Глава 2
Трагикомедия
Элис все еще сидела по-турецки на кровати и пыталась читать "Убить пересмешника". Судя по всему, ей это удавалось крайне плохо, потому что во взгляде, которым она меня встретила, было полнейшее отчаяние. Я покачал головой, в очередной раз без слов объясняя, что не хочу ничего слышать о ее видениях до того, как все начнется. Подойдя к огромному, во всю стену, зеркалу, я внимательно посмотрел на свое отражение.
– Ты что, ищешь первые морщины? – насмешливо спросила любимая.
– Тсс. Я пытаюсь сконцентрироваться.
– Ааа, – неопределенно ответила она и снова уставилась в книгу.
По неизвестной причине зеркало помогало взять под контроль собственный разум. В отражении я видел кого-то, с чьим мозгом следовало поработать, и концентрировался на том, чтобы помочь этому человеку в зеркале. Это походило на то, как вы открываете переполненный дорожный чемодан, чтобы утрамбовать его содержимое и, тем самым, освободить дополнительное место. Меня переполняли эмоции, и вот так "утрамбовывать" их в последнее время приходилось все чаще. Порой я часами стоял и смотрел на свое отражение: это помогало, пусть и ненадолго.
– Ой, вот черт! – Элис, как укушенная, вскочила с кровати.
Я мигом оказался рядом и взял ее за локоть:
– Что такое?
Через мгновенье в комнату ворвались Карлайл с Эсме. Вот вроде бы только что все усиленно делали вид, что занимались своими делами, а теперь с обеспокоенными лицами столпились вокруг моей жены. Мелькнула мысль, что никогда клан Калленов не был так похож на потревоженный курятник.
Открыв глаза, Элис увидела, что мы стоим рядом с одинаково вопросительным выражением. Это ужасно разозлило ее, и на лице появилась гримаса из серии "Вы что, сдурели?"
– Дорогая, просто скажи нам, что случилось, – взмолилась Эсме.
Элис заметно смутилась: ей стало стыдно за то, что она всех так перепугала. Я нежно погладил ее по щеке, пытаясь подбодрить.
– Ну... Это не так важно. Просто Белла сделала кое-что, что меня возмутило. Неважно, я сказала!
Эсме с Карлайлом что-то пробормотали и поспешили вернуться в свою комнату.
– Джаспер, кажется, мне понадобится твоя помощь, – огорченно произнесла любимая. – Сама я не справлюсь: слишком люблю их обоих и боюсь потерять.
Элис крайне редко позволяла мне влиять на ее эмоциональное состояние. Это был старый пунктик, еще со времен нашего знакомства. Она всегда спокойно сканировала будущее близких, но вмешательства в свой внутренний мир не терпела. Слишком независимая: очень долго была дикой. Если способности Эдварда совсем на нее не влияли, и потому она как-то с этим мирилась, то влияние на ее эмоции находилось под строгим запретом. Элис вообще была слегка тираном в отношениях, но меня это не волновало – мы слишком любили друг друга, и на шероховатости в общении мне наплевать.
***
Прошло полчаса. За это время в доме не прозвучало ни единого слова: все будто впали в анабиоз – ни чувств, ни мыслей. Мы ждали сигнала от Элис – сигнала, который запустит всеобщую панику. Я облегченно выдохнул: для меня это оказалось настоящим раем, своеобразной "тишиной", когда наконец сквозь плотный туман чужих эмоций я смог разглядеть собственное настроение. Такое часто случалось, когда вокруг все были возбуждены или напуганы – их ощущения перекрывали мои, и я просто на время забывал, что у меня тоже должны быть свои переживания.
Каково же было удивление, когда я обнаружил себя полностью спокойным и уверенным в благополучном исходе! Либо я бесчувственный чурбан, либо на сто процентов уверен в Эдварде.
Наконец, почувствовав себя отдохнувшим, я оторвался от зеркала. Но при одном лишь взгляде на Элис стало понятно – перерыв окончен, приступаем к новому раунду.
***
Когда-то она рассказала мне, каково это – видеть будущее. Как оказалось, это было так же ужасно, как и чтение мыслей у Эдварда. Постоянное вмешательство в чужую личную жизнь, слишком обширные знания о том, чего знать вообще не стоит, постоянный анализ информации, притворство, будто ты ничего не знаешь... Слишком тяжело. Я даже перестал жалеть себя за свою эмпатию.
У Элис все было даже еще сложнее, чем у Эдварда: ей приходилось постоянно совершенствовать талант, чтобы распознавать вероятность осуществления того или иного видения. Она рассказала, что если картинка полная, яркая, красочная и четкая, то это почти полная гарантия того, что видение станет реальностью. А вот если образы быстро сменяли друг друга, были маленькими, темными и размытыми, будто смотришь на мир через плохо настроенную подзорную трубу, то совершенно невозможно сказать что-то определенное. Следовало лишь запастись терпением и ждать, пока видение не станет более ясным.
Сейчас Элис сидела с остекленевшим взглядом, и это значило, что уже началось. Пока она была спокойна, и я сконцентрировался на Карлайле с Эсме. Кажется, они находились в своей комнате и пока неплохо справлялись. Тогда я просто сел рядом с женой и взял ее за руки – это помогало нам обоим.
Наверное, со стороны это выглядело очень и очень смешно, если не знать причину, по которой мы тут собрались.
Я был более чем рад, что Розали все это считала бредом и решила ретироваться куда подальше. Ее скептицизм нам бы только мешал. Но в глубине души я соглашался с ней – меня тоже бесила эта псевдонеобходимость собираться вместе и следить за тем, как будет проходить первая брачная ночь членов нашей семьи. В какой-то степени это отвратительно и неправильно. Но Карлайл с Эсме почему-то думали, что им будет легче, если они узнают исход сразу из уст Элис, я же не мог оставить ее и позволить впасть в истерику.
Какое-то время любимая сидела невозмутимо: настороженно просматривала будущее, но ничего определенного, похоже, не видела. Я немного расслабился, думая, что все так и будет – безмятежно и неопасно. Но внезапно Элис издала полный отчаяния вопль и схватилась за голову. Я обнял ее и негромко произнес:
– Спокойно, все хорошо.
Это было правдой. Я очень тонко чувствовал эмоции Элис – сильнее, чем чьи-либо еще, и подчас не хуже нее знал, когда видение было точным, а когда – неопределенным.
Несмотря на мои слова, дом наполнился паникой, но я не обратил на это внимания – я был здесь в первую очередь ради Элис, и ей требовалась моя помощь. Силой вытеснив эмоции остальных, впустил в себя боль и отчаяние, страх и беспомощность, а затем заставил жену сконцентрироваться. Элис непривычно сильно сопротивлялась моему давлению – ее эмоции во время транса совершенно бесконтрольные и потому очень сильны.
Стараясь не слушать, как встревоженно переговаривались Карлайл с Эсме, я закрыл глаза и полностью растворился в эмоциональном поле Элис. Ей хотелось плакать от беспомощности, и это настолько сильно ранило меня, что я пустил все силы на то, чтобы успокоить ее, а затем снова взял за руку. Любимая неожиданно крепко ухватилась за мою ладонь, хотя на самом деле едва ли сейчас что-то ощущала – она, так же как и я, отдалась во власть своих способностей.
Потом Эсме убитым голосом рассказывала мне, что никогда в жизни так не переживала: ни когда Эдвард впервые встретил Беллу, ни когда на нас напала армия новообращенных, ни даже когда Эдвард уехал в Италию. В этот раз она рисковала ими обоими: и сыном, и новообретенной дочерью. Она говорила, что в какой-то момент не выдержала и заглянула в комнату, и это было пугающее зрелище: видеть, как Элис невидяще уставилась в стену, а я, ухватившись за нее, с закрытыми глазами что-то бормотал.
В ответ я только пожал плечами и обнял Эсме: не стал ей говорить, что все это глупо и слишком драматично. Элис просто желала знать, чем все закончится, а я хотел помочь не переживать так сильно, как она умела это делать. Все. Никаких драм.
Меня раздражало то, какой спектакль из всего этого получился.
***
... В течение следующего часа Элис балансировала на грани истерики и счастья. Она то улыбалась, то мотала головой в попытке отрицания, ежесекундно вздрагивала и шептала что-то одними губами. Я даже не пытался представить, каково было Эдварду. Это уже за пределами моего понимания. Я в очередной раз почувствовал неимоверное раздражение из-за упрямства и эгоизма Беллы. Девчонка получала все, чего хотела, не желая включать мозг и осознавать, как она поступала по отношению к любимому человеку. Эдвард тоже хорош, потакая ей, хотя, если честно, в этом я мало от него отличался.
Дом погрузился в тишину – Карлайл с Эсме теперь сидели очень тихо, что помогало мне сосредоточиться. Когда я уже порядком выдохся и с трудом контролировал эмоциональный баланс любимой, Элис резко вскочила, чуть не оторвав мне при этом руку. Я даже не успел перехватить ее эмоции, чтобы сдержать отчаяние, хлыстом ударившее меня в самое сердце. Мелькнула мысль, что все кончено: Эдвард сорвался и в самый последний момент убил Беллу, но, начавшийся на высоких нотах вопль резко затих, а затем Элис устало упала обратно в мои объятия и закрыла глаза. Ее губы сложились в некое подобие улыбки, и она тихо произнесла: – Все хорошо. Чувствуя полнейшее моральное истощение, свое и чужое, я откинулся на кровать, увлекая за собой обессилевшую жену.
Ну вот, первый эмоциональный "марафон" Джаспера позади. Кажется, ему все это не по нраву А вам? Жду вас на форуме.