Боль… Она охватила всё существо, и лишь одна мысль осталась на поверхности после удара очередной сокрушительной волны: «Не закричать». Из памяти стёрлась причина, но я знала, что должна молчать. И, сжав зубы, терпела, не издавая ни звука, чувствуя, как цунами мучительных ощущений накрывает с головой, не позволяя думать, помнить, желать, любить…

Все чувства исчезли, вытесненные властной стеной пламени. Выжигая всё на пути, огонь сметал выстроенные заслоны с той же лёгкостью, с какой поглощает высохшую траву, и с невозмутимостью, с какой набрасывается на сухие ветви деревьев, когда порыв ветра разжигает из неосторожно оставленных не потушенных углей смертоносный пожар.

Секунды сливались в непрерывный поток времени, и лишь биение сердца набатом звучало в ушах, напоминая, что я ещё не пропала с грешной земли, что ещё существую.

Когда-то я заносила ногу над истоком гибельной тропы. Тогда холодные губы и непререкаемая воля любимого вампира стали непреодолимым препятствием и украли меня у рока, не дав превращению свершиться. Но судьба всегда берёт своё. Рано или поздно, так или иначе…Теперь она настигла меня, требуя не только долг, но и почти непосильные накопившиеся проценты.

Эдвард… Стена огня с невероятной лёгкостью уничтожила тонкие нити надежды и веры, которыми я долгое время старательно стягивала зияющую дыру, и теперь в пропасть, существовавшую на месте сердца, лились потоки раскалённой лавы, оставляя за собой безжизненную пустыню. Лишь имя, родное имя пульсировало в висках с каждым стуком неистово бьющегося сердца, удерживая меня в границах мира.

Я не ощущала окружения. Чувствовала лишь огонь и верила в одно: я не должна произнести ни звука.

Можно ли гореть вечно? Я не знала. Казалось, минули уже не часы или дни, а месяцы и годы с того момента, как яд проник в кровь, начав бесконечный путь по венам. Боль стала мною, я стала болью. А сердце, опровергая все законы мироздания, лишь набирало и набирало обороты, словно стремилось вырваться на свободу из темницы слабого тела. Я молчала, из последних сил сжав зубы, но стук сердца должен был разноситься на мили вокруг…

Рано или поздно всё заканчивается. И спустя миллионы бесконечных мгновений мои ладони вдруг вырвались из власти огня и боли, освободились от оков. Я смогла ощутить твердость камня, которого касались кончики пальцев, и влагу, покрывавшую его. Тонкие нити ощущений вновь принялись сплетать паутину, связывая меня с реальностью.

Медленно, мучительно медленно я возвращалась из жерла вулкана в материальный мир. Но стоило мне решить, что конец близок, как протуберанец пламени поймал почти спасшееся от истребительного жара сердце. Оно забилось в последнем сражении, стук усилился, сливаясь в непрерывный гул, кинулся, открыв забрало, в самый последний, решающий бой со смертью…

В этот раз бой окончился опустошающей ничьей. Или обоюдным сокрушительным поражением. Сердце, получив смертельную дозу боли, замолкло навеки, но и огонь исчез, потеряв интерес к поверженному противнику.

Не выдержав воцарившейся звенящей тишины, я открыла глаза и огляделась.

Всё вокруг стало слишком ярким. Контрастным. Насыщенным.

Прямо надо мной простирался потолок большой пещеры. Черная неровная поверхность образовывала изломы и перегибы, отражая свет, идущий снаружи. Белый, бьющий по глазам цвет морозного снежного дня. Переведя взгляд вправо, я залюбовалась ажурным окаймлением входа: лёд и снег сплели невероятной красоты неповторимые узоры, украшая строгое каменное убежище.

Мельком удивившись окружающему пейзажу – в Форксе и зимой снег выпадал нечасто, а уж в апреле тем более был редкостью, - я рискнула вдохнуть. Попытка далась не сразу: слишком интенсивными оказались ощущения. Сложнейшая симфония запахов проникла в выжженный дотла организм, заново выстраивая связи. Насыщенный аромат сосновой хвои главенствовал, оттеняясь запахами свежевыпавшего снега и прошлогодней перепрелой травы, лёгкостью порывов прохладного воздуха.

Не менее интенсивной оказалась музыка звуков. Я могла расслышать гул ветра, заплутавшего где-то далеко в ущельях, жалобный скрип стволов деревьев, сгибающихся под властью стихии, тихий шёпот снега, сливающегося с неровным покровом земли.

И тут совсем рядом кто-то резко выдохнул. Громко, нервно. Взволнованно. В нос тут же ударил запах – звериный, неприятный, пробуждающий внутри инстинкт самосохранения. Возникало желание или сбежать немедленно, или разорвать в клочья источник, немедленно избавившись от него, оказаться как можно дальше. Грохотом показалось биение сердца живого существа в паре метров от меня, ток крови заставил выделяться яд во рту.

Не успев понять, что происходит, я вскочила на ноги и оказалась у противоположной от входа стены пещеры. Воздух с громким рычанием вырывался из горла.

У входа, загораживая поток льющегося снаружи света, стоял огромный волк. Поза его воплощала угрозу – одно неосторожное движение, и он бросится, готовый порвать меня на части. Бросится на меня? Это же Джейкоб, мой лучший друг! Хотя… Теперь я стала вампиром, хладным – то есть главным врагом... Мысль отравила нестерпимой горечью разум, оттесняя инстинкты на задний план, глаза нещадно защипало от слёз, которые никогда не смогут пролиться.

Я медленно опустилась на каменный пол, прислонившись к неровной стене. Джейкоб не двигался, настороженно наблюдая за каждым моим движением. Неосознанно я задержала дыхание. Тоска резким ударом плети хлестнула по застывшему навеки сердцу, словно, перестав дышать, я выключила связь с окружающим миром, перерезав нити жизни. Но зато помимо удивительных запахов природы путь был перекрыт и насыщенному звериному аромату, что тут же пригасило метания инстинкта самосохранения.

Я наблюдала за другом. Огромные влажные глаза отражали очертания моей замершей у стены фигуры. Мы не шевелились, а время вновь слилось в единый поток, перестав считать секунды и минуты.

Я не знала, сколько длился наш молчаливый диалог взглядов, но Джейкоб вдруг наклонил голову, разрывая зрительный контакт, развернулся и исчез в белоснежной вселенной снаружи.

Он ушёл? Насовсем? Мысли метались, словно спугнутые близким присутствием дикого зверя птицы. Но не успело отчаяние оскалить зубы, подбираясь к беззащитной добыче, как раздался глухой шорох, и Джейкоб возник на пороге пещеры вновь, уже в человеческом обличии.

Я подавила возникший внезапно порыв кинуться ему на шею. Настороженности в фигуре индейца было не меньше, чем в позе волка, которым он был минуту назад. Но простая мысль разлилась бальзамом на истерзанное сознание: Джейкоб перекинулся в человека, значит, доверяет. И я не могла не оправдать доверие.

- Белла! – хриплый голос был пронизан болью, что резала привычную реальность осколками битого вдребезги хрусталя. Голос друга никогда не был таким…

Я вдохнула, намереваясь ответить, и мгновенно осознала ошибку. Звериный дух проник в лёгкие, выталкивая на поверхность инстинкты, заставляя разум отползать в дальний угол. Я сжала зубы, удерживая зверя внутри. Тот, стеная, взывал к побегу или битве, но хватило нескольких секунд, чтобы доказать, что подчиняться я не собираюсь. Раунд вновь остался за мной.

От внимания Джейкоба не ускользнуло отчаянное сражение. Он не отрывал от меня встревоженных глаз, в которых плескались тоска, боль и вина.
- Белла, прости, - пробормотал он. – Я не смог уберечь тебя, пытался высосать яд, но не смог, не получилось… Я оказался бесполезен!
- Я жива…- сделав крошечный вдох, попыталась возразить я и не узнала голоса. Он звенел, наполнившись звуками весенней капели, переливаясь колокольчиками. Элис… Имя любимой подруги всплыло из глубин памяти – наши голоса теперь были так похожи!
- Нет, - хмуро покачал головой Джейкоб, возвращая меня в реальность. – Ты умерла… Хотя правду сказать, я думал, что ты будешь иной, когда всё закончится.
- Какой? – задала вопрос я, оглядываясь. Ни одна поверхность не желала показать отражения, отказываясь удовлетворить моё любопытство.
- Бросишься на меня или тут же будешь искать жертву, - пожал плечами он, и мои губы дрогнули в улыбке – настолько родным был этот жест. – Поначалу мне так и показалось, но ты быстро взяла себя в руки. Ты не хочешь… пить?

Стоило осознать сказанное, как руки метнулись к шее помимо моей воли. Огонь, воспоминания о котором были еще живы, вернулся, пылающим обручем сковал горло.
Джейкоб зашипел и отступил на несколько шагов. Похоже, не только у меня работали инстинкты.
- Там, в лесу у подножия, полно зверья, - кивнул он отрывисто. – Ты сможешь?..
- Наверное, - с трудом проговорила я. – Где мы?
- Мы далеко в горах, тут не должно быть туристов. Я очертил круг, мои следы ты почуешь, - мрачно предостерёг Джейкоб. – Я буду следить. Если выйдешь за черту – не обессудь, мне придётся тебя убить.

