Глава 2. А мне все по боку — я в обмороке…

Постепенно мое сознание стало проясняться, и я начала вспоминать события вчерашнего дня, отчаянно молясь о том, чтобы вчерашний день был ошибкой, простым сном. Стараясь не подавать вида, что пришла в себя, я стала прислушиваться к тому, что творится вокруг меня. А вокруг, как назло, была тишина, но я все равно не стала открывать глаза и все также старалась дышать ровно. Потом я вспомнила, что сильно приложилась спиной о дерево, и стала прислушиваться к своим ощущениям. И, как ни странно, у меня ничего не болело, но что больше всего меня удивляло — я не чувствовала усталости. Как будто не я вчера целый день ходила по лесу и получила при падении множество синяков. Хотя кто знает, может, прошло больше одного дня, поэтому я чувствовала себя хорошо.

Продолжая рассуждать о своем состоянии, я не сразу услышала, что ко мне кто-то стремительно приближался. Я сразу же отбросила все мысли в сторону и стала просить всех святых, чтобы произошедшее мне приснилось.

Стараясь прислушиваться к шагам, я поняла, что у меня был не один посетитель, а два. И это была не легкая женская поступь, это были тяжелые мужские шаги, что заставило меня мысленно напрячься и одновременно вздохнуть с облегчением. Легче мне стало из-за того, что я слышала шаги, а это значит — змеиные хвосты мне приснились, а напрячься из-за того, что все равно оставалась небольшая вероятность, что это не сон. Из-за этого, как огромный снежный ком, начало нарастать волнение, которое до этого я старалась не замечать.

Они подошли к кровати, на которой я лежала, и я стала ждать от них каких-то слов или действий, но ничего не происходило. Мне даже начало казаться, что вокруг никого нет, но это было не так. Я слышала дыхание своих незваных гостей, и они, похоже, к чему-то принюхивались. Но вскоре один из них, присев на край кровати, дотронулся до моего лица и аккуратно провел пальцами от виска и вниз по скуле до подбородка, слегка касаясь моих губ. Задержав ненадолго в таком положение свою руку, он убрал ее. Другой обошел кровать и присел с другой стороны, и очень интимно провел рукой от моего подбородка по шее к ключице, слегка поглаживая место соединения шеи с плечом, после чего также убрал руку. И после недолгого молчания кто-то из незваных гостей заговорил на непонятном языке. Обменявшись парой фраз, они еще какое-то время постояли около меня в молчании, а после я услышала звук удаляющихся шагов и легкий щелчок двери.

Дождавшись, когда наступит тишина, я для верности полежала еще какое-то время с закрытыми глазами, после чего распахнула их. Все еще стараясь не шевелиться, я начала осознавать, что не смогла понять, о чем говорили эти мужчины. Это очень странный язык, я такого не слышала на земле, они произносили слова с небольшим шипящим звуком. Все еще раздумывая над этим, я поняла еще одну вещь — я находилась в комнате с высокими потолками, расписанными необычными рисунками. На нем изображались невиданные мной раньше звери, красивый лес с неизвестными растениями. Работа была настолько прекрасной, что я невольно на нее засмотрелась. Но тут мня как обухом по голове ударили!

Я не понимала их языка, на потолке нарисованы неизвестные мне животные в неизвестном же мне ранее лесу. И все эти сны про людей-змей… Получается, я действительно оказалась неизвестно где?

После такого внезапного осознания ситуации и недолгого ступора из-за сковавшего меня страха перед неизвестным, я медленно села на кровати. С груди начало сползать одеяло, и я почувствовала, что меня переодели. Оглядев себя, я узрела это творение местной культуры. На мне была надета провокационная, полупрозрачная ночная сорочка черного цвета, лиф, который был не настолько прозрачен, что меня несказанно радовало, украшен камнями зеленого цвета, напоминающими изумруды. А под это ночной сорочкой были надеты круженые мини-шорты, которые тоже оставляли желать лучшего.

Дальше мой взгляд прошелся по окружающей меня обстановке. Так как кровать стояла практически в центре комнаты, я могла все рассмотреть. Комната, в которой я находилась, — настоящее искусство минимализма. Тут практически не было мебели, кроме огромной кровати, на которой я сидела, и у стены было поставлено два огромных деревянных кресла, а перед ними — журнальный столик. С левой стороны от меня находилось пять огромных арок, через которые можно было выйти на балкон. Они обрамлены каменным ограждением, но в них не было стекол, так как тюль, висящая на окнах, поднималась вверх от ветра, который дул с улицы. Это показалось мне странным, но я решила воспринимать это как шанс на побег.

