Название: Сказка о Лесной Деве, жестоком короле и добром конюхе

Категория: Авторские истории. Собственные произведения
Обложка: 62
Бета: +
Жанр: fairytale
Рейтинг: PG
Саммари: В глубине материка, на границе бывшего королевства Корсиус и Заповедного леса стоит заброшенный замок. Его стены оплели вьюнок и плющ. В дымоходах свили гнезда птицы. Среди позолоты, обрывков гобеленов и обломков дорогой мебели играют детеныши лесных зверей. Местные жители, если посидеть с ними в трактире за кружечкой пива, с удовольствием расскажут легенду об этом таинственном месте.

---

В глубине материка, на границе бывшего королевства Корсиус и Заповедного леса стоит заброшенный замок. Его стены оплели вьюнок и плющ. В дымоходах свили гнезда птицы. Среди позолоты, обрывков гобеленов и обломков дорогой мебели играют детеныши лесных зверей. Местные жители, если посидеть с ними в трактире за кружечкой пива, с удовольствием расскажут легенду об этом таинственном месте.

Традиционный зимний бал в королевском дворце проходил, как и полагается такому грандиозному событию, с подобающим размахом и помпезностью. Горели сотни свечей в массивных бронзовых люстрах и подсвечниках. Шуршали шелковыми платьями нарумяненные и напудренные дамы, придирчиво разглядывая замысловатые прически друг друга и ревниво посматривая на молодцеватых кавалеров. Безукоризненные лакеи в белых париках разносили гостям вино в хрустальных бокалах и вызывающие аппетит одним своим видом закуски. Музыканты услаждали слух присутствующих нежной мелодичной музыкой, призванной навевать возвышенные мысли о прекрасном.
Король Фридрих III Жестокий нестерпимо, неимоверно скучал.
Его не радовали изысканные вина, отобранные (в прямом смысле этого слова) у лучших виноградарей соседних государств. Не грела холодное сердце, не знающее ни жалости, ни милосердия, последняя победа над королем Маркусом. Теперь под властью Фридриха лежали все королевства на материке, и ему нечего было больше завоевывать. Не прельщали его улыбки и многообещающие взгляды придворных дам. Все они могли усладить его тело, но не душу.
Королю Фридриху хотелось чего-то, чего он и сам не знал.
Небрежно отбросив в сторону недопитый бокал с вином, он встал с трона и спустился с возвышения, на котором тот стоял. Дамы и кавалеры, низко приседая (первые) и кланяясь (вторые) расступались в стороны, давая монарху дорогу. Флаги покоренных им государств, висевшие на стенах, легонько покачивались, словно отдавая Его Величеству дань повиновения.
Король подошел к огромной карте, изображавшей теперь уже его, и только его владения. Десять королевств располагались на материке, и всеми десятью теперь правил король Фридрих. Ему не принадлежал только лес, простирающийся от границы Корсиуса до берегов океана.
- А чей это лес? – громко спросил монарх. Разговоры и музыка в зале стихли. Придворные молчали, не решаясь дать ответ.
- Я еще раз спрашиваю, кому принадлежит этот лес? – в голосе короля отчетливо прозвучала угроза.
- Никому, Ваше Величество, - робко прозвучал чей-то голос.
- Так я могу назвать его своим? – осведомился Фридрих.
- Можете, Ваше Величество, - неуверенно проговорил тот же человек. – Но…
- Что значит «но»? – прогремел рык короля. Хрустальные бокалы на подносах лакеев тоненько звякнули.
- Но, Ваше Величество, если вы будете рубить в Заповедном лесу деревья и убивать в нем оленей и кабанов, то Лесная Дева разгневается.
- Лесная Дева? – заинтересованно повторил Фридрих. – Кто это такая?
Почувствовав, что гнев монарха приутих, придворные оживились. К королю подошли две красивые дамы, взяли его под руки и повели по залу.
- Очень мало кто в мире видел ее, - мелодичным голосом проворковала одна, высокая статная блондинка.
- Но все говорят, что она невыразимо прекрасна, - вторила ей невысокая хрупкая брюнетка.
- Ее длинные волосы цвета красного дерева похожи на струи водопада.
- А золотые глаза мерцают как бриллианты в лучах солнечного света.
- Кожа бела, как свежевыпавший снег.
- Губы – как сочные вишни, согретые июльской жарой.
- Стан стройный, как гибкая березка.
- Достаточно, - прервал обеих дам король. – Я хочу ее. Как до нее добраться?
- Никто не знает, Ваше Величество, - в ужасе пролепетали обе дамы.
- Она живет глубоко в чаще леса.
- Никто не может пробраться туда.
- Лесную Деву охраняет пара волков.
- Они загрызут любого, кто посмеет проникнуть в лес.
- А если кто-то и сможет пробраться мимо них, то этого смельчака проклянет Лесная Дева.
- Забудьте о ней, Ваше Величество! – хором закончили они.
- Мне нужна Лесная Дева, - жестко проговорил монарх. – Я не буду убивать ее. Мы вступим в законный брак и будем владеть всем миром. Я получу власть над людьми, а она – над природой. Как мне найти ее?
- Никак, Ваше Величество, - пролепетала высокая дама.
- Лесная Дева сама решает, кому покажется, - глотая слезы, добавила брюнетка.
- Прекрасно. Тогда подтолкнем ее к нужному решению. Вызвать мне егерей!