Зажмурившись от ужаса произнесённых слов, я сорвалась с места. Один огромный прыжок – и я уже бежала по склону вниз, оставляя отпечатки босых ног на снегу, взметая тучи белоснежной мельчайшей пыли.
Заставив себя забыть про присутствие Джейкоба, я переступила границу вечных снегов, попыталась найти источник живительной влаги. Первая попытка вышла неудачной: маленькая зверушка погибла, растерзанная моими руками, но насытиться ею было невозможно. И тогда я рванула дальше в поисках более крупной добычи. Будто отвечая моим желаниям, из лесных дебрей раздался раскатистый рык хищника...



Некоторое время спустя я вновь сидела на каменном полу пещеры. Джейкоб устроился напротив. На его лице меняли друг друга разные оттенки эмоций: от сожаления до отвращения. Он безуспешно сражался с выражением лица, но теперь от меня трудно было что-либо скрыть.
- Жуткое зрелище, да? – криво усмехнулась я.
- Да, - кивнул согласно он и кинул свёрток с какой-то одеждой. – Я выйду, переоденься. Ты вся в кровавом рванье.

Да, встреча с горным львом окончилась плачевно для животного, но не прошла даром и для моей одежды. Я быстро переоделась, стараясь не обращать внимания на неприятный запах, который источала ткань: похоже, Джейк раскопал её где-то у себя дома, и животный дух впитался намертво в каждую ниточку.
- Джейк, - позвала я.

Он вошел обратно и замер, заслоняя поток света снаружи.
- Расскажи мне обо всём, - попросила я. – В каких именно мы горах? Тут снега так много, и тишина… Лес кажется совсем диким.
- Мы на севере Каскадных гор, - объяснил мой друг. Я представила географию окрестностей Сиэтла. Выходило, что мы находились довольно далеко от города, где заканчивались мои человеческие воспоминания. - Здесь тихо на много миль вокруг, почти никого никогда не бывает. Я решил, что тут будет безопаснее всего.
- А как мы сюда попали? – не смогла не задать вопрос я.
- А что ты помнишь? – поднял брови Джейк.

Хороший вопрос…

Уговорить Джейка съездить в Сиэтл было нетрудно. Пусть он стал взрослее, когда проснулся ген оборотня, но где-то в глубине его существа до сих пор жил мальчишка, который с удовольствием вёлся на любые авантюры. И на предложение скататься в Сиэтл, погулять, сходить в кино, просто составить мне компанию он откликнулся сразу же и с удовольствием. Теперь между нами не было тайн, а после моего намерения прыгнуть со скалы, когда он успел перехватить и удержать меня в последний момент, Джейкоб долгое время не спускал с меня глаз, подозревая в попытках суицида. К тому же Виктория по-прежнему старалась добраться до меня, регулярно давая о себе знать.

Уже наступил апрель, но весна застряла где-то далеко, потерявшись в туманах, окутывающих плотным коконом Олимпийский полуостров. Поэтому ясная погода стала неожиданным, но несказанно радующим подарком. Мы провели день, каких мало в моей жизни выпадало последнее время, болтая о разных пустяках, стараясь не думать о сверхъестественном, которое поменяло нашу жизнь, перевернув всё с ног на голову.

Под вечер я вспомнила, что мой запас книг стремительно подходит к концу, и уговорила Джейка заехать ещё и в книжный магазин. На счастье Джейка – мой друг отнюдь не был любителем чтения – совсем рядом с нужным мне адресом, буквально в одном квартале, располагалась большая автомобильная лавка. Времени до закрытия оставалось совсем немного, и мы разделились. Джейкоб взял с меня слово дождаться его и не делать одной даже шага на улицу. Я посмеялась: последнее время бояться чего бы то ни было перестало входить в мои привычки, но обещание дала, чтобы не тянуть понапрасну время.

Облазив все полки магазина и обнаружив несколько интересных изданий, я расплатилась. Продавщица торопилась, и мне пришлось выйти на улицу. Успело окончательно стемнеть, высоко в удивительно ясном небе зажглись яркие звёзды.

Женщина окинула меня неприветливым взглядом, закрыла магазин, гремя ключами, и ушла. Я же осталась под единственным ярко горящим фонарём в ожидании Джейка, который где-то застрял.

Я витала в облаках, уйдя в обычные для себя глубокие раздумья, когда вдруг раздался грохот: фонарь погас, переулок погрузился в кромешную тьму. Вздрогнув, я завертелась, пытаясь углядеть источник шума, но вокруг было пусто, лишь в полной темноте на фоне звёздного неба выступали очертания домов и тёмных остовов фонарей.

- Ах, какой аромат, - раздался за моей спиной незнакомый мужской голос. – Хорошо, что я вырвался из-под этой ненормальной опеки. У меня будет прямо-таки праздничный ужин. Думаю, несколько минут у меня есть, пока они меня найдут…

Я резко развернулась и увидела в двух шагах от себя незнакомого молодого мужчину. Его глаза горели алым огнём, а полные чувственные губы растягивались в плотоядной улыбке, обнажая кончики белых зубов. Почти чёрные длинные волосы свободно спадали вниз, обрамляя бледное красивое лицо. Каждое движение незнакомца напоминало хищника перед прыжком: он передвигался молниеносно и бесшумно, словно скользя над землёй. Я невольно потёрла запястье, на котором красовался шрам от зубов Джеймса, а память услужливо подкинула картинку в лесу, когда я встретилась с Лораном. Я слишком много знала, чтобы не понимать, кто стоит передо мной, и иметь какие-либо радужные иллюзии относительно последствий неожиданной встречи. В районе солнечного сплетения возник комок липкого ужаса, опровергая теорию о том, что я разучилась испытывать страх.

- Деточка, ты умрёшь быстро, я обещаю, - вкрадчиво продолжил мужчина, плавно подходя ближе. – Тебе почти не будет больно, только не сопротивляйся, я не хочу потерять ни капли такой вкусной крови…

«Белла, заговори с ним, соври! Тяни время, как можешь», - услышала я призрачный любимый голос. Снова в момент, когда застыла на краю, памятный баритон зазвучал, подсказывая пути выхода.

- Я тут не одна, - послушалась совета я. – И знаю, кто вы.
- Неужели? Как интересно… - протянул мой собеседник, облизываясь. – То есть, у меня будет два блюда на ужин?

«Тяни время, Белла! - повторил голос Эдварда. – Разговаривай с ним, заинтересуй его!»

- Ну, это еще посмотрим - кто чьим станет ужином, - усмехнулась я, стараясь унять дрожь в голосе, которая могла выдать охвативший меня ужас.
- Ох ты! – расхохотался мужчина, сверкнув ярко-алыми глазами. – Первый раз мне еда угрожает.

«Умница, он уже заинтересовался, отвлеки его, это легко», - снова невидимый советчик встрял в разговор.

Вампир тем временем подошел совсем близко и медленно наклонился. Моей щеки коснулся прохладный шёлк волос, а шеи – холодное дыхание. Он кончиком ледяного языка провёл по разгорячённой коже, заставив вздрогнуть всем телом.
- Да, самоконтроль – неплохая штука, Райли был прав, - проговорил он, отстраняясь. – Позволяет получить удовольствие от процесса, а не растерзывать жертву на части за несколько секунд, как делал я пару месяцев назад и как делают до сих пор многие наши.
- А самоконтроль подразумевает нападение на одинокую девушку, которую будут искать, чьё исчезновение поднимет шум и привлечёт внимание? – ехидно поинтересовалась я.
- О, да ты действительно много знаешь, - хмыкнул вампир. – Да, меня не погладят по головке за такой поступок, но мне всё равно. Я голоден, а ты вкусно пахнешь.

Я зажмурилась, понимая, что снова не могу произнести ни слова, липкая паутина ужаса связала по рукам и ногам. Холодные твёрдые руки сжали плечи, а губы вновь коснулись шеи. Сердце пронзила боль – прикосновения напоминали о минутах навсегда потерянного счастья. Но именно она помогла победить страх. Остатки инстинкта самосохранения будили желание жить, но смерти я не боялась. Мне нечего было терять…

Вампир провёл губами, словно целуя, а затем в оглушающей тишине я услышала звук разрывающейся кожи…

Но тут раздался злобный вой, а мой убийца неожиданно отлетел, приземлившись в нескольких метрах, с силой врезавшись в фонарный столб, который закачало, как от ураганного порыва ветра. Надо мной пронеслось тело громадного коричневого волка. Глаза вампира округлились от ужаса, он развернулся и мгновенно исчез в тёмном переулке, спасая жизнь. Джейкоб рванул за ним, подняв тучу пыли.

- Джейк, стой, - изо всех сил закричала я, превозмогая усиливающуюся боль. – Он там не один…

Но друг уже не мог меня слышать. Он исчез, я же осела на тротуар, держась за шею. По всему телу расползались змеи обжигающих ощущений, мышцы свело судорогой. Яд стремительно распространялся, кружась в танце смерти со своей любимой подругой – болью.

Дальше я не могла смотреть по сторонам. Помнила одно – я не должна кричать, иначе вампиры найдут меня до того, как вернётся Джейкоб.

- После укуса я ничего не помню, - ответила я Джейку, вынырнув из воспоминаний. – Только боль, огонь и попытки не закричать.
- Тебе это удалось, - вздохнул он. – Ты лишь стонала временами, пока я вывозил тебя из города и бежал с тобой на руках через лес.
- А что стало с ним? – задала я вертящийся на языке вопрос.
- Он мёртв, - презрительно фыркнул Джейкоб, мгновенно понимая, о ком идёт речь. – Я разорвал его на куски, догнав, и спалил ошмётки. Он не ожидал встретить достойного соперника и оказался лёгкой добычей. Но я должен был рассказать обо всём Сэму: вампир мог оказаться не один, его же кто-то создал. А в таком случае слишком близка опасность от Форкса.

