Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Мама, расскажи мне сказку на ночь
«Мама, расскажи мне сказку про добро и зло, про добрых фей и злых волшебников» - просит маленькая Тэмми свою маму. Но так ли уж эта сказка остается выдумкой?

Nightfall/Наступление ночи
Белле и Эдварду становится все более комфортно друг с другом, но мир, кажется, восстал против них. Что если кровь Беллы «поет» не только для Эдварда? Что если этот вампир откроет охоту на нее? Или это только начало к чему-то более страшному и жестокому?

Успеть до полуночи
Черные, белые... Играть с чужими судьбами дозволено не всем. Но что если все ваши беды - это всего лишь чья-то игра?
Мистика. Эдвард/Белла/Джейкоб.

Идеальный носитель
Путешествуя в поисках древних ощущений, исчезнувших в современном мире, Элис Брэндон никак не думала, что станет Беллой Свон, а еще – что не захочет возвращаться к прежней жизни.
Любовь и путешествия во времени

Soulmatter/ Все дело в душе
Кому ты молишься, когда ты проклят?

Любовь в Сопротивлении
Дания, 1944 год. Молодая датчанка и пилот ВВС Великобритании встречаются при опасных обстоятельствах, когда его самолет сбивают над вражеской территорией.
«Мне хочется верить, что все происходит не просто так, что я влюбилась в него, чтобы творить добро и, возможно, изменить жизнь к лучшему. Эдвард сказал, что я храбрая, такой я и буду. Ради него».

Неотвратимость
Я был опасен для Беллы, я знал это всегда, а сейчас удостоверился в правильности своих мыслей. Я бы оставил её навсегда, чтобы уберечь от такого монстра в человеческом обличии, но не мог нарушить клятву, данную ей однажды. Тогда я уже принял это, как потом оказалось, неверное решение, которое едва не привело к её и моей гибели. Хотя бы эту ошибку я постараюсь не повторять.

Номер с золотой визитки
Он был просто набором цифр, но, несомненно, стал кем-то большим



А вы знаете?

А вы знаете, что победителей всех премий по фанфикшену на TwilightRussia можно увидеть в ЭТОЙ теме?

...что в ЭТОЙ теме можете или найти соавтора, или сами стать соавтором?



Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Что вы чаще всего делаете на TR?
1. Читаю фанфики
2. Читаю новости
3. Другое
4. Выкладываю свои произведения
5. Зависаю в чате
6. Болтаю во флуде
7. Играю в игры
Всего ответов: 7821
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 131
Гостей: 120
Пользователей: 11
mistyurinaviktoria, Мист9171, Love_B_E, lenarimsha091, Ritz, jekaterinakrasnova, N_e_a, SDASHA1962, Nuka, danilovaanna181, Izzi-Izabella
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Свободное творчество