Через несколько минут в центре зала стояло с десяток человек в кожаных штанах и толстых охотничьих куртках, комкающих в руках шапочки с перьями уток и вальдшнепов.
- Что угодно Вашему Величеству? – неуверенно спросил Главный Егерь королевства.
- Расставьте в Заповедном леву капканы на волков. Много! Очень много! По всей чащобе. Поймайте мне волков Лесной Девы!
- Но, Ваше Величество… - начал Главный Егерь.
- Ты смеешь мне возражать? – тихим голосом осведомился Фридрих. Все придворные в зале похолодели от ужаса. Парочка особенно нервных дам упала в обморок.
- Да, Ваше Величество, - смело глядя королю в лицо, ответил Главный Егерь. – Это волки Лесной Девы. Нельзя прикасаться к ним, иначе она оскорбится.
Неуловимо ловким движением Фридрих вытащил из ножен кинжал и метнул его в егеря. Из рассеченного горла на мраморный пол хлынула кровь.
- Теперь ты – Главный Егерь. – Фридрих ткнул пальцем в одного из охотников. – Ты понял мой приказ?
- Да, Ваше Величество, - подобострастно согнулся он в поклоне.
- Тогда выполняй его. И уберите это. – Король презрительно махнул в сторону тела бывшего Главного Егеря. – Где музыка? Я хочу танцевать!
Фридрих, подхватив статную блондинку, закружился с ней в танце. Дама брезгливо подхватывала подол длинного платья, боясь испачкаться в крови.

На следующее утро Фридрих, едва проснувшись, вызвал к себе Главного Егеря.
- Где волки?
- Я отправил в Заповедный лес всех, кого смог найти. Мои люди ставят капканы и роют волчьи ямы. Мы сделаем все, чтобы выполнить ваш приказ, Ваше Величество.
- Привлеките к этому крестьян. Сообщите им, что за пойманного волка я плачу десять… нет, сто золотых!
- К утру волки будут у ваших ног, сир, - пообещал Главный Егерь и, постоянно кланяясь, удалился, пятясь задом.
Но к утру волков не поймали. Главный Егерь краснел, бледнел и потел, объясняя, что волки, как зачарованные, обходят все ловушки.
- Ты хорошо слышал мой приказ? – не сдерживая угрозы в голосе, процедил Фридрих. – Или мне нужно прочистить тебе уши?
Лезвие длинной рапиры короля коснулось уха Главного Егеря.
- Нет, Ваше Величество! – рухнул на колени бедняга, чувствуя, как по шее стекает кровь. – Мы поймаем вам волков!
- Я увеличиваю награду до пятисот золотых, - кинул король и жестом отпустил охотника.
Но и следующим утром волки еще не были пойманы. Главный Егерь обреченно простонал, глядя, как со свистом опускается шпага короля, отсекая ему ухо.
- Возьмите еще людей, - жестко приказал монарх. – Прочешите весь лес. Поймайте мне этих волков! Плачу тысячу за каждого!
На рассвете в ворота королевского замка въехала телега, запряженная тройкой нервно вздрагивающих, покрытых пеной и постоянно озирающихся лошадей. Ее сопровождал десяток охотников, возглавляемый человеком с перевязанной головой. В телеге лежали два зверя, приковывающих к себе взгляды с первой секунды. Два волка, крупнее и мощнее обычных, с более светлой и длинной шерстью, пушистым хвостом и золотыми глазами, горевшими яростным блеском. Их морды обмотали несколько раз прочной лентой, лапы спутали крепкой веревкой, и тем не менее звери не потеряли своей хищной красоты. Самец беспрерывно глухо рычал. Более изящная самка прислушивалась, навострив уши, и пыталась вылизать глубокую рану на левой передней лапе.
- Очень хорошо, - удовлетворенно заключил вышедший во двор король. – Всем по две тысячи золотых! Коня мне! Живо!
Молодой конюх с взлохмаченными со сна светлыми волосами, в которых торчала солома, подвел Его Величеству оседланного жеребца. Король вскочил на него, сделал охране жест следовать за собой, пришпорил коня и галопом выехал за ворота, остановившись только на окраине Заповедного леса.
- Лесная Дева! – зычно прокричал он. – Твои волки у меня, короля Фридриха Третьего Жестокого! Даю тебе три дня, чтобы прийти и попробовать забрать их! Если послезавтра на закате, в ночь Солнцестояния, ты не появишься, я лично затравлю их собаками!
Король замолчал, ожидая ответа. Безрезультатно. Не шевельнулась ни одна ветка усыпанных снегом деревьев. Не пролетела над королем ни одна птица. Не пробежала ни одна мышка. Пожав плечами, король вернулся во дворец.
Волки все еще лежали в телеге, а вокруг толпились слуги и придворные, глазея на необычных зверей.
- Ошейники на них. Железные, - коротко приказал Фридрих. – И цепи. И приковать здесь, во дворе, чтобы любой мог подойти и посмотреть на драгоценных спутников Лесной Девы.
Кузнецы торопливо принялись за работу. Волков заковали в тяжелые железные ошейники, ни снять, ни разгрызть которые не смог бы никто из живущих. К ним прикрепили толстые цепи, предварительно проверив, нет ли в них слабых звеньев. В довершение всего зверей приковали к высокому толстому столбу во дворе замка. Все это время король стоял и смотрел, как унижают благородных волков.
