Глава 1
Постскриптум

А недели через две после этих судьбоносных событий, Изабелла Свон проснулась обычным тёплым летним утром в среду и почувствовала, что очень хочет чечевичного супа. И обязательно чтобы с беконом.

Это оказалось тем более странным, что будучи стопроцентной, до мозга костей, «совой», за завтраком, максимум что сытного и калорийного могла пропихнуть в себя девушка, так это тосты с зеленью и сыром. Ну, может, ещё грибной паштет. Ими она иногда заменяла традиционный шоколад и клубничный джем.

А тут — чечевичный суп. Да ещё и с беконом.

«Нипанятна». — Белла повращала глазами, оглядела пространство спальни, прислушалась, не болит ли чего, и, убедившись, что жить ей вроде бы как ничто не мешает, чуть ли не с кровью, принялась вырывать себя из сильных, мощных объятий мягкой, уютной постельки. Она сползла с кровати и почти с закрытыми глазами побрела в ванную.

Собираясь на работу — а работала Изабелла вместе с отчимом Филом Дуайером в его частном издательстве «Ailuros Publishing» — думала только о том, чтобы не перехотеть этот чёртов суп к вечеру — к своим желаниям нужно относиться трепетно. Уважать их. Спасибо, что хоть чего-то хочется. Хуже, когда ничего не надо.

С твёрдым намерением сегодня после работы заехать в магазин за чечевицей, Белла хлопнула дверью, замкнула на все замки свою небольшую, двухкомнатную, но вполне добротную, с хорошим ремонтом квартиру и отправилась пахать.

В издательстве сегодняшний день сюрпризами не побаловал. Всё как обычно: буклеты, проспекты, рекламки, немного методических пособий для медицинских университетов, брошюрки и учебники — короче, скукота. Девушка проверила художественную графику для переводных статей канадских социологов, заказанных как отдельное издание, да занялась небольшими отрывками трудов по экологии для какого-то очередного форума или симпозиума. Отчим, говорят, с утра был, но потом быстро уехал в банк.

В коллективе все знали Беллу как тихую, спокойную, холодную стерву. Её боялись. Её не любили. Что девушку ни грамма не смущало. За глаза падчерицу босса называли и «змеёй», и «снежной королевой», и «ежихой». Внутренний протест поднимался только на счёт последнего — какая из неё ежиха, если ёжики они вон какие обаятельные.

«Непорядок, — думала в такие минуты Белла. — Надо поднажать».

И нажимала.

Она никогда не кричала, не нервничала, не грубила, не давила эмоциями и не угрожала родственными связями. Но увольняла легко, спокойно, незаметно для мимики и без напряга для дыхания. Прежде чем сказать: «Спасибо. Больше в ваших услугах мы не нуждаемся», даже губы не разминала. Так, почти не разжимая рта, и… Придиралась ко всему, что не нравилось, без особого разбора, невзирая на атмосферное давление, бокс-офис последнего фильма Звездных войн, и сколько дней прошло с последнего секса у её подруги Элис Брендон.

Кстати, о птичках.

У самой Изабеллы молодого человека не имелось и уже прилично давно. В личной жизни царил полный штиль и благодать. Девушка жила в гармонии с собой и вела образ жизни в стиле «born to be wild»* К представителям сильного пола относилась как к равным, и считала, что невероятно их этим обязывала. Тем более что сильными признавала мужчин пять во всём Мире, а в огромном городе, где жила — так и того меньше. Человека полтора, не более. Те, кого она вынесла за скобки этой категории, говорили, что это не женщина, а смесь одуванчика с наковальней. Да оно и правда — Изабелла перемалывала мягко, нежно, с кровью и пикантным хрустом костей. Шла по трупам, не стесняясь, легко, почти на цыпочках, парила над болью и муками, едва касаясь мёртвых тел.

«Идиоты, — скептически кривилась девушка. — Какие же они все идиоты». — И что очень важно — обладала способностью при необходимости быстро обо всём забывать. Оставлять в прошлом. Это очень полезно, продуктивно и всегда в жизни пригодится.

И как следствие — секса у Беллы тоже не было. В смысле, не имелось. Откуда!

