я только улыбнулся. Королевская кровь давала знать о себе. – «Постарайся не умереть до моего прихода».

- Она уже в пути.

- Отлично, - Энтони отошел от меня, и устало опустился на землю.

- Почему с тобой такое происходит? - спросил я, когда он привалился к дереву.

- Моя сила – часть меня. Как кровь, которая бурлит в моих жилах. Так и огонь. Он часть меня. И если бы ты, например, попробовал бы остановить бег крови, твое тело отказалось бы тебе подчиняться, иначе говоря, ты бы просто убил себя. Так и с моим огнем. Огонь – это я, мое тело. И когда я не пользуемся им, я сознательно себя убиваю.

- Но ты же десять лет жил человеком, – я наблюдал, как Энтони попытался создать огонек на ладони, но вместо этого пламя взвилось вверх на несколько метров и охватило его руку целиком.

- Уходил, как сейчас, и выпускал его на свободу. Вот только я как-то не рассчитал, что моя сила сейчас не совсем мне подчиняется.

- Ты все еще жаждешь убивать.

- Когда я полностью освобожу ее, не позволяй мне уйти отсюда. Ни за что.

- Хорошо.

Мы встретились взглядами и спустя мгновение после того, как пламя охватило тело Энтони и начало шириться как вверх, так и в стороны от нас, я использовал свою силу, чтобы мысленно управлять им. Языки пламени отказывались подчиняться моей силе, они рвались все выше и дальше, они тянулись ко мне, желая поглотить, завладеть и подчинить, как делали это сейчас с Энтони. Но я сопротивлялся. Он был безумен, а мой разум был кристально чист, поэтому моя сила победила неистовство его, и языки пламени подчинились мне, образовав собою созданною моим разумом сферу, окружившую нас с Энтони. Огонь бушевал вокруг нас, лизал наши тела и одежду, но я не позволял ему опалить кого-то из нас. Я удерживал его и не позволял ему распространиться на деревья. Не позволял ярости Энтони уничтожить этот лес. Я удерживал взгляд Энтони, видел, как он погружается в пучину своей силы, в пучину своей ярости. Видел, как зажглись его глаза смертельным пламенем, и тогда мне пришлось удерживать еще и его, рвущегося на свободу, но уже не своей ментальной силой. Мне пришлось приложить физическую силу, чтобы он не бросился прочь из леса к жителям небольшого городка, когда ярость, жившая так глубоко в нем, порожденная болью от потери любимой, вырвалась наружу, несдерживаемая уже ничем. Я обхватил его сзади, удерживая за шею и плечи, не позволяя пошевелиться.

- Это не ты. Ты не собираешься никого убивать, - говорил я холодным голосом. Единственным голосом, который мог сейчас прорваться сквозь его ярость. – Это все ярость, но ты можешь с ней справиться. Ты сильнее ее.

Так продолжалось много часов, или несколько минут, которые показались нам часами. Мы не могли этого узнать, потому что огонь перекрыл для нас все. Мы не видели деревьев, мы не видели неба, мы видели только языки пламени, которые бушевали, сдерживаемые пока только моей силой. И где-то там снаружи этого безумия я чувствовал Елену, ее беспокойство за нас. Наш с Энтони мирный оплот во всем этом безумие.

Когда его сила наконец-то иссякла, мы оба повалились на землю, усталые и обессиленные.

- Отличные тренировки, парни, - с сарказмом произнесла Елена и выдохнула с облегчением, когда увидела нас, и я даже заметил слезы, заблестевшие в ее глазах.

- Все хорошо, малышка, - произнес тихим голосом Энтони. – Видишь, на этот раз я его не убил.

Елена хмыкнула, а затем бросилась на шею дяде.

- Какой же ты идиот, - прошептала она. – Мог бы раньше сказать, что тебе нужно выпустить пар.

- Ему тоже нужно было набраться сил, иначе он бы не удерживал все это, - Энтони перевел взгляд на меня и кивнул. – Спасибо, что уберег их.

- Я делал это не для них. А для тебя. Не хочу, чтобы ты потом сожалел о содеянном, как я.

- Сколько их было? – тихо спросила Елена несколько минут спустя, когда осмотрела своего дядю и подошла ко мне, опустившись передо мной на колени.