- Охранять, днем и ночью! – приказал он. Начальник охраны королевского дворца быстро отобрал двух стражников, указав им на звериную пару.
- Ваше Величество, - послышался тихий, но твердый голос. Король резко обернулся, устремив взор на молодого конюха, осмелившегося побеспокоить его.
- Ваше Величество, - повторил он, не опуская взгляда. – Волки уже прикованы и никуда не денутся. С них нужно снять путы, накормить и напоить. Звери не заслуживают жестокого обращения.
Король некоторое время осматривал молодого человека с головы до пят. В толпе придворных уже начали делать ставки на то, повесят наглеца или же отрубят ему голову.
- Ты прав, - наконец, ко всеобщему удивлению, кивнул он. – Займись этим. Как тебя зовут?
- Густав, сир.
- Займись этим, Густав, если не боишься, что тебе откусят руку. Справляйся с ними сам как знаешь.
Король злобно расхохотался и ушел. Свита потянулась за ним, и многие не упустили возможность подойти и потыкать лежащих на снегу волков палкой. Некоторые издевались над конюхом.
- Не забудь потом помыться, чтобы лошади от волчьего запаха не взбесились!
- Его собственная вонь перебьет любой волчий запах!
- Осторожнее, однорукому конюху нечего делать на конюшне!
Густав, стиснув зубы, выслушивал колкости дворян.
Он дождался, пока все разойдутся, и занялся обустройством волчьей пары под ехидными издевками стражников, весьма довольных бесплатным развлечением. Принес охапку сена, чтобы волкам было не так холодно. Поставил рядом с ними миску и налил в нее воды. Привязал к палке нож и осторожно перепилил веревку на лапах. Самец даже перестал рычать и внимательно наблюдал, что делает конюх. Оставалось самое сложное – убрать ленту, намотанную на морды зверей. Густав вздохнул и подошел к волкам поближе.
- Я не причиню вам вреда, - бархатным голосом уговаривал он, пытаясь дотянуться до морды самки.
- Эй, ты что делаешь? – внезапно рявкнул стражник за его спиной. Густав вздрогнул, убрал руку и обернулся, чтобы объяснить, что с намотанной лентой волки не смогут есть и пить. Оказалось, стражник обращался не к нему, а к молодой девушке в длинной юбке, потрепанном кожушке и чепце служанки, скрывавшем ее волосы и большую часть лица.
- Я принесла еду, - робко проговорила она. – Я Ульва, новая судомойка. Кухарка дала мне миску с мясными обрезками и велела отнести ее волкам.
- А, - потерял к ней интерес стражник. – Отдай вон ему, - махнул он в сторону Густава.
Ульва подошла к конюху, показывая ему миску.
- Вот. Для волков. Кухарка прислала.
Ее голос журчал, словно лесной ручей. Густав был уверен, что не встречал девушку прежде. Он не смог бы забыть нежный овал лица, виднеющегося под чепцом, пухлые губы, приятный голос. Хотя да, Ульва сказала, что появилась во дворце недавно, и, видимо, им просто не довелось встретиться раньше.
- Эй, парень! – громыхнул стражник. – Если ты так и будешь пялиться на девчонку, волки сдохнут от голода.
Ульва вздрогнула.
- Я покормлю их.
- Нет, - отобрал у нее мясо Густав. – Я сам. Это опасно.
Он поставил миску рядом со спутниками Лесной Девы. Волки явно заинтересовались, но лента, стягивающая их морды, не давала возможности есть. Густав тяжело вздохнул и вновь подошел к зверям поближе, подзывая к себе волчицу.
- Подойди ко мне. Я не сделаю ничего плохого, наоборот, помогу. Ну, иди сюда.
И стражники, и Ульва потрясенно смотрели, как самка, словно бы понимая человеческую речь, тяжело приподнялась и, прихрамывая, подошла к молодому человеку, подставив ему морду. Густав очень осторожно, стараясь не делать резких движений, размотал ленту и так же плавно отвел руку. Волчица не сделала попытки укусить его. Она пристально посмотрела на конюха золотыми глазами и отошла к миске с водой. Самец нежно ткнул ее носом и сам, без просьбы человека, подошел к нему и подставил морду.
Густав освободил и его. Волк коротко рыкнул – не угрожающе, словно благодаря – и вернулся к самке. Видно было, что ему очень хотелось и пить, и есть, но он подождал, пока насытится подруга, и только после этого подошел к мискам сам.
- Вот дьявольская скотина, - с одобрением плюнул один из стражников. Густав вернулся к Ульве.
- Я даже не думала, что люди могут быть такими смельчаками, - восхищенно проговорила она. Конюх изо всех сил попытался не показать, что ему приятны ее слова.
- Да ничего особенного. С лошадьми тоже приходится вести себя осторожно. Они и укусить, и лягнуть могут, если не в настроении будут. Или если Его Величество до крови распорет им бока шпорами.
- И такое бывает? – удивилась девушка.
- Чаще, чем ты думаешь, - горько заметил Густав. – После каждой охоты. Кстати, хорошо, что ты напомнила: нужно смазать волчице лапу лошадиным бальзамом.
- Бальзамом из лошадей? – испуганно переспросила Ульва.
- Да нет, что ты. Из трав и кореньев. Я смазываю им раны на боках лошадей, чтобы они быстрее заживали. Надо и волчицу подлечить. Только, боюсь, забинтовать она не даст, а если оставить так – слижет.
