Видео: 14

Автор: -
Бета: +
Жанр: humor
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Белла/?
Саммари: Что делать, если ты не поступила в университет, тебя бросил парень и жизнь кажется сущим адом? Конечно же, переехать в другой город! Так и поступила Белла Свон, решив, что в Сиэтле для нее открыты все двери. Какого же было ее удивление, когда жизнь в большом городе оказалась вовсе не тем, о чем она так мечтала? Поэтому, в канун Рождества Белла решает вернуться обратно домой, дабы унять свое эго и увидеть, что возвращение обратно в Форкс – все же не лучшее решение в ее жизни. И как сильно она удивится, когда узрит собственными глазами, что была не права.

---

Ненавижу подземку ранним утром. Вообще, мне кажется, не существует человека, который бы любил общественный транспорт в будний день. Хотя это шикарная замена не выпитому кофе, потому что взбодрить лучше метро Сиэтла утром не способен даже самый крепкий американо. Небольшое путешествие продолжительностью в несколько минут обеспечит вам заряд энергии на целый день.
Свист проезжающих поездов, толпа на эскалаторах и возле турникетов, духота и ужасная давка в вагонах, отсутствие настоящих мужчин и, как следствие, свободных мест – постепенно к этому привыкаешь, копируешь окружающих отчужденных людей и становишься такой же. Просто спускаешься вниз, кидаешь жетон, просто заходишь и держишься за поручни, ритмично раскачиваясь в такт скорости.
Впрочем, сегодня мне на удивление повезло: я заскочила в вагон одной из первых и сразу же плюхнулась на сиденье возле окна. Это стоит считать удачей? При всех недостатках метрополитена, я начинаю понимать, почему люди здесь такие молчаливые. Эти несколько минут можно поразмышлять.
Люблю надеть наушники и рассматривать лица людей. Каждый задумался о своем: кто-то улыбается, мысленно возвращаясь к наимилейшим эпизодам жизни, кто-то хмуро сдвигает брови, перебирая в голове количество непогашенных кредитов.
Ну а я, поглядев на окружающих еще пару секунд, прижимаюсь к окну и постепенно примыкаю к всеобщему занятию, слушая рождественский плейлист в наушниках. Это мое хобби – почти каждое утро проклинать свою жизнь под шикарную музыку и удивляться: как я еще не купила мыло и веревку?
Мне всего двадцать три года, а синяки под глазами и ссутуленная спина дают все сорок. Нет, меня не сбила машина в детстве, сделав калекой, и в семье никто не умер. Просто я устала. Еще несколько лет назад я жила в Форксе, крохотном городишке на северо-западе Америки, вместе с отцом. Попадала в передряги, на выходных любила отрываться на вечеринках, выпивала, не думала о серьезном, а затем взрослая жизнь выбила меня из колеи.
И вот теперь я здесь – работаю на заправке недалеко от дома, в Сиэтле, снимаю с подругой квартиру, каждый месяц оплачиваю счета, питаюсь фаст-фудом, мечусь среди несерьезных отношений и пытаюсь встать на ноги.
Когда происходит неудача или просто в голову лезут нехорошие мысли, я вынимаю кошелек и достаю сложенный вчетверо листок. Он – напоминание о той жизни, которую стоит избегать.

Сколько раз я пробегала по черным буквам глазами, прожигая бумагу непонимающим взглядом. Горло неприятно першило, глаза жгло.
«Как же так?! Почему? – кричал мой разум. – Наверняка родители думают, что их дочь неудачница… Отец – полицейский, мать – жена популярного бейсболиста, а дочь – посмешище для окружающих».
Мама с папой сидели неподвижно, на их лицах застыло некое подобие испуганной улыбки, зрачки направлены то на меня, то на лист бумаги в руках.
В гостиной стояла тишина, был слышен гул холодильника и бульканье рагу для семейного обеда в честь моего поступления. Гробовое безмолвие, намного отличающееся от шума и гама, что чуть не разнесли дом, когда папа принес почту.

Гарвардский университет
Кембридж,
Массачусетс, США

8 июля 2007 года

Дальше идет набор ненужных фраз о том, как они сожалеют и надеются, что я попытаю удачу в следующем году.
Наверное, думаете: ого, девчонка замахнулась, сразу в Гарвард захотела! Спешу обрадовать, что остальные три подданные мною заявки также были отклонены.
Да, вот так! Я не поступила в университет и стала посмешищем всего городка. Никто даже подумать не мог, что дочь шерифа полиции не сможет совершить такой важный жизненный шаг, как зачисление в университет, когда все ее одноклассники собрали чемоданы и переехали из этой дыры.
Конечно же, мои предки были подавлены. Разгорелся настоящий скандал с криками, хлопаньем дверей, с угрозами уйти из дома и слезами. К концу недели поутихло, ведь, как сказала мама, я их дочка, и они будут любить меня со всеми изъянами и колючками, но мне не стало легче. Тяжело смириться с мыслью, что ты – законченная неудачница, особенно когда все твои бывшие одноклассники вовсю болтают о студенческой жизни и делятся новыми знаниями.
Через несколько недель я устроилась на временную работу в магазин. И вроде все хорошо – мама и папа смирились, все живы и здоровы, – но я не смогла стерпеть косых взглядов и едких сплетен в адрес меня, тем более – отца. Работала себе спокойно за кассой, решала судоку, а парочка, стоявшая возле полки с детским питанием, шушукалась и тыкала пальцем; или пробивала товар какого-то покупателя, поднимала взгляд, а это оказывалась миссис Харпер, учительница литературы. Она удивлялась, затем спрашивала: «Белла, почему ты здесь? Как же учеба?» И так хреново на душе становилось, что хотелось сквозь землю провалиться.
В городе около четырех тысяч человек, но все почему-то замечали только меня! Я долго терпела, но потом кто-то что-то сказал, не так посмотрел – и я психанула. Прибежала домой, сообщила, что начну все сначала в другом месте, собрала вещи, снова поскандалила с папой, сняла все свои деньги с карточки, выпотрошила копилки. И к концу недели уехала.
Вот так я очутилась в Сиэтле, ближайшем от Форкса крупном городе, где кинотеатры расположены повсюду, куда ни плюнь. Когда живешь в маленьком городишке, поход в кино становится настоящим событием, которое с друзьями планируется за несколько недель, а тут праздник на каждом углу.
Помогла мне с переездом подруга – Анджела Вебер. Она, в отличие от окружающих и якобы друзей, не отвернулась. Узнав о моих планах, быстро ретировалась из общаги, подыскала нам квартирку поближе к ее университету – и вот мы уже раскладываем чемоданы в новом доме.
Анджела была на третьем курсе, а я так и не поступила. Не то что я снова не пыталась, нет, просто решила вообще не поступать. Призвание само найдет меня. И теперь каждое утро Вебер надевала каблучки и платьице, брала в руки учебники и торопилась на лекции, а я натягивала форму и бежала на работу.

