Айрин

В последние дни Эдвард очень часто был печален и молчалив, но сегодня по возвращении домой я заметила в его поведении еще большую перемену, он был мрачнее обычного и вел себя немного странно. Он встретил нас на крыльце, промокший до нитки, с затаившимся в глазах отчаянием. Его состояние и видение Элис несомненно были как-то связаны. Ни о чем не спрашивая, я вошла в дом, он же задержался на крыльце, пообещав вскоре последовать за мной. Поднявшись к себе в комнату, я подошла к окну и сквозь залитое дождем стекло увидела удаляющиеся фигуры Эдварда и Элис. Я так и думала. Они скрылись в лесу. Я не могла слышать их, но теперь точно знала, что Элис мне что-то недоговаривает.

Стоя у окна, я ломала голову: что все это значит, что скрывают от меня брат и сестра, и следует ли мне прямо спросить об этом Эдварда? На откровенность Элис я не рассчитывала, так как она явно скрывала не свою тайну. Устав думать обо всем этом, я решила принять ванну, чтобы немного расслабиться и успокоиться. Приготовив ванну, я сняла с себя одежду и уже погрузилась в мягкую ароматную пену, когда почувствовала позади себя легкое дуновение. Неслышно, словно призрак, Эдвард скользнул в дверь ванной и в мгновение ока оказался подле меня.

— Прости, милая, мне нужно было поговорить с Элис, — присев на край ванны, прошептал он у самого моего уха и очень нежно провел ладонью по моей щеке, убирая с лица выбившуюся из пучка прядь волос. С его волос каплями стекала дождевая вода.

— Что случилось, Эдвард?

Он грустно посмотрел на меня и, прикоснувшись губами к моему виску, тихо произнес:

— Ничего, родная.

— Как ничего? Почему тогда Элис увидела тебя в своем видении, и, по ее словам, ты был потерянным и одиноким? Она видела, как ты уезжаешь, — наконец, я решилась задать вопрос, который мучил меня все это время.

— Не думай об этом, видения Элис изменчивы, — попытался меня успокоить Эдвард.

— Но почему ты так подавлен все эти дни?

— Просто я не представляю, как жить без тебя, — он вздохнул и снова прижался губами к моему виску.

— Эдвард, ты не потеряешь меня, — с жаром произнесла я, повернувшись и обхватив его лицо руками. Теперь мы смотрели друг другу в глаза. На миг мне показалось, что в его взгляде промелькнули тоска и обреченность, но в следующее мгновение наши губы слились в жадном, отчаянном поцелуе.

Нас прервал внезапный стук в дверь. Это оказалась Элис. Мы услышали из комнаты ее звонкий голосок, сообщавший, что костюмы уже доставлены. Элис также любезно вызвалась заняться моим макияжем, за что я была ей искренне благодарна.

— Не буду мешать, пойду примерю свой костюм, увидимся позже, — тихо сказал Эдвард.

Нежно поцеловав меня в лоб, он встал и направился к себе.

— Айрин, ты долго еще? — через пару минут позвала меня нетерпеливая брюнетка.

— Я сейчас.

Я быстро вылезла из ванны и обтерлась полотенцем. Накинув на себя махровый халатик и войдя в комнату, я увидела разложенный на кровати наряд Елены.

Элис ждала меня, сидя на мягком пуфе перед зеркалом, закинув ногу на ногу. На трюмо перед ней стояла косметичка довольно внушительных размеров. Сама она уже была накрашена и причесана в стиле 30-х годов прошлого века сообразно своему образу гламурной гангстерши, больше киношной, чем реальной. Главными акцентами ее образа были красная помада на идеально гладком фарфоровом личике и распахнутый взгляд в стиле smoky eyes. Волосы были уложены идеальными графичными волнами.

Для меня Элис выбрала пастельный вариант с акцентом на глаза: коричневые и бежевые оттенки, средиземноморская бронза на скулах и нежно-розовый тон на губах.

Наблюдая за действиями Элис, я в то же время пыталась понять по выражению ее лица, о чем она думает, но лицо прекрасного эльфа ровным счетом ничего не выражало, если не считать сосредоточенности, с которой она преображала мое лицо, при этом старательно делая вид, что не замечает моего внимательного взгляда. Наконец, я не выдержала:

— Элис, о чем вы говорили с Эдвардом? О твоем видении?