- Если объяснить – не слижет, - уверенно проговорила девушка и, уловив удивление молодого человека, добавила: - Мне так кажется. Ты же сам видел, как она послушалась тебя. Это же не просто волки – это спутники Лесной Девы. Они умнее обычных зверей.
- Ты права, - согласился Густав, которому, честно говоря, было все равно с чем соглашаться, лишь бы это говорила Ульва. Ему все больше нравилась эта девушка. Еще бы личико получше разглядеть… Но ему еще, несомненно, представится такая возможность. – Вечером смажу. Ты же придешь покормить их еще раз? – с надеждой поинтересовался он.
- Приду, - не обманула его ожиданий Ульва. – Как всю работу переделаю, так и принесу еще мяса. А теперь мне пора, извини.
- Мне тоже, - вздохнул Густав. – До вечера, Ульва.
Стражники проводили молодую пару скучающими взглядами. Волки прикончили мясо и свернулись клубком на сене. Волчица, казалось, уснула, а самец на каждый настораживающий звук вскидывал морду и негромко рычал.
Весь день Густав поглядывал в приоткрытую дверь конюшни, высматривая, не идет ли Ульва. Уже почти стемнело, когда он, наконец, увидел белый чепец девушки, бросил недочищенного скакуна министра финансов т выскочил во двор. Потом хлопнул себя по лбу, вернулся, схватил горшочек с бальзамом и вновь выбежал за дверь, чуть не свалив ведро с водой.
Ульва улыбнулась ему.
- Я могу и сама покормить зверей.
- Не можешь, - отрезал Густав. – Меня они уже знают, а для тебя волки, даже прикованные, опасны.
Конюх отобрал у девушки миску и поставил ее в пределах досягаемости волков.
- Просыпайтесь, - негромко позвал он. Самец не торопясь встал и рыкнул. – Я хочу помочь. Смазать лапу бальзамом, чтобы она поскорее зажила. Только и всего.
Волки внимательно смотрели на него золотыми глазами, не двигаясь с места.
- Это не больно, - уговаривал их Густав. – Вот, смотрите! – Он мазнул бальзамом тыльную сторону ладони. Волк принюхался и подошел к конюху поближе, предупреждающе оскалив клыки.
- Не бойся, - умоляюще заговорил конюх. – Честное слово, я просто хочу помочь.
Волк неохотно выставил вперед лапу.
- Ты хочешь проверить на себе, - догадался Густав. – Конечно. Сейчас сам все увидишь.
Он осторожно, не сводя взгляда с острых белых клыков, готовых вонзиться в его шею в любой момент, мазнул бальзамом по лапе самца.
- Видишь? Ничего страшного. Только слизывать не надо! – торопливо вскрикнул юноша, видя, как волк подозрительно обнюхивает липкую массу на шерсти. Тот словно бы понял слова человека, поднял морду и отошел в сторону, освобождая место для подруги. Густав еще более осторожно, стараясь не причинять боли, смазал лапу и ей.
- Только не пробуй на вкус, - попросил он, закончив процедуру. – Пусть бальзам впитается, и тебе станет лучше.
Волчица благодарно ткнула его носом и ушла к миске с мясом.
Густав вернулся к Ульве.
- Удивительно умные животные, - признался он девушке.
- А я говорила, - с гордостью сказала она. – Это не просто волки. Это близкие друзья Лесной Девы.
Густав с готовностью согласился.
- Но ты все равно очень храбрый, - восхищенно добавила Ульва и ласково погладила юношу по руке. – Отважнее, чем все стражники короля Фридриха Третьего Жестокого.
Густав выпрямился и расправил плечи, услышав похвалу милой девушки, и жалел только об одном: что не может разглядеть ее личико, несомненно, красивое.
- До утра, - шепнула Ульва и убежала. Густав нехотя вернулся к своей работе.
Едва сумрак ночи посерел и отодвинулся в тень, давая дорогу светлому дню, к волкам подошел король Фридрих. Он обратил пристальный взгляд на зверей, свернувшихся клубком на сене. Самец мгновенно вскочил, звякнув тяжелой цепью, и, метнувшись вперед настолько, насколько она позволяла, яростно зарычал. Монарх небрежно ткнул в его сторону острием рапиры.
- Никто ночью не появлялся? – осведомился он.
- Никак нет, Ваше Величество, - вытянувшись во фрунт, хором рявкнули стражники.
- Странно. Мне казалось, Лесная Дева должна более внимательно относиться к своим питомцам. Может быть, она не расслышала? Коня мне! Немедленно!
Густав подвел Его Величеству оседланного жеребца. Король легко вскочил на него и понесся к опушке Заповедного леса.
- Лесная Дева! – громко прокричал он. Так громко, что с сонных деревьев слетели снежные шапки, а в воздух поднялись возмущенно каркающие вороны. – Если ты хочешь своих волков – приходи и забери их. Я, король Фридрих Третий Жестокий, буду ждать тебя до завтрашнего вечера! Приходи, или их раздерут на части мои волкодавы!
Не ответил ему Заповедный лес. Даже вороны опустились на сосны и притихли, спрятав головы под крылья. Недовольный король вернулся во дворец.