Услышала название станции. Мне выходить на следующей. Встала и начала потихоньку протискиваться среди людей. Толкнулась, извинилась, приняла извинения, единожды услышала, что я жирная корова, снова извинилась, и вот я на перроне, где всегда полно народа – и сегодня не исключение. Поправила волосы и двинулась по направлению к эскалаторам.
Ух! Сегодня необычайно холодно. Натянула шарф по самые глаза.
Я почти пожалела, что отказала Майку, чтобы он подвез меня. Старый «Мерседес» Ньютона и его умение в час пик доставить вовремя – дар божий. И начальница меня хвалит, и он удовлетворен, и я не выгляжу как после давки в торговом центре в разгар праздничных скидок. Чтобы вы понимали, после новогоднего шопинга я выгляжу хуже, чем после схватки с медведем. Шопоголики Сиэтла, да и любого другого крупного города, – кровожадней всякого хищника.
Однако эта мысль мгновенно исчезла, какой бы заманчивой ни была. Компания Майка кажется самой ужасной из всего человечества, ибо количество извилин в его голове ровняется цифре на моем банковском счете, а именно – нулю. Парень без умолку трещит о планах на будущее, пытается шутить, а когда видит мое скучающее выражение лица, замолкает, но через минуту снова тарахтит. Было б хоть капельку интересно, если бы он что-то воплотил в жизнь из своих фантазий, а так, один сплошной треп, дабы произвести на девушку впечатление. Не можешь – тогда заткнись!
Существует не так много людей, меня раздражающих, но он, наверное, особое исключение. Уверена, у каждой девушки бывал такой ухажер. Сначала ты пытаешься объяснить ему, мягко и ненавязчиво, чтобы не ранить его чувства, но до него не доходит, потом, с каждым днем, ты ведешь себя с ним все хуже, а ему это до лампочки. Ты можешь послать его, крикнуть, даже ударить, а он будет благоговейно глазеть на тебя.
Однако в Майке есть один крохотный плюс – он сынок начальницы. Прикрывает все мои погрешности, опоздания и грубость с клиентами. Кому не подходило бы, даже если это Ньютон?
Как говорит Анджела, фигово быть Майком.
Пройдя несколько шагов от подземки, я влилась в очередной поток людей и прогнала от себя мысли о Ньютоне. В наушниках заиграла Beyonce, и, кажется, я инстинктивно завиляла попой, позабыв обо всем плохом.
Пара минут такого блаженства – и вот я на работе, по дороге прихватив мятный латте.
Сегодня у нас запланирован переучет, так что я должна быть не только вовремя, а еще и без желания убивать любого, кто косо посмотрит. Майк хоть смотрит влюбленно, его тоже хочется порой убить.
Я смогла выспаться, утром успела позавтракать, а в метро всю дорогу сидела, так что, да, день начался неплохо, невзирая на переучет, который означает, что я задержусь на работе до глубокой ночи.
– Чему так загадочно улыбаешься?
Я вмиг узнаю голос, и во мне начинает закипать раздражение.
– И тебе привет, Майк.
Ускорила шаг, чтобы пролететь мимо него, – мол, я деловая и спешу.
– Стой, Белла. Могу я попросить тебя кое о чем?
– О чем?
– О свидании после работы, пока ты не настроила планов на вечер. – Его глупая улыбка и пустые серые глаза придавали мерзости, а не обаяния этому несчастному.
Каждый раз одно и то же! И мне его искренне жаль. Нашел бы ту, которая с легкостью ответила бы на его чувства и не заставляла каждый раз ощущать себя скотиной, честное слово…
– Прости, Майк, сегодня ведь переучет, работы будет много. Я устану, – протянула я и сделала последний глоток кофе. – Договоримся как-нибудь в другой раз.
– Хорошо, Беллз, буду с нетерпением ждать, – и снова эта улыбочка.
Меня никто не смеет называть Беллз, кроме семьи!
Я злобно закатила глаза и направилась к заправке, на которой, собственно, и работала. Скорее, это не заправка, а небольшой мир миссис Ньютон, состоящий из бакалейного магазина, заправочной станции и кафетерия. И в этом мире я – Золушка, работающая везде и понемногу; кассиршей, официанткой, даже грузчицей. Вроде ад, однако только на первый взгляд. Здесь довольно много служащих, а обмен местами помогает не заснуть от монотонности. Обычная работа, но другой мне в большом и полном надежд городе не представилось.

– Белла, доброе утро! – взглянула на меня поверх очков миссис Ньютон, как только я вошла в кафетерий, где и находился ее кабинет. В начале каждого рабочего дня мы приходили отметиться в журнале. – Как ты вовремя сегодня.
– Стараюсь, мэм, – улыбаюсь, как учила мама.
Миссис Ньютон – отдельная глава моей жизни. На вид ей сорок-сорок пять, она тучных размеров дама с короткими рыжеватыми волосами и очками без оправ. Ее отличительная черта состоит в том, что она все время что-то жует, а наши отношения можно описать, как натянуто деловые.
– Кто-то из девочек уже пришел?
– Нет, пока никого. Не переживай, запишу тебя сама, – ответила женщина и куда-то удалилась.
Чудесно! Я могу спокойно закрыться в комнатке для персонала и покурить в вентиляционную трубу, ибо никто в этом мире, черт вас всех дери, не переносит сигаретный дым – ни Анджела, ни ребята по работе, ни эта странная семейка.
Покурив, подошла к расписанию. Что ж, сегодня я на кассе.
Напечатала смс-ку Анджеле, предупредив об опоздании, надела кепку и жилетку. Подошла к зеркалу и собрала волосы в хвостик. Макияж на работе я ношу не вызывающий: просто подвожу карандашом глаза, придаю ресницам более выразительный вид, а на губы вместо помады наношу бальзам.
– О! Белла, ты уже здесь!
В раздевалку вошли три девчонки: длинноногая Таня, пышечка Айрис и кудрявая Кейт. Вместе – огненные дивы, по отдельности – еще круче. Более зажигательных и веселых девушек я не встречала.
– Рано ты сегодня, – заметила Таня.
– Так уж получилось. – Нанесла немного парфюма на запястье. – Как дела? Как ваша поездка?
– Просто бомба! Жаль, что тебе не удалось вырваться.
Айрис сняла розовую блузку, и ее пышный бюст в шикарном кружевном лифчике предстал перед нами во всей красе. Не грудь, а загляденье. Зависть всех девиц, включая меня. Она по праву считается королевой красоты нашего заведения, и большинство мужчин приходят сюда только ради нее.
– Я же говорила: на Рождество еду домой к отцу, впервые за два года. Деньги нужны хотя бы на билет, не говоря уже о подарках. Ньютон итак задерживает зарплату…
– Мы помним, – чуть ли не в один голос произнесли девочки.
– Она, кстати, обещала сегодня выдать чеки, и, судя по всему, нас ожидает небольшая рождественская премия, – пропела Кейт.
– Что-то сомневаюсь…
– Посмотрим. Представляешь, Айрис подцепила жгучего итальянца с такими сексуальными усиками, – тихонько засмеялась Таня, демонстрируя усы того самого иностранца. – А Кейт отравилась и у нее была диарея.
– Зато я скинула два килограмма и теперь выгляжу стройнее вас! – Мы захохотали. – А ты куда пропала под конец? Все мы знаем, что ты не горячий чай попивала за барной... Я видела, как тот официант тайком щипал тебя за задницу каждый раз, когда проходил мимо! И не только я, а весь Порт-Анджелес успел рассмотреть твое кружево под юбкой.
– О, перестаньте! Начинаю вам дико завидовать, – хныкала я. – Было так же круто, как в Портленде?
– Круче! – выдала Айрис, и девочки легонько шлепнули ее.
– Да ладно, Белла, это не последняя наша поездка, поверь, – сверкнула белозубой улыбкой Кейт и, закончив переодеваться, собралась приступать к работе. – Еще сто раз погуляем.
– Девушки, быстрее. Через минуту начинается смена, – постучал по двери Майк.
– Видно, заскучал, да, Белла? – съехидничали все трое.
– Заткнитесь! – засмеялась я и замахнулась на них рядом лежащим полотенцем.
Я толкнула дверь раздевалки по совместительству подсобки, и мы вышли.
Майк уже успел настроить нужную радиоволну, создав рождественскую атмосферу.
Я заметила, что зал украсили к празднику, правда, настроения это не придало. Интересно, на что рассчитывала скряга-миссис Ньютон, нарядив зал тремя гирляндами и композицией из колокольчиков у двери?
В общем, рабочая рутина набирала обороты, и я достала судоку. Но, как выяснилось позже, времени на любимую головоломку у меня катастрофически не хватало.
Ближе к полудню город замело. Это произошло неожиданно: вышла в уборную, сделала свои дела, вымыла руки, вернулась, а за окном уже сугробы, и люди топчутся у прилавка, дабы побыть в тепле хоть несколько минут.