Ритуал. Главы 9-10

2024-3-28
4
0
0
Глава 9

Я машинально продолжал снимать, думая, что, быть может, это является частью обряда. Однако, когда, чуть постояв так, Аяна неловко повалилась боком в снег и скрючилась, поджимая коленки к животу, сомнения были отброшены. Я кинулся к девушке, забыв про камеру в руке.
- Эй, ты чего? Аян! Алло! – сорвать с неё маску удалось не сразу, та имела прочные кожаные завязки по бокам.
- Ой, б…, - выдохнул я, когда увидел в сумерках её лицо, вымазанное какой-то белой жирной краской везде, кроме черных кругов вокруг глаз. Смотрелось это почти как череп.
Она жива вообще?! Что там проверяют в таких случаях?! Реакцию на свет?!
Я приподнял ей вымазанное черным веко и непроизвольно матюгнулся второй раз, увидев расширенный до предела зрачок. Повернул её лицо к пламени костра, пытаясь разобрать, сужается ли эта жуткая дыра или нет. Поднес щеку ко рту – дышит ли?
Да блин, я сам дышу как паровоз, ничего не понятно! Чувствуется только тепло её разгоряченной камланием кожи. На земле, без движения Аяна быстро замерзнет! В палатку? Там тоже холодрыга!
Хотя сегодня вечером обещали всего минус три градуса, но, по ощущениям, в лесу у озера было заметно холоднее. Я подхватил обмякшую Аяну под мышки и поволок к машине. Её ноги, обутые в какие-то уродливые меховые унты, крепко затянутые ремешками, безжизненно тащились по снегу, оставляя за собой две борозды.
Камера, висящая на ремне, потихоньку сползла с моего плеча и стала бить по ноге при каждом шаге. До моей «девятки» вроде было недалеко, но на миг меня захлестнула паника, показалось, что я тащу Аяну не в ту сторону. В наступающих сумерках я перестал узнавать тропу, по которой мы пришли от озера. Чуть не плача, я остановился, опустил тело девушки на снег и огляделся, вытирая холодный пот со лба.
Нет, правильно иду! Багровый диск солнца опускался за линию леса на другом берегу озера, и в этом кровавом освещении я увидел через черные стволы деревьев отблеск своей «ласточки» там же, где её оставил.
Перевесив камеру на шею, я снова потащил Аяну, страшась признаться себе, что, может быть, она уже не дышит.
В голове мелькали обрывки мыслей.
В армии учили делать искусственное дыхание. В Балашихе должна быть больница. В Москву ехать – вечер воскресенья, пробки. Вызвать «скорую» по сотовому? Не получится, в лесу нет связи. А оттуда, где связь есть, проще будет самому доехать. Только вот не факт, что мне первый встречный что-то скажет. Толкнуться в учреждение? Вечером? А! Там же пост ГИБДД на повороте с Щелковского шоссе. Точно. Туда. И попросить сопроводить до больницы.
Дойдя до машины, стал судорожно хлопать по карманам в поисках ключей.
- Б..., да где же они! … …!
Открыв машину, я рывком сдвинул пассажирское сиденье максимально вперед и разложил его, впервые искренне поблагодарив инженеров ВАЗа за скорость этого действия. С трудом затащил Аяну в её мехах со всеми этим ....скими ленточками на получившееся неудобное ложе.
Завел мотор, содрал наконец мешающую мне камеру и прижал ею акселератор, как кирпичом, чтобы машина быстрее прогревалась.
- Аян! Аянка! Твою же мать! Ну б..., ну что ж это за … … …! – в тусклом свете потолочного плафона я вглядывался в её жуткое лицо. От отчаяния отвесил пощечину. Её голова мотнулась, рот приоткрылся. Мне почудилось какое-то движение её закатившихся глаз, и я снова хлестнул Аяну по щекам, пачкая руку краской и оставляя размазанные полосы. Прижал пальцы к сонной артерии, затаил дыхание…Тук…тук…тук…
Фу, б..., пульс есть, жива! Так, как же нас там учили… А! Вентиляция легких! Запрокинуть голову, проверить, чтобы не запал язык, и что-то там про челюсть…
Сбросив мешающую куртку, уронил спинку своего сиденья, и залез так, чтобы делать искусственное дыхание «изо рта в рот». «Девятка», разумеется, слабо была предназначена для подобных манипуляций, но я справился.
Зажал нос, резко выдохнул, прижавшись к губам Аяны. Отстранился, давая ей сделать выдох самостоятельно. Повторил. Ещё раз повторил. Только на четвертый раз задумался о какой-то непонятной горечи в слюне. Глухо матерясь, я приподнял её голову, залезая пальцами ей в рот в поисках той непонятной фигни, за которой Аяна наклонялась к камню. Найти удалось не сразу, но потом я что-то нащупал, и вытащил из-за щеки шаманки крохотный тряпичный пакетик.
Тупо посмотрел на него, развернул пальцем на ладони белый мокрый лоскутик, увидев на нем какую-то бурую кашицу. Не могу сказать, за каким …м мне это понадобилось, но я без всякой задней мысли высунул язык и лизнул.
Да, не подумал. Да, дебил. Да, полный имбецил. Зато убедился на сто процентов, что именно эта серая гадость - источник сильной горечи на губах Аяны. В следующий момент я уже выскочил из машины и бросился к багажнику, где был припасен пакет с продуктами и пивом на вечер. Открыв пробку о край багажника, я, не задумываясь, проливая на себя пенящуюся холодную жидкость, набрал полный рот, прополоскал и выплюнул. И ещё раз. После чего попытался вытащить наполовину тело Аяны из машины и повторить процесс с ней, стараясь при этом, чтобы она не захлебнулась.