Всё дело в том, что Свон никогда не отличалась красотой. Скорее, наоборот. Может, именно поэтому — а может и ещё по какой другой причине — первым её мужчиной случился один уже далеко не молодой и безнадёжно женатый средней руки бизнесмен. Не нефтяной магнат, конечно, но и далеко не рыночный торговец, и не булочник. Девушке он нравился и даже где-то, можно сказать, покорил. Но всегда предупреждал, что с ней временно, и, скорее всего, они расстанутся.

Так оно и случилось. «Недомагнат-перебулочник» отбыл за море-океан в далёкую страну Австралию на ПМЖ, и Изабелла, будучи ещё совсем молоденькой девушкой, больше с такими взрослыми и крутыми дяденьками не связывалась. Обходила стороной. А поскольку сверстники сплошь и рядом казались пресными, неинтересными, мелкими и что самое распространённое — недалёкими, (а иногда откровенно тупыми), так где уж тут до секса!

В супермаркете чечевичную крупу выбрала самую дорогую. На всякий случай прихватила ещё и упаковку белой фасоли. Из сопутствующих товаров набралась приличная гора покупок — раз уж выбралась в магазин, нужно это использовать на сто процентов.

Стоял тёплый летний день — ни холодно, ни жарко — приятно и комфортно. Когда вышла из магазина, толкая тележку перед собой, ветер сразу же принялся за её красивое сиреневое платье с расклешенной юбкой, приятно ласкающей ноги.

Изабелла перекладывала пакеты в багажник своей Хонды Джаз, как вдруг услышала у себя за спиной, вдалеке, звон стекла и крики. Девушка оглянулась и осмотрелась. Возле бетонного ограждения парковки суетились несколько мальчишек лет десяти-двенадцати. Один из них кинулся прямо к ней.

— Мэм! Мэм! — он бежал крупными шагами, что-то пряча в ладонях. — Мэм, вот! — приблизившись, протянул к девушке сложенные вместе ладошки, в которых лежала и жадно двигала жабрами маленькая оранжевая рыбка. — У вас есть бутылка воды? Можно? — его большие голубые глаза были полны мольбы, лицо красное до такой степени, что веснушки казались почти чёрного цвета, он подпрыгивал и плясал на месте. — Мы с парнями разбили… и вот, — по новой протянул руки вперёд. — Только скорее, пока…

Белла ринулась в багажник и достала пятилитровую бутыль с водой с широким горлом. Быстро взломала пробку, отвинтила, и мальчик аккуратно выпустил туда рыбку.

— Спасибо.

Девушка поднесла ёмкость к глазам и заглянула в толщу воды.

Вне всякого сомнения, перед ней металась и трепыхалась в непривычной для неё среде представительница одного из видов золотых рыбок. Она, то дёргалась и суетилась, то, будто отчаявшись вырваться, успокаивалась и зависала. И даже слегка расправила свои богатые, красивые плавники.

Тут к ним подбежали ещё двое мальчишек.

— Ух ты, а мы вот разбили. — Показал один из них на бетонные блоки, у которых валялись несколько велосипедов и виднелась лужа воды.

— Красивая, правда?

— Да, очень, — засмотрелась девушка, но тут же опомнилась и хотела уже было протянуть ёмкость тому пацану, который подбежал первым.

— Шухер, парни, мой предок! — вдруг крикнул один из них и показал вытянутой рукой куда-то на угол магазина. — Валим! Я у него наличку стырил!

Мальчики бросились к велосипедам.

— Эй, вы куда, — вытаращила на них глаза Белла. — А это?! — протянула им вслед бутыль с водой.

— Не обижайте её, — на ходу прокричал один из разбойников.

Вся ватага в мгновение ока оказалась в сёдлах своих железных коней и со всей дури нажала на педали. А на парковку въехал небольшой пикап. Когда пацаны заворачивали за угол, из-за руля машины вышел мужчина лет сорока, сделал руки в боки и посмотрел им вслед. Затем смачно сплюнул на асфальт, опять вскочил в кабину и, развернувшись, двинулся на выезд.

Изабелла с бутылкой в руках застыла в растерянной позе. Оказавшись на парковке в гордом одиночестве, девушка отмерла и, не зная что делать и куда идти, направилась к луже воды.

Там действительно валялись стеклянные осколки, и на бетонном ограждении лежал небольшой буклет. Красочный и с хорошей полиграфией.