Во время перерыва, которого я очень ждала, умирая от голода, мои коллеги, упомянутые выше, Таня, Кейт и Айрис, смотрели очередной канал о знаменитостях, комментируя каждую телезвезду, будто их работа заключалась именно в этом, а не в подаче еды по залу и принятии оплаты за продаваемый бензин.
– Сколько можно?! Какая разница, какое на ком платье и дорого ли стоят его или ее туфли?! – не выдержала я после очередного «громкого замечания» Тани. – Это ведь бред полный. В шоу-бизнесе все давно куплено, ничего настоящего не осталось.
– Белла, мы смотрим премию «Человек года», не ворчи! Айрис ждет, что ее дадут Роберту Дауни-младшему, а я ставлю на Эдварда Мейсона. – Глаза Тани демонически загорелись, и Кейт ее поддержала с энтузиазмом. Затем последовал визг.
– Роберт отхватит победу, вот увидите… – продолжала ворчать Айрис. – Эдвард не заслужил такого звания. Он снялся всего в одном сериале и двух фильмах! За что ему давать премию?!
– Кто-кто? – переспросила я как можно более небрежно. – Про Роберта где-то слышала, но второго не припомню.
– Айрис, Эдвард занимается еще и благотворительностью!
– Роберт тоже! И список успешных фильмов у него куда длиннее.
Равиоли с грибами у Анджелы в этот раз вышли отменными, хорошо, что я захватила обед на работу. Надоела блевотина нашего повара Джона. Либо миссис Ньютон велела ему готовить нам из помоев, либо он никудышный повар – одно из двух.
– Так понимаю, мне поесть спокойно не дадут.
– Ой, да ты же не смотришь телевизор, Белла… Приятного аппетита!
Как хорошо, что мне все равно на их увлечения актерами, шмотками, украшениями, премиями и так далее. Но в одном они были правы: телевизор я смотрела последний раз лет в шестнадцать, когда крутили экранизацию «Унесенных ветром».
Спокойно доев свой вкусный обед, я взяла сигарету, зажигалку и собралась выйти подышать свежим воздухом. Подозревала, конечно, что там холодно, но прохлада здорово проветривает голову от тяжелых мыслей. Хотя куртку и шапку я все же захватила.
Оказавшись на улице, заметила идущего навстречу Майка. Мысленно послала его на все четыре стороны и собралась подкурить сигарету, но зажигалка ни в какую не хотела работать.
Пока я пыталась принять порцию никотина, подошел мой страх и ужас.
– Курить вредно, – противным наигранным голосом проговорил Ньютон, переминаясь с ноги на ногу от холода.
– Можно я покурю в свои заслуженные полчаса перерыва, а? Сегодня полно народа, – хмуро сообщила я и отвернулась, чтобы он понял, как сильно я хотела побыть одна.
Но до него не дошло.
– Прости, но не удастся. – Майк забрал сигарету буквально из моего рта и выбросил в снег, даже не обратив внимания на мою удивленную физиономию.
– Какого... – только и успела сказать я, как он взял меня за руку и повел куда-то.
– Что ты себе позволяешь, черт возьми?! – рычала я и заметила, что изо рта идет пар не только из-за холода, но и из-за злости: я кипела изнутри. – Отпусти руку немедлен…
Майк остановился там, где обычно паркуются люди, когда изучают дальнейший маршрут или отдыхают от дороги, пьют кофе из нашего кафетерия.
– Вот. С Рождеством, Белла! – указал надоедливый маньяк-ухажер на развалюху белого цвета, на которой еще мой прадед, вероятно, разъезжал, и заулыбался.
– Что это значит? – перевела я озадаченный взгляд на него, глубоко внутри понимая, что он имеет в виду.
– Теперь она твоя, Беллз! Выкупил ее у знакомого. Не могу больше смотреть, как ты мучаешься в метро по утрам и как добираешься домой после смены. А машина облегчит тебе жизнь, пусть даже такая старенькая, как эта. Я проверил двигатель, тормоза, поменял резину – она как новенькая! – перечислял Ньютон с таким энтузиазмом, будто я сейчас расцелую его за такой невероятный подарок. Ох, как же он ошибался. – Пробег, конечно, большой…
– Это лишнее, Майк, – по-настоящему разозлилась я. – Ты перешел все границы, ясно?! Не даешь мне вздохнуть без твоего вмешательства в мою жизнь… Ты… ты как пиявка, присосавшаяся ко мне с самого первого дня работы в этой дыре! – кричала я, направляясь обратно в магазин. – Ненавижу тебя за назойливость! Мне тошно от одного воспоминания о тебе, пойми же ты наконец! Перестань меня преследовать, звать на свидания или дарить [i]такие[i] подарки. Хватит! Дай мне спокойствия… А машину верни обратно.
Решив, что стоит закончить оскорбления, иначе он может повеситься в подсобке, я зашла внутрь помещения, громко хлопнув и без того очень хрупкой дверью. Мне не хотелось никому демонстрировать произошедшее сейчас, но держать в себе такой груз я не могла. Довольно с меня.
Явившись в кабинет его мамаши, я застала ее врасплох, снова жующую на этот раз огромную порцию фрикаделек со спагетти. Обычно люди едят спагетти с фрикадельками, но у этой женщины все наоборот.
– Белла, у меня обед. Зайди, когда я закончу, – возмутилась миссис Ньютон.
– Я ухожу.
– В смысле? Что случилось? – она даже перестала есть.
– Я ухожу с работы. Можно мой чек? – пытаясь отдышаться от волнения, сказала я на одном дыхании.
– Нет, нельзя. Я хочу знать, в чем причина такого поспешного решения. Ты хороший работник, и я не могу отпустить тебя просто так.
Клянусь, я видела, как кусочек мяса выпал из ее рта прямо на стол.
– Ваш сын… Я больше не могу работать и видеть его каждый день. Я хочу избавить себя от назойливого отношения Майка ко мне. Прошу, дайте мне чек, и я уйду.
– Что он сделал?
– Скоро увидите, когда не досчитаетесь пары тысяч долларов на своем счете в банке…
После финальной фразы, которая, видимо, пронзила ее сознание, как пуля, моя бывшая начальница выбежала из кабинета в поисках сыночка.
Ждать ее возвращения я не планировала, твердо решив забрать свое во что бы то ни стало. А то, что принадлежало мне, определенно лежало в кассовом аппарате, за которым я сегодня работала.
Собрав вещи, я взяла из кассы законную зарплату и удалилась быстро, словно воришка. К сожалению, попрощаться с девочками не было возможности, но у меня есть их номера, странички на «фейсбуке», так что не потеряемся.
Почти за пределами территории заправки я услышала громкое «Белла!» из уст испуганного Майка, но даже не обернулась, я лишь подняла руку в воздух, показала средний палец, довольно улыбнулась и ушла навстречу судьбе! Не хватало лишь эпичной музыки фоном.

