Глава 1. Возвращение

Белла

Я хочу попасть в ад, а не рай. Там я смогу наслаждаться обществом пап, королей и герцогов, тогда как рай, населен одними нищими, монахами и апостолами.
Макиавелли

Я попала в Ад, когда мне было шестнадцать лет. На земле я отсутствовала только три месяца, там я пробыла тридцать два года. Время в Аду течет не так, как здесь: там ты проживаешь вечность – тут проходит только миг. От этой бесконечности Ад кажется еще более мучительным.

Скажу банальность, но там действительно ужасно. Серая, выжженная пустыня. Безнадежность и тоска захватывают в свои объятия сразу же, как только оказываешься там. Хочется бежать, но бежать из Ада невозможно – в него можно только войти, выхода из него нет.

Я до сих пор не знала, почему и зачем там очутилась. Но мне были рады. Меня демонстрировали всем демонам Ада, как показательный пример, что даже такие миленькие и невинные девочки могут запросто попасть сюда. Все удивлялись и умилялись мной, но никто из них не знал ответа на простой вопрос: почему я здесь?

Когда им наскучило умиляться, они решили: раз я в Аду, значит, пора обеспечить меня положенной порцией страданий. Но, так как никто не знал, за что я тут, спор о том, каким пыткам меня подвергать, затянулся на целых десять лет. А зачем спешить? Мы все были заперты там на целую вечность.

Пока они спорили, я бродила по Аду, изучая преисподнюю и её обитателей. То еще местечко и те еще типы. Зря, ох, очень зря некоторые люди на земле ведут себя так, будто «ад уже кондиционировали».

Именно после Ада я возненавидела Аризону и ее жару.

Когда меня вернули, Чарли и мама безуспешно бились надо мной, пытаясь выяснить, где я пропадала три месяца. Что я им могла сказать? Мама, папа, вы, пожалуйста, не волнуйтесь, но последние тридцать два года я провела в Аду? В этом случае дорога в психушку мне была бы обеспечена. Вот я и молчала. Я притворилась, что онемела. Конечно, меня показывали разным врачам и психологам.

«Бедная девочка, видимо, пережила нечто такое... Такая травма, временная потеря речи...» – и так далее и тому подобное. Они всегда говорили одно и то же.

Я же благодарила Бога, что пережила этих врачей и психологов и не проговорилась. Все же тридцать два года в Аду – это не шутки, кое-чему способны научить.

Откуда я знала, что не сошла с ума или что все это мне не приснилось? Поверьте, я знала, потому что имела довольно внушительное доказательство моего пребывания в Аду – выжженный отпечаток ладони над моей левой грудью. Отпечаток ладони того, кто меня оттуда вытащил. Врачи долго изучали его, но так и не смогли понять, как и что могло его оставить.

Конечно, ко мне еще длительное время приставали с вопросами, но я стойко молчала. Я научилась многому в Аду, в том числе молчанью и терпенью. Что страшного в том, что тебя держат в больнице, ухаживают, кормят, поят, беспокоятся о тебе? А тебе только и надо – молчать. После Ада больничная палата была райским местечком.

ФБР удалось забрать меня из больницы рано утром. Комната, в которую меня привели, напомнила сцену из какого-то полицейского фильма – стол, стул и зеркальная стена. Меня мучили вопросами целых четыре часа. Они думали, я сломаюсь и заговорю. К концу четвертого часа, по-моему, сломались они.

Этим же вечером меня вернули в больницу, так ничего и не добившись.

Потом меня навестили жутко таинственные типы в черных костюмах; эти вообще задавали какие-то странные вопросы, после которых я и сама недоумевала: «А может, действительно «истина где-то рядом»? И зеленые человечки тоже?»

Также мне нанесли визит местные уфологи – «веселые» ребята. Все пытались убедить в том, что я была похищена инопланетянами. Они долго доставали меня, пока отец не разогнал их. Слава богу, так как я уже сама собиралась послать их к чертовой матери, несмотря на обет молчания.

Потом ко мне привели священника. Тут началось самое интересное: внимательно слушая его разглагольствования о Рае и Аде, о Боге и Дьяволе, я, в конце концов, не выдержала и заспорила с ним на чистой латыни. Зря... Его унесли из палаты на носилках.

Наконец меня оставили в покое, я могла заняться делом – начать поиски. Мне надо было найти его – мужчину, которого я встретила в Аду – Дина Винчестера.

Я хорошо помнила каждый миг своего освобождения.

Мы с ним стояли по колено в крови наших жертв, когда неожиданно появился яркий и слепящий свет. Всех обитателей Ада словно ветром сдуло, остались лишь я и он. До меня не сразу дошло, что остальные просто не в состоянии смотреть на свет, исходивший от парящего над нами существа.

Пока я в удивлении пялилась на него, оно медленно и как-то торжественно протянуло руку к Дину. Когда его ладонь коснулась Винчестера, он закричал от боли и попытался вырваться.

Потом существо посмотрело на меня. Я попятилась в тщетной попытке убежать. Увы, его свет, словно магнит, не давал мне сделать ни шагу. Мгновение – и вот уже вторая длань существа коснулась меня, и я почувствовала, как мою кожу опаляет огонь в сто раз жарче, чем адское пламя.

Очнулась я в пустыне. Голая и вся в чужой крови. М-да... нас с Дином застали за не очень приятным занятием.

Я шла вдоль обочины, пока рядом не затормозила машина местного шерифа, который, заикаясь, пытался справиться со своей работой. Тогда я и поняла, что меня вернули. Вернули с сувениром на память: левую сторону моего тела, там, где стучало мое живое сердце, украшал некрасивый выжженный след от ладони существа, вытянувшего меня из Ада. Именно благодаря ему я знала, что последние тридцать два года не были сном, я не сошла с ума.

Когда меня оставили в покое, я заговорила. Стоило мне раскрыть рот, как снова посыпались вопросы. Я вновь онемела. Поиграв в эту игру несколько раз и послушав наконец совета психологов, которые уверяли родителей, что придет время – и я сама все им расскажу, меня оставили в покое.

Они, конечно, успели заметить некоторые странности, например, мой лексикон за три десятилетия существенно изменился. И еще одна деталь доставляла ужасное неудобство: мне было очень сложно казаться глупенькой, наивной девочкой, имея за плечами тридцать два года Ада.

Поэтому, когда я выказала желание переехать к отцу в Форкс, маму чуть удар не хватил.

Мне было ее жаль, но я знала, что делала. Мой отец знал меня не так хорошо, как Рене, и не настолько остро реагировал на мои новые странности. Кроме того, мне хотелось переехать туда, где все зеленое, где идут дожди и почти не светит солнце – туда, где ничто не будет напоминать мне о пустыне и Аде, ведь я до сих пор нервничала, когда на улице солнечно, а в воздухе видно марево жары.

С отцом я более свободна и начну поиски Дина. Ведь там, в Аду, мы были с ним не просто напарниками, мы были с ним близки, очень близки. И он, как и я, не заслуживал Ада.

Я понимала, меня спасли ненамеренно, понимала, что спасать пришли его, а я лишь попала под руку. Я осознавала все это и ужасно не хотела намеренно или случайно вернуться обратно.

Я найду Дина, чего бы мне это не стоило. В тот день, когда меня похитили, мне не оставили выбора. Дин много рассказывал о своей работе, а я многому научилась в Аду. «Помогать людям, истреблять нечисть» – девиз Винчестеров; скоро он станет и моим тоже.

Если бы я услышала про нечисть до Ада, не поверила бы. Бедная, наивная, не ведающая… впрочем, как и большая часть человечества. Однако теперь я знала, что люди – не единственные обитатели нашей планеты. Рядом с нами невидимый, страшный мир, населенный демонами и оборотнями, вампирами и призраками, и я собиралась с ним бороться. Я уже не так беспомощна, как раньше, многому научилась. К боли и страданиям я теперь относилась философски – многолетние пытки Ада кого угодно заставят не чувствовать пару сломанных ребер или порез на пальце.

Пока же я ехала в Форкс – городок на северо-востоке штата Вашингтон, где почти всегда пасмурная погода и идет дождь, городок, в котором я надеялась зализать свои раны.