От слов Джейкоба внутри родилась волна облегчения: больше никто не погибнет после страшной встречи в тёмном переулке от зубов этого вампира. Но судя по его словам, таких, как он, в Сиэтле немало. А это означало, что опасность больше, чем казалось изначально.

- Он говорил о предводителе – неком Райли, о самоконтроле, - припомнила подробности разговора я. – И о том, что он не один, их целая компания…
- Предводитель? – переспросил Джейкоб. – То есть для нас есть работа…
Он задумчиво потёр затылок, осмысливая информацию и решая, что делать дальше.
- Кто-то их создаёт, - продолжила мысль я. – Но зачем?
- Я не особо разбираюсь в мотивах красноглазых убийц, - пожал плечами мой друг. – Но мы их отыщем.

Он поднял на меня глаза, прищурившись. В них блеснул огонёк азарта, грозивший превратиться во всепоглощающее пламя.
- Джейк, - в испуге взмолилась я. – Будьте осторожны. Они очень сильны!
- Ты плохо знаешь стаю, Белла, – свысока поглядел на меня Джейкоб. – Пусть только попробуют сунуться на нашу территорию… - угрожающе закончил он.
- А я? – не смогла не поинтересоваться я. – Что ты планируешь делать со мной? Я такая же, как они… И мне тоже нельзя теперь ни к вам, ни домой…
- Не знаю, Белла, - низко повесил голову мой друг. – Я хотел тебя спасти, но когда вернулся, яд проник слишком глубоко… Я попытался отсосать его, но было уже поздно, превращение вовсю шло. Я такой идиот, что оставил тебя в Сиэтле без присмотра! Как я мог задержаться? И почему ты вышла одна на улицу? Просил же ждать меня в магазине!

Он откинул голову назад, прислоняясь затылком к ледяному камню стен, и уставился в потолок немигающим взглядом. Не в силах видеть его самобичевание, я присела рядом.
- Джейк, не вини себя, - попыталась утешить его я. – Ты же знаешь, я и неприятности – неразлучны. Рано или поздно это должно было произойти. А так… я хотя бы жива.
- Я не знал, что делать, ведь должен бы убить, но не мог, - ответил он, ловя и пожимая мои ледяные пальцы. - Понёсся из города прочь, не разбирая дороги, просто стремясь оказаться как можно дальше от людей. Летел с тобой на руках через лес и горы и высоко на склоне увидел вход в пещеру. Решил, что тут будет безопасно…
- Да уж, людей близко нет, - невесело усмехнулась я, переводя взгляд на бесконечные лесные просторы, простирающиеся за пределами пещеры. – Я же не знаю, смогу ли удержать себя в руках…

Я не чувствовала сейчас жажды, но, достаточно хорошо зная вампиров, понимала, что всё временно, и самообладание может подвести в любой момент. Значит, дорога к дому закрыта, как и дорога в прежнюю жизнь…

Чарли! Бедный папа… Для него я буду пропавшей без вести. Конечно, он объявит меня в розыск, но поиски не будут иметь шанса на успех… Приедет мама, для которой известие о моей пропаже станет не меньшим ударом… Я завертела головой, отгоняя жуткие мысли.

- Джейк, а меня уже ищут? – поинтересовалась я. – Ты был дома?
- Ищут, - кивнул он. – Чарли всех на ноги поднял. Ты же понимаешь – в волчьем обличии мне новости приходят быстро, расстояние не помеха.
- Понимаю…
Глаза резануло болью невыплаканных слёз, я уткнулась в колени, сжав кулаки от бессилия. Ничем не могла помочь отцу. Он был для меня потерян.
- Сколько прошло времени? – еще один волнующий вопрос слетел с моих губ спустя несколько мгновений, когда я обрела какое-то подобие обладания голосом.
- Четвёртый день идёт, - последовал ответ. – Мне надо будет скоро оставить тебя, а то Сэм начинает дёргаться. Мне необходимо с ним поговорить, а еще отцу на глаза показаться. Я уйду, но вернусь, обязательно!
- Джейк, погоди, - остановила я его. – Мы можем как-то инсценировать мою смерть? Чтобы все были в этом уверены?
- Белла! – в его глазах мелькнул ужас.
- Я не могу вернуться, ты же понимаешь! – скривилась я. – А бесплодная надежда убивает. Будут знать, что я умерла – смирятся рано или поздно. А если будут надеяться…
Он ещё ниже опустил голову, а я положила руку ему на плечо. Горячая кожа обожгла сквозь одежду. Надо же, а когда-то он казался просто тёплым. Моё солнышко… которому я теперь обязана всем. Если бы не его вмешательство, я стала бы ужином вампира, безымянным трупом в тёмном переулке Сиэтла… Трупом? Я вцепилась за пришедшую идею, понимая, что только так смогу убедить родных в том, что меня больше нет на этом свете.
- Джейк, а где мой пикап? – по мере озвучивания идея казалась всё более осуществимой. – Верни его в Сиэтл, припаркуй где-нибудь на набережной… Кинь туда мою куртку, пусть подумают, что я утопилась. Мало кто удивится, учитывая моё состояние последнее время, - безрадостно ухмыльнулась я.
- Белла, ты уверена? – в его глазах плескалась боль.
- У меня нет выбора, - я жёстко пресекла рассуждения друга. – Чем быстрее все поверят в мою смерть, тем проще им будет.
- Хорошо, я сделаю, как скажешь, - кивнул он. –Я знаю место, где сильное течение, тело могло унести далеко в море. Думаю, все сделают нужные нам выводы.
- Стая будет молчать? – поинтересовалась я, понимая, что ни один из волков не может скрыть своих мыслей от других, а значит наши с Джейкобом планы тайной останутся ненадолго.
- Конечно, - подтвердил Джейк. – Они никому не скажут. Но и тебя в наши края не пустят – ты сама это понимаешь не хуже меня…

Он поднял взгляд и замолчал, словно боялся закончить фразу. Между нами повисла пелена молчания и разлуки. Я чувствовала – моему другу скоро придётся уйти, и тогда абсолютное одиночество будет моим уделом на долгое, очень долгое время… Где-то вдали послышался шум опадающих камней, и губы Джейкоба чуть дрогнули в усмешке, словно он ждал подтверждения своим мыслям и наконец получил его.

Я вопросительно подняла брови, не смея произнести и звука, но оборотень лишь качнул головой, внимательно за мною наблюдая. Почти чёрный зрачок отразил мой новый облик: бледную идеальную кожу, роскошные волосы и ярко-алые глаза. Облик самого опасного в мире хищника. Овечка стала львом...

- Мы… когда-нибудь увидимся? – запнувшись, нарушила я тишину.
- Конечно, - Джейк перевел взгляд, всматриваясь в снежную даль, а потом продолжил куда более решительным тоном: – В любом случае, я загляну сюда через несколько дней, расскажу, как всё прошло… Да и одну я тебя на это время не оставлю.

Я не успела задать вопроса, как за пределами пещеры вновь раздался шум, на сей раз куда ближе, а потом на пороге появился небольшой светло-серый волк.

- Сет? – спросила я.
- Да, - подтвердил догадку Джейк. – Расстояние для стаи не проблема. Думали прислать Пола, но я воспротивился. С Сетом тебе будет проще. А с Полом вы подеретесь ещё.

Я усмехнулась. Вспоминая отношения Пола и Джейкоба, не стоило удивляться такому стремлению моего друга. А Сет мне всегда нравился – открытый и честный, он во многом был еще ребенком, но с другой стороны более понимающим, чем многие из нас. Он умел правильно чувствовать, а это дорогого стоит.

- Сэм решил, что мне можно доверять? – спросила я. Всё-таки Сет был очень молод, а я – новорождённая.
- Не совсем, - сверкнул глазами Джейкоб. На его лице промелькнуло странное выражение: смесь гнева, упрямства и уверенности в собственных силах. Никогда раньше не видела Джейкоба таким. – Но я смог его убедить.

Моё новое зрение позволяло отличить оттенки эмоций даже на волчьей морде, к тому же, Сет и не пытался их скрывать. Видно было, что, несмотря на инстинктивное отвращение, питаемое к вампирам, он готов мириться с моим присутствием. Настороженно он оглядел меня с головы до ног, стараясь найти признаки прежней Беллы. Потом, покрутившись, улёгся на неровном полу, похоже, приняв окончательное решение в мою пользу.

– Белла… - Джейкоб внимательно наблюдал за действиями друга, как и за моей реакцией. Догадавшись, что должны последовать наставления, я не позволила ему заговорить:
- Не бойся, - невесело усмехнулась я. – Я не причиню зла своему охраннику, никуда не буду ходить, не буду шуметь и вообще буду пай-девочкой.
- Именно, - согласился он. – Я скоро вернусь.
- Буду ждать!

Он кивнул и опрометью выбежал из пещеры. Через несколько секунд я увидела коричневого большого волка, несущегося вдаль по заснеженному склону. Конечно, до Форкса немало миль, человеческими ногами было бы слишком долго…

Темная точка быстро исчезла среди бесконечности белых просторов, а я осталась стоять на входе в пещеру, вглядываясь в снежную даль так же, как несколько минут назад туда смотрел мой друг.