***

Мы с Анджелой в этом году приняли решение отправиться домой. Точнее, я решила, потому что подруга консервативна в плане праздников. На все мои предыдущие отговорки провести Рождество в компании горячих старшекурсников ее университета, она лишь корчила недовольно лицо, поправляла очки и говорила: «Не зли меня, Белла».
Наш автобус прибыл ранним утром в Форкс. Естественно, к самому городку единственными пассажирами автобуса остались мы с Анджелой. Потому что все нормальные современные люди наоборот уезжают из Форкса на праздники, а нас магнитом тянуло обратно.
На станции Анджелу ожидали ее родители, а я приехала сюрпризом, так что меня не встречали. И слава богу, потому что поездки на папиной полицейской машине меня немного удручают.
– Белла, давай мы тебя подвезем, – предложил мистер Вебер, когда мы с Анджелой пожелали друг другу счастливого Рождества, обнялись и договорились встретиться через неделю на этом же месте.
– Не стоит, мистер Вебер, пройдусь пешком. Наверняка папа еще спит. Дам ему лишние полчаса спокойствия, – улыбнулась я и помахала семейству Анджелы рукой. – Счастливого Рождества!
Сомневаться в том, что Форкс занесет снегом, не стоило, поэтому я была рада, что заставила себя надеть все самое теплое и громоздкое. Тяжело, правда, передвигаться, но того стоило – меня никто не узнает.
Прогуливаясь по еще темным улочкам родного городка, поймала себя на мысли, что очень скучала. Наверное, я долго отбивалась от этого, но, будучи тут, осознала всю горечь расставания с любимыми местами. Случившееся здесь не сравнится ни с какими громкими вечеринками в самом центре Сиэтла. Конечно, Форкс – не столица штата Вашингтон, но разве можно их сравнивать? Здесь тихо, местами скука разъедает изнутри, жизнь кажется бессмысленной, однако все блекнет в сравнении с тем, что мы пережили, когда учились в старших классах.
Проанализировав тот факт, что я направляюсь в дом, где живет одинокий мужчина за сорок, решила: необходимо наведаться в супермаркет за продуктами хотя бы на завтрак. Можно заранее предвидеть перечень в холодильнике папы: сыр месячной давности, масло и кетчуп, возможно, хлеб – он любит тосты на завтрак.
Тот магазин, в котором я работала перед отъездом, круглосуточный и недалеко от моего местоположения. Туда я и направилась в надежде, что не встречу никого из знакомых. Прошло все-таки много времени; о статусе безнадежной и тупой Беллы Свон уже все забыли.
Огни ночного города начали блекнуть – скоро рассвет. Стали появляться люди.
Шел легкий снежок, не раздражающий, не летящий в лицо, а успокаивающий и навевающий приятную атмосферу праздника. Упавшие снежинки хрустели под ногами; в такой обуви, как у меня, оставался след невероятных размеров. Подумают, что шла не девушка, а снежный человек! Зато точно не узнают.
Отряхнувшись перед дверьми магазина, я зашла внутрь. Не сложно догадаться, что ряды с продуктами почти пустые – сегодня сочельник, каждый закупился за пару дней. Только такие растяпы, как я, затариваются в канун праздника. Я бы еще индейку решила купить в День благодарения.
Рассматривая полки, в голове составляла меню на завтрак и попутно брала необходимые ингредиенты, даже не удосужившись проверять сроки годности – я тут работала и знаю, как все делается.
– Белла? – окликнул знакомый женский голосок.
Поначалу я испугалась, так как думала, что одна в супермаркете, помимо спящего кассира.
– Белла Свон, это правда ты?
Никому не составит труда по голосу догадаться, что это Элис Каллен. Мы учились с ней в одном классе, некоторое время хорошо общались, но потом я влюбилась в ее старшего брата, а затем он меня бросил, и, видимо, Элис решила, что нам более не стоит дружить.
Произошло это в середине выпускного класса. Я была так зла на Эдварда, что подумала, будто он наговорил сестре гадостей про меня, и потому она разорвала со мной все контакты. Только сейчас понимаю, как это глупо с моей стороны – причина была вовсе не в том.
– Элис, – пропела я, – привет! Здорово выглядишь.
Миниатюрная девушка подлетела ко мне, будучи на высоченных каблуках, и крепко обняла. Возможно, она не могла сомкнуть руки у меня за спиной из-за тучных размеров моего пуховика.
– Спасибо, ты тоже! Как ты? Как жизнь? Ты переехала? Живем в таком маленьком городке и ни разу после школы не виделись.
– Да, живу в Сиэтле. Там и работаю, – ответила я, надеясь, что она не станет задавать лишних вопросов. – Все вроде хорошо.
– Здорово как! Рада, что ты выбралась отсюда. Молодым и перспективным здесь нечего делать, – хихикнула бывшая одноклассница, выглядывая из-за моей спины, чтобы паренек за кассой не услышал.
– Да уж. А ты почему тут так рано? Сейчас ведь семь утра! – развела руками я.
– У нас в семье появилась традиция: утром в сочельник, – она выделила слово «сочельник», – мы готовим совместно завтрак. А так как многие из нас уже не живут в родительском доме и вообще довольно редко появляются в Форксе, то продуктов на всех не хватит. И я встала пораньше, чтобы исправить это. Если ты помнишь, организация мероприятий – мой конек.
– Да, конечно. Все праздники проходили строго под твоим контролем, включая выпускной, – заметила я с улыбкой. – Я вот тоже решила сделать папе сюрприз. Два года дома не была.
– Серьезно? Думаю, Чарли обрадуется, – звонко поддержала беседу Элис и мимолетно взглянула на экран телефона, куда ей пришло смс. – Слушай, я немного тороплюсь. Может, где-то пересечемся? Хотелось бы больше о тебе узнать. Ты не против? Как насчет завтра вечером? Ты ведь еще не уедешь?
– Нет-нет, завтра вечером вполне можем встретиться, – соврала я.
Если честно, не очень хотела, потому что дала себе обещание не ворошить прошлое, дабы снова не стать той Беллой, которую стесняются родители, когда их спрашивают обо мне. Да и рассказывать о себе также не охота, особенно тем, с кем уже сто лет не зналась и дальше не собиралась. Начну общаться с ней, вспоминать Эдварда – и моя жизнь снова превратится в прах.
Мы обменялись телефонами, – я сделала вид, что записала номер, а сама дала неправильный, – и договорились созвониться завтра, чтобы обсудить точное время.
Элис быстро расплатилась за свои покупки, улыбнулась на прощание и помахала рукой. Я сделала то же самое, просканировав ее внешний вид. Как можно настолько хорошо выглядеть, когда на улице минус десять, да еще и восьми утра нет? Я могу так, если начну собираться с вечера, не ложась спать.