Уложив девушку обратно, я снова нервно прижал ей палец к сонной артерии и… похолодел. Нет, место на шее правильное. А пульса не было.
Е…ть-колотить, ну полный п….
Массаж сердца. Судорожно вспоминаю.
Как же там… Раз в секунду, пятнадцать нажатий - два вдувания в рот. И повторять, повторять, пока силы есть. Нажимать всей массой тела на нижнюю часть грудины, чуть выше солнечного сплетения. И не сломать при этом ребра...
Да я помню, куда и как жать, только надо для начала добраться до этой самой грудины!
Глухо матерясь и обрывая нафиг цепляющиеся за всё подряд обереги на длинных ленточках, я потащил её меховое одеяние через голову. Угадал – похоже, так оно и надевалось.
Под верхней одеждой оказались меховые же штаны, явно рассчитанные на фигуру раза так в три толще Аянки, и рубаха из грубой кожи, вся покрытая вышивкой, косо запахивающаяся на левый бок и подогнанная по телу кучей кожаных шнурков. Зарычав, я вытащил из бардачка нож и разрезал прочные завязки одну за другой. В какой-то момент при этом, торопясь, саданул по своему пальцу, но не обратил на это внимания.
Под кожаной рубахой не оказалось ничего. Кроме раскраски. Стало ясно, чем так долго занималась в палатке Аяна. Две широкие белые полосы той же жирной краски, что и на лице, начинаясь из-под края штанов по бокам, уходили по телу вверх к ямочке на шее, образуя треугольник, затем расходились по ключицам в противоположные стороны, делая плавные завитки, окружающие остренькие торчащие девичьи груди, и скрывались затем под мышками. И по центру каждой такой белой дорожки бежала узенькая черная полоска, нанесенная явно одним пальцем. Часть контуров была уже смазана, но первоначальный рисунок угадывался легко.
Не знаю, кто или что помогало мне этой ночью, но когда, выдохшись полностью, я дрожащей от усталости и страха рукой проверил пульс девушки, то выяснил, что сердце Аяны слабо, но бьется.
Плохо соображая, я поднял свое сиденье, вытащил из-под ноги камеру, пихнул её куда-то назад, и собрался уже ехать, как меня осенило: документы в палатке!
Накрыв обнаженную грудь девушки мехами, я стремглав понесся обратно в лес по темной тропе, не разбирая дороги. Добежал, нырнул в палатку, на ощупь, не глядя, сгреб в охапку аккуратно сложенную одежду Аяны вместе с сумочкой, нашарил собственную барсетку и полетел к машине.
Включив одновременно аварийку и мигая дальним, я единым духом одолел отрезок Балашихинского шоссе, вырулил на Щелку и тут же тормознул у поста ДПС. Пузатый гибддшник едва успел поднять жезл, как я уже выскочил из машины к нему и торопливо обратился:
- Пожалуйста, вопрос жизни и смерти! Доставить человека в больницу, срочно!
- Вы ранены? – милиционер в упор разглядывал меня. – Это ваша кровь на лице?
- Нет, со мной всё в порядке, пожалуйста, там девушка в машине, срочно в больницу – нужна помощь!
Не особенно торопясь, человек в форме подошел к моей «девятке» и заглянул внутрь.
- Пошли к старшему. Идите за мной.
Хотелось заорать на эту тупую милицейскую морду, но я усмирил свое желание и побежал, обгоняя гибддшника к двери поста.
- Эй! Куда! – заорал тот, но я уже с шумом влетел внутрь.
Во внутреннем помещении царила вечерняя идиллия. Немолодой капитан прихлебывал чай, уставившись в экранчик портативного телевизора, но, увидев меня, со стуком поставил кружку.
- Это что у нас такое?
- Таа-ищ капитан, - пролаял из-за моей спины гибддешник. – Псих какой-то, у него в машине тело, живое или нет – не понял. Говорит, в больницу надо срочно.
Я заговорил одновременно с ним, пытаясь объяснить, что надо торопиться, но старший по званию меня оборвал:
- В больницу так в больницу. Михалыч! Заводи машину. Семен, за старшего остаешься, Виталий - со мной!
Из-за перегородки на шум офицерского голоса выглянул ещё один человек в форме, и, не задавая вопросов, принялся одеваться.
- Пойдемте, гражданин, показывайте, кто у вас там. Вы ранены?
- Нет, - досадливо обрезал я и вдруг покачнулся, меня повело в сторону, пришлось схватиться за дверной косяк, чтобы остаться на ногах.
- У, батенька... И пивом от вас на версту несет, и с координацией проблемы. И вы в таком состоянии вели автомобиль? – говоря мне это уже в спину, капитан последовал за мной, застегивая зимнее форменное пальто.
- Документики ваши, пожалуйста, – спокойствие офицера было непробиваемым, вид безжизненного жутко раскрашенного лица Аяны заставил его только хмыкнуть.
Голова у меня кружилась, в глазах двоилось, но права в барсетке я нашел.
- Так... Юраев Артем Григорьевич, берите с собой все остальные документы и садитесь в патрульную машину. Вашу поведет мой подчиненный.
До больницы ехали около пятнадцати минут, и всё это время капитан трудолюбиво заполнял бумаги.
- Лучше бы я за руль сел, Михалыч, отвык я от этой писанины, - пошутил офицер, принимаясь за очередной бланк. – Артем Григорьевич, расписывайтесь. Направление на медосвидетельствование, протокол о задержании транспортного средства, ну и прочее, здесь, здесь. И здесь тоже. Так, и на этом бланке, где галочки.