«Аквариумные золотые рыбки» — гласила надпись на ярком рисунке с мультяшной, залихватского вида, оранжевой рыбкой, почему-то с маленькой чёрненькой книжицей в грудных плавниках. Белла подобрала его, ещё чуть повертелась, осмотрелась и обречённо поплелась к своей машине.

Супермаркет находился рядом с домом — она всегда в нём отоваривалась — но сейчас Свон отправилась в некий уголок живой природы под названием: «Братья наши меньшие». С тех самых пор, как у неё дома появилась декоративная серая крыса Лолифоджу, чья кличка являлась транскрипцией из первых слогов выражения: «Да здравствует четвёртое июля!»**, Изабелла сделалась завсегдатаем этого заведения. Животное подарила внучке бабушка Чарли — активная, неунывающая пенсионерка, много лет прослужившая в ЦРУ «специалисткой», как иногда называют работников Отдела Специальных мероприятий. Та ещё бабуля.

Лолифоджу любила туалетную бумагу Zewa, варёные спагетти Maltagliati, и голос Майкла Джексона по телевизору. Только лишь услышав волшебные звуки, неслась на них, сломя голову, а за ней змейкой волочился и еле поспевал её тоненький хвостик. Они взлетали на диван, пробегали по спинке и садились с самого краю поближе к экрану и звуку — Лолифоджу впереди, хвост, как и положено — сзади. Наслушавшись любимого голоса Майкла, крыса становилась особенно доброй и пребывала в хорошем расположении духа — норовила заснуть на плече у Беллы, предварительно погрызя ей мочку уха.

Белла обожала свою Лолифоджечку и всячески её баловала, поэтому и в зоомагазин наведывалась регулярно.

На этот раз купила там небольшой аквариум — на первое время. Прихватила набор наполнения с минеральными добавками и солями, какие-то кислородные таблетки, заменяющие компрессор, большой прозрачный стакан с растущими водорослями и мешочек корма «Аллер-Аква». А также ей всучили стопку брошюрок о том, как ухаживать за аквариумными рыбками.

Быстро прилетела домой, забежала в квартиру с бутылью в одной руке и с аквариумом в другой, проклиная на чём свет стоит и мальчишек, и своё доброе сердце. Заскочила в ванную, повернула пробку и открыла холодную воду. Бросилась на кухню. Отлила немного из ёмкости и отрезала ножом верх бутылки. Вернулась и вылила в ванну всё содержимое вместе с рыбкой.

Отфильтровала воду, наполнила аквариум, бросила туда все наполнители сразу и, выловив половником рыбку из ванной, отправила в её новое жилище.

И принялась наблюдать.

«Жить будет», — решила через минут двадцать, когда рыбка, будто ручная, начала несмело, пугливо, но всё-таки подплывать к поверхности, как бы намекать, что неплохо бы и подкрепиться. Белла вспомнила про водоросли.

— Они их любят, — говорила Анжела — работница зоомагазина. — Да у нас их и дамы для масок лица много покупают. Эти травки хорошо влияют на кожу, — побарабанила она по щекам своими пальцами с синим маникюром.

— Да, я беру в аптеке водоросли для масок, — улыбнулась Белла.

— В аптеке сушеные, безжизненные. А здесь свежие. Лучше, — демонстрировала виртуозное владение построением сложных фраз продавец-консультант.

Прежде чем кормить новую обитательницу, Изабелла посмотрела стакан с зеленью на свет.

— Тут всем хватит, — пробормотала она и решила попробовать.

На кухне вынула из ведёрка весь пучок, после чего тару выкинула. Словно петрушку, нарезала зелень на доске и, насладившись запахом прелой тины и йода, основную массу смешала с желтком яйца. Остатки смахнула рыбке в аквариум.

Уловив бурную деятельность на кухне, там появились Лолифоджу и её хвост.

— Ты это есть не будешь, — погрозила ей пальчиком хозяйка. — И вообще, не вздумай шлёпнуться в аквариум. Не будь дурой — утонешь.

И перед зеркалом в ванной получившуюся пасту старательно и аккуратно нанесла на лицо.

Ей понравилось. Ошмётки прилипли хорошо, не стягивали кожу, не кололи, не щипали.

«Завтра ещё куплю», — довольная Белла вернулась на кухню, где достала из холодильника и помыла под краном себе большое зелёное яблоко. Почти под цвет её маски.