Я подошла, чтобы рассчитаться, и парень-кассир обратился ко мне:
– Прошу прощения, вы знакомы с той девушкой? – Он поправил очки на переносице.
– С которой говорила? – Ожидая, что он начнет просить ее номер или страничку на «фейсбуке», я мысленно закатила глаза. – Да. А что?
– Она забыла мобильный. – Кассир показал мне телефон Элис в симпатичном золотом чехле со стразами. – Вдруг вы знаете, где она живет, и сможете сами ей передать. Если нет – отдам его мистеру Брауну.
Эта информация, как булыжник, свалилась мне на голову, потому что я собиралась избегать ее, а не искать повода для встречи.
– Ох, – выдохнула я. – Это точно ее? – Я забрала аппарат у него из рук и осмотрела. – Ну, давай.
Зная Элис, она даже не поймет, где его забыла, потому что всегда теряет личные вещи, несмотря на ее талант к организации.
У меня не оставалось выбора.
Я расплатилась за покупки и вышла из супермаркета, обдумывая, как лучше поступить: заехать домой, а уж потом к Калленам? Или наоборот?
Поймала себя на мысли, что было бы здорово иметь машину, даже такую, как купил Майк – просто сложить вещи в багажник и отправиться по делам. Но осознание, что этот автомобиль всегда напоминал бы о нем, и чувство долга съедало бы мозг, немедленно отогнало мечты о собственном транспорте. Пешком ходить полезно.
И где мой старенький пикап, который сейчас так нужен? На свалке, потому что разбила его.
Может, не стоит так драматизировать и сторониться людей из прошлой жизни? Вдруг однажды переклинит, и я захочу навсегда вернуться в Форкс, но не смогу, потому что избегала всех, за что они меня начнут презирать?
Решено, приведу себя дома в порядок и отправлюсь в особняк Калленов.
Подойдя к своему дому – уже было светло, – я на минутку остановилась.
Стало так тепло на душе от того, что папа украсил дом не только внутри, но и снаружи. Мне почему-то представлялось, что он давно предпочитает жизнь затворника и ненавидит праздники, так как вся его семья разъехалась, теперь он один и никому не нужен. Но мне повезло увидеть обратное. Снаружи казалось, в доме живет счастливая семья, и сегодня вечером их ждет невероятно праздничный ужин!
«Возможно, так и будет», – подумалось мне.
Позвонив в дверь три раза, я ощутила некую панику. Сердце забилось, ноги ослабли, руки немного вспотели. Никогда еще так не переживала на пороге собственного дома.
Дверь открылась, и на пороге появился заспанный, но очень удивленный папа. Он все так же носил усы и свою любимую клетчатую пижаму. Я улыбнулась.
– Белла?
– Доброе утро, – неуклюже пропела я, а когда поняла, что он до сих пор в шоке, спросила: – Войти можно?
Поначалу он действительно ничего не понимал, протирая глаза. Потом отец все же додумался меня впустить, извиняясь, что не сделал этого сразу.
Когда я переступила порог, меня переполнило чувство тепла и уюта. Но что меня изумило, так это приятный запах пирога с вишней и корицей. Откуда?
– Проходи, располагайся. Я не ожидал, что ты приедешь в это Рождество, так что не удивляйся моей реакции, – пошутил папа, почесывая затылок.
Передав пакеты с едой родителю, сообщила, что это для завтрака, и он с любопытством стал заглядывать внутрь. Я тем временем сняла верхнюю одежду, осыпая ковер снегом.
Послышались шаги на лестнице, и я испуганно обернулась, недоумевая.
– Чарли, что-то случилось?
Я увидела не менее заспанную, чем папа, женщину по имени Сью, которую знала еще с детства. Похоже, она провела здесь как минимум ночь.
– Белла приехала, представляешь? – радостно сообщил отец, унося пакеты на кухню.
– Как здорово! Доброе утро, Белла. С приездом! Как Сиэтл?
Я не могла вымолвить ни слова, окаменев от изумления. Мой папа и Сью Клируотер? Серьезно? Мой отец встречается с женщиной? Никогда его ни с кем не видела, кроме мамы.
– Доброе утро, Сью. Удивлена вам здесь, если честно. Папа мне ничего не говорил…
– Мы собирались сказать, но все не находили подходящего времени, – замялась женщина, подойдя ближе ко мне.
Я понимала, что это абсолютная правда, учитывая застенчивость и робость моего отца. Мы итак с ним в последнее время не слишком близки, так что звонить мне, дабы сообщить, что начал встречаться с кем-то, он не стал бы. Скорее, сообщил бы это вскользь, где-то между «как дела?» и «перевести ли тебе немного денег на карту?».
– Ничего страшного, – махнула рукой я, распутывая длинный шарф на шее. – Все понимаю. Папа давно мне не звонил, и я уж начала переживать, что он впал в глубокую депрессию, потому решила сделать небольшой сюрприз. – Я стала расхаживать по дому, рассматривая все изменения, пока Чарли выкладывал содержимое пакетов. – Даже купила продуктов для завтрака, включая муку… Считала, что в холодильнике мышь повесилась, а у вас с порога пахнет свежей выпечкой. Разве не здорово?
– Белла, – осторожно обратился ко мне отец, когда к нему вплотную подошла Сью, – ты ведь не обиделась?
– Что ты не рассказал, что живешь со Сью? Или что вы начали встречаться? – Скрыть злобу в голосе, увы, не удалось. – Брось, пап, все хорошо! Я схожу в уборную, а ты разбери пакеты. Молоко и масло стоит положить в холодильник, если у вас там есть место…
– Прошу прощения, – опомнившись, остановилась я у лестницы, – а моя комната еще моя?
Папа виновато кивнул, Сью выглядела подавленной.
Я понимала, что испортила им настроение, но мне было до безобразия обидно. Я чувствовала себя дурой. Приехала поддержать отца, которому это явно не нужно. Да уж, слишком много я о себе возомнила, раз подумала, что смогу спасти папу от одиночества в рождественский вечер.
Радовало, что моя спальня осталась моей, несмотря на все перемены в этом доме. Конечно, ее не мешало бы проветрить, но самое главное, что ее не заставили коробками и прочим хламом, даже рисунки и плакаты со стен не сняли.
Кинув на кровать дорожную сумку, я решила наведаться в уборную, привести себя в порядок и отправиться к Элис.
«Хотя, может, и этого сегодня не стоит делать? Там я тоже могу поставить людей в неудобное положение своим визитом, и тогда день ничто не испортит», – иронично произнесла я мысленно.
Ладно, просто отдам телефон и уйду. Хоть кому-то сделаю приятное, раз с отцом не вышло…