Мы подрулили к приземистому зданию, у которого стояла парочка машин «Скорой помощи», и я собрался было выскакивать и бежать внутрь, но дверь изнутри не открывалась.
- Погодите, гражданин Юраев. Михалыч, иди, проследи, чтобы там, – он прочитал с развернутого документа: - гражданку Дамбаеву Аяну Тимуровну приняли и оформили. Вот, держи её паспорт. Только смотри! Из машины её пусть медики достают, а вы следите внимательно, вам потом рапорты писать.
Капитан ещё раз неторопливо проверил правильность заполненных граф в бланках и даже сравнил мою подпись с образцом в паспорте. Вытащил бордовую книжечку из корочки, вернул обложку мне, оставив паспорт у себя зачем-то.
- Я выписываю вам временное разрешение до суда. Ваша машина будет на штрафстоянке.
Он аккуратно скрепил мои права с протоколом. Вложил свидетельство о регистрации и времянку в паспорт, но, когда я протянул руку, покачал головой.
- Минутку.
Я тут же забыл об этом, потому что в этот момент к моей «девятке» люди в белых халатах торопливо подвезли каталку, переложили на неё Аяну и увезли в здание.
Только бы она была жива, только бы она была жива, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...
- Да, Артем Григорьевич, - протянул капитан, глядя на меня. – Нечасто к нам такие клиенты, как вы, сами на пост приезжают. Обычно погоняться приходится, а то и из покореженной машины доставать.
Я угрюмо посмотрел в его сторону. Зрение отказывало, в глазах всё расплывалось, но презрительное выражение на лице гибддшника угадывалось по его тону.
- Золотая наша молодежь. Чем ширялись то?
- М-мы… - язык у меня заплетался.
- Вы! Всё, молчи уже. Молись, чтобы девчонка не умерла.
Я молюсь, - чувствуя полную опустошенность, вяло подумал я.
- А вот и ваша очередь, Артем Григорьевич.
Дверь открылась, и кто-то вытащил меня из машины, схватив за руку и плечо железными пальцами.
Я хотел сказать, что пойду сам, но мое согласие никого особо не интересовало. Происходившее дальше слилось в памяти в бесформенный снежный ком. Меня о чем-то спрашивали, подсовывали какие-то бесконечные бумаги на подпись. Критическое мышление у меня полностью отключилось, и я, как робот, пытался делать всё, что мне велели. Какая-то угрюмая тетка брала у меня анализы, сердясь и крича, а мне в тот момент стоило больших усилий даже просто сидеть на стуле неподвижно. Сознание плыло. Меня догола раздевали в холодном помещении, обращаясь со мной, как с манекеном. Кто-то светил в глаза фонариком, залезал в рот холодными резиновыми пальцами.
Наконец человек в милицейской форме, ругаясь, отвез меня куда-то, втолкнул в комнату с тусклым светильником на потолке и захлопнул тяжелую дверь. Еле держась на ногах, без единой мысли в звенящей голове, я добрался до жесткой койки и тут же отрубился.
Утро началось с сильного удара в железную дверь. Подняв тяжелую голову, я увидел, как в открывшееся окошко поставили поднос, и услышал безразличное:
- Завтрак.
Я встал, взял поднос, и окошко тут же закрылось. При виде холодной клейкой каши из пустого желудка к горлу подкатила волна кислой горечи, зато еле теплый безвкусный чай я выпил с жадностью.
Ждать следующих событий пришлось довольно долго. Я успел разложить мысли по порядку. На первом месте стоял мучительный вопрос: ЧТО С АЯНОЙ?
На втором – что именно я подписал вчера.
И где-то на краю сознания ворочалась мысль о том, как отреагирует мама, узнав, что её Артемка попал в тюрьму.
Вины я за собой не чувствовал, только отчаяние и злость на свой собственный дебилизм, а ещё на ох...тельно гениальную идею юной шаманки, решившей выпендриться и устроить свой ...ный ритуал по полной программе.
Наконец зазвенели ключи в замке и послышалось:
- Юраев, на выход.
Подтянув повыше брюки, лишенные ремня, спотыкаясь в ботинках без шнурков, я вышел из камеры и тут же оказался впечатан лицом в стену. Меня ещё раз профессионально обшарили, после чего, надев наручники, повели по этажам.
- Здравствуйте, Артем Григорьевич. Садитесь, - из-за массивного письменного стола на меня изучающе смотрел человек средних лет с пронзительными серыми глазами. – Наручники можно снять.
Мой безмолвный конвоир выполнил указание и закрыл за собой дверь.
- Следователь СК РФ по Московской области Долотов Дмитрий Викторович, - представился человек напротив после полуминутного молчания, когда он пристально смотрел на меня, а я на него. Ежик коротко стриженых светлых волос. Ему бы черный мундир с молниями и высокую фуражку – следователь выглядел как истинный ариец. Ни капли жира, сухой, поджарый, хоть и носит штатское, но военную выправку пиджаком не скрыть.
Характер нордический, твердый. Не женат. В связях, порочащих Рейх, не замечен.
- Артем, - коротко ответил я.
Интересно, что он во мне разглядел? Глаза - как два кинжала.
- Ага. Артем, значит. Сказал бы, что мне приятно, но совру ведь, поэтому не стану. Курите? Нет? Правильно. Здоровье беречь надо.
