Глава 3

Я поднялся на ноги, зевая, потягиваясь и разминая затекшее тело.
- Объявили прибытие рейса, - после долгого молчания в голосе Аяны прорезалась хрипотца.
Ну ясно... Устала, замерзла, промокла, а переодеться не во что. Простыла, скорее всего... - отметил я про себя довольно равнодушно. Окинул взглядом зал. Многодетная семья исчезла, её заменили какие-то малосимпатичные смуглые носатые личности в кожаных куртках. «Горцы» оживленно трещали между собой не по-русски и чему-то похохатывали.
Так... Потенциальная угроза. Вон как один таращится на Аяну.
- Пойдем-ка мы, - тихонько сказал я девушке.
- Куда? – она непонимающе смотрела на меня.
- Лично мне надо в туалет.
Господи, что ж ты так краснеешь-то? Вот дите-то ещё. Как будто не в общаге живет уже два месяца, вроде должна была уже отбросить застенчивость. Хотя кто знает, какие там у неё соседки.
- А ты идешь со мной.
Здорово она глаза округлила, прямо как в японских мультиках. Так и тянет шокировать её снова и снова.
- Блин, да не в сам туалет, - усилием воли приглушил просящееся на язык высказывание о наивной чукотской девушке. - Рядом постоишь. А лучше в женский сходишь пока, я дождусь тебя на выходе. Пошли, а то твоего дядю пропустим. Слушай, не спорь, пожалуйста. Мне компания по соседству не нравится, я тебя тут одну не оставлю.
Другое дело. Зыркнула на темпераментных южных «гостей столицы» и тут же согласилась.
- И не торопись так. Самолет только сел, раньше чем через полчаса пассажиры с него не появятся.
Похоже, она уже ничего не соображает. Ну хоть я сейчас водой холодной умоюсь и взбодрюсь. И подавайте мне этого дядю со всеми его секретными котами в мешке.
Умылся. Стало значительно легче. Когда вышел, Аяна уже подпирала стену, старательно глядя в сторону от входа в мужской туалет, избегая смотреть на входящих и выходящих мужиков.
- Ты уже всё? По дороге остановок делать не придется?
- Не придется. Пожалуйста, пойдем к табло.
Ну что ж ты так нервничаешь-то, а?
- Ладно, пойдем. Постоим ещё там, - я улыбнулся, потому что по опыту знал, насколько иной раз затягивается такое ожидание.
И мы постояли. И ещё постояли. Пока, наконец, Аяна не поспешила навстречу пузатому как колобок пожилому азиату со словами:
- Дядя Тамир!
Тот, остановившись, аккуратно поставил объемистый саквояж на пол и приобнял племянницу, залопотав что-то на непонятном языке. Какой-то непривычный уху набор звуков, но девушка кивала и что-то торопливо отвечала. Вспомнив про меня, Аяна махнула рукой, призывая подойти, и представила нас:
- Дядя Тамир, это Артем, мой однокурсник. Он на машине, согласился нас подвезти от аэропорта. Артем, это мой дядя, Тамир Дарханович.
- Очень приятно, - вежливо сказал я, выдерживая пристальный взгляд узеньких черных глазок. Тамир Дарханович внешностью очень походил на портрет Чингисхана в учебнике истории. Круглое лицо, хитрый прищур, редкая бородка. Пауза затянулась чуть дольше ожидаемого, но в итоге дядя протянул мне пухлую ладошку со словами:
- Ну, желаю здравствовать, однокурсник Артем.
Я пожал его влажную руку и промолчал, не особенно желая общаться. Меня больше интересовал кот в мешке, которого Тамир Дарханович вроде должен был привезти. Судя по лицу Аяны, та терзалась этим же вопросом, но сдерживалась, продолжая выслушивать льющийся поток непонятной речи.
- Дядя Тамир, давайте по-русски, - вклинилась наконец девушка, напоминая о вежливости.