Пару секунд она продолжала хранить молчание, слишком уж усердно нанося тушь на мои ресницы, затем ее алые губки чуть надулись, она взглянула мне в глаза и слишком уж беззаботным голоском произнесла:

— Послушай, Айрин, забудь о том, что я тебе рассказала. Помнишь, я говорила, что у меня иногда бывают неконтролируемые видения. Так вот, это было одно из таких видений. Они не всегда точны.

Я нисколечко не поверила ей, но не стала больше ни о чем спрашивать.

Пока она занималась моим макияжем, в комнату заглянула Розали. Ее волосы уже были красиво завиты в локоны, а легкий, прозрачный макияж выгодно подчеркивал ее природную красоту. Розали, к моему великому удивлению, взяла на себя роль моего парикмахера. Ее тонкие проворные пальчики быстро и четко совершали манипуляции с моими волосами, и уже через несколько минут она соорудила у меня на голове красивую прическу в древнегреческом стиле, обрамленную двойным ободком, слегка небрежную, с ниспадающими на спину локонами и волнистыми прядками вдоль скул и висков.

Закончив с прической и макияжем, сестры придирчиво осмотрели меня и остались весьма довольны проделанной работой. Элис была особенно щедра на комплименты, заявив, что за такую красоту вполне могла бы разгореться очередная война, за что была вознаграждена наигранно недовольным взглядом блондинки. Я поблагодарила обеих за помощь и принялась одеваться, а сестры тем временем отправились каждая к себе, чтобы завершить свой туалет.

Одевшись и надев купленные по этому случаю украшения, я окинула себя быстрым взглядом в зеркале и, найдя все отличным, поспешила к Эдварду, желая увидеть его в костюме Париса.

Еще не успев постучать в дверь комнаты Эдварда, я услышала тихое «входи». Когда я вошла, передо мной предстала такая картина: прекрасный троянский царевич, любимец Афродиты, стоял, одетый в легкие покрытые пластинами доспехи, за аутентичность которых не ручался бы ни один историк, но которые довольно точно воспроизводили те, что были на Орландо Блуме в фильме «Троя». За спиной у него крест накрест висели лук в налуче и колчан со стрелами. По легенде именно стрелой Парис убил главного героя Троянской войны — Ахилла, направив стрелу в единственное уязвимое место на теле легендарного героя-полубога — пятку. В этом костюме Эдвард был обжигающе красив и мужественен. Не знаю, каким был легендарный Парис, но вот Эдвард был так прекрасен, что, уверена, и сама богиня любви Афродита, увидев его, потеряла бы голову. Заметив, как я, открыв рот, любуюсь им, и, возможно, прочтя мои мысли, которые я от него в тот момент даже не думала скрывать, а наоборот, хотела, но была не в силах высказать, Эдвард тихо рассмеялся и привычным жестом, выдававшим в нем смущение, запустил руку в свою густую непослушную шевелюру. Затем он подошел ко мне, обнял за талию и, нагнувшись, прошептал мне на ухо:

— Афродита была добра ко мне и подарила любовь прекраснейшей из женщин, своего живого воплощения.

Я почувствовала, как по моим щекам разливается румянец. Эдвард взял меня за руку, и мы направились вниз.

Спускаясь по лестнице, я вдруг едва не споткнулась, неловко наступив на подол собственной туники. Эдвард в то же мгновение перехватил меня, не дав упасть. Оказавшись в уютных объятиях его рук, я вдруг с отчаянием поняла, что могу лишиться этих сладчайших ощущений и что наше с ним будущее висит на волоске. Видимо, именно такие чувства и мысли мучили в последнее время и Эдварда. Не знаю, почувствовал ли он мое смятение, но в следующее мгновение привлек меня к себе и, ничего не говоря, оставил на моих губах нежный и сладкий поцелуй.

***

Весь день до вечера погода была скверная. Дождь лил, не переставая, словно разверзлись все хляби небесные и земные. Вековые ели и сосны за окнами скрипели и стонали, отбиваясь от буйных налетов ветра. Но внутри дома царили тепло и уют. Стараниями Элис дом, как и все его обитатели, преобразился до неузнаваемости. Комнаты были искусно украшены цветами. Красивые композиции, составленные из самых разных представителей цветущей флоры — царственных алых и белых роз, утонченных синих ирисов, воздушных эустом, нежных фиалок, прелестных бледно-розовых анемонов, ярких гербер, чудесных весенних фрезий и тюльпанов разнообразных окрасок — были расставлены в изящных вазах. На подоконниках в горшках красовались цикламены, герань и азалии. В стеклянных сосудах стояли живые орхидеи. Расставленные повсюду мерцающие свечи придавали пространству интимности, таинственности и романтического очарования, а лившаяся словно отовсюду негромкая музыка создавала чарующую волшебную атмосферу.