- Десятки. Может быть сотни, - вымучено ответил я.

- Алекс…

- С каждым днем, что проходит, я вспоминаю все больше. Я ненавижу силу Грегори. Иллюзии, манипуляции, они недостойны вампиров. Он использовал меня, вынуждая убивать, а затем заставляя забыть то, что я делал. Позволяя мне помнить только крохи.

- Ты делал это не по своей воле, - уверенно произнес Энтони, который переместился и теперь сел рядом со мной, прислонившись к несчастному дереву. – Тебя заставили.

- Меня не просто заставили, Энтони. Меня заставили это сделать, а потом заставили это забыть. Меня принуждали убивать, создав из меня идеального убийцу, а потом стирали память, чтобы то бесчисленное количество жертв никогда не позволило мне задуматься о том, что может быть я стал чудовищем, что может быть пора убить себя и прекратить этот поток нескончаемых убийств. Он позволял мне спать спокойно, после всего, что я делал…

Мой голос сорвался и я отвернулся. Эти дни были бы идеальными, если бы не возвращающаяся ко мне память. Слишком многое из того, что я забыл, причиняло теперь мне невыносимую боль. Елена полюбила парня, который убил десяток-второй членов ее клана. Но сейчас я знал всю правду о себе, о том, что творил эти десять лет. И я сам был в ужасе, а каково будет ей? Мы связаны теперь с ней сильнее, чем когда-либо раньше. Я был уверен, что рано или поздно мы будем не просто слышать мысли друг друга, мы будем видеть воспоминания друг друга. И что скажет она, когда увидит их?

- Я уже их видела, - тихо прошептала она, и я увидел смущение на ее лице.

- Что? – потерянно выдохнул я. – Елена…

- Я видела их, Алекс. Я видела каждое из лиц, что преследует тебя во снах, - по ее щекам потекли слезы, и я смахнул их своими пальцами. Пальцами, которые так идеально ложились на рукоять моего меча, убившего стольких вампиров. Они были грязными, я не имел права прикасаться к ней. Я отдернул свою руку, но Елена поймала ее и опять приложила к своей щеке. – Я все знаю и все видела. То, что стирали из твоей памяти, я видела во снах, всю свою жизнь, но только тоже поутру предпочитала стирать их из памяти. За тебя это делал кто-то другой, лишая тебя этих воспоминаний. А я делала это сама, потому что в то время не смогла бы справиться с тем, что мой мужчина убивает других. Я ведь даже забыла обо всех сражениях, помня только шрамы. Я не лучше тебя, Алекс, и никогда не буду. Ты лучше меня, лучше всех, кого я знаю. Ты сильный и храбрый, ты пережил все это, ты вспомнил все это. И я горжусь тобой, в конце концов, тем, кем ты действительно стал после всего того, что с тобой было.

- Она права, Алекс, - я перевел непонимающий взгляд со своей девушки на ее дядю. – Никто из нас не пережил и десятой доли того, что выпало на твою судьбу. Поэтому не смей считать себя убийцей. Потому что ты не таков. Ты только и делал, что защищал все, кто встречался на твоем пути с тех пор, как мы познакомились. Ты ни разу не убивал при мне. У тебя ни разу не возникало подобного желания. Если здесь и есть монстр – то это я. Потому что со своей яростью ты справился, потому что ты не мог смириться с тем, что ослепленный каким-то чувство будешь убивать других. Человек, способный одолеть подобное, способный признать тот факт, что он убивал… Человек, чувствующий вину за это, корящий себя за это каждый день… Такой человек не может быть монстром, Алекс. Он не может быть убийцей. И он не мог бы стать нашим другом.

Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох, а когда открыл их, улыбнулся Елене и сжал руку Энтони, что лежала рядом с моей.

- Мы тут похожи на группу поддержки друг для друга, - Энтони хмыкнул, услышав мои слова и улыбнулся.

- Так и должно быть. Мы же семья.

- Семья, - согласился я и притянул Елену к себе, она уютно устроилась у меня в объятиях, сев между нами с Энтони.

- И что дальше?

- У нас еще есть время, разберемся.