Вдруг среди облаков сверкнул солнечный луч, преображая всё вокруг. Моя кожа засверкала тысячами мелких бриллиантов, отражая и преломляя свет, раскидывая миллионы радуг по мрачной поверхности пещеры. Подумалось, что моя жизнь тоже преломилась в тот вечер в Сиэтле. Отразилась от смерти и пошла по иному пути. Но осталась ли я собой? И что будет дальше? Ответов у меня не было…



Джейк не появлялся дней пять. Глухое отчаяние просыпалось во мне, подтачивая надежду и толкая на безумные поступки. Мне хотелось сорваться с места, наплевав на осторожность, оказаться ближе к родным местам, найти Джейка и узнать подробности происходящего в Форксе. Неизвестность убивала. И с каждым часом труднее становилось удерживать себя на месте.

Я целые дни проводила в пещере, лишь иногда выбираясь на охоту. Окрестные леса были полны зверья, найти пропитание не составляло ни малейшего труда, и, постепенно освоив процесс охоты, я совершала действия почти машинально.

Сет никогда не уходил далеко, и поначалу оставался на улице, держась на расстоянии. Но уже скоро ему надоело отсутствие общения, и он заявился в человеческом обличии.

Открытая доверчивая душа, неподдельное сочувствие, молчаливая поддержка стали моей палочкой-выручалочкой в течение длинных тоскливых дней. Мы не говорили много, но его присутствие оставляло тоненькую, почти незаметную ниточку надежды, которая связывала меня с моей человеческой жизнью, с родными и близкими, защищала от пропасти одиночества. И внутри ледяного сердца теплился маленький огонёк веры в лучшее, в то, что ситуация еще может разрешиться наилучшим образом.

Голова была полна вопросов, остающихся без ответа. Пусть Сет и передавал последние новости – благодаря волчьей связи он получал их без всякого телефона, - мне было мало подробностей. Я знала, что наш план сработал, но не более того.

Будущее пугало. Что делать дальше? Хорошо, я дождусь Джейка, он подтвердит, что план удался, о чём я и так знаю от Сета. И?.. Я же не могла навечно остаться сидеть в горах… Впрочем, теперь у меня был огромный запас свободного времени, чтобы обдумать и принять правильное решение.

Самым заветным желанием было отыскать Калленов, но зачем я им? Если не нужна была в облике человека, то понадоблюсь ли, став вампиром? И… каков шанс, что скучная человеческая девчонка, по нелепой случайности получившая вечность вместо смерти, вдруг окажется интересной Эдварду? Трезво рассуждая, я понимала: ни малейшего шанса не было. Но без Эдварда бесконечность жизни не имела смысла… А гордость я давно забросила в дальний угол за ненадобностью. Еще осенью, когда последний раз говорила с любимым вампиром на опушке леса. Когда его слова разрушили меня… Но об этом думать я себе запретила, выстроив прочную высокую стену вокруг тех воспоминаний, кирпичик за кирпичиком огораживая себя от тех мгновений минувшей человеческой жизни, которые могли острым лезвием перерезать тонкую нить надежды.

Джейкоб вернулся внезапно, на исходе пятых суток. Зашёл в пещеру уже человеком. Помолчал, всматриваясь. Под строгим взглядом Сет мгновенно ретировался наружу, чтобы не мешать нашему разговору. Джейкоб повозился, максимально удобно устраиваясь у стены, но начинать разговор не спешил. По усталому лицу было трудно разглядеть что-либо, кроме борьбы с собой.
- Привет, - поздоровалась я, прерывая молчание. – Рада тебя видеть.
- Я рад, что ты всё ещё здесь, - кивнул он. – Немало наслушался за эти дни от стаи: я же оставил под присмотром мальчишки новорожденного вампира. С трудом убедил всех, что ты контролируешь себя. Как вы тут? Когда Сет менял облик, все волновались, а он делал это слишком часто! – в голосе прозвучал упрёк.

Похоже, произошло именно то, чего я боялась: Сэм счёл меня опасностью. И для наших встреч скоро возникнет немало препятствий. А если поступит прямой приказ альфы, то общение и вовсе станет невозможным…

- Скучно, - пожала я плечами равнодушно. – Я сижу тут или изучаю окрестности, пугая местный животный мир. Сет скрашивает моё одиночество разговорами и обрывками новостей, но ему тоже скучно.
- Ты… не уходила за пределы линии? – уточнил он. В голосе мелькнуло сомнение. Хотя откуда бы ему взяться? Разве что могли вызывать вопросы моменты, когда Сет вёл со мной разговоры в человеческом облике.
- А будто ты не в курсе! Не бойся, дальше ближайшего леса – никуда, - скривилась я. – Людей тут не было, я никому не причинила вреда, ты же об этом волнуешься?.. Рассказывай, что происходит в Форксе. А то наши новости слишком неполны.
- А Сет еще бы реже в волка обращался! – возмущенно отреагировал Джейкоб, подтверждая мои догадки. – Тогда бы еще меньше знал.
- Джейк, - я умиротворяюще протянула руку, кончиками пальцев дотрагиваясь до его жаркой кожи. Он вздрогнул, но отстраняться не стал. – Ты же видишь, всё в порядке. А нам обоим просто было скучно… Расскажи, как всё прошло.
- То, что мы придумали, получилось, - коротко сообщил мой друг. Он прекрасно всё понимал, но, судя по всему, ему нелегко дались прошедшие дни, и терпение, которое никогда и не являлось его главной добродетелью, было на исходе.
- Я?.. – попыталась уточнить я, но запнулась, не договорив фразу. Я уже знала, но хотела услышать из уст очевидца.
- Официально мертва, - закрыл он глаза, опуская голову. – На воскресенье назначены похороны. Ты решила, что будешь делать дальше?
- Ну, пока я точно посижу тут, - хмыкнула я, обводя рукой свои владения. – С таким цветом глаз лучше не показываться людям. А потом придумаю, что делать.

А существовал ли выход в сложившейся ситуации? Я не понимала, но Джейкобу точно об этом знать не следовало, поэтому старалась говорить уверенно. Теперь скрывать эмоции стало проще: не краснели щёки, не ускорялось сердцебиение, не тряслись руки. Чтобы удерживать маску безразличия на лице, не требовалось прилагать особых усилий.

- А когда глаза станут такими, как у Калленов? – заинтересовался он. – Много времени нужно?
- Я новорождённая, - напомнила я. – Поэтому думаю, что немало. Впрочем, времени у меня теперь полно.
- Белла, ты прости, но мне идти надо, - опустив голову, проговорил Джейк. – Я с трудом вырвался… Отцу нужен дома, и он очень волнуется. Сета я тоже заберу – не вижу смысла в твоей охране, да и за него все слишком переживают. Но я попытаюсь появиться скоро…
- Ты лучше не приходи сюда больше, - проговорила я, старательно держа себя в руках. Понимала, что сознательно рву последнюю ниточку, связывающую меня с человеческой жизнью, но так было надо. Я не хотела стать источником проблем для единственного друга. – Ты и так сделал для меня больше, чем возможно…
- Но, Беллз… - попытался возразить Джейкоб. – Ты же останешься совсем одна!
- Джейк, поверь… - вздохнув, положила я руку на его обнаженное плечо. В нос снова ударил запах животного, но я уже привыкла не обращать внимания на такие мелочи. Зато теперь меня не обмануть, и волка за человека я никогда не приму. – Так будет лучше для всех. А к одиночеству мне следует привыкать...
- Дождись меня здесь, я вернусь, – спросил он. – Я не смогу тебя надолго оставить одну. Обещай, что дождёшься!
Я кивнула, закусывая губу:
- Обещаю.

Мимолётное объятие – и он исчез. Лишь на полу, где он сидел, остался какой-то свёрток. Развернув, я нашла сумку, бывшую со мной тогда в Сиэтле, и личные вещи: джинсы, пара кофт, футболка и кроссовки. «Спасибо, старина, что подумал», - мысленно поблагодарила я друга. Если я когда-нибудь соберусь выйти из пещеры, мне нужно будет что-то на себя надеть, так что одежда оказалась кстати. Даже летом мой нынешний наряд, состоящий из тонкой белой майки на бретелях и брюк, не подходящих по размеру, смотрелся бы странно. Не говоря уже о середине холодного апреля… Под вещами обнаружилось еще и несколько книг, тех самых, выбранных в Сиэтле, которые тоже порадовали – хоть как-то можно было убить досуг.



Когда вдруг сталкиваешься с бескрайностью свободного времени, оно начинает пугать. Мы все привыкли жить, понимая, что лет нам отведено мало. И жаловаться на это. И вот, в руки даётся вечность. Сначала просыпается страх, когда время выливается на тебя бездонным потоком. Потом страх сменяется ужасом. Ты не знаешь, как переварить бесконечность, не понимаешь, куда деть себя. И в конце концов можешь прийти к мечте о постоянной занятости, замкнув круг.

Так и я, вновь оставшись одна высоко в горах в глухом заснеженном лесу, выучив наизусть строчки оставленных Джейкобом книг, начала убивать бесчисленные свободные минуты любимым делом – рыться в воспоминаниях. События человеческой жизни после обращения казались подернутыми туманной дымкой, сквозь которую пробираться было очень непросто. Но я упрямо сражалась, доставая каждую секунду драгоценных мгновений, смахивая паутину и грязь, любовно выставляя на полочке на самом видном месте. Чтобы никогда не забыть, никогда не потерять. Не утратить ни малейшего нюанса испытанных тогда ощущений, не позабыть ни единой промелькнувшей случайной мысли. Очищенные от тумана несовершенства человеческой памяти, воспоминания вновь начинали сверкать радужными гранями чистейшего бриллиантового блеска.