Войдя в гостиную, мы с Эдвардом удостоились шумного приветствия со стороны родных, а затем подошли поприветствовать чету Денали, прибывшую с Аляски пару часов назад. Посыпались взаимные приветствия и комплименты. Затем последовали танцы.

Наши единственные гости, Элеазар и Кармен, решили немного отойти от темы вечеринки и предстать в образе пары, которую сгубила страсть и неразделенная любовь. Кармен в образе своей роковой тезки, сделавшей выбор между любовью и свободой не в пользу первой, была сногсшибательна. Яркое красно-черное платье с оборками на юбке и рукавах плотно облегало ее точеную фигурку, волосы были зачесаны на прямой пробор и туго стянуты в низкий узел на затылке, один завиток чернел на лбу, в волосах алела кроваво-красная роза, а в руке она держала расписной веер из натуральных перьев. Элеазар в роли влюбленного и убившего из ревности свою возлюбленную Дона Хозе был одет в мундир испанского военного.

Самым ярким из всех мужских образов несомненно был образ принца-чудовища, в которого перевоплотился Эммет. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что этот костюм пришелся ему по вкусу. Он представлял собой богатый декором камзол цвета бургунди с пышным высоким воротником, обильно инкрустированный камнями, украшенный вышивкой и сложными деталями. Такого же цвета были штаны, ботфорты и кожаные перчатки. К костюму прилагалась маска-парик с рогами. Она-то, видно, и стала любимой частью костюма нашего весельчака. Весь вечер он носился с ней и вовсю дурачился. С поднятой на лоб маской, властно держа за талию свою ослепительную в своем великолепии Белль, сейчас он кружил ее в танце на импровизированном танцполе, устроенном в центре гостиной. Грациозные, будто парящие движения танцоров приковывали взгляд. Если бы был объявлен конкурс на лучшую пару, то несомненно самой фееричной парой этой вечеринки были бы признаны Эммет с Розали.

Но самой стильной, на мой вкус, была сладкая парочка гангстеров. На Джаспере, который как и его персонаж, был уроженцем славного штата Техас, был костюм классического гангстера 30-х годов прошлого века: темно-серый костюм в вертикальную полоску, под ним белая рубашка и жилет. На шее был небрежно повязан галстук, а голову венчала шляпа с узкими полями, натянутая почти до бровей. В руке он искусно вертел небольшой пистолет. В этом образе была некая небрежность с претензией на шик, так органично сочетавшаяся со всем обликом красавца-южанина. Они с Элис составили замечательную и очень узнаваемую «романтичную» парочку грабителей.

Карлайл в образе мистера Дарси был умопомрачительно аристократичен и элегантен. Он был одет в темно-синий фрак в талию, под которым были надеты белая рубашка с манжетами и высоким воротником, наглухо замотанным шелковым шейным платком, и атласный жемчужно-серый жилет с узорной фактурой. На ногах — белые брюки и черные лакированные сапоги, на руках — белые перчатки, на поясе обязательный атрибут того времени — шатлен*, а на голове — черный фетровый цилиндр. Рядом с ним Эсми в образе Элизабет была просто очаровательна: из-под белого капора выглядывали блестящие карамельные локоны, а на губах играла милая улыбка. Сняв цилиндр и положив его на столик, мистер Дарси пригласил свою даму на вальс. Их изящные плавные па завораживали. Знаменитые Джинджер и Фред** рядом с ними показались бы неуклюжими.

Внезапно музыка поменялась, зазвучали ритмичные джазовые композиции, и на танцпол вышла наша парочка гангстеров, зажигая в стиле свинг.

А вот приз за самый страстный танец безоговорочно можно было бы присудить нашим испанским гостям с Аляски. Их танец страсти и огня — фламенко — никого не оставил равнодушным.

Карнавально-танцевальная вечеринка была в разгаре. Танцы разных эпох и стилей — от котильона и контрданса до чарльстона и танго — следовали один за другим. Я восхищалась тем, с каким потрясающим умением все Каллены и чета Денали проделывали все эти сложные танцевальные движения.

Когда Элис не танцевала, она носилась по гостиной, без конца щелкая фотоаппаратом, ловя самые интересные моменты.