Хр-р-рум.

Надкусила фрукт и отправилась в гостиную просмотреть «аквариумные» буклеты, чтобы те, которые не несут в себе даже намёка на информативность, благополучно спустить в мусор.

Она лежала на диване, грызла яблоко, разглядывала картинки, пробегала глазами заголовки, читала пояснения, запоминала адреса и отправляла проспекты на пол — после него им прямая дорога в мусорное ведро.

Последней своей очереди дождалась брошюрка, которую девушка подобрала на парковке после мальчишек. Белла развернула буклет, и упёрлась взглядом в текст, отпечатанный довольно корявым, но тем не менее выразительным и разборчивым шрифтом.

«Здравствуй, милый друг! Поздравляем — тебе крупно повезло. Теперь ты не один, с тобой будет жить эта красивая рыбка. Его зовут Чернокнижник, и он не так прост. Он может исполнить четыре твоих желания, если ты будешь исполнять желания того, кто первый попросит твоей помощи. Придумай свой индивидуальный текст желания и каждый раз повторяй его слово в слово, а когда желания закончатся — выпусти рыбку на волю в любой близлежащий природный водоём. Используй своё везение с пользой и не благодари».

Имелся и постскриптум. Мелким, и ужасно корявым шрифтом:

«Р. S. Но если вдруг у тебя нет желаний, то отпусти его прямо сейчас».

Изабелла уронила руки с книжицей на колени, закатила глаза под потолок и сделала равнение на аквариум.

— Господи, ну и чушь! Что за… бредятина. — Даже если абстрагироваться от того, что всё это полная чепуха, столь блестящая перспектива девушку совсем не взволновала, от слова «абсолютно». Она точно знала, что первой к ней с любой просьбой прилетит вездесущая Элис, которая звала Беллу Изи, намекая на её «сверхлёгкий» характер, поскольку упорно не хотела признавать за Свон право быть плохой. А уж желания Элис известны — шопинг, шмотки, салоны, музон, парни, именно поэтому Изабелла звала Брендон Элис-Пэрис, намекая на мировую столицу моды.

Хр-р-рум.
Опять откусила яблоко девушка.

Дзы-ы-ы-ы-ень! Тук-тук.

Хруст в ушах заглушили звуки от входной двери.

Изабелла застыла с полным ртом и напряглась.

Вообще-то, к ней в гости без предварительного звонка могла заявиться только та же Элис, но она не станет ещё и стучать. А если уж решила напугать — а такое тоже может быть — то барабанила бы ногами, даже если на ней Лубутены коллекции, ещё не поступившей в продажу — и такое тоже может быть. Легко!

Девушка на цыпочках подкралась к двери, попутно отложив буклет на полку для ключей в прихожей, и заглянула в глазок.

На лестничной площадке стоял какой-то рабочий. Мужчина. В оранжевом комбинезоне, напоминающем цвет той самой золотой рыбки.

Продолжив пережевывать откушенное яблоко, девушка в нерешительности затопталась на пороге.

Отозваться? Или не надо?

— Что вы… хотели? — крикнула в закрытую дверь.

— Вас беспокоят от компании владельца «Сард».

Счёт по оплате благ цивилизации, которыми была наполнена её квартира, Белла получала именно с последним словом, выполненным жирным шрифтом в верхней строчке.

— В квартире над вами ремонтировали систему, — продолжил со всех сторон положительный голос за дверью, — произошла утечка воды. Откройте, пожалуйста, нужно убедиться, что к вам не протекло.

«Чёрт! Ну, если только протекло!», — сжала зубы Изабелла.

Сверху над ней жила тоже одинокая, читай: свободная девушка Розали. До того, как они познакомились, выяснилось, что Роуз редкая красавица — блондинка с идеальными, кукольными чертами лица, а после — что ещё и компьютерный гений или даже хакер. Короче, страшная женщина, мимо такой без молитвы не пройдёшь.

Кстати, у Беллы имелся номер телефона соседки. Они созванивались.

— Сейчас, секундочку, я должна убедиться, что вы именно тот, за кого себя выдаёте. — Зажав в зубах яблоко, девушка достала из кармана халата айфон и, пролистав номера, набрала Розали. Та откликнулась сразу же и рассеянно подтвердила, что да, действительно ей чинили слив ванной, и повредили трубу. Сейчас она собирает воду.