До самого вечера монарх нервно ходил по большим залам и длинным коридорам. Он отказывался есть подаваемые ему яства, только пил вино из хрустальных кубков, отделанных золотом и драгоценными камнями. Король ждал, все время нетерпеливо выглядывая в высокие окна, но видя там одну и ту же картину: прикованных тяжелыми цепями волков, стражников с алебардами, охраняющих их, и глумящихся придворных, толпящихся на отдалении от зверей, чтобы не попасть на их острые клыки. Лесная Дева не появилась не только во дворе королевского замка, но и на дороге, ведущей к нему от Заповедного леса, на которой Фридрих расставил соглядатаев.
К вечеру настроение короля упало настолько, что он уже не мог бесцельно бродить по дворцу и вышел наружу. Придворные расступились, открывая ему проход к волкам. Фридрих III Жестокий приблизился к ним на минимально возможное расстояние.
- Может быть, вы вовсе не волки Лесной Девы? – медленно процедил он, похлопывая по бедру рукоятью кнута. Волк встал на лапы, прикрывая собой подругу, и яростно зарычал.
- Или она не настолько привязана к вам, как считают люди? - сквозь зубы выталкивал слово за словом король, не моргнув и глазом при виде откровенной ярости зверя.
- Может быть, вы просто жалкие щенки, которых принято отдавать на корм волкодавам?
Кнут со свистом разрезал воздух. Волчица дернулась в сторону и жалобно взвизгнула. Самец с яростным рычанием бросился на короля, но прочная цепь не пустила его.
- Она должна была прийти за вами еще вчера! – рявкнул король, замахиваясь вторично. Но на этот раз кнут не опустился на светлую шерсть зверя. В него со всех сил вцепился конюх, не позволяя Фридриху III Жестокому вновь ударить волчицу.
- Да как ты смеешь! – проревел король, перекрывая рычание волка.
- Ваше Величество! – Густав упал на колени, не переставая цепляться за кнут. – Вы не должны бить волков. Вы не можете это делать, - сбивчиво и горячо говорил он. – Это волки Лесной Девы. Если она увидит их израненными… Ваше Величество, вы сами дали ей срок до завтрашнего вечера!
- Дал, - протянул король, резким движением выдергивая кнут из хватки юноши. – Хорошо, я не трону зверей до завтрашнего заката. Но это не оправдывает твоей дерзости, конюх. Ты получишь все, что досталось бы шавкам Лесной Девы. Взять его!
К Густаву подбежали два стражника, подняли его, сорвали куртку и привязали к одному из столбов для наказаний, установленных во дворе.
- Раз! – Кнут короля со свистом опустился на спину юноши. Густав дернулся, но не издал ни звука, прикусив до крови губу. Зато грозно зарычали волки – оба, даже волчица вскочила на лапы и, стоя рядом с самцом, пыталась порвать могучие цепи. И еще кто-то тихо вскрикнул в сторонке. Ульва, все в том же закрывающем лицо чепце, выронила из рук ведро с помоями и в ужасе прижала пальцы к губам.
- Два!
После третьего удара Густав не выдержал и застонал. После седьмого бессильно повесил голову. Весь мир вокруг него начал заслоняться туманом. Краски померкли, звуки становились все глуше и глуше. Боль отправляла юношу в беспамятство.
- Пятнадцать, - произнес король и отбросил кнут в сторону. – Я буду добр к тебе, конюх, и не оставлю висеть на морозе до утра, как ты того заслуживаешь. Уберите его с моих глаз!
Те же стражники сняли бесчувственное тело и отволокли его на конюшню.
- Следить за волками! – приказал Фридрих III Жестокий. – Если Лесная Дева появится – немедленно сообщить мне, пусть это даже будет разгар ночи.
- Слушаюсь, Ваше Величество! – рявкнули стражники, стоявшие на посту у волков.
Густав пришел в себя от того, что кто-то бережно смывал кровь с его спины. Он попытался повернуть голову, но все тело отдалось такой резкой болью, что конюх только простонал и упал ничком.
- Тише, тише, - произнес нежный девичий голос. – Скоро тебе станет легче. Вот, выпей.
Тонкая изящная рука поднесла Густаву кружку, от которой исходил запах трав. Юноша, собрав все силы и превозмогая боль, приподнялся и осушил ее за три глотка, сразу почувствовав облегчение. Боль не то чтобы исчезла окончательно. Она присмирела и забилась куда-то вглубь, напоминая о своем существовании неприятными ощущениями.
- Тебе придется потерпеть еще немного, - прожурчал голос. – Я смажу твои раны.
- Лошадиным бальзамом? – смог даже пошутить Густав.
- Нет, - серебряным колокольчиком рассмеялась девушка. – Моего изготовления. Но действует он не хуже, чем лошадиный.
Теплые пальцы ласково коснулись ноющей спины конюха. Запахло цветами, солнечным полднем на лесной полянке и спелой земляникой. Густав с наслаждением впитывал легкие девичьи прикосновения, убирающие боль, дарящие заботу и нежность – то, что никогда не присутствовало в жизни юноши.
- Вот так, - коснулась его затылка теплая рука. – Полежи немного, дай бальзаму впитаться.
Шурша юбкой, девушка встала. Густав приподнялся, чтобы посмотреть на нее, но в полумраке увидел только белый чепец на голове.
- Увидимся утром, - пообещала Ульва и быстро убежала. Густав уткнулся лбом во что-то твердое.