И голос соответствующий. Как ножом по стеклу.
Я продолжал молча ждать, когда он перейдет к делу. Следователь это, вероятно, понял и стал вынимать из папки различные документы и раскладывать их по столу.
- Ну что ж, Артем Григорьевич... Начнем с формальностей для протокола...
Я ответил на ряд стандартных вопросов: год и место рождения, место учебы и прочее, и прочее.
- Хорошо, - произнес, наконец Дмитрий Викторович сухо. - Вот здесь говорится, что вчера вы отказались от права уведомления о вашем задержании ближайших родственников. По закону я обязан это сделать в двенадцатичасовой срок, который скоро истечет, поэтому для начала предлагаю вам самому прямо сейчас позвонить им и рассказать, где вы находитесь и что с вами случилось.
- А я не знаю, где нахожусь, - угрюмо сообщил я.
- Хм... Вот как. Попробуете догадаться сами или мне вам сообщить?
Голос у него ровно и скучно звучит, без издевки, без эмоций.
- В милиции. На допросе. В Балашихе? – я не был уверен в последнем.
- Ну вот видите, всё вы осознаете. Число сегодняшнее помните, кстати говоря?
- Должно быть восьмое декабря. Понедельник.
- Правильно. Теперь вам осталось так же уверенно описать вчерашние события. Я пока буду только слушать, вопросы задавать позже.
- А адвоката мне не нужно?
Долотов продолжал выкладывать пасьянс из бумажек на столе, не глядя на меня.
- Это ваше право. Вы же расписались в том, что права подозреваемого вам зачитаны, верно? Звоните родственникам, пусть ищут. Да, вы имеете право мне ничего не отвечать. Любые ваши показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу. Даже если вы в дальнейшем откажетесь от них. Только есть один нюанс. Если вы добровольно делитесь правдивой информацией со следствием, это одно. А если вы чувствуете свою вину и желаете говорить только в присутствии адвоката, это другое. По закону вы имеете на это право. Но и у меня тогда возникнут все основания поступать с вами строго по букве закона. Например, не отвечать на некоторые ваши вопросы. Если они у вас, конечно, есть.
- Аяна! Она жива? – мгновенно среагировал я.
- Вы же вроде собрались адвоката подождать, уже передумали? Или же вы рассказываете мне, а я иду навстречу вам?
- Я расскажу всё, охотно и без принуждения, - угрюмо ответил я. – Вы записываете?
- Конечно. Диктофон включен.
- Тогда можно я для начала сделаю заявление?
- Пожалуйста.
- Вчера после инцидента я находился в измененном состоянии сознания. Это отмечено в ваших бумажках?
- По результатам медицинского обследования вы были вполне дееспособны. Несмотря на запах спиртного, в вашей крови оно не обнаружено. Тесты на наиболее употребительные наркотики – тоже отрицательны.
- Можно попросить сделать экспертизу на … отравление?
- Судебно-химическую?
- Не знаю. Наверное, её. В больнице наверняка разбираются, что случилось с Аянкой. Так вот, я тоже траванулся этой дрянью.
- Какой дрянью?
- Без понятия. Горький… порошок, наверно. Не знаю.
- Откуда он взялся?
Я вздохнул:
- А вот это в двух словах сложно. От Аянкиного дедушки. Я сейчас буду рассказывать по порядку, а пока хотел лишь сказать, что вчера ничего не соображал, что подписывал. Помню, что подмахнул кучу документов, но абсолютно не понимал, какие и зачем. Если вы настроены мне помочь… Но к чему вам это делать... - произнес я упавшим голосом. – В общем, я делаю заявление, хотя не знаю, имеет ли оно теперь какой-нибудь смысл.
Немного помолчал, формулируя и проговаривая фразу про себя, затем выдал:
- Вчера я находился под воздействием неизвестного мне препарата, поэтому если бы меня попросили подписаться, скажем, под тем, что я планирую взорвать Кремль, то расписался бы без возражений. В связи с чем прошу в дальнейшем учитывать факт моей имевшей место вчера недееспособности.
- А вы планировали взорвать Кремль? – неожиданно мягко уточнил у меня следователь.
- Нет. Я хотел бы узнать, с чем именно я вчера соглашался.
- Звучит разумно. Я приму ваше заявление во внимание, Артем Григорьевич. Ознакомьтесь с копией заключения по вашему освидетельствованию. Под ним вы, кстати говоря, тоже подписались.
Следователь передал мне документ и подождал, пока я изучу его:
«Запах алкоголя изо рта – есть. Неустойчивость позы – есть. Нарушение речи – есть. Поведение, не соответствующее обстановке – есть. Наличие этилового спирта в выдохе 0.007 мг/л. Тесты на наркотики… – всё отрицательно. Вывод – установлено состояние опьянения, вызванное неизвестным наркотическим или психотропным средством. Подписи понятых, должностного лица, с результатами освидетельствования – согласен».
- Как видите, состояние опьянения зафиксировано. К сожалению, по закону это не делает вашу подпись недействительной. Оспорить можно. В административном суде, когда или если вы до него доберетесь. А я – следователь по уголовным делам.
- Понятно, - мертвым голосом отозвался я. – Похоже, я попал. Теперь скажите, пожалуйста… Аяна – жива?
Долотов долго разглядывал мое лицо, перед тем как ответить…

