Вот уже несколько дней мы наблюдаем за твоим домом, охраняя тебя. Вернее, только я. Эллис я отпустил, заверив, что справлюсь со всем один. И она сейчас охотится, а у меня есть несколько драгоценных минут покоя. Пока все в порядке. Надолго ли это затишье перед бурей? Что случится, когда придет армия Виктории? Выживем ли мы? И выживешь ли ты, милая моя? Твой возлюбленный не может читать мысли своего брата, мои мысли. Что бы он сделал, если бы узнал, если бы догадался? Убил? Точно. То, что ты знаешь обо мне – только вершина. Ты думаешь, что я внимательный, сосредоточенный, преданный семье и Эллис – моей второй половинке? Узнай ты, какой я – убежала бы в тот же день, когда пришла в наш дом. Чувства к Эллис казались мне настоящими, пока я не увидел тебя, робко улыбнувшуюся мне. Что случилось в тот миг? Солнце, яркое солнце озарило меня. Но это тепло предназначалось не мне, а моему брату и твоему возлюбленному – Эдварду. Видя все, я старался держаться от тебя подальше, но не получалось. Когда бы ты ни стояла рядом со мной, Эдвард обнимал тебя, осторожно вдыхал аромат твоих волос, что медленно превращало меня в животное. Да, я животное, влюбленное в девушку, которая никогда не будет моей. И эта пытка была сладкой и горькой одновременно. Когда, уловив его эмоции, я увидел, что он с тобой, обнимает и охраняет твой сон, впервые почувствовал боль.
Я хотел, отчаянно хотел быть на его месте. Хотел, чтобы ты обнимала меня, засыпала в моих объятиях, положив голову мне на грудь. Но ты была с ним, и я почувствовал ревность. А ревность – чувство собственности. Ты не принадлежала мне, но я ревновал.
Вы были счастливы, а я – нет. Но я старался держаться, не показывать чувства, мысли. Ради тебя, Белла. Ради твоего счастья. Когда появились охотники, и один из них – Джеймс – стал преследовать тебя, я впервые почувствовал ярость. Ярость и страх за тебя, любовь моя. Ты думаешь, я не видел тогда, что ты уходишь в ту студию? Думаешь, я не уловил твоих эмоций? Наивная, маленькая моя. Знаешь, каких сил мне стоило не побежать за тобой, не схватить за руку и не закричать: «Что ты творишь, любимая?». А затем поцеловать тебя. Да, поцеловать. Ты попала в ловушку, Джеймс обманул тебя. Каким чудом мы успели туда вовремя? Каким чудом ты была еще жива? По правде говоря, я судорожно думал, что увижу тебя мертвой, что мое солнце погаснет. Сколько там было крови, твоей крови… Пока мы с Эллис и Эмметом сжигали тело ищейки, Эдвард по велению нашего приемного отца приник губами к укусу, и высосал яд. Помнишь ли ты, что было потом? Думаешь, Эдвард остановился сам? Мне пришлось силой оттаскивать его. Эдвард попросил меня молчать об этом, естественно он стыдится. Надо сказать, он сильный противник. Но и после всего этого жил страх, что ты не очнешься, не будешь снова освещать всех нас своим теплом. Думаю, что было потом, не стоит вспоминать. Я напал на тебя в нашем доме на твоем дне рождения. Думаешь, одна капля крови может спровоцировать у вампира жажду, даже у такого как я? Ты ошибаешься. И Эдвард тоже. Просто когда капля твоей драгоценной крови упала на ковер, она усилила жажду, которую я уже испытывал. Жажду обладания. Мне захотелось подчинить тебя, сделать своей. Сломать тебя, доказать, что я могу быть таким как мой брат, тоже могу испытывать влечение. В итоге, чуть не убил тебя.
Эдвард, решив, что мы опасны, решил оставить тебя. Причем, не сказав тебе правду. И ты легко поверила в его слова о том, что недостойна его и что он не хочет тебя? Это он тебя недостоин, мой ангел. Побоявшись сказать правду, он только толкнул тебя на путь к саморазрушению и отчаянию. Потом мы уехали ночью. Как воры, даже не убедившись, в порядке ли ты. Это была нашей главной ошибкой. Знай, я, что Эдвард оставил тебя в лесу, убил бы его сразу.