Постепенно он начал осознавать, что лежит на жесткой узкой лавке в крохотном помещении, где хранились седла, попоны и упряжь, и жил он сам. За стеной волновались лошади, чувствующие запах крови. В маленькое оконце, затянутое бычьим пузырем, вливался тусклый лунный свет. Во дворе на два голоса выли волки, и им аккомпанировали все собаки на псарне.
Дверь в каморку Густава распахнулась от мощного удара ноги.
- Эй ты, конюх! – раздался грубый голос стражника. – Если ты немедленно не утихомиришь ша… спутников Лесной Девы, то Его Величество лично прикончит их голыми руками.
Конечно, Густав с интересом посмотрел бы на это, не сомневаясь, что Фридриху III Жестокому ни за что не совладать с волками. Но он мог взять в руки алебарду или арбалет, а против этого бессильны любые создания.
- Иду, - хрипло сказал он и попытался встать. К его удивлению, тело ему повиновалось, а боль почти не чувствовалась. Он накинул на спину куртку, которую кто-то позаботился принести, и, чуть пошатываясь, вышел вслед за стражником.
Волки самозабвенно выли, глядя на огромную луну, повисшую над лесом.
- Иди, - подтолкнул Густава стражник древком алебарды так, что конюх чуть не упал. – Заткни им пасть. Аж нутро все выворачивается!
Юноша осторожно подошел к зверям. Казалось, они настолько погрузились в свое занятие, что даже не заметили его приближения. Густав дрожащей рукой дотронулся до холки волчицы.
- Ваше пение мешает королю, - вздохнул он и, видя, что волчица не возражает, начал поглаживать ее. – И ты, и твой друг очень красиво поете, но лучше это делать в чаще Заповедного леса, где вас услышат только деревья, луна и Лесная Дева. Здесь… здесь нет людей, кто мог бы вас оценить. Ну, может быть, кроме некоторых…
Волчица замолчала, опустила морду и придвинулась поближе, подставляясь под ладонь юноши. Ее друг пристально смотрел на конюха, не рыча, но всем своим видом показывая, что любое неверное движение Густава – и он останется без руки.
- Я могу вам спеть, если хотите, - предложил юноша.
Волчица ткнула его носом и легла, положив морду на колени молодого человека. Конюх тихо запел приятным бархатным голосом. Он пел о луне, неторопливо плывущей по черному небу, заслоняя собой звезды. О холодном снеге, налипающем на головы, плечи и спины. О Заповедном лесе, который сейчас крепко спит, укрывшись снежным покрывалом, и ждет теплых весенних деньков, чтобы проснуться, расправить ветки и выпустить на волю сочную зелень листвы. О ручьях, медленно текущих под толстым слоем льда, а летом – с веселым звоном, похожим на смех юной девушки, журчащих на сглаженных водой камешках. О Лесной Деве, живущей глубоко в чаще леса. Цветы распускаются под ее ногами, противный осенний дождь не смеет упасть на нее, звери склоняются перед ней, и только два волка горделиво и важно шествуют рядом с ней, потому что они – ее спутники.
Волки уже давно лежали, прижавшись к телу Густава. Он обеими руками обнимал их, стараясь не касаться уродливого железного ошейника. Стражники зачарованно слушали пение юноши, опершись на древки алебард. Казалось, даже луна зависла в небе, чтобы не пропустить ни одного слова, ни одной ноты из уст конюха.
У двери, ведущей на кухню, недвижно стояла женская фигура в длинной юбке, кожушке и белом чепце, закрывающем половину лица. Она дослушала песню и тихо, незаметно ускользнула во дворец.
Ночь Густав провел рядом с волками. Он не мерз – с двух сторон его согревали два горячих звериных тела. Стражники, вынужденные бродить всю ночь чуть поодаль, жестоко завидовали ему, но не решались приблизиться на расстояние вытянутой руки к спящей троице.
Рано утром, как и накануне, король Фридрих появился во дворе. К счастью, Густав уже успел уйти к себе и теперь быстро снимал с крючка седло, подозревая, что монарх сейчас потребует коня. Спина, кстати, у него почти не болела. Так, ныла при резких движениях.
- Коня мне! Живо! – послышался раздраженный рык Фридриха. Он вскочил на подведенного жеребца, не бросив даже взгляда на избитого им вчера конюха, и неторопливой рысью выехал за ворота.
- Лесная Дева! – громко прокричал он. – Похоже, тебе не нужны твои волки. Мне они тоже ни к чему. Я жду до заката. Как только край солнца коснется горизонта, твои звери погибнут в страшных муках. Так сказал я, король Фридрих III Жестокий!
Монарх не стал дожидаться ответа, которого, впрочем, и не последовало. Он повернул коня и вернулся во дворец.
- Собак сегодня не кормить! – приказал он псарям. – Пусть злее будут!
Густав, слышавший приказание, вздрогнул, роняя в снег кусочки мяса, принесенные Ульвой.
- Я не позволю им затравить волков, - горячо пробормотал он.
- А что ты сможешь сделать? – только вздохнула девушка.
- Не знаю. Выхвачу алебарду у стражника и перебью всех королевских псов.
- Ты не успеешь убить и одного, как оставшаяся стража покрошит тебя в капусту, - грустно заметила Ульва.
- Но я должен что-то сделать, - горячился Густав, собирая мясо в миску и подставляя ее волкам. – Я не могу допустить, чтобы волки Лесной Девы погибли!