С того дня наши вечера изменились. Каждую ночь мы уходили в лес, подальше от города и пытались каждый одолеть своих демонов. Я помогал Энтони обрести контроль над его силой, а они вдвоем, даже без слов, одним своим присутствием, пытались убедить меня, что я не убийца, и те сны, которые заставляли меня просыпаться в холодном поту и вскакивать с кровати, были прошлым, поступками, которые я делал не по своей воли, а подчиняясь силе Грегори. Елена была постоянно рядом, овладевая своей силой разрушения, которая со временем становилась все больше и больше. Когда она нервничала или злилась, вещи вокруг нее взрывались, и с этим нам тоже пришлось разбираться. Потому что даже излишнее веселье понемногу уничтожало наш дом и вскоре там не осталось ни одной тарелки или чашки, которую Елена бы не взорвала. Мне мы напомнила трех калек, которые пытались помочь выжить друг другу.

- Я пойду домой, а ты забери Елену. Нужно прикупить кое-что по дороге, - сказал однажды вечером Энтони, когда мы провели уже три месяца в этом городке.

- Хорошо. Увидимся дома.

Я медленно направился к домику Арраро, откуда всегда забирал Елену. Когда она впервые услышала от Арраро, что я назвал ее своей женой… Я ожидал бури чувств, но она только нежно улыбнулась и кивнула, представляясь старику. А я со временем понял: я не против, что каждый житель в городе называл ее моей «esposa», что по-испански значило жена.

- Здравствуй, Арраро, - поздоровался я, когда увидел старика на его привычном месте на крыльце с очередным серебристым украшением в руках.

- Здравствуй, Алекс, - впервые со дня приезда он назвал меня по имени.

- Елена…

- … уже ушла домой. Говорила что-то о праздничном ужине.

- Понятно, - я уже развернулся, собираясь уйти, как что-то заставило меня насторожиться. Мое шестое чувство, которое не раз спасало мне жизнь в сражениях. Солнце уже начинало клониться к закату, его лучи освещали фигуру старика и что-то в ней меня насторожило. – Арраро…

- Слишком долго ты разбирался в этом, Александр.

- Откуда…

Я не успел закончить. Старик поднялся на удивление ловко и быстро и улыбнулся мне, показывая все свои зубы.

- Пойдем, нам пора поговорить по душам. – Его движения были плавными и быстрыми, как у… вампира.

- Где Елена? - прорычал я, когда схватил Арраро за горло и прижал к стене домика. – Что ты с ней сделал? – Внутри меня поднялась ярость, затуманившая мой разум. Ярость и вина, ведь я не разглядел угрозу. Ведь я своими руками отдал ему Елену.

- Она и вправду пошла домой. Убедись сам.

Он знал о нашей связи, еще один факт, который заставил меня насторожиться. Но все же я воспользовался его советом и проверил Елену. Она была дома, с Энтони, радостно что-то готовя на кухне.

- Итак, убедился?

- Кто ты такой?

- Предлагаю нам войти внутрь и там побеседовать. А то люди уже начинают смотреть, почему это приезжий гринго пытается удушить бедного старика.

Я оглянулся через плечо и действительно увидел горожан, которые начали собираться рядом.

- Все хорошо, - с улыбкой произнес Арраро, когда я отпустил его, и он отошел на несколько шагов от меня. – Не сошлись в ряде вопросов с молодым человеком.

Затем он скрылся в доме, я последовал за ним.

- Еще раз спрашиваю, кто ты?

- Как думаешь, почему ты пришел именно сюда? Почему вы выбрали именно этот город, ведь рудники есть и в других местах? Как думаешь, почему ты выбрал эту мастерскую, как только появился здесь?

- К чему ты ведешь?

Не говоря больше ни слова, старик распахнул свою рубашку, и я увидел клеймо. То же самое, что было и у меня, в том же самом месте.

- Кто ты? – я не хотел верить. Я отказывался верить в то, что Волтури еще живы. Что я сам привел свою семью в их руки.

- Я твой предок.

- Что? У меня нет семьи.

- Той, которую ты бы знал – да, нет. Твоего отца убили, его сестра убита, причем их обоих убила семья твоей жены. Правящая семья. Корвинусы. Твоя мать тоже умерла, правда она была обычным человеком и в расчет брать ее нельзя…

- Не смей так говорить о моей матери, - угрожающе прорычал я и мои глаза сузились. – Ты ее не знал.