Первый взгляд на уроке биологии в школе. Его чёрные бездонные глаза, полные ненависти. Моё недоумение. И восхищение, сковывающее по рукам и ногам. Я знала уже тогда: даже если эта встреча окажется единственной, я никогда не смогу забыть того взгляда и всегда буду желать новой встречи. Дни отсутствия Эдварда в школе, когда я старалась подобрать слова для разговора. Первые вроде бы ничего не значащие фразы, сказанные друг другу неделю спустя.

Фургон Тайлера Кроули и поступок Эдварда, перечеркнувший планы судьбы. Мне еще в тот день следовало погибнуть, тогда всё сложилось бы куда проще! Но я не умерла. А в моей жизни появился Эдвард, пойдя наперекор всему и ставя под удар безопасность семьи.

Я помнила, как шаг за шагом преодолевала его сопротивление. Поездка в Ла-Пуш, после которой я смогла понять, кем являются Каллены. Происшествие в Порт-Анджелесе. Но там мне угрожали всего лишь люди, и тот эпизод стал генеральной репетицией представления в Сиэтле, которым завершилась моя человеческая жизнь. Впрочем, я могла и не дожить до главного выхода на сцену, если бы не Эдвард.

Затерянная в лесу поляна, восхитительная в своей первозданной нетронутой красоте, и первый робкий поцелуй… Невероятные минуты откровенности, узнавания друг друга, возникновения взаимных чувств. Вопросы, находившие ответы. Мгновения, свершившие выбор в моей жизни, связавшие накрепко мою судьбу со сверхъестественным миром. Что бы потом ни происходило, я уже была спаяна намертво с другой реальностью. Словно на мне оставили яркий фосфоресцирующий маячок метки, отличающий меня от толпы. Говорящий тому, кто умеет видеть: она выбрала иной путь и обратно не вернется… Никогда!

Глаза Эдварда, когда я пришла в себя после встречи с Джеймсом. Наполненные тревогой, светом, любовью. И виной. Снова момент, когда я должна была умереть, но чудом осталась жива. Третий раз! Бывало, потом я малодушно сетовала, что лучше мне было погибнуть, уйти из жизни счастливой…

Но тогда не было бы незабываемых, искрящихся разноцветными яркими бликами счастья летних месяцев. Приносящей столько нового и радостного дружбы с Элис… Где ты сейчас, провидица? Наверное, занята чем-нибудь интересным и не вспоминаешь обо мне? Я бы хотела тебя увидеть, услышать. Поговорить, рассказать обо всём, посоветоваться. Я соскучилась, так соскучилась!

- Ещё как вспоминаю! И тоже соскучилась.

Голос раздался рядом. Я вздрогнула и вскочила, отпрыгнув на несколько шагов вглубь пещеры. Мышцы рефлекторно напряглись, готовясь к обороне. Перед глазами заколыхалась кровавая пелена. Я что, говорила вслух? И настолько задумалась, что не почувствовала чужого присутствия?

- Спокойно, Белла! – скомандовал голос. - Я не причиню тебе вреда, ты же знаешь!

У меня галлюцинация? Иначе откуда могла тут взяться Элис? Я зажмурилась, пытаясь взять себя в руки. Не сразу, но удалось. Медленно открыла глаза. В проёме действительно стояла маленькая вампирша. Глаза возбужденно сверкали, в растрёпанных после бега волосах поблескивали снежинки.

- Элис!

Я бросилась к ней на грудь, не помня себя от радости. Раньше она бы показалась мне каменной стеной. Теперь же она была хрупкой, тёплой, настоящей. Правильной! И по-прежнему такой родной. Неповторимый аромат проник в лёгкие, рождая эйфорию, невольно заставляя улыбаться. Маленький огонёк надежды ослепительно вспыхнул внутри, разгоняя призраков одиночества и отчаяния.

- Белла, полегче, - усмехнулась она, обнимая меня в ответ. – Подруга, я тоже рада тебя видеть, но нынче твои объятия слишком сильны. Поосторожнее, ты мне все кости переломаешь!
- Ой, - отпрыгнула я, отпуская. Похоже, я теперь стала сильнее её.
- Жаль, Джаса рядом нет, - пробормотала подруга. – Он бы смог тебя успокоить.
- Откуда ты?.. Как ты?.. - Я задавала вопросы, но не могла до конца выговорить ни одного предложения. От нахлынувшего волнения слова застревали в горле.
- Лучше бы объяснила, откуда тут ты, - мрачно проговорила Элис, выделяя последнее слово. – Я приехала на твои похороны, думала, не успею - видение было нечётким, и понять время события было невозможно. И встретила у дома Чарли оборотня, который сообщил, что ты… А-р-р. Когда они близко, я ничего не вижу! Как же это раздражает!
- Джейк спас меня от вампиров в Сиэтле, - ответила я. – Но не мог сидеть со мной вечность, его ждали семья и дела. Поэтому он там, а я – сижу тут, скрываясь ото всех, - неловко объяснила я. – Он рассказал тебе обо мне?
- Ну, его ума хватило на то, чтобы сообразить, что с нами тебе будет лучше, чем одной. А почему ты нас не нашла? – возмущенно спросила Элис. – Хотя да, верно, - оборвала она сама себя, - ты же не знала, куда мы уехали. Да и рано тебе пока появляться в людных местах, хотя выдержка и впечатляет, - закончила она, наблюдая за каждым моим движением.
- А я нужна была вам? – невесело усмехнулась я. – Мне ясно дали понять, что лишняя… Вы уехали, даже не попрощавшись.

Элис отошла на пару шагов, окинув меня настороженным взглядом, застыла. Покачала головой. Долго-долго смотрела, словно не могла поверить в услышанное. Я в недоумении наблюдала за переменой настроений на её лице: от удивления до возмущения и даже гнева, потом, внезапно, до сожаления и грусти.

- Неужели ты действительно поверила? – вздохнула она, наконец прервав молчание. – Так легко поверила в эту плохо скроенную ложь? После всех сказанных до того слов?
- Какую, Элис? – я чувствовала, как начинаю терять терпение. – Какую именно ложь?
- Да, её было слишком много, - кивая своим мыслям, проговорила подруга. – Но всё равно не помогло. Гениальный план моего братца с треском провалился, о чём я его, собственно, предупреждала, когда он изложил мне его впервые и потребовал не касаться твоего будущего.

Я не понимала её странной реакции на упоминание о расставании. В памяти всплывали слова Эдварда, сказанные в лесу. Настойчиво бились в виски, воскресая, выползая из закоулков разума. Страшные моменты, которые я желала навсегда выбросить из головы, вдруг тараном пробили выстроенную защиту, заставляя морщиться от разрывающей на куски боли. Перед внутренним взором возник образ, который я так старалась забыть: ледяной зимний блеск глаз вместо родного расплавленного янтаря, печать отчуждённости и холодности на лице, лишившемся сходства с человеческим. И огненными буквами запылал страшный смысл слов: «Ты мне не пара, тебе нет места в нашем мире». Теперь я стала частью его мира, но нашлось ли в нём место для меня?

- Ты можешь прекратить изъясняться загадками? – потребовала я охрипшим голосом. – Я не понимаю твоих намёков.
- Эдвард жить без тебя не может, - тихо ответила она, глядя прямо в глаза. Голос подруги звенел сдерживаемым гневом. – Он любил, любит и всегда будет любить только тебя. Вампир не может разлюбить, пойми! Это просто невозможно, такова его природа! Разве этот болван не говорил тебе этого никогда?

Если бы вековой камень пещеры провалился под ногами, я поразилась бы меньше. Мир сжался, уместившись в моём застывшем навсегда сердце, оживляя его безумной крылатой надеждой, а затем взорвался миллионом радуг, сбрасывая ледяные оковы.

- Что ты сказала?.. – переспросила я, боясь, что ослышалась или неправильно поняла.
- Ох, Белла, - Элис подошла ближе и ласково обняла меня за плечи. – Эдвард был готов на всё, чтобы ты осталась человеком. Даже отказаться от тебя, понимаешь? Лишь бы не погубить твоей души.
- Но я же не осталась человеком! – вспылила я, отскакивая в сторону. Со всей силы ударив кулаком по стене, вызвала гул в глубинах скальной породы. С потолка посыпались осколки, а от удара в стене остался глубокий след, от которого в разные стороны поползли трещины. Таким же ударом по моей жизни была встреча с Эдвардом. И что бы ни делай, мне, как и изувеченной моим ударом стене, не стать прежней. Пусть не было бы встречи с вампиром в Сиэтле. Всё равно пути назад уже для меня не существовало. – Вот она я, новорождённый вампир. Белла Свон для всех мертва!

Я почти кричала, не в силах сдержать эмоции. Слишком ошеломляющими были новости Элис.

- Оставляя тебя, он надеялся, что ты забудешь о нём, - объяснила Элис, скептически поджав губы. – И будешь жить обычной человеческой жизнью.
- И ты тоже в это поверила? – подняла брови я. – Поверила, что я смогу разлюбить?

Она покачала головой и вновь замолчала. После её слов, вспоминая дни перед расставанием, я понимала, что именно мог надумать Эдвард. Как всегда приняв вину на себя, он решил всё сам… Как делал это всегда.

Внутри вскипел гнев, но потух в тот же момент. Слишком ничтожной была обида по сравнению с осознанием того, что меня отвергали лишь в стремлении спасти, уберечь мою душу, защитить от гибельного соприкосновения с иной реальностью, а не потому, что я была слишком мелка и ничтожна. Лишь внутренний голос прошептал с обидой, что к тому моменту спасать меня было бесполезно: я завязла, подобно мухе в глыбе янтаря, в сверхъестественном, гораздо раньше. И вырваться не оставалось ни единого шанса.