Азиат удивленно замолк на мгновение, потом с ходу перешел на другой язык, говоря так же бойко и без какого-либо акцента:
- Да я уже и закончил приветы передавать. Гостинцы чуть позже, это когда чемодан распакую, сейчас пойдем забирать багаж, мои вещи надо взять и отдельно то, что ты просила привезти, вот если бы только не мое личное знакомство с бортмехаником этого самолета, не взялся бы ни за что, уж намучился я с ним, зато хоть место в квартире освободил от твоего личного наследства, не представляю только, куда ты его здесь денешь, но раз уж попросила привезти, то дядя Тамир не откажет своей крошке.
- Погоди, - лицо Аяны вытянулось, голос упал. – Ты что, весь сундук привез?
- Ну да, я же своего брата и его дочку не обижу отказом, всё сделаю в лучшем виде, привез всё как есть, ох и намучился, ох и намучился...
- Я же просила только...
Дядя вдруг побагровел и зашипел на Аяну, оборвав её на полуслове:
- Ах ты, овца неблагодарная, я через всю страну пру её вещи, а она меня ещё шпынять вздумала! Буду я в нем копаться, мне этот сундук вот уже где! – Тамир Дарханович экспрессивно чиркнул себя пухлым розовым пальцем по горлу. – У меня не дворец, чтобы там по углам сундуки расставлены были, я и так его терпел несколько лет, чтобы жену брата не обидеть, а ты ещё претензии выставляешь?! Обрадовался – думал, ты его тут продать нашла кому, хотя где уж тебе продать, хоть бы умным родственникам разрешила, ведь большие деньги за него взять можно, а ты небось в музей какой собралась отдать бесплатно, знаю я тебя, и в кого только такая непутеха родилась, даром что на лицо смазливая, а ума-то, позорище семейное, выпендрилась, в столицу, красивой жизни захотела...
- Кхе-кхмм... – довольно громко напомнил я о своем присутствии.
Побелевшая Аяна была на грани слез. Добрый дядюшка, судя по его виду, мог бы продолжать тираду бесконечно, но, вспомнив о присутствии чужака, осекся и только злобно посверкивал глазками.
- Так... Давайте пойдем получим ваши вещи, - максимально дипломатично предложил я. И решительно зашагал в багажное отделение, расправив плечи, излучая спокойствие и уверенность. Чемодан уже крутился на ленте. Дядя, пыхтя, поднял его и поставил рядом с собой. Я вопросительно поглядел на Тамира Дархановича. Тот, всё ещё багровый, буркнул:
- Надо подождать.
- Долго?
Дядя раздраженно мотнул головой, показывая, что не знает ответа. Аяна, напоминая поднятого из могилы зомби, молча стояла рядом с родственничком и бессознательно комкала в руках свою курточку.
В обычный гул аэропорта неожиданно вплелись громкие тягучие звуки какой-то восточной мелодии. Дядя Тамир мигом заулыбался, небрежно вытащил из кармана дорогой мобильный телефон, придирчиво посмотрел на цветной экранчик (кто же это звонит, а?) и, рисуясь, нажал прием звонка.
- Да, дорогой... Да, я здесь, в багажном отделении... Конечно, конечно, о чем разговор, долг платежом красен... Да-да... И тебе не хворать, долгих лет жизни, уважаемый Шарид.
- Сейчас привезут, - холодно проронил дядя нам с Аяной, пряча сотовый.
Минут через десять где-то вдали прозвучал зуммер и в конце зала открылась широкая дверь с грозной надписью «Только для персонала!» Оттуда спиной вперед вышел человек в униформе работников аэропорта, вытаскивая за собой тележку, на которой действительно стоял сундук. Хороший такой сундук. Большой. Обтянутый какими-то шкурами, с железными уголками. Реконструкторы за такой многое отдали бы... ну, в пределах разумного, конечно. Вот только возникал ма-а-аленький вопросик: поместится ли он в «девятку»? И если поместится, то влезет ли при этом в машину кто-нибудь ещё?