Глава 10

Затем следователь поднял очередной лист из разложенных перед ним бумаг и зачитал:
- Телефонограмма. В ответ на ваш запрос от... сообщаем, что гражданка Дамбаева Аяна Тимуровна переведена в палату интенсивного наблюдения неврологического отделения. С момента поступления она находится в стабильно крайне тяжелом состоянии. Предварительный диагноз: диффузная энцефалопатия, предположительно токсической природы, вызванная неустановленным наркотическим или психотропным препаратом. Кома 6 баллов по шкале Глазго. В настоящее время проводится симптоматическое лечение и лабораторные исследования для уточнения диагноза. Образцы… пациентки переданы в токсикологическую лабораторию с целью определения отравляющего вещества.
- То есть в себя она так и не пришла, - печально уточнил я.
- Да. Следовательно, в настоящее время не может ни подтвердить вашу версию событий, ни опровергнуть её. Родственники потерпевшей поставлены в известность. Когда они прилетят, будет оформлено заявление о возбуждении уголовного дела. Но у нас есть право задержать вас на сорок восемь часов, чтобы, не теряя времени, провести предварительное следствие. Мы работаем только с вами. И с собранными вещественными доказательствами.
- И какими же доказательствами? Да, а в чем меня обвиняют?
- Пока не обвиняют, Артем Григорьевич, а подозревают. Вот копия постановления о вашем задержании.
- Так... В соответствии со статьей 91 УК РФ ... по подозрению в совершении преступления, подпадающего под часть 1 статьи 111, часть 1 статьи 132 УК РФ, а также в возможной причастности гражданина Юраева А.Г. к делу №058-2003-072... А можно расшифровку статей?
- Можно. Только на подробное изучение Уголовного Кодекса у вас будет время в камере. А если вкратце: сто одиннадцатая – умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, сто тридцать вторая – насильственные действия сексуального характера.
Я похолодел. Звучало как жуткий обвинительный приговор. Мысли смешались в кучу.
Следователь внимательно наблюдал за мной. Произнес безразлично:
- Это лишь предварительно, как основания для задержания. В ходе расследования всё может поменяться. Вы же не рассчитывали, что после всего случившегося уедете на своей машине домой отсыпаться?
- А... А что за дело ноль-пятьдесят-восемь?
- Хороший вопрос. Ваше дело может перейти к другому следователю, тогда узнаете. Пока не обращайте на это внимания, моя задача - расследовать только вчерашний инцидент. Итак, запись идет, внимательно вас слушаю, вопросы буду задавать позже. Говорите всё, что считаете нужным, без ограничений. Начать можете с того, что связывает вас с потерпевшей Дамбаевой Аяной Тимуровной.
Я неуверенно начал:
- С Аяной мы учимся на одном курсе ...
...Выслушав мой краткий пересказ событий, закончившийся на том, что я доехал до поста ГИБДД, следователь остановил запись.
- Замечательная история, Артем Григорьевич. Люблю умных людей со связной речью. И с хорошей фантазией.
- Вы считаете, что я это всё придумал?
- Пока я никак не считаю. Сначала проверю максимум того, что вы сказали. Сверим, как соотносятся с вашей историей найденные нами вещественные доказательства. И для начала у меня возникает, пожалуй, самый интересный вопрос. По вашим словам, вы снимали этот... обряд на камеру.
- Да. До самого последнего момента, - я приободрился. – Просмотрите запись!
- К сожалению, в списке вещей, найденных при вас, видеокамеры нет.
- Как нет? Она же... она же в машине была!
- Вот так. Вот копия подписанного вами акта о досмотре транспортного средства. Смотрите приложение сами.
Я беспомощно взял исписанный бланк и стал вчитываться в неразборчиво нацарапанные строчки.
- Может... завалилась куда-то? Можно ещё раз обыскать машину?
- Можно. Я уже заказал группу экспертов для проверки ваших показаний на месте. Ещё раз посмотрим вашу машину, снимем отпечатки, поищем следы крови, спермы, других жидкостей... Потом поедем с вами в лес. А потом - к вам домой.
- Домой? А что вы собираетесь там искать?
- Всё, - холодно ответил следователь. – К примеру, следы вашего сожительства с потерпевшей.
- Да какого сожи... – начал я и осекся.
Кажется, всё-таки нужен адвокат. Но блин... отца в городе нет, а мама... Я представил, как звоню ей и сообщаю: «Привет, меня тут в изнасиловании подозревают и в нанесении тяжкого вреда, ты не знаешь, случайно, хорошего адвоката?» Полный п....
Тихо спросил:
- А можно пока обойтись... без оповещения родственников? Если камера найдется – на ней всё будет, как я сказал.
- Нельзя. Пока, Артем Григорьевич, о видеокамере известно лишь с ваших слов. Звоните родителям.
- А что уже есть из доказательств? Почему вы решили, что я... насильник?
Следователь на мгновение отвел от меня взгляд, уставившись на стол с документами:
- Сто тридцать первую статью вычеркнули после судмедэкспертизы. Вы подозреваетесь, как я уже сказал, по части первой статьи сто тридцать второй. Насильственные действия сексуального характера. Про разницу почитаете потом.
- А всё-таки?
Следователь порылся в бумагах и зачитал:
- Протокол судебно-медицинской экспертизы... Дамбаева Аяна Тимуровна, 1985 г.р… При первичном осмотре зафиксированы... на теле и голове нанесены рисунки... так, тут подробное описание, идем дальше... Припухлость и эритема мягких тканей лица в щечной области... обширная эритема в районе грудины и солнечного сплетения... резаная рана длиной... шириной... в стадии грануляции на внутренней стороне нижней трети левого предплечья, следы инъекций и инфильтраты на левой и правой ягодице... девственная плева не нарушена... кожные покровы в области... целостны... Отвечая на вопросы, указанные в постановлении, можно резюмировать... потерпевшая активной половой жизнью не жила... следов, квалифицирующихся как относящиеся к сексуальному насилию, не обнаружено... припухлости на щеках вызваны механическим воздействием, изменение цвета кожи и формирующаяся гематома в районе грудины и солнечного сплетения, а также смазанные рисунки на коже указывают на приложение большой физической силы... найденные следы крови на теле принадлежат другому лицу...
В процессе чтения я покраснел, но немного успокоился:
- Ну я вроде про пощечины пояснил? И про массаж сердца?
- Пояснили. Но это лишь ваша версия объяснения, с какой целью вы били гражданку Дамбаеву в грудь и по лицу. А также раздевали. С использованием при этом ножа.
Меня как холодной водой обдало, дыхание перехватило, кровь бросилась в голову.
Следователь внимательно наблюдал за мной.
- Хотите что-то добавить к своим словам?
- Нет, - упрямо ответил я.
- Тогда – набирайте номер.
Следователь вытряхнул мой мобильник из пластикового пакета с биркой и вручил мне.
- Мам… Привет… Мам, ты можешь сейчас говорить? У меня… неприятности. Серьезные. Нет, нет… Я сейчас в Балашихе… Долго объяснять… В общем, я в милиции, меня задержали… Мам, не кричи… Я не виноват ни в чем, поверь… Всё будет хорошо… Мам, не плачь…
- Какой у вас адрес? – обратился я к следователю.
- Проспект Ленина, дом 30.
- Балашиха, Ленина, 30. Мам, не кипишуй. Узнай насчет адвоката.
- Она спрашивает ваш телефон.
- Дайте трубочку, пожалуйста, - протянул руку Дмитрий Викторович.
- Здравствуйте. Следователь СК РФ по Московской области Долотов. С кем я говорю?.. Да, я веду предварительное следствие по делу вашего сына. Мой телефон…
Долотов продиктовал номер телефона, прочитал вслух протокол о моем уголовно-процессуальном задержании, сухо попрощался и, выключив телефон, снова положил его в пакет.