- Ладно. Мы остановились на том, что да, ты действительно не знаком со своей родословной. Ты не был в Румынии, никогда не заглядывал в библиотеку Корвинусов. Как и твоя жена. Она была еще девчонкой в то время, когда жила там и ей никогда не были интересны родословные.

- К чему ты ведешь?

- Ты Сорбала и ты далеко не простой вампир, - он заметил мой предупреждающий взгляд и выправился. – Дампир, прошу прощения. Никак не могу смириться, что у кого-то из моих наследников родился ребенок от смертной.

- Не уходи от темы.

- Наш род невероятно древен. Мы такая же правящая семья, как и Корвинусы. Может быть, даже более достойная этого.

- Тогда что ты делаешь здесь, в этом Богом забытом месте, если мы такие… могущественные? И сними иллюзии, я их ненавижу.

Действительно, осанка старика изменилась, теперь он стоял ровно, расправив свои широкие плечи, которых я раньше не замечал за иллюзией сгорбленного худощавого старика. Морщины исчезли с его лица, и я увидел кого-то, очень напоминающего моего отца. Те же глаза, те же светлые волосы, те же черты лица, только этому мужчине можно было дать где-то пятьдесят человеческих лет. О том, сколько вампирских лет ему было я даже не хотел задумываться.

- Первый вампир в нашей семье появился еще в сизую древность до появления Влада Цепеша, до появления Корвинусов и Волтури, до разделения мира вампиров на кланы. Тогда нас было еще так немного, что этого не нужно было. Тогда люди были осторожней, даже внимательней, я бы сказал, они убивали нас, сжигая на кострах. Поэтому не слишком много пережили ту эпоху. Наша семья пережила. Мы жили в симбиозе с человеческими представителями нашей семьи. У нас был закон. Младшего сына превращали в вампира, если один из представителей вампирского старшего поколения погибал. Твой отец был младшим сыном, когда одного из наших убили, и мы его обратили. Только мы не учли, что у него была сестра-близнец, которую он не смог оставить. В то время вампиры уже начали делиться, и были те, кому наша семья, жившая в довольно хороших условиях, досаждала. На нас напали. Родовой замок был сожжен, человеческие представители семьи убиты. Остались всего несколько вампиров, если быть точнее выжило только трое. Я, твой отец, Шандор, и Лаура.

- И ты предпочел убежать ото всех и скрыться здесь. А папа и тетя перешли на сторону Волтури.

- Нет. Волтури нашли их, прежде чем смог я. Если твоего отца готовили к тому, кем он мог бы стать, то Лаура ничего не знала об этой части нашей семьи. Только младшим сыновьям было известно о целой ветви семьи, которая в родословной считалась умершей, а на самом деле жила в доме, неподалеку от родового гнезда. Она испугалась и поддалась очарованию Кайуса, в последствие став его женой. Она не была готова к кровавой жажде и все худшее, что дарует природа вампира, изменило ее. Когда Шандор потерял всякую надежду вернуть сестру, он оставил Волтури, присоединившись к тогда еще слабому клану Корвинусов. Он хотел остановить кровавое бесчинство Волтури, с одной стороны, а с другой сохранить жизнь сестре, которая стала одной из них. А будучи Корвинусом это было сделать легче, чем бороться против двух кланов.

- Почему ты не помог им?

- Один? Против сотен? Мальчишка, ты даже не представляешь, что началось в ту пору. Людей обращали сотнями, тысячами. Это было время вампирских волнений и восстаний. Новорожденные были неуправляемы, они убивали друг друга и обращали новых людей. Черная смерть… Люди стали называть это чумой, но это были мы. Мы были их чумой. Понадобилось годы, долгие десятилетия, прежде чем Волтури успокоились, собрав достаточно сил. Корвинусы были в меньшинстве, Европа пала в руки Волтури. Они убивали тех, кто не присоединялся к ним. Нельзя было остаться свободным. Ты должен был либо воевать за Волтури, либо быть убитым.

- И ты сбежал в Мексику?

- Не в Мексику. В Южную Америку. Здесь обитает сила, которая уберегла эту страну от Волтури. Как думаешь, почему их армии никогда не заходили дальше Мексики? Боливия, Бразилия, Перу, ты хотя бы слышал, чтобы они спускались в эти места? – его губы исказил оскал, и он улыбнулся мне. – Они боялись сил, обитающих здесь.