Поскольку танцы не были моей сильной стороной, мы с Эдвардом предпочитали медленные танцы, и каждый раз, когда танец заканчивался, мы как глухие все еще продолжали двигаться под внутреннюю музыку, не размыкая объятий. Мы готовы были провести так весь вечер, медленно двигаясь на гладком дубовом полу под пронзительные звуки скрипок. Эдвард крепко прижимал меня к себе, и я наслаждалась его объятиями, ароматом его тела и великолепием его широкоплечей фигуры, облаченной в блестящие доспехи. Положив голову ему на грудь, закрыв глаза и медленно двигаясь в танце, я теряла ощущение времени и присутствия других, желая лишь одного — чтобы эти мгновения длились вечно, а он, словно чувствуя то же самое, еще крепче сжимал меня в объятиях и долго и нежно целовал мой висок.

Но весь вечер вокруг незримо витала смутная тревога. Она проявлялась в чрезмерной веселости, в нечаянно брошенном взгляде, в недосказанности и набегавшей порой на лица тени. И полностью отогнать ее не удавалось.

Возле импровизированного бара, заставленного множеством бутылок с различными напитками для меня и лишь с одним единственным, но разных «сортов» — для всех остальных, сидели Кармен с Элеазаром. Потягивая из бокалов красную вязкую жидкость — кровь свирепого гризли, они тихо о чем-то беседовали, то и дело поглядывая в нашу сторону. В какой-то момент, когда очередной танец закончился и музыка на время стихла, Кармен позвала меня своим красивым грудным голосом. Мы подошли к ним, Эдвард усадил меня на один из высоких стульев, а сам зашел за барную стойку, чтобы налить нам выпить. Я попросила виноградного соку, который, зная о моем пристрастии к нему, Каллены теперь всегда держали в доме. Себе он налил крови горного льва.

— Ты изменилась, — произнесла испанка, обращаясь ко мне, — я больше не вижу в тебе прежней слабости. Значит, ты теперь охотишься.

— Да, я наконец обрела баланс, и это все благодаря вам, спасибо, Кармен, — поблагодарила я.

— Я была рада помочь, милая, — отозвалась она. — И как тебе охота?

— Что ни говори, но это захватывающе, хотя и жестоко, — честно призналась я.

— Что ж поделать, такова наша природа, от нее не уйдешь, — грустно улыбнулась Кармен, пригубив бокал.

— С того дня, как мы познакомились, твои способности заметно развились, — сказал до этого молчавший Элеазар. — Я теперь ощущаю всю мощь твоего гипнотического дара, и он поражает. До сих пор я встречал лишь одного обладателя такого же мощного по силе дара, кстати, тоже полувампира.

— Полувампир? Как это? — включился в разговор Эдвард, явно заинтересованный тем, что сказал Элеазар.

— Гибрид — получеловек-полувампир, рожденный смертной женщиной от вампира.

— Разве такое возможно? — удивился Эдвард.

— По-видимому, да.

— И кто этот полувампир?

— Я встречал его пару раз, когда служил Вольтури. Он тогда работал на них, хоть и не входил в стражу. Насколько мне известно, он был воспитанником Аро.

— Интересно, значит, Вольтури поощряют создание полукровок? — снова спросил Эдвард.

— Насколько я знаю, он единственный полукровка, с которым Вольтури имели дело. О других я никогда не слышал.

Шумно что-то обсуждая и смеясь, к нам подошли Элис с Джаспером, и разговор прервался, а затем перешел на другие, более легкие темы. Звучали шутки, смех. И вдруг в самый разгар веселья раздался звук бьющегося об пол стекла. Я, как и все остальные, обернулась на звук. Оказалось, что это Элис случайно выронила из рук бокал, и у ее ног теперь поблескивала в свете свечей кровавая лужа с осколками битого стекла. Случайно ли? Вампиры случайно ничего не роняют. По лицу Элис и по тому, как Джаспер кинулся к ней, я поняла, что бокал она уронила совсем не случайно. У Элис снова было видение, настолько ее напугавшее, что бокал выпал из ее все еще дрожащих рук, и теперь ее пустой взгляд блуждал где-то далеко.

-----

* шатлен (фр.) — женский или мужской аксессуар, состоящий из нескольких цепочек с зажимами, к которым в виде подвесок крепятся различные функциональные предметы: ключи, кошелек, карманные часы, ножницы, печати и так далее.

** - Джинджер и Фред - Джинджер Роджерс и Фред Астер - известный американский актерский и танцевальный дуэт, стали суперзвездами Голливуда в 30-е годы ХХ века.

Предыдущая глава || Следующая глава