- Хорошо. Для первого раза достаточно, сейчас вас отведут в камеру, после чего поедем на следственные действия. Также вам принесут папку с копиями документов и Уголовный кодекс.
- А можно мне хотя бы шнурки вернуть?
- На выходе из камеры – вернут.
Около получаса я ломал глаза о множество заполненных от руки бланков. Как только жмурился – видел мысленным взором Аяну. Как она падала, как я снимал маску с жуткого безжизненного лица. Голова болела. Нервы были дико напряжены. Временами казалось, что за стеной кто-то плачет. Про мелочи вроде ощущения пристального взгляда в затылок я уже не говорю. Обернувшись в очередной раз, я залез с ногами на койку, скрючился и прижался спиной к холодной стене, опустив голову и обхватив колени.
- Юраев, на выход.
Меня отвезли на штрафную стоянку, где из моей «девятки» стали выкладывать и фотографировать оставшиеся там вещи: шаманскую маску, меховую накидку, все оборванные мной металлические обереги, монтировку, содержимое бардачка, мой нож, пакет с продуктами, домкрат и всякую мелкую автомобильную фигню из багажника.
Всё, кроме видеокамеры. Мне п....
У меня было лишь одно объяснение этому факту, и оно напрямую относилось к гибддшнику по имени Виталий, который вел мою машину.
Затем в салон залез эксперт с чемоданчиком и пыхтел там около получаса, пока все остальные терпеливо ждали.
Следуя моим указаниям, поехали к лесному озеру. Машину остановили, немного не доезжая до того места, где я стоял вчера. Эксперты высыпали из УАЗика и принялись фотографировать оставленные следы. Со вчерашнего дня здесь никто не появлялся, так что картину произошедшего лишь чуть-чуть припорошило легким невесомым снежком. Нашли и запаковали в пакет выброшенную мной бутылку из-под пива. Двинулись все вместе по тропе, время от времени останавливаясь, чтобы фотограф зафиксировал следы на снегу.
- Опа! – воскликнул кто-то из впереди идущих, и следователь насторожился, напоминая вставшую в стойку охотничью собаку. Меня крепко держали за локоть в самом хвосте процессии, так что я не мог понять, чем вызвано возбуждение следственной группы. Впрочем, вскоре мне позволили приблизиться. Следователь кивнул в сторону пожилого эксперта, держащего рукой в перчатке простенький белый хэбэшный лифчик, и спросил:
- Узнаете?
- Нет, - не задумываясь, ответил я, слегка хрипло после долгого молчания, и откашлялся. – Но скорее всего, это Аяны.
- То есть вы не уверены? Вы ранее не видели этот предмет?
- Нет, не видел. Он мог быть в той охапке одежды, которую я нес. Обронил впопыхах, когда бежал назад к машине. Было темно, а я очень торопился.
- Хорошо, - проронил следователь, изучая мое лицо.
На поляне у меня вдруг защемило сердце, горло перехватило. Желудок заурчал, напоминая, что я не ел уже почти сутки. Я украдкой оглянулся, так как у меня снова появилось ощущение, что кто-то сверлит взглядом мой затылок.
Эксперты внимательно осматривали каждый квадратный метр поляны от зияющей открытым входом палатки до березы, бессильно шевелящей опущенными черными ветвями. Сосны мрачно поскрипывали вокруг. Вдалеке снова послышался чей-то плач, и у меня побежали по спине холодные мурашки. Плач был тот же самый, что и там... в КПЗ. Или же очень похожий. Теперь я разбирал его более отчетливо. Женский, тонкий, надрывный.
Оглянулся, пытаясь определить, откуда доносятся рыдания. Следователь тут же заметил это:
- Нервничаете?
- Плач... Вы слышите?
Долотов замер, прислушиваясь и крутя головой.
- Нет. Я ничего не слышу.
И точно. Вроде бы стихло. Я поднял руку и потер вспотевший лоб.
Следователь смотрел на меня, прищурившись.
Ноги у меня замерзли, временами я начинал дрожать, стало подташнивать. А следователь молчал и с каменным видом наблюдал за мной.
- Мы всё, - отрапортовали эксперты ещё где-то через полчаса.
- Хорошо. Артем Григорьевич, пойдемте снова к машине.
Я побрел по осточертевшей мне уже тропе назад. Как и вчера, меня накрыло полнейшее безразличие ко всему, окружающий мир временами плыл в глазах.
У УАЗика обогнавшие нас эксперты, дружелюбно переговариваясь, разливали чай из термоса по пластиковым стаканчикам. Кто-то разрывал пакет с печеньем, у кого-то с собой были припасены бутерброды. Я привалился спиной к холодному капоту, отвернувшись от остальных.
- Держите, - сухо окликнул меня следователь и протянул мне стакан с чаем, накрытый большим сухарем.
Я был вынужден взять горячее питье сразу двумя подрагивающими руками, чтобы не расплескать жидкость.
Долотов внимательно наблюдал за мной, и когда я закончил, сообщил:
- Сейчас ваш выход, Артем Григорьевич. Повторяете свою историю с момента приезда сюда вместе с потерпевшей Дамбаевой.
- Денис, - окликнул следователь невысокого молодого эксперта, - подойди сюда. Ты примерно того же роста, что и потерпевшая. Будешь играть её роль при необходимости.
- Конечно, Дмитрий Викторович, - бодро согласился тот.
- Артем Григорьевич, вас сейчас снимают на видеокамеру. Старайтесь воспроизводить всё в точности, как и вчера, при этом проговаривать, что именно делали вы и потерпевшая. Не торопитесь. Вам понятна суть данного следственного действия?
- Да, - хрипло ответил я. – Я постараюсь.
- Тогда начнем.
Подойдя к месту, где стояла вчера моя «девятка», я начал:
- Я открыл багажник, вытащил палатку и мешок с вещами Аяны...
Человек с камерой следовал за мной по пятам. Периодически Долотов останавливал меня и уточнял детали. Когда процесс дошел до имитации моей видеосъемки, я, оставаясь на месте, указывал Денису, что и как именно делала Аяна, а тот пытался это повторить. По мере того, как в моей памяти всплывали подробности, у меня нарастало ощущение, словно я отстраненно наблюдаю за самим собой, видя с расстояния нескольких шагов, как мои губы шевелятся, выговаривая слова, а тело повторяет вчерашние движения.
Мой голос тоже звучал странно, с механическими интонациями, эмоции исчезли, так мог бы говорить бездушный робот, выполняющий программу. Как только я закончил на описании того, что развернулся и поехал к посту ГИБДД, Долотов, не давая мне передохнуть, немедленно заявил:
- Артем Григорьевич, повторите с момента, когда вы начали снимать на камеру.
Я поймал удивленные взгляды экспертов. Денис, вставая со снега и отряхиваясь, так как последние минут десять добросовестно изображал бессознательно лежащую в машине Аяну, стараясь никак не реагировать на мои действия, тихо матюгнулся, и уточнил:
- Мне тоже повторять?
- Да, - сухо ответил Долотов.
- Может, прервемся? – предложил кто-то.
- Нет, нам ещё в Москву на квартиру ехать, времени мало, дел много. Давайте, ребята, работаем, - нетерпеливо подогнал нас следователь.
Мы встали на исходные позиции. Я поднял руку, как если бы держал видеокамеру, и безнадежным голосом начал c указанного момента:
- Снимаю на камеру круговой план поляны, заканчиваю на березе и заходящем солнце.
Судя по небосводу, было уже около часа дня.
- Делаю «наезд» на березу, в это время Аяна выходит из палатки и начинает петь горлом.
Мой голос прервался. Береза, на которую я устало смотрел, «прицеливаясь камерой», вдруг действительно увеличилась в размерах и поплыла перед глазами. Я упал на колени, и меня стало рвать горькой желчью. Но хуже всего было то, что в моих ушах при этом действительно звучало отдаленное горловое пение, прерываемое временами захлебывающимся плачем.