- Чего?

- Кого. Оборотней. Они смертельны для нас. Наш яд может справиться с любой человеческой болезнью. Выпей зараженной человеческой крови – у тебя будет всего лишь легкая мигрень. Выпей крови оборотня – и ты труп.

- Это полная бессмыслица.

- Как хочешь. Мое дело рассказать – твое поверить. Я начал все это не для того, чтобы рассказать о себе, или тем более об оборотнях. Елена рассказала, что вы скрываетесь от ее семьи, которая вроде как не особо довольна, что она вышла за человека, которого не одобрил ее отец. Что, ты не понравился Корвинусам? Сорбала не подходит их внучке?

- Я убил членов их клана. Десятки, может быть сотни.

- Вот как, - протянул он. – Воин. Ты возрождаешь историю нашей семьи

- О чем ты?

- Мальчик, где ты вырос?

- Без семьи. У Волтури.

Он захохотал, громко, искренне захохотал.

- Что в этом такого смешного?

- Наша глупая семейная история. Мы были прекрасными воинами, все члены нашей семьи – люди и вампиры. Понадобились сотни, чтобы убить нас. Я считался трусом в нашей семье, предки были расстроены, когда обратили меня и узнали, что воинское искусство меня не интересует. Я любил созидать, а не разрушать. Я создал эту метку, я узнал о серебре и его свойствах. У твоего отца ее не было, я не успел поставить ему клеймо. О девчонке я вообще молчу. Шандор знал о ней, о метке, но у него ее никогда не было.

- Это он рассказал Волтури. Он рассказал Лауре, а та Грегори, и так Аро узнал о метке, что защищает нас о провидцев.

- Это моя разработка! Я создал это, чтобы защитить семью от подобного, от истребления. А твой глупый отец отдал ее в руки врагов! - воскликнул сердито он и его глаза опасно сверкнули.

- Они все мертвы. Уничтожены, истреблены все, до единого. Кроме меня.

- Ты не Волтури и никогда им не было, - Арраро фыркнул. – Волтури – это не клан, это определение вампиров, жаждущих убивать, жаждущих крови, неспособных контролировать свою жажду. Ты же, как я вижу, даже будучи дампиром, отлично обходишься без крови.

- Я никогда ее не пил. Только умирая.

- Вот видишь. Ты никакой не Волтури. Принадлежность к этому глупому, прогнившему до основания клану еще не означает, что ты один из них.

- Я все пытаюсь понять, куда ты ведешь эту историю, Арраро, - я опустился на стул, моя голова уже слегка кружилась от количества новой информации. – К чему все это?

- Ты можешь вернуться к Корвинусам. И они примут тебя. И не убьют.

- Почему?

- «Бич Корвинусов».

- Что, прости?

- «Бич Корвинусов». Небольшой клан элитных воинов, которых возглавлял твой отец. Он же был таким себе военным генералом при Владимире Корвинусе. Он был бичом Волтури, гоняясь за ними по всему миру и уничтожая их. Он был бичом всех вампиров, что шли против правил Корвинусов. Он был мечом этого клана, когда Владимир и Стефан были «пряником». Этот малочисленный отряд растерялся по всему миру, ожидая следующего военного генерала, который возглавил бы их и повел в бой, как это было раньше. Эдвард Корвинус никогда не хотел заниматься войной, поэтому уничтожения Волтури занято столько лет. Ты же рожден для этого. Воин, достойный наследник своего отца.

- Почему они должны согласиться? Почему должны подчиняться какому-то неизвестному им мальчишке?

- У них есть метки.

- Что? Ты же только что сказал, что у отца ее не было.

- Клейма – нет, метка – да. Серебряный кулон, такой же, что ты создал для своего друга. У них такие же. Они дали клятву служить под началом того Сорбалы, у кого будет эта метка.

- И как мне прикажешь их найти? Срывать рубашку с каждого, проверяя спрятанные под одеждой медальоны.

- Нет, все проще. Они сами найдут тебя, - он загадочно улыбнулся мне.

- Хватит. Либо ты говоришь все и сразу, либо я сейчас же уйду.