Повернув голову направо, я увидела два арочных прохода, которые были завешаны таким же невесомым тюлем, как и на окнах, за ними, по всей видимости, находились другие комнаты. Я могла долго восхищаться окружающей меня обстановкой, если бы не тот факт, что я находилась черти где. Я решительно подвинулась к краю кровати и встала на подозрительно теплый, деревянный пол. Еще раз оглядевшись, я увидела, что в ногах лежал черный шелковый халат. Решительно надев его и завязав потуже пояс, я, стараясь ступать бесшумно, пошла к арке, которая находилась в правой стене. Придерживая плавно летающую штору, я вошла в помещение с огромной ванной, нет, это скорее был мини-бассейн. Сама же комната была в черно-золотых тонах с двумя оконными арками без стекол, а стена, разделяющая спальню и ванную, была усыпана цветной мозаикой из зеркального стекла.

Проведя осмотр комнаты как можно быстрее, я нашла лишь встроенный в стену шкаф с аккуратно сложенными банными принадлежностями. Раздосадованная своей неудачей, я отправилась к другой арке, скрытой за невесомой тканью. Она поднималась из-за теплого ветра так высоко, будто приглашая меня войти в неисследованную мною комнату. Чем я, кстати, и воспользовалась, но, сделав пару шагов, остановилась. Напротив, шагах в пяти-шести от меня в полу было углубление овальной формы около трех метров в длину и двух-двух с половиной метров в ширину. Во внутреннюю сторону шли три ступени, края которых превращались в мраморную горку, с которой вполне можно скатиться. Внизу этого странного сооружения была расстелена большая мягкая подушка темно-коричневого цвета, которая покрывала весь пол внутри, поверх нее хаотично разбросаны множество пестрых подушечек разных размеров и форм. А завершал сие творение балдахин, состоящий из множества лоскутов тюли, который сейчас был отодвинут в сторону, позволяя мне все рассмотреть.

Похоже, использование невесомых тюлей везде, где только можно, — их традиция, но мне нравилось. Если бы не вся эта ситуация, в которой оказалась, то я просто стояла бы и наблюдала за тем, как ветер плавно поднимает шторы вверх к потолку и так же плавно опускает. Это как смотреть на огонь — очень расслабляет. Но так как я была не на отдыхе, а у черта на рогах, я продолжила осмотр, с трудом оторвав взгляд от углубления, которое было очень похоже на гнездо. Повернув голову, я увидела большую створчатую дверь в самом центре комнаты, сделанную из темного дерева и украшенную золотистыми узорами, но что самое интересное — на ней не было речек и замочной скважины. Посмотрев дальше, я увидела круглый обеденный стол, а вокруг него шесть массивных мягких стульев с высокими резными спинками.

Огорченно вздохнув, так как не нашла предметов самообороны, я вернулась обратно в спальню и решила выйти на балкон. Я уже собиралась сделать шаг на балкон, но какая-то невидимая сила, не пуская, мягко толкнула меня обратно. Я попыталась выйти через другие арки, но все повторялось снова и снова. Разозлившись, я решила идти на таран. Отойдя подальше, я, разогнавшись, влетела в то, что не выпускало меня, но в этот раз это не видимое нечто не оттолкнуло меня мягко, как в прошлый раз, а с силой отшвырнуло, из-за чего я больно ударилась головой. Но не отключилась я только потому, что услышала топот приближающихся ко мне ног. Это, скорее всего, была охрана так как, окружив меня, они стали методично осматривать все вокруг, и единственное, что я помню, перед тем как отключиться, — два высоких, статных мужчины. Они что-то громко сказали окружившим меня, охране, а дальше меня накрыла тьма, так как боль от удара была невыносимой.



Осторожно прижав к себе это хрупкое создание, я продолжал с наслаждением вдыхать ее чудесный запах, без которого я, как и Рен, теперь не смогу обойтись. Если мы будем находиться вдали от нее слишком долго, то будем неосознанно искать ее аромат вновь и вновь.

— Нам надо отнес-с-сти ее на корабль, — очнувшись, сказал я Рену и сразу же вспомнил, как она ударилась спиной о мой хвост. С еще большей осторожностью я понес ее в сторону корабля Рена, теперь я, как и это маленькое создание, будем жить у него. Я и мой народ станем нерушимыми союзниками с кланом Черных Тсурин, вероятно нам предначертано идти по жизни вместе.

Ползя вплотную друг к другу, мы не могли надышаться запахом своей пары. Неся ее на руках в своей второй сущности, я старался не задевать ее своими когтями, чтобы не поранить ее прекрасную тонкую кожу.

