Карлайл попытался встать, но голова закружилась, и он снова опустился на траву. Его мучила жажда, и по телу разливалась тягучая слабость. Вампирша исчезла, будто ее и не было, но Карлайл был уверен – она не являлась плодом его воображения. Впервые он так близко видел одного из тех существ, за кем всю свою жизнь охотился его отец, и кого предстояло преследовать ему самому. В том, что она вампир, не было никаких сомнений. Погоня за другим подобным ей существом, растерзавшим целую деревню, привела Карлайла и его спутников глубоко в чащу леса. Два дня они преследовали красноглазого демона в обличье мужчины, который, казалось, дразнил их, заманивая все дальше и дальше. Никогда еще Карлайл не видел, чтобы кто-либо обладал такой невероятной скоростью и невообразимой силой. Последнее, что он помнил перед тем, как упасть с лошади, это гигантский прыжок вампира, с легкостью перелетевшего через широкий, словно поле, овраг.
Кол, распятие, святая вода… Все это было испробовано. Теперь Карлайл мог с уверенностью сказать, что те средства, которые его отец-инквизитор считал действенными для охоты на вампиров, были совершенно бесполезны. Вот только поделиться этими знаниями наверняка уже не придется: он в одиночестве стоял посреди леса, а где-то рядом бродил вампир. И, как выяснилось, не один.
Карлайл с трудом встал, снял с ветки свою сумку, достал из нее сосуд с водой и сделал несколько глотков. Некоторое время он постоял, держась рукой за шершавый ствол дерева, а затем медленно двинулся вперед. Он смутно представлял, куда направляется, но был уверен, что Господь не оставит его.

Солнце уже клонилось к закату, когда Карлайл сделал очередную передышку, с трудом опустившись на ствол поваленного дерева. Его несколько часов мучил кашель, болела грудь и все сильнее кружилась голова. В течение всего дня Карлайл постоянно чувствовал на себе пристальный взгляд, и не ошибался – Эйрин неотступно следовала за ним, легко и бесшумно перепрыгивая с ветки на ветку. Зачем – она и сама не могла ответить, ведь при желании вампирша всегда могла найти человека – если не по запаху, то по биению его сердца, будь он от нее даже за десяток миль. Скорее всего, Эйрин следовала за юношей просто для развлечения. Она наблюдала за ним, как какой-нибудь любитель природы изучает движения зверька в клетке. И эта клетка почти захлопнулась, ведь Карлайл забирался все глубже в лес, откуда выхода не было.
Наконец, Карлайл решился проверить свою догадку и заговорить.
- Если хочешь убить меня, почему этого не сделаешь? – устало спросил он.
Эйрин легко спрыгнула с ветки позади него и игриво провела рукой по плечу Карлайла.
- Берегу про запас, - доверительно шепнула она, склонившись над ним, отчего ее тяжелые локоны упали ему на лицо.
- Играешь со мной?
- Да, - просто ответила Эйрин. – А хочешь, я расскажу тебе, как убить вампира? Вдруг пригодится. Сбиваешь его с ног, - она легонько толкнула Карлайла, отчего тот не удержался и рухнул в траву. – Затем берешь его за голову, вот так, - Эйрин обхватила голову Карлайла ладонями, - отрываешь ее и бросаешь в костер. Все, что осталось, - туда же… Да у тебя жар!
Лицо юноши пылало, он едва не терял сознание.
- Какие вы люди слабые, - пробормотала Эйрин, опускаясь рядом и поддерживая его за плечи. – Холодная земля ночью выпила остатки твоей силы.
Карлайл взглянул на нее затуманенным взором и закрыл глаза, бессильно уронив голову ей на колени. Эйрин растерялась. Что ей делать с этим юным созданием, чьи золотистые волосы беспомощно разметались по ее холодным ладоням? Думать, в общем-то, было не о чем, - нужно всего лишь склониться поближе и даровать ему свой глубокий поцелуй… если сделать это осторожно и быстро, ему будет совсем не больно… Его запах кружил голову, властно притягивал губы к тонкой коже, под которой струилась теплая кровь. Эйрин стремительно наклонилась, обуреваемая страстной жаждой. Закрыв глаза, она с упоением скользнула кончиком языка по горячей коже, впитывая ее терпкий аромат…
Карлайл чуть слышно застонал от мучающего его жара, и Эйрин вдруг отпрянула от его шеи, которой так и не коснулся ее смертельный поцелуй. Мысль, что этот юноша больше никогда не откроет глаза, отчего-то стала ей отвратительна и зазвенела в мозгу пронзительнее, чем жажда. Эйрин заставила себя снова взглянуть на его бледное лицо и вдруг негромко рассмеялась, подивившись сама себе. Затем она порывисто встала, обхватив юношу рукой, и растворилась во тьме ночного леса.