- Ты заботишься о них больше, чем сама Лесная Дева, - тихо произнесла Ульва. Густав обернулся к ней.
- Лесная Дева понимает, что, придя во дворец, попадет в ловушку. Я обязан как мужчина помочь ей.
- Ты благороден и отважен, Густав. - Ульва взяла его за руку. – Никогда не думала, что на свете еще остались такие мужчины.
Она приподняла голову, вглядываясь в лицо молодого человека. Густав сжал тонкую хрупкую ладонь девушки, так не подходящую судомойке, и попытался разглядеть то, что скрывалось в тени чепца. Он успел заметить розовые пухлые губы, точеный носик и нежный румянец на округлых щечках, как девушка быстро отвернулась.
- Мне уже пора, - с грустью сказала она. – Вечером увидимся.
- Надеюсь, - помрачнел Густав.
Секунды, минуты и часы летели со скоростью стрелы. Конюх, занятый работой, только успевал отмечать: вот солнце поднялось над лесом, вот оно зависло над дворцом, вот на мгновение задержалось в зените, чтобы тут же начать скатываться по небосводу. Все падало у него из рук. Он постоянно забывал, что хотел сделать, вставал в дверном проеме конюшни и с печалью в глазах смотрел на волков, перебирая в голове варианты их освобождения.
Или притвориться, что пришел погладить волков и перепилить их цепь. Или угостить стражников пивом, подсыпав в него слабительное, и, пока будут искать замену, расклепать ошейники. Или накормить до отвала королевских волкодавов, чтобы они не желали и с места сдвинуться, не то что кинуться на волка. Или вообще отравить их…
Густав недовольно потряс головой. Травить безвинных животных тоже не выход. Тем более что тогда король просто забьет волков кнутом или пристрелит из арбалета.
Ни один вариант не казался ему правильным. Ничто, приходившее ему в голову, не могло спасти бедных спутников Лесной Девы. Густаву хотелось рвать, метать, ругаться и рыдать от досады, но он ничего не мог сделать.
Солнце опустилось почти до края земли. Его яркий свет приугас и поблек. Снег на дворе пересекали длинные тени. Волки не спали. Они прижались друг к другу и с подозрением оглядывались, чувствуя повисшее в воздухе напряжение. Король размашистым шагом вышел из дворца.
- Никого? – обратился он к стражникам.
- Никого, Ваше Величество, - вытянулись стражники, стукнув по снегу древками алебард.
- Прекрасно. Я так и думал, что все слухи о Лесной Деве – просто сказки. Привести сюда собак!
- Нет! – горестно вскричал Густав, бросаясь вперед, и замер, с удивлением увидев идущую к Фридриху Ульву.
- Ваше Величество, - без страха и боязни в голосе проговорила она. – До заката еще полчаса. Или вы не держите свое слово?
- Лесная Дева не появится, - насмешливо махнул рукой король. – Если она вообще существует, во что я уже не верю.
- А если она уже здесь?
Монарх фыркнул и бесцеремонно ткнул в Ульву пальцем.
- Уж не ты ли это, судомойка?
- Я.
Фридрих покатился от хохота. Вместе с ним неприлично ржали, гоготали и хихикали все придворные, собравшиеся посмотреть на травлю волков.
- Ты, - наконец, смог со смехом вымолвить король. – В этой драной юбке и потертом кожушке? Не ври мне, девчонка, иначе собаки сначала загрызут тебя, а уже потом – волков.
- Ты видишь только одежду, Фридрих III Жестокий? – голос Ульвы изменился. Он все еще переливался как лесной ручей, но стал более уверенным, твердым и презрительным. – Тогда что ты скажешь на это?
Ульва повела рукой, и вокруг нее взвихрилось снежное облако, закрывшее девушку с головой. Через два-три мгновения оно с шорохом опустилось на землю. По толпе придворных пронесся вздох изумления. Густав почувствовал настоятельное желание рухнуть на колени. Волки, напротив, вскочили на лапы.
Перед королем гордо стояла Ульва. Чепец и одежда судомойки исчезли, заменившись темно-зеленым платьем, расшитым серебряной нитью, и меховой накидкой. Волосы цвета красного дерева. Шелковым водопадом рассыпались по плечам и спине. В закатных лучах солнца светился сапфир, искусно вделанный в изысканную серебряную диадему. В золотых глазах Лесной Девы ярким огнем пылала ярость.
- Лесная Дева, - быстро опомнился от изумления король. – Добро пожаловать, дорогая. – Он галантно склонил голову.
- Освободи моих волков.
- Им и так ничего не грозит, дорогая, раз ты пришла. Здесь слишком холодно. Предлагаю переместиться в более уютное место и поговорить. У меня есть предложение, выгодное нам обоим. Прошу.
Он предложил Ульве руку, но девушка гневно отстранила ее.
- Сначала волки.
- Сначала разговор, - не отступал король.
- Тогда я освобожу их сама.
- Как? – засмеялся Фридрих. – Там толстые цепи и ошейники шириной в ладонь. Прости, дорогая, ты просто не поднимешь их.
- Мне не нужно прикасаться к ним, - спокойно ответила Лесная Дева и щелкнула пальцами. Крепкое железо на шеях волков рассыпалось в мелкую ржавую пыль. Звери, довольно рыкнув, прыгнули вперед и через мгновение оказались возле Ульвы, встав по обе стороны от нее.