- Я пообещала, что не стану вмешиваться, - вновь заговорила Элис. – И держала слово. Но я переживала, скучала по тебе. Невольно думала постоянно. В какой-то момент решилась нарушить клятву. И увидела твою могилу. И Чарли над ней. Могилу, понимаешь?

Голос её сорвался почти на крик. Глаза Элис, потемневшие от переживаний, смотрели на меня осуждающе и гневно. Да, маленькая провидица ненавидела ошибаться. И понимала, что если бы не встретила Джейкоба, она бы поверила в мою смерть, больше не смотрела бы в будущее…

- Джейкоб? – спросила я.
- Да, - кивнула подтверждающе подруга. – Но я-то тогда не знала об этой твоей… странной дружбе. Я сорвалась в Форкс, наплевав на всё. Джас пытался удержать меня на месте – он не хотел нарушать данного Эдварду слова. Но мне уже было всё равно. Не понимала, какая от меня могла быть польза, но приехала…Уже по дороге пришло странное видение: ты сидишь в пещере с книгой в руках, вокруг - снег. Но понять я его не смогла, зато появилась робкая надежда, что ты всё-таки жива. Остальное ты знаешь: у Чарли я встретила Джейкоба, он рассказал о тебе. И теперь я вижу, что означало непонятное видение.
- А ты поняла, что я вампир? – уточнила я. – Когда увидела меня тут, в пещере?
- Нет, слишком темно, чтобы различить – я видела лишь силуэт, - покачала головой Элис. – Только когда Джейкоб всё рассказал, уже по пути сюда я смогла увидеть, как ты ходишь по пещере из угла в угол, как отражается солнце от твоей кожи. Я так спешила, что никому и словом не обмолвилась. А надо было: ты бы знала, как огорчило всех известие о твоей смерти.
- Всех? – скептически подняла брови я. – Даже Розали?
- Даже.

Она вдруг прервалась на полуслове и замерла, вглядываясь в пустоту. Я слишком хорошо понимала, что эта поза означает: Элис пришло очередное видение. И судя по выражению лица, оно не сулило ничего хорошего.

- Элис, что?.. - вскинулась я.
- Черт, неужели ему кто-то сказал… - схватилась она за голову. – Почему я не позвонила домой!

Маленькая вампирша лихорадочно выхватила телефон, но пещера находилась слишком далеко от обжитых мест - связи не было. На лице девушки отразилось множество разных эмоций, сменяющих одна другую с невероятной скоростью: растерянность, страх, решимость, досада, ужас... Она жестом остановила меня, когда я попыталась заговорить, и вновь уставилась в пустоту будущего.

Прошло несколько минут, когда внимание Элис вернулось ко мне.
- Ты можешь мне сказать, в чем дело? – тут же вцепилась в неё я. – Что случилось?
- Эдвард… - медленно проговорила она. Огромные светло-карие глаза были полны тревоги. – Я увидела его в Италии, у Вольтури. Попыталась поискать, откуда взялось видение, и увидела его на твоей могиле.
- Но я жива!
- Это знаем только мы с тобой, да Джейкоб… - покачала головой Элис. И повторила: –Почему я не позвонила домой сразу, как только узнала о тебе?
- Не смей себя обвинять, - прервала её я. - Мы можем его перехватить?

Я мгновенно осознала, зачем Эдвард мог собраться в Италию. Слова, сказанные им осенью, услужливо всплыли в памяти. Рассказ о королевской семье вампиров, о способе умереть, совершить самоубийство.

Ощущение было сродни тому, как если бы у только научившейся летать птицы острым ножом отрезали оба крыла. Едва появившееся на свет счастье сжалось в тугой комок, защищаясь от новой атаки боли. Я не могла потерять Эдварда снова. Не сейчас, когда Элис всё мне рассказала. Когда я ощутила себя живой – впервые за много месяцев. Я хотела жить, а для этого мне необходим был Эдвард. Одной вечности будет мало!

Элис с отчаянием покачала головой.
- Но если позвонить и сказать ему, что я жива… - взмолилась я, заламывая руки в последней надежде.
- Он выбросил телефон, Белла. Подожди, постой…- остановила она меня, вновь устремляя взгляд в пустоту. – Да, верно, - кивнула она утвердительно. - Это единственный шанс.
- Какой? – вскинулась я, ощутив тонкую ниточку принятого решения в её тоне.
- Он едет на твои похороны… Точнее, решил побывать на могиле после похорон – людям на глаза он показываться не собирается, - рассказала провидица. – Решил попрощаться. Нам надо перехватить его. Точнее, тебе надо… Если услышит мое приближение – решит, что я собираюсь его удержать силой, и тогда остановить шанса уже не будет. А твои мысли он не слышит, ты сможешь подобраться к нему прежде, чем он заподозрит твоё присутствие. Только так можно спасти ситуацию…
- У меня есть надежда на успех?..
- Если он не изменит решения – да, - кивнула Элис и тут же скривилась. – Но если он передумает и отправится в Вольтерру, не заезжая в Форкс… мы не сможем его опередить. А он так пока и не принял окончательного решения.



Мы неслись быстрее ветра. Темнота скрывала нас в глухой предрассветный час, и некому было заметить две бесшумные лёгкие тени, пролетающие мимо. Две тени, которые пытались опередить роковое стечение обстоятельств или же жестокое предопределение… Рассвет приближался, а с ним близился час моей судьбы. Все мои стремления, желания, чувства и мысли сейчас сосредоточились лишь на одном: успеть, поймать, уговорить, убедить. Когда-то я читала, как взрываются звёзды: сперва они сжимаются до предела, а потом, подобно пружине, с невероятной силой выбрасывают энергию в бескрайний мёртвый космос. Я себе в этот момент напоминала такую звезду, готовую взорваться, у которой вся жизнь сосредоточилась в одном слове: «успеть».

В нескольких милях от Форкса Элис остановилась, взгляд её потерялся в бесконечном множестве альтернатив будущего. Не успев затормозить, я пробежала мимо и вынуждена была возвратиться.
- Элис, что? – в нетерпении дернула я её за рукав через несколько минут.
- Он не будет заходить домой, - нахмурилась она. – Но я не уверена, что он не изменит решение ещё раз, его будущее постоянно меняется.
- Но он в Форксе?
- Уже рядом, - подтвердила подруга. – Собрался зайти на кладбище, когда уйдут оттуда люди. Билет в Италию у него уже на руках… - И тут она взорвалась, с такой силой стукнув по стволу дерева, что то, застонав, повалилось на бок: - Если бы не обстоятельства, я бы удавила его собственными руками. Как можно быть таким эгоистом? Как он может поступать так, не думая об Эсми, Карлайле, обо всех нас?

Она сорвалась с места, но через сотню-другую шагов остановилась вновь.
- Эдвард?.. – спросила её я, на сей раз успев затормозить вовремя.
- Нет, не он, - пробормотала провидица. – Нам надо зайти в город с другой стороны, минуя оборотней. Этот путь исчезает… Значит, дорога охраняется. Обойдём, тебе нельзя с ними встречаться, - махнула она рукой в сторону.

Всё правильно: я не должна появляться в городе, но Джейкоб уже видел Элис, значит, стая знает о возвращении Калленов. А за свою территорию Каллены отвечали сами и были вправе пропустить меня.

Мы обогнули Форкс, не встретив защитников города, и скоро я уже сидела на высокой толстой ветке клёна, росшего на кладбище. Мы с Элис расстались, она убежала, не заходя в город. Надеялась подстраховаться на случай перемены решения Эдварда, рассказав, где я должна спрятаться, чтобы он не смог меня почуять заранее. Провидица пошла на риск и оставила меня одну: я всё-таки была новорождённой, и мой самоконтроль мог дать трещину. Мне велено было забраться как можно выше и не дышать, когда на кладбище появятся люди. А лучше прекратить дышать заранее.

Но я в кои-то веки не сомневалась в себе: сейчас не было ничего важнее встречи с Эдвардом. И я не позволю нелепой ошибке погубить всё. Слишком многое поставлено на карту, чтобы рисковать исключением из игры. К тому же, сюда придут не чужие люди, а мои близкие…

Спустя несколько тянущихся минут я увидела входящих на кладбище родных: бледный Чарли с неестественно прямой спиной, рядом с ним – заплаканная Рене, которую поддерживал Фил. Бледная Анжела рядом с Беном, Майк, чья походка вдруг утратила живость и активность, другие одноклассники. Билли в инвалидной коляске. Джейкоб в том самом костюме, в котором когда-то приходил в мою школу, чтобы поговорить со мной по поручению отца. Не так много народа, но на маленьком пустынном кладбище и небольшая кучка людей показалась толпой.

Я не вслушивалась в слова отца Анжелы, который проводил службу. Лишь неотрывно глядела на лица, запоминая каждую черточку и мысленно прося прощения. Я ведь никогда больше их не увижу. Для них меня уже не было на этом свете. Я надеялась, что людскую память скоро затуманит время, и моё исчезновение перестанет быть незаживающей раной. Надеялась, что Фил поможет маме пережить горе. Но больше всего волновалась за отца: боялась, что его загубит чувство вины, что он не уберег родную дочь. Меня пугала его прямая спина, сжатые губы и безжизненные глаза… Способность держать себя в руках почти в любой ситуации была семейной чертой, но и она могла разрушиться под ударами судьбы. Я хорошо познала на собственном опыте её пределы. Лишь присутствие Билли и Джейкоба дарило маленькую толику надежды, что они не дадут отцу пропасть, утонуть в отчаянии и раскаянии за то, в чём он виноват не был.