Догадавшись, что тележку предстоит толкать, разумеется, мне, я вздохнул и пошел навстречу парню в униформе.
- Друг, а можно куда-то поближе на легковушке подъехать, чтобы это чудо загрузить?
- Как тебе сказать, друг, - весело откликнулся тот. – Официально – нет.
- А неофициально? Мы же в России, в конце концов?
- А если неофициально, то проезжай главное здание, за ним сворачивай направо, потом ещё раз направо под табличку «Въезд только для сотрудников аэропорта», там будет шлагбаум. Идешь в будку к сторожу, даешь ему полтинник и с наглой рожей говоришь, что Андрей Валентинович не возражает.
- Андрей Валентинович – это вы?
- Нет, это начальник смены, - заржал парень. – Не ссы, он свалил уже, его до утра не будет. Пошли за мной, если на пиво подкинешь, помогу затолкать.
- Артем, - я решительно протянул ему руку.
- Сергей. Слышь, Артем, а это че ваще за реквизит такой?
- Эх, Серега, да я тут сам как таксист считай, без понятия. Вон, видишь девчонку?
- Ничё так, - одобрил внешность Аяны парень.
- Знакомая, попросила вещи подкинуть до города. А я, дурак, согласился, не зная, о чем речь. А теперь уже совестно кидать.
Сергей подмигнул:
- Ну так в долгу, наверно, не останется, а?
Я улыбнулся, хотя в глубине души сильно сомневался, что кроме «спасибо» мне с Аянки что-то обломится. Уж настолько она правильная и вообще. Хотя на конспекты, пожалуй, рассчитывать можно вплоть до конца учебы.
Вернувшись к Тамиру Дархановичу, я объяснил, что сейчас схожу за машиной и мы попробуем погрузить вещи в неё.
- А вы, - предложил я, - может, пока где-нибудь в кафе посидите с дороги? Давайте ваш номер, я вас наберу, когда закончим.
Самую капельку напыжившись, я с деловым видом достал собственный телефон, тоже не из самых дешевых, и приготовился набрать номер.
Дядя Тамир пожевал губами, но, видимо, решил, что так ему действительно будет намного удобнее, и сухо продиктовал набор цифр.
- Аян, ты со мной, поможешь.
Помощи от девчонки, особенно в таком состоянии, разумеется, не могло быть никакой. Но оставлять её рядом с родственником я не хотел, ведь Тамир Дарханович наверняка продолжит ругаться. Впрочем, дядюшка и сам явно обрадовался возможности отдохнуть после перелета в кафе в приятном одиночестве, поскольку уверенно поднял саквояж и молча направился к эскалатору.
Я перевел взгляд на Аяну. Глаза у неё были на мокром месте, но она пока ещё сдерживала слезы. Высказывать ей что-то про подставу явно не стоило, поэтому пришлось проглотить то, что я собирался сказать ещё несколько минут назад.
Преувеличенно бодро, как будто всё шло по плану, я улыбнулся несчастной девушке, без комментариев подхватил тяжеленный чемодан Тамира и потащил к тележке со словами:
- Аянк, дуй за мной, всё нормально, прорвемся.
Девушка, бледная как смерть, послушно потащилась следом.
- Так, Сергей, это Аяна, Аяна, это Сергей.
- Здрассьте, - немедленно откликнулся Серега.
Аяна пискнула что-то невразумительное, но я, не давая возможности разводить политесы, уже впрягся в тележку.
- Сергей, показывай дорогу.
- Да не вопрос, валяй за мной.
Мы с грохотом протолкали тяжеленную платформу какими-то пустынными и гулкими коридорами в недрах аэропорта, скрытых от обычных пассажиров, и вышли к грузовому пандусу.
- Отлично. Так, Серег, насколько я понимаю – нам туда, правильно?
- Ага. Подъезжай, грузись. Ну чё, я, может, пойду?