Отключившись, Свон решительно обхватила ладонью ручку замка. Раздался металлический лязг, и двое людей предстали друг перед другом.

Рабочий оказался довольно молодым мужчиной лет двадцати пяти-двадцати семи отроду. Высокий, фактурный, плечистый, симпатичный…

«И очень тупой», — тут же сделала вывод о его интеллектуальных способностях Белла. Хорошенькая мордашка, выразительные губки, мраморная кожа, отменные породистые линии личика — таких она ненавидела и презирала с особым рвением и удовольствием. Они стояли у неё сразу после кузнечиков, но перед ящерицами — это если хоть чего-то добились в жизни умом, потом и кровью. А такие плебеи, как этот сантехник, так и того ниже — где-то там, в компании с инфузориями и туфельками. Рядом с ними её стервозность и отточенное, обострённое чувство и справедливости, и не справедливости этого мира зашкаливали за стратосферу, однако дать понять и продемонстрировать всю степень своего презрения мешало воспитание, будь оно трижды неладно. И холодную, клокочущую ярость приходилось сдерживать вздёрнутым подбородком, паром из ноздрей и скрежетом зубов.

Едва ему открыли, лицо водопроводчика вытянулось. Он моргнул, как в последний раз в жизни, после чего уставился распахнутым, застывшим взглядом на незнакомку в квартире. Белла испытала даже некое садистское наслаждение от того, скольких усилий ему стоило не заржать, глядя на её зелёное лицо с зияющими круглыми глазницами как у черепа, только светлыми.

Но перед ней стоял, вне всякого сомнения, крепкий орешек — лишь неуловимое движение грудью от сдерживаемого смеха, да застывший сжатый рот.

— Добрый вечер. Могу я пройти в вашу ванную комнату, — рабочий занёс ногу через порог и сексуально ухмыльнулся.

«А вот это ты зря», — преградила ему дорогу Белла. От такой ухмылки, она, с недвусмысленным взглядом, откусила приличный кусок своего яблока и принялась с угрожающим, дерзким, хамоватым хрустом перемалывать его зубами. Девушка работала челюстями и мышцами лица с такой силой, что посыпались ошмётки подсохших водорослей, что её ни грамма не смутило.

Взглядом Наоми Кэмпбелл, марширующей по подиуму и не евшей неделю, чтобы втиснуться в очередной шедевр Доменико Дольче и Стефано Габбана, окинула Белла красавчика с ног до головы, на которой у него плотно задом наперёд сидела бейсболка.

— Дважды два, — произнесла она голосом боливийского наркобарона.

Слесарь, или кто он там есть, сглотнул.

— Что?

Девушка закатила глаза.

— У вас английский второй язык? Или я говорю по-китайски? Я спросила: сколько будет два умножить на два. Вы плохо усваиваете устную речь? Вам написать для наглядности?

Парень заморгал, а потом прищурился. В его красивых серых глазах черти играли в шахматы.

— Шесть, — радостно повёл он мощными, тренированными плечами. — Это все знают.

Бровки девушки с интересом взметнулись вверх.

«Ах, даже так? Йумар!»

— В каком, однако, интересном, красочном мире вы живёте, — расплылась она в ехидной улыбке. — Прямо, позавидуешь, честное слово.

— Я сам себе завидую. — Брутально скривил свой красивый рот водопроводчик.

— Проходите, — с голосом тюремного конвоира отступила с дороги хозяйка. — Только не долго.

«А вдруг тупость — это заразно», — немного польстила она себе в интеллектуальном плане, раз уж сей «инфузорий» не позволил ей это сделать за его счет.

— Спасибо.

— Налево.

«Говорят, кретинизм у лохов ещё и топографический», — следуя за гостем в облаке некоего тонкого, еле уловимого, загадочного запаха, скорее всего, недешевого парфюма, Белла как загипнотизированная уставилась на «луковичку» волос, спускающуюся на мощную, такую надёжную мужскую шею из-под козырька бейсболки.

Включив свет в ванной, рабочий зашел в это небольшое помещение и сразу же поднял голову к потолку.

Белла — тоже.

Вверху никаких изменений не наблюдалось — всё беленько и чистенько — на ремонт Свон денег не жалела.

— Очень хорошо. Здесь порядок, — сразу же двинулся на выход водопроводчик.