- Стража! Взять их! - прогремел голос короля. Стражники, поставленные на охрану волков, переступили с ноги на ногу, но не тронулись с места. Кое-кто из наиболее сообразительных придворных начал отступать, прячась за спинами остальных.
- Ты считаешь, что твои слуги могут пленить меня, Лесную Деву? – изогнула тонкую темную бровь Ульва.
- Взять ее! - уже в ярости потребовал король. – Спустить на нее собак!
Стражники, больше страшащиеся гнева монарха, чем Лесной Девы, рванулись к ней с алебардами наперевес. Псари спустили с поводка хрипло лающих волкодавов. Ульва положила руку на голову оскалившего зубы и рычащего самца.
- Спокойнее, милый. Они не посмеют напасть на меня.
Бросившиеся вперед собаки, не добежав до Ульвы около ярда, вдруг прижались к земле, поджав хвосты, и виновато заскулили. Лесная Дева щелкнула пальцами – и оружие стражников превратилось в пыль, а сами они – в пухлых хомячков.
Теперь уже все придворные торопливо начали убегать. Следующее заклинание настигло и их, и по белому снегу побежали черные тараканы.
Король Фридрих протянул к Ульве руки и торопливо отдернул их, так как самец почти успел вонзить в них клыки.
- Лесная Дева! Мы можем править всем миром, ты и я! Ты – с твоей удивительной властью над природой, и я – с моим умением покорять и властвовать. Только подумай над этим!
- Зачем мне власть над миром? – хрустальный смех Ульвы раскатился по двору. – Мне ничего не нужно. Лес дает все, что требуется.
- Я дам тебе намного больше! Богатство, слава, власть – все будет твоим. Весь мир распластается у твоих ног!
Король рухнул на колени.
- Посмотри! Я сам готов целовать пыль твоих следов, Лесная Дева.
- Ты ранил мою волчицу, - в голосе Ульвы послышались угрожающие нотки. – Ты хотел затравить собаками моих волков. Ты спустил волкодавов на меня!
- Пощади, Лесная Дева! – взмолился Фридрих III Жестокий.
- А его ты пощадил? – Ульва обернулась к Густаву, потрясенно взирающего на все происходящее. Король увидел в этом возможность сбежать, вскочил на ноги и бросился к дворцу, но тут же воздух наполнился диким визгом. Преданный волк одним быстрым движением схватил монарха за предплечье и повалил его в снег. Ульва, не оборачиваясь, щелкнула пальцами. Визг превратился в приглушенный писк. Самец с брезгливой миной на морде выплюнул из пасти тощую черную крысу.
Зверь презрительно поддал лапой по ней, отбрасывая к своей подруге. Но волчица не захотела даже прикасаться к бывшему королю Фридриху III Жестокому. Крыса, постоянно оглядываясь, побежала в сторону конюшни и попыталась было спрятаться там, однако любимый жеребец монарха, у которого еще не зажили раны после утренней поездки, каким-то чудом узнал своего свирепого хозяина и прикончил его ударом копыта.
Ульва медленно подошла к Густаву. По ее бокам горделиво и важно шествовали волки.
- Ты удивил меня, - прожурчал голос Лесной Девы. – Я не думала, что еще остались такие смелые и благородные мужчины, готовые пожертвовать собой ради зверя. Проси что хочешь в награду.
- Мне ничего не надо, - покачал головой конюх, не отрывающий взгляда от небесно-прекрасного лица девушки.
- Густав, в моей власти дать тебе все, что ты захочешь. Корону – забирай, замок теперь твой. Богатство – пожалуйста, подвалы дворца набиты золотом и драгоценностями. Слава – я могу и это. Слухи о твоей красоте, доброте и отваге распространятся по всему миру, и многие достойные девушки захотят связать с тобой свою судьбу. Тебе стоит только захотеть.
- Мне не нужно ничего, - твердо повторил Густав. – Кроме одного.
- Чего же?
Вместо ответа юноша неловко обнял Лесную Деву, притягивая ее к себе, и коснулся ее губ своими. Ульва вздрогнула, но в то же мгновение сама обняла Густава за плечи, теснее вжимаясь в него.
Поцелуй длился и длился. Снег под ногами Ульвы и Густава начал таять, показалась свежая молодая трава, расцвеченная яркими пятнами цветов. Вокруг пары запорхали бабочки, и откуда-то послышалось пение птиц.
- Но как же это? – растерянно проговорила Лесная Дева, наконец, неохотно отрываясь от губ юноши, чтобы глотнуть воздуха. – Что это?
- Это то, чего не могут дать ни корона, ни богатство, ни слава, - тихо произнес Густав, не отводя взгляда от сияющих золотых глаз Ульвы. – Это любовь.

В глубине материка, на границе бывшего королевства Корсиус и Заповедного леса стоит заброшенный замок. Его стены оплели вьюнок и плющ. В дымоходах свили гнезда птицы. Среди позолоты, обрывков гобеленов и обломков дорогой мебели играют детеныши лесных зверей. Местные жители, если посидеть с ними в трактире за кружечкой пива, с удовольствием расскажут легенду об этом таинственном месте. А если их собеседник не поверит, то добавят, что с некоторых пор смельчаки, рискнувшие забраться в чащу Заповедного леса, слышат там хрустальный смех юной девушки и бархатный мужской голос, поющий о любви к Лесной Деве.