- Не, погодь. Раз уж предложил помощь, так не увиливай. Сто рублей. И помогаешь грузить. Я один не справлюсь, а от неё какая помощь?
- Четыреста.
- Сто пятьдесят, ты обалдел? Я что, похож на олигарха?!
- Ну, триста. Ты попробуй стронь этот ящик, а я его на платформу один запихивал!
- Двести и поцелуй с меня, - неожиданно хриплым голосом подключилась к торгу Аяна.
Мы оба оторопело посмотрели на неё, а она – с вызовом – на нас. Вид у девушки, конечно, был тот ещё. Бессонная ночь, шок и обида на родственничка, невыплаканные слезы, распухший нос, но хотя бы глаза загорелись и смотрела не под ноги.
Серега почесал затылок и сдался:
- А, черт с вами. Давай хоть двести рублей. Тогда я Михалыча ща сам предупрежу, шлагбаум открою. Хрен ему, и так спивается мужик. А то ещё заговняться может и не открыть, особо если дрыхнет с бодуна, а вы его разбудите.
Мы с Аяной заторопились к стоянке, шлепая по слякоти и периодически поскальзываясь. Похолодало, и грязево-снежная каша под ногами потихоньку смерзалась.
Девушка едва поспевала за моим широким шагом. Небо расчистилось, и вышедший месяц освещал нам дорогу вдоль длинного бетонного забора, ограждавшего территорию аэропорта.
- Артем, - набралась наконец храбрости заговорить Аяна. – Я... правда не думала, что так получится, прости, пожалуйста. Я тебе отдам всё, и за бензин тоже, сколько скажешь.
- Спокуха, - ответил я бодро. – Правда, всё нормально, не нервничай. Единственное, что ты мне должна – это честный ответ: нафига тебе этот сундук, что там лежит и всё такое. А то умру во цвете лет от любопытства. Об остальном не парься, о деньгах тем более.
Она хотела что-то возразить, но я повернулся на ходу и показал кулак:
- Как говорил наш старшина: «Если хотите что-то сказать, то лучше молчите и отдайте честь. А если нечем заняться, идите в Ленинскую комнату и учите устав. Если выучили, спросите старшего по званию, и он легко найдет для вас применение – быстро, умело и так, чтобы ему было удобно».
Ох и нравится же мне, как у неё глаза округляются. Прямо привычка уже нехорошая появилась.
А язык трепался дальше:
- А-а-атделение, шагом марш! Левой! Левой! Ррррраз-два-три! Рррраз-два-три! Рррот за-а-а-акрыть, яйца в пузо втя-а-а-нуть, пузо с ...опой в се-е-ебя, сиськи выпя-а-а-тить, рррравнение налле-е-е-е-ВО!
- Артем!
- Рррра-а-азговорчики в строю! Держать строй! Удар носка сзадиидущего должен идти четко в срез сапога впередиидущего! Л-левой! Л-левой!
- Артем, ну перестань смешить! – Аяна смеялась уже в голос.
- Что за мешки с брюквой тут переваливаются с ноги на ногу, как беременные от страуса утки?! Чеканить шаг! Даже если подойдет срок и вам захочется снести яйцо, вы будете маршировать, пока я не скажу «стой»! Я ЕЩЁ НЕ СКАЗАЛ «СТОЙ»! Маршируем! левой! левой! Даже если вылупившийся страус закопошится в ваших штанах, вы будете чеканить шаг, не обращая ни малейшего внимания на этого засранца в вашей ...опе!
- Артем!
- А-а-а-атделение, СТОЙ! Раз-два!
Я молодецки притопнул ногами, разбивая схватившийся ледок на лужице, и остановился, отдав последний приказ:
- А-а-а-атделение, вольно!
Аяна истерически подхихикивала, пытаясь успокоиться.
- Ну Артем, ну нельзя же так! Что на тебя нашло?