Белла — не отстаёт.

— У меня к вам просьба, — резко развернулся он к ней в прихожей. — К утру ситуация может измениться, — потянулся рукой к своему нагрудном карману, где на прищепке колпачка болталась шариковая ручка, — поэтому, пожалуйста, позвоните по… этому… номеру, — принялся оглядываться вокруг в поисках какого-либо клочка бумаги и, увидев «рыбный» буклет на полочке для ключей, тут же схватил его. — Вы позволите?

Не успела Белла подумать: позволит или нет, не говоря уже о том, чтобы озвучить свою, вне всякого сомнения, принципиальную позицию по данному вопросу, как он уже выводил координаты обратной связи на рекламке.

«Надо же, — смотрела на это всё девушка. — Цифры знает. Может, ещё и алфавит освоил и читать умеет. Девять знаков в минуту».

— Всего доброго, — записав, отдал ей брошюрку водопроводчик и ухмыльнулся опять.

— И вам того же.

«Господи, иди уже, убогий, не отсвечивай», — сама не поняла от чего, начинала нешуточно нервничать девушка.

— А вам идёт, — показал он колпачком ручки на её маску, тут же прыгнул за порог и почти боязливо прикрыл за собой дверь.

Белла только что открыла рот, чтобы прошипеть что-нибудь уничтожающее, превращающее в пепел, прах, пыль на её сапогах.

«Не буду звонить, — бросила буклет обратно на полочку, после того как повернула замки. — Появится пятно — вызову полицию. Пусть заводят уголовное дело».

— Встретимся в суде, — отчеканила в закрытую входную дверь. — Лох. Неудачник.

Буклет провалялся в прихожей до самого позднего вечера. По нему даже успела побегать Лолифоджу.

Часам к десяти Изабелла признала, что не может выкинуть его в мусор, просьбу водопроводчика — из головы, а самого неудачника — из печёнок. Застрял.

«Это же надо, каков вредитель — минуту побыл, и весь вечер насмарку». — Подошла к полочке для ключей и подвинула к себе брошюрку с номером.

Циферки, как циферки, одиннадцать штук, разве что только порядок их и повторяемость очень даже удобны, легко запоминаются. Такие номера бывают обычно либо у деловых людей, либо у их секретарш.

Свон опять раскрыла буклет.

«Неужели я поверила в эту чушь? — пробежала глазами по знакомым буквам. — Старею?» — Забрав книжицу, зашла в гостиную, подошла к аквариуму и приблизила лицо почти к самому стеклу. Рыбка как ни в чём не бывало парила в толще воды, поглядывая своими чёрненькими глазками-маковыми зёрнышками. В принципе, можно было назвать его и Чернокнижником, почему нет? Во всё остальное Белла, конечно же, поверить была не в силах — рыбка как рыбка, обыкновенная.

У Изабеллы действительно имелась в запасе мечта. Грёза, сладкий сон, фантазия. Девушка уже, наверное, даже и не вспомнила бы, когда впервые ей пришло в голову сняться в кино. Стать актрисой. Со временем эта сумасшедшая мысль почему-то не потеряла своих красок и не осталась в прошлом, а переросла в желание, а пройдя через годы, превратилась в мечту. Белла с удовольствием и в театре на сцене выступала бы — только выпустите.

Но, к сожалению, бог обидел внешностью, и как бы ни уговаривала себя девушка, что красота для актрисы — дело десятое, взять выйти из дома и этими же ногами отправиться в какую-нибудь киностудию на пробы — благо интернет пестрел объявлениями — не могла. Не осмеливалась.

Подошла к журнальному столику, плюхнулась на диван возле него и открыла крышку ноута. На заставке рабочего стола у неё всегда стояла одна из множества фотографий Натали Портман. Вот на кого Изабелла нестерпимо хотела быть похожей. Хоть капельку. Сколько раз она восхищалась красотой этой актрисы, её умением подать себя, не опуститься до простушности и пошлости.

«Эх…» — безнадёжным движением руки захлопнула гаджет.

Наступала ночь. Пора укладываться. Перед тем как провалиться в сон, девушка вспомнила, что так и не сварила чечевичный суп.

«Может, завтра с утра опять его захочу». — На том и заснула.

Но чуда не произошло — проснувшись, Белла прислушалась к себе и поняла, что, как обычно, хочет спать или даже СПАТЬ.

Опять побрела в ванную и, подняв голову вверх, с досадой признала, что и здесь волшебства не случилось — потолок не потёк, всё в порядке, и суд отменяется — невезуха, да и только.

И тут она вспомнила о цифрах на брошюрке.

В принципе, Изабелла понимала, что ничем особо не рискует. Если позвонит и успокоит «лоха», что он сделал свою работу хорошо, ничего же не произойдёт, так ведь? Об этом даже не узнают в издательстве отчима, и её слава стервы, которую непонятно как Земля носит, не пострадает.

Отбросила все сомнения, набрала циферки на айфоне и нажала на вызов.

— Да, — после второго гудка ответил бодрый мужской голос.

«Надо же, тоже рано встаёт, — проворчала про себя Белла. — Что? Не спится? Волнуешься? То-то же».

— Доброе утро, — включив деловой тон, заговорила Свон. — Я звоню по вашей просьбе по поводу вчерашней утечки воды.

— Да-да.

«Словарный запас аквариумной рыбки, — хмыкнула про себя. — Плавали, знаем. Ну так вот…»

— Я только что исследовала потолок — он чист, и пятен не появилось.

— Вы даже не представляете, как я рад это слышать. — Белла могла дать руку, ай, да что там руку, голову на отсечение, что голос водопроводчика полнится улыбкой и каким-то неуловимым сарказмом.

«Да что за чёрт, в конце концов!» — чуть не закричала вслух девушка. Она постоянно приводила себе доводы того, что он насекомое, недоразумение, мужлан и дурень, каких поискать, и у неё с ним даже кровь разной температуры.

«Да это же очевидно! О чём тут ещё говорить!» — Но с каждым разом всё сильнее её охватывало чувство, будто это она глупыха несмышлёная, деревенщина и ворона ушастая — всё время попадает впросак, делает всё не так и не то. Откуда и с чего это взялось, девушка не знала, да и некогда ей… тут.

— Спасибо вам огромное, — продолжал меж тем рассыпаться в благодарностях водопроводчик. — Вы меня очень выручили, что позвонили. Спасибо.

— Всего доброго, — решила быть вежливой до конца Белла, хоть ей и хотелось сказать ему… да много чего и ещё больше. Она бы ещё смогла его удивить.

— До свидания. — Тут он отключился, но девушка могла поклясться, что на последних мгновениях соединения прозвучал его смех. Наглый, безудержный, откровенно-хамский, абсолютно неуместный и до упора издевательский.

— Бестолочь, — посмотрела она на экран айфона и тоже нажала на красненький кружочек. — Лох.

Но время тикало и, забросив аппарат в карман махрового халата, сжимая кулачки и шумно выдыхая огненные клубы пара из ноздрей, Свон ринулась опять к аквариуму. Приблизила лицо к стеклу.

«Придумай свой индивидуальный текст желания», — вспомнила инструкции.

Опасливо осмотрелась по сторонам в собственной квартире — не видит ли кто, и не грозит ли ей сопровождение в психиатрическую клинику.

— Никогда такого не было, и вот опять. Чернокнижник, переверни страницу, пожалей девицу, сделай так, чтобы я стала похожа на Натали Портман. — Снова зыркнула по сторонам — вроде бы, никакой опасности, ничего страшного не произошло.

Да и вообще ничего не произошло. Оглядела руки, ноги, ступни — ничего.

Белла выпрямилась, вздохнула и обречённо махнула рукой.

— Зря звонила этому… инфузорию, — и, развернувшись, отправилась умываться.

Делала она это всегда долго и тщательно — водные процедуры помогали проснуться. Пока чистила зубы, пока наносила тонизирующий лосьон, в один из моментов подняла лицо от крана и посмотрела на себя в зеркало…

И замерла. Окаменела.

Изабелла проморгалась и прищурила глаза. Потом вытерла рукавом махрового халата стекло — сомнений быть не могло — она стала чем-то похожа на Натали Портман.

*born to be wild — [bɔːrn təˈ biː waɪld] англ. рождённая быть дикой.
**long live the fourth of July — [lɔːŋ ðə lɪv fɔːrθ əv dʒuˈlaɪ] англ. Да здравствует четвёртое июля.

Предыдущая глава || Следующая глава