Церемония закончилась, на гроб с гулким стуком полетели комья твёрдой, еще не до конца прогретой весенним солнцем земли. Пасмурное небо бездушно взирало на происходящее, против обыкновения отказавшись плакать. Уж оно-то знало мою тайну и не собиралось лицемерить.

Люди постепенно разошлись. Отец ушёл последним. В тот миг, когда он остался один, я с трудом удержалась, чтобы не кинуться к нему, убеждая, что я в каком-то смысле жива… Может, когда-нибудь… Кто знает?

Я бездумно несколько раз прочитала собственное имя на невысоком гранитном постаменте. Теперь я официально была мертва, меня не существовало. Кладбище окончательно обезлюдело, и я переместилась на более низкую ветку, заранее вглядываясь вдаль в ожидании знакомой фигуры, но тщетно: никого не было.

И вновь невыносимо медленно тянулось время. Секунда, другая, третья… Небо всё-таки решило, что я достойна слез, и разверзлось проливным дождем. Поднявшийся ветер пригибал деревья к земле, облака летели с невероятной скоростью.

И вновь в душе заклубилась тьма сомнений, безжалостно пожирая порождённую словами Элис надежду. Живое воображение рисовало всевозможные варианты неудач и ошибок. Жуткие видения проносились перед внутренним взором: помня картину в кабинете Карлайла, я представила старинный город с узкими тенистыми улочками, мощёнными булыжником, насквозь прожжённым безжалостным солнцем. Выцветшие старые стены, цветы на подоконниках двухэтажных домов. Почти круглую центральную площадь с фонтаном и высокую башню городской ратуши. Как наяву увидела Эдварда, который под покровом темноты южной ночи устремляется в гибельные застенки замка Вольтури. Услышала его безжизненный, лишённый красок голос, просящий о смерти.

Боль терзала несчастное сердце, судорогами сводя разум, мешая рассуждать и думать. Бездействие убивало, резало без ножа. Секунды казались даже не часами. Столетиями.

Эдвард не появлялся, но и Элис - тоже. И это служило мизерным, но утешением: если Эдвард изменил решение, Элис бы пришла сюда…

Я заметила его не сразу – сплошная пелена влаги закрыла меня куполом, почти лишив зрения. Он медленно шёл между могил. Плечи безвольно опущены, потоки так и не прекратившего лить дождя стекали с краев одежды и волос. Вся поза выражала безнадёжность и горе. Еще сильнее заболело мёртвое, застывшее навеки сердце, когда я смогла разглядеть его лицо. Чёрные потухшие глаза казались колодцами в бесконечное мертвое ничто. Совершенные черты лица лишились жизни, превратились в застывшую маску.

Он поднял голову, подставляя лицо потокам воды, огляделся, принюхиваясь. Место ожидания было выбрано верно: ветер дул в нужную сторону, и учуять заранее моего присутствия Эдвард не мог. Зато с порывом влажного воздуха до меня донёсся его неповторимый аромат, рождая непрошенные воспоминания о минувших днях счастья. Только теперь он стал куда ярче, насыщеннее, словно та самая пелена, которая скрывала большую часть моих человеческих воспоминаний, раньше прятала от меня и особенность, необыкновенность этого запаха.

Я застыла, не в силах принять решение, что делать дальше. Боялась, что если приближусь, он почует присутствие вампира и убежит, не дав сказать и слова. Боялась оказаться неузнанной и тем самым совершить фатальную ошибку.

Увидев надпись на свежей могиле, Эдвард замер. Закрыл глаза, махнул рукой, будто отгоняя настойчивых мороков, открыл вновь. Лицо исказила мука. Медленно, мучительно медленно переставляя ноги, он преодолел последние несколько футов. И с шумом дождя и воем ветра в вышине слился нечеловеческий вопль горя. Ноги подогнулись, и, упав на землю, вампир застыл, не издавая больше не звука, словно жизнь ушла от него, исчезла бесследно, оставив лишь недвижимый мёртвый камень, не способный уже помнить, чувствовать, дышать, любить…

Сбросив оковы оцепенения, я опрометью кинулась вниз. Уже не было дела до здравых рассуждений или теорий. Я должна была оказаться рядом. Потому что когда умирал он, умирала я. Иначе и не могло быть. А сейчас я будто воочию видела, как исходит из него жизнь, тонким серебристым ручейком исчезая в жадной сырой кладбищенской земле.

- Нет, слышишь? – позвала я, стараясь перекричать бушующую стихию. – Нет, открой глаза, я здесь!
- Какие сладостные галлюцинации, - прошептал он, сжимая кожу на лице пальцами. – Это её голос.
- Я не умерла! Посмотри на меня!

Я вцепилась в его руки, отнимая их от лица. Наверное, моя новорожденная сила могла причинить боль. Но я видела, что боль физическая не могла даже сравниться с душевной, которая терзала Эдварда. Его страдание заставляло меня заново гореть, возвращало меня в безжизненную выжженную пустыню, в которой не было место ничему, кроме всепоглощающей всеобъемлющей муки. Только если тогда горело тело, то теперь умирала душа. Умирала вместе с ним, не в силах оставаться вдали.

Наконец, мне удалось заглянуть ему в лицо. Захваченный железной хваткой моих рук в плен, он открыл глаза, вернувшись в реальность и пытаясь понять, что происходит. В его потухшем взгляде промелькнул отчаянный ужас.

- Кто?.. – заговорил он, впиваясь глазами в моё лицо. Рука его дёрнулась, стремясь коснуться моей щеки, но остановилась на половине дороги в испуге. – Кто издевается? Неужели мало мне моей вины? Я и так достаточно наказан!
- Эдвард, - позвала его я. – Эдвард!
- Слишком настоящая…
- Я и есть настоящая! – я снова вцепилась в его плечи, поражаясь их безвольности и слабости. – Ты чувствуешь мои руки? Да, я вампир и теперь сильнее тебя. Не может же призрак творить такое! – Я тряхнула его, убеждая в своей материальности.
- Белла? – прошептал он. В глазах отразилось понимание, осознание. Искорка тепла в бездонном ледяном космосе. Словно в Эдварде заново рождалась жизнь.
- Эдвард! – взмолилась я, боясь потерять эту ничтожную крупицу. Так в груде углей находишь язычок пламени и начинаешь раздувать, оберегая от неосторожного ветра. Так оберегаешь новорожденного от незнакомого враждебного мира.

Я покрыла поцелуями любимое лицо, не в силах сдерживаться. Не сразу, но ощутила, как тёплые родные губы ответили на мой неистовый порыв. Уже моё лицо оказалось в его ладонях, Эдвард отстранил меня, вглядываясь, впитывая каждую черточку:

- Неужели это ты? – его голос медленно оживал, вырываясь из оков небытия. – Ты, Белла?..
- Я…- краешком губ попыталась улыбнуться я. - Как видишь.
- Кто?..- Ярость завибрировала в голосе безумной вспышкой. Эдвард даже не смог договорить, настолько сильна была его злость. Ясно читался в черном зеркале глаз ужас из-за содеянного, отчаяние от вдребезги разрушенных планов, разочарование из-за бессмысленности принесённых жертв.
- Я не знаю, кто он, - успокаивающе произнесла я. – Какой-то молодой вампир в Сиэтле. Меня смогли спасти от смерти, но от превращения второй раз уберечь не удалось.. Судьба отыгралась за все попытки оставить меня человеком… Теперь я стала частью твоего мира.
- Белла… - прошептал он снова. Моё имя в любимых устах звучало молитвой. – Я не хотел губить твоей души… Почему из миллиона опасностей в мире ты повстречала именно вампира?

Я не могла оторваться от его глаз, наблюдая, как маленькая искорка захватывает пространство, превращая мёртвое в живое. Как огонёк надежды преображает любимые черты, как появляются настоящие эмоции. Вспышка ярости постепенно уступала место удивлению, уходя на дальний план, оставляя шлейф вины. И это событие Эдвард попытался записать на свой счёт.

- Наверное, судьба? – усмехнулась я. – Как бы мы не сопротивлялись, чем бы мы ни жертвовали… Чему быть – того не миновать. Ты же теперь не уйдешь? Ведь нет причины…

- Кажется, у него и тогда не было причины уходить, - раздался из-за моей спины знакомый голос, заставив вздрогнуть от неожиданности. Джейкоб подошёл с подветренной стороны, и, увлечённые друг другом, мы не заметили его появления. – Не так ли, кровопийца?

Лишь услышав голос, Эдвард вскочил, молниеносным движением заслоняя меня. Джейк остановился в нескольких шагах от нас, скрестив руки на груди. Лицо его дышало яростью. Я видела, с каким трудом он держит себя в руках. Не зная, что ожидать от лучшего друга, я сама была готова броситься на защиту Эдварда в любой момент. Я слишком хорошо понимала, что мне Джейкоб вреда не причинит, только не мне. А вот Эдварду…

- Уж я-то точно её не обижу, - зло подтвердил мои мысли Джейкоб, заметив жест Эдварда. – А вот на твой счёт я не был бы так уверен.

Эдвард зашипел, я успокаивающе погладила его по плечу. Я пока не могла понять, что понадобилось Джейкобу, зачем он пришёл сюда, поэтому позволила ему высказаться.

- Я был рад встрече с твоей сестрой: как бы я ни относился к кровососам, Белле с вами лучше, чем одной. Но рассказ коротышки дал мне понять, что рано или поздно ты тут появишься…. А я планировал тебя отыскать обязательно. Говорят, ты умеешь читать мысли? Так читай!