- Просто пытался разрядить обстановку, - я, улыбаясь, зашагал дальше, до стоянки оставалось уже недалеко.
- Ф-фууух... Артем... ну ты даешь...
- Это не я даю, а наш старшина, я так, жалкий подражатель. Я ещё цензурил... Старался, по крайней мере.
- Да, я заметила. Про... сиськи – это ты от себя добавил?
Господи, ну вот, уже как нормальный человек заговорила, бойко и с улыбкой, не зря театр одного актера разыгрывал.
- Не-а, это почти точная цитата. Что касается «сиськи выпя-а!тить!» - дословная, он так нам и орал.
- Понятненько...
- Так, ты вроде успокоилась и даже чуть-чуть развеселилась, да?
- Да, спасибо тебе.
- Тогда давай в двух словах, подробности позже. Сундук?
- В двух словах тяжело будет... Но можно попробовать... Вот: «этнический обряд».
- А... О! Поправь меня, если я ошибаюсь – в сундуке набор одежды и украшений бурятской невесты, включая шкуру самолично убитого медведя?! Круто!
- Не, не угадал. Ну, со шкурой-то почти попал, но это не для невесты.
- Хм... для жениха?
- Нет, и вообще не для свадьбы.
- Э... Ммм... Шкура, шкура... О! Неужели какое-то бурятское колдунство?
- Шаманство.
- Ну ни х... себе!
- Артем!
- Извини... Вырвалось.

Глава 4

Пока я переваривал новость, мы дошли до машины, сели в неё и покатили обратно в аэропорт.
Слава богу, Сергей нас ждал, и шлагбаум был открыт. Увидев «девятку», он присвистнул:
- И как ты собираешься запихать туда сундук?
- Ща попробуем, - оптимистично ответил я, снимая заднюю полку, подголовники, выгребая всё из багажника прямо на грязный пол и трансформируя салон для перевозки грузов. Промерив веревочкой высоту и ширину сундука, я показал большой палец: - Войдет, фигня-война! У меня глаз-алмаз!
После чего вдвоем, с малосущественной помощью Аяны, которую мы усиленно старались не придавить, почти без травм (прищемленные у обоих пальцы и будущие синяки на ногах от железного угла сундука не в счет) и даже почти без мата героически запихали этого монстра в «девятку», ощутимо просевшую под его весом. Дверь багажника закрываться сначала отказывалась совсем. Только когда я сдвинул передние сиденья на максимум возможного, так что был обречен вести машину практически упираясь пузом в руль, а в освободившуюся малую толику пространства мы пропихнули сундук, безжалостно вминая им обивку потолка, дверь получилось прикрыть почти полностью.
- Всё, - с облегчением вытер я пот со лба. – На веревочке удержится. Сквозить только будет в салоне и выхлопом пованивать.
- А куда ты этого, ну, колобка посадишь? – Сергей с прежним скепсисом обошел вокруг моей «девяточки».
- Вперед. А что, есть варианты?
- Ну да, электричка ночная. Или такси вызвать.
- Не-е... У меня тут свой интерес нарисовался. Аян! А тебе сюда. Лежа. И когда вдруг будем пост ДПС проезжать, упаси тебя боже помахать им ручкой. Остановят и с удовольствием штраф выпишут за нарушение правил перевозки пассажиров.
- А если они просто остановят и посмотрят в багажник?
- А мы тебя куртками накроем. Лежи и сопи в две дырочки. Ой, блин, ещё же чемодан.
Пузатый чемодан дяди Тамира заподлицо вошел между сундуком и боковой панелью.
- Да, Аян, ноги тебе девать особо некуда. Будешь скрюченной, аки младенчик в маме. А саквояж дяде на коленки.
- Не влезет!
- Влезет, влезет. На торпеду положит краешком, ничего не видно будет, ну так ночь, смотреть не на что.
- А тебе обзор перекроет же! Давай его тоже ко мне.