Все то время, пока нас не было, я чувствовал твою боль, одиночество, скорбь и непонимание, почему с тобой обошлись так. Это медленно убивало меня. Тот день, когда Эллис сказала, что ты прыгнула с обрыва, был самым несчастным днем в моей вечности. Я пытался убить себя, пытался прыгнуть со скалы и разбиться о камни, но такие как я могут быть только убитыми. Смерть не грозит нам от наших же рук. Она избегает нас. Ты знаешь, что было дальше. Розали без согласия Эллис сообщила брату, что ты мертва и наш горе-возлюбленный поехал к Аро – просить о смерти. В тот же момент я почувствовал тебя, почувствовал, что ты больше не грустишь как раньше, что твоя боль ненадолго утихла. О чем и сказал сестре. Лучше бы я этого не делал! Это только усугубило ситуацию. И заставило тебя страдать еще больше, не зная кого выбрать: моего брата или того, кто собрал твое сердце и заставил его вновь забиться – Джейкоба. Он мог бы сделать тебя счастливой. Рядом с этим мальчиком у тебя снова появилось желание жить, смеяться и веселиться, веря, что все будет хорошо. Ты разрывалась между ними, я чувствовал это. В тебе боролись две Беллы: Белла Эдварда и Белла Джейкоба, но Беллы Джаспера не было.
Ты никогда не принадлежала мне. И не будешь принадлежать. Сейчас я стою около твоего окна и охраняю твой сон. И сейчас мне хочется сделать то, о чем давно мечтаю. Неслышной тенью проникаю к тебе в окно и гляжу на тебя, на твое лицо, ставшее еще прекрасней в лунном свете. Слегка касаюсь пальцами твоей щеки целую тебя в губы. Этот поцелуй – единственное, что может быть между нами. Ты даже не просыпаешься, милая. Что бы ты сделала, если проснулась? Оттолкнула бы меня или нет? Этого не надо знать. Так будет лучше. Не надо напрасно мечтать о том, что никогда не будет твоим. Смотрю на тебя в последний раз и ощущаю, что готов плакать. Но я – вампир, и порою бездушен. Ты улыбаешься, наверное снится что-то хорошее. Хотел бы я знать, что. В любом случае, это не я.
Помнишь тренировку с оборотнями несколько дней назад? Тогда я побеждал потому, что ты смотрела на меня. И это было моей целью – привлечь, хоть ненадолго, твое внимание. И мне это удалось. Тот разговор, про Марию, про мою прошлую жизнь, был самым счастливым моментом за день. Кем ты стала для меня? Ты стала моим солнечным лучиком. Почему же не солнцем? Солнце ты для тех, кто борется за твою любовь, а я просто люблю тебя, независимо от того, кого любишь ты. Ты улыбаешься мне, не отталкиваешь меня и это лучик солнца, но не само светило. Эллис все знает, она все поняла и согласилась с моим решением. Я решил, что когда ты станешь вампиром и женой Эдварда, я уйду. Это единственный выход. Единственный способ прекратить эту сладостную боль. Смотрю на тебя в последний раз и чувствую тепло. Выпрыгнув из окна, встречаюсь глазами с Эллис. Вот кто не осудит и поймет. Она ласково улыбается и целует меня в щеку, говоря, что все в порядке.
- Ты поохотилась? – мой голос меня не слушается.
- Да. Никого не было? – Эллис, милая Эллис. Как она беспокоится за подругу!
- Нет. Так я на охоту?
- Иди. Обещаю, все будет в порядке, - обещания Эллис привыкла выполнять.
- Пока, - киваю я ей и опрометью бросаюсь в лес. Там у меня будет хоть минута покоя. И возможность забыть хоть ненадолго аромат и голос моей любимой. Любимой, которая никогда не станет моей.