Всю дорогу до дома Калленов я анализировала сложившуюся ситуацию и взвешивала случившееся. Права я или нет? Знаю, что обидела папу реакцией на увиденное, но как иначе? Несмотря на то, что после моего отъезда, да и перед ним, мы не были «лучшими друзьями», я старалась ему рассказывать все, что происходило со мной, пусть и не в ярких красках. А он не удосужился сообщить, что начал делить наш дом с другой женщиной.
Меня эта новость обидела и разозлила, и пока я не считала, что сделала что-либо не так. Но нужно быть взрослой и рассудительной, попытаться понять отца, не так ли? Это сложно, но сегодня праздник, а значит, стоит прийти и извиниться перед обоими, переступив через себя. Ведь именно так поступают взрослые?
Ух, с каких пор я стала такой здравомыслящей?

Дом семьи Каллен находился почти на окраине города, вдали ото всех. Идти пешком – минут двадцать, по снегу – все тридцать. Я посчитала, что это полезно.
В Форксе воздух другой. Лес, практически полное отсутствие людей и машин. Разве получасовая прогулка может навредить? Особенно в моменты, когда жизненно необходимо обдумать проблемы и решить, как с ними справиться.
У ворот огромного особняка, вовсе не соответствующего соседним домам в округе, я на секунду остановилась, так как осознала, что могу встретить Эдварда и снова влюбиться, как та шестнадцатилетняя Белла. Чтобы вспомнить, как это было, я воссоздала в голове те дни, когда приходила сюда, будучи совсем глупой и абсолютно задурманенной любовью. На плече висел потертый рюкзак, наполненный учебниками, по которым Эдвард подтягивал меня, чтобы я могла успешно сдать экзамены, а в наушниках играл «Лунный свет», – он постоянно включал его на своем плеере, демонстрируя изысканный музыкальный вкус.
Возле ворот гаража стоял его «Вольво» – любой в школе был готов на все, чтобы хоть минуту посидеть за рулем этого автомобиля, – а в окне стоял Эдвард, ожидая моего прихода.
Звонок был достаточно громким, поэтому больше одного раза нажимать я не осмелилась.
В считанные секунды открылась дверь. На пороге стояла миссис Каллен, мама Элис и Эдварда. Эта женщина раньше казалась неземной красоты, но теперь она выглядела в разы лучше. Никогда в жизни, посмотрев на нее, не скажешь, что она мать пятерых детей – у Эдварда две сестры и два брата.
– Белла, какой сюрприз! – прозвучал полный изумления голос.
Я удивилась не меньше: она узнала меня. Прошло ведь столько лет.
– Здравствуйте, миссис Каллен. Прошу прощения за беспокойство, могу я увидеть Элис?
– Элис? – переспросила она. – Конечно! Проходи. Сейчас ее позову.
Меня пригласили в дом, больше похожий на замок короля Англии, никак не на жилище обычный американской семьи. Хотя Калленов я никогда не считала обыкновенными. К слову, многое изменилось с тех пор, как я была тут последний раз – как минимум цвет стен.
Оглядываясь по сторонам, я поняла, что никому не помешала. И слава богу. В гостиной кто-то сидел спиной и читал книгу.
Миссис Каллен поинтересовалась моими делами и предложила чашку кофе. Услышав отрицательный ответ, отправилась на кухню.
Элис спустилась со второго этажа, широко улыбнувшись, вновь увидев меня. Чем-то занятой она не выглядела.
– Белла?
– Держи, растяпа, – смущенно проговорила я. – Больше не теряй.
Элис так покраснела, будто увидела меня голой. Забрав телефон из моих рук, дернулась от холода.
– Утром в магазине забыла, когда расплачивалась, видимо – добавила я, прежде чем она что-либо сказала.
– Белла, огромное спасибо! – Элис действительно была благодарна и обняла меня уже второй раз за это утро. – Даже не заметила, что потеряла его. Могу я как-то отблагодарить тебя?
– Элис, о чем ты? – возмутилась я и уже приготовилась покинуть пределы дома, как мельком взглянула на второй этаж, вид на который открывался из холла, и заметила очень похожую на Эдварда фигуру. Высокий, статный, бронзовые волосы…
– Нет, я так не могу. Ты почти спасла мне жизнь, а за такие поступки людей вознаграждают. – Писклявый голос девушки звучал в голове лишь фоном, где-то отдаленно, ибо я заострила все внимание на Эдварде, спускающимся к нам вниз по лестнице.
– Что, Элис, снова растеряла все свои вещи по Форксу? – засмеялся он, подойдя вплотную к сестре и обняв ее за талию. Его лицо озарила голливудская улыбка, а я затрепетала изнутри, потому что она была послана мне. – Доброе утро, Белла.
Я пыталась скрыть свою внутреннюю влюбленную Беллу.
Он стал в разы прекраснее, чем я помнила со школьных времен. Парень выглядел если не на миллион долларов, то на все два, уделив внимание каждой детали своего внешнего вида. Обычно, когда встречаешь первую любовь, думаешь: какой же я была дурочкой, он ведь полный придурок, как могла его любить? В моем случае все наоборот – скорее, он так обо мне думает.
– Привет, Эдвард, – довольно легко и непринужденно ответила я. – Рада тебя видеть. Ты, – указала на него, – изменился.
Только бы я не покраснела!
– Правда? – отряхнулся он. – Ну, разве что щетина стала гуще, а так не особо, – с задором ответил он, на что его сестра, прикрыв рот рукой, рассмеялась. – Хорошо, что ты заглянула к нам. Останешься на завтрак? Мама сегодня все утро у плиты простояла, еды на всех хватит.
– Да, Белла! Мы будем праздновать победу Эдварда.
– Нет, что вы, – даже не поинтересовавшись, что за победу, отказалась я. – Меня ждет отец и новая мама. Они тоже готовят грандиозный завтрак, пытаясь задобрить меня любимой тартой с черникой.
– В смысле «новая мама»? А куда подевалась старая?
– «Старая» – в Аризоне, а новая – на моей кухне. – Если голос у Элис писклявый, то представьте, какой у нее смех. Наверное, люди смеются чаще не над ее шутками, а из-за ее смеха. Сейчас точно так было и со мной. – В общем, долгая история.
Повисло неловкое молчание, которое я решила нейтрализовать.
– Ладно, я побежала. С Рождеством, Элис! – действительно искренне произнесла я, а затем добавила: – И тебя, Эдвард. Поздравляю с победой… какой бы она ни была…
– И тебя с Рождеством, Белла! – открыв для меня входную дверь, отозвалась Элис. – Еще раз большое спасибо за телефон! Надеюсь, тарта твоей новой мамы будет вкусной!