- Да у тебя там и так места нет. Ладно, попробуем. Ну всё, Сергей, спасибо тебе! Держи двести пятьдесят, ты заработал, из своих отстегиваю, крут, мужик, уважаю!
- Да ладно...
Осмелевшая Аяна протиснулась мимо меня, притянула рослого парня за шею и звонко чмокнула в губы, добавляя свой бонус, как и обещала.
Судя по выражению лица, Сергей собрался было запротестовать и уже потянулся, чтобы прижать девушку к себе и повторить поцелуй «не по-детски», но поймал мой взгляд и быстренько выпрямился, улыбаясь.
- Лады, ребята, в расчете. Так что там, в сундуке-то?
- Да ничего особенного. Вампир. Графу захотелось по Москве погулять. Зря, что ли, думаешь, ночью грузим? Вдруг уроним, сундук откроется или треснет – и тю-тю, испепелит под солнцем нашего мастера.
- Чего? – Сергей, обманутый моим деловым и абсолютно серьезным тоном, изумленно поднял на меня глаза, а потом начал ржать.
Я пожал плечами, как бы не понимая, что тут смешного или удивительного, и удерживал серьезную мину, пока к смеху Сергея не присоединилась и Аянка.
Улыбаясь, я вызвал сохраненный номер дядюшки и доложил в лучших традициях диспетчера такси:
- Спускайтесь к выходу, пожалуйста, машина ждет, серая «девятка», номер ноль-три-три.
После чего мы ещё минут пятнадцать ждали, когда сытый и сонный дядюшка важно выплывет из дверей аэропорта.
- Садитесь, пожалуйста, – любезно предложил я, открыв перед ним пассажирскую дверцу.
- Эх... – закряхтел Тамир Дарханович, - что-то тесновато.
- А вы курточку снимите теплую, в машине жарко, и вам удобнее будет.
Приняв у него куртку, я ловко передал её назад вместе с саквояжем Аяне, и та там зашебуршилась, устраиваясь.
- Ну, все готовы? Можно ехать? – я деловито копался в компакт-дисках с музыкой, торчащих из кармашков на козырьке.
- Да, - донеслось сзади.
- Поехали уже, - проворчал дядюшка.
- Ага, один момент, - я вставил выбранный диск, и из динамиков хрипло и пока ещё тихо зазвучали первые такты «Владимирского централа». – Тамир Дарханович, я Аяне обещал вас до метро подбросить только, до Домодедовской, если быть точным.
Колобок удивленно повернулся ко мне:
- А...
- Да, да, метро сейчас, конечно, закрыто, но вы не переживайте, до полшестого утра уже немного осталось. Или... куда вам там надо?
Дядя Тамир, похлопав по карманам, озабоченно ткнул мне в нос бумагу, на которой был криво нацарапан адрес. Сохраняя полное спокойствие, я зажег лампочку, выудил потрепанный атлас Москвы и нашел нужную страницу по указателю.
- Однако! – я пошевелил губами, посмотрел задумчиво в потолок и вынес вердикт. – Полторы тысячи.
Дядюшка побагровел, но я, не давая ему открыть рта, уверенно заговорил:
- Ожидание клиента – лишних четыре часа, помощь в погрузке, негабаритный груз, нарушение правил перевозки пассажиров, превышение максимально разрешенной массы автомобиля. Тамир Дарханович, можете позвонить в такси, я вам даже телефоны продиктую. Меньше чем за две тыщи от Домодедово до метро Сокол никто даже не рыпнется. Я вас, считай, по-родственному за бесценок везу, меня б мои коллеги ни разу не поняли. А, ладно! Даже ещё триста уступаю! За тыщу двести отвезу, просто потому, что вы мне понравились. Свою машину ради вас угроблю, но отвезу.
Я наблюдал за муками на его лице и в точно рассчитанный момент добил:
- А хотите, бесплатно до электрички подброшу? Она дешевая. Часа в четыре утра следующая, если память не изменяет. А там всего час до Павелецкого, и вот уже и метро скоро откроется, а?