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/304-15668-2
Категория: Свободное творчество | Добавил: NightRaven (09.01.2015) | Автор: NightRaven
Просмотров: 982 | Комментарии: 8


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 8
0
7 verocks   (26.08.2016 02:58) [Материал]
Офигеть...читаю в 4 утра,одна в квартире(не считая кота),страшно до жути!!но безумно интересно!
Что значит"расстался с душой"?????

0
8 NightRaven   (26.08.2016 08:15) [Материал]
Спокойно smile У Артёма душа на месте

0
5 ღSensibleღ   (11.01.2015 12:56) [Материал]
М-да.... парню теперь, определенно, трудно будет доказать невиновность...

0
6 NightRaven   (11.01.2015 16:57) [Материал]
завтра будет продолжение ) там будет судебное заседание

0
3 NightRaven   (09.01.2015 17:37) [Материал]
Цитата O_Q
Похоже, кто-то во время сеанса расстался с собственной душой.
Так что если влипшему (действительно, частично по собственной глупости - ну как можно пробовать какую-то дрянь!) Артёму не удастся выбраться на свободу, думаю, кома Аяны может сильно затянуться.


Ага, все так ) По поводу необдуманных поступков - в панике еще и не так тупят ) к нештатным ситуациям тоже привычка нужна, а все так хорошо шло по мнению Артема...

Цитата O_Q
Ужасно интересно, что будет дальше, и беспокойно за обоих персонажей. Хорошо, что Артём не сирота, родители, надеюсь, помогут.

Непросто будет )

0
2 Ann66   (09.01.2015 11:36) [Материал]
вот так попал парень! жаль его. и девушку тоже. очнется ли? и вспомнит ли что, очнувшись? ндаа... "помог в исполнении "домашнего задания" называется... не делай добра- не получишь зла. не совсем подходит по смыслу- но точно по содержанию эта пословица сюда подходит. что ж будет то теперь? surprised ждем.. и спасибо автору

0
4 NightRaven   (09.01.2015 17:40) [Материал]
Подзаголовок к теме на форуме Ритуал гласит: "Добрыми намерениями вымощена..." cool
Дальше будет продолжение )

0
1 O_Q   (09.01.2015 11:07) [Материал]
Похоже, кто-то во время сеанса расстался с собственной душой.
Так что если влипшему (действительно, частично по собственной глупости - ну как можно пробовать какую-то дрянь!) Артёму не удастся выбраться на свободу, думаю, кома Аяны может сильно затянуться.
Камеру, похоже, банально спёр служитель закона. Ну это уж се ля ви.
Ужасно интересно, что будет дальше, и беспокойно за обоих персонажей. Хорошо, что Артём не сирота, родители, надеюсь, помогут.
Огромное спасибо за увлекательную главу!
Из непонятного - зачем он её тащил к машине до того, как приступить к реанимации? Неизмеримо проще заниматься этим на свежем воздухе, чем в тесном салоне, а простуда в подобных обстоятельствах - ничтожнейшее из зол.



Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]