Добравшись до корабля в полнейшем молчании, Рен первым сменил свою форму боевого Амианома и, передав вещи нашей маленькой богини своему помощнику, приказал отнести их в его кабинет. Передав Рену наше сокровище, я изменил ипостась, после чего замер на несколько минут, наблюдая за тем, как мой вечно суровый друг с трепетом прижимает ее к себе. Из ступора нас вывел болезненный стон девушки. Придя в себя, мы бегом направились в медицинский отсек корабля, не желая заставлять ее терпеть боль.

Стоило войти в мед бокс, как к нам сразу же поспешили два амианома.

— Папа! — крикнул маленький сын, соскакивая с больничной кровати и кидаясь к отцу, который, зарывшись носом в макушку девушки, осторожно, не касаясь спины, передал ее мне и, подхватив бегущего сына на руки, с величайшей нежностью прижал его к себе.

— Мой сын в порядке? — спросил у главного врача Рен, который подошел к нам вслед за Алом.

— Да, господин Тсурин. Небольшой испуг, пара синяков, царапин и несколько сломанных когтей. Похоже, наш юный господин храбро сражался со своим похитителем, — не без тени гордости сказал врач, который не смог скрыть улыбку. Конечно, ведь с самого рождения этого негодника, Шивор был его врачом.

— Мой сын храбро сражался со своим противником. Я горжусь тобой! Мой маленький, храбрый воин, — ворковал Рен еще над одним существом во всей вселенной, перед которым бессилен. По своей природе Амианомы — лучшие отцы из всех видов и рас. Но мы уже не помнили, как к своему потомству относятся женские особи, потому что в нашей расе уже более пяти тысячи лет не было самок. Каждый раз смотря на Рена с сыном, я все чаще приходил к мысли о том, что тоже хочу заботиться о детеныше. Я хотел своего детеныша. И вот когда я нашел свою маленькую самочку, которая свалилась мне на хвост, я понимал что скоро и у меня появиться маленький детеныш, которому я буду отдавать всего себя, как и его маленькая мать.

Кстати, о детенышах. Ал уже не обращал внимание на отца, а, сидя на его руках, смотрел во все свои зеленые глаза на нашу маленькую самочку. Смотрел, не моргая.

— Папа, а это кто? — спросил мальчик шепотом, все также смотря на нее. Словно очнувшись, Рен, все еще держа сына на руках, отдал врачам приказ осмотреть ту, о ком его спросили.

Врач, подойдя ко мне и протянув руки, чтобы забрать мою красивую ношу, резко отскочил. Мы с Реном протестующе зарычали, а я неосознанно прижал ее к себе еще сильнее, из-за чего она опять болезненно застонала.

— Господин Шаран, положите, пожалуйста, госпожу в медицинскую капсулу, — врач указал рукой на капсулу. Он сразу понял, кем для нас являлась девушка.

— Обследование вместе с лечением займет около тридцати минут, — оповестил он, сосредоточенно нажимая на кнопки и закрывая крышку капсулы. — Я вас позову, как только процедура закончиться, чтобы вы смогли забрать избранную.

— Хорошо, — коротко бросил я и направился в сторону больничной койки, на которой сидел Рен со своим сыном на коленях. Они, не отрывая глаз, следили за действиями врача. Рен потому что, так же как и я, не мог допустить, чтобы до нашей маленькой самочки кто-то дотронулся, а Алу было просто интересно. Подойдя к кровати, я присел на нее, и это вывело Ала из очередного оцепенения:

— Это кто, пап? — повторил свой недавний вопрос мальчишка, смотря во все глаза на Рена.

— Эта та, кто предназначена нам с Яном судьбой; та, без которой мы не сможем ни жить, ни дышать. Она наше сердце и душа, — сказал Рен, смотря на окно капсулы, в которой было видно лицо нашей незнакомки. — Она значит все то, что ты значишь для меня, — пояснил он, посмотрев в глаза своему маленькому сыну.

— И ты больше не будешь грустить? — спросил его умный непогодам Ал.

— Нет, не буду, — ответил Рен, слегка улыбаясь сыну и целуя его в лоб.

— И дядя Ян тоже не будет? — посмотрел на меня своими зелеными глазами.

— Не буду, — смеясь, ответил я и потрепал его по черной макушке.

— Хорошо! Значит она хорошая, — вынес вердикт Ал и, спрыгнув с отцовских колен, пошел к капсуле. Подойдя вплотную к мед капсуле, он уперся своими маленькими ладошками в стекло и стал внимательно рассматривать спящую самочку.