- Поехали уже, - снова выдавил из себя осунувшийся колобок и злобно прожег меня глазками.
- Простите, деньги вперед, кодекс перевозчиков. К вам, конечно, не относится, но иногда такую, прости господи, пакость возить доводится, что иначе никак.
Я расслабленно откинулся на кресле (насколько смог, будучи прижатым к рулю) и добавил громкости, немузыкально подпевая Михаилу Кругу:
- ...Ветер северный, ...ля-ля-ля-а... ля-ля-ля, жизнь разменяна...
Сдавшись, дядя Тамир судорожно полез за портмоне.
Играя роль до конца, я проверил купюры на свет и поковырял у каждой грязным ногтем уголок, не фальшивая ли часом. После чего уже небрежно засунул деньги под козырек и плавно надавил на газ, очень надеясь, что веревочка, держащая пятую дверь, выдержит, стекло, в которое упирался железный угол с проложенной для мягкости тряпкой, не вылетит, а Аяну не придавит по дороге ни сундуком, ни чемоданом.
К моему удовольствию, обратная езда по почти пустой глубокой ночью Каширке и по городу обошлась без приключений. Не обращая внимания на злобно пыхтящего «колобка», я проехал сначала мимо общежития и выпустил из заточения сонную скукоженную Аяну.
- А как же? –начала было она, но я оборвал девушку на полуслове, сам изрядно устав за эту бурную ночь:
- Всё потом. Нам сегодня к первой паре, ты ещё про это помнишь? Не волнуйся, машину с сундуком загоню в гараж, а потом разберемся что куда. Окей?
- Ага, - у неё на глазах опять блеснули слезы. Или это спросонок? – Артем, я...
- Аянка, хватит, иди спать. До первой пары осталось всего ничего, мы же не можем пропустить лекцию нашего любимого препода?
Не дожидаясь ответа, я сел в машину. Но не стал трогаться, пока девушка не поднялась по ступенькам и не зашла в тускло светящуюся стеклянную дверь общаги.
- Тэ-э-эк... А теперь вас, - как можно бодрее уведомил я мрачного пассажира, начиная движение.
Дядю Тамира я выгрузил у его гостиницы, оставил чемодан на тротуаре, а в ответ на беспомощный жест «колобка» нагло заявил:
- Тут стоять нельзя, я и так нарушаю. Или я сейчас отъеду, найду, где можно припарковаться, а потом вернусь пешком и донесу. Сто рублей, и деньги вперед.
Тот аж задохнулся от злости и потащил чемодан самостоятельно, чуть не плюясь в мою сторону.
Я понаблюдал, как он медленно идет, а потом крикнул:
- Эй! Стойте! Стойте!
- Чего ещё? – выдохнул Тамир Дарханович, роняя чемодан и оборачиваясь.
- Давайте тяжесть-то облегчим, а? Вы ж там про гостинцы для Аяны говорили? Так доставайте, я ей утром передам перед лекцией, - моя улыбка была светла и безмятежна.
- Обойдетесь, - проскрипел дядя и поволок свой саквояж и чемодан дальше.
- Ну ладно, я ж только как лучше хотел, - громко и обиженно сообщил я в удаляющуюся спину и сел в машину, где наконец-то вырубил до ужаса доставший меня хрипящий шансон. Этот диск я держал исключительно для отдельной категории пассажиров и впервые поставил по собственному желанию.
Ну и ночка... А теперь ещё тачку в гараж, и... особого смысла ложиться уже не будет. Принять душ, позавтракать и пилить в универ на метро. Вот же блин... Лох я или рыцарь? Или рыцарствующий лох? А, ладно... Зато поржал всласть. И... Аянка-то... если её растормошить, вроде ничего девчонка. И к её внешности уже попривык как-то, даже нравиться стало... Может, и не только за конспекты напрягался...