Ближе к вечеру в нашем доме началась самая настоящая рождественская суматоха. К нам присоединились дети Сью – Леа и Сет, а также некоторые папины друзья по работе. Места за столом катастрофически не хватало, но папа заверил, что посидим в тесноте, но все вместе. Он прав: такие моменты нужно ценить.
Мои злость и раздражительность к вечеру сменились душевным теплом и радостью. Не было времени даже подумать о чем-то плохом.
Я и Сью возились на кухне, стараясь приготовить как можно больше еды для семьи и гостей; Леа и Сет пытались нам помочь, но получалось у них крайне плохо, что для Леи очень странно. Она ведь взрослая девушка, но на любую нашу просьбу округляла глаза, будто понятия не имела, что от нее хотят. Однако это лишь забавляло, потому что в такой атмосфере просто не хватало времени ругаться.

– Белла, – когда на кухне остались мы вдвоем, начала Сью, – мне правда жаль, что расстроили с отцом тебя. Я много раз говорила: нужно поставить тебя в известность. Но Чарли настаивал, что сам во всем разберется.
– Все в порядке, поверь, – окунув руки в теплую воду, чтобы слепить фрикадельки, ответила я. – Если бы вы действительно меня обидели, сейчас бы ты готовила сама.
– Тут уж не поспоришь, ты девчонка упрямая, – ухмыльнулась Сью.
– Не упрямей Леи, – подметила я, выглянув из-за плеча. – Я очень рада, что у папы появился кто-то, с кем он может хорошо провести время, помимо его дружков за банкой пива и просмотром бейсбола.
– Буду считать это благословением.
Сью наконец достала из духовки долгожданную говядину, которая тушилась в красном вине почти пять часов и так пахла, что не захлебнуться слюной было трудно. Противень она поставила на единственное свободное место на краю стола, но чуть не уронила его, когда за окном прозвучал выстрел.
Судорожно пытаясь понять, что произошло, мы забегали глазами по всей территории, выглядывая в окно.
Оказалось, папа с коллегами просто дурачились, видимо, демонстрируя друг другу владение боевыми искусствами, и кто-то, вероятно, перебрал пива и решил похвастаться точным прицелом в толстенный дуб недалеко от нашего дома, за что и получил подзатыльник и парочку недобрых словечек. Пистолет отец конфисковал.
Мы со Сью переглянулись, тяжело вздохнули и отошли от окна. Еще немного позволили себе полюбоваться говядиной и продолжили лепить фрикадельки, попивая вино в перерывах. Времени оставалось все меньше.

Через пару часов я порядком устала и разрешила себе расслабиться, выйдя на улицу на перекур.
Перед домом папа еще в детстве установил для меня качели, привязанные к высокой и толстой ветви дуба, и они до сих пор радовали глаз.
Постелив плед на дощечку, я уселась и, закурив, затянулась с удовольствием.
Вечером стало совсем тихо, даже снег перестал идти, предварительно выровняв все затоптанные дороги слоем белых снежинок. Наши соседи тоже готовились к празднованию, поэтому свет горел во всех домах, в каждом окне. В нашем городе не слишком распространено украшать дома, но все же некоторые атрибуты праздника можно заметить на дверях и окнах.
В такие моменты даже не хотелось слушать музыку, а просто сидеть в тишине и думать о своем. Может, немного помечтать о чем-то волшебном, например, о каком-нибудь рождественском чуде или мешке золота, упавшем в наш дымоход – вот это было бы идеальным завершением вечера.
Прикрыла глаза от наслаждения и опустила руку с дымящейся сигаретой, как меня будто стрелой пронзил оглушительный рев мотора. Повернув голову к источнику шума, заметила в темноте машину, довольно дорогую для наших мест.
Прищурилась, но это ничего не дало – я просто увидела черную крутую тачку. Из-за незнания марок автомобилей могу назвать ее «феррари». Но уверена, что это не она.
Машина припарковалась недалеко от нашего дома, и я начала гадать: к кому из соседей приехало такое чудо?
Рассмотрев высокого парня в длинном пальто, я почувствовала, как учащается сердцебиение. Дымящаяся сигарета упала на снег. В голове только один вопрос: «Какого черта?!»
– Эдвард? Что ты здесь делаешь? – Я поднялась на ватных ногах и подумала, что стоило бы обратно сесть, чтобы не упасть, но все же выстояла эту борьбу.
– Хотел спросить, не помешал ли, но вижу, что нет, – снова улыбнулся он, сводя меня с ума, как утром.
– Вообще-то, да, я занята, – сложив руки на груди, огрызнулась я. – Ты что-то хотел?
– К нашему огромному сожалению, Элис вынуждена была вернуться в Портленд по работе, но без подарка в знак благодарности не могла уехать со спокойной душой.
Мой бывший парень протянул мне небольшую коробочку, украшенную голубым бантиком. Но коробка волновала меня меньше всего, ибо я, как загипнотизированная, уставилась на его изумительные руки, с выступающими венами и длинными пальцами, как у пианиста.
– Держи, это тебе, – словно напомнив, что я должна забрать презент, сказал Эдвард. – Элис его полдня выбирала.
– Что там? Если свыше ста долларов, я не приму.
– Не скажу, что там, но настаиваю, чтобы ты взяла подарок. Прошу, – протяжно произнес он. – Мы это уже проходили, и я не хочу снова поднимать ту тему. Тем более он не от меня.
Почему все сегодня пытаются меня задобрить?
– Я ведь знаю, там что-то безумно дорогое, – хныча, я все же забрала коробочку. – Элис не умеет делать скромные презенты.
– А это уже не мои проблемы, девочки, – поднял обе руки вверх, обнажив ладони, Эдвард. – Я тут в роли курьера.
– Ладно, – прижала коробку к груди я. – Спасибо большое.
И снова между нами повисло молчание.
– Может, зайдешь поздороваться? – перешагнув через себя, спросила я. – Папа будет рад увидеть тебя.
Пока он не ответил, я красочно нарисовала в голове картину, как завожу его к себе в комнату, валю на кровать, и он дарит мне самый бесценный подарок на Рождество, а главное, не потратив ни цента – лишь энергию и, возможно, рубашку.
– Прости, я бы очень хотел, но не могу. Меня ждут, – скорчив виноватое лицо, показал Эдвард на машину.
Я напрягла зрение, чтобы разглядеть ту красотку, которая наверняка ждет его в автомобиле, чтобы отправиться в какое-то крутое место выпить шампанского за тысячу долларов и закусить королевскими креветками. Какого было мое облегчение, когда я увидела там улыбающегося парня. Он активно махал мне рукой, и я неуклюже ответила ему. Создавалось впечатление, что он меня знает, а я его – нет.
– Ты привез с собой друга? Едете отмечать твою «победу»?
– Это мой парень. – Почесав затылок, Эдвард судорожно ждал моего ответа на столь громкое заявление. – Нас пригласили на вечеринку GQ, которую, как сказал Генри, я просто не имею права пропустить, даже в сочельник.
– Что, прости? – поперхнулась я. – Парень?
– Да, его зовут Генри Скотт. Он мой агент. – Как будто каждое слово Эдвард выбивал из себя палкой. – Ты в порядке?
Я нервно рассмеялась, не в силах посмотреть на него, а он глядел прямо на меня, ожидая, скорее всего, адекватной реакции, а не этого.
– Ты гей?
Я почему-то снова издала смешок, который он воспринял, возможно, как оскорбление, но я вовсе не хотела его обидеть, просто ничего с собой поделать не могла.
– Получается, так, – пожал плечами он, и я перевела взгляд на его «парня», который уже не улыбался, видимо, поняв, что Эдвард мне рассказал.
– Это я такая плохая девушка? Или…
– Белла, ты здесь ни при чем, поверь. Сейчас не время объяснять, как и когда это случилось, просто, уверяю, ты никак не повлияла на смену моей ориентации.
– Что ж, радует. Ладно, не буду вас задерживать – у меня самой куча дел. Всего хорошего, Эдвард.
Я ничего лучше не придумала, как поцеловать его в щеку на прощание. Сама не знаю почему, наверное, в состоянии шока.
– Береги себя, – почти невнятно произнесла я, задержавшись у его щеки, и просто ушла, не оборачиваясь.
– Белла! – окликнул Эдвард и уже у двери дома догнал меня, схватив за локоть. – Прошу, не злись.
– Я не злюсь. О чем ты?
– Послушай, то, что происходило между нами, было по-настоящему, поверь. Я любил тебя и, возможно, где-то в глубине души люблю до сих пор, но я больше не тот человек. Не злись на меня.
Почему, услышав это, я так сильно захотела разрыдаться?
– Ты невероятно красива, и не только внешне. Уверен, тот, кому посчастливится быть с тобой, каждый день будет признателен судьбе за такой подарок. И я тоже очень благодарен, что ты была рядом и многому меня научила.
– Черт, Эдвард, заткнись, – вытерла образовавшиеся слезы и попыталась его остановить я, чтобы не устроить настоящую истерику.
– Я сожалею, что мы так и не смогли нормально поговорить все эти годы. Возможно, что-то бы поменялось, но не сейчас. В данный момент я другой человек и доволен своей жизнью. В той машине сидит парень, которого я чертовски люблю, и он наверняка сейчас смотрит и думает: какого хрена там происходит?
Вот тут я уже засмеялась сквозь слезы.
– Так что я лучше пойду, хорошо? Ты не будешь ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь?
– Нет, Каллен, конечно нет. Разве только за то, что примкнул к другой стороне, разбив сердце не одному десятку девушек.
– Я всегда любил твой ироничный юмор, Белла Свон.
– Ладно, все, хватит! Иди, иначе у тебя и правда будут проблемы, – стала толкать его я, шмыгая носом.
Он рассмеялся и расставил руки, чтобы обняться, как я поняла, в последний раз. И я без колебаний ответила, потому что именно здесь и сейчас мы ставили жирную точку, которая никогда уже не сотрется, в наших отношениях.
Заведя реактивный «самолет», Эдвард со своим парнем уехали, просигналив мне два раза.
Я еще минуту постояла на крыльце, раскладывая мысли по полочкам, а затем вошла в дом.

– Белла, все в порядке? – спросил папа, когда я присела к нему на диван и положила голову на плечо. От него пахло пивом и чипсами. – Где ты была?
– Дышала воздухом.
Судя по всему, отец не знал, что говорить в ситуации, когда дочь проявляет ласку и любовь, поэтому просто молчал, боясь пошевелиться, чтобы я не ушла.
– Пап?
– М?
– Я хочу остаться здесь, в Форксе. Не желаю возвращаться в Сиэтл. Ты не будешь против?
Мы оба наблюдали за происходящим в нашем доме, бегая глазами от одного гостя к другому – все веселились, смеялись, смотрели телевизор и громко обсуждали насущные проблемы, пока Сью накрывала на стол.
– Белла, конечно, оставайся, это ведь твой дом. Почему ты меня о таком спрашиваешь?
– Потому что однажды я уже ошиблась, уехав…
– На то мы и делаем ошибки, чтобы больше их не повторять.
Прикрыв глаза от душевного удовлетворения, я краем уха услышала новости, которые оставил по телевизору Сет и убежал на второй этаж, видимо, в уборную. Быстро отыскав среди подушек пульт, я сделала громче и на мгновение побледнела, когда увидела, что показывали.
– Белла, что случилось?
– Па-а-ап... – не оборачиваясь, заговорила я. – Пап, смотри. Ты знал, что Эдвард – знаменитый актер? – громко и отчетливо услышав фразу «популярный голливудский актер Эдвард Мейсон получил награду «Человек года» по версии журнала GQ», зачарованно спросила я.
– Каллен? Ну, я что-то слышал от его отца, когда проверял колено у него в прошлом месяце, а что?
– Охренеть… Почему я не знала этого раньше? – На экране замелькали его фотографии с красных дорожек, и на одной я увидела Элис! Ведущая продолжала рассказывать, насколько быстро Эдвард растет в глазах фанатов, как превосходный актер, и перечисляла, какие фильмы нас ожидают с его участием в новом году.
– Потому что он разбил тебе сердце, и ты не хотела ничего о нем слышать, – присоединилась к нам Леа, перепрыгнув через спинку дивана. – Ты ведь ходила к ним сегодня, разве не видела толпу фанаток у их дома? Или папарацци? Когда он приезжает домой, весь Форкс на ушах стоит.
– Нет, там никого не было. А почему он Мейсон? Псевдоним?
– Наверное. – Леа так легко отвечала на мои вопросы, что стало немного дурно от полученной информации. – Я где-то слышала, что это девичья фамилия матери.
– Мне нужно подышать…
Снова выбежав на улицу, я уставилась туда, где только что стояла с ним и обнималась, а затем громко рассмеялась.
Если раньше я считала себя глупой лишь потому, что не поступила в университет, то теперь это чувство превосходило себя в разы! Мой бывший парень стал звездой, а я узнала только спустя пару лет, случайно, по ТВ. Да о его ориентации знает вся страна!
О. Боже. Мой.
Если вы когда-нибудь поступите глупо и начнете себя отчитывать, просто вспомните на мгновение о такой девушке, как Белла Свон, – и успокойтесь. Она была куда глупее вас.
– Белла, скорее, еда остывает! – прокричала Сью из-за приоткрытой входной двери, и я, еще раз улыбнувшись, глядя на место нашего прощания, зашла в дом.