- Клеймо, что я создал для нашего клана. Это не просто метка, созданная из серебра и нанесенная на тело. Я обратился к одной странной вампирше, которая создала для меня этот символ. Не знаю, как назвать ее силу, кроме как магия, но с помощью знаком она помогала искать или принуждать. В этот знак вложена сила притягивать собратьев, тех, у кого есть такой же знак. Они найдут тебя, рано или поздно. Вампирские силы, они просто притянут их к тебе. Любой, у кого будет этот знак, найдет тебя. Если бы они были нанесены на тело – поиски сократились бы; ты, например, нашел меня всего за час в этом городе. А так им понадобится, может быть, пара лет, прежде чем они найдут тебя. Когда ты, конечно же, уйдешь из этого места. Серебро вокруг нас продлевает эти поиски.

- Значит, ты предлагаешь мне отправиться к Корвинусам и предложить им себя в качестве меча их клана?

- Шандор был не глуп. В Румынии хранится соглашение, заключенные между ним и Владимиром. За свою службу он просил помилования для членов своей семьи. Тогда он рассчитывал воспользоваться им, чтобы спасти Лауру. Но теперь оно спасет твою жизнь, если они приговорят тебя к смерти. Но я думаю, что этого не случится. Предложи им этот клан и свои услуги, и они примут тебя с распахнутыми объятиями.

- Ты отстал от жизни, Арраро. Никому не нужно уже воевать. Волтури истреблены.

- И мир вернулся к тому, каким он был во время моей жизни в Европе. Вольные вампиры, чья кровь иногда берет верх, и они убивают человека. Пока существует этот мир, он будет нуждаться в правосудие. В вампирах, которые будут преследовать себе подобных за нарушения ими тех законов нашего общества, которые призваны сохранить его существование втайне от людей, чтобы не позволить черной смерти опять покорить этот мир.

Теперь пришел мой черед хохотать.

- Ты считаешь, что мое спасение – это продолжать и дальше убивать?

- Кто говорил про «убивать»? Я говорил о преследование и правосудие. И ничего об убийствах. Если вы найдете способ наказывать вампиров, не убивая – тогда зачем эти лишние смерти?

Я посидел еще несколько минут, смотря в глаза своему предку.

- Ты бросил семью, ты ушел сюда, скрылся от всего, от всего вампирского мира. Зачем теперь ты мне все это рассказываешь?

- Я считал, что избавился от всяких чувств к представителям нашей семьи. Но ты моя семья, последний, кто остался от нее. И я не хочу… Я не могу позволить им убить и тебя. Слишком много жизней наша семья отдала этой войне. И ты не станешь еще одной жертвой.

- Если я воспользуюсь твоей информацией и выторгую себе жизнь, ты все еще останешься здесь?

- Мое место теперь здесь. Я люблю созидать, Александр, не воевать. Но я буду рад передать тебе те знания, что наша семь берегла все эти годы. Передать их твоим детям.

- Ты не можешь знать будущего, поэтому не уверен, что у меня когда-либо появятся дети.

- Думаешь, только у них есть провидцы? – он усмехнулся. – Серебро помогает не только скрывать нас, но и развить чьей-то очень слабый дар предвидения, на который никто и никогда не обращал внимания. Я знал, что ты придешь и ждал тебя. И я знаю, что ждет тебя дальше.

- Жизнь или смерть?

- Подбрось моменту и узнаешь, - он засмеялся. – Вот только члены нашей семьи так не делают. Мы принимаем решения, а не позволяем судьбе вести нас. Ты истинный представителей моей погибшей семьи, ты воин и не имеешь права убегать от того, кем являешься. Ты Сорбала и это гордое имя, это гордый род. И его ты не должен стыдиться из-за двух представителей, которые были еще слишком юны и не готовы, когда стали вампирами. До них было множество других, и они творили добро, они воевали на стороне угнетенных. И ты можешь продолжить эти традиции, очистить наше имя в вампирском мире, вернуть ему былое величие. Вернуть ему былой страх, который испытывали перед ним враги, - он замолчал и смерил меня внимательным взглядом, изучая каждую черту моего лица. – Итак, ты принял решение?

Я усмехнулся.

- Я принял его еще очень давно, Арраро. Теперь ты просто дал мне козырные карты, которых мне так не хватало.

С этими словами я поднялся и с улыбкой покинул его дом, направляясь к Елене. Это был еще далеко не конец.