— Надо лететь домой, — вывел меня из наблюдений за ребенком Рен. — Нечего тут больше задерживаться! — выплюнул он, и хотя на этой планете мы повстречали нашу избранную, для Рена она все равно останется полем битвы с врагом, посмевшим украсть его маленькое сокровище по имени Алкар.

Подойдя к небольшой встроенной в стену панели, он набрал свой код доступа и отдал распоряжение о немедленной отправке корабля на родную планету. Я же, достав небольшой ПК, отдал распоряжение о том, чтобы моя команда, находящаяся на этой планете, летела домой, на планету Шаран, а все дальнейшие указания будут после того, как я прилечу на Тсурин, и сразу же отключился. И вовремя.

Отдав быстрый приказ своим помощникам, врач, стоя около большого встроенного ПК, подозвал нас с Реном к себе. Не медля, мы подошли к нему, боясь услышать, что с нашей маленькой самочкой что-то не так.

— Это невероятно! — прошептал врач, смотря на результаты диагностики. — У нее невероятный генетический код! Таких видов еще никто не встречал! — продолжал пораженно шептать врач, безумно тыкая по вкладкам с осмотра.

— Да скажите вы уже, что не так?! — не выдержал этого безумного бормотания Рен. — Она в порядке?

— О, не волнуйтесь! — воскликнул Шивор. — Небольшая нехватка витаминов, немного потерянных нервных клеток, огромная гематома на спине и слабая иммунная система. Но это все быстро исправит мед капсула, так что ничего серьезного, — отмахнулся он. — Но что интересно, она единственный вид во всей галактике, о ее виде нет ни одного упоминания в наших архивах. Я не знаю, где вы нашли ее, но она уникальна! Она создана только для вас двоих, с ней не совместим ни один из живущих в этой галактике видов, — торжествующе сказал док, хлопнув в ладоши. — У вас будет уникальное потомство. Мне будет интересно поработать с ее генетическим кодом… — продолжал он сыпать терминами и всякой врачебной теорией.

— Вы ничего не будете с ней делать! — зло рыкнул Рен, хлопнув рукой по столу. — Она. Наш-ш-ша. Избранная, — на грани трансформации говорил он. — Она тебе не зверуш-ш-шка, так что, надеюсь, эти данные ни к кому не попадут. Если я узнаю, что ты проводишь какие-то эксперименты в отношении нее… ты, вероятно, догадываешься, что с тобой будет?! — продолжал рычать Рен, и я был полностью с ним согласен. Я не хотел, чтобы она становилась подопытной зверушкой, не хотел, чтобы об ее индивидуальности узнал кто-то еще, это могло обернуться неизвестно чем.

— Док, если ты потянешь свои лапы не в ту сторону, ты потеряешь все, что имеешь, и все, чего ты с таким трудом добился, — добавил я. — Я не угрожаю, а всего лишь предупреждаю, — продолжал я, сдавливая рукой плечо Рена, так как он был на грани. Но, кажется, уже начал успокаиваться.

— К-конечно, об этих результатах никто не узнает, — ответил врач заикаясь. — П-позвольте мне назначить госпоже курс лечения? — спросил он нас и после одобрительного кивка пошел к капсуле, возле которой все еще стоял Ал, чтобы задать параметры для лечения.

— Ал, иди сюда! — позвал его Рен. — Не мешай им, — крикнул он мальчишке, на что тот нехотя отошел от стекла капсулы и, все еще оглядываясь, направился к нам.

— Тебе надо отдохнуть, мой юный воин, — как только ребенок подошел, Рен подхватил его на руки и уложил на больничную койку.

— Не хочу, пап, хочу немного побыть с тобой, — хныча, произнес Ал.

— А буквально минуту назад кто-то не хотел отходить от лечебной капсулы, — произнес Рен, с усмешкой пощекотав когтями его живот, от чего тот стал, смеясь, вертеться на простыне.

— Пап, а она будет моей мамой? — отсмеявшись, тихо задал вопрос Ал. — У некоторых из моих друзей есть мамы, и они их очень любят, — так же тихо сказал он.

— Посмотрим, Алкар. Посмотрим… Так, а теперь закрывай глаза и засыпай, а нам надо поговорить с дядей Яном на очень важные темы, — сказал он, укрывая сына одеялом. Как только тот закрыл глаза и начал засыпать, Рен поднялся с кровати, но стоило ему сделать один шаг, как мы услышали тихий шепот Ала:

— Я так боялся… Что ты не найдешь меня…

— Я всегда тебя найду, сын, — после недолгой паузы тихим, но твердым голосом ответил ему Рен. — Ян, пошли в мой кабинет, нам есть что обсудить…

---

Жду всех на ФОРУМЕ

Предыдущая глава