Лицо Эдварда исказилось адской мукой. Казалось, его режут заживо на куски и тут же сжигают, столько страдания отразилось в глазах, в заломе внезапно поднятых рук, в неестественно напряжённой позе. Резко сорвавшись с места, я кинулась на Джейка, вцепляясь в его одежду скрюченными в судороге боли пальцами, разрывая на лоскутки рубашку.

- Прекрати! – закричала я изо всех сил. Мой истошный возглас много раз повторило эхо, каркнула и улетела ввысь испуганная ворона. – О чём бы ты ни думал, прекрати! Убивая его, ты убиваешь меня!
- Белла, я хочу, чтобы он знал, что сделал! Хочу, чтобы видел, какой он тебя оставил здесь, когда бросил в лесу, какой ты была всё это время! – сжав зубы, проговорил Джейкоб, отцепляя мои руки и аккуратно сжимая их. – То, что ты стала такой, - он почти выплюнул последнее слово, - целиком и полностью его вина!
- Я хотел, чтобы она жила, пёс! – голос Эдварда раздался прямо за моей спиной. Я стояла меж двух врагов. Воздух наэлектризовался гневом и болью. – Чтобы жила нормальной человеческой жизнью!
- Я показал тебе, что вышло из твоей затеи, - зло бросил ему в ответ Джейк. – Вы оставили Беллу одну, а рядом с нею – целое полчище вампиров, которые почти убили её. А если бы я не спугнул убийцу? Она бы просто умерла!

Мёртвое сердце разрывалось на части, слыша гнев и враждебность в голосах самых дорогих мне людей. Но я слишком хорошо понимала, что если Джейкоб и может принять меня, Эдварда он никогда не примет и не простит. Значит, моему миру суждено расколоться на части… Впрочем, решение не было сложным. Я была благодарна другу, но без него я смогу жить. А без Эдварда – мне не нужна ни жизнь, ни вечность.

- Джейкоб, - заговорил Эдвард тихо и спокойно, словно и не было вспышки ярости несколько мгновений назад. – Ты должен знать – я навсегда останусь твоим должником. За то, что жива Белла.
- Мне не нужно это, - замотал медленно головой мой друг, отступая от нас на пару шагов назад. – Я пришёл лишь удостовериться, что ты снова не сделаешь ей больно. Потому что если так, лучше убирайся прямо сейчас!
- Джейк, - взмолилась я. – Я не хочу тебя терять. Но я не могу жить без него! Если он уйдёт, я пойду следом.
- Ты меня никогда не потеряешь, - качнул он головой. – Потому что даже с красными глазами ты осталась человеком. Но вот он…

Тёплые, надёжные руки Эдварда легли мне на плечи, готовясь вновь спрятать меня за спину. По всему телу пробежал поток электричества, склеивая разорванные разлукой связи, вновь делая меня живой.

- Джейкоб, - заговорил мой вампир. – Думаю, это не тебе решать, остаться мне или уйти.
- Эдвард, погоди, - остановила его я и обратилась к другу: - Джейк, ты же знаешь…
- Да, чёрт возьми, знаю! – снова взорвался он, не давая мне договорить, словно не разговаривал спокойным тоном несколько мгновений назад. Голос его сорвался в хрип. – Знаю, что лишь его имя ты кричала в кошмарах, а потом шептала во время превращения. Я знаю, что ты не можешь без него. Но послушай, кровопийца… - Он громко вздохнул и угрожающе уставился на Эдварда. – Я не спущу с вас глаз. Если ты ещё раз причинишь ей боль, то я разыщу тебя хоть в аду!
- Такого никогда не повторится, - тихо, но непререкаемо твёрдо поклялся Эдвард.
- Я попытаюсь поверить, но глаз не спущу, - повторил, сверкнув глазами, Джейкоб и вновь перевёл взгляд на меня. – Белла, помни, кем бы ты ни стала, у тебя всегда есть друг.
- Я помню, - прошептала я, делая шаг и обнимая его. – Мы обязательно увидимся.

Я старалась верить в то, что говорила. Надеялась, что когда-нибудь встречусь с Джейкобом, но знала точно, что звонить буду, чтобы узнавать новости о папе, друзьях и знакомых. Джейк оставался единственной ниточкой, которая связывала меня с Форксом, а я пока не была готова окончательно её разрывать.

- Конечно, - уверенно подтвердил он.– И ещё: рыжая вновь рыщет вокруг Форкса, и, похоже, не одна. Помните о ней.
- Виктория? – вскинулся Эдвард. – Она тут?
- Да, она постоянно где-то рядом. И тот кровопийца, на которого наткнулась Белла в Сиэтле, похоже, был её выкормышем, – рыкнул Джейкоб. – Мы пытались понять, сколько их там, но не смогли. Но её запах нам знаком, ошибиться невозможно. В Сиэтле она бывала и не раз.
- Мы поймаем её, – пообещал вампир.
- Да уж, постарайтесь, - фыркнул Джейкоб. – Слишком много кровопийц развелось в наших краях. Мы тоже попытаемся снизить их количество.
Отступив на пару шагов, он развернулся и вскоре исчез из нашего поля зрения.

- Белла, - застонал Эдвард, привлекая меня к себе. – Если бы я знал…
- Ты мог спросить, - пожала плечами я, наслаждаясь близостью любимого и ощущая блаженное затишье после отбушевавшего урагана. – А ты решил всё один…

Я всматривалась до рези в глазах в дорогие сердцу черты, которые, как мне казалось, никогда уже больше не увижу, и не могла наглядеться. Ветер стих, но потоки дождя продолжали литься с неба. Вода перестала казаться враждебной. Теперь прозрачные струи были тёплыми, наполненными дыханием весны и жизни. Они вымывали накопившуюся в душе горечь, возрождая, придавая сил для новой дороги.

- Но ты так легко поверила мне тогда! – в любимых глазах вновь мелькнула застарелая боль, лишая взгляд жизни.
- Я всегда тебе верила, - улыбнулась я, касаясь рукой его лица, прогоняя призраков прошлого. – Поэтому поверила и тогда. И лишь Элис открыла мне глаза сегодня ночью…
- Я перед ней в неоплатном долгу. Перед нею и Джейкобом, - проговорил Эдвард, меняясь в лице. – Я не знал, что тебе будет хуже без меня…
- Он не должен был этого тебе показывать, - нахмурилась я, вспоминая недавнюю сцену. Во мне вновь прокатилась вспышка злости на друга за его неоправданную жестокость.
- Но я должен был знать, - возразил любимый. – Ты бы не рассказала всего.

Он был прав, но я не могла не осуждать друга. Слишком многое видели глаза Джейкоба такого, чего Эдварду, с его умением взвалить на себя вину, знать не стоило. Уходя, Эдвард не мог предположить, что я его не забуду. Многие мысли слышал он в головах людей за сто лет, и ему сложно было поверить, что не все готовы забыть любовь от малейшего дуновения ветра разлуки. Что есть в этом мире чувства, над которыми не властны ни расстояние, ни вечность, ни даже смерть…

Мысли о смерти тут же воскресили в памяти причину, по которой мы с Элис утром неслись по весеннему лесу. Я со злостью ударила кулаками в широкую грудь вампира.

- Как ты мог подумать о самоубийстве? – возмущённо спросила я. - Как? Почему ты не вспомнил об Эсми, Карлайле, обо всей семье? Ты представляешь, чтобы с ними стало бы, если бы ты сделал то, что собирался?..
- Белла, - тихо проговорил он, ловя мои сжатые пальцы и целуя их. – Я много раз говорил, что не могу жить в мире, в котором нет тебя. А теперь представь: я не могу дозвониться до Элис, звоню Розали, и она сообщает, что сестра уехала на похороны… Белла, на твои похороны!
- А если бы Элис не встретила Джейкоба? – Я почти кричала. - Если бы мы не смогли перехватить тебя? Мне тоже надо было бы отправляться просить смерти?

Я вглядывалась в любимые глаза и видела, как отражением моих слов проносятся в них вспышки ужаса от того, что могло произойти. Что череда нелепых случайностей, складывающихся в мою жизнь, могла продолжиться опозданием, смертью Эдварда… И бесконечной пропастью пустоты для меня. В которой никогда не возникло бы уже и проблеска жизни.

– Ты должна жить, - ответил Эдвард. – Это самое главное.
– Я не хочу жить без тебя, понимаешь? – спросила я, надеясь, что больше вопрос о разлуке никогда не возникнет. – Я не могу жить в мире, где нет тебя! – повторила я его фразу.
- Твоя жизнь всегда – самое дорогое, - упрямо возразил он, мимолётно целуя моё лицо. – И теперь мы никогда не расстанемся. Если ты сможешь простить…
- Мне нечего прощать, - улыбнулась я, ни капли не лукавя. Когда тебе в руки падает высшее счастье всего мира – вечность с любимым, - разве может остаться место для обид, злости, плохих воспоминаний? Конечно, нет.
- Но я причинил столько боли, - замотал головой он. – Ведь если бы не знакомство со мною, ты бы прожила нормальную человеческую жизнь!
- Эдвард, - я прервала его самобичевание, зажав ладонью рот. – Если бы не ты, я бы покоилась здесь уже год, - показала я кивком головы на могилу. - Так как погибла бы под фургоном на школьной стоянке!
- Но я… - всё-таки попытался возразить он, стоило мне отнять ладонь от его губ, но замолк, так как место заняли мои губы.

- Я люблю тебя, - прошептала я между поцелуями. – И это никогда не изменится, чтобы ты не сделал, пойми!
- Я всегда любил, - поцелуй, - люблю, - еще один, - и буду любить только тебя